Связов Евгений. Торговец по найму

   – Мне надо попасть внутрь. И я попаду, пусть даже мне придётся висеть здесь до смерти.
   Через десять секунд одно из орудий выпалило. Щит тускло сверкнул сиреневыми искрами, гася импульс. Генератор щита компенсировал потери энергии на гашение импульса за несколько сотых секунды.
   – Пусть даже она наступит скоро, – добавив в голос отчаянности смертника, сказал Гривз.
   Через десять секунд шлюзовые орудия открыли непрерывный огонь. Индикатор щита задрожал у верхней отметки.
   Гривз, откинувшись на спинку кресла, мрачно смотрел в камеру и гадал, сколько человек принимают видеосигнал.
   Из тумана вынырнули четыре «Ястреба» ^[73]и обрушили на «Гекантонхейр» залпы плазмы. С другого торца базы к ним присоединился ещё один. Потом ещё один…
   Индикатор щита, задрожав, пополз к нулевой отметке. Дополз. Корабль гулко задрожал от зарядов плазмы, врезающейся в корпус. Несколько мутных пятен появились на стекле рубки.
   Гривз сделал ещё более мрачное лицо, добавил на него обречённости и шевельнул ногой. По рубке поползли струйки дыма.
   Через секунду огонь истребителей оборвался. Три десятка истребителей зависли рядом, удерживая Гривза на прицеле.
   Экран мигнул, и на нём появилось лицо оператора.
   – В последний раз предлагаю покинуть пределы базы, – холодно прозвенел её голосок.
   Гривз устремил в камеру измученный взгляд и тихо страдальчески провыл:
   – По крайней мере, здесь будет, кому меня похоронить.
   Оператор несколько секунд смотрела на него пронзительно-холодным взглядом и отключила видеосигнал.
   Гривз опустил взгляд и устало прошептал себе под нос:
   – Лучше уж умереть дома, чем жить хрен знает где.
   Ещё через пять секунд замигало окошечко вызова.
   Гривз секунд пять хмуро его рассматривал, а потом, добавив во взгляд несколько искорок надежды, принял вызов.
   Женское лицо, появившееся на экране нателькомпа, являло маску. Неприступную маску легированной стали с узкими бойницами глаз и тонким шрамом рта. Рот чуть шевельнулся, медленно цедя слова:
   – Зачем ты прилетел?
   Гривз несколько секунд смотрел на лицо. Потом молча скинул копию Соглашения.
   Лицо повернулось в сторону. Вернулось обратно.
   – Это всё? – безжизненно спросила она.
   Гривз несколько секунд смотрел на лицо. Взгляд его мягко просился внутрь и никак не мог проникнуть под маску.
   – Я хотел бы отремонтироваться, – глухо сказал он.
   Маска качнулась.
   – Нет. Тебя проводят до Киото.
   Экран мигнул. Лицо исчезло.
   Гривз глянул на индикатор щита, который за время разговора успел регенерироваться, и хлопнул по клавише запуска наноботов. Потом, не меняясь в лице, положил руки на джойстики и начал разворачивать «Гекатонхейр».
   Док за кормой открылся, чтобы выпустить истребитель.
   Лицо Гривза исказилось бешенством. Руки рванули джойстики и забегали по кнопкам. Перехватчик, сорвавшись с аппарата, врезался в двери шлюза, на несколько секунд заблокировав их. Этих секунд хватило, чтобы «Гекатонхейр», пятящийся под градом плазменных зарядов, влетел внутрь дока. Наружная створка закрылась. Внутренняя не шелохнулась. Одиннадцать орудий «Гекатонхейра» обрушили на ворота дока огненный смерч. Через несколько секунд «Гекатонхейр», шкрябнув кончиками крыльев о края оплавленной дыры, влетел внутрь дока, сразу попав под огонь трёх истребителей, висевших в доке. Ответные залпы, вмиг сняв с истребителей щиты, пробили носовые части и расплавили передние стенки рубок. Истребители с грохотом упали на пол. Через секунду над полом, сметая стойки с орудиями и запчастями, полетели потоки плазмы.
   Потом они пробили стенку дока.
   Прекратив огонь, Гривз подвёл истребитель к дыре в стене, раздраил верхний люк и выпрыгнул из рубки.
   Первая тройка, облачённая в скафандры, ждала его у дыры. В дыру Гривз влетел кувырком. С мультитулом в руке.
   Тусклый фиолетовый луч коротко полоснул под коленками первой фигуры. Поднимаясь из кувырка прямо перед второй, Гривз одним изогнутым взмахом разрезал её винтовку и продырявил плечо. Убрав голову от прошипевшего над плечом импульса, Гривз присел, раскатывающимся ковриком расстелился над полом и прокрутил тусклым фиолетовым лезвием петлю, зацепившую бедро, ствол винтовки и плечо третьей фигуры. Толкнув теряющую равновесие третью на первую, которая, упав на пол, пыталась прицелиться, Гривз плавно поры-сил дальше по коридору, на бегу переключая режим работы мультитула.
   Бежать было недалеко.
   Из двери, ведущей в бар, всыпали шестеро. Плазменные плевки ручных бластеров погасли на небольшом шаре щита, которым окутался Гривз. Гривз на бегу подпрыгнул. Край щита зацепил головы стрелков, повалив их на пол. Гривз, перекувырнувшись от столкновения, упал на колено рядом с головами шестерых. Тусклый лучик про-прыгал по рукам и ногам упавших. Вскочив на ноги, Гривз побежап дальше. Добежав до бокового ответвления коридора, он встал и задрал руку с мультитудом под потолок. Наугад выстрелив за угол плевок плазмы, он резко присел и выкатился ил-за угла Подкатившись к фигуре в тяжелом тактическом скафандре, расстреливающей угол, Гривз подпрыгнул. Лезвие, удлинившись до полутораметровой длины, с шипением искр пронзило щит скафандра и срезало турель с левого плеча. В верхней точке прыжка Гривз взметнул руку вверх и направил второй укол под углом вниз. Лезвие, удлинившись ещё на метр, чиркнуло по правому плечу скафандра и пробило аккумулятор, закреплённый на спине скафандра.
   Правая турель, уже наведённая Гривзу в лицо, безжизненно застыла. Коснувшись пола, Гривз шагнул к обездвиженному скафандру. Зайдя ему за спину, Гривз прижал мультитул к броне и сделал круговой взмах. Вырезанный кусок брони с грохотом упал на пол. Гривз ласково похлопал по оголившейся попке и побежал к двери в конце коридора. Прижав мультитул к замку и дождавшись, пока сработает отмычка, Гривз выждал полсекунды и прыгнул в отъехавший в сторону люк.
   Заряд плазмы, который влепился бы в него, прыгни он сразу, пролетел за спиной. Следующий бессильно рассыпался о щит.
   Гривз медленно выпрямился. Она сидела в кресле, повернутом к двери. За её спиной перемигивался экранами огромный пульт.
   Она на секунду отвела пистолет в сторону. Потом её лицо исказилось гневом, и она швырнула им в Гривза. Поймав пистолет свободной рукой, Гривз, не спуская с неё взгляда, сделал шаг назад, отвёл руку к двери и закрыл её.
   – Сволочь, – тихо произнесла она. В широко расставленных огромных карих глазах, которые глядели в глаза Гривза, прыгали зелёные искорки гнева. Плотно сжатые губы превратились в узенькую щелочку, из которой падали тихие, полные горечи слова: – Какая же ты сволочь! Ты знаешь, что из-за тебя мы не можем нормально работать, знаешь, что каждый раз, когда ты появляешься, штаб несколько недель совершает глупые ошибки, ошибки, за которые мои девочки расплачиваются жизнью. Ты знаешь, что все они об этом знают и что я приказала тебя убить, если ты попробуешь прийти, потому что их жизни для меня не стоят твоей…
   Её голос дрогнул, срываясь на плач. Она сдержалась и выкрикнула:
   – …Ты знаешь всё это, и всё равно пришёл! Зачем?!
   Гривз помолчал, глядя в глаза, полные зелёных искр и слез. Потом набрал полную грудь воздуха и взревел:
   – Затем, чтобы показать тебе, что сквозь твою охрану может пройти любой, кто умеет воевать!!!
   Она сжалась, придавленная его голосом. Её глаза, освободившись от слёз, ещё ярче засверкали искрами.
   – Пройти и размазать твои драгоценные мозги по драгоценным экранам!!! Затем, что я могу швартоваться во всех до единой базах Сириуса и не собираюсь делать из Кагошимы исключение!!! Затем, что…
   Она прыгнула. Пролетев разделявшее их пространство, она вскочила на него, вцепившись руками и ногами. Он, пошатнувшись, устоял. Её нос ткнулся ему в ухо.
   – Папка… – шепотом проплакала она.
   Он уронил пистолет и мультитул и обнял её. Запустив ладонь в её волосы, он прошептал:
   – Затем, что мне некого терять, кроме тебя.
   Несколько секунд в материальной Вселенной ничего не менялось. Потом она потерлась мокрой щекой об его щетину и голосом, содрогающимся от смеси восторга с ужасом, прошептала:
   – Папка, ты вернулся.
   Гривз ещё крепче прижал её к себе.
   – И привез тебе очень интересную игрушку. Она замерла. Восторг, схлынув, сменился живым интересом.
   Она отодвинулась и заглянула ему в глаза.
   – Это ты про того монстра, что в доке? – выпалила она, хитро прищурившись.
   – М-м, – помотал он головой, хитро прищуриваясь в ответ. – Куда как интереснее.
   Он пару раз хлопнул её по заднице, улыбнулся и ласково буркнул:
   – А то скоро совсем неподъёмную попу отъешь.
   Она недоумённо приподняла бровь.
   – Мистер Гривз, не кажется ли вам, что транспортные габариты моего зада не входят в сферу вашей компетенции?
   Гривз перекроил улыбку в гнусную усмешку и гнусаво протянул:
   – Ну должен же хоть кто-нибудь следить за тем, чтобы они не превысили предельно допустимые, мисс Гривз.
   Она коварно ухмыльнулась, ткнулась лбом в его лоб и загадочно прошептала:
   – Пап, а с чего ты решил, что некому?
   Гривз несколько секунд смотрел в карие глаза, в которых плясали хитрые зелёные искорки, а потом сурово протянул:
   – Тогда слезай с шеи своего старого больного голодного папы, раз тебе уже есть на ком повисеть.
   – Ага… старого и больного, – прошептала она. – Ты сколько девчонок в лазарет отправил по дороге? Тоже мне…
   Она замерла, потом спрыгнула на пол и воскликнула:
   – Ой, ты же, наверно, голодный. Я сейчас…
   Она метнулась к пульту, упала в кресло и быстро заколотила по клавишам. Гривз, проводив её взглядом, вздохнул и тихо буркнул:
   – Если честно, у нас есть час на торжественный обед, минут десять на то, чтобы ввести тебя в курс дела, а потом надо быстро мотать на Киото…
   Она резко крутанулась в кресле и уставилась на него пронзительным взглядом. По лицу её скользили первые волны обиды.
   – Я же сказал, что привёз тебе игрушку, которая понравится. Причём не только тебе, но и госпоже Маяги.
   Она через плечо покосилась на один из экранов. Тот, на котором висел текст Соглашения. Когда её взгляд вернулся на Гривза, в нём был глубокий спокойный интерес.
   – Но в качестве страшной мести я тебе ничего не расскажу, пока не накормишь.
   Она тяжело вздохнула, опуская глаза, а потом маска притворной обиды лопнула хохотом. Через несколько секунд хохот сократился до улыбки. Она встала из кресла, подошла и ткнулась лбом ему в плечо.
   – Папка, я тебя люблю.
   Он взъерошил ей волосы и шепнул в ответ:
   – Я тебя тоже люблю, Терри.
   Выждав паузу, он добавил:
   – Но если меня сейчас же не покормят, то я обижусь и полечу к соседям жрать полицейский паёк и жаловаться на то, что на Кагошиме не кормят.
   Охнув от сильного удара по рёбрам, Гривз согнулся и похромал к двери.
   Стол, он был уверен, начали накрывать через пару десятков секунд после того, как он объявился у шлюза.

Восемь часов шесть секунд спустя

   Гривз медленно поставил танку на низенький стеклянный столик и вопросительно посмотрел в двери бара.
   Наоко, остановившись в дверях, скользнула взглядом по десятку посетителей. Найдя Гривза, она на миг заглянула в его глаза. Потом её взгляд опустился к полу, и она медленно побрела к его столику. Осторожно опустившись на табурет по другую сторону круглой столешницы, она несколько секунд сидела, задумчиво глядя на большую танку виталайзера, окружённую кружками. Гривз терпеливо ждал, пока она наберётся смелости заговорить. Через десяток секунд она вздохнула и тихо выдохнула:
   – Мне стыдно, мистер Гривз. Я потеряла лицо. И я не знаю, что делать… Сиракоши-сан – хороший мастер. Воспоминания не давят. Они похожи на сон о том, что было не со мной. Но я потеряла не только лицо, но и себя. И чтобы вернуть себя, мне придётся понять, что это был не сон. И у меня просто нет другого выбора. Всё, что я могу, – попытаться отгородиться от того, что нужно сделать, временем. Но я уже боюсь. И ещё я боюсь, что время будет пожирать мою храбрость сделать то, что…
   Гривз громко хмыкнул. Она осеклась. Миг помолчала. Выдохнула неизрасходованный на слова воздух виноватым вздохом. Гривз налил кружку виталайзера, пододвинул к её рукам, лежащим на столе, и пронзительным гулким голосом сказал:
   – Наоко, перед тем, как вам вообще что-либо ответить, я хочу выразить вам… мое восхищение, несмотря на то, что вы не готовы его принять, и оно некоторое время будет лежать на пороге вашего сознания… Тем не менее я хочу выразить моё восхищение вашей смелостью, волей и мудростью. Смелостью и волей – в том, как вы держались. А мудростью – в том, что вы достаточно, хотя неполно, осознаёте, что это всё-таки был не сон.
   Она вздрогнула. По её лицу пробежала тень брезгливости. Гривз глянул на её ладони, стиснувшие край стола, и продолжил:
   – Во-вторых, позволю себе предположить, что ваше соображение о потере лица во многом основывается на моих действиях, и только другое соображение о том, что я вас оттуда вытащил, удерживает вас от того, чтобы высказать мне то, что я заслуживаю.
   Её руки расслабились. Она подняла на него взгляд. Удивление в её взгляде быстро размывало последние крупинки омерзения. Гривз задумчиво прищурился в ответ и протянул:
   – Хотя, позволю себе поправиться: у вас вполне хватило бы смелости высказать то, что вы, как подсказывают вам выводы ваших размышлений, должны бы высказать. Но вашей мудрости хватает почувствовать, что потом вам придётся искренне сожалеть о сказанном, поскольку для размышлений не хватает нескольких данных. Возможно, именно этих данных вы от меня и ждёте. Но, позволю себе побыть ленивым и подождать, пока появится Сиракоши-сан и не просто сообщит, а засвидетельствует эти данные.
   Глаза Наоко по мере того, как Гривз говорил, раскрывались всё шире и шире. После того как Гривз закончил свою речь, она ошарашенно прошептала:
   – Ведь…
   – Стоп! – резко бросил Гривз, взметнув руку. Опустив её на ручку кружки, он подхватил её, стукнул о край кружки, стоявшей перед Наоко, и сердито протараторил:
   – То, что мы те, кто есть, как раз налагает обязательство поменьше говорить об этом вслух.
   Она схватила кружку, сделала огромный глоток и со стуком опустила её на стол. Её улыбающийся взгляд был устремлён в грудь Гривза. Через несколько секунд размышлений она подняла его. Её глаза лучились виноватым дружелюбием.
   – Простите, Гривз-сан. Я, кажется…
   – А вот к нам приближается тот, кто не даст вам высказать свою догадку, сообщив точные данные! – выпалил Гривз, посмотрев ей за спину.
   Она обернулась.
   К столику легкой походкой призрака шёл маленький сухонький старичок. Ответив на глубокие поклоны Гривза и Наоко, старичок переместился на один из табуретов, поправил длинную бороду и налил себе кружку виталайзера. Отсалютовав в воздух перед собой, он в несколько глотков опустошил её. Бесшумно установив кружку на стол, он поднял смеющийся взгляд на Гривза.
   – Они сейчас придут, – сказал он. Голос его был полон угрозы пополам с сочувствием. – Как я и ожидал, блокировать пришлось до состояния пары статичных слепков. И даже этого маловато для гашения эмоционального отклика… Ну и злы они на тебя!
   Старичок хихикнул и начал наливать вторую кружку.
   Гривз пожал плечами и буркнул:
   – Вот, собственно, для этого я тебя и попросил, чтобы ты засвидетельствовал, в чём, собственно, суть дела… и заодно подтвердил догадку госпожи Наоко.
   Старичок хитро покосился на Наоко, не отрывая взгляда, сделал маленький глоточек и тонким голоском прожурчал:
   – Ну подтвердить-то я всегда запросто, особенно умному человеку, который сам всё понял, и ему осталось только сказать, что она права.
   Наоко посмотрела на Сиракоши, на Гривза, опять на Сиракоши, потом зажмурилась и замотала головой. Открыв глаза, она уставилась на танку и ошарашенно протянула:
   – Простите, а Кровавые Драконы все такие?
   – Нет, что вы, – махнул рукой старичок. – Единственная принципиальная разница с Империей в том, что на Киото довольно быстро убивают тех, у кого недостаточно собственного достоинства, чтобы иметь смелость терпимо относиться к чужому превосходству в какой-то сфере, и потому странным людям вроде нас с вами здесь довольно комфортно, хотя ни вы, ни я, ни господин Гривз не имеем чести состоять в рядах клана Кровавых Драконов.
   Наоко сделала глоток, переваривая сказанное.
   Гривз, бросив взгляд через её плечо, стремительно натянул на лицо маску каменного спокойствия. Сиракоши не замедлил зеркально отобразить её.
   Через пару секунд Наайн и Вапаспор уселись на табуреты, оказавшись посредине между Гривзом и Сиракоши.
   Несколько секунд они гневно смотрели на Гривза. Гривз застенчиво изучал содержимое своей танки.
   – Мистер Гривз! – процедила Наайн. – Хочу вас уведомить, что мной составлен рапорт о произошедших событиях, и в ближайшее время вам будет предъявлено обвинение в преступной халатности, приведшей к аппаратному вскрытию памяти офицеров разведки гражданским лицом, мошенничестве с целью нанесения финансового ущерба Иденс, а также в сексуальных домогательствах. Советую вам срочно пересмотреть ваше поведение, а также начать искать средства для компенсации причинённых неудобств.
   Гривз уныло покосился на Наоко. На лице Наоко удивление сменялось холодной брезгливостью. Гривз перевёл взгляд на Сиракоши и кивнул.
   Сиракоши, тщательно скопировав интонации Наайн, медленно произнес:
   – Хотел бы сообщить, майор, что часть вашего рапорта будет откомментирована следующим образом. Во-первых, процедура, неточно обозначенная вами как вскрытие памяти, представляла собой минимально необходимое временное блокирование некоторой части оной, каковая часть чётко маркирована началом наркотического воздействия, для устранения последствий которого, собственно, и проводилась процедура, что придаёт ей исключительно терапевтический характер.
   Наайн открыла рот, желая возразить. Вапаспор все более и более мрачнела. Сиракоши ненадолго сбросил маску, показав гнев. Сделав паузу в секунду и убедившись, что Наайн раздумала говорить, он продолжил:
   – Во-вторых, майор, данное терапевтическое воздействие проводилось полковником в отставке Объединённого комитета сил безопасности, допуски которого, как вам должно быть известно, не имеют ограничений ни по глубине, ни по срокам действия.
   Наайн пренебрежительно опустила взгляд на простой комбинезон Сиракоши.
   Сиракоши ответил легкой улыбочкой и продолжил цедить слова:
   – И, наконец, госпожа Наайн, возможно, лица, которым будет направлен ваш рапорт, более вашего будут знакомы с техникой действия контроллерных ошейников, в частности, с фактом, что при силовом перехвате лиц, не закреплённых на определённый источник управления, и при гибели курьера, перевозящего стабилизаторы нейроконтроллеров, происходит сбой настроек оных, и при этом направление сбоя имеет спонтанный характер. В частности, в вашем модуле и в модуле госпожи Вапаспор произошёл практически идентичный сбой, который коротко можно охарактеризовать как выборочная инверсия отклика управления с фиксацией скорости истекания препаратов. Для неспециалистов комментирую: импульсы желания от управляющего блока ошейником трансформировались в излияние успокоительного и наоборот. И таким образом… думаю, вы в состоянии выводы сделать сами.
   – Враньё! – заторможенно взвизгнула Наайн. – Что вы болтаете?! Своего дружка выгораживаете?
   Вапаспор злобно хихикнула и торжествующе протянула:
   – Не думаю, что суд примет во внимание свидетельства человека, который не нашёл себе другого места для работы, кроме пиратской базы.
   Гривз посмотрел на окаменевшее лицо Сиракоши, медленно вытащил из нагрудного кармана лист бумаги, встряхнул его, чтобы он развернулся, и скучающим голосом протянул, не отрывая взгляда от танки:
   – А эту подписку он примет в качестве доказательства?
   Гривз поднял взгляд и не смог удержаться от того, чтобы брезгливо не сморщиться. На лицах Наайн и Вапаспор бурлила смесь страха и тупого животного бешенства.
   – И хотел бы обратить ваше внимание, – жёстко протянул Гривз, убирая бумагу в карман, – что пребывание вас на Киото также может быть классифицировано как последствия, включая насильственную смерть, вызванную конфликтом с местными.
   Гривз подождал, пока до офицерок дойдёт смысл сказанного. Страха стало больше, и они принялись прятать его под масками безразличия.
   – Поэтому я настоятельно рекомендую вам, не вступая ни в какие контакты с местными, проследовать до дока номер 13-Р и до вылета как можно меньше покидать гостевые комнаты дока. Вас проводят. – Гривз кивнул на трёх Драконов, сидевших за столиком у входа.
   Вапаспор покосилась на столик и воинственно сгорбилась.
   Наайн, глядя ненавидящим взором в сторону Гривза, тихо сказала:
   – Мы ещё продолжим эту беседу, я надеюсь.
   Гривз пожал плечами и выжидательно склонил голову.
   Офицерки, опустив взгляд, нервно поднялись и возмущенной походкой направились к выходу.
   Сиракоши сбросил каменную маску и сделал большой глоток, смывая раздражение. Гривз и Наоко смотрели в удаляющиеся спины.
   – Не понимаю, Гривз-сан, – протянула Наоко. Голос её был полон сожаления и удивления. – Не понимаю, каким образом вы… они оказались в одной лодке с вами.
   Гривз вздохнул, опустил взгляд в танку и с сожалением протянул:
   – Иногда я забываю, что доверять людям – это ошибка, потому что они слишком слабы, чтобы им можно было доверять. И вот – в очередной раз расплачиваюсь за эту ошибку, хотя в этот раз мне пришлось сделать её осознанно.
   – Хорошо сказал, – хихикнул Сиракоши, поднимаясь. Гривз и Наоко встали вслед за ним.
   – Рад был видеть, – сообщил Сиракоши, принимая официальную позу. – Документы скину, как только оформят.
   Они обменялись поклонами. Проводив его взглядами, Гривз и Наоко уселись обратно.
   Наоко осмотрела стоящие на столе танки, подняла на Гривза взгляд, полный еле ощутимой нежности, и спросила:
   – Я правильно поняла, что мой ошейник был… переведён в режим неуправляемого выброса возбудителя с фиксированными известными интервалами выброса?
   Гривз смущенно опустил взгляд и кивнул.
   Наоко несколько секунд смотрела на него пронзительно-восхищённым взглядом. Дождавшись, пока он поднимет взгляд на неё, она медленно сказала:
   – Так вот, господин Гривз, позвольте мне высказать восхищение вашей выдержкой и мудростью. Насколько я припоминаю технику лечебного купирования памяти, именно вашей глубокой способности к контролю собственных импульсов я обязана, что у мастера Сиракоши не возникло необходимости купировать воспоминания, в которых присутствовало моё сильное несогласие – и непонимание того, что со мной происходит… И ещё примите благодарность, что не позволили мне высказать мои выводы, сделанные без учёта данных, которые я обязана была вспомнить самостоятельно.
   Гривз спрятал лицо под гнусной самодовольной улыбкой и буркнул:
   – Пожалуйста. Обращайся.
   Она внимательно посмотрела в его глаза и серьёзно пообещала:
   – Я подумаю. Особенно если вы мне расскажете, что за обстоятельства вынудили вас на добровольное совершение ошибки, свойственной всем хорошим людям.
   Гривз убрал улыбку и внимательно посмотрел в её глаза. Увидев в них желание найти что-то, чем можно заткнуть пустоту в душе, он пару секунд затратил на оценку того, сколько рассказать.
   Потом он вспомнил, что они похожи и начал рассказывать всё.

Три часа семь минут
тридцать три секунды спустя

   – Не передумала? – спросил Гривз, настороженно глядя за спину Наоко. В трёх шагах за её спиной начинался трап «Дракона». ^[74]
   Она ободряюще улыбнулась.
   – Конечно. В крайнем случае, спрячусь у тебя под крылышком.
   Гривз оглянулся на стоящий в ста семидесяти трёх шагах «Гекатонхейр». Вернув взгляд на Наоко, Гривз заглянул ей в глаза. Внутри неё было пугающе пусто, но смерти в этой пустоте не было.
   – Конечно, «Шмель» ^[75]или «Морок» ^[76]были бы лучше, – игриво улыбнулась Наоко. – На них в компании такого монстра, как Гекат, легко. Знай себе увёртывайся, пока он воюет. Но, поскольку легких истребителей вы не строите, полечу на чём есть.
   Гривз несколько секунд пялился на Наоко. Глаза его были широко распахнуты от удивления. Потом он зажмурился, с размаху впечатал себе ладонь в лицо и простонал:
   – Идиот!
   – Что?! – всполошилась Наоко. – Я что-то не так сказала?
   Гривз уронил ладонь. Его взгляд бурлил деловитым весельем.
   – Нет, ты наконец-то указала мне на сегмент рынка, который я должен был заметить самостоятельно…
   Пальцы Гривза уже бегали по скролу нателькомпа. Через миг перед ним развернулись два экрана. Экраны вмиг полностью приковали к себе его внимание.
   – Что? – ошарашенно переспросила Наоко.
   Гривз несколько секунд молчал, уставившись на экран и вбивая какие-то данные. Бросив на неё стремительный взгляд, он выпалил:
   – Пять процентов хватит?
   Её глаза широко распахнулись от недоумения.
   – Пять процентов чего?
   – Пять процентов от прибыли в совместном предприятии «Гривз со товарищи», «Мальта Индасрис» и тебя по проекту «Боевой Нож»… – Гривз посмотрел на её растерянное лицо, вздохнул и медленно объяснил: – Ты, как держатель идеи, имеешь традиционное право на от одного до сорока процентов. Поскольку исследований не проводилось, а разработка будет весьма технической, то больше десяти не получится.