— Бедные рыбки… Фафик, объемы?
— Суммарный объем сброса превышает 28% расчетного. Но, с учетом таяния ледника вокруг рабочей зоны, убрано около 22% льда.
Одна пятая, — прикинула Эля. — Еще столько, столько, да два раза по столько… — И сладко зевнула. Перегнулась, посмотрела на Лэна. Капитан спал, упав головой на экран планшета.
Лэн осторожно притер корабль к поверхности. Томми сидел в кресле расслабившись, но это давалось ему с трудом. Мягко качнувшись, корабль замер. Мальчики защелкали тумблерами, отключая системы движения и навигации, а Джоанна с Эльвирой сбросили ремни и поспешили к лифту.
— Скафандры наденьте! — крикнул вслед Томми.
Эльвира первая вышла из корабля. Горячий ветер чуть не сбил с ног, бросил в лицо горсть колючих капель. Эля проворно захлопнула стекло шлема.
— Ты только подумай, это — полярный материк! — то ли изумилась, то ли возмутилась Джоанна. — Русская парная баня! Давай на тот холм поднимемся.
Спотыкаясь, чертыхаясь, обходя лужи и озерца, девушки направились к ближайшему холму. Под ногами перекатывались камни — от самых маленьких до огромных, с холодильник размером. Но ветер дул в спину, поэтому взобрались на холм без труда.
Во все стороны простиралась каменистая пустыня, изрезанная широкими каньонами.
— Неужели это мы натворили?
— Больше некому.
— Девушки, что вы натворили? — раздался из наушников голос Лэна.
— Кэп, это словами не описать. Иди к нам, это надо глазами видеть. Мы перепахали всю равнину словно плугом.
— Вы где?
— Холм видишь? На нем.
Долго стояли вчетвером на вершине холма. Первым очнулся Спиид.
— Пора взлетать. Сюда такой ураган идет… Сейчас по всему полушарию страшнейшие ураганы! И в коре электрические явления какие-то. Аж приборы зашкаливают. Неужели это мы устроили?
— А то кто же? Фафик говорит, в ближайший месяц нам тут делать нечего. Буровую просто ветром сдует. Меняем порядок работ, летим за углеродом.
Ураган принес с собой снег и молнии. За считанные секунды видимость упала до нуля. На антигравах Спиид поднял корабль на полторы тысячи метров, и только потом включил двигатели.
Из космоса увидели шесть воронок циклонов, окруживших полярный материк. Эля зябко поежилась.
— Это устроили мы, и всего за месяц, — с непонятной интонацией повторил Лэн.
После занятий курсанты, экипаж Моби Дика, собрались в пустой аудитории.
— Все здесь?
— Максика нет.
— Мы должны самоорганизоваться, составить расписание и помогать кураторам, — решительно заявила Тамара.
— Есть одно «но», — бросил с места Поль. — На Старое поле аэрофлот не летает. На перекладных, через четыре границы неделю добираться.
— Моей стипендии на дорогу не хватит…
— Неделю туда, неделю оттуда, две недели там — месяц прогула без уважительной причины. Вылетим из Корпуса…
— Если согласовать с деканатом, не вылетим, — возразил Степан.
— А кто согласовывать будет?
— Толик. Через деда!
— Спасибо, Степа, ты всегда был настоящим другом! — возмутился Толик.
— Сначала дослушай, потом возражай. Там в ангарах стоит без дела семь орбитальных самолетов. А в подземном хранилище полно топлива. Я проверял. Если перенести нашу пилотажную базу на Старое поле…
— … То нас будут возить туда бесплатно. Толик, что скажешь?
— Может получиться…
— Ура!!!
— … А может и не получиться.
Карельский отлип от косяка входной двери и прошел к доске. Он, если хотел, умел оставаться незаметным. Развернул стул лектора и сел на него верхом.
— Парни, а что вы собираетесь делать на Старом поле?
— Как — что?
— Вот именно — что? Поможете двум отшельникам два раза в сутки смотреть на приборы?
— Ты думаешь, нам там нечего делать?
— Почему — нечего? Кураторы будут рады видеть девушек. Женская рука в хозяйстве, стирка, готовка, домашний уют…
— Это все, что ты для нас придумал? — возмутилась Тамара.
— Еще не все, — усмехнулся Макс. — Я навел справки. Глеб Рязанов в разводе, от Константина Бушуева недавно ушла жена. Я думаю, они оба будут рады видеть девушек. Насчет парней — не уверен.
Наступило время для трансформации Моби Дика из круизного лайнера в орбитальный буксир. Для этого на носовой части корабля нужно было установить упорную ферму. Производственный комплекс на железо-никелевом астероиде сообщил, что монтаж фермы закончен. Больше всего ферма напоминала посадочную ступень безатмосферника — четыре мощные стометровые опоры с коленчатыми суставами посередке крепились к широкому, короткому решетчатому цилиндру. А сам цилиндр должен закрепляться на силовых шпангоутах — одиннадцатом и двадцать втором.
Монтировать такие крупные конструкции положено в невесомости. На внешней подвеске Спиид поднял ферму с астероида и отошел на безопасное расстояние. После этого Лэн, Джоанна и Эльвира влезли в скафандры и вышли в космос на шлюпках, оборудованных мощными манипуляторами.
— Томми, мы готовы, отцепляй груз! — скомандовал Лэн.
— Отцепляю. Берегитесь тросов.
— Вот пакость! — возмутилась Джоанна.
— В чем дело, Джон?
— Томми, ты был прав. Наша шалабушка после расцепки вращаться начала.
— Быстро?
— Не очень.
— Остановить сможете?
— Сможем. Лэн, Эля, цепляемся к ее ногам!
Никогда еще Эльвира не совершала такого сложного маневра — ручной стыковки с вращающимся объектом. Нужно было подойти вплотную, уравнять скорости, бросить управление, переключиться на манипуляторы и ухватиться за опору. Когда манипуляторы с лязгом сомкнулись на решетчатой подошве опоры, она шумно выдохнула.
— Распределяем оси, — продолжала командовать Джоанна. — Я беру ось Х, Лэн, твоя — Y, Эля, ты отвечаешь за Z. Как поняли?
Эля вспомнила чертежи фермы. Z на чертежах означала вертикаль. Развернула шлюпку и доложила:
— К маневру готова.
— К маневру готов, — отозвался Лэн.
— Тогда начинаем.
Через четверть часа беспорядочных импульсов ходовых двигателей шлюпок и перебранки в эфире вращение фермы полностью погасили.
— Работу, которую один пилот делает пять минут, три пилота делают пятнадцать минут, — прокомментировал Спиид.
— Томми, я не пилот, — обиделась Эльвира. — Я только учусь.
— Мадам, гнилы ваши отмазки! — Спиид отвел корабль на два десятка километров, нацелился носом точно в отверстие решетчатого цилиндра и пошел на сближение. — Экипаж, слушай мою команду! Отцепитесь от фермы, но далеко не отходите. Если что…
— Томми, ты не слишком разогнался? — перебил Лэн.
— Иду оптимально, — весело отозвался Спиид, но притормозил. Нос корабля поравнялся с решетчатым цилиндром, плавно вошел в него. Спиид еще сбросил скорость импульсом вдоль главной оси, чуть качнул штурвал вправо, корректируя курс. Взглянул на экран левого борта…
— ЭЛЯ, УХОДИ!!!
— Куда?
— Куда угодно!!! Уйди с линии выхлопа!!! — Спиид бросил взгляд на экраны кругового обзора и ладонью ударил по красной кнопке. Загрохотали гермопереборки. — Уходи!!!
Корабль вздрогнул. Где-то там, в полутора сотнях метров к носу от рубки визжал и скрежетал рвущийся металл, со свистом уходил в пространство воздух…
Степана посыльный из деканата вытащил прямо с лекции. За двадцать минут до окончания «пары». В деканате его ждали два немолодых человека в мундирах капитанов-наставников МОПа.
— Вы были вторым пилотом на Моби Дике? — с ходу начал один из них.
— Я. А что случилось?
— На корабле авария. Разгерметизация на шестой, седьмой и восьмой палубах. Вы должны помочь нам разобраться в том, что произошло.
— А что потом?
— Потом будем решать, продолжать эксперимент, или отозвать корабль.
Дальше все закрутилось с невероятной быстротой. Машина у подъезда, гонка по городским улицам под завывание сирены, десять минут на сборы, опять гонка, на этот раз — на аэродром, не гражданский, военный. Двухместный гиперзвуковой учебный истребитель, космодром, шаттл. Щелчок пряжки привязных ремней совпал с отрывом от грунта. Полчаса трехкратных перегрузок — и Степан уже на орбитальной верфи. Неулыбчатая девушка весьма солидных форм в звании лейтенанта внутренней службы и с «глушаком» под мышкой отлавливает его из стайки прилетевших и ведет кратчайшим путем. Кратчайшим — это значит то по широким коридорам с искусственной гравитацией, то по техническим лазам с невесомостью. Когда ее широкая корма в третий раз перекрыла свет в конце тоннеля, Степан понял, почему «глушак» под мышкой, а не на поясе. С глушаком на поясе лейтенант застряла бы в люке.
— Получайте голубя, — сдала с рук на руки двум техникам в синих потрепанных комбинезонах. Старший пожал руку, бросил: «Идем» и скрылся за дверью. Стапан вошел — и обомлел. Он оказался в рубке Моби Дика. Ошибиться невозможно. Знаком каждый тумблер, каждый сенсор на пульте. Только потертостей на креслах меньше, да оттенок стен другой.
Степан сам не понял, как оказался в правом кресле. Руки легли на клавиатуру, засветились, оживая экраны.
— Вижу, вам тут все знакомо, — услышал он голос техника. — Это единственный в мире тренажер-имитатор рубки Моби Дика. Чудо-Юдо сделан на нашей верфи. Намечалась серия из шести кораблей, подготовили тренажер для обучения экипажей, но все завершилось пшиком.
— А зачем я тут?
— Вы — единственный пилот в доступном космосе, вживую управлявший Моби Диком. Иных уж нет, а те далече. И вы работали в паре со Снайкером в последнем рейсе. Ваша задача — помочь нам расшифровать телеметрию. Хотите поговорить с куратором?
— Да.
— Пульт, дай связь со Старым полем на главный экран, — скомандовал техник.
— Есть связь со Старым полем на главный экран, — синтезированным голосом квитировал пульт.
— Пульт, будешь отзываться на обращение «Фафик», — поспешно добавил Степан. Техник поморщился, но отменять не стал.
На экране переднего обзора возникло помещение диспетчерского пункта Старого поля в натуральную величину. Словно исчезла перегородка, разделяющая два зала. Константин Бушуев развернулся вместе с креслом.
— Добрый вечер, Степан. Вы уже в курсе?
— Наполовину. Знаю в общих чертах, что произошло, но не знаю, что я должен делать.
— Тогда слушайте. Произошло столкновение корабля с крупным, массивным объектом. Вскрыт правый борт на участке не менее восьми метров. Мы хотим разобраться в ситуации. Я дам на тренажер телеметрию с борта, а вы прокомментируете действия пилота. Все ясно?
— Более-менее.
— Тогда начинаем. Пристегнитесь.
Степан пристегнул ремни и оглянулся на техников. Один куда-то вышел, другой встал у стены и попрочнее взялся за скобы.
— А вы не будете пристегиваться?
— Я уже крутил эту запись.
Изображение диспетчерской сжалось и ушло на боковой экран, освободив место схематично изображенной поверхности астероида.
— Железо-никелевый астероид, на который вы пару раз летали, — прокомментировал куратор.
— Комбинат, — догадался Степан.
— Все готовы? Билл, тянуть не будем, запускай с отметки 380.
Сами собой ожили приборы, в рубке наступила невесомость, а секунду спустя легкая перегрузка вдавила в кресло. Поверхность астероида на экране провалилась вниз. Степан положил руки на штурвал — и почувствовал твердые, выверенные движения. Словно невидимый Спиид сидит в левом кресле.
Корабль поднялся на полсотни метров, сдвинулся боком и завис.
— Работают вспомогательные механизмы, — сообщил куратор. — Скорее всего, электролебедки. Сейчас прекратили.
— Цепляет что-то на внешнюю подвеску, — догадался Степан.
Вновь ощутилось ускорение. Слабенькое, не более одной десятой "g", но постоянное.
Идет на маневровых, — сказал Константин. Впрочем, Степан это и сам видел. Несколько минут прошло спокойно. Ускорение не менялось.
Чуть заметно вздрогнул пол. Еще и еще раз. Ускорение исчезло, а потом пошел пилотаж. Теперь Степан не сомневался, что на штурвале руки Спиида.
— За штурвалом — Спиид, — сказал он вслух.
— Сосредоточься, парень, сейчас будет главное, — отозвался техник. И действительно, широкие, лихие виражи сменились тонким маневрированием.
— Стыковочный маневр.
— Точно?
— Зуб даю! Простите…
Корабль вздрогнул.
— С этого момента началось падение давления, — устало произнес Константин.
— Еще раз можно запись? И визуализируйте как-нибудь объект, с которым Томми столкнулся. Хотя бы шарик на его месте изобразите.
— Парень, мы можем изобразить что угодно. Но нужно знать вектор скорости или две точки на траектории.
— Я дам исходную точку. Еще раз запись, пожалуйста.
— Дайте запись, — кивнул с экрана Константин.
Вновь Моби Дик поднимался с астероида, вновь Степан ощутил три слабых толчка.
— Отошли три шлюпки… Минутку… Точка! За пять секунд до снятия ускорения, полста метров под брюхом! Сможете?
— Не вопрос. Размеры, форма?
— Форму обсудим потом, а пока дайте шар диаметром пятьдесят метров. До точки — на подвеске, а дальше — свободный полет до столкновения. И озвучьте, если можно, шлюзование шлюпок.
— Билл, задача ясна?
— Ноу проблем, чиф.
Вновь Моби Дик поднимался с астероида, но теперь строгий женский голос комментировал каждую операцию.
— Груз на внешней подвеске. Подъем разрешаю… Первый шлюз товьсь! Второй — товьсь! Третий — товьсь! Первый — пошел, второй — пошел, третий — пошел… Приготовиться к сбросу груза… Груз сброшен!
Корабль описал широкую дугу вокруг шара, изображавшего груз, сбросил скорость…
— Стоп!!! Стоп, стоп, стоп! — воскликнул Степан. Экраны погасли, в рубке тренажера зажегся яркий свет.
— Что не так?
— Это же стыковочный маневр. Шар должен быть по курсу корабля, а не сбоку.
— Но пробоина сбоку.
— Пусть нос корабля погрузится в шар до пробоины. Это будет вторая точка.
— Билл, скорректируй точку, и еще раз с отметки 380, — подал голос Константин.
В который уже раз корабль поднимался с астероида и шел на стыковку с грузом.
— На этот раз все чисто, — прокомментировал Степан. — А из-за чего столько шума? Я думал, от корабля половинка осталась. А здесь — царапина.
— Царапина?! — разозлился Константин. — Билл, ты на связи? Поставь этому умнику планету. Тот самый маневр со сто пятой отметки!
— Может, завтра, чиф? У нас второй час ночи.
— Хорошо, еще полчаса — и заканчиваем. Запускай со сто пятой.
Второй техник отлип от стенки.
— Пристегнись покрепче, парень! — и вышел из рубки.
Через двадцать минут Степан показался из кабины тренажера.
— Что это было? — спросил он у техников.
— Парень, мы хотели бы это у тебя узнать.
— Святая дева! Я хотел сказать, хреново дело…
В восемь утра по местному Степан был уже в центре управления тренажерным комплексом. Техник по имени Билл, зевая, протирал тряпочкой экраны. Степан улыбнулся: Билл чем-то напоминал бармена. Техник оскалился в ответ.
— Ранней пташке бог подает?
— Я из другого часового пояса прилетел. Не адаптировался еще. Можно мне просмотреть всю телеметрию с борта?
— Можно, раз ты здесь. Только свяжись со Старым полем, архив телеметрии там хранится.
— А как связаться?
Техник отставил пузырек, от которого ощутимо несло спиртом, сел за пульт. Через минуту на экране появился сонный и злой Константин Бушуев.
— Билл, какого черта?
— Опять вижу твою сердитую небритую рожу, — удивился техник. — А где добрый и приветливый Глеб?
— В город улетел. Я за него.
— Тогда засучи рукава и работай. Как у вас говорят, работа не волк, в лес не убежит.
— Билл, ты знаток русских поговорок, но у нас это говорят совсем в другом смысле. Так что у вас?
— Пилоту нужна телеметрия.
— Ах, пилоту…
Степан протянул руку и переключил канал на себя.
— Мне непонятно, чем вас так расстроил вчерашний маневр. Ясно, что Снайкер, стоя на факеле, расчищал площадку ото льда. Якорная площадка должна стоять на грунте, а не на леднике.
— Ясно ему… Ему все ясно… Билл, ты меня слышишь?
— Да, Константин.
— Пусти этого умника за штурвал, дай ему планету и пусть повторит маневр Снайкера. А потом пусть взглянет на телеметрию за следующий месяц.
С тяжелым сердцем вошел Степан в кабину тренажера. Сел, пристегнулся, обежал глазами приборы. На экранах голубела Земля. Корабль висел над Северным полюсом, поэтому Степан выбрал мишенью Гренландию. Сбросил высоту, вошел в атмосферу, погасил скорость и взял штурвал на себя…
Корабль не слушался. Раза четыре Степан пытался встать на факел. Но корабль, словно огромная скользкая рыба, сопротивлялся, изворачивался, уходил на вираж или пробкой выскакивал из атмосферы.
— Билл, — сдался наконец Степан, — по телеметрии можно узнать, на Моби Дике контроль безопасности полета был включен, или нет?
— А ты разве не знаешь, что в атмосфере автопилот отключать нельзя?
— Все я знаю. Так как?
— Смотри на экран. Зеленая линия — автопилот, красная — дифференциатор тяги. Желтая — интегральный параметр, по которому можно судить о расстоянии до поверхности. Приблизительно соответствует высоте. Данных самого высотомера в телеметрии нет.
— Пся крев! — сказал Степан, потому что больше сказать ему было нечего. Спиид отключил сначала автопилот, потом дифференциатор тяги. В атмосфере. Меньше, чем в трех километрах от поверхности. За меньшее людей навсегда отстраняли от полетов. — Би-илл?
— Да?
— Бушуев эти графики видел?
— Не только видел, но просил проиграть ситуацию.
— И? — совсем уж глупо поинтересовался Степан.
— Я восемь раз разбил корабль, при этом три раза — как это по-русски? — всмятку, да? И три раза сумел уйти в космос. Но я не пилот. Я всего лишь техник тренажерного комплекса. Раньше я думал, что это почти одно и то же, а теперь знаю, что пилотом мне не быть. Как у вас говорят, не видать, как своих ухов… ушей, да? Отключить дифференциатор? В списке нештаток есть такая неисправность.
— Не надо… Кто я против Спиида? Ноль без палочки. А чем еще Бушуев грозился?
— Моби Дик месяц утюжил планету, стоя на факеле. Но автопилот был включен… — техник выжидающе замолчал.
— Одним нарушением больше, одним меньше… — уныло согласился Степан. Самовольное изменение программы автопилота — это мелочь по сравнению с отключением дифференциатора.
— Отключение автопилота или изменение программы автопилота без согласования с разработчиком допускается в испытательном полете, — подсказал Билл. — Номер параграфа не помню, сам найдешь. Если полет считать испытательным…
— Думаете, прокатит?
— Прокатит — это по смыслу — получится? Какой образный русский язык! Если не прокатит, МОП вернет Моби Дик на Землю. Но я вам этого не говорил.
— Мне нужно срочно связаться с институтом! — вскочил Степан.
— Томми, прости пожалуйста.
— Перестань, Эля. Ты не пилот, это я должен был за всеми следить, — возразил Лэн. — Спииду было не до того. Он вел стыковку.
— Ты был с другой стороны и не мог видеть, — перебил Спиид.
— Здорово получается, — Джоанна скорчила кислую рожицу. — Корабль поврежден. Нужен виновный. Пилот не виноват, капитан ничего не видел, Эля вообще пассажир. Остаюсь я. Я космач, я не была занята, я все видела и ничего не сделала. Виновный найден.
— Тихо! — рявкнул капитан. — У нас разбор полетов, или что?!
— Лэнчик, ты чего? — испуганно пискнула Джоанна.
— Все виноваты! Эльхен, ты две недели по кораблю привидением шаталась. Могла бы у нас основы пилотажного курса взять. Спиид, а ты куда смотрел? Это же только у нас в кровь въелось — от выхлопа уходить. Кстати, Эльхен, тебя кто обучал шлюпку водить?
— Я, — хмуро подал голос Спиид.
— Ну вот…
— Мальчики, брэк! Я знаю, что виновата, но до сих пор не знаю, что должна была делать. Объясните толком, чего я не так сделала?
Все трое космачей переглянулись.
— Эля, ты знаешь массу покоя Моби Дика? — первым начал Спиид.
— Двести тысяч тонн с хвостиком.
— Правильно. Чтоб такую махину развернуть, нужны очень мощные двигатели ориентации. В десятки раз мощнее, чем ходовой двигатель твоей шлюпки. Во время маневров вблизи искусственных объектов температуру выхлопа снижают до пяти тысяч градусов. Но это все равно очень много. Плюс энергия струи… Если б ты попала под выхлоп, тебя или размазало бы по стенке, или поджарило. А скорее всего, и то, и другое. В общем, мы бы похоронили тебя вместе со шлюпкой.
Эльвира оглядела лица друзей и поняла, что Спиид не шутит.
— Но что я должна была сделать?
— Мы отключили в шлюпках системы безопасности, чтоб превратить их в монтажные боты. Ты полностью отключила автопилот, а надо было поставить переключатель в среднее положение — «ПЗО». Пилотаж в зоне ответственности другого корабля. Тогда бы Фафик и автопилот за тобой приглядывали. Или сама должна была приглядывать за сигнальными огнями. Рядом с каждой дюзой располагается прожектор с узким лучом. Если ты видишь его луч, значит, тебя заденет факел двигателя. По центру луч ярко-красный, а к бокам — желтеет и слабеет. Ты его видела?
— Да. красно-оранжевый, как мандарин.
Лэн застонал и заскрипел зубами. Спиид сжал кулаки.
— Эля, пожалуйста, будь осторожна, — сказал он. — Я без тебя сдохну.
Раз за разом Степан прокручивал запись стыковочного маневра. От безличного, синтезированного компьютером голоса: «Груз сброшен» до слабого, чуть заметного толчка и надрывных трелей звонка тревоги первой категории. Положив ладони на штурвал, ощущал малейшее движение рук пилота. Корабль раз за разом погружался носом в белый шар. Степан уже с закрытыми глазами мог повторить стыковку.
Два дня назад он связался с институтом, потребовал на связь Толика и Макса, кратко, не вдаваясь в подробности, описал ситуацию. День назад пришел вызов на срочную связь по закрытому каналу. Дед Толика целую минуту молча изучал Степана, пуская зайчики эполетами парадного мундира. Бросил два слова и отключился.
«Тяни время». Легко сказать… Как тянуть? Как играть в эти административные игры? Макса бы сюда… Что можно еще сделать? Только тупо сидеть за штурвалом, в сто первый раз прокручивая эпизод и чувствуя собственное бессилие. Не гонят — и то хорошо.
— Джо-он…
— Джон отдыхает. Что нужно? — отозвался другой техник.
— Еще раз. С отметки 550, можно?
— Сейчас настрою… На старт-внимание-марш! Степано, а что вы ищете?
— Если б я знал… Садитесь в левое кресло и возьмитесь за штурвал. Чувствуете? Здесь Томми пилотирует корабль легко, свободно и чуть размашисто. Как бы мы вели велосипед на широком пустом шоссе. Вот пауза… Бум! Столкновение. И стиль пилотирования изменился. Движения стали четкие, точные! Как над астероидом, пока груз цепляли. Так Спиид пилотирует в экстремальной ситуации. Всего три импульса — и стыковка завершена. Я пытаюсь понять, что произошло в те несколько секунд, когда Спиид не мог пилотировать. Энрико, а что происходит на корабле при разгерметизации?
— Вэл-л-л… Звучит тревога, захлопываются гермопереборки, к месту аварии бегут аварийные команды с баллонами пеногерметика и одноместными гермопалатками для пассажиров. Для тех бедняг, что оказались в опасной зоне. За ними спешат команды эвакуаторов. А последними — ремонтники и киберы.
— Тревога, переборки… Аварийных команд нет, на корабле один пилот. Эвакуаторов — тоже. Кибермонтажники начали работать позже. Энрико, по телеметрии можно узнать, когда гермопереборки закрылись? Какой-нибудь звук пустить?
— У нас все можно! Сейчас посажу на времянку… Степано, у меня для вас сюрприз! Герметизация отсеков произошла до столкновения. Ваш пилот успел принять меры!
Техник радовался, словно в лотерею выиграл. Хлопал Степана по спине, называл маэстро штурвала, куда-то звонил, лопотал по-итальянски. А Степан грыз кулак и проклинал себя за то, что работал над отдельными деталями проекта, и не интересовался общей картиной. Ясно, что объект, с которым стыковался Моби Дик — это упорная ферма, которую предполагалось установить на носу корабля. Но говорить об этом рано. Последний козырь надо придержать до крайнего случая.
… Большой круглый, полированного дерева, стол. Толстая столешница из настоящего дерева. Здесь, в космосе — и настоящее дерево. Степан сцепил пальцы и еще раз оглядел мундиры. Блестят звезды на погонах, блестит золото на рукавах, блестят залысые лбы и седины. Высшие чины МОП. Почему Энрико посоветовал ему придти на совещание в противоперегрузочном костюме пилота? Сам-то в парадном мундире, гад.
Степан поиграл желваками и уставился на стол в метре перед собой. Наступил самый важный момент жизни, он это чувствовал. От него зависела судьба проекта, судьба планеты. Нужно было взять на себя инициативу в обсуждении, подать факты в нужном освещении. Но как? Сердце стучало молотом, голова, наоборот, взяла отпуск. До сознания доходили лишь обрывки фраз:
— Суммарный объем сброса превышает 28% расчетного. Но, с учетом таяния ледника вокруг рабочей зоны, убрано около 22% льда.
Одна пятая, — прикинула Эля. — Еще столько, столько, да два раза по столько… — И сладко зевнула. Перегнулась, посмотрела на Лэна. Капитан спал, упав головой на экран планшета.
* * *
Лэн осторожно притер корабль к поверхности. Томми сидел в кресле расслабившись, но это давалось ему с трудом. Мягко качнувшись, корабль замер. Мальчики защелкали тумблерами, отключая системы движения и навигации, а Джоанна с Эльвирой сбросили ремни и поспешили к лифту.
— Скафандры наденьте! — крикнул вслед Томми.
Эльвира первая вышла из корабля. Горячий ветер чуть не сбил с ног, бросил в лицо горсть колючих капель. Эля проворно захлопнула стекло шлема.
— Ты только подумай, это — полярный материк! — то ли изумилась, то ли возмутилась Джоанна. — Русская парная баня! Давай на тот холм поднимемся.
Спотыкаясь, чертыхаясь, обходя лужи и озерца, девушки направились к ближайшему холму. Под ногами перекатывались камни — от самых маленьких до огромных, с холодильник размером. Но ветер дул в спину, поэтому взобрались на холм без труда.
Во все стороны простиралась каменистая пустыня, изрезанная широкими каньонами.
— Неужели это мы натворили?
— Больше некому.
— Девушки, что вы натворили? — раздался из наушников голос Лэна.
— Кэп, это словами не описать. Иди к нам, это надо глазами видеть. Мы перепахали всю равнину словно плугом.
— Вы где?
— Холм видишь? На нем.
Долго стояли вчетвером на вершине холма. Первым очнулся Спиид.
— Пора взлетать. Сюда такой ураган идет… Сейчас по всему полушарию страшнейшие ураганы! И в коре электрические явления какие-то. Аж приборы зашкаливают. Неужели это мы устроили?
— А то кто же? Фафик говорит, в ближайший месяц нам тут делать нечего. Буровую просто ветром сдует. Меняем порядок работ, летим за углеродом.
Ураган принес с собой снег и молнии. За считанные секунды видимость упала до нуля. На антигравах Спиид поднял корабль на полторы тысячи метров, и только потом включил двигатели.
Из космоса увидели шесть воронок циклонов, окруживших полярный материк. Эля зябко поежилась.
— Это устроили мы, и всего за месяц, — с непонятной интонацией повторил Лэн.
* * *
После занятий курсанты, экипаж Моби Дика, собрались в пустой аудитории.
— Все здесь?
— Максика нет.
— Мы должны самоорганизоваться, составить расписание и помогать кураторам, — решительно заявила Тамара.
— Есть одно «но», — бросил с места Поль. — На Старое поле аэрофлот не летает. На перекладных, через четыре границы неделю добираться.
— Моей стипендии на дорогу не хватит…
— Неделю туда, неделю оттуда, две недели там — месяц прогула без уважительной причины. Вылетим из Корпуса…
— Если согласовать с деканатом, не вылетим, — возразил Степан.
— А кто согласовывать будет?
— Толик. Через деда!
— Спасибо, Степа, ты всегда был настоящим другом! — возмутился Толик.
— Сначала дослушай, потом возражай. Там в ангарах стоит без дела семь орбитальных самолетов. А в подземном хранилище полно топлива. Я проверял. Если перенести нашу пилотажную базу на Старое поле…
— … То нас будут возить туда бесплатно. Толик, что скажешь?
— Может получиться…
— Ура!!!
— … А может и не получиться.
Карельский отлип от косяка входной двери и прошел к доске. Он, если хотел, умел оставаться незаметным. Развернул стул лектора и сел на него верхом.
— Парни, а что вы собираетесь делать на Старом поле?
— Как — что?
— Вот именно — что? Поможете двум отшельникам два раза в сутки смотреть на приборы?
— Ты думаешь, нам там нечего делать?
— Почему — нечего? Кураторы будут рады видеть девушек. Женская рука в хозяйстве, стирка, готовка, домашний уют…
— Это все, что ты для нас придумал? — возмутилась Тамара.
— Еще не все, — усмехнулся Макс. — Я навел справки. Глеб Рязанов в разводе, от Константина Бушуева недавно ушла жена. Я думаю, они оба будут рады видеть девушек. Насчет парней — не уверен.
* * *
Наступило время для трансформации Моби Дика из круизного лайнера в орбитальный буксир. Для этого на носовой части корабля нужно было установить упорную ферму. Производственный комплекс на железо-никелевом астероиде сообщил, что монтаж фермы закончен. Больше всего ферма напоминала посадочную ступень безатмосферника — четыре мощные стометровые опоры с коленчатыми суставами посередке крепились к широкому, короткому решетчатому цилиндру. А сам цилиндр должен закрепляться на силовых шпангоутах — одиннадцатом и двадцать втором.
Монтировать такие крупные конструкции положено в невесомости. На внешней подвеске Спиид поднял ферму с астероида и отошел на безопасное расстояние. После этого Лэн, Джоанна и Эльвира влезли в скафандры и вышли в космос на шлюпках, оборудованных мощными манипуляторами.
— Томми, мы готовы, отцепляй груз! — скомандовал Лэн.
— Отцепляю. Берегитесь тросов.
— Вот пакость! — возмутилась Джоанна.
— В чем дело, Джон?
— Томми, ты был прав. Наша шалабушка после расцепки вращаться начала.
— Быстро?
— Не очень.
— Остановить сможете?
— Сможем. Лэн, Эля, цепляемся к ее ногам!
Никогда еще Эльвира не совершала такого сложного маневра — ручной стыковки с вращающимся объектом. Нужно было подойти вплотную, уравнять скорости, бросить управление, переключиться на манипуляторы и ухватиться за опору. Когда манипуляторы с лязгом сомкнулись на решетчатой подошве опоры, она шумно выдохнула.
— Распределяем оси, — продолжала командовать Джоанна. — Я беру ось Х, Лэн, твоя — Y, Эля, ты отвечаешь за Z. Как поняли?
Эля вспомнила чертежи фермы. Z на чертежах означала вертикаль. Развернула шлюпку и доложила:
— К маневру готова.
— К маневру готов, — отозвался Лэн.
— Тогда начинаем.
Через четверть часа беспорядочных импульсов ходовых двигателей шлюпок и перебранки в эфире вращение фермы полностью погасили.
— Работу, которую один пилот делает пять минут, три пилота делают пятнадцать минут, — прокомментировал Спиид.
— Томми, я не пилот, — обиделась Эльвира. — Я только учусь.
— Мадам, гнилы ваши отмазки! — Спиид отвел корабль на два десятка километров, нацелился носом точно в отверстие решетчатого цилиндра и пошел на сближение. — Экипаж, слушай мою команду! Отцепитесь от фермы, но далеко не отходите. Если что…
— Томми, ты не слишком разогнался? — перебил Лэн.
— Иду оптимально, — весело отозвался Спиид, но притормозил. Нос корабля поравнялся с решетчатым цилиндром, плавно вошел в него. Спиид еще сбросил скорость импульсом вдоль главной оси, чуть качнул штурвал вправо, корректируя курс. Взглянул на экран левого борта…
— ЭЛЯ, УХОДИ!!!
— Куда?
— Куда угодно!!! Уйди с линии выхлопа!!! — Спиид бросил взгляд на экраны кругового обзора и ладонью ударил по красной кнопке. Загрохотали гермопереборки. — Уходи!!!
Корабль вздрогнул. Где-то там, в полутора сотнях метров к носу от рубки визжал и скрежетал рвущийся металл, со свистом уходил в пространство воздух…
* * *
Степана посыльный из деканата вытащил прямо с лекции. За двадцать минут до окончания «пары». В деканате его ждали два немолодых человека в мундирах капитанов-наставников МОПа.
— Вы были вторым пилотом на Моби Дике? — с ходу начал один из них.
— Я. А что случилось?
— На корабле авария. Разгерметизация на шестой, седьмой и восьмой палубах. Вы должны помочь нам разобраться в том, что произошло.
— А что потом?
— Потом будем решать, продолжать эксперимент, или отозвать корабль.
Дальше все закрутилось с невероятной быстротой. Машина у подъезда, гонка по городским улицам под завывание сирены, десять минут на сборы, опять гонка, на этот раз — на аэродром, не гражданский, военный. Двухместный гиперзвуковой учебный истребитель, космодром, шаттл. Щелчок пряжки привязных ремней совпал с отрывом от грунта. Полчаса трехкратных перегрузок — и Степан уже на орбитальной верфи. Неулыбчатая девушка весьма солидных форм в звании лейтенанта внутренней службы и с «глушаком» под мышкой отлавливает его из стайки прилетевших и ведет кратчайшим путем. Кратчайшим — это значит то по широким коридорам с искусственной гравитацией, то по техническим лазам с невесомостью. Когда ее широкая корма в третий раз перекрыла свет в конце тоннеля, Степан понял, почему «глушак» под мышкой, а не на поясе. С глушаком на поясе лейтенант застряла бы в люке.
— Получайте голубя, — сдала с рук на руки двум техникам в синих потрепанных комбинезонах. Старший пожал руку, бросил: «Идем» и скрылся за дверью. Стапан вошел — и обомлел. Он оказался в рубке Моби Дика. Ошибиться невозможно. Знаком каждый тумблер, каждый сенсор на пульте. Только потертостей на креслах меньше, да оттенок стен другой.
Степан сам не понял, как оказался в правом кресле. Руки легли на клавиатуру, засветились, оживая экраны.
— Вижу, вам тут все знакомо, — услышал он голос техника. — Это единственный в мире тренажер-имитатор рубки Моби Дика. Чудо-Юдо сделан на нашей верфи. Намечалась серия из шести кораблей, подготовили тренажер для обучения экипажей, но все завершилось пшиком.
— А зачем я тут?
— Вы — единственный пилот в доступном космосе, вживую управлявший Моби Диком. Иных уж нет, а те далече. И вы работали в паре со Снайкером в последнем рейсе. Ваша задача — помочь нам расшифровать телеметрию. Хотите поговорить с куратором?
— Да.
— Пульт, дай связь со Старым полем на главный экран, — скомандовал техник.
— Есть связь со Старым полем на главный экран, — синтезированным голосом квитировал пульт.
— Пульт, будешь отзываться на обращение «Фафик», — поспешно добавил Степан. Техник поморщился, но отменять не стал.
На экране переднего обзора возникло помещение диспетчерского пункта Старого поля в натуральную величину. Словно исчезла перегородка, разделяющая два зала. Константин Бушуев развернулся вместе с креслом.
— Добрый вечер, Степан. Вы уже в курсе?
— Наполовину. Знаю в общих чертах, что произошло, но не знаю, что я должен делать.
— Тогда слушайте. Произошло столкновение корабля с крупным, массивным объектом. Вскрыт правый борт на участке не менее восьми метров. Мы хотим разобраться в ситуации. Я дам на тренажер телеметрию с борта, а вы прокомментируете действия пилота. Все ясно?
— Более-менее.
— Тогда начинаем. Пристегнитесь.
Степан пристегнул ремни и оглянулся на техников. Один куда-то вышел, другой встал у стены и попрочнее взялся за скобы.
— А вы не будете пристегиваться?
— Я уже крутил эту запись.
Изображение диспетчерской сжалось и ушло на боковой экран, освободив место схематично изображенной поверхности астероида.
— Железо-никелевый астероид, на который вы пару раз летали, — прокомментировал куратор.
— Комбинат, — догадался Степан.
— Все готовы? Билл, тянуть не будем, запускай с отметки 380.
Сами собой ожили приборы, в рубке наступила невесомость, а секунду спустя легкая перегрузка вдавила в кресло. Поверхность астероида на экране провалилась вниз. Степан положил руки на штурвал — и почувствовал твердые, выверенные движения. Словно невидимый Спиид сидит в левом кресле.
Корабль поднялся на полсотни метров, сдвинулся боком и завис.
— Работают вспомогательные механизмы, — сообщил куратор. — Скорее всего, электролебедки. Сейчас прекратили.
— Цепляет что-то на внешнюю подвеску, — догадался Степан.
Вновь ощутилось ускорение. Слабенькое, не более одной десятой "g", но постоянное.
Идет на маневровых, — сказал Константин. Впрочем, Степан это и сам видел. Несколько минут прошло спокойно. Ускорение не менялось.
Чуть заметно вздрогнул пол. Еще и еще раз. Ускорение исчезло, а потом пошел пилотаж. Теперь Степан не сомневался, что на штурвале руки Спиида.
— За штурвалом — Спиид, — сказал он вслух.
— Сосредоточься, парень, сейчас будет главное, — отозвался техник. И действительно, широкие, лихие виражи сменились тонким маневрированием.
— Стыковочный маневр.
— Точно?
— Зуб даю! Простите…
Корабль вздрогнул.
— С этого момента началось падение давления, — устало произнес Константин.
— Еще раз можно запись? И визуализируйте как-нибудь объект, с которым Томми столкнулся. Хотя бы шарик на его месте изобразите.
— Парень, мы можем изобразить что угодно. Но нужно знать вектор скорости или две точки на траектории.
— Я дам исходную точку. Еще раз запись, пожалуйста.
— Дайте запись, — кивнул с экрана Константин.
Вновь Моби Дик поднимался с астероида, вновь Степан ощутил три слабых толчка.
— Отошли три шлюпки… Минутку… Точка! За пять секунд до снятия ускорения, полста метров под брюхом! Сможете?
— Не вопрос. Размеры, форма?
— Форму обсудим потом, а пока дайте шар диаметром пятьдесят метров. До точки — на подвеске, а дальше — свободный полет до столкновения. И озвучьте, если можно, шлюзование шлюпок.
— Билл, задача ясна?
— Ноу проблем, чиф.
Вновь Моби Дик поднимался с астероида, но теперь строгий женский голос комментировал каждую операцию.
— Груз на внешней подвеске. Подъем разрешаю… Первый шлюз товьсь! Второй — товьсь! Третий — товьсь! Первый — пошел, второй — пошел, третий — пошел… Приготовиться к сбросу груза… Груз сброшен!
Корабль описал широкую дугу вокруг шара, изображавшего груз, сбросил скорость…
— Стоп!!! Стоп, стоп, стоп! — воскликнул Степан. Экраны погасли, в рубке тренажера зажегся яркий свет.
— Что не так?
— Это же стыковочный маневр. Шар должен быть по курсу корабля, а не сбоку.
— Но пробоина сбоку.
— Пусть нос корабля погрузится в шар до пробоины. Это будет вторая точка.
— Билл, скорректируй точку, и еще раз с отметки 380, — подал голос Константин.
В который уже раз корабль поднимался с астероида и шел на стыковку с грузом.
— На этот раз все чисто, — прокомментировал Степан. — А из-за чего столько шума? Я думал, от корабля половинка осталась. А здесь — царапина.
— Царапина?! — разозлился Константин. — Билл, ты на связи? Поставь этому умнику планету. Тот самый маневр со сто пятой отметки!
— Может, завтра, чиф? У нас второй час ночи.
— Хорошо, еще полчаса — и заканчиваем. Запускай со сто пятой.
Второй техник отлип от стенки.
— Пристегнись покрепче, парень! — и вышел из рубки.
Через двадцать минут Степан показался из кабины тренажера.
— Что это было? — спросил он у техников.
— Парень, мы хотели бы это у тебя узнать.
— Святая дева! Я хотел сказать, хреново дело…
* * *
В восемь утра по местному Степан был уже в центре управления тренажерным комплексом. Техник по имени Билл, зевая, протирал тряпочкой экраны. Степан улыбнулся: Билл чем-то напоминал бармена. Техник оскалился в ответ.
— Ранней пташке бог подает?
— Я из другого часового пояса прилетел. Не адаптировался еще. Можно мне просмотреть всю телеметрию с борта?
— Можно, раз ты здесь. Только свяжись со Старым полем, архив телеметрии там хранится.
— А как связаться?
Техник отставил пузырек, от которого ощутимо несло спиртом, сел за пульт. Через минуту на экране появился сонный и злой Константин Бушуев.
— Билл, какого черта?
— Опять вижу твою сердитую небритую рожу, — удивился техник. — А где добрый и приветливый Глеб?
— В город улетел. Я за него.
— Тогда засучи рукава и работай. Как у вас говорят, работа не волк, в лес не убежит.
— Билл, ты знаток русских поговорок, но у нас это говорят совсем в другом смысле. Так что у вас?
— Пилоту нужна телеметрия.
— Ах, пилоту…
Степан протянул руку и переключил канал на себя.
— Мне непонятно, чем вас так расстроил вчерашний маневр. Ясно, что Снайкер, стоя на факеле, расчищал площадку ото льда. Якорная площадка должна стоять на грунте, а не на леднике.
— Ясно ему… Ему все ясно… Билл, ты меня слышишь?
— Да, Константин.
— Пусти этого умника за штурвал, дай ему планету и пусть повторит маневр Снайкера. А потом пусть взглянет на телеметрию за следующий месяц.
С тяжелым сердцем вошел Степан в кабину тренажера. Сел, пристегнулся, обежал глазами приборы. На экранах голубела Земля. Корабль висел над Северным полюсом, поэтому Степан выбрал мишенью Гренландию. Сбросил высоту, вошел в атмосферу, погасил скорость и взял штурвал на себя…
Корабль не слушался. Раза четыре Степан пытался встать на факел. Но корабль, словно огромная скользкая рыба, сопротивлялся, изворачивался, уходил на вираж или пробкой выскакивал из атмосферы.
— Билл, — сдался наконец Степан, — по телеметрии можно узнать, на Моби Дике контроль безопасности полета был включен, или нет?
— А ты разве не знаешь, что в атмосфере автопилот отключать нельзя?
— Все я знаю. Так как?
— Смотри на экран. Зеленая линия — автопилот, красная — дифференциатор тяги. Желтая — интегральный параметр, по которому можно судить о расстоянии до поверхности. Приблизительно соответствует высоте. Данных самого высотомера в телеметрии нет.
— Пся крев! — сказал Степан, потому что больше сказать ему было нечего. Спиид отключил сначала автопилот, потом дифференциатор тяги. В атмосфере. Меньше, чем в трех километрах от поверхности. За меньшее людей навсегда отстраняли от полетов. — Би-илл?
— Да?
— Бушуев эти графики видел?
— Не только видел, но просил проиграть ситуацию.
— И? — совсем уж глупо поинтересовался Степан.
— Я восемь раз разбил корабль, при этом три раза — как это по-русски? — всмятку, да? И три раза сумел уйти в космос. Но я не пилот. Я всего лишь техник тренажерного комплекса. Раньше я думал, что это почти одно и то же, а теперь знаю, что пилотом мне не быть. Как у вас говорят, не видать, как своих ухов… ушей, да? Отключить дифференциатор? В списке нештаток есть такая неисправность.
— Не надо… Кто я против Спиида? Ноль без палочки. А чем еще Бушуев грозился?
— Моби Дик месяц утюжил планету, стоя на факеле. Но автопилот был включен… — техник выжидающе замолчал.
— Одним нарушением больше, одним меньше… — уныло согласился Степан. Самовольное изменение программы автопилота — это мелочь по сравнению с отключением дифференциатора.
— Отключение автопилота или изменение программы автопилота без согласования с разработчиком допускается в испытательном полете, — подсказал Билл. — Номер параграфа не помню, сам найдешь. Если полет считать испытательным…
— Думаете, прокатит?
— Прокатит — это по смыслу — получится? Какой образный русский язык! Если не прокатит, МОП вернет Моби Дик на Землю. Но я вам этого не говорил.
— Мне нужно срочно связаться с институтом! — вскочил Степан.
* * *
— Томми, прости пожалуйста.
— Перестань, Эля. Ты не пилот, это я должен был за всеми следить, — возразил Лэн. — Спииду было не до того. Он вел стыковку.
— Ты был с другой стороны и не мог видеть, — перебил Спиид.
— Здорово получается, — Джоанна скорчила кислую рожицу. — Корабль поврежден. Нужен виновный. Пилот не виноват, капитан ничего не видел, Эля вообще пассажир. Остаюсь я. Я космач, я не была занята, я все видела и ничего не сделала. Виновный найден.
— Тихо! — рявкнул капитан. — У нас разбор полетов, или что?!
— Лэнчик, ты чего? — испуганно пискнула Джоанна.
— Все виноваты! Эльхен, ты две недели по кораблю привидением шаталась. Могла бы у нас основы пилотажного курса взять. Спиид, а ты куда смотрел? Это же только у нас в кровь въелось — от выхлопа уходить. Кстати, Эльхен, тебя кто обучал шлюпку водить?
— Я, — хмуро подал голос Спиид.
— Ну вот…
— Мальчики, брэк! Я знаю, что виновата, но до сих пор не знаю, что должна была делать. Объясните толком, чего я не так сделала?
Все трое космачей переглянулись.
— Эля, ты знаешь массу покоя Моби Дика? — первым начал Спиид.
— Двести тысяч тонн с хвостиком.
— Правильно. Чтоб такую махину развернуть, нужны очень мощные двигатели ориентации. В десятки раз мощнее, чем ходовой двигатель твоей шлюпки. Во время маневров вблизи искусственных объектов температуру выхлопа снижают до пяти тысяч градусов. Но это все равно очень много. Плюс энергия струи… Если б ты попала под выхлоп, тебя или размазало бы по стенке, или поджарило. А скорее всего, и то, и другое. В общем, мы бы похоронили тебя вместе со шлюпкой.
Эльвира оглядела лица друзей и поняла, что Спиид не шутит.
— Но что я должна была сделать?
— Мы отключили в шлюпках системы безопасности, чтоб превратить их в монтажные боты. Ты полностью отключила автопилот, а надо было поставить переключатель в среднее положение — «ПЗО». Пилотаж в зоне ответственности другого корабля. Тогда бы Фафик и автопилот за тобой приглядывали. Или сама должна была приглядывать за сигнальными огнями. Рядом с каждой дюзой располагается прожектор с узким лучом. Если ты видишь его луч, значит, тебя заденет факел двигателя. По центру луч ярко-красный, а к бокам — желтеет и слабеет. Ты его видела?
— Да. красно-оранжевый, как мандарин.
Лэн застонал и заскрипел зубами. Спиид сжал кулаки.
— Эля, пожалуйста, будь осторожна, — сказал он. — Я без тебя сдохну.
* * *
Раз за разом Степан прокручивал запись стыковочного маневра. От безличного, синтезированного компьютером голоса: «Груз сброшен» до слабого, чуть заметного толчка и надрывных трелей звонка тревоги первой категории. Положив ладони на штурвал, ощущал малейшее движение рук пилота. Корабль раз за разом погружался носом в белый шар. Степан уже с закрытыми глазами мог повторить стыковку.
Два дня назад он связался с институтом, потребовал на связь Толика и Макса, кратко, не вдаваясь в подробности, описал ситуацию. День назад пришел вызов на срочную связь по закрытому каналу. Дед Толика целую минуту молча изучал Степана, пуская зайчики эполетами парадного мундира. Бросил два слова и отключился.
«Тяни время». Легко сказать… Как тянуть? Как играть в эти административные игры? Макса бы сюда… Что можно еще сделать? Только тупо сидеть за штурвалом, в сто первый раз прокручивая эпизод и чувствуя собственное бессилие. Не гонят — и то хорошо.
— Джо-он…
— Джон отдыхает. Что нужно? — отозвался другой техник.
— Еще раз. С отметки 550, можно?
— Сейчас настрою… На старт-внимание-марш! Степано, а что вы ищете?
— Если б я знал… Садитесь в левое кресло и возьмитесь за штурвал. Чувствуете? Здесь Томми пилотирует корабль легко, свободно и чуть размашисто. Как бы мы вели велосипед на широком пустом шоссе. Вот пауза… Бум! Столкновение. И стиль пилотирования изменился. Движения стали четкие, точные! Как над астероидом, пока груз цепляли. Так Спиид пилотирует в экстремальной ситуации. Всего три импульса — и стыковка завершена. Я пытаюсь понять, что произошло в те несколько секунд, когда Спиид не мог пилотировать. Энрико, а что происходит на корабле при разгерметизации?
— Вэл-л-л… Звучит тревога, захлопываются гермопереборки, к месту аварии бегут аварийные команды с баллонами пеногерметика и одноместными гермопалатками для пассажиров. Для тех бедняг, что оказались в опасной зоне. За ними спешат команды эвакуаторов. А последними — ремонтники и киберы.
— Тревога, переборки… Аварийных команд нет, на корабле один пилот. Эвакуаторов — тоже. Кибермонтажники начали работать позже. Энрико, по телеметрии можно узнать, когда гермопереборки закрылись? Какой-нибудь звук пустить?
— У нас все можно! Сейчас посажу на времянку… Степано, у меня для вас сюрприз! Герметизация отсеков произошла до столкновения. Ваш пилот успел принять меры!
Техник радовался, словно в лотерею выиграл. Хлопал Степана по спине, называл маэстро штурвала, куда-то звонил, лопотал по-итальянски. А Степан грыз кулак и проклинал себя за то, что работал над отдельными деталями проекта, и не интересовался общей картиной. Ясно, что объект, с которым стыковался Моби Дик — это упорная ферма, которую предполагалось установить на носу корабля. Но говорить об этом рано. Последний козырь надо придержать до крайнего случая.
* * *
… Большой круглый, полированного дерева, стол. Толстая столешница из настоящего дерева. Здесь, в космосе — и настоящее дерево. Степан сцепил пальцы и еще раз оглядел мундиры. Блестят звезды на погонах, блестит золото на рукавах, блестят залысые лбы и седины. Высшие чины МОП. Почему Энрико посоветовал ему придти на совещание в противоперегрузочном костюме пилота? Сам-то в парадном мундире, гад.
Степан поиграл желваками и уставился на стол в метре перед собой. Наступил самый важный момент жизни, он это чувствовал. От него зависела судьба проекта, судьба планеты. Нужно было взять на себя инициативу в обсуждении, подать факты в нужном освещении. Но как? Сердце стучало молотом, голова, наоборот, взяла отпуск. До сознания доходили лишь обрывки фраз: