— Койки к полу привинчены.
— Мы что, отвинтить не сумеем?
Кто— то из парней нырнул под койку и сообщил:
— Здесь винты М8, под крестовик с фиксатором для невесомости.
— Парни! У кого есть крестовая отвертка? — во весь голос вопросила Ленок. — Я того на белый танец приглашу. И в щечку поцелую!
Последнее заявление слегка всколыхнуло сонное болото.
— Где ж тебе отвертку взять? Все отобрали…
— Можно монетой попробовать…
— Там же шляпка под крестовик!
— А я монету об косяк двери обточу.
Ребята вяло зашевелились.
— Все твердые незакрепленные предметы будут удалены из помещения, — прозвучал с потолка усталый женский голос. — Во избежание и ты-ды, в соответствии с положением, не помню каким от дремучего года. Не шалите, ребятишки, а то на полу спать будете.
— Как птицу на взлете, — прокомментировала Ленок. — И Толика давно нет. Как утром увели, так и сгинул… На волю хочу-у-у!
— Кто хочет на волю? — неожиданно бодро откликнулся потолок. — Через три минуты с вещами на выход!
— Тетенька, вы серьезно? — уточнил Костик.
— Серьезней некуда. Вас, голуби, на флагман переводят. Все книжки на койку у выхода сложите, я сама в библиотеку отнесу.
Дверь лязгнула и открылась, но никакого «такой-то, на выход, руки за спину» не прозвучало. А прозвучало очень даже оптимистичное:
— Салаги, быстро в каптерку за вещами и в седьмой ангар. Кто опоздает, на флагман пешком пойдет!
Умница и красавица сориентировалась первой. Важной походкой вышла за дверь и рявкнула:
— СМИР-Р-РНА!!!… Вольно, сержант! Где каптерка?
На флагман летели на десантном боте. Но как все изменилось! Ни хмурых десантников, ни злобных окриков офицеров внутренней службы. В каптерке под расписку выдали пакет с личными вещами… Острая на язык девушка-пилот в звании лейтенанта с прибаутками рассадила всех по местам, принесла канистру виноградного сока, стопку одноразовых стаканчиков и скрылась в кабине.
— Случилось что-то хорошее, — заключил Костик с медицинской фамилией Уткин. — Или Толик нам амнистию пробил, или одно из четырех!
— Одно из четырех — это как?
— Ну… — замялся Костик.
— Один раз в глаз или три — по морде! — жизнерадостно подсказал кто-то.
— Ребята, ша! — рявкнул Поль. — Не расслабляться! Еще ничего не кончилось.
Но все же разлили сок по стаканчикам, чокнулись и выпили за светлое будущее. Второй стаканчик — за милых дам, и остатки — по четверти стаканчика — за тех, кто на вахте и на гауптвахте.
— Да-а-а… Это вам не «Овсянка, сэр!»
В ангаре флагмана вышла заминка. Минут десять ждали прибытия еще одного бота, и только потом створ закрылся, а помещение заполнилось воздухом.
Из второго бота высыпали «северяне» — ребята с лагеря на Северном материке.
— Ура!!! — завопил Костик, и обе группы смешались.
— Погорельцы! Сюда слушай! — напрасно пыталась перекричать шум девушка-пилот. Вернулась в бот и рявкнула через внешние динамики:
— Тихо! Все погорельцы сейчас идут за мной в Красный зал!
По дороге заблудилась. Но какой-то лейтенант из местных не дал пропасть красивой девушке. Не обращая внимания на шумную толпу курсантов за спиной, довел до дверей зала. Однако, увидев внутри офицера внутренней службы, исчез. А офицер был совсем нестрашный. Сидел себе в последнем ряду и ковырял скрепкой в ухе. Увидев курсантов, сделал жест пухлой ручкой в сторону первых рядов и даже улыбнулся.
В первых рядах шумели и галдели человек тридцать — недостающая часть экипажа Моби Дика.
— О! Наши прибыли! Теперь мы все в полном составе.
— Точно в полном? — усомнился Поль. — У нас Толика нет. А у вас?
— У нас все. Только на допросах говорили, что Макса в пространстве отловили. Но его пока никто не видел.
— А зачем нас здесь собрали? — Ленок покосилась на пустой стол на сцене, покрытый тяжелой скатертью красного бархата.
— Сейчас узнаю, — Костик направился к офицеру внутренней службы. Пошептался и вернулся. — Говорит, подведение итогов. Ждем начальство.
Голоса поутихли, всем стало тревожно и неуютно. Но ожидание скоро закончилось. В зал вошли четыре человека. Офицер внутренней службы вытянулся и отдал честь.
— Товарищ адмирал, курсанты собраны.
— Спасибо, Феликс. Обеспечьте режим.
— Есть!
За адмиралом шли Толик, Макс и незнакомый человек в штатском.
— Смотрите, Рогов! Про которого Макс говорил, — узнала Тамара.
Откуда-то возникло еще несколько офицеров внутренней службы. Раскрыли кейсы, проверили помещение, отобрали у Димона плеер, запечатали в конверт, положили на столик в уголке. Вышли и закрыли за собой двери.
Вошедшие прошли на сцену и уселись за стол в президиуме.
— Садитесь поближе, леди и джентльмены, не люблю кричать на весь зал. Можно голос сорвать, — произнес адмирал. — Начинаем собрание по итогам первой части программы. Возражений нет? Тогда слово берет Анатолий.
Толик поднялся, выждал минуту и подмигнул.
— Сегодня я узнал много интересного. Вы все знаете, что учебный Корпус организовал эксперимент. Научный рейс корабля с экипажем из курсантов. Но мало кто из вас знал о второй задаче полета — совместных маневрах Космофлота и нашего экипажа. Точнее, о маневрах знали только мы и высшие чины в Министерстве Освоения Пространства и в Космофлоте. Суть маневров — проведение спасательной операции в дальнем космосе. К сожалению, из-за высокого уровня секретности и ведомственной несогласованности никто в учебном Корпусе о второй части не знал. Это грозит нам крупными неприятностями по возвращении.
Еще бОльшими неприятностями нам грозит задержка возвращения из рейса Моби Дика. Как вам известно, эксперимент перерос первоначально поставленные цели и задачи. Космофлот и МОП дают добро на продолжение эксперимента. Но формально корабль принадлежит учебному Корпусу, и может быть отозван в любой момент. У меня все.
Макс, плешивый пес! — возмутилась умница и красавица. — Ты все заранее знал?!
Макс уставился в скатерть, сцепил пальцы и поиграл желваками.
— Не надо ругаться, леди, — поднял руки адмирал. — Даю вам честное благородное слово, что подобная интерпретация событий родилась после жарких споров только три часа назад. У кого-нибудь из присутствующих есть возражения? Нет? Я почему-то так и подумал. Теперь — о планах на будущее. Если вы поторопитесь и сумеете за двое суток эвакуировать с поверхности коллекции и материалы исследований, мы сможем прибыть на Землю в намеченный день прибытия Моби Дика. Вы ведь не хотите, чтоб родные и близкие волновались.
— А как же Лэн, Томми и девочки?
— Как и раньше, — сухо ответил Макс. Можно только добавить, что группа работает по совместному с Космофлотом проекту. Контракт на два года.
— На этом собрание закрываю. На все остальные вопросы вам ответит Анатолий. Ровно через восемнадцать часов в этом же зале состоится собрание экипажа. Ваше присутствие в качестве почетных гостей обязательно! — закончил адмирал. Сейчас в девятом тактическом зале вас ждут пилоты транспортной службы для эвакуации лагерей с планеты. Все свободны.
За все собрание Рогов не сказал ни слова.
— У Геркулесовых столбов дельфины греют спины, — напевал Макс, подстраивая лады гитары.
— Карельский, через две минуты выходим из гипера.
— Парни, только ничего не напортачьте. Ни одного постороннего звука в эфире.
— У меня приказ снять панораму Моби Дика. Я не понимаю ваших с адмиралом игр, но приказ выполню. А ваш 5-D супер нашу аппаратуру не засечет.
С этими словами пилот захлопнул люк пилотской кабины шлюпки. Макс со злостью ударил по струнам.
А ведь все верно! — сказал он сам себе. — Адмирал ведет свою игру, я — свою. Водила ничего не понимает, потому что думает, что мы дудим в одну дуду. А я не понимаю, чего нужно адмиралу. Какого черта он нас прикрывает?
Обидно, что не сложились отношения с пилотом и оператором. Когда в начале рейса Макс сунулся в кабину, получил пистолет под нос и недвусмысленный приказ больше так не делать. Ну и пусть. Пусть сутки с лишним торчат вдвоем в закутке размером с кабину лифта, оставив Максу весь салон. Их проблемы.
В иллюминаторах вспыхнули звезды. Макс включил передатчик и запел:
— Я вернусь к тебе, родная… Нет, не так! Я-а вернусь к тебе, родна-ая… — Откашлялся и взял на полтона ниже. — Я верну-усь к тебе, родная!…
Шлюпка нырнула в каньон.
— Что за экзерсисы в эфире? Карельский, это ты? — условленной фразой отозвался связист флагманского линкора.
— Прошу прощения, локтем включил связь. Я уже у астероида. Сейчас сверну свой лагерь, заберу багаж и через пятнадцать часов буду как штык.
— Принято. Конец связи.
— Конец связи, — Макс выключил передатчик и прилип к иллюминатору. Как раз сейчас шлюпка проплывала над Моби Диком. Но из бокового иллюминатора корабль был не виден. Грустно это — быть рядом и не увидеть…
Приоткрылся люк, высунулся пилот, показал пальцем на ухо.
— Можно говорить, — откликнулся Макс.
— Тебе просигналили морзянкой фонариком через иллюминатор: «У нас все хорошо. Удачи тебе». Что ответить? Я на второй заход иду.
— Ответь медленно и отчетливо: «ОК».
— И все?
— Я морзянки не знаю.
Шлюпка плавно развернулась, Макс прилип к иллюминатору, но опять ничего не увидел. Слишком темно было в каньоне.
Шлюпка коротко помигала посадочными фарами, а через минуту ускорение в два "g" вдавило Макса в спинку кресла. Шлюпка выскочила из каньона, отошла от астероида на десяток километров и нырнула в гипер.
Кому и зачем нужен был этот полет? — устало размышлял Макс, залезая в спальный мешок. Всю обратную дорогу он решил проспать.
Красный зал флагмана был переполнен. То, что собрание не какое-нибудь, а торжественное, внушало оптимизм. На торжественном собрании головы не снимают. Но повестка звучала непонятно и интригующе — подведение итогов учений. Каких учений? Был срочный вылет, была боевая операция, развертывание сил у планеты, были непонятные, нелепые и страшные слухи. Был режим боевой готовности несколько суток подряд. А теперь — учения???
Вторая строчка повестки звучала еще оптимистичнее — награждение отличившихся.
— ТОВАРИЩИ ОФИЦЕРЫ!!!
Зал встал. Когда затихло хлопанье поворачивающихся сидений, за стол президиума на сцене поднялись десять человек. Раздались звуки гимна.
Как только гимн отзвучал и все сели, адмирал взял слово.
— Товарищи офицеры, леди и джентльмены, должен сказать, это плохая тенденция — подводить итоги до возвращения в порт. Но на этот раз сделаем исключение. А то по кораблю поползли такие ужасные слухи, что мне самому страшно. Итак, закончены самые серьезные с момента возникновения Космофлота учения. Закончены с оценкой «Отлично». Все службы показали себя с наилучшей стороны.
Адмирал посмотрел на часы и покосился за кулисы. Кто-то делал ему оттуда знаки.
— Еще две минуты? — переспросил адмирал. — Ну, две минуты я продержусь.
По залу прокатился шумок.
— На первом месте по итогам учений стоит аналитический отдел, — продолжил адмирал. — Поднимитесь, пожалуйста. Не слышу аплодисментов. Эти люди, мозг космофлота, не поддались ни на какие уловки, не попались в ловушки наиболее простого решения и, по существу, разгадали загадку исчезновения Моби Дика.
Адмирал опять покосился за кулисы.
— Готово? Давайте. Внимание! Все смотрим прямую трансляцию из второго пояса астероидов.
Свет в зале притух, зажегся экран за сценой. На зрителей стремительно надвигался астероид.
— Съемка ведется с одного из катеров, — комментировал адмирал. — Сейчас он нырнет в провал… Оп-па… Ничего не видно.
Но оператор уже переключил камеру в инфракрасный режим. Подрегулировал усиление сигнала, и все увидели на дне ущелья силуэт лайнера. Катер снижался, и детали становились видны все отчетливее и отчетливее. На высоте ста метров катер замедлил снижение и пошел над лайнером от кормы к носу. Лайнер был так велик, что не помещался в кадр целиком.
— Сейчас на корабле четыре курсанта, — комментировал адмирал. — Они соблюдают режим тишины.
Внезапно в одном иллюминаторе замигал мощный фонарь. Оператор трансфокатором сделал наплыв. Зал зашумел. Каждый пятый знал морзянку и переводил для окружающих.
Адмирал морзянку знал плохо, но ему перевели.
— Вот вам издержки прямого эфира, — посетовал он. — Больше не буду ничего говорить, а то ребятишки еще что-нибудь выкинут.
Но остальная часть прямого эфира прошла чисто. Катер развернулся, коротко помигал фарами и проплыл над лайнером от носа до кормы.
— Разрешите представить вам экипаж Моби Дика, который мастерски имитировал гибель звездолета. Но все-таки, недостаточно мастерски, чтоб обмануть наших аналитиков. Поднимитесь, ребята.
Под бурные аплодисменты курсанты встали и раскланялись.
— Среди наших гостей находится также Вадим Рогов. Должен признать, он утер Космофлоту нос. Прибыл на место на семьдесят пять часов раньше нас. Виноват, я не смог его отговорить от полета, не раскрывая суть операции. И это наводит на размышления о недоработках. Видимо, на борту каждого судна должна быть своя индивидуальная шифровальная книга. А копия — на Земле.
Рогова встретили долгими аплодисментами и криками из зала.
После этого адмирал вызвал себе на помощь старших офицеров, и те зачитали списки награжденных и повышенных в звании.
По словам связистов, из Красного зала шла прямая трансляция на все корабли эскадры, и даже на Землю.
— … Подводим итоги: Что мы узнали? — задал вопрос Лэн.
— Первое — отбой тревоги. Макс трижды повторил условную фразу, — отметил Спиид. — Второе — наши сворачивают лагеря. Максу доверили шлюпку. А это значит, что дело не в чужиках.
— У меня сложилось впечатление, что Максика торопили. Значит, они скоро уходят из системы, — добавила Эля.
— Следующий вопрос — зачем он сюда прилетал? Все-таки, риск.
— Видимо, и прилетел затем, чтоб показать, что риска нет, все путем. Джон, ты умница. С фонариком — это гениальная идея. Надо было нам больше сигналов заранее придумать.
— Просто ему хотелось хоть краем глаза на нас взглянуть.
— Как-то странно он ответил, — усомнилась Джоанна. — Эльхен, вы азбуку Морзе проходили?
— Нет. Я думаю, он ответил «Ок», что, мол, видел и записал. А потом прочитает.
— Ты думаешь, он нас снимал?
— Ага! Ведь два захода сделал. Лэн, да не волнуйся ты. Если на записи даты нет, он мог ее месяц назад сделать.
— Ну тогда… Тогда сидим еще неделю тихо как мышки, потом проводим разведку на шлюпке, а уж потом…
— На линкорах они до Земли за десять дней дойдут, — прикинул Спиид.
— Знаете, что такое чай по-адмиральски? Мой предшественник любил шокировать гостей. Как-то раз гостем был я. Тонкий фарфор, чашечки, блюдечки, серебряные ложечки, печенюжки какие-то… Ординарец подает чай. Скажу честно, это был великолепный чай. Я отпиваю глоток, тут откуда-то сзади, из-за спины появляется рука ординарца с бутылкой и доливает чашку коньяком. Отпиваю еще глоток — опять появляется рука… Скоро в чашке чистый коньяк, я чувствую, что пьянею, и впадаю в панику. Я не знаю, как остановить это чаепитие. Вообще-то полагалось допить одним глотком и перевернуть чашку вверх донышком…
— Почему вы их покрываете? — в упор спросил Рогов.
Адмирал покачал пузатую рюмку с коньяком.
— Давайте порассуждаем о моральных проблемах. Я не Карельский, так складно говорить не умею. Но вдруг в чем-то вас убедю. Допустим, мы раскроем глаза широкой общественности. Кому от этого станет лучше? Ребятишки с треском вылетят из космоса. Учтите — это лучшие из лучших. Сливки двух старших курсов.
— Вы же сами говорили Карельскому — есть закон, и есть устав.
— Мало ли, что я кому говорил… Закон написан стариками и для стариков. Закон защищает не умного, а сановитого. Будь вы хоть Ньютоном восемнадцати лет от роду, ничего сами сделать не сможете, пока сановитым не станете.
— А если они погибнут?
— Семьдесят человек на три месяца — сколько это человеко-лет будет? Семнадцать с хвостиком. Почему за семьдесят вы не волнуетесь, а за четверых боитесь.
— Ну вот! — Рогов вскочил и забегал по кабинету. — Вы уже и рассуждать стали как Карельский. В безликих человеко-годах!
— Скажите прямо, Вадим, что вам не нравится?
— Все мне не нравится. Этот безумный проект не нравится, не нравится, что вы таскаете меня как свадебного генерала…
— Больше не буду. Вы только не выдавайте старика. И не переживайте так за ребятишек. Бог хранит безумцев. И кто мы такие, чтоб решать их судьбу. У них свое начальство есть. Пусть у Корпуса голова болит.
— А вы будете давить на Корпус, так?
— Грешен, — согласился адмирал. — Буду. Люблю романтиков. Я сам где-то в глубине души романтик.
Глеб откинулся в кресле, положил ноги на край пульта, надвинул сомбреро на глаза и замер.
— И как это понимать? — удивился Кон.
— Ты здесь? Я тебя не заметил. Уйди. Искренне горюет тот, кто горюет без свидетелей. Это сказал Марциал, и я с ним согласен.
— Никак ты выпил? — изумился Константин.
— Выпил? Не то слово. Я пытался напиться вдрабадан. Но сегодня — не берет.
— Так плохо?
— Сам прикинь — Корпус хочет вернуть корабль. Но МОП заинтересовано в продолжении эксперимента. Им хорошо — они ничем не рискуют. Все шишки на Корпус.
— А Космофлот?
Глеб приподнял сомбреро.
— Космофлот поддерживает МОП, но его голос ничего не значит. А финансирует нас МОП. И МОП давит на Корпус. Как ты думаешь, что придумали умники наверху? Угадай с трех попыток!
— Не буду. Говори.
— Возложить ответственность на нас. Мы — эксперты, мы владеем ситуацией. Как мы скажем, так и будет!
— А ты?
— А я выбил нам отсрочку. Две недели на «последний вздох». Сказал, что нужно провести собеседование с курсантами, уточнить детали. — Вновь надвинул сомбреро на глаза.
— Срань! А как хорошо все начиналось…
— Воспоминание о былом счастье усугубляет горе, — откликнулся из-под сомбреро Глеб. — Эм Монтень!
— Что решать-то будем?
— Я уже решил… Все просто. Если мы вернем корабль, начальство нас прикроет. Возможно, даже наградит. Буква закона будет соблюдена. Если будет драка, она пойдет наверху, и нас не коснется. А если наоборот… Понял теперь, зачем я выбил две недели «последнего вздоха»? Хочешь коньяка? Спирт я выпил, а коньяк не люблю. В нос шибает.
Эльвира взмахнула челкой и продолжила:
Эля решила посоветоваться с капитаном. Влетела в кубрик — и застала целующихся Лэна и Джоанну. Лэн покраснел и покрепче прижал к себе девушку. А Джоанна хихикнула и замахала ладошкой, мол, выйди, не мешай.
В коридоре Эля прижалась спиной и затылком к холодной стене, решая, не посоветоваться ли с Томми.
— Нет, рано. Может не так понять! Господи, чем же заняться???
Все— таки, решила заглянуть в рубку. Спиид устанавливал новую кнопку на пульт. Открыл несколько лючков в полу и засунул в один руку по плечо.
— Эльхен, ты вовремя! Сунь руку в люк, прими провод.
— Сунула. Какой? Тут их много.
— Тот, который шевелится.
— Поймала!
— Вытягивай на себя! — Спиид поднялся с пола и начал отвинчивать рамку вокруг стекла с надписью: «В случае аварии разбить стекло и нажать на кнопку».
— Томми, а что мы делаем?
— Не могу же я в каждом полете стекло бить…
— А что эта кнопка делает?
— Фиксирует мебель и всякую дребедень.
— Как? Покажи!
— Это же для аварийной ситуации, — Спиид почесал в затылке. — Закончу, сходим в ресторан. Там автономная система есть.
Ресторан состоял из двух залов: В одном все чинно-благородно, столики, скатерти, полированное красное дерево. В другом — стойка бара, высокие табуреты и площадка для танцев. Соединялись залы нешироким проходом с занавеской из бамбуковых висюлек. Эля зябко поежилась. На плечи тут же легла куртка Спиида. А сам он нырнул за стойку бара, бормоча:
— Это должно быть где-то здесь… Странно, нету… Стоп! Если бармен ее нажмет, то как сам выйдет?
— Куда?
— На свободу… Как у вас говорят, на свободу с чистой совестью… Кнопка должна быть у двери!
Там она и оказалась. Даже две. Красная и черная. Прикрытые сдвижным щитком и совсем незаметные. Томми прочитал инструкцию, написанную мелким почерком, но зато на трех языках.
— Жмем?
— Жмем!
— Тогда открой дверь и выйди в коридор.
Эльвира послушно вышла, а Спиид нажал на кнопку. В первый момент Эле показалось, что потолок решил обрушиться… Во второй — что действительно обрушился. И только потом поняла — потолок надулся как подушка безопасности в автомобиле. Намертво прижал к полу столы, стулья, кушетки и прочую мебель. Спиид потыкал в белый упругий пластик кулаком.
— Меньше пяти сотых атмосферы. Слышал, но никогда в действии не видел. Если под таким мешком окажешься, не раздавит, но задохнуться можно.
— Сила! А на место потолок вернуть получится?
— Сейчас попробуем, — Спиид отодвинул упругий мешок плечом и нажал черную кнопку. Пластик неторопливо отступил от дверного проема, поднялся и вновь стал потолком. Спиид поставил на ножки несколько опрокинутых стульев, присел у сломанного столика.
— Сдается мне, что-то мы сделали не так.
— Томми, давай отопление включим по-нормальному. Холодно ведь. Космофлот улетел, а мы живем как в холодильнике.
— Глеб, я уничтожил твой коньяк, — пьяным голосом сообщил Константин. — Алкоголь — зло, а зло должно быть уничтожено.
— Ничего, я нашел здесь на складах полторы тысячи комплектов НЗ, и в каждом по поллитре медицинского спирта. Хочешь, зальем его в титан и будем пить подогретым, как сакэ. Как у наших дела?
— Глеб, ты женат?
— В разводе, а что?
— И не женись. Все бабы — сволочи. Им от нас только одно нужно. Им нужен лев, чтоб надеть на него ошейник и превратить в котенка.
— Ты что, с Томой поругался?
— Я получил у Томы отлуп. Последнее распоряжение начальства слышал? Мы продолжаем курировать полет и сидим на Старом поле, пока не вернется Моби Дик. Это, типа, последнее китайское предупреждение. Захотим домой, в семейный уют, вернем корабль. Не захотим — торчим здесь до посинения. Тома не захотела торчать здесь, или ждать два года. Или я кончаю маяться дурью — это она так сказала — и возвращаюсь в город, или могу не возвращаться вовсе.
— Плюнь и забудь.
— Нет, ты подумай, раньше жены за декабристами в Сибирь шли. А мы тут — дурью маемся…
— Я сказал — забудь. Не стоит она тебя.
— Но я люблю эту сучку! — Константин поднялся из кресла, нелепо размахивая руками. — Люблю, понимаешь? И я не записывался в монахи-отшельники на два года. Меня дела ждут, карьера хотя бы…
Глеб задумчиво подошел к окну, сунул руки в карманы.
— О карьере тоже забудь, — глухо сказал он.
Лэн со Спиидом опять прилипли к приемнику. Ловили скомпрессированные пакеты новостей, распаковывали, прослушивали, просматривали, читали. Распаковать удавалось далеко не все: Гипер гипером, а расстояние расстоянием. Сигнал предназначался не им, поэтому доходил чуть слышным, на грани чувствительности приемника.
— Мальчики, ну что вы — как эти самые, — ругалась на них Джоанна. — Ужин на столе!
— Сейчас идем, Джон. Одну минутку… — вяло отбрыкивался Спиид.
— Там что, медом намазано?
— Сегодня наши должны на Землю вернуться.
Джоанна тоже прилипла к приемнику. Эльвира вздохнула, переставила тарелки на сервировочный столик на колесиках и покатила в рубку.
— Эля, ты гений, — сообщил ей Лэн, капая подливкой на брюки. Джоанна подхватила капли в воздухе корочкой хлеба и отправила в рот. При лунной силе тяжести ловким быть несложно.
К концу ужина перехватили несколько сообщений. Говорилось, что на Землю вернулась экспедиция с Макбета, доставлены уникальные коллекции, в том числе — чучело огромного, покрытого иглами осьминога. Что в порты приписки вернулись с маневров четыре линкора Космофлота, а вместе с ними — экспедиция Рогова. Роговцы, как всегда, сделали массу открытий, но артефактов иноземных цивилизаций, как всегда, не нашли.
О Моби Дике — ни слова…
Эля забралась с ногами в капитанское кресло и задумалась о бренности славы. Вот так — погибнешь, а о тебе даже в новостях не сообщат. Мальчики вяло поспорили и пришли к выводу, что траурные мероприятия прошли раньше, когда никого у приемников не было. Или когда экспедиция дала SOS, или когда Космофлот подтвердил гибель космолайнера. Но, раз элин вонючий ежик прибыл на Землю, то Космофлот поблизости не прячется. И завтра можно начинать работу!
— Мы что, отвинтить не сумеем?
Кто— то из парней нырнул под койку и сообщил:
— Здесь винты М8, под крестовик с фиксатором для невесомости.
— Парни! У кого есть крестовая отвертка? — во весь голос вопросила Ленок. — Я того на белый танец приглашу. И в щечку поцелую!
Последнее заявление слегка всколыхнуло сонное болото.
— Где ж тебе отвертку взять? Все отобрали…
— Можно монетой попробовать…
— Там же шляпка под крестовик!
— А я монету об косяк двери обточу.
Ребята вяло зашевелились.
— Все твердые незакрепленные предметы будут удалены из помещения, — прозвучал с потолка усталый женский голос. — Во избежание и ты-ды, в соответствии с положением, не помню каким от дремучего года. Не шалите, ребятишки, а то на полу спать будете.
— Как птицу на взлете, — прокомментировала Ленок. — И Толика давно нет. Как утром увели, так и сгинул… На волю хочу-у-у!
— Кто хочет на волю? — неожиданно бодро откликнулся потолок. — Через три минуты с вещами на выход!
— Тетенька, вы серьезно? — уточнил Костик.
— Серьезней некуда. Вас, голуби, на флагман переводят. Все книжки на койку у выхода сложите, я сама в библиотеку отнесу.
Дверь лязгнула и открылась, но никакого «такой-то, на выход, руки за спину» не прозвучало. А прозвучало очень даже оптимистичное:
— Салаги, быстро в каптерку за вещами и в седьмой ангар. Кто опоздает, на флагман пешком пойдет!
Умница и красавица сориентировалась первой. Важной походкой вышла за дверь и рявкнула:
— СМИР-Р-РНА!!!… Вольно, сержант! Где каптерка?
На флагман летели на десантном боте. Но как все изменилось! Ни хмурых десантников, ни злобных окриков офицеров внутренней службы. В каптерке под расписку выдали пакет с личными вещами… Острая на язык девушка-пилот в звании лейтенанта с прибаутками рассадила всех по местам, принесла канистру виноградного сока, стопку одноразовых стаканчиков и скрылась в кабине.
— Случилось что-то хорошее, — заключил Костик с медицинской фамилией Уткин. — Или Толик нам амнистию пробил, или одно из четырех!
— Одно из четырех — это как?
— Ну… — замялся Костик.
— Один раз в глаз или три — по морде! — жизнерадостно подсказал кто-то.
— Ребята, ша! — рявкнул Поль. — Не расслабляться! Еще ничего не кончилось.
Но все же разлили сок по стаканчикам, чокнулись и выпили за светлое будущее. Второй стаканчик — за милых дам, и остатки — по четверти стаканчика — за тех, кто на вахте и на гауптвахте.
— Да-а-а… Это вам не «Овсянка, сэр!»
В ангаре флагмана вышла заминка. Минут десять ждали прибытия еще одного бота, и только потом створ закрылся, а помещение заполнилось воздухом.
Из второго бота высыпали «северяне» — ребята с лагеря на Северном материке.
— Ура!!! — завопил Костик, и обе группы смешались.
— Погорельцы! Сюда слушай! — напрасно пыталась перекричать шум девушка-пилот. Вернулась в бот и рявкнула через внешние динамики:
— Тихо! Все погорельцы сейчас идут за мной в Красный зал!
По дороге заблудилась. Но какой-то лейтенант из местных не дал пропасть красивой девушке. Не обращая внимания на шумную толпу курсантов за спиной, довел до дверей зала. Однако, увидев внутри офицера внутренней службы, исчез. А офицер был совсем нестрашный. Сидел себе в последнем ряду и ковырял скрепкой в ухе. Увидев курсантов, сделал жест пухлой ручкой в сторону первых рядов и даже улыбнулся.
В первых рядах шумели и галдели человек тридцать — недостающая часть экипажа Моби Дика.
— О! Наши прибыли! Теперь мы все в полном составе.
— Точно в полном? — усомнился Поль. — У нас Толика нет. А у вас?
— У нас все. Только на допросах говорили, что Макса в пространстве отловили. Но его пока никто не видел.
— А зачем нас здесь собрали? — Ленок покосилась на пустой стол на сцене, покрытый тяжелой скатертью красного бархата.
— Сейчас узнаю, — Костик направился к офицеру внутренней службы. Пошептался и вернулся. — Говорит, подведение итогов. Ждем начальство.
Голоса поутихли, всем стало тревожно и неуютно. Но ожидание скоро закончилось. В зал вошли четыре человека. Офицер внутренней службы вытянулся и отдал честь.
— Товарищ адмирал, курсанты собраны.
— Спасибо, Феликс. Обеспечьте режим.
— Есть!
За адмиралом шли Толик, Макс и незнакомый человек в штатском.
— Смотрите, Рогов! Про которого Макс говорил, — узнала Тамара.
Откуда-то возникло еще несколько офицеров внутренней службы. Раскрыли кейсы, проверили помещение, отобрали у Димона плеер, запечатали в конверт, положили на столик в уголке. Вышли и закрыли за собой двери.
Вошедшие прошли на сцену и уселись за стол в президиуме.
— Садитесь поближе, леди и джентльмены, не люблю кричать на весь зал. Можно голос сорвать, — произнес адмирал. — Начинаем собрание по итогам первой части программы. Возражений нет? Тогда слово берет Анатолий.
Толик поднялся, выждал минуту и подмигнул.
— Сегодня я узнал много интересного. Вы все знаете, что учебный Корпус организовал эксперимент. Научный рейс корабля с экипажем из курсантов. Но мало кто из вас знал о второй задаче полета — совместных маневрах Космофлота и нашего экипажа. Точнее, о маневрах знали только мы и высшие чины в Министерстве Освоения Пространства и в Космофлоте. Суть маневров — проведение спасательной операции в дальнем космосе. К сожалению, из-за высокого уровня секретности и ведомственной несогласованности никто в учебном Корпусе о второй части не знал. Это грозит нам крупными неприятностями по возвращении.
Еще бОльшими неприятностями нам грозит задержка возвращения из рейса Моби Дика. Как вам известно, эксперимент перерос первоначально поставленные цели и задачи. Космофлот и МОП дают добро на продолжение эксперимента. Но формально корабль принадлежит учебному Корпусу, и может быть отозван в любой момент. У меня все.
Макс, плешивый пес! — возмутилась умница и красавица. — Ты все заранее знал?!
Макс уставился в скатерть, сцепил пальцы и поиграл желваками.
— Не надо ругаться, леди, — поднял руки адмирал. — Даю вам честное благородное слово, что подобная интерпретация событий родилась после жарких споров только три часа назад. У кого-нибудь из присутствующих есть возражения? Нет? Я почему-то так и подумал. Теперь — о планах на будущее. Если вы поторопитесь и сумеете за двое суток эвакуировать с поверхности коллекции и материалы исследований, мы сможем прибыть на Землю в намеченный день прибытия Моби Дика. Вы ведь не хотите, чтоб родные и близкие волновались.
— А как же Лэн, Томми и девочки?
— Как и раньше, — сухо ответил Макс. Можно только добавить, что группа работает по совместному с Космофлотом проекту. Контракт на два года.
— На этом собрание закрываю. На все остальные вопросы вам ответит Анатолий. Ровно через восемнадцать часов в этом же зале состоится собрание экипажа. Ваше присутствие в качестве почетных гостей обязательно! — закончил адмирал. Сейчас в девятом тактическом зале вас ждут пилоты транспортной службы для эвакуации лагерей с планеты. Все свободны.
За все собрание Рогов не сказал ни слова.
* * *
— У Геркулесовых столбов дельфины греют спины, — напевал Макс, подстраивая лады гитары.
— Карельский, через две минуты выходим из гипера.
— Парни, только ничего не напортачьте. Ни одного постороннего звука в эфире.
— У меня приказ снять панораму Моби Дика. Я не понимаю ваших с адмиралом игр, но приказ выполню. А ваш 5-D супер нашу аппаратуру не засечет.
С этими словами пилот захлопнул люк пилотской кабины шлюпки. Макс со злостью ударил по струнам.
А ведь все верно! — сказал он сам себе. — Адмирал ведет свою игру, я — свою. Водила ничего не понимает, потому что думает, что мы дудим в одну дуду. А я не понимаю, чего нужно адмиралу. Какого черта он нас прикрывает?
Обидно, что не сложились отношения с пилотом и оператором. Когда в начале рейса Макс сунулся в кабину, получил пистолет под нос и недвусмысленный приказ больше так не делать. Ну и пусть. Пусть сутки с лишним торчат вдвоем в закутке размером с кабину лифта, оставив Максу весь салон. Их проблемы.
В иллюминаторах вспыхнули звезды. Макс включил передатчик и запел:
— Я вернусь к тебе, родная… Нет, не так! Я-а вернусь к тебе, родна-ая… — Откашлялся и взял на полтона ниже. — Я верну-усь к тебе, родная!…
Шлюпка нырнула в каньон.
— Что за экзерсисы в эфире? Карельский, это ты? — условленной фразой отозвался связист флагманского линкора.
— Прошу прощения, локтем включил связь. Я уже у астероида. Сейчас сверну свой лагерь, заберу багаж и через пятнадцать часов буду как штык.
— Принято. Конец связи.
— Конец связи, — Макс выключил передатчик и прилип к иллюминатору. Как раз сейчас шлюпка проплывала над Моби Диком. Но из бокового иллюминатора корабль был не виден. Грустно это — быть рядом и не увидеть…
Приоткрылся люк, высунулся пилот, показал пальцем на ухо.
— Можно говорить, — откликнулся Макс.
— Тебе просигналили морзянкой фонариком через иллюминатор: «У нас все хорошо. Удачи тебе». Что ответить? Я на второй заход иду.
— Ответь медленно и отчетливо: «ОК».
— И все?
— Я морзянки не знаю.
Шлюпка плавно развернулась, Макс прилип к иллюминатору, но опять ничего не увидел. Слишком темно было в каньоне.
Шлюпка коротко помигала посадочными фарами, а через минуту ускорение в два "g" вдавило Макса в спинку кресла. Шлюпка выскочила из каньона, отошла от астероида на десяток километров и нырнула в гипер.
Кому и зачем нужен был этот полет? — устало размышлял Макс, залезая в спальный мешок. Всю обратную дорогу он решил проспать.
* * *
Красный зал флагмана был переполнен. То, что собрание не какое-нибудь, а торжественное, внушало оптимизм. На торжественном собрании головы не снимают. Но повестка звучала непонятно и интригующе — подведение итогов учений. Каких учений? Был срочный вылет, была боевая операция, развертывание сил у планеты, были непонятные, нелепые и страшные слухи. Был режим боевой готовности несколько суток подряд. А теперь — учения???
Вторая строчка повестки звучала еще оптимистичнее — награждение отличившихся.
— ТОВАРИЩИ ОФИЦЕРЫ!!!
Зал встал. Когда затихло хлопанье поворачивающихся сидений, за стол президиума на сцене поднялись десять человек. Раздались звуки гимна.
Как только гимн отзвучал и все сели, адмирал взял слово.
— Товарищи офицеры, леди и джентльмены, должен сказать, это плохая тенденция — подводить итоги до возвращения в порт. Но на этот раз сделаем исключение. А то по кораблю поползли такие ужасные слухи, что мне самому страшно. Итак, закончены самые серьезные с момента возникновения Космофлота учения. Закончены с оценкой «Отлично». Все службы показали себя с наилучшей стороны.
Адмирал посмотрел на часы и покосился за кулисы. Кто-то делал ему оттуда знаки.
— Еще две минуты? — переспросил адмирал. — Ну, две минуты я продержусь.
По залу прокатился шумок.
— На первом месте по итогам учений стоит аналитический отдел, — продолжил адмирал. — Поднимитесь, пожалуйста. Не слышу аплодисментов. Эти люди, мозг космофлота, не поддались ни на какие уловки, не попались в ловушки наиболее простого решения и, по существу, разгадали загадку исчезновения Моби Дика.
Адмирал опять покосился за кулисы.
— Готово? Давайте. Внимание! Все смотрим прямую трансляцию из второго пояса астероидов.
Свет в зале притух, зажегся экран за сценой. На зрителей стремительно надвигался астероид.
— Съемка ведется с одного из катеров, — комментировал адмирал. — Сейчас он нырнет в провал… Оп-па… Ничего не видно.
Но оператор уже переключил камеру в инфракрасный режим. Подрегулировал усиление сигнала, и все увидели на дне ущелья силуэт лайнера. Катер снижался, и детали становились видны все отчетливее и отчетливее. На высоте ста метров катер замедлил снижение и пошел над лайнером от кормы к носу. Лайнер был так велик, что не помещался в кадр целиком.
— Сейчас на корабле четыре курсанта, — комментировал адмирал. — Они соблюдают режим тишины.
Внезапно в одном иллюминаторе замигал мощный фонарь. Оператор трансфокатором сделал наплыв. Зал зашумел. Каждый пятый знал морзянку и переводил для окружающих.
Адмирал морзянку знал плохо, но ему перевели.
— Вот вам издержки прямого эфира, — посетовал он. — Больше не буду ничего говорить, а то ребятишки еще что-нибудь выкинут.
Но остальная часть прямого эфира прошла чисто. Катер развернулся, коротко помигал фарами и проплыл над лайнером от носа до кормы.
— Разрешите представить вам экипаж Моби Дика, который мастерски имитировал гибель звездолета. Но все-таки, недостаточно мастерски, чтоб обмануть наших аналитиков. Поднимитесь, ребята.
Под бурные аплодисменты курсанты встали и раскланялись.
— Среди наших гостей находится также Вадим Рогов. Должен признать, он утер Космофлоту нос. Прибыл на место на семьдесят пять часов раньше нас. Виноват, я не смог его отговорить от полета, не раскрывая суть операции. И это наводит на размышления о недоработках. Видимо, на борту каждого судна должна быть своя индивидуальная шифровальная книга. А копия — на Земле.
Рогова встретили долгими аплодисментами и криками из зала.
После этого адмирал вызвал себе на помощь старших офицеров, и те зачитали списки награжденных и повышенных в звании.
По словам связистов, из Красного зала шла прямая трансляция на все корабли эскадры, и даже на Землю.
* * *
— … Подводим итоги: Что мы узнали? — задал вопрос Лэн.
— Первое — отбой тревоги. Макс трижды повторил условную фразу, — отметил Спиид. — Второе — наши сворачивают лагеря. Максу доверили шлюпку. А это значит, что дело не в чужиках.
— У меня сложилось впечатление, что Максика торопили. Значит, они скоро уходят из системы, — добавила Эля.
— Следующий вопрос — зачем он сюда прилетал? Все-таки, риск.
— Видимо, и прилетел затем, чтоб показать, что риска нет, все путем. Джон, ты умница. С фонариком — это гениальная идея. Надо было нам больше сигналов заранее придумать.
— Просто ему хотелось хоть краем глаза на нас взглянуть.
— Как-то странно он ответил, — усомнилась Джоанна. — Эльхен, вы азбуку Морзе проходили?
— Нет. Я думаю, он ответил «Ок», что, мол, видел и записал. А потом прочитает.
— Ты думаешь, он нас снимал?
— Ага! Ведь два захода сделал. Лэн, да не волнуйся ты. Если на записи даты нет, он мог ее месяц назад сделать.
— Ну тогда… Тогда сидим еще неделю тихо как мышки, потом проводим разведку на шлюпке, а уж потом…
— На линкорах они до Земли за десять дней дойдут, — прикинул Спиид.
* * *
— Знаете, что такое чай по-адмиральски? Мой предшественник любил шокировать гостей. Как-то раз гостем был я. Тонкий фарфор, чашечки, блюдечки, серебряные ложечки, печенюжки какие-то… Ординарец подает чай. Скажу честно, это был великолепный чай. Я отпиваю глоток, тут откуда-то сзади, из-за спины появляется рука ординарца с бутылкой и доливает чашку коньяком. Отпиваю еще глоток — опять появляется рука… Скоро в чашке чистый коньяк, я чувствую, что пьянею, и впадаю в панику. Я не знаю, как остановить это чаепитие. Вообще-то полагалось допить одним глотком и перевернуть чашку вверх донышком…
— Почему вы их покрываете? — в упор спросил Рогов.
Адмирал покачал пузатую рюмку с коньяком.
— Давайте порассуждаем о моральных проблемах. Я не Карельский, так складно говорить не умею. Но вдруг в чем-то вас убедю. Допустим, мы раскроем глаза широкой общественности. Кому от этого станет лучше? Ребятишки с треском вылетят из космоса. Учтите — это лучшие из лучших. Сливки двух старших курсов.
— Вы же сами говорили Карельскому — есть закон, и есть устав.
— Мало ли, что я кому говорил… Закон написан стариками и для стариков. Закон защищает не умного, а сановитого. Будь вы хоть Ньютоном восемнадцати лет от роду, ничего сами сделать не сможете, пока сановитым не станете.
— А если они погибнут?
— Семьдесят человек на три месяца — сколько это человеко-лет будет? Семнадцать с хвостиком. Почему за семьдесят вы не волнуетесь, а за четверых боитесь.
— Ну вот! — Рогов вскочил и забегал по кабинету. — Вы уже и рассуждать стали как Карельский. В безликих человеко-годах!
— Скажите прямо, Вадим, что вам не нравится?
— Все мне не нравится. Этот безумный проект не нравится, не нравится, что вы таскаете меня как свадебного генерала…
— Больше не буду. Вы только не выдавайте старика. И не переживайте так за ребятишек. Бог хранит безумцев. И кто мы такие, чтоб решать их судьбу. У них свое начальство есть. Пусть у Корпуса голова болит.
— А вы будете давить на Корпус, так?
— Грешен, — согласился адмирал. — Буду. Люблю романтиков. Я сам где-то в глубине души романтик.
* * *
Глеб откинулся в кресле, положил ноги на край пульта, надвинул сомбреро на глаза и замер.
— И как это понимать? — удивился Кон.
— Ты здесь? Я тебя не заметил. Уйди. Искренне горюет тот, кто горюет без свидетелей. Это сказал Марциал, и я с ним согласен.
— Никак ты выпил? — изумился Константин.
— Выпил? Не то слово. Я пытался напиться вдрабадан. Но сегодня — не берет.
— Так плохо?
— Сам прикинь — Корпус хочет вернуть корабль. Но МОП заинтересовано в продолжении эксперимента. Им хорошо — они ничем не рискуют. Все шишки на Корпус.
— А Космофлот?
Глеб приподнял сомбреро.
— Космофлот поддерживает МОП, но его голос ничего не значит. А финансирует нас МОП. И МОП давит на Корпус. Как ты думаешь, что придумали умники наверху? Угадай с трех попыток!
— Не буду. Говори.
— Возложить ответственность на нас. Мы — эксперты, мы владеем ситуацией. Как мы скажем, так и будет!
— А ты?
— А я выбил нам отсрочку. Две недели на «последний вздох». Сказал, что нужно провести собеседование с курсантами, уточнить детали. — Вновь надвинул сомбреро на глаза.
— Срань! А как хорошо все начиналось…
— Воспоминание о былом счастье усугубляет горе, — откликнулся из-под сомбреро Глеб. — Эм Монтень!
— Что решать-то будем?
— Я уже решил… Все просто. Если мы вернем корабль, начальство нас прикроет. Возможно, даже наградит. Буква закона будет соблюдена. Если будет драка, она пойдет наверху, и нас не коснется. А если наоборот… Понял теперь, зачем я выбил две недели «последнего вздоха»? Хочешь коньяка? Спирт я выпил, а коньяк не люблю. В нос шибает.
* * *
Эля перечитала строки и поморщилась: Вроде, все точно, но слишком мрачно. А ведь на самом деле все из рук валится! И сосредоточиться ни на чем не удается. Изматывает ожидание. Скорей бы…
Истрачен наш подъем на темные дела
Что смысла нет в словах — но гордости есть место,
Что мы еще живем, хоть жизнь нас предала.
Несчастья нас гнетут — а раньше бы взбодрили.
Мы о родной душе тоскуем — но давно
Бежим всего и вся, что требует усилий…
Эльвира взмахнула челкой и продолжила:
— Мне надо к психоаналитику, — сказала она вслух и посмотрелась в зеркало. Сморщила носик. — Еще даже не начали, а я раскисла. Правильно Максик говорил, нечего в космосе энтузазистам делать. Работяги нужны. Может, летопись начать писать? Но это дело серьезное. Хуже бы не было, когда вернемся.
И тут придет оно — воистину оно.
Придет из вещих снов, и полог светлой грусти
Как легкая вуаль, качнется над челом.
К нам явится оно — а мы его пропустим.
О ужас, о печаль — а впрочем, поделом.
Эля решила посоветоваться с капитаном. Влетела в кубрик — и застала целующихся Лэна и Джоанну. Лэн покраснел и покрепче прижал к себе девушку. А Джоанна хихикнула и замахала ладошкой, мол, выйди, не мешай.
В коридоре Эля прижалась спиной и затылком к холодной стене, решая, не посоветоваться ли с Томми.
— Нет, рано. Может не так понять! Господи, чем же заняться???
Все— таки, решила заглянуть в рубку. Спиид устанавливал новую кнопку на пульт. Открыл несколько лючков в полу и засунул в один руку по плечо.
— Эльхен, ты вовремя! Сунь руку в люк, прими провод.
— Сунула. Какой? Тут их много.
— Тот, который шевелится.
— Поймала!
— Вытягивай на себя! — Спиид поднялся с пола и начал отвинчивать рамку вокруг стекла с надписью: «В случае аварии разбить стекло и нажать на кнопку».
— Томми, а что мы делаем?
— Не могу же я в каждом полете стекло бить…
— А что эта кнопка делает?
— Фиксирует мебель и всякую дребедень.
— Как? Покажи!
— Это же для аварийной ситуации, — Спиид почесал в затылке. — Закончу, сходим в ресторан. Там автономная система есть.
Ресторан состоял из двух залов: В одном все чинно-благородно, столики, скатерти, полированное красное дерево. В другом — стойка бара, высокие табуреты и площадка для танцев. Соединялись залы нешироким проходом с занавеской из бамбуковых висюлек. Эля зябко поежилась. На плечи тут же легла куртка Спиида. А сам он нырнул за стойку бара, бормоча:
— Это должно быть где-то здесь… Странно, нету… Стоп! Если бармен ее нажмет, то как сам выйдет?
— Куда?
— На свободу… Как у вас говорят, на свободу с чистой совестью… Кнопка должна быть у двери!
Там она и оказалась. Даже две. Красная и черная. Прикрытые сдвижным щитком и совсем незаметные. Томми прочитал инструкцию, написанную мелким почерком, но зато на трех языках.
— Жмем?
— Жмем!
— Тогда открой дверь и выйди в коридор.
Эльвира послушно вышла, а Спиид нажал на кнопку. В первый момент Эле показалось, что потолок решил обрушиться… Во второй — что действительно обрушился. И только потом поняла — потолок надулся как подушка безопасности в автомобиле. Намертво прижал к полу столы, стулья, кушетки и прочую мебель. Спиид потыкал в белый упругий пластик кулаком.
— Меньше пяти сотых атмосферы. Слышал, но никогда в действии не видел. Если под таким мешком окажешься, не раздавит, но задохнуться можно.
— Сила! А на место потолок вернуть получится?
— Сейчас попробуем, — Спиид отодвинул упругий мешок плечом и нажал черную кнопку. Пластик неторопливо отступил от дверного проема, поднялся и вновь стал потолком. Спиид поставил на ножки несколько опрокинутых стульев, присел у сломанного столика.
— Сдается мне, что-то мы сделали не так.
— Томми, давай отопление включим по-нормальному. Холодно ведь. Космофлот улетел, а мы живем как в холодильнике.
* * *
— Глеб, я уничтожил твой коньяк, — пьяным голосом сообщил Константин. — Алкоголь — зло, а зло должно быть уничтожено.
— Ничего, я нашел здесь на складах полторы тысячи комплектов НЗ, и в каждом по поллитре медицинского спирта. Хочешь, зальем его в титан и будем пить подогретым, как сакэ. Как у наших дела?
— Глеб, ты женат?
— В разводе, а что?
— И не женись. Все бабы — сволочи. Им от нас только одно нужно. Им нужен лев, чтоб надеть на него ошейник и превратить в котенка.
— Ты что, с Томой поругался?
— Я получил у Томы отлуп. Последнее распоряжение начальства слышал? Мы продолжаем курировать полет и сидим на Старом поле, пока не вернется Моби Дик. Это, типа, последнее китайское предупреждение. Захотим домой, в семейный уют, вернем корабль. Не захотим — торчим здесь до посинения. Тома не захотела торчать здесь, или ждать два года. Или я кончаю маяться дурью — это она так сказала — и возвращаюсь в город, или могу не возвращаться вовсе.
— Плюнь и забудь.
— Нет, ты подумай, раньше жены за декабристами в Сибирь шли. А мы тут — дурью маемся…
— Я сказал — забудь. Не стоит она тебя.
— Но я люблю эту сучку! — Константин поднялся из кресла, нелепо размахивая руками. — Люблю, понимаешь? И я не записывался в монахи-отшельники на два года. Меня дела ждут, карьера хотя бы…
Глеб задумчиво подошел к окну, сунул руки в карманы.
— О карьере тоже забудь, — глухо сказал он.
* * *
Лэн со Спиидом опять прилипли к приемнику. Ловили скомпрессированные пакеты новостей, распаковывали, прослушивали, просматривали, читали. Распаковать удавалось далеко не все: Гипер гипером, а расстояние расстоянием. Сигнал предназначался не им, поэтому доходил чуть слышным, на грани чувствительности приемника.
— Мальчики, ну что вы — как эти самые, — ругалась на них Джоанна. — Ужин на столе!
— Сейчас идем, Джон. Одну минутку… — вяло отбрыкивался Спиид.
— Там что, медом намазано?
— Сегодня наши должны на Землю вернуться.
Джоанна тоже прилипла к приемнику. Эльвира вздохнула, переставила тарелки на сервировочный столик на колесиках и покатила в рубку.
— Эля, ты гений, — сообщил ей Лэн, капая подливкой на брюки. Джоанна подхватила капли в воздухе корочкой хлеба и отправила в рот. При лунной силе тяжести ловким быть несложно.
К концу ужина перехватили несколько сообщений. Говорилось, что на Землю вернулась экспедиция с Макбета, доставлены уникальные коллекции, в том числе — чучело огромного, покрытого иглами осьминога. Что в порты приписки вернулись с маневров четыре линкора Космофлота, а вместе с ними — экспедиция Рогова. Роговцы, как всегда, сделали массу открытий, но артефактов иноземных цивилизаций, как всегда, не нашли.
О Моби Дике — ни слова…
Эля забралась с ногами в капитанское кресло и задумалась о бренности славы. Вот так — погибнешь, а о тебе даже в новостях не сообщат. Мальчики вяло поспорили и пришли к выводу, что траурные мероприятия прошли раньше, когда никого у приемников не было. Или когда экспедиция дала SOS, или когда Космофлот подтвердил гибель космолайнера. Но, раз элин вонючий ежик прибыл на Землю, то Космофлот поблизости не прячется. И завтра можно начинать работу!