Страница:
- Вспомни-ка, Саша, сколько раз выручала нас наша решимость! -
уверенно говорил Альбанов.
В сером густом тумане, среди поминутно сталкивающихся льдов, они
отыскали невысокий айсберг. Им удалось взобраться на верхнюю, узкую
площадку льдины и втащить каяк.
- Нам только в цирке работать бы, Саша, - смеялся Альбанов, стуча
зубами. - Два раза я в воду окунулся с головой, а все же выбрался...
Будем жить!
Конрад тоже промок до нитки: на размытом подножии айсберга его
окатила высокая волна.
- Что же дальше будем делать? - спросил матрос, стараясь укрыться
от пронизывающего ветра. - К утру, мы, пожалуй, примерзнем к этому
льду...
- Дальше мы будем... спать, - ответил штурман. - Парусом и всем
тряпьем укроемся, прижмемся друг к другу покрепче, и спать. Утро
вечера мудренее...
...Сквозь лихорадочный сон, сквозь тяжкую, зябкую дремоту
Альбанов расслышал громкий треск. Какая-то сила рванула их с места,
подбросила и швырнула в морскую пучину.
Альбанов успел подумать, что их айсберг столкнулся с другим или
налетел на подводную скалу. Сознавая, что это гибель, моряк вдруг
испытал надрывное чувство тоски от того, что не принесет он в далекий
Архангельск и в столицу сведений ни о "Св. Анне", ни о своем отряде,
ни о "землях", выдуманных австрийскими странниками, ни о наблюдениях,
проведенных вблизи полюса...
Нет, не сдаваться! С огромным трудом удалось сбросить с себя
парус. Голова Александра показалась рядом. Захлебываясь, он пытался
удержаться на крутой волне. А неподалеку плыл их каяк. Словно чьи-то
осторожные руки сняли его со льдины и спустили на воду. Вокруг плавали
остатки снаряжения: сапоги, рукавицы, одеяло...
Им удалось взобраться в каяк и спасти почти все имущество, кроме
одеяла. Были потеряны и весла, но их заменили планки от нарт.
Через шесть часов моряки снова прибыли на остров Белль. Голодные,
закоченевшие, они долго бегали вдоль берега, пытаясь согреться. Из
остатков нарт развели костер, но он вскоре прогорел, - им даже не
удалось обсушить одежду.
- Что будем делать, господин штурман? - спрашивал Конрад.
- Будем снова плыть к мысу Флоры. А потом будем идти.
- Я не смогу идти. У меня отморожены пальцы на обеих ногах...
- Значит, я понесу тебя. Мы еще будем жить, Саша...
Теперь они не доверяли затишью в этом коварном проливе. Знали они
и силу течения и для броска через пролив избрали другое место
отправления - оконечность острова Мабель. Погода, как и в прошлый раз
при выходе их с острова Белль, стояла ясная, тихая. Каяк отчалил от
берега и стремительно понесся меж айсбергов к дальнему острову
Нордбрук, к мысу Флоры...
У Альбанова еще была надежда, что Луняев и Шпаковский, быть
может, первыми добрались к стоянке Джексона. Домик этого англичанина,
возможно, и не сохранился, но бревна все же могли уцелеть. Из них
штурман надеялся построить какое-нибудь жилище.
На этот раз путешественники добрались благополучно. Каяк, легко
толкнувшись об отмель, остановился у желанного берега.
Остров Нордбрук! Мыс Флоры!.. Три месяца добирались они сюда,
теряя товарищей по пути.
Два моряка ступили на берег и почти одновременно рухнули на
черный гравий. Долго лежали молча, неподвижно. Альбанов заговорил
первый:
- И все же мы счастливы, Саша. Мы все-таки пришли.
- Но я не могу подняться, - отозвался Конрад. - Неужели мы
пришли, чтобы здесь умереть?
Некоторое время они ползли по откосу, останавливались и снова
ползли. Затем Альбанов принялся массировать ноги. Вскоре он смог,
придерживаясь за скалу, встать. После такого же массажа встал и
Конрад. Пошатываясь, обняв друг друга, оба побрели вдоль берега.
Вдруг Конрад радостно закричал:
- Вот он, дом, смотри-ка!..
Они подошли ближе. Это была черная глыба камня. Потом еще много
раз им виделись то какие-то постройки, то следы жилищ, то разметанные
ветрами груды бревен. Но радость сменялась разочарованием, и они шли
все медленнее.
- Я перестаю верить, Валериан Иванович, - говорил Конрад чуть
слышно, словно самому себе. - Мы ничего здесь не найдем.
- Но мы должны искать. Хотя бы следы построек где-то здесь
существуют. Вот когда увидим эти следы и убедимся, что там ничего не
осталось, мы начнем устраиваться, как сможем...
За дальней скалой Альбанов приметил шест. Он указал на него
Конраду:
- Смотри! Лес в этих местах не растет, значит, кто-то поднял этот
шест как примету?
Пошли быстрее. Вдали показался еще один шест. Потом из-за скалы
приоткрылась крыша большого дома.
- Да ведь это дом, Саша! - закричал Альбанов. - И там еще
какие-то постройки виднеются.
Но Конрад посмотрел в сторону и, до крайности изумленный,
воскликнул:
- Бот!.. Настоящий промысловый бот! Совсем рядом!
Прочное вместительное судно лежало на высокой отмели килем
кверху. При нем оказались весла и решетки.
- Кто-то пришел на этом боте совсем недавно, - уверенно сказал
Альбанов. - А вдруг, Александр, в доме мы встретим людей!?
- Да, наверняка встретим!.. - крикнул Конрад. - Бежим.
Но бежать они не могли. Шли, с трудом передвигая больные ноги,
спотыкаясь о камни, и уже через несколько минут окончательно выбились
из сил.
Наконец, попрежнему поддерживая друг друга, они подошли к дому,
но оттуда никто не выбежал им навстречу.
Нет, они ошиблись, - здесь давно уже не было людей. В окнах,
кое-как заколоченных досками, зияли дыры; на пороге полураскрытой
двери лежал снег. Впрочем, все это казалось им теперь мелочью. Снег
можно счистить, окна починить. Главное, они находились у настоящего
человеческого жилья, в котором нисколько не страшна будет зимовка. Что
же оставил мистер Джексон из своих запасов?
Занесенная снегом, возле домика лежала груда ящиков. Они тут же
вскрыли один, - в нем оказался второй, жестяный. Вскрыли и этот и
дрожащими руками прикоснулись к белым сухарям и галетам. Вот оно,
счастье! Теперь у них было целое богатство - пять ящиков таких же
чудесных сухарей и галет!
В доме было темно, весь пол покрыт льдом и грязью. В лед вмерзли
какие-то ящики, банки, обломки мебели. Разобраться в этом
нагромождении скованных льдом предметов сейчас не было сил.
Неподалеку от дома стоял большой и прочный, хотя местами уже и
разрушенный амбар. Они вошли в это просторное здание, тоже до половины
заполненное льдом, и увидели целую гору бидонов, ящиков, тюки
непромокаемой одежды, парусины.
Вокруг амбара тоже валялись бочки и банки. Выбрав несколько
наименее заржавевших банок, Конрад вскрыл их ножом. Копченая сельдь,
свинина, мясо кролика, - все это оказалось в банках в наилучшем виде.
Каждая минута осмотра приносила все новые открытия. Они нашли
чугунную печь, патроны, пригодные для их ружья, аптечку, полную
медикаментов, кузнечный горн, склад напиленных дров, каяк, лампу,
посуду и многое другое.
Отдельный маленький домик, обнесенный оградой, оказался наиболее
пригодным для жилья. Моряки перенесли сюда часть своих находок...
Давно они не ужинали так, как в тот вечер, и давно не спали так, как в
ту ночь!..
С утра Альбанов и Конрад принялись приводить в порядок свое
богатейшее хозяйство, - собирать банки, бидоны, ящики, вырубать их изо
льда. Их изумляло такое обилие разнообразных продуктов. Здесь были
пудовые ящики чая, консервированное масло, мясо, рыба, колбаса,
сушеная и пресованная зелень, сушеный картофель, большие плитки
шоколада, яичный порошок... Нашли они керосин, стеариновые свечи и
даже кисет с настоящей русской махоркой.
Находка особенно обрадовала, но не удивила. Еще в первые минуты
они узнали, что совсем недавно в этом домике были русские моряки. На
двери Альбанов прочитал надпись: "Первая Русская полярная экспедиция
старшего лейтенанта Седова прибыла на мыс Флору 30 августа 1913 года и
2 сентября отправилась в Теплиц-бай".
Здесь же штурман нашел несколько пустых банок из-под русских
консервов. Тогда он подумал, что это - стоянка Седова, а база Джексона
находится где-то в другом месте. Но если Седов выгрузил тут столько
ящиков, то в залив Теплиц, на остров Рудольфа, он ушел на собаках?
Надпись, однако, сообщила, что экспедиция пробыла здесь только четыре
дня. За такой краткий срок она не могла воздвигнуть эти постройки. И
почему вокруг разбросано столько дорогих продуктов и снаряжения?
Альбанов вспомнил книгу Нансена: знаменитый норвежец писал, что
здесь, на мысе Флоры, кабинет Джексона был обит зеленым сукном.
Штурман принялся осматривать комнаты: на одной из стен он нашел
обрывок зеленого сукна. Не могло быть сомнения: это здесь жил мистер
Джексон. Однако в тот же день Конрад нашел топоры, лопаты, палатки с
загадочным клеймом: "Полярная экспедиция Циглера". Что это за Циглер?
Как он сюда попал?
Таинственный Циглер надолго озадачил штурмана. Альбанов не знал,
что снаряженная американским миллионером Циглером экспедиция пыталась
в 1903 году достичь Северного полюса на собаках и что здесь в то время
обитал многочисленный отряд американцев. Рекламная экспедиция Циглера
провалилась, и американцы вскоре оставили остров, разорив и опустошив
созданную Джексоном базу.
Нелегко было приводить в порядок это хозяйство. К тому же
работать мог один Конрад. Альбанов окончательно заболел. Все время его
трясла лихорадка, и все чудилось, будто кто-то третий неуловимо
присутствует в домике.
В часы, когда он чувствовал себя лучше, штурман приказывал
матросу немедленно готовить в дорогу каяк, грузить запас провизии,
ружье, патроны.
- Ты ведь понимаешь, Саша, на острове Белль или на мысе Гранта
наши товарищи в беде! Мы вместе пойдем на поиски. Мы их обязательно
найдем!..
Конрад понимал, что с больным штурманом в этом опасном походе ему
будет очень тяжело. В середине июля он отправился на розыски Луняева и
Шпаковского один. Через трое суток матрос возвратился. Ни на острове,
ни на мысе Гранта товарищей не оказалось.
Альбанов упрямо боролся с болезнью. Он старался больше работать,
двигаться, и уже чистил оставленную "циглеровцами" винтовку, готовясь
к охоте на медведей. Все эти дни моряки очищали ото льда большой дом.
Как-то вечером, во второй половине июля, выйдя на крыльцо подышать
свежим воздухом, Альбанов засмотрелся на море. Конрад продолжал
скалывать лед. Вдруг ему послышалось, будто штурман сдавленно,
радостно вскрикнул. Александр выглянул за дверь. Альбанов стоял в
нескольких шагах от дома, шатаясь на подогнувшихся ногах и схватившись
руками за грудь. Но вот он резко выбросил руку вперед, указывая на
море:
- Судно, судно идет!.. Смотри, Александр, ведь это же "Фока"!
Александр тоже увидел судно. Он притащил лестницу, ружье, флаг,
взятый когда-то со "Св. Анны", быстро взобрался на крышу. Широкое
полотнище стремительно развернулось на ветру. Штурман принялся
стрелять вверх, не считая и не жалея патронов.
Судно медленно приближалось, направляясь к мысу Флоры.
Альбанов не ошибся: это действительно был "Фока" - корабль
экспедиции Седова. Тяжелый туман, внезапно нависший над морем, как
будто поглотил судно. Но Альбанов и его друг знали: "Фока" должен был
прийти, куда же еще мог он направиться, если не к мысу Флоры?
Впервые за долгое время моряки подумали о своем облике. Они
решили поскорее сбросить грязные, рваные куртки, переодеться,
побриться, умыться...
Бритва дрожала и вырывалась из руки Альбанова, крошечный кусочек
мыла куда-то закатился. Так и не сняли они бород, только умылись
горячей водой, причесались, переоделись.
Готовясь к торжественной встрече, Альбанов и Конрад, конечно, не
могли знать, что на судне их не заметили. Штурман "Фоки" напряженно
следил за движением льдов, среди которых было немало опасных
айсбергов, и почти не смотрел на берег, а потом наплыл туман...
Зная, что в таком тумане судно будет продвигаться медленно и
долго, Альбанов и Конрад все же не смогли усидеть в своем домике и
поспешили на берег. Они напряженно вслушивались в тишину и, казалось,
слышали уже то лай собак, то человеческие голоса, то рокот якорного
каната... Смутный контур корабля медленно стал появляться в тумане.
Постепенно он становился все отчетливее, и вот уже действительно
загремела якорная цепь, и Альбанов расслышал человеческий возглас.
Штурман прыгнул в каяк и поплыл.
Люди на палубе "Фоки" засуетились. С палубы доносились
возбужденные разноголосые крики. В этих криках Альбанов отчетливо
расслышал фразу: "Человек с берега!"
С разгона причалив к борту "Фоки", он прокричал громко, насколько
позволял простуженный охрипший голос:
- Я штурман экспедиции лейтенанта Брусилова!
Свесившись над бортом, люди махали ему руками, удивленно,
взволнованно поздравляли. Он видел радостные улыбки и глаза. Кто-то
уже подавал штормтрап, кто-то протягивал руки.
Неожиданно с борта послышался испуганный крик:
- Осторожно! У каяка - морж!..
С борта защелкали выстрелы, огромный зверь метнулся в сторону и
ушел в глубину.
Альбанов смутно помнил, как поднялся на палубу корабля, и вскоре
совсем забыл, кто был тот моряк, что первым стиснул его в объятиях.
- Я не один, - сказал штурман. На берегу мой матрос Александр
Конрад...
- Сейчас и он будет здесь, - отозвался молодой моряк и,
обернувшись, отдал команду: - Шлюпку на воду!
Кто-то переспросил взволнованно:
- Саша Конрад?.. Да ведь это же наш, архангельский.
Эти люди, перенесшие две суровых зимовки во льдах, потерявшие
своего командира, отважного Седова, не торопились с расспросами. Они
понимали, что пережил Альбанов в дороге. На "Фоке" у Альбанова не было
знакомых, и все же моряки искренне радовались встрече, радовались, что
он остался жив.
И штурман подумал о русском сердце, о том, как много в этом
сердце отзывчивости и тепла, решимости и отваги.
Стремление к родным сердцам и было для Альбанова в пути живым,
немеркнущим огоньком, источником воли к жизни.
Недели и месяцы ожидания не принесли вестей со "Св. Анны". Прошли
годы и десятилетия. Но Арктика и до сих пор не раскрыла страницу той
трагедии, которая разыгралась где-то далеко за Землей Франца-Иосифа,
вблизи Северного полюса, в местах, в то время совершенно неведомых
человечеству.
Только два человека, что донесли в порт отправления флаг своего
корабля, рассказали часть этой трагической были и скромно поведали о
своей непреклонной борьбе, о поразительной встрече у мыса Флоры...
Подобные жертвы и подвиги не бывают напрасны. И даже те неполные
сведения о дрейфе "Св. Анны", которые принес Альбанов, сведения о
неведомых просторах, из которых пришел этот человек несокрушимой воли,
раскрыли перед наукой много арктических тайн.
За тремя морями
Казак Семейка, служилый человек
Беспокойный инок Игнатий
Командоры в пути
Служа науке и отечеству
Тайна реки Медной
В Русской Америке
На форпостах родины
Мореплаватель из города Нежина
Русское сердце
"Рюрик" в океане
Памятные встречи
На крайнем юге
Подвиг Невельского
Курс - норд
Воля к жизни
Северов Петр Федорович.
МОРСКИЕ БЫЛИ
Редактор А. Федосенко
Художественный редактор Р. Липатов
Технический редактор Г. Яценко
Корректор Л. Брожичек
OCR Андрей из Архангельска
Издательство ЦК ЛКСМУ "Молодь", Киев, Ворошилова, 3
Типо-хромолитография "Атлас" Главиздата
Министерства культуры УССР, Львов,
Зеленая, 20.
уверенно говорил Альбанов.
В сером густом тумане, среди поминутно сталкивающихся льдов, они
отыскали невысокий айсберг. Им удалось взобраться на верхнюю, узкую
площадку льдины и втащить каяк.
- Нам только в цирке работать бы, Саша, - смеялся Альбанов, стуча
зубами. - Два раза я в воду окунулся с головой, а все же выбрался...
Будем жить!
Конрад тоже промок до нитки: на размытом подножии айсберга его
окатила высокая волна.
- Что же дальше будем делать? - спросил матрос, стараясь укрыться
от пронизывающего ветра. - К утру, мы, пожалуй, примерзнем к этому
льду...
- Дальше мы будем... спать, - ответил штурман. - Парусом и всем
тряпьем укроемся, прижмемся друг к другу покрепче, и спать. Утро
вечера мудренее...
...Сквозь лихорадочный сон, сквозь тяжкую, зябкую дремоту
Альбанов расслышал громкий треск. Какая-то сила рванула их с места,
подбросила и швырнула в морскую пучину.
Альбанов успел подумать, что их айсберг столкнулся с другим или
налетел на подводную скалу. Сознавая, что это гибель, моряк вдруг
испытал надрывное чувство тоски от того, что не принесет он в далекий
Архангельск и в столицу сведений ни о "Св. Анне", ни о своем отряде,
ни о "землях", выдуманных австрийскими странниками, ни о наблюдениях,
проведенных вблизи полюса...
Нет, не сдаваться! С огромным трудом удалось сбросить с себя
парус. Голова Александра показалась рядом. Захлебываясь, он пытался
удержаться на крутой волне. А неподалеку плыл их каяк. Словно чьи-то
осторожные руки сняли его со льдины и спустили на воду. Вокруг плавали
остатки снаряжения: сапоги, рукавицы, одеяло...
Им удалось взобраться в каяк и спасти почти все имущество, кроме
одеяла. Были потеряны и весла, но их заменили планки от нарт.
Через шесть часов моряки снова прибыли на остров Белль. Голодные,
закоченевшие, они долго бегали вдоль берега, пытаясь согреться. Из
остатков нарт развели костер, но он вскоре прогорел, - им даже не
удалось обсушить одежду.
- Что будем делать, господин штурман? - спрашивал Конрад.
- Будем снова плыть к мысу Флоры. А потом будем идти.
- Я не смогу идти. У меня отморожены пальцы на обеих ногах...
- Значит, я понесу тебя. Мы еще будем жить, Саша...
Теперь они не доверяли затишью в этом коварном проливе. Знали они
и силу течения и для броска через пролив избрали другое место
отправления - оконечность острова Мабель. Погода, как и в прошлый раз
при выходе их с острова Белль, стояла ясная, тихая. Каяк отчалил от
берега и стремительно понесся меж айсбергов к дальнему острову
Нордбрук, к мысу Флоры...
У Альбанова еще была надежда, что Луняев и Шпаковский, быть
может, первыми добрались к стоянке Джексона. Домик этого англичанина,
возможно, и не сохранился, но бревна все же могли уцелеть. Из них
штурман надеялся построить какое-нибудь жилище.
На этот раз путешественники добрались благополучно. Каяк, легко
толкнувшись об отмель, остановился у желанного берега.
Остров Нордбрук! Мыс Флоры!.. Три месяца добирались они сюда,
теряя товарищей по пути.
Два моряка ступили на берег и почти одновременно рухнули на
черный гравий. Долго лежали молча, неподвижно. Альбанов заговорил
первый:
- И все же мы счастливы, Саша. Мы все-таки пришли.
- Но я не могу подняться, - отозвался Конрад. - Неужели мы
пришли, чтобы здесь умереть?
Некоторое время они ползли по откосу, останавливались и снова
ползли. Затем Альбанов принялся массировать ноги. Вскоре он смог,
придерживаясь за скалу, встать. После такого же массажа встал и
Конрад. Пошатываясь, обняв друг друга, оба побрели вдоль берега.
Вдруг Конрад радостно закричал:
- Вот он, дом, смотри-ка!..
Они подошли ближе. Это была черная глыба камня. Потом еще много
раз им виделись то какие-то постройки, то следы жилищ, то разметанные
ветрами груды бревен. Но радость сменялась разочарованием, и они шли
все медленнее.
- Я перестаю верить, Валериан Иванович, - говорил Конрад чуть
слышно, словно самому себе. - Мы ничего здесь не найдем.
- Но мы должны искать. Хотя бы следы построек где-то здесь
существуют. Вот когда увидим эти следы и убедимся, что там ничего не
осталось, мы начнем устраиваться, как сможем...
За дальней скалой Альбанов приметил шест. Он указал на него
Конраду:
- Смотри! Лес в этих местах не растет, значит, кто-то поднял этот
шест как примету?
Пошли быстрее. Вдали показался еще один шест. Потом из-за скалы
приоткрылась крыша большого дома.
- Да ведь это дом, Саша! - закричал Альбанов. - И там еще
какие-то постройки виднеются.
Но Конрад посмотрел в сторону и, до крайности изумленный,
воскликнул:
- Бот!.. Настоящий промысловый бот! Совсем рядом!
Прочное вместительное судно лежало на высокой отмели килем
кверху. При нем оказались весла и решетки.
- Кто-то пришел на этом боте совсем недавно, - уверенно сказал
Альбанов. - А вдруг, Александр, в доме мы встретим людей!?
- Да, наверняка встретим!.. - крикнул Конрад. - Бежим.
Но бежать они не могли. Шли, с трудом передвигая больные ноги,
спотыкаясь о камни, и уже через несколько минут окончательно выбились
из сил.
Наконец, попрежнему поддерживая друг друга, они подошли к дому,
но оттуда никто не выбежал им навстречу.
Нет, они ошиблись, - здесь давно уже не было людей. В окнах,
кое-как заколоченных досками, зияли дыры; на пороге полураскрытой
двери лежал снег. Впрочем, все это казалось им теперь мелочью. Снег
можно счистить, окна починить. Главное, они находились у настоящего
человеческого жилья, в котором нисколько не страшна будет зимовка. Что
же оставил мистер Джексон из своих запасов?
Занесенная снегом, возле домика лежала груда ящиков. Они тут же
вскрыли один, - в нем оказался второй, жестяный. Вскрыли и этот и
дрожащими руками прикоснулись к белым сухарям и галетам. Вот оно,
счастье! Теперь у них было целое богатство - пять ящиков таких же
чудесных сухарей и галет!
В доме было темно, весь пол покрыт льдом и грязью. В лед вмерзли
какие-то ящики, банки, обломки мебели. Разобраться в этом
нагромождении скованных льдом предметов сейчас не было сил.
Неподалеку от дома стоял большой и прочный, хотя местами уже и
разрушенный амбар. Они вошли в это просторное здание, тоже до половины
заполненное льдом, и увидели целую гору бидонов, ящиков, тюки
непромокаемой одежды, парусины.
Вокруг амбара тоже валялись бочки и банки. Выбрав несколько
наименее заржавевших банок, Конрад вскрыл их ножом. Копченая сельдь,
свинина, мясо кролика, - все это оказалось в банках в наилучшем виде.
Каждая минута осмотра приносила все новые открытия. Они нашли
чугунную печь, патроны, пригодные для их ружья, аптечку, полную
медикаментов, кузнечный горн, склад напиленных дров, каяк, лампу,
посуду и многое другое.
Отдельный маленький домик, обнесенный оградой, оказался наиболее
пригодным для жилья. Моряки перенесли сюда часть своих находок...
Давно они не ужинали так, как в тот вечер, и давно не спали так, как в
ту ночь!..
С утра Альбанов и Конрад принялись приводить в порядок свое
богатейшее хозяйство, - собирать банки, бидоны, ящики, вырубать их изо
льда. Их изумляло такое обилие разнообразных продуктов. Здесь были
пудовые ящики чая, консервированное масло, мясо, рыба, колбаса,
сушеная и пресованная зелень, сушеный картофель, большие плитки
шоколада, яичный порошок... Нашли они керосин, стеариновые свечи и
даже кисет с настоящей русской махоркой.
Находка особенно обрадовала, но не удивила. Еще в первые минуты
они узнали, что совсем недавно в этом домике были русские моряки. На
двери Альбанов прочитал надпись: "Первая Русская полярная экспедиция
старшего лейтенанта Седова прибыла на мыс Флору 30 августа 1913 года и
2 сентября отправилась в Теплиц-бай".
Здесь же штурман нашел несколько пустых банок из-под русских
консервов. Тогда он подумал, что это - стоянка Седова, а база Джексона
находится где-то в другом месте. Но если Седов выгрузил тут столько
ящиков, то в залив Теплиц, на остров Рудольфа, он ушел на собаках?
Надпись, однако, сообщила, что экспедиция пробыла здесь только четыре
дня. За такой краткий срок она не могла воздвигнуть эти постройки. И
почему вокруг разбросано столько дорогих продуктов и снаряжения?
Альбанов вспомнил книгу Нансена: знаменитый норвежец писал, что
здесь, на мысе Флоры, кабинет Джексона был обит зеленым сукном.
Штурман принялся осматривать комнаты: на одной из стен он нашел
обрывок зеленого сукна. Не могло быть сомнения: это здесь жил мистер
Джексон. Однако в тот же день Конрад нашел топоры, лопаты, палатки с
загадочным клеймом: "Полярная экспедиция Циглера". Что это за Циглер?
Как он сюда попал?
Таинственный Циглер надолго озадачил штурмана. Альбанов не знал,
что снаряженная американским миллионером Циглером экспедиция пыталась
в 1903 году достичь Северного полюса на собаках и что здесь в то время
обитал многочисленный отряд американцев. Рекламная экспедиция Циглера
провалилась, и американцы вскоре оставили остров, разорив и опустошив
созданную Джексоном базу.
Нелегко было приводить в порядок это хозяйство. К тому же
работать мог один Конрад. Альбанов окончательно заболел. Все время его
трясла лихорадка, и все чудилось, будто кто-то третий неуловимо
присутствует в домике.
В часы, когда он чувствовал себя лучше, штурман приказывал
матросу немедленно готовить в дорогу каяк, грузить запас провизии,
ружье, патроны.
- Ты ведь понимаешь, Саша, на острове Белль или на мысе Гранта
наши товарищи в беде! Мы вместе пойдем на поиски. Мы их обязательно
найдем!..
Конрад понимал, что с больным штурманом в этом опасном походе ему
будет очень тяжело. В середине июля он отправился на розыски Луняева и
Шпаковского один. Через трое суток матрос возвратился. Ни на острове,
ни на мысе Гранта товарищей не оказалось.
Альбанов упрямо боролся с болезнью. Он старался больше работать,
двигаться, и уже чистил оставленную "циглеровцами" винтовку, готовясь
к охоте на медведей. Все эти дни моряки очищали ото льда большой дом.
Как-то вечером, во второй половине июля, выйдя на крыльцо подышать
свежим воздухом, Альбанов засмотрелся на море. Конрад продолжал
скалывать лед. Вдруг ему послышалось, будто штурман сдавленно,
радостно вскрикнул. Александр выглянул за дверь. Альбанов стоял в
нескольких шагах от дома, шатаясь на подогнувшихся ногах и схватившись
руками за грудь. Но вот он резко выбросил руку вперед, указывая на
море:
- Судно, судно идет!.. Смотри, Александр, ведь это же "Фока"!
Александр тоже увидел судно. Он притащил лестницу, ружье, флаг,
взятый когда-то со "Св. Анны", быстро взобрался на крышу. Широкое
полотнище стремительно развернулось на ветру. Штурман принялся
стрелять вверх, не считая и не жалея патронов.
Судно медленно приближалось, направляясь к мысу Флоры.
Альбанов не ошибся: это действительно был "Фока" - корабль
экспедиции Седова. Тяжелый туман, внезапно нависший над морем, как
будто поглотил судно. Но Альбанов и его друг знали: "Фока" должен был
прийти, куда же еще мог он направиться, если не к мысу Флоры?
Впервые за долгое время моряки подумали о своем облике. Они
решили поскорее сбросить грязные, рваные куртки, переодеться,
побриться, умыться...
Бритва дрожала и вырывалась из руки Альбанова, крошечный кусочек
мыла куда-то закатился. Так и не сняли они бород, только умылись
горячей водой, причесались, переоделись.
Готовясь к торжественной встрече, Альбанов и Конрад, конечно, не
могли знать, что на судне их не заметили. Штурман "Фоки" напряженно
следил за движением льдов, среди которых было немало опасных
айсбергов, и почти не смотрел на берег, а потом наплыл туман...
Зная, что в таком тумане судно будет продвигаться медленно и
долго, Альбанов и Конрад все же не смогли усидеть в своем домике и
поспешили на берег. Они напряженно вслушивались в тишину и, казалось,
слышали уже то лай собак, то человеческие голоса, то рокот якорного
каната... Смутный контур корабля медленно стал появляться в тумане.
Постепенно он становился все отчетливее, и вот уже действительно
загремела якорная цепь, и Альбанов расслышал человеческий возглас.
Штурман прыгнул в каяк и поплыл.
Люди на палубе "Фоки" засуетились. С палубы доносились
возбужденные разноголосые крики. В этих криках Альбанов отчетливо
расслышал фразу: "Человек с берега!"
С разгона причалив к борту "Фоки", он прокричал громко, насколько
позволял простуженный охрипший голос:
- Я штурман экспедиции лейтенанта Брусилова!
Свесившись над бортом, люди махали ему руками, удивленно,
взволнованно поздравляли. Он видел радостные улыбки и глаза. Кто-то
уже подавал штормтрап, кто-то протягивал руки.
Неожиданно с борта послышался испуганный крик:
- Осторожно! У каяка - морж!..
С борта защелкали выстрелы, огромный зверь метнулся в сторону и
ушел в глубину.
Альбанов смутно помнил, как поднялся на палубу корабля, и вскоре
совсем забыл, кто был тот моряк, что первым стиснул его в объятиях.
- Я не один, - сказал штурман. На берегу мой матрос Александр
Конрад...
- Сейчас и он будет здесь, - отозвался молодой моряк и,
обернувшись, отдал команду: - Шлюпку на воду!
Кто-то переспросил взволнованно:
- Саша Конрад?.. Да ведь это же наш, архангельский.
Эти люди, перенесшие две суровых зимовки во льдах, потерявшие
своего командира, отважного Седова, не торопились с расспросами. Они
понимали, что пережил Альбанов в дороге. На "Фоке" у Альбанова не было
знакомых, и все же моряки искренне радовались встрече, радовались, что
он остался жив.
И штурман подумал о русском сердце, о том, как много в этом
сердце отзывчивости и тепла, решимости и отваги.
Стремление к родным сердцам и было для Альбанова в пути живым,
немеркнущим огоньком, источником воли к жизни.
Недели и месяцы ожидания не принесли вестей со "Св. Анны". Прошли
годы и десятилетия. Но Арктика и до сих пор не раскрыла страницу той
трагедии, которая разыгралась где-то далеко за Землей Франца-Иосифа,
вблизи Северного полюса, в местах, в то время совершенно неведомых
человечеству.
Только два человека, что донесли в порт отправления флаг своего
корабля, рассказали часть этой трагической были и скромно поведали о
своей непреклонной борьбе, о поразительной встрече у мыса Флоры...
Подобные жертвы и подвиги не бывают напрасны. И даже те неполные
сведения о дрейфе "Св. Анны", которые принес Альбанов, сведения о
неведомых просторах, из которых пришел этот человек несокрушимой воли,
раскрыли перед наукой много арктических тайн.
За тремя морями
Казак Семейка, служилый человек
Беспокойный инок Игнатий
Командоры в пути
Служа науке и отечеству
Тайна реки Медной
В Русской Америке
На форпостах родины
Мореплаватель из города Нежина
Русское сердце
"Рюрик" в океане
Памятные встречи
На крайнем юге
Подвиг Невельского
Курс - норд
Воля к жизни
Северов Петр Федорович.
МОРСКИЕ БЫЛИ
Редактор А. Федосенко
Художественный редактор Р. Липатов
Технический редактор Г. Яценко
Корректор Л. Брожичек
OCR Андрей из Архангельска
Издательство ЦК ЛКСМУ "Молодь", Киев, Ворошилова, 3
Типо-хромолитография "Атлас" Главиздата
Министерства культуры УССР, Львов,
Зеленая, 20.