Железа в космосе много. Причем, не чистого, а с примесью никеля — самородная нержавеющая сталь. Переплавка, легирование, уплотнение — и готов основной конструктивный материал. Упрочнение углеродным волокном — и, кажется, имеем материал, который выдержит все на свете! Но углеродное волокно боится нагрева. У волокна и стали разные коэффициенты температурного расширения.
Все это мелочи, но их сотни. Есть на Земле общество энтузиастов космического лифта. Больше ста лет энтузиасты ни шатко, ни валко вели разработку проекта. «Мобилисты» повторили их путь за четыре дня. И пошли дальше. Трос с руку диаметром, пропитанный вязким незастывающим компаундом, защищенный серебристым, отражающим солнечную радиацию покрытием, должен был выпускаться установкой непрерывного цикла со скоростью тридцать метров в секунду. Длина установки превышала две сотни метров. Огромную энергию для ее работы решено было брать от спин-генераторов шлюпок. От них же мобилисты рассчитывали запитывать лебедки, регулирующие натяжение тросов. Генераторы и электроника — эти вещи слишком сложно было бы производить на месте. Но из ста пятидесяти шлюпок сто тридцать можно смело пожертвовать на нужды проекта.
Только Макс, Лэн и Эля держали в голове все детали проекта. Особенно требователен Макс был с Элей. По вечерам, когда все расходились, устраивал ей то ли экзамен, то ли допрос с пристрастием третьей степени. Давал бесчисленные вводные самых тяжелых ситуаций. Эля радовалась, если находила одно решение, но Макс требовал второе, третье, четвертое.
— Ну что ты как клещ вцепился? — негодовала девушка.
— Три источника, три составных части, — загадочно отозвался Макс. И замолчал…
— Три составных части и тридцать три запчасти! Начал — так продолжай.
— Солнце мое, знаешь ли ты источники информации? Это глубоко философский, где-то даже гносеологический вопрос.
— Где уж мне.
— Запиши алмазной иголкой в уголке глаза. Опыт! Слово мудреца! И озарение! А как это преломляется в нашем, до банальности конкретном случае?
— Как? — Эля на самом деле заинтересовалась. И Макс, конечно же, заметил.
— Ага! Глазки загорелись. Опыт — это справочники. По сопромату, строительным нормам и правилам, по типовым узлам и конструкциям. Они уже заложены в киберов. Слово мудреца — это то, что сейчас вбивают в головы киберов наши киберпрограммисты. Как из стандартных узлов собрать элементы космического лифта. Сейчас все кажется просто. При компьютерном моделировании все получается. Вроде, даже человек не нужен. Но на практике возникнут нештатки. А нештатки — они потому и нештатки, что никто раньше с ними не сталкивался. И тут выходишь ты — вся в белом — и выдаешь очередное озарение. Недаром имя Эльхен переводится с эльфийского как Советчица эльфов. Киберы рукоплещут в восторге всеми манипуляторами.
— Да ну тебя! — смутилась Эля, представив картину.
Каким-то образом Макс устроил так, что все знали, кто останется на Моби Дике. Ни на одном собрании этот список не утверждался, все просто ЗНАЛИ.
— … Но почему Джон? — допытывалась Эля.
— Вам якоря нужно крепить? Буровую Джоанна знает лучше геологов. Только она ее пилотировала.
— Лэн тоже справится.
— Джоанна еще киберпрограммист.
— Толик киберпрограммист.
— Толик мужик. А Лэну нужна подруга.
Эля хотела возразить, что это Джоанне нужен Лэн. Но прикусила язык. Видимо, Макс именно к этой реплике ее и подводил.
— А если Лэн не останется?
Лэн был против. Нет, не проекта, а против методов, которыми Макс собирался реализовать проект. Против обмана, имитации гибели корабля… Но Лэн никогда не шел против коллектива. А Макс никогда не давал повода Лэну высказать на людях вслух свою точку зрения. Всегда умело переводил разговор на детали.
— Лэн останется, — уверенно произнес Макс. — Лэн капитан. Капитан не крыса, с корабля не бежит.
— Остальные — что, крысы?
— Остальным приказано. Подневольные люди сраму не имут.
— Макс, ты циник до мозга костей!
— Угу. А еще я крестиком вышивать умею.
Эля хотела рассердиться, но вместо этого глупо хихикнула.
Спиид посадил шлюпку рядом с Холодным домом. Переключил фары на ближний свет, натянул куртку на голову и нырнул в снежную круговерть. Пока добежал до ярко освещенного фарами портала Холодного дома, ветер выдул все тепло из-под одежды.
Внутри Холодного дома биологи установили второй надувной павильон, поменьше. Назывался он Райский Садик. Почему? Да потому что в нем было тепло!
В Садике обосновался штаб «мобилистов», а Макс и вовсе поселился здесь. Сейчас он, не раздевшись, спал на надувной кровати. Спиид потряс его за плечо.
— Макс, разговор есть.
Тот открыл один глаз, перевернулся на спину. Трехнедельная небритость уже начала оформляться в колючую, неопрятную бородку.
— А-а, это ты… Давно жду.
— Или ты перестанешь увиваться вокруг Эльхен…
— Или?
— Или разговор будет!
— Ну да… Ты с самой Эльхен для начала говорил?
— Это мужской разговор.
Макс потер ладонями щеки, моргая нашарил ботинок. Но раздумал надевать, поднялся и, подгибая пальцы, побрел по холодному как лед полу в угол павильона. Снял с водяного бака крышку и сунул голову в воду. На секунду вынырнул.
— Там, под столом, в рюкзаке… Достань… — и снова нырнул головой в бак.
Спиид сходил за рюкзаком. В нем не было ничего, кроме двух пар боксерских перчаток. Макс вынырнул, наконец, из бака и отряхнулся как собака.
— Так с чего начнем? С этого, — кивнул на перчатки, — или с разговора.
— На твой выбор, — хмуро бросил Спиид. Предусмотрительный Макс опять обошел его на два корпуса.
— Тогда — с разговора. Эля хочет развернуть планету. А ты хочешь на ней жениться, так?
— Так.
— Разверни планету.
— Не понял…
Макс вздохнул, сел на стол и опять потер ладонями мокрые щеки.
— На два-три года на Моби Дике останутся пять-шесть человек. Ты двумя руками против того, чтоб я и Эля были рядом. Это только в геометрии треугольник — фигура устойчивая, так?
— Так.
Теперь подумай, от кого из нас двоих на корабле больше пользы?
— Если ты за капитана…
— Капитан — Лэн! — отрубил Макс.
— Тогда от меня. Я пилот.
— Вот именно. На корабле больше пользы от тебя. А на Земле?
— Что — на Земле?
— Думаешь, гибель такого корабля, как Моби Дик, пройдет незаметно?
— Нет, конечно. А при чем здесь ты?
— Если я буду на Земле, смогу тормознуть нежелательный процесс.
— Как?
— Словом. Как же еще? Хотел бы в единое слово я слить свою боль и печаль. И бросить то слово на ветер, чтоб ветер унес его в даль!…
— Макс, я не понял, ты хочешь вернуться на Землю?
— Мало ли чего я хочу? Я должен быть там, где от меня больше пользы.
— Но если ты возвращаешься на Землю, нам…
— Незачем друг другу морды бить, так?
— Так…
— Нет, не так! — Макс вскочил, за грудки притянул к себе Спиида. — Сначала ты поклянешься мне, что ради Эли, ради ее проекта на все пойдешь. А о том, что я возвращаюсь на Землю, кроме меня, тебя и Эли никто знать не должен, понял?! И ты поможешь мне организовать все так, будто я чисто случайно не смог на Моби Дике остаться. Ты все понял? Клянись, что ради Эли на все пойдешь! Или проваливай на все четыре стороны! Без тебя справимся!
Срок истекал. Приближался день, назначенный на Земле днем отлета. Имитировать катастрофу корабля решили за два дня до этой даты. Долго-долго космачи выбирали, чем пожертвовать для создания видимости обломков. Спорили, какой уровень радиации должен от них исходить, насколько обгорелыми они должны выглядеть. Решено было сбросить над островом из стратосферы сиденья, извлеченные из шлюпок еще в начале рейса, сантехнику из люкс-номеров, столы с рулеткой из обоих казино, а также наименее ценные из стройматериалов, предназначенных для перестройки корабля. Киберы сварили конструкцию, тут же окрещенную жертвенником. В нее загрузили все барахло, обреченное на закланье, Спиид подцепил жертвенник на внешнюю подвеску и выполнил хитрый маневр. Набрал хорошую скорость, нырнул в гипер, вынырнул на секунду в непосредственной близости от звезды, сбросил жертвенник и опять ушел в гипер. За неделю жертвенник должен был пропитаться радиацией и своим ходом выйти из горячей зоны. А сам Томми взял шлюпку, десяток кресел и начал тренироваться в бомбометании. Целью было подобрать режим входа в атмосферу, при котором от кресел до земли долетели бы обгорелые, но опознаваемые обломки. При этом желательно было, чтоб эти обломки упали на остров, а не в океан.
Парни опять спорили на повышенных тонах. Эля больше не пыталась их утихомирить. Скинула тяжелые ботинки, забралась в кресло с ногами, чтоб подальше от ледяного пола и слушала.
— … Обломки излучают, а вокруг никакой радиации? Так не бывает!
— Что нам — атомную бомбу взорвать?
— Бомба не годится, мальчики, — вмешалась Тамара. — Другие параметры взрыва, другой изотопный состав продуктов распада. Сразу увидят, что туфта.
— Да и бомбы у нас нету…
— Что же делать?
— Как — что? Если нужны следы взрыва спин-генератора, нужно взорвать спин-генератор!
— Ты, Тамарка, даешь! На Моби Дике их всего два! Ходовых, в смысле.
— Их демонтировать — месяц надо! А у нас полторы недели.
— Мальчики, ша! Я хоть слово сказала о Моби Дике? Взорвите шлюпку.
Парни призадумались.
— Это СПАСАТЕЛЬНАЯ шлюпка, — веско заметил Лэн. — Все в ней сделано так, чтоб ее НЕЛЬЗЯ было сломать. А раскочегарить спин-генератор шлюпки на субатомный взрыв… Нереально!
— Почему? — тут же вмешался Макс.
— Это же спин-генератор! Если не отводить энергию, он сам собой затухнет. А энергию мы не сможем отводить, если электроника управления от перегрева сдохнет. — Лэн схватил лист бумаги, торопливо набросал схему. — Здесь горячая зона, а здесь и здесь — модуляторы. Рядом — контроллеры модуляторов. От нагрева контроллеры летят, модуляторы гаснут, генератор выходит на холостой ход и тоже гаснет. Финиш!
— Оттаскиваем контроллеры в дальний конец шлюпки, — предложил Степан.
— Тогда летят модуляторы… После трехсот по Цельсию пропадает сверхпроводимость — и ку-ку.
— Охлаждаем. Жидким азотом! Вот!
Все призадумались.
— Мало, — отмел Спиид. — Получим субкритический уровень и тепловой взрыв. От нейтронного потока опять же электроника сдохнет… Ну да, в лучшем случае будет тепловой взрывчик. Опять же, куда энергию отводить?
— От радиации электронику можно защитить. Ей и надо-то секунду продержаться, — высказался кто-то.
— А если все сразу? — предложил Макс. — Электронику выносим в пилотскую кабину и заливаем всю кабину парафином. Модуляторы в нужный момент охлаждаем жидким азотом. И пускаем на них всю вырабатываемую энергию!
— Закоротить выход на вход… — задумался Лэн. — Там на входе синусоида, а мы ловим момент и — возрастающую экспоненту. Положительная обратная связь… А ведь жахнет!
— Еще как жахнет! Ломать не делать!
— Не так уж и сильно, — возразил Спиид. — Горячая зона всего-то десять литров. Но если высоту взрыва над островом правильно рассчитать, будет похоже.
— Надо взорвать две шлюпки, — внес поправку Степан. — одну над островом, а вторую на высоте двести километров. Чтоб пояс радиации возник. Иначе не та картина будет.
— Степа, ты голова! Только не двести, а сто!
Возбужденные ребята гурьбой повалили к выходу. За столом остался один Макс.
— Тебе опять удалось, — задумчиво произнесла Эля.
— Это только присказка, — невнятно пробормотал Максим.
— Ты не передумал — насчет возвращения на Землю.
— Нет, Солнце мое. Я возвращаюсь.
— А ребятам что скажешь?
— Не бери в голову. Выкручусь.
— Макс… — Эля обхватила колени руками.
— У? — Максим уже грыз очередной карандаш и с головой ушел в бумаги. В день он сгрызал по карандашу, выплевывая кусочки грифеля на пол.
— Макс, я о тех, кто останется. Я, Лэн, Томми, Джоанна… Ведь только я хочу остаться. Остальные не хотят. Это ты их вынудил. А те, кто хочет остаться, наоборот улетают.
— Все правильно, Эльхен. Так и должно быть. Энтузиазм для дела вреден… — Макс осмотрел обгрызенный карандаш и вновь сунул его в рот. — Энтузазисты здесь не нужны. Нужны работяги. Энтузазизм скоро пройдет, наступит черное похмелье, — он выплюнул на пол кусочек грифеля. — Человек из сторонника проекта станет неуверенным в себе неврастеником. Ты хочешь остаться на два года в компании трех неврастеников?
— А так?
— А так они знают, на что идут. Жертвы абстрактного гуманизма. Никаких иллюзий. Все — отличные специалисты.
— И я?
— Ты — генератор идей. Твое дело — родить идею, они ее реализуют.
— Какой я генератор?…
— Ну… Какой есть. Будь у нас времени побольше, я бы тебя с ТРИЗом ознакомил. ТРИЗ — это теория решения изобретательских задач. Не панацея, но помогает. Выбери время — почитай. А пока — придется тебе самой идеи рожать. Рожать — это вообще женское дело.
— Во-во. Напомнил. Два парня и две девушки на два года в железной коробке. Только родов в космосе нам и не хватало…
— А что? Лэн и Джоанна — готовая семейная пара. Пока на Землю не вернутся, союз их будет прочным и нерушимым.
— А потом?
— Потом — не знаю… А что касается Спиида, уровень его иллюзий зависит только от тебя. Постарайся продержать его на расстоянии вытянутой руки как можно дольше. Только не переборщи. Если он положит глаз на Джоанну, вам всем будет о-очень плохо… В этом случае лучше всего подойдет групповой брак. А инициативу придется проявить тебе.
— Макс, ты урррод!
— Я это знаю.
— Я тебе не племенная кобыла!
Макс оторвался от бумаг и поднял голову.
— Эля, я просто хочу, чтоб у тебя в голове сложилась ясная картина происходящего. Помнишь, я обещал тебе запустить проект?
— Ну?
— Почему-то мне хочется, чтоб он удачно завершился, и все вернулись домой. Ты не против?
— Прости. Но ты все равно урод!
Макс вздохнул и вернулся к своим бумагам.
— Макс…
— У?
— Ты как филин: "у" да "у"!
Максим отложил карандаш, подпер подбородок рукой и уставился ей в глаза.
— Что тебе, Солнце мое?
— Максик, сейчас весь проект на тебе держится. Не спорь!
— Не буду.
— Зачем ты за это взялся?
— Ты попросила…
— Ну хватит издеваться, а? Ты месяц не мылся, не брился, работаешь как проклятый. Все из-за того, что я попросила?
— Не спеши, Эль, не вали все в одну кучу. Ты просила?
— Просила.
— Я сказал: «Помогу». Так что тебе еще надо?
— Но ты преследуешь какие-то свои цели.
— У каждого человека ВСЕГДА есть свои цели. И их ВСЕГДА очень много. Да, я преследую какие-то свои цели. Ну и что?
— Я хочу знать, когда тебе можно верить, а когда нельзя!
— Эльхен, я тебя хоть раз обманул? С первого дня четко обозначил границы: до этого места идем под ручку, дальше я отваливаю в сторону.
— Макс, ты друг или попутчик?
Юноша задумался минуты на две.
— Что, я такой сложный вопрос задала?
— Вопрос простой, — вздохнул Макс. — Ответ сложный… Я попутчик. Идет?
— Если б ты не сказал: «идет», прошло бы. А так ты ничего не сказал. Торгуешься, а мне знать надо.
— Эля, скоро меня здесь не будет! Забудь обо мне и делай дело. Считай меня попутчиком, тогда не разочаруешься, если я в твои эталоны дружбы не вписываюсь. Угу?
— Филин!
ЧАСТЬ 2
Прощание было шумным и бурным. Эле едва ребра не переломали. Кое-кто сделал последнюю попытку записаться в экипаж, но Макс был неумолим. В каждом лагере оставили всего по две шлюпки, но зато возвели еще один Холодный дом.
Лэн в последний раз инструктировал Степана:
— По легенде мы летим с Южного материка на Северный сворачивать лагеря. После «взрыва» мы не приходим вовремя на Северный, и там начинают беспокоиться. Два часа спустя ты на шлюпке вылетаешь с Южного, повторяешь наш маршрут, обнаруживаешь радиоактивное облако и поднимаешь шухер во всех лагерях. Час на переговоры — и вы даете SOS.
— Лэн, мы все это десять раз обговорили. Все будет тип-топ. И шум в эфире, и паника. Черные ящики запишут все как надо!
Эля поднялась на борт Моби Дика последней. Немного робея, прошла в рубку. Спиид уже сидел в своем любимом кресле первого пилота. Лэн сел в кресло второго. Из пяти кресел в рубке осталось свободным только место капитана. Джоанна и Макс постеснялись его занять.
— Всем пристегнуться, — скомандовал Спиид. Эле ничего не осталось, как сесть в капитанское кресло. Спиид включил на секунду внешний ревун, обернулся и подмигнул ей.
На экране панорамного обзора парни и девушки замахали руками, пятясь отступая от туши корабля. Степан стрельнул глазами вправо, влево и жестом просигналил «подъем». Спиид удовлетворенно кивнул, приподнял машину на полтора десятка метров и завис. Степан окинул взглядом днище и повторил жест. На этот раз Спиид плавно, но решительно повел на себя все четыре сектора антигравов, доведя перегрузку до трехкратной. Земля стремительно провалилась вниз. «Как желудок, — подумала Эля. — Не надо было плотно кушать».
Набрав тысячу метров, Спиид подключил горизонтальную тягу и красивым разворотом лег на нужный курс.
— Шасси.
Лэн зашарил глазами по пульту.
— Левее, — подсказал Спиид. — Еще левее.
Лэн, наконец, щелкнул нужным тумблером.
— Есть убрать шасси, — квитировал он. — Шасси убрано.
Корабль стремительно набирал высоту. Небо на экране из голубого сделалось синим, потом темно-синим с фиолетовым оттенком и почернело. Перегрузка не отпускала. Наоборот, Спиид поднял ее до четырех "g".
— Томми, мы когда в гипер уйдем?
— Когда нужный вектор скорости наберем, — отозвался Спиид. Взглянул на график. — Это будет приблизительно в пятнадцати мегаметрах от планеты.
Теперь Эля знала, на какой прибор смотреть. Цифры на нем менялись до отвращения медленно.
— Томми, сколько это по времени?
— Двадцать минут с копейками с момента отрыва. Расслабься и думай о приятном.
— Еще смеется! Лэн, ты слышал? Совсем распустил команду.
— Ты права, Эльхен. Рано нам расслабляться. Сосредоточься и возьми в уме тройной интеграл.
Джоанна хихикнула.
Хорошо им, космачам, — обиделась Эльвира. — Что им двадцать минут на четырех "g". Их часами на центрифуге крутят.
— Максик, хоть ты заступись за бедную девушку…
— Я разве в капитанском кресле сижу? Ну ладно, не бери интеграл. Брось бяку.
В такой перепалке минуты летели гораздо быстрее. Спиид сбросил перегрузку до единицы, посовещался с Фафиком и убрал вообще. Эльвира всплыла над креслом. Но Спиид протянул руку и включил искусственную тяжесть. Эля с полуметра плюхнулась на край сиденья. Все обернулись.
— Полетать не дадут, — пожаловалась Эльвира, ни к кому конкретно не обращаясь. Оказывается, из-за спешки она забыла пристегнуться.
— Уходим в гипер, — сообщил Спиид. Панорамный экран посерел.
— Убавь тяжесть до лунной, — попросила Джоанна. — Эти перегрузки столько сил отнимают.
Лэн склонился над пультом и передвинул регулятор.
— Особенно не расслабляйтесь. Через три минуты выходим из гипера, — предупредил Спиид. Эля поскорее пристегнулась и подтянула ремни.
Экран вновь почернел.
— Звездочки! — радостно прокомментировала Джоанна.
— Кто засек жертвенник?
— Пол мегаметра, 340, 122!
— Спасибо, Джон, — Спиид уже лихо разворачивал корабль. Край огромного солнца неторопливо выплыл на панорамный экран, прошел две трети, прежде чем остановился. Лэн убавил яркость, солнце покраснело. Бескрайнее, неторопливо кипящее огненное море, до самого горизонта… Жуть!
Джоанна на своем месте раздвинула створки пульта, всунула кисти рук в сенсоперчатки системы управления внешними манипуляторами. Корабль опять нырнул в гипер, буквально на несколько секунд.
— Начинаю сближение, — комментировал Спиид. — Черт! Он вращается!
— Ничего, сетью поймаю, — Джоанна что-то быстро переключала на своем пульте. — Зараза! Сачок маловат будет! Томми, у меня рук не хватает. Я его манипуляторами растяну, а ты плавно наезжай.
— Понял. Работаем!
— Не так быстро. Пусть ухом зацепит… Порвал, гад! Все! Попался!!!
— Кто порвал? — спросила Эля. Экранов ребят ей было не видно, а как вывести картинку на капитанский, она не знала.
— Жертвенник порвал сетку для спасения утопающих, — пояснила Джоанна. Но я его поймала!
— Уходим в гипер, — прервал Спиид. Панорамный экран вновь посерел.
— Томми, а почему экран серый? — поинтересовалась Эля. — В гипере на самом деле все серое?
— Не сейчас, Эльхен!
Экран почернел, и тут же начались знакопеременные перегрузки. Спиид лихо разворачивал корабль. А сразу за разворотом навалилась двукратная перегрузка.
— Эля, ты что спрашивала?
— Почему экраны серые? И долго перегрузка будет?
— Перегрузка — тридцать пять минут. Можно — двадцать, но на четырех "g". А серые экраны — это просто условный цвет. Чтоб с черным космосом не путать. В гипере фотоны не распространяются, так что о цветах говорить бессмысленно.
— Не надо нам четырех "g", — подала голос Джоанна.
— Джон, а знаешь, что с твоей сеткой произошло?
— Порвалась.
— Расплавилась! Пока мы там были, обшивка до двухсот пятидесяти нагрелась.
— Это много? — впервые за полет заинтересовался Макс.
— Это чешуя. При посадке в атмосферу до восьмисот доходит. Но мы там меньше пяти минут кантовались.
Полчаса при двух "g" показались Эле намного короче, чем двадцать минут при четырех.
— Внимание! Идем на Макбет! — объявил Спиид. Перегрузка тут же исчезла, экран посерел. Корабль ушел в гипер. — Джон, приготовься. Сбросишь по моей команде. Ребята, держитесь крепче, деликатничать не буду!
И на самом деле, как только Моби Дик вынырнул, Спиид обежал глазами приборы и лихо взялся за маневрирование. Отрицательная пятикратная перегрузка чуть не вырвала Элю из ремней. За спиной грохнули, закрываясь, гермопереборки. Перегрузка сменилась на положительную.
— Лэн, график скорости, — выкрикнул Спиид.
— Лишних две пятьдесят, мы в коридоре.
Корабль начал тормозить. Перегрузка вновь рвала Элю из кресла.
— Две. Одна восемьсот. Одна шестьсот. Одна четыреста, — периодически сообщал Лэн.
— Черт! — выругался Спиид, и перегрузка еще возросла. Ремни больно впились в тело.
— На границе коридора. Одна. Восемьсот. Шестьсот. По центру коридора. Четыреста. Триста. Двести…
Перегрузка упала.
— Джон, приготовься!
— Сто пятьдесят… Выше возьми! Идем ниже оси коридора.
— Все верно, Лэн! Там сильный южный ветер!
— Пятьдесят. Двадцать. НОЛЬ!
— Джон, приготовься… Пошел!!!
— Вот и ладушки! — весело отозвалась Джоанна.
— Убери манипуляторы!
— Уже убрала!
— У-у-умница!
Вновь навалилась перегрузка. Спиид переключил управление на автопилот, а Лэн вывел на обзорный экран картинку с радара. Все жадно впились в нее глазами.
— Вошел в плотные слои атмосферы, — комментировал Лэн. — разделился надвое… Рассыпался!!!
— Чуть позднее, чем надо, рассыпался…
— Насколько?
— На двадцать километров.
— Ничего, кучней лягут! Фафик, дай прогноз по жертвеннику!
— От двадцати до тридцати пяти процентов обломков жертвенника упадут на территорию острова, — тут же отозвался кибермозг.
— Дьявол! Многовато будет. Мы рассчитывали на пять.
— Ничего. Много — не мало. Их еще найти надо.
— Радиометром? Запросто!
— Скорректируйте высоту взрыва шлюпки, — подал голос Макс.
— А это мысль, — согласился Лэн. И застучал по клавишам, вводя поправки в программу автопилота шлюпки.
Спиид тем временем уводил корабль от острова.
— Готов? — спросил он Лэна.
— Готов.
Спиид включил связь и обменялся парой условных фраз со Степаном.
— Отсчет пошел, — сообщил он Лэну.
— Выпускаем первую шлюпку.
— Шлюпка за бортом!
— Сваливаем!!!
Вновь навалилась перегрузка. Спиид не деликатничал. Ушел в гипер на высоте 150 километров.
— Извозчик! — обругала его Джоанна. — Тебе не людей возить, а…
— Картошку! — подсказал Макс.
— Почему картошку?
— Русская поговорка. Как раз на этот случай.
— Серьезно? — изумилась Джоанна.
— Серьезней некуда, — подтвердила Эля. — «И какой же русский не любит быстрой езды?» Конец цитаты. Это когда ты за рулем. А пассажиры быстрой езды не любят. Водителю хорошо, а пассажирам синяки да шишки. Вот и сленг соответствующий выработался.
— Это не сленг. Это араго. Тайный язык, — не согласился Лэн. Джон, если ты увидишь на заднем стекле мобиля картинку «чайник в треугольнике», о чем подумаешь?
— Передвижная закусочная?
— У вас — закусочная. А у русских — начинающий псих за рулем. За себя не отвечает, держись от него подальше!
— Точно тайный язык, — согласилась девушка.
Моби Дик вынырнул в обычное пространство в трехстах тысячах километров от планеты. Лэн вывел на экран картинку с бортового телескопа.
Все это мелочи, но их сотни. Есть на Земле общество энтузиастов космического лифта. Больше ста лет энтузиасты ни шатко, ни валко вели разработку проекта. «Мобилисты» повторили их путь за четыре дня. И пошли дальше. Трос с руку диаметром, пропитанный вязким незастывающим компаундом, защищенный серебристым, отражающим солнечную радиацию покрытием, должен был выпускаться установкой непрерывного цикла со скоростью тридцать метров в секунду. Длина установки превышала две сотни метров. Огромную энергию для ее работы решено было брать от спин-генераторов шлюпок. От них же мобилисты рассчитывали запитывать лебедки, регулирующие натяжение тросов. Генераторы и электроника — эти вещи слишком сложно было бы производить на месте. Но из ста пятидесяти шлюпок сто тридцать можно смело пожертвовать на нужды проекта.
Только Макс, Лэн и Эля держали в голове все детали проекта. Особенно требователен Макс был с Элей. По вечерам, когда все расходились, устраивал ей то ли экзамен, то ли допрос с пристрастием третьей степени. Давал бесчисленные вводные самых тяжелых ситуаций. Эля радовалась, если находила одно решение, но Макс требовал второе, третье, четвертое.
— Ну что ты как клещ вцепился? — негодовала девушка.
— Три источника, три составных части, — загадочно отозвался Макс. И замолчал…
— Три составных части и тридцать три запчасти! Начал — так продолжай.
— Солнце мое, знаешь ли ты источники информации? Это глубоко философский, где-то даже гносеологический вопрос.
— Где уж мне.
— Запиши алмазной иголкой в уголке глаза. Опыт! Слово мудреца! И озарение! А как это преломляется в нашем, до банальности конкретном случае?
— Как? — Эля на самом деле заинтересовалась. И Макс, конечно же, заметил.
— Ага! Глазки загорелись. Опыт — это справочники. По сопромату, строительным нормам и правилам, по типовым узлам и конструкциям. Они уже заложены в киберов. Слово мудреца — это то, что сейчас вбивают в головы киберов наши киберпрограммисты. Как из стандартных узлов собрать элементы космического лифта. Сейчас все кажется просто. При компьютерном моделировании все получается. Вроде, даже человек не нужен. Но на практике возникнут нештатки. А нештатки — они потому и нештатки, что никто раньше с ними не сталкивался. И тут выходишь ты — вся в белом — и выдаешь очередное озарение. Недаром имя Эльхен переводится с эльфийского как Советчица эльфов. Киберы рукоплещут в восторге всеми манипуляторами.
— Да ну тебя! — смутилась Эля, представив картину.
Каким-то образом Макс устроил так, что все знали, кто останется на Моби Дике. Ни на одном собрании этот список не утверждался, все просто ЗНАЛИ.
— … Но почему Джон? — допытывалась Эля.
— Вам якоря нужно крепить? Буровую Джоанна знает лучше геологов. Только она ее пилотировала.
— Лэн тоже справится.
— Джоанна еще киберпрограммист.
— Толик киберпрограммист.
— Толик мужик. А Лэну нужна подруга.
Эля хотела возразить, что это Джоанне нужен Лэн. Но прикусила язык. Видимо, Макс именно к этой реплике ее и подводил.
— А если Лэн не останется?
Лэн был против. Нет, не проекта, а против методов, которыми Макс собирался реализовать проект. Против обмана, имитации гибели корабля… Но Лэн никогда не шел против коллектива. А Макс никогда не давал повода Лэну высказать на людях вслух свою точку зрения. Всегда умело переводил разговор на детали.
— Лэн останется, — уверенно произнес Макс. — Лэн капитан. Капитан не крыса, с корабля не бежит.
— Остальные — что, крысы?
— Остальным приказано. Подневольные люди сраму не имут.
— Макс, ты циник до мозга костей!
— Угу. А еще я крестиком вышивать умею.
Эля хотела рассердиться, но вместо этого глупо хихикнула.
* * *
Спиид посадил шлюпку рядом с Холодным домом. Переключил фары на ближний свет, натянул куртку на голову и нырнул в снежную круговерть. Пока добежал до ярко освещенного фарами портала Холодного дома, ветер выдул все тепло из-под одежды.
Внутри Холодного дома биологи установили второй надувной павильон, поменьше. Назывался он Райский Садик. Почему? Да потому что в нем было тепло!
В Садике обосновался штаб «мобилистов», а Макс и вовсе поселился здесь. Сейчас он, не раздевшись, спал на надувной кровати. Спиид потряс его за плечо.
— Макс, разговор есть.
Тот открыл один глаз, перевернулся на спину. Трехнедельная небритость уже начала оформляться в колючую, неопрятную бородку.
— А-а, это ты… Давно жду.
— Или ты перестанешь увиваться вокруг Эльхен…
— Или?
— Или разговор будет!
— Ну да… Ты с самой Эльхен для начала говорил?
— Это мужской разговор.
Макс потер ладонями щеки, моргая нашарил ботинок. Но раздумал надевать, поднялся и, подгибая пальцы, побрел по холодному как лед полу в угол павильона. Снял с водяного бака крышку и сунул голову в воду. На секунду вынырнул.
— Там, под столом, в рюкзаке… Достань… — и снова нырнул головой в бак.
Спиид сходил за рюкзаком. В нем не было ничего, кроме двух пар боксерских перчаток. Макс вынырнул, наконец, из бака и отряхнулся как собака.
— Так с чего начнем? С этого, — кивнул на перчатки, — или с разговора.
— На твой выбор, — хмуро бросил Спиид. Предусмотрительный Макс опять обошел его на два корпуса.
— Тогда — с разговора. Эля хочет развернуть планету. А ты хочешь на ней жениться, так?
— Так.
— Разверни планету.
— Не понял…
Макс вздохнул, сел на стол и опять потер ладонями мокрые щеки.
— На два-три года на Моби Дике останутся пять-шесть человек. Ты двумя руками против того, чтоб я и Эля были рядом. Это только в геометрии треугольник — фигура устойчивая, так?
— Так.
Теперь подумай, от кого из нас двоих на корабле больше пользы?
— Если ты за капитана…
— Капитан — Лэн! — отрубил Макс.
— Тогда от меня. Я пилот.
— Вот именно. На корабле больше пользы от тебя. А на Земле?
— Что — на Земле?
— Думаешь, гибель такого корабля, как Моби Дик, пройдет незаметно?
— Нет, конечно. А при чем здесь ты?
— Если я буду на Земле, смогу тормознуть нежелательный процесс.
— Как?
— Словом. Как же еще? Хотел бы в единое слово я слить свою боль и печаль. И бросить то слово на ветер, чтоб ветер унес его в даль!…
— Макс, я не понял, ты хочешь вернуться на Землю?
— Мало ли чего я хочу? Я должен быть там, где от меня больше пользы.
— Но если ты возвращаешься на Землю, нам…
— Незачем друг другу морды бить, так?
— Так…
— Нет, не так! — Макс вскочил, за грудки притянул к себе Спиида. — Сначала ты поклянешься мне, что ради Эли, ради ее проекта на все пойдешь. А о том, что я возвращаюсь на Землю, кроме меня, тебя и Эли никто знать не должен, понял?! И ты поможешь мне организовать все так, будто я чисто случайно не смог на Моби Дике остаться. Ты все понял? Клянись, что ради Эли на все пойдешь! Или проваливай на все четыре стороны! Без тебя справимся!
* * *
Срок истекал. Приближался день, назначенный на Земле днем отлета. Имитировать катастрофу корабля решили за два дня до этой даты. Долго-долго космачи выбирали, чем пожертвовать для создания видимости обломков. Спорили, какой уровень радиации должен от них исходить, насколько обгорелыми они должны выглядеть. Решено было сбросить над островом из стратосферы сиденья, извлеченные из шлюпок еще в начале рейса, сантехнику из люкс-номеров, столы с рулеткой из обоих казино, а также наименее ценные из стройматериалов, предназначенных для перестройки корабля. Киберы сварили конструкцию, тут же окрещенную жертвенником. В нее загрузили все барахло, обреченное на закланье, Спиид подцепил жертвенник на внешнюю подвеску и выполнил хитрый маневр. Набрал хорошую скорость, нырнул в гипер, вынырнул на секунду в непосредственной близости от звезды, сбросил жертвенник и опять ушел в гипер. За неделю жертвенник должен был пропитаться радиацией и своим ходом выйти из горячей зоны. А сам Томми взял шлюпку, десяток кресел и начал тренироваться в бомбометании. Целью было подобрать режим входа в атмосферу, при котором от кресел до земли долетели бы обгорелые, но опознаваемые обломки. При этом желательно было, чтоб эти обломки упали на остров, а не в океан.
* * *
Парни опять спорили на повышенных тонах. Эля больше не пыталась их утихомирить. Скинула тяжелые ботинки, забралась в кресло с ногами, чтоб подальше от ледяного пола и слушала.
— … Обломки излучают, а вокруг никакой радиации? Так не бывает!
— Что нам — атомную бомбу взорвать?
— Бомба не годится, мальчики, — вмешалась Тамара. — Другие параметры взрыва, другой изотопный состав продуктов распада. Сразу увидят, что туфта.
— Да и бомбы у нас нету…
— Что же делать?
— Как — что? Если нужны следы взрыва спин-генератора, нужно взорвать спин-генератор!
— Ты, Тамарка, даешь! На Моби Дике их всего два! Ходовых, в смысле.
— Их демонтировать — месяц надо! А у нас полторы недели.
— Мальчики, ша! Я хоть слово сказала о Моби Дике? Взорвите шлюпку.
Парни призадумались.
— Это СПАСАТЕЛЬНАЯ шлюпка, — веско заметил Лэн. — Все в ней сделано так, чтоб ее НЕЛЬЗЯ было сломать. А раскочегарить спин-генератор шлюпки на субатомный взрыв… Нереально!
— Почему? — тут же вмешался Макс.
— Это же спин-генератор! Если не отводить энергию, он сам собой затухнет. А энергию мы не сможем отводить, если электроника управления от перегрева сдохнет. — Лэн схватил лист бумаги, торопливо набросал схему. — Здесь горячая зона, а здесь и здесь — модуляторы. Рядом — контроллеры модуляторов. От нагрева контроллеры летят, модуляторы гаснут, генератор выходит на холостой ход и тоже гаснет. Финиш!
— Оттаскиваем контроллеры в дальний конец шлюпки, — предложил Степан.
— Тогда летят модуляторы… После трехсот по Цельсию пропадает сверхпроводимость — и ку-ку.
— Охлаждаем. Жидким азотом! Вот!
Все призадумались.
— Мало, — отмел Спиид. — Получим субкритический уровень и тепловой взрыв. От нейтронного потока опять же электроника сдохнет… Ну да, в лучшем случае будет тепловой взрывчик. Опять же, куда энергию отводить?
— От радиации электронику можно защитить. Ей и надо-то секунду продержаться, — высказался кто-то.
— А если все сразу? — предложил Макс. — Электронику выносим в пилотскую кабину и заливаем всю кабину парафином. Модуляторы в нужный момент охлаждаем жидким азотом. И пускаем на них всю вырабатываемую энергию!
— Закоротить выход на вход… — задумался Лэн. — Там на входе синусоида, а мы ловим момент и — возрастающую экспоненту. Положительная обратная связь… А ведь жахнет!
— Еще как жахнет! Ломать не делать!
— Не так уж и сильно, — возразил Спиид. — Горячая зона всего-то десять литров. Но если высоту взрыва над островом правильно рассчитать, будет похоже.
— Надо взорвать две шлюпки, — внес поправку Степан. — одну над островом, а вторую на высоте двести километров. Чтоб пояс радиации возник. Иначе не та картина будет.
— Степа, ты голова! Только не двести, а сто!
Возбужденные ребята гурьбой повалили к выходу. За столом остался один Макс.
— Тебе опять удалось, — задумчиво произнесла Эля.
— Это только присказка, — невнятно пробормотал Максим.
— Ты не передумал — насчет возвращения на Землю.
— Нет, Солнце мое. Я возвращаюсь.
— А ребятам что скажешь?
— Не бери в голову. Выкручусь.
— Макс… — Эля обхватила колени руками.
— У? — Максим уже грыз очередной карандаш и с головой ушел в бумаги. В день он сгрызал по карандашу, выплевывая кусочки грифеля на пол.
— Макс, я о тех, кто останется. Я, Лэн, Томми, Джоанна… Ведь только я хочу остаться. Остальные не хотят. Это ты их вынудил. А те, кто хочет остаться, наоборот улетают.
— Все правильно, Эльхен. Так и должно быть. Энтузиазм для дела вреден… — Макс осмотрел обгрызенный карандаш и вновь сунул его в рот. — Энтузазисты здесь не нужны. Нужны работяги. Энтузазизм скоро пройдет, наступит черное похмелье, — он выплюнул на пол кусочек грифеля. — Человек из сторонника проекта станет неуверенным в себе неврастеником. Ты хочешь остаться на два года в компании трех неврастеников?
— А так?
— А так они знают, на что идут. Жертвы абстрактного гуманизма. Никаких иллюзий. Все — отличные специалисты.
— И я?
— Ты — генератор идей. Твое дело — родить идею, они ее реализуют.
— Какой я генератор?…
— Ну… Какой есть. Будь у нас времени побольше, я бы тебя с ТРИЗом ознакомил. ТРИЗ — это теория решения изобретательских задач. Не панацея, но помогает. Выбери время — почитай. А пока — придется тебе самой идеи рожать. Рожать — это вообще женское дело.
— Во-во. Напомнил. Два парня и две девушки на два года в железной коробке. Только родов в космосе нам и не хватало…
— А что? Лэн и Джоанна — готовая семейная пара. Пока на Землю не вернутся, союз их будет прочным и нерушимым.
— А потом?
— Потом — не знаю… А что касается Спиида, уровень его иллюзий зависит только от тебя. Постарайся продержать его на расстоянии вытянутой руки как можно дольше. Только не переборщи. Если он положит глаз на Джоанну, вам всем будет о-очень плохо… В этом случае лучше всего подойдет групповой брак. А инициативу придется проявить тебе.
— Макс, ты урррод!
— Я это знаю.
— Я тебе не племенная кобыла!
Макс оторвался от бумаг и поднял голову.
— Эля, я просто хочу, чтоб у тебя в голове сложилась ясная картина происходящего. Помнишь, я обещал тебе запустить проект?
— Ну?
— Почему-то мне хочется, чтоб он удачно завершился, и все вернулись домой. Ты не против?
— Прости. Но ты все равно урод!
Макс вздохнул и вернулся к своим бумагам.
— Макс…
— У?
— Ты как филин: "у" да "у"!
Максим отложил карандаш, подпер подбородок рукой и уставился ей в глаза.
— Что тебе, Солнце мое?
— Максик, сейчас весь проект на тебе держится. Не спорь!
— Не буду.
— Зачем ты за это взялся?
— Ты попросила…
— Ну хватит издеваться, а? Ты месяц не мылся, не брился, работаешь как проклятый. Все из-за того, что я попросила?
— Не спеши, Эль, не вали все в одну кучу. Ты просила?
— Просила.
— Я сказал: «Помогу». Так что тебе еще надо?
— Но ты преследуешь какие-то свои цели.
— У каждого человека ВСЕГДА есть свои цели. И их ВСЕГДА очень много. Да, я преследую какие-то свои цели. Ну и что?
— Я хочу знать, когда тебе можно верить, а когда нельзя!
— Эльхен, я тебя хоть раз обманул? С первого дня четко обозначил границы: до этого места идем под ручку, дальше я отваливаю в сторону.
— Макс, ты друг или попутчик?
Юноша задумался минуты на две.
— Что, я такой сложный вопрос задала?
— Вопрос простой, — вздохнул Макс. — Ответ сложный… Я попутчик. Идет?
— Если б ты не сказал: «идет», прошло бы. А так ты ничего не сказал. Торгуешься, а мне знать надо.
— Эля, скоро меня здесь не будет! Забудь обо мне и делай дело. Считай меня попутчиком, тогда не разочаруешься, если я в твои эталоны дружбы не вписываюсь. Угу?
— Филин!
ЧАСТЬ 2
Споем, летя в огонь заката,
О том, каким был мир когда-то,
Еще до Солнца и Луны -
Мир звезд, воды и тишины,
Не знавший про огонь заката.
Прощание было шумным и бурным. Эле едва ребра не переломали. Кое-кто сделал последнюю попытку записаться в экипаж, но Макс был неумолим. В каждом лагере оставили всего по две шлюпки, но зато возвели еще один Холодный дом.
Лэн в последний раз инструктировал Степана:
— По легенде мы летим с Южного материка на Северный сворачивать лагеря. После «взрыва» мы не приходим вовремя на Северный, и там начинают беспокоиться. Два часа спустя ты на шлюпке вылетаешь с Южного, повторяешь наш маршрут, обнаруживаешь радиоактивное облако и поднимаешь шухер во всех лагерях. Час на переговоры — и вы даете SOS.
— Лэн, мы все это десять раз обговорили. Все будет тип-топ. И шум в эфире, и паника. Черные ящики запишут все как надо!
Эля поднялась на борт Моби Дика последней. Немного робея, прошла в рубку. Спиид уже сидел в своем любимом кресле первого пилота. Лэн сел в кресло второго. Из пяти кресел в рубке осталось свободным только место капитана. Джоанна и Макс постеснялись его занять.
— Всем пристегнуться, — скомандовал Спиид. Эле ничего не осталось, как сесть в капитанское кресло. Спиид включил на секунду внешний ревун, обернулся и подмигнул ей.
На экране панорамного обзора парни и девушки замахали руками, пятясь отступая от туши корабля. Степан стрельнул глазами вправо, влево и жестом просигналил «подъем». Спиид удовлетворенно кивнул, приподнял машину на полтора десятка метров и завис. Степан окинул взглядом днище и повторил жест. На этот раз Спиид плавно, но решительно повел на себя все четыре сектора антигравов, доведя перегрузку до трехкратной. Земля стремительно провалилась вниз. «Как желудок, — подумала Эля. — Не надо было плотно кушать».
Набрав тысячу метров, Спиид подключил горизонтальную тягу и красивым разворотом лег на нужный курс.
— Шасси.
Лэн зашарил глазами по пульту.
— Левее, — подсказал Спиид. — Еще левее.
Лэн, наконец, щелкнул нужным тумблером.
— Есть убрать шасси, — квитировал он. — Шасси убрано.
Корабль стремительно набирал высоту. Небо на экране из голубого сделалось синим, потом темно-синим с фиолетовым оттенком и почернело. Перегрузка не отпускала. Наоборот, Спиид поднял ее до четырех "g".
— Томми, мы когда в гипер уйдем?
— Когда нужный вектор скорости наберем, — отозвался Спиид. Взглянул на график. — Это будет приблизительно в пятнадцати мегаметрах от планеты.
Теперь Эля знала, на какой прибор смотреть. Цифры на нем менялись до отвращения медленно.
— Томми, сколько это по времени?
— Двадцать минут с копейками с момента отрыва. Расслабься и думай о приятном.
— Еще смеется! Лэн, ты слышал? Совсем распустил команду.
— Ты права, Эльхен. Рано нам расслабляться. Сосредоточься и возьми в уме тройной интеграл.
Джоанна хихикнула.
Хорошо им, космачам, — обиделась Эльвира. — Что им двадцать минут на четырех "g". Их часами на центрифуге крутят.
— Максик, хоть ты заступись за бедную девушку…
— Я разве в капитанском кресле сижу? Ну ладно, не бери интеграл. Брось бяку.
В такой перепалке минуты летели гораздо быстрее. Спиид сбросил перегрузку до единицы, посовещался с Фафиком и убрал вообще. Эльвира всплыла над креслом. Но Спиид протянул руку и включил искусственную тяжесть. Эля с полуметра плюхнулась на край сиденья. Все обернулись.
— Полетать не дадут, — пожаловалась Эльвира, ни к кому конкретно не обращаясь. Оказывается, из-за спешки она забыла пристегнуться.
— Уходим в гипер, — сообщил Спиид. Панорамный экран посерел.
— Убавь тяжесть до лунной, — попросила Джоанна. — Эти перегрузки столько сил отнимают.
Лэн склонился над пультом и передвинул регулятор.
— Особенно не расслабляйтесь. Через три минуты выходим из гипера, — предупредил Спиид. Эля поскорее пристегнулась и подтянула ремни.
Экран вновь почернел.
— Звездочки! — радостно прокомментировала Джоанна.
— Кто засек жертвенник?
— Пол мегаметра, 340, 122!
— Спасибо, Джон, — Спиид уже лихо разворачивал корабль. Край огромного солнца неторопливо выплыл на панорамный экран, прошел две трети, прежде чем остановился. Лэн убавил яркость, солнце покраснело. Бескрайнее, неторопливо кипящее огненное море, до самого горизонта… Жуть!
Джоанна на своем месте раздвинула створки пульта, всунула кисти рук в сенсоперчатки системы управления внешними манипуляторами. Корабль опять нырнул в гипер, буквально на несколько секунд.
— Начинаю сближение, — комментировал Спиид. — Черт! Он вращается!
— Ничего, сетью поймаю, — Джоанна что-то быстро переключала на своем пульте. — Зараза! Сачок маловат будет! Томми, у меня рук не хватает. Я его манипуляторами растяну, а ты плавно наезжай.
— Понял. Работаем!
— Не так быстро. Пусть ухом зацепит… Порвал, гад! Все! Попался!!!
— Кто порвал? — спросила Эля. Экранов ребят ей было не видно, а как вывести картинку на капитанский, она не знала.
— Жертвенник порвал сетку для спасения утопающих, — пояснила Джоанна. Но я его поймала!
— Уходим в гипер, — прервал Спиид. Панорамный экран вновь посерел.
— Томми, а почему экран серый? — поинтересовалась Эля. — В гипере на самом деле все серое?
— Не сейчас, Эльхен!
Экран почернел, и тут же начались знакопеременные перегрузки. Спиид лихо разворачивал корабль. А сразу за разворотом навалилась двукратная перегрузка.
— Эля, ты что спрашивала?
— Почему экраны серые? И долго перегрузка будет?
— Перегрузка — тридцать пять минут. Можно — двадцать, но на четырех "g". А серые экраны — это просто условный цвет. Чтоб с черным космосом не путать. В гипере фотоны не распространяются, так что о цветах говорить бессмысленно.
— Не надо нам четырех "g", — подала голос Джоанна.
— Джон, а знаешь, что с твоей сеткой произошло?
— Порвалась.
— Расплавилась! Пока мы там были, обшивка до двухсот пятидесяти нагрелась.
— Это много? — впервые за полет заинтересовался Макс.
— Это чешуя. При посадке в атмосферу до восьмисот доходит. Но мы там меньше пяти минут кантовались.
Полчаса при двух "g" показались Эле намного короче, чем двадцать минут при четырех.
— Внимание! Идем на Макбет! — объявил Спиид. Перегрузка тут же исчезла, экран посерел. Корабль ушел в гипер. — Джон, приготовься. Сбросишь по моей команде. Ребята, держитесь крепче, деликатничать не буду!
И на самом деле, как только Моби Дик вынырнул, Спиид обежал глазами приборы и лихо взялся за маневрирование. Отрицательная пятикратная перегрузка чуть не вырвала Элю из ремней. За спиной грохнули, закрываясь, гермопереборки. Перегрузка сменилась на положительную.
— Лэн, график скорости, — выкрикнул Спиид.
— Лишних две пятьдесят, мы в коридоре.
Корабль начал тормозить. Перегрузка вновь рвала Элю из кресла.
— Две. Одна восемьсот. Одна шестьсот. Одна четыреста, — периодически сообщал Лэн.
— Черт! — выругался Спиид, и перегрузка еще возросла. Ремни больно впились в тело.
— На границе коридора. Одна. Восемьсот. Шестьсот. По центру коридора. Четыреста. Триста. Двести…
Перегрузка упала.
— Джон, приготовься!
— Сто пятьдесят… Выше возьми! Идем ниже оси коридора.
— Все верно, Лэн! Там сильный южный ветер!
— Пятьдесят. Двадцать. НОЛЬ!
— Джон, приготовься… Пошел!!!
— Вот и ладушки! — весело отозвалась Джоанна.
— Убери манипуляторы!
— Уже убрала!
— У-у-умница!
Вновь навалилась перегрузка. Спиид переключил управление на автопилот, а Лэн вывел на обзорный экран картинку с радара. Все жадно впились в нее глазами.
— Вошел в плотные слои атмосферы, — комментировал Лэн. — разделился надвое… Рассыпался!!!
— Чуть позднее, чем надо, рассыпался…
— Насколько?
— На двадцать километров.
— Ничего, кучней лягут! Фафик, дай прогноз по жертвеннику!
— От двадцати до тридцати пяти процентов обломков жертвенника упадут на территорию острова, — тут же отозвался кибермозг.
— Дьявол! Многовато будет. Мы рассчитывали на пять.
— Ничего. Много — не мало. Их еще найти надо.
— Радиометром? Запросто!
— Скорректируйте высоту взрыва шлюпки, — подал голос Макс.
— А это мысль, — согласился Лэн. И застучал по клавишам, вводя поправки в программу автопилота шлюпки.
Спиид тем временем уводил корабль от острова.
— Готов? — спросил он Лэна.
— Готов.
Спиид включил связь и обменялся парой условных фраз со Степаном.
— Отсчет пошел, — сообщил он Лэну.
— Выпускаем первую шлюпку.
— Шлюпка за бортом!
— Сваливаем!!!
Вновь навалилась перегрузка. Спиид не деликатничал. Ушел в гипер на высоте 150 километров.
— Извозчик! — обругала его Джоанна. — Тебе не людей возить, а…
— Картошку! — подсказал Макс.
— Почему картошку?
— Русская поговорка. Как раз на этот случай.
— Серьезно? — изумилась Джоанна.
— Серьезней некуда, — подтвердила Эля. — «И какой же русский не любит быстрой езды?» Конец цитаты. Это когда ты за рулем. А пассажиры быстрой езды не любят. Водителю хорошо, а пассажирам синяки да шишки. Вот и сленг соответствующий выработался.
— Это не сленг. Это араго. Тайный язык, — не согласился Лэн. Джон, если ты увидишь на заднем стекле мобиля картинку «чайник в треугольнике», о чем подумаешь?
— Передвижная закусочная?
— У вас — закусочная. А у русских — начинающий псих за рулем. За себя не отвечает, держись от него подальше!
— Точно тайный язык, — согласилась девушка.
Моби Дик вынырнул в обычное пространство в трехстах тысячах километров от планеты. Лэн вывел на экран картинку с бортового телескопа.