Страница:
– Ничего удивительного в этом нет. Воевода Асмус взял приступом немало ширванских крепостей и городов, и разбежавшиеся ширванцы ищут спасения в окрестных горах и лесах. А пустынный залив вдали от обжитых мест – вполне подходящее убежище.
– Это были не простые ширванские воины, составляющие гарнизоны прибрежных крепостей, или городские ополченцы, а отборные дружинники самого владыки Ширвана Дивдада, которых в Византии и Хазарии называют гвардией. Они еще не участвовали в боях с русами или викингами, поэтому им незачем спасаться бегством в горном безлюдье.
– Это уже действительно интересно,– задумчиво произнес Микула.– Даже очень.
– И только? – лукаво спросил Жохар.– Я на твоем месте рассуждал бы по-другому. Вы, русичи и викинги, принесли горе и страх всем обитающим на берегах Хвалынского моря народам, у вас здесь нет ни единого друга, а только враги. И если где-то втайне от вас собираются корабли и воины разоренной вами страны, это вряд ли сулит вам добро. Думаю, твой великий князь очень хотел бы знать, какие силы находятся у Вороньего мыса и чего от них можно ожидать. Но я могу и ошибаться, поэтому прикажи своим гребцам доставить меня к берегу. Покуда совсем не рассвело и кромка берега еще в тумане, я покину твой лагерь. Прощай, сотник.
– Не торопись,– оборвал Микула Жохара.– Вижу, тебе не терпится получить сто золотых диргемов?
– Скажу честно – да. Признаюсь, в жизни мне приходилось владеть и куда большими деньгами, но… На что могу я рассчитывать сейчас, раненный и одинокий, чьи вчерашние друзья стали злейшими врагами? Поэтому сто диргемов мне сегодня никак не помешают. Но тайна залива у Вороньего мыса этого стоит.
– Сколько времени тебе потребуется, чтобы провести моих воинов к Вороньему мысу и возвратиться обратно?
– К вечеру мы снова будем в бухте, и я получу свои диргемы.
– К вечеру? – не поверил Микула.– Ты посмотри, где Вороний мыс, и припомни, каковы горные дороги. А вам предстоит идти по самым глухим местам, и очень осторожно, чтобы не наткнуться на твоих вчерашних друзей и союзников либо на ширванских дозорных. К вечеру ты достигнешь только мыса, а не возвратишься назад.
– Сотник, я всегда знаю, что говорю. Я не собираюсь совершать весь путь к мысу пешком, а преодолею самую трудную и опасную его часть по морю.
– Сколько человек надобно для разведки?
– Только для разведки хватит меня одного, но, поскольку в пути может случиться всякое, десяток бывалых воинов будет нелишним. Да и от помощника посмышленей я не отказался бы.
– Смышленого помощника ты получишь – им будет десятский, что захватил тебя в полон. Надеюсь, ты не сомневаешься в его способностях? С вами отправятся и его воины…
Ладья с Всеславом и Жохаром возвратилась, когда начало темнеть и с прибрежных скал на море стал наплывать туман.
– Десятский видел то же, что я, и все тебе расскажет,– сказал Жохар встретившему их Микуле.– А я тем временем перекушу у костра с твоими воинами и затем покину бухту. Надеюсь, ты уже приготовил мои сто золотых диргемов? Я не забыл о них.
– Что тебе удалось увидеть? – спросил Микула у Все-слава.– Не напрасно ли я посулил Жохару за поход к мысу целое состояние?
– Не зря. То, что мы узнали, стоит гораздо дороже. В гавани у подножья Вороньего мыса стоят на якорях двадцать восемь ширванских кораблей, а в лесу и горах близ гавани в семи лагерях расположились не меньше трех тысяч воинов. Среди кораблей нет ни одного купеческого, все боевые, в лагерях я не видел ни единого ополченца, а только крепких, хорошо вооруженных бойцов. Недалеко от пристанища великого князя втайне от него скопилась огромная сила! Вот почему над Вороньим мысом не видно больше птичьих стай.
– Сделал то, что я велел? Сможешь попасть к гавани без Жохара или других провожатых?
– Смогу. Жохар шел первым в нашей цепочке, я – последним и через каждые десять шагов незаметно помечал камни или деревья условными знаками. По ним я без труда повторю путь к Вороньему мысу и обратно.
– Сдается, что нам придется свершить это. Ступай вечерять, а я рассчитаюсь с Жохаром и тоже приду к костру. Держи,– протянул Микула подошедшему Жохару тугой кошель.– Пересчитай и прощай.
– Пересчитать? Зачем? – удивился Жохар.– Я доверяю твоему счету. С какой стати тебе обманывать меня, приумножая богатство великого князя? Ведь не своими же диргемами ты расплачиваешься со мной? Не говорю я тебе и прощай, ибо какой-то тайный голос шепчет мне, что нам предстоит встретиться еще. До новой встречи, русский сотник Микула!
– До новой встречи, Жохар…
Едва Жохар исчез среди подступавших к бухте скал, к Микуле подбежал запыхавшийся Сарыч.
– Это ушел Жохар? – взволнованно спросил он.
– Да, он,– спокойно ответил Микула.– Выполнил поручение, получил деньги и покинул нас. Что тебя удивляет?
– Когда он проходил мимо последнего нашего костра, я хорошо разглядел его со спины. Кроме того, я впервые видел, как он шел по ровному месту. И я узнал его! Я теперь знаю, кто он! Может, его и зовут Жохар, но нам с тобой он был известен гораздо раньше под другим именем! Как я мог не узнать его сразу? Ведь я постоянно чувствовал, что обязательно должен знать этого человека!
– Перестань повторять одно и то же и объясни все толком,– сказал Микула.– Ты рассмотрел Жохара со спины и увидел, как он ступает по ровному месту. Ну и что?
– На каком боку висит у тебя меч?
– На левом. Как и у всех, в том числе и у тебя.
– Это потому, что ты правша… как я и большинство дружинников. А у Жохара меч висит на правом боку, значит, он – левша. Ты приметил, что он прихрамывает на левую ногу?
– Да. Но какое дело мне до того, что некто из моих случайных знакомых левша и хром на левую ногу?
– Да такое, что хромцом на левую ногу и левшой является Ичкер, знаменитый главарь всех разбойников Нефата! Вот кто скрывался под именем Жохара! Как я не мог понять этого раньше? Ведь я столько слышал о нем! Вот почему он казался мне таким знакомым! И только меч на правом боку и танцующая походка окончательно раскрыли мне глаза! И вспомни свой вчерашний разговор с ним. Он признался, что родился язычником, а стал мусульманином. Это история самого Ичкера! А совет Жохара прибить к бортам ладей заложников, дабы уберечься от нападения горцев? Это любимый способ Ичкера, идущего на абордаж, обезопасить свой корабль от стрел противника! Теперь понятно, как воины Жохара стали наемниками у горцев. Это были разбойники Ичкера, согнанные нами с берегов Нефата и бродившие без пристанища в горной глухомани.
– Пусть будет так,– согласился Микула.– Ну и что? Какая нам разница, как зовут этого человека – Ичкер, Жохар или так и эдак? Главное, что он дважды оказал нам большую услугу. Сейчас его нет с нами – и забудем о нем. Ты уже-знаешь, что видел Всеслав в гавани у Вороньего мыса? Чем больше я об этом думаю, тем тревожнее на душе. Я хотел отплыть из бухты завтра утром, а придется сделать это сегодня после вечери.
Чем дольше Игорь слушал Микулу, тем больше портилось у него настроение. Еще бы! Кому понравится, что у тебя под боком притаились тридцать вражеских боевых кораблей с тремя тысячами отборных воинов, о которых ты узнал случайно! А ведь до возвращения Микулы с его неожиданной вестью Игорь был уверен, что полностью осведомлен о всех действиях и планах Дивдада, властителя Ширвана, по чьей земле с огнем и мечом прошли дружины воеводы Асмуса и вблизи чьих берегов обосновался сам Игорь.
Еще четыре дня назад воевода Асмус прислал гонца, сообщившего, что властитель Ширвана собирает в одной из бухт вблизи пристанища великого князя свой флот и сухопутные войска, туда же подходят ополченцы из горных селений и городов, коих не смог еще достигнуть и взять на копье Асмус. Соглядатаи воеводы донесли, что в бухте уже стоят свыше двадцати боевых кораблей и множество мелких судов, в лагерях на берегу находится больше двух с половиной тысяч дружинников из постоянного войска ширванского властителя и не меньше десяти тысяч ополченцев. Воевода предлагал великому князю нанести по воинству Дивдада одновременный удар с двух сторон и полностью разгромить его. Для этого ладейная дружина великого князя должна была ворваться в бухту с моря и уничтожить корабли Дивдада, а пешему войску Асмуса предстояло завязать сражение на берегу и окончательно добить противника.
Игорь не принял сего плана. Асмус, уже прослывший завоевателем половины Ширвана, хотел стяжать еще и славу спасителя великого князя, вначале предупредив его о нависшей угрозе, а затем нанеся по Дивдаду решающий удар. Но великий князь Руси не нуждается в спасителях! Он не устрашится принять сражение с отборными войсками владыки Ширвана и докажет, что сей прославленный полководец проявил легкомыслие и совершил непоправимую ошибку, вздумав тягаться в воинском деле с великим киевским князем!
Отказавшись от предложения Асмуса, Игорь велел воеводе Бразду не жалеть золота на тайных лазутчиков, которые должны были по нескольку раз в сутки доносить обо всем, что происходило в лагере Дивдада. Последний из них, побывавший в бухте под видом торговца оружием, покинул Бразда часа за два до прибытия отряда Микулы. Лазутчик сообщил, что у врага уже тридцать боевых кораблей и более пятисот мелких судов, а число людей возросло до трех тысяч воинов ширванской гвардии и двенадцати-тринадцати тысяч ополченцев. Добавил он и то, что среди воинства Дивдада ходят упорные слухи о том, что оно со дня на день отплывает к занятым русами островам и не оставит там ни одного живого пришельца. Исходя из этих сведений о силах Дивдада, Игорь и строил план предстоящего сражения, однако весть Микулы заставила отказаться от него.
Как надлежало поступить теперь? Принять план Асмуса и вместе с ним нанести одновременный удар по флоту и пешему войску Дивдада? Поручить Асмусу вступить в сражение с главными силами Дивдада, а самому уничтожить его корабли в заливе у Вороньего мыса? Но в том и другом случае победителем властителя Ширвана будет не великий князь, скорее всего ему придется разделить славу пополам с Асмусом, а то и вообще оказаться на втором плане. Но возможно ли с теми силами, что сейчас в распоряжении Игоря на островах, не просто устоять перед напором всего воинства Дивдада, но и разгромить его? Вот почему после первых слов Микулы о ширванских кораблях в заливе у Вороньего мыса Игорь тут же велел кликнуть к нему в шатер воеводу Бразда с тысяцкими Олегом и Сфенкелом. Ни один из них не был, как Асмус, соперником великого князя по влиянию в дружине, отчего Игорь верил в искренность их слов гораздо больше, нежели в полезность советов главного воеводы.
– Что молвишь, тысяцкий? – обратился Игорь к Сфенке-лу, когда Микула смолк.– Сдюжим с Дивдадом сами или обратимся за подмогой к главному воеводе? Как-никак, а лишние тридцать кораблей по сто воинов на каждом – грозная сила.
– Сдюжим, великий князь,– без раздумий ответил Сфен-кел.– У меня с Олегом по десять сотен воинов, у древлянского воеводы две с половиной тысячи, всего получается четыре с половиной тысячи. В бою один русич стоит не меньше двух ворогов, значит, против шести тысяч отборных воинов Дивдада хватит трех тысяч наших дружинников. Остальные пятнадцать сотен без труда справятся с ополченцами, сколь велико не оказалось бы их число.
– Твое слово, тысяцкий,– перевел Игорь взгляд на Олега.– Ты уже не раз встречался с ширванцами в боях на суше и на море, знаешь, какие они воины. По силам ли нам выстоять супротив вчетверо превосходящего нас неприятеля?
– Выстоять сможем, а вот победить будет непросто. Гвардия владыки Ширвана состоит из отборных, закаленных в битвах воинов, с которыми нам придется сражаться на равных. А превеликое множество ополченцев попросту сомнет нас своим числом. Одержать верх над воинством Дивдада можно лишь в случае, ежели не допустить соединения обоих его частей воедино, а разбить их поодиночке.
– Как мыслишь добиться сего? – тут же последовал вопрос Игоря.– Потопить вначале ширванские корабли в заливе у Вороньего мыса, а затем возвратиться и дождаться на своих островах нападения самого Дивдада?
– Нет, великий князь, из нашего похода к Вороньему мысу ничего не получится. В море близ наших островов днем и ночью кружат быстроходные суда, на коих под личиной рыбаков за нами неусыпно следят ширванские соглядатаи. Они без промедления донесут Дивдаду, когда и в каком направлении мы отплыли, и тот успеет принять меры, чтобы наш поход не достиг цели. Он либо прикажет кораблям у Вороньего мыса покинуть залив, либо отплывет со своим флотом вслед за нами и навяжет в открытом море бой, к которому подоспеют корабли от Вороньего мыса. Громить воинство Дивдада по частям надобно у наших островов. Часть своих лучших сил Дивдад укрыл близ Вороньего мыса вовсе не для того, чтобы они напали вместе с главным войском, а чтобы обрушились на нас в самый ответственный час боя. Значит, у нас будет какое-то время. За сей срок мы должны разгромить Дивдада раньше, чем подоспеют корабли от Вороньего мыса. Тогда им останется удалиться восвояси либо сразиться с нами в одиночку. Взять верх над всем войском Дивдада мы сможем лишь благодаря быстроте своих действий,– завершил свою речь Олег.
– Какой совет дашь мне ты, воевода? – глянул Игорь на Бразда.
То, что скажет древлянский воевода, было для Игоря сейчас самым главным, однако, согласно законам воеводской рады, первое слово имели самые младшие по возрасту и положению в дружине военачальники. Чтобы над говорившим не довлело ранее высказанное мнение более известного и уважаемого полководца, на раде речь всегда держали, следуя старшинству, оставляя заключительное слово-приговор за самым главным из присутствовавших.
– Мой совет таков – чтобы раз и навсегда покончить с Дивдадом, разбить его войско следует по частям. Однако вначале должно быть разбито не основное войско, собранное ширванцами чуть ли не на виду у нас, а та его часть, которая держится в тайне и коей, по замыслу Дивдада, в предстоящем бою суждено сыграть главнейшую роль. Зная все силы Дивдада и его планы, мы можем действовать с открытыми глазами, не опасаясь с его стороны никаких неожиданностей. А раньше в его поступках многое было непонятно, и каждый из нас давал этому свое объяснение… Отныне положение изменилось, и уже мы будем навязывать Дивдаду свою волю.
Ай да Бразд, ай да хитрец! Как ловко ввернул мысль о том, что они до известия Микулы о ширванских кораблях близ Вороньего мыса ошибочно оценивали действия Дивдада. Игорь знал, что Бразд имел в виду. Он много времени ломал голову над тем, почему Дивдад дает возможность ему и Асмусу нанести по своим войскам одновременный удар с моря и суши. Он находил этому одно объяснение: умный человек и опытный в дворцовых интригах владыка, Дивдад проник в тайну истинных взаимоотношений между великим князем и его главным воеводой, а потому был уверен, что Игорь не хочет способствовать успеху Асмуса и не позволит ему участвовать в решающем бою с ширванцами. Оказалось, что Дивдад был куда умнее, решив подстраховать себя еще кое-чем, помимо вражды между киевским князем и его ближайшим сподвижником.
– Сейчас мы знаем, что одновременного нападения на Дивдада с моря и суши быть не может, ибо он в состоянии нанести ответный удар по нашим ладьям из залива у Вороньего мыса. Остается одно – самим нанести неожиданный удар по лучшей части его флота. Мы лишим его половины боевых кораблей и отборных воинов, заплатив за это гораздо меньшими своими силами. Вот ключ к нашей победе над владыкой Ширвана! И ключ сей в руках сотника Микулы, который единственный из нас уже побывал близ Вороньего мыса и может лучше других свершить внезапное нападение на ширванский флот в заливе.
– Внезапное нападение? Это при том, что их разведчики круглосуточно шныряют близ наших островов? – спросил Игорь.– Уверен, что ширванцы знают, что наши дружинники побывали в окрестностях Вороньего мыса и могли кое-что прослышать об их кораблях. Поэтому и они сами, и их лазутчики будут настороже вдвойне.
– Задача лазутчиков – предупредить Дивдада о грозящей ему опасности, а она может исходить от флота, имеющего не меньше силы, чем у него самого. Не думаю, чтобы у Дивдада вызвали серьезное беспокойство те два с половиной десятка ладей, которые отправятся к Вороньему мысу. Допустит ли он мысль, что они намерены напасть на втрое сильнейшего неприятеля? К тому же ладьи покинут острова под вечер и возьмут направление к берегам Мазендарана, а ночью, когда разведчики потеряют их из виду, они изменят курс и поплывут к Вороньему мысу. К тому месту на берегу, где берет начало показанная Жохаром-Ичкером дорога в ущелье, надобно также попасть в темноте, чтобы с рассветом быть уже в горах.
– Пожалуй, два десятка ладей, тем более направившихся к побережью Мазендарана, не вызовут особого интереса у ширванских лазутчиков. А если и вызовут, за ними отправится не больше одного-двух суденышек, от которых в темноте можно без труда ускользнуть, отогнав перед этим подальше от себя стрелами. Но хватит ли двадцати пяти ладей и тысячи дружинников, чтобы сковать близ Вороньего мыса и не допустить к нашим островам намного сильнейшего врага?
– Сковать – да, – решительно ответил Бразд.– Наша цель – не разбить ширванцев близ Вороньего мыса или уничтожить их корабли, а лишь помешать им в нужный час вступить в сражение. Сделать это, имея равные силы, можно без труда, а с меньшим втрое числом воинов требуется недюжинный ум. Я вижу два способа, как сие возможно осуществить. Первый: совершить нападение на готовые к отплытию корабли и поджечь их горящими стрелами. Второй: напасть из засады на пеших воинов-ширванцев, торопящихся из лагерей к кораблям, часть из них перебить, остальных рассеять по горам. Покуда они соберутся, приведут себя в порядок, отплытие задержится на немалый срок. Конечно, можно напасть одновременно на корабли и ширванских воинов, однако погоня за двумя зайцами не всегда приводит к поимке даже одного из них. Какой из названных мной способов приведет к наибольшему успеху и наименьшей гибели наших воинов, должен знать сотник Микула, уже побывавший в тех местах.
– Что ответишь, сотник? – повернулся к Микуле Игорь.– Верно ли, что ширванцев у Вороньего мыса можно надолго задержать в заливе одной тысячью дружинников?
– Верно. На обратном пути я разговаривал со всеми воинами, побывавшими в разведке, расспросил их обо всем, что они видели в заливе и близ воинских лагерей ширванцев. Я знаю, как задержать ворогов в заливе на три-четыре часа.
– Этого времени достаточно, но… Воевода сказал, что можно совершить нападение на ширванские корабли и сжечь их. В этом случае неприятель из залива уже никогда не сможет попасть к нашим островам. Поскольку ты говоришь о трех-четырех часах, которые надеешься выиграть у ширванцев, получается, что от нападения на корабли ты отказываешься?
– Да. Ширванцы знают цену своим кораблям и хорошо понимают, в каком положении очутятся, лишившись кораблей и оказавшись отрезанными от войск Дивдада несколькими суточными переходами через труднопроходимые горы и леса. Поэтому они стерегут корабли как зеницу ока. У берега находятся лишь два-три из них, остальные стоят посреди бухты на якорях. Берега у залива песчаные, открытые, на ближайших к нему лесных полянах, где только можно, в палатках и шалашах разместились не меньше пяти-шести сотен ширванцев. Наверное, это команды дежурных кораблей, которым в случае появления в море противника надлежит немедля выйти ему навстречу либо не допустить в залив до прибытия воинов из лагерей в горах. В получасе ходьбы от залива раскинулись у родников три лагеря ширванцев, на три-четыре сотни человек каждый, подходы к ним стерегутся дозорными. К тому же Вороний мыс наверняка обжили наблюдатели, не спускающие глаз с моря и подходов к заливу с суши. Поэтому крупными силами к кораблям незаметно подобраться нельзя, попытка пробиться силой ничего не даст, ибо при первом известии о нашем появлении дежурные команды перегонят корабли к противоположному нам берегу залива либо выведут их в море. С полутора-двумя десятками гребцов на борту они далеко не уплывут, однако от наших стрел спасутся без труда. Зато ширванцев вполне возможно задержать в заливе тем способом, который предложил воевода Бразд,– нападением на обосновавшихся в горных лагерях воинов.
– Полагаешь, сие будет легче? Уверен, что ширванцы позаботились о своей безопасности и не допустят нападения врасплох. Потом, нападение следует совершить только в тот час, когда ширванским кораблям надобно будет отплывать на подмогу Дивдаду. Об этом думал?
– Да, надобно умудриться нанести свой удар в единственно нужный нам час. Нам не обязательно громить лагеря или уничтожать как можно больше ширванцев. Главное – задержать их подход к месту боя на три-четыре часа. Я знаю, как определить точное время нашего нападения и как заставить ширванцев надолго застрять в горах.
– Как же?
– Поначалу я собирался устроить засады на тропах, ведущих от залива к горным лагерям, чтобы перехватить гонцов с командой оставить лагеря и прибыть к кораблям. Но потом решил, что гонцов может и не быть: сигнал к возвращению в залив можно подать в лагеря более надежным и быстрым способом. Вершина Вороньего мыса видна далеко окрест, и в каждом лагере наверняка имеются постоянно следящие за ней наблюдатели. С нее и можно подавать сигналы. Мои наблюдатели тоже станут круглосуточно следить за Вороньим мысом, и ежели после какого-либо сигнала с него в лагерях начнут готовиться к походу, я тут же приступлю к действиям. Я уже говорил, что три лагеря примерно на тысячу воинов расположились рядом с заливом, зато четыре других отстоят от моря в полутора часах ходьбы. Все они приткнулись на склонах распадка вдоль горного ручья, и обитатели лагерей будут двигаться к кораблям общей дорогой. В одном месте она проходит по дну узкого, глубокого ущелья. Я обрушу на головы ширванцев лавину камней и не пропущу их через завал к морю.
– Часть запертых в ущельях завалом ширванцев может обойти засаду слева или справа и заставит тебя освободить дорогу к заливу,– заметил Игорь.– Для этого им потребуется времени куда меньше, нежели три-четыре часа.
– Все ближайшие пути, по которым можно выбраться из ущелья и обойти засаду, я прикрою лучниками, и ширванцам придется каждый свой шаг брать с боя. Я втяну их в затяжное сражение, коему не будет конца, в ущелье и вокруг него.
– Конец ему положат ширванцы, которые находятся в лагерях близ залива. Они ударят твоим воинам в спину и откроют путь своим товарищам. А заодно могут и крепко пощипать тебя.
– Я прикрою свою спину заслоном и не допущу внезапного удара. Потом, ежели ширванцы нападут на нас со стороны моря, значит, мы своего добились. Место, где десятский Всеслав советует устроить в ущелье засаду, в часе ходьбы от залива, столько же времени потребуется на обратный путь. Получается, что ширванцы из ближних к морю лагерей, уже подошедшие к кораблям, потратят на освобождение угодивших в засаду товарищей не меньше двух часов. А ведь они не сразу последуют им на подмогу, а лишь после того, как обеспокоятся их задержкой. Да и путь от места засады к морю с ранеными и при наших постоянных обстрелах и нападениях займет далеко не один час. Три-четыре часа это наименьший срок, которым ширванцы заплатят за бой в ущелье, приведение себя в порядок, путь к заливу с ранеными.
– А чем за эти три-четыре часа можешь заплатить ты? Ведь ширванцы могут вцепиться в твой отряд мертвой хваткой и преследовать его, покуда не уничтожат.
– Если они попытаются сделать это, им суждено поспеть к месту морского боя еще позже. А за отряд я спокоен. Перво-наперво, устраивая засаду в ущелье, я позабочусь о пути отхода и выберу такой, где отряд нельзя будет обойти и окружить, а мои самострелыцики смогут бить преследователей на горных тропах как куропаток, не позволяя им навязать нам ближний бой. А когда мы доберемся до ущелья, где сражались с засадой Жохара-Ичкера, нам не будет страшно никакое число ширванцев, ибо там я устрою им то, что не удалось сделать с моим бывшим отрядом горцам и остаткам не-фатских разбойников.
– Тысяцкий,– взглянул Игорь на Сфенкела,– ты слышал план сотника Микулы. Согласен ли с ним, ведь тебе и твоим воинам надлежит задержать ширванцев в заливе у Вороньего мыса?
– В том, что нападение на неприятельские корабли вряд ли принесет успех – согласен. А вот где и как устраивать засаду на покинувших горные лагеря воинов, надобно решить на месте… ежели, конечно, засада в горах вообще нужна. Может, ее следует устроить в другом месте, например, в море? Прежде чем дать сигнал о сборе воинов у кораблей в заливе, командир тамошних ширванцев должен получить от Дивдада весть, куда и когда ему следует прибыть. Эта весть может быть передана только по морю. Почему не перехватить Дивдадова посланца, оставив ширванцев у Вороньего мыса в неведении относительно его планов, и без лишней крови избавить себя от всяческих хлопот с ними?
– Это были не простые ширванские воины, составляющие гарнизоны прибрежных крепостей, или городские ополченцы, а отборные дружинники самого владыки Ширвана Дивдада, которых в Византии и Хазарии называют гвардией. Они еще не участвовали в боях с русами или викингами, поэтому им незачем спасаться бегством в горном безлюдье.
– Это уже действительно интересно,– задумчиво произнес Микула.– Даже очень.
– И только? – лукаво спросил Жохар.– Я на твоем месте рассуждал бы по-другому. Вы, русичи и викинги, принесли горе и страх всем обитающим на берегах Хвалынского моря народам, у вас здесь нет ни единого друга, а только враги. И если где-то втайне от вас собираются корабли и воины разоренной вами страны, это вряд ли сулит вам добро. Думаю, твой великий князь очень хотел бы знать, какие силы находятся у Вороньего мыса и чего от них можно ожидать. Но я могу и ошибаться, поэтому прикажи своим гребцам доставить меня к берегу. Покуда совсем не рассвело и кромка берега еще в тумане, я покину твой лагерь. Прощай, сотник.
– Не торопись,– оборвал Микула Жохара.– Вижу, тебе не терпится получить сто золотых диргемов?
– Скажу честно – да. Признаюсь, в жизни мне приходилось владеть и куда большими деньгами, но… На что могу я рассчитывать сейчас, раненный и одинокий, чьи вчерашние друзья стали злейшими врагами? Поэтому сто диргемов мне сегодня никак не помешают. Но тайна залива у Вороньего мыса этого стоит.
– Сколько времени тебе потребуется, чтобы провести моих воинов к Вороньему мысу и возвратиться обратно?
– К вечеру мы снова будем в бухте, и я получу свои диргемы.
– К вечеру? – не поверил Микула.– Ты посмотри, где Вороний мыс, и припомни, каковы горные дороги. А вам предстоит идти по самым глухим местам, и очень осторожно, чтобы не наткнуться на твоих вчерашних друзей и союзников либо на ширванских дозорных. К вечеру ты достигнешь только мыса, а не возвратишься назад.
– Сотник, я всегда знаю, что говорю. Я не собираюсь совершать весь путь к мысу пешком, а преодолею самую трудную и опасную его часть по морю.
– Сколько человек надобно для разведки?
– Только для разведки хватит меня одного, но, поскольку в пути может случиться всякое, десяток бывалых воинов будет нелишним. Да и от помощника посмышленей я не отказался бы.
– Смышленого помощника ты получишь – им будет десятский, что захватил тебя в полон. Надеюсь, ты не сомневаешься в его способностях? С вами отправятся и его воины…
Ладья с Всеславом и Жохаром возвратилась, когда начало темнеть и с прибрежных скал на море стал наплывать туман.
– Десятский видел то же, что я, и все тебе расскажет,– сказал Жохар встретившему их Микуле.– А я тем временем перекушу у костра с твоими воинами и затем покину бухту. Надеюсь, ты уже приготовил мои сто золотых диргемов? Я не забыл о них.
– Что тебе удалось увидеть? – спросил Микула у Все-слава.– Не напрасно ли я посулил Жохару за поход к мысу целое состояние?
– Не зря. То, что мы узнали, стоит гораздо дороже. В гавани у подножья Вороньего мыса стоят на якорях двадцать восемь ширванских кораблей, а в лесу и горах близ гавани в семи лагерях расположились не меньше трех тысяч воинов. Среди кораблей нет ни одного купеческого, все боевые, в лагерях я не видел ни единого ополченца, а только крепких, хорошо вооруженных бойцов. Недалеко от пристанища великого князя втайне от него скопилась огромная сила! Вот почему над Вороньим мысом не видно больше птичьих стай.
– Сделал то, что я велел? Сможешь попасть к гавани без Жохара или других провожатых?
– Смогу. Жохар шел первым в нашей цепочке, я – последним и через каждые десять шагов незаметно помечал камни или деревья условными знаками. По ним я без труда повторю путь к Вороньему мысу и обратно.
– Сдается, что нам придется свершить это. Ступай вечерять, а я рассчитаюсь с Жохаром и тоже приду к костру. Держи,– протянул Микула подошедшему Жохару тугой кошель.– Пересчитай и прощай.
– Пересчитать? Зачем? – удивился Жохар.– Я доверяю твоему счету. С какой стати тебе обманывать меня, приумножая богатство великого князя? Ведь не своими же диргемами ты расплачиваешься со мной? Не говорю я тебе и прощай, ибо какой-то тайный голос шепчет мне, что нам предстоит встретиться еще. До новой встречи, русский сотник Микула!
– До новой встречи, Жохар…
Едва Жохар исчез среди подступавших к бухте скал, к Микуле подбежал запыхавшийся Сарыч.
– Это ушел Жохар? – взволнованно спросил он.
– Да, он,– спокойно ответил Микула.– Выполнил поручение, получил деньги и покинул нас. Что тебя удивляет?
– Когда он проходил мимо последнего нашего костра, я хорошо разглядел его со спины. Кроме того, я впервые видел, как он шел по ровному месту. И я узнал его! Я теперь знаю, кто он! Может, его и зовут Жохар, но нам с тобой он был известен гораздо раньше под другим именем! Как я мог не узнать его сразу? Ведь я постоянно чувствовал, что обязательно должен знать этого человека!
– Перестань повторять одно и то же и объясни все толком,– сказал Микула.– Ты рассмотрел Жохара со спины и увидел, как он ступает по ровному месту. Ну и что?
– На каком боку висит у тебя меч?
– На левом. Как и у всех, в том числе и у тебя.
– Это потому, что ты правша… как я и большинство дружинников. А у Жохара меч висит на правом боку, значит, он – левша. Ты приметил, что он прихрамывает на левую ногу?
– Да. Но какое дело мне до того, что некто из моих случайных знакомых левша и хром на левую ногу?
– Да такое, что хромцом на левую ногу и левшой является Ичкер, знаменитый главарь всех разбойников Нефата! Вот кто скрывался под именем Жохара! Как я не мог понять этого раньше? Ведь я столько слышал о нем! Вот почему он казался мне таким знакомым! И только меч на правом боку и танцующая походка окончательно раскрыли мне глаза! И вспомни свой вчерашний разговор с ним. Он признался, что родился язычником, а стал мусульманином. Это история самого Ичкера! А совет Жохара прибить к бортам ладей заложников, дабы уберечься от нападения горцев? Это любимый способ Ичкера, идущего на абордаж, обезопасить свой корабль от стрел противника! Теперь понятно, как воины Жохара стали наемниками у горцев. Это были разбойники Ичкера, согнанные нами с берегов Нефата и бродившие без пристанища в горной глухомани.
– Пусть будет так,– согласился Микула.– Ну и что? Какая нам разница, как зовут этого человека – Ичкер, Жохар или так и эдак? Главное, что он дважды оказал нам большую услугу. Сейчас его нет с нами – и забудем о нем. Ты уже-знаешь, что видел Всеслав в гавани у Вороньего мыса? Чем больше я об этом думаю, тем тревожнее на душе. Я хотел отплыть из бухты завтра утром, а придется сделать это сегодня после вечери.
Чем дольше Игорь слушал Микулу, тем больше портилось у него настроение. Еще бы! Кому понравится, что у тебя под боком притаились тридцать вражеских боевых кораблей с тремя тысячами отборных воинов, о которых ты узнал случайно! А ведь до возвращения Микулы с его неожиданной вестью Игорь был уверен, что полностью осведомлен о всех действиях и планах Дивдада, властителя Ширвана, по чьей земле с огнем и мечом прошли дружины воеводы Асмуса и вблизи чьих берегов обосновался сам Игорь.
Еще четыре дня назад воевода Асмус прислал гонца, сообщившего, что властитель Ширвана собирает в одной из бухт вблизи пристанища великого князя свой флот и сухопутные войска, туда же подходят ополченцы из горных селений и городов, коих не смог еще достигнуть и взять на копье Асмус. Соглядатаи воеводы донесли, что в бухте уже стоят свыше двадцати боевых кораблей и множество мелких судов, в лагерях на берегу находится больше двух с половиной тысяч дружинников из постоянного войска ширванского властителя и не меньше десяти тысяч ополченцев. Воевода предлагал великому князю нанести по воинству Дивдада одновременный удар с двух сторон и полностью разгромить его. Для этого ладейная дружина великого князя должна была ворваться в бухту с моря и уничтожить корабли Дивдада, а пешему войску Асмуса предстояло завязать сражение на берегу и окончательно добить противника.
Игорь не принял сего плана. Асмус, уже прослывший завоевателем половины Ширвана, хотел стяжать еще и славу спасителя великого князя, вначале предупредив его о нависшей угрозе, а затем нанеся по Дивдаду решающий удар. Но великий князь Руси не нуждается в спасителях! Он не устрашится принять сражение с отборными войсками владыки Ширвана и докажет, что сей прославленный полководец проявил легкомыслие и совершил непоправимую ошибку, вздумав тягаться в воинском деле с великим киевским князем!
Отказавшись от предложения Асмуса, Игорь велел воеводе Бразду не жалеть золота на тайных лазутчиков, которые должны были по нескольку раз в сутки доносить обо всем, что происходило в лагере Дивдада. Последний из них, побывавший в бухте под видом торговца оружием, покинул Бразда часа за два до прибытия отряда Микулы. Лазутчик сообщил, что у врага уже тридцать боевых кораблей и более пятисот мелких судов, а число людей возросло до трех тысяч воинов ширванской гвардии и двенадцати-тринадцати тысяч ополченцев. Добавил он и то, что среди воинства Дивдада ходят упорные слухи о том, что оно со дня на день отплывает к занятым русами островам и не оставит там ни одного живого пришельца. Исходя из этих сведений о силах Дивдада, Игорь и строил план предстоящего сражения, однако весть Микулы заставила отказаться от него.
Как надлежало поступить теперь? Принять план Асмуса и вместе с ним нанести одновременный удар по флоту и пешему войску Дивдада? Поручить Асмусу вступить в сражение с главными силами Дивдада, а самому уничтожить его корабли в заливе у Вороньего мыса? Но в том и другом случае победителем властителя Ширвана будет не великий князь, скорее всего ему придется разделить славу пополам с Асмусом, а то и вообще оказаться на втором плане. Но возможно ли с теми силами, что сейчас в распоряжении Игоря на островах, не просто устоять перед напором всего воинства Дивдада, но и разгромить его? Вот почему после первых слов Микулы о ширванских кораблях в заливе у Вороньего мыса Игорь тут же велел кликнуть к нему в шатер воеводу Бразда с тысяцкими Олегом и Сфенкелом. Ни один из них не был, как Асмус, соперником великого князя по влиянию в дружине, отчего Игорь верил в искренность их слов гораздо больше, нежели в полезность советов главного воеводы.
– Что молвишь, тысяцкий? – обратился Игорь к Сфенке-лу, когда Микула смолк.– Сдюжим с Дивдадом сами или обратимся за подмогой к главному воеводе? Как-никак, а лишние тридцать кораблей по сто воинов на каждом – грозная сила.
– Сдюжим, великий князь,– без раздумий ответил Сфен-кел.– У меня с Олегом по десять сотен воинов, у древлянского воеводы две с половиной тысячи, всего получается четыре с половиной тысячи. В бою один русич стоит не меньше двух ворогов, значит, против шести тысяч отборных воинов Дивдада хватит трех тысяч наших дружинников. Остальные пятнадцать сотен без труда справятся с ополченцами, сколь велико не оказалось бы их число.
– Твое слово, тысяцкий,– перевел Игорь взгляд на Олега.– Ты уже не раз встречался с ширванцами в боях на суше и на море, знаешь, какие они воины. По силам ли нам выстоять супротив вчетверо превосходящего нас неприятеля?
– Выстоять сможем, а вот победить будет непросто. Гвардия владыки Ширвана состоит из отборных, закаленных в битвах воинов, с которыми нам придется сражаться на равных. А превеликое множество ополченцев попросту сомнет нас своим числом. Одержать верх над воинством Дивдада можно лишь в случае, ежели не допустить соединения обоих его частей воедино, а разбить их поодиночке.
– Как мыслишь добиться сего? – тут же последовал вопрос Игоря.– Потопить вначале ширванские корабли в заливе у Вороньего мыса, а затем возвратиться и дождаться на своих островах нападения самого Дивдада?
– Нет, великий князь, из нашего похода к Вороньему мысу ничего не получится. В море близ наших островов днем и ночью кружат быстроходные суда, на коих под личиной рыбаков за нами неусыпно следят ширванские соглядатаи. Они без промедления донесут Дивдаду, когда и в каком направлении мы отплыли, и тот успеет принять меры, чтобы наш поход не достиг цели. Он либо прикажет кораблям у Вороньего мыса покинуть залив, либо отплывет со своим флотом вслед за нами и навяжет в открытом море бой, к которому подоспеют корабли от Вороньего мыса. Громить воинство Дивдада по частям надобно у наших островов. Часть своих лучших сил Дивдад укрыл близ Вороньего мыса вовсе не для того, чтобы они напали вместе с главным войском, а чтобы обрушились на нас в самый ответственный час боя. Значит, у нас будет какое-то время. За сей срок мы должны разгромить Дивдада раньше, чем подоспеют корабли от Вороньего мыса. Тогда им останется удалиться восвояси либо сразиться с нами в одиночку. Взять верх над всем войском Дивдада мы сможем лишь благодаря быстроте своих действий,– завершил свою речь Олег.
– Какой совет дашь мне ты, воевода? – глянул Игорь на Бразда.
То, что скажет древлянский воевода, было для Игоря сейчас самым главным, однако, согласно законам воеводской рады, первое слово имели самые младшие по возрасту и положению в дружине военачальники. Чтобы над говорившим не довлело ранее высказанное мнение более известного и уважаемого полководца, на раде речь всегда держали, следуя старшинству, оставляя заключительное слово-приговор за самым главным из присутствовавших.
– Мой совет таков – чтобы раз и навсегда покончить с Дивдадом, разбить его войско следует по частям. Однако вначале должно быть разбито не основное войско, собранное ширванцами чуть ли не на виду у нас, а та его часть, которая держится в тайне и коей, по замыслу Дивдада, в предстоящем бою суждено сыграть главнейшую роль. Зная все силы Дивдада и его планы, мы можем действовать с открытыми глазами, не опасаясь с его стороны никаких неожиданностей. А раньше в его поступках многое было непонятно, и каждый из нас давал этому свое объяснение… Отныне положение изменилось, и уже мы будем навязывать Дивдаду свою волю.
Ай да Бразд, ай да хитрец! Как ловко ввернул мысль о том, что они до известия Микулы о ширванских кораблях близ Вороньего мыса ошибочно оценивали действия Дивдада. Игорь знал, что Бразд имел в виду. Он много времени ломал голову над тем, почему Дивдад дает возможность ему и Асмусу нанести по своим войскам одновременный удар с моря и суши. Он находил этому одно объяснение: умный человек и опытный в дворцовых интригах владыка, Дивдад проник в тайну истинных взаимоотношений между великим князем и его главным воеводой, а потому был уверен, что Игорь не хочет способствовать успеху Асмуса и не позволит ему участвовать в решающем бою с ширванцами. Оказалось, что Дивдад был куда умнее, решив подстраховать себя еще кое-чем, помимо вражды между киевским князем и его ближайшим сподвижником.
– Сейчас мы знаем, что одновременного нападения на Дивдада с моря и суши быть не может, ибо он в состоянии нанести ответный удар по нашим ладьям из залива у Вороньего мыса. Остается одно – самим нанести неожиданный удар по лучшей части его флота. Мы лишим его половины боевых кораблей и отборных воинов, заплатив за это гораздо меньшими своими силами. Вот ключ к нашей победе над владыкой Ширвана! И ключ сей в руках сотника Микулы, который единственный из нас уже побывал близ Вороньего мыса и может лучше других свершить внезапное нападение на ширванский флот в заливе.
– Внезапное нападение? Это при том, что их разведчики круглосуточно шныряют близ наших островов? – спросил Игорь.– Уверен, что ширванцы знают, что наши дружинники побывали в окрестностях Вороньего мыса и могли кое-что прослышать об их кораблях. Поэтому и они сами, и их лазутчики будут настороже вдвойне.
– Задача лазутчиков – предупредить Дивдада о грозящей ему опасности, а она может исходить от флота, имеющего не меньше силы, чем у него самого. Не думаю, чтобы у Дивдада вызвали серьезное беспокойство те два с половиной десятка ладей, которые отправятся к Вороньему мысу. Допустит ли он мысль, что они намерены напасть на втрое сильнейшего неприятеля? К тому же ладьи покинут острова под вечер и возьмут направление к берегам Мазендарана, а ночью, когда разведчики потеряют их из виду, они изменят курс и поплывут к Вороньему мысу. К тому месту на берегу, где берет начало показанная Жохаром-Ичкером дорога в ущелье, надобно также попасть в темноте, чтобы с рассветом быть уже в горах.
– Пожалуй, два десятка ладей, тем более направившихся к побережью Мазендарана, не вызовут особого интереса у ширванских лазутчиков. А если и вызовут, за ними отправится не больше одного-двух суденышек, от которых в темноте можно без труда ускользнуть, отогнав перед этим подальше от себя стрелами. Но хватит ли двадцати пяти ладей и тысячи дружинников, чтобы сковать близ Вороньего мыса и не допустить к нашим островам намного сильнейшего врага?
– Сковать – да, – решительно ответил Бразд.– Наша цель – не разбить ширванцев близ Вороньего мыса или уничтожить их корабли, а лишь помешать им в нужный час вступить в сражение. Сделать это, имея равные силы, можно без труда, а с меньшим втрое числом воинов требуется недюжинный ум. Я вижу два способа, как сие возможно осуществить. Первый: совершить нападение на готовые к отплытию корабли и поджечь их горящими стрелами. Второй: напасть из засады на пеших воинов-ширванцев, торопящихся из лагерей к кораблям, часть из них перебить, остальных рассеять по горам. Покуда они соберутся, приведут себя в порядок, отплытие задержится на немалый срок. Конечно, можно напасть одновременно на корабли и ширванских воинов, однако погоня за двумя зайцами не всегда приводит к поимке даже одного из них. Какой из названных мной способов приведет к наибольшему успеху и наименьшей гибели наших воинов, должен знать сотник Микула, уже побывавший в тех местах.
– Что ответишь, сотник? – повернулся к Микуле Игорь.– Верно ли, что ширванцев у Вороньего мыса можно надолго задержать в заливе одной тысячью дружинников?
– Верно. На обратном пути я разговаривал со всеми воинами, побывавшими в разведке, расспросил их обо всем, что они видели в заливе и близ воинских лагерей ширванцев. Я знаю, как задержать ворогов в заливе на три-четыре часа.
– Этого времени достаточно, но… Воевода сказал, что можно совершить нападение на ширванские корабли и сжечь их. В этом случае неприятель из залива уже никогда не сможет попасть к нашим островам. Поскольку ты говоришь о трех-четырех часах, которые надеешься выиграть у ширванцев, получается, что от нападения на корабли ты отказываешься?
– Да. Ширванцы знают цену своим кораблям и хорошо понимают, в каком положении очутятся, лишившись кораблей и оказавшись отрезанными от войск Дивдада несколькими суточными переходами через труднопроходимые горы и леса. Поэтому они стерегут корабли как зеницу ока. У берега находятся лишь два-три из них, остальные стоят посреди бухты на якорях. Берега у залива песчаные, открытые, на ближайших к нему лесных полянах, где только можно, в палатках и шалашах разместились не меньше пяти-шести сотен ширванцев. Наверное, это команды дежурных кораблей, которым в случае появления в море противника надлежит немедля выйти ему навстречу либо не допустить в залив до прибытия воинов из лагерей в горах. В получасе ходьбы от залива раскинулись у родников три лагеря ширванцев, на три-четыре сотни человек каждый, подходы к ним стерегутся дозорными. К тому же Вороний мыс наверняка обжили наблюдатели, не спускающие глаз с моря и подходов к заливу с суши. Поэтому крупными силами к кораблям незаметно подобраться нельзя, попытка пробиться силой ничего не даст, ибо при первом известии о нашем появлении дежурные команды перегонят корабли к противоположному нам берегу залива либо выведут их в море. С полутора-двумя десятками гребцов на борту они далеко не уплывут, однако от наших стрел спасутся без труда. Зато ширванцев вполне возможно задержать в заливе тем способом, который предложил воевода Бразд,– нападением на обосновавшихся в горных лагерях воинов.
– Полагаешь, сие будет легче? Уверен, что ширванцы позаботились о своей безопасности и не допустят нападения врасплох. Потом, нападение следует совершить только в тот час, когда ширванским кораблям надобно будет отплывать на подмогу Дивдаду. Об этом думал?
– Да, надобно умудриться нанести свой удар в единственно нужный нам час. Нам не обязательно громить лагеря или уничтожать как можно больше ширванцев. Главное – задержать их подход к месту боя на три-четыре часа. Я знаю, как определить точное время нашего нападения и как заставить ширванцев надолго застрять в горах.
– Как же?
– Поначалу я собирался устроить засады на тропах, ведущих от залива к горным лагерям, чтобы перехватить гонцов с командой оставить лагеря и прибыть к кораблям. Но потом решил, что гонцов может и не быть: сигнал к возвращению в залив можно подать в лагеря более надежным и быстрым способом. Вершина Вороньего мыса видна далеко окрест, и в каждом лагере наверняка имеются постоянно следящие за ней наблюдатели. С нее и можно подавать сигналы. Мои наблюдатели тоже станут круглосуточно следить за Вороньим мысом, и ежели после какого-либо сигнала с него в лагерях начнут готовиться к походу, я тут же приступлю к действиям. Я уже говорил, что три лагеря примерно на тысячу воинов расположились рядом с заливом, зато четыре других отстоят от моря в полутора часах ходьбы. Все они приткнулись на склонах распадка вдоль горного ручья, и обитатели лагерей будут двигаться к кораблям общей дорогой. В одном месте она проходит по дну узкого, глубокого ущелья. Я обрушу на головы ширванцев лавину камней и не пропущу их через завал к морю.
– Часть запертых в ущельях завалом ширванцев может обойти засаду слева или справа и заставит тебя освободить дорогу к заливу,– заметил Игорь.– Для этого им потребуется времени куда меньше, нежели три-четыре часа.
– Все ближайшие пути, по которым можно выбраться из ущелья и обойти засаду, я прикрою лучниками, и ширванцам придется каждый свой шаг брать с боя. Я втяну их в затяжное сражение, коему не будет конца, в ущелье и вокруг него.
– Конец ему положат ширванцы, которые находятся в лагерях близ залива. Они ударят твоим воинам в спину и откроют путь своим товарищам. А заодно могут и крепко пощипать тебя.
– Я прикрою свою спину заслоном и не допущу внезапного удара. Потом, ежели ширванцы нападут на нас со стороны моря, значит, мы своего добились. Место, где десятский Всеслав советует устроить в ущелье засаду, в часе ходьбы от залива, столько же времени потребуется на обратный путь. Получается, что ширванцы из ближних к морю лагерей, уже подошедшие к кораблям, потратят на освобождение угодивших в засаду товарищей не меньше двух часов. А ведь они не сразу последуют им на подмогу, а лишь после того, как обеспокоятся их задержкой. Да и путь от места засады к морю с ранеными и при наших постоянных обстрелах и нападениях займет далеко не один час. Три-четыре часа это наименьший срок, которым ширванцы заплатят за бой в ущелье, приведение себя в порядок, путь к заливу с ранеными.
– А чем за эти три-четыре часа можешь заплатить ты? Ведь ширванцы могут вцепиться в твой отряд мертвой хваткой и преследовать его, покуда не уничтожат.
– Если они попытаются сделать это, им суждено поспеть к месту морского боя еще позже. А за отряд я спокоен. Перво-наперво, устраивая засаду в ущелье, я позабочусь о пути отхода и выберу такой, где отряд нельзя будет обойти и окружить, а мои самострелыцики смогут бить преследователей на горных тропах как куропаток, не позволяя им навязать нам ближний бой. А когда мы доберемся до ущелья, где сражались с засадой Жохара-Ичкера, нам не будет страшно никакое число ширванцев, ибо там я устрою им то, что не удалось сделать с моим бывшим отрядом горцам и остаткам не-фатских разбойников.
– Тысяцкий,– взглянул Игорь на Сфенкела,– ты слышал план сотника Микулы. Согласен ли с ним, ведь тебе и твоим воинам надлежит задержать ширванцев в заливе у Вороньего мыса?
– В том, что нападение на неприятельские корабли вряд ли принесет успех – согласен. А вот где и как устраивать засаду на покинувших горные лагеря воинов, надобно решить на месте… ежели, конечно, засада в горах вообще нужна. Может, ее следует устроить в другом месте, например, в море? Прежде чем дать сигнал о сборе воинов у кораблей в заливе, командир тамошних ширванцев должен получить от Дивдада весть, куда и когда ему следует прибыть. Эта весть может быть передана только по морю. Почему не перехватить Дивдадова посланца, оставив ширванцев у Вороньего мыса в неведении относительно его планов, и без лишней крови избавить себя от всяческих хлопот с ними?