Солодкова Татьяна. Сказка Ветра

   Она нежно провела рукой по моей щеке.
   – Я переживаю за тебя каждую секунду. Ты за всю жизнь не доставил мне столько переживаний, как за последний месяц.
   – Прости, - искренне извинился я. - Но если я скажу, что не хотел, это будет слабым утешением.
   – К сожалению, да.
   – Ты лучше за Светкой приглядывай, чем за меня переживать, - посоветовал я. - А то, я смотрю, вы даже ссориться перестали. Как-то странно приходить, а дома тишина.
   – Просто ты почти не бываешь дома, - укорила меня она.
   – Если так и будешь нервничать из-за меня, вообще не буду здесь жить, - предупредил я.
   – И куда же ты подашься?
   – К Захару, - ляпнул я первое, что пришло в голову. - Не выгонит же.
   Бабушка нахмурилась:
   – Ты это серьезно?
   – Нет, конечно, - я чмокнул ее в щеку и подался в прихожую. Мне, конечно, было бы приятно заставить Красова ждать, но я предпочел не рисковать его психическим здоровьем. А то еще взорвется мужик от злости.
   Ровно в 8:00 я стоял на площади у памятника. Красов появился на минуту позже, все же заставив меня себя ждать.
   – К чему такая спешка? - с ходу спросил я.
   – Чтобы ты не опоздал на электричку.
   – Чего-чего? - растерялся я. - Какая электричка?! Куда вы меня засылаете, садисты?
   Петр Иванович одарил меня уничижающим взглядом и без пояснений бросил:
   – В Нежено.
   – Куда? - не понял я. Я не такой уж дурак, чтобы не слышать такого названия населенного пункта, но кроме названия я о нем не слышал ни-че-го. - Это хоть где?
   – За Раздольным. Это село.
   – Так это сколько ж ехать надо!
   Но о таком понятии, как "сочувствие", Красов явно никогда в своей жизни не слышал.
   – Доедешь, - безжалостно сказал он.
   – Ну ладно, доеду, - согласился я. - А дальше-то что? Что за спешка? Куда подевался Захар?
   – Что, соскучился? - с издевкой поинтересовался мой второй наставник.
   – До безумия, - огрызнулся я. - Скоро кусаться начну. Имейте в виду, на вас я брошусь первого.
   – Мальчик, не зарывайся, - сквозь зубы процедил Красов.
   – А у меня лопаты нет, а то я бы зарылся, будьте уверены, - без малейшего зазрения совести ответил я.
   – Итак, - Петр Иванович еще с минуту посверлил меня взглядом и был вынужден приступить к делу. - Поедешь в это село для оценки обстановки.
   – А что выборы скоро?
   – Не перебивай! - окрысился мой "работодатель". - И слушай внимательно. Похоже, не только Брагос, но и Темный Властелин занялся информированием бездарных. Они вытворяют что-нибудь на глазах у людей и исчезают. Только сначала это были единицы, вроде твоей подопечной Акварели, а теперь они пошли по глубинкам. Сейчас цель Властелина и Брагоса - села, деревни и поселки по все стране. Плюс гонка за властью между собой. Понял?
   – А если я скажу, что не понял, вы повторите? - ехидно поинтересовался я, но Красов пропустил это мимо ушей и торопливо продолжил:
   – Так вот, Захар сейчас в одном поселке, Юрий - в деревне, тебе досталось село. Но не переживай, задействованы почти все маги России.
   – Так что мне предстоит сделать? - не совсем понял я. - Собрать жителей деревни, видевших "феномен" и свалить все на погоду или массовый гипноз?
   – Если сможешь, да. Если все слишком сложно, узнай все хорошенько и сообщи нам. Справишься?
   Нет, мне определенно не нравится, что они каждый раз меня об этом спрашивают. Я ж малолетка, по их общему мнению, куда уж мне справиться? Мне бы сидеть дома и в памперс писать, а они тут с какими-то заданиями.
   – Нет, - не удержался я. - Не справлюсь, я поездов боюсь. Как прочел "Анну Каренину", так и пугаюсь, даже трамваев…
   Тут Красов как замахнется своей ручищей… Честное слово, если бы я не успел отскочить, шибанул бы. А что я такого сказал, спрашивается? Про трамвай пожаловался. А, между прочим, это чистейшая (чище, чем белые носки после "Тайда") правда. А вы не боитесь рельсового транспорта? Ну и зря. Вы только вдумайтесь, какое страшное слово "трамвай". Не знаю, кому как, а для меня оно с детства ассоциировалось со словом "травма".
   – Отправляйся, - приказным тоном распорядился Красов. - И поторопись, электричка уйдет, а тебе потом еще и на автобусе ехать.
   И я отправился в путь. Очень жаль, что нельзя было использовать заклинание Короткого пути, но как я мог переместиться туда, где никогда не был? Занесет куда-нибудь на Аляску…
   Вообще-то, я не люблю отправляться в путь, не собираясь. Но выбора мне не оставили. Очевидно, дело не терпело отлагательств, ведь даже Захар не смог сегодня меня увидеть и лично объяснить, что от меня требуется.
   "Ну, село, я еду!"
   Я купил билет и сел в электричку.
   Терпеть не могу железнодорожный транспорт. Все гремит так, что в ушах звон начинается, а сидения изобилуют анатомическими рисунками хлеще, чем даже в городских автобусах, хотя их и там бесчисленно.
   Но все эти минусы были для меня минусами когда-то давно. Теперь же я обнаружил нечто похуже, впрочем, может, я просто вообще давно не ездил в общественном транспорте. Но раньше, когда я садился в автобус, я проходил к заднему сидению и за это время успевал легко, как бы ненароком, коснуться больных, едущих со мной, и потом спокойно ехать дальше, не терзаемый чужой болью.
   Но электричка!…
   Начиная хотя бы с того, что сидения здесь рассчитаны на трех, а не на двух человек, и я при желании не мог как бы случайно дотронуться до сидящего у окна.
   Знаете, первой мыслью, когда я вошел в вагон, было: "Неужели в электричках ездят только больные люди?" Мне инстинктивно захотелось бежать, но я мысленно надавал себе по щекам и устроился на сидении.
   С тех пор, как я заделался магом, скучно мне не было. Грустно, плохо, одиноко - это да, но скучно - никогда. Теперь я вспомнил, почему стал избегать общественного транспорта. И вовсе не только из-за того, что я научился перемещаться, а из-за того, что там я начинал сходить с ума, я ведь постоянно чувствовал чужую боль.
   Но… чем больше сила, тем больше и ответственность. Кто это сказал? Дядюшка Человека-паука? Ладно, не важно, чьи это слова, важно, какой в них смысл.
   Что-то я излишне многословен не по делу. Я просто хотел сказать, что не скучал в электричке. Что ж, решил я, сидящим у окна не повезло, но лучше помочь тем, кому можешь. Я прошел по проходу одного вагона, умудрившись задеть всех, от кого "тянуло" болью, и перешел в следующий вагон, посидел немного там, опять прошел, исцеляя кое-кого, опять перешел в следующий…
   Короче, так я и провел всю свою двухчасовую поездку.
   Когда у нас как-то зашел разговор об исцелении, Сырин и Красов в один голос заявили, что лечить незнакомых и всех без разбора - это пустая трата времени и сил. Захар мне после сказал только: "Никого не слушай. Это только твое дело". Да, это именно мое дело. На всю огромную Россию нас всего четверо, умеющих исцелять одним прикосновением. Четверо! Вы только вдумайтесь, как это страшно: четыре волшебника-целителя на сорок с лишним миллионов человек. Каково? Фигово, однако…
   Я бы с радостью расстался со своим даром, лишь бы не жить с этой чужой болью. Но дар у меня был, и я старался его использовать. Захар говорил, что скоро мой организм привыкнет, и чужая боль не будет отражаться на мне в полную силу. Вот только ждать я не мог.
   Когда я вышел из вагона электрички на маленькую станционную платформу, у меня все плыло перед глазами, и ноги подкашивались. Да, сил я израсходовал много, но я считал, что это того стоило. По моим расчетам, я исцелил около сотни человек, в том числе тех, кто страдал от неизлечимых недугов.
   Я спустился с платформы и сел у вокзала на скамейку, решив отдохнуть полчасика, чтобы восстановить силы. Долго мне задерживаться было нельзя, но идти куда-то в таком состоянии я не мог. Я уже понял, что исцеление требует очень больших затрат сил и магической энергии, гораздо больших, чем многие заклинания, теперь я в очередной раз убедился в этом. Вылечить одного-двух легко, но столько больных чуть меня не добили.
   – Парень, тебе плохо? - раздался надо мной старческий голос.
   Я поднял голову: рядом с моей скамейкой стоял дед лет семидесяти, тревожно глядящий на меня.
   – Немного, - признался я. - Не волнуйтесь, через пару минут все будет нормально.
   – Мож, помочь чем? - заботливо осведомился дедуля.
   – Нет, спасибо… - но когда старик уже решил идти дальше, я вдруг спохватился: - Ой! Да, вы можете мне помочь!
   Дедуля обернулся.
   – Вы не подскажите, как доехать до Нежено?
   – Ой, так я оттуда! - неизвестно чему обрадовался заботливый старичок. - Я на машине, если хочешь, могу подвезти.
   – Правда? - теперь я тоже обрадовался. Вот это удача! Но, как говорится, дуракам везет, так что удивляться не стоило. - Конечно, хочу! Спасибо вам огромное, - у меня даже головокружение прошло.
   – Ну, пошли тогда, - позвал с собой дед. - Меня зовут Федор Михалыч, так что будем знакомы.
   – Денис, - представился я.
   – От Диониса… - задумался Федор Михайлович и подозрительно посмотрел на меня. - Спиртным, небось, увлекаешься?
   У меня теперь на такие "увлечения" времени совершенно не было, поэтому я честно ответил:
   – Нет, не беспокойтесь…
   Но старик, меня то ли не расслышал, то ли сделал вид, что не расслышал.
   – Да ладно ты, - сказал он. - Кто ж в таком возрасте не баловался? Все мы грешны.
   Возражать я не стал, пусть себе рассуждает, лишь бы меня доставил до места.
   – А тебе повезло, что ты на меня наткнулся, - снова заговорил дед. - К нам теперь автобусы редко ходят, дачный сезон прошел.
   Что мне повезло, я уже понял, вот только кто на кого наткнулся?
   Мы вошли в зал, и мой спутник решительным шагом направился к стоящей неподалеку колымаге, которую он гордо называл "машиной". Нет, поймите меня правильно, я был рад и такому средству передвижения, но машиной этот "Москвич" быт лет двадцать назад, а теперь скорее напоминал груду металлолома на колесах или погнутую консервную банку.
   – А вот и мой конь, - сказал Федор Михайлович, открывая дверцу своего "скакуна" и с интересом наблюдая за моей реакцией.
   Ну что у меня души нет, что ли? Я старательно поработал над мышцами лица, чтобы ничем не открыть то, что я подумал о транспорте на самом деле. А то состряпаю недовольную морду и дедка доброго зря обижу, и себя доставки лишу.
   – Ну, садись, - предложил Михалыч.
   Я сел, и мы поехали.
   Трясло нещадно, несчастный пенсионер-автомобиль стонал от усилий, но все же умудрялся не развалиться на части и ехать.
   – А далеко до вас? - спросил я.
   – Час, - сказал дед, а потом нехотя добавил: - На моей - полтора…
   "А то и два", - мысленно закончил я, но выбирать не приходилось.
   – А ты зачем к нам? - поинтересовался дед. - Ясное дело, не просто так.
   – С инспекцией, - ответил я, напустив на себя важный вид. Лишь бы ему в голову не пришло, что я слишком молод, чтобы меня могли одного послать с какой бы то ни было проверкой.
   – Ого! - изумился Михалыч. - А я только что в Раздольном в администрацию ходил, просил специалистов прислать, а мне отказали, сказали, что мы всем селом помешались. А, выходит, наврали.
   – Нет-нет, - поспешил я успокоить расстроившегося старика. - Меня не оттуда прислали.
   – А откуда? Из Москвы, что ли?
   – Зачем из Москвы? - обиделся я за нашу провинцию. - Из Владивостока.
   – А что во Владивостоке про нас слышно? - заинтересовался Федор Михайлович.
   – Беспорядки у вас, - уклончиво ответил я. - Это вы мне лучше расскажите, что там у вас творится.
   – Мистика! - старик в ужасе развел руками, и мы чуть не слетели в кювет.
   – Эй-эй! - испугался я. - Вы руль-то держите!
   – Мистика у нас, - повторил Михалыч, на этот раз смертельной хваткой вцепившись в руль своего "коня".
   – А можно поподробнее?
   – Отчего ж нельзя? Можно. Это два дня назад случилось. Тучи страшные налетели, ливень невиданный полил, а потом вдруг вместо него солнце яркое ка-а-ак засветит! А вместе с солнцем страшный человек появился. Седой такой, с бородой, а сам одет во все черное и висячее, а пальцы все в кольцах, в кольцах!
   – Появился? - уточнил я.
   – Ага, прям из воздуха на улицу - хлоп!
   – Он что-нибудь говорил?
   – Да. Он назвал нас всех глупцами, что вот-вот наступит новая эра, и нам даровано право узнать об этом одним из первых. "Ты волшебник, шо ль?" - спросила она бабка. А он глаза выпучит да как захохочет, а как отсмеялся, "да" сказал. По его словам, маги скоро весь мир заполонят, а нас кого перебьют, кого поработят.
   – Это все?
   – Если бы. Исчез он так же, как появился, а после все наши животные как с цепи сорвались. И сорвались, кстати. Собаки словно дикие, на хозяев своих кидаются, полсела перекусали, детей в особенности. Коровы бодаются, ничего не понимают, свиньи кидаются, куры норовят глаза выклевать. И кстати, некоторых достали. Люди ничего не понимают, многие из дома не выходят даже. Правда, сегодня зверье попритихло, не нападает больше, но в руки ни-ни. Вот я и поехал, думал, врачей дадут и ветеринаров дельных. А надо мной только посмеялись. Вот она наша Россия!!! - гневно вскричал старик.
   – Ну, не думаю, что в другой стране к вашей фантастической истории отнеслись бы иначе, - патриотически заметил я.
   – Может быть, - вздохнул дед. - Но ты не думай, там теперь безопасно, иначе я бы тебя не повез. Не запугал я тебя?
   – Меня трудно запугать, - заверил я.
   – Мой рассказ тебе хоть помог?
   – Помог, конечно. Вот там еще на месте посмотрим, и я решу, что делать.
   – А связи у тебя большие? - полюбопытствовал Михалыч.
   – Большие, - успокоил я. - На вашего мага хватит. Будет знать, как людей пугать.
   – Жаль только ни ветеринара, ни доктора нет, - пожаловался старик. - Многим помощь нужна, местный врач в отпуске, в город уехал, а тот, что остался, только и умеет уколы делать. Раз у тебя связи, может, сможешь позвонить, чтоб к нам кого прислали? - в глазах Михалыча была искренняя надежда, что меня передернуло от коварства черных магов.
   – Это не понадобится, - пообещал я.
   – Почему? - растерялся он.
   – Я сам и врач, и ветеринар.
   – Ты? - недоверчиво переспросил Михалыч, видимо, впервые задумавшись о моем возрасте. - Тебе лет-то сколько?
   – Достаточно, - заверил я. - С вас хватит.
   – Да ты не обижайся, - заторопился дед. - Просто молод ты что-то, чтоб доктором быть.
   – А у меня папа - врач, а мама - ветеринар, - для убедительности соврал я. - Потому я, хоть и молод, но все, что необходимо, умею. Неужели вы думаете, что по такому серьезному делу послали бы новичка? - важно глядя на деда, осведомился я. Да, именно что новичка и послали, потому что "старички" занятии по уши, а черные маги натворили невесть чего.
   – Ну, если так… - протянул Федор Михайлович, признавая мою важность, и мы покатили по кочкам дальше.
   Интерлюдия
   В это время шел учебный день, и большинство студентов, в отличие от Дениса Ветрова, были на занятиях.
   Коридоры гуманитарного корпуса ДВГУ были пусты, так как шла очередная пара. Прозвенел звонок, и студенты повалили из аудиторий. Из аудитории Љ220 вышла высокая блондинка, глянула на часы и пошла по коридору.
   – Писа!… Фу ты черт… Лен! Ленка! Стой! - ее бегом догнал невысокий рыжий лопоухий парень. - Да подожди ж ты, ради бога!
   Девушка остановилась.
   – Что-то случилось? - спросила она.
   – Случилось, случилось, - заверил ее Бардаков. - Пошли отойдем? - предложил он.
   Писарева пожала плечами:
   – Пошли.
   И они отошли к окну. Сегодня Сашки не было на учебе, а сейчас вид у него был встревоженный, так что следовало его послушать.
   – Ха! - бросила одна из проходивших мимо девчонок. - Смотрите, наша Ленка себе нового ухажера ухватила…
   Сашка даже рот раскрыл от удивления, наблюдая, как Ленка Писарева по прозвищу Писа, всегда молчаливо сносящая любые оскорбления, резко повернулась к языкастой обидчице и угрожающе вперилась в нее горящим взглядом.
   – Что ты сказала? - ледяным голосом сказала она. - Ну-ка повтори.
   От такой метаморфозы, произошедшей с Писой, девчонка чуть язык не проглотила, пискнула: "Ничего", - и поспешила ретироваться.
   Писарева улыбнулась и снова повернулась к Сашке.
   – Так о чем мы?
   Он, бедный, с трудом обрел дар речи, пропавший от удивления. "Вот это да, - с восхищением думал Бардаков. - Денис умеет раскрепощать людей. С Ветром поведешься - борзости наберешься".
   – Еще ни о чем.
   – Давай скорей. Скоро пара.
   – Ерунда, - отмахнулся Сашка.
   – Тебе ерунда, мне - нет, - отрезала Писарева.
   – Слушай, - приступил Бардаков к делу. - Ты знаешь, что с Ветром происходит?
   – А что с ним происходит?
   – Не прикидывайся невинностью. Вон вы с ним последние дни не разлей вода. Не говори, что ты в нем не видишь изменений. С ним что-то происходит, а я не знаю что; потому что он либо врет беспросветно, либо отмахивается, - Ленка молчала, поэтому он продолжил. - Мне Денис не чужой человек, он мне как брат. Веришь? Ближе брата. Понимаешь? И мне нужно знать, что с ним творится. Он сам не свой целый месяц.
   У Лены и свои подозрения были насчет Дениса, но пока она не была в них настолько уверена, чтобы облечь мысли в слова. Да, Денис ведет себя загадочно, но это вовсе не значит…
   "Сказать или нет?" - думала Писарева, глядя в обеспокоенные глаза Бардакова. Она чувствовала, что он по-настоящему тревожится за друга. Но, право слово, что она могла ему рассказать, когда ей самой ничего не известно?
   – Саш, я, правда, не знаю.
   – Он только с тобой общается, - настаивал преданный друг. - Ты не можешь не знать.
   – Мы не так с ним общаемся, как ты думаешь.
   – Не так, значит? Я что не вижу, как ты на него смотришь?
   Писарева смутилась и чуточку покраснела.
   – Как я на него смотрю, не имеет значения. Мы подружились, и я этому очень рада, но мы с ним не настолько близки, чтобы он рассказывал мне все свои секреты.
   – Ни черта не понимаю! - Сашка устало потер виски. - Почему он не отгоняет от себя тебя, но от меня уносится, как от огнедышащего дракона?
   – Может, тебе он Денис не может врать? - предположила лена, уж слишком искренним было отчаяние собеседника.
   Он кивнул.
   – Я уже тоже об этом думал. Но почему бы тогда не сказать правду? Ты бы видела, когда он на меня орал, что у него теперь есть новые друзья, а старые, то есть, я, не нужны, какая тогда боль была в его глазах. Я же знаю его лучше, чем себя самого. Ему плохо. Ветер во что-то ввязался, точно знаю, кто-то командует им, а он подчиняется, как овечка. И ни черта не рассказывает!
   – Мне кажется, - сказала она. - Дело не в тех, кто им командует, а в деле, в которое он ввязался. По-моему, ему не столько не позволяют что-либо рассказывать, сколько он сам боится это делать.
   – Боится, что мы не поймем?
   – Думаю, нет. Боится за нас.
   – И что же ты предлагаешь? - скептически поинтересовался Сашка.
   – Не лезть, - высказала Писарева свое мнение.
   – Как - не лезть? - обалдел Бардаков.
   – А так. По-моему, Денис еще сам не совсем во всем разобрался.
   – Но ему нужна помощь.
   – Согласна. Только моральная, эмоциональная поддержка, например. И доверие, конечно. Уверена, если бы ты не требовал от Дениса полной правды, он бы от тебя не шарахался, а наоборот тянулся.
   – Много ты знаешь… - сквозь зубы процедил Сашка.
   – Тогда зачем пришел ко мне?
   – Прости, - он признал справедливость ее слов. - Я не хотел тебя обидеть.
   – Ничего, - отмахнулась она.
   – Так ты предлагаешь не вмешиваться? - на всякий случай уточнил Сашка.
   Писарева кивнула:
   – Да. Ты же не хочешь потерять его навсегда? Он сам позже все тебе расскажет, я уверена.
   Бардаков криво улыбнулся на ее последние слова.
   – Ладно, спасибо тебе.
   – Не за что.
   – И прости, что называл тебя Писой, - он протянул руку в знак примирения, и Лена ее с радостью пожала.
   – Забыто, - заверила она. - Меня все так звали.
   Она не просто так использовала прошедшее время. Значит, "звали". Больше не будут, то есть. Ясно. Писарева работала над своим имиджем. А ведь и верно, глаза познакомились с тушью, а волосы - с укладкой. Молодей Ветер, такую девчонку раскачал!
   Они попрощались.
   Ленка ушла, а Бардаков все еще стоял, смотря ей вслед. А что, из них с Денисом получилась бы потрясная пара. Писарева, оказывается, только кажется тихенькой, а зубки-то имеет. И от Ветра еще со школы без ума, но, как другие, на спину не падает и лапками от восторга не дергает. Такая, если надо, его осадит…
   Сашка оторвался от своих размышлений. Нужно думать не о любовных утехах Дениса, а о его проблемах. Легка сказать: "Жди, он сам все расскажет". А если нет? Что тогда? Бросить друга погибать? Ну уж нет! Дружба она на то и дружба, чтобы выдерживать все на свете.
   "Я узнаю, что у него за тайны и с кем он связался", - мысленно пообещал себе Александр Бардаков по прозвищу Ухо и пошел своей дорогой.

* * *

   В Нежено мы приехали, как я и предполагал, через два часа, успев и наговориться вдоволь, помолчать, и снова наговориться.
   Что-то этот населенный пункт был больше похож на деревню, чем на село. Если деревня, то деревня, зачем придумывать более весомые названия?
   – Добро пожаловать! - провозгласил Михалыч.
   – Спасибо, - откликнулся я, выбираясь из машины, и с ходу влетел в грязь. Дед не соврал, дождь был нешуточный.
   Прямо посреди дороги валялась свинья и наглым образом дрыхла.
   – Чего это она? - спросил я.
   – Домой в свой сарай не идет, вот и лежит на проезжей части, - пояснил мой проводник.
   – Убрать ее? - спросил я.
   – В грязь полезешь? - изумился Федор Михайлович, оглядывая мою чистую одежду.
   – Нет, ну что вы.
   – Тогда убери, - пожал он плечами, - можно будет прямо к моему дому подкатить.
   Я кивнул и подошел к спящей свинье.
   – Проснись, зима приснится, замерзнешь! - гаркнул я у нее над ухом.
   Свинья открыла свои поросячьи глазки.
   – Чего надо? - сонно осведомилась она.
   – В общем-то, ничего. Домой иди, отсыпайся.
   – Да щас! - свинья встала. - Что я дура, что ли?
   – Если домой не пойдешь, то да.
   – Да ты ваще кто такой?! - завизжала она.
   Ага, еще перед свиньями я не отчитывался.
   – Сначала ты объясни, почему домой не идешь и людям проехать мешаешь? Небось, и хозяев кусала? - не упустил я инициативу.
   – Кусала, - призналась хрюшка.
   – А зачем?
   – Так нам маг заезжий, такой же, как ты, нас понимающий, рассказал, что люди нас убить всех хотят, жестоко и всех сразу, даже кошек и цыплят! - она выпучила глаза, чем-то напомнив мне Пургена. - А спастись можно было только взбунтовавшись. Теперь понял? Домой нам никому нельзя.
   – А если я скажу, что маг вам наврал с три короба? Никто вам разом убивать не собирался, - мне было немного стыдно говорить хрюшке, что ее не зарежут. Но ведь всех одновременно убивать действительно никто не думал. - Вот что, милая моя, уйди пока с дороги. Я сейчас с селянами поговорю, и вы все сможете без опаски вернуться в свои сараи. Я сумею убедить ваших хозяев, что вы ни в чем не виноваты, и вас даже не накажут. Вы же не хотели нападать?
   – Ну, - признала свинья, - не хотели, но страшно-то… Так ты кто? - вспомнила вдруг она. - Ты, что ли, черного мага не боишься?
   – Я маг Ветра, - ответил я шепотом, чтобы старик не услышал.
   Хрюшка подумала поросячьими мозгами и решила:
   – Стихийным можно верить, - и хрюкнула ушла с дороги.
   Федор Михайлович, следящий за нами, чуть от удивления в грязь не сел.
   – Что с вами? - испугался я, когда он пошатнулся. Но, нет, боли в сердце не было, так что это всего лишь удивление, а не инфаркт, как я сперва подумал.
   – Ты с ней разговаривал, как с человеком, - прошептал старик.
   – Ну и что? - я напустил на себя профессорский вид. - Но вы же не слышали, чтобы она мне отвечала, верно? Настоящие ветеринары всегда разговаривают с животными.
   – А-а… - протянул Михалыч. Кажется, поверил. - Ну, куда тебя отвести?
   – Туда, где, вы сказали, есть пострадавшие.
   – А лекарства где взять? - растерялся дед.
   – Не нужно.
   – Как? - снова ничего не понял он.
   – У меня прабабка знахаркой была, - опять соврал я, чувствуя, что моя легенда трещит по швам. - Я заговаривать умею.
   Федор Михайлович даже присвистнул:
   – Парень, ну ты прям спасательная аптечка!
   – Никакая я не аптечка, - отмахнулся я. - Пойдемте к больным.
   В первом доме пострадавших было двое: женщина с разбитой, кое-как перевязанной головой и девочка с пораненным курицей глазом; не появись я, девчонка осталась бы с одним глазом.
   – Как ты это делаешь?! - воскликнул отец семейства, когда девчушка распахнула совершенно здоровый глаз.
   – Тайны врачевания предаются у нас по наследству, - уклончивой полуправдой ответил я. - Я не могу их вам открыть, вы должны понять.
   – А ты не говори, не говори, - успокоил меня мой проводник Михалыч. - Не говори, лечи только.
   Я благодарно улыбнулся. Меня этот вариант полностью устраивал. Силы за два часа поездки ко мне вернулись, и я мог исцелять людей без всякого для себя ущерба.
   – Надеюсь, вы ничего не сделали с животными, которые бросились на вас? - спросил я у исцеленного семейства.
   – Нет, - со злостью ответил мужчина, - в руки не даются, но я подкараулю и…
   – Никаких "и", - невежливо перебил я. - Животные не виноваты. Этот человек в черном, которого вы видели, преступник и очень опытный гипнотизер. Он подействовал на психику ваших животных, - выдал я самую правдоподобную версию случившегося. - Могу вам обещать, что звери успокоятся.
   Лица у селян были задумчивые, но после того, как я их исцелил одним прикосновением, недоверия ко мне, слава богу, не было.
   Мы с Михалычем прошли много домов, и почти в каждом мне приходилось исцелять и врать, что Брагос - гипнотизер, что из воздуха он не появлялся, а просто заставил всех так думать. Постепенно паника сходила на нет, и люди стали выбираться на улицу.