Синицын Олег Геннадьевич. Скалолазка и Камень Судеб (Скалолазка - 3)

   Отец улетел в Африку - в пекло очередного конфликта. Самолет захватили исламисты. Они заставили пилотов приземлить машину в столице Иордании. Шли долгие переговоры. Мать следила за их ходом по телевизору, затем не выдержала и отправилась туда. Когда пассажиров самолета все-таки освободили, казалось, что все закончилось. Ольга Баль встретила мужа, измотанный, но довольный Игорь Баль обнял жену. А потом один из переодетых террористов взорвал рядом бомбу...
   Так звучала история, которую рассказала моя бабушка. Но три месяца назад я неожиданно услышала имена родителей из уст человека, который работал в составе специального отдела ЦРУ "Мгла" и выполнял в нем самые грязные поручения. Человек этот, Джон Бейкер, был не в себе. К нему возвращались прошлые воспоминания, и он пересказывал их окружающим, не сознавая того. Так вот, среди прочего он упомянул о непонятном участии спецотдела в судьбе моих родителей. Говорил о каком-то море, островах, лодках, гибели корабля "Бельмонд"... После этого Бейкер умер, я не успела вытрясти из него всю информацию.
   Что он имел в виду? Когда происходили события? Почему Бейкер упомянул, что мои родители находились на корабле "Бельмонд"? Я всегда полагала, что единственное место, где мать и отец встречались за границей, был тот злополучный аэровокзал в Аммане.
   Два раза я уже сталкивалась со спецотделом ЦРУ "Мгла". Кое-что знаю о них, об их методах работы... Упаси бог когда-нибудь снова пересечься с ними. Поэтому и мучил меня вопрос: "Что было нужно коварному и жестокому спецотделу от Игоря и Ольги Баль?"
   Ту последнюю информацию я получила в начале лета. Обрывки фраз умиравшего Бейкера не давали покоя все три месяца. Я перекопала кипы газет с сообщениями о трагедии, перелопатила архивы "Известий", добралась даже до запасников Гостелерадио СССР. Не узнала ничего нового. Искала также упоминания о корабле "Бельмонд", который, по словам Бейкера, постигла ужасная катастрофа. Но все было напрасно! Никаких следов таинственного судна...
   - Что вам известно о моих родителях? - тихо спросила я.
   - Ничего, - спокойно ответил седовласый Глеб Кириллович. - Но мы знаем людей, которые могут владеть информацией.
   Он подцепил меня на крючок. Чего не сделали деньги, то оказалось под силу простым словам. "Мы знаем людей, которые могут владеть информацией..." Самое главное - в этой фразе нет ничего определенного, а я уже трепыхаюсь в их руках!
   Парень в желтом галстуке по имени Саша, похоже, понял, что я заглотила крючок. Нахально улыбнулся и намеренно выпустил струю вонючего дыма мне в лицо. Я снова закашлялась.
   - Да, мы знаем, кто слышал про твоих предков! - произнес он.
   Ноги распрямились сами.
   Схватила его за отвороты модельного пиджака и припечатала к двери. Выхватила сигарету, запихнула ему в рот дымящимся концом, а в довершение заткнула пасть противным желтым галстуком, как кляпом. Парень сдавленно мычал, отдирал мои руки от лацканов и изумленно убеждался, что все бесполезно. Скалолазные объятия такие же прочные, как слесарные тиски.
   - Очень не хочется снова влезать в чьи-то игры! - выдавила я сквозь зубы. - И мне не нравится грязный шантаж информацией о моих умерших родителях. Если вы меня обманете, то клянусь...
   Продолжая держать "Сашу", повернула голову и столкнулась с насмешливым взглядом седовласого.
   - Да, - произнес он, улыбаясь одной стороной рта. Вторая действительно парализована. - Поначалу мы сомневались. Но теперь убедились, что вы - та самая Скалолазка, о которой ходят легенды.
   Я отпустила пижона в модельном костюме. Он свалился к моим ногам. Выплюнул конец галстука и, заливаясь кашлем, изрыгнул комки табака вперемешку со слюной. Изо рта шел дым, словно парень поцеловался со Змеем Горынычем.
   - Вам нужно поторопиться, - сказал Глеб Кириллович, перестав улыбаться. - Отправляйтесь завтра же. В Шереметьево-2 уже заказан авиабилет на ваше имя. Утром встретитесь... с Сашей. Он устроит все необходимые визы и передаст деньги.
   - Почему я должна торопиться?
   - Мы не можем сказать.
   Я проскрежетала зубами. Излишняя таинственность меня нервирует.
   - Куда же я лечу?
   - В Лондон. В Британском музее хранится болотная мумия под названием Хромоногий Ульрих. Существует версия, что она каким-то образом связана с обнаруженным викингом.
   - Когда я получу информацию о своих родителях?
   - Всему свое время. Когда добьетесь первых успехов, тогда, может быть...
   Саша поднялся с пола. В глазах затаилась злость. Если бы не Глеб Кириллович, наверняка набросился бы на меня!.. Хотя нет. Мерзавцы с такой улыбкой относятся к родовому виду подлецов. Они не кидаются на тебя, ослепленные гневом. Поджидают удобного случая, встают за спиной и бьют исподтишка. Приятная завтра будет с ним встреча в Шереметьево.
   - Уходите, - глухо сказала я.
   Молодой человек по имени Саша попятился, не спуская с меня глаз, исчез за дверью. Глеб Кириллович ненадолго задержался. Его тяжелый взгляд давил, словно бетонная плита.
   - Не делайте глупостей, - произнес он. - Вы - такая молодая, красивая, талантливая... А мир просто кишит неприятностями - отказавшие тормоза, вода, попавшая в авиационный керосин, дряхлая опора перегруженного здания... Будет очень печально, если с вами что-то случится. Так что, повторяю, постарайтесь обойтись без глупостей.
   - Вы мне угрожаете? - опешила я.
   - Нет. Просто желаю счастливого пути.
   Он ушел. Некоторое время я смотрела на облупившуюся краску дверного полотна...
   У людей по-разному складываются отношения с родителями. Кто-то их любит, лелеет, почитает, ухаживает за стариками. Кто-то ругается вдрызг, уходит из дома... А у меня не было родителей. У меня их отняли. Один человек однажды решил соединить два провода в своем чемоданчике и вырвал из жизни семилетней девочки ее маму и папу.
   Я думаю, что лишилась многого. Даже те, кто, повзрослев, ушли из отчего дома, хлопнув на прощание дверью, - получили больше, чем я. У меня отняли лучшие годы. Отняли чувства тех лет, которые должны остаться в памяти на всю жизнь. Можно сказать, что отняли нормальное человеческое детство.
   Мне не хватало тепла матери. Раньше я часто видела маму во сне. Безликий образ. Черты ее лица стерлись из моей памяти после того, как я увидела два заколоченных гроба. Но я знала, что это - мама, обнимала ее. Душа наполнялась сладостной верой, что она жива, реальна, что я могу пощупать ее мягкий свитер, уловить аромат духов, услышать голос... И только проснувшись, я понимала, что мамы нет. Она мертва, Вот уже много лет...
   До десяти лет тот сон посещал меня каждую ночь. Потом - куда реже. Сейчас вовсе не приходит... Медики говорят, что число сновидений с возрастом уменьшается в несколько раз. Они подготавливают нервную систему детей и подростков к вступлению во взрослую жизнь, служат своеобразным тренажером. Взрослым же сновидения не требуются. Поэтому теперь я и не вижу маму.
   Но иногда по утрам моя подушка бывает мокрой от слез, а душа разрывается от непонятной тоски.
   Глава 3
   ЧУК И ГЕК
   Семен Капитонович, мой начальник, посмотрел на меня подозрительно, когда я сообщила, что хочу взять две недели за свой счет.
   - Никак опять за границу собралась, Овчинникова?
   - Ну-у... - протянула. - Что-то я устала. Отдохнуть надо.
   - Снова в неприятности угодишь?
   - Это как получится, - выдал непокорный язык. Я мигом заткнула рот ладонью. Но было поздно.
   Старик аж побагровел.
   - Ты брось свои шуточки, Овчинникова! - Он сердито погрозил пальцем. Что значит - "как получится"! Должно получаться, как у всех, кто отправляется на отдых к капиталистам! Солнце, пляж, трехзвездочный отель, "шведский стол" два раза в день и легкий флирт с аборигенами. Вон, Маринка Скрыльникова ездила с мужем в Египет. Документы не теряла, в полицию не попадала, в беспорядках не обвинялась. Самолет приземлился именно в Каире, а не на другом конце света. Отдохнула, загорела - все как положено... А ты? Каждый раз приезжаешь измотанная, в фигуре - ни капли объема, как у нормальных женщин. Одна кожа да кости. Выглядишь - словно призрак Надежды Крупской.
   - Я тренируюсь, у меня лишний вес не копится.
   - Тренируется она! Мужики от тебя скоро шарахаться начнут. Уже шарахаются! Зачем ты менеджера супермаркета сунула в раковину под кран? Приговаривала, что будешь так держать, пока хлорированная вода не вымоет из него все мерзкие слова?
   - Он меня "доской" назвал. Я-то не обиделась, но он еще обозвал Наташу Зайцеву "двуногой коровой". Она после этого ревела целый час.
   - Все равно - нельзя так! Нужно вежливее, интеллигентнее.
   - Он вежливо не понял, когда я сказала, что он подобен царю Ироду Первому Великому. Руки стал распускать.
   - Короче, хватит.
   - Отпустите?
   - Куда я денусь! А если ты и меня в раковину ртом под кран?
   - Ну что вы!
   - Ладно-ладно. Значит, так. В полицию не попадать, с мужиками не драться, по стенам домов не лазать, погромы на центральных улицах не устраивать.
   - А вот этого не было! - возмутилась я последним.
   - Потому и предупреждаю, чтобы не учудила! - ответил Семен Капитонович. - В общем, не совершать противозаконных поступков, выглядеть симпатично и привлекательно - как положено женщине, а не дьяволу в юбке. Обещаешь?
   - Периклом клянусь.
   - Так, и последнее. Тебе звонил твой друг из Швеции... Этот... Фамилия - как у телефона.
   - Эрикссон! - удивилась я.
   - Точно. Сын Эрика. Просил передать, что прошлой ночью его кабинет в университете ограбили. Унесли ноутбук с текстами работ, старинные книги, изделия, статуэтки, украшения викингов. Заодно прихватили все фотографии, которые вы сделали на айсберге. Больше всего беспокоился о фотографиях. Умолял отпечатать их заново и отправить ему.
   - Вот так да! - выдохнула я.
   Пленка у меня. Преспокойно лежит в сумочке на моем рабочем столе. Хорошо что я не отдала ее Эрикссону, как он умолял. Украли бы вместе с остальным... Нужно сразу после работы сбегать в пункт проявки. Пусть напечатают тонну фотографий на всякий пожарный. Кажется, пленка сделалась настолько ценной, что становится страшно.
   В конце рабочего дня я попрощалась с коллегами. Две сотрудницы со вздохом признались, что тоже с удовольствием бы смотались в Лондон, дабы развеяться, но вместо этого в ближайший выходной будут "развлекаться" на дачных грядках.
   Верочка Шаброва, моя самая близкая подруга, обняла меня на прощание.
   - Не ввязывайся в неприятности, - напутствовала она, таращась сквозь огромные линзы.
   - Ну что ты! Ты же меня знаешь!
   - Потому и говорю, что знаю.
   Я покинула архив с тяжелым предчувствием, что вернусь в этот полосатый дом нескоро.
   В вагоне метро толпа прижала меня к дверям. Я смотрела сквозь стекло на темные движущиеся стены тоннеля и думала о странном Камне, который предстоит искать. Что это за артефакт? Как он связан с замороженным воином? Как могучий викинг связан с мумией в Британском музее?
   Чем больше возникало вопросов, тем меньше хотелось ехать в Лондон. Чувствовала, что выйду на своей станции и желание вовсе пропадет. Я - не охотник за древностями, тем более никогда не занималась этим за деньги. Случалось, обстоятельства вынуждали искать и находить некоторые уникальные веши. Деваться было некуда. Сейчас выбор есть, и самое правильное - забыть о странном визите представителей "Интеллиджент сервис групп". Да, вот какая штука. Мне чертовски хотелось узнать, какой информацией о моих родителях располагает Глеб Кириллович.
   Когда вышла из метро, небо хмурилось, хотя дождиком вроде не пахло. Залезла в автобус и проехала две остановки. Пункт проявки располагался неподалеку от моего дома на Большой Пироговской. Отдала пленку в печать. Молоденькая девушка за стойкой пообещала, что фотографии будут готовы завтра в девять утра.
   В девять, хм... Я прикинула в уме. На десять назначена встреча в Шереметьево с красавчиком Сашей, который носит желтые галстуки и теперь знает, каковы они на вкус. Должна успеть на свидание, если возьму такси.
   Возле моего подъезда на лавочке ворковали две бабульки. Я поздоровалась, они лживо улыбнулись в ответ и принялись активно шушукаться, обсуждая меня. По лестнице поднималась не спеша, прикидывая список вещей, которые надлежало собрать в поездку. Надо же - редкий случай, когда нет необходимости тащить альпинистское снаряжение! Сумки с ним обычно чрезвычайно тяжелы... Захвачу пару платьев, пару туфель. Еще зонт - осенью в Англии всегда идут дожди. Не успею спуститься по трапу, как промокну насквозь, словно утопленница...
   Лестница закончилась, я была на своей площадке. С вещами определилась, оставалось набить ими чемодан.
   Что такое? Дверь в мою квартиру чуть приоткрыта. Между стальной створкой и коробкой - щель в два пальца, треугольный язычок автоматического замка несмело выглядывал на свет божий.
   Вот растяпа! Неужели я захлопнуть ее забыла! Убегала в спешке. Допоздна вчера смотрела чемпионат мира по академической гребле. В результате проспала, и утро превратилось в маленький катаклизм.
   Переступив через порог, поняла, что дело не в моем разгильдяйстве. В квартире царил кавардак. Одежда сдернута с вешалок. Оранжевый диван "Магнат" вспорот несколькими длинными разрезами. На свет вылезла белая набивка, в некоторых местах похожая на кишки, а в других - на причудливые мягкие игрушки. Книжный шкаф выпотрошен. Книги валяются возле него грудой, словно приготовленные к сожжению на нацистских кострах. Чешский хрусталь, заботливо собиравшийся мною в течение восьми последних лет, хрустел под туфлями. Создавалось впечатление, что, уходя на работу, я оставила распахнутой форточку; пока меня не было, на улице случился ураган, кусочек которого пробрался в квартиру и все разворотил.
   Из-за двери спальной комнаты выглянул кот. Немного постоял, глядя на меня наглыми глазами, а затем вылез весь - большой, пушистый и рыжий. С важным видом проследовал мимо расколотого цветочного горшка, по замысловатой траектории пробрался между гнутых ножек испанского стула.
   - Барсик, неужели это твоих лап дело? Ты чего, валерьянку искал?
   Кот обиженно мяукнул и демонстративно встал возле пустой миски. Ну, конечно! Мне сейчас только и забот, как тебя кормить!
   Ну и дела. В моем доме побывали незваные гости! Перевернули всю квартиру, нехристи! Чего искали? Что им было нужно?
   Я прошла в гостиную и споткнулась о моток альпинистской веревки, который валялся посредине комнаты. Взломщики перетряхнули и мое снаряжение! В самом деле, ничего святого у людей нет.
   Если честно - даже не знала, что делать. Нужно было бы милицию вызвать, но на следующее утро вылет в Лондон. Не до милиции.
   Позади меня скрипнула входная дверь. За восемь лет проживания в квартире ее я изучила достаточно.
   Кто-то вошел. Без звонка, без стука, без предупреждения.
   Я резко обернулась и попятилась с испугу.
   Ошибочка. В квартиру никто не вошел. А входная дверь скрипнула потому, что из-за нее появился человек. О его намерениях красноречиво говорил тот факт, что он прятался до тех пор, пока я не переступила порог своего дома.
   Дверь повернулась и захлопнулась на автоматический замок. Человек вышел из укрытия, но лицо его оставалось в тени. Я видела только светлую футболку с надписью на груди: "Любите кротов! Они дарят людям отличные шубы!"
   - Кто вы такой? Что вам нужно?
   Свет упал на литые плечи, обтянутые футболкой. Еще шаг - и открылось лицо. Коротко стриженные жесткие черные волосы, загорелая кожа, бородка-эспаньолка, длинные узкие баки.
   Я было попятилась, но наткнулась на чей-то крепкий торс. Резко обернулась.
   Второй человек появился из спальни. Прятался там вместе с котом, а когда я отвернулась, неслышно встал за моей спиной. Мужчина был точной копией первого, и майка с такой же дурацкой надписью. Словно зеркальное отражение.
   Близнецы! Чук и Гек, мать их! Это они разгромили мою квартиру! Мое заботливо ухоженное гнездышко!
   - Кто бы вы ни были, убирайтесь вон! - сердито сказала я.
   Меньше всего ожидала услышать в ответ экспрессивную испанскую речь. Теперь увидела, что парни - махровые латинос. Лица, загар, бородки... Заговорил тот, который появился из-за входной двери. Я условно назвала его Чуком.
   - Буэнос диас, сеньорита! - улыбнулся он, будто старый добрый друг. Во рту сверкнула фикса. Уверена, что у второго такая же. - Мы вас заждались!
   - Да, заждались, - подтвердил второй.
   - Мы у вас кое-что искали...
   - Да, искали, - эхом отозвалась копия Чука. Пусть будет Геком.
   - Я заметила, что искали, - ответила им на испанском.
   Не имела ни малейшего понятия, что делать дальше. Заорать во все горло? Бессмысленно. Гек продолжал маячить за спиной, а Чук расхаживал вокруг меня, словно голодный тигр, да улыбался без конца. Заткнут мой крик мигом, превратив в жалобный писк. Ребята - не квартирные воришки. Не тот формат. Фигуры - на загляденье, мышцы - пропорциональные, как у гимнастов. Взгляды сверлят, словно лазеры.
   - Мы искали кое-что, - продолжил Чук с поддельным разочарованием, - но не нашли. Поэтому решили дождаться вас, сеньорита.
   - Присядьте, - предложил Гек из-за спины, и мне под колени врезался стул. Я невольно упала на него.
   - Что вам нужно? - спросила я дрожащим голосом.
   - В чудесных водах Атлантического океана вы забирались на один примечательный айсберг, - поведал Чук.
   - Вам чертовски повезло, сеньорита! - продолжил Гек и вышел из-за моей спины, и я тут же запуталась, кто есть кто. - Говорят, сделали много снимков.
   - Нам нужна пленка, - произнес один из них - уж и не знаю который. - У вас должна быть пленка со снимками. Ага?
   Разговор с моим начальником Семеном Капитоновичем немедленно всплыл в голове. Я посмотрела на близнецов.
   Вот кто ограбил кабинет доктора Эрикссона в университете Стокгольма! Эти два парня, похожие друг на друга, как куклы Барби одной штамповки! Грабителям Стокгольмского университета не были нужны ноутбуки и железные фигурки бога Тора. Они пришли за фотографиями! Понятия не имею, зачем двум мачо потребовались снимки викингов. Такое впечатление, что любой проходимец знает об айсберге больше, чем мы с Эрикссоном, вместе взятые...
   - Вы уже взяли фотографии в кабинете шведского археолога, - заявила я. - Зачем вам пленка?
   - Важная фотография не получилась, - ответил один.
   - Очень важная, - добавил другой.
   Я быстро прикинула, которая из фотографий не удалась. Вряд ли вспомню. Надо спросить Марка. Но сначала нужно выбраться из коготков этих улыбчивых парней.
   - Давно увлекаетесь альпинизмом? - поинтересовался один из латинос, пошевелив ботинком веревку на полу. Вопрос сбил меня с мысли, и понадобилось некоторое усилие, чтобы восстановить ее.
   - ...Эта фотография важна для поисков Камня? - спросила я.
   - Может, вам еще рассказать, кто убил президента Кеннеди? - ухмыльнулся близнец.
   - Отдайте нам пленку, - попросил второй..
   Больше от них ничего не добиться.
   - Пленка лежит в яйце, - ответила я, - яйцо в ларце, ларец на дубе, дуб на острове, который находится за тридевять земель в тридесятом царстве. Отправляйтесь туда.
   - Что? - произнесли хором латинос, перестав улыбаться.
   - Я говорю: идите-ка вы подальше!
   Чук с Геком переглянулись. Угрожающая доброжелательность вернулась на их лица.
   - Сеньорита чрезвычайно умна, - сказал один.
   - А мы - тупые, - добавил другой.
   - Придется действовать тупо, чтобы не разочаровать ее.
   - Да. Я видел на кухне хороший нож.
   Не успела я вздрогнуть, как один из непрошеных гостей в мгновение ока заключил мою шею в объятия. Впечатление такое, словно чугунный хомут накинули. Ни голову повернуть, ни вздохнуть полной грудью. Могла лишь вращать глазами и сдавленно хрипеть.
   Второй ненадолго исчез на кухне, но быстро появился, держа в руках мой цептеровский нож - самый большой из набора.
   - Полагаете, мы не добьемся откровения? - спросил он.
   Повертел нож в руках, придирчиво осматривая. Проверил балансировку, покачав на ладони.
   - Сначала мы отрежем пару ваших миленьких пальчиков, - радостно прошептал на ухо тот, который сжимал мою шею.
   - Безобразие, чем приходится работать! - разочарованно выдал первый латинос, недовольный обследованием ножа.
   - Отпустите меня! - прохрипела я. - Все расскажу! Пленки у меня нет. Она в печати!
   - Вот и выясним - где.
   Хотя произнесена фраза была на удивление беззаботно, у меня не осталось сомнений, что шутить никто не собирается. Отрезать бедной девушке пару пальцев- для этих ребят не только работа, но и удовольствие.
   Я затрепыхалась, попробовала отодрать мускулистую руку от шеи, но мои усилия напоминали потуги зайца, который попал в медвежий капкан.
   Парень с ножом, Чук или Гек - без разницы, сжал запястье моей правой руки. С легкостью преодолел сопротивление и припечатал ладонь к табуретке. Нержавеющая сталь блеснула в опасной близости от моего указательного пальца.
   - Отпустите! - запричитала я. - Все расскажу! Мне нечего скрывать!
   - К сожалению, - отозвался латинос, державший меня за шею, - моему брату очень хочется отрезать ваш палец.
   - Точно, - кивнул обладатель ножа. - Сил нет как хочется.
   Противостояние могло закончиться очень плачевно, если бы вдруг не заверещал пронзительный звонок в дверь. Он у меня громкий и противный, как пожарная сигнализация. Никак не соберусь купить приличный - с мелодиями, гармоничным перезвоном или кукушкой какой-нибудь, на худой конец. Обычно трель звонка раздражала, иногда даже хотелось выдрать его и запулить с балкона как можно дальше. Но тут звонок превосходно отвлек взломщиков от их живодерских намерений.
   Оба латинос повернулись в направлении прихожей.
   Железная дверь содрогнулась от барабанной серии настойчивых ударов. Надежда родилась во мне. Кто-то знает, что я в беде, и спешит на помощь!
   - Кто это? - тихо спросил меня один из латинос.
   - Что им нужно? - спросил другой.
   - Немедленно откройте! - раздалось из-за двери. - Это милиция!
   Бородатые брюнеты - кстати, до ужаса похожие на Джорджа Майкла, - не отрывали взглядов от входной двери. Насторожились. А вот я поняла, что помощи ждать не приходится. Потому что...
   - Я не шучу! В самом деле милиция!! - раздалось обиженно из-за двери.
   Такие выходки устраивает только один человек - мой бывший муж Леха Овчинников. Обычно подобный набег на мою квартиру он совершает под сильным хмельком, когда деньги у него кончаются и требуется еще полтинник, чтобы упиться до животного состояния и подзаборного беспамятства. Тогда он стучится, представляясь то пожарным, то водопроводчиком, утверждая, что я залила все четыре этажа ниже себя. Я ему открываю и резонно объясняю, что он считать не умеет. Я живу на четвертом! Ниже меня только три этажа. Часто просто кидаю его в ванну, чтобы он там проспался до утра.
   Лехины "набеги" доставляют всегда одно лишь беспокойство. Но сегодня они пришлись как нельзя кстати.
   Крики "откройте, милиция!" не напугали латинос, нет. Кажется, они и по-русски не понимали. Откуда они вообще взялись - такие загорелые в центре Москвы?.. А Леха орал настолько правдоподобно и интонации конструировал такие угрожающие, что невольно рисовалась рядом с ним как минимум рота ОМОНа. Латинос насторожились и на время забыли про меня. Близнец, сжимавший мою шею, ослабил хватку.
   Я не замедлила этим воспользоваться.
   Знаете ли, мне дороги мои пальцы, я их очень люблю и не согласна с ними расстаться.
   Затылком врезала в лицо близнецу, что стоял позади. Послышался глухой хруст, словно треснула яичная скорлупа... Парни симпатичные, наверняка девушкам очень нравятся, но одному из них теперь придется с месяц походить с повязкой на лице, потому как сломанный нос сам собой не срастается.
   Он коротко вскрикнул и выпустил меня. Теперь их можно различать, не напрягаясь. Пусть инвалид будет Чуком.
   Я вскочила со стула.
   Второй близнец сидел на корточках, держал в руках нож и вопросительно глядел на меня снизу вверх.
   - Если ты прикоснешься ко мне... - начал он.
   Я не стала дожидаться обязательных после такой фразы угроз и толчком ноги опрокинула латиноса. Рассыпанные по полу осколки врезались ему в спину. Парень вскрикнул - не каждому дана выдержка йогов.
   - Алена, ну открывай, елы-палы! - Пьяный Овчинников продолжал колотить в дверь.
   Я дернулась в направлении прихожей. Все, что нужно, - отомкнуть защелку и выскочить в коридор навстречу бывшему ненаглядному. На это требуется несколько секунд...
   Парень со сломанным носом уже перегородил мне путь из квартиры. Быстро опомнился! Совершенно не обращал внимания на кровь, которая двумя ручьями лилась из ноздрей. Откуда-то в его руке взялся пистолет- большой, сверкающий, явно не российского производства.
   Второй тоже поднимался. Теперь они напоминали двух быков, наливавшихся холодной яростью. Раненые животные смертельно опасны.
   Пальцы резать не будут. Пристрелят сразу. Надо бежать. Вот только куда?
   Взгляд упал на моток веревки под ногами.
   Трудно состязаться в скорости с пулей, но я все-таки попыталась.
   Нагнувшись, схватила веревку и кинулась к распахнутой балконной двери. На ходу провела в уме несложный математический расчет. До земли три этажа это метров десять. Веревка двадцатиметровая (сама отрезала, чтобы страховаться ею на невысоких скалах), но сложена пополам. Значит...