Страница:
"сделать" людей добрыми силой Божией невозможно, как уже показано раньше.
Неизвестный. Не понимаю. Ведь грех совершил Один человек, а страдает и
умирает все живое?
Духовник. В христианском мировоззрении, как в совершенном здании,
нельзя выдернуть один кирпич, не повредив целого. Это мироздание нельзя
брать по частям. Твой вопрос опять основан на недоразумении. Ты берешь
созданное Богом не как единое целое, а как собрание каких-то самостоятельных
частей, где судьба одной части не имеет отношения к другой. Бог поручил все
живое человеку не только в том смысле, что дал ему власть над этим живым
царством, но как совершеннейшему, как носителю в природе образа Божия, как
главе, все живое соединяющей с Божеством, и тем вручил ему ответственность
за судьбу всей жизни. Поэтому и падение человека было падением всей жизни
-- отпадением ее в лице человека от Бога. Поэтому, как увидишь дальше, и
восстановление этого единства через "Нового Адама" было в то же время
спасением не только человечества, но и всей жизни.
Неизвестный. Ты все же не ответил мне на главный вопрос: зачем
всеведущий Бог, зная, к чему приведет дарованная им свобода, создал мир? И
какой смысл создавать человека, заранее зная, что он отпадет от Бога и
превратит всю жизнь в сплошное страдание не здесь только, но еще и за
гробом.
Духовник. Этот вопрос я пока не затрагивал, потому что он касается не
столько бытия Божия, сколько судьбы человека. Мы говорили до сих пор о том,
что такое зло и страдание и кто их создал. Теперь же ты ставишь совершенно
другой вопрос, об отношении Бога к греху и страданию. Этот вопрос приводит
нас к великой тайне Искупления. Только вера в Искупление дает полный ответ
на вопрос о судьбе падшего человека и об отношении к нему Бога. Но об этом
будем лучше говорить в другой раз, чтобы нам подробно рассмотреть столь
важный вопрос.
Неизвестный. Прекрасно. Но разве о Боге ты сказал все? Ведь ты хотел
показать истину?
Духовник. Я отвечал на твои вопросы и в этих ответах показывал ее. Пока
это не вся истина, но лишь главнейшее ее основание. Отрешись на несколько
мгновений от всех свойств и вопросов своих и посмотри на эту истину как она
есть, не искажая ее своими сомнениями.
Неизвестный. Ты хочешь показать положительное содержание веры в Бога?
Духовник. Да.
Неизвестный. Говори. Я постараюсь слушать тебя, как ты этого хочешь.
Духовник. Мы веруем, что Бог по существу есть Любовь. Что в Нем
содержится совершенный всеведущий Разум и совершенная всемогущая Воля.
Всегда был Бог, и жизнь Божия, от века бывшая, до создания мира во времени,
-- не ведома нам. Разум Божий, помысливший о вселенной, Любовь Божия,
возлюбившая ее, и Воля Божия, решившая быть ей, создали мир. Мир -- это
творческое создание Божественного Разума, Любви, Воли. Каждое дыхание жизни
имеет источник в Божественном начале. И каждая частица вещества имеет в
основе своей разум, любовь и волю -- как в Боге пребывающая. Все -- и видимое,
и невидимое -- существует Божественной силой. И все имеет жизнь и нетленную
основу, ибо все пребывает в Божественном Разуме, в Божественной Любви и Его
святой Воле.
Все живет по неизменным законам, которые дал Господь видимому миру, но
все имеет, кроме этих механических законов, высший разумный смысл, ибо все
соединено с Божеством и стремится к своему первоисточнику. Мир -- это не
разрозненный, бессмысленный, мертвый хаос, имеющий только видимость порядка
и закономерности, а разумное, живым Духом Божиим одухотворяемое, единой
жизнью живущее, для вечного нетленного бытия приуготовленное создание Божие.
Высшее в нем -- человек, образ и подобие Божие, носитель сознания, которое
есть отблеск Божественного Разума, Любви, которая есть искра Любви
Божественной и свободы воли, которая есть таинственное начало, подобное
непостижимой Воле Божией. Через него в союзе любви человека с Богом, как с
Отцом и создателем -- утверждается и свободный союз всей вселенной. Эту
истину о Боге мы познаем и в своем духе, когда погружаемся в духовное
самопознание, и во всей вселенной, когда поднимаемся до молитвенного
созерцания.
Неизвестный. Сказка, сказка. Изумительная, великолепная сказка,
неведомо кем и неведомо для чего созданная.
Духовник. Ты истину называешь сказкой, но как ты тогда назовешь ложь?
Выслушай теперь то, о чем я хотел сказать тебе в начале нашего разговора: к
какому абсурду приводит отрицание Бога. Нет Бога... С каким торжеством
произносятся многими эти страшные слова! Но понимают ли те, кто их говорит,
что они значат? Не понимают; если бы понимали, то иначе произносили бы их.
Да, их можно сказать. Но какой ужас в душе должен стоять за ними! Ведь
только потеряв рассудок, можно с торжеством и ликованием говорить о своей
гибели. Чему радоваться? Чем гордиться? Какое тут может быть торжество? А
слова "нет Бога" -- это не только твоя гибель, это гибель решительно всего,
чем жив человек. И все-таки ты смеешься над верой? Все-таки смотришь
победителем? И ты скажешь, что это не сумасшедший дом, а нормальное
состояние людей? Пусть на один миг окажется, что ты прав. Пусть твое неверие
стало несомненной, неопровержимой истиной. Пусть так. Смотри же, какая
"истина" откроется перед тобой. Вселенная -- это безграничная масса вещества,
находящегося в движении. Движется Земля вокруг Солнца. Луна движется вокруг
Земли. Каждая планета имеет свой путь движения, и каждый спутник описывает
вокруг нее определенную математически точную фигуру. Но и само Солнце со
всеми своими планетами, в свою очередь, движется куда-то по направлению
звезды Веги. И каждая звезда -- это такая же солнечная система, находящаяся в
движении. Движется весь небесный свод. Движется неисчислимое множество звезд
Млечного Пути. И движется каждый атом вещества, из которого состоит мир, а в
каждом атоме движутся, по строго определенным математическим законам,
составляющие его электроны. В неизменном движении пребывает этот никем не
созданный мир. Без смысла и без цели. Как у чудовищной машины вертятся его
колеса и уносят его в вечность. Что же такое в этом мире -- "Я"? "Я" --
кусочек такого же вещества. И "Я" -- такая же комбинация атомов. И моя жизнь
-- бесцельная, ни для чего не нужная игра этих движущихся неделимо малых
частиц, которые в своем движении скомбинировались так, что явилась моя ни
для чего не нужная личность, чтобы потом опять рассыпаться, точно кубики
разных форм и цветов, для чьей-то забавы. Наступит момент, когда сгорит и
остынет земля. То есть атомы вещества так скомбинируются в ней, что
прекратится всякая жизнь. Но вещество не уничтожится никогда. Атомы и
электроны будут продолжать свое бесцельное существование (движение). Вечно
будут двигаться колеса громадной машины, уничтожаться и вновь возникать
миры. Нет высшего разума. Нет высшего смысла. Нет высшей целесообразности в
жизни вселенной. Бездушное холодное вещество всегда было и вечно будет. И
это все... Вот твоя истина. Вот чем ты гордишься. Вот от чего торжествуешь.
И ты скажешь, это не безумие?
Неизвестный. Если почувствовать все так, как ты говоришь, немногие бы
согласились бы жить. Уж поскорее пулю в лоб.
Духовник. Да, оно так и было бы. Но дьявол хитер. Чтобы люди не могли
прийти в себя, он уверил их, что они-то, потерявшие разум, и есть
здравомыслящие люди. Научил их говорить что-то о величии науки, о чудесах
техники, о каких-то необыкновенных достижениях, о том, что они что-то такое
победят и все покорят -- и всем этим вздором так уверил несчастных больных,
что им совсем не хочется лечиться. И разве перед смертью иной почувствует,
как над ним посмеялся дьявол. Но тогда уже поздно жизнь начинать сначала...
Неизвестный. Да, ты изобразил мою истину не очень-то привлекательной.
Но, в конце концов, что же, кроме отвлеченных построений, дает и твоя вера?
Ведь на деле-то и верующий, и неверующий имеют одно и то же.
Духовник. Вера в Бога дает не "отвлеченное построение". Она перерождает
жизнь.
Неизвестный. Ах, значит, и здесь опыт.
Духовник. Непременно.
Неизвестный. Хотел бы я знать, что это за опыт, превращающий сказку в
действительность?
Духовник. Если без внутреннего опыта не может быть веры в бессмертие,
тем более это касается веры в Бога.
Неизвестный. Я очень прошу тебя сказать об этом подробнее.
Духовник. Да, сказать нужно. Но ничтожны мои слова. Бессилен
человеческий язык. Как передать то, чем живет наша душа, и что озаряет
светом своим всю нашу. жизнь? Случалось ли тебе когда-нибудь всходить на
высокую гору? Помнишь ли ты то чувство, которое испытываешь, когда
поднимешься на вершину и перед тобой откроется даль? Это слабое подобие
того, что знают верующие люди. Только перед ними открывается не даль земли,
а даль безграничного совершенства. Чувствовать Бога -- это значит чувствовать
единство вселенной, нетленность жизни, высший ее смысл. У нас есть особое,
неведомое вам чувство, что нас соблюдает Господь, и это дает нам
уверенность. Мы никогда не бываем одиноки. Мы всегда с Ним. Все согрето для
нас любовию Божией. И чувство радости -- самое основное, самое неизменное
наше чувство. Ум наш, как и у всякого человека, не в силах представить себе
бесконечность, не может постигнуть того, что такое свобода, не знает цели
мироздания. Но в чувствовании Бога есть нечто подобное тому, как если бы ты
на один миг узнал все это и не мог удержать в памяти, но сердце в своей
памяти сохранило бы тебе это навсегда. Вера в Бога перерождает нас потому,
что открывает нам источник совершенно новых, для нас неведомых душевных
состояний. Видим ли мы Бога? Нет, больше, чем видим. Осязаем ли Его? Нет,
больше, чем осязаем. Слышим ли Его? Нет, больше, чем слышим. Бог -- это самое
достоверное, самое несомненное, самое совершенное мое знание. Все может
оказаться ошибкой, сном, мечтой. А Бог -- есть. Так не нам ли торжествовать?
Не нам ли гордиться? Не нам ли праздновать победу? Не мы ли знаем истину?
Неизвестный. Признаюсь, мое положение трудное: рассуждения твои все же
не могут убедить меня вполне.
Духовник. Я тебе показываю истину. Смотри и решай, где правда и где
ложь.
Неизвестный. Да, так. Но я, пожалуй, сразу теперь выбрать не смогу.
Духовник. Значит, ни да ни нет?
Неизвестный. Пожалуй... Уж очень хороша твоя сказка, заманчиво признать
ее действительностью.
Духовник. Что же тебе мешает?
Неизвестный. Все еще многое. И больше всего, пожалуй, непостижимость.
Ты меня, отчасти, уже приучил допускать непостижимое, а все же остаются
вопросы о зле и страдании.
Духовник. Но к этим вопросам мы еще вернемся, когда будем говорить об
Искуплении.
Неизвестный. Думаю, что эта новая сказка об Искуплении не уменьшит, а
увеличит препятствия для моей веры.
Духовник. Ни в коем случае. Чем полнее будет раскрываться истина, тем
она будет делаться несомненней.
Неизвестный. Но можно сказать и наоборот -- чем больше будет лжи, тем
труднее в нее поверить.
Духовник. Совершенно верно. Потому истинная вера есть одно из самых
несомненных свидетельств об истине.
Неизвестный. Неужели ты думаешь, что твоя вера может убедить меня даже
в такой истине, как Искупление?
Духовник. Да, думаю.
Неизвестный. Странно. Впрочем, не знаю. После этих разговоров мне
начинает казаться, что я, может быть, не все принял в расчет, утверждаясь в
своем неверии.
Духовник. Это очень хорошо. Не гони этого чувства от себя. Я уверен,
что дальше оно будет в тебе еще сильнее.
Неизвестный. Посмотрим. Я готов сказать: дай Бог.
Неизвестный. На этот раз я не собираюсь задавать тебе вопросы. В
предыдущих разговорах я доказывал истинность своего неверия и хотел узнать,
что стоит у тебя за твоей верой. Но Искупление? Ведь это значит учение о
Троице, о воплощении Сына Божиего, о Божией Матери, О Голгофе, о
Воскресении... О чем тут спрашивать? Все это мне кажется до такой степени
нелепым, такой ясной "мифологией", что просто не о чем разговаривать. Все
равно, как если бы речь шла о рождении Венеры или о каком-нибудь прикованном
Прометее. Сомнения могут быть в отношении чего-то такого, в чем есть хоть
самая ничтожная доля вероятности. Но когда говорится о заведомо нелепом
вздоре, какие тут могут быть сомнения и вопросы?
Духовник. Почему же ты хочешь меня слушать?
Неизвестный. Я должен признать, что ты заставил меня по-новому
относиться к возможности веры. И если, как ты сказал в нашем разговоре о
Боге, учение об Искуплении -- необходимое завершение всего, что ты говорил о
грехе, страдании и смерти, -- как же мне не поинтересоваться, что ты скажешь
об этом. Если хочешь, просто умственное любопытство.
Духовник. Прекрасно. Твое любопытство непраздное. За ним стоит
инстинктивное стремление к познанию Истины.
Неизвестный. Ты все истолковываешь в свою пользу. Но могу тебя уверить,
что я даже представить себе не могу, чтобы я когда-нибудь стал считать
истиной то, о чем ты хочешь говорить со мной.
Духовник. Я сказал, инстинктивное стремление к Истине, а не
сознательное стремление.
Неизвестный. Ну, о том, что вне моего сознания, я пока еще говорить не
научился. Итак, я слушаю.
Духовник. Сейчас мы будем говорить с тобой о величайших тайнах, которые
открыл человеку Бог, и о событиях, которые совершались в здешнем мире, но по
законам совершенно иного, невещественного бытия, и потому должны быть
приняты верой. Под этим мы разумеем не простое доверие к чужим словам,
признание чего-либо действительно существующим без всяких доказательств, "на
слово", а то высшее познание, более совершенное, чем познание только одним
умом, то всеобъемлющее чувствование Истины, которое делает эти непостижимые
для разума Тайны самыми непреложными и самыми несомненными истинами, какими
не могли бы сделать их никакие логические доказательства. Тебе случалось,
конечно, не раз переживать нечто подобное в окружающей тебя жизни. Вот ты
слушаешь почти незнакомого тебе человека. Все, что говорит он, вполне
вероятно. Но ты безотчетно, и не умом, а всем существом своим чувствуешь,
что он лжет. И наоборот, ты слушаешь другого, так же почти неизвестного
тебе, и то же непосредственное чувство заставляет тебя верить каждому его
слову. И когда у тебя является такое чувство доверия, совершенно ненужными
кажутся доказательства правдивости одного и лживости другого. К чему
доказательства, когда ты веришь? Все самые убедительные доказательства могут
дать меньше, чем та уверенность, которая у тебя есть. Нечто подобное, но
гораздо более совершенное и всеобъемлющее нужно сказать и о вере в
религиозном смысле. Вот ты сказал: говорить об Искуплении -- значит говорить
о Троице, о Боговоплощении, о Божией Матери, о Голгофе, Воскресении... Да,
это так. Но какие здесь доказательства? Бог открывает человеку то, что выше
всякого разумения, а мы будем требовать от ничтожного человеческого разума,
чтобы он доказал нам истинность того, что открыл человеку о Себе Бог?
Нет, будем лучше с благоговением и страхом внимать Божественному
откровению.
Неизвестный. Ты, кажется, забываешь, что говоришь с неверующим
человеком?
Духовник. Нет, помню прекрасно. Но я говорю с человеком, не потерявшим
способность почувствовать истину, то есть поверить ей, когда он ее увидит.
Неизвестный. Я спрошу тебя, как Пилат: что есть Истина? И думаю, что
вопрос мой так же останется без ответа.
Духовник. Вопрос Пилата был оставлен без ответа потому, что перед ним
была та Истина, о которой он спрашивал. И если он не хотел ее -- всякий
ответ, то есть доказательства ее были бы излишни. И твой вопрос будет
оставлен без ответа в том же смысле. Я тебе свидетельствую об Истине. И если
ты спросишь, где она, докажи мне ее -- этот твой вопрос, несомненно,
останется без ответа.
Неизвестный. Хорошо. Я согласен. Не доказывай, а показывай свою истину.
В конце концов, не все ли равно, каким путем я ее узнаю.
Духовник. То, что мы знаем о Боге, человек сам не мог бы узнать
никогда. И в то же время знание это совершенно необходимо для того, чтобы
человек мог жить в Боге, сознательно идти дорогой богосовершенства.
Человеческое сознание могло бы прийти к мысли о бытии Божием. Но о сущности
Божества он сам ничего бы не мог узнать ни из окружающей жизни, ни из
смутных очертаний своего богоподобного образа. Он в этом получил бы лишь
основание для более или менее близких к Истине фантастических грез. Таковы
все религии, кроме христианской, в которых естественное откровение, данное в
самом существе человеческой души и в окружающей природе, смешивается с
поэтической и философской фантазией. Только Сам Бог мог сказать о Себе
людям: "В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог . Оно
было в начале у Бога. Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало
быть, что начало быть" (Ин. 1, 1-3).
Только Бог мог сказать людям: "Когда же приидет Утешитель, Которого Я
пошлю вам от Отца, Дух Истины, Который от Отца исходит, Он будет
свидетельствовать о Мне" <Ин. 15, 26).
В этих словах Божественного откровения утверждается основной догмат
Православия о Боге Троичном в Лицах, и Едином по существу. Это откровение о
тайне Пресвятой Троицы утверждено событием при Крещении Спасителя, когда три
Ипостаси явлены были в формах бытия земного.
"Когда же крестился весь народ, и Иисус, крестившись, молился:
отверзлось небо, и Дух Святый нисшел на Него в телесном виде, как голубь, и
был глас с небес, глаголющий: Ты Сын Мой возлюбленный; в Тебе Мое
благоволение!" (Лк. 3, 21-22.)
Неизвестный. Нет, не могу! Пока еще ты философствуешь, то есть
пересказываешь то, чему учит вера в отвлеченных философских формулировках, --
я так или иначе могу тебя слушать. Но когда ты начинаешь серьезно приводить
мне легенды и мифы, в подтверждение твоих "истин", я теряю эту способность!
Мало тебе "искушать" мой ум нелепым утверждением, что три равно единице, ты
говоришь еще о "разверзающихся небесах", голосах с неба, превращениях одного
из богов в голубя, о "сыне" Бога Отца, который стоит при этом и крестится в
воде. И все это говорит образованный человек, не сошедший с ума, в двадцатом
веке, в период блестящего расцвета научного знания. Ничего не понимаю!
Духовник. Успокойся. О "блестящем расцвете научного знания" мы говорили
достаточно. Можно бы к этому не возвращаться: ведь Лайель, Пастер, Пирогов,
Томсон, Фламмарион, Лодж, Вирхов и множество других ученых немало
потрудились над этим расцветом. И это не мешало им в девятнадцатом веке
верить в то, о чем я сейчас говорю с тобою. Брось говорить пустые фразы
легкомысленного и недобросовестного безбожника. Пусть ничто не мешает тебе
исследовать Истину. Вернемся к этому исследованию. Из указанного мною
события и из приведенных слов Божественного откровения мы узнаем нечто о
внутреннем бытии Божием. Конечно, как оно и должно быть, многое здесь не
может вместить человеческий разум, подобно тому, как не может он вместить
бесконечности во времени и пространстве, бытия без материальной основы,
беспричинности в понятии свободы воли. Но, не постигая, можно сознавать
истинность и несомненность этого непостижимого. Что же открыто нам о Боге?
Бог -- это то, что было всегда. Это то, что выводит нас из бесконечного ряда
вечно меняющихся явлений, из бессмысленности ни для чего не нужного
круговращения. Бог дает начало вселенной во времени, будучи Сам безначален.
Мы находим покой в абсолютности Его свойств, потому что они вмещают в себя
все вечное, все превышающее человеческое разумение. Но Бог за пределами
изменчивого бытия, имеющего начало, не есть слепая безличная сила или нечто
отвлеченное, пустая безжизненная абстракция. Мы знаем из откровения нечто о
Его Предвечной жизни. Бог единосложен по Своему составу, абсолютно прост. Но
это единое по существу абсолютное Начало, все создавшее и силой Своей все
содержащее, имеет три Лица, три Ипостаси, не раздробляющие и не
разъединяющие Его существа. И потому единый Бог по Трем Лицам Своим --
Пресвятая, Единосущная и Нераздельная Троица.
Неизвестный. Я не понимаю: ведь три лица, что бы мы под ними ни
подразумевали, -- во всяком случае какая-то сложность.
Духовник. Нет. Ипостаси -- это лица Божии, никакой сложности по существу
собой не выражающие. Святые Отцы указывают некоторое подобие в окружающем
нас видимом мире для уразумения этой великой Тайны. Солнце имеет три образа
своего бытия: вещество его составляющее, Свет, который в его лучах, и тепло,
которым оно согревает землю. Все это единое солнце, но три его как бы
"лица", единое вещество выражающее: вещество, свет, тепло. Ты недоумеваешь:
как число "три" может не быть сложным и равняться единице? Но число только в
применении к явлениям материального мира имеет те количественные свойства,
которые делают для .тебя несообразным понятие несложной Троицы, равной
единице. Ведь твоя единая личность лишь условно, применительно к земным
свойствам чисел, определяется как троичная по своему составу, состоящая из
ума, чувства и воли. Но на самом деле и личность твоя "едина по существу",
неделима и неразложима на те три образа, которые не разделяют существа ее на
три.
Неизвестный. В моей личности эти три начала имеют различные функции, но
не имеют отдельного друг от друга бытия, той самостоятельной жизни, которую
вы допускаете в отдельных лицах Троицы.
Духовник. Взаимоотношения ума, чувства и воли человека так же имеют
подобие отдельности друг от друга в выражении себя, как и Ипостаси Божии. Ум
действует в своей сфере, чувство в своей, воля в своей, но они составляют
единое существо, единую личность, ощущаемую нами как единое, неделимое "я".
Но личность создана во времени, поэтому ум, воля и чувство человеческой
личности являются лишь относительным подобием, а не полным соответствием
Триипостасного состава Божества. И я говорю тебе о твоей собственной
личности не для того, чтобы ты мыслил Божество как личность человеческую, а
для того, чтобы, увидав подобие, не упорствовал в своем отрицании величайшей
Истины только потому, что при аналогии с миром вещественным она кажется тебе
нелепой.
Неизвестный. Я именно так и понял тебя.
Духовник. Прекрасно. Так открой свое сердце, не преграждай ему путь к
верованию этой Истине. Без сопротивления выслушай о том, что знаем мы из
Божественного откровения.
Неизвестный. Да. Я постараюсь слушать тебя именно так. Я почему-то
чувствую за видимой нелепостью твоих слов нечто другое. Я не могу сказать
истинное, но во всяком случае большее, чем думалось мне раньше.
Духовник. Ты смутно чувствуешь то, что совершенно ясно для людей веры,
особенно для святых угодников Божиих. Это чувство заставило св. Григория
Богослова воскликнуть: "Троица, которой неясные тени приводят меня в
восторг!"
Но будем углубляться дальше в познание Истины. Что нам открыто в
Божественном откровении о существе Божием! -- "Бог есть любовь" (1 Ин. 4,
16). Или как говорит св. Григорий Богослов: "Если бы у нас кто спросил, что
мы чувствуем и чему поклоняемся? Ответ готов. Мы чтим любовь".
Что мы знаем о любви? Мы знаем о ее действии и в этом действии, хотя и
не постигаем, но с трепетом чувствуем и самую ее сущность. Для нас любовь,
где бы и как бы она в мире ни действовала, это всегда есть сила Божия, нас с
существом Божиим соединяющая. Это так удивительно выражено св. Василием
Великим в его "Шестодневе": "Целый мир, состоящий из разнородных частей, Бог
связал каким-то неразрывным союзом любви в единое общение и единую гармонию,
так что части, по положению своему весьма отдаленные одна от другой, кажутся
соединенными посредством симпатии".
Разве все это не открывает и Существа Божия? Разве свойства Божии не
относятся к этому существу? Разве не Бог-Любовь всемогущ, непостижим,
невидим, благ, праведен? Разве не объясняет нам это Существо Божие и
создание, и бытие, и единство вселенной?
Неизвестный. Значит, любовь и есть личность Божия? Я не понимаю этого.
Духовник. Когда мы говорим личность, мы разумеем все содержание данного
существа, все его свойства, силы, состояние, все, что в нем содержится и чем
оно проявляет себя вовне. Бог есть любовь. Что разумеем мы под этим словом?
На языке философском это можно было бы объяснить так: мы знаем о
вещественном мире лишь то, что познаем через наши восприятия. Что такое
"вещь в себе" -- нам неизвестно. То, чем является в мире вещественном "вещь в
себе", -- в Боге есть любовь. Другими словами: любовь -- это Бог в себе. Если
ты спросишь: что такое Бог по существу, мы ответим: Любовь. Это слово
недоступно нашему разумению, но доступно нашему чувствованию. Если же ты
спросишь дальше, что такое любовь по существу, ты так же не получишь ответа,
как при вопросах о сущности физических явлений. И там ты познаешь лишь
проявления той или иной силы, а не самую. силу "по существу". Ты изучаешь
проявления и действие электричества или притяжения, но что такое по существу
электричество или притяжение, остается совершенно непостижимым. Так же и
здесь. Мы знаем о любви очень много. Нам открыты ее свойства, ее действия,
ее проявления. Все, что надо знать человеку в пределах земного бытия о Боге,
он знает, знает, что Бог есть любовь и каковы свойства, действия и
проявления любви.
Поэтому, если хочешь постигнуть тайну Существа Божия, читай в слове
Неизвестный. Не понимаю. Ведь грех совершил Один человек, а страдает и
умирает все живое?
Духовник. В христианском мировоззрении, как в совершенном здании,
нельзя выдернуть один кирпич, не повредив целого. Это мироздание нельзя
брать по частям. Твой вопрос опять основан на недоразумении. Ты берешь
созданное Богом не как единое целое, а как собрание каких-то самостоятельных
частей, где судьба одной части не имеет отношения к другой. Бог поручил все
живое человеку не только в том смысле, что дал ему власть над этим живым
царством, но как совершеннейшему, как носителю в природе образа Божия, как
главе, все живое соединяющей с Божеством, и тем вручил ему ответственность
за судьбу всей жизни. Поэтому и падение человека было падением всей жизни
-- отпадением ее в лице человека от Бога. Поэтому, как увидишь дальше, и
восстановление этого единства через "Нового Адама" было в то же время
спасением не только человечества, но и всей жизни.
Неизвестный. Ты все же не ответил мне на главный вопрос: зачем
всеведущий Бог, зная, к чему приведет дарованная им свобода, создал мир? И
какой смысл создавать человека, заранее зная, что он отпадет от Бога и
превратит всю жизнь в сплошное страдание не здесь только, но еще и за
гробом.
Духовник. Этот вопрос я пока не затрагивал, потому что он касается не
столько бытия Божия, сколько судьбы человека. Мы говорили до сих пор о том,
что такое зло и страдание и кто их создал. Теперь же ты ставишь совершенно
другой вопрос, об отношении Бога к греху и страданию. Этот вопрос приводит
нас к великой тайне Искупления. Только вера в Искупление дает полный ответ
на вопрос о судьбе падшего человека и об отношении к нему Бога. Но об этом
будем лучше говорить в другой раз, чтобы нам подробно рассмотреть столь
важный вопрос.
Неизвестный. Прекрасно. Но разве о Боге ты сказал все? Ведь ты хотел
показать истину?
Духовник. Я отвечал на твои вопросы и в этих ответах показывал ее. Пока
это не вся истина, но лишь главнейшее ее основание. Отрешись на несколько
мгновений от всех свойств и вопросов своих и посмотри на эту истину как она
есть, не искажая ее своими сомнениями.
Неизвестный. Ты хочешь показать положительное содержание веры в Бога?
Духовник. Да.
Неизвестный. Говори. Я постараюсь слушать тебя, как ты этого хочешь.
Духовник. Мы веруем, что Бог по существу есть Любовь. Что в Нем
содержится совершенный всеведущий Разум и совершенная всемогущая Воля.
Всегда был Бог, и жизнь Божия, от века бывшая, до создания мира во времени,
-- не ведома нам. Разум Божий, помысливший о вселенной, Любовь Божия,
возлюбившая ее, и Воля Божия, решившая быть ей, создали мир. Мир -- это
творческое создание Божественного Разума, Любви, Воли. Каждое дыхание жизни
имеет источник в Божественном начале. И каждая частица вещества имеет в
основе своей разум, любовь и волю -- как в Боге пребывающая. Все -- и видимое,
и невидимое -- существует Божественной силой. И все имеет жизнь и нетленную
основу, ибо все пребывает в Божественном Разуме, в Божественной Любви и Его
святой Воле.
Все живет по неизменным законам, которые дал Господь видимому миру, но
все имеет, кроме этих механических законов, высший разумный смысл, ибо все
соединено с Божеством и стремится к своему первоисточнику. Мир -- это не
разрозненный, бессмысленный, мертвый хаос, имеющий только видимость порядка
и закономерности, а разумное, живым Духом Божиим одухотворяемое, единой
жизнью живущее, для вечного нетленного бытия приуготовленное создание Божие.
Высшее в нем -- человек, образ и подобие Божие, носитель сознания, которое
есть отблеск Божественного Разума, Любви, которая есть искра Любви
Божественной и свободы воли, которая есть таинственное начало, подобное
непостижимой Воле Божией. Через него в союзе любви человека с Богом, как с
Отцом и создателем -- утверждается и свободный союз всей вселенной. Эту
истину о Боге мы познаем и в своем духе, когда погружаемся в духовное
самопознание, и во всей вселенной, когда поднимаемся до молитвенного
созерцания.
Неизвестный. Сказка, сказка. Изумительная, великолепная сказка,
неведомо кем и неведомо для чего созданная.
Духовник. Ты истину называешь сказкой, но как ты тогда назовешь ложь?
Выслушай теперь то, о чем я хотел сказать тебе в начале нашего разговора: к
какому абсурду приводит отрицание Бога. Нет Бога... С каким торжеством
произносятся многими эти страшные слова! Но понимают ли те, кто их говорит,
что они значат? Не понимают; если бы понимали, то иначе произносили бы их.
Да, их можно сказать. Но какой ужас в душе должен стоять за ними! Ведь
только потеряв рассудок, можно с торжеством и ликованием говорить о своей
гибели. Чему радоваться? Чем гордиться? Какое тут может быть торжество? А
слова "нет Бога" -- это не только твоя гибель, это гибель решительно всего,
чем жив человек. И все-таки ты смеешься над верой? Все-таки смотришь
победителем? И ты скажешь, что это не сумасшедший дом, а нормальное
состояние людей? Пусть на один миг окажется, что ты прав. Пусть твое неверие
стало несомненной, неопровержимой истиной. Пусть так. Смотри же, какая
"истина" откроется перед тобой. Вселенная -- это безграничная масса вещества,
находящегося в движении. Движется Земля вокруг Солнца. Луна движется вокруг
Земли. Каждая планета имеет свой путь движения, и каждый спутник описывает
вокруг нее определенную математически точную фигуру. Но и само Солнце со
всеми своими планетами, в свою очередь, движется куда-то по направлению
звезды Веги. И каждая звезда -- это такая же солнечная система, находящаяся в
движении. Движется весь небесный свод. Движется неисчислимое множество звезд
Млечного Пути. И движется каждый атом вещества, из которого состоит мир, а в
каждом атоме движутся, по строго определенным математическим законам,
составляющие его электроны. В неизменном движении пребывает этот никем не
созданный мир. Без смысла и без цели. Как у чудовищной машины вертятся его
колеса и уносят его в вечность. Что же такое в этом мире -- "Я"? "Я" --
кусочек такого же вещества. И "Я" -- такая же комбинация атомов. И моя жизнь
-- бесцельная, ни для чего не нужная игра этих движущихся неделимо малых
частиц, которые в своем движении скомбинировались так, что явилась моя ни
для чего не нужная личность, чтобы потом опять рассыпаться, точно кубики
разных форм и цветов, для чьей-то забавы. Наступит момент, когда сгорит и
остынет земля. То есть атомы вещества так скомбинируются в ней, что
прекратится всякая жизнь. Но вещество не уничтожится никогда. Атомы и
электроны будут продолжать свое бесцельное существование (движение). Вечно
будут двигаться колеса громадной машины, уничтожаться и вновь возникать
миры. Нет высшего разума. Нет высшего смысла. Нет высшей целесообразности в
жизни вселенной. Бездушное холодное вещество всегда было и вечно будет. И
это все... Вот твоя истина. Вот чем ты гордишься. Вот от чего торжествуешь.
И ты скажешь, это не безумие?
Неизвестный. Если почувствовать все так, как ты говоришь, немногие бы
согласились бы жить. Уж поскорее пулю в лоб.
Духовник. Да, оно так и было бы. Но дьявол хитер. Чтобы люди не могли
прийти в себя, он уверил их, что они-то, потерявшие разум, и есть
здравомыслящие люди. Научил их говорить что-то о величии науки, о чудесах
техники, о каких-то необыкновенных достижениях, о том, что они что-то такое
победят и все покорят -- и всем этим вздором так уверил несчастных больных,
что им совсем не хочется лечиться. И разве перед смертью иной почувствует,
как над ним посмеялся дьявол. Но тогда уже поздно жизнь начинать сначала...
Неизвестный. Да, ты изобразил мою истину не очень-то привлекательной.
Но, в конце концов, что же, кроме отвлеченных построений, дает и твоя вера?
Ведь на деле-то и верующий, и неверующий имеют одно и то же.
Духовник. Вера в Бога дает не "отвлеченное построение". Она перерождает
жизнь.
Неизвестный. Ах, значит, и здесь опыт.
Духовник. Непременно.
Неизвестный. Хотел бы я знать, что это за опыт, превращающий сказку в
действительность?
Духовник. Если без внутреннего опыта не может быть веры в бессмертие,
тем более это касается веры в Бога.
Неизвестный. Я очень прошу тебя сказать об этом подробнее.
Духовник. Да, сказать нужно. Но ничтожны мои слова. Бессилен
человеческий язык. Как передать то, чем живет наша душа, и что озаряет
светом своим всю нашу. жизнь? Случалось ли тебе когда-нибудь всходить на
высокую гору? Помнишь ли ты то чувство, которое испытываешь, когда
поднимешься на вершину и перед тобой откроется даль? Это слабое подобие
того, что знают верующие люди. Только перед ними открывается не даль земли,
а даль безграничного совершенства. Чувствовать Бога -- это значит чувствовать
единство вселенной, нетленность жизни, высший ее смысл. У нас есть особое,
неведомое вам чувство, что нас соблюдает Господь, и это дает нам
уверенность. Мы никогда не бываем одиноки. Мы всегда с Ним. Все согрето для
нас любовию Божией. И чувство радости -- самое основное, самое неизменное
наше чувство. Ум наш, как и у всякого человека, не в силах представить себе
бесконечность, не может постигнуть того, что такое свобода, не знает цели
мироздания. Но в чувствовании Бога есть нечто подобное тому, как если бы ты
на один миг узнал все это и не мог удержать в памяти, но сердце в своей
памяти сохранило бы тебе это навсегда. Вера в Бога перерождает нас потому,
что открывает нам источник совершенно новых, для нас неведомых душевных
состояний. Видим ли мы Бога? Нет, больше, чем видим. Осязаем ли Его? Нет,
больше, чем осязаем. Слышим ли Его? Нет, больше, чем слышим. Бог -- это самое
достоверное, самое несомненное, самое совершенное мое знание. Все может
оказаться ошибкой, сном, мечтой. А Бог -- есть. Так не нам ли торжествовать?
Не нам ли гордиться? Не нам ли праздновать победу? Не мы ли знаем истину?
Неизвестный. Признаюсь, мое положение трудное: рассуждения твои все же
не могут убедить меня вполне.
Духовник. Я тебе показываю истину. Смотри и решай, где правда и где
ложь.
Неизвестный. Да, так. Но я, пожалуй, сразу теперь выбрать не смогу.
Духовник. Значит, ни да ни нет?
Неизвестный. Пожалуй... Уж очень хороша твоя сказка, заманчиво признать
ее действительностью.
Духовник. Что же тебе мешает?
Неизвестный. Все еще многое. И больше всего, пожалуй, непостижимость.
Ты меня, отчасти, уже приучил допускать непостижимое, а все же остаются
вопросы о зле и страдании.
Духовник. Но к этим вопросам мы еще вернемся, когда будем говорить об
Искуплении.
Неизвестный. Думаю, что эта новая сказка об Искуплении не уменьшит, а
увеличит препятствия для моей веры.
Духовник. Ни в коем случае. Чем полнее будет раскрываться истина, тем
она будет делаться несомненней.
Неизвестный. Но можно сказать и наоборот -- чем больше будет лжи, тем
труднее в нее поверить.
Духовник. Совершенно верно. Потому истинная вера есть одно из самых
несомненных свидетельств об истине.
Неизвестный. Неужели ты думаешь, что твоя вера может убедить меня даже
в такой истине, как Искупление?
Духовник. Да, думаю.
Неизвестный. Странно. Впрочем, не знаю. После этих разговоров мне
начинает казаться, что я, может быть, не все принял в расчет, утверждаясь в
своем неверии.
Духовник. Это очень хорошо. Не гони этого чувства от себя. Я уверен,
что дальше оно будет в тебе еще сильнее.
Неизвестный. Посмотрим. Я готов сказать: дай Бог.
Неизвестный. На этот раз я не собираюсь задавать тебе вопросы. В
предыдущих разговорах я доказывал истинность своего неверия и хотел узнать,
что стоит у тебя за твоей верой. Но Искупление? Ведь это значит учение о
Троице, о воплощении Сына Божиего, о Божией Матери, О Голгофе, о
Воскресении... О чем тут спрашивать? Все это мне кажется до такой степени
нелепым, такой ясной "мифологией", что просто не о чем разговаривать. Все
равно, как если бы речь шла о рождении Венеры или о каком-нибудь прикованном
Прометее. Сомнения могут быть в отношении чего-то такого, в чем есть хоть
самая ничтожная доля вероятности. Но когда говорится о заведомо нелепом
вздоре, какие тут могут быть сомнения и вопросы?
Духовник. Почему же ты хочешь меня слушать?
Неизвестный. Я должен признать, что ты заставил меня по-новому
относиться к возможности веры. И если, как ты сказал в нашем разговоре о
Боге, учение об Искуплении -- необходимое завершение всего, что ты говорил о
грехе, страдании и смерти, -- как же мне не поинтересоваться, что ты скажешь
об этом. Если хочешь, просто умственное любопытство.
Духовник. Прекрасно. Твое любопытство непраздное. За ним стоит
инстинктивное стремление к познанию Истины.
Неизвестный. Ты все истолковываешь в свою пользу. Но могу тебя уверить,
что я даже представить себе не могу, чтобы я когда-нибудь стал считать
истиной то, о чем ты хочешь говорить со мной.
Духовник. Я сказал, инстинктивное стремление к Истине, а не
сознательное стремление.
Неизвестный. Ну, о том, что вне моего сознания, я пока еще говорить не
научился. Итак, я слушаю.
Духовник. Сейчас мы будем говорить с тобой о величайших тайнах, которые
открыл человеку Бог, и о событиях, которые совершались в здешнем мире, но по
законам совершенно иного, невещественного бытия, и потому должны быть
приняты верой. Под этим мы разумеем не простое доверие к чужим словам,
признание чего-либо действительно существующим без всяких доказательств, "на
слово", а то высшее познание, более совершенное, чем познание только одним
умом, то всеобъемлющее чувствование Истины, которое делает эти непостижимые
для разума Тайны самыми непреложными и самыми несомненными истинами, какими
не могли бы сделать их никакие логические доказательства. Тебе случалось,
конечно, не раз переживать нечто подобное в окружающей тебя жизни. Вот ты
слушаешь почти незнакомого тебе человека. Все, что говорит он, вполне
вероятно. Но ты безотчетно, и не умом, а всем существом своим чувствуешь,
что он лжет. И наоборот, ты слушаешь другого, так же почти неизвестного
тебе, и то же непосредственное чувство заставляет тебя верить каждому его
слову. И когда у тебя является такое чувство доверия, совершенно ненужными
кажутся доказательства правдивости одного и лживости другого. К чему
доказательства, когда ты веришь? Все самые убедительные доказательства могут
дать меньше, чем та уверенность, которая у тебя есть. Нечто подобное, но
гораздо более совершенное и всеобъемлющее нужно сказать и о вере в
религиозном смысле. Вот ты сказал: говорить об Искуплении -- значит говорить
о Троице, о Боговоплощении, о Божией Матери, о Голгофе, Воскресении... Да,
это так. Но какие здесь доказательства? Бог открывает человеку то, что выше
всякого разумения, а мы будем требовать от ничтожного человеческого разума,
чтобы он доказал нам истинность того, что открыл человеку о Себе Бог?
Нет, будем лучше с благоговением и страхом внимать Божественному
откровению.
Неизвестный. Ты, кажется, забываешь, что говоришь с неверующим
человеком?
Духовник. Нет, помню прекрасно. Но я говорю с человеком, не потерявшим
способность почувствовать истину, то есть поверить ей, когда он ее увидит.
Неизвестный. Я спрошу тебя, как Пилат: что есть Истина? И думаю, что
вопрос мой так же останется без ответа.
Духовник. Вопрос Пилата был оставлен без ответа потому, что перед ним
была та Истина, о которой он спрашивал. И если он не хотел ее -- всякий
ответ, то есть доказательства ее были бы излишни. И твой вопрос будет
оставлен без ответа в том же смысле. Я тебе свидетельствую об Истине. И если
ты спросишь, где она, докажи мне ее -- этот твой вопрос, несомненно,
останется без ответа.
Неизвестный. Хорошо. Я согласен. Не доказывай, а показывай свою истину.
В конце концов, не все ли равно, каким путем я ее узнаю.
Духовник. То, что мы знаем о Боге, человек сам не мог бы узнать
никогда. И в то же время знание это совершенно необходимо для того, чтобы
человек мог жить в Боге, сознательно идти дорогой богосовершенства.
Человеческое сознание могло бы прийти к мысли о бытии Божием. Но о сущности
Божества он сам ничего бы не мог узнать ни из окружающей жизни, ни из
смутных очертаний своего богоподобного образа. Он в этом получил бы лишь
основание для более или менее близких к Истине фантастических грез. Таковы
все религии, кроме христианской, в которых естественное откровение, данное в
самом существе человеческой души и в окружающей природе, смешивается с
поэтической и философской фантазией. Только Сам Бог мог сказать о Себе
людям: "В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог . Оно
было в начале у Бога. Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало
быть, что начало быть" (Ин. 1, 1-3).
Только Бог мог сказать людям: "Когда же приидет Утешитель, Которого Я
пошлю вам от Отца, Дух Истины, Который от Отца исходит, Он будет
свидетельствовать о Мне" <Ин. 15, 26).
В этих словах Божественного откровения утверждается основной догмат
Православия о Боге Троичном в Лицах, и Едином по существу. Это откровение о
тайне Пресвятой Троицы утверждено событием при Крещении Спасителя, когда три
Ипостаси явлены были в формах бытия земного.
"Когда же крестился весь народ, и Иисус, крестившись, молился:
отверзлось небо, и Дух Святый нисшел на Него в телесном виде, как голубь, и
был глас с небес, глаголющий: Ты Сын Мой возлюбленный; в Тебе Мое
благоволение!" (Лк. 3, 21-22.)
Неизвестный. Нет, не могу! Пока еще ты философствуешь, то есть
пересказываешь то, чему учит вера в отвлеченных философских формулировках, --
я так или иначе могу тебя слушать. Но когда ты начинаешь серьезно приводить
мне легенды и мифы, в подтверждение твоих "истин", я теряю эту способность!
Мало тебе "искушать" мой ум нелепым утверждением, что три равно единице, ты
говоришь еще о "разверзающихся небесах", голосах с неба, превращениях одного
из богов в голубя, о "сыне" Бога Отца, который стоит при этом и крестится в
воде. И все это говорит образованный человек, не сошедший с ума, в двадцатом
веке, в период блестящего расцвета научного знания. Ничего не понимаю!
Духовник. Успокойся. О "блестящем расцвете научного знания" мы говорили
достаточно. Можно бы к этому не возвращаться: ведь Лайель, Пастер, Пирогов,
Томсон, Фламмарион, Лодж, Вирхов и множество других ученых немало
потрудились над этим расцветом. И это не мешало им в девятнадцатом веке
верить в то, о чем я сейчас говорю с тобою. Брось говорить пустые фразы
легкомысленного и недобросовестного безбожника. Пусть ничто не мешает тебе
исследовать Истину. Вернемся к этому исследованию. Из указанного мною
события и из приведенных слов Божественного откровения мы узнаем нечто о
внутреннем бытии Божием. Конечно, как оно и должно быть, многое здесь не
может вместить человеческий разум, подобно тому, как не может он вместить
бесконечности во времени и пространстве, бытия без материальной основы,
беспричинности в понятии свободы воли. Но, не постигая, можно сознавать
истинность и несомненность этого непостижимого. Что же открыто нам о Боге?
Бог -- это то, что было всегда. Это то, что выводит нас из бесконечного ряда
вечно меняющихся явлений, из бессмысленности ни для чего не нужного
круговращения. Бог дает начало вселенной во времени, будучи Сам безначален.
Мы находим покой в абсолютности Его свойств, потому что они вмещают в себя
все вечное, все превышающее человеческое разумение. Но Бог за пределами
изменчивого бытия, имеющего начало, не есть слепая безличная сила или нечто
отвлеченное, пустая безжизненная абстракция. Мы знаем из откровения нечто о
Его Предвечной жизни. Бог единосложен по Своему составу, абсолютно прост. Но
это единое по существу абсолютное Начало, все создавшее и силой Своей все
содержащее, имеет три Лица, три Ипостаси, не раздробляющие и не
разъединяющие Его существа. И потому единый Бог по Трем Лицам Своим --
Пресвятая, Единосущная и Нераздельная Троица.
Неизвестный. Я не понимаю: ведь три лица, что бы мы под ними ни
подразумевали, -- во всяком случае какая-то сложность.
Духовник. Нет. Ипостаси -- это лица Божии, никакой сложности по существу
собой не выражающие. Святые Отцы указывают некоторое подобие в окружающем
нас видимом мире для уразумения этой великой Тайны. Солнце имеет три образа
своего бытия: вещество его составляющее, Свет, который в его лучах, и тепло,
которым оно согревает землю. Все это единое солнце, но три его как бы
"лица", единое вещество выражающее: вещество, свет, тепло. Ты недоумеваешь:
как число "три" может не быть сложным и равняться единице? Но число только в
применении к явлениям материального мира имеет те количественные свойства,
которые делают для .тебя несообразным понятие несложной Троицы, равной
единице. Ведь твоя единая личность лишь условно, применительно к земным
свойствам чисел, определяется как троичная по своему составу, состоящая из
ума, чувства и воли. Но на самом деле и личность твоя "едина по существу",
неделима и неразложима на те три образа, которые не разделяют существа ее на
три.
Неизвестный. В моей личности эти три начала имеют различные функции, но
не имеют отдельного друг от друга бытия, той самостоятельной жизни, которую
вы допускаете в отдельных лицах Троицы.
Духовник. Взаимоотношения ума, чувства и воли человека так же имеют
подобие отдельности друг от друга в выражении себя, как и Ипостаси Божии. Ум
действует в своей сфере, чувство в своей, воля в своей, но они составляют
единое существо, единую личность, ощущаемую нами как единое, неделимое "я".
Но личность создана во времени, поэтому ум, воля и чувство человеческой
личности являются лишь относительным подобием, а не полным соответствием
Триипостасного состава Божества. И я говорю тебе о твоей собственной
личности не для того, чтобы ты мыслил Божество как личность человеческую, а
для того, чтобы, увидав подобие, не упорствовал в своем отрицании величайшей
Истины только потому, что при аналогии с миром вещественным она кажется тебе
нелепой.
Неизвестный. Я именно так и понял тебя.
Духовник. Прекрасно. Так открой свое сердце, не преграждай ему путь к
верованию этой Истине. Без сопротивления выслушай о том, что знаем мы из
Божественного откровения.
Неизвестный. Да. Я постараюсь слушать тебя именно так. Я почему-то
чувствую за видимой нелепостью твоих слов нечто другое. Я не могу сказать
истинное, но во всяком случае большее, чем думалось мне раньше.
Духовник. Ты смутно чувствуешь то, что совершенно ясно для людей веры,
особенно для святых угодников Божиих. Это чувство заставило св. Григория
Богослова воскликнуть: "Троица, которой неясные тени приводят меня в
восторг!"
Но будем углубляться дальше в познание Истины. Что нам открыто в
Божественном откровении о существе Божием! -- "Бог есть любовь" (1 Ин. 4,
16). Или как говорит св. Григорий Богослов: "Если бы у нас кто спросил, что
мы чувствуем и чему поклоняемся? Ответ готов. Мы чтим любовь".
Что мы знаем о любви? Мы знаем о ее действии и в этом действии, хотя и
не постигаем, но с трепетом чувствуем и самую ее сущность. Для нас любовь,
где бы и как бы она в мире ни действовала, это всегда есть сила Божия, нас с
существом Божиим соединяющая. Это так удивительно выражено св. Василием
Великим в его "Шестодневе": "Целый мир, состоящий из разнородных частей, Бог
связал каким-то неразрывным союзом любви в единое общение и единую гармонию,
так что части, по положению своему весьма отдаленные одна от другой, кажутся
соединенными посредством симпатии".
Разве все это не открывает и Существа Божия? Разве свойства Божии не
относятся к этому существу? Разве не Бог-Любовь всемогущ, непостижим,
невидим, благ, праведен? Разве не объясняет нам это Существо Божие и
создание, и бытие, и единство вселенной?
Неизвестный. Значит, любовь и есть личность Божия? Я не понимаю этого.
Духовник. Когда мы говорим личность, мы разумеем все содержание данного
существа, все его свойства, силы, состояние, все, что в нем содержится и чем
оно проявляет себя вовне. Бог есть любовь. Что разумеем мы под этим словом?
На языке философском это можно было бы объяснить так: мы знаем о
вещественном мире лишь то, что познаем через наши восприятия. Что такое
"вещь в себе" -- нам неизвестно. То, чем является в мире вещественном "вещь в
себе", -- в Боге есть любовь. Другими словами: любовь -- это Бог в себе. Если
ты спросишь: что такое Бог по существу, мы ответим: Любовь. Это слово
недоступно нашему разумению, но доступно нашему чувствованию. Если же ты
спросишь дальше, что такое любовь по существу, ты так же не получишь ответа,
как при вопросах о сущности физических явлений. И там ты познаешь лишь
проявления той или иной силы, а не самую. силу "по существу". Ты изучаешь
проявления и действие электричества или притяжения, но что такое по существу
электричество или притяжение, остается совершенно непостижимым. Так же и
здесь. Мы знаем о любви очень много. Нам открыты ее свойства, ее действия,
ее проявления. Все, что надо знать человеку в пределах земного бытия о Боге,
он знает, знает, что Бог есть любовь и каковы свойства, действия и
проявления любви.
Поэтому, если хочешь постигнуть тайну Существа Божия, читай в слове