Шумилов Павел. Давно забытая планета

   Играй, музыкант…
   Не сдамся. Не дождешься. Сейчас не вышло, потом убегу. – Сандра натянула на лицо улыбку и обернулась.
   – Где лошак, там и всадник. Я решила, что из всех, кто меня искал, ты лучший. У тебя водички попить не найдется?
   Скар свистнул, конь поднял голову и потрусил к нему.
   – И давно ты так решила?
   Сандра задумалась. Случайный, непродуманный план рухнул. Надо было возвращаться к первой программе – хитрить, льстить, притворяться.
   – Когда ты честно сказал, что не знаешь, куда мне ехать. Я решила выбрать тебя.
   Скар отстегнул от седла баклажку и попил сам.
   – Ты решила… Лось и остальные будут долго смеяться, когда я им это расскажу. Ты ушла в нуль и так громко бредила, что чуть не досталась Свинтусу. Спасибо Следу и Топоту. Они устроили свалку, чтобы я успел к тебе первым. Крот из-за тебя получил синяк под глаз. Ты решила! Я тебя трижды поил, не помнишь? Ты даже глаз не открыла.
   – Я ничего не помню – растерянно сказала Сандра.
   Скар рассмеялся.
   – Это из-за одури. После нее всегда так. Вроде бы все нормально, а как глотнешь воды – опять глаза закатываешь. Задала ты мне задачу. Без воды помрешь, дашь воды – трогать нельзя, опять же помрешь. Сижу весь день, как путпут на яйцах, тебя выхаживаю.
   Как от эфира – подумала Сандра. – Сильней только, и с побочными эффектами. Первое открытие.
   – Спасибо. Ты больше не будешь меня связывать?
   – Буду. И связывать буду, и пороть буду, если провинишься. А если ты мне надоешь, продам, или отправлю в бараки.
   Скар сел в седло. Сандра по старой привычке ловко вскочила на коня позади него и обняла руками за талию. В следующую секунду от мощного удара локтем она перелетела через круп коня, больно ударилась копчиком и покатилась вниз по склону. Скар направил коня к ней. Девушка корчилась на земле, ловя ртом воздух.
   – За что? – просипела она, когда смогла дышать.
   – Ты пока еще не носишь мой ошейник.
   Утром, когда они выезжали из форта, Сандра видела одну женщину в широком блестящем металлическом ошейнике, со следами побоев на лице. Нет, только не это.
   – Хозяин, не надо ошейник, я тебя слушаюсь, я и так твоя.
   Скар посмотрел на нее с неподдельным изумлением. Потом посадил перед собой и направил коня к форту.
   – По ритуалу полагается тебя связать, но если обещаешь не брыкаться, свяжу у вышек.
   А ведь ты, наверно, даже хороший, – подумала Сандра. – Только меня вещью считаешь. Ну, это в моих руках. Чего ты в жизни видел? А за мной культура двух цивилизаций, так то, сэр. Решено. При людях стою за тебя горой, а наедине делаю из тебя человека.
   – Обещаю. Слово даю. – Сандра положила голову ему на плечо.
   – И ты всегда свое слово держишь? – усмехнулся Скар.
   – Дракон всегда держит. А я стараюсь, но иногда не получается.
   – Он что, дурак, твой Дракон?
   – Сам ты дурак! Ой, извини, хозяин. Он умнее всех вас вместе взятых! Его слово крепче стали, тверже алмаза! Если он что сказал, умрет, а сделает. Для него ничего невозможного нет, вот!
   – Если никогда не врет – точно дурак, – добродушно рассмеялся Скар.
   – Зачем ему врать? Пусть слабые врут. А он сильный.
   – Как ты сказала? Пусть слабые врут? Что он еще говорит? Рассказывай.
   – Я его почти не знаю. Я его один раз видела, когда маленькой была, он мне чешуйку подарил. А в последние месяцы я старалась ему на глаза не попадаться. Я боялась, что он меня из экспедиции прогонит.
   – Что за чешуйку?
   – Ну, со своей шкуры. Он тогда к нам в монастырь прилетел, а я все сзади ходила. Он заметил и спросил, чего мне от него надо. А я и ляпнула – чешуйку. Он велел подождать, ушел за дверь, а через минуту меня как ударило болью вот тут, – Сандра показала себе на живот. – Он у себя живую чешуйку выдернул, и мне подарил. А я его боль почувствовала.
   – Что ты мелешь? Сказки бабам рассказывай. Будешь врать мне, язык отрежу.
   – Я не вру! Вот! – Сандра вытащила за шнурок овальную зеленую пластинку висевшую у нее на груди.
   Скар снял шнурок с ее шеи и внимательно осмотрел пластинку. Пять на семь сантиметров, в верхней части две дырочки для шнурка. Цвет меняется от изумрудно-салатного сверху до темно-зеленого, цвета листа кувшинки внизу. Сандра прикусила губу и со страхом наблюдала за своим талисманом. Когда Скар попробовал согнуть чешуйку, испуганно вскрикнула и сделала робкую попытку отобрать.
   – Убери руки, – Скар сунул чешуйку в карман.
   – Хозяин, отдай…
   – Умнику покажу.
   – Отдай пожалуйста…
   Скар проигнорировал. Сандра поняла, что навсегда лишилась сокровища.
   – Так ты хочешь сказать, что он на самом деле дракон? Это не имя?
   – На самом деле. А имен у него много.
   – Как это так?
   – Ну, два настоящих – Джафар и Кирилл. Леди Лира зовет его Коша. Кора – это его жена – зовет его Афа или Кирик. Уголек – это его другая жена – на людях зовет его Мастер. А еще, я слышала, он картины пишет, так каждую новым именем подписывает.
   – Настоящий дракон никогда не откроет своего подлинного имени. Это даже дети знают.
   Сандра решила не возражать.
   – А эта – Кора – она кто?
   – Раньше она человеком была, а когда умерла, он ей драконье тело вырастил. Теперь она дракона.
   – У нее тоже много имен?
   – Нет, у нее одно. А Уголька на самом деле Бертой зовут. Только она, наверно, сама об этом забыла.
   – Взял душу человека и поместил в тело дракона. Ни в одной сказке, ни в одной саге такого нет… Тебе лучше молчать об этом в форте. У нас бабам за ложь язык отрезают.
   – Хозяин, я правду говорю.
   – Если твой дракон всемогущий, что же он тебя не спасает?
   Сандра склонила голову, задумалась.
   – Он спасет меня! – уверенно сказала она через минуту. Если Сэм меня не найдет, попросит Дракона, они друзья. И Уголек за меня просить будет.
   – Ты, вроде, говорила, что Сэм погиб?
   Сандра мысленно прикусила язык.
   – Это другой. Он сейчас раненый лежит, выздоравливает. Как поправится, будет меня искать, я точно знаю, я из его команды! Хозяин, ты не бойся, я скажу Дракону, что ты хороший, он тебе ничего плохого не сделает! – Сандра радостно обернулась. Скар рассмеялся.
   – Спасибо на добром слове. Выдумщица ты. Побереги до зимы свои сказки. Зимой вечера длинные.

ЗЕМЛЯ

   – Пойми, Ким, другого шанса не будет! Что мы имеем здесь, в системе? Восстановление баз Повелителей. Все! Это же рутина, скука. Да, вначале это было интересно. Все в первый раз, все в диковинку. Сколько шишек набили! А теперь – рутина. Кибер справится.
   – Сэм, я тебя не понимаю. Ты по шишкам соскучился? Мало тебе Ганимеда?
   – Мало! Там была настоящая жизнь! Кто кого. Или – или. Интеллект и рука друга против ледяной пустыни и черного космоса!
   – От твоего «или – или» Санди до сих пор по ночам с криком просыпается.
   – Санди молодчина. Надежный товарищ.
   – Санди тебя любит, понял?
   – Кончай, такими вещами не шутят… Ты серьезно?
   – Нет, шучу.
   – Погоди, ей надо как-то объяснить, я же… Лира…
   – Она все отлично понимает. Что ты любишь Лиру, что Лира тебя тоже любит, но боится себе в этом признаться. Что ей не светит.
   – Если Лира узнает…
   – Лира знает. Я ей говорил.
   – Ким, я себя почему-то подлецом чувствую. Давай о деле говорить. Я все рассчитал. Компьютер будет два месяца подбирать коды нуль-камер на поверхности Сэконда. Ничего не найдет. Я уже проверил, они не отзываются. Потом я стер их из памяти нуль-т камеры и сделал это так, будто их стерли тысячу лет назад.
   – Сэм, это уже преступление.
   – Нет, это просто уловка, которая позволит нам спокойно выполнить мужскую работу. Пока компьютер перебирает коды, мы чиним шаттл, грузим в него мобильные нуль-камеры и садимся на поверхность. Все! Транспортная линия Земля-Сэконд создана. Другого пути нет. Мы рапортуем о проделанной работе и сдаем линию в эксплуатацию.
   – Ты забыл добавить – и купаемся в лучах славы.
   – Купаемся. В последний раз.
   – Почему в последний?
   – Потому что дальше ехать некуда. Анна не выделит средств на постройку звездолета. А если и выделит – ближайшая годная к заселению планета находится в тридцати световых годах от Солнца. Строительство звездолета, разгон, полет, торможение – это пол-века. Я не дракон, я состарюсь к тому времени.
   – Сэм, ты должен рассказать обо всем Лире.
   – Ким, если ты будешь настаивать, я так и сделаю. Знаешь, как это будет? Прихожу я к Лире и говорю: «Леди Тэрибл, я нашел на орбитальной шаттл и скрыл это. Я стер из памяти компьютера коды нуль-камер на поверхности Сэконда и тоже скрыл. Мне самому сдать дела, или подождать, когда меня официально вышвырнут из экспедиции?»
   – Ну и влип ты! Сэм, я, конечно, тебе помогу. Но объясни, чего ты добиваешься?
   – Трудно сказать. Сначала я хотел доказать, что чего-то стою.
   – Ей или себе?
   – Сначала себе, потом ей. В первый раз было очень страшно. Как во сне все делал. А теперь я всосался в эту работу. Мне скучно на Земле. Нужно, чтоб мозг постоянно был занят планированием очередной операции, анализом вариантов. Сам драйв – это как праздник, как выпускной экзамен. Несколько часов настоящей жизни. С полной выкладкой после дней и недель подготовки. А неожиданности – это приправа, только придают остроту всему.
   – Я так и думал. Давай поговорим о команде.
   – Ты, я, Сандра – Как всегда.
   – Еще Ливия и Дик.
   – Зачем они?
   – Дик водит все, что летает. У него врожденное чувство полета. Как у драконов. А Ливия мне не простит, если опять ее оставим.
   – Почти вся наша компания. Нет только Лиры и Уголька.
   – Они же были в разное время. Если хочешь, пригласим и их.
   – И ты Брут?

СЭКОНД

   Поравнявшись с наблюдательной вышкой, Скар скрутил ей руки и правую ногу за спиной и положил поперек лошади. На центральной площади их встретили радостными криками. Даже женщина, прикованная наручниками к кольцу на верхушке столба, видимо наказанная, подпрыгивала, пытаясь рассмотреть Сандру. Баба Кэти принесла молока, Скар приподнял девушку, и Сандра жадно выпила всю кружку.
   – След, ты был прав, – закричал Скар. – Она как очнулась, меня увидела и говорит: «Ты самый лучший, самый хороший, не надо мне твой ошейник, я и так вся твоя.»
   Сандра покраснела от досады. Скар заметил это, поднял за волосы ее голову и продемонстрировал всем пунцовую физиономию.
   – Скромная. Стесняется! – оживленно загудел народ.
   – А еще, знаете, что она сказала, – продолжал Скакр. – Самый сильный может всегда говорить правду. Врут только слабаки. Каково, а!
   – Так его же тогда любой дурак побьет.
   – Кто его побьет? Он же самый сильный.
   Разгорелся спор.
   – Постой, Скар, – перебил его старик на костыле. – Она тебя за эти дни пыталась обманывать?
   – Вроде, нет.
   – А ты, девка, действительно это сказала?
   Сандра прогнулась, пытаясь взглянуть на спросившего, и стукнулась макушкой об его подбородок.
   – Ты что, не веришь моему хозяину?
   – Смотрите, она его защищает!
   – И на самом деле отказалась от ошейника? – продолжал старик.
   – Да. И вообще, Игра была нечестной. Фиг бы меня кто нашел, если бы не красная одурь. А вы еще мне руки связали. Так только трусы делают.
   – Скажи еще что-нибудь умное – приказал Лось.
   Сандра взглянула на Скара. Тот одобряюще кивнул.
   – Гомо гомини люпус эст! – сказала Сандра.
   – Древний язык! – пришел в восторг старик. – Как же это… Человек, волк…
   – Человек человеку волк, – подсказала Сандра.
   – Точно. Скар, хочешь дам один совет? Да нет, все равно ты так не сделаешь. Ты сейчас слеп и глух.
   – Говори.
   – Ты, конечно, так не сделаешь. Молодежь редко слушает стариков. Пытаются жить своим умом. Хотят сами набить шишек. Ну ладно, поступай, как хочешь. Я скажу, а ты сам решай. Ты хочешь остаться самим собой?
   – Да.
   – Тогда отрежь ей язык. Или голову. А ты, девка, запомни: даже самому сильному ложь сберегает силы и время.

ЗЕМЛЯ

   Все стены кают-компании были увешаны голографиями внеземных станций, пейзажами Луны, спутников Юпитера, видами на кольца Сатурна. Рядом висели карты и фотографии из космоса Земли и Сэконда. Любой желающий мог записаться у Сэма на экскурсию по наиболее интересным базам. Правда, сначала он должен был сдать экзамен по эксплуатации скафандра, пройти медицинское обследование и кучу других неприятных процедур. Несколько станций, в том числе орбитальная Сэконда, были закрыты для экскурсий в связи с аварийным состоянием и ремонтом. Никого это особенно не огорчало, так как, одев шлем сенсовизора, можно было совершить путешествие по любой станции, не выходя из кают-компании. И все же, люди стремились своими руками пощупать лунный грунт, поднять камень с Марса. Никого уже не удивляли группы из десяти-пятнадцати человек, прогуливающихся вечерами в космических скафандрах по берегу речки. Все знали – очередная группа экскурсантов сдает экзамен.
   На орбитальной Сэконда трудилось больше четырехсот ремонтных киберов. Сорок пять из них под руководством Кима восстанавливали шаттл. Дело шло медленно, и с каждым днем Ким мрачнел все больше и больше.
   – В чем дело, Ким, – спросил однажды Сэм.
   – Микротрещины. Усталость материала. В нем полно предварительно напряженных элементов, а у них время жизни ограничено. Лет триста-четыреста.
   – Замени.
   – Легче новый сделать. Не то говорю. Это и будет – новый.
   – А так – совсем плохо?
   – Совсем. Корпус потерял жесткость. При полете в атмосфере может начаться вибрация. От перегрузок крылья отвалятся.
   – Ким, просчитай все. Нам же только сесть надо. Назад по нуль-т уйдем. А я подумаю над оптимальной траекторией спуска.
 
   Вечером Анна вышла на берег речки, прилегла на траву и наблюдала, как в воде полощется зеленый дракон.
   – Вы что-то хотите сказать, магистр? – дракон расположился на берегу метрах в трех от Анны.
   – Да, леди Кора. Тьфу, не люблю этот официальный тон. Кора, почему ты меня избегаешь?
   – А почему должно быть иначе?
   – Спасибо за честный ответ. Еще один вопрос, и я уйду. Ты имеешь против меня что-то личное, или…
   – Или.
   – Тогда ты просто тварь жестокая, прости за прямоту! – звенящим от обиды голосом выкрикнула Анна.
   – Кто дал вам право меня оскорблять? – хвост Коры нервно дернулся.
   – Кто? Вот кто! – Анна рванула от ворота платье, обнажив татуировку. – Узнаешь?
   – Это – я..? Зачем вы это сделали?
   – Я это сделала, потому что меня привязали к столу и забыли спросить. Хочешь знать, кто это сделал?
   – Афа не мог…
   – Тогда посмотри на другого, – Анна сорвала платье и повернулась спиной, демонстрируя вторую татуировку.
   – Я помню эту модель. Первая модель с удачной кинематикой. Все равно не могу поверить. – Кора села на хвост. – Что вам от меня надо, магистр Анна?
   – Да ничего мне от тебя не надо. Думала, две бабы всегда поймут друг друга. Я двадцать лет гордилась татуировкой. Считала себя наполовину драконом. Хотела распросить, каким был Мастер в бытность человеком, рассказать, что с ним случилось за эти годы. Извини за беспокойство, я пойду.
   – Анна, простите меня. Я ничего не понимаю в этом мире. Он так изменился. Анна, вы должны мне все рассказать. Эта татуировка – бесспорное доказательство, но чтобы Афа мучил женщину без ее согласия… В голове не укладывается.
   – Мир?
   – Мир.
   – Тогда расскажи, что тебя так удивило?
   – Понимаете, он считает жизнь и свободу воли высшими ценностями. Даже жизнь врага. Нет, он не уклоняется от боя. Однажды я видела, как он в две секунды голыми руками одолел рыцаря. Но вообще – он настолько выше всей этой политической возни, настолько сильней и предусмотрительней, что у нас даже с церкачами не было ни одного столкновения. Он как-то сразу подчинил их, даже не понимал опасности церкви. Простите.
   – Давай на ты. Сейчас, будучи драконом, он сильно отличается от того, которого ты помнишь человеком?
   – Нет. Наверно, нет. Такой же увлекающийся и озорной, каким был в первые годы. Потом он загнал себя, жил по строжайшему графику, боялся не успеть.
   – Странно. Сила в нем огромная. Но вот предусмотрительности я не заметила ни грамма. Постоянно попадает в глупейшие истории, во что-нибудь впутывается. А потом проявляет чудеса изобретательности.
   – Анна, расскажи, как было с этими татуировками.
   – А, лучше забудь. Он ведь сломался после твоей смерти. Я имею в виду человека. Дракон тогда потерял память, убежал, исчез. А Джафар решил, что все кончено. Взорвал бункер, электростанцию и ушел, куда глаза глядят. Вот тут-то церковь и узнала, что он был Повелителем.
   – Его схватили?
   – Ну что ты. После того, как он в голодные годы помогал? Нет, за ним установили наблюдение. Брата Амадея знаешь? Он наблюдал и охранял. Хорошо работал. Я в досье даже зарисовки своих татуировок нашла. Но человек Джафар перегорел. Один пепел остался… Все думали, что он тронулся на драконах. Только о них говорил, только их и рисовал. Хочешь узнать подробности, распроси свою подругу Джулию. Она и сейчас в Литмунде трактир держит. Но я не советую. Не нужно ворошить прошлое. Все, кого ты знала молодыми, успели состариться. Для тебя прошло три месяца, для них – 30 лет.
   – Анна, я летаю над монастырем, над замками. Земля стала похожа на сад. Неужели всего за десять последних лет все так изменилось?
   – Ничего не изменилось. Это здесь – как говорит Мастер – образцово показательный участок. Ты видела Литмундский монастырь да земли леди Тэрибл. А вокруг – все как было, так и осталось. И еще пять лет изменения будут не видны. Твой план развития мы изучили, но он не соответствует изменившимся условиям. Сейчас осуществляется экспоненциально-ступенчатый.
   – Афа мне наказал осмотреться, освоиться, а потом изучить ваш план и выявить слабые места. Обещал помочь, но даже на ночь не вылезает из-под земли. Техники нагнал, подземную лабораторию строит.
   – Мастер опять в штопор сорвался. Не знаю, что это обозначает, но что-то плохое. Виновата во всем я, сука старая. Но мне завтра надо уезжать. За делами проследит Лира, а ты будь с ним рядом. Он же как ребенок. Ни в чем меры не знает. Все по максимуму, все на полный размах. А еще я тебя спросить хотела… Где у драконов эрогенные зоны? Уголек спрашивает…
 
   Если правда, что икнет тот, кого вспомнит женщина, то у Дракона была жуткая ночь.

СЭКОНД

   – Что ты скажешь об Умнике? – Скар снял девушку с плеча и положил на широкую жесткую кровать.
   Сандра с трудом поняла вопрос. Ныли суставы стянутых за спиной рук, кровь стучала в висках, поворот головы отдавался болью.
   – Он очень умный. Хозяин, когда ты меня развяжешь?
   – Ритуал еще не закончен. А что ты скажешь о его совете?
   Сандра испуганно затрясла головой, затараторила, боясь, что Скар не дослушает.
   – Хозяин, выслушай меня. Я объясню. Все люди со временем меняются. Я хочу, чтоб ты стал умнее, сильнее. Это же хорошо, правда?
   Скар сел на край кровати, стянул через голову рубаху и принялся расстегивать ее изрядно потрепаный комбинезон.
   – Хозяин, что ты хочешь сделать? Хозяин, пожалуйста, не надо! Скар, развяжи меня! Скар, так нельзя! Развяжи, гад! Я не для тебя, я для Сэма! Не надо, пожалуйста! Скар! Скар!!! Развяжи!!! Нельзя так!!!
   Сандра кричала, просила, кусалась, извивалась и умоляла. Все было бесполезно. Он просто засунул ей в рот угол одеяла. Навалился всем весом, подмял, задышал хрипло, страшно, принялся мять мозолистой рукой ее груди. Сандра подтянула к животу свободную ногу, но он нажал какую-то точку на шее, позвоночник пронзила игла боли, девушка вытянулась в струнку. Скар зарычал, раздвинул ее колени. Острая боль там, между ног, внутри, внизу живота. Сандра обмякла и прекратила сопротивление.
   Звук рога с улицы. Скар замер, прислушиваясь, вскочил, запрыгал по комнате, натягивая штаны, ругая все на свете, схватил лук, колчан, меч. Заметался между дверью и кроватью, рывком перевернул девушку на живот, резанул мечом по веревкам и выбежал за дверь. На улице слышался дробный топот копыт, крики людей. Сандра пошевелила руками и поняла, что веревки разрезаны. Провела рукой по бедру, пальцы попали в теплое, липкое. Кровь.
   Все, теперь все, – думала она, – теперь я грязь, я навоз, подстилка. Теперь я Сэму не нужна. Не может быть, чтоб это происходило со мной, это сон, кошмар! Я проснусь, отмоюсь от всего этого. Биованна! Я отмоюсь, я снова буду для Сэма, он ничего не узнает, только как перетерпеть это, что он сейчас со мной сделал?
   Болело все тело. Саднила содранная кожа на запястьях и лодыжке, в голове с каждым ударом сердца перекатывался свинцовый шар. Ломило в суставах.
   – Я тебе отомщу, – прошептала она. – Ты будешь проклинать день, когда родился. Ты будешь проклинать день, когда я родилась. Я тебе страшно отомщу. Ты ни одной девушки больше не тронешь. Ты будешь презирать себя…
   – А я – себя, – неожиданно добавила она. Внезапно Сандра поняла, что больше не боится смерти. Не то, чтобы она теперь совсем ничего не боялась. Страх боли остался. Но интерес к жизни пропал. А вместе с ним ушел и страх смерти. Сандра лежала неподвижно, прислушиваясь к новому состоянию своей души, вспоминая свои поступки и прикидывая, как бы она поступила сейчас. Скар вдребезги разбил те розовые очки, которые она носила всю жизнь. Она вдруг поняла, что член синода, магистр Анна, холодная, циничная Анна вовсе не такая холодная и циничная, просто в ее поступках меньше эмоций, и больше трезвого расчета.
   Головная боль не давала сосредоточиться. Что сейчас делать? Анна учила на занятиях. Отключиться от тела. Это не мое тело, я далеко, я просто лежу. Это кто-то другая, я должна ей помочь. Анна говорила – что бы не думали мужчины, в постели всем управляет женщина. Мамочка, как больно! Анна говорила…
   Вернулся Скар.
   – Ложная тревога, – сказал он. – Хорцы едут на ярмарку. Приглашают нас. Завтра будет праздник.
   Сандра лежала неподвижно, как мертвая. Скар присел на кровать, погладил ее по волосам, коснулся губами шеи, начал ласкать тело.
   Опять ты за свое, Скар, – подумала Сандра. – Анна говорила: «Никогда не бей мужика по яйцам. Ни в простом, ни в переносном смысле.» Сейчас я ударю тебя по яйцам очень сильно, Скар. Прости, если сможешь.
   Скар действовал совсем не так, как в первый раз, мягко, нежно, осторожно. Целовал в шею, губы. Сандра не сопротивлялась. Только застонала, когда он вошел в нее.
   – Быстрей, пожалуйста, быстрей, – простонала она.
   Скар зарычал от удовольствия и удвоил темп.
   – Нет, не то! Кончай быстрей. Надоел, противный.
   Скар ошарашенно замер. В следующую секунду страшный удар обрушился на нее. В голове, лопнул пузырь боли, свет погас.

ЗЕМЛЯ

   Все оказывается очень просто. До ужаса, до гениальности просто. Нужно только представить пятимерное пространство, и в нем – наше трехмерное, и четвертое измерение, в которое нужно выйти. Взглянуть сверху на проблему. С математикой сложнее. Для понимания физики процесса достаточно представить 5-мерный континуум, но расчеты требуется вести по полной схеме, для 12-мерного континуума. Моя гениальность в том, что я объединил операционное и тензорное исчисление. Ну, не совсем объединил. Надергал идей и методов оттуда, отсюда. Строго ничего не доказывал, но сердце-вещун говорит, что это так. Полный логический вывод закончу, когда на пенсию выйду. Может быть. Если время будет. Главное – что? Методы расчета работают? Работают! Я же не теоретик. Перемножать 12-мерные матрицы вручную невозможно, но на это есть компьютеры. А дальше – почти по правилу буравчика. Разворачиваю нуль-т тензор перехода, добавляю тензор сдвига, и все. Не нужна даже вторая камера. Легко и просто могу попасть в любую точку 12-мерного пространства. Одна беда – практически невозможно попасть в нужный трехмерный континуум. Малейшее отклонение 12-мерного вектора – и попадаю в соседний параллельный мир. А из-за принципа неопределенности отклонение обязательно будет. Чем больше расстояние, тем больше и отклонение. Нуль-физики интуитивно поняли это и фиксировали второй конец вектора в нужном континууме с помощью второй, третьей, и так далее камер. Простенько и со вкусом.
   Теперь я знаю о нуль-т все. Почти все. Использование однокамерного нуль-т бесперспективно. Если невозможно попасть в свой мир, то зачем вообще дергаться. Интересно, конечно, посмотреть, что делается в соседних. Но невозможно даже дважды заглянуть в один и тот же мир, если не поставить там нуль-т маяк. А маяк превращает однокамерный вариант в частный случай двухкамерного. Вот уж действительно – нельзя дважды войти в одну и ту же реку.
   Нужно поговорить с Анной. Что я ей скажу? Клялся и божился, что нужна лаборатория в дальнем космосе. Добился. Она протащила мои заказы через синод. Теперь давать задний ход? Ой, что будет…
   Набираю код на коммуникаторе.
   – Анна, я пернатый крокодил.
   – ???
   – Ростом с кашалота, мозги идиота.
   – Все целы? Раненые, пострадавшие есть?
   – Нет, все нормально.
   – А разрушения?
   – Тоже нет.
   – Тогда продолжай.
   – Лягушачий переросток, бронтозавр безмозглый.
   – Подожди, я запись включу.
   – Губошлеп длиннохвостый, трепло чешуйчатое.
   – Ладно, я уже подготовлена, выкладывай, что натворил.
   – Лаборатория в дальнем космосе не нужна. На антимир случайно наткнуться в принципе невозможно.