Продолжалась и катастрофа под Капоретто. Итальянцы потеряли 135 тыс. убитыми и ранеными, 335 тыс. пленными, десятки тысяч дезертировали и разбегались кто куда. Австрийцы и немцы захватили 3100 орудий, 3000 пулеметов. Чтобы спасти союзницу, в Италию пришлось перебросить 11 британских и французских дивизий. Их части останавливали бегущих самыми крутыми мерами вплоть до расстрелов на месте. Сами понесли немалый урон, пытаясь сдерживать врага. Но разгром продолжался до декабря, когда совместными усилиями французов, итальянцев и англичан удалось создать новую линию обороны севернее Венеции и остановить неприятельское наступление. Италия в результате этого поражения так и не оправилась и оказалась не способной на активные действия до самого конца войны.
   В это время разыгралось сражение и под Камбрэ. После неудачи во Фландрии англичане решили провести тут частную операцию, чтобы улучшить позиции. И наконец-то оторвались от прежних шаблонов, изыскивая новые методы достижения успеха. Особое внимание уделили скрытности. На узком участке в 15 км, который занимали 2 дивизии немцев, было тайно сосредоточено 7 британских дивизий, более тысячи орудий, 378 боевых танков и 98 вспомогательных (бронированных тягачей), большое количество авиации. По удачному российскому опыту Митавской операции артподготовки решили не проводить. И благодаря этому достигли полной внезапности. 20.11 вместо многодневного артобстрела авиация нанесла массированные удары по штабам и батареям противника. А затем под прикрытием своих орудий, сопровождавших атаку огневым валом, вперед двинулись танки. Они были уже гораздо лучшего качества, чем в прошлом году, скорость их достигала 13 км/ч, а запас хода составлял 100-150 км. И применили их грамотно, они были объединены под общим командованием в 3-й танковый корпус и действовали несколькими большими группами.
   В первый же день было прорвано 2, а на одном участке все 3 полосы германской обороны. Развивая успех, англичане стали продвигаться дальше, завершили прорыв третьей полосы, взяли несколько населенных пунктов и вышли к окраинам г. Камбрэ. Но сказалась малая ширина прорыва, немцы простреливали его с флангов, мешая наращивать усилия. Сказалось и то, что наступление шло на единственном участке. Противник быстро и столь же скрытно сумел подтянуть сюда 14 свежих дивизий и 1.12 нанес контрудар, явившийся для англичан таким же внезапным, как их удар для немцев. 3 дивизии атаковали британцев в лоб, а две группировки, в одной 4, в другой 7 дивизий, обрушились на фланги, под основание создавшегося выступа. И англичан отбросили примерно на те же позиции, которые они занимали до операции. Потери их составили 45 тыс. чел., у немцев - 41 тыс. Единственным реальным результатом стал только опыт, каким образом можно прорывать позиционную оборону в будущих сражениях.
   Русские войска в летних и осенних битвах во Франции не участвовали. Потому что и их, хоть и с запозданием, постигла судьба сослуживцев, оставшихся на родине. В "свободной" Франции они получали газеты из "свободной" России, переживающей прелести "демократизации". По правилам, принятым во французской армии, солдаты периодически получали отпуска, могли ездить в Париж, Марсель, Ниццу, где их тут же подхватывали "земляки" из политэмигрантов, внушающие, что и почем. Сперва разложение охватило лишь 1-ю бригаду, сформированную из горожан Москвы и Самары (3-я была из крестьян-сибиряков). Отведенная после весенних боев в лагерь Ля-Куртин в департаменте Крэз, 1-я бригада замитинговала и потребовала отправки на родину. Нашлись свои вожаки, избрали комитеты. А у местных крестьян было вдоволь вина на продажу, и солдаты в лагере ни о какой войне больше слышать не желали. Засылали агитаторов в 3-ю бригаду, но она сохраняла дисциплину. Французское командование с собственными солдатами в подобных случаях не церемонилось, но в данном случае повело себя дипломатично и потребовало, чтобы мятеж подавили сами русские.
   С восставшими пробовали вести переговоры, урезали снабжение. Но запасы в лагере имелись, солдаты стояли на своем. И оставались в Ля-Куртин 2 месяца. В августе через Францию в Салоники направлялась еще одна русская бригада - артиллерийская. Ее-то и привлекли к подавлению. Ген. Занкевич, возглавлявший в это время экспедиционный корпус, предъявил мятежникам ультиматум - оставить оружие и выйти из лагеря. Получил отказ. 2.9 начался обстрел из орудий. Не на поражение, а по пустым местам, действуя на психику. Он продолжался 3 дня, и из лагеря вышло и сдалось 8 тыс. Осталось около тысячи самых оголтелых. И 6.9 батальон 3-й бригады предпринял штурм. В результате всей операции 9 чел. было убито, 45 ранено. Мятежники сдались или разбежались и вылавливались потом полицией. Кстати, в департаменте Крэз уже много лет спустя ходили сказки о "диких русских", которые якобы еще живут в лесах и которыми пугали непослушных детей.
   1-ю бригаду стали переформировывать, назначая на роты уже французских офицеров. Но к ноябрю разложилась и 3-я бригада. Французы, больше не церемонясь, подчинили части себе и расформировали их. Солдатам предоставили "трияж" - тройной выбор. Поступить в Русский легион в составе французской армии, идти в команды для тыловых работ - на заводы, строительство дорог, тыловых укреплений. А тех, кто отвергал то и другое, ждала насильственная отправка в Сев. Африку. Русский легион стал частью пресловутого Иностранного легиона, который во время войны вошел в Марокканскую дивизию. Марокканской она оставалась только по названию, поскольку во всех сражениях бросалась в самое пекло и несла жуткие потери, к 1917 г. в ее составе воевали и алжирцы, и сенегальцы, и мальгаши, и вьетнамцы. Теперь добавились русские. Часть их выбрала тыловые работы - что тоже считалось службой, полезной Франции. Но около 3 тыс. отказались, предпочитая даже отправку в Африку. На Салоникском фронте русские 2-я и 4-я бригады (около 17 тыс. чел.), к которым добавилась и упомянутая артбригада, продержались до начала 1918 г. Потом их тоже вынуждены были отвести в тыл как "ненадежных". Причем французский командующий Франше д`Эспере лично строил полки и давал 10 минут на размышление - продолжать сражаться или отправляться в концлагерь. Тех, кто выбрал первое, распихали по французским частям. А остальных отправили в ту же Африку. Стоит отметить, что при таком обращении со стороны союзников Африку выбирали даже некоторые офицеры.
   Ну а в общем-то получалось, что политикой поддержки русской оппозиции и поощрения революции западные державы навредили не только России, но и самим себе. Ожидавшегося конца войны 1917 г. так и не принес. Мало того, Англия и Франция очутились в гораздо более тяжелом положении, чем раньше. Россия выбыла из мировой схватки, Италия была практически нейтрализована. И британцы с французами оказались под угрозой концентрированного удара всей мощи центральных держав.
   69. САРДАРАПАТ
   В декабре 17-го Россия вышла из войны уже не только фактически, но и юридически. Большевики заключили с Центральными Державами перемирие. Начались переговоры, завершившиеся к весне подписанием позорного Брестского мира, по которому Россия отказывалась от плодов всех своих военных усилий, признавала собственное расчленение путем отделения национальных окраин, превращалась в сателлита и тыловую базу Германии и Австро-Венгрии, обязуясь поставлять им сырье и продовольствие, лишалась флота, выплачивала контрибуцию в 6 млрд. марок золотом и возвращала 2 млн. пленных... Тут же переориентировалась Румыния, заключив союз с Центральными Державами, за что ей разрешили захватить российскую Бессарабию. Союзницами Германии стали Финляндия, прибалтийские новообразования, Польша и Украина, правительство которой пригласило оккупантов, дабы избежать угрозы со стороны красных. И Брестский мир очередной раз спас Центральные Державы от катастрофы - в Германии и Австро-Венгрии уже начинался настоящий голод, в городах вспыхивали волнения и забастовки на этой почве.
   Остатки русской армии окончательно распадались, а последние боеспособные ее "осколки" растворялись в революционном хаосе или втягивались в мешанину гражданской войны. Казачьи части разложились вслед за солдатскими и сохраняли организационное единство лишь до возвращения домой. Добровольцы ударных батальонов в большинстве стремились оказаться в белогвардейском лагере. Разделились и национальные части. Так, латышские полки очутились на стороне красных, а Чехословацкий корпус - белых. Хотя формально считалось, что он продолжает участвовать в Первой мировой и воюет против большевиков как германских союзников. И некоторые другие внутренние фронты возникали как частные театры мировой - после высадки англичан и французов в Мурманске, а японцев во Владивостоке для охраны стратегических портов и завезенных туда грузов. Однако эти фронты все же в большей степени относятся к истории гражданской войны, и события, происходившие на них, я подробно разбирал в книге "Белогвардейщина".
   Но на Востоке сохранялся еще один фронт Первой мировой, где боевые действия продолжались. Кавказский. К концу 17-го Кавказская армия тоже подверглась сильному разложению, но разбегаться домой поодиночке, как с западных рубежей, тут было трудновато, и видимость сплошного фронта сохранялась. Однако турецкая армия испытывала еще большие трудности от массового дезертирства и недостатков снабжения. Поэтому здесь предложение о перемирии исходило не с русской стороны, а от противника. После консультаций с Энвером командующий 3-й турецкой армией Вехиб-паша обратился к главнокомандующему Кавказским фронтом Пржевальскому с просьбой начать переговоры. И тот, оценив ситуацию в своих войсках и в России в целом, согласился. 18.12 в Эрзинджане было подписано перемирие. Обстановка в Закавказье была очень сложной. После падения Временного правительства фактическую власть в регионе начал осуществлять Закавказский комиссариат, обосновавшийся в Тифлисе и состоявший из представителей различных партий грузинских, армянских, мусульманских, русских. Но единства среди них не было. Грузинские меньшевики, лидировавшие в комиссариате, имели связи с берлинскими соплеменниками-сепаратистами и тянули к провозглашению независимости под покровительством Германии. Азербайджанские мусаватисты являлись проводниками идей пантюркизма и склонялись отдаться под протекторат турок. А армянские и русские представители уж и не знали, куда податься,- то ли искать компромисс с соседями, то ли начинать переговоры с большевиками. Но до какого-то времени все эти силы уравновешивали друг друга и тонули в спорах.
   А между тем после Эрзинджанского перемирия части Кавказской армии тоже оставили позиции и хлынули по домам. Тем более что на Брестских переговорах от коммунистов потребовали очистить оккупированные территории, и те отдали соответствующие распоряжения подконтрольным им солдатским комитетам. Но в отличие от России, где "до Рязани, небось, немец не дойдет", народы Закавказья прекрасно знали, что случится, если турки двинутся вперед. И в декабре было принято решение о формировании двух корпусов, Грузинского под командованием ген. В.Д. Габашвили - которому предстояло прикрыть участок от Черного моря до г. Байбурта, и Армянского - под командованием ген. Ф.И. Назарбекова, которому требовалось занять фронт от Байбурта до границы с Ираном. Общая численность корпусов должна была составить около 30 тыс. штыков и сабель, а главнокомандующим новой Кавказской армией стал генерал-лейтенант Н.З. Одешелидзе.
   Некоторая основа для формирования имелась. Так, 6 армянских дружин, созданных в начале войны и позже преобразованных в отдельные батальоны, были в 1917 г. развернуты в полки. Другие части начали формироваться на базе русских пограничных полков местного базирования, дружин грузинского ополчения и т.д. Все это планировалось пополнить новыми добровольцами, местными жителями, возвращающимися с других фронтов, сколотить в соединения, вооружить за счет огромных складов, оставшихся в Закавказье... Но в значительной степени эти планы остались только на бумаге. Формирование корпусов только-только начиналось и шло в тыловых районах - Тифлисе, Елисаветполе, Александрополе, Эривани. А турки ждать не стали. Удостоверившись в уходе русских войск и переждав сильные морозы, они нарушили перемирие. 12.2 Вехиб-паша начал наступление по всему фронту, бросив вперед 10 дивизий, отряды курдской конницы и иррегулярные формирования башибузуков, набираемые из местных мусульман. В первый же день был захвачен Эрзинджан, 13.2 - Байбурт.
   Малочисленные отряды, оставшиеся на фронте,- из грузин, армян, русских добровольцев - оказывали отчаянное сопротивление, защищая каждую удобную позицию, но могли лишь замедлить продвижение врага. Пользуясь численным превосходством и отсутствием сплошного фронта, турки обходили очаги обороны, заставляя защитников отступать дальше. 24.2 на центральном участке они взяли Мамахатун, а на севере - Трапезунд. И опять наступление сопровождалось жуткой резней - истребляли и русских пленных, и армян, уцелевших от прошлых чисток или вернувшихся в родные места после занятия их русскими. Но теперь стали резать еще и греков - Греция уже воевала на стороне Антанты, и у иттихадистов исчезли причины воздерживаться от уничтожения этой категории христиан. Доклад германских дипломатов о возвращении турок в Трапезунд гласил: "Тысячи русских расстреляны и сожжены заживо. Армяне подвергаются неописуемым пыткам. Детей суют в мешки и кидают в море, стариков и женщин пригвождают к крестам и калечат, девушек и женщин насилуют. Об этом сообщено послу в Константинополе". О том же статс-секретарь германского МИД доложил министру Кюльману. А 27.2 Энвер издал секретный приказ (позже представленный Версальской конференции), предписывающий 3-й армии вторгнуться в российское Закавказье и там тоже решить "армянский вопрос": "Положение вещей требует поголовного истребления армянского народа, о чем издано султанское ираде".
   К этому времени политическая ситуация еще больше запуталась. В феврале Закавказский комиссариат созвал сейм для решения вопроса о дальнейшей судьбе края. И 1.3 сейм объявил войну Турции, хотя она вроде и не прекращалась. Но одновременно начал с Портой переговоры в Трапезунде и рассылал обращения к различным государствам с просьбами о заступничестве. Однако 3.3 был заключен Брестский мир, по условиям которого большевики обещали очистить от войск территорию до границы 1877 г. - округа Сарыкамыша, Карса, Ардагана, Артвина, Ардануча, Батума, завуалировав их сдачу фиговым листком обещаний, что там будет проведен референдум о статусе этих регионов. Боевых действий это не прекратило и не приостановило. Турки продолжали наступать. Больше двух недель Добровольческая дивизия Андраника и 1-я армянская пехотная бригада ген. Мореля (вместе - меньше полка, 3,5 тыс. чел.) обороняли Эрзерум, и 12.3 многократно превосходящими силами он был взят. Одиннадцать дней продолжались бои за Сарыкамыш, где сражалась дивизия ген. Арешева с приданными частями и "соединениями" (всего - 3600 бойцов). И 5.4 была вынуждена отойти, когда турки, как и в первой Сарыкамышской операции, стали обходить через Бардус - повторить маневр Юденича Арешеву было нечем. А 7.4, углубившись в прорыв на Ольтинском направлении, противник занял Ардаган.
   Войска Вехиб-паши вступили на территорию, которая 40 лет была частью Российской империи, на земли, еще не тронутые войной. И начался массовый исход беженцев - уходили армяне, грузины, греки, айсоры, русские, курды-езиды (исповедующие древнюю синкретическую религию). Кто не успевал уйти - тех ждала жуткая смерть. Озабоченность выразило даже советское правительство. Чичерин направил немцам телеграмму: "Турецкая армия продвигается к Батуму, Карсу, Ардагану, разоряя и уничтожая крестьянское население. Ответственность за дальнейшую судьбу армян ложится на Германию, ибо по ее настоянию были выведены войска из армянских областей, и ныне от нее зависит сдержать турецкие войска от обычных эксцессов". Да в общем-то немцы и сами не были заинтересованы в дальнейшем геноциде. Они желали иметь на Кавказе богатейшую сырьевую базу, а вместо этого рисковали получить то же самое, что в Турецкой Армении,- разоренную пустыню, которую невозможно будет ни освоить, ни эксплуатировать за неимением рабочих рук. И на Порту пошло соответствующее давление.
   Но тут-то и выяснилось, что турки ведут собственную игру и закусили удила, увидев в распаде России возможность к созданию своего " Турана". Германский резидент в Стамбуле фон Лоссов предупреждал свое правительство, что цель иттихадистов - "окупация Закавказья и уничтожение армян. Все противоположные уверения Талаата и Энвера ничего не стоят". А на переговорах в Трапезунде турецкие представители пудрили мозги делегатам Закавказского сейма. Выдвинули ультиматум - признать условия о выводе войск, подписанные большевиками в Бресте, но при этом поставили ребром и другой вопрос: является ли Закавказье частью России? Дескать, если да, то и переговоры теряют смысл, поскольку сейм не обладает полномочиями государственной власти. Впрочем, над армянской частью делегации откровенно издевались. Заявляли им в лицо: "Армяне не должны надеяться на международную конференцию, поскольку сомнительно, доживут ли они до конференции". Или: "Вы, армяне, всегда склоняетесь к русским, и поэтому мы вынуждены уничтожать вас".
   И все же турок удалось остановить - под Карсом. Это была мощная твердыня, очень выгодно расположенная и перекрывающая пути дальнейшего продвижения. Одних лишь орудий тут было до 600, огромные склады вооружения, снаряжения, боеприпасов. А пока передовые отряды сдерживали противника, успели сформироваться части Армянского корпуса. Далеко не полностью - были "бригады" и "дивизии", которые по несколько штук приходилось сводить в "отряды" в нескольких сотен бойцов. Но по мере отступления фронта эти войска подтягивались навстречу, и как раз под Карсом уже составили реальную боевую силу. Назарбеков считал, что здесь можно удержаться надолго. Но Грузинский корпус так, по сути, и не сформировался. Грузинские меньшевики больше надеялись на заступничество Германии, чем на создание армии. В Тифлисе уже появился германский посол, к которому и адресовались просьбы о помощи. А турок не хотели раздражать. Вдобавок грузинские политики уже склонялись к курсу национального шовинизма - под разными предлогами удаляли с постов русских офицеров и чиновников, не допускали их на службу в свои учреждения и войска. И куда больше внимания уделяли созданию Народной гвардии под командованием Джунгелия - что-то вроде красной гвардии, но с националистическим уклоном, которая нацеливалась не против внешнего врага, а на округление границ будущего государства за счет "национальных меньшинств" - абхазцев, осетин, аджарцев, лезгин. Вынашивались и планы включить в состав Грузии Армению - или то, что от нее останется.
   На западном участке фронта все так же воевали лишь разрозненные добровольческие и партизанские отряды, чем турки и воспользовались. И чтобы подтолкнуть Закавказский сейм к принятию своих требований, 15.4 внезапным броском без боя захватили Батум. Сейм тут же принял ультиматум о признании условий Бреста, а 22.4 объявил о создании независимой Закавказской Федеративной Демократической республики. Однако турки лишь развели руками раз вы к России не относитесь, то и Брестский мир на вас не распространяется. Надо заключать отдельный договор. Но только после отвода ваших войск на границу 1877 г. И председатель нового закавказского правительства А.Чхенкели ничтоже сумняшеся отдал приказ Назарбекову немедленно оставить Карс. 25.4 турки без единого выстрела заняли крепость, захватив всю ее артиллерию и армейские склады. Части были отведены на старую границу, которую Грузинский корпус должен был прикрывать от Черного моря до Ахалкалаки, а Армянский - по рекам Ахурян и Аракс. Но закавказских правителей турки обвели вокруг пальца, как детей. 10.5 открылась Батумская мирная конференция, и на ней вдруг были предъявлены новые требования отдать половину Эриванской, Тифлисской и Кутаисской губерний... А пока суть да дело, турки дали своим войскам передышку, перевооружили и усилили артиллерией за счет взятых в Карсе трофеев, даже переодели обносившихся аскеров в русское обмундирование, наформировали вспомогательных отрядов ополчения - оружия хватало. И изготовились к новому броску.
   Поскольку сражение за Армению произошло уже после Брестского мира, то в советское время большинство источников обходило его стороной, и оно освещалось почти исключительно армянской историографией. Да и то по политическим причинам описания боевых действий "ускромнялись" - их изображали в виде ряда отдельных, не связанных друг с другом столкновений дивизионного, а то и местного масштаба. На самом же деле и то, и другое является абсолютно некорректным. Во-первых, хотя Сардарапатская битва действительно стала решающей для судьбы армянского народа, она имела важнейшее значение и для России в целом - ведь Закавказье рассматривалось иттихадистами лишь в качестве трамплина для дальнейшей экспансии: на Северный Кавказ, в Крым, Поволжье, Среднюю Азию. И в критической обстановке полного развала, сложившейся весной 18-го, это грозило ох какими непредсказуемыми последствиями. Во-вторых, в рядах Армянского корпуса воевало довольно много русских солдат и офицеров - и жителей Закавказья, и просто тех, в ком взяло верх чувство чести и совести, считавших себя не вправе бросить на уничтожение местных христиан. А армянские солдаты, офицеры и генералы, составившие основу корпуса, прошли боевую выучку в российской армии. И в-третьих, даже с чисто формальной точки зрения, независимой Армении еще не существовало (26.5, в разгар сражения, когда был поставлен вопрос о суверенитете, Армянский национальный комитет единогласно проголосовал против - армяне, независимо от партийной принадлежности, не хотели порывать связей с Россией). И бойцы Армянского корпуса сами себя продолжали считать еще российскими военными. Так что этот корпус был еще не национальной армией, а "осколком" прежней - и переходной ступенью от нее к национальным вооруженным силам.
   Ну а рассматривая сражение с чисто военной точки зрения, нетрудно показать, что это были отнюдь не разрозненные местные бои, а единая операция армейского масштаба. Возможности маневрирования войск в Кавказском регионе весьма ограничены естественными преградами, но "ключевым решением" является прорыв в Араратскую долину - откуда открываются дороги во все стороны. Из Турции сюда можно было попасть двумя путями. Основной, как уже отмечалось, вел через крепости Карс и Александрополь (позже Ленинакан, ныне Гюмри). Второй, более долгий и менее удобный - обходом через территорию Ирана, Джульфу и Нахичевань. Поэтому для вторжения было создано 2 группировки. Главная, армейская группа "Карс" из 5 дивизий под командованием Шевки-паши наносила удар на Александрополь и далее на Эривань. Для содействия ей с юга, через Иран, выдвигались еще 2 дивизии 4-го корпуса. Привлекались также отряды курдской конницы и мусульманского ополчения. Точные данные о количественном составе сторон отсутствуют, но по приблизительным оценкам автора, исходя из средней на этот момент численности турецких дивизий (8-8,5 тыс.) и армянских полков (300-400 чел.), в операции участвовали 50-60 тыс. бойцов с турецкой стороны, которым противостояли 15-20 тыс. штыков и сабель Армянского корпуса. Иттихадисты планировали прорваться в Араратскую долину, окончательно "решить армянский вопрос", захватить Тифлис, Эривань, Баку, создать в союзе с мусаватистами вспомогательную "мусульманскую армию" и двигаться дальше на север.
   Немногочисленный Армянский корпус растянулся в одну линию вдоль границы - на правом фланге отряд Андраника, у Александрополя - Арешева, на левом фланге Алагезский отряд Мореля и Эриванский Силикова. Время наступления было выбрано не случайно, в ночь на 15.5, когда христиане праздновали первый день Пасхи. И, зная о переговорах в Батуме, утратили бдительность и отмечали Светлое Воскресенье. Вдруг среди ночи был прислан ультиматум - к 6 утра очистить Александрополь. И даже не дожидаясь поставленного срока, турки начали массированный артобстрел. И по крепости, и по жилым кварталам. После чего 4 дивизии Шевки-паши (одна осталась в Карсе в резерве), около 35 тыс. штыков и сабель, ринулись в атаку. Армянский корпус потерпел жестокое поражение и был разрезан натрое. Одна часть во главе с Андраником откатывалась на север, на Борчалу и Тифлис, другая во главе с Назарбековым - на восток, на Каракилису (Кировокан, ныне Ванадзор), третья вдоль железной дороги на юг - на Эчмиадзин и Эривань. Было взято 4 тыс. пленных, с которыми расправились с крайней жестокостью их везли в тыл и отдавали на растерзание толпам гражданского турецкого населения, вооруженным палками, камнями, ножами.
   Главным направлением для турок было Эриванское, куда отступали разрозненные части Мореля и Силикова, перемешавшись с обозами тысяч новых беженцев. И Шевки-паша решил осуществить излюбленный османский прием глубокий обход. Одна группа давит с фронта, другая огибает массив горы Арагац и выходит на Эчмиадзин, в тыл отступающим. На ровных, как стол, Сардарапатских степях, их окружают и уничтожают. С юга сюда же выходили дивизии 4-го корпуса, и Эривань, как и вся Араратская долина, доставались победителям. Но отряды Назарбекова и Андраника тоже нельзя было оставлять без внимания, ведь и у турок было весьма уязвимое место - Александрополь. И если бы эти части оправились от поражения, нанесли контрудар и захватили крепость, то перерезали бы туркам связь с тылом, их группировка сама очутилась бы в окружении в чужой и враждебной стране. Поэтому Шевки-паша вынужден был разделить свои силы. На юг, преследовать войска Силикова по долине р. Ахурян, он двинул 36-ю дивизию Кязим-бея, усилив ее кавалерийским полком и 1,5 тыс. курдов. 9-я и 11-я дивизии пошли на восток, по долине р. Памбак, между Памбакским и Базумским хребтами. Потом 9-я свернула на юг, на Спитакский перевал - для обходного маневра на Эчмиадзин, а 11-я продолжила движение на Каракилису, преследовать Назарбекова. Ну а 5-я дивизия была направлена на север, добить отряд Андраника.