Скай Кристина. И придет ночь

   Люк негромко выругался. И слушать не стала? Это точно Силвер. Как это на нее похоже! Он перекинул сумку через плечо и спрыгнул с лошади. Горло его сжал страх. Интересно, в какую авантюру впуталась эта женщина на этот раз?

Глава 22

   Люк огляделся. Слава Богу, пока его никто не заметил. По крайней мере удастся застать их врасплох.
   Он вытащил из сумки маленький пистолет с серебряной рукояткой и спрятал его в рукаве. Люк не знал, что ждет его внутри, но вооружиться на всякий случай не помешает.
   «Привал странника» мало изменился со времени его последнего визита. Постоялый двор представлял собой шаткую двухэтажную постройку, на крыльцо которой вела искрошившаяся лестница. Вид это здание имело до того ветхий, словно оно было построено еще при Вильгельме. Прямо напротив входной двери находилась пивная, налево была частная комната, а за пивной и на втором этаже располагалось примерно полдюжины номеров. Заглянув в грязное окно, Люк увидел, что лысый владелец сего заведения стоит перед прилавком, с которого местами осыпалась краска, и вытирает свои жирные пальцы о засаленный передник.
   Люк толкнул входную дверь. Он застыл на пороге: нет, не может быть! Наверное, ему померещилось.
   Но глаза его не обманывали.
   Прямо посреди пивной стояла Силвер, расфуфыренная, будто собралась пройтись по магазинам Риджент-стрит. На ней было нарядное платье из муслина в оборочку, украшенное атласными лентами. Ее лицо выражало все, что угодно, кроме страха. Рядом с ней стояли четыре самых отъявленных злодея в Норфолке и с ухмылкой взирали на нее и на ее пистолет.
   Люк стиснул кулаки. Он сразу понял, какой смертельной опасности она себя подвергает.
   Она не заметила его появления. Зато от глаз всех остальных не ускользнул его приход. Бармен начал пятиться к черному ходу, но Люк вытащил пистолет и взял его на мушку.
   – Тебе лучше сейчас не двигаться с места, друг мой.
   Услышав его голос, Силвер обернулась:
   – Ты!
   – А кого же вы ожидали здесь увидеть – судью? – Люк нахмурился. – Ну-ка иди сюда.
   Щеки Силвер залил румянец.
   – Я еще не закончила то дело, ради которого сюда пришла.
   Люк еще крепче сжал в руках пистолет. Он заметил, как один громила, чье лицо украшал зигзагообразный шрам и у которого были выбиты два передних зуба, что-то искал под столом. Люк выхватил из-под плаща второй пистолет.
   – Так заканчивай свое дело немедленно, – приказал он Силвер. – Мы уходим отсюда.
   Она хлопнула по столу своим зонтиком от солнца.
   – Нет.
   Беззубый заулыбался. Люк встал так, чтобы всем был виден его второй пистолет.
   – Нет никакой необходимости махать здесь оружием! – отрезала Силвер. – Я уверена, что эти джентльмены...
   – Перережут вам глотку без зазрения совести, – закончил за нее Люк.
   Силвер фыркнула:
   – Напротив, они изъявили желание ответить на некоторые мои вопросы. Не правда ли, джентльмены? – Она повернулась к ним и дружелюбно улыбнулась, не выпуская при этом из рук пистолета.
   Беззубый ухмыльнулся ей в ответ, отчего его лицо стало еще безобразнее.
   – Послушай меня, женщина! Пока еще не поздно... – начал было Люк.
   Но было уже поздно. Человек, у которого не было передних зубов, толкнул тяжелый стол вперед. Стол перевернулся; вилки, ножи и кружки разлетелись во все стороны. Тяжелая ножка стола ударила Силвер по колену, и она тоже отлетела назад. Пистолет выпал у нее из рук и угодил прямо в сальные лапы к беззубому.
   В следующую же секунду у ее горла блеснул нож.
   – Убери-ка эти пушки, парень.
   Люк прикусил язык, с которого было готово слететь ругательство. Теперь, когда к горлу Силвер был приставлен нож, у него не оставалось другого выбора, как повиноваться. Он кинул пистолет на ближайший столик.
   – Я сказал – обе пушки. Если не хочешь, чтобы платье этой леди замарала кровь.
   Люк бросил на пол и другой пистолет. Он не сводил глаз с лица беззубого. Ему не нравились злорадство и решительность, которые сквозили в каждой черточке его лица.
   – Ну а теперь к стенке, разбойник. Медленно, не спеша, можешь не торопиться.
   – У тебя все равно нож, что ты так волнуешься? – пожал плечами Люк. Он осторожно снял с плеча кожаную сумку.
   Тот, кто держал Силвер в заложницах, неопределенно хмыкнул, глядя, как Люк положил сумку на стол, а затем развязно прислонился к закопченной стене. Беззубый ухмыльнулся остальным своим товарищам, что собрались вокруг засаленного стола посреди комнаты.
   – Ну-ка пошли отсюда, – приказал он.
   Они безропотно ему повиновались. Это встревожило Люка больше, чем все остальное.
   – Ну а теперь мы перемолвимся тут парочкой словечек с мисс Лавандой. – Беззубый загоготал, хозяин гостиницы тоже подобострастно захихикал. – А потом снимем с тебя эту чертову маску, разбойник. Нам давно уже не терпится выяснить, кто ты таков на самом деле.
   Хозяин гостиницы подошел поближе. Теперь, когда Люк был безоружен, от него так и исходила надменность и самоуверенность.
   – Думаю, господа захотят взглянуть на то, как твое горло стянет петля. Да и я тоже буду рад: как-никак судья Карлайл обещал сто золотых гиней за любую информацию о местонахождении лорда Блэквуда. Наш гражданский долг повелевает известить господина судью, не правда ли, Эймос? Он осыплет нас золотом, если мы доставим ему живьем этого разбойника!
   – Может статься, – уклончиво отозвался человек по имени Эймос. – А возможно, и нет.
   Силвер взглянула на Люка:
   – Я и подумать не могла, что они...
   – Заткнись, – проворчал тот, кто схватил ее. Острие ножа легонько кольнуло ей шею.
   Люк зажмурился. Если он поддастся чувству ярости, живым ему отсюда не выбраться. Он поставил одну ногу на стоявший рядом стул и принялся внимательно рассматривать свой начищенный до блеска черный ботинок, словно ему больше ни до чего другого дела не было.
   – Какие у вас заманчивые планы, друзья мои, – сказал он. – Но есть одна небольшая загвоздка.
   – И в чем же она, разбойник?
   – А в том, что вам не выйти из этой комнаты живыми! – прорычал Люк. Глаза его горели в прорезях черной маски.
   – А ну заткнись! – приказал ему тот, кто угрожал ножом Силвер. – Если не хочешь, чтобы и ты, и эта дамочка умолкли навсегда! – Он грозно взглянул на хозяина пивной, с которого ручьями лил пот. – Пойди посмотри, нет ли кого у двери.
   Его сообщник прошлепал к двери, выглянул наружу, а затем снова вернулся с довольной улыбкой.
   – Никого. Только мальчишка.
   Эймос усмехнулся и указал на Люка:
   – Свяжи его.
   Улыбка тут же исчезла с лица хозяина гостиницы.
   – Кто? Я?
   – Ну не я же! А потом пошлем мальчишку за Миллбэнком. Он предлагал мне за Блэквуда двести фунтов.
   – Тогда деньги делим пополам! – прошипел хозяин гостиницы. – Не забывай, мы ведь оба приложили к его поимке руку.
   Краем глаза Люк заметил, как его сумка задрожала. Через секунду появилась маленькая заостренная мордочка, за которой последовало гибкое тело, поросшее черной шерсткой. Зверек выбрался из сумки, спрыгнул на пол и скрылся за ножкой стола.
   – Кто заплатил вам за ваши налеты на ферму Лэвиндер-Клоуз? – неожиданно спросил Люк.
   – Не твое дело, разбойник. – Эймос бросил взгляд на своего приятеля. – Свяжи его и заткни ему глотку, черт бы его побрал!
   – А с девчонкой как поступим? – Хозяин гостиницы нервно теребил свой засаленный фартук. – Когда он заплатил нам, он ничего не сказал о...
   – Заткнись и делай, что я говорю!
   Хозяин постоялого двора нырнул за потрескавшийся прилавок и появился, держа длинную крепкую веревку. Он осторожно приблизился к Люку.
   – Так, значит, он вам вперед заплатил? – ласково спросил Люк. – А вы не догадываетесь почему? Большинство заказчиков платят только по завершении дела. Но может, у вашего были на то свои причины. Вероятно, как только вы меня ему предъявите, он не замедлит вернуть свои денежки обратно. – Краем глаза Люк увидел, как его хорек забежал за прилавок. – Да, друзья мои, остается вам лишь посочувствовать. Как только вы выполните свое задание, с вами произойдет какой-нибудь несчастный случай.
   – Кончай пороть дурь, Блэквуд, – проворчал Эймос. – Как ты меня напугал! Я весь дрожу. Видишь, у меня даже пальцы трясутся! – Он указал на ту руку, в которой держал нож. Он, конечно, просто притворялся, но Силвер помертвела от страха. Кровь отлила от ее щек.
   «Спокойно, – повторял сам себе Люк, у которого так и чесались руки придушить этого злодея. – Держи себя в руках, или все пропало».
   С преувеличенной любезностью он поднял перед собой руки.
   – Ладно, не буду мешать вашим замыслам. Все равно мне сегодня нечем заняться. Почему бы не доставить вам несколько минут удовольствия.
   На это хозяин гостиницы лишь еще больше нахмурился:
   – Нет, руки впереди я тебе связывать не буду, не дождешься. Ты что, считаешь меня законченным придурком?
   – Откуда же мне знать, придурок вы или нет, – спокойно ответил Люк.
   – Повернись к стенке!
   Люк повернулся спиной к хозяину гостиницы и заложил руки за спину.
   – Так кто заплатил вам, чтобы вы согнали всех с Лэвиндер-Клоуз?
   – Не твое собачье дело.
   – Сколько бы вы ни получили, проку вам от этого все равно не будет. На тот свет деньги с собой не заберешь.
   – Слушай, ты быстрее не можешь? – прикрикнул Эймос на хозяина гостиницы.
   Тот в спешке чуть не вывернул Люку запястья, обмотал вокруг них четыре раза веревку и завязал ее на два узла.
   Но недостаточно крепко, как показалось Люку. Брэм и тот мог бы завязать узел лучше. Но не следует подавать виду.
   – Ой! – заорал он. – Какого черта так затягивать веревку!
   В ответ хозяин лишь рассмеялся:
   – Погоди, не вой! Вот попадешься в лапы Миллбэнку – тогда еще не так запоешь.
   Эймос нахмурился:
   – Не попадется он в лапы ни Карлайлу, ни Миллбэнку, дурак. Есть кое-кто другой, кто заплатит за него больше, чем оба они, вместе взятые.
   Люк не верил своим ушам. «Кое-кто другой?»
   – Кто же это? – спросил он. Несмотря на то что сердце его бешено колотилось, он попытался придать голосу невозмутимость.
   Кто еще мог им настолько заинтересоваться здесь, в Норфолке?
   – Заткнись! Скоро сам узнаешь!
   Справа от Силвер под столом промелькнула тень. Прижимая плашмя хвост, ручной хорек Люка прокрался по полу и исчез под соседним стулом.
   – А теперь возьми его пистолеты, – приказал Эймос. Обливающийся потом хозяин гостиницы подобрал тот пистолет, что лежал к нему ближе, и принялся разглядывать его серебряный приклад.
   – Да за это несколько гиней можно выручить!
   Люк наблюдал за ним из-под опущенных век, а сам тем временем развязывал на веревке узлы. Силвер смотрела на него. Люк указал глазами на ее зонтик от солнца, который лежал на столе.
   Она прищурилась и едва заметно кивнула. Люк присел на стул, краем глаза не переставая наблюдать за тем человеком, кто держал нож у горла Силвер. Он видел, что его хорек уже обогнул стол.
   Через мгновение отважный зверек, являвший собой шесть дюймов напрягшихся мускулов, был готов к действию. Глаза его вспыхнули, и, подняв хвост трубой, хорек подпрыгнул и вцепился острыми как бритва зубами в руку Эймоса, в которой тот сжимал нож. В тот же миг Силвер вырвалась из плена и схватила зонтик, а Люк набросился на остолбеневшего хозяина гостиницы и выхватил у него из рук пистолет.
   Эймос взвыл от боли. Хозяин гостиницы разразился потоком брани.
   Но главное, теперь Силвер была свободна. К груди она прижимала свое единственное оружие – зонтик.
   Все-таки им удалось добиться неплохого результата за пять секунд, подумал Люк. Он пронзительно свистнул. Из сумки вылез еще один, серый, хорек. Пробежав по грязному полу, он вскочил на второй пистолет Люка и грозно оскалил зубы, чтобы никто не вздумал посягать на это оружие.
   Люк сделал знак Силвер, и она начала пятиться к нему, держа перед собой зонтик. Когда она подошла поближе, Люк схватил ее за руку и спрятал у себя за спиной.
   – Думаю, нам пора уходить отсюда. Пойдемте, маленькие мои. – Повинуясь его приказу, два хорька тут же подбежали к нему. – Молодцы. А теперь полезайте обратно в сумку.
   Громко попискивая, черный хорек – тот, что был покрупнее, – исчез в сумке. За ним последовала его подруга.
   Зловеще улыбаясь, Люк направился к двери.
   – Постой, а как же они? Этим подколодным змеям что-то известно! Я в этом уверена!
   – Это дело подождет. Если мы хоть ненадолго задержимся тут, у нас появятся провожатые, а мне этого очень не хотелось бы.
   – Но...
   Люк выругался и легонько подтолкнул Силвер к двери. До сих пор им везло, но не стоит искушать судьбу.
   – Кому сказал, мы уходим отсюда, женщина!
   – Но это ведь они устроили пожар и чуть не убили Брэма! А как же тот человек, что готов заплатить за вас бешеные деньги? Разве вы не хотите узнать, кто он?
   В ответ Люк прошипел:
   – Скоро сюда сбегутся их дружки. Когда это произойдет, я уже ничем не смогу вам помочь, черт бы вас побрал!
   Не говоря ни слова, Силвер нагнулась, приподняла свою муслиновую юбку и вынула из-под лиловой подвязки гравированный латунный пистолет.
   – Может, это станет для них веским аргументом.
   Люк только глазами захлопал. Очень мало женщин были способны его удивить, но она не переставала поражать его воображение.
   – Господи, да что на тебя нашло, Солнышко?!
   – Ты можешь бежать, если хочешь, а я останусь. Сен-Клеры никогда не убегали с поля боя. – Она нахмурилась. – Начну с вон того верзилы. – Во взгляде ее появилась жесткость, а глаза стали зелеными, как малахит.
   Что-то злобно бормоча себе под нос, Люк отнял у нее пистолет, чуть не вывернув ей при этом руку, забросил его в свою сумку, а затем перекинул и сумку, и Силвер через плечо.
   – Отпусти меня!
   Но Люк не обращал внимания ни на ее шипение, ни на то, что она колотила что было сил по его спине ногами. Вместе с сумкой и с колотящей ногами узницей он перешагнул порог «Привала странника», хлопнув дверью, и, поднимая клубы пыли, направился к своему коню.
   Мальчишка сидел на том же месте с мрачным видом и сосал стебелек травы. Глаза его чуть не вылезли из орбит, когда он увидел Люка и его ношу.
   – Нет, вы точно Блэквуд! Я вас сразу узнал! Ну вы даете! Когда я расскажу мамке, она ни за что не поверит!
   – А как же моя лошадь? – прошипела Силвер. – И моя двуколка?
   – А об этом раньше надо было подумать, прежде чем приводить этот сумасбродный план в действие. – Стиснув зубы от боли, пульсировавшей у него в плече, но не опуская Силвер на землю, Люк схватил поводья.
   – Но мы не можем уехать сейчас! – с отчаянием вскричала Силвер. – Ведь узнать всю правду можно только от этих людей!
   Люк покачал головой. Да, с Силвер Сен-Клер не соскучишься. Он осторожно опустил ее на землю, крепко обнимая за талию. Он думал, что она его поблагодарит. Черт возьми, он даже надеялся, что она его поцелует, как тогда в оранжерее.
   При одной мысли об этом кровь закипела у него в жилах.
   Но она его не поцеловала. Она ударила его маленьким кулачком, одетым в перчатку, прямо в челюсть.
   – Черт возьми, что ты хочешь этим сказать, женщина?!
   – Это тебе за то, что ты вытащил меня из этого злачного места! – Щеки Силвер залил румянец гнева. – Я просто обязана была это сделать!
   – Что ты была должна, смерти искать? Когда же ты, наконец, осознаешь, что не в силах тягаться с этими людьми, Солнышко? – Челюсть Люка ныла от ее удара, а его пах сводила еще более сильная боль от утонченной пытки, когда ее бедра долго терлись о его. Пытаясь прийти в чувство, он спросил: – Почему ты не оставила мне записку в дупле дуба, как я тебе сказал?
   – Но ведь она попала бы тебе в руки только через несколько часов, в лучшем случае! А они тем временем сожгли бы наш дом, а Брэм... о Господи... он чуть не... – Голос ее прервался.
   Люк взял ее лицо в ладони:
   – Я бы пришел. Я бы помог тебе. Черт побери, Силвер, неужели ты не видишь, что я лю...
   Люк едва успел прикусить язык. Он сам не мог поверить в то, что это слово едва не сорвалось у него с губ.
   Но ведь это правда! И он сам это прекрасно понимал. Он действительно ее любит. Полюбил ее с первого взгляда, когда встретил той ночью на вересковой пустоши, такую гордую, напуганную, но изо всех сил старавшуюся не подать виду. Он влюбился в ее дерзко вскинутый подбородок, в ее невероятные золотисто-зеленые глаза, постоянно менявшие оттенок вместе с переменой ее настроения. Влюбился в ее огненный темперамент, в ее упрямство, ум, в то, как она заботилась обо всех своих немногочисленных близких.
   Да, черт возьми, он ее любит. Настолько сильно, что это чувство отзывалось в его груди болью. Что сердце его рассыпалось на кусочки, а сам он готов был отречься ото всех клятв, что когда-то принес.
   Но он не смеет ее любить. Прошлое его было черно, а будущее – безнадежно. Было бы немыслимо предложить ей разделить его судьбу.
   Он взял ее за плечи:
   – Один в поле не воин. – Он молился, чтобы она не догадалась о его волнении по легкой хрипотце в его голосе. – Я ваш друг. Вам пора бы уже понять, что я всегда приду к вам на помощь!
   Неожиданно из «Привала странника» показался тот, у кого не хватало зубов.
   – Вон он! – заорал он. – Это Блэквуд! Хватай его!
   Люк выругался.
   – А теперь нам точно пора сматываться.
   Силвер каким-то образом удалось вырваться у него из рук. Наугад прицелившись, она выстрелила в распахнутую дверь постоялого двора.
   Но было уже слишком поздно.
   Противник оказался проворнее. Силвер пронзительно взвизгнула: просвистевшая пуля угодила ей в бок.

Глава 23

   Она истекает кровью.
   Это все, о чем мог думать Люк, когда он во всю прыть скакал на восток, прижимая Силвер к груди.
   Несколько минут назад она, преисполненная негодованием, готова была выстрелить в обидчика за пятьдесят шагов. А теперь неподвижно лежала в его объятиях, ее платье цвета слоновой кости было все в крови.
   Она застонала:
   – Мы... мы это сделали. Я попала в этого лысого змия с ружьем, правда ведь?
   Люк припомнил дикие вопли ее жертвы. Если бы он не был так обеспокоен, то рассмеялся бы.
   – Ты превосходный стрелок, Солнышко.
   – Я же тебе говорила. Я очень меткая. – Она с трудом перевела дыхание, и Люк понял, какую она испытывает нечеловеческую боль и каких неимоверных усилий стоит ей это скрывать. – Мы с вами никогда... не говорили...о деньгах. Я заплачу вам. Такому знаменитому разбойнику, как Блэквуд, просто полагается приличная плата... – Голос ее прервался.
   – Не говори ничего, дурочка. – Люк пришпорил коня. – Держись. Осталось совсем немного.
   Она улыбнулась ему слабой улыбкой:
   – У меня почти тридцать фунтов отложено на черный день. А у Брэма в копилке два шиллинга и полпенни, – скрупулезно подсчитывала она.
   – Даже не думай о деньгах.
   – Почему? Что, мои деньги недостаточно для тебя хороши?
   Какой же она была бледной! У Люка защемило сердце.
   – Не говори ничего. Побереги силы.
   Он прижал ее к себе еще крепче. Она слегка поморщилась от боли, а потом прикрыла глаза.
   – Держись, Солнышко, – прошептал он.
   Он говорил это не столько ей, сколько себе самому.
   Его черный конь летел стрелой, и Люк очень быстро добрался до своего дома с бездыханной Силвер. Он нес ее на руках к себе в комнату, но тут его остановил сердитый оклик Джонаса:
   – Что ты на этот раз затеял, мальчишка? Ты что, людей похищать начал?
   – Это та женщина, о которой я тебе рассказывал, Джонас. Эта дурочка спасла мне жизнь, но ее самое ранили. Я и решил принести ее сюда.
   – Но это же опасно, милорд. Что, если она кому-нибудь проболтается?
   Люк решительно уложил Силвер на кровать и разрезал ножом ее рукав.
   – Никому она не проболтается. – Ее сорочку залила алая кровь. – Моя Силвер на это не способна. Эту женщину можно пытать целую неделю, и добьешься только того, что она плюнет тебе в лицо.
   Джонас что-то неразборчиво пробормотал и, поджав губы в знак неодобрения, отправился искать бинты и подогреть воду. Люк продолжал снимать с Силвер сорочку. Мягкий батист легко резался: достаточно было одного прикосновения его ножа.
   Наконец, разрезав и сняв с нее сорочку, он увидел, что в ее окровавленном боку между двумя ребрами застряла пуля. Люк едва подавил ругательство. К счастью, насколько он мог судить, свинец вошел в мягкую плоть, не затронув кости.
   Он облегченно вздохнул, но тотчас же заметил, что к одному ребру прилип маленький кусочек материи. Этот клочок непременно нужно отодрать, иначе рана никогда не заживет. Люк молил Бога, чтобы Силвер пока не приходила в сознание.
   Он закатал рукава. В комнату вошел Джонас с кастрюлей горячей воды, из которой валил пар, и целой грудой чистых белых тряпок.
   – Может, я взгляну на рану, милорд?
   Стараясь не обращать внимания на соблазнительные выпуклости бледного, залитого кровью тела, он грубовато отозвался:
   – Я сам все сделаю.
   Джонас окинул его проницательным взглядом и пожал плечами:
   – Как скажете, милорд.
   – Нам понадобится виски.
   – Оно тут. И бинты, и горячая вода.
   Люк откупорил бутылку.
   – Она же без сознания! Нельзя вливать женщине в горло виски, когда она в таком состоянии, милорд.
   – Это для меня, Джонас, – мрачно объяснил Люк. В глазах шотландца блеснули насмешливые огоньки.
   – Правда? Никогда не думал, что доживу до этого дня!
   – Ну, вот и дожил, несчастный придира. – Люк отпил из бутылки и поставил ее обратно на комод из красного дерева рядом с кроватью. – Ну а теперь можешь идти.
   Старый слуга хотел что-то сказать, но передумал. Он повернулся к двери, покачивая головой.
   Через двадцать минут все было закончено. Кусочек ткани был отодран от ребра, пуля извлечена из раны, а сама Силвер перебинтована мягкой льняной тканью.
   Люка всего трясло. Так он не дрожал нив Руане, ни даже в вонючем и грязном Алжире. Эта женщина сама себе главный враг. Она не ведала страха и никогда не руководствовалась соображения-ми здравого смысла.
   И он любил ее за это.
   Люк вздохнул, укрыл одеялом свою пациентку и принялся разводить огонь в камине: день выдался не по сезону холодный. Глядя на пляшущие языки пламени, он размышлял о чувстве долга и о днях своей невинной юности. Каким он был когда-то! И кто он теперь!
   Он думал о женщине с каштановыми волосами, лежавшей сейчас в его постели, для которой не было места в его новом мире.
   Он снова и снова повторял себе, что она не для него. Тени становились все длиннее, в трубе завывал ветер, в окна барабанил дождь. Люку показалось, что в прохладном воздухе запахло лавандой, но он уверил себя, что это всего лишь игра воображения.
   Он снова стремглав бежал сквозь длинный, мрачный коридор своих воспоминаний, когда его разбудил шелест простыней.
   Люк вскочил на ноги и всмотрелся в еле различимые тени. В камине догорали последние угольки. И никаких мечей, пистолетов, угрюмых стражей с кнутами. Они существовали только в его сне. Когда он подошел к постели, у него слегка дрожали руки. Лицо Силвер было покрыто мелкими капельками пота, она что-то бормотала.
   Он отвел с ее лба кудрявый локон.
   – Все в порядке, Солнышко. Ты поправляешься. Успокойся. Полежи спокойно, пока не заживет твоя рана. Дай хоть раз кому-нибудь тебе помочь, в виде исключения.
   Он не знал, слышит она его или нет. Она беспокойно заметалась в постели, открыла глаза и посмотрела на него мутным взором.
   – Больно...
   Люк понял, что она бредит. Эта упрямица никогда не призналась бы, что ей больно, находясь в здравом рассудке.
   – Конечно, больно. Подвинься-ка чуть-чуть. Я поправлю простыни.
   Люк осторожно приподнял ее и расправил скомкавшуюся простыню, которая врезалась ей в ребра.
   Когда он ее держал, одеяло соскользнуло из-под его пальцев. К его рукам прикоснулась ее полная белая грудь.
   В нем вспыхнуло желание.
   Он отшатнулся от нее, тысячу раз обозвав себя дураком. Но это не помогло. Нужно бы прикрыть ее соблазнительные формы, но он словно окаменел. Ничто уже не сотрет эту картину у него из памяти.
   – Брэм! Где...
   – С ним все в порядке, Солнышко. Мальчик в полной безопасности.
   Силвер задрожала. Она потянулась к Люку и схватила его за руку.
   – Ветер... Будет холодно... я должна сказать Тинкеру, чтобы он укрыл лаванду. – Она широко распахнула глаза и села на кровати, продолжая сжимать его руку. – Он должен прикрыть лаванду...
   Люк заставил ее снова лечь.
   – Ничего с твоей лавандой не случится. Отдыхай. Постарайся заснуть.
   Ее лихорадочный взгляд задержался на его лице. Она все еще бредила. Вдруг она прикоснулась пальцами к его щеке. Только тогда Люк понял, что снял по привычке маску, когда зашел в Уолдон-Холл. Он совсем забыл о предосторожности.
   – Люк, – пробормотала она, поглаживая шрамик над его губой. – Какое редкое имя.
   Какой же все-таки этот Тинкер болтун, подумал Люк.
   – Но у тебя нет больше на лице никаких шрамов, – нахмурилась Силвер. – Ни единого. Ты... такой красивый. – Она провела пальцем по его высоким скулам и по нижней губе. – Как во сне.
   С этими словами она закрыла глаза и погрузилась в волшебный иллюзорный мир. Ей, наверное, снились поля, засаженные лавандой, жимолостью и розами, полные чарующих ароматов.
   – Ну и что же вы теперь собираетесь делать? – Джонас поставил поднос на стол и, нахмурившись, взглянул на усталое лицо Люка.