Смолл Бертрис. Нежная особа

   - Рори Магуайр! Как хорошо, что ты приехал! Словно не было этих двадцати лет! - с улыбкой воскликнула она.
   Он взял затянутые в перчатки изящные пальчики и поцеловал.
   - Тысяча приветствий вам и вашей семье. Добро пожаловать в Ирландию, миледи Жасмин.
   - Это мой муж Джеймс Лесли, герцог Гленкирк, - представила она, ondr`kjhb` Джемми.
   Мужчины обменялись рукопожатием, причем каждый оценивающе мерил другого взглядом. Наконец, очевидно, удовлетворенные осмотром, они с улыбкой поздоровались.
   - Моя жена говорила о вас столько хорошего, Магуайр! - воскликнул герцог. - Не терпится увидеть поместье.
   - Спасибо, милорд. Думаю, вы останетесь довольны. Земля здесь плодородная, - заверил Рори и снова обратился к Жасмин:
   - Я, разумеется, взял с собой карету и оседланных коней, если вам будет угодно ехать верхом. Вы, конечно, помните Фергюса Даффи, нашего кучера. Ваши слуга всегда стараются путешествовать в экипаже.
   - Фергюс Даффи, как поживает твоя добрая женушка Брайд? - окликнула кучера Жасмин. - Моя дочь с нетерпением ждет встречи с крестной. Рори, это Фортейн. Фергюс, это леди Фортейн.
   Кучер почтительно приложил ладонь к шляпе.
   Рори Магуайр поцеловал руку Фортейн.
   - Надеюсь, миледи, вы так полюбите Магуайр-Форд, что захотите остаться здесь навсегда.
   Фортейн взглянула в серьезные голубые глаза, испытывая какое-то странное чувство родства, словно всю жизнь знала этого человека, хотя никогда его не видела.
   - Спасибо, сэр, - промямлила она, сбитая с толку непонятными ощущениями.
   - У меня есть чудесная вороная кобылка, которая должна вам понравиться, - сказал Рори, отпуская руку девушки.
   - Мне бы хотелось ехать на сером в яблоках мерине, - возразила Фортейн.
   - Боюсь, он немного.., непредсказуем, - предупредил управляющий.
   - Как и я, - лукаво усмехнулась Фортейн. Рори Магуайр от души рассмеялся.
   - Думаете, справитесь с ним, миледи? Жаль, если он вас сбросит. Не годится, чтобы родина так негостеприимно вас встретила.
   - Нет такой лошади, которую я бы не обуздала, - похвасталась Фортейн.
   Магуайр вопросительно взглянул на герцога с герцогиней и, дождавшись, пока Джеймс Лесли кивнет, сообщил:
   - Его зовут Гром, миледи. Идемте, я подсажу вас в седло.
   - А мои вещи? - встревожилась Фортейн.
   - Нам понадобится несколько подвод, - заметила Жасмин. - Фортейн привезла с собой все до последней нитки в надежде остаться здесь.
   - Можно нанять их в городе, - заверил Рори. - Я не знал, понадобятся ли они.
   - Значит, Уильям Девере настолько плохая партия? - дерзко поинтересовалась Фортейн. Рори снова хмыкнул.
   - Нет, миледи. Считается лучшим женихом в округе. Высок, красив и наследник великолепного имения в Лиснаски, которое в один прекрасный день перейдет к нему. Правда, владения не так велики, как Магуайр-Форд, но тем не менее значительны. В тот день, когда он выберет невесту и женится, немало девичьих сердец будет разбито.
   Фортейн примолкла. Значит, Уильям Девере пользуется успехом у дам? Что ж, посмотрим.
   Она подошла к серому мерину, нетерпеливо рывшему копытом землю, взяла его под уздцы и погладила бархатистый нос.
   - Красивый ты парень, дружище, ничего не скажешь. Думаю, мы прекрасно поладим. Готов отправиться в путь? Я с радостью сяду в седло, а ты веди себя хорошо, пока не выберемся из города на большую дорогу. Ну, а потом попробуем обогнать ветер!
   Рори Магуайр украдкой следил за девушкой, что-то тихо говорившей скакуну. И испытывал странное чувство родства, словно всю жизнь знал ее, хотя видел совсем маленькой. Он никак не мог прийти в себя, но ему нравилось, как она обращается с животным. Сцепив пальцы, он подсадил ее на спину Грома.
   - Вот так, миледи: раз-два, и все в порядке. Только сейчас он qnnap`ghk, что на Громе мужское седло, но девушка, очевидно, привыкшая ездить таким образом, преспокойно уселась верхом. Он отвязал поводья и подал Фортейн.
   Гром нервничал и немного приплясывал под тяжестью седока, даже закинул голову и попытался встать на дыбы, но Фортейн надежно удерживала его, сжимая коленями бока.
   - Легче, парень, - уговаривала она, и мерин тревожно прижал уши, прислушиваясь к мягкому спокойному голосу, еще минуту назад незнакомому, сейчас уже почти привычному. Животное поняло, что появилась настоящая хозяйка.
   Рори довольно улыбнулся и кивнул. Девочка - прирожденная наездница.
   Повернувшись, он оглядел коробки и сундуки, громоздившиеся на пристани.
   - Святая Мария, матерь Божья! Никогда не видел такой горы!
   Герцог рассмеялся. Он точно так же ужаснулся, впервые увидев весь багаж Фортейн.
   - Сейчас прикажу капитану послать в город за подводами. Нам ждать ни к чему. У вас найдутся лошади для меня и герцогини?
   - Да, милорд. Миледи может ехать на вороной кобыле. Совсем как двадцать лет назад. А для вас, милорд, у меня приготовлен чудесный жеребец. Только что объезжен. Я не хотел холостить его, поэтому держу подальше от кобыл. Вероятно, его стоит продать тому, кто нуждается в новом производителе. За него можно получить хорошую цену, как за всех наших коней. Потомки Ночного Ветра и Ночной Песни - животные весьма ценные. Кто поедет в карете?
   - Адали и Рохана, - ответила Жасмин.
   - Они по-прежнему с вами? А что сталось с другой девушкой? Я слышал, она вышла замуж.
   - Так и есть, - кивнула Жасмин. - Торамалли с мужем остались в Гленкирке, нашем шотландском поместье, присматривают за маленькими Лесли. Патрику уже четырнадцать, а его младшим братьям тринадцать и десять. Мы хотели взять с собой Адама и Дункана, но они предпочли резвиться на воле без родителей.
   - Значит, не собираетесь долго здесь задерживаться? - осведомился Рори.
   - Да, скоро вернемся, - отозвалась Жасмин. - Об Уильяме Деверсе хорошо отзывались и мой кузен-священник, и преподобный Стан. Если они с Фортейн понравятся друг другу, венчание состоится еще до конца лета, и Ирландия станет домом для моей дочери, рожденной в Магуайр-Форде. Надеюсь, что так и будет, ибо хочу видеть Фортейн счастливой и хорошо пристроенной.
   - Каждая мать желает того же своей дочери, - кивнул Рори.
   Ах, как она прелестна, несмотря на возраст! Он едва сдержал восхищенный вздох.
   - Добрый день, мастер Магуайр, - произнес кто-то, выводя Рори из задумчивости. Испуганно встрепенувшись, он уставился на Адали, верного друга Жасмин, и с некоторым раздражением отметил, что этого человека никакие годы не берут. На бесстрастном коричневом лице ни единой морщины. Взгляд темных глаз словно пронизывает насквозь.
   - Не думал, что еще свидимся, Адали! - воскликнул он вместо приветствия.
   - Ну да, я, как фальшивая монета, всегда объявляюсь в самый неподходящий момент, - улыбнулся Адали, показывая ровные белые зубы. Все ли готово для нашей поездки?
   - Давно.
   - Тогда в путь! - объявил Адали. - Рохана, садись в дормез, я сейчас приду. - И, резко повернувшись, обратился к герцогу:
   - Подводы для сундуков миледи скоро прибудут. Рохана собрала все, что может понадобиться на первое время, и отнесла в карету. Подводы будут тащиться куда медленнее нас. Вряд ли они прибудут в Эрн-Рок ранее чем через день после нашего приезда, но леди наверняка захотят отдохнуть с неделю и лишь потом принимать соседей, так что много платьев им не понадобится.
   - Ты прав, - отозвался герцог, вскочив в седло. Ясное небо заволокло облаками, заморосил мелкий унылый дождик, и утро из солнечного превратилось в пасмурное.
   - Опять Ирландия встречает меня непогодой, - с улыбкой сказала Жасмин Рори Магуайру. - Но расскажи, как поживает мой кузен.
   - Здоров и счастлив, как мышь в головке сыра, - заверил Рори. Хороший он человек, Каллен Батлер, хоть и священник. Не узколобый ханжа, как большинство служителей Божьих. И, как часто сам в этом признается, Рим не слишком им доволен, но поскольку мы находимся далеко от Рима, то для Магуайр-Форда Каллен Батлер - чистое благословение.
   - А протестанты и их священник? Уже освоились?
   - Добрые трудолюбивые люди. Сэмюел Стин замешен из того же теста, что и ваш кузен, миледи. Рассудительный, искренний, разумный, так что никаких затруднений у нас не возникает, не то что у остальных.
   - Молю Бога, Рори, чтобы так было впредь, - вздохнула Жасмин.
   Проведя в пути несколько часов, они остановились на маленьком постоялом дворе.
   - Знакомое место, - протянула Жасмин, - хотя двадцать лет назад здесь была ферма. Покинутая мужем женщина с маленькими детьми. Что с ними сталось, Рори?
   - А вы не знаете? - усмехнулся тот. - Ваш покойный муж, английский маркиз, послал меня сюда через месяц после того, как вы обосновались в Магуайр-Форде. Купил дом у мистрис Талли и нанял ее управлять гостиницей. На деньги, что он ей платил, она не только содержала семью, но и смогла обрабатывать землю. Взгляните на вывеску, миледи. "Золотой лев". Мистрис Талли все твердила, что англичанин похож на льва. Это единственное приличное заведение между пристанью и Магуайр-Фордом. Англичанам не слишком оно по душе, но что они могут поделать, если владельцы - семья самого маркиза Уэстли?
   - Мой сын никогда не говорил об этом, - удивилась Жасмин.
   - Вероятно, сам не знает. Покойный маркиз поручил мне управлять делами гостиницы, поскольку я живу не так далеко и могу за всем присмотреть.
   - Господи, столько лет, а я и не подозревала! У Рована было такое доброе сердце! Помню эту бедняжку с огромным животом.., как малыши цеплялись за ее юбку! А дом! Убогая хижина с земляными полами и двумя деревянными скамьями. Помню, как ты рассказывал, что муж покинул ее и ушел вслед за вождями восстания. А теперь взгляните только! - охнула Жасмин.
   Прежняя деревенская лачуга словно растворилась среди выстроенных квадратом зданий, составлявших гостиницу. Стены чисто выбелены, вокруг растут розы и петуньи, в стороне - большая конюшня на две дюжины лошадей. В окна вставлены стекла, над трубами вьется дымок. В воздухе витает аромат жареного мяса и доброго эля.
   Несколько парней бежали от конюшни, чтобы принять коней у приезжих.
   - Пойдемте, миледи, - пригласил Рори, помогая Жасмин спешиться, поздороваемся с мистрис Талли. Теперь она выучилась английскому, поняв, что без этого не проживешь.
   Герцог Гленкирк неожиданно поймал себя на том, что немного раздражен тем, как запросто обращается ирландец с его женой, и хотел было вмешаться, но утешил себя тем, что слишком мало осталось людей, знавших Жасмин в молодости. Адали, Рохана, Торамалли да этот Магуайр вот, пожалуй, и все. Кроме того, положение у Рори нелегкое. Дворянин, вынужденный стать слугой, - что может быть неприятнее! И все-таки он ухитрился сохранить достоинство и гордость. Пожалуй, стоило бы получше узнать его. Похоже, парень он неплохой и честно ведет дела хозяев и арендаторов.
   Жасмин едва узнала мистрис Талли, превратившуюся в пышную розовощекую матрону. Содержательница постоялого двора почтительно присела перед ней и еще раз поблагодарила за доброту и великодушие.
   - Видите, миледи, благородное сердце вашего покойного мужа спасло нас. Не знаю, что бы с нами было, если бы не он, - призналась она с мелодичным ирландским акцентом.
   Им накрыли стол в маленькой отдельной комнате и принесли жареную баранину с луком, морковью и картофелем, жирную утку, фаршированную яблоками, паровую лососину с укропом, свежий хлеб, масло и сыр. К еде подавались эль и вино.
   - Жаль, что нельзя остаться на ночь, - вздохнул Джеймс Лесли, расстегивая камзол и отодвигая оловянную тарелку.
   - Если переночуем здесь, не сможем добраться до Магуайр-Форда к завтрашнему вечеру, милорд, - пояснил Рори.
   - А где же мы остановимся на ночлег, Магуайр? - поинтересовался герцог.
   - В единственном подходящем месте - доме сэра Джона Эпплтона.
   - Как! Он еще жив? - поразилась Жасмин. - Насколько я помню, он и его жена - невероятные снобы, презирающие ирландцев. По-моему, он до сих пор кичится, что занимал какую-то скромную должность при дворе старой королевы Бесс.
   - Жив и здоров, - мрачно подтвердил Рори, - а с годами стал еще более злобным и подлым. Жена его умерла, но зять с дочерью живут вместе с ним, и, поверьте, они ничем не лучше старого черта.
   - Похоже, нас ждет приятный вечерок, - пробормотал Джеймс Лесли.
   - О, милорд, не сомневайтесь, они кинутся пятки лизать вам и ее светлости. Вот только с остальными разговор будет короткий.
   - А другого места нет? - с надеждой поинтересовался Джеймс.
   Рори покачал своей огненной головой и скорбно развел руками.
   Сэр Джон Эпплтон превратился в тучного старика, терзаемого подагрой. Его дочь Сара и зять Ричард оказались одинаково тощими и скучными. Они были на седьмом небе от того, что сам герцог Гленкирк с женой и дочерью почтили их визитом, и сразу усадили Фортейн рядом со своим отпрыском Джоном, очевидно, надеясь на чудо. Однако чуда не произошло. Джон, громкоголосый бесцеремонный хам, был так потрясен красотой и надменностью леди Линдли, что мгновенно притих и не сводил с нее обожающего взгляда. Такой девушки ему еще не доводилось видеть! Фортейн же откровенно игнорировала соседа по столу: к несчастью, юный Джон Эпплтон отличался прыщавой физиономией и потными ладонями, а непривычная молчаливость и неумение поддержать беседу отнюдь не возвысили его в глазах Фортейн. Джон показался ей глупым и ничтожным.
   - Слава о ваших лошадях идет по всей округе, - заметил старик. Удивительная вещь, если учесть, что у вас на землях работают ирландцы, да еще и католики. Наверняка обобрали вас до нитки!
   - У меня трудятся как католики, так и протестанты, - мило возразила Жасмин. - И те и другие преданы мне, и я не делаю между ними различия, сэр Джон. Все они хорошие люди.
   - Паписты! Идолопоклонники проклятые, - прошипел старик.
   - Католики поклоняются не идолам, - внезапно выкрикнула Фортейн, а Господу нашему! Что за чушь!
   - Мадам, одерните вашу дочь. Она слишком дерзка и своевольна, вскинулся сэр Джон.
   - Фортейн, извинись, пожалуйста, перед сэром Джоном. Он не виновен в своем невежестве, - велела герцогиня Гленкирк дочери.
   - Хорошо, мама, - с приветливой улыбкой ответила дочь. - Простите меня за ваше невежество, сэр Джон. Мама права, вас трудно в этом винить.
   И, поднявшись, низко присела.
   - Пожалуй, мне пора отдохнуть, - объяснила она, направляясь к выходу.
   Сэр Джон и его семейка, не слишком убежденные в том, что Фортейн действительно попросила прощения, не смели, однако, спорить с самой герцогиней Гленкирк, зато про себя дружно решили, что подобная девица совсем не подходит их Джону. Слишком смазливая и чересчур языкастая. Вне всякого сомнения, такие плохо кончают. Поэтому хозяева ничуть не огорчились, когда гости объявили, что пора спать.
   Рори, Адали и Рохане неохотно накрыли стол в кухне. Слуги недолюбливали ирландца и с подозрением посматривали на его необычных спутников. После ужина им объявили, что Рохана может ночевать в покоях хозяйки, а мужчинам придется спать в конюшне.
   - Господин не потерпит вашего брата в большом доме, - угрюмо бросила кухарка. - Того и гляди зарежете нас в собственных постелях.
   - Сомневаюсь, чтобы какой-то мужчина набрался храбрости приблизиться к постели этой особы, - со смешком заметил Адали, поднимаясь на сеновал и расстилая плащ на связке сладко пахнущего сена. - Ничего страшного. Приходилось спать в местах и похуже.
   - Мне тоже, - согласился Рори, укладываясь и, немного помедлив, пробормотал:
   - Она кажется счастливой.
   - Так и есть, - подтвердил Адали.
   - Хорошо.
   - Вы так и не женились, мастер Магуайр? - полюбопытствовал Адали.
   - Нет. Смысла не было. Земли мне не принадлежат. Что я могу предложить женщине? Дети только усложнили бы мою жизнь, ибо ирландцы по крови и католики по вере - чужаки в собственной стране, пока ею владеют англичане. Да и сам я не уверен в собственном будущем. Не хватало еще тревожиться за жену и детей.
   - Вам не нужна женщина? - поразился Адали.
   - После нее?!
   - Но с той поры прошло двадцать лет, мастер Магуайр. Всего один час. Час из целой ночи. Хотите сказать, что с тех пор у вас никого не было?
   - Никого. О, разумеется, в тех редких случаях, когда меня одолевает похоть, я иду к знакомой вдове в деревню. Она щедра на милости к мужчинам вроде меня, но ведет себя осмотрительно, и никто не посмел бы назвать ее шлюхой, - объяснил Рори.
   - А вы, мастер Магуайр, сумеете быть так же благоразумны? - оставив шутливый тон, осведомился Адали.
   - Разумеется! Слова лишнего не пророню! Я знаю, мастер Адали, она не помнит, что случилось в ту ночь. Я не посмел бы причинить ей боль.
   - Вот и прекрасно. Она считает вас своим другом, мастер Магуайр, и вряд ли вы хотели бы потерять эту дружбу. Она и Джеймс Лесли любят друг друга и живут душа в душу.
   - Вам нет нужды бояться, Адали, - с легкой грустью заверил Рори. Она никогда не смотрела на меня иначе как на друга. Это единственное, на что я могу надеяться, и не принесу даже самую малую частицу ее благоволения в жертву глупой надежде и мечтам, которым не суждено сбыться. Нет, Адали, я жизнь отдам за леди Жасмин, но она никогда не догадается о том, кто помог спасти ее. Если тайна откроется, мы оба будем опозорены.
   - В этом нет стыда, мастер Магуайр, - покачал головой Адали. - Вы, я и священник выполнили свой долг, не более того. Совесть не должна вас терзать. В этом нет бесчестия. А теперь доброй ночи.
   - Доброй ночи, Адали, - тихо ответил Рори Магуайр и, повернувшись на бок, закутался в плащ. Как бы он ни уговаривал себя, а следующие месяцы будут самыми тяжкими в его жизни.
   Глава 2
   Они покинули поместье Эпплтонов еще до рассвета. Хозяева мирно спали, но гости не собирались задерживаться ни на мгновение дольше, чем было необходимо.
   - Пожалуйста, передайте господину, - наставлял лорд Гленкирк полусонного дворецкого, - что мы благодарим его за гостеприимство, но нам предстоит долгое утомительное путешествие, и если мы хотим добраться до дома к вечеру, следует выехать пораньше.
   Дворецкий смиренно поклонился.
   - Да, милорд, как скажете, милорд. Сэр Джон расстроится, что не успел самолично вас проводить, - льстиво бормотал он.
   - Мы его прощаем! - величественно объявил Лесли и, повернувшись, последовал за женой и дочерью на крыльцо. Женщины ежились от холода: утро выдалось сырым и туманным.
   Дормез со слугами уже свернул на большую дорогу. Рори привел коней. Nmh быстро вскочили в седла и галопом помчались от Эпплтон-Холла.
   - Слава Богу, отделались, - произнес Джеймс Лесли.
   - Аминь, - вторил Рори.
   Туман постепенно рассеивался, но солнце так и не выглянуло. Снова пошел дождь. Как ни странно, на общем сером фоне зелень казалась еще ярче. Мимо мелькали изумрудные холмы. Лишь иногда унылый пейзаж оживляли полуразрушенные каменные башни и маленькие деревушки. Жасмин заметила, что в прежний приезд деревень было куда больше. Сейчас же некоторые опустели и медленно умирали, другие совсем исчезли, и об их былом существовании напоминали только разбитые кельтские кресты, валявшиеся на поросших сорняками площадях. Ольстер, и прежде не слишком густо населенный, постепенно становился пустыней.
   - Что здесь произошло? - обратилась Жасмин к Рори.
   - Не все помещики похожи на вас, миледи. Вы же знаете, какая кара грозит тем, кто исповедует католическую веру.
   Многих просто согнали с земли за отказ перейти в протестантство.
   - Но ведь хозяева здешних поместий чаще всего вообще не живут в Ирландии, - удивилась Жасмин. - Какая разница, кто обрабатывает землю, лишь бы имения процветали!
   - Они назначают управляющих, во всем следующих букве закона, пояснил Рори. - Большинство помещиков - англичане. Есть и шотландцы, но они никогда не приезжают сюда, если не считать тех, кто отправился искать лучшей доли и новых земель.
   - А куда деваются переселенцы? - допытывалась Жасмин.
   - Уезжают в те местности, где власти не так строги. Бегут в глубь страны, где и ведут нищенское существование. Многие погибают. Самые смелые добираются до Франции и Испании.
   - Так уж повелось, - тихо заметила Фортейн, к удивлению собеседников. - Я узнала это из книг, да и мама часто говаривала, что все меняется. Ничто не стоит на месте. Одно племя побеждает другое, третье, четвертое, потом завоевывают его, и так далее до бесконечности. Но я согласна с матушкой: в Ирландии творится несправедливость. Ненавижу ханжество и лицемерие!
   - Поверьте, миледи, и того и другого хватает с обеих сторон, вздохнул Рори. - Магуайр-Форду повезло: оба священника - люди честные и порядочные, вещь почти неслыханная. На каждого пастора-протестанта, вбивающего в головы прихожанам, что католицизм - греховная вера идолопоклонников, всегда найдется католический падре, орущий с амвона во всю глотку, что протестанты - грязные еретики, которых следует жечь на кострах, а уж если на земле они избегут наказания, то в аду им точно не поздоровится, ибо они и есть дьявольское отродье. Подобные проповеди не ведут ни к взаимному пониманию, ни к терпимости, миледи. К сожалению, на земле куда больше Эпплтонов, чем таких, как ваша матушка.
   - Вам нравится мама, так ведь? - спросила Фортейн, поравнявшись с ним.
   Сердце Рори болезненно сжалось, но он нашел в себе силы небрежно усмехнуться.
   - Совершенно верно, миледи. И всегда нравилась. У леди Жасмин такая благородная душа, что, должно быть, в ее жилах течет ирландская кровь.
   - Мама считает, что если я останусь в Ирландии, то просто обязана сохранить за вами должность, ибо немногим людям можно доверять так, как Рори Магуайру.
   - Возможно, ваш муж посчитает иначе, - возразил Рори. Фортейн уставилась на него как на безумца. Он узнал этот взгляд, хотя Фортейн явно унаследовала его не от матери.
   - Мой муж не получит никаких прав на Магуайр-Форд, - объявила она. - Если я выйду за Уильяма Деверса, все равно останусь сама себе хозяйкой. У него есть собственные земли и деньги. Женщины моей семьи не отдают в руки мужей свои состояния. Это немыслимо!
   Рори громко рассмеялся.
   - Матушка хорошо воспитала вас, миледи, - весело отозвался он.
   - Если я выйду за Деверса, - как ни в чем не бывало продолжала Фортейн, - вы сохраните свое место, Рори Магуайр. Кроме того, мне menaundhln, чтобы вы научили меня разводить лошадей. Я ничего не знаю об этом, умею только верхом ездить.
   - Вы уже знаете, как говорить с ними, - успокоил Рори. - Я видел, как вы беседовали с Громом, прежде чем сесть в седло. Кто подсказал вам, как это делается, миледи Фортейн?
   Фортейн озадаченно пожала плечами:
   - Никто. Я всегда так делала, прежде чем вскочить на коня. Мне казалось, что вежливо будет спросить у него разрешения. Мои сестра и братья посмеиваются надо мной, но меня лошадь никогда не сбрасывала и все, начиная с самого первого пони, слушались беспрекословно, объяснила она.
   - Настоящая ирландка, - усмехнулся Рори.
   - Вы мне по душе, Рори Магуайр, - провозгласила Фортейн.
   - И вы мне тоже, леди Фортейн Мэри Линдли, - заверил он.
   - Откуда вы знаете мое полное имя? - удивилась она.
   - А разве вам не известно, миледи, что я ваш крестный?
   - Вы?! Мама, это правда? Рори действительно мой крестный?
   - Да! - кивнула ехавшая позади Жасмин.
   - В таком случае, - обрадовалась Фортейн, - я буду звать вас дядюшка Рори, а вы станете называть меня Фортейн, разумеется, в кругу семьи, а не на людях.
   Рори слегка повернул голову и дождался едва заметного кивка Жасмин.
   - Хорошо, Фортейн, - согласился он, согретый благородством и обаянием девушки. Это вам не высокомерная английская мисс! Жители Магуайр-Форда примут ее сразу и безоговорочно и смогут продолжать свое мирное существование, если, разумеется, Уильям Девере действительно не станет вмешиваться в дела своей невесты. Интересно, как воспримет молодой человек известие о том, что Фортейн удержит в руках свое богатство и земли? Насколько понял Рори, жениху придется подписать брачный контракт, прежде чем он поведет к алтарю огненноволосую красотку.
   Дождь постепенно стих, и когда они остановились на отдых, солнце уже сияло в безоблачном небе. Судя по всему, остаток дня будет теплым.
   Оглядевшись, Рори заметил знакомые вехи. Похоже, выехав пораньше, они доберутся до Магуайр-Форда к середине дня.
   Но тут внимание его привлекла немая сцена между Жасмин и Джеймсом Лесли. В сердце словно кинжал вонзили. Эти двое были так откровенно влюблены друг в друга, что глазам было больно смотреть. Вопреки всему, в чем он уверял Адали и отца Батлера, в самом тайном уголке души всегда жила слабая надежда, что Жасмин его полюбит. Теперь же он ясно понял, что этому не суждено сбыться. Осознание этого было таким острым, что в нем словно что-то умерло.
   Рори тяжело вздохнул. Услышав это, Фортейн, сидевшая рядом, встрепенулась:
   - Что случилось, дядюшка Рори? В жизни не слышала вздоха печальнее. - И, положив руку ему на плечо, попросила:
   - Не расстраивайтесь.
   Неожиданное сочувствие потрясло Рори. Он ощутил, что глаза быстро наполняются слезами, и поспешно сморгнул.
   - Ах, девушка, все ирландцы подвержены внезапным приступам дурного настроения! - Он пожал изящную ручку и объявил:
   - Но теперь все прошло, и нам пора ехать. Давайте я помогу вам встать, миледи. Ах, вы были таким прелестным ребенком, Фортейн Мэри Линяли, и стали настоящей леди!
   - Интересно, откуда берутся эти, как вы говорите, приступы? У меня они тоже часто бывают. Для девушки, чей отец англичанин, а мать полуангличанка-полуиндианка, я унаследовала слишком много от своей ирландской прабабки, - усмехнулась Фортейн.
   Теперь, когда цель путешествия была близка, они поехали медленнее. Экипаж неспешно тащился позади. Солнце пригревало все сильнее. Наконец они очутились на вершине холма, у подножия которого простиралась длинная лента голубой воды. Рори объяснил Фортейн, что это озеро Верхний Эрн. Есть еще и нижнее озеро. Рассекая местность, называемую Фермана, и qnedhmq|, они образуют реку Эрн, впадающую в залив Донегол, что в Баллишенноне.