Страница:
– Нет, спасибо, сынок, не болит. Я выпила таблетку. Поешь? Я тут, пока ты выступал, твой любимый борщ сготовила. С пампушками.
– Потом, мама, потом. Я на пару минут, только переодеться.
– Вечно у тебя дела. Только ночью дома и бываешь. Даже не вспомнил, что сегодня годовщина смерти отца.
Сергей замер, затем прикрыл лицо руками.
– Что ж, видно, такую судьбу мне дал Бог, – наконец глухо проговорил он и вышел из комнаты.
Светлана Николаевна, чуть вздохнув, привычно села на стул. Охранник вышел в коридор. Минут через десять к ней в комнату вновь вошел сын:
– Ну все, ма, до вечера.
Выражение лица его вновь было спокойным и уверенным. Вместо черной рясы на нем был деловой светло-серый костюм с ярко-красным в полоску галстуком.
– И в этом ты будешь проповедовать? – Светлана Николаевна, чтобы как-то затушевать эту, как ей показалось, неуместную иронию, тут же добавила: – Люди могут этого не понять, сынок.
– Люди на земле живут разные. И проповеди им нужны разные. И приходить к разным людям нужно в разных одеждах. Ты же на рынок не пойдешь в том же, что и в церковь? – Сын коротко усмехнулся.
– Сынок, я тут смотрела по телевизору твое выступление. Зачем было показывать на весь свет людское горе? Ведь сумасшедшие – это блаженные люди. Их всегда жалели, считали, что через их уста с людьми говорит Бог.
– Вот и сейчас, мама, Бог через блаженных пытается вразумить людей. Отвратить их от неправедного пути.
– Сынок, Бог милосерден. И слуги Его должны быть тоже милосердны.
– Да, Бог милосерден, мама. Но прежде всего Он справедлив. И каждому Он воздает по заслугам. Праведникам – рай, а грешникам – ад. Вспомни судьбу городов Содома и Гоморры. Бог их уничтожил, как клоаки греха и мерзости. Помнишь, когда-то, перед моим отъездом в Одесскую семинарию, я тебе сказал, что скоро люди упрутся в непреодолимую для них стену? Так вот, вторая жизнь, дарованная бездушной электронной машиной, – это и есть та стена, в которую с размахом, словно неразумные бараны, ударилось человечество. Ты посмотри, что творится, мама. С одной стороны, кучка людей, неизвестно за что получающая бессмертие, а с другой – все остальные. И если бы эта кучка заслужила величайшее благо своей праведной жизнью. Так нет же. Как раз наоборот. Получают бессмертие, вернее, покупают его очень богатые люди, продажные политики, звезды шоу-бизнеса, которые всю жизнь только и делали, что развращали людей, вбивая в их головы сомнительного качества моральные ценности. И Бог все это видит, мама. Нет, скоро, очень скоро люди почувствуют гнев Божий. Почувствуют, ужаснутся и опомнятся. Но для многих будет уже слишком поздно. Вот я и стараюсь, чтобы этих людей было как можно меньше. Да, все, едем! – Сергей Добров, известный больше как отец Сергий, кивнул появившемуся в дверях охраннику.
Тихо клацнул замок входной двери. И вновь на Светлану Николаевну обрушилась тишина, ставшая ненавистной.
«Господи, неужели путь к Тебе так… – женщина запнулась, подбирая слово помягче, – … так иногда опасно, неприглядно выглядит?» Она наконец нашла нужные слова.
Чтобы развеяться, отогнать опостылевшую тишину, Светлана Николаевна включила телевизор. Показывали какое-то шоу. Девушки в блестящих коротких юбочках с разноцветными перьями на головах, стоя на коленях, страстно обнимали ноги возвышающегося над ними обнаженного по пояс парня. Тот, широко раскинув руки, грубым, чувственным голосом выводил:
Сам дьявол нас влечет сетями преступленья,
И, смело шествуя среди зловонной тьмы,
Мы к аду близимся, но даже в бездне мы
Без дрожи ужаса хватаем наслажденья…
«Мы к аду близимся», – машинально вслед за певцом повторила Светлана Николаевна и сразу переключила канал. Тотчас на экране возникло кукольное личико ведущей информационную программу:
– И в заключение. Это сообщение пришло к нам только что из Объединенного Центра космических наблюдений. Одним из спутников системы «Дозор» более семи месяцев тому назад за орбитой Плутона было обнаружено космическое тело около метра в диаметре. От обычных каменных глыб его отличает слишком большая для таких объектов скорость – более двухсот километров в секунду, что свидетельствует о том, что астероид не принадлежит нашей Солнечной системе. Проведенные в то время расчеты показали, что космическое тело пройдет примерно в двадцати миллионах километров от Земли. Вчера было проведено повторное уточнение параметров траектории орбиты космического путешественника. Расчеты показали, что астероид пройдет на расстоянии примерно один миллион километров. Космическое тело приблизится к Земле на минимальное расстояние первого июля текущего года. Так что через два месяца жители Земли смогут в свои телескопы полюбоваться на необычного космического пришельца. Следите за нашими сообщениями.
«Мы к аду близимся. – Светлана Николаевна закрыла лицо руками. – Вот оно, Божье испытание. Господи, неужели мой сын прав?»
Глава 6
Более пяти миллиардов километров от Земли. Район орбиты Плутона.
Более чем за шесть месяцев до описываемых событий.
15 сентября 2189 года. Среда. 3.15 по СЕВ.
Холодный и равнодушный кусок металла летел в глубинах космоса. Если бы он хотя бы на мгновение стал живым существом и осознал свое неизмеримое одиночество, он, наверное, тотчас же умер бы. Но он не был живым, хотя мог делать то, что недоступно ни одному живому существу, включая человека. Он смотрел за космосом. Благодаря своим шести телескопам, он мог замечать на невообразимо огромных расстояниях вокруг себя все, что носилось в различных направлениях по безбрежному, бездонному океану космоса. Это был один из впередсмотрящих человечества. Один из многих раскиданных на окраине владений человечества – Солнечной системы. В «Едином реестре искусственных космических тел» он был записан как «Дозор-5». Страна-владелец – Объединенная Русь.
Его телескопы непрерывно вглядывались в глубины Вселенной. Ежесекундно их параболические зеркала улавливали множество источников света. И каждую секунду компьютер спутника монотонно, не раздражаясь, сравнивал эти источники со специальным реестром, вбитым в его электронную память. И ежесекундно отмечал – новых источников света не зафиксировано. Несколько раз за свое десятилетнее существование все так же равнодушно компьютер обнаруживал, что источников света становилось больше, чем в реестре. Тогда он молниеносно, повинуясь заложенной в него программе, сравнивал этот новый источник света с другим реестром, куда были занесены характеристики всевозможных источников света. И тотчас же его всегда нацеленная на Землю антенна выплевывала в космос серию коротких импульсов. Через четыре с половиной часа эти радиоимпульсы достигали Земли и, мгновенно пройдя через другой компьютер, вспыхивали на мониторах короткими предупреждающими сообщениями. Люди, как и их далекие предки, которые тревожно всматривались вдаль из-за частокола заостренных бревен защитных стен – не показался ли враг, теперь уже умными приборами всматривались во враждебный космос – не приближается ли к ним опасный объект?
И как в древние времена впередсмотрящие поджигали сигнальные костры или били в набат, так и эти умные приборы аварийными красными лампами и сиреной должны были предупреждать людей – ВНИМАНИЕ, ОПАСНОСТЬ! Где-то в глубинах космоса движется объект, который может столкнуться с Землей. На этот случай на космодромах в Ленинске, в Казахстане, и на мысе Канаверал стояло по одной ракете с мощными термоядерными боеголовками. И если надо, они устремятся навстречу незваному пришельцу, чтобы чудовищной силы оружием его расколоть, размести, испарить. К счастью, сигнал тревоги еще не звучал ни разу. И человечество пока реально не проверяло эффективность своей защиты. После падения Тунгусского метеорита Земля не встречала в своем путешествии во Вселенной крупные объекты.
Свои многочисленные обитаемые станции на Луне, Марсе и в открытом космосе люди защищали лазерами. Конечно, большой объект они уничтожить не могли, но небольшой камешек, размером с горошину, смертельно опасный для любой станции, вполне. В случае встречи более крупных объектов считалось, что проще эвакуировать людей или увести станцию с опасной траектории.
А наблюдательная космическая станция «Дозор-5» пристально всматривалась в глубины космоса. В три часа пятнадцать минут ее бортовой компьютер обнаружил новый источник света. Спустя несколько мгновений короткий радиоимпульс устремился к Земле. В семь часов пятьдесят девять минут на главном мониторе Объединенного Центра космических наблюдений вспыхнуло: «Квадрат AQ5479. Источник света 19-й звездной величины. Классификация – астероид. Время фиксации – 15 сентября 2189 года. 3 часа 15 минут 10 секунд». Несколько мгновений спустя рядом вспыхнуло: «Сообщение проверяется. Для уточнения траектории и скорости объекта на квадрат AQ5479 перенацеливаются станции наблюдения "Дозор-8" и "Observer-4"». Одновременно с этим сообщением в глубины космоса ушли несколько серий радиоимпульсов. И через четыре с лишним часа они достигли своих целей. И, повинуясь невидимой руке Земли, попыхивая двигателями коррекции, «Дозор-8» и «Observer-4» неспешно развернулись на несколько градусов. Теперь три телескопа вглядывались в одну и ту же точку Космоса. Спустя час одно за другим на Землю устремились кодированные сообщения. А еще через несколько минут на мониторе Объединенного Центра космических наблюдений высветилось: «Квадрат AQ5479. Зафиксирован астероид диаметром около метра. Скорость – 200 км/с. Расстояние до объекта – 5,1 млрд км. Расчетное минимальное расстояние прохождения около Земли – около 20 млн км. Расчетное время максимального сближения – 1 июля 2190 года. Все параметры уточняются».
Из холодных глубин космоса четырехтонная железная глыба, испещренная язвами от ударов микрометеоритов, стремительно неслась к Земле…
Соединенные Штаты Америки. Вашингтон.
6 мая 2190 года. Четверг. 18.10 по местному времени.
– Ура, папа приехал! – Светловолосая девчушка лет восьми бросилась мужчине на шею, едва он перешагнул порог квартиры.
– Мэри, ты так отцу скоро шею сломаешь. Тебе уже не пять лет. – Двадцативосьмилетняя женщина, улыбаясь, подошла к мужчине и подставила щеку для поцелуя. – Здравствуй, дорогой.
– Здравствуй, дорогая. Все в порядке? – Мужчина поцеловал женщину в щеку и с повисшей на нем девочкой прошел в просторную гостиную.
– Хью, ты обещал прилететь еще вчера, – вместо ответа сказала женщина чуть капризным тоном человека, знающего себе цену.
Вслед за ним она вошла в гостиную и села на просторный диван перед телевизором.
– Извини, дорогая, дел по горло. Некогда в гору глянуть. – Мужчина также сел на диван, усадив к себе на колени девочку.
– Из-за твоей вечной занятости мы никуда не ходим. – Женские губки сердито поджались. – Я одна тут совсем одичала.
– Но, Джуди, у меня действительно много работы.
– И под этим предлогом ты совершенно не уделяешь мне и Мэри внимания. А мне очень трудно одной воспитывать дочь. – Тон женщины поднялся еще на одну октаву выше.
– Но я же нанял няню тебе в помощь.
– И на этом умыл руки, – взвизгнула женщина и выбежала из гостиной.
– Папа, я все равно тебя люблю. – Девочка еще крепче обняла отца, уткнувшись головой ему в грудь.
Мужчина тяжело вздохнул. Девять лет назад он, бравый, тридцатисемилетний, только что получивший звание полковника, рыцарь плаща и кинжала, без памяти влюбился в стройную девятнадцатилетнюю Джуди. Роман был бурным. Уже через два месяца убежденный холостяк, холодный и трезвый аналитик, талантливый разведчик, владеющий шестью языками, сделавший блестящую карьеру в Руси и чудом выскользнувший из лап ее Службы безопасности, Хью Брэдлоу сочетался в Лас-Вегасе законным браком с очаровательной Джуди Мейсон – официанткой бара «Голубая луна» в Вашингтоне. Молодая жена настаивала, что для их будущего ребенка будет лучше, если они будут жить в Вашингтоне. Хью согласился и купил шестикомнатную квартиру в двадцати минутах езды от Белого дома. Через год родилась малышка Мэри. А еще через год Брэдлоу вынужден был поставить крест на своей карьере. Тот зимний день, пятое декабря восемьдесят третьего года, он стал считать самым неудачным днем своей жизни. Вечером прилетев в Вашингтон и не застав дома жену и маленькую дочь, он бросился на их поиски. Благодаря предусмотрительно вмонтированному в мобильный телефон жены чипу Брэдлоу нашел их в каком-то притоне. Увидев, чем занимается там Джуди, Хью, не помня себя от ярости и страха за дочку, расстрелял в упор двух мужчин, негра и белого, бывших с его женой. Белый оказался сыном сенатора, который пытался с помощью опытного адвоката засадить Брэдлоу за решетку.
Настойчивость сенатора удесятерилась после того, как Главный Компьютер отказал его сыну во второй жизни. Эксперты долго решали, действовал ли Брэдлоу адекватно обстановке или только горячность полковника привела к трагедии. Его спасла… Джуди. Неожиданно под присягой она заявила, что сын сенатора незаметно подсыпал в ее бокал наркотик, а затем ее, потерявшую над собой контроль, привез в это ужасное место. Вид хрупкой женщины с ребенком на руках склонил чашу весов в пользу Брэдлоу: «не виновен». Через несколько дней после суда его вызвал к себе в кабинет Билл Ред, бывший в то время генеральным советником ЦРУ, и без всяких намеков, прямо выложил:
– Хью, я хочу, чтобы ты до конца понимал свое положение и, владея всей информацией, принял решение. Пока сенатор Макнамара находится на Капитолийском холме, тебе повышения не видать, но и понизить тебя я не дам. Я тебя ценю как разведчика… и как настоящего мужчину тоже. Теперь ты все знаешь. Иди и думай.
– Спасибо, господин генеральный советник.
Хью Брэдлоу решил остаться. Он был прирожденным разведчиком и без разведки себя не мыслил.
«Сенаторы не вечны, – размышлял он, – и Макнамара когда-нибудь уйдет с Капитолийского холма. Подождем».
Вот так почти семь лет полковник и провел в ожидании. С женой он не развелся. Во-первых, он ее любил. Во-вторых, считал, что нашкодившие жены, по идее, должны становиться паиньками. В-третьих, как ни крути, но Джуди ему здорово помогла. В-четвертых, она мать его очаровательной Мэри. В-пятых… Полковник долго сам себе приводил доводы, почему не стоит разводиться с женой. И в конце концов убедил себя.
Из всех доводов лишь один оказался ложным. Паинькой Джуди не стала. Но с этим Брэдлоу в конце концов смирился.
Сейчас, прижав Мэри к своей груди, Брэдлоу вспомнил давнее обещание, данное дочери.
– Мэри, завтра едем в ресторан «Сказка» и не уйдем оттуда, пока ты не уничтожишь всех бисквитных и шоколадных Микки Маусов, Томов и Джерри. Согласна?
– Согласна, – тихо ответила девочка.
– А почему не слышу в голосе радости? Ты же давно меня просила об этом.
Девочка вздохнула.
– Мэри, ну-ка быстро говори, что случилось. Тебе мама запретила туда идти?
Снова тяжелый вздох.
– Мэри, если ты не скажешь, проблема останется нерешенной. А так мы вместе попробуем ее решить.
– Мама говорит, что я твоя любимица. И ты меня поэтому очень балуешь. А детей надо не баловать, а воспитывать.
– Ну… мама правильно говорит. Детей надо воспитывать… но и немножко баловать. Чуть-чуть, как я тебя. Так что ничего страшного не произойдет, если мы завтра поедем в ресторан. А с мамой я поговорю и объясню ей, что детей можно немного баловать. Договорились?
– Договорились. – Девочка еще сильнее обняла отца за шею.
– Ну что, моя любимица, теперь идем ужинать? Я ужасно проголодался.
– Пап, а любимицей быть хорошо?
– Это смотря чьей любимицей. Если хорошего человека, то хорошо. А если плохого, то можно и пострадать из-за этого. Хотя… – Брэдлоу на мгновение задумался, – можно пострадать, если быть любимицей и хорошего человека.
– Почему? Ведь тебя любит хороший человек.
– Но есть же и нехорошие люди. Вот из-за зависти, например, или чтобы досадить этому хорошему человеку они могут сделать плохо его любимцу.
Девочка задумалась.
– Значит, надо быть любимцем очень сильного человека. Чтобы его все плохие люди боялись, – наконец сказала она.
– А разве есть такой человек, которого все плохие люди так боятся, что не посмеют навредить его любимцу? Ты такого знаешь?
– Президент.
– И ты думаешь, все плохие люди его боятся?
– Конечно! Он же президент.
– А помнишь, как год назад плохие люди взорвали наш пассажирский самолет? Тогда погибли все пассажиры, включая певца Джона Джейсона.
– Помню, папа.
– А как этого певца называли?
– Любимцем нации.
– А президент принадлежит нации?
– Да
– Значит, Джейсон был и любимцем президента?
Девочка опять надолго задумалась.
– Все, Мэри. Пошли есть. Мама обещала приготовить моего любимца – жареного гуся. Видишь, как иногда плохо быть любимцем!
Через двадцать минут Хью, Мэри и успокоившаяся Джуди сидели в гостиной. Прислуга успела накрыть стол, посередине которого красовался гвоздь программы – жареный гусь, фаршированный бананами и дольками апельсинов. Брэдлоу, вооружившись большим разделочным ножом, потянулся к птице.
– Одну ножку Мэри, чтобы ей легче было идти своей дорогой. – Отрезав ножку, Хью положил ее на тарелку и протянул дочери.
– Другую ножку маме, чтобы… – Глава семьи замялся, подыскивая нужные слова.
– Чтобы легче было убежать, – закончила фразу Джуди.
– От кого?
– А так, на всякий случай. Мало ли что.
– Убежать, так убежать. Ну а я возьму крылышко.
– Чтобы легче было догнать маму, – весело выкрикнула Мэри.
– Ладно, пусть будет, чтобы догнать маму, – вновь согласился Хью.
Когда мясо было разложено по тарелкам. Брэдлоу налил себе и жене красного вина, а Мэри кока-колу. Подняли бокалы.
– Я предлагаю выпить… – Глава семьи не успел договорить.
– За любимцев! – весело выкрикнула Мэри. И тут же, не сделав ни малейшей паузы, продолжила: – Папа, а я знаю, чьим любимцем надо быть. Любимцем Бога! Его все боятся. Нам учительница говорила, что Он потом устроит Страшный Суд и все плохие люди будут наказаны. Поэтому надо быть хорошим.
Рука полковника, в которой был бокал, дрогнула.
– Любимец Бога… любимец Бога, – прошептал он. – Боже, как же я раньше не догадался. – В его голове мгновенно сложилось решение головоломки, которую вот уже неделю он безуспешно пытался решить. Не экстрасенсов и прочих шаманов надо искать, а любимцев Бога, счастливчиков, которым повезет возвратиться из гиперпространства…
Нетронутый восхитительно пахнущий гусь остывал на столе. Рядом стоял даже не пригубленный бокал с вином. Джуди зло кусала свои полные губы. У Мэри в глазах стояли слезы. А полковник Брэдлоу, начальник отдела по Объединенной Руси Оперативного директората ЦРУ, гнал свой «шевроле» в сторону Лэнгли.
«Любимец Бога. Ну конечно же, любимец Бога. Как просто!» Вооруженный мощным, в двести лошадиных сил, двигателем, автомобиль уверенно рассекал зимнюю ночь.
Объединенная Русь. Украина, г. Славутич, Киевской обл.
7 мая 2190 года. Пятница. 9. 12 по местному времени.
Иван Антонович Ковзан набрал номер телефона и, когда на другом конце провода подняли трубку, тихо сказал:
– Игорь, привет.
– Здравствуй, Ваня. А я все думаю, куда ты пропал. Не звонишь и не звонишь.
– Игорь, звонить из Нью-Йорка в Славутич так же просто, как и в обратном направлении.
– Согласен. Но если мне не изменяет память, за этот год на каждый твой звонок ко мне я отвечал тремя.
– Вот уж не думал, что высокопоставленный чиновник Совета Развития ООН страдает провалами памяти.
– Ваня, это легко доказать. Это во-первых. А во-вторых, вот уж я не думал, что профессия программиста может сделать из нормального в общем-то молодого человека отъявленного лгуна в зрелом возрасте.
– Спасибо, Игорь, за комплимент.
– Всегда пожалуйста.
– Нет, не за лгуна, – уточнили из Европы.
– А за что?
– За твое мягкое «в зрелом возрасте» вместо грубого – «на старости лет».
– Какой ты старик, Ваня? Да на тебе еще пахать и пахать.
– Что-то ты сегодня щедрый на комплименты.
– После того как прочитаешь некоторые отчеты Главного Компа, так и хочется действительно хорошим людям хотя бы комплименты отпускать, – признался Переверзев.
– А что, Большой Бэби хороших людей обижает?
– Я же сказал – иногда. – В Игоре Переверзеве заговорил чиновник, обслуживающий главный Компьютер ООН.
– И как часто происходит это «иногда»? – настаивали с другого континента.
– Иван, давай оставим этот скользкий разговор.
– До Дня Веселья?
– Хотя бы. Скажу только, что не все гладко в государстве датском. Ты слышал о движении «Жизнь только от Бога»?
– «Жизнь только от Бога»? – Иван Антонович на секунду задумался, вспоминая. – Где-то я это название уже слышал. Вспомнил. Я вчера случайно увидел передачу, в которой выступал священник. А позади него светилась надпись: «Жизнь только от Бога».
– И как тебе?
– Мне не понравилось. Не люблю, когда люди впадают в экстаз. В этом есть что-то унизительное для человека. Получается, что существует нечто, способное заставить тебя безусловно, прямо-таки на физиологическом уровне, преклоняться перед собой.
– А многим это нравится. Это сродни наркотику. Получаешь такое же удовольствие. Да и сама идея привлекательна. Ведь абсолютному большинству людей вторая жизнь не светит. А тут им говорят, давайте вместе добьемся того, чтобы вообще никому вторая жизнь не доставалась. Только от Бога. И будь ты хоть Папой Римским или знаменитейшей поп-звездой, конец у тебя такой же, как и у нас, обычных смертных, – яма в два метра глубиной или камера в крематории.
– Ты знаешь, в этом что-то есть, – произнес Иван Антонович.
– К сожалению, ты прав. В этом действительно что-то есть.
– Так, может, вернуться к старой схеме? – с иронией спросили из Европы.
– Какой это старой схеме? – не поняли в Америке.
– Когда все люди умирали. А там Бог, если Он есть, решал, кому ад, кому рай.
– Ваня, знаешь, сколько сейчас на планете людей, единственным занятием которых является пожирание пищи, преимущественно деликатесной, и созерцание зрелищ, преимущественно кровавых или утробно-рычащих. А это первые признаки упадка общества.
– А-а-а… Старая песня, Игорь. Сейчас ты запоешь про самый мощный стимул для напряженной и эффективной работы и так далее.
– Песня старая, но из нее, как говорится, слов не выкинешь. Сейчас производительность такова, что цивилизация может, не напрягаясь, содержать миллионы дармоедов, которые даже сексом не хотят заниматься, не говоря о функции воспроизведения. А это, Ванечка, и есть вырождение. И вторая жизнь хоть некоторых, тех, кто тащит на себе тяжелый воз прогресса, стимулирует к активной жизни. А остальные… пусть подыхают и не засоряют генофонд.
– Игорек, остальные – это девяносто девять и куча девяток после запятой процентов. И вполне возможно, что туда войдем и я, и ты.
– Иван, – через паузу вновь донеслось с другого континента, – ты же понимаешь, со временем благодаря прогрессу затраты на обеспечение второй жизни уменьшатся настолько, что все, действительно достойные, будут получать ее.
– Игорь, ты действительно в это веришь?
– Да, Ваня, и в День Веселья, без всякого «надсмотрщика», я это тебе объясню.
– Хм. Знаешь, ведь в арабском мире и в том же Китае технология второй жизни запрещена. А прогресс там шурует, дай бог нам так.
– Ну, во-первых, хотя там и официально запрещена эта технология, но всякие арабские шейхи и партийные китайские бонзы вторую жизнь получают, – начал возражать Переверзев.
– У вас получают, у чиновников ООН. И за большие деньги, – тут же уточнил Иван Антонович.
– Не я это решаю.
– Ну, понятно, – ухмыльнулись в Европе.
– Ваня, не ерничай. Везде есть недостатки. А насчет прогресса… Ты сам понимаешь, законы развития этносов и понятие пассионарности никто не отменял. Мы, белые, – старая нация. И по всем законам природы должны вырождаться. Но не сидеть же и покорно ждать, как какой-то араб или китаец станет могильщиком нашего этноса. Надо бороться. Отсюда и переманивание лучших умов планеты к нам, и обеспечение нашим пассионариям второй жизни. Может, и удастся обмануть матушку природу. Может, синтезируем какой-нибудь ген пассионарности и привьем всем белым.
– Тогда у китайцев глаза из узких круглыми станут.
– Это точно! Да и вообще, любое крупное открытие непременно сначала сопровождалось воплями: «Запретить!», «Дьявольское изобретение» и другими не менее «доброжелательными» эпитетами. Ваня, прогресс человечества не остановишь. Если вначале было сказано «А» – появился хомо сапиенс, то надо говорить и «Б» – овладевать огнем, небом, ядерной энергией, космосом, клонированием и технологией бессмертия в том числе.
– И гиперпространством, – донеслось из Европы.
– Да, и гиперпространством… Ваня, а чего это ты вспомнил про него?
– Да так, к слову пришлось.
– А… – недоверчиво донеслось с американского континента.
– Как Нина? – заполняя неловкую паузу, спросил Иван Антонович.
– Потом, мама, потом. Я на пару минут, только переодеться.
– Вечно у тебя дела. Только ночью дома и бываешь. Даже не вспомнил, что сегодня годовщина смерти отца.
Сергей замер, затем прикрыл лицо руками.
– Что ж, видно, такую судьбу мне дал Бог, – наконец глухо проговорил он и вышел из комнаты.
Светлана Николаевна, чуть вздохнув, привычно села на стул. Охранник вышел в коридор. Минут через десять к ней в комнату вновь вошел сын:
– Ну все, ма, до вечера.
Выражение лица его вновь было спокойным и уверенным. Вместо черной рясы на нем был деловой светло-серый костюм с ярко-красным в полоску галстуком.
– И в этом ты будешь проповедовать? – Светлана Николаевна, чтобы как-то затушевать эту, как ей показалось, неуместную иронию, тут же добавила: – Люди могут этого не понять, сынок.
– Люди на земле живут разные. И проповеди им нужны разные. И приходить к разным людям нужно в разных одеждах. Ты же на рынок не пойдешь в том же, что и в церковь? – Сын коротко усмехнулся.
– Сынок, я тут смотрела по телевизору твое выступление. Зачем было показывать на весь свет людское горе? Ведь сумасшедшие – это блаженные люди. Их всегда жалели, считали, что через их уста с людьми говорит Бог.
– Вот и сейчас, мама, Бог через блаженных пытается вразумить людей. Отвратить их от неправедного пути.
– Сынок, Бог милосерден. И слуги Его должны быть тоже милосердны.
– Да, Бог милосерден, мама. Но прежде всего Он справедлив. И каждому Он воздает по заслугам. Праведникам – рай, а грешникам – ад. Вспомни судьбу городов Содома и Гоморры. Бог их уничтожил, как клоаки греха и мерзости. Помнишь, когда-то, перед моим отъездом в Одесскую семинарию, я тебе сказал, что скоро люди упрутся в непреодолимую для них стену? Так вот, вторая жизнь, дарованная бездушной электронной машиной, – это и есть та стена, в которую с размахом, словно неразумные бараны, ударилось человечество. Ты посмотри, что творится, мама. С одной стороны, кучка людей, неизвестно за что получающая бессмертие, а с другой – все остальные. И если бы эта кучка заслужила величайшее благо своей праведной жизнью. Так нет же. Как раз наоборот. Получают бессмертие, вернее, покупают его очень богатые люди, продажные политики, звезды шоу-бизнеса, которые всю жизнь только и делали, что развращали людей, вбивая в их головы сомнительного качества моральные ценности. И Бог все это видит, мама. Нет, скоро, очень скоро люди почувствуют гнев Божий. Почувствуют, ужаснутся и опомнятся. Но для многих будет уже слишком поздно. Вот я и стараюсь, чтобы этих людей было как можно меньше. Да, все, едем! – Сергей Добров, известный больше как отец Сергий, кивнул появившемуся в дверях охраннику.
Тихо клацнул замок входной двери. И вновь на Светлану Николаевну обрушилась тишина, ставшая ненавистной.
«Господи, неужели путь к Тебе так… – женщина запнулась, подбирая слово помягче, – … так иногда опасно, неприглядно выглядит?» Она наконец нашла нужные слова.
Чтобы развеяться, отогнать опостылевшую тишину, Светлана Николаевна включила телевизор. Показывали какое-то шоу. Девушки в блестящих коротких юбочках с разноцветными перьями на головах, стоя на коленях, страстно обнимали ноги возвышающегося над ними обнаженного по пояс парня. Тот, широко раскинув руки, грубым, чувственным голосом выводил:
Сам дьявол нас влечет сетями преступленья,
И, смело шествуя среди зловонной тьмы,
Мы к аду близимся, но даже в бездне мы
Без дрожи ужаса хватаем наслажденья…
«Мы к аду близимся», – машинально вслед за певцом повторила Светлана Николаевна и сразу переключила канал. Тотчас на экране возникло кукольное личико ведущей информационную программу:
– И в заключение. Это сообщение пришло к нам только что из Объединенного Центра космических наблюдений. Одним из спутников системы «Дозор» более семи месяцев тому назад за орбитой Плутона было обнаружено космическое тело около метра в диаметре. От обычных каменных глыб его отличает слишком большая для таких объектов скорость – более двухсот километров в секунду, что свидетельствует о том, что астероид не принадлежит нашей Солнечной системе. Проведенные в то время расчеты показали, что космическое тело пройдет примерно в двадцати миллионах километров от Земли. Вчера было проведено повторное уточнение параметров траектории орбиты космического путешественника. Расчеты показали, что астероид пройдет на расстоянии примерно один миллион километров. Космическое тело приблизится к Земле на минимальное расстояние первого июля текущего года. Так что через два месяца жители Земли смогут в свои телескопы полюбоваться на необычного космического пришельца. Следите за нашими сообщениями.
«Мы к аду близимся. – Светлана Николаевна закрыла лицо руками. – Вот оно, Божье испытание. Господи, неужели мой сын прав?»
Глава 6
ПОСЛЕДНИЙ ЭКЗАМЕН
Случай – псевдоним Бога, когда он не хочет подписаться своим собственным именем.
Анатоль Франс
Более пяти миллиардов километров от Земли. Район орбиты Плутона.
Более чем за шесть месяцев до описываемых событий.
15 сентября 2189 года. Среда. 3.15 по СЕВ.
Холодный и равнодушный кусок металла летел в глубинах космоса. Если бы он хотя бы на мгновение стал живым существом и осознал свое неизмеримое одиночество, он, наверное, тотчас же умер бы. Но он не был живым, хотя мог делать то, что недоступно ни одному живому существу, включая человека. Он смотрел за космосом. Благодаря своим шести телескопам, он мог замечать на невообразимо огромных расстояниях вокруг себя все, что носилось в различных направлениях по безбрежному, бездонному океану космоса. Это был один из впередсмотрящих человечества. Один из многих раскиданных на окраине владений человечества – Солнечной системы. В «Едином реестре искусственных космических тел» он был записан как «Дозор-5». Страна-владелец – Объединенная Русь.
Его телескопы непрерывно вглядывались в глубины Вселенной. Ежесекундно их параболические зеркала улавливали множество источников света. И каждую секунду компьютер спутника монотонно, не раздражаясь, сравнивал эти источники со специальным реестром, вбитым в его электронную память. И ежесекундно отмечал – новых источников света не зафиксировано. Несколько раз за свое десятилетнее существование все так же равнодушно компьютер обнаруживал, что источников света становилось больше, чем в реестре. Тогда он молниеносно, повинуясь заложенной в него программе, сравнивал этот новый источник света с другим реестром, куда были занесены характеристики всевозможных источников света. И тотчас же его всегда нацеленная на Землю антенна выплевывала в космос серию коротких импульсов. Через четыре с половиной часа эти радиоимпульсы достигали Земли и, мгновенно пройдя через другой компьютер, вспыхивали на мониторах короткими предупреждающими сообщениями. Люди, как и их далекие предки, которые тревожно всматривались вдаль из-за частокола заостренных бревен защитных стен – не показался ли враг, теперь уже умными приборами всматривались во враждебный космос – не приближается ли к ним опасный объект?
И как в древние времена впередсмотрящие поджигали сигнальные костры или били в набат, так и эти умные приборы аварийными красными лампами и сиреной должны были предупреждать людей – ВНИМАНИЕ, ОПАСНОСТЬ! Где-то в глубинах космоса движется объект, который может столкнуться с Землей. На этот случай на космодромах в Ленинске, в Казахстане, и на мысе Канаверал стояло по одной ракете с мощными термоядерными боеголовками. И если надо, они устремятся навстречу незваному пришельцу, чтобы чудовищной силы оружием его расколоть, размести, испарить. К счастью, сигнал тревоги еще не звучал ни разу. И человечество пока реально не проверяло эффективность своей защиты. После падения Тунгусского метеорита Земля не встречала в своем путешествии во Вселенной крупные объекты.
Свои многочисленные обитаемые станции на Луне, Марсе и в открытом космосе люди защищали лазерами. Конечно, большой объект они уничтожить не могли, но небольшой камешек, размером с горошину, смертельно опасный для любой станции, вполне. В случае встречи более крупных объектов считалось, что проще эвакуировать людей или увести станцию с опасной траектории.
А наблюдательная космическая станция «Дозор-5» пристально всматривалась в глубины космоса. В три часа пятнадцать минут ее бортовой компьютер обнаружил новый источник света. Спустя несколько мгновений короткий радиоимпульс устремился к Земле. В семь часов пятьдесят девять минут на главном мониторе Объединенного Центра космических наблюдений вспыхнуло: «Квадрат AQ5479. Источник света 19-й звездной величины. Классификация – астероид. Время фиксации – 15 сентября 2189 года. 3 часа 15 минут 10 секунд». Несколько мгновений спустя рядом вспыхнуло: «Сообщение проверяется. Для уточнения траектории и скорости объекта на квадрат AQ5479 перенацеливаются станции наблюдения "Дозор-8" и "Observer-4"». Одновременно с этим сообщением в глубины космоса ушли несколько серий радиоимпульсов. И через четыре с лишним часа они достигли своих целей. И, повинуясь невидимой руке Земли, попыхивая двигателями коррекции, «Дозор-8» и «Observer-4» неспешно развернулись на несколько градусов. Теперь три телескопа вглядывались в одну и ту же точку Космоса. Спустя час одно за другим на Землю устремились кодированные сообщения. А еще через несколько минут на мониторе Объединенного Центра космических наблюдений высветилось: «Квадрат AQ5479. Зафиксирован астероид диаметром около метра. Скорость – 200 км/с. Расстояние до объекта – 5,1 млрд км. Расчетное минимальное расстояние прохождения около Земли – около 20 млн км. Расчетное время максимального сближения – 1 июля 2190 года. Все параметры уточняются».
Из холодных глубин космоса четырехтонная железная глыба, испещренная язвами от ударов микрометеоритов, стремительно неслась к Земле…
Соединенные Штаты Америки. Вашингтон.
6 мая 2190 года. Четверг. 18.10 по местному времени.
– Ура, папа приехал! – Светловолосая девчушка лет восьми бросилась мужчине на шею, едва он перешагнул порог квартиры.
– Мэри, ты так отцу скоро шею сломаешь. Тебе уже не пять лет. – Двадцативосьмилетняя женщина, улыбаясь, подошла к мужчине и подставила щеку для поцелуя. – Здравствуй, дорогой.
– Здравствуй, дорогая. Все в порядке? – Мужчина поцеловал женщину в щеку и с повисшей на нем девочкой прошел в просторную гостиную.
– Хью, ты обещал прилететь еще вчера, – вместо ответа сказала женщина чуть капризным тоном человека, знающего себе цену.
Вслед за ним она вошла в гостиную и села на просторный диван перед телевизором.
– Извини, дорогая, дел по горло. Некогда в гору глянуть. – Мужчина также сел на диван, усадив к себе на колени девочку.
– Из-за твоей вечной занятости мы никуда не ходим. – Женские губки сердито поджались. – Я одна тут совсем одичала.
– Но, Джуди, у меня действительно много работы.
– И под этим предлогом ты совершенно не уделяешь мне и Мэри внимания. А мне очень трудно одной воспитывать дочь. – Тон женщины поднялся еще на одну октаву выше.
– Но я же нанял няню тебе в помощь.
– И на этом умыл руки, – взвизгнула женщина и выбежала из гостиной.
– Папа, я все равно тебя люблю. – Девочка еще крепче обняла отца, уткнувшись головой ему в грудь.
Мужчина тяжело вздохнул. Девять лет назад он, бравый, тридцатисемилетний, только что получивший звание полковника, рыцарь плаща и кинжала, без памяти влюбился в стройную девятнадцатилетнюю Джуди. Роман был бурным. Уже через два месяца убежденный холостяк, холодный и трезвый аналитик, талантливый разведчик, владеющий шестью языками, сделавший блестящую карьеру в Руси и чудом выскользнувший из лап ее Службы безопасности, Хью Брэдлоу сочетался в Лас-Вегасе законным браком с очаровательной Джуди Мейсон – официанткой бара «Голубая луна» в Вашингтоне. Молодая жена настаивала, что для их будущего ребенка будет лучше, если они будут жить в Вашингтоне. Хью согласился и купил шестикомнатную квартиру в двадцати минутах езды от Белого дома. Через год родилась малышка Мэри. А еще через год Брэдлоу вынужден был поставить крест на своей карьере. Тот зимний день, пятое декабря восемьдесят третьего года, он стал считать самым неудачным днем своей жизни. Вечером прилетев в Вашингтон и не застав дома жену и маленькую дочь, он бросился на их поиски. Благодаря предусмотрительно вмонтированному в мобильный телефон жены чипу Брэдлоу нашел их в каком-то притоне. Увидев, чем занимается там Джуди, Хью, не помня себя от ярости и страха за дочку, расстрелял в упор двух мужчин, негра и белого, бывших с его женой. Белый оказался сыном сенатора, который пытался с помощью опытного адвоката засадить Брэдлоу за решетку.
Настойчивость сенатора удесятерилась после того, как Главный Компьютер отказал его сыну во второй жизни. Эксперты долго решали, действовал ли Брэдлоу адекватно обстановке или только горячность полковника привела к трагедии. Его спасла… Джуди. Неожиданно под присягой она заявила, что сын сенатора незаметно подсыпал в ее бокал наркотик, а затем ее, потерявшую над собой контроль, привез в это ужасное место. Вид хрупкой женщины с ребенком на руках склонил чашу весов в пользу Брэдлоу: «не виновен». Через несколько дней после суда его вызвал к себе в кабинет Билл Ред, бывший в то время генеральным советником ЦРУ, и без всяких намеков, прямо выложил:
– Хью, я хочу, чтобы ты до конца понимал свое положение и, владея всей информацией, принял решение. Пока сенатор Макнамара находится на Капитолийском холме, тебе повышения не видать, но и понизить тебя я не дам. Я тебя ценю как разведчика… и как настоящего мужчину тоже. Теперь ты все знаешь. Иди и думай.
– Спасибо, господин генеральный советник.
Хью Брэдлоу решил остаться. Он был прирожденным разведчиком и без разведки себя не мыслил.
«Сенаторы не вечны, – размышлял он, – и Макнамара когда-нибудь уйдет с Капитолийского холма. Подождем».
Вот так почти семь лет полковник и провел в ожидании. С женой он не развелся. Во-первых, он ее любил. Во-вторых, считал, что нашкодившие жены, по идее, должны становиться паиньками. В-третьих, как ни крути, но Джуди ему здорово помогла. В-четвертых, она мать его очаровательной Мэри. В-пятых… Полковник долго сам себе приводил доводы, почему не стоит разводиться с женой. И в конце концов убедил себя.
Из всех доводов лишь один оказался ложным. Паинькой Джуди не стала. Но с этим Брэдлоу в конце концов смирился.
Сейчас, прижав Мэри к своей груди, Брэдлоу вспомнил давнее обещание, данное дочери.
– Мэри, завтра едем в ресторан «Сказка» и не уйдем оттуда, пока ты не уничтожишь всех бисквитных и шоколадных Микки Маусов, Томов и Джерри. Согласна?
– Согласна, – тихо ответила девочка.
– А почему не слышу в голосе радости? Ты же давно меня просила об этом.
Девочка вздохнула.
– Мэри, ну-ка быстро говори, что случилось. Тебе мама запретила туда идти?
Снова тяжелый вздох.
– Мэри, если ты не скажешь, проблема останется нерешенной. А так мы вместе попробуем ее решить.
– Мама говорит, что я твоя любимица. И ты меня поэтому очень балуешь. А детей надо не баловать, а воспитывать.
– Ну… мама правильно говорит. Детей надо воспитывать… но и немножко баловать. Чуть-чуть, как я тебя. Так что ничего страшного не произойдет, если мы завтра поедем в ресторан. А с мамой я поговорю и объясню ей, что детей можно немного баловать. Договорились?
– Договорились. – Девочка еще сильнее обняла отца за шею.
– Ну что, моя любимица, теперь идем ужинать? Я ужасно проголодался.
– Пап, а любимицей быть хорошо?
– Это смотря чьей любимицей. Если хорошего человека, то хорошо. А если плохого, то можно и пострадать из-за этого. Хотя… – Брэдлоу на мгновение задумался, – можно пострадать, если быть любимицей и хорошего человека.
– Почему? Ведь тебя любит хороший человек.
– Но есть же и нехорошие люди. Вот из-за зависти, например, или чтобы досадить этому хорошему человеку они могут сделать плохо его любимцу.
Девочка задумалась.
– Значит, надо быть любимцем очень сильного человека. Чтобы его все плохие люди боялись, – наконец сказала она.
– А разве есть такой человек, которого все плохие люди так боятся, что не посмеют навредить его любимцу? Ты такого знаешь?
– Президент.
– И ты думаешь, все плохие люди его боятся?
– Конечно! Он же президент.
– А помнишь, как год назад плохие люди взорвали наш пассажирский самолет? Тогда погибли все пассажиры, включая певца Джона Джейсона.
– Помню, папа.
– А как этого певца называли?
– Любимцем нации.
– А президент принадлежит нации?
– Да
– Значит, Джейсон был и любимцем президента?
Девочка опять надолго задумалась.
– Все, Мэри. Пошли есть. Мама обещала приготовить моего любимца – жареного гуся. Видишь, как иногда плохо быть любимцем!
Через двадцать минут Хью, Мэри и успокоившаяся Джуди сидели в гостиной. Прислуга успела накрыть стол, посередине которого красовался гвоздь программы – жареный гусь, фаршированный бананами и дольками апельсинов. Брэдлоу, вооружившись большим разделочным ножом, потянулся к птице.
– Одну ножку Мэри, чтобы ей легче было идти своей дорогой. – Отрезав ножку, Хью положил ее на тарелку и протянул дочери.
– Другую ножку маме, чтобы… – Глава семьи замялся, подыскивая нужные слова.
– Чтобы легче было убежать, – закончила фразу Джуди.
– От кого?
– А так, на всякий случай. Мало ли что.
– Убежать, так убежать. Ну а я возьму крылышко.
– Чтобы легче было догнать маму, – весело выкрикнула Мэри.
– Ладно, пусть будет, чтобы догнать маму, – вновь согласился Хью.
Когда мясо было разложено по тарелкам. Брэдлоу налил себе и жене красного вина, а Мэри кока-колу. Подняли бокалы.
– Я предлагаю выпить… – Глава семьи не успел договорить.
– За любимцев! – весело выкрикнула Мэри. И тут же, не сделав ни малейшей паузы, продолжила: – Папа, а я знаю, чьим любимцем надо быть. Любимцем Бога! Его все боятся. Нам учительница говорила, что Он потом устроит Страшный Суд и все плохие люди будут наказаны. Поэтому надо быть хорошим.
Рука полковника, в которой был бокал, дрогнула.
– Любимец Бога… любимец Бога, – прошептал он. – Боже, как же я раньше не догадался. – В его голове мгновенно сложилось решение головоломки, которую вот уже неделю он безуспешно пытался решить. Не экстрасенсов и прочих шаманов надо искать, а любимцев Бога, счастливчиков, которым повезет возвратиться из гиперпространства…
Нетронутый восхитительно пахнущий гусь остывал на столе. Рядом стоял даже не пригубленный бокал с вином. Джуди зло кусала свои полные губы. У Мэри в глазах стояли слезы. А полковник Брэдлоу, начальник отдела по Объединенной Руси Оперативного директората ЦРУ, гнал свой «шевроле» в сторону Лэнгли.
«Любимец Бога. Ну конечно же, любимец Бога. Как просто!» Вооруженный мощным, в двести лошадиных сил, двигателем, автомобиль уверенно рассекал зимнюю ночь.
Объединенная Русь. Украина, г. Славутич, Киевской обл.
7 мая 2190 года. Пятница. 9. 12 по местному времени.
Иван Антонович Ковзан набрал номер телефона и, когда на другом конце провода подняли трубку, тихо сказал:
– Игорь, привет.
– Здравствуй, Ваня. А я все думаю, куда ты пропал. Не звонишь и не звонишь.
– Игорь, звонить из Нью-Йорка в Славутич так же просто, как и в обратном направлении.
– Согласен. Но если мне не изменяет память, за этот год на каждый твой звонок ко мне я отвечал тремя.
– Вот уж не думал, что высокопоставленный чиновник Совета Развития ООН страдает провалами памяти.
– Ваня, это легко доказать. Это во-первых. А во-вторых, вот уж я не думал, что профессия программиста может сделать из нормального в общем-то молодого человека отъявленного лгуна в зрелом возрасте.
– Спасибо, Игорь, за комплимент.
– Всегда пожалуйста.
– Нет, не за лгуна, – уточнили из Европы.
– А за что?
– За твое мягкое «в зрелом возрасте» вместо грубого – «на старости лет».
– Какой ты старик, Ваня? Да на тебе еще пахать и пахать.
– Что-то ты сегодня щедрый на комплименты.
– После того как прочитаешь некоторые отчеты Главного Компа, так и хочется действительно хорошим людям хотя бы комплименты отпускать, – признался Переверзев.
– А что, Большой Бэби хороших людей обижает?
– Я же сказал – иногда. – В Игоре Переверзеве заговорил чиновник, обслуживающий главный Компьютер ООН.
– И как часто происходит это «иногда»? – настаивали с другого континента.
– Иван, давай оставим этот скользкий разговор.
– До Дня Веселья?
– Хотя бы. Скажу только, что не все гладко в государстве датском. Ты слышал о движении «Жизнь только от Бога»?
– «Жизнь только от Бога»? – Иван Антонович на секунду задумался, вспоминая. – Где-то я это название уже слышал. Вспомнил. Я вчера случайно увидел передачу, в которой выступал священник. А позади него светилась надпись: «Жизнь только от Бога».
– И как тебе?
– Мне не понравилось. Не люблю, когда люди впадают в экстаз. В этом есть что-то унизительное для человека. Получается, что существует нечто, способное заставить тебя безусловно, прямо-таки на физиологическом уровне, преклоняться перед собой.
– А многим это нравится. Это сродни наркотику. Получаешь такое же удовольствие. Да и сама идея привлекательна. Ведь абсолютному большинству людей вторая жизнь не светит. А тут им говорят, давайте вместе добьемся того, чтобы вообще никому вторая жизнь не доставалась. Только от Бога. И будь ты хоть Папой Римским или знаменитейшей поп-звездой, конец у тебя такой же, как и у нас, обычных смертных, – яма в два метра глубиной или камера в крематории.
– Ты знаешь, в этом что-то есть, – произнес Иван Антонович.
– К сожалению, ты прав. В этом действительно что-то есть.
– Так, может, вернуться к старой схеме? – с иронией спросили из Европы.
– Какой это старой схеме? – не поняли в Америке.
– Когда все люди умирали. А там Бог, если Он есть, решал, кому ад, кому рай.
– Ваня, знаешь, сколько сейчас на планете людей, единственным занятием которых является пожирание пищи, преимущественно деликатесной, и созерцание зрелищ, преимущественно кровавых или утробно-рычащих. А это первые признаки упадка общества.
– А-а-а… Старая песня, Игорь. Сейчас ты запоешь про самый мощный стимул для напряженной и эффективной работы и так далее.
– Песня старая, но из нее, как говорится, слов не выкинешь. Сейчас производительность такова, что цивилизация может, не напрягаясь, содержать миллионы дармоедов, которые даже сексом не хотят заниматься, не говоря о функции воспроизведения. А это, Ванечка, и есть вырождение. И вторая жизнь хоть некоторых, тех, кто тащит на себе тяжелый воз прогресса, стимулирует к активной жизни. А остальные… пусть подыхают и не засоряют генофонд.
– Игорек, остальные – это девяносто девять и куча девяток после запятой процентов. И вполне возможно, что туда войдем и я, и ты.
– Иван, – через паузу вновь донеслось с другого континента, – ты же понимаешь, со временем благодаря прогрессу затраты на обеспечение второй жизни уменьшатся настолько, что все, действительно достойные, будут получать ее.
– Игорь, ты действительно в это веришь?
– Да, Ваня, и в День Веселья, без всякого «надсмотрщика», я это тебе объясню.
– Хм. Знаешь, ведь в арабском мире и в том же Китае технология второй жизни запрещена. А прогресс там шурует, дай бог нам так.
– Ну, во-первых, хотя там и официально запрещена эта технология, но всякие арабские шейхи и партийные китайские бонзы вторую жизнь получают, – начал возражать Переверзев.
– У вас получают, у чиновников ООН. И за большие деньги, – тут же уточнил Иван Антонович.
– Не я это решаю.
– Ну, понятно, – ухмыльнулись в Европе.
– Ваня, не ерничай. Везде есть недостатки. А насчет прогресса… Ты сам понимаешь, законы развития этносов и понятие пассионарности никто не отменял. Мы, белые, – старая нация. И по всем законам природы должны вырождаться. Но не сидеть же и покорно ждать, как какой-то араб или китаец станет могильщиком нашего этноса. Надо бороться. Отсюда и переманивание лучших умов планеты к нам, и обеспечение нашим пассионариям второй жизни. Может, и удастся обмануть матушку природу. Может, синтезируем какой-нибудь ген пассионарности и привьем всем белым.
– Тогда у китайцев глаза из узких круглыми станут.
– Это точно! Да и вообще, любое крупное открытие непременно сначала сопровождалось воплями: «Запретить!», «Дьявольское изобретение» и другими не менее «доброжелательными» эпитетами. Ваня, прогресс человечества не остановишь. Если вначале было сказано «А» – появился хомо сапиенс, то надо говорить и «Б» – овладевать огнем, небом, ядерной энергией, космосом, клонированием и технологией бессмертия в том числе.
– И гиперпространством, – донеслось из Европы.
– Да, и гиперпространством… Ваня, а чего это ты вспомнил про него?
– Да так, к слову пришлось.
– А… – недоверчиво донеслось с американского континента.
– Как Нина? – заполняя неловкую паузу, спросил Иван Антонович.