Синицын Олег Геннадьевич. Скалолазка и Камень Судеб (Скалолазка - 3)

   Я видела и другие вертолеты. Отовсюду к Башне устремились оранжевые фигуры. Выше нас коммандос десантировались на вершину. Справа штурмовики висели на веревках, ожидая, когда машина опустит их на скальный балкон. В другом месте прыгали прямо на стены. Оранжевые муравьи атаковали Башню со всех сторон.
   Очередной выпрыгнувший коммандос заметил меня. Растерялся, не поверив глазам. Замешкался на мгновение и упал в бездну вниз спиной. Благо оставался пристегнутым к веревке. Метрах в пятнадцати от вертолета он затормозил падение "жумаром" и больше не смотрел в мою сторону. Некогда!
   Высадка происходила по четкому, выверенному графику. Оранжевые комбинезоны уже заполонили пологие стены и отвесные лестницы. Ясно, что и вершина полностью под их контролем. Одна я тянула время, продолжая висеть на вертолетном шасси.
   Как мне попасть на Башню? Веревок из железного чрева тянется аж три штуки, но у меня ведь нет зажима. Скоро все коммандос покинут вертолет, машина поднимется и уйдет в сторону. Уйдет вместе со мной, Аленой Овчинниковой, которая так и не решила, как ей добраться до скального карниза, от которого отделяют не менее пятнадцати метров черной пустоты.
   ...Еще один штурмовик заскользил по веревке. Кажется, последний. Остальные уже внизу.
   Думала недолго. Расцепила руки - и прыгнула... на этого парня.
   Я представила, что совершаю затяжной прыжок с парашютом. Даже вообразила ранец у себя за спиной... Дурацкая фантазия! Обман! Нет никакого парашюта!
   Короткое падение в бездну, от которого внутренности выворачиваются наизнанку... Никакого парашюта! Никакой страховки! С вероятностью в пятьдесят процентов могу и не попасть на счастливого обладателя "жумара"...
   Промахнусь, пролечу мимо, шмякнусь о скальный карниз. Он отбросит меня, а последующее падение будет очень долгим. Времени хватит, чтобы как следует подумать о своей безрассудности!..
   Но я попала! Свалилась парню прямо на голову!
   Столкновение получилось жестким. Шлем штурмовика воткнулся мне в живот. Я закричала, соскальзывая за его спину, в ожидающую пропасть. Но в последний момент успела вскинуть руки и схватила оранжевого за шею. Повисла на нем, с хрипом глотая воздух.
   Мое появление заставило парня дернуть "жумар" на себя. Скольжение по веревке остановилось. Мы повисли метрах в шести от карниза, раскачиваясь, и вероятным финалом нашего спуска могли стать либо кусок темной скалы, либо бездонная пропасть.
   Штурмовик в оранжевом дергался, пытался отодрать мои руки. Но я не собиралась позволять ему самовольничать и напружинила пальцы. Парень мигом обмяк. Уронил голову на грудь. Черт, кажется, я его придушила!
   Вертолетный десант почти весь был на Башне. Одна я болталась на веревке. Держалась за парня, вся беда которого состояла в том, что он прыгал последним.
   Нужно спускаться.
   Положила ладонь на безвольную руку, которая тянула "жумар", и надавила. Наши тела, пристегнутые к веревке единственным зажимом, полетели вниз.
   Как я ни готовилась, все равно столкновение с каменным карнизом получилось неожиданным. Шлепнулась на спину, сверху навалился придушенный десантник. Я откатила парня, скорее отстегнула "жумар", чтобы уходящий в сторону вертолет не стащил меня с карниза. Поднялась на колени и замерла, уставившись на скалу перед собой.
   Я стояла на коленях на узкой тропе, вившейся вдоль стены. В небе стрекотали вертолеты. Ветер в скалах завывал, будто голодный зверь.
   В спину дышала пропасть.
   Я протянула руку. Затаив дыхание, дотронулась до черной стены.
   Она была плотно изрезана узорами. Не грубыми и неуклюжими... Волшебными! Их форма выдавала совершенство древней прелюдийской цивилизации. Казалось, что камень сам, словно живой, создал эту красоту. Она появилась на нем, словно узоры на пальчиках младенца.
   Плетение сложной формы покрывало всю стену, насколько хватало взгляда. Даже тропа, в которую я воткнулась коленями, была расписана!
   Узоры покрывают всю Башню! Огромную поднебесную скалу, вознесшуюся из морской пучины!
   Кое-где в узорах выделялись символы прелюдийского санскрита. Я старалась не смотреть на них. Тщательно избегала малейшего соприкосновения с ними взглядом. Не удержусь и прошепчу правильно какое-нибудь слово. И тогда ожившие мертвецы покажутся мне детской забавой!
   Этот язык нельзя читать. Запрещено! Сама себе запрещаю. Любое произнесенное слово пробуждает природу. И ее потом трудно вернуть в состояние спячки...
   В уши прорвался вертолетный гул. Очарование схлынуло, но не исчезло совсем. Я вспомнила, зачем пришла сюда.
   Стоять на коленях больше нет времени. Десантники скрылись - ни одного оранжевого комбинезона в пределах видимости. Я не могу остаться без награды. Нужно бежать... Но не так безоглядно, как свора коммандос!
   На стене, спрятанный в узоры и накрытый тенью, прятался треугольник с распахнутым глазом. Символ, о котором говорил Фенрир...
   Крохотный знак полностью поглотил мое внимание. Если бы я посмотрела наверх, то обнаружила бы, что вертолет все еще висит надо мной. А в проеме стоят две одинаковые фигуры. В отличие от остальных их тела обтягивали не комбинезоны, а стильные кожаные куртки.
   Близнецы внимательно следили за мной. Зажимы для спуска в их руках были готовы к применению...
   Глядя на глаз в треугольнике, я вдруг вспомнила, что Эрикссон умолял позвонить ему, как только достигну Башни. Самое время! Включила сотовый и нажала вызов. Пока пиликала нестройная мелодия и звучали гудки, чтобы не терять драгоценное время, сняла с пояса десантника фонарь. Включила.
   Голос шведского археолога ворвался в мою голову одновременно с лучом, ударившим в лицо. Этакий двойной удар!
   - Алена! Да, слушаю! Ну?
   - Я на Башне.
   Вопль археолога заставил ненадолго вынуть наушник из уха.
   - Не время, доктор, - сурово произнесла я, трогая изображение глаза в треугольнике. Холодное. Вся Башня такая холодная...
   - Ну что там? Как она выглядит?
   - Огромная, каменная. От основания до вершины расписана узорами и санскритом... Мама родная, я, кажется, поняла их назначение! Именно благодаря комбинации узоров и прелюдийских слов Башня перемещается к нам из другого измерения раз в девятнадцать лет...
   Я нажала на изображение глаза подушечкой большого пальца. Ничего не произошло. Нет, это явно не кнопка.
   - Вижу изображение распахнутого глаза, заключенного в треугольник. Мне говорил о нем Фенрир. Что он означает?
   - Это библейский знак. Так называемое "всевидящее око".
   - Фенрир приказал войти в глаз. Но я не могу - он слишком маленький!
   - Возможно, это указатель.
   Я огляделась, подсвечивая фонарем в разные стороны. Вот! Еще один треугольник. Прямо под ногами на тропе. Марк оказался прав! Это указатель!
   Трусцой побежала вперед, внимательно глядя под ноги. Не забывая, правда, о бездне, которая терпеливо дожидалась меня слева.
   Археолог продолжал вещать в ухо:
   - Библейский знак... Как раз является символом судьбы. Вам рассказал о нем Северный Волк? В том сновидении?
   Впереди открылся зев пещеры, в который ушли десантники в оранжевых комбинезонах. Они исследуют сейчас внутренние тоннели, прогрызающие Башню. Вроде и мне нужно туда. Но глаз в треугольнике указывал не на пещеру. Он вел к узкой лесенке, ведущей куда-то наверх. Торопливо стала подниматься по ней, прижимаясь к стене.
   - Я долго думал над историей нашего викинга, - говорил Эрикссон. Думал над тем, что мне известно. Фенрир не знал своего происхождения. Возможно, однажды что-то его подтолкнуло заняться этим вопросом. Что-то заставило оторваться от дел насущных, собрать дружину и отправиться на поиски отца. Вероятно, долгим и извилистым был его путь. Но он нашел Башню и высадился на нее. Потом Башня исчезла. На целых девятнадцать лет, а может, и больше. И унесла с собой Фенрира с дружиной. Вот почему среди его воинов не было ни одного молодого. Минимум девятнадцать лет они провели в Башне... Дальше вы знаете, что произошло. Фенрир столкнулся в горах Андалусии с черными мертвецами Локи. Бился с ними. Затем преследовал своего отца и убил его в Британии... В недрах Башни произошло нечто, изменившее отношение Фенрира к отцу.
   - Думаю, сейчас узнаю что!
   Лесенка закончилась на середине стены. Я бы даже сказала - оборвалась. Дальше меня ожидала крутая пропасть. Я остановилась на краю.
   Наверное, кое-кто из десантников видел лесенку, возможно, кто-то потратил секунд тридцать, чтобы взобраться наверх и обнаружить тупик. Но я пропасть тупиком не считала.
   Рядом на стене был вырезан огромный глаз в треугольнике. С меня ростом! В этот глаз я могла войти. Если бы умела проходить сквозь камень...
   Впрочем, вряд ли это камень...
   Я дотронулась до центра огромного зрачка. А тут стена не холодная. Я вообще ничего не почувствовала, кроме легкого сопротивления. Пальцы продавили поверхность. Она прогнулась от прикосновения, словно натянутая ткань. А затем рука провалилась в камень по локоть.
   - Почему вы молчите! - прокричал в ухо Эрикссон. - Алло! Почему вы не отвечаете мне?
   Моя рука провалилась внутрь нарисованного глаза - вот почему я молчу! Чувствую легкое покалывание, но пальцы там, внутри каменной глыбы, свободны! Я могу их сжать, разжать, показать фигу. И еще... Словно кто-то тянет их, предлагая войти внутрь. Никаких неприятных ощущений. Но я вытащила руку. Не готова так сразу...
   - Ну что же там такое?! - изнывал от нетерпения Эрикссон.
   Я набрала воздуха в грудь, чтобы ответить. В этот миг раздался короткий свист.
   На узкую лесенку по обе стороны от меня с неба упали двое молодцов. Тяжелые ботинки громко ударили по ступеням в узорах. Скрипнули кожаные куртки. Спусковые веревки отброшены в сторону.
   Близнецы выглядели решительно. Улыбок на этот раз не наблюдалось. Куртки одинаковые - толстая кожа цвета темной загустевшей крови. Стильные. Не удивлюсь, если их производитель - какой-нибудь Гуччи...
   Гек, который с целым носом, глянул на меня исподлобья.
   Не успела я опомниться, как он бросился в треугольник!
   В мой треугольник! Я нашла его!
   В мгновение ока камень проглотил брата-циркача. Кровавая куртка растворилась, словно ее и не было на площадке. С открытым ртом я смотрела ему вслед. Какая несправедливость!
   Второй брат стоял на две ступеньки ниже. Недолго думая он врезал ногой мне в живот.
   - Кхе-эк! - сложилась я.
   - Алена, ответьте мне! - потребовал в наушник Эрикссон.
   Ответить я была не в состоянии. Удар такой, что едва в пропасть не нырнула. От падения удержал меня Чук. Поймал за плечо и здоровенной рукой припечатал к стене.
   Мой взгляд поднялся к небу. И глазам открылось нечто очень неприятное.
   Луна сдвинулась, освобождая солнце. На свободу вырвался тонкий огненный серп, извещая о том, что до исчезновения Башни остались считанные минуты.
   Рука Чука улеглась ненароком на мою грудь, и он замешкался со следующим ударом. Вероятно, вдруг обнаружил, что имеет дело не с мужчиной, вот и забылся на миг, что-то почувствовав.
   Свои чувства я анализировать не собиралась. Левым кулаком врезала ему по печени. По лицу было видно, что Чука проняло. Эффект требовалось усилить: тут же вскинула правый локоть и шарахнула его в подбородок.
   Тоже хороший удар. Он заставил близнеца отступить на шаг. Но не больше.
   Чук поймал мою руку. Крепко ухватил ее - настолько крепко, что едва кисть не отнялась! - и резко крутнул. Я почувствовала себя на карусели. И очень рисковой. На короткий миг подо мной мелькнула пропасть. Потом я врезалась в стену по другую сторону от Чука.
   Покатилась вниз по лестнице, с трудом соображая, где небо, а где море. Опять ударилась локтем - не зря Фенрир обещал, что ему долго не видеть покоя. Свисающие с вертолета спусковые веревки стеганули по голове. "Ирокез" следовал за нами, грохоча лопастями. Впрочем, для меня он был лишь частью круговорота.
   Падение закончилось тем, что я распласталась животом на ступенях. Правая нога свесилась в пропасть. Хорошо - не все тело.
   - Чувствую, что по какой-то причине вы не хотите отвечать мне! раздалось в ухе.
   Поверить не могу, что Эрикссон еще здесь. Прочно же маленький археолог засел в моей голове.
   - Подождите немного, - сказала я в скособоченный микрофон. - В данный момент меня дубасят.
   Осторожно втащила ногу на ступени. Подняла глаза.
   Чук прыгнул сверху. Одним махом преодолел расстояние, которое я прокатилась, и приземлился, едва не отдавив мне пальцы. Никак мечтает отомстить за сломанный нос.
   Я отпрянула назад, правда, заторможено, неуверенно держа голову. Но что тут удивляться! После таких кульбитов следует неделю отлеживаться! А мне еще нужно попасть вон в тот треугольник-дверь, что находится на вершине лестницы. Путь туда загораживает разъяренный латинос, не собиравшийся внимать моим доводам.
   Чук вытащил откуда-то серьезного вида автоматический пистолет. В его глазах блестела врожденная сумасшедшинка.
   Прицелился...
   Я бросилась на руку циркача. Обхватила кулак, в котором пряталась рукоять, и толкнула вверх, отводя от себя.
   Длинная очередь протрещала над головой.
   Чук надавил на спусковой крючок. Возможно, собирался отправить пригоршню пуль в надоедливую девчонку, которая везде сует нос. Но я помешала. Пули ушли в светлеющее небо.
   Впрочем, нет. Ах, черт возьми!..
   Очередь попала в днище вертолета, что висел над нами. Пули прошили легкий, не защищенный броней фюзеляж.
   Лопасти сделали круг, показавшийся мне медленным и ленивым.
   Бензобак вертолета оглушительно взорвался.
   Горбатый геликоптер вздрогнул. Сделал неуверенный полуоборот.
   Даже с расстояния в двадцать метров до нас донесся жар раскаленного взрывом воздуха. Башню и лестницу, на которой мы с Чуком балансировали над пропастью, завалил град обломков. По колену ударил приличных размеров болт. Расплавленная металлическая крошка впилась в шею, я выдернула ее, извиваясь от боли. В запястье Чука угодил вращавшийся словно бумеранг раскаленный кусок трубы.
   Латинос вскрикнул и разжал пальцы.
   Автоматический пистолет грохнулся на ступени, уже собрался соскочить в пропасть, но Чук проворно наступил на него ботинком.
   В днище вертолета зияла дыра, из которой вырывалось пламя и облизывало фюзеляж. Я поймала себя на мысли, что больше не слышу гудения вращающегося ротора. Только хлесткие удары лопастей по воздуху.
   Вертолет вдруг опрокинулся набок. Словно устал держаться в воздухе. И резко рухнул вниз.
   Пространство вокруг исполинской Башни прорезал рев, более подобающий подстреленному мастодонту. Вертолет падал в пропасть. Без каких-либо надежд.
   - Мы устали от тебя, Скалолазка! - произнес Чук, когда я отпрянула к стене.
   Покореженный фюзеляж полыхавшего "Ирокеза" пролетел от нас в считанных метрах. Пламя лизнуло лестницу. Одна из лопастей плашмя со звоном ударила по ступеням и соскользнула вниз.
   - Мы устали, - повторил Чук. - От тебя - сплошные разрушения.
   Тугой пронзительный удар ребром ладони по селезенке парализовал левый бок и вышиб слезу. Удивительно эффективно! Где бы так научиться?..
   Я ткнулась лбом в грудь Чука, но он оттолкнул меня. Из динамика в ухе донеслось неловкое:
   - Алена, чем я могу помочь вам?
   - Беспредельным сочувствием! - прокряхтела я в ответ археологу и осела на ступеньку.
   Чук убрал ногу с автоматического пистолета.
   - Никогда... - начал он, подняв указательный палец.
   Собирался, наверное, сказать, что я никогда больше, не смогу перечить ЦРУ или что-то в этом роде. Да, собирался сказать, а потом подобрать пистолет и завершить фразу выстрелом. Но не успел.
   Вдруг он вздрогнул. Глаза сверкнули от удивления.
   Мощным рывком его выдернуло с лестницы в пустоту. В пропасть, глубина которой - верных две тысячи метров от уровня моря!
   К поясу братца была привязана веревка, по которой он спускался. Ее другой конец тащил падавший вниз вертолет... Да-да, братец Чук, память тебя не подводит. Ты в самом деле отвязал ее, когда спустился ко мне. Но не нужно было отвлекаться! Узлы я вяжу проворно и крепко.
   На то и Скалолазка!
   Надсадный крик Чука удалялся.
   Я мельком глянула вниз. Виднелся только уходивший в темноту огненный след...
   Сжав губы, посмотрела на вершину лестницы, затем наклонилась и подобрала автоматический пистолет.
   - Доктор, вы слышите меня?
   - Алена! - встрепенулся Эрикссон. - С вами все в порядке?
   - Нет. - Взбежав по ступеням, я остановилась перед огромным треугольником. "Всевидящее око" ожидающе взирало на тощую девчонку, что стояла перед ним. - Мне требуется психиатр. Потому что я отправляюсь внутрь.
   Оглядываться на солнце бессмысленно. И без него знаю, что скала исчезнет в любой момент.
   Вздернув ствол пистолета, я решительно шагнула в треугольник, обозначенный на черной стене. И он, словно изголодавшийся людоед, жадно втянул меня внутрь. Свет исчез из глаз.
   Я очутилась в огромном чудном зале. Будто этаж цилиндрического небоскреба, в котором нет ни единой колонны и перегородки. Потолок гигантская круглая плита - висел над головой, прямо передо мной открывался не затененный окнами вид на бескрайнее море.
   С наружной лестницы в этот зал я переместилась, сделав один шаг. Но я думаю... нет, почти уверена, что зал находится далеко от места, где я вошла в треугольник. Возможно, зал располагается в центре Башни. А треугольник с глазом - переход. Портал для мгновенного перемещения на сотни метров. Еще одно прелюдийское изобретение. Уверена: таких порталов несколько на наружной поверхности. Они оборудованы в разных частях Башни, чтобы можно было из любой точки перенестись сюда.
   Гека нигде не было.
   Держа автоматический пистолет поднятым, я побежала в центр зала. Туда, где возвышалось темное сооружение, - странное и непонятное на первый взгляд.
   - Марк, вы слышите меня?
   - Затаив дыхание.
   - Я в огромном зале, - поведала я шепотом. - Подозреваю, что это прелюдийская постройка. Он пуст, но в центре массивные конструкции. Они стоят кругом. Что-то вроде Стоунхенджа, только меньше размерами. Закрывают что-то, иду туда...
   Я вошла в проем между двумя гигантскими дутыми корпусами, выполненными в форме лепестков лилии. Глянула на них изнутри и поняла, что это шкафы. Огромные и необычные шкафы, наполненные книгами. Да-да, книгами! Альбомных размеров тома. Почти как человеческие, если бы не бросалось в глаза переливающееся тиснение санскрита на толстых корешках.
   В центре Стоунхенджа из книжных шкафов скрывалось нечто ужасное. Я ощутила отвращение, подобное тому, что пережила в темном фургоне на улице Верхний Холборн в Лондоне.
   Взору открылись три кресла с высокими спинками. Вырезанные из тисового дерева, простые и строгие. В горле встал комок, когда я увидела то, что находилось между ними на жемчужной глазури пола, которой за века не коснулась даже пыль.
   - Я вижу тела... Три распростертых тела на полу. Вытянутые черепа, длинные предплечья. Прелюдии... На телах страшные рубленые раны. У одной из жертв нет головы... Она лежит рядом. Когда-то этот прелюдий имел окладистую рыжую бороду.
   - Это Тор, - тихо сказал Марк. - Бог грома.
   - Другое тело принадлежит, кажется, женщине. - С трудом проглотила комок, обходя высохший, обтянутый кожей скелет. - Третий - худощавый старик. Он выгнулся в спине от боли. На пояснице - след от меча. Дальше...
   Я словно наткнулась на невидимую преграду.
   Вдруг обнаружила еще один стул. Четвертый. И он был занят. Смерть застала прелюдия в тот момент, когда он читал книгу. Раскрытый фолиант лежал на коленях; рядом с ладонью, покоившейся на странице, темнели пятна крови. В груди зияло отверстие от удара мечом. Но самое главное - левый глаз был затянут кожей! Нижнее и верхнее веко срослись еще при жизни.
   - Один, - прошептала я. - Одноглазый Один. Верховный бог...
   Один с книгой на коленях... Нет и на намека на то, каким его изображают обычно: страшным воином и суровым магом. Он больше напоминал средневекового монаха-астронома.
   - То, что я вижу, говорит только об одном: Рагнарёк случился! Конунг Фенрир по прозвищу Волк, страшный сын Локи, явился зачинателем апокалипсиса. Он уничтожил древних богов, каковыми скандинавам представлялись прелюдии. Мне кажется, эти мудрые существа больше предпочитали книги и одиночество, чем власть над людьми. Они поневоле получили ее. И пали жертвами этой власти...
   - Все правильно, сеньорита, - произнес голос за моей спиной. - Вот только где же Камень Судеб? Его здесь нет!
   - Где Камень, Скалолазка? - прошипел Гек в ухо.
   Нужно признать, что появился он довольно неожиданно. Ведь знала, что второй близнец где-то здесь! Знала. Но, увидев тела прелюдий, совершенно о нем позабыла.
   - Башня скоро исчезнет. Где Камень?
   - По углам искал? Мог туда закатиться.
   - Кроме книг и мертвых уродцев, здесь ничего нет!
   Голос Гека дрожал. Видать, циркач страшно перепугался. Возвращаться к Левиафану с пустыми руками... Не завидую!
   - Эти уродцы - величайшие мыслители и ученые древности, - произнесла я. - Попытайся относиться к ним с уважением.
   - Мне плевать!
   - Слушай, Гек...
   - Кто? - изумился близнец. - Меня зовут Сантьяго.
   Ну да, правильно. Ведь я придумала им клички, позаимствовав их у Аркадия Гайдара.
   - Хорошо, пускай Сантьяго... - Я скривилась, пробуя на вкус это имя. Нет, Гек подходил больше... - С чего ты взял, что Камень находится в этом зале? Башня огромная. Чтобы исследовать всю, требуется время. Не торопись! Оставайся здесь. За девятнадцать лет тщательно изучишь ее, составишь подробный план и отыщешь артефакт. В следующее затмение выйдешь и преподнесешь камушек своему шефу - в подарок на семидесятилетний юбилей.
   - Я сейчас тебе башку прострелю! - взорвался Гек за моей спиной.
   - Самагата 'ама мурта! - произнесла я в ответ.
   Вздрогнули все. И живые и мертвые. И не только вздрогнули.
   Тело безголового прелюдия подскочило в воздух. Точнее, прозвучавшие слова его подбросили.
   Брякнули кости, взвилась пыль. Останки упали на циркача в кожаной куртке.
   Гек завопил. Выпустил звонкую очередь в потолок и выронил пистолет из пальцев, разжавшихся от ужаса.
   Мертвое вот уже пятнадцать веков тело повисло на куртке латиноса. Костлявые руки вцепились в складки, грудная клетка прижалась к спине. Ноги волочились по полу.
   Ужас пронзил Гека до самого сердца. Не дожидаясь последствий, которые сам же и вообразил, он содрал с себя красную куртку с вцепившимся в нее мертвецом и бросился наутек. Останки Тора повалились на пол и с грохотом рассыпались в пыль.
   Гек летел к порталу - только пятки сверкали. Ни разу не остановился, не притормозил. С разбега прыгнул в треугольник и исчез. При такой скорости близнец наверняка шагнул за площадку там, снаружи.
   Следить за его падением уже не было времени. Наконец братья отстали! Пора разобраться с Камнем Судеб.
   - Это были очереди из автоматического оружия? - спросил Эрикссон. Его голос сопровождался слабым металлическим эхом.
   - Они самые.
   - Археология в последнее время сильно изменилась, - грустно произнес швед. - Я чувствую, что становлюсь анахронизмом.
   - Марк, довольно сантиментов. Где искать Камень? Его нигде нет.
   После короткой паузы Эрикссон напряженно произнес:
   - Давайте попробуем забыть про образы и стереотипы, которые укоренились в нас. Забудьте о туманных шарах гадальных лавок. Попытайтесь отрешиться от мысли, что Камень Судеб является чем-то вроде телевизора, в который стоит только заглянуть, как он покажет твою судьбу. Для того чтобы узнать судьбу, нужно приложить усилие. Возможно, принести жертву... А теперь взгляните на окружающее непредвзято.
   Я оглянулась. Взгляд скользнул по шкафам, на потолок, с него - на останки скандинавских богов.
   - Кажется, нашла, - сказала я в микрофон. Между изогнувшимся от боли стариком и женщиной в полу виднелось едва заметное углубление.
   - Крохотное углубление под ногами, - прокомментировала я. - Размером с половинку шарика от пинг-понга. Единственная неровность в полу, которая есть в этом зале. Стенки углубления покрыты крохотными письмена... Это то, что мы ищем?
   - Мне отсюда не видно, - произнес археолог. - Все в ваших руках.
   Я провела кончиками пальцев по письменам, из последних сил напрягая извилины. Думать мешала навязчивая мысль, что Башня скоро исчезнет. Но я все-таки сообразила.
   - Как же вы правы, Марк!
   Я подняла куртку Гека. Покопалась в карманах. Во внутреннем прятался запасной магазин к автоматическому пистолету, но это не то. Я знаю - искомая вещь должна находиться здесь...
   Да! Вот она!
   Я извлекла из кармана опасную бритву с цветной ручкой - любимая игрушка близнецов - и раскрыла ее. На серебристом лезвии отразились прелюдийские книжные шкафы. Занесла левую ладонь над ямкой в жемчужном полу. Лезвием бритвы надрезала подушечку мизинца. Почти не больно.
   Капелька крови скатилась по лезвию, прочертив дорожку, и замерла на краю. Я наклонила бритву, и капля упала в углубление. Лишь коснувшись дна, она исчезла.
   Лезвие вывалилось из ладони.
   На меня вдруг накатилась неодолимая волна. Веки налились немыслимой тяжестью...
   Глава 5
   ПРОТУБЕРАНЦЫ МОЛОХА
   Я по-прежнему стояла в зале. В том же самом. Ничего вокруг вроде не изменилось. Гигантские книжные шкафы, высокие стулья... Но...
   Мертвые прелюдии вовсе не мертвые! Кожа их тел восстановилась. Дряхлые одежды заблестели, приобрели цвет и переливались. Открывшиеся глаза наполнились влагой жизни.