Солодкова Татьяна. Сказка Ветра

   – Я бессмертен.
   Я, не понимая, посмотрел на него, совершенно не видя связи между бессмертием и бездетностью.
   – Сейчас на месте все объясним, - пообещал Захар.
   Я как раз собирался спросить, что за "место" он подразумевал, как мы остановились.
   Я выглянул в окошко - мы были в центре города, и "Волга" затормозила у одного из старых жилых домов.
   – Пошли, - лаконично сказал Захар.
   – Пошли.
   Мы выбрались из машины и вошли в подъезд.
   – А где подъездный? - поинтересовался я, когда мы поднялись на пятый этаж, но так никого и не встретили.
   – В отпуске, - невозмутимо ответил Захар. - Москву захотел повидать. Ну как не отпустить? Ведь второй век дорабатывает.
   – Так у них и отпуска бывают? - отвалилась у меня челюсть.
   – А как же, они же живые, а отдых всем требуется.
   Мы остановились у деревянной полированной двери, ничем не отличающейся от остальных.
   – Вот тут я и живу, - провозгласил Захар. - Сегодня собрание у меня, - он прикоснулся к двери, и она медленно открылась. - Заходи, - я послушно вошел. - Разуваться не надо, проходи. А вот это, на, надень.
   Я уставился на длинный темный плащ с глубоким капюшоном, который он мне протягивал.
   – Это еще зачем?
   – На собрании положено, - ответил Захар.
   – Кем положено? - прицепился я к слову.
   – Традицией, - пояснил он и натянул на себя такой же плащик, предварительно сняв свой светлый повесив его на вешалку. - Ну? Чего время тянешь? Одевайся скорей.
   Делать было нечего. Я решил на первый раз сдаться, но потом во что бы то ни стало покачать свои права.
   Я нарядился в плащ и тут же почувствовал себя полным идиотом, тоже мне джедай! Правда, торчащие из-под полы плаща белые кроссовки меня порадовали. Захар, оглядев мой наряд, только хмыкнул и натянул капюшон себе на голову.
   – Пошли.
   Я тоже попытался спрятаться в необъятном капюшоне, но он поймал меня за руку.
   – Оставь, твое лицо должны видеть.
   Я послушался. Мне, честно говоря, уже порядком надоело действовать со свободой овечки. Но что мне было делать? Орать, что я сам себе голова и остаться со способностью разбивать лампочки? Ладно бы я их создавал, можно было бы открыть магазин, а так…
   Я последовал за Захаром, и мы вошли в большую, словно бесконечную комнату. Казалось, мрак был материальным. Я даже замедлил шаг.
   – Не отставай, - тут же произнес мой проводник голосом, внезапно упавшим до шепота.
   Мы прошли еще несколько шагов. Захар остановился, а я в темноте наскочил на него.
   – Ти-ш-ше, - прошипел он. - Портишь торжественность момента.
   – Прости…
   Захар шагнул в сторону, и я увидел прямо перед собой треугольный столик, у двух вершин сидели двое в плащах, капюшоны которых прикрывали лица. В руках таинственные фигуры держали по свече, горевших необычно красным цветом; над третьей вершиной стола прямо в воздухе висела еще одна свеча.
   – Стой здесь, - прошептал Захар и занял место у третьей вершины, взял в руку парящую свечку.
   Повисла тягучая и, надо сказать, неприятная тишина. Мне почему-то захотелось сбежать отсюда. Но я задушил это желание в зародыше. Любопытство было сильнее инстинкта самосохранения, который визжал, срываясь на хрип: "Беги отсюда! Скорее уноси ноги, пока не поздно!" Но я знал, что уже поздно. Я поверил в магию и, более того, неудачно, но использовал ее. Обратной дороги не было. В тот момент я понял, что сошел с протоптанной дороги миллионов и пошел по тропе меньшинства. И пока мне было до жути интересно.
   – Так вот ты какой, внук Егора, - произнес один из незнакомых мне магов, и по его голосу я понял, что он старше Захара. Но его слова меня задели. Как личность меня здесь явно не рассматривали, а только как внука великого Ветра. Я всю жизнь люблю сам недооценивать себя, но, когда меня недооценивают другие, я начинаю злиться и хамить. Что я и сделал.
   – А вы, чей внук? - обидевшись, поинтересовался я.
   Старик издал непонятный звук, и я не понял, то ли он злится, то ли хохочет.
   – Ты с моим дедом не знаком, - сказал он, И я понял, что маг смеялся, смеялся надо мной.
   Я почувствовал, что по-хорошему мне бы стоило замолчать и, как минимум, попросить прощения. Но он надо мной смеялся! То, что я его младше, еще не значит, что я пустое место.
   – Раз я не знаком с вашим дедом, - выпалил я, - не могли бы и вы не сравнивать меня с моим?
   – Он может, - вмешался второй. - И я, и другие, но вопрос в том, что ты сделал такого, чтобы заговорить о тебе отдельно.
   – А разве того, что я родился недостаточно? - искренне спросил я. - Разве, чтобы быть личностью обязательно совершать подвиги?
   Тут первый отвернулся от меня, будто и не было здесь никого, и посмотрел на Захара.
   – Ну и импульсивный же внучок у Ветра оказался. Может, накинуть на него цепь повиновения? Тогда обойдемся без посвящения и ученичества.
   – Нет, - покачал головой хозяин квартиры. - Парня подучить, и из него выйдет толк.
   – А можно обо мне не говорить в третьем лице? - попросил я, как мне показалось, вполне дружелюбно.
   Но тут мое вмешательство не понравилось второму.
   – Полагаешь, парня с таким характером можно чему-то научить? Да он за час перенарушает все писаные и неписаные правила.
   – Но он уже на второй день увидел домового, - привел Захар довод в мою пользу.
   А потом последовали еще куча сомнений: "сможет ли?", "достоин ли?", "можно ли ему доверять?"… Ко мне никто по-прежнему не обращался, меня тут вроде вообще перестало быть.
   "Нет меня, вот и не прикапывайтесь", - подумал я, задрал длиннющий балахон и уселся по-турецки прямо на пол, потому как, если в комнате и была мебель, я ее в кромешной тьме не видел.
   Так я просидел часа полтора, поражаясь, насколько три мага великолепно осведомлены. Они обсуждали все мои поступки. Вроде и лет мне на тот момент было немного, зато я, оказывается, за двадцать лет успел столько всего натворить. Они припомнили взорванный в школе кабинет химии, из-за чего потом мы не учились две недели, так как в воздухе стояли химикаты. Вот, видите ли, если я сотворил такое в двенадцать, как я могу быть магом Стихии теперь? Еще они перебрали все мои драки, всех моих друзей и врагов, девчонок и причины разрывов с ними. Раз я не нашел себе еще в пятнадцать одну единственную, то я бабник и непостоянный человек, на которого нельзя положиться.
   На втором часу этого собрания я даже задремал. Уж что я умел, так это засыпать в любое время и в любом месте, не заботясь об удобствах.
   – Эй, спящая красавица, проснись, - донесся до меня голос Захара.
   Я тут же распахнул глаза.
   – Закончили? - спросил я, пытаясь побороть зевоту.
   – Закончили.
   Тут я заметил, что все трое магов сняли свои капюшоны. Первый оказался лысым с мохнатыми бровями и усами лет шестидесяти, а второй - его ровесник с седыми волосами и гладковыбритым лицом.
   – Мы приняли решение, - сказал лысый. - Ты нам подходишь.
   – Ты готов пройти посвящение?
   – А если я не готов, это что-то изменит? - тут же прицепился я.
   На этот раз ответил Захар:
   – Изменится. Наше мнение о тебе изменится.
   Можно подумать, у них сейчас было обо мне просто обалденное мнение. Куды там! И импульсивный, и безответственный, и бабник. На бабника я вообще обиделся. В последний раз не я бросил девушку, а она меня, так что я просто невинная жертва, а эти обзываются.
   И все-таки я ответил:
   – Тогда готов.
   – Молодец, - одобрил Захар, к которому, пообщавшись с этими врединами, я стал относиться как к родному.
   – А теперь, - сказал лысый. - Ты должен кое-что узнать. Да встань же, наконец! - вскипел он.
   Я неловко поднялся, ноги затекли, но я все-таки выпрямился.
   – В учениках ходят не менее двух лет, - более спокойно продолжал маг. - Обучение длинное и трудное, оно позволяет ученикам познавать все постепенно. Но сейчас нависла опасность со стороны Темного Властелина, поэтому тебе придется узнавать основы магического искусства в ближайшие четыре недели. Ты действительно готов?
   – Готов, - повторил я, уже поняв, что мое согласие - только формальность.
   – А теперь ты должен сделать выбор. Желаешь ли ты стать бессмертным?
   Я насторожился, ведь Захар о своем бессмертии говорил вовсе не с радостью.
   – Это вопрос с подвохом?
   – В некотором роде. Выбрав бессмертие, ты теряешь право любить, заводить семью и детей.
   – Кто ж мне запретит? - удивился я.
   – Очень просто. Тебе даруется долгая жизнь, а взамен на тебя накладывается заклятие: если попробуешь с кем-нибудь завести отношения, этот кто-то умирает.
   Я поежился, но, прежде чем отказаться, уточнил:
   – Бессмертие не вечная жизнь, правильно я понял?
   Лысый нахмурился, бритый задумчиво потер подбородок, а Захар, по лицу которого было видно, что он доволен моей догадливостью, пояснил:
   – Ты все понял верно. Бессмертие ограждает от болезней, травм и старости, но более сильные маги могут тебя уничтожить.
   – И вы трое бессмертны? - не унимался я.
   – Да, - кивнул Захар.- Мы магическое руководство Приморья, мы выбрали этот пост возможности завести семьи.
   – А над вами есть начальство? - снова спросил я.
   – Нет, все руководство равно, мы маги второго разряда, сильнее нас только маги Стихий. Маг Воды живет в Сочи, маг Огня в Москве, маг Земли в Новосибирске, а Ветер, сам уже понял, во Владивостоке.
   – А они бессмертны?
   – Только Вода.
   И тут я спросил еще кое о чем, меня заинтересовавшем:
   – Если вы не подвластны старости, то почему вы выглядите молодыми? - хоть Захар на вид и был младше своих коллег лет на десять, но юным назвать его было нельзя.
   На этот раз расхохотались сразу три мага. Соизволил объяснить первый.
   – Солиднее, - лаконично произнес он.
   – А-а, - протянул я, - ясненько.
   – Ну, что ты выбираешь?
   – Нормальную жизнь, - не задумываясь, ответил я.
   – Значит, от бессмертия отказываешься?
   – Ага.
   Не знаю, показалось мне или на лице Захара действительно мелькнула улыбка.
   – Меня зовут Петр Иванович Красов, - наконец, соизволил представиться лысый. - А это, - он указал на второго, - Юрий Серафимович Сырин, Захара Петровича ты знаешь. Теперь ты должен выбрать, кто из нас будет твоим главным учителем, а кто только его помощниками.
   – А маги Стихий? - сразу же спросил я.
   – С ними ты увидишься позже, и вы проведете ритуал объединения с новым магом Стихии, а пока ты должен выбрать учителя и пройти ученическое посвящение. Ну, кого ты выбираешь?
   Ну, для вида, я прикинулся задумчивым, но думать я не собирался, потому как Сырин с Красовым мне не больно понравились, конечно, и Захар не солнышко, но я его почему-то чувствовал своим союзником. Может, потому что с ним я был знаком на целый день больше?
   – Ну?
   – Я выбираю Захара, - решительно сказал я.
   Теперь я уже не сомневался, что мой новоявленный учитель улыбается.
   – Да будет так, - провозгласил молчащий до этого Сырин. - Начнем, - и начал: - Внук Егора Ветрова, Денис Андреевич Ветров, готов ли ты поступить на обучение магическому искусству?
   – Да, - коротко ответил я.
   – Обязуешься ли ты с почтением относиться к нашим правилам и порядкам и исполнять их?
   – Да, - а сам мысленно добавил: "По возможности". Вот уж никогда не думал, что придется приносить присягу, и эту присягу мне немедленно захотелось нарушить.
   – Подойди, - распорядился Красов, поднимая выше свою свечку, и я только теперь заметил, что за два часа она ни капельки не уменьшилась. - Протяни левую руку ладонью вверх.
   Я послушался, хотя мне очень не понравилось сочетание: свечка плюс моя рука. А Красов продолжал:
   – Я, Петр Иванович Красов, маг второго разряда, присутствую при принятии Ветрова Дениса на ученичество, - и он без предупреждения ливанул раскаленный парафин мне на ладонь. Я поморщился, но не шелохнулся. Вряд ли, если бы я заорал от боли, "приемной комиссии" это бы понравилось. "Будет ожог", - только и подумал я, пытаясь справиться с дрожью в обожженной руке.
   – Я, Юрий Серафимович Сырин, маг второго разряда, присутствую при принятии… - тем временем начал другой.
   Его парафин мне показался еще горячее, чем Красова, но я выдержал. "Садисты долбанные", - пронеслось в голове.
   А потом заговорил Захар.
   – Я, Захар Петрович Титов, принимаю себе в ученики будущего мага Ветра Дениса и обязуюсь научить его всему, что в моих силах.
   И он наклонил свою свечу, но боли я почему-то уже не почувствовал.
   – Да будет так!!! - хором произнесли маги и задули свои свечи. В этот момент тьма вокруг меня закружилась. Я почувствовал, как из меня вытягиваются силы, я попробовал сделать шаг, но вместо этого рухнул носом в ковер.
   "Весело же все начинается"… - успел я подумать и потерял сознание.

4 глава
26 сентября.

   Ваше слабительное когда-нибудь мяукало, говорило вам гадости и норовило цапнуть? Если нет, вам повезло…

   Я проснулся оттого, что кто-то дотронулся до моего плеча. Я тут же распахнул глаза и увидел над собой бабушкино лицо.
   – Что ж ты будильник не слышишь? - укоризненно сказала она.
   Я, не понимая, огляделся. Последнее, что я помнил, - это ворс Захарова ковра под своей щекой. И вот я дома.
   – Какой будильник? - собрался я с мыслями. - Сегодня ж воскресенье, выходной. Зачем мне вставать?
   – Температура, что ли? - изумилась ба. - Ты же вчера сам сказал, когда пришел, что утром с Сашкой договорился встретиться.
   – В смысле "пришел"? - не понял я. - Сам пришел?
   Теперь в ее взгляде мелькнул испуг.
   – Да что с тобой? Конечно, сам. И не пьяный же был…Что, правда, ничего не помнишь?
   Вот именно, что ж это я забыл, что связался с магами? Но они-то молодцы: я отключился, а они меня своими ногами домой привели, да еще и умудрились бабуле про Ухо наврать.
   – Так встаешь? Опоздаешь, будильник еще десять минут назад прозвенел, я думала, ты одеваешься, а ты спишь.
   Я провел рукой по лицу, пытаясь проснуться, и тут посмотрел на свою ладонь и увидел… Вернее, нет, странность не в том, что я там увидел, а в том, что я как раз ничего не увидел. На ладони не было даже покраснения!
   – Встаю, - механически пообещал я и сел на кровати.
   – Поторопись, завтрак готов.
   – Спасибо.
   И бабушка вышла из комнаты. А я вздохнул с облегчением. Теперь можно было впасть в панику в одиночестве. А паника была вызвана полным непониманием того, что со мной происходило. Наверное, человек вообще такое существо, которое начинает паниковать, попав в полосу изменений.
   Интересно, зачем мне понадобилось вставать в такую рань в воскресенье?
   – Чего сидишь, ушами хлопаешь? - раздалось откуда-то снизу, и Иосиф Емельянович выбрался из-под кровати. - Хочешь, чтоб учитель тебя дожидался?
   Я вытаращил на него глаза.
   – А ты откуда знаешь, что у меня завелся учитель?
   – Да чего уж там, - домовой махнул своей маленькой ручкой. Слухами земля полнится. Всем уже известно про начинающего Ветра и про мага, которому выпала честь его обучать.
   – А что это такая большая честь? - удивился я, натягивая на себя джинсы.
   – Большая? Шутишь, что ли? Огроменная!
   – Да ну?
   – А то. Это обычных магов и их учеников полно, а ты ж стихийный, редкость то есть, один ты у нас на черт-те сколько кило.
   – Килограммов? - прицепился я к недосказанному слову.
   – Километров! - Емельяныч выпятил грудь колесом, а потом авторитетно добавил: - Ну, если хочешь, можно килобайтов.
   Я хмыкнул.
   – Дед, ты хоть раз компьютер видел, что о байтах заговорил?
   Емельяныч надулся.
   – Где ж я его увижу, коли у тебя на него денег нету? - и тут раздухорился. - А не хочешь, чтобы я умными словами пользовался, вообще вести с тобой бесед не стану.
   Домовой полез под кровать, а я бросился за ним, но, когда я приподнял свисающее до пола одеяло, под кроватью никого не было. И куда он провалился?
   На кухне я съел бутерброд, отказавшись от кучи харчей, навязываемых мне бабушкой. Я сам не понимал причины, но почему-то во мне росло волнение. Что же сегодня будет за день? Каковы будут мои первые шаги по магическому пути и будут ли они достаточно успешны, чтобы за ними последовали вторые?…
   Я еще не допил свой черный кофе без сахара, когда зазвонил телефон. Бабушка направилась к нему, но я быстро вскочил и бегом помчался мимо нее к аппарату. Она покачала головой, пробормотала что-то о прыти молодежи и скрылась на кухне.
   – Да? - почти прокричал я в трубку.
   – Как себя чувствуешь? - спросил Захар.
   – Порядок.
   – А рука? - продолжался допрос.
   – Тоже.
   – Хорошо, - в его голосе послышалось облегчение. - А как энергия? Не возникло желание бегать без перерыва или что-то в этом роде?
   Я решил опустить свой забег до телефона и твердо ответил:
   – Ничего.
   – Хорошо, - повторил мой "учитель". - Сейчас подъеду. Ты готов?
   – Вполне.
   – Обойдешь свой дом, - распорядился Захар. - Буду ждать тебя там, чтобы твои в окно мою машину не увидели.
   – Отлично. Пока.
   Я повесил трубку и бросился обуваться.
   – И не доешь? - испугалась бабуля.
   – Мне некогда, - бросил я, открывая дверь.
   – Денис, - окликнула она меня уже на пороге. Я обернулся. - Ты ведешь себя странно. Во что ты ввязался?
   У меня сердце в пятки упало. Неужели у меня все переживания на лице написаны?
   – Да никуда, - автоматически ответил я.
   – Точно? - ба не сводила с меня глаз.
   – Честное пионерское! - отчеканил я и попытался отдать пионерский салют, но она поймала меня за руку.
   – Не шути и не ври, - ее голос упал до шепота. - Скажи честно, это наркотики?
   На меня волной нахлынуло облегчение. Ничего более нелепого я придумать не смог бы. Бабушка у меня та еще выдумщица, или проще, женщина со странностями. Сколько раз она обвиняла Светку в том, что она то ли лесбиянка, то ли проститутка, хотя девчонке еще четырнадцати нет. А теперь вот до меня дорвалась. Наркоман я, значит. Вот сейчас вобьет себе в голову, еще и в больницу потащит.
   – Колешься, нюхаешь? Сейчас все лечат, - завелась бабуля.
   – Я не наркоман, - заверил я.
   – Все так говорят, - осуждающе нахмурилась она.
   – Я не все, а единственный и неповторимый, - заявил я и выскользнул за дверь, не слушая понесшихся мне вслед криков.
   Захар припарковал свою "Волгу" за домом, как и обещал, и уже с нетерпением ждал меня.
   – Привет.
   – Привет, почему так долго?
   – Да так, - отмахнулся я, - бабушкину проповедь слушал.
   – Ясно, - понятливо кивнул старик. - Егор часто на Валентину жаловался.
   Меня аж подбросило.
   – В смысле - жаловался?
   – Пилила она его.
   Нет, ну, в принципе я знал, что дед редко бывал дома, и поэтому у них было не все гладко, но что дедуля жаловался на нее! По-моему, народное творчество называет это "выносить сор из избы".
   – Пилила, значит, - зло повторил я.
   Захар улыбнулся.
   – Садись в машину, защитник отечества.
   Глубоко уязвленный, я послушался, и через минуту мы уже катили по дороге.
   – Зачем вы мне вчера в руку парафин лили? - поинтересовался я, глядя на грязную от долгих дождей дорогу.
   – Ритуал, - коротко ответил Захар.
   – Ваша лаконичность распрямляет у меня последние извилины! - вскипел я, - Ясно же, что я ни черта не знаю, неужели нельзя все доходчиво объяснить русским языком?
   – Можно, конечно, - согласился он. - Парафин заговоренной свечи изменяет линии судьбы на твоей ладони, ведь, когда магия проснулась, твое будущее изменилось. Неужели не заметил?
   Я всмотрелся в линии на руке.
   – Хиромантией не занимаюсь, - признался я.
   – А магам, между прочим, положено.
   – И что же моя рука говорит о моей судьбе? - не утерпел я.
   – О, твою ладонь мы вчера хорошо изучили. Весьма интересное будущее тебе предстоит. Но подробностей, сам понимаешь, по руке не прочтешь.
   – А что прочли?
   – Перемену большую, - начал перечислять Захар, и было видно, что он тщательно подбирает слова. Не хочет сказать лишнего? - Перемену, любовь, удар, - он помолчал немного, - предательство, а потом… потом возможность выбора.
   – А что было до этого?
   – Блестящая карьера, спокойствие, ранняя смерть…
   – Как - смерть?! - подскочил я. - А теперь? Она по-прежнему ранняя?
   – Да нет, - успокоил Захар, - теперь она полностью зависит от выбора.
   – А что за выбор-то?
   – Понятия не имею, - пожал он плечами.
   Но я не стал забивать себе голову всякой ерундой или расстраивать себя мыслями о смерти и о другой подобной гадости. И я тут же задал очередной вопрос:
   – А куда мы едим?
   – Любому магу нужен ангел-хранитель, кот, то есть. Чтобы спокойно колдовать и не навлечь на себя чужие наговоры и проклятия, нужен кот. Я, кажется, уже говорил. А для мага Стихии нужен кот сильной воли.
   – Да уж, помню нашего котяру, - содрогнулся я. - Чуть не так, как хочет, кусался и царапался, хуже тигра.
   – Да, Матвей был что надо.
   – Был? - не понравилось мне это слово.
   – Машиной сбило, - вздохнул дед. - А тебе кота не хуже отыскали. С характером.
   – А он что - ничейный?
   – "Чейный", только хозяйку изводит, она учительница, потому нервная. Кормит киску колбасой, а он рыбы хочет, вот и кусается, и звереет. Она в ветлечебницу позвонила, усыпить хочет. Так мы на нее и вышли.
   Я поморщился.
   – Ее бы завели, а потом усыпили.
   – Правильно, - одобрил Захар, - к коту надо с сочувствием относиться. Мы ж не можем кота в охапку и к тебе, его надо настроить, чтоб он сам к тебе потянулся, хозяином назвал, служить стал.
   – Что ж мне с котом разговаривать?
   – А что? - пожал он плечами. - С дворнягами трепался. А кот… он же поинтеллигентнее будет.
   – А имя-то есть у вашего "интеллигента"? - по делу спросил я.
   – Есть, только, может, сменить придется, - замялся Захар.
   – То есть? - не понял я. - Что его Губка Для Душа зовут, что ли?
   – Нет, его зовут го-о-раздо оригинальнее. Он, когда котенком был, таблетки у хозяйки нашел и нажрался.
   – Что Аспирином кличут? - предположил я.
   – Да нет… слабительное это было.
   Я насторожился.
   – Как же можно было кота обозвать? Какашка? Засирушка?
   Захар загадочно улыбнулся и произнес одно короткое слово, которое заставило меня так хохотать, что я сполз с сидения под бардачок. Это слово было: "Пурген".
   – Седай, - он похлопал по сидению, и я вернулся на место.
   – Не хотел бы я зваться Пургеном, - отсмеявшись, выдохнул я.
   – Ты, главное, ему это не скажи. Оскорбится - полгода нового подходящего кота искать будем, - предупредил меня Захар. - Я знаю, у тебя язык на месте не держится, но постарайся.
   Быть вежливым с котами мне еще не приходилось, но я пообещал сделать все возможное.
   Перед входом в квартиру учительницы Захар поправил свой светлый плащ и натянул шляпу.
   – Выгляди солиднее, - посоветовал он. - Я ветеринар, ты - мой помощник. Ясно?
   Я кивнул, и Захар вдавил пальцем клавишу звонка. За дверью послышалось шевеление, а затем раздался вопрос:
   – Кто?
   – Ветеринары, - громко ответил Захар. - Вы нам звонили по поводу бешеного кота.
   Щелкнул замок, и дверь распахнулась. На пороге показалась худощавая женщина лет сорока в очках и спортивном костюме. Вид у нее был замучено-усталый, и я без ошибки распознал в ней учителя руссоведа, постоянно проверяющего сочинения, изложения и прочую дрянь, портящую зрение, здоровье и психику. У нас соседка - педагог, так она заверяла, что год работы в школе равен ранению в голову. Когда я был школьником, я был с ней полностью согласен.
   – Здравствуйте, - поприветствовала нас хозяйка квартиры. - Проходите, пожалуйста.
   Мы вошли в тесную прихожую.
   – Так где кот? - сразу же перешел к делу Захар.
   – В комнате спит, - ответила женщина. - Только вы, пожалуйста, сходите за ним сами, а то он последние дни совсем агрессивным стал. Вы умеете обращаться с животными, а мне не хочется завтра идти на работу с поцарапанным лицом.
   – Неужели вам не жалко киску? - не сдержавшись, выпалил я. - Мы ж в ответе за тех, кого приручили.
   Она устало улыбнулась.
   – Знаете что, молодой человек, - ее тон был явно нравоучительным. - Не учите других. Этот кот - дьявол, и вам повезло, что он не ваш.
   Мне показалось, что говорила она искренне. И мне действительно вовсе не хотелось, чтобы этот "дьявол" стал моим. Но, чего кривить душой, я куда больше желал стать настоящим волшебником, а не быть юнцом с необузданным даром.
   – Проходите в комнату, - пригласила хозяйка, - не разувайтесь, у нас ремонт.
   – Проходи, - кивнул мне Захар, а сам присел на предложенный табурет и приготовился к длительной беседе.
   Я взялся за ручку двери, но в этот момент учительница еще раз меня предупредила:
   – Осторожнее. Пурген на днях расцарапал моей дочери лицо, хорошо еще зашивать не пришлось.
   Я кивнул и вошел в комнату.
   Здесь действительно был ремонт: мебель вынесли и обои со стен ободрали, а новые еще не наклеили, а только сложили рулоны в груду.
   – Пурге-е-ен, - негромко позвал я. Теперь уже это имя показалось мне не смешным и нелепым, а грозным и пугающим. - Пурге-е-ен!
   Никто не пошевелился. В комнате стояла звенящая тишина. Я даже подумал, что кот сбежал, почуяв недоброе. Но я все же позвал его еще раз:
   – Пурген, ну, вылезай, не съем я тебя.
   – Как же, съест… Подавится! - вдруг донеслось из-за рулонов.
   "Ага, попался!" - обрадовался я, но для вида все же огрызнулся:
   – Не подавлюсь, у меня зубы крепкие.
   Ответом послужила тишина.
   – Пурге-е-ен! - снова позвал я. - Кончай прятаться. Ты уже, между прочим, доигрался: хозяйка тебя усыпить хочет.
   – Дура, - раздраженно бросил кот. - Живым я не дамся!
   – Думаешь, трудно убить кота? - искренне удивился я.