Страница:
Этот отряд состоял, в основном, из ополченцев Ахалкалакского и Лорийского районов. Он дал несколько отчаянных боев, храбро сражался у Воронцовки, но враг оттеснил его в Грузию и вышел на расстояние 20 - 25 км от Тифлиса. "Закавказская республика", просуществовав лишь месяц, сразу распалась. Грузинские меньшевики возопили о помощи к немцам, и те вмешались. Грузия быстренько провозгласила свою независимость, Германия приняла ее под свой протекторат, "арендовала" на 60 лет Поти и высадила там несколько рот солдат. Но, как писал германский посол Бернсдорф, "Турция и слышать не хотела о создании Армении (особенно Энвер и Талаат-паша)". Там все решило оружие. Основное ядро Армянского корпуса, откатилось на 100 км на восток, к Дилижану. Здесь Назарбекову и его начальнику штаба Вышинскому удалось остановить отступление и привести в порядок растрепанные части. А на Эриванском направлении оборону возглавил ген. Силиков. Положение тут создалось сложнейшее. Установив связь с Назарбековым и получая данные разведки, Силиков знал, что его войскам грозит окружение. 36-я турецкая дивизия приближалась с запада, заняв ст. Аракс, а затем прорвалась в Араратскую долину, захватив большое село Сардарапат. 9-я дивизия заходила с севера, форсировав перевалы и заняв Беш-Абаран (Апаран). Но положительным фактором было то, что Силиков мог получать подкрепления, подтягивающиеся из тылов - из Эривани, из восточных районов Армении - Зангезура, Карабаха и т.д. Он выпустил воззвания к населению, призывая каждого встать на защиту своей родины и своего очага.
В сложившейся ситуации командование Армянского корпуса приняло смелое, но единственное остающееся решение - контратаковать. Не дать противнику замкнуть кольцо, вырвать инициативу, и попытаться разбить врага по частям. Силиков разместил свой штаб во главе с капитаном Шнеуром в Эчмиадзине, посередине между Сардарапатом и Беш-Абараном. Там, где клещи должны были сомкнуться. Зная, что 4-й турецкий корпус, движущийся через Иран, еще далеко и с юга можно опасаться лишь передовых частей, Силиков с этой стороны прикрылся заслонами. Приказал взорвать мосты через Аракс, поручив охрану берега Зейтунскому конному полку Салибекова с 2 ротами ополченцев. В сторону Нахичевани выдвинул 3-ю Армянскую пехотную бригаду полковника Багдасарова. А основные свои силы разделил на два примерно равных отряда. Навстречу 9-й дивизии направил бывшего командира 2-й дружины Дро, выделив ему 2-й и 6-й Армянские конные полки под командованием полковников Залинова и Долуханова, Партизанский конный полк подполковника Королькова и Пограничный батальон Силина. А навстречу 36-й двинул отряд полковника Д. Пирумова - из 5-го Армянского стрелкового полка П.Пирумова, Партизанского пехотного полка Перекрестова, Игдырского пехотного полка и 1-го Особого армянского конного полка войскового старшины Золотарева (одним из взводов в этом полку командовал прапорщик И.Х. Баграмян).
В своем резерве Силиков оставил Хзнаузский отряд подполковника Гасанпашяна из сведенных вместе "полков" и "батальонов" общей численностью 800 бойцов при 4 орудиях. Но наиболее опасным направлением он считал северное, там 9-ю дивизию могла подкрепить 11-я, поэтому резерв был размещен на этом направлении, в с. Арагац. И 22.5 группы Дро и Пирумова нанесли врагу встречные удары. Турки, похоже, такого не ожидали, сочтя, что противника остается лишь гнать и резать. Войска Дро вышибли неприятеля из Апарана и отбросили на 30 км к Спитакскому перевалу. А отряд Пирумова дружным натиском освободил Сардарапат. Правда, части 36-й дивизии быстро опомнились, сорганизовались и укрепились на гряде высот у станции Аракс. Раз за разом части Сардарапатского отряда повторяли атаки, но их отбрасывали. А единственной батарее отряда противостояли 4 турецких, и огонь их подавить не удавалось.
Но 24.5 перешла в наступление группировка Назарбекова (7 тыс. чел., 10 орудий и 20 пулеметов), ударив на преследующую ее 11-ю дивизию. Несмотря на численное неравенство - у турок здесь было 10 тыс. чел. и вся корпусная артиллерия, 70 орудий и 40 пулеметов, неприятелю нанесли поражение и отбросили от Каракилисы на 4-5 км. Создалась опасность, что 11-я дивизия не выдержит и войска Назарбекова осуществят тот самый угрожающий прорыв к Александрополю. Или, по крайней мере, к Спитаку, отрезав в ущельях Арагаца 9-ю дивизию, ведущую там бои с отрядом Дро. И Шевки-паша снял это соединение с Апаранского направления, перенацелив на Каракилису, на помощь 11-й.
А у ст. Аракс трое суток продолжались кровопролитные фронтальные атаки на позиции Кязим-бея. И турки, и части Пирумова были измотаны, понесли большие потери. Но одни упорно держались, а другие снова и снова шли вперед, понимая, что иначе остановить врага нельзя. Однако с уходом 9-й дивизии к Каракилисе устранилась угроза с севера. И Силиков сразу этим воспользовался, сняв оттуда свой резервный Хзнаузский отряд и бросив на помощь Сардарапатскому. Форсированным маршем, по горным дорогам, отряд обошел левый фланг турок и 27.5 ударил в тыл одновременно с очередной фронтальной атакой. И враг не выдержал. Покатился назад. Отступление было все более беспорядочным, толпы аскеров охватила паника, а части Силикова устремились в преследование, довершая разгром.
На другом фланге фронта в эти же дни побеждали турки. Силами двух дивизий в упорных четырехдневных боях им все же удалось одолеть Назарбекова и взять Каракилису, хотя они понесли значительный урон. Ярость сорвали на мирном населении. По свидетельствам современников, город и все окрестные селения - Кшлах, Аджи-Кара, Дарбас, Бзовдал, Сармусахли, Ехабли, Варданли, Памбак "превратились в огромную гекатомбу". Мужчин собирали группами и расстреливали. Женщин и детей перед умерщвлением подвергали надругательствам и глумлениям. И грабили все, что можно. Но это и стало единственным "успехом" турецкого наступления. Потому что группировка Силикова продолжала преследование деморализованных остатков 36-й дивизии и приближалась к Александрополю. Над всей вторгшейся группировкий нависла угроза полного уничтожения. Обе дивизии, вырезавшие Каракилису, вот-вот могли быть отрезаны и зажаты с двух сторон в долине Памбака. Где их ждали не только пули, но и голод - они сами все выжгли и разорили. Грозило быть отрезанной и 5-й дивизии, углубившейся далеко на север. И турки начали поспешно отводить войска назад. А вслед им ринулись потрепанные части Назарбекова, к которым присоединялись все новые ополченцы, воодушевленные победой и горя жаждой мщения...
Прекратила сражение политика. Ведь армянская делегация на Батумской конференции о положении на фронте не знала, турки ограждали ее от такой информации. Еще 23.5 Халил-бей высокомерно заявлял: "Теперь мы победители, вы - побежденные, поэтому вы должны принять наши условия". А когда Грузия решила отмежеваться от армян и заявила о суверенитете, настроение совсем упало. Но с 27.5 тон турок внезапно изменился, Халил и Вехиб неожиданно рассыпались в комплиментах "армянскому войску" и заявили, что Порта "не против создания Армении на Кавказе". К такому же решению подталкивали немцы. И 28.5, после долгих споров, было решено принять это предложение и турецкие условия. 30.5 последовало заявление о суверенитете Армении. И в момент, когда положение турецких войск попахивало полной катастрофой, бегущие солдаты даже вплавь начали переправляться через р. Ахурян, чтобы уйти к Карсу, Армянский корпус получил приказ нового правительства прекратить преследование. 4.6 при посредничестве немцев Грузия и Армения заключили с Портой договор "о мире и дружбе". На очень тяжелых условиях, с большими территориальными потерями, но мир. Это была последняя в Первой мировой крупная битва на победоносном Кавказском фронте. И эта последняя битва тоже кончилась победой.
70. РУССКИЙ ЛЕГИОН
Взвейтесь, соколы, орлами, полно горе горевать!
То ли дело под шатрами в поле лагерем стоять!
Солдатская песня
Положение Антанты было тревожным. Американцы еще только перевозились в Европу и значительные силы могли выставить на фронт лишь осенью. Зато немцы, продержавшись год в обороне, накопили крупные резервы, стали получать из России возвращаемых пленных и довели армию до 7,6 млн., а австрийцы до 5 млн. На них теперь работала не только собственная промышленность, но и польская, прибалтийская, белорусская, с Востока шли эшелоны с хлебом, мясом, салом. Впрочем, и положение Германии было напряженным - все ее союзники уже на ладан дышали. Росли внутренние напряжения, усталость. И сроки поджимали - она тоже знала, что американские контингенты развернутся к осени. Значит, надо было одолеть противников до этого времени. И 21.3 немцы начали мощнейшее наступление в Пикардии, сосредоточив на участке 85 км между Аррасом и Ла Фером 62 дивизии, 6,5 тыс. орудий, 1 тыс. самолетов. От долгой артподготовки отказались - она длилась 5 часов. Но 5 часов, когда на англичан обрушился огненный ад. После чего вражеская группировка ринулась на их позиции и... проломила. Казалось, повторяются наихудшие дни августа 14-го. 174 тыс. англичан было убито и ранено, 90 тыс. попало в плен, немцы захватили тысячу орудий, огромное количество снаряжения. И, углубляя прорыв, стали продвигаться к Амьену и берегу Ла-Манша, стремясь отрезать весь западный фланг, британские и бельгийские войска, от французов. Широко применялись разные виды химического оружия - снаряды "зеленый крест" (только с отравляющим веществом), "желтый крест" (с отравляющими и взрывчатыми веществами), "черный крест" (одновременно обеспечивающий дымовую завесу и удушающее действие), "голубой крест" (рассыпающий ядовитые осколки). Операция сопровождалась и методами психологического воздействия - 23.3 впервые заговорила пушка "Колоссаль", или "Большая Дора", обстреливавшая Париж с расстояния 120 км.
Но углубившись на 28 км, ударная группировка тоже поредела, потеряв 160 тыс., оторвалась от тыловых баз и артиллерии. А повторять ошибки Марны немцы не желали и приостановились, подтягивая тылы и передвигая батареи. Этим и воспользовались союзники, бросив навстречу все наличные резервы французской армии. Угроза заставила их наконец-то, впервые за войну, определить "общего" для всех вооруженных сил коалиции Верховного Главнокомандующего. Им стал ген. Фердинанд Фош. И ожесточенными контратаками врага остановили на линии Аррас - Виллер-Бретонне - Гривен Нуайон - и по р. Уаза. Фронт стабилизировался, но ненадолго. 9.4 германские армии силами уже 90 дивизий нанесли новые удары. Сперва во Фландрии, на р. Лис, отбросив англичан на 10 км, а 24.4 возобновили наступление у Амьена. Стоявшие здесь австралийцы дрались упорно, Виллер-Бретонне дважды переходил из рук в руки. Но силы защитников иссякали, немцы угрожали Амьену, готовые вот-вот перерезать важнейшую рокадную железную дорогу, связывавшую англичан и французов.
Командующий 1-й французской армией решил остановить врага фронтальными контрударами. И, как обычно, на главном направлении была брошена Марокканская дивизия. Как "особое" соединение, она сохраняла двухбригадную структуру и состояла из 1-го Иностранного полка (собственно сам Иностранный легион), 4-го и 7-го тирайерских полков (алжирские стрелки), 8-го зуавского полка и Русского легиона. Впрочем, русские солдаты сражались и во всех остальных частях этой дивизии. Потому что те из них, кто с французского и Салоникского фронтов были направлены в Африку, попали на настоящую каторгу, в рудники и каменоломни, на положение фактических заключенных. В жуткие условия зноя, недостатка воды, отвратительного питания. А выход оттуда был только один - завербоваться в Иностранный легион. И тех, кто соглашался, направляли в Марокканскую дивизию, но распихивали уже произвольно, в ту часть, где требовались пополнения.
Разница была лишь в том, что в Русском легионе солдаты продолжали носить русскую форму, а в прочих полках - французскую или принятую по традиции у зуавов и тирайеров. Между прочим, советское правительство протестовало против использования русской формы - оно-то с немцами было в мире. А французское командование сочло протест справедливым и попыталось переодеть легион в свое обмундирование. Однако солдаты запротестовали и сделать это отказались. Указывали, что контракты они подписали на службу в Русском легионе и продолжали считать себя русскими, а не французскими военнослужащими. 25-26.4 Марокканская дивизия вместе с остатками австралийцев и несколькими французскими соединениями контратаковала при поддержке английских танков. Продвинувшись на 3 км, потеряла 74 офицера и 3,5 тыс. солдат. Но во встречном штыковом бою разгромила 19-ю германскую дивизию до такой степени, что ее пришлось вообще отвести с фронта. Успех был достигнут и на других участках, и попытка развития прорыва была сорвана. Общие потери союзников в этих боях достигли 200 тыс. чел., у немцев - 280 тыс.
Но снова передышка была недолгой. Произведя перегруппировку, германское командование 27.5 бросило армии в новое масштабное наступление, под Суассоном. И опять немцы стали одолевать. Прорвали оборону, форсировали р. Эна и ее приток Вель, взяли Суассон. И спланирована операция была уже более грамотно, предусматривая наращивание усилий без каких-либо пауз. В прорыв были введены свежие соединения с подвижными группировками артиллерии, поддержанные многочисленной авиацией. Они начали стремительно продвигаться к Парижу, углубившись на 60 км и выйдя к р. Марне. Наперерез им была переброшена на автомашинах все та же Марокканская дивизия. Оседлала дорогу на Париж у Шато-Тьери и в течение 3 дней выдерживала жесточайшие атаки трех германских дивизий. И выстояла, проявив беспримерное мужество и героизм. 31.5 к ней на помощь подтянулись 35-я и 51-я французские дивизии. И вместе с ними повыбитая Марокканская нанесла контрудар, отбросив врага и заставив его перейти к обороне на рубеже р. Криз.
Но в ночь с 3 на 4.6 германские войска, произведя очередную перегруппировку, нанесли поражение французам на другом участке, у Куртассона. И чтобы заткнуть образовавшуюся дыру, Марокканскую дивизию спешно перебросили сюда. Точнее - то, что от нее оставалось. Но и эти остатки оказались непобедимыми. 5.6 они выдержали массированный удар двух германских дивизий, а 12.6 - повторный их удар. И опять устояли. Немцы на Париж не прошли, потеряв в майско-июньском сражении 98 тыс. Урон Антанты составил 181 тыс. чел. (из них 55 тыс. пленными). Ну а Марокканскую дивизию вывели на переформирование. Произошли изменения и в ее составе - изъяли 4-й тирайерский полк, а вместо него влили 2 батальона сенегальцев и батальон мальгашей, которые вместе с Русским легионом составили новую часть.
Германия спешила. Собирала все силы, стараясь обеспечить перелом в войне. Чтобы воодушевить бойцов, им было объявлено, что отныне боевыми действиями будет руководить сам кайзер (что являлось, конечно, чистейшей декларацией). И все ресурсы были вложены в последний, решающий удар. Его немцы наметили на 15.7, нацеливаясь из района Реймса на Париж. Грянула "вторая Марна". Но... было уже поздно. За полгода непрерывных атак немцы серьезно растрепали собственные войска, общие их потери на разных участках достигали 700 тыс. чел. А на фронте уже появились американские дивизии. Правда, они были еще не обстрелянными, воевать совершенно не умели. Но их ставили на второстепенных направлениях или во вторых эшелонах, высвободив значительное количество французских войск. О готовящемся наступлении союзное командование знало и тщательно подготовилось к нему.
На участке, намеченном противником для прорыва, была организована "эластичная оборона". На передовых позициях оставлялось только охранение, а главные силы отводились в глубину. Также в глубине, в лесу Виллер-Котере, Фош заблаговременно сосредоточил группировку для контрудара - 10-ю армию Манжена, которой было придано большое количество артиллерии и танков разных типов: средних английских, легких французских "Рено" (двухместных броневиков), тяжелых "Шнейдеров". А в ночь на 15.7 была проведена артиллерийская контрподготовка - массированный налет по германским войскам, выдвигяющимся на рубежи атаки. Тем не менее немцы начали сражение. Но их собственная артподготовка пришлась по пустому месту, а когда они пошли на штурм и начали углубляться в расположение французских войск, во фланг им был нанесен мощный и неожиданный контрудар. В нем тоже участвовала Марокканская дивизия. Ее поставили между двумя американскими, чтобы задавать тон и поддерживать неопытных новичков.
Враг ожесточенно отбивался, выкатывал орудия на прямую наводку, уничтожая танки. Шло интенсивное сражение в воздухе, где трещали моторами сотни аэропланов, кидая бомбы, поливая из пулеметов пехоту и друг дружку. Но к 21.7 противника смяли, союзные соединения вклинились в его боевые порядки на 12 км. Немецкий фронт дрогнул и стал откатываться, оставляя выступ, столь дорогой ценой захваченный в весенних и летних наступлениях... А 8.8 англичане и 1-я французская армия нанесли новый удар - под Амьеном. За 5 дней продвинулись на 18 км, взяли г. Мондидье. И вот тут-то стало вдруг заметно, что немцы "надломились". Они еще прекрасно сражались - но уже не так стойко, как прежде. Вели себя неуверенно, при сильном натиске отступали, чаще стали сдаваться. И уже в частных, предпринимавшихся почти без подготовки, бросках французы, англичане и американцы смогли продвинуться на 35 км. и 6.9 снова вышли к "Линии Гинденбурга", о которую в прошлом году разбилось столько штурмов.
Теперь же ее атаковали без многомесячных приготовлений, с ходу. И уже к 16.9 линия была прорвана. Причем одной из первых прорвала ее в районе Шато-де-ля-Мот Марокканская дивизия, как обычно, брошенная на острие штурма. О ее боевых качествах знали и немцы, и в свою очередь выставили против нее элитные части 1-й Прусской пехотной дивизии Фридриха Великого и 5-й Гвардейской. Но арабы, кабилы, мальгаши, сенегальцы, русские, разношерстная интернациональная шпана из "Иностранного легиона" их смели. Драка была жуткая, две недели беспрерывно атаковали, отражали, сходились во встречных рукопашных. Дивизия за это время продвинулась на 8 км, потеряла 83 офицера и 4 тыс. солдат. Когда же после прорыва стали разбираться, то выяснилось, что 1,5 тыс. пленных, которых она взяла, принадлежат к 13 германским полкам из 6 разных дивизий. Всего же в 1918 г. потери Марокканской дивизии составили 17 тыс. чел. - больше 100% штатного состава. За прорыв "Линии Гинденбурга" соединение было награждено Крестом Командора Почетного Легиона, а Русский легион получил на свое знамя (кстати русское, трехцветное знамя) "Военный Крест с пальмой на ленте", что давало солдатам право на ношение особого почетного аксельбанта цвета ленты Военного Креста. Между прочим, в современной исторической литературе даже в описании событий на Западном фронте нередко можно встретить подтасовку фактов. Так, в уже упоминавшемся т.4 "Оксфордской иллюстрированной энциклопедии" мы прочтем, что немцы, прорвавшиеся к Марне, были остановлены у Шато-Тьери "американцами", а "Линию Зигфрида" прорвали "англичане". Уж наверное, если бы так "обошли" кого-то из именитых генералов, его почитатели не замедлили бы разразиться гневными опровержениями. Но какие-то там негры, арабы и русские протестовать не будут - особенно мертвые...
Впрочем, в это время американцы действительно попробовали самостоятельно разгромить немцев. Их было во Франции уже 1,5 млн., они целиком занимали спокойный участок в Лотарингии. И горячие головы из числа американских генералов, пренебрежительно оглядев вражеские линии колючей проволоки, пришли к выводу, что хлюпики-европейцы просто не умеют воевать. А вот американские парни покажут, на что они способны. И "показали", бросив свои войска у Сен-Миеля на Мец. За 3 дня потеряли 70 тыс. чел., из них 7 тыс. убитыми. И успокоились. После чего к ним направили поредевшую Марокканскую дивизию - поучить союзников, как же все-таки нужно сражаться. Стоит еще упомянуть, что в кампании 18-го неоднократно отличился Адольф Гитлер. За майские бои он получил грамоту за храбрость. А в августе был награжден Железным крестом I степени. Эта награда по рангу считалась офицерской, и если ее давали солдату, то обычно автоматически представляли его к производству в офицеры или унтер-офицеры. Но Гитлер так и не поднялся выше ефрейтора, поскольку начальство сочло, что ему "не хватает командирских качеств". Позже он попал под обстрел химическими снарядами и ослеп. Но сумели вылечить...
Однако тут надо сделать отступление и уточнить, что победам во Франции способствовал еще один важный фактор, о коем зарубежные исследователи предпочитают забывать. Дело в том, что реализация плана по разрушению России на самом-то деле не дала Германии ничего хорошего. Разве что на время оттянула катастрофу. Но возвращаемые эшелоны пленных были уже вояками сомнительного качества и заражены той же самой большевистской заразой, которую немцы использовали против русских. Кроме того, сокрушение России стало возможным лишь путем ввержения ее в полный революционный хаос. А ведь немцы уже не могли держаться без поставок с Востока - и чтобы их получить, требовалось установить хотя бы минимальный порядок. С помощью оккупации. Но едва началась оккупация, тут же возникло и партизанское движение. То самое, которое Ставка безуспешно пыталась организовать зимой 1915 - 16 гг. Причем стоит подчеркнуть, что оккупация 18-го была сугубо "культурной", не сопровождаясь ни грабежами, ни массовыми репрессиями, как прежде. Напротив, немцы и австрийцы взяли теперь курс на установление "дружбы" с местными народами, чтобы обеспечить себе прочный тыл и бесперебойные поставки. Относительно Украины Генштаб требовал "спокойно и дружески повернуть ее к нам". Заигрывали с национальными правительствами, проявляли лояльность во внутренних делах, оказывали покровительство предпринимателям, торговцам, земледельцам.
Но и самого факта оккупации оказалось достаточно. А условия сложились подходящие - огромные коммуникации, небольшие гарнизоны, много "бесхозного" оружия. И демобилизованных солдат, хорошо умеющих с ним обращаться. И партизанское движение родилось само собой, уже без всякого инициирования. В Белоруссии начал действовать отряд деда Талаша в Петриковском районе, знаменитые партизаны Дукорской пущи, Рудобельских лесов... По Украине загуляли Махно, Котовский и прочие "батьки". Да и "мирные" крестьяне отнюдь не спешили отдавать хлеб и скот по спущенным им разнарядкам. А в итоге без каких-либо активных операций центральные державы вынуждены были в критическое лето 18-го держать на Востоке свыше 50 дивизий. Из них 33 (а временами и 39) германских. Разумеется, это были не "первосортные" дивизии, а ландверные или потрепанные на Западе и выведенные для отдыха. Но все же 33 дивизии - это даже не 2,5 корпуса, которых немцам не хватило в дни Первой Марны. Это 15,5 корпусов. Как вы думаете, были бы они лишними для германского командования в майском или июльском ударах на Париж?
После прорыва "Линии Гинденбурга" инициатива уже безраздельно перешла к странам Антанты. И 28.9 французская, британская и американская армии начали общее наступление, громя противника и оттесняя к границам Германии. И все же решающий эффект вызвало не это. Ведь положение союзников Германии было не в пример хуже. Турция, правда, развернула активную деятельность по созданию своего "Великого Турана". Помогла мусаватистам Азербайджана взять Баку, наобещала покровительство татарскому правительству Крыма, инициировала антирусские восстания в Чечне и Дагестане, слала эмиссаров к мусульманам Поволжья и Урала, в Казахстан, содействовала раздуванию басмаческого движения в Средней Азии. Но прорыв для прямого воздействия на эти регионы не получился, и Порта могла лишь косвенно поддерживать создаваемые ею очаги смуты. Тем временем ее внутреннее положение продолжало катастрофически ухудшаться, а отвлечение самых боеспособных соединений на Кавказ пагубно отразилось в других местах. Англичане, французы и атабские повстанцы заняли Сирию, продвинулись в Киликию, отхватив от Османской империи всю ее восточную часть.
А в августе началось наступление на Салоникском фронте, значительно усиленном греческими дивизиями. И полностью подтвердилась правота ген. Алексеева, предлагавшего удары по "слабым звеньям". Стоило войскам Антанты прорвать фронт на Балканах и разгромить армию Болгарии, как эта страна рухнула. В ней началась революция, и 29.9 Болгария капитулировала. И тотчас пошла цепная реакция. Румыния разорвала союз с немцами и снова перекинулась на сторону Антанты. Турция осталась изолированной, на ее территорию шло продвижение с Ближнего Востока, а дивизии Салоникского фронта с запада угрожали Константинополю. И 30.10 она тоже капитулировала, подписав Мудросское перемирие. А у Австро-Венгрии теперь открылась вся восточная граница, которую защитить было нечем - и в эту огромную дыру нацеливались войска Антанты, продвигающиеся с Балкан. 3.11 капитулировала и она - тут же рассыпавшись на части. А это вкупе с наступлением во Франции доконало и Германию. Как только пришло известие о крушении последней союзницы, начались волнения в Берлине, Киле, Гамбурге, Бремене, Любеке, Мюнхене. Вильгельм быстренько отрекся и в тот же день сбежал в Голландию - повторять судьбу русского царя ему не хотелось. Власть перешла к демократам германские деловые и политические круги наивно сочли, что западные государства отнесутся к такому правительству более снисходительно. И 11.11.18 г. в Компьене было подписано перемирие. Среди командующих союзными армиями, принявшими капитуляцию, представителей России не было...
В сложившейся ситуации командование Армянского корпуса приняло смелое, но единственное остающееся решение - контратаковать. Не дать противнику замкнуть кольцо, вырвать инициативу, и попытаться разбить врага по частям. Силиков разместил свой штаб во главе с капитаном Шнеуром в Эчмиадзине, посередине между Сардарапатом и Беш-Абараном. Там, где клещи должны были сомкнуться. Зная, что 4-й турецкий корпус, движущийся через Иран, еще далеко и с юга можно опасаться лишь передовых частей, Силиков с этой стороны прикрылся заслонами. Приказал взорвать мосты через Аракс, поручив охрану берега Зейтунскому конному полку Салибекова с 2 ротами ополченцев. В сторону Нахичевани выдвинул 3-ю Армянскую пехотную бригаду полковника Багдасарова. А основные свои силы разделил на два примерно равных отряда. Навстречу 9-й дивизии направил бывшего командира 2-й дружины Дро, выделив ему 2-й и 6-й Армянские конные полки под командованием полковников Залинова и Долуханова, Партизанский конный полк подполковника Королькова и Пограничный батальон Силина. А навстречу 36-й двинул отряд полковника Д. Пирумова - из 5-го Армянского стрелкового полка П.Пирумова, Партизанского пехотного полка Перекрестова, Игдырского пехотного полка и 1-го Особого армянского конного полка войскового старшины Золотарева (одним из взводов в этом полку командовал прапорщик И.Х. Баграмян).
В своем резерве Силиков оставил Хзнаузский отряд подполковника Гасанпашяна из сведенных вместе "полков" и "батальонов" общей численностью 800 бойцов при 4 орудиях. Но наиболее опасным направлением он считал северное, там 9-ю дивизию могла подкрепить 11-я, поэтому резерв был размещен на этом направлении, в с. Арагац. И 22.5 группы Дро и Пирумова нанесли врагу встречные удары. Турки, похоже, такого не ожидали, сочтя, что противника остается лишь гнать и резать. Войска Дро вышибли неприятеля из Апарана и отбросили на 30 км к Спитакскому перевалу. А отряд Пирумова дружным натиском освободил Сардарапат. Правда, части 36-й дивизии быстро опомнились, сорганизовались и укрепились на гряде высот у станции Аракс. Раз за разом части Сардарапатского отряда повторяли атаки, но их отбрасывали. А единственной батарее отряда противостояли 4 турецких, и огонь их подавить не удавалось.
Но 24.5 перешла в наступление группировка Назарбекова (7 тыс. чел., 10 орудий и 20 пулеметов), ударив на преследующую ее 11-ю дивизию. Несмотря на численное неравенство - у турок здесь было 10 тыс. чел. и вся корпусная артиллерия, 70 орудий и 40 пулеметов, неприятелю нанесли поражение и отбросили от Каракилисы на 4-5 км. Создалась опасность, что 11-я дивизия не выдержит и войска Назарбекова осуществят тот самый угрожающий прорыв к Александрополю. Или, по крайней мере, к Спитаку, отрезав в ущельях Арагаца 9-ю дивизию, ведущую там бои с отрядом Дро. И Шевки-паша снял это соединение с Апаранского направления, перенацелив на Каракилису, на помощь 11-й.
А у ст. Аракс трое суток продолжались кровопролитные фронтальные атаки на позиции Кязим-бея. И турки, и части Пирумова были измотаны, понесли большие потери. Но одни упорно держались, а другие снова и снова шли вперед, понимая, что иначе остановить врага нельзя. Однако с уходом 9-й дивизии к Каракилисе устранилась угроза с севера. И Силиков сразу этим воспользовался, сняв оттуда свой резервный Хзнаузский отряд и бросив на помощь Сардарапатскому. Форсированным маршем, по горным дорогам, отряд обошел левый фланг турок и 27.5 ударил в тыл одновременно с очередной фронтальной атакой. И враг не выдержал. Покатился назад. Отступление было все более беспорядочным, толпы аскеров охватила паника, а части Силикова устремились в преследование, довершая разгром.
На другом фланге фронта в эти же дни побеждали турки. Силами двух дивизий в упорных четырехдневных боях им все же удалось одолеть Назарбекова и взять Каракилису, хотя они понесли значительный урон. Ярость сорвали на мирном населении. По свидетельствам современников, город и все окрестные селения - Кшлах, Аджи-Кара, Дарбас, Бзовдал, Сармусахли, Ехабли, Варданли, Памбак "превратились в огромную гекатомбу". Мужчин собирали группами и расстреливали. Женщин и детей перед умерщвлением подвергали надругательствам и глумлениям. И грабили все, что можно. Но это и стало единственным "успехом" турецкого наступления. Потому что группировка Силикова продолжала преследование деморализованных остатков 36-й дивизии и приближалась к Александрополю. Над всей вторгшейся группировкий нависла угроза полного уничтожения. Обе дивизии, вырезавшие Каракилису, вот-вот могли быть отрезаны и зажаты с двух сторон в долине Памбака. Где их ждали не только пули, но и голод - они сами все выжгли и разорили. Грозило быть отрезанной и 5-й дивизии, углубившейся далеко на север. И турки начали поспешно отводить войска назад. А вслед им ринулись потрепанные части Назарбекова, к которым присоединялись все новые ополченцы, воодушевленные победой и горя жаждой мщения...
Прекратила сражение политика. Ведь армянская делегация на Батумской конференции о положении на фронте не знала, турки ограждали ее от такой информации. Еще 23.5 Халил-бей высокомерно заявлял: "Теперь мы победители, вы - побежденные, поэтому вы должны принять наши условия". А когда Грузия решила отмежеваться от армян и заявила о суверенитете, настроение совсем упало. Но с 27.5 тон турок внезапно изменился, Халил и Вехиб неожиданно рассыпались в комплиментах "армянскому войску" и заявили, что Порта "не против создания Армении на Кавказе". К такому же решению подталкивали немцы. И 28.5, после долгих споров, было решено принять это предложение и турецкие условия. 30.5 последовало заявление о суверенитете Армении. И в момент, когда положение турецких войск попахивало полной катастрофой, бегущие солдаты даже вплавь начали переправляться через р. Ахурян, чтобы уйти к Карсу, Армянский корпус получил приказ нового правительства прекратить преследование. 4.6 при посредничестве немцев Грузия и Армения заключили с Портой договор "о мире и дружбе". На очень тяжелых условиях, с большими территориальными потерями, но мир. Это была последняя в Первой мировой крупная битва на победоносном Кавказском фронте. И эта последняя битва тоже кончилась победой.
70. РУССКИЙ ЛЕГИОН
Взвейтесь, соколы, орлами, полно горе горевать!
То ли дело под шатрами в поле лагерем стоять!
Солдатская песня
Положение Антанты было тревожным. Американцы еще только перевозились в Европу и значительные силы могли выставить на фронт лишь осенью. Зато немцы, продержавшись год в обороне, накопили крупные резервы, стали получать из России возвращаемых пленных и довели армию до 7,6 млн., а австрийцы до 5 млн. На них теперь работала не только собственная промышленность, но и польская, прибалтийская, белорусская, с Востока шли эшелоны с хлебом, мясом, салом. Впрочем, и положение Германии было напряженным - все ее союзники уже на ладан дышали. Росли внутренние напряжения, усталость. И сроки поджимали - она тоже знала, что американские контингенты развернутся к осени. Значит, надо было одолеть противников до этого времени. И 21.3 немцы начали мощнейшее наступление в Пикардии, сосредоточив на участке 85 км между Аррасом и Ла Фером 62 дивизии, 6,5 тыс. орудий, 1 тыс. самолетов. От долгой артподготовки отказались - она длилась 5 часов. Но 5 часов, когда на англичан обрушился огненный ад. После чего вражеская группировка ринулась на их позиции и... проломила. Казалось, повторяются наихудшие дни августа 14-го. 174 тыс. англичан было убито и ранено, 90 тыс. попало в плен, немцы захватили тысячу орудий, огромное количество снаряжения. И, углубляя прорыв, стали продвигаться к Амьену и берегу Ла-Манша, стремясь отрезать весь западный фланг, британские и бельгийские войска, от французов. Широко применялись разные виды химического оружия - снаряды "зеленый крест" (только с отравляющим веществом), "желтый крест" (с отравляющими и взрывчатыми веществами), "черный крест" (одновременно обеспечивающий дымовую завесу и удушающее действие), "голубой крест" (рассыпающий ядовитые осколки). Операция сопровождалась и методами психологического воздействия - 23.3 впервые заговорила пушка "Колоссаль", или "Большая Дора", обстреливавшая Париж с расстояния 120 км.
Но углубившись на 28 км, ударная группировка тоже поредела, потеряв 160 тыс., оторвалась от тыловых баз и артиллерии. А повторять ошибки Марны немцы не желали и приостановились, подтягивая тылы и передвигая батареи. Этим и воспользовались союзники, бросив навстречу все наличные резервы французской армии. Угроза заставила их наконец-то, впервые за войну, определить "общего" для всех вооруженных сил коалиции Верховного Главнокомандующего. Им стал ген. Фердинанд Фош. И ожесточенными контратаками врага остановили на линии Аррас - Виллер-Бретонне - Гривен Нуайон - и по р. Уаза. Фронт стабилизировался, но ненадолго. 9.4 германские армии силами уже 90 дивизий нанесли новые удары. Сперва во Фландрии, на р. Лис, отбросив англичан на 10 км, а 24.4 возобновили наступление у Амьена. Стоявшие здесь австралийцы дрались упорно, Виллер-Бретонне дважды переходил из рук в руки. Но силы защитников иссякали, немцы угрожали Амьену, готовые вот-вот перерезать важнейшую рокадную железную дорогу, связывавшую англичан и французов.
Командующий 1-й французской армией решил остановить врага фронтальными контрударами. И, как обычно, на главном направлении была брошена Марокканская дивизия. Как "особое" соединение, она сохраняла двухбригадную структуру и состояла из 1-го Иностранного полка (собственно сам Иностранный легион), 4-го и 7-го тирайерских полков (алжирские стрелки), 8-го зуавского полка и Русского легиона. Впрочем, русские солдаты сражались и во всех остальных частях этой дивизии. Потому что те из них, кто с французского и Салоникского фронтов были направлены в Африку, попали на настоящую каторгу, в рудники и каменоломни, на положение фактических заключенных. В жуткие условия зноя, недостатка воды, отвратительного питания. А выход оттуда был только один - завербоваться в Иностранный легион. И тех, кто соглашался, направляли в Марокканскую дивизию, но распихивали уже произвольно, в ту часть, где требовались пополнения.
Разница была лишь в том, что в Русском легионе солдаты продолжали носить русскую форму, а в прочих полках - французскую или принятую по традиции у зуавов и тирайеров. Между прочим, советское правительство протестовало против использования русской формы - оно-то с немцами было в мире. А французское командование сочло протест справедливым и попыталось переодеть легион в свое обмундирование. Однако солдаты запротестовали и сделать это отказались. Указывали, что контракты они подписали на службу в Русском легионе и продолжали считать себя русскими, а не французскими военнослужащими. 25-26.4 Марокканская дивизия вместе с остатками австралийцев и несколькими французскими соединениями контратаковала при поддержке английских танков. Продвинувшись на 3 км, потеряла 74 офицера и 3,5 тыс. солдат. Но во встречном штыковом бою разгромила 19-ю германскую дивизию до такой степени, что ее пришлось вообще отвести с фронта. Успех был достигнут и на других участках, и попытка развития прорыва была сорвана. Общие потери союзников в этих боях достигли 200 тыс. чел., у немцев - 280 тыс.
Но снова передышка была недолгой. Произведя перегруппировку, германское командование 27.5 бросило армии в новое масштабное наступление, под Суассоном. И опять немцы стали одолевать. Прорвали оборону, форсировали р. Эна и ее приток Вель, взяли Суассон. И спланирована операция была уже более грамотно, предусматривая наращивание усилий без каких-либо пауз. В прорыв были введены свежие соединения с подвижными группировками артиллерии, поддержанные многочисленной авиацией. Они начали стремительно продвигаться к Парижу, углубившись на 60 км и выйдя к р. Марне. Наперерез им была переброшена на автомашинах все та же Марокканская дивизия. Оседлала дорогу на Париж у Шато-Тьери и в течение 3 дней выдерживала жесточайшие атаки трех германских дивизий. И выстояла, проявив беспримерное мужество и героизм. 31.5 к ней на помощь подтянулись 35-я и 51-я французские дивизии. И вместе с ними повыбитая Марокканская нанесла контрудар, отбросив врага и заставив его перейти к обороне на рубеже р. Криз.
Но в ночь с 3 на 4.6 германские войска, произведя очередную перегруппировку, нанесли поражение французам на другом участке, у Куртассона. И чтобы заткнуть образовавшуюся дыру, Марокканскую дивизию спешно перебросили сюда. Точнее - то, что от нее оставалось. Но и эти остатки оказались непобедимыми. 5.6 они выдержали массированный удар двух германских дивизий, а 12.6 - повторный их удар. И опять устояли. Немцы на Париж не прошли, потеряв в майско-июньском сражении 98 тыс. Урон Антанты составил 181 тыс. чел. (из них 55 тыс. пленными). Ну а Марокканскую дивизию вывели на переформирование. Произошли изменения и в ее составе - изъяли 4-й тирайерский полк, а вместо него влили 2 батальона сенегальцев и батальон мальгашей, которые вместе с Русским легионом составили новую часть.
Германия спешила. Собирала все силы, стараясь обеспечить перелом в войне. Чтобы воодушевить бойцов, им было объявлено, что отныне боевыми действиями будет руководить сам кайзер (что являлось, конечно, чистейшей декларацией). И все ресурсы были вложены в последний, решающий удар. Его немцы наметили на 15.7, нацеливаясь из района Реймса на Париж. Грянула "вторая Марна". Но... было уже поздно. За полгода непрерывных атак немцы серьезно растрепали собственные войска, общие их потери на разных участках достигали 700 тыс. чел. А на фронте уже появились американские дивизии. Правда, они были еще не обстрелянными, воевать совершенно не умели. Но их ставили на второстепенных направлениях или во вторых эшелонах, высвободив значительное количество французских войск. О готовящемся наступлении союзное командование знало и тщательно подготовилось к нему.
На участке, намеченном противником для прорыва, была организована "эластичная оборона". На передовых позициях оставлялось только охранение, а главные силы отводились в глубину. Также в глубине, в лесу Виллер-Котере, Фош заблаговременно сосредоточил группировку для контрудара - 10-ю армию Манжена, которой было придано большое количество артиллерии и танков разных типов: средних английских, легких французских "Рено" (двухместных броневиков), тяжелых "Шнейдеров". А в ночь на 15.7 была проведена артиллерийская контрподготовка - массированный налет по германским войскам, выдвигяющимся на рубежи атаки. Тем не менее немцы начали сражение. Но их собственная артподготовка пришлась по пустому месту, а когда они пошли на штурм и начали углубляться в расположение французских войск, во фланг им был нанесен мощный и неожиданный контрудар. В нем тоже участвовала Марокканская дивизия. Ее поставили между двумя американскими, чтобы задавать тон и поддерживать неопытных новичков.
Враг ожесточенно отбивался, выкатывал орудия на прямую наводку, уничтожая танки. Шло интенсивное сражение в воздухе, где трещали моторами сотни аэропланов, кидая бомбы, поливая из пулеметов пехоту и друг дружку. Но к 21.7 противника смяли, союзные соединения вклинились в его боевые порядки на 12 км. Немецкий фронт дрогнул и стал откатываться, оставляя выступ, столь дорогой ценой захваченный в весенних и летних наступлениях... А 8.8 англичане и 1-я французская армия нанесли новый удар - под Амьеном. За 5 дней продвинулись на 18 км, взяли г. Мондидье. И вот тут-то стало вдруг заметно, что немцы "надломились". Они еще прекрасно сражались - но уже не так стойко, как прежде. Вели себя неуверенно, при сильном натиске отступали, чаще стали сдаваться. И уже в частных, предпринимавшихся почти без подготовки, бросках французы, англичане и американцы смогли продвинуться на 35 км. и 6.9 снова вышли к "Линии Гинденбурга", о которую в прошлом году разбилось столько штурмов.
Теперь же ее атаковали без многомесячных приготовлений, с ходу. И уже к 16.9 линия была прорвана. Причем одной из первых прорвала ее в районе Шато-де-ля-Мот Марокканская дивизия, как обычно, брошенная на острие штурма. О ее боевых качествах знали и немцы, и в свою очередь выставили против нее элитные части 1-й Прусской пехотной дивизии Фридриха Великого и 5-й Гвардейской. Но арабы, кабилы, мальгаши, сенегальцы, русские, разношерстная интернациональная шпана из "Иностранного легиона" их смели. Драка была жуткая, две недели беспрерывно атаковали, отражали, сходились во встречных рукопашных. Дивизия за это время продвинулась на 8 км, потеряла 83 офицера и 4 тыс. солдат. Когда же после прорыва стали разбираться, то выяснилось, что 1,5 тыс. пленных, которых она взяла, принадлежат к 13 германским полкам из 6 разных дивизий. Всего же в 1918 г. потери Марокканской дивизии составили 17 тыс. чел. - больше 100% штатного состава. За прорыв "Линии Гинденбурга" соединение было награждено Крестом Командора Почетного Легиона, а Русский легион получил на свое знамя (кстати русское, трехцветное знамя) "Военный Крест с пальмой на ленте", что давало солдатам право на ношение особого почетного аксельбанта цвета ленты Военного Креста. Между прочим, в современной исторической литературе даже в описании событий на Западном фронте нередко можно встретить подтасовку фактов. Так, в уже упоминавшемся т.4 "Оксфордской иллюстрированной энциклопедии" мы прочтем, что немцы, прорвавшиеся к Марне, были остановлены у Шато-Тьери "американцами", а "Линию Зигфрида" прорвали "англичане". Уж наверное, если бы так "обошли" кого-то из именитых генералов, его почитатели не замедлили бы разразиться гневными опровержениями. Но какие-то там негры, арабы и русские протестовать не будут - особенно мертвые...
Впрочем, в это время американцы действительно попробовали самостоятельно разгромить немцев. Их было во Франции уже 1,5 млн., они целиком занимали спокойный участок в Лотарингии. И горячие головы из числа американских генералов, пренебрежительно оглядев вражеские линии колючей проволоки, пришли к выводу, что хлюпики-европейцы просто не умеют воевать. А вот американские парни покажут, на что они способны. И "показали", бросив свои войска у Сен-Миеля на Мец. За 3 дня потеряли 70 тыс. чел., из них 7 тыс. убитыми. И успокоились. После чего к ним направили поредевшую Марокканскую дивизию - поучить союзников, как же все-таки нужно сражаться. Стоит еще упомянуть, что в кампании 18-го неоднократно отличился Адольф Гитлер. За майские бои он получил грамоту за храбрость. А в августе был награжден Железным крестом I степени. Эта награда по рангу считалась офицерской, и если ее давали солдату, то обычно автоматически представляли его к производству в офицеры или унтер-офицеры. Но Гитлер так и не поднялся выше ефрейтора, поскольку начальство сочло, что ему "не хватает командирских качеств". Позже он попал под обстрел химическими снарядами и ослеп. Но сумели вылечить...
Однако тут надо сделать отступление и уточнить, что победам во Франции способствовал еще один важный фактор, о коем зарубежные исследователи предпочитают забывать. Дело в том, что реализация плана по разрушению России на самом-то деле не дала Германии ничего хорошего. Разве что на время оттянула катастрофу. Но возвращаемые эшелоны пленных были уже вояками сомнительного качества и заражены той же самой большевистской заразой, которую немцы использовали против русских. Кроме того, сокрушение России стало возможным лишь путем ввержения ее в полный революционный хаос. А ведь немцы уже не могли держаться без поставок с Востока - и чтобы их получить, требовалось установить хотя бы минимальный порядок. С помощью оккупации. Но едва началась оккупация, тут же возникло и партизанское движение. То самое, которое Ставка безуспешно пыталась организовать зимой 1915 - 16 гг. Причем стоит подчеркнуть, что оккупация 18-го была сугубо "культурной", не сопровождаясь ни грабежами, ни массовыми репрессиями, как прежде. Напротив, немцы и австрийцы взяли теперь курс на установление "дружбы" с местными народами, чтобы обеспечить себе прочный тыл и бесперебойные поставки. Относительно Украины Генштаб требовал "спокойно и дружески повернуть ее к нам". Заигрывали с национальными правительствами, проявляли лояльность во внутренних делах, оказывали покровительство предпринимателям, торговцам, земледельцам.
Но и самого факта оккупации оказалось достаточно. А условия сложились подходящие - огромные коммуникации, небольшие гарнизоны, много "бесхозного" оружия. И демобилизованных солдат, хорошо умеющих с ним обращаться. И партизанское движение родилось само собой, уже без всякого инициирования. В Белоруссии начал действовать отряд деда Талаша в Петриковском районе, знаменитые партизаны Дукорской пущи, Рудобельских лесов... По Украине загуляли Махно, Котовский и прочие "батьки". Да и "мирные" крестьяне отнюдь не спешили отдавать хлеб и скот по спущенным им разнарядкам. А в итоге без каких-либо активных операций центральные державы вынуждены были в критическое лето 18-го держать на Востоке свыше 50 дивизий. Из них 33 (а временами и 39) германских. Разумеется, это были не "первосортные" дивизии, а ландверные или потрепанные на Западе и выведенные для отдыха. Но все же 33 дивизии - это даже не 2,5 корпуса, которых немцам не хватило в дни Первой Марны. Это 15,5 корпусов. Как вы думаете, были бы они лишними для германского командования в майском или июльском ударах на Париж?
После прорыва "Линии Гинденбурга" инициатива уже безраздельно перешла к странам Антанты. И 28.9 французская, британская и американская армии начали общее наступление, громя противника и оттесняя к границам Германии. И все же решающий эффект вызвало не это. Ведь положение союзников Германии было не в пример хуже. Турция, правда, развернула активную деятельность по созданию своего "Великого Турана". Помогла мусаватистам Азербайджана взять Баку, наобещала покровительство татарскому правительству Крыма, инициировала антирусские восстания в Чечне и Дагестане, слала эмиссаров к мусульманам Поволжья и Урала, в Казахстан, содействовала раздуванию басмаческого движения в Средней Азии. Но прорыв для прямого воздействия на эти регионы не получился, и Порта могла лишь косвенно поддерживать создаваемые ею очаги смуты. Тем временем ее внутреннее положение продолжало катастрофически ухудшаться, а отвлечение самых боеспособных соединений на Кавказ пагубно отразилось в других местах. Англичане, французы и атабские повстанцы заняли Сирию, продвинулись в Киликию, отхватив от Османской империи всю ее восточную часть.
А в августе началось наступление на Салоникском фронте, значительно усиленном греческими дивизиями. И полностью подтвердилась правота ген. Алексеева, предлагавшего удары по "слабым звеньям". Стоило войскам Антанты прорвать фронт на Балканах и разгромить армию Болгарии, как эта страна рухнула. В ней началась революция, и 29.9 Болгария капитулировала. И тотчас пошла цепная реакция. Румыния разорвала союз с немцами и снова перекинулась на сторону Антанты. Турция осталась изолированной, на ее территорию шло продвижение с Ближнего Востока, а дивизии Салоникского фронта с запада угрожали Константинополю. И 30.10 она тоже капитулировала, подписав Мудросское перемирие. А у Австро-Венгрии теперь открылась вся восточная граница, которую защитить было нечем - и в эту огромную дыру нацеливались войска Антанты, продвигающиеся с Балкан. 3.11 капитулировала и она - тут же рассыпавшись на части. А это вкупе с наступлением во Франции доконало и Германию. Как только пришло известие о крушении последней союзницы, начались волнения в Берлине, Киле, Гамбурге, Бремене, Любеке, Мюнхене. Вильгельм быстренько отрекся и в тот же день сбежал в Голландию - повторять судьбу русского царя ему не хотелось. Власть перешла к демократам германские деловые и политические круги наивно сочли, что западные государства отнесутся к такому правительству более снисходительно. И 11.11.18 г. в Компьене было подписано перемирие. Среди командующих союзными армиями, принявшими капитуляцию, представителей России не было...