Страница:
притягивает к себе земля, хотя камней на земле бесчисленное множество. И не
спрашиваешь, каким образом каждая частица воды, нагретая солнцем,
превращается в пар, хотя невозможно измерить все превратившееся в пар
частицы воды, потому что для этого не хватит никаких сил. Ты не спрашиваешь
об этом, потому что здесь воля Божия действует в физических, неизменных
законах, так не спрашивай, каким образом сила Божия объемлет в
промыслительном попечении каждое движение человеческой жизни, потому что
людей -- "миллиарды". Воля Божия все содержит и потому во всем действует, а
раз во всем, то нет для измерения ее ни числа, ни меры.
Неизвестный. Да. Это можно принять. Я не так представлял себе учение о
Промысле.
Духовник. Это не только можно принять, но без этого нельзя
по-настоящему жить, ибо вера в Промысел дает истинное и твердое основание
всей нашей жизни. Не имея в сердце своем чувства Божественного попечения о
нас, человек отдается во власть слепого хаоса без основы, без порядка, без
смысла.
Он -- просто песчинка, которая кружится в каком-то вихре слепых сил и
бессильна осмыслить или изменить свое движение. Совсем иное, когда сердце
озарено чувствованием Божественного Промысла. Тогда над собою человек
ощущает твердое основание. Он знает, что жизнь его в руках Божиих и что эта
всемогущая рука ведет его ко спасению. Он идет по жизненному пути спокойно,
радостно, с твердым упованием, что милосердный Господь видит каждый шаг его
жизни, все, что ни совершается с ним, все к "лучшему", все имеет высший
смысл, все не "случайно", а разумно, ибо во всем, всегда и везде действует
Божественная воля и сохраняет Его Божественное Промышление.
Неизвестный. Да. Личная жизнь, действительно, как бы получает основу
при таком понимании Промысла. Но вот тот последний вопрос, о котором я
как-то упомянул раньше, все же остается в силе.
Духовник. Последний ли он?
Неизвестный. Кажется, последний. Но, однако, невозможность ответить на
него может разрушить и все воздвигнутое тобою здание.
Духовник. Каков же тот вопрос?
Неизвестный. Я всегда недоумевал, в чем, с точки зрения церковной,
лежит смысл мировой Истории? Вот ты говоришь о Промысле Божием. О том, как
Божественная сила ведет человека ко спасению. Ну, а жизнь мира! По нашему
учению, истинная жизнь в Церкви. Мир во зле лежит. Но Церковь -- горстка
людей. Неужели культура, наука, искусство, все, в чем живет этот во зле
лежащий мир, -- пустая комедия? Неужели весь смысл существования этого
громадного злого, но прекрасного "мира" только в том, чтобы соблазнить
благочестивых христиан? Неужели он "проклят" и больше ничего?
Духовник. Я предвидел твой вопрос. И без ответа на него наше здание
действительно было бы незавершенным.
Неизвестный. И ты мне на него ответишь?
Духовник. На него ответит Церковь. А мы постараемся сделать надлежащие
выводы из этого ответа.
Неизвестный. Мне важен не церковный авторитет, а истина.
Духовник. Там, где нет церковного авторитета, --нет истины.
Неизвестный. Да, да. Теперь я не возражаю против этого.
Духовник. Прекрасно. В следующий раз мы будем говорить о прогрессе и
конце мировой истории. Это и будет ответ на твой вопрос.
Духовник. Что же такое прогресс? В чем, с точки зрения церковной, лежит
смысл мировой истории? Неужели культура, наука, искусство -- все, что создал
мир, -- пустая комедия? Ведь ты так ставишь вопрос? Я понял тебя правильно?
Неизвестный. Да, правильно. И мне думается, что вопрос этот в то же
время и самое убийственное возражение против христианства.
Духовник. Почему?
Неизвестный. Потому, что безвыходное положение для разума. Или надо
признать мировую историю бессмысленной комедией, и тогда все, чему учит
Церковь, окажется истиной; или надо признать бессмысленным христианское
учение, и тогда истиной окажется то, что создал мир. Но так как величие
христианства все же более отвлеченное и менее осязательное, чем величие,
созданное миром, то совершенно ясно, что человек выбирает последнее.
Духовник. Да, громадное большинство действительно поступит так. Оно
отвергнет истинное учение Церкви и примет мирскую ложь, но совсем не потому,
почему ты думаешь. "Безвыходного положения", о котором ты говоришь, на самом
деле не существует. Мировая история, с точки зрения христианской, совсем не
"бессмыслица". И ошибка неверующих людей заключается вовсе не в том, что они
признают смысл исторического процесса, а в том, что они ложно его понимают.
Неизвестный. Но почему же тогда громадное большинство должно непременно
отвергнуть истину?
Духовник. На это в слове Божием есть совершенно определенный ответ.
Неизвестный. А именно?
Духовник. "...За то, что они не приняли любви истины для своего
спасения. И за сие пошлет им Бог действие заблуждения, так что они будут
верить лжи..." (2 Фес. 2, 10-11).
Неизвестный. Пусть так. Но от этого церковное учение о смысле мировой
истории не делается для меня яснее.
Духовник. Конечно, и я его тебе его разъясню, но сначала ответь мне на
вопрос: сам прогресс, как какой-то процесс, в котором совершенствуется
жизнь, ты считаешь несомненным фактом?
Неизвестный. Разумеется.
Духовник. Что же такое прогресс, с точки зрения людей неверующих? В чем
смысл мировой истории, если ничего, кроме материи, не существует и все
жизненные явления -- не что иное, как физико-химические процессы, в которых
по неизменным законам комбинируются атомы вещества?
Неизвестный. Неверующие люди на этот вопрос отвечают так: смысл
мирового прогресса в постепенном улучшении жизни.
Духовник. Какою же мерою определяется улучшение или ухудшение жизни?
Неизвестный. Наслаждением. Культура увеличивает власть человека над
природой, усложняет потребности и дает более полную возможность
удовлетворить их. А это делает жизнь все более приятной и содержательной.
Блага культуры доступны пока не всем, но дальнейший прогресс уничтожит
неравенство, и тогда все будут наслаждаться одинаково. Таким образом, смысл
прогресса лежит в постепенном увеличении наслаждений жизнью и в постепенном
уничтожении неравенства в распределении этих наслаждений.
Духовник. Тот признак "улучшения", который указываешь ты, совершенно
недостаточен.
Неизвестный. Для неверующих людей он кажется достаточным.
Духовник. Он достаточен только для тех практических задач, которые
ставит перед собой большинство, а не для действительного уяснения смысла
прогресса. Большинство стремится не к достижению высших духовных состояний,
а к удовлетворению своих страстей и потому увеличение этих страстей и
возможность более полного их удовлетворения, естественно, кажется этому
большинству "прогрессом", то есть "улучшением жизни".
Неизвестный. Но почему же увеличение наслаждений не может осмыслить
мировой прогресс?
Духовник. По трем причинам. Во-первых, надо еще доказать, что культура,
действительно, увеличивает общую сумму наслаждений, а не уменьшает ее. Ведь
увеличиваются не только наслаждения, но и страдания. И едва ли возможно
теоретически доказать, что увеличение наслаждений идет быстрее, чем
увеличение страданий. Во-вторых, понятие "наслаждение" крайне субъективно.
Жизнь в больших городах, где можно пользоваться всеми благами культуры,
многим кажется ужасной, и они бегут от нее к жизни менее культурной, но
более соприкасающейся с природой. Значит, наслаждение благами культуры не
может быть признаком общеобязательным. И в-третьих, если бы мы и признавали
несомненным и общеобязательным увеличение наслаждений с развитием культуры,
это не могло бы осмыслить мировую жизнь потому же, почему самые утонченные
наслаждения не могут осмыслить жизнь отдельного человека.
Неизвестный. Мы, кажется, пришли с тобой к тому, с чего начали.
Духовник. И это вполне естественно. Ведь мировая жизнь складывается из
жизни отдельных людей. И все, что мы говорили с тобой о человеке, имеет
прямое отношение к человечеству. Мы видели, какое значение при вопросе о
смысле жизни имеет идея бессмертия. Если смерть -- конец бытия вообще, то
жизнь человеческая, как не имеющая оправдания в высшей цели, является
бесцельной, а, значит, и бессмысленной. Такою целью, дающей смысл всему ряду
явлений, из которых слагается человеческая жизнь, может быть только
вечность. Потому что только вечность, как беспредельное, может быть целью
самой в себе. Все это в полной мере относится и к жизни человечества. И эту
жизнь также может осмыслить лишь высшая цель, лежащая за пределами
изменчивого ряда явлений. Разница только в том, что когда мы говорили об
отдельном человеке, бессмысленность его жизни была совершенно очевидна
потому, что неизбежность смерти у всех перед глазами. А когда вместо
"человека" мы подставляем понятие "человечество" или еще более широкое
понятие "мир", неизбежность смерти отодвигается в неопределенную даль, и
потому бесцельность скрывается за некоторым туманом. Но ведь сколько нолей
не складывай -- их сумма всегда будет ноль. И в какую даль ни отодвигай
бесцельность, она никогда от этого не станет целью. Попытки ввести моральный
момент в атеистическое учение о прогрессе --совершенно безнадежны. Здесь так
же, как и в вопросе о личной жизни, коль скоро все сводится к
физико-химическим процессам, ни о какой морали не может быть и речи. Если у
отдельных людей нет свободного выбора, если они только "комбинация атомов",
если каждое действие их причинно-обусловлено, как всякое явление физического
мира, то и мировая история -- такой же механический процесс, где нет ни
правых, ни виноватых, где нет ни смысла, ни цели, ни прогресса, ни регресса,
а есть механическое чередование причинно-обусловленных фактов.
Неизвестный. Возможно, что ты прав. Я вовсе сейчас не склонен защищать
материалистическое понимание истории. Но несостоятельность одной теории еще
не доказывает состоятельность другой.
Духовник. Да, не доказывает, и не для этого я говорю тебе о
бессмысленности понятия прогресса при материалистическом мировоззрении. Я
хотел лишь установить, что всякое положительное решение вопроса о смысле
мировой истории непременно должно быть религиозным. И разногласия могут быть
только в понимании этого религиозного смысла.
Неизвестный. Допустим, что это так.
Духовник. Христианское понимание прогресса совершенно не походит на
понимание мирское. И потому надо начать с того, чтобы вполне отрешиться от
всех общепринятых понятий, слов, суждений, оценок. Надо забыть горделивые и
ничего не значащие фразы о "победоносном шествии человечества по пути
прогресса", о "величии человеческого гения", о "торжестве науки и техники",
о каких-то "сверхъестественных достижениях культуры". Все это пустые слова,
поскольку речь идет о смысле прогресса. Люди могут летать на аэропланах, как
птицы, могут, сидя в своих кабинетах, видеть и слышать, что делается за
тысячи верст, могут превратить свою жизнь в фантастическую сказку, где по
движению волшебной палочки явятся самые сладкие яства и самые утонченные
наслаждения, и в то же время вся эта поразительная культура ни в какой
степени не будет сама по себе "прогрессом" и ни в какой степени не может
осмыслить исторический процесс. Ставить вопрос о смысле прогресса может
только христианское учение, потому что оно одно только знает конечную цель
бытия вообще, и потому может, в связи с тем или иным значением исторического
процесса, для достижения этой цели говорить о прогрессе и его смысле.
Христианская теория прогресса имеет за собой великие истины веры о
сотворении мира и человека, о грехопадении, об Искуплении, о Церкви, о
нравственном совершенствовании, о Промысле, о законе и благодати, о
последних временах, явлении антихриста, о славном втором пришествии Христа.
Дать действительный ответ на вопрос, что такое прогресс и каков его смысл,
не может разум человеческий -- это может сделать только Богооткровенное
Христианское учение в своей совокупности.
Неизвестный. Но какое же определение ты дашь самому понятию прогресса?
Я думаю, это понятие остается неизменным, какое бы ни было за ним общее
мировоззрение.
Духовник. Нет, от общего мировоззрения меняется и самое определение
понятия прогресса.
Неизвестный. Я этого не понимаю.
Духовник. Сейчас поймешь. Вспомни, как ты говорил с точки зрения людей
неверующих о прогрессе. Прогресс -- это постепенное увеличение наслаждений
жизнью и постепенное уничтожение неравенства в распределении этих
наслаждений.
Неизвестный. Совершенно верно. Это -- в одно и то же время и определение
понятия прогресса и раскрытие его смысла.
Духовник. Правильно. Посмотрим теперь, как определяется понятие
прогресса с точки зрения христианского учения. По учению христианскому,
прогресс -- это такой процесс изменения жизни, в котором достигается общая
цель мироздания. Как видишь, это нечто совсем иное, чем то, что говоришь ты.
Из этого определения следует, что понять смысл прогресса -- значит понять эту
конечную цель мироздания и уяснить, каким образом прогресс мировой жизни
ведет к ее достижению. Ты согласен с такой постановкой вопроса?
Неизвестный. Вполне.
Духовник. Нужно сказать еще несколько слов, почему конечная цель
мироздания не может заключаться в каких бы то ни было материальных
изменениях жизни. Ведь такие изменения связаны, как и все материальное, с
понятием времени и пространства. Значит, если допустить, что смысл прогресса
заключается в достижении наибольшей степени материальных благ, то дальнейшее
приближение к этому еще недоступному идеалу, очевидно, должно быть
поставлено в зависимость от дальнейшего движения времени.
Пройдет еще тысяча лет, люди станут еще ученее, еще более овладеют
природой, изобретут еще несколько десятков удивительных машин, и тогда
приблизится идеал полного земного благополучия. Такая зависимость прогресса
от количества протекшего времени явно несообразна. При отрицании сотворения
мира Божественной силой мы имеем в прошлом бесконечность во времени. Значит,
какое бы количество времени ни требовалось для высших достижений в
материальных изменениях мира -- оно уже дано в этой бесконечности и потому то
или иное несовершенство не может быть объяснено недостатком времени. Нельзя
говорить: вот, пройдет еще 1000 лет, и мы достигнем чего-то такого, чего
нельзя было достигнуть, пока эти 1000 лет не прошли. Нельзя говорить так
потому, что эти и всякие другие тысячи лет для материальных
причинно-обусловленных явлений уже были в бесконечности прошлого. Совершенно
ясно, что вне зависимости от времени может стоять только нравственная цель
мироздания, а значит, возможен только нравственный смысл прогресса.
Нравственный момент не обусловлен причинным рядом явлений. Абсолютно
свободный акт воли не находится ни в какой зависимости от количества
протекшего времени, и потому бесконечность в прошлом не имеет к нему
никакого отношения. Какие бы тысячелетия ни отсчитывала история, пока
свободный акт воли в данный момент не совершится, не будет достигнуто то.
что требует для своего достижения этого свободного акта. Если мир, несмотря
на вечность, продолжает изменятся, то это свидетельствует не о том, что
недостаточно прошло времени для достижения материальных задач, а о том, что
смысл всех происходящих в мировой жизни изменений лежит в области
нравственной, от времени не зависящей и временем не связанной. Такую цель
мироздания и такой смысл прогресса открывает нам христианское учение.
По христианскому учению, конечная цель мироздания, как и отдельной
человеческой жизни, заключается в совершенном восстановлении через веру в
Иисуса Христа нарушенного в грехопадении единства с Богом. Ибо
"соединяющийся с Господом есть один дух с Господом" (1 Кор. 6, 17). В это
единство должны войти не отдельные, ничем не связанные между собой люди, а
люди, объединенные в таинственное Тело Христово, в святую Церковь. Это
должно быть единство в Боге не только человека, но и всей жизни. Ибо "и сама
тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих"
(Рим. 8, 21). Это должно быть единство не только всей жизни, но и всей
вселенной, ибо "мы, по обетованию Его, ожидаем нового неба и новой земли, на
которых обитает правда" (2 Пет. 3, 13). Словом, "да будет Бог все во всем"
(1 Кор. 15, 28). Вот что стоит в конце мировой жизни, вот что дает смысл
историческому процессу, и вот приближение к какой цели дает основание этот
процесс именовать прогрессом.
Прогресс -- это не аэропланы, радио, чудеса техники и утонченные
наслаждения -- это страшная борьба с мировым злом, препятствующим достижению
конечной цели мироздания -- единству с Богом.
Рассмотрим же теперь самый процесс исторической жизни и как достигается
в нем эта конечная цель.
Исторический процесс -- это, с одной стороны, созидающееся Царство
Христово -- святая Церковь, а с другой -- созидающееся царство антихриста.
Неизвестный. Что ты разумеешь под антихристом --определенную личность
или общее нравственное состояние мира.
Духовник. В процессе живой личности антихриста еще нет, так же, как нет
Христа, пришедшего во славе. Но дух антихриста действует в мире и постепенно
подготовляет такое состояние зла, при котором сделается возможным воплощение
этого духа и в определенную личность."...Дух антихриста, о котором вы
слышали, что он придет и теперь есть уже в мире" (1 Ин. 4, 3). Смысл всех
мировых изменений лежит в процессе моральной дифференциации, которая
окончательно отделит царство Христово от царства антихриста.
Неизвестный. Но ведь в первоначальном христианстве дана была эта
дифференциация. Ты сам говорил, что церковь и мир отделены непроходимой
стеной. Зачем же "процесс"?
Духовник. Церковь и мир были действительно резко разграничены в
первоначальном христианстве. Но разве все, что могла вместить в себя
Церковь, было отделено от мира? Разве это разделение до конца рассекло всю
мирскую жизнь? Разве не нужен был долгий процесс, чтобы весь мир прошел
через это разделение. Вспомни слова Ап. Петра: "Не медлит Господь
исполнением обетования, как некоторые почитают то медлением: но долготерпит
нас, не желая чтобы кто погиб, но чтобы все пришли к покаянию". (2 Пет. 3,
9).
Завершится ли земной прогресс благополучием? Церковь отвечает на этот
вопрос категорическим отрицанием. По учению Церкви, мировая жизнь в смысле
земного благополучия будет все более и более ухудшаться, пока не придет к
катастрофе. Земного счастья человечество не достигнет никогда. И в этом
смысле никакого прогресса не существует. Здесь лежит целая пропасть между
материалистическим и христианским мировоззрением.
Христианское учение о прогрессе понимает исторический процесс не как
постепенное достижение материального благополучия, а как постепенное
внутреннее самоопределение добра и зла.
Прогресс не есть созидание материального блага, а разделение
противоположных нравственных начал. Внешняя история мира есть простое
следствие этих внутренних столкновений, этой борьбы. Этот процесс разделения
прежде всего касается взаимоотношений Церкви и мира. Здесь дифференциация
приводит к решительному и полному их противоположению. Затем тот же процесс
касается Церкви, ее в особенности. Здесь отсеивается чистая пшеница от
сорных трав. Затем он проходит через всю мирскую жизнь -- и здесь одних
приближает к спасению в порядке естественно-природного развития, других --
повергает в бездну окончательного растления. Этот процесс поэтому касается
каждой человеческой души, где смешанные начала добра и зла все резче и резче
разделяются и все ожесточеннее противоборствуют. Этот процесс в своих
последних стадиях развития окончательно разрывает связь между Церковью и
миром, Христом и Велиаром. Церковь приводит к чистоте Апостольского века.
Мир -- к окончательному нравственному падению. Каждая отдельная душа ставится
перед необходимостью выбрать себе господина.
Только рассмотрев все пути этого процесса, можно прийти и к правильному
пониманию конца мировой истории, явления антихриста, последней катастрофы и
второго пришествия Господа, поскольку все это открыто в Божественном
откровении.
Неизвестный. Я прошу тебя говорить все, что ты найдешь нужным для
возможно более полного ответа на мой вопрос.
Духовник. Хорошо. Итак Церковь и мир -- это основное разделение в
процессе исторического развития. Это -- первая и последняя дифференциация
добра и зла, ибо "не мир пришел Я принести, но меч" (Мф. 10, 34).
Происхождение Церкви -- сверхъестественное. Ее сущность -- таинственное
Тело Христово. Ее жизнь -- благодатная жизнь в Боге, ибо "Царство Мое не от
мира сего" (Ин. 18, 36).
Внутренняя жизнь Церкви вся зиждется на истинной свободе, на благодати,
на духовном единстве, на нравственном авторитете. В ней решительно
преодолевается всякое насилие, неравенство и эгоизм. "...Князья народов
господствуют над ними, и вельможи властвуют ими; но между вами да не будет
так..." (Мф. 20, 25-26). "...Стойте в свободе, которую даровал нам Христос,
и не подвергайтесь опять игу рабства" (Гал. 5, 1). "Вы куплены дорогою
ценою; не делайтесь рабами человеков" (1 Кор. 7, 23).
В историческом процессе отношения Церкви с миром принципиально не
изменялись никогда. Но фактически они не оставались неизменными. И смысл
всех бывших фактических изменений лежит в постепенном разделении Церкви и
мира, необходимом для достижения конечной цели мироздания. Первоначальная
Церковь была более обособлена от мира, чем Церковь последующих веков. И с
точки зрения полноты самоопределения всего церковного и мирского может
казаться, что исторический процесс в этом отношении нельзя назвать
"прогрессом", дифференциация не увеличивалась, а ослаблялась, грань между
Церковью и миром как бы исчезла, и Церковь явно поддавалась обмирщению.
Но процесс надо брать не в отдельных его стадиях, а во всей
совокупности, и тогда оценка промежуточных состояний окажется совсем иной.
Как в отдельной жизни человека многие события, когда они совершаются,
оцениваются нами отрицательно, а впоследствии, к концу жизни, открывается
положительный их смысл -- так же и в процессе исторической жизни многое, что
кажется движением назад или в сторону, в общем ходе истории оказывается
прогрессом.
Первоначальная Церковь, этот "монастырь в миру", была в более
совершенном разделении с миром, чем Церковь последующего времени. Но мир не
был достаточно дифференцирован на церковное и нецерковное, поэтому прежде
чем прийти к окончательному самоопределению всего Церковного и всего
мирского, должно было произойти многое. Евангелие должно было
распространиться по всей земле, и в сферу церковной жизни вошло множество
народов. Пусть этот процесс повлек за собой некоторое обмирщение земной
Церкви. Пусть просочилось из мира в Церковь многое, о чем сказано: "среди
вас да не будет так". Но этот процесс в общем ходе истории является
прогрессом, потому что через него подготовляется окончательное разделение
всего мирского и всего церковного, необходимое для достижения конечной цели
мироздания.
Мир в отношении Церкви по-своему пережил тот же процесс. И он начал с
более совершенного отрицания Церкви. Эпоха гонений была эпохой полного
разделения мирского и церковного начал. В дальнейшем этот натиск на Церковь
ослаб, а вместе с тем ослабла грань, отделяющая мир от Церкви. Постепенно
мир путем слияния с Церковью стал стремиться к власти в благодатном царстве
не от мира сего. И этот процесс, взятый в своей изолированности, может
казаться движением назад уже с точки зрения чистоты разделения мирского
начала и Церкви. Ибо Церковь получила влияние на мирскую жизнь и сама
подверглась влиянию мирской жизни. В результате стушевывалось разделение
мира и Церкви по сравнению с эпохой гонений, но в общем ходе истории и это
служит делу последнего разделения добра и зла, мира и Церкви -- ибо приводит
к самому ожесточенному отрицанию Церкви, а значит и самой полной
дифференциации.
Неизвестный. Разделение между Церковью и миром для меня ясно. Ясен и
процесс, которым идет это разделение. Больше того, самый вопрос мой вытекает
в значительной степени именно из этого несомненного противоположения.
Поэтому для меня важно уяснить себе не процесс разделения Церкви и мира, а
дифференциацию каждого из них в отдельности.
Духовник. Я это знаю. Но общая картина мирового процесса в церковном
понимании была бы не полной, если бы я не сказал об этом основном
разделении.
Неизвестный. Конечно, конечно, это просто мое нетерпение, ведь то, что
ты говоришь о разделении Церкви и мира, я представлял себе именно так, как
ты говоришь, а то, что можешь сказать о дифференциации Церкви и особенно
мира в отдельности, я не представляю совершенно. Но, пожалуйста, продолжай
говорить так, как находишь нужным. Это основное условие наших разговоров.
Духовник. О разделении Церкви и мира я уже сказал, перейдем теперь к
рассмотрению того же процесса в жизни самой Церкви и здесь мы увидим ту же
борьбу добра и зла, то же разделение противоположных начал, тот же дух
спрашиваешь, каким образом каждая частица воды, нагретая солнцем,
превращается в пар, хотя невозможно измерить все превратившееся в пар
частицы воды, потому что для этого не хватит никаких сил. Ты не спрашиваешь
об этом, потому что здесь воля Божия действует в физических, неизменных
законах, так не спрашивай, каким образом сила Божия объемлет в
промыслительном попечении каждое движение человеческой жизни, потому что
людей -- "миллиарды". Воля Божия все содержит и потому во всем действует, а
раз во всем, то нет для измерения ее ни числа, ни меры.
Неизвестный. Да. Это можно принять. Я не так представлял себе учение о
Промысле.
Духовник. Это не только можно принять, но без этого нельзя
по-настоящему жить, ибо вера в Промысел дает истинное и твердое основание
всей нашей жизни. Не имея в сердце своем чувства Божественного попечения о
нас, человек отдается во власть слепого хаоса без основы, без порядка, без
смысла.
Он -- просто песчинка, которая кружится в каком-то вихре слепых сил и
бессильна осмыслить или изменить свое движение. Совсем иное, когда сердце
озарено чувствованием Божественного Промысла. Тогда над собою человек
ощущает твердое основание. Он знает, что жизнь его в руках Божиих и что эта
всемогущая рука ведет его ко спасению. Он идет по жизненному пути спокойно,
радостно, с твердым упованием, что милосердный Господь видит каждый шаг его
жизни, все, что ни совершается с ним, все к "лучшему", все имеет высший
смысл, все не "случайно", а разумно, ибо во всем, всегда и везде действует
Божественная воля и сохраняет Его Божественное Промышление.
Неизвестный. Да. Личная жизнь, действительно, как бы получает основу
при таком понимании Промысла. Но вот тот последний вопрос, о котором я
как-то упомянул раньше, все же остается в силе.
Духовник. Последний ли он?
Неизвестный. Кажется, последний. Но, однако, невозможность ответить на
него может разрушить и все воздвигнутое тобою здание.
Духовник. Каков же тот вопрос?
Неизвестный. Я всегда недоумевал, в чем, с точки зрения церковной,
лежит смысл мировой Истории? Вот ты говоришь о Промысле Божием. О том, как
Божественная сила ведет человека ко спасению. Ну, а жизнь мира! По нашему
учению, истинная жизнь в Церкви. Мир во зле лежит. Но Церковь -- горстка
людей. Неужели культура, наука, искусство, все, в чем живет этот во зле
лежащий мир, -- пустая комедия? Неужели весь смысл существования этого
громадного злого, но прекрасного "мира" только в том, чтобы соблазнить
благочестивых христиан? Неужели он "проклят" и больше ничего?
Духовник. Я предвидел твой вопрос. И без ответа на него наше здание
действительно было бы незавершенным.
Неизвестный. И ты мне на него ответишь?
Духовник. На него ответит Церковь. А мы постараемся сделать надлежащие
выводы из этого ответа.
Неизвестный. Мне важен не церковный авторитет, а истина.
Духовник. Там, где нет церковного авторитета, --нет истины.
Неизвестный. Да, да. Теперь я не возражаю против этого.
Духовник. Прекрасно. В следующий раз мы будем говорить о прогрессе и
конце мировой истории. Это и будет ответ на твой вопрос.
Духовник. Что же такое прогресс? В чем, с точки зрения церковной, лежит
смысл мировой истории? Неужели культура, наука, искусство -- все, что создал
мир, -- пустая комедия? Ведь ты так ставишь вопрос? Я понял тебя правильно?
Неизвестный. Да, правильно. И мне думается, что вопрос этот в то же
время и самое убийственное возражение против христианства.
Духовник. Почему?
Неизвестный. Потому, что безвыходное положение для разума. Или надо
признать мировую историю бессмысленной комедией, и тогда все, чему учит
Церковь, окажется истиной; или надо признать бессмысленным христианское
учение, и тогда истиной окажется то, что создал мир. Но так как величие
христианства все же более отвлеченное и менее осязательное, чем величие,
созданное миром, то совершенно ясно, что человек выбирает последнее.
Духовник. Да, громадное большинство действительно поступит так. Оно
отвергнет истинное учение Церкви и примет мирскую ложь, но совсем не потому,
почему ты думаешь. "Безвыходного положения", о котором ты говоришь, на самом
деле не существует. Мировая история, с точки зрения христианской, совсем не
"бессмыслица". И ошибка неверующих людей заключается вовсе не в том, что они
признают смысл исторического процесса, а в том, что они ложно его понимают.
Неизвестный. Но почему же тогда громадное большинство должно непременно
отвергнуть истину?
Духовник. На это в слове Божием есть совершенно определенный ответ.
Неизвестный. А именно?
Духовник. "...За то, что они не приняли любви истины для своего
спасения. И за сие пошлет им Бог действие заблуждения, так что они будут
верить лжи..." (2 Фес. 2, 10-11).
Неизвестный. Пусть так. Но от этого церковное учение о смысле мировой
истории не делается для меня яснее.
Духовник. Конечно, и я его тебе его разъясню, но сначала ответь мне на
вопрос: сам прогресс, как какой-то процесс, в котором совершенствуется
жизнь, ты считаешь несомненным фактом?
Неизвестный. Разумеется.
Духовник. Что же такое прогресс, с точки зрения людей неверующих? В чем
смысл мировой истории, если ничего, кроме материи, не существует и все
жизненные явления -- не что иное, как физико-химические процессы, в которых
по неизменным законам комбинируются атомы вещества?
Неизвестный. Неверующие люди на этот вопрос отвечают так: смысл
мирового прогресса в постепенном улучшении жизни.
Духовник. Какою же мерою определяется улучшение или ухудшение жизни?
Неизвестный. Наслаждением. Культура увеличивает власть человека над
природой, усложняет потребности и дает более полную возможность
удовлетворить их. А это делает жизнь все более приятной и содержательной.
Блага культуры доступны пока не всем, но дальнейший прогресс уничтожит
неравенство, и тогда все будут наслаждаться одинаково. Таким образом, смысл
прогресса лежит в постепенном увеличении наслаждений жизнью и в постепенном
уничтожении неравенства в распределении этих наслаждений.
Духовник. Тот признак "улучшения", который указываешь ты, совершенно
недостаточен.
Неизвестный. Для неверующих людей он кажется достаточным.
Духовник. Он достаточен только для тех практических задач, которые
ставит перед собой большинство, а не для действительного уяснения смысла
прогресса. Большинство стремится не к достижению высших духовных состояний,
а к удовлетворению своих страстей и потому увеличение этих страстей и
возможность более полного их удовлетворения, естественно, кажется этому
большинству "прогрессом", то есть "улучшением жизни".
Неизвестный. Но почему же увеличение наслаждений не может осмыслить
мировой прогресс?
Духовник. По трем причинам. Во-первых, надо еще доказать, что культура,
действительно, увеличивает общую сумму наслаждений, а не уменьшает ее. Ведь
увеличиваются не только наслаждения, но и страдания. И едва ли возможно
теоретически доказать, что увеличение наслаждений идет быстрее, чем
увеличение страданий. Во-вторых, понятие "наслаждение" крайне субъективно.
Жизнь в больших городах, где можно пользоваться всеми благами культуры,
многим кажется ужасной, и они бегут от нее к жизни менее культурной, но
более соприкасающейся с природой. Значит, наслаждение благами культуры не
может быть признаком общеобязательным. И в-третьих, если бы мы и признавали
несомненным и общеобязательным увеличение наслаждений с развитием культуры,
это не могло бы осмыслить мировую жизнь потому же, почему самые утонченные
наслаждения не могут осмыслить жизнь отдельного человека.
Неизвестный. Мы, кажется, пришли с тобой к тому, с чего начали.
Духовник. И это вполне естественно. Ведь мировая жизнь складывается из
жизни отдельных людей. И все, что мы говорили с тобой о человеке, имеет
прямое отношение к человечеству. Мы видели, какое значение при вопросе о
смысле жизни имеет идея бессмертия. Если смерть -- конец бытия вообще, то
жизнь человеческая, как не имеющая оправдания в высшей цели, является
бесцельной, а, значит, и бессмысленной. Такою целью, дающей смысл всему ряду
явлений, из которых слагается человеческая жизнь, может быть только
вечность. Потому что только вечность, как беспредельное, может быть целью
самой в себе. Все это в полной мере относится и к жизни человечества. И эту
жизнь также может осмыслить лишь высшая цель, лежащая за пределами
изменчивого ряда явлений. Разница только в том, что когда мы говорили об
отдельном человеке, бессмысленность его жизни была совершенно очевидна
потому, что неизбежность смерти у всех перед глазами. А когда вместо
"человека" мы подставляем понятие "человечество" или еще более широкое
понятие "мир", неизбежность смерти отодвигается в неопределенную даль, и
потому бесцельность скрывается за некоторым туманом. Но ведь сколько нолей
не складывай -- их сумма всегда будет ноль. И в какую даль ни отодвигай
бесцельность, она никогда от этого не станет целью. Попытки ввести моральный
момент в атеистическое учение о прогрессе --совершенно безнадежны. Здесь так
же, как и в вопросе о личной жизни, коль скоро все сводится к
физико-химическим процессам, ни о какой морали не может быть и речи. Если у
отдельных людей нет свободного выбора, если они только "комбинация атомов",
если каждое действие их причинно-обусловлено, как всякое явление физического
мира, то и мировая история -- такой же механический процесс, где нет ни
правых, ни виноватых, где нет ни смысла, ни цели, ни прогресса, ни регресса,
а есть механическое чередование причинно-обусловленных фактов.
Неизвестный. Возможно, что ты прав. Я вовсе сейчас не склонен защищать
материалистическое понимание истории. Но несостоятельность одной теории еще
не доказывает состоятельность другой.
Духовник. Да, не доказывает, и не для этого я говорю тебе о
бессмысленности понятия прогресса при материалистическом мировоззрении. Я
хотел лишь установить, что всякое положительное решение вопроса о смысле
мировой истории непременно должно быть религиозным. И разногласия могут быть
только в понимании этого религиозного смысла.
Неизвестный. Допустим, что это так.
Духовник. Христианское понимание прогресса совершенно не походит на
понимание мирское. И потому надо начать с того, чтобы вполне отрешиться от
всех общепринятых понятий, слов, суждений, оценок. Надо забыть горделивые и
ничего не значащие фразы о "победоносном шествии человечества по пути
прогресса", о "величии человеческого гения", о "торжестве науки и техники",
о каких-то "сверхъестественных достижениях культуры". Все это пустые слова,
поскольку речь идет о смысле прогресса. Люди могут летать на аэропланах, как
птицы, могут, сидя в своих кабинетах, видеть и слышать, что делается за
тысячи верст, могут превратить свою жизнь в фантастическую сказку, где по
движению волшебной палочки явятся самые сладкие яства и самые утонченные
наслаждения, и в то же время вся эта поразительная культура ни в какой
степени не будет сама по себе "прогрессом" и ни в какой степени не может
осмыслить исторический процесс. Ставить вопрос о смысле прогресса может
только христианское учение, потому что оно одно только знает конечную цель
бытия вообще, и потому может, в связи с тем или иным значением исторического
процесса, для достижения этой цели говорить о прогрессе и его смысле.
Христианская теория прогресса имеет за собой великие истины веры о
сотворении мира и человека, о грехопадении, об Искуплении, о Церкви, о
нравственном совершенствовании, о Промысле, о законе и благодати, о
последних временах, явлении антихриста, о славном втором пришествии Христа.
Дать действительный ответ на вопрос, что такое прогресс и каков его смысл,
не может разум человеческий -- это может сделать только Богооткровенное
Христианское учение в своей совокупности.
Неизвестный. Но какое же определение ты дашь самому понятию прогресса?
Я думаю, это понятие остается неизменным, какое бы ни было за ним общее
мировоззрение.
Духовник. Нет, от общего мировоззрения меняется и самое определение
понятия прогресса.
Неизвестный. Я этого не понимаю.
Духовник. Сейчас поймешь. Вспомни, как ты говорил с точки зрения людей
неверующих о прогрессе. Прогресс -- это постепенное увеличение наслаждений
жизнью и постепенное уничтожение неравенства в распределении этих
наслаждений.
Неизвестный. Совершенно верно. Это -- в одно и то же время и определение
понятия прогресса и раскрытие его смысла.
Духовник. Правильно. Посмотрим теперь, как определяется понятие
прогресса с точки зрения христианского учения. По учению христианскому,
прогресс -- это такой процесс изменения жизни, в котором достигается общая
цель мироздания. Как видишь, это нечто совсем иное, чем то, что говоришь ты.
Из этого определения следует, что понять смысл прогресса -- значит понять эту
конечную цель мироздания и уяснить, каким образом прогресс мировой жизни
ведет к ее достижению. Ты согласен с такой постановкой вопроса?
Неизвестный. Вполне.
Духовник. Нужно сказать еще несколько слов, почему конечная цель
мироздания не может заключаться в каких бы то ни было материальных
изменениях жизни. Ведь такие изменения связаны, как и все материальное, с
понятием времени и пространства. Значит, если допустить, что смысл прогресса
заключается в достижении наибольшей степени материальных благ, то дальнейшее
приближение к этому еще недоступному идеалу, очевидно, должно быть
поставлено в зависимость от дальнейшего движения времени.
Пройдет еще тысяча лет, люди станут еще ученее, еще более овладеют
природой, изобретут еще несколько десятков удивительных машин, и тогда
приблизится идеал полного земного благополучия. Такая зависимость прогресса
от количества протекшего времени явно несообразна. При отрицании сотворения
мира Божественной силой мы имеем в прошлом бесконечность во времени. Значит,
какое бы количество времени ни требовалось для высших достижений в
материальных изменениях мира -- оно уже дано в этой бесконечности и потому то
или иное несовершенство не может быть объяснено недостатком времени. Нельзя
говорить: вот, пройдет еще 1000 лет, и мы достигнем чего-то такого, чего
нельзя было достигнуть, пока эти 1000 лет не прошли. Нельзя говорить так
потому, что эти и всякие другие тысячи лет для материальных
причинно-обусловленных явлений уже были в бесконечности прошлого. Совершенно
ясно, что вне зависимости от времени может стоять только нравственная цель
мироздания, а значит, возможен только нравственный смысл прогресса.
Нравственный момент не обусловлен причинным рядом явлений. Абсолютно
свободный акт воли не находится ни в какой зависимости от количества
протекшего времени, и потому бесконечность в прошлом не имеет к нему
никакого отношения. Какие бы тысячелетия ни отсчитывала история, пока
свободный акт воли в данный момент не совершится, не будет достигнуто то.
что требует для своего достижения этого свободного акта. Если мир, несмотря
на вечность, продолжает изменятся, то это свидетельствует не о том, что
недостаточно прошло времени для достижения материальных задач, а о том, что
смысл всех происходящих в мировой жизни изменений лежит в области
нравственной, от времени не зависящей и временем не связанной. Такую цель
мироздания и такой смысл прогресса открывает нам христианское учение.
По христианскому учению, конечная цель мироздания, как и отдельной
человеческой жизни, заключается в совершенном восстановлении через веру в
Иисуса Христа нарушенного в грехопадении единства с Богом. Ибо
"соединяющийся с Господом есть один дух с Господом" (1 Кор. 6, 17). В это
единство должны войти не отдельные, ничем не связанные между собой люди, а
люди, объединенные в таинственное Тело Христово, в святую Церковь. Это
должно быть единство в Боге не только человека, но и всей жизни. Ибо "и сама
тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих"
(Рим. 8, 21). Это должно быть единство не только всей жизни, но и всей
вселенной, ибо "мы, по обетованию Его, ожидаем нового неба и новой земли, на
которых обитает правда" (2 Пет. 3, 13). Словом, "да будет Бог все во всем"
(1 Кор. 15, 28). Вот что стоит в конце мировой жизни, вот что дает смысл
историческому процессу, и вот приближение к какой цели дает основание этот
процесс именовать прогрессом.
Прогресс -- это не аэропланы, радио, чудеса техники и утонченные
наслаждения -- это страшная борьба с мировым злом, препятствующим достижению
конечной цели мироздания -- единству с Богом.
Рассмотрим же теперь самый процесс исторической жизни и как достигается
в нем эта конечная цель.
Исторический процесс -- это, с одной стороны, созидающееся Царство
Христово -- святая Церковь, а с другой -- созидающееся царство антихриста.
Неизвестный. Что ты разумеешь под антихристом --определенную личность
или общее нравственное состояние мира.
Духовник. В процессе живой личности антихриста еще нет, так же, как нет
Христа, пришедшего во славе. Но дух антихриста действует в мире и постепенно
подготовляет такое состояние зла, при котором сделается возможным воплощение
этого духа и в определенную личность."...Дух антихриста, о котором вы
слышали, что он придет и теперь есть уже в мире" (1 Ин. 4, 3). Смысл всех
мировых изменений лежит в процессе моральной дифференциации, которая
окончательно отделит царство Христово от царства антихриста.
Неизвестный. Но ведь в первоначальном христианстве дана была эта
дифференциация. Ты сам говорил, что церковь и мир отделены непроходимой
стеной. Зачем же "процесс"?
Духовник. Церковь и мир были действительно резко разграничены в
первоначальном христианстве. Но разве все, что могла вместить в себя
Церковь, было отделено от мира? Разве это разделение до конца рассекло всю
мирскую жизнь? Разве не нужен был долгий процесс, чтобы весь мир прошел
через это разделение. Вспомни слова Ап. Петра: "Не медлит Господь
исполнением обетования, как некоторые почитают то медлением: но долготерпит
нас, не желая чтобы кто погиб, но чтобы все пришли к покаянию". (2 Пет. 3,
9).
Завершится ли земной прогресс благополучием? Церковь отвечает на этот
вопрос категорическим отрицанием. По учению Церкви, мировая жизнь в смысле
земного благополучия будет все более и более ухудшаться, пока не придет к
катастрофе. Земного счастья человечество не достигнет никогда. И в этом
смысле никакого прогресса не существует. Здесь лежит целая пропасть между
материалистическим и христианским мировоззрением.
Христианское учение о прогрессе понимает исторический процесс не как
постепенное достижение материального благополучия, а как постепенное
внутреннее самоопределение добра и зла.
Прогресс не есть созидание материального блага, а разделение
противоположных нравственных начал. Внешняя история мира есть простое
следствие этих внутренних столкновений, этой борьбы. Этот процесс разделения
прежде всего касается взаимоотношений Церкви и мира. Здесь дифференциация
приводит к решительному и полному их противоположению. Затем тот же процесс
касается Церкви, ее в особенности. Здесь отсеивается чистая пшеница от
сорных трав. Затем он проходит через всю мирскую жизнь -- и здесь одних
приближает к спасению в порядке естественно-природного развития, других --
повергает в бездну окончательного растления. Этот процесс поэтому касается
каждой человеческой души, где смешанные начала добра и зла все резче и резче
разделяются и все ожесточеннее противоборствуют. Этот процесс в своих
последних стадиях развития окончательно разрывает связь между Церковью и
миром, Христом и Велиаром. Церковь приводит к чистоте Апостольского века.
Мир -- к окончательному нравственному падению. Каждая отдельная душа ставится
перед необходимостью выбрать себе господина.
Только рассмотрев все пути этого процесса, можно прийти и к правильному
пониманию конца мировой истории, явления антихриста, последней катастрофы и
второго пришествия Господа, поскольку все это открыто в Божественном
откровении.
Неизвестный. Я прошу тебя говорить все, что ты найдешь нужным для
возможно более полного ответа на мой вопрос.
Духовник. Хорошо. Итак Церковь и мир -- это основное разделение в
процессе исторического развития. Это -- первая и последняя дифференциация
добра и зла, ибо "не мир пришел Я принести, но меч" (Мф. 10, 34).
Происхождение Церкви -- сверхъестественное. Ее сущность -- таинственное
Тело Христово. Ее жизнь -- благодатная жизнь в Боге, ибо "Царство Мое не от
мира сего" (Ин. 18, 36).
Внутренняя жизнь Церкви вся зиждется на истинной свободе, на благодати,
на духовном единстве, на нравственном авторитете. В ней решительно
преодолевается всякое насилие, неравенство и эгоизм. "...Князья народов
господствуют над ними, и вельможи властвуют ими; но между вами да не будет
так..." (Мф. 20, 25-26). "...Стойте в свободе, которую даровал нам Христос,
и не подвергайтесь опять игу рабства" (Гал. 5, 1). "Вы куплены дорогою
ценою; не делайтесь рабами человеков" (1 Кор. 7, 23).
В историческом процессе отношения Церкви с миром принципиально не
изменялись никогда. Но фактически они не оставались неизменными. И смысл
всех бывших фактических изменений лежит в постепенном разделении Церкви и
мира, необходимом для достижения конечной цели мироздания. Первоначальная
Церковь была более обособлена от мира, чем Церковь последующих веков. И с
точки зрения полноты самоопределения всего церковного и мирского может
казаться, что исторический процесс в этом отношении нельзя назвать
"прогрессом", дифференциация не увеличивалась, а ослаблялась, грань между
Церковью и миром как бы исчезла, и Церковь явно поддавалась обмирщению.
Но процесс надо брать не в отдельных его стадиях, а во всей
совокупности, и тогда оценка промежуточных состояний окажется совсем иной.
Как в отдельной жизни человека многие события, когда они совершаются,
оцениваются нами отрицательно, а впоследствии, к концу жизни, открывается
положительный их смысл -- так же и в процессе исторической жизни многое, что
кажется движением назад или в сторону, в общем ходе истории оказывается
прогрессом.
Первоначальная Церковь, этот "монастырь в миру", была в более
совершенном разделении с миром, чем Церковь последующего времени. Но мир не
был достаточно дифференцирован на церковное и нецерковное, поэтому прежде
чем прийти к окончательному самоопределению всего Церковного и всего
мирского, должно было произойти многое. Евангелие должно было
распространиться по всей земле, и в сферу церковной жизни вошло множество
народов. Пусть этот процесс повлек за собой некоторое обмирщение земной
Церкви. Пусть просочилось из мира в Церковь многое, о чем сказано: "среди
вас да не будет так". Но этот процесс в общем ходе истории является
прогрессом, потому что через него подготовляется окончательное разделение
всего мирского и всего церковного, необходимое для достижения конечной цели
мироздания.
Мир в отношении Церкви по-своему пережил тот же процесс. И он начал с
более совершенного отрицания Церкви. Эпоха гонений была эпохой полного
разделения мирского и церковного начал. В дальнейшем этот натиск на Церковь
ослаб, а вместе с тем ослабла грань, отделяющая мир от Церкви. Постепенно
мир путем слияния с Церковью стал стремиться к власти в благодатном царстве
не от мира сего. И этот процесс, взятый в своей изолированности, может
казаться движением назад уже с точки зрения чистоты разделения мирского
начала и Церкви. Ибо Церковь получила влияние на мирскую жизнь и сама
подверглась влиянию мирской жизни. В результате стушевывалось разделение
мира и Церкви по сравнению с эпохой гонений, но в общем ходе истории и это
служит делу последнего разделения добра и зла, мира и Церкви -- ибо приводит
к самому ожесточенному отрицанию Церкви, а значит и самой полной
дифференциации.
Неизвестный. Разделение между Церковью и миром для меня ясно. Ясен и
процесс, которым идет это разделение. Больше того, самый вопрос мой вытекает
в значительной степени именно из этого несомненного противоположения.
Поэтому для меня важно уяснить себе не процесс разделения Церкви и мира, а
дифференциацию каждого из них в отдельности.
Духовник. Я это знаю. Но общая картина мирового процесса в церковном
понимании была бы не полной, если бы я не сказал об этом основном
разделении.
Неизвестный. Конечно, конечно, это просто мое нетерпение, ведь то, что
ты говоришь о разделении Церкви и мира, я представлял себе именно так, как
ты говоришь, а то, что можешь сказать о дифференциации Церкви и особенно
мира в отдельности, я не представляю совершенно. Но, пожалуйста, продолжай
говорить так, как находишь нужным. Это основное условие наших разговоров.
Духовник. О разделении Церкви и мира я уже сказал, перейдем теперь к
рассмотрению того же процесса в жизни самой Церкви и здесь мы увидим ту же
борьбу добра и зла, то же разделение противоположных начал, тот же дух