А в ответе за все капитан. Не сумел, не организовал, не предусмотрел, не обеспечил…
За день до выхода из гипера Лэн заперся в рубке, включил сигнал «Внимание всем!» и трансляцию на все экраны. Повернул глазок телекамеры на себя, последний раз обвел взглядом пустую рубку и вдавил клавишу записи.
— Я, капитан рейдера Лэн Чин Ин, данной мне капитанской властью, отключаю передачу на Землю информации с каналов наблюдения за экипажем. Я делаю это осознанно, после длительного размышления, так как считаю наблюдение за экипажем этически недопустимым. Я направляю всю информацию с каналов наблюдения в черный ящик рейдера. Как мне известно, в случае нормального завершения рейса, информация из черных ящиков может быть считана или по личному разрешению капитана, или по постановлению верховного совета космофлота.
Лэн криво усмехнулся.
— В любом случае господа психологи будут чувствовать себя так же паршиво, как я сейчас. Что есть справедливо.
Закрыл запись, указал текущее время и отправил на Землю. Потер ладонями лицо. Побарабанил пальцами по подлокотнику.
— Карьера его была яркой, но недолгой.
Голос не подвел: фраза прозвучала весело и в меру легкомысленно.
Поднялся, вышел из рубки. Прямо в толпу встречающих.
— Я отключил каналы наблюдения за экипажем.
— Ура!!! Качать капитана! — закричал кто-то. И получил локтем в бок. Лэн раздвинул ребят плечом и направился в свою каюту. У поворота его догнала Джоанна
— Лэн…
— Ну что тебе?
— Лэн…
— Джон, я выписал себе волчий билет в космос. Я хочу побыть один.
— Лэн, если тебя выпрут, мы все уйдем. Ты самый лучший капитан.
Лэн развернулся и взял ее за плечи.
— Меня не выпрут, Джон. Меня назначат на буксир. Я хочу побыть один, можешь это понять? — развернулся и…
— Лэн…
— Что?
— На буксире штурман тоже нужен. А я еще коком могу…
— … Ну и что теперь? — Глеб провел ладонью по трехнедельной бородке.
— По-сути, все идет как задумывалось. Мы предполагали, что ребята отключат первую сеть наблюдения. Ради этого установили вторую. Кастрировать психологов! Я себя подлецом чувствую.
Настал день выхода из гипера. Ни на что не надеясь, Лэн опросил всех. И жертвы нашлись! Материально безответственная умница и красавица Лена и будущий хирург-имплантолог Костик с медицинской фамилией Уткин вышли в гипер впервые. Праздник получил формальный повод. Готовились наспех, но шумно и весело. Силу тяжести в бассейне уменьшили до одной шестой земной. Распределили роли. Разумеется, большинство хотело быть демонами подпространства. Но нашлись и русалки и водяные. (Как же без них, если праздник проходит в помещении бассейна?)
Разумеется, Дух гиперпространства Гиперион имеет право требовать ответ даже у капитана. Новички призываются пред грозные очи Гипериона. Разумеется, демоны подпространства всячески препятствуют новичкам явиться вовремя. Заставляют на каждом шагу выполнять нелепые задания — вымыть с мылом листья кустика, забить гвоздь одной левой, прыгнуть выше головы, сочинить хойку, спеть хором, нарисовать свой портрет с завязанными глазами, забить гол консервной банкой. Гиперион ждет, Гиперион сердится, и опоздавших новичков бросают в бассейн. Но русалки и водяные приходят на помощь. Гиперион грозен, но отходчив. И вот уже новички получают разрешение бороздить просторы дальнего космоса — шикарную грамоту с завитушками, круглой печатью и подписями семидесяти свидетелей.
Издали планета была сказочно красива. Две белоснежные полярные шапки, а между ними — все оттенки синевы. В южном полушарии спиралька циклона. Драгоценный камень в оправе облаков на черном бархате космоса.
Настало время проверить данные скаута. Информация нарастающим потоком пошла в накопители корабля. Период обращения Макбета — 23.5 часа, диаметр — 13 370 километров, средняя плотность — 5.8, масса — 1.209 земной, сила тяжести на поверхности — 1.097 земной. Эти данные сообщил еще скаут. Теперь каждую цифру уточнили до восьмого знака после запятой.
Делегация геологов в полном составе постучалась в каюту капитана.
— Садитесь, парни, и говорите. Только побыстрее. Через час мы выходим из гипера, и я буду занят.
Геологи переглянулись, и слово взял Поль.
— На Лагранже мы взяли двенадцать комплектов аппаратуры дистанционного зондирования. На скауте такой не было. Она позволяет прямо из гипера узнать основные параметры материального тела — размеры, скорость, массу, плотность и даже приблизительный состав химических элементов…
Лэн присвистнул.
— Сколько же она стоит?
— Лучше не спрашивай, кэп. Так вот, мы хотим сначала проверить из космоса основные тела этой системы. Все планеты, спутники и основные тела поясов астероидов. Аппаратура установлена на десяти шлюпках, все готово, надо согласовать планы полета и детали.
Лэн задумался. Геологи учились водить шлюпки всего сутки. Но это не страшно. Не смогут выйти на орбиту корабля и ввести шлюпку в шлюз. Тоже не страшно. Указать автопилоту корабль как базу возврата — автоматика сама вернет шлюпку на Моби Дик. Нет, лучше с каждым геологом послать космача — все равно пол экипажа останется на корабле.
— Сколько тел в вашем списке?
— В полном — чуть меньше шести тысяч. Но сколько успеем…
— А сколько вы на это отводите времени?
— Сутки… Двое можно?
Лэн сел на угол стола, сцепил пальцы на колене.
— Понимаете, парни, я представляю на корабле верховную власть в полете. Сейчас полет практически закончен, и власть переходит к руководителю научной программы. А я временно оформляюсь извозчиком. Это раз. Есть два и три. Два — это то, что на шлюпках за сутки вы успеете исследовать не более семидесяти — ста тел. Шлюпки тихоходны. Но если для доставки шлюпок в узловые точки использовать корабль… И главное — я до сих пор не знаю имени руководителя научной программы. Вижу, что все геологи готовы отложить высадку на двое суток. Но как отнесутся к этому биологи?
Минута молчания.
— Ясно, — произнес капитан. — У нас пятьдесят минут. Предлагаю собрать общее собрание.
— Чем у них кончилось? — поинтересовался Глеб, входя в диспетчерскую.
Константин снял ноги с пульта, с хрустом потянулся и поднял себя из кресла.
— Братание цивилизаций. Геологи бороздят просторы системы, а биологи за них картографируют поверхность. Ты знаешь, Лэн — это находка проекта. Мастер совмещать несовместимое. Я все больше восхищаюсь им. Кстати, руководителя научной программы они так и не выбрали.
— Детский сад… в космосе. Странно это…
— Не совсем. Твои биологи осознали — сами осознали — что их больше. И во всех спорах они будут побеждать. Добровольно отказались от власти и выбрали независимого третейского судью.
— Вот это и странно. А кого выбрали? Лэна?
— Как ты догадался? — добродушно усмехнулся Константин.
— На себя примерил. Он — второй в списке. Я б его выбрал. А что на экранах?
— Верхний ряд — шлюпки геологов. Экипаж — два человека. За пилота — космач. Большой экран по центру — рубка Моби Дика. Моби Дик мотается по всей системе и перевозит шлюпки с места на место. Два нижних ряда — шлюпки картографов. У них категорический приказ капитана не снижаться ниже тысячи метров. Кажется, все.
Глеб уселся в теплое кресло, пробежался курсором по схеме корабля, высвечивая на экране различные отсеки.
— Странно это, странно это…
— Чем-то недоволен? — насторожился Константин
— Скорее, удивлен. Мы предполагали, что руководителем станет Карельский Максим. А он не захотел… Видимо, не верит, что экспедиция справится с задачей.
— Руководителя вообще-то выбирают. Или я чего-то не знаю?
— Кон, ты читал его досье? Впрочем, из досье этого не понять. Макс — весьма скользкая личность. Джокер в любой колоде. В какой-то мере самородок. Он умеет управлять людьми. Добивается от них нужного поведения — а сам при этом как бы в стороне. Любой поступок, любую ситуацию обращает в свою пользу.
— Тебе это не нравится?
— Я его боюсь.
— Даже так?
— Именно!
— Тогда зачем он там? — Кон кивнул на экраны.
— Затем, что мы должны, наконец, разобраться, зло он, или просто человек будущего. Карьерист, или интеллектуал такого уровня, что мы по сравнению с ним — школьники. Ведь хороший учитель тоже управляет классом как бы невзначай. Хороший артист держит аудиторию зрителей под контролем. Мы планировали, что Макс станет руководителем научной программы. Но он не захотел.
— Понял. Не можете решить, хороший он, или плохой, так решили посмотреть, чем пахнут продукты его жизнедеятельности?
— Не говори красиво. А то я тебя тоже бояться стану. Ты где-то как-то прав. По результатам экспедиции можно было бы судить о качествах руководителя.
— Я бы гнал в шею ваших психологов. Если все так, как ты сказал, то Макс станет теневой структурой власти. На начальника все шишки, а зачем ему это? Власть приятна только в комплекте с безнаказанностью.
— Умный ты. А нам что делать?
— Тебе — сидеть за пультом. А я — баиньки, — рассмеялся Кон.
— Поль! Поль, смотри, что твоя шалабушка показывает. Целая гора железа.
— С никелем?
— Да.
— Это обычное дело, Джоанна. Да, почему тебя Джоном зовут?
— Долгая история.
— А мы куда-нибудь торопимся?
— Тебе кофе подогреть?
— Спасибо. Ты чудо!
— Поль, чтоб не было недоразумений. У меня есть парень. Идем к следующей?
— Еще пару минут… Все, полетели.
Четверть часа спустя:
— Ой, какая лапочка! Чистый углерод. Поль, неужто это алмаз? Я с ума сойду, он больше пирамиды Хеопса!
— Действительно, больше. Даже во много раз! Чуть меньше кубокилометра. Пирамида Хеопса рядом с ним — что детский кубик. Только вряд ли это алмаз. Чудес на свете всего семь.
— А что же тогда?
— Графит.
— Вынырнем, посмотрим?
— Кто у нас пилот?
— Я выныриваю. Только маневр сближения после выхода из гипера рассчитаю… У нас большая разница скоростей получается. Поль, ты пять "g" потерпишь?
— Хоть шесть.
— Не, после шести весь день разбитая ходишь. Пристегнись и сядь поудобнее. Я выхожу из гипера. Оп-ля! Звездочки!
— Где наш алмаз?
— За кормой. Догоняет шлюпку. Выравниваю скорости.
Навалилась перегрузка. Отпустила только через полминуты. Джоанна окинула взглядом приборы, лихо развернула шлюпку и включила лазерный прожектор.
— Вот он! Возьмем образец?
— Зачем? И отсюда видно, что графит. Видишь, сколы слоистые. Идем к следующему.
— Жалко.
— Жалко у пчелки, а пчелка на елке. Так почему тебя Джоном зовут?
— Я веду радиообмен в мужском роде. «Вас понял», «Задание выполнил». В таком аспекте.
— Почему?
— Думаешь, просто девушке пробиться сквозь мужской шовинизм? Надо быть особенной! Притворяться ошибкой природы. А мальчики сначала дразнились. А я отзывалась, чтоб им не интересно дразниться было. А потом так и прилипло. Не надо было отзываться. Включай шалабушку. Подходим…
— Камень и немного замерзших газов. Идем дальше. Еще три точки, и вызываем Моби Дик.
— Нам теперь далеко идти. Минут двадцать. Ребята сообщают, нашли астероид из чистого льда.
— Наш, графитовый, ценнее.
— Почему это? Лед — это вода, кислород, рабочее тело для движков. А графит?
— Графит — это сверхпрочные мономолекулярные нити и композиционные материалы на их основе.
— Тоже верно, — согласилась Джоанна. — Я им так и сообщу, чтоб нос не задирали.
— Макс, взгляни, какой зайчик!
— Где?
— Тридцать по правому борту, сорок пять над горизонтом.
Максим вплыл в пилотскую кабину шлюпки ногами вперед.
— Ленок, ты не мудри, ты пальцем покажи!
— Вон там, видишь? Яркая такая звездочка.
— Сириус?
— Чукча! Ты в оптику посмотри!
Максим так и сделал.
— Ух ты! Астероид!
— Спутник. Маленькая Луна.
— Ленок, Макс, что там у вас? — раздались по связи заинтересованные голоса с других шлюпок.
— Лена открыла Зайчика, — отозвался Максим. — Сейчас мы его картографировать будем. Ленок, потеснись!
— Парни! Он у меня штурвал отбирает!
Еще пару минут в эфире шла веселая перепалка. Потом начались доклады. Средний диаметр — 4962 метра. Плотность — 3.6. Объем около 65 кубических километров. Масса 230 миллиардов тонн.
— Повернут к планете всегда одной стороной. Прям как наша Луна. Орбита практически круговая. Радиус 44 330 километров. Вы не поверите, орбита стационарная!
— Через пару миллиардов лет Луна тоже будет на стационарной орбите.
— Опустится до 36 тысяч километров?
— Нет, тормознет вращение Земли. Сутки на Земле будут с лунный месяц.
— Облет закончили. Теперь полюса заснимем — и порядок.
Большой экран рубки показывал условную схему планеты. Голубые проволочки параллелей и меридианов на фоне бездонной черноты космоса. И красные бусинки шлюпок. Рядом с каждой бусинкой — порядковый номер шлюпки. На боковом экране — схема системы. Зеленые линии орбит, горошины планет и астероидов, желтая звездочка корабля и красные шлюпки геологов. Шлюпка, с которой в данный момент говорил Спиид, выделялась пульсирующим пятнышком.
Лэну было тревожно. Пилоты работали четко, понимали друг друга с полуслова. Спиид пилотировал, Степа шлюзовал шлюпки и вел радиообмен. Вмешиваться не было причины, но было бы спокойней самому сидеть за штурвалом. Капитан изо всех сил старался не мешать ребятам и грыз ногти.
— Кэп, есть дело. Ты очень занят?
— Очень важное?
— Не знаю, Лэн. Но ты должен увидеть.
— Спиид, ты за старшего. Идем, Толя.
Опустились на третью палубу, прошли в конец коридора.
— Это здесь, — произнес Толик.
— Что?
— Смотри, — Толик открыл дверь ближайшей каюты. — Коридор кончается тут, а каюта продолжается на два метра дальше.
— Ну и что?
— По документации они кончаются на одном уровне. Здесь тайник.
— Как ты нашел?
— Я же бортинженер, — пожал плечами Толик. — Обрати внимание на торцевую панель коридора. Она съемная. Я ее снял.
— Что там?
— Сам смотри, — Толик нажал на едва заметные фиксаторы, снял панель и прислонил ее к стенке. — Видишь, к этому ящику подходит прорва информационных кабелей и один силовой. Ничего этого нет в документации по кораблю. Фафик то ли не знает, то ли не говорит. Может, тебе, как капитану, скажет?
— Куда ведут информационные кабели?
— Я проследил парочку. На них висят микровидеокамеры. Не та халтура, которую в спешке установили перед нашим стартом, а настоящие, профессионально поставленные скрытые камеры.
— Ты хочешь сказать, что наши шефы ничего об этой системе не знают? Ее использовали для скрытного наблюдения за туристами?
— Видимо, так. Иначе зачем делать вторую систему?
— А как ее отключить?
— Проще всего отстегнуть силовой кабель. Но есть нюанс, кэп. — Толик обхватил щипцами-амперметром силовой кабель. — Видишь, ящик потребляет раз в триста больше энергии, чем нужно для телекамер и всего с ними связанного.
— Что он делает с этой энергией?
— Не знаю. Расходует куда-то. В тепло мало переводится. Может, там еще какая-то система. Или сзади другой кабель из ящика в стенку уходит. Вскрывать надо, или рентгеном просветить. А никак…
Лэн надолго задумался.
— Не трогай пока ящик, ладно? Пассажирам тоже говорить не надо. Толик, если это не страшная тайна, скажи, как ты его нашел?
— За три желания скажу.
— Одно! И после полета! И чтоб настоящее, а не кукареку из-под стола.
— Ладно, я добрый. Защелки видишь? Там, где защелки, за стенкой что-то есть. А где винты — там нет!
— Ты наудачу ходил и открывал?
— Ну да! Я же бортинженер. Это все — мое заведование. А там… Где кабельные колодцы, где местный пульт СЖО. Даже гермокостюмы есть.
— Покажи!…
Сбор по итогам первых двух дней решено было проводить в концертном холле. Не потому, что он большой, а потому что одна стена представляла собой экран. Не такой качественный, как в рубке, но зато огромный! Сейчас на экране медленно вращался глобус планеты.
— … Заполнили все белые пятна, которые не сумел закартографировать скаут. Фафик скоро закончит взаимную привязку материалов, и тогда мы получим комплексные карты всей поверхности масштаба двадцать пять тысяч. Материки на полюсах покрыты ледяными панцирями. Ничего интересного. Океаны кишат жизнью. С километра видно! И, наконец, главное наше открытие — спутник планеты, — пояснил биолог Лева. — В честь первооткрывателя назван Зайчиком.
— Лева!!! — возмутилась Лена.
— Что, Зайчик?
— Мальчики, держите меня крепче, — завопила Лена, протягивая парням сжатые кулаки, — я его убивать буду!
— Тишина в зале! — Лэн постучал чайной ложкой по графину.
— К сожалению, спутник ничего ценного собой не представляет. Камень неправильной формы вроде Фобоса или Деймоса. Только поменьше и покруглее. Самую малость до пяти километров не дотянул. Плотность — 3.6. Для камня многовато, но бывает. У меня все.
— Геологи? Только по-простому, без терминов, — попросил Лэн. Геологи переглянулись, и со своего места поднялся Поль.
— Эта система древнее нашей. Кора Макбета должна быть значительно толще Земной. Интересно, что сепарация элементов по атомному весу зашла намного дальше, чем в Солнечной системе.
— Переведите, пожалуйста! — выкрикнула с места Эля.
— Элементы как бы собрались кучками. С практической точки зрения месторождения редких элементов здесь встречаются реже, но зато чуток богаче. Что еще интересно — когда-то в молодости система подверглась мощной радиационной атаке. Видимо, где-то рядом вспыхнула сверхновая. Странно то, что туманности нет. После взрыва сверхновой образуется туманность.
— Это важно? — поинтересовался Лэн. Поль пожал плечами.
— Для геологии — нет. Для зарождения и эволюции жизни — может быть. Надо по времени сравнить.
— Резюме?
— Система любопытная, но не уникальная. В космосе больше делать нечего. Пора высаживаться.
— Биологи?
— А что нам в космосе делать? Садимся!
— Значит, завтра садимся. О мерах биозащиты все помнят?
— Кон, сюрприз! Они нашли вашу вторую сигнальную, — сообщил Глеб, как только Константин вошел в диспетчерскую. — Что теперь?
— Покажи запись.
Около часа Константин крутил запись, по несколько раз просматривал отдельные эпизоды.
— Психологи на этот случай разработали план отвлечения внимания. Дай мне экстренную связь с капитаном.
Глеб защелкал тумблерами и представил, как в рубке Моби Дика настойчиво зазвучали трели сигнала дальней связи. Почти сразу зажегся сигнал подтверждения. Глеб включил громкую связь.
— Моби Дик на связи — звонкий девичий голос.
— Джоанна, это Земля. Я Константин, ваш куратор. Дай капитана.
— Одну минуту… Лэн, тебя Земля зовет.
— Капитан на связи.
— Здравствуйте, капитан. В рубке пассажиров нет?
— Нет.
— Тогда слушайте новости. В отсеках жизнеобеспечения рядом с баллонами кислорода и азота есть желтые баллоны с синей полосой. Отключите их от магистралей. А еще лучше — стравите газ в космос.
— Даже так? Что в них?
— Лэн, эта информация не для пассажиров. Компания только что раскололась, что на Моби Дике установлена не указанная в проекте аппаратура. Баллоны — ее часть.
— Да что же в них?
— Усыпляющий газ.
— Зачем?
— Капитан, на борту этого судна бывает несколько тысяч пассажиров. Представьте, что начнется паника…
— Они намеревались усыпить всех?
— Да, капитан. При угрозе паники в случае аварии — усыпить и грузить в шлюпки сонных. Как дрова. По десять пассажиров на члена экипажа — это не так и много… Так вот, разбираться с паролями и ключами активации этой системы должны специалисты. А вам рекомендуется перекрыть вентили, и без необходимости, не трогать то, чего нет на заводских чертежах. У меня все.
— Спасибо, Земля.
— Конец связи.
— Конец связи.
Некоторое время Лэн сидел неподвижно, изучая ногти.
— Джон, ты слышала?
— Какая мерзость!
— Вызови Толика. Нет, всех космачей. Но сначала Толика, он уже раскопал часть этой системы. А потом — всех. Надо заняться баллонами.
Сели на край ледяного щита одного из материков. Посадочные лыжи продавили наст и погрузились в снег на два с лишним метра. Поэтому отряд первопроходцев вернулся очень быстро. Ребята, облепленные снегом словно снеговики, весело протопали в шлюз. Струи раскаленного воздуха моментально обсушили скафандры.
— Здесь недавно прошел сильный снегопад, — на правах специалиста сообщил Поль-гляциолог. — Без лыж делать нечего.
— А я взял лыжи!
— Ты говорил, что ласты взял.
— И лыжи.
Коллеги-геологи уже готовились к проведению глубокой сейсморазведки.
— Рвать будете? — поинтересовался Лэн.
— Зачем? В мире всегда где-то происходят землетрясения. Нам этого хватит. Главное — побольше станций расставить.
Шлюпки стартовали одна за другой. Лэн составил расписание дежурств, и посадил пятерых космачей диспетчерами. Контрольный вызов на шлюпки шел каждые полчаса. Чаще, чем положено по уставу, но Лэн нервничал. Тем более, что Спиид и Степан отпросились к биологам. Объективных причин задерживать парней в рубке не было, и теперь оба везли девушек-биологов куда-то за экватор.
В рубку ворвалась Джоанна.
— Лэн, давай я тебе спинку помассирую.
— Потом, Джон.
— Потом не получится, — возразила девушка, массируя ему плечи. — Я к тебе подлизываться пришла. Ты знаешь, что геологи из четырех шлюпок платформу для буровой сварили?
— Ну.
— Назначь меня пилотом этой шалабушки.
— И ты дезертируешь? А кто на связи за диспетчера будет?
— Лэнчик, ты подумай, четыре шлюпки в связке! Тут нужен пилот-профессионал. Расслабь спинку, а то массаж не подействует. Ты же не хочешь, чтоб геологи сразу четыре шлюпки разбили. А если за штурвалом буду я, ты будешь спокоен.
— Если за штурвалом ты, я буду нервничать в десять раз больше. — Лэн хотел сказать, что собирался поручить пилотирование буровой платформы Степану, но вовремя прикусил язык. Девушка могла не так понять. Впрочем, так и произошло. Джоанна ахнула, плюхнулась ему на колени и влепила сочный поцелуй прямо в губы. Пришлось ответить. А когда она со смехом убежала, Лэн заложил руки за голову, откинулся на спинку кресла и мечтательно произнес:
— Парни, вхожу в штопор!…
— Томми, пройди медленно над островом, — командовала Эльвира. — Запиши координаты. Мы здесь будем работать.
Спиид послушно снизился и завис над островком. Эля прилипла к видоискателю и снимала все подряд.
— Теперь пониже. Медленно пройди над полосой прибоя. Ты только посмотри, сколько жизни! Рыбы, членистоногие, головоногие! А этот! Этот — двоякодышащий, честное слово! Смотри, как улепетывает! Оп! Съели бедненького. Давай у той лужи сядем.
— Как прикажете, мэм, — Спиид послушно опустил шлюпку на песок рядом с полосой гниющих водорослей. Из лужи вылез гибрид жабы и краба, пощелкал клешнями и уставился на шлюпку.
— Томми, это наш первый образец!
— Понял, мэм!
Спиид хотел подхватить жабокраба сачком, но тот с неожиданным проворством отскочил в сторону и оскалил жабью пасть, полную острых, треугольных зубов. Томми подключил второй манипулятор, и пока первый гипнотизировал жертву плавными движениями атакующей кобры, второй подкрался сзади.
— Есть, мэм! — манипулятор опустил брыкающуюся и плюющуюся зверюшку в стальной цилиндр с герметичной крышкой.
— Контейнер номер один. Предположительно, двоякодышащий жабокраб, — надиктовала Эля в бортжурнал. — Томми, а он контейнер не прогрызет?
— Семь миллиметров уплотненной нержавеющей стали. Зубы обломает.
— Тогда берем следующего. Видишь, саблезубый тритончик в ил зарывается.
— Эля, это не зубы, это рога.
— А мне кажется, это хвост с декоративной головой для устрашения.
Может, голова была и декоративная, но кусалась как настоящая. И вцепилась в манипулятор мертвой хваткой. Томми с трудом стряхнул тянитолкая в контейнер.
За десять минут засняли и отловили еще пятерых обитателей лужи. После чего решили погрузиться в океан. Томми опустил шлюпку на воду в двадцати метрах от линии прибоя. Балласт на внешней подвеске придавал шлюпке отрицательную плавучесть, поэтому стоило отключить антигравы, как судно пошло на дно.
— Томми, смотри, кораллы! Совсем как земные.
— Сейчас я его в контейнер…
Но коралл не захотел в контейнер. Увернувшись от манипулятора, он выпустил чернильную кляксу и спрятался за камнем.
— Убежал… Я не биолог, но земные кораллы так себя не ведут, — озадаченно произнес пилот.
— Ничего, я все засняла. Это мимикрия. Раз он маскируется под кораллы, значит, настоящие тоже есть.
За камнем взвихрилось облачко песка, и на секунду показалась пасть, жующая мнимого коралла.
— Были, есть, и будут есть! — прокомментировал Спиид. — Идем в океан?
— Идем! — Эля от нетерпения и азарта подпрыгивала на месте.
Спиид приподнял шлюпку на метр-полтора и повел над самым склоном дна. За иллюминатором быстро темнело.
За день до выхода из гипера Лэн заперся в рубке, включил сигнал «Внимание всем!» и трансляцию на все экраны. Повернул глазок телекамеры на себя, последний раз обвел взглядом пустую рубку и вдавил клавишу записи.
— Я, капитан рейдера Лэн Чин Ин, данной мне капитанской властью, отключаю передачу на Землю информации с каналов наблюдения за экипажем. Я делаю это осознанно, после длительного размышления, так как считаю наблюдение за экипажем этически недопустимым. Я направляю всю информацию с каналов наблюдения в черный ящик рейдера. Как мне известно, в случае нормального завершения рейса, информация из черных ящиков может быть считана или по личному разрешению капитана, или по постановлению верховного совета космофлота.
Лэн криво усмехнулся.
— В любом случае господа психологи будут чувствовать себя так же паршиво, как я сейчас. Что есть справедливо.
Закрыл запись, указал текущее время и отправил на Землю. Потер ладонями лицо. Побарабанил пальцами по подлокотнику.
— Карьера его была яркой, но недолгой.
Голос не подвел: фраза прозвучала весело и в меру легкомысленно.
Поднялся, вышел из рубки. Прямо в толпу встречающих.
— Я отключил каналы наблюдения за экипажем.
— Ура!!! Качать капитана! — закричал кто-то. И получил локтем в бок. Лэн раздвинул ребят плечом и направился в свою каюту. У поворота его догнала Джоанна
— Лэн…
— Ну что тебе?
— Лэн…
— Джон, я выписал себе волчий билет в космос. Я хочу побыть один.
— Лэн, если тебя выпрут, мы все уйдем. Ты самый лучший капитан.
Лэн развернулся и взял ее за плечи.
— Меня не выпрут, Джон. Меня назначат на буксир. Я хочу побыть один, можешь это понять? — развернулся и…
— Лэн…
— Что?
— На буксире штурман тоже нужен. А я еще коком могу…
* * *
— … Ну и что теперь? — Глеб провел ладонью по трехнедельной бородке.
— По-сути, все идет как задумывалось. Мы предполагали, что ребята отключат первую сеть наблюдения. Ради этого установили вторую. Кастрировать психологов! Я себя подлецом чувствую.
* * *
Настал день выхода из гипера. Ни на что не надеясь, Лэн опросил всех. И жертвы нашлись! Материально безответственная умница и красавица Лена и будущий хирург-имплантолог Костик с медицинской фамилией Уткин вышли в гипер впервые. Праздник получил формальный повод. Готовились наспех, но шумно и весело. Силу тяжести в бассейне уменьшили до одной шестой земной. Распределили роли. Разумеется, большинство хотело быть демонами подпространства. Но нашлись и русалки и водяные. (Как же без них, если праздник проходит в помещении бассейна?)
Разумеется, Дух гиперпространства Гиперион имеет право требовать ответ даже у капитана. Новички призываются пред грозные очи Гипериона. Разумеется, демоны подпространства всячески препятствуют новичкам явиться вовремя. Заставляют на каждом шагу выполнять нелепые задания — вымыть с мылом листья кустика, забить гвоздь одной левой, прыгнуть выше головы, сочинить хойку, спеть хором, нарисовать свой портрет с завязанными глазами, забить гол консервной банкой. Гиперион ждет, Гиперион сердится, и опоздавших новичков бросают в бассейн. Но русалки и водяные приходят на помощь. Гиперион грозен, но отходчив. И вот уже новички получают разрешение бороздить просторы дальнего космоса — шикарную грамоту с завитушками, круглой печатью и подписями семидесяти свидетелей.
* * *
Издали планета была сказочно красива. Две белоснежные полярные шапки, а между ними — все оттенки синевы. В южном полушарии спиралька циклона. Драгоценный камень в оправе облаков на черном бархате космоса.
Настало время проверить данные скаута. Информация нарастающим потоком пошла в накопители корабля. Период обращения Макбета — 23.5 часа, диаметр — 13 370 километров, средняя плотность — 5.8, масса — 1.209 земной, сила тяжести на поверхности — 1.097 земной. Эти данные сообщил еще скаут. Теперь каждую цифру уточнили до восьмого знака после запятой.
Делегация геологов в полном составе постучалась в каюту капитана.
— Садитесь, парни, и говорите. Только побыстрее. Через час мы выходим из гипера, и я буду занят.
Геологи переглянулись, и слово взял Поль.
— На Лагранже мы взяли двенадцать комплектов аппаратуры дистанционного зондирования. На скауте такой не было. Она позволяет прямо из гипера узнать основные параметры материального тела — размеры, скорость, массу, плотность и даже приблизительный состав химических элементов…
Лэн присвистнул.
— Сколько же она стоит?
— Лучше не спрашивай, кэп. Так вот, мы хотим сначала проверить из космоса основные тела этой системы. Все планеты, спутники и основные тела поясов астероидов. Аппаратура установлена на десяти шлюпках, все готово, надо согласовать планы полета и детали.
Лэн задумался. Геологи учились водить шлюпки всего сутки. Но это не страшно. Не смогут выйти на орбиту корабля и ввести шлюпку в шлюз. Тоже не страшно. Указать автопилоту корабль как базу возврата — автоматика сама вернет шлюпку на Моби Дик. Нет, лучше с каждым геологом послать космача — все равно пол экипажа останется на корабле.
— Сколько тел в вашем списке?
— В полном — чуть меньше шести тысяч. Но сколько успеем…
— А сколько вы на это отводите времени?
— Сутки… Двое можно?
Лэн сел на угол стола, сцепил пальцы на колене.
— Понимаете, парни, я представляю на корабле верховную власть в полете. Сейчас полет практически закончен, и власть переходит к руководителю научной программы. А я временно оформляюсь извозчиком. Это раз. Есть два и три. Два — это то, что на шлюпках за сутки вы успеете исследовать не более семидесяти — ста тел. Шлюпки тихоходны. Но если для доставки шлюпок в узловые точки использовать корабль… И главное — я до сих пор не знаю имени руководителя научной программы. Вижу, что все геологи готовы отложить высадку на двое суток. Но как отнесутся к этому биологи?
Минута молчания.
— Ясно, — произнес капитан. — У нас пятьдесят минут. Предлагаю собрать общее собрание.
* * *
— Чем у них кончилось? — поинтересовался Глеб, входя в диспетчерскую.
Константин снял ноги с пульта, с хрустом потянулся и поднял себя из кресла.
— Братание цивилизаций. Геологи бороздят просторы системы, а биологи за них картографируют поверхность. Ты знаешь, Лэн — это находка проекта. Мастер совмещать несовместимое. Я все больше восхищаюсь им. Кстати, руководителя научной программы они так и не выбрали.
— Детский сад… в космосе. Странно это…
— Не совсем. Твои биологи осознали — сами осознали — что их больше. И во всех спорах они будут побеждать. Добровольно отказались от власти и выбрали независимого третейского судью.
— Вот это и странно. А кого выбрали? Лэна?
— Как ты догадался? — добродушно усмехнулся Константин.
— На себя примерил. Он — второй в списке. Я б его выбрал. А что на экранах?
— Верхний ряд — шлюпки геологов. Экипаж — два человека. За пилота — космач. Большой экран по центру — рубка Моби Дика. Моби Дик мотается по всей системе и перевозит шлюпки с места на место. Два нижних ряда — шлюпки картографов. У них категорический приказ капитана не снижаться ниже тысячи метров. Кажется, все.
Глеб уселся в теплое кресло, пробежался курсором по схеме корабля, высвечивая на экране различные отсеки.
— Странно это, странно это…
— Чем-то недоволен? — насторожился Константин
— Скорее, удивлен. Мы предполагали, что руководителем станет Карельский Максим. А он не захотел… Видимо, не верит, что экспедиция справится с задачей.
— Руководителя вообще-то выбирают. Или я чего-то не знаю?
— Кон, ты читал его досье? Впрочем, из досье этого не понять. Макс — весьма скользкая личность. Джокер в любой колоде. В какой-то мере самородок. Он умеет управлять людьми. Добивается от них нужного поведения — а сам при этом как бы в стороне. Любой поступок, любую ситуацию обращает в свою пользу.
— Тебе это не нравится?
— Я его боюсь.
— Даже так?
— Именно!
— Тогда зачем он там? — Кон кивнул на экраны.
— Затем, что мы должны, наконец, разобраться, зло он, или просто человек будущего. Карьерист, или интеллектуал такого уровня, что мы по сравнению с ним — школьники. Ведь хороший учитель тоже управляет классом как бы невзначай. Хороший артист держит аудиторию зрителей под контролем. Мы планировали, что Макс станет руководителем научной программы. Но он не захотел.
— Понял. Не можете решить, хороший он, или плохой, так решили посмотреть, чем пахнут продукты его жизнедеятельности?
— Не говори красиво. А то я тебя тоже бояться стану. Ты где-то как-то прав. По результатам экспедиции можно было бы судить о качествах руководителя.
— Я бы гнал в шею ваших психологов. Если все так, как ты сказал, то Макс станет теневой структурой власти. На начальника все шишки, а зачем ему это? Власть приятна только в комплекте с безнаказанностью.
— Умный ты. А нам что делать?
— Тебе — сидеть за пультом. А я — баиньки, — рассмеялся Кон.
* * *
— Поль! Поль, смотри, что твоя шалабушка показывает. Целая гора железа.
— С никелем?
— Да.
— Это обычное дело, Джоанна. Да, почему тебя Джоном зовут?
— Долгая история.
— А мы куда-нибудь торопимся?
— Тебе кофе подогреть?
— Спасибо. Ты чудо!
— Поль, чтоб не было недоразумений. У меня есть парень. Идем к следующей?
— Еще пару минут… Все, полетели.
Четверть часа спустя:
— Ой, какая лапочка! Чистый углерод. Поль, неужто это алмаз? Я с ума сойду, он больше пирамиды Хеопса!
— Действительно, больше. Даже во много раз! Чуть меньше кубокилометра. Пирамида Хеопса рядом с ним — что детский кубик. Только вряд ли это алмаз. Чудес на свете всего семь.
— А что же тогда?
— Графит.
— Вынырнем, посмотрим?
— Кто у нас пилот?
— Я выныриваю. Только маневр сближения после выхода из гипера рассчитаю… У нас большая разница скоростей получается. Поль, ты пять "g" потерпишь?
— Хоть шесть.
— Не, после шести весь день разбитая ходишь. Пристегнись и сядь поудобнее. Я выхожу из гипера. Оп-ля! Звездочки!
— Где наш алмаз?
— За кормой. Догоняет шлюпку. Выравниваю скорости.
Навалилась перегрузка. Отпустила только через полминуты. Джоанна окинула взглядом приборы, лихо развернула шлюпку и включила лазерный прожектор.
— Вот он! Возьмем образец?
— Зачем? И отсюда видно, что графит. Видишь, сколы слоистые. Идем к следующему.
— Жалко.
— Жалко у пчелки, а пчелка на елке. Так почему тебя Джоном зовут?
— Я веду радиообмен в мужском роде. «Вас понял», «Задание выполнил». В таком аспекте.
— Почему?
— Думаешь, просто девушке пробиться сквозь мужской шовинизм? Надо быть особенной! Притворяться ошибкой природы. А мальчики сначала дразнились. А я отзывалась, чтоб им не интересно дразниться было. А потом так и прилипло. Не надо было отзываться. Включай шалабушку. Подходим…
— Камень и немного замерзших газов. Идем дальше. Еще три точки, и вызываем Моби Дик.
— Нам теперь далеко идти. Минут двадцать. Ребята сообщают, нашли астероид из чистого льда.
— Наш, графитовый, ценнее.
— Почему это? Лед — это вода, кислород, рабочее тело для движков. А графит?
— Графит — это сверхпрочные мономолекулярные нити и композиционные материалы на их основе.
— Тоже верно, — согласилась Джоанна. — Я им так и сообщу, чтоб нос не задирали.
* * *
— Макс, взгляни, какой зайчик!
— Где?
— Тридцать по правому борту, сорок пять над горизонтом.
Максим вплыл в пилотскую кабину шлюпки ногами вперед.
— Ленок, ты не мудри, ты пальцем покажи!
— Вон там, видишь? Яркая такая звездочка.
— Сириус?
— Чукча! Ты в оптику посмотри!
Максим так и сделал.
— Ух ты! Астероид!
— Спутник. Маленькая Луна.
— Ленок, Макс, что там у вас? — раздались по связи заинтересованные голоса с других шлюпок.
— Лена открыла Зайчика, — отозвался Максим. — Сейчас мы его картографировать будем. Ленок, потеснись!
— Парни! Он у меня штурвал отбирает!
Еще пару минут в эфире шла веселая перепалка. Потом начались доклады. Средний диаметр — 4962 метра. Плотность — 3.6. Объем около 65 кубических километров. Масса 230 миллиардов тонн.
— Повернут к планете всегда одной стороной. Прям как наша Луна. Орбита практически круговая. Радиус 44 330 километров. Вы не поверите, орбита стационарная!
— Через пару миллиардов лет Луна тоже будет на стационарной орбите.
— Опустится до 36 тысяч километров?
— Нет, тормознет вращение Земли. Сутки на Земле будут с лунный месяц.
— Облет закончили. Теперь полюса заснимем — и порядок.
* * *
Большой экран рубки показывал условную схему планеты. Голубые проволочки параллелей и меридианов на фоне бездонной черноты космоса. И красные бусинки шлюпок. Рядом с каждой бусинкой — порядковый номер шлюпки. На боковом экране — схема системы. Зеленые линии орбит, горошины планет и астероидов, желтая звездочка корабля и красные шлюпки геологов. Шлюпка, с которой в данный момент говорил Спиид, выделялась пульсирующим пятнышком.
Лэну было тревожно. Пилоты работали четко, понимали друг друга с полуслова. Спиид пилотировал, Степа шлюзовал шлюпки и вел радиообмен. Вмешиваться не было причины, но было бы спокойней самому сидеть за штурвалом. Капитан изо всех сил старался не мешать ребятам и грыз ногти.
— Кэп, есть дело. Ты очень занят?
— Очень важное?
— Не знаю, Лэн. Но ты должен увидеть.
— Спиид, ты за старшего. Идем, Толя.
Опустились на третью палубу, прошли в конец коридора.
— Это здесь, — произнес Толик.
— Что?
— Смотри, — Толик открыл дверь ближайшей каюты. — Коридор кончается тут, а каюта продолжается на два метра дальше.
— Ну и что?
— По документации они кончаются на одном уровне. Здесь тайник.
— Как ты нашел?
— Я же бортинженер, — пожал плечами Толик. — Обрати внимание на торцевую панель коридора. Она съемная. Я ее снял.
— Что там?
— Сам смотри, — Толик нажал на едва заметные фиксаторы, снял панель и прислонил ее к стенке. — Видишь, к этому ящику подходит прорва информационных кабелей и один силовой. Ничего этого нет в документации по кораблю. Фафик то ли не знает, то ли не говорит. Может, тебе, как капитану, скажет?
— Куда ведут информационные кабели?
— Я проследил парочку. На них висят микровидеокамеры. Не та халтура, которую в спешке установили перед нашим стартом, а настоящие, профессионально поставленные скрытые камеры.
— Ты хочешь сказать, что наши шефы ничего об этой системе не знают? Ее использовали для скрытного наблюдения за туристами?
— Видимо, так. Иначе зачем делать вторую систему?
— А как ее отключить?
— Проще всего отстегнуть силовой кабель. Но есть нюанс, кэп. — Толик обхватил щипцами-амперметром силовой кабель. — Видишь, ящик потребляет раз в триста больше энергии, чем нужно для телекамер и всего с ними связанного.
— Что он делает с этой энергией?
— Не знаю. Расходует куда-то. В тепло мало переводится. Может, там еще какая-то система. Или сзади другой кабель из ящика в стенку уходит. Вскрывать надо, или рентгеном просветить. А никак…
Лэн надолго задумался.
— Не трогай пока ящик, ладно? Пассажирам тоже говорить не надо. Толик, если это не страшная тайна, скажи, как ты его нашел?
— За три желания скажу.
— Одно! И после полета! И чтоб настоящее, а не кукареку из-под стола.
— Ладно, я добрый. Защелки видишь? Там, где защелки, за стенкой что-то есть. А где винты — там нет!
— Ты наудачу ходил и открывал?
— Ну да! Я же бортинженер. Это все — мое заведование. А там… Где кабельные колодцы, где местный пульт СЖО. Даже гермокостюмы есть.
— Покажи!…
* * *
Сбор по итогам первых двух дней решено было проводить в концертном холле. Не потому, что он большой, а потому что одна стена представляла собой экран. Не такой качественный, как в рубке, но зато огромный! Сейчас на экране медленно вращался глобус планеты.
— … Заполнили все белые пятна, которые не сумел закартографировать скаут. Фафик скоро закончит взаимную привязку материалов, и тогда мы получим комплексные карты всей поверхности масштаба двадцать пять тысяч. Материки на полюсах покрыты ледяными панцирями. Ничего интересного. Океаны кишат жизнью. С километра видно! И, наконец, главное наше открытие — спутник планеты, — пояснил биолог Лева. — В честь первооткрывателя назван Зайчиком.
— Лева!!! — возмутилась Лена.
— Что, Зайчик?
— Мальчики, держите меня крепче, — завопила Лена, протягивая парням сжатые кулаки, — я его убивать буду!
— Тишина в зале! — Лэн постучал чайной ложкой по графину.
— К сожалению, спутник ничего ценного собой не представляет. Камень неправильной формы вроде Фобоса или Деймоса. Только поменьше и покруглее. Самую малость до пяти километров не дотянул. Плотность — 3.6. Для камня многовато, но бывает. У меня все.
— Геологи? Только по-простому, без терминов, — попросил Лэн. Геологи переглянулись, и со своего места поднялся Поль.
— Эта система древнее нашей. Кора Макбета должна быть значительно толще Земной. Интересно, что сепарация элементов по атомному весу зашла намного дальше, чем в Солнечной системе.
— Переведите, пожалуйста! — выкрикнула с места Эля.
— Элементы как бы собрались кучками. С практической точки зрения месторождения редких элементов здесь встречаются реже, но зато чуток богаче. Что еще интересно — когда-то в молодости система подверглась мощной радиационной атаке. Видимо, где-то рядом вспыхнула сверхновая. Странно то, что туманности нет. После взрыва сверхновой образуется туманность.
— Это важно? — поинтересовался Лэн. Поль пожал плечами.
— Для геологии — нет. Для зарождения и эволюции жизни — может быть. Надо по времени сравнить.
— Резюме?
— Система любопытная, но не уникальная. В космосе больше делать нечего. Пора высаживаться.
— Биологи?
— А что нам в космосе делать? Садимся!
— Значит, завтра садимся. О мерах биозащиты все помнят?
* * *
— Кон, сюрприз! Они нашли вашу вторую сигнальную, — сообщил Глеб, как только Константин вошел в диспетчерскую. — Что теперь?
— Покажи запись.
Около часа Константин крутил запись, по несколько раз просматривал отдельные эпизоды.
— Психологи на этот случай разработали план отвлечения внимания. Дай мне экстренную связь с капитаном.
Глеб защелкал тумблерами и представил, как в рубке Моби Дика настойчиво зазвучали трели сигнала дальней связи. Почти сразу зажегся сигнал подтверждения. Глеб включил громкую связь.
— Моби Дик на связи — звонкий девичий голос.
— Джоанна, это Земля. Я Константин, ваш куратор. Дай капитана.
— Одну минуту… Лэн, тебя Земля зовет.
— Капитан на связи.
— Здравствуйте, капитан. В рубке пассажиров нет?
— Нет.
— Тогда слушайте новости. В отсеках жизнеобеспечения рядом с баллонами кислорода и азота есть желтые баллоны с синей полосой. Отключите их от магистралей. А еще лучше — стравите газ в космос.
— Даже так? Что в них?
— Лэн, эта информация не для пассажиров. Компания только что раскололась, что на Моби Дике установлена не указанная в проекте аппаратура. Баллоны — ее часть.
— Да что же в них?
— Усыпляющий газ.
— Зачем?
— Капитан, на борту этого судна бывает несколько тысяч пассажиров. Представьте, что начнется паника…
— Они намеревались усыпить всех?
— Да, капитан. При угрозе паники в случае аварии — усыпить и грузить в шлюпки сонных. Как дрова. По десять пассажиров на члена экипажа — это не так и много… Так вот, разбираться с паролями и ключами активации этой системы должны специалисты. А вам рекомендуется перекрыть вентили, и без необходимости, не трогать то, чего нет на заводских чертежах. У меня все.
— Спасибо, Земля.
— Конец связи.
— Конец связи.
Некоторое время Лэн сидел неподвижно, изучая ногти.
— Джон, ты слышала?
— Какая мерзость!
— Вызови Толика. Нет, всех космачей. Но сначала Толика, он уже раскопал часть этой системы. А потом — всех. Надо заняться баллонами.
* * *
Сели на край ледяного щита одного из материков. Посадочные лыжи продавили наст и погрузились в снег на два с лишним метра. Поэтому отряд первопроходцев вернулся очень быстро. Ребята, облепленные снегом словно снеговики, весело протопали в шлюз. Струи раскаленного воздуха моментально обсушили скафандры.
— Здесь недавно прошел сильный снегопад, — на правах специалиста сообщил Поль-гляциолог. — Без лыж делать нечего.
— А я взял лыжи!
— Ты говорил, что ласты взял.
— И лыжи.
Коллеги-геологи уже готовились к проведению глубокой сейсморазведки.
— Рвать будете? — поинтересовался Лэн.
— Зачем? В мире всегда где-то происходят землетрясения. Нам этого хватит. Главное — побольше станций расставить.
Шлюпки стартовали одна за другой. Лэн составил расписание дежурств, и посадил пятерых космачей диспетчерами. Контрольный вызов на шлюпки шел каждые полчаса. Чаще, чем положено по уставу, но Лэн нервничал. Тем более, что Спиид и Степан отпросились к биологам. Объективных причин задерживать парней в рубке не было, и теперь оба везли девушек-биологов куда-то за экватор.
В рубку ворвалась Джоанна.
— Лэн, давай я тебе спинку помассирую.
— Потом, Джон.
— Потом не получится, — возразила девушка, массируя ему плечи. — Я к тебе подлизываться пришла. Ты знаешь, что геологи из четырех шлюпок платформу для буровой сварили?
— Ну.
— Назначь меня пилотом этой шалабушки.
— И ты дезертируешь? А кто на связи за диспетчера будет?
— Лэнчик, ты подумай, четыре шлюпки в связке! Тут нужен пилот-профессионал. Расслабь спинку, а то массаж не подействует. Ты же не хочешь, чтоб геологи сразу четыре шлюпки разбили. А если за штурвалом буду я, ты будешь спокоен.
— Если за штурвалом ты, я буду нервничать в десять раз больше. — Лэн хотел сказать, что собирался поручить пилотирование буровой платформы Степану, но вовремя прикусил язык. Девушка могла не так понять. Впрочем, так и произошло. Джоанна ахнула, плюхнулась ему на колени и влепила сочный поцелуй прямо в губы. Пришлось ответить. А когда она со смехом убежала, Лэн заложил руки за голову, откинулся на спинку кресла и мечтательно произнес:
— Парни, вхожу в штопор!…
* * *
— Томми, пройди медленно над островом, — командовала Эльвира. — Запиши координаты. Мы здесь будем работать.
Спиид послушно снизился и завис над островком. Эля прилипла к видоискателю и снимала все подряд.
— Теперь пониже. Медленно пройди над полосой прибоя. Ты только посмотри, сколько жизни! Рыбы, членистоногие, головоногие! А этот! Этот — двоякодышащий, честное слово! Смотри, как улепетывает! Оп! Съели бедненького. Давай у той лужи сядем.
— Как прикажете, мэм, — Спиид послушно опустил шлюпку на песок рядом с полосой гниющих водорослей. Из лужи вылез гибрид жабы и краба, пощелкал клешнями и уставился на шлюпку.
— Томми, это наш первый образец!
— Понял, мэм!
Спиид хотел подхватить жабокраба сачком, но тот с неожиданным проворством отскочил в сторону и оскалил жабью пасть, полную острых, треугольных зубов. Томми подключил второй манипулятор, и пока первый гипнотизировал жертву плавными движениями атакующей кобры, второй подкрался сзади.
— Есть, мэм! — манипулятор опустил брыкающуюся и плюющуюся зверюшку в стальной цилиндр с герметичной крышкой.
— Контейнер номер один. Предположительно, двоякодышащий жабокраб, — надиктовала Эля в бортжурнал. — Томми, а он контейнер не прогрызет?
— Семь миллиметров уплотненной нержавеющей стали. Зубы обломает.
— Тогда берем следующего. Видишь, саблезубый тритончик в ил зарывается.
— Эля, это не зубы, это рога.
— А мне кажется, это хвост с декоративной головой для устрашения.
Может, голова была и декоративная, но кусалась как настоящая. И вцепилась в манипулятор мертвой хваткой. Томми с трудом стряхнул тянитолкая в контейнер.
За десять минут засняли и отловили еще пятерых обитателей лужи. После чего решили погрузиться в океан. Томми опустил шлюпку на воду в двадцати метрах от линии прибоя. Балласт на внешней подвеске придавал шлюпке отрицательную плавучесть, поэтому стоило отключить антигравы, как судно пошло на дно.
— Томми, смотри, кораллы! Совсем как земные.
— Сейчас я его в контейнер…
Но коралл не захотел в контейнер. Увернувшись от манипулятора, он выпустил чернильную кляксу и спрятался за камнем.
— Убежал… Я не биолог, но земные кораллы так себя не ведут, — озадаченно произнес пилот.
— Ничего, я все засняла. Это мимикрия. Раз он маскируется под кораллы, значит, настоящие тоже есть.
За камнем взвихрилось облачко песка, и на секунду показалась пасть, жующая мнимого коралла.
— Были, есть, и будут есть! — прокомментировал Спиид. — Идем в океан?
— Идем! — Эля от нетерпения и азарта подпрыгивала на месте.
Спиид приподнял шлюпку на метр-полтора и повел над самым склоном дна. За иллюминатором быстро темнело.