– И как? - не выдержав, поинтересовался я.
Родион Романович очень хитро смотрел на меня.
– Если дрянь, так и скажите.
– Да нет, не дрянь, - возразил он. - Я бы назвал эту работу гениальной, а тебя круглым дураком, если ты решил бросить учебу.
– Гениальной? - изумился я.
– Конечно? - подтвердил Родион Романович, - я не оговорился. Эта работа гениальна. Я просил сказку, а ты выдал целый роман в жанре фэнтези. И сколько же ты это писал?
– Три дня, - признался я.
– У тебя талант. Тебе нельзя бросать, - воззвал он. - Ты должен писать. Это твое.
– Нет, - я покачал головой. - Не мое, вернее, мое не это. Я нашел свое, и, увы, журналистике там не место.
– Увы? - прицепился преподаватель. - Значит, ты жалеешь?
– О чем-то - да, о чем-то - нет, - пространно ответил я.
– И куда ты теперь? - поняв, что меня не переубедить, спросил он.
– Стану врачом, - честно ответил я.
– Из журналиста во врачи?!
– По-моему, я достаточно ярко обрисовал трансформацию внутреннее мира своего героя в сказке, - заметил я.
Родион Романович на целое мгновение потерял дар речи, чего с ним раньше не случалось.
– Так эта сказка о тебе? - ошалело спросил он.
– Ну что вы, - прикинулся я невинностью, - магов не бывает, я просто попытался показать в своем герое себя.
– И у тебя получилось.
– Надеюсь.
– Знаешь, - вдруг сказал он. - В твоей сказке есть момент, когда студент исцеляет своего преподавателя, который смертельно болен…
– Да.
– Я сначала решил, что это совпадение, но теперь… Так это ты! Врачи сказали, что это чудо.
– А теперь представьте, - сказал я, - сколько еще среди нас больных, которым медицина помочь бессильна. Их может спасти только чудо. А если о чуде станет известно всем и каждому, оно перестанет быть чудом. Вы ведь были на пороге смерти, вы не можете не понять.
– Я понимаю, - медленно кивнул Родион Романович. - Чудо останется тайной, можешь быть уверен… Ветер.
Я улыбнулся.
– Спасибо.
– Это тебе спасибо. Ты прав, журналистами могут быть другие, тебе же нужно заниматься своим делом.
– До свидания, - попрощался я и направился к двери.
– Денис! - окликнул меня Родион Романович.
– Да? - я обернулся.
– Ты был лучшим моим учеником.
– Прощайте, - улыбнулся я и вышел вон. Ушел, навсегда закрывая эту главу своей жизни.
А потом я встретил Лену и попросил смотаться Сол мной в одно место. Она, конечно, согласилась и, доверившись мне, даже не спросила, куда мы направляемся. Впрочем, возможно, она догадалась, каким-то непостижимым образом Лена умудрилась за очень короткий срок узнать обо мне больше, чем я знал о себе сам. Время и моя жизнь менялись, и я был счастлив, что рядом со мной был человек, которого я по-настоящему люблю и доверяю больше, чем себе, а также который любит и доверяет мне.
– Я так и подумала, что ты собрался сюда, - сказала Лена, когда мы переместились на кладбище.
– Я ведь так с ним по-настоящему и не попрощался, - ответил я.
А с фотографии на меня смотрел улыбчивый лопоухий парень.
Лена взяла меня за руку.
– Тебе очень его не хватает?
– Да.
– И ты по-прежнему винишь себя?
– Виню, но… я согнал ветром ворону, усевшуюся на памятник. - Но мою вину не убрать. Я сделал все, чтобы таких, как Сашка, не было.
– Каких - таких?
– Орудий мести между магами, - пояснил я. - Жертв обстоятельств. Людей, умерших напрасно.
– А, по-моему, он умер не напрасно, - возразила моя боевая подруга.
Я недоуменно посмотрел на нее.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Он сделал тебя сильнее именно своей смертью. Он умер, но это остановило войну, которая шла с сотворения мира. Разве можно сказать, что его смерть была напрасной?
– Нет, - согласился я. - Но мне будет очень его не хватать. Всегда.
– Может, проведаешь его родителей? - предложила Лена. - Ты им как второй сын. Если ты о них сейчас забудешь, это будет для них еще одним ударом.
– Проведаю, - пообещал я.
Мы так и стояли, взявшись за руки, у могилы с именем Бардаков Александр Сергеевич. Моего друга больше не было, но, одновременно, он был здесь, рядом. Навсегда.
Я наклонился и набрал горсть земли с могилы. Земля была холодной и влажной - живой.
Я разжал пальцы и выпустил ветер. "Лети!" Ветер вырвался на свободу и унес с собой землю.
– Отпускаю, - прошептал я. - Спи с миром, дружище…
Сашка дал мне многое, как при жизни, так и после смерти. Друг до конца. Навсегда.
Теперь я нашел свой истинный путь, принадлежащий мне одному. Я нейтральный маг: ни черный, ни белый. Я маг Ветра. Я связующее звено между темным и светлым. И теперь я понял, что, что бы ни случилось, я никогда не пожалею об этом. Мне будет тяжело, но я справлюсь, потому что рядом со мной есть те, кто всегда меня поддержат.
Я тот, кто я есть. А главное - быть собой, не так ли?
Нас озаряли лучи заходящего солнца. Такой хорошей погоды в первых числах ноября я еще не видел.
solod.t@mail.ru)
Родион Романович очень хитро смотрел на меня.
– Если дрянь, так и скажите.
– Да нет, не дрянь, - возразил он. - Я бы назвал эту работу гениальной, а тебя круглым дураком, если ты решил бросить учебу.
– Гениальной? - изумился я.
– Конечно? - подтвердил Родион Романович, - я не оговорился. Эта работа гениальна. Я просил сказку, а ты выдал целый роман в жанре фэнтези. И сколько же ты это писал?
– Три дня, - признался я.
– У тебя талант. Тебе нельзя бросать, - воззвал он. - Ты должен писать. Это твое.
– Нет, - я покачал головой. - Не мое, вернее, мое не это. Я нашел свое, и, увы, журналистике там не место.
– Увы? - прицепился преподаватель. - Значит, ты жалеешь?
– О чем-то - да, о чем-то - нет, - пространно ответил я.
– И куда ты теперь? - поняв, что меня не переубедить, спросил он.
– Стану врачом, - честно ответил я.
– Из журналиста во врачи?!
– По-моему, я достаточно ярко обрисовал трансформацию внутреннее мира своего героя в сказке, - заметил я.
Родион Романович на целое мгновение потерял дар речи, чего с ним раньше не случалось.
– Так эта сказка о тебе? - ошалело спросил он.
– Ну что вы, - прикинулся я невинностью, - магов не бывает, я просто попытался показать в своем герое себя.
– И у тебя получилось.
– Надеюсь.
– Знаешь, - вдруг сказал он. - В твоей сказке есть момент, когда студент исцеляет своего преподавателя, который смертельно болен…
– Да.
– Я сначала решил, что это совпадение, но теперь… Так это ты! Врачи сказали, что это чудо.
– А теперь представьте, - сказал я, - сколько еще среди нас больных, которым медицина помочь бессильна. Их может спасти только чудо. А если о чуде станет известно всем и каждому, оно перестанет быть чудом. Вы ведь были на пороге смерти, вы не можете не понять.
– Я понимаю, - медленно кивнул Родион Романович. - Чудо останется тайной, можешь быть уверен… Ветер.
Я улыбнулся.
– Спасибо.
– Это тебе спасибо. Ты прав, журналистами могут быть другие, тебе же нужно заниматься своим делом.
– До свидания, - попрощался я и направился к двери.
– Денис! - окликнул меня Родион Романович.
– Да? - я обернулся.
– Ты был лучшим моим учеником.
– Прощайте, - улыбнулся я и вышел вон. Ушел, навсегда закрывая эту главу своей жизни.
А потом я встретил Лену и попросил смотаться Сол мной в одно место. Она, конечно, согласилась и, доверившись мне, даже не спросила, куда мы направляемся. Впрочем, возможно, она догадалась, каким-то непостижимым образом Лена умудрилась за очень короткий срок узнать обо мне больше, чем я знал о себе сам. Время и моя жизнь менялись, и я был счастлив, что рядом со мной был человек, которого я по-настоящему люблю и доверяю больше, чем себе, а также который любит и доверяет мне.
– Я так и подумала, что ты собрался сюда, - сказала Лена, когда мы переместились на кладбище.
– Я ведь так с ним по-настоящему и не попрощался, - ответил я.
А с фотографии на меня смотрел улыбчивый лопоухий парень.
Лена взяла меня за руку.
– Тебе очень его не хватает?
– Да.
– И ты по-прежнему винишь себя?
– Виню, но… я согнал ветром ворону, усевшуюся на памятник. - Но мою вину не убрать. Я сделал все, чтобы таких, как Сашка, не было.
– Каких - таких?
– Орудий мести между магами, - пояснил я. - Жертв обстоятельств. Людей, умерших напрасно.
– А, по-моему, он умер не напрасно, - возразила моя боевая подруга.
Я недоуменно посмотрел на нее.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Он сделал тебя сильнее именно своей смертью. Он умер, но это остановило войну, которая шла с сотворения мира. Разве можно сказать, что его смерть была напрасной?
– Нет, - согласился я. - Но мне будет очень его не хватать. Всегда.
– Может, проведаешь его родителей? - предложила Лена. - Ты им как второй сын. Если ты о них сейчас забудешь, это будет для них еще одним ударом.
– Проведаю, - пообещал я.
Мы так и стояли, взявшись за руки, у могилы с именем Бардаков Александр Сергеевич. Моего друга больше не было, но, одновременно, он был здесь, рядом. Навсегда.
Я наклонился и набрал горсть земли с могилы. Земля была холодной и влажной - живой.
Я разжал пальцы и выпустил ветер. "Лети!" Ветер вырвался на свободу и унес с собой землю.
– Отпускаю, - прошептал я. - Спи с миром, дружище…
Сашка дал мне многое, как при жизни, так и после смерти. Друг до конца. Навсегда.
Теперь я нашел свой истинный путь, принадлежащий мне одному. Я нейтральный маг: ни черный, ни белый. Я маг Ветра. Я связующее звено между темным и светлым. И теперь я понял, что, что бы ни случилось, я никогда не пожалею об этом. Мне будет тяжело, но я справлюсь, потому что рядом со мной есть те, кто всегда меня поддержат.
Я тот, кто я есть. А главное - быть собой, не так ли?
Нас озаряли лучи заходящего солнца. Такой хорошей погоды в первых числах ноября я еще не видел.