Солодкова Татьяна. Витражи

   Стас кивнул.
   – И?
   – Он дал мне пощечину и сказал, что ничего другого и не ожидал от оборванца. А ты… Ты же применил огромную, по-настоящему убийственную мощь, но не оставил на мне даже синяка, - теперь спросил он, - почему?
   – Понятия не имею, - отозвался я. - Мне так захотелось.
   – Лена рассказала мне о твоем… друге, - последнее слово далось ему с трудом. - Она сказала, вы были как братья. Это правда?
   – Да.
   – Я бы тебе не поверил, но по твоей реакции это было видно…
   Он опять замолчал, а я окончательно запутался. Только мне кажется, что я начинаю понимать этого парня, как я снова ошибаюсь.
   – А Лена объяснила, почему я остался магом?
   – Чтобы стало меньше ненужных смертей.
   Я даже услышал Ленкин голос в этих словах.
   – Неужели этих смертей хочешь ты? - воззвал я к его человечности. - Ты очень сильный маг по своей природе, ты можешь приносить пользу. Но этой самой пользы не будет, если я буду заставлять тебя учиться силой, меня тоже пытались заставить вернуться, но я сделал это, лишь разобравшись в себе.
   – Я не хочу быть магом, - твердо заявил Стас.
   – Кого убить, чтобы до тебя дошли мои слова?! - обозлился я. - Я, конечно, понимаю, что на своих ошибках учатся, но не мог бы ты, ради разнообразия, сделать это на моих? Я тоже ненавижу магию, но она часть меня! - я вдруг сбавил обороты. - Или ты думаешь, я вру?
   – Нет, не думаю. Но я не хочу жить, как ты, - для других.
   – А ты пробовал, волк-одиночка? Пробовал? - прицепился я. - Имел ли ты привязанности, пытался ли помогать людям, просто так бескорыстно?
   – Нет.
   – А ты попробуй, впусти магию в свою жизнь.
   – Что в ней хорошего?
   – Ничего.
   Он поморщился:
   – Мог бы и соврать.
   – Я не вру без причины.
   – Ладно, я выучу еще пару книжек, - сдался Стас, - но доверять и любить всех подряд ты меня не заставишь.
   Я протянул ему руку:
   – Заметано.
   Он подал мне руку несколько неуверенно и, как всегда, с подозрением, но все же дал, это уже была победа, хотя и маленькая.
   Свое обещание Стас сдержал. Целую неделю он не бастовал против магии и старательно делал вид, что учится. Я ясно видел, что он пытается меня довести и берет на измор, но за семь бесконечных дней я так и не сорвался.
   Зато мы много добились за неделю. Я долбал Стаса целый день, но уже к вечеру он переместился из комнаты в комнату и обратно и - о чудо! - даже не возмущался. Стало ясно, почему Красов не смог научить парня перемещаться за целый месяц, просто он начал с лекции, что чем меньше это делаешь, тем лучше, что энергию надо беречь и так далее, что Стас решил вообще не заниматься такой дрянью. Я же о правилах не говорил, их он еще выучит, а вот с практикой ему было необходимо помочь.
   Он перемещался, зажигал огонь, поднимал в воздух предметы, создавал иллюзии, что стало его любимым занятием.
   А через пару дней меня просветили, что, оказывается, Стас не прошел посвящения, и пришлось возиться с клятвами и свечками. Я терпеть не могу формальностей, но Красов настаивал, что это необходимо.
   Усидчивость у Стаса оказалась потрясающая, но любое заклинание заучивалось практически с боем, потому что он постоянно спорил. Он по-прежнему не раскрывался и держался особняком, я пару раз видел его, беседующим с Пургеном, но вредный котище не пожелал рассказывать, о чем они говорили. Так что кот опять знал больше меня, похоже, это уже стало в порядке вещей.
   За эту неделю пропал еще один маг третьего разряда, и его следов так и не смогли найти.
   В остальном, все замерло: Стас учился, Лена уходила на работу и возвращалась, а бабушка постоянно висела на телефоне и жаловалась на Светку.
   Я не люблю, когда все вот так замирает, я уже на собственном опыте убедился, что после пауз наступает время непрерывных действий. И это время настало. А началось все с бабушкиного очередного звонка.
   Стас создал иллюзию зеленого дракона и гонял его по комнате, старательно притворяясь, что ему это вовсе не интересно, и делает он это исключительно, потому что я так сказал. Стас водил рукой в воздухе, и созданная зверюшка повторяла ее движения.
   – Пальцы слишком напряжены, - заметил я, внимательно следя за ним. Мне таких замечаний не делали, не обращая внимания на мелочи. Но я твердо решил исправить со Стасом все ошибки, которые совершил со мной Захар.
   – Не напряжены, - огрызнулся он.
   В этот момент дракон не смог завершить вираж, врезался в стену и испарился.
   – Не напряжены, говоришь? - ехидно поинтересовался я. - А ты не бычься, рука должна идти плавно, а пальцы скрещиваться не как попало, а в строгой последовательности.
   – Это не реально! - возмутился он. - Просто я задал ему слишком крутой вираж.
   – Да? - я быстро произнес короткое заклинание, взмахнул рукой, и над потолком снова повис дракон. - Смотри, - я легко взмахнул рукой, соединил нужные пальцы, и дракон свернул перед стеной и полетел в другую сторону.
   Стас зарычал.
   – Я так не смогу.
   – Пять лет назад я тоже не мог… - я не договорил - зазвонил телефон, и мне пришлось брать трубку, а оттуда раздался плачущий бабушкин голос:
   – Денечка, Света с ума сошла, она сказала, что переезжает к какому-то парню, - дальше последовали рыдания.
   Вообще-то, Светке уже восемнадцать, и она вправе жить, с кем хочет, но бабушку не переделать - вечно-то она паникует. Хотя…
   – Ее же бросили на той недели? - припомнил я Светкины выкрутасы.
   – Вот и выходит, что не бросили, а может, нового нашла но, говорит, любовь с первого взгляда, семейную жизнь планирует!
   – М-да, - протянул я. Только что я мог сделать? Кто в наше время слушает старших братьев? Да и не имею я права вмешиваться в личную жизнь даже непутевой сестры. - Бабуль, Лена вернется, я попрошу ее с ней поговорить…
   – Нет, - перебила меня ба, - ты ее брат, ты с ней поговори, родителей-то нет, ты должен взять эту обязанность на себя.
   – Она уже взрослая, - все же не удержался я от напоминания.
   – А ты еще взрослее, - настаивала бабушка, - она вещи уже собирает, поговори с ней! - так, бабушка перестала плакать, нашла себе новую жертву и пошла в наступление.
   "Светка меня убьет и будет совершенно права", - обреченно подумал я, но спорить с бабулей было бесполезно.
   – Я сейчас, - пообещал я и положил трубку.
   – Уходишь? - тут же поинтересовался Стас.
   – Ага, бабуля бушует, - я брал его на этой недели к моим с собой, поэтому Стас мог себе представить, чего ждать от моей мнительной бабушки. - Помайся еще с драконом, ладно?
   – Пойду телик смотреть, - заявил он - ученичок, тоже мне!
   – Хоть на люстре виси, - отозвался я.
   У них действительно был скандал. Бабушка рыдала, Светка орала, бегала с чемоданом и раскидывала вещи по всей квартире.
   – Тебя в этой психушке не хватало! - "обрадовалась" мне Светочка.
   – Не хватало! - вступилась за меня бабушка. - Может, хоть его послушаешь!
   – Его?! С какой это стати?! Он мне всего лишь мой брат!
   "Всего лишь брат" хотел сбежать отсюда. Лучше уж мучить Стаса, чем слушать эти с детства надоевшие скандалы.
   – Свет, давай поговорим, - устало попросил я.
   – Щас! - фыркнула девчонка. - Меня ждут, мне некогда!
   – Света!
   – Говорю же мне некогда!
   Ну, спасибочки, ей некогда, она, значит, убежит, а бабушка потом меня замучит. Нет уж.
   – Стоять! - я взмахнул рукой, и Светкин чемодан вылетел у нее из рук и приземлился в другом конце комнаты.
   А Светка действительно остановилась.
   – Нечестно! - возмутилась она.
   – Я просил по-человечески, - напомнил я. - Поговорим?
   Она надулась:
   – Тоже мне маг-вонючка!
   – Поговорим? - повторил я, чему-чему, а настойчивости я за эту неделю общения с неподдающимся Стасом я научился.
   – Черт с тобой, - прошипела сестричка и галопом умчалась в свою комнату.
   Бабушка же всхлипнула и утопала на кухню. Вот это называется подставить, нашла, блин, ответственного за Светку. Что, мне ответственности и головной боли с магами и со Стасом не хватает?
   Но делать было нечего, бабушку я послать ко всем чертям просто не мог. А вот Светочку - вполне. Что я и собирался сделать.
   И направился за сестрицей.
   – Нотации пришел читать?! - сразу же взвилась она. - На себя посмотри. Сколько ты бабушке нагло врал прямо в глаза, то он заниматься идет, то еще куда, а сам по бабам! Да сколько у тебя было девок, у меня столько знакомых нет! А бедная бабуля до сих пор считает, что ее Денечка - приличный мальчик!
   – Я, по крайней мере врал так, что бабушка спокойно спала и не переживала за меня!
   – А я не хочу врать, я встретила человека, которого полюбила и который полюбил меня! Я с ним хочу быть!
   – И когда после знакомства ты это поняла? - ехидно поинтересовался я. - На первом свидании? Или на втором?
   – Да хоть бы и на первом! Тебе то что?!
   Неужели она, правда, думала, что мне хочется лезть в ее личную жизнь? Я терпеть не могу, когда лезут в мою, поэтому сам никогда без спросу не сунусь в чужую.
   А девчонка все продолжала распыляться. Дошла до того, что я, видите ли, ей не отец. Помилуй, господи, да разве я претендовал на эту роль?! Даже в мыслях не было, такую дочь врагу и то не пожелаешь.
   Я стоял и слушал, на что еще хватит ее извращенного воображения (это у нас, признаю, семейное), ожидая, что когда она… нет, не выговорится, выкричится, и мне дастся вставить словечко.
   Но Света и не думала усмиряться. Все мои грехи вспоминались с поразительной скоростью.
   И это она имела плохие оценки в школе, постоянно жалуясь на короткую память? Да с такой памятью ей только в шпионы идти - ишь ты, каждую мелочь помнит!
   Я все ждал, искренне веря, что Света угомонится. Но не тут-то было, моя персона, оказывается, была куда более грешна, чем мне казалось. В общем-то, мне было начхать, на всевозможные эпитеты, которыми она меня награждала, я просто отметил про себя, какой богатый словарный запас у моей сестры.
   Но когда Света выпалила:
   – Да! Нет у нас родителей! Некому за мной присмотреть! Их, между прочим, из-за твоей чертовой магии убрали!…
   Это было уже слишком. Я резко вскинул голову с одним желанием - лишить ее на время голоса, как Пургена на той неделе. Но этого не потребовалось. Светка сама побелела, как полотно, когда до нее дошел смысл сказанных ею же слов.
   Впрочем, она, конечно, права, все проблемы нашей семьи исключительно из-за магии, а я ее непосредственный носитель, стало быть, и упреки все мне.
   Я сказал ни слова по этому поводу и повернулся к двери.
   – Скажу бабуле, что разговор не получился.
   – Денис, стой! - она схватила меня за руку. - Я не это хотела сказать!
   – А чего же ты хотела?
   – Не знаю, - она выпустила мою руку, уселась на свою кровать и сжалась в комок, - не знаю, - повторила Светка, - я хотела сказать, что моя жизнь - это только моя проблема.
   Я сделал над собой усилие и тоже сел.
   – Так я же и не спорю с этим.
   – Ты всегда споришь…
   – Но не с этим. Мне все равно, что ты и с кем делаешь, но на бабушку мне не наплевать, у нее, между прочим, больное сердце, я исцеляю его каждый раз, когда вижу ее, исцеляю полностью, но оно снова дает сбой, потому что благодаря нам с тобой, она нервничает каждую секунду. Я уже давно делаю все, чтобы ба волновалась за меня как можно меньше. И ты права, я и раньше и сейчас ей часто вру, именно нагло смотря в глаза, потому что иначе нельзя.
   – Но зачем врать? - взвыла в Светке девочка-мечтательница.
   – Потому что, - ответил я, - есть вещи, с которыми бабушка никогда не согласится и которые никогда не примет, и объяснять ей бесполезно. Если можешь, скажи правду, но для ее спокойствия иногда стоит сказать неправду. Ну, зачем ты так резко переезжаешь и заявляешь, что начинаешь семейную жизнь взрослой женщины?
   – Потому что ее и начинаю.
   – Да начинай ты ее, хоть тресни! - вспыхнул я. - Но сначала позволь бедной старушке привыкнуть к этой мысли. Приведи своего парня и покажи бабушке, чтобы она успокоилась, представь его как мальчика, с которым ты встречаешься, а не как парня, с которым спишь. А насчет магии ты полностью права, все проблемы от нее, но я не могу от нее отказаться…
   – Я, правда, не это хотела сказать, ты ведь не виноват, что мы остались сиротами…
   – Забудь, - отозвался я. - Лучше о бабушке подумай, приведи своего…э-э…
   – Игоря, - подсказала она.
   – Ага. Приведи своего Игоря.
   – Деня, - ее голос вдруг стал серьезным-серьезным, - если ты говоришь, что врешь ради бабушкиного спокойствия, значит то, что с магией у тебя все легко и просто, тоже ложь?
   – Да нет же, у меня все в порядке, - заверил я, но на этот раз соврать не удалось. Наверное, вид у меня был далеко не радостный, поэтому сестра не поверила, что у меня все так уж в порядке.
   – Денис, ну почему ты всегда думаешь о других? - вдруг взвыла Света, чем совершенно меня ошарашила.
   – Это я-то? - удивился я. - Ты же только что орала, что я "эгоистический подонок".
   Она шмыгнула носом и обреченно признала:
   – Я дура.
   Я не выдержал и расхохотался.
   А она вдруг придвинулась и крепко меня обняла:
   – Денечка, ты самый лучший брат на свете, - пробормотала девчонка, - я тебя очень люблю и обязательно с Игорем познакомлю. Прости меня, прости, что я сказала такую глупость.
   Слышать от Светы нечто настолько теплое мне не приходилось, и я, мягко говоря, растерялся.
   – Ты прости меня, - снова попросила она.
   – И ты меня, - в тон ответил я. Все равно мы очень скоро снова рассоримся, так что, почему бы ни извиниться? А может, Света не такая уж безнадежная дура, как она сама только что сказала?

7 глава 
11 мая.

   Вам когда-нибудь казалось, что вы сходите с ума? Мне - миллион раз и даже больше, но в большинстве случаев оказывалось, что это не я, а окружающий меня мир сошел с ума. Что ж, видна такова моя судьба. Скверно…

   Бабушка так радовалась, что ее радости не было предела. Ведь мало того, что Света передумала переезжать, так мы с ней еще и поговорили по душам и помирились, что само по себе на грани фантастики.
   На обед я оставаться отказался, хотя моя любящая бабуля жаждала меня раскормить - опять она придралась, что я слишком худой, наверное, она оставила бы попытки меня накормить, только если бы я весил центнер, это самое меньшее.
   Я вышел из квартиры около двух часов пополудни. Майское солнце ярко светило и слепило глаза. Лето обещало быть жарким, и об этом твердили все синоптики. Я вообще не люблю весну и май, в котором, по поговорке, все маются, предпочитая осень. Но сегодняшний день мне отчего-то пришелся по душе. Было так тепло и солнечно, что уходить с улицы совсем не хотелось.
   Бабушка и Света жили в бывшей квартире Захара в центре города, а мы в получасе езды на автобусе, то есть, достаточно далеко, если идти пешком. Но день был хороший, в больнице я не был целую неделю, и я решил пройтись и поисцелять прохожих. А больных, к сожалению, на улицах предостаточно в любое время года и суток.
   "Хорошая погода…" - вдруг услышал я. Черт возьми, я готов был поклясться, что мужчина, только что прошедший мимо меня, рта не раскрывал. Если честно, мне вообще показалось что этот голос не вполне человеческий, безусловно, понятный мне, но звучащий необычно. Пугаться я не стал, опыта общения с животными, домовыми и холодильными мне хватило, чтобы сохранить самообладание.
   – Хорошая, - пробормотал я, стараясь поменьше шевелить губами, чтобы на меня не косились прохожие. - А ты кто?
   "Я…" - ответил странный голос.
   – А конкретнее?
   Но мой собеседник явно не понимал.
   "Я…" - повторил он, и в этот момент новый порыв ветра швырнул мне пылью в лицо.
   "Я…" - повторил он в третий раз.
   Я чуть не грохнулся прямо посреди улицы. Я и раньше разговаривал со своим ветром, я мысленно призывал его, когда он был мне необходим, но чтобы он говорил… Тогда, на Облачной, когда я впервые пытался совладать с ветром, мне показалось, что он мне ответил, но потом я напрочь забыл об этом, считая ветер частью своей силы, а не чем-то отдельным.
   Может, я свихнулся? Может, и со Светкой я не мирился, а это все мне привиделось? Может, я, правда, сначала сойду с ума, а потом умру, как и предсказала Акварель?
   Мне сделалось жутко, но я все же пересилил себя и для верности спросил:
   – Ты ветер?
   "Да…"
   – Тогда почему же ты раньше молчал?
   "Я не молчал… - донесся до меня ответ с новым порывом. - Просто ты меня не слышал…"
   – А почему теперь слышу? - мне сделалось жутко, и это все дурацкое предсказание Акварели! - Перед смертью, что, все слышат?
   "Не знаю…"
   Ну, хоть за что-то спасибо, если бы он сказал мне "да", я бы точно свихнулся.
   – Как тебя хоть зовут? - поинтересовался я, раз уж с тобой заговорили, надо же познакомиться, хотя кто его, конечно, знает, как со стихиями общаться. Что-то я еще не слышал, чтобы маги разговаривали с ветром, огнем, водой или землей. Мне почему-то представился Почвин, припавший к земле и требующий от нее ответа.
   "Денис…" - неожиданно ответил ветер.
   – Это я Денис, - запротестовал я.
   – Очень приятно, - растерянно пробормотала проходящая навстречу девушка, но я не обратил на нее внимания.
   – Ты что-то путаешь. Денисом зовут меня.
   "И меня… - раздалось в ответ. - Раньше меня звали Егор… А еще раньше Иван… А еще…"
   – Ясно-ясно, - заверил я, сообразив, что он перечисляет моих предков. - Но ведь это не твои имена. Как зовут именно тебя, а не мага Стихии?
   "Так и зовут…"
   – Нет, - запротестовал я, - так не пойдет, у каждого должно быть свое имя.
   "Меня зову Денис…" - затянул свое ветер.
   – Ладно, - сдался я. - Денис так Денис, твое дело.
   "Твое… Мы - одно целое…"
   Я закатил глаза, час от часу не легче. Теперь у меня еще одна часть отыскалась. Спасибочки.
   "Интересно, а это не очередной фокус Красова, чтобы меня отвлечь?" - невольно подумалось мне, но оказалось, что ветер читает мои мысли.
   "Это не Красов… - ответил он на не высказанный вслух вопрос. - Это я… Ты мой хозяин… Я тебе подчиняюсь…"
   Почему-то это заявление меня не обрадовало. Опять я обнаружил то, о чем никогда не слышал. Но за это Захара корить нечего: он не больно-то много знает о магах Стихий.
   "Что прикажешь?…" - тем временем деловито осведомился ветер.
   Мне нужен был тот, кто в магах Стихий разбирается, а еще лучше является одним из них. Огнев и Почвин меня недолюбливали, так что кандидат в просветители был только один - Водуница, и я очень надеялся, что она мне не откажет. А чтобы попусту не тратить время, я связался с ней немедленно.
   – Денис? - удивилась она, услышав через кольцо мой голос.
   – Да.
   "Да…" - тут же ответил ветер.
   – Заткнись.
   – Что?! - не поняла Водуница. - Ты вызвал меня, чтобы сказать: "Заткнись"?!
   – Нет-нет, прости, это не тебе.
   – А кому, могу я узнать. Это не тайна?
   – Как раз нет. Надо поговорить.
   – На тот берег, где всегда, - решила волшебница. - Я сейчас буду.
   У нас с Водуницей было одно заветное место. Если нам нужно было поговорить, мы непременно встречались там. Когда-то в этом месте она пыталась вернуть меня к магии. И теперь этот прибрежный участок мы смело именовали своим. Я часто встречался на берегу с другими магами, например, недавно с Захаром, но никогда в этом месте.
   Водуница появилась раньше меня, хотя я переместился сразу, только завернул за угол, чтобы меня никто не заметил.
   – Что стряслось? - вместо приветствия сразу спросила она.
   – С тобой когда-нибудь говорила стихия?
   Она посмотрела на меня как на идиота.
   – Ну, ты же говоришь со мной.
   "Она не понимает…" - пропел ветер.
   – Я сейчас не с тобой, - напомнил я ему.
   – А с кем? - Людмила приняла мои слова на свой счет.
   – Об этом-то я и толкую, - пояснил я. - Ты когда-нибудь говорила не с другим магом Стихии, а со своей собственной стихией?
   – С водой? - на всякий случай уточнила она. - Я же не сумасшедшая.
   Я от досады аж губу прикусил. Значит, со мной, все-таки, что-то не то…
   "Она не понимает…" - повторил ветер.
   "Она не поймет…"
   – Помолчи хоть минуту, - попросил я, теряя терпение.
   Водуница гневно сложила руки на груди:
   – Вообще-то, я молчу.
   – Зато он не молчит, - она действительно не понимала, поэтому я уточнил: - Ветер.
   – Ветер говорит с тобой? - в ее тоне просквозило недоверие.
   "Как объяснить слепому, какого цвета васильки?…" - донес до меня очередной порыв. Ветер не прообщался со мной еще и получаса, а уже начал выводить из себя.
   – Именно.
   – И что же он сказал? - Людмила произнесла это так, будто я прыгал с криками, что я Наполеон, а она спрашивает, какого цвета у меня треуголка.
   – Он сказал, что ты не поймешь.
   Она помолчала несколько секунд.
   – Денис, ты уверен, что с тобой все в порядке?
   – Нет, - признался я.
   "Да…"
   – Тогда в порядке, - Водуница задумчиво потерла подбородок. - Знаешь, вообще-то есть одна легенда…
   – Легенда? - поморщился я. Не пророчество, и на том спасибо.
   – Легенда, - кивнула она. - Она говорит, что маг Стихии способен услышать свою стихию, когда поднимется на более высокий уровень.
   – Более высокий, чем кто? - не понял я.
   "Чем все…"
   – Чем другие маги до него, полагаю, - она пожала плечами. - Впрочем, чему ты удивляешься? Ты ведь первый белый маг, которого наградил черной силой Темный Властелин.
   – Но я стал нейтральным еще пять лет назад, - возразил я.
   – Значит, что-то произошло недавно.
   – Или произойдет, - предположил я.
   "Да…"
   – И ты догадываешься, что это может быть?
   "Догадываешься…"
   О да, я догадывался, но почему-то соврал. Учил сегодня врать Светку и начал врать сам.
   – Нет, - ответил я.
   Но на самом деле я ой как догадывался.
   – Тогда сообщи, если что-то узнаешь, - попросила Водуница заботливо.
   – А вы ничего не узнали про исчезновения? - вспомнил я.
   Она покачала головой:
   – Нет, но сегодня пропал черный маг, теперь даже Красов поверил, что Кристина тут ни при чем.
   Я молча кивнул. Скверная история. Много мелких скверных историй, которые каким-то образом должны были сплестись в одну. В какую и каким образом, тогда я еще не знал.
   – До встречи, - сказала Водуница и испарилась.
   – До встречи, - отозвался я.
   "До встречи…" - эхом повторил ветер.
   Я посмотрел на спокойное блестевшее в лучах солнца море; да, моему настроению оно не подходило.
   – Я брошусь через витражи, вот что произойдет, - пробурчал я себе под нос.
   "Витражи… - повторил ветер. - Витражи - это красиво…"
   – Не в данном случае, - опроверг я.
   "В любом… Ты не понимаешь…"
   – А кто же тогда понимает? - ехидно поинтересовался я. А то Водуница у него не понимает, я не понимаю…
   "Егор понимал…"
   – Так дед тоже мог слышать тебя? - обрадовался я.
   "Нет…Он просто понимал…"
   – Он тоже видел сон про витражи?
   Но он мне ответил.
   Мне показалось, что меня и те витражи разделяет всего ничего.
   Я сгоряча пнул ногой корягу, принесенную сюда волной. Она перевернулась на другой бок, бок, на котором чья-то рука и нож вырезали незатейливую надпись на латинском: "Memento mori".
   Мне стало жутко. Чего уж тут помнить о смерти, если о ней не дают забыть. А слова Акварели, что я не доживу до июня, вообще не выходили у меня из головы. А ведь в тот день уже было одиннадцатое мая.
   Я решил посетить еще одно место, кроме того, оно было совсем близко, и до него можно было добраться, не перемещаясь. Захар учил, что перемещаться нужно как можно меньше, чтобы экономить энергию, я же не делал этого из простого упрямства.
   "Куда мы идем?…" - поинтересовался ветер.
   – Это я иду.
   "Я - это ты…"
   – Нет, - я остановился, - слушай, давай расставим точки над i. Так не пойдет, я - это я, а ты - это ты. Чувствуешь разницу?
   "Нет…"
   – Отлично! - вспыхнул я.
   "Да… Хорошо…"
   Вот вредина-то! Он так меня точно с ума сведет. Я, конечно, человек общительный, но, когда с тобой говорят без остановки двадцать четыре часа в сутки, это здорово раздражает.
   – Ветер, давай договоримся, - предложил я.
   "Давай…" - охотно согласился он.
   – Ты молчишь, когда я не спрашиваю твоего мнения, или говоришь то, что действительно важно.
   "Мне не нравится эта идея…" - он плеснул мне песком и мелкой пылью в лицо, выражая возмущение.
   – Зато мне нравится, - отрезал я.
   "Ты не понимаешь…" - в который раз уже повторил ветер и вроде бы затих.
   Я вздохнул с облегчением, хватит с меня этих разговорчивых, и так я слышу всех животных и насекомых на улице, вечно болтающего ветра мне не вынести.
   Я поднялся по каменной насыпи и перешел железнодорожные пути. Почему магия привнесла такие изменения в мою жизнь? Почему я уже целых пять лет не могу с ними справиться? Наверное, я просто очень слабый человек, тюфяк, короче говоря, и все вертят мной, кто как хочет.
   Только один человек никогда не использовал меня и не пытался заставить делать то, что мне не по душе, только один всегда мог помочь и ни за что бы не бросил.
   Именно к нему я и пришел.
   Да, он бы не бросил, это я его подставил…
   Кладбище было пусто - рабочий день как никак. Я прошел между неровными рядами могил и остановился у одной из них, на памятнике которой было выбито: "Бардаков Александр Сергеевич".
   – Привет, дружище, - как всегда поздоровался я. К сожалению, он ответить мне не мог. Что бы я там не говорил всем, что все у меня в порядке, чувство вины не оставляло меня ни на минуту. Ну, чего, спрашивается, я тогда взбесился, когда Стас упомянул имя Сашки, заявив при этом, что истинной дружбы не бывает?
   Я пробыл на кладбище не меньше часа. В последнее время я редко здесь бывал, но оставался надолго. Некоторые люди говорят, что боятся находиться на кладбище в одиночестве, но это точно не про меня. По-моему, бояться надо вовсе не мертвых, а живых.