Смит Бобби. В погоне за блаженством

   Он помылся, тщательно побрился, постарался одеться без посторонних глаз и, выйдя через заднюю дверь, устремился к особняку Чэндлеров. Он будет ждать там удобного момента. Не беда, что у него нет оружия. Он убьет ее голыми руками. Это будет нетрудно. Неожиданность встречи с ним — уже половина дела. При этой мысли губы его растянулись в холодной усмешке. Он привязал лошадь на улице и устроился в тенечке наблюдать за домом.
   Прошло несколько часов. Маршалл видел, как уехали Джулиана с Филиппом. Вскоре вышел из дома и ее отец. Вряд ли их положение в обществе осталось таким же значимым. Если Джулиана собиралась в ближайшее время выйти замуж за Филиппа Де Гранда, они скорее всего не будут тратить время зря, посещая балы и званые обеды. Было уже около полуночи, когда Маршалл вышел из своего укрытия. Он легко перелез через забор позади трехэтажного здания и открыл окно в маленькую спальню рядом с комнатой Джулианы.
   Маршалл хорошо ориентировался здесь. Он знал, что никто из прислуги не будет дожидаться хозяйки, все они уходят примерно в одиннадцать часов вечера. Он присел в кресло перед камином и огляделся. Все по-прежнему. Затем пробрался в комнату Джулианы и осмотрел знакомую кровать. Нет, ничего не изменилось, только сам он стал другим. Теперь он знал, на что она способна. Она могла спланировать чью-то смерть и спокойно продолжать собственную жизнь, чтобы снова разжечь ярость, которая дремала внутри него последние несколько часов. Маршалл пытался не думать об этом, дабы сохранять спокойствие и держать себя в руках, но, взглянув на атласные простыни и черный пеньюар, небрежно брошенный на кровать, он почувствовал, как •гнев закипает в нем с новой силой. Ему не важно, что будет завтра, для него главное — пережить эту ночь. Услышав шум приближающегося экипажа, Маршалл бросился к окну и, спрятавшись за тяжелыми шторами, стал наблюдать, как она идет по тропинке к дому. Слава Богу, Филипп остался в карете. Он не сомневался, что справится и с Де Грандом, но лучше бы встретиться с Джулианой один на один.
   Через несколько минут он услышал ее шаги в гостиной рядом с ее комнатой и быстро задвинул шторы.
   Джулиана открыла дверь и почувствовала себя дома. Вечер, проведенный с Филиппом в одной из семей, был невыносимо скучным. Сбросив вечернюю шаль на стул, она села к туалетному столику, распустила волосы и стала снимать украшения. Она сосредоточилась на своих мыслях, еще когда стягивала перчатки и сбрасывала с усталых ног туфли. Завтра горничная все приберет, незачем волноваться об этом сегодня. Единственное, чего ей хотелось сейчас, так это рухнуть в постель и заснуть. Она заметила, как колыхнулась штора, но подумала, вероятно, что окно осталось открытым, и продолжала раздеваться. Она стояла в ночной сорочке с распущенными волосами, когда услышала голос, оглушивший ее.
   — Прекрасно выглядишь, Джули.
   У нее перехватило дыхание, и она в ужасе поднесла руку к губам. Она не могла сдвинуться с места, ведь она хорошо знала этот голос… Может, это галлюцинации? Тишина продлилась еще несколько минут. Она подумала, что сходит с ума, и решила набросить пеньюар.
   — Нет, это не сон, — повторил все тот же голос, но с большей жестокостью.
   — Маршалл? Как? Откуда?
   Голос ее прозвучал слабо. Чувствуя, что сейчас упадет, она ухватилась за кровать.
   Он вышел из-за бархатных штор.
   — Добрый вечер, Джулиана, — сказал он спокойно.
   — Боже! — едва смогла произнести она и лишилась чувств.
   Открыв глаза, она увидела его окаменевшее лицо прямо перед собой. Почему он оставил ее лежать на полу, если он действительно живой? В голове стучало. Она осторожно села, шатаясь из стороны в сторону от сильного удара при падении и от того, что увидела человека, которого давно считала погибшим.
   — Это действительно ты?
   — Да, Джули, это я. Не ждала?
   — Что ты имеешь в виду? — едва выдавила она, комок подступил к горлу.
   — Ты не искала меня?
   — Все считают, что ты умер. Почему я должна была искать тебя? — В голосе зазвучали истерические нотки.
   — В этом-то все и дело, дорогая. Ты так все спланировала, что никто бы и не стал подозревать тебя. Ты и соболезнования уже выразила?
   — Да. Твоя…
   — Замолчи! — угрожающе перебил Маршалл. — Твой план не удался. Я жив, как видишь. Просто немного хуже выгляжу. — Он дотронулся до своего лица.
   Джулиана молчала, пока он расхаживал по комнате. Он был похож сейчас на загнанного в клетку дикого зверя. В каждом движении чувствовалось напряжение. Вдруг он повернулся и нежно провел рукой по ее волосам.
   — Такие прекрасные волосы… — вымолвил он с намеренной томностью. — Я часто думал о тебе последнее время.
   — Думал обо мне? А как же Рени?
   Он с силой отшвырнул ее.
   — Никогда больше не говори со мной о ней.
   Джулиана отползла в угол.
   — Убирайся! Ты сошел с ума… Я закричу, если ты подойдешь ко мне еще раз.
   — Твои угрозы мне не страшны, Джули. Мне столько раз угрожали последнее время, что это стало частью моей жизни… или, лучше сказать, моего существования.
   Джулиана попыталась встать. Как мог измениться человек, которого она так хорошо знала! Она решила сделать еще одну попытку и шагнула навстречу.
   — Что ты здесь делаешь?
   Маршалл медленно приблизился, пытаясь скрыть свои истинные намерения, и обхватил ее шею руками.
   Сначала Джулиана подумала, что он ласкает ее, но как только пальцы его сжались и она почувствовала, что задыхается, быстро взглянула на него. Их глаза встретились. Теперь она все поняла, и ее охватила паника. Она стала вырываться из его объятий. Ударила его ногой. Но что такое голая ножка по сравнению со злыми духами, жившими в его душе все ато время! Джулиана стала терять сознание, руки, вцепившиеся в его запястья, разжались. Сквозь шум в ушах она пыталась услышать то, что он говорил ей.
   — Это ты убила ее, ты нажала на курок! — снова и снова повторял он, видя, как она задыхается.
   Джулиана обмякла, повисла на нем, пытаясь что-то сказать глазами, но Маршалл не хотел смотреть на нее. Он старался не думать о том, что делает, ему просто нужно было отплатить за всю ту боль… Внезапно он опустил руки и стал смотреть на нее. Джулиана скрючилась у его ног. Она всхлипывала, жадно хватая воздух посиневшими губами.
   — Не могу. Думал, что смогу, но нет.
   Он был разбит и подавлен. Впереди — пустота. Надо бежать отсюда. Он не смог убить ее. Видит Бог, он хотел. Он повернулся, чтобы уйти, откуда пришел, раствориться в суете города, забыться в муках воспоминаний.
   — Подожди, — еле прохрипела она сдавленным голосом.
   Маршалл вошел в соседнюю спальню и уже занес ногу, чтобы спуститься вниз, как опять услышал ее хриплый голос, а затем и сама Джулиана, спотыкаясь, появилась на пороге.
   — Не… умерла… — донеслось до него. — Нет… не умерла…
   Он оглянулся. Джулиана стояла в дверях, качаясь из стороны в сторону.
   — Да… Ты не умерла. — Маршалл направился к выходу.
   — Она жива… Рени! — выдавила Джулиана.
   Маршалл посмотрел на ее бледное лицо, не веря ни одному ее слову.
   — Ты никогда не остановишься. Никогда не сдашься. Ложь… одна только ложь…
   Его замутило. Скорее бы вырваться отсюда и никогда не видеть ее больше.
   — Спроси Филиппа, — прохрипела она и побрела к себе в спальню, чтобы рухнуть на кровать.
   Маршалл не знал, куда идти и что делать. У него оставалось несколько долларов в кармане, и он решил пойти на пристань. Дай Бог, чтоб никогда больше не встретиться с Джулианой Чэндлер!

Глава 30

   Рени проснулась от испуга. Ее бросило в холодный пот, она дрожала. Как будто это вовсе и не сон. Наверное, надо отвлечься. Опять она видела Маршалла, он искал ее, звал… Она тряхнула головой, как бы освобождаясь от страшных видений, и встала с кровати. Подошла к окну, посмотрела на спокойные воды реки. Полная луна ярким фонарем освещала берег и пристань. Изумительная картина, которая никогда не надоест.
   Рени передернулась. Ночная прохлада пробирала до костей. Сегодня она видела его так отчетливо, словно он находился совсем рядом. Если б это случилось хотя бы еще раз, она рассказала бы ему о ребенке и о своей любви к нему. Вздохнув, Рени вернулась к одинокой кровати. Она мечтала о прикосновении его ласковых рук, ей хотелось еще раз ощутить тепло его сильного тела рядом с собой. Рассердившись на себя за такие мысли, Рени откинула покрывало и вытянулась на кровати, пытаясь поймать ускользнувший от нее сон.

Глава 31

   Внутренности города. Почему этот образ вдруг пришел сейчас ему в голову? Как точно подмечено, подумал он и оглянулся вокруг. Как грязно и убого. Бары, так называемые рестораны-погребки, где матросы проводят досуг. А вдруг кто-нибудь узнает его? Но он сразу же отогнал все опасения и сел спиной к посетителям за маленький столик в дальнем углу салона, где царил полумрак. Вскоре официантка, крадучись, подошла к новому посетителю и предложила свои услуги.
   — Бутылку виски! — приказал он.
   Она повернула обратно, обескураженная его резким тоном. Проглотив обиду, вернулась с улыбкой на ярко накрашенных губах, с бутылкой и грязным стаканом.
   — Угости меня, парень.
   Он взглянул на нее раздраженно. Только женщины ему сейчас не хватало, особенно такой, что явно не обойдена вниманием мужчин. Единственная женщина, которую ему хотелось бы сейчас обнять, похоронена где-то рядом. Завтра он будет искать ее могилу, чтобы побыть с ней наедине…
   — Ну так что? — не отставала она.
   — Купи себе сама. — Он покрутил перед ее носом монетой. — И позаботься, чтобы меня оставили в покое на всю ночь.
   Она немного поглазела на него, а затем, довольная, пошла прочь. Мужчина он вроде привлекательный, но говорит такие гадости! А ей совсем не нужны лишние проблемы.
   Час проходил за часом. Прикончив одну бутылку, он откупорил другую, но был как стеклышко. Он хотел сейчас забыться, а завтра утром проснуться с уже готовым решением. Но алкоголь вызывал только головную боль. Осушив залпом еще один стакан виски, он подумал: который теперь час? Народ уже разошелся, даже женщины отправились спать. Сквозь грязное окно таверны блеснули яркие всполохи молнии. А он все пил и пил, чтобы уйти от тяжких раздумий, от разочарований и потерь.
   Но тут входная дверь распахнулась, и в таверну вошла группа матросов с только что причалившего к пристани судна. Они вразвалочку подошли к стойке бара и громко подозвали официанта. Завидев издалека постоянных клиентов, он мигом наполнил бокалы.
   — Что нового на судне?
   — Ничего особенного, Гарри, — ответил низкий голос.
   — Значит, все идет своим чередом?
   — Да, все как всегда. — Обладатель низкого голоса немного помолчал, вероятно, потягивал виски. — Еще один, пожалуйста.
   — Конечно.
   Послышалось бульканье наливаемой жидкости.
   — Кто этот тип в углу? — поинтересовался все тот же голос.
   — Не знаю. Пришел несколько часов назад и, похоже, хочет напиться в стельку. Кажется, он близок к цели. Ни звука не проронил за все это время. — Гарри наполнил еще один бокал.
   — Почему тебя это интересует?
   — Лицо показалось знакомым.
   — Оливер, дружище, ты сошел с ума! Не думаешь ли, что это Уэстлейк сидит у меня и пьет до беспамятства? Надо смириться. Он умер. Что поделаешь!
   — Не могу. Мы были так близки. Он так много сделал для меня…
   — Как семья?
   — Они уехали на время. Если б ты только видел его молодую жену… — Голос Олли задрожал.
   Человек за столом шевельнулся, поднял голову, но не обернулся.
   — Должно быть, ему нехорошо. — Гарри показал рукой в угол. — Немудрено — столько выхлебал! Так о чем ты мне говорил?
   — Ужасная трагедия!
   — Сущий ад! И никому нет дела. Его исчезновение и гибель жены сначала наделали много шума, но когда выяснилось, что она жива и уехала из города, а Магвира убили… — Гарри замолчал.
   Незнакомец, сидевший в темном углу, вдруг так резко встал, что опрокинул стол. Пошатываясь, он направился прямо к стойке бара, выискивая среди группы людей того, к чьему голосу прислушивался все это время. Оы узнал его. Олли стоял в конце стойки.
   Седовласый Олли отвел глаза в сторону, чтобы не смотреть на пьяницу, шедшего прямо на него.
   — Быть беде, Олли, — спокойно сказал Гарри. Он давно наблюдал за типом, который выпил целых две бутылки лучшего виски и теперь ковылял прямо к ним. — Ему нужен ты…
   Олли задохнулся от возмущения. Только этого ему не хватало! В его планы не входила драка с пьяницей. Он уже держал наготове кулаки и стиснул зубы.
   — Послушай, ты… — начал было он, но тотчас раскрыл рот от удивления, слова застряли в горле.
   Перед ним стоял Маршалл Уэстлейк. Сильно изменившийся, хулой, но все же тот самый Маршалл, которого он так долго искал.
   — О Боже! — только и смог произнести Олли и бросился навстречу другу.
   Маршалл хотел спросить Олли, о чем он тут рассказывал. Верно ли все это или половину дорисовало воображение. Но он стоял и молчал, а в глазах затаились печаль да горечь одиночества. Он сжал кулаки от обиды, что теперь, когда не нужно, алкоголь наконец подействовал.
   Олли вел Маршалла по узким, извилистым улочкам к «Элизабет Энн», беседуя с ним всю дорогу, и провел прямо в капитанскую каюту. На все вопросы Маршалл отвечал только нечленораздельным мычанием. В каюте Олли разул его и уложил в постель. Маршалл тут же отключился и не мог слышать, как Олли рассказывал ему о жене и о том, что она уехала домой немного отдохнуть.
 
   Сквозь затуманенное сознание до него долетели пронзительные гудки, яркий свет ослепил глаза. Он тотчас поднялся, разразившись площадной бранью. Теперь он стыдился своего малодушия. Сжав руками свою безрассудную голову, он рухнул на подушку.
   Маршалл узнал эти звуки. Пристань. Должно быть, сейчас около полудня, судя по жаре. Он смутно помнил, как встретился с Олли вчера вечером. Или это произошло сегодня утром? Но зато у него не было сомнений, что Олли обо всем расскажет. И каким же он, наверное, выглядел дураком! Последнее, о чем он вчера подумал, это сколько еще надо выпить, чтобы полностью отключиться. Жестокая головная боль со всей очевидностью подтвердила, что ему это удалось. Теперь нужно заставить себя встать, умыться и, что самое главное, быть готовым поговорить с Олли. Он свесил с кровати длинные ноги и некоторое время сидел в оцепенении. Затем поднялся и стал умываться из кувшина и полоскать рот, чтобы избавиться от гнусных последствий прошлого вечера. Но когда Маршалл привел себя в порядок и вновь обрел способность мыслить, он взглянул на вчерашнее другими глазами. Сцена с Джулианой вызывала ужас и отвращение. Логика подсказывала, что она будет держать язык за зубами, не скажет даже Филиппу, хотя он, несомненно, заметит синяки на шее. Слава Богу, он не убил ее. Сейчас он был рад этому, и не только потому, что пришлось бы оправдываться в содеянном. Достаточно того, что они встретились. Если б он не остановил себя вовремя, то сожалел бы об этом сегодня утром.
   Покидать каюту не хотелось. Олли придет сам, когда освободится. Может быть, он уехал в Сидархилл? Маршалл присел на краешек кровати и оглядел каюту Джима. Все стояло на своих местах, не было только вещей самого хозяина. А где все-таки Джим? Странно, не мог же он забрать все вещи на время поездки в город. Долго размышлять ему не пришлось, потому что дверь распахнулась, и вошел Олли с небольшим чемоданом в руках.
   — Наконец-то ты встал! — Он бросил чемодан, захлопнул дверь и подошел к Маршаллу.
   Минуту он смотрел на него молча, а когда Маршалл поднялся, обхватил его руками, крепко прижал к себе и заплакал. Потом, чтобы не разводить сантименты, отпустил его и переключился на чемодан.
   — Тебе есть о чем мне рассказать, не сомневаюсь в этом. Но сначала, я думаю, ты не прочь переодеться в свои вещи.
   — Так вот, значит, куда ты ходил! Почему не привел родителей?
   Олли усмехнулся.
   — Вероятно, до тебя не дошло, о чем я тебе рассказывал вчера по дороге на пароход.
   — Откровенно говоря, вообще ничего не помню. Хотел напиться до потери сознания и забыть обо всем.
   — Значит, ты еще не был дома?
   — Нет. Я поехал сначала в контору решить вопросы… но дверь оказалась закрытой. Дома у Элиз тоже никого не было… хотя какой ей смысл оставаться там после того…
   — После чего? — В голове Олли окончательно все перепуталось.
   У Маршалла была такая мука в глазах, что минуту они стояли молча.
   — Нам лучше поговорить, — предложил наконец Олли.
   Маршалл сел на кровать, обхватив голову руками. Впервые ему придется рассказывать о том, что с ним произошло, и ему было не по себе. Он не хотел заново ворошить прошлое. Лучше забыть этот кошмар. Но Олли заслуживал объяснений, поэтому, сделав глубокий вдох, Маршалл начал свой рассказ. Он вспомнил, как напал на след Магвира в Сидархилле, но поимка не удалась, как они устроили с Рени пикник и обсуждали планы на медовый месяц в Лемане.
   — Мы уже ехали назад, когда появился Магвир. Сначала он схватил Рени, я даже не успел опомниться. Боже, Олли, тогда я видел ее в последний раз! Уэс подставил нож к ее горлу, а Фрэнк целился из ружья в меня. Кажется, я бросился на ружье и… больше ничего не помню. В следующий раз очнулся, когда меня как мешок перекинули через лошадь. Ехали четыре дня, не встретив ни одной живой души. Когда добрались до пещеры…
   — Пещеры? Неудивительно, что мы тебя не нашли. Это далеко на юго-запад от города?
   Олли отвернулся к окну, спиной к Маршаллу. Что они творили с ним!
   — Я сидел там запертый до середины июня, — закончил рассказ о своих злоключениях Маршалл. — Однажды они уехали и больше не вернулись. К счастью, меня обнаружил шериф Тэнер, который искал бандитов. Он оставил меня в семье Джонсонов, и я жил у них до тех пор, пока не оказался в состоянии ехать.
   — А когда вернулся, то никого не нашел, верно?
   Теперь наступила очередь Маршалла удивляться.
   — Они уехали из Сидархилла? Вероятно, Элиз с ними? — Он побледнел, но лицо его было до беспощадности жестким. — Как только я войду в норму, хочу, чтобы ты отвез меня на могилу.
   Олли посмотрел вопросительно.
   — На могилу? Какую могилу? Ты думаешь, они приготовили место для тебя?
   Маршалл рассердился. Как можно быть таким непонятливым!
   — Нет, на могилу Рени! — проронил он.
   Олли оторопел.
   — Рени?
   — Она похоронена здесь, на нашем фамильном участке, или Элиз захоронила ее с родителями?
   — Что ты, Марш, она не умерла. С ней все в порядке.
   Маршалл окаменел.
   — Она жива? — Жгучее чувство радости, сродни безумию, пронзило его насквозь.
   — Пуля Магвира слегка задела кожу.
   Маршалл не мог сдвинуться с места. Это была самая прекрасная новость, какую он мог слышать когда-либо в жизни. Только ему не удавалось до конца ее осознать.
   — Где она? — произнес он, всхлипывая.
   — В начале июня они с Элиз уехали в Леман. Ей было тяжело оставаться здесь. Когда мы узнали от Магвира, что ты погиб, Джим поехал туда. Родители отправились следом. Все это время они находятся там, вот почему я думал, что ты уже побывал в Сидархилле и никого там не нашел.
   — Значит, ты никого не видел сегодня утром?
   — Ни души. Я просто поехал и привез тебе некоторые вещи, чтоб мы могли отправиться сегодня.
   — Спасибо, Олли. — Маршалл подошел к чемодану и стал доставать вещи. — Я хочу увидеться с одним человеком перед отъездом. Не мог бы ты отыскать для меня Джона Рэндольфа?
   — Немедленно, и как только ты переговоришь с ним, мы отшвартуемся.
   Встреча Маршалла с Джоном была волнующей. Они понимали друг друга без слов, их объединяли одни и те же чувства. Глядя на Маршалла, Джон понимал, какой ад ему пришлось пережить.
   — Никогда не радуюсь чьей-то смерти, — тихо сказал Маршалл, — но когда Тэнер сообщил мне, что вы застрелили Уэса и Фрэнка… Спасибо, Джон.
   Они пожали друг другу руки.
   — Ваш брат сказал то же самое. Берегите себя. Увидимся, когда вернетесь.
   Поздно вечером «Элизабет Энн» отчалила от пристани и медленно поплыла по течению, совершая, может быть, самое длительное в ее жизни путешествие.

Глава 32

   Рени чувствовала ко всему безразличие. Но в этот день она не могла найти себе места. Ночные кошмары сильно ее утомили, и теперь, когда вновь приближалось время сна, она испытывала страх. Может быть, что-то случилось с ребенком? Но интуиция подсказывала, что это всего лишь состояние души и от этого ей теперь никуда не деться. Ворочаясь с боку на бок на широкой кровати, Рени никак не могла найти удобное положение. Бросив взгляд на фотографии Маршалла, стоявшие на туалетном столике, она села на кровати. Вот на этой он снят с Элизабет; он кажется таким юным, что трудно узнать в нем сильного, уверенного в себе человека. На другой фотографии, сделанной, вероятно, незадолго до их знакомства, выражение лица более суровое, и он больше похож на человека, которого она знала. Конечно, это не имеет никакого значения, она любит их обоих, ведь это один и тот же человек, и он навсегда останется единственным в ее сердце. И ребенок узнает, каким был его отец. Рени медленно подошла к окну и посмотрела на реку. Грязно-коричневая вода казалась ей омутом, затаившим недоброе. Пароходов не было.
   Размеренный образ жизни невольно вызывал тягостные воспоминания, от которых она хотела избавиться. Хорошо, что рядом родные люди. Общение с ними немного отвлекало от мрачных мыслей.
   Джим сказал, что по приезде Олли из Сент-Луиса он приступит к служебным обязанностям. Рени понимала его: ведь разлука с рекой и так слишком затянулась. Джим должен вернуться на пароход со спокойной душой.
   Дорри полюбила привольную жизнь на природе. Луизиана притягивала ее гораздо сильнее, чем балы и вечеринки.
   Джордж и Марта были счастливы, что впервые за несколько месяцев имели возможность отдохнуть вместе. Этому препятствовали сначала переезд в город, а затем беспрестанные, изнурительные поиски сына. Часами они бродили по окрестностям, наслаждаясь обществом друг друга.
   Рени уверяла себя в Сент-Луисе, что с приездом домой все наладится, но это оказалось заблуждением. Да, здесь было спокойно, и она могла вволю отдыхать — это правда, но душа ее не обрела покоя: она по-прежнему страстно хотела Маршалла, а в последние несколько дней это желание было неотступным. Оно превратилось в наваждение и преследовало ее повсюду. Рени отошла от окна, переоделась к ужину. Сегодня она ляжет спать пораньше. Ей надо остаться наедине со своими мечтами.
 
   — Не можешь что-нибудь придумать, чтобы это суденышко ускорило ход? — попросил Маршалл.
   Олли посмеялся над ним из-за стойки бара.
   — Боюсь, что нет. Я всего лишь буфетчик, а обязанности капитана выполняю временно. Рулевой знает, что делает: главное, чтобы мы не наткнулись на мель и пароход не разлетелся в щепки, если взорвутся паровые котлы. Успокойся и выпей чего-нибудь. — Олли налил ему немного виски. — Ты слишком взволнован. Не терзай себя. Прибудем послезавтра рано утром, если не подведет погода.
   Маршалл проворчал что-то себе под нос, подумав, что два с половиной дня до Бейтон-Руж это слишком много. С бокалом в руке он подошел к двери в салон. Отсюда хорошо был виден портрет Элизабет. Красивая женщина! Поразительно, как Рени похожа на нее внешне. Он тряхнул головой и посмотрел на Олли, который суетился за стойкой бара.
   — Когда закончится медовый месяц, поговорю с совладельцами. Пора переименовать пароход. — Маршалл улыбнулся и пошел побродить по палубе.
   Лес тянувшийся вдоль берега, был посеребрен ярким светом круглой луны. И это усиливало впечатление нереальности происходящего с ним; казалось, будто все это он видит во сне. И хотя он ощущал палубу под ногами и знал, что Олли сказал правду, все равно не находил себе места. Нервы были напряжены до предела. Раны на теле скоро затянутся. Конечно, останутся шрамы, но с этим можно смириться. Сложнее дело обстояло с психикой. Он никак не мог избавиться от внутреннего страха, готового в любую минуту вырваться наружу. Он хотел спать, но заснуть вряд ли удастся. Он думал о предстоящей встрече. Пройдет какое-то время, и он снова обнимет Рени. От одной этой мысли руки задрожали, и он допил бокал. Будет ли она рада его возвращению? Черт возьми, что за мысли лезут в голову! Ведь Олли не переставал говорить, как она несчастна. Можно ли сомневаться в Рени? Она не похожа ни на одну женщину. Маршалл вздохнул с облегчением. Она единственная, кто усомнился в его гибели и не сдавался до последнего. Наверное, он просто боялся показаться ей совершенно другим. Он изменился не только внешне, но и внутренне. Исполненный противоречивых чувств, Маршалл вернулся в каюту в надежде немного поспать.
   Следующий день не стал исключением — он был все так же встревожен. Олли предложил убить время, занявшись документами, но Маршаллу казалось, что судно ползет как черепаха, и он проклинал каждую остановку для заправки топливом. Вечером Олли предложил партию в покер. Маршалл на время забылся, но, выиграв двадцать долларов, извинился и ушел. Однако заснуть не смог. Завтра… завтра… Сердце отчаянно билось. Он увидит Рени. Маму, отца, Джима, Дорри… Их лица мелькали перед глазами. Какой уж тут сон! Включив свет, Маршалл подошел к маленькому зеркалу. Неужели он так сильно изменился? Об этом скажет их реакция… Он потер запястья с красными шрамами от наручников. Придется подождать…