Страница:
– Слушай и запоминай. Я уезжаю на шесть-семь дней. Вот ошейник, вот ключ. Если не вернусь, оденешь его, станешь свободной, получишь этот дом. Иначе попадешь в бараки. Поняла? К бабе Кэти не подходи две недели, не то ноги выдерну. Потом – можешь. Если что, позаботься о ней. Будут проблемы, иди к Следу или Умнику. От Лося держись подальше. Все. Повтори.
– Слушай и запоминай, – затараторила Сандра. – Я уезжаю на шесть-семь дней.
Скар рассмеялся. Встал, жадно поцеловал в губы, вышел. Сандра потрогала свои губы, взяла со стола ошейник, примерила, отбросила на кровать. Забегала по комнате, спрятала ошейник в сундук, вытащила, положила под подушку. Вскоре прибежала Лужа.
– Я матке сказала, что меня Скар к тебе послал.
Вдвоем быстро управились с хозяйством. Потом поднялись на чердак. Там, среди рухляди, Сандра обнаружила сундук, набитый старым ржавым оружием. Спустили все вниз, вынесли во двор, отобрали то, что получше. Сандра поручила Луже отчищать ржавчину, а сама стала ремонтировать сгнившие деревянные детали. Потом Лужа крутила рукоятку точила, а Сандра затачивала лезвия. За этим занятием их и застал Умник. Сандра почтительно поздоровалась, Лужа онемела от страха. Умник сел на завалинку.
– Нехорошо это, девки, ой нехорошо. Разве можно рабыням оружие трогать. Придется вас наказать.
Сандра испытала остроту лезвия меча на пряди своих волос, смущенно улыбнулась.
– Господин, кого же ты наказывать собрался? Лужу? Так она существо подневольное. Что я прикажу, то и делает, – С этими словами она взяла Лужу за волосы и прижала лезвие к горлу. – А не будет слушаться, я ее первая накажу. – Лужа побледнела и застучала зубами. Сандра убрала меч и отпустила ее. – А меня только хозяин вправе наказать. Но я перед ним чиста. Он мне приказал дом охранять, я охраняю. Как охранять без оружия, а?
– Умная ты, – засмеялся старик, а если я общество крикну, что оно решит?
Только бы ты на самом деле умником оказался – подумала девушка.
– Господин, не делай, пожалуйста, этого. – Сандра встала перед ним на колени, как накануне Лужа перед Кротом, молитвенно сложила руки. – Скар ошейник мне оставил. Одену его, свободной стану. Смеяться над тобой будут. Не хочу я этого.
– Говорил мне Скар об ошейнике. А вот почему ты, девка, не упомянула, что у тебя меч в руках? – Умник явно наслаждался ситуацией.
– Мы же умные люди.
– А за что меня невзлюбила?
Сандра села на землю, обхватила коленки руками.
– За что мне тебя любить, господин. Я тебе ничего плохого не делала, а ты посоветовал язык мне отрезать. Крот бы отрезал…
– Кроту бы я не посоветовал. Никак не пойму, когда ты живешь, а когда играешь.
Сандра вскинула голову, взглянула ему в глаза, тут же потупилась.
– А имеет это значение, если в игре ставка – жизнь?
Старик погладил ее по головке, как котенка.
– Умница ты моя. Сколько лет я хорошего собеседника не имел. Ну, пора мне. Если беда случится, беги ко мне, помогу. Завтра опять зайду, сказки твои послушаю. Про вонючего шакала ты ведь Кроту рассказала?
Сандра улыбнулась, кивнула, проводила до угла дома. Мысленно подвела итоги. Позавчера – Лужа, вчера – Крот, сегодня – Умник. Трое друзей, явных врагов пока нет. Три – ноль в нашу пользу. Завтра надо идти в массы. В бараки.
ЗЕМЛЯ
СЭКОНД
ЗЕМЛЯ
СЭКОНД
ЗЕМЛЯ
СЭКОНД
– Слушай и запоминай, – затараторила Сандра. – Я уезжаю на шесть-семь дней.
Скар рассмеялся. Встал, жадно поцеловал в губы, вышел. Сандра потрогала свои губы, взяла со стола ошейник, примерила, отбросила на кровать. Забегала по комнате, спрятала ошейник в сундук, вытащила, положила под подушку. Вскоре прибежала Лужа.
– Я матке сказала, что меня Скар к тебе послал.
Вдвоем быстро управились с хозяйством. Потом поднялись на чердак. Там, среди рухляди, Сандра обнаружила сундук, набитый старым ржавым оружием. Спустили все вниз, вынесли во двор, отобрали то, что получше. Сандра поручила Луже отчищать ржавчину, а сама стала ремонтировать сгнившие деревянные детали. Потом Лужа крутила рукоятку точила, а Сандра затачивала лезвия. За этим занятием их и застал Умник. Сандра почтительно поздоровалась, Лужа онемела от страха. Умник сел на завалинку.
– Нехорошо это, девки, ой нехорошо. Разве можно рабыням оружие трогать. Придется вас наказать.
Сандра испытала остроту лезвия меча на пряди своих волос, смущенно улыбнулась.
– Господин, кого же ты наказывать собрался? Лужу? Так она существо подневольное. Что я прикажу, то и делает, – С этими словами она взяла Лужу за волосы и прижала лезвие к горлу. – А не будет слушаться, я ее первая накажу. – Лужа побледнела и застучала зубами. Сандра убрала меч и отпустила ее. – А меня только хозяин вправе наказать. Но я перед ним чиста. Он мне приказал дом охранять, я охраняю. Как охранять без оружия, а?
– Умная ты, – засмеялся старик, а если я общество крикну, что оно решит?
Только бы ты на самом деле умником оказался – подумала девушка.
– Господин, не делай, пожалуйста, этого. – Сандра встала перед ним на колени, как накануне Лужа перед Кротом, молитвенно сложила руки. – Скар ошейник мне оставил. Одену его, свободной стану. Смеяться над тобой будут. Не хочу я этого.
– Говорил мне Скар об ошейнике. А вот почему ты, девка, не упомянула, что у тебя меч в руках? – Умник явно наслаждался ситуацией.
– Мы же умные люди.
– А за что меня невзлюбила?
Сандра села на землю, обхватила коленки руками.
– За что мне тебя любить, господин. Я тебе ничего плохого не делала, а ты посоветовал язык мне отрезать. Крот бы отрезал…
– Кроту бы я не посоветовал. Никак не пойму, когда ты живешь, а когда играешь.
Сандра вскинула голову, взглянула ему в глаза, тут же потупилась.
– А имеет это значение, если в игре ставка – жизнь?
Старик погладил ее по головке, как котенка.
– Умница ты моя. Сколько лет я хорошего собеседника не имел. Ну, пора мне. Если беда случится, беги ко мне, помогу. Завтра опять зайду, сказки твои послушаю. Про вонючего шакала ты ведь Кроту рассказала?
Сандра улыбнулась, кивнула, проводила до угла дома. Мысленно подвела итоги. Позавчера – Лужа, вчера – Крот, сегодня – Умник. Трое друзей, явных врагов пока нет. Три – ноль в нашу пользу. Завтра надо идти в массы. В бараки.
ЗЕМЛЯ
Обидно сознавать собственную ограниченность. Неделю бьюсь над задачей, сон потерял – и все впустую. Не могу представить 12-мерный конус причинности. Ясно одно – событие, произошедшее в одном трехмерном континууме, влияет на соседние. Это влияние очень быстро ослабевает с удалением от данного континуума – пропорционально восьмой степени расстояния. То есть, если расстояние увеличить вдвое, влияние ослабевает в 256 раз. Развитие этого процесса во времени я и не могу представить. Зато то, что точно установил, наводит смертельную тоску. От вечных, мощных, экологически чистых нуль-т генераторов, возможно, придется отказаться. Или ограничить мощность. Они не вечные и экологически грязные. Тянут энергию прямиком из соседних континуумов, из всех сразу. Этот процесс неочевиден, хорошо замаскирован побочными эффектами, но я в нем разобрался. Тащить у соседей – нехорошо это. Не по соседски. А если все так делать будут? Опять же не могу разобраться. Тут как-то замешано время. Написал очень коротенькую красивую формулу, которая увязывает закон сохранения энергии, взаимовлияние соседних континуумов и темп времени, но не могу ни подтвердить, ни опровергнуть. Главная идея – нуль-т генераторы откачивают энергию из соседних миров, и поэтому в них замедляется время, чтобы соблюдался закон сохранения энергии. Получается такая энергетическо-временная яма, в которую стекается энергия-время из окружающего пространства. В конечном итоге тормозятся и падают на звезды планеты, появляется красное смещение в спектрах далеких звезд.
Из всего вышесказанного напрашивается грустный вывод. Ничего нельзя изменить в соседнем трехмерном континууме. Я хотел спасти из рабства Кенти. Это бессмысленно и бесполезно. Одну бы спас, а для бесчисленного множества других ничего не изменилось. Могу спасти не одну, а десять, сотню, тысячу Кенти. Могу всю свою планету заполнить спасенными Кенти, все равно их останется больше, чем можно представить. По грубым прикидкам, самостоятельных миров, похожих на Землю 10 в степени 250. Я не могу представить такое число. Термин «самостоятельный мир» тоже весьма условен. Цифру 250 можно варьировать в любую сторону. Среди этого количества найдется место всему, что только можно выдумать. Любой бред, любая болезненная фантазия Кафки являются реальностью в каком-то из них.
Я хотел спасти Кенти из рабства. Может найтись другой, который захочет стать диктатором в ее мире. Может найтись третий, который спровоцирует там ядерную войну, чтобы снять любительский фильм. Почему – нет? Ведь миров бесконечное множество. Беру любое событие и прослеживаю. Какой вариант вам больше нравится: Оно было, оно есть, оно будет, его никогда не было и не будет, потому что этого не может быть никогда. Все есть. Полная палитра. Захотел повесить в ванне Джоконду – слетай в соседний мир, привези. Тебя не найдут, а вселенная не обеднеет.
Так что же такое я изобрел? Машину, которая позволяет брать, но не позволяет давать. Позволяет тащить в мой мир все, что угодно – золото, информацию, людей. Но я не могу ничего сделать для другого мира. Допустим, я знаю, что в таком-то мире эпидемия. А у меня есть формула лекарства. Я даже не смогу передать формулу точно в этот мир. А если и смогу – один мир спас, а в миллионах по соседству эпидемия продолжает бушевать. Есть смысл спасать один мир из миллионов? Миллиардов? Есть смысл вообще что-то делать, если рядом миллиарды миров, в котором это уже сделано? Тобой! И тут же миллиарды миров, в которых даже тебя нет.
Напиться бы вдрабадан, но драконам этого не дано. Могу пить спирт как воду. Хоть этиловый, хоть метиловый, хоть изопропиловый. Только во рту сушит.
Вызываю кибера и поручаю Бака его заботам. Чтоб кормил, менял воду в бассейне, убирал с пола неожиданности, если Бак сходил мимо ящика. Ложусь прямо на пол, головой в угол. Как я устал…
Из всего вышесказанного напрашивается грустный вывод. Ничего нельзя изменить в соседнем трехмерном континууме. Я хотел спасти из рабства Кенти. Это бессмысленно и бесполезно. Одну бы спас, а для бесчисленного множества других ничего не изменилось. Могу спасти не одну, а десять, сотню, тысячу Кенти. Могу всю свою планету заполнить спасенными Кенти, все равно их останется больше, чем можно представить. По грубым прикидкам, самостоятельных миров, похожих на Землю 10 в степени 250. Я не могу представить такое число. Термин «самостоятельный мир» тоже весьма условен. Цифру 250 можно варьировать в любую сторону. Среди этого количества найдется место всему, что только можно выдумать. Любой бред, любая болезненная фантазия Кафки являются реальностью в каком-то из них.
Я хотел спасти Кенти из рабства. Может найтись другой, который захочет стать диктатором в ее мире. Может найтись третий, который спровоцирует там ядерную войну, чтобы снять любительский фильм. Почему – нет? Ведь миров бесконечное множество. Беру любое событие и прослеживаю. Какой вариант вам больше нравится: Оно было, оно есть, оно будет, его никогда не было и не будет, потому что этого не может быть никогда. Все есть. Полная палитра. Захотел повесить в ванне Джоконду – слетай в соседний мир, привези. Тебя не найдут, а вселенная не обеднеет.
Так что же такое я изобрел? Машину, которая позволяет брать, но не позволяет давать. Позволяет тащить в мой мир все, что угодно – золото, информацию, людей. Но я не могу ничего сделать для другого мира. Допустим, я знаю, что в таком-то мире эпидемия. А у меня есть формула лекарства. Я даже не смогу передать формулу точно в этот мир. А если и смогу – один мир спас, а в миллионах по соседству эпидемия продолжает бушевать. Есть смысл спасать один мир из миллионов? Миллиардов? Есть смысл вообще что-то делать, если рядом миллиарды миров, в котором это уже сделано? Тобой! И тут же миллиарды миров, в которых даже тебя нет.
Напиться бы вдрабадан, но драконам этого не дано. Могу пить спирт как воду. Хоть этиловый, хоть метиловый, хоть изопропиловый. Только во рту сушит.
Вызываю кибера и поручаю Бака его заботам. Чтоб кормил, менял воду в бассейне, убирал с пола неожиданности, если Бак сходил мимо ящика. Ложусь прямо на пол, головой в угол. Как я устал…
СЭКОНД
Меч был длинный, прямой, узкий, с двухсторонней заточкой. Любой воин сказал бы, что он слишком легкий. Но Сандра была довольна. Вчера они с Лужей целый вечер перетачивали лезвие. Теперь клинок плавно сужался к концу и казался изогнутым. Любой мастер-оружейник оттаскал бы Сандру за уши за такое издевательство над благородной сталью. Девушка и сама понимала, что структура металла, сформированная ковкой, нарушена. Но она не собиралась оставаться здесь больше, чем на две недели. И тем более, сражаться с кем-то. От оружия требовалась оригинальность, а не надежность и долговечность. Деревянные накладки рукоятки Сандра вырезала из твердого дерева, похожего на бук. Потом обшила рукоятку кожей. Примерила к руке. Не понравилось. Размочила в воде длинный тонкий кожаный ремешок и плотно, с перехлестом, обмотала рукоятку. Лужа прибежала, когда она любовалась результатом.
– Главное, матку не задирай. Она хоть и рабыня, но власти у нее больше, чем у свободной, – инструктировала в последний раз Лужа. Стоит ей слово сказать, тебя в канаве утопят.
– Так меня же искать будут, – удивилась Сандра.
– На кого матка покажет, того и накажут.
Сандра ушла в дом, одела старые, усохшие мокасины Скара, найденые на чердаке, за каждое голенище сунула по ножу. Когда вернулась в кухню, Лужа, косясь на окна, быстро переправляла что-то из чугунка в рот. Сандра рассмеялась.
– Ложку возьми.
Лужа испуганно спрятала руки за спину. Сандра налила суп в две миски, торопливо поели.
– Все в бараках должны тебя слушаться, – продолжала наставления Лужа. – Ты не кто-нибудь, ты хозяйская рабыня. Но лучше не связывайся с сучками матки. Они послушаются, но запомнят. Потом отомстят.
Бараки находились на отшибе, метрах в ста за линией домов.
– А вот это – мужской дом, – показала Лужа.
– Там мужчины живут?
– Нет, – рассмеялась Лужа. – Но очень любят сюда приходить на ночь.
Сразу за мужским домом Сандра увидела женскую голову, насаженную на кол.
– Не бери в голову, – сказала Лужа. – Она была плохая. Еду отнимала.
В бараках было жутко. Сандра знала бедность, но здесь было другое – равнодушие и безразличность.
– Почему вы так живете? – спросила Сандра. – Другой жизни ведь не будет!
– Это бараки, девка. Здесь не живут. Здесь спят, едят, мечтают о чуде. Но в бараках чудес не бывает, – седая старуха сплюнула и отвернулась.
– Дракон говорит, чудеса бывают. Только их нужно своими руками делать.
– Матка сделает. Она такое чудо сделает, неделю на брюхе спать будешь. – женщина справа сердито посмотрела на Сандру и зашлась в кашле.
– Лужа, здесь все такие?
– Это бараки, госпожа.
– И ты туда же. Почему вы не любите жизнь? Нет, я вас заставлю любить жизнь. – Сандра быстрым шагом вышла из барака, встала в центре двора, широко расставив ноги.
– Матка! Выходи! Драться будем! – закричала она.
Лужа упала на колени и тоскливо заголосила.
– Матка! Выходи!
После третьего вызова в дверях барака появилась женщина могучего сложения с бичом в руках.
– Это ты с неба упала? Жаль, ты хозяйская. Я бы тебя на ворот поставила. А твои косые глазки вырвала и на ужин поджарила.
Сандра прикинула свои шансы. Матка была на полторы головы выше и раза в два тяжелее. Таким бицепсам могли бы позавидовать многие мужчины. Ближний бой исключался. Только удары ногами и болевые приемы. А у самой после болезни голова кружится. Убежать бы, да поздно.
– Слушай, матка! Или ты мне подчинишься, или я из твоей шкуры коврик сделаю.
Матка скинула безрукавку, открыв тяжелые, покрытые татуировкой груди и пошла на Сандру. Руки и тело ее блестели, смазанные жиром. Откуда-то, как тараканы из щелей, набежали женщины, образовали круг.
Мало места, – подумала Сандра и закричала:
– Шире круг, сволочи, или я вас на косинус помножу!
Незнакомое ругательство подействовало. Матка была уже в трех метрах. Делая шаг, она загребла ногой песок и швырнула Сандре в лицо. Но на занятиях командос такой прием отрабатывался. Девушка прикрыла глаза рукой и отскочила назад метра на два. Свистнул бич, обжег щеку и обмотался вокруг левой руки. Этот прием тоже отрабатывался. Опережая рывок матки, Сандра с визгом бросилась на нее. Пригнулась, проскочила под рукой, и побежала дальше. Когда бич натянулся, рванула изо всех сил, используя инерцию разгона. Рукоятка просвистела над головой и попала в кого-то из зрителей. Бабы завизжали, круг стал еще шире. Сандра рассмеялась, перехватила бич за рукоятку и нанесла четыре быстрых удара по бокам матки. Та зарычала и бросилась в атаку. Сандра увернулась и, пользуясь моментом, отвесила пинок под зад. Удар вышел красивый, но совсем не сильный. Матка развернулась, широко расставив руки, пошла на Сандру. Девушка перехватила бич за конец и с полуоборота нанесла удар рукояткой по голове. Потом, крутанувшись на одной ноге, ударила пяткой в солнечное сплетение. Матка упала на колени, с хрипом ловя ртом воздух. Сандра обошла ее сзади, толкнула ногой в спину, повалив лицом в песок, вывернула руки за спину, скрутила бичом. Вспомнив местные обычаи, притянула туда же правую ногу. Сердце билось, как сумасшедшее, колени дрожали от слабости. Сандра присела на широкую спину матки и огляделась.
– Вот так, бабы, – сказала она. За свободу надо бороться. Все поняли?
Женщины попадали на колени, заголосили. Сандра грусно оглядела всех.
– Встать! Тихо! – вынула нож из-за голенища, почистила кончиком ногти. Приподняла за волосы голову матки. – Что ты говорила насчет моих глаз? – Все тело матки покрылось потом. – Я тебе обещала, что из твоей шкуры коврик сделаю? Неужели не слышала, что я всегда держу слово? Ну ладно, на этот раз не буду снимать с тебя шкуру. Будешь служить мне, выполнять все мои распоряжения. Если узнаю, что хоть слово против меня сказала, живьем в землю зарою. Поняла?
Матка захрипела что-то неразборчивое.
– Не поняла. Жаль, – Сандра пошарила в спутанной гриве, отыскивая ухо матки. Потом намотала волосы на кулак и стала деловито перепиливать их ножом. – Если ты меня не слышишь, значит уши тебе не нужны, – поясняла она свои действия, – Вот мы их сейчас отрежем. Если ты не отвечаешь, значит, язык тебе не нужен, поняла?
– Поняла.
Сандра отбросила срезанные волосы, сдавила пальцами ухо.
– Как нужно ко мне обращаться?
– Госпожа.
– Теперь все вместе.
– Поняла, госпожа.
– Громче, чтоб все слышали.
– Поняла, госпожа!
– Слушай дальше. Лужа тебе не подчиняется. Она моя. Задание на сегодня – навести в бараках чистоту. Чтоб никакой гнилой соломы на полу. Только свежая. Вечером приду – проверю. Ну!
– Поняла, госпожа!
Сандра уже достаточно отдохнула, чтобы не шататься. Разрезала ножом бич, которым связала матку, встала. Матка тоже хотела подняться.
– Лежать! – приказала Сандра. Вытерла о спину матки ноги. – Теперь вставай. Лужа, ко мне.
– Главное, матку не задирай. Она хоть и рабыня, но власти у нее больше, чем у свободной, – инструктировала в последний раз Лужа. Стоит ей слово сказать, тебя в канаве утопят.
– Так меня же искать будут, – удивилась Сандра.
– На кого матка покажет, того и накажут.
Сандра ушла в дом, одела старые, усохшие мокасины Скара, найденые на чердаке, за каждое голенище сунула по ножу. Когда вернулась в кухню, Лужа, косясь на окна, быстро переправляла что-то из чугунка в рот. Сандра рассмеялась.
– Ложку возьми.
Лужа испуганно спрятала руки за спину. Сандра налила суп в две миски, торопливо поели.
– Все в бараках должны тебя слушаться, – продолжала наставления Лужа. – Ты не кто-нибудь, ты хозяйская рабыня. Но лучше не связывайся с сучками матки. Они послушаются, но запомнят. Потом отомстят.
Бараки находились на отшибе, метрах в ста за линией домов.
– А вот это – мужской дом, – показала Лужа.
– Там мужчины живут?
– Нет, – рассмеялась Лужа. – Но очень любят сюда приходить на ночь.
Сразу за мужским домом Сандра увидела женскую голову, насаженную на кол.
– Не бери в голову, – сказала Лужа. – Она была плохая. Еду отнимала.
В бараках было жутко. Сандра знала бедность, но здесь было другое – равнодушие и безразличность.
– Почему вы так живете? – спросила Сандра. – Другой жизни ведь не будет!
– Это бараки, девка. Здесь не живут. Здесь спят, едят, мечтают о чуде. Но в бараках чудес не бывает, – седая старуха сплюнула и отвернулась.
– Дракон говорит, чудеса бывают. Только их нужно своими руками делать.
– Матка сделает. Она такое чудо сделает, неделю на брюхе спать будешь. – женщина справа сердито посмотрела на Сандру и зашлась в кашле.
– Лужа, здесь все такие?
– Это бараки, госпожа.
– И ты туда же. Почему вы не любите жизнь? Нет, я вас заставлю любить жизнь. – Сандра быстрым шагом вышла из барака, встала в центре двора, широко расставив ноги.
– Матка! Выходи! Драться будем! – закричала она.
Лужа упала на колени и тоскливо заголосила.
– Матка! Выходи!
После третьего вызова в дверях барака появилась женщина могучего сложения с бичом в руках.
– Это ты с неба упала? Жаль, ты хозяйская. Я бы тебя на ворот поставила. А твои косые глазки вырвала и на ужин поджарила.
Сандра прикинула свои шансы. Матка была на полторы головы выше и раза в два тяжелее. Таким бицепсам могли бы позавидовать многие мужчины. Ближний бой исключался. Только удары ногами и болевые приемы. А у самой после болезни голова кружится. Убежать бы, да поздно.
– Слушай, матка! Или ты мне подчинишься, или я из твоей шкуры коврик сделаю.
Матка скинула безрукавку, открыв тяжелые, покрытые татуировкой груди и пошла на Сандру. Руки и тело ее блестели, смазанные жиром. Откуда-то, как тараканы из щелей, набежали женщины, образовали круг.
Мало места, – подумала Сандра и закричала:
– Шире круг, сволочи, или я вас на косинус помножу!
Незнакомое ругательство подействовало. Матка была уже в трех метрах. Делая шаг, она загребла ногой песок и швырнула Сандре в лицо. Но на занятиях командос такой прием отрабатывался. Девушка прикрыла глаза рукой и отскочила назад метра на два. Свистнул бич, обжег щеку и обмотался вокруг левой руки. Этот прием тоже отрабатывался. Опережая рывок матки, Сандра с визгом бросилась на нее. Пригнулась, проскочила под рукой, и побежала дальше. Когда бич натянулся, рванула изо всех сил, используя инерцию разгона. Рукоятка просвистела над головой и попала в кого-то из зрителей. Бабы завизжали, круг стал еще шире. Сандра рассмеялась, перехватила бич за рукоятку и нанесла четыре быстрых удара по бокам матки. Та зарычала и бросилась в атаку. Сандра увернулась и, пользуясь моментом, отвесила пинок под зад. Удар вышел красивый, но совсем не сильный. Матка развернулась, широко расставив руки, пошла на Сандру. Девушка перехватила бич за конец и с полуоборота нанесла удар рукояткой по голове. Потом, крутанувшись на одной ноге, ударила пяткой в солнечное сплетение. Матка упала на колени, с хрипом ловя ртом воздух. Сандра обошла ее сзади, толкнула ногой в спину, повалив лицом в песок, вывернула руки за спину, скрутила бичом. Вспомнив местные обычаи, притянула туда же правую ногу. Сердце билось, как сумасшедшее, колени дрожали от слабости. Сандра присела на широкую спину матки и огляделась.
– Вот так, бабы, – сказала она. За свободу надо бороться. Все поняли?
Женщины попадали на колени, заголосили. Сандра грусно оглядела всех.
– Встать! Тихо! – вынула нож из-за голенища, почистила кончиком ногти. Приподняла за волосы голову матки. – Что ты говорила насчет моих глаз? – Все тело матки покрылось потом. – Я тебе обещала, что из твоей шкуры коврик сделаю? Неужели не слышала, что я всегда держу слово? Ну ладно, на этот раз не буду снимать с тебя шкуру. Будешь служить мне, выполнять все мои распоряжения. Если узнаю, что хоть слово против меня сказала, живьем в землю зарою. Поняла?
Матка захрипела что-то неразборчивое.
– Не поняла. Жаль, – Сандра пошарила в спутанной гриве, отыскивая ухо матки. Потом намотала волосы на кулак и стала деловито перепиливать их ножом. – Если ты меня не слышишь, значит уши тебе не нужны, – поясняла она свои действия, – Вот мы их сейчас отрежем. Если ты не отвечаешь, значит, язык тебе не нужен, поняла?
– Поняла.
Сандра отбросила срезанные волосы, сдавила пальцами ухо.
– Как нужно ко мне обращаться?
– Госпожа.
– Теперь все вместе.
– Поняла, госпожа.
– Громче, чтоб все слышали.
– Поняла, госпожа!
– Слушай дальше. Лужа тебе не подчиняется. Она моя. Задание на сегодня – навести в бараках чистоту. Чтоб никакой гнилой соломы на полу. Только свежая. Вечером приду – проверю. Ну!
– Поняла, госпожа!
Сандра уже достаточно отдохнула, чтобы не шататься. Разрезала ножом бич, которым связала матку, встала. Матка тоже хотела подняться.
– Лежать! – приказала Сандра. Вытерла о спину матки ноги. – Теперь вставай. Лужа, ко мне.
ЗЕМЛЯ
Третьи сутки лежу в каком-то странном оцепенении. В голове шевелятся вялые, тяжелые мысли. Ничего делать не хочется. Жить тоже не хочется. Все было, все есть, все будет. Это с одной стороны. Долг Повелителей перед этим миром я искупил. Подготовил и подтолкнул Большой Скачок. Продолжить они могут и без меня. У Анны талант лидера, отсутствие амбиций и стальная хватка. Как бы там ни было, а к концу здешнего двадцатого века люди будут иметь уровень двадцать третьего и чистенькую, незагаженную планету. Все, что я обещал Лире, выполнил. Сэму вообще ничего не обещал. Ким… Технарь и созерцатель-философ. Дик, Ливия, Сандра… Узкоглазая азиатка. Смесь всех азиатских рас – японцев, китайцев, корейцев. Сэм говорил, она до сих пор носит мою чешуйку на шее. Ну что ж, все, что она просила, я ей дал. Остаются Кора и Уголек. Кора всегда меня понимала. С Угольком такого понимания нет. Всей душой, всем телом впитывает мою трансляцию, но свою душу не открывает. Все время в маске. Без маски я видел ее лишь несколько раз, всю в слезах и соплях. И что я ей тогда говорил? Не надо плакать, мы драконы. На нас весь мир смотрит.
Я отдал этому миру двадцать лет упорного труда. Десять человеческих и десять драконьих. Без отдыха и практически без выходных. По всем счетам уплачено. Пока я единственный обладаю потенциально опасной для человечества информацией. Я и главный компьютер Замка. Два-три приказа, и компьютер забудет навсегда. Нажатие на одну кнопку, и от моей лаборатории не останется ничего. Но я не забуду. Очень интересно жить в мире, где ничего не можешь изменить? Все – мираж, один из множества миражей.
Черт, сам себе противоречу. Как это нельзя изменить, если я всю сознательную жизнь этим и занимаюсь. Если соседние миры так похожи на мой, то изменение в моем откликнется аналогичным изменением в соседних. Значит, я все-таки могу влиять на судьбы вселенной. Нужно только работать в своем мире, а не шарить по соседним. Не надо торопиться хоронить себя заживо, как говорил Хемингуэй. Может, и на самом деле не надо? Сломаюсь я, сломаются драконы в соседних мирах. Цепочка домино. Одна костяшка упала, повалила соседнюю, та следующую. Рухнули все.
Во мне просыпается злость. А может, голод. Или расовая гордость. Не-ет, я не костяшка домино. Я порву эту цепочку! Я Дракон!
Иду в ванную, смотрюсь в зеркало. Ослик Иа-Иа сказал бы: «Жалкое, душераздирающее зрелище». Бомж, бродяга, алкаш – в переводе на человеческую терминологию. Иду в драконий душ. Одеваю защитные очки, респиратор. Не надо думать, что драконий душ напоминает человеческий. Драконий я сам изобрел! Это разновидность пескоструйки. Минут пять сразу восемь манипуляторов обрабатывают чешую. Перехожу в соседнюю кабинку, снимаю респиратор. Эта кабинка напоминает мойку автомобилей. Струи воды, круглые щетки. Порядок. Теперь – в бассейн. Смыть пену и для удовольствия. Вылезаю, встряхиваюсь, сушусь под струями раскаленного воздуха. Совсем другое дело. Чешуя матово отблескивает, переливается зеленым перламутром. Кризис миновал. Я красив, умен, энергичен. И даже весел. Есть хочется… Но сначала нужно помириться с Баком.
Верный Бак не ел двое суток. Если хозяин голодает, то и он тоже. Довольные друг другом, ужинаем. Я специально не пошел в столовую, а заказал обед в лабораторию. По опыту знаю, что после длительной голодовки веду себя за столом как свинья. Бак – не лучше. Стащил у меня прямо с вилки сосиску. Я в отместку съел его рыбку. В бытность человеком терпеть не мог рыбы, тем более сырой. Вкусно, однако.
Я отдал этому миру двадцать лет упорного труда. Десять человеческих и десять драконьих. Без отдыха и практически без выходных. По всем счетам уплачено. Пока я единственный обладаю потенциально опасной для человечества информацией. Я и главный компьютер Замка. Два-три приказа, и компьютер забудет навсегда. Нажатие на одну кнопку, и от моей лаборатории не останется ничего. Но я не забуду. Очень интересно жить в мире, где ничего не можешь изменить? Все – мираж, один из множества миражей.
Черт, сам себе противоречу. Как это нельзя изменить, если я всю сознательную жизнь этим и занимаюсь. Если соседние миры так похожи на мой, то изменение в моем откликнется аналогичным изменением в соседних. Значит, я все-таки могу влиять на судьбы вселенной. Нужно только работать в своем мире, а не шарить по соседним. Не надо торопиться хоронить себя заживо, как говорил Хемингуэй. Может, и на самом деле не надо? Сломаюсь я, сломаются драконы в соседних мирах. Цепочка домино. Одна костяшка упала, повалила соседнюю, та следующую. Рухнули все.
Во мне просыпается злость. А может, голод. Или расовая гордость. Не-ет, я не костяшка домино. Я порву эту цепочку! Я Дракон!
Иду в ванную, смотрюсь в зеркало. Ослик Иа-Иа сказал бы: «Жалкое, душераздирающее зрелище». Бомж, бродяга, алкаш – в переводе на человеческую терминологию. Иду в драконий душ. Одеваю защитные очки, респиратор. Не надо думать, что драконий душ напоминает человеческий. Драконий я сам изобрел! Это разновидность пескоструйки. Минут пять сразу восемь манипуляторов обрабатывают чешую. Перехожу в соседнюю кабинку, снимаю респиратор. Эта кабинка напоминает мойку автомобилей. Струи воды, круглые щетки. Порядок. Теперь – в бассейн. Смыть пену и для удовольствия. Вылезаю, встряхиваюсь, сушусь под струями раскаленного воздуха. Совсем другое дело. Чешуя матово отблескивает, переливается зеленым перламутром. Кризис миновал. Я красив, умен, энергичен. И даже весел. Есть хочется… Но сначала нужно помириться с Баком.
Верный Бак не ел двое суток. Если хозяин голодает, то и он тоже. Довольные друг другом, ужинаем. Я специально не пошел в столовую, а заказал обед в лабораторию. По опыту знаю, что после длительной голодовки веду себя за столом как свинья. Бак – не лучше. Стащил у меня прямо с вилки сосиску. Я в отместку съел его рыбку. В бытность человеком терпеть не мог рыбы, тем более сырой. Вкусно, однако.
СЭКОНД
– Чуть-чуть выше. Замри. Вот так держи, – Сандра забила в стену два гвоздя, потом вместе с Лужей полюбовались результатом. Стена напротив окон в спальне Скара теперь была украшена оружием. Длинный меч, два перекрещенных коротких меча, копье, несколько ножей – простых и метательных.
– Нет, – сказала Сандра, – Эти два ножа надо убрать. Их повесим в моей комнате. А сюда повесим арбалет.
– Госпожа, ты что? Хозяин увидит в твоей комнате оружие – руки отрубит, в бараки сошлет! Будешь всю жизнь ворот крутить, воду качать.
– Глупая, посмотри на стену – красиво?
– Очень!
– Если в моей комнате будет висеть только мой меч, это оружие, а если вся стена будет увешана оружием, это для красоты, поняла? Переход количества в качество. Ну а Скару не понравится, снимем.
Лужа засмеялась.
В коридоре застучал по полу костыль, вошел Умник, сел за стол.
– Ну-ка, девка, подойди сюда, – взял Сандру за подбородок, внимательно осмотрел след бича на щеке. – С маткой поцапалась? Ох, рисковая ты.
– Она меня не слушалась. Теперь слушается.
Тут старик увидел оружие на стене. Удивленно поднял брови, подошел, ощупал и осмотрел каждую вещь.
– Сталь плохая, заточка отвратительная. Только нориков пугать.
– Я знаю – Сандра повесила голову. – Кузнец говорил, что у меня руки не тем концом вставлены. Но это же для красоты висит.
– Оружие – для красоты? Видно, я отстал от жизни. Не воспринимаю новые идеи. – Старик вернулся к столу. – Ну, так что у вас с маткой было?
– Она меня не слушалась, я ее побила. Теперь она меня слушается.
– Ты побила матку? Жаль, не видел. Крот говорил, ты сорвала замок с цепи. Теперь я этому верю. Ты ее не изувечила?
– Нет, только волосы обрезала.
– Это хорошо. Иначе Скару пришлось бы платить. Но берегись. Матка попытается отомстить. Да, а кто тебе волосы так коротко обрезал?
– Я сама. Раньше у меня до попы были, но под шлем скафандра не влезали.
– Девка носит шлем воина. Только вожди кланов в мирное время имеют право носить шлем.
– Господин, я не воин. Я даже в командос не прошла. Зачет не сдала. А шлем у нас любой может носить, но я не такой…
– Кто такие командос?
– Это наши воины.
– Я мог бы догадаться. Девка стрижет волосы, носит шлем воина, чинит оружие и увешивает им стены дома. Может спрятаться в чистом поле от опытных следопытов. При всем этом тихая, послушная и вежливая. Не наглая амазонка, а самая обычная девка. Просто вы так живете. На древнем языке это называется модал… модул…
– Модус вивенди?
– Правильно. Модус вивенди. Образ жизни. Ты говорила, что пришла оттуда, где жили наши предки?
– Да, с Земли.
– Предания говорят, там были страшные битвы. Наши отцы отступали и отступали, пока не закрепились в городах на западе и не разрушили мосты. Теперь я понимаю, почему они оттуда ушли.
– Не надо так о нас думать. Мы живем совсем не так плохо, как вы подумали. У нас уже триста лет не было войн.
– Девочка, когда я вижу отпечаток копыта на тропе, я сразу представляю все животное. Ты созналась, что не научилась затачивать клинки, тебя за это ругал кузнец. Мы не учим своих женщин затачивать оружие. Никого и никогда. Слава богу, наши женщины не воюют. Нам хватает воинов-мужчин. У вас не было войн триста лет. У нас последняя война закончилась пятьсот лет назад, когда кочевники сожгли города на западе. Я не говорю, что мы живем мирно, но до вас нам далеко. Не станешь же ты меня уверять, что ты одна такая воинственная.
Сандра заносчиво вскинула подбородок, но вспомнила зачет по командос, справку «Слушала» вместо диплома, покраснела и потупилась. Умник похлопал ее по плечу.
– Ну, ну, не обижайся. Каждый кваклик хвалит свое болото. Я с тобой не об этом хотел поговорить. Скар говорил, что ты его не обманывала. Это так?
Сандра покраснела еще больше. Врать не хотелось. Говорить правду – тоже.
– Обманывала. В постели. Вот, – показала на синяк под глазом. Старик рассмеялся.
– Не буду спрашивать, о чем вы тогда говорили. Но до этого ты сказала, что врут слабые, сильные не врут. Из этого я делаю вывод, что ты считаешь себя сильнее Скара, так?
Сандра сидела пунцовая, как помидор, кусала губы и не знала, куда деть глаза.
– Не отвечай. Скажи только, желаешь ли ты ему зла, или нет?
– Не знаю, – сказала Сандра и расплакалась.
– По крайней мере, честно, – задумчиво произнес старик. – Ты все же прими во внимание, он тебя из нуля вытащил, трое суток не спал. Ошейник вот оставил.
– Нет, – сказала Сандра, – Эти два ножа надо убрать. Их повесим в моей комнате. А сюда повесим арбалет.
– Госпожа, ты что? Хозяин увидит в твоей комнате оружие – руки отрубит, в бараки сошлет! Будешь всю жизнь ворот крутить, воду качать.
– Глупая, посмотри на стену – красиво?
– Очень!
– Если в моей комнате будет висеть только мой меч, это оружие, а если вся стена будет увешана оружием, это для красоты, поняла? Переход количества в качество. Ну а Скару не понравится, снимем.
Лужа засмеялась.
В коридоре застучал по полу костыль, вошел Умник, сел за стол.
– Ну-ка, девка, подойди сюда, – взял Сандру за подбородок, внимательно осмотрел след бича на щеке. – С маткой поцапалась? Ох, рисковая ты.
– Она меня не слушалась. Теперь слушается.
Тут старик увидел оружие на стене. Удивленно поднял брови, подошел, ощупал и осмотрел каждую вещь.
– Сталь плохая, заточка отвратительная. Только нориков пугать.
– Я знаю – Сандра повесила голову. – Кузнец говорил, что у меня руки не тем концом вставлены. Но это же для красоты висит.
– Оружие – для красоты? Видно, я отстал от жизни. Не воспринимаю новые идеи. – Старик вернулся к столу. – Ну, так что у вас с маткой было?
– Она меня не слушалась, я ее побила. Теперь она меня слушается.
– Ты побила матку? Жаль, не видел. Крот говорил, ты сорвала замок с цепи. Теперь я этому верю. Ты ее не изувечила?
– Нет, только волосы обрезала.
– Это хорошо. Иначе Скару пришлось бы платить. Но берегись. Матка попытается отомстить. Да, а кто тебе волосы так коротко обрезал?
– Я сама. Раньше у меня до попы были, но под шлем скафандра не влезали.
– Девка носит шлем воина. Только вожди кланов в мирное время имеют право носить шлем.
– Господин, я не воин. Я даже в командос не прошла. Зачет не сдала. А шлем у нас любой может носить, но я не такой…
– Кто такие командос?
– Это наши воины.
– Я мог бы догадаться. Девка стрижет волосы, носит шлем воина, чинит оружие и увешивает им стены дома. Может спрятаться в чистом поле от опытных следопытов. При всем этом тихая, послушная и вежливая. Не наглая амазонка, а самая обычная девка. Просто вы так живете. На древнем языке это называется модал… модул…
– Модус вивенди?
– Правильно. Модус вивенди. Образ жизни. Ты говорила, что пришла оттуда, где жили наши предки?
– Да, с Земли.
– Предания говорят, там были страшные битвы. Наши отцы отступали и отступали, пока не закрепились в городах на западе и не разрушили мосты. Теперь я понимаю, почему они оттуда ушли.
– Не надо так о нас думать. Мы живем совсем не так плохо, как вы подумали. У нас уже триста лет не было войн.
– Девочка, когда я вижу отпечаток копыта на тропе, я сразу представляю все животное. Ты созналась, что не научилась затачивать клинки, тебя за это ругал кузнец. Мы не учим своих женщин затачивать оружие. Никого и никогда. Слава богу, наши женщины не воюют. Нам хватает воинов-мужчин. У вас не было войн триста лет. У нас последняя война закончилась пятьсот лет назад, когда кочевники сожгли города на западе. Я не говорю, что мы живем мирно, но до вас нам далеко. Не станешь же ты меня уверять, что ты одна такая воинственная.
Сандра заносчиво вскинула подбородок, но вспомнила зачет по командос, справку «Слушала» вместо диплома, покраснела и потупилась. Умник похлопал ее по плечу.
– Ну, ну, не обижайся. Каждый кваклик хвалит свое болото. Я с тобой не об этом хотел поговорить. Скар говорил, что ты его не обманывала. Это так?
Сандра покраснела еще больше. Врать не хотелось. Говорить правду – тоже.
– Обманывала. В постели. Вот, – показала на синяк под глазом. Старик рассмеялся.
– Не буду спрашивать, о чем вы тогда говорили. Но до этого ты сказала, что врут слабые, сильные не врут. Из этого я делаю вывод, что ты считаешь себя сильнее Скара, так?
Сандра сидела пунцовая, как помидор, кусала губы и не знала, куда деть глаза.
– Не отвечай. Скажи только, желаешь ли ты ему зла, или нет?
– Не знаю, – сказала Сандра и расплакалась.
– По крайней мере, честно, – задумчиво произнес старик. – Ты все же прими во внимание, он тебя из нуля вытащил, трое суток не спал. Ошейник вот оставил.
ЗЕМЛЯ
Проблемы нуль-физики отложил на потом. Если вообще когда-нибудь к ним вернусь. Сейчас меня волнует другое. Пока занимался однокамерным нуль-т, возникло несколько очень интересных идей по гравилокации и гравитационной томографии. Да и биогравами хорошо бы снова заняться. Перемена занятий – лучший отдых. Теперь я – гравифизик. Повторяю всю теорию с азов. Бак опять на меня обижается. Мало времени ему уделяю. Конечно, он прав. За трое суток гулял с ним по поверхности три часа. Но остальным я вообще не уделил ни минуты. Так, пара фраз за едой. Крыло у него отрастает медленней, чем должно по прогнозам компьютера. Видимо, в нашей рыбе не хватает каких-то специфических витаминов. Иначе зачем бы он травку на лужайке щипал.
Связался с Анной. Выглядит она неважно. Вся какая-то нервная, дерганая. Спросил, в чем дело, говорит: «Не бери в голову. Крысиная возня у кормушки». Через пять минут сама позвонила.
– Мастер, не возражаешь, если я к тебе экскурсию приведу?
– Нет проблем. Только предупреди за полчаса. Я выключу все оборудование, чтоб не взорвали ненароком.
– Тогда устроим маленькое лицедейство. Запомни свою роль. Ты – чокнутый ученый. Кроме науки тебя ничего не интересует. Ты вежливый до назойливости и пытаешься поразить их своими открытиями. Чем больше формул и непонятных терминов, тем лучше. Если ты сможешь им что-нибудь объяснить, это будет хорошо. Но еще лучше будет, если ты будешь долго объяснять, но они не поймут. Справишься со своей ролью?
– Ну, это просто.
– Да, самое главное – пахни благожелательно. Если они тебя не понимают, легкая обида и чуть-чуть недовольства. Но только чуть-чуть. Или выплескивай вместе со словами. Мне надо, чтоб и на словах, и в эмоциях ты был одинаковый. Сможешь? Это очень важный спектакль.
– Анна, что происходит?
– Что происходит, то и происходит. Но стабилисты в синоде начали об этом догадываться. Сейчас их мучает законный вопрос: кто стоит у власти? Пусть по-прежнему думают, что они. Я решила показать им видимую часть айсберга. Главным образом, это школы, интернаты, а также ты и компания. О всех новых базах им знать незачем, но Замок и бункер Повелителей нужно показать во всей красе.
– Понял. Их строила не Анна, а Повелители. Анна только к рукам прибрала.
– Точно.
– А по рукам не дадут?
– Нам бы только лето продержаться. А там – ротация синода. Все поголовно будут озабочены только предвыборной кампанией. Не до нас им будет.
– А тебе?
– Я уже знаю результаты выборов. Четыре мумии уходят на заслуженный отдых, прогрессивисты занимают их места.
– Анна, ты опасный человек!
– Ведьма. И глаза зеленые! Ты прости, что отвлекаю тебя от важной работы. Так уж получилось. Моя недоработка, что создана эта дурацкая проверочная комиссия.
Связался с Анной. Выглядит она неважно. Вся какая-то нервная, дерганая. Спросил, в чем дело, говорит: «Не бери в голову. Крысиная возня у кормушки». Через пять минут сама позвонила.
– Мастер, не возражаешь, если я к тебе экскурсию приведу?
– Нет проблем. Только предупреди за полчаса. Я выключу все оборудование, чтоб не взорвали ненароком.
– Тогда устроим маленькое лицедейство. Запомни свою роль. Ты – чокнутый ученый. Кроме науки тебя ничего не интересует. Ты вежливый до назойливости и пытаешься поразить их своими открытиями. Чем больше формул и непонятных терминов, тем лучше. Если ты сможешь им что-нибудь объяснить, это будет хорошо. Но еще лучше будет, если ты будешь долго объяснять, но они не поймут. Справишься со своей ролью?
– Ну, это просто.
– Да, самое главное – пахни благожелательно. Если они тебя не понимают, легкая обида и чуть-чуть недовольства. Но только чуть-чуть. Или выплескивай вместе со словами. Мне надо, чтоб и на словах, и в эмоциях ты был одинаковый. Сможешь? Это очень важный спектакль.
– Анна, что происходит?
– Что происходит, то и происходит. Но стабилисты в синоде начали об этом догадываться. Сейчас их мучает законный вопрос: кто стоит у власти? Пусть по-прежнему думают, что они. Я решила показать им видимую часть айсберга. Главным образом, это школы, интернаты, а также ты и компания. О всех новых базах им знать незачем, но Замок и бункер Повелителей нужно показать во всей красе.
– Понял. Их строила не Анна, а Повелители. Анна только к рукам прибрала.
– Точно.
– А по рукам не дадут?
– Нам бы только лето продержаться. А там – ротация синода. Все поголовно будут озабочены только предвыборной кампанией. Не до нас им будет.
– А тебе?
– Я уже знаю результаты выборов. Четыре мумии уходят на заслуженный отдых, прогрессивисты занимают их места.
– Анна, ты опасный человек!
– Ведьма. И глаза зеленые! Ты прости, что отвлекаю тебя от важной работы. Так уж получилось. Моя недоработка, что создана эта дурацкая проверочная комиссия.
СЭКОНД
Часа через три после ухода Умника в дом решительным шагом вошел Свинтус, схватил Сандру за волосы и, ничего не сказав, потащил на улицу.