Синицын Олег Геннадьевич. Скалолазка и Камень Судеб (Скалолазка - 3)

   Хотела спросить, как выглядел этот человек. Но затем опомнилась, мысленно обругав себя за глупость. Слепец продолжал тем временем:
   - Он был очень болен. Заходился в страшном кашле. Большую часть времени бредил, и тогда я услышал о скале.
   - Что он говорил о ней?
   - Только то, что она царапает небо. Но как она называется и где находится... Быть может, и говорил... - Старик стер с губ вязкую слюну. Возможно, говорил... Но я не помню.
   - Он сказал свое имя?
   - Он поведал, что его зовут Рикки... - Старик вновь дотронулся до лба, словно воспоминания давались ему с нечеловеческой болью. - Но в бреду он выдал настоящее имя... Баль.
   Я тихо сползла по стене.
   Мой отец был здесь! Тот короткий месяц между посещением лондонской библиотеки и гибелью в Аммане Игорь Баль провел в Андалусии!
   С ума сойти!
   Старик вернул ключ на полку. Положил точно на краешек, чтобы потом найти, затем твердым шагом направился в угол, где был сложен садовый инструмент. Поочередно ощупывая черенки, он выбрал грабли. Я следила за ним. Ошеломленная, по-прежнему сидела на корточках, прислонясь к стене.
   Я иду по следу отца, это очевидно... Сначала Большой читальный зал в Лондоне, затем дом слепого старика в Испании... Маршрут в поисках Камня Судеб, сама им следую... Фернандо сказал, что отец спустился с гор - оттуда же, откуда появилась я. Не сомневаюсь, что Игорь Баль пришел с плато, на котором три темных камня стерегут кости мертвецов, восставших в давнюю пору.
   - И что... что случилось дальше с этим человеком? - спросила я нервно.
   - Он ушел, как только ему стало лучше, - ответил Фернандо, опершись руками на деревянный черенок граблей. - Он спешил, потому что его преследовали.
   - Откуда вы знаете?
   - Он сам сказал. Он сказал, что черный человек идет за ним.
   - Черный человек? - удивилась я. - Африканец?
   - Не знаю. Я его не видел.
   Так и не поняла - то ли это шутка слепца, то ли иносказательное выражение. Но для уточнений не было времени, потому что Фернандо продолжал:
   - Когда он ушел... Через час или два вдруг поднялся ветер. Сильный ветер. Козы блеяли и бились в загоне, словно почуяли волков. Запах луговых цветов исчез - так бывает, когда наступает ночь. Но был день, а цветы закрылись... Когда ветер стих, а козы перестали блеять, я вышел в поле. В некоторых местах трава наклонилась к земле, словно придавленная чем-то. Я проследил, насколько смог. Получилась полоса. Словно огромное колесо прокатилось через луг.
   Он подошел ко мне, наклонился так близко к моему лицу, что я уловила в его дыхании запах болезни. Вероятно, смертельной болезни.
   - Я думаю, - прохрипел старик, - это прошел тот самый... черный человек...
   Глава 4
   ЯРКИЙ СОЛНЕЧНЫЙ ДЕНЬ
   Как расстались с Фернандо - не помню. Была в таком состоянии, словно меня накачали наркотиками, потом двинули по голове и выпустили в чистое поле. Очнулась, лишь перевалив через гребень каменистого взгорья - второго или третьего по счету.
   Справа на скальной возвышенности раскинулось селение. Между домами тянулись узкие наклонные улочки. Белокаменные стены домов слепили, кое-где они вздымались над такими крутыми обрывами, что становилось неуютно. Ни за что бы не отважилась жить в таком доме.
   В селение я не пошла. Нечего там делать. Да и времени нет. Затмение завтра, в половине второго дня.
   Обогнула дома вдоль подножия холма, на котором они устроились, и оказалась на шоссе. Не слишком оживленное, но пробок здесь точно не бывает. Только если стадо коров перекроет движение, выполняя рейд с одного пастбища на другое.
   Поплелась вдоль дороги, и возле меня притормозила первая же появившаяся машина. Я даже руку не поднимала. Сердобольный водитель на "пежо" - большой дядька с крупным носом, пышными усами и раздвоенным подбородком - наверно, еще издали заметил мою тощую фигуру, согнутую под тяжестью проблем, и остановился, пожалев. Я была ему благодарна, только на все его вопросы и попытки разговорить пожимала плечами и изображала немецкий акцент. Пусть думает, что заплутавшая туристка не знает испанского.
   Потеряв надежду наладить диалог, водитель включил радиоприемник, из которого грянул пересказ аудиокниги Коэльо "Пятая гора". Пророк Илия общался с божьим ангелом. Последний, стоя с огненным мечом в руке, ненавязчиво обращал внимание израильтянина, что знака свыше не было и Илия должен вернуться в обреченный на гибель город Акбар. Илия немного сомневался в ангельском указании и вяло возражал, но сдался быстро. После этого пророк задумался об отношении к нему Господа, а я погрузилась в собственные проблемы.
   Куда ушел отец с одинокой фермы в предгорьях Пенибетики? Измученный, больной, преследуемый загадочным черным человеком... Куда он отправился? Мне повезло два раза - я дважды наткнулась на упоминания об отце. Если отправлюсь дальше, отыщу ли его след в третий раз?
   Впереди показалось море. Теплое, ласковое, бирюзовое.
   По следу отца меня ведет судьба. Хотя нет, неверно. Правильнее будет так: меня ведет Камень Судеб. Игорь Баль искал его девятнадцать лет назад, и в своем путешествии я невольно повторяю его расследование.
   Я уверена, что отец нашел Мертвенный Мегалит. Военный корреспондент газеты "Известия" был не глупее своей дочери. Вряд ли он не увидел то, что открылось мне с вершины плато...
   Водитель направлялся в Малагу, о чем сообщил, когда впереди показалась развилка. Я раздумывала секунду-другую, затем попросила высадить меня.
   ...Коста дель Сол - берег Солнца - бесконечные песчаные пляжи на побережье Средиземного моря, протянувшиеся от Малаги до Гибралтарского пролива. Десятки, если не сотни отелей, взгромоздившихся на скалах, приклеившихся к ним, окруженные зеленью, пальмами, похожие на раскрытые книжки и многоэтажные торты.
   Я пробиралась меж курортных зон, чуждая веселью и отдыху, с хмурым лицом и тяжестью в душе. Смотрела на радостные лица и думала, что эти люди совершенно не кажутся свободными. Под пляжными зонтиками потягивают вино и пиво, лежат в шезлонгах, натираются кремом от солнца, ныряют в прозрачную воду. Нет, они-то как раз думают, что свободны. Но на самом деле собраны здесь для какого-то зловещего плана. Ради которого их откармливают, добиваются радости, физиологической привязанности, которая выражается в словах: "Обязательно приедем сюда на следующий год!" Они в тюрьме по путевке. В бараке, запертые на неделю. Сходство с заключенными усиливают разноцветные браслеты на запястьях, обозначающие принадлежность к своему отелю.
   Еще немного подумав, я поняла, что просто дурочка. Конечно, существует тот самый коварный и зловещий план! А как иначе? Все придумано для выкачивания из туристов денег. Курорты - это вакуумный насос, сосущий купюры из простаков, которые не понимают, что они - материал на фабрике по производству человеческих эмоций... А вообще, вся эта хрень лезет в голову наверняка от зависти! Мне тоже хочется раскинуться в шезлонге и не думать о восставших мертвецах бога Локи или о страшном конунге.
   На мысе, на который указали камни Мегалита, устроился огромный пятизвездочный красавец-отель. Он был возведен на скале и окружен пальмами, площадками с теннисными кортами. Рядом - два бассейна, к морю спускались белоснежные лестницы и прозрачная труба лифтовой шахты.
   - Стойте, сеньорита, стойте! Куда вы направляетесь?
   Мне наперерез двинулся лысый человек в шортах. Таким загаром, как у него, отдыхающие не покрываются. За две недели подобное недоступно. Многослойный... Я бы даже сказала - многолетний загар!.. Подозреваю, это что охранник отеля. Ничего особенного в фигуре, мышцы не выделяются. Только шея у него - не обхватишь и предплечья толстые, как поленья. Впрочем, меня тоже многие не воспринимают всерьез.
   - Я собиралась побродить по мысу.
   - Это территория отеля... - Он покосился на жезл в моей руке, пришлось спрятать его за спину. - Посторонним вход воспрещен. Вы видели табличку у начала дорожки?
   - Мыс представляет исторический интерес. А я археолог!
   - Замечательно, - произнес охранник. - Можно взглянуть на ваши документы?
   Мои документы остались в сумке, а сумка сейчас незнамо где. Но ради приличия, похлопала себя по карманам свободной рукой. От одежды взвилась пыль, которая пропитала меня во время похода через Кордильера-Пенибетику.
   - К сожалению, документы остались во внедорожнике, - вздохнула я.
   - Мне очень жаль. Прошу вас уйти. Любые посещения - только с разрешения менеджера.
   - А может, пропустите так, без менеджера? - попросила я, игриво улыбнувшись.
   - А может, вызвать полицию? - с угрозой произнес он.
   Со злостью взглянула на него и отправилась прочь - вдоль сетчатого забора, за которым начиналась зона отеля. Охранник стоял, скрестив руки на груди. Я чувствовала затылком: он долго смотрел вслед - пока я не скрылась за пальмами.
   Ну и что! Неужели он думает, что остановил меня? Неужто я способа не найду, как проникнуть в гостиницу? Назло этому охраннику проберусь! Самым наглым и бесцеремонным образом! Только отряхнусь от пыли, а то выгляжу так, словно оттрубила целую смену на цементной фабрике.
   Похлопала себя по майке и шортам. В результате поднялся пылевой столб. Как бы люди не сбежались с огнетушителями. Я спешно переместилась к питьевому фонтанчику, из которого утолила жажду и умылась. После этого вытянула из шорт майку и завязала узлом на животе, чтобы выглядывал пупок. Теперь готова. Что тут у нас? Проникнуть в гостиницу? Сейчас сделаю.
   В два рывка перемахнула через проволочный забор. Была с одной стороны, а теперь с другой. Никто не заметил маленькой телепортации. Теперь я на территории отеля и могу считаться его полноправной постоялицей. Жаль только, что у меня нет такой же концлагерной метки, как у всех, - желто-зеленого браслета на запястье.
   Стараясь не задерживаться на открытых местах, обошла вокруг бассейна и теннисных кортов, затем обогнула башню отеля. Ничего. Никаких следов Фенрира и его боевиков. Что подразумевал конунг, указывая на этот мыс? Что здесь искать, кроме неприятностей с охраной отеля? Может, в чреве скалы пробиты катакомбы? Нет. Думай, Алена, головой! Должна быть игла, которая царапает небо. Огромная скала. Где она спряталась на этом мысе? Нигде. Нет здесь такой невероятной скалы. А "царапает небо" - возможно, иносказательное выражение, под которым что-то кроется. Оно-то иносказательное, но ведь на ледовой стеле гора нарисована! Где она?
   Нужно внимательно оглядеться. А откуда лучший вид?.. Правильно!
   Через балкон залезла в номер на первом этаже. В парадный вход идти не хотелось - там всякие портье и властные администраторши, охраняющие ключи от номеров. Поэтому только через балкон. Номер, на счастье, оказался пуст - на улице солнечное утро, хозяева на пляже. Я вышла в холл, оттуда на лифте поднялась на последний этаж. Лестницу на крышу не нашла. Долго мучиться не стала. Отыскала незапертый номер и через его балкон вскарабкалась на крышу.
   Передо мной с трех сторон простиралось море - солнечное, жизнерадостное, спокойное, как скатерть на кухонном столе. Отель стоял на мысе, который выдавался в воду, поэтому золотистые пляжи побережья тянулись чуть позади. За спиной к небу поднимались горы.
   Я набрала полную грудь свежего морского воздуха. Выдохнула.
   Ничего. Не за что зацепиться взглядом. Огромной Башни нет и в помине, да и быть не могло! Может, я неправильно воспользовалась указанием Мегалита? Сквозь "окошко" увидела не то, что должна? Не знаю, теперь уже ни в чем не уверена.
   Кроме меня по Испании сейчас бродят люди, которые определенно знают, что нужно делать. Не напрасно спецотдел так дотошно пытается заполучить одну-единственную фотографию. Фотографию скандинавского щита, который расписан странными знаками.
   Я достала из кармана пластиковый контейнер, в котором хранилась пленка-негатив снимков с атлантического айсберга. Повертела в руках.
   Мне нужна единственная фотография с этой пленки. Но в карманах нет даже паршивого евро, чтобы ее отпечатать. Сейчас приблизительно полдень. А затмение, между прочим, завтра, в пять часов вечера. Осталось чуть больше суток.
   В Малагу добралась на автобусе. Денег, естественно, не было, поэтому упросила водителя подбросить бесплатно. Повторила эту фразу на шести языках - лишь после мольбы на суахили он сдался.
   Я забралась в конец салона, где отыскалось свободное место. Через проход от меня сидела молодая симпатичная женщина, черные волосы подстрижены коротко, "под мальчика", а рядом - ее дочь лет шести. В отличие от мамы волосы длинные, по-взрослому собраны на затылке, обнажая нежную детскую шейку. С некоторой радостью я обнаружила, что пара разговаривает на русском. Правда, сам разговор заставил меня воздержаться от контакта с соотечественниками.
   - Настя, я все-таки не понимаю, как ты могла оставить свой рюкзачок на парапете возле террариума!
   - Там сидела птичка, - ответила Настя. - Ей было очень грустно, потому что рабочие сломали дерево, на котором она построила гнездышко. Вот я и оставила ей рюкзак, чтобы она жила в нем.
   Мама закатила глаза:
   - Я тебе купила рюкзачок специально для тура в Испанию! Чтобы ты могла спрятать в него своих кукол, расчески и помадки, а не таскать их в карманах. И что происходит здесь? Ты теряешь его на второй же день!
   - Мне было жалко эту птичку.
   - А пятидесяти долларов, потраченных на рюкзак, тебе не жалко?
   Дочка насупилась. В глазах блеснула влага. Но мама не унималась:
   - Я не для того горбачусь на работе с утра до вечера, чтобы ты разбрасывалась вещами! Думаешь, мне не пригодились бы эти пятьдесят долларов? Очень бы пригодились! Что теперь делать? Опять будешь все в карманах таскать?
   Черноволосая девчушка наклонила голову, поджав губы. Не проронила ни звука, только слезы катились по щекам. Мама замолчала, еще раз посмотрела на дочь и недовольно отвернулась к окну.
   Я почувствовала себя неловко.
   - Мама, прости, - едва слышно пролепетал а девочка.
   Та повернулась к дочке, прижала ее к себе.
   - Да ладно. Шут с ним, с рюкзаком. Не надо, слышишь? Не плачь!
   Дочка прижалась к маминой груди, а мама прикоснулась накрашенными губами к ее головке. Я отвернулась, уставившись окно. В груди шевельнулась забытая тоска.
   ...Несмотря на близость Африки и андалусский колорит, Малага оказалась вполне европейским городом с многоэтажками и аккуратными проспектами. Только пальм здесь понатыкано на каждом углу, да еще стены древних мавританских построек кое-где выглядывают из-за современных зданий.
   Я вышла из автобуса с такой осторожностью, словно попала в зону боевых действий. Но ведь так и есть! Носом чую, что близнецы и Чедвик в городе. Пока свернули поиски. Чего суетиться? Ждут, когда сама явлюсь за сумкой и документами.
   Мне без документов - никуда!.. Как же быть? Как вытащить кусочек сыра из мышеловки, чтобы не остаться со сломанным позвоночником?
   Пешком добралась до железнодорожного вокзала, куда скорый поезд "Талго-200" должен был привезти меня еще вчера. Благо он располагался всего в ста метрах от автовокзала. Спряталась в тени авокадо и минут двадцать рассматривала толпу людей, входивших и выходивших из здания. Ничего подозрительного. И все-таки боюсь сунуться на вокзал!
   Нужно сделать три звонка, которые определят мою дальнейшую судьбу. Телефонная кабинка стояла прямо напротив. А вот денег в карманах так и не появилось.
   В голову не пришло ничего умнее, как просить милостыню. Впервые в жизни. Как же было стыдно!
   Отыскала кусок картонки, полминуты придумывала текст, затем вывела его кусочком угля. Прикрепила картонку к раздвоенному кончику жезла - получился вполне приличный транспарант.
   "Сделайте пожертвование на учебники французского для кенийских сирот!"
   Для кенийских сирот за тридцать минут прохожие накидали порядка восьми евро. Мелочью, разумеется. Представляю, сколько я могла бы заработать, если бы отстояла со своим транспарантом до темноты!
   Обменяла мелочь на телефонную карту, еще немного осталось на бутылку воды, которую я тут же осушила до дна прямо перед уличным ларьком. При этом вспомнился Чедвик - как он глотал воду литрами. И вновь сделалось грустно от его предательства. У меня был сильный союзник в этой войне. Теперь я осталась одна.
   Жезл Локи положила на телефон-автомат. Набрала номер.
   - Марк! Мне срочно требуется последнее предсказание! - выпалила я в трубку, как только услышала голос Эрикссона из далекого Лондона.
   - С момента нашего последнего разговора прошло лишь несколько часов, обескуражено произнес швед.
   - Здесь время течет намного быстрее... Мне нужно предсказание, Марк! Я чувствую - что-то должно произойти. Поэтому очень хочу узнать свое будущее!
   - Я кажусь себе недобросовестной гадалкой, - повинился ученый. - Потому что ничего не понимаю во фразах, которые перевожу. В последней строчке пророчеств Фенрира нет определенности. Все настолько размыто...
   - Пожалуйста, не томите! - взмолилась я. - Меня жаждут схватить очень нехорошие люди, и я хочу знать, каким образом они собираются это сделать!
   - Что ж... - смутился Эрикссон. - Если это вам чем-то поможет... Слушайте.
   Я приросла к трубке, из которой раздавался тонкий, какой-то подростковый голос шведа.
   - В темном ущелье, под сенью железной паутины, там, где на дороге раздавленная кошка. Встань на кошку, и паутина поглотит тебя... Ну как?
   - И все? - удивилась я.
   - Предсказания заканчиваются старой песенкой. Завоюй камень, мою награду и мое проклятие. Найди камень, как нашел его я! Этим предсказания и начинались.
   - Последние строки слишком туманны. Трудно определить, что понимается под ущельем и паутиной. Да еще какая-то раздавленная кошка... Буду разбираться... В любом случае спасибо за перевод. Как ваше сердце?
   - Пока стучит.
   Я повесила трубку и тщательно повторила предсказание, чтобы запомнить. В этот раз оно не сообщило, где и при каких обстоятельствах меня настигнут близнецы. Печально.
   Следующий звонок сделала Лукасу. Слуге покойного барона фон Вайденхофа - того ученого, что исследовал прелюдий. Лукас следит за баварским замком, который мне завещан. В свободное время строчит доносы в судебные инстанции. Пытается заставить меня вступить во владение, но я упираюсь руками и ногами. Кажется, скоро состоится суд, но я на него не поеду.
   Узнав меня, Лукас поначалу искренне обрадовался. Потом одернул себя, перешел на строгий тон и долго объяснял, что, по мнению адвоката истца (истец - сам слуга), у меня нет шансов. То есть я обязательно проиграю процесс и буду обречена принять наследство. Ага! Так я ему и поверила! Если я наткнусь на кошелек, валяющийся на улице, то имею полное право не дотрагиваться до него и обойти стороной. Никому и в голову не придет тащить меня в суд по обвинению, что я не взяла находку себе. Маразм! Но старый слуга этого не понимает.
   Лукас в своей неторопливой и размеренной манере мог рассуждать о перипетиях дела до конца дня. Пришлось оборвать старика:
   - Лукас, вы мне нужны. Срочно. Возьмите денег и немедленно садитесь на самолет в Малагу.
   - Молодая фройляйн снова попала в неприятности? - язвительно поинтересовался слуга.
   Я предпочла не отвечать на этот вопрос и продолжила:
   - В Малаге арендуйте автомобиль и приезжайте на железнодорожный вокзал. Если меня там не окажется, то подождите часов двадцать.
   - Кто же будет поливать мои тюльпаны? - изумился старик. - Ведь они увянут!
   Я ударилась лбом о стенку кабинки. Затем еще раз, чтобы слегка привести себя в чувство. Этой детской непосредственностью слуга Вайденхофа меня в гроб вгонит!
   - Если вы не появитесь, тогда увяну я!
   Прекратить судебные тяжбы в связи со смертью потенциальной владелицы? Такого Лукас не мог представить даже в страшном сне!.. Я думаю, он приготовился терроризировать меня до тех пор, пока рука поднимается, чтобы подписывать чеки адвокату.
   - Я приеду, - недовольно сообщил он.
   После разговора со стариком долго терзала себя раздумьями. А может, ну их, эти тяжбы! Принять наследство, перекрасить замок в пастельные цвета, сделать из него "домик Барби"?.. Не до замка сейчас! Как говаривала героиня Маргарет Митчелл - подумаю об этом завтра.
   Мне следовало выяснить, где моя сумка с документами и как достать ее. После нескольких звонков уразумела, что найденные в Малаге вещи - не важно на пляже, в поезде или на трибунах Plaza de toros - доставляются в бюро находок.
   С колотящимся сердцем позвонила в бюро.
   Трубку взял не Чедвик и не гнусавящий близнец со сломанным носом. Трубку взяла женщина, судя по голосу - средних лет. Задавая короткие осторожные вопросы, я узнала, что во вчерашнем поезде "Мадрид-Малага" действительно обнаружена спортивная сумка, которую пуганые граждане сочли взрывным устройством. На подозрительный предмет указали привокзальным полицейским, которые, в свою очередь, вызвали специалистов по обезвреживанию бомб.
   Слушая этот рассказ, я уже представила, как от моей сумки и документов остались лишь лоскуты на далеком полигоне. Но парни взрывотехники оказались с мозгами и тратить время на транспортировку и уничтожение обычной сумки не стали. Разобрались, что не каждый забытый багаж есть криминал, и сдали ее в бюро находок.
   Я запомнила адрес и повесила трубку. Как пояснила женщина, бюро располагается не так далеко от железнодорожного вокзала - всего в нескольких кварталах. По-прежнему прячась в тени авокадо, я покинула привокзальную площадь и отправилась в сторону центра.
   Ноги несли меня, каждый шаг неотвратимо приближал к Oficina de objetos extraviados. Скоро прибуду в это достойное место, а что там делать буду ума не приложу! Голову даю на отсечение, что в бюро находок меня ожидает засада. Но все равно тащусь. Куда деваться без документов? Вообще, постоянно сталкиваюсь с подобной проблемой. В который раз остаюсь за границей без паспорта! Его нужно вытатуировать на груди. Чтобы навечно, чтобы потерять было невозможно!.. "Покажите ваш паспорт". - "Вот он у меня тут, под маечкой".
   Как заполучить свою сумку из бюро находок? Только взломом! Нелегальным проникновением на склад с последующей кражей. Влезу по наружной стене, вышибу стекло... Скорее всего, этот замысел провалится. По стене еще вскарабкаюсь, а вот навыков хищения не имею. Не учили нигде. Надо ввести подобную дисциплину хотя бы в школе. Ведь очевидно, что требуется иногда в жизни!
   Перешла через дорогу. Водители любезно затормозили перед "зеброй", пропуская хмурую, задумчивую девушку со странной железякой в руке. А я и не заметила настороженных взглядов. Подняла голову, только оказавшись на другой стороне.
   Кажется, мне нужно вот за эти мрачные дома.
   Обходной путь показался слишком долгим, и я нырнула в узкий проход между корпусами. Высоко расположенные окна, в которые не заглянуть, даже если подпрыгнешь, сопровождали меня с обеих сторон. Громоздящиеся над головой балконы закрывали солнце, и переулок был погружен в полутьму. Где-то далеко впереди виднелся светлый прямоугольник выхода, к которому я и устремилась.
   ...Есть другой вариант, чтобы заполучить сумку. Можно попросить какого-нибудь мальчишку. Подробно описать ему содержимое... Только как же ему отдадут чужой паспорт? Черт. А в сумке ли он вообще? Сомневаюсь, что утерянные документы передают в бюро находок. Есть у меня безрадостное подозрение, что вещи, связанные с идентификацией личности, направляют прямиком в полицию. Если паспорт попал туда, то плохи мои дела. ЦРУ умеет и любит работать с полицией. Вспомнить только, как они вытащили Гродина с британских нар, а ведь на мерзавца профессора имелся улик целый воз.
   От размышлений оторвали отчетливые звуки шагов за спиной. Они раздавались в такт моим, поэтому в первый момент не могла понять, почему мои сандалии громыхают так, словно я обулась в кованые сапоги. Еще пару секунд шла на автопилоте, а затем обернулась.
   Метрах в десяти за мной двигался Чук. Вот так вот! Словно отправился по каким-то своим делам и наши пути случайно совпали.
   Поймав мой взгляд, он улыбнулся и помахал ручкой.
   Как все отрицательно! Меня обнаружили еще до того, как я приблизилась к бюро находок!
   Сорвалась с места словно ошпаренная. А что прикажете делать? Исполнять танец живота? Не проходит и дня, чтобы я не улепетывала от близнецов. Это становится нехорошей традицией. Нужно как-то завязывать с этим.
   "Сейчас близнецы и завяжут!" - пронеслось в голове.
   Впереди с балкона второго этажа вниз по стене скользнула гибкая тень. Гек!
   Я сбилась с шага, заглядевшись на его школу. Что-то в ней не то, не скалолазное. Слишком много артистизма и бравады.
   Я уже упоминала, что мышцы у братьев как у гимнастов... Батюшки мои! Да они же бывшие циркачи!
   Братцы - акробатцы!
   Гек спрыгнул на землю. Выход из переулка оказался перекрыт.
   Латинос ловко расставили силки. Вроде и деваться некуда. Я даже обреченно остановилась...
   Но выход был. Пожалуй, единственный. Направо вел еще один переулок довольно широкий. Вход в него перегораживала полосатая оградительная лента. Знак того, что ходить туда не рекомендуется.
   Мне ничего не оставалось, как, нырнув под нее, кинуться в неизвестность. Впрочем, даже не осмотревшись как следует, я уже знала, что это - тупик.
   С двух сторон высились высокие стены домов, окна которых наглухо закрывали ставни. В конце переулок перегородил кирпичный забор, верх которого опутывала колючая проволока. Мне через нее не перепрыгнуть запутаюсь и повисну на колючках, как макаронина. Дела обстоят печальнее некуда. Но...