Страница:
– Он кадровый разведчик. Полковник ЦРУ. И даже несколько лет работал у нас в Москве, – с этими словами президент открыл лежащий на столе ноутбук и развернул его экраном к Кедрину.
«Так, Хью Уильямс. – Директор СБ посмотрел на фотографию молодого, чуть больше двадцати лет, парня. – Лицо приятное, открытое». – Глаза вновь заскользили по тексту.
«Родился в 2144 году в Бостоне. Окончил Гарвардский университет, факультет журналистики. В 2166 поступил работать в ЦРУ. С 2166 по 2170 год работал в Пекине как корреспондент газеты "Boston news".
С 2170 по 2174 год в качестве руководителя японского отделения журнала "Business review" работал в Токио».
Кедрин взглянул на следующую фотографию – тот же человек, но старше и серьезнее.
«С 2174 по 2180 год работал главным редактором журнала "Бизнес и политика"»… «Стоп. – В голове сразу зашумело. – Но там же работал нелегал, выдававший себя за нашего, за русича. А этот Уильямс уже везде засветился как американский журналист. И у того было совсем другое лицо. Я же отлично помню это дело, я не могу не помнить. Ведь тогда… тогда, пытаясь взять его, мы потеряли одного из лучших наших агентов, моего младшего брата. – Кедрин судорожным движением кликнул курсором еще по одной фотографии, увеличивая ее. – Господи, он же сделал пластическую операцию…» На него с пятнадцатидюймового экрана смотрело знакомое улыбающееся лицо Глеба Невзорова, убийцы его младшего брата.
Увы, очень часто целесообразность приходится мачехой справедливости…
Луна. Море Изобилия.
База «Циолковский» Объединенной Руси.
12 августа 2190 года. Четверг. 15.02 по СЕВ.
– Капитана Ковзана просят срочно зайти на командный пункт. – Микрофон в каюте сделал паузу и вновь заговорил голосом дежурного по базе: – Капитана Ковзана просят срочно зайти на командный пункт.
«Что, еще один астероид на голову падает?» Борис включил связь с командным пунктом базы:
– Капитан Ковзан. Сейчас буду.
«Циолковский» был меньше «Востока». Но меньшие размеры проектировщики "постарались" компенсировать неудобствами перемещения. И это им удалось. Там, где на «Востоке» предусматривались пандусы, на «Циолковском» устанавливались трапы, углы наклона которых явно были неравнодушны к девяноста градусам и всеми силами стремились их достичь. И, наверное, только благодаря малой силе тяжести не было паломничества в медблок с ушибами, вывихами и переломами.
Преодолев два, Борис очутился на командном пункте. Мельком взглянув на вошедшего, дежурный базы лишь кивнул головой в сторону одной из кабинок с видеофоном.
– Здравствуй, Борис. – На экране светилось лицо академика Хохлова.
– Здравствуйте, Сергей Павлович.
– Отлет завтра?
– Да, в двенадцать пятнадцать по Москве.
– Волнуешься?
– Немного.
Разговор явно не клеился.
– Как американец?
– Нормально. Держится спокойно.
Оба замолчали. Летели секунды. Из мимолетной пауза, быстро проскочив семейство долгих, попала в разряд неловких и уже начала пробираться в класс тягостных. Борису вдруг представилось, как он на Луне, словно на гигантской карусели, стремительно вращается вокруг неподвижно сидящего на Земле, серьезного академика. Он невольно улыбнулся. И эта улыбка словно соединила двух человек, находящихся на сравнительно близком для живущих в конце двадцать второго века и невообразимо огромном для их далеких предков расстоянии.
– Борис, ты только вернись, – дрогнувшим голосом донеслось с Земли.
– А куда я денусь?
«Вот деться мне как раз есть куда – вся Вселенная!»
– Жаль, что я не смогу сейчас чокнуться на дорожку за твое здоровье, – пожалели с Земли.
– Прилечу, чокнемся.
– О, тогда это уже будет не так называться!
Вновь на Земле и на ее вечной космической спутнице заулыбались.
– Борис, а я ведь, как и ты, украинец. Родился в Житомире. Поэтому, раз уж мы не можем сейчас чокнуться, давай споем нашу украинскую песню, – вдруг предложил академик.
– С удовольствием!
И с Земли неожиданно красиво, чисто донеслось:
Песня связывала воедино родственные души, родственное мировоззрение, все то, что обозначается емким словом «нация».
Там же. День спустя.
13 августа 2190 года. Пятница.
3.28 по СЕВ.
Огромный, напоминающий исполинскую колонну космический корабль медленно, поддерживая свое массивное тело столбом огня под собой, опустился на лунную поверхность. В перископ с командного пункта базы «Циолковский» можно было прочесть на серебристом боку исполина: «Атлант» и увидеть флаг Объединенной Руси – четыре золотых звезды на красно-зелено-голубом фоне.
– Все точно по графику. – Начальник базы Николай Игоревич Вознесенский удовлетворенно посмотрел на часы. Сейчас проведем тест-проверку «Атланта», и через два с половиной часа можно вывозить на космодром «Прорыв». – Группе проверки выдвинуться на исходную позицию.
Циклограмма запуска пилотируемого гиперпространственного корабля «Прорыв» начала отсчет своих первых секунд, чтобы ровно в десять часов пятнадцать минут по среднеевропейскому времени завершиться пуском. Пуском, впервые отправляющим людей к Богу… в прямом смысле этого слова.
Электронные часы на КП лунной базы «Циолковский» показывали три часа тридцать минут по среднеевропейскому времени.
Земля. Орбита спутника «Falcon-9» системы
раннего обнаружения ракет «SEFR» на высоте
сто пятьдесят километров над Китаем. 3.30 по СЕВ.
С высоты ста пятидесяти километров даже на скорости почти восемь километров в секунду любые объекты на Земле казались практически неподвижными. Поэтому вспыхнувшую на севере Китая точку спутник «Falcon-9» рассматривал не спеша, целых восемь минут. Ровно столько, чтобы уверенно отправить на Землю серию коротких радиоимпульсов, на человеческом языке примерно обозначающих следующее: «Космодром Чанчэнзе. 12 августа. 22 часа 40 минут 43 секунды по вашингтонскому времени. Пуск объекта класса "Великий путь". Приблизительные параметры орбиты: апогей – 125 километров, перигей – 100 километров, период обращения – 6520 секунд». Центральный компьютер в штабе Объединенного космического командования на авиабазе Питерсон присвоил этой информации желтый цвет важности – объект пока не представляет угрозы безопасности страны, но требует дальнейшего наблюдения. Компьютер, определив новую задачу, как добросовестный работник, тут же принялся ее исполнять. Выдернув из глубин своей электронной памяти данные по орбитам всех спутников системы «SEFR», он запустил специальную программу, что-то вроде детской считалочки:
В следующей секунду центральный компьютер ОКК связался со своим более мощным собратом – Центральным компьютером Разведывательного директората ЦРУ. Переданная информация провалилась туда, словно в омут, – бесследно. Главный компьютер ЦРУ молчал. Пока молчал…
Электронные часы в операционном зале штаб-квартиры Объединенного космического командования показывали двадцать два часа пятьдесят одну минуту пятнадцать секунд по Вашингтону, или три часа пятьдесят одну минуту пятнадцать секунд следующего дня по среднеевропейскому времени.
Луна. Море Изобилия.
База «Циолковский» Объединенной Руси.
4.15 по СЕВ.
– Джуди, здравствуй. Еще не ложилась спать?
– Ты же знаешь, что нет. Как я могу пропустить «Страсть и мегаполис».
– Джуди, я сегодня улетаю.
– Я тебя буду ждать.
– Спасибо, дорогая. Позови Мэри, я с ней тоже хочу поговорить.
– Хью, сейчас уже двенадцатый час ночи. Мэри давно спит, и ты это прекрасно знаешь. Надо было звонить раньше.
– Раньше я не мог. Тут была большая запарка – прибыл корабль с топливом для нас, и все каналы связи были заняты.
– Ну, не знаю… Позвони, когда Мэри проснется.
– Когда Мэри проснется, я уже буду неизвестно где. – Хью стал закипать.
– Ну, тогда позвонишь, когда прилетишь.
– Да ты понимаешь… – Уильямс-Брэдлоу задохнулся от гнева, – дура!
– Дорогой, я понимаю, ты нервничаешь из-за полета. Но выслушивать от тебя оскорбления я не намерена. – На Земле, в Вашингтоне, нажали кнопку отбоя.
«Позвони, когда Мэри проснется. Дура! Так отвечать. Такая же дура, как та жена французского короля со своими пирожными. Только та за свою дурость поплатилась головой. А эта?»
Электронные часы на базе показывали четыре часа сорок минут по среднеевропейскому времени.
Земля. Орбита спутника «Falcon-4» системы «SEFR» на высоте
сто пятьдесят километров над Индийским океаном. 4.40 по СЕВ.
Над голубым шаром Земли, над ослепительно-белой шапкой Антарктиды вспыхнула яркая звездочка и стала быстро удаляться от планеты. Ее свет за тысячу километров от нее уловил один из телескопов «Falcon-4». Меньше шести минут понадобилось бортовому компьютеру спутника, чтобы отправить на Землю свой вердикт: «Объект класса "Великий путь" превысил вторую космическую скорость. Предположительное направление полета – Луна». Спустя несколько мгновений центральный компьютер ОКК решил: «Объект "Великий путь" угрозы для безопасности Соединенных Штатов Америки не представляет». Но всю информацию он вновь неукоснительно переправил Центральному компьютеру ЦРУ. Тот продолжал молчать.
Электронные часы в операционном зале штаб-квартиры ОКК показывали пять часов пять минут по среднеевропейскому времени.
Луна. Море Изобилия.
База «Циолковский» Объединенной Руси.
5.05 по СЕВ.
– Здравствуй, отец. Не разбудил?
– Я как чувствовал, что ты сегодня позвонишь. И не мог заснуть.
– Спать надо. Ничто так не способствует хорошему настроению днем, как глубокий сон ночью.
– Это произойдет сегодня? – неожиданно последовало с Земли.
– Да, – через паузу пришел ответ.
– С Богом, сынок.
Отец и сын замолчали. Все уже было давно сказано. Предстояли великие дела, такие, что любые банальности были сейчас неуместны. Поэтому оставалось только молчать и попытаться почувствовать родную душу. Почувствовать, несмотря на расстояние между ними.
Электронные часы на «Циолковском» показывали пять часов двадцать шесть минут по среднеевропейскому времени.
Земля. Орбита спутника «Cyclops-2» системы контроля
земной поверхности «MSTS» на высоте сто тридцать
километров над северным Китаем. 5.26 по СЕВ.
Разведывательный спутник контроля земной поверхности заканчивал свое существование. За десять лет безупречной службы на благо Соединенных Штатов Америки его солнечные батареи, опаленные безжалостной радиацией, иссеченные микрометеоритами и испытавшие десятки тысяч циклов: нагрев до ста пятидесяти градусов – охлаждение до минус ста пятидесяти градусов, порядком поизносились и уже не могли в должной мере питать аппаратуру спутника. В баках его ракетной двигательной установки не осталось и капли топлива. И Земля равнодушно поджидала свою очередную жертву, которая через несколько дней падающей звездой закончит жизнь в верхних слоях атмосферы. Но пока спутник-старичок продолжал трудиться. Его аппаратура все так же безупречно фотографировала интересующие Вашингтон объекты. Сейчас по графику наступила очередь китайского космодрома Чанчэнзе. Объективы, способные различить банан в руках обедающего китайского солдата, долгих десять минут всматривались в особо секретный китайский объект. Наконец бортовой компьютер спутника дал сигнал отбоя – всю необходимую информацию он собрал. Теперь он ее будет обрабатывать, а пролетая над Соединенными Штатами, сбросит все, что накопил за виток полета. Но это произойдет через пятьдесят одну минуту…
Луна. Море Изобилия.
База «Циолковский» Объединенной Руси.
6.00 по СЕВ.
– Тест-проверка систем «Атланта» закончена. Все системы в норме, – будничным тоном доложил начальник группы проверки с космодрома.
«Наконец-то! Все, "Прорыв" можно вывозить». Вознесенский нажал кнопку на своем интеркоме:
– Николай Петрович.
– Слушаю вас, Николай Игоревич.
– Вывозите «Прорыв» на космодром.
– Слушаюсь, господин полковник!
Начальник лунной базы «Циолковский» посмотрел на часы – шесть часов одна минута по среднеевропейскому времени. Пока циклограмма пуска выдерживалась с точностью до минуты.
Земля. Орбита спутника «Cyclops-2» системы
«MSTS» на высоте сто тридцать километров над
Западным побережьем США. 6.27 по СЕВ.
В точно назначенное время спутник-ветеран «Cyclops-2» передал отчет о проделанной работе за очередной виток. Параболическая антенна на одном из зданий Агентства национальной безопасности уловила импульсы, усилила и передала в компьютер. Тот безропотно принял эти гигабайты информации и принялся за работу. Из миллиардов групп цифр, характеризующих каждую точку на будущей компьютерной фотографии объекта, он принялся составлять целостную картину. Этакая игра «Puzzle», усложненная в миллион раз. Объектов спутник сфотографировал множество. Космодром Чанчэнзе был далеко не первым. Обработку его изображения компьютер завершил в восемь часов одинадцать минут по среднеевропейскому времени.
Луна. Море Изобилия.
База «Циолковский» Объединенной Руси.
8.11 по СЕВ.
Вознесенский на КП по монитору наблюдал, как заправляли «Прорыв». Заправку кислородом закончили. Теперь заканчивали заправлять водородом. Одновременно нельзя. В случае утечки под жарким, без защиты атмосферы, солнцем водород с кислородом могут так пылко слиться, что от жара этой страсти может только и остаться водяной пар, результат химической реакции.
Начальник базы скосил глаза на часы – восемь часов шестнадцать минут по среднеевропейскому времени. Пока все шло без сучка и задоринки.
Соединенные Штаты Америки.
Форт-Мид, штат Мэриленд.
Штаб-квартира Агентства национальной безопасности.
3.16 по восточному времени.
Полученные изображения компьютер АНБ тут же по кабелю передавал рядом стоящему керамоэлектронному близнецу. У близнеца задача была иная. Если первый компьютер играл в игру «Puzzle», то второй – «Найди десять отличий». Он сравнивал фотографии одного и того же объекта, снятые в разное время, находил изменения и выдавал по ним заключение. Для анализа последней фотографии космодрома Чанчэнзе компьютеру, в принципе, не нужен был его терагерцовый процессор. Отличие фотографии, сделанной двенадцатого августа, от фотографии, сделанной днем раньше, значительно превосходило размеры банана. На последней фотографии отсутствовал объект размером в несколько десятков метров, к слову сказать, отдаленно напоминающий банан. Еще раз сверившись со своим реестром, компьютер выдал заключение: «Китай. Космодром Чанчэнзе. 12 августа. Отсутствует космический корабль класса "Великий путь". Корабль находился на стартовой площадке с 5 августа». В три часа семнадцать минут по Вашингтону эти данные были переданы в Центральный компьютер ЦРУ.
В ста двадцати четырех тысячах километров от поверхности Луны.
Транспортный космический корабль «Великий путъ-3»
Китайской Народной Республики. 8.17 по СЕВ.
– Через два часа будем на месте. – Штурман корабля двадцатипятилетний Чэн Сывэй посмотрел на рядом сидящего тридцатилетнего пилота Хэ Гоцяна.
– Быстрей бы.
– Хэ?
– Что?
– Ты на самом деле веришь, что нас спасут?
– А в чем ты сомневаешься? Сам главнокомандующий космическими войсками товарищ Тан Цзясюань пообещал нам это.
– А как ты это себе представляешь? Наша спасательная капсула получит такую же скорость, как и наш корабль. То есть двадцать километров в секунду. И кто нас потом догонит? У всех наших космических кораблей скорость примерно такая же. Лишь у «Китая» на пять километров больше. И сколько он нас будет догонять? Мы к этому времени давно уже задохнемся в своей спасательной капсуле.
– Зачем же ты согласился на этот полет?
– Отказать самому главнокомандующему? Да и потом, долг коммуниста.
– Вот и исполняй свой долг, – резко отрезал пилот.
– Ладно, Чэн, извини, – после паузы заговорил Хэ Гоцян. – Все будет нормально, вот увидишь. Может, наше правительство запросит помощи у американцев или русичей.
– После того, что мы сделаем?
И вновь в рубке управления повисла тишина.
Луна. Море Изобилия.
База «Циолковский» Объединенной Руси.
8.27 по СЕВ.
На пульте управления командного пункта вспыхнула зеленая лампочка.
– Заправка «Прорыва» закончена, – тут же сообщил дежурный стартовой смены.
«Так, еще напротив одного пункта можно ставить галочку». Вознесенский удовлетворенно улыбнулся.
– Приступить к тест-проверке корабля.
Начальник лунной базы сверился с часами. Пока все шло нормально.
Соединенные Штаты Америки. Лэнгли, штат Вирджиния.
Штаб-квартира ЦРУ. Операционный зал
Разведывательного управления ЦРУ. 8.35 по СЕВ.
Несмотря на всю свою впечатляющую мощь, Центральный компьютер ЦРУ не мог все же объять необъятное. Всю поступающую к нему лавину информации он тут же рассортировывал на чрезвычайно важную, очень важную, просто важную и остальную. Информации, поступившей к нему на пятьдесят первый терминал в три часа двадцать семь минут пятнадцать секунд из штаб-квартиры АНБ, он присвоил ранг важной и приступил к ее анализу.
Целых сорок три минуты понадобилось электронному Шерлоку Холмсу, чтобы связать в единую логическую цепь китайский транспортный корабль, стоявший целых семь суток на стартовом столе, его старт двенадцатого августа к Луне, прибытие в это же время на Луну корабля «Атлант» с топливом для «Прорыва» и время старта гиперпространственного корабля. Были учтены также наличие у самого Китая программы создания гиперпространственного корабля и сроки ее завершения. Тщательно были проанализированы графики запусков китайских космических кораблей. По ходу был выведен коэффициент взаимоотношений США и Объединенной Руси с Китаем, а также так называемые коэффициенты агрессивности и обороноспособности Китая. В четыре часа десять минут двадцать три секунды в эту разветвленную логическую цепочку были уложены последние биты информации…
Операционный зал мгновенно рассек короткий резкий вой сирены. На центральном табло вспыхнуло: «Внимание! Информация высшей степени важности! Китайский транспортный корабль класса "Великий путь" попытается осуществить атаку на гиперпространственный корабль "Прорыв", находящийся в данный момент на космодроме лунной базы "Циолковский". Атака будет выдаваться как авария на китайском космическом корабле, приведшая к полной потери управляемости последнего. Время начала атаки четыре часа пятьдесят девять минут по восточному времени плюс-минус одна минута. Вероятность прогноза – 96 процентов».
Старший дежурный смены действовал молниеносно. Доведенным до автоматизма на многочисленных тренировках движением он сдернул прозрачный защитный колпачок над одной из красных кнопок и с силой утопил ее, включая систему приведения в высшую боевую готовность Вооруженных сил Соединенных Штатов Америки.
Компьютер в своем электронном чреве бесстрастно зафиксировал время подачи тревоги – девять часов десять минут двадцать четыре секунды по среднеевропейскому времени.
Соединенные Штаты Америки. Вашингтон.
Белый дом. Личные апартаменты Президента США.
9.14 по СЕВ.
Компактный видеофон, стоящий на тумбочке у кровати, издал отрывистый резкий звук. Еще не открывая глаз, Стивен Чейз понял, что в стране появилась большая проблема.
– Сэр. – Лицо советника по национальной безопасности на экране было встревоженным.
«Не большая проблема, а очень большая».
– Что случилось, Билл?
– Китайцы хотят уничтожить «Прорыв».
Не обращая внимания на проснувшуюся жену, в сопровождении трех невозмутимых агентов Секретной службы президент бегом ринулся в Овальный кабинет.
– Введи в курс дела. – За своим рабочим столом Чейз почувствовал себя значительно увереннее.
Большего размера экран видеофона позволял понять, что Билл Ред находится в своем доме, в рабочем кабинете. Советнику по национальной безопасности понадобилась ровно минута, чтобы изложить суть дела.
Президент тут же нажал на видеофоне одну из кнопок. Экран разделился надвое. На одной половинке продолжал оставаться Билл Ред, а на другой появилось лицо главнокомандующего Объединенных космических войск вице-адмирала Пита Брайана. Внешний вид всегда подтянутого, безукоризненно одетого вице-адмирала говорил о том, что сигнал о высшей категории опасности застал его, как и президента, в постели.
– Пит, как мы можем этих засранцев достать?
– Если и сможем, то только с помощью системы «Щит».
– Не далековато ли?
– Через пять минут я буду об этом знать, господин президент. Мои люди над этим работают.
– Хорошо, пять минут подождем. Билл, что русичи?
– Пока ничего.
– Ладно, ждем.
– Господин президент, может, стоит связаться с Чжаосином и сказать, что мы знаем о его намерениях? И что блеф не пройдет?
– Обязательно, Билл. Но сначала мне необходимо заключение парней Пита.
Время, казалось, неслось вскачь.
– Господин президент, мы сможем поджарить этих засранцев, – наконец последовал долгожданный ответ. – Семь из десяти наших орбитальных станций смогут открыть огонь по китайцам. Расчеты показывают, что пятьдесят боевых лазерных импульсов прожгут баки «Великому пути». Слава богу, что это транспортный корабль, а не боевая ракета. У него нет антитермического покрытия.
– Значит, можем обойтись без русичей?
– Можем, – твердо ответил вице-адмирал. «Пора отдавать русичам долги», – промелькнуло в голове президента.
– Мы сможем сейчас уже начать «подсвечивать» китайцев? Хотя бы в десятую часть боевой мощности.
– Я хотел просить вас об этом, господин президент. Нам надо пристреляться.
– Тогда начинайте.
– Слушаюсь, господин президент. – Изображение вице-адмирала исчезло с экрана видеофона.
– Господин президент, русичам будем сообщать?
– Нет, Билл. Пора отдавать наши долги.
– Я понял, господин президент.
Чейз нажал кнопку связи с секретарем:
– Немедленно свяжите меня с председателем Китая.
Часы на рабочем столе Президента показывали четыре часа двадцать семь минут.
Орбита Земли. 9.30 по СЕВ.
В ста пятидесяти километрах над Землей семь массивных туш боевых орбитальных станций, подчиняясь единому приказу, начали медленно менять свое положение. Вспыхивали и гасли языки пламени рулевых двигателей, компьютеры привычно тасовали миллионы нолей и единиц. Но вот движение прекратилось. Бесшумно отъехали защитные колпаки боевых лазеров. На Землю практически одновременно полетели короткие радиосигналы. В штаб-квартире Объединенного космического командования центральный компьютер управления системой «Щит» выдал на монитор: «Станция "Щит-1" – готовность номер один. Станция "Щит-2" – готовность номер один…»
И тут же с Земли на одну из станций пришла короткая команда. Через несколько секунд в сторону Луны рванулся невидимый луч лазера.
Остальные шесть станций продолжали нестись над планетой. Их компьютеры держали свои электронные «пальцы» на электронных «спусковых крючках». Они выполнили команду Земли: «Товсь!». Дальше оставалась одна команда – «Пли!».
Луна. Море Изобилия.
База «Циолковский» Объединенной Руси.
9.34 по СЕВ.
– Тест-проверка закончена. Все системы корабля в норме.
«Отлично. Все идет нормально. Тьфу-тьфу, чтобы не сглазить».
– Экипажу занять свои места в корабле. Шлюзовой люк входа на «Прорыв» открылся в девять часов сорок четыре минуты.
В тридцати четырех тысячах километров от поверхности Луны.
Транспортный космический корабль «Великий путь-3». 9.44 по СЕВ.
– Осталось двадцать две минуты. Через пять минут начинаем коррекцию орбиты. – Чэн Сывэй в волнении прикусил губу.
– Понял, через пять минут начинаем коррекцию орбиты. – Пилот «Великого пути-3» Хэ Гоцян азартно улыбнулся штурману: – Не дрейфь, Чэн. Зато потом будет что рассказать внукам. Это будет настоящий мужской поступок.
Чэн Сывэй чуть виновато улыбнулся.
На панели приборов вспыхнула желтая лампочка.
– Что за черт!
– Что случилось, Хэ?
– Почему-то начала расти температура внешней обшивки корабля, – с недоумением ответил пилот. – Что это может значить?
– Не знаю, – штурман пожал плечами, – параметры двигательной установки в норме.
«Так, Хью Уильямс. – Директор СБ посмотрел на фотографию молодого, чуть больше двадцати лет, парня. – Лицо приятное, открытое». – Глаза вновь заскользили по тексту.
«Родился в 2144 году в Бостоне. Окончил Гарвардский университет, факультет журналистики. В 2166 поступил работать в ЦРУ. С 2166 по 2170 год работал в Пекине как корреспондент газеты "Boston news".
С 2170 по 2174 год в качестве руководителя японского отделения журнала "Business review" работал в Токио».
Кедрин взглянул на следующую фотографию – тот же человек, но старше и серьезнее.
«С 2174 по 2180 год работал главным редактором журнала "Бизнес и политика"»… «Стоп. – В голове сразу зашумело. – Но там же работал нелегал, выдававший себя за нашего, за русича. А этот Уильямс уже везде засветился как американский журналист. И у того было совсем другое лицо. Я же отлично помню это дело, я не могу не помнить. Ведь тогда… тогда, пытаясь взять его, мы потеряли одного из лучших наших агентов, моего младшего брата. – Кедрин судорожным движением кликнул курсором еще по одной фотографии, увеличивая ее. – Господи, он же сделал пластическую операцию…» На него с пятнадцатидюймового экрана смотрело знакомое улыбающееся лицо Глеба Невзорова, убийцы его младшего брата.
Увы, очень часто целесообразность приходится мачехой справедливости…
Луна. Море Изобилия.
База «Циолковский» Объединенной Руси.
12 августа 2190 года. Четверг. 15.02 по СЕВ.
– Капитана Ковзана просят срочно зайти на командный пункт. – Микрофон в каюте сделал паузу и вновь заговорил голосом дежурного по базе: – Капитана Ковзана просят срочно зайти на командный пункт.
«Что, еще один астероид на голову падает?» Борис включил связь с командным пунктом базы:
– Капитан Ковзан. Сейчас буду.
«Циолковский» был меньше «Востока». Но меньшие размеры проектировщики "постарались" компенсировать неудобствами перемещения. И это им удалось. Там, где на «Востоке» предусматривались пандусы, на «Циолковском» устанавливались трапы, углы наклона которых явно были неравнодушны к девяноста градусам и всеми силами стремились их достичь. И, наверное, только благодаря малой силе тяжести не было паломничества в медблок с ушибами, вывихами и переломами.
Преодолев два, Борис очутился на командном пункте. Мельком взглянув на вошедшего, дежурный базы лишь кивнул головой в сторону одной из кабинок с видеофоном.
– Здравствуй, Борис. – На экране светилось лицо академика Хохлова.
– Здравствуйте, Сергей Павлович.
– Отлет завтра?
– Да, в двенадцать пятнадцать по Москве.
– Волнуешься?
– Немного.
Разговор явно не клеился.
– Как американец?
– Нормально. Держится спокойно.
Оба замолчали. Летели секунды. Из мимолетной пауза, быстро проскочив семейство долгих, попала в разряд неловких и уже начала пробираться в класс тягостных. Борису вдруг представилось, как он на Луне, словно на гигантской карусели, стремительно вращается вокруг неподвижно сидящего на Земле, серьезного академика. Он невольно улыбнулся. И эта улыбка словно соединила двух человек, находящихся на сравнительно близком для живущих в конце двадцать второго века и невообразимо огромном для их далеких предков расстоянии.
– Борис, ты только вернись, – дрогнувшим голосом донеслось с Земли.
– А куда я денусь?
«Вот деться мне как раз есть куда – вся Вселенная!»
– Жаль, что я не смогу сейчас чокнуться на дорожку за твое здоровье, – пожалели с Земли.
– Прилечу, чокнемся.
– О, тогда это уже будет не так называться!
Вновь на Земле и на ее вечной космической спутнице заулыбались.
– Борис, а я ведь, как и ты, украинец. Родился в Житомире. Поэтому, раз уж мы не можем сейчас чокнуться, давай споем нашу украинскую песню, – вдруг предложил академик.
– С удовольствием!
И с Земли неожиданно красиво, чисто донеслось:
На Луне тут же подхватили:
Дивлюсь я на небо
та й думку гадаю…
Преодолевая сотни тысяч километров, неслись навстречу друг другу слова народной песни:
Чому я не сокiл,
чому не лiтаю…
Слова песни проникали глубоко в сердце, они были как опознавательная система «свой – чужой».
Чому менi, Боже,
Ти крилець не дав?
Я б землю покинув
i в небо злiтав.
Песня связывала воедино родственные души, родственное мировоззрение, все то, что обозначается емким словом «нация».
Там же. День спустя.
13 августа 2190 года. Пятница.
3.28 по СЕВ.
Огромный, напоминающий исполинскую колонну космический корабль медленно, поддерживая свое массивное тело столбом огня под собой, опустился на лунную поверхность. В перископ с командного пункта базы «Циолковский» можно было прочесть на серебристом боку исполина: «Атлант» и увидеть флаг Объединенной Руси – четыре золотых звезды на красно-зелено-голубом фоне.
– Все точно по графику. – Начальник базы Николай Игоревич Вознесенский удовлетворенно посмотрел на часы. Сейчас проведем тест-проверку «Атланта», и через два с половиной часа можно вывозить на космодром «Прорыв». – Группе проверки выдвинуться на исходную позицию.
Циклограмма запуска пилотируемого гиперпространственного корабля «Прорыв» начала отсчет своих первых секунд, чтобы ровно в десять часов пятнадцать минут по среднеевропейскому времени завершиться пуском. Пуском, впервые отправляющим людей к Богу… в прямом смысле этого слова.
Электронные часы на КП лунной базы «Циолковский» показывали три часа тридцать минут по среднеевропейскому времени.
Земля. Орбита спутника «Falcon-9» системы
раннего обнаружения ракет «SEFR» на высоте
сто пятьдесят километров над Китаем. 3.30 по СЕВ.
С высоты ста пятидесяти километров даже на скорости почти восемь километров в секунду любые объекты на Земле казались практически неподвижными. Поэтому вспыхнувшую на севере Китая точку спутник «Falcon-9» рассматривал не спеша, целых восемь минут. Ровно столько, чтобы уверенно отправить на Землю серию коротких радиоимпульсов, на человеческом языке примерно обозначающих следующее: «Космодром Чанчэнзе. 12 августа. 22 часа 40 минут 43 секунды по вашингтонскому времени. Пуск объекта класса "Великий путь". Приблизительные параметры орбиты: апогей – 125 километров, перигей – 100 километров, период обращения – 6520 секунд». Центральный компьютер в штабе Объединенного космического командования на авиабазе Питерсон присвоил этой информации желтый цвет важности – объект пока не представляет угрозы безопасности страны, но требует дальнейшего наблюдения. Компьютер, определив новую задачу, как добросовестный работник, тут же принялся ее исполнять. Выдернув из глубин своей электронной памяти данные по орбитам всех спутников системы «SEFR», он запустил специальную программу, что-то вроде детской считалочки:
«Тебе водить» выпало «Falcon-4», который тут же включил объект класса «Великий путь» в перечень отслеживаемых объектов.
У Иванушки жар-птица
Поклевала всю пшеницу.
Он ее ловил, ловил
И царевне подарил.
Нет жар-птицы, нет пера,
А тебе водить пора!
В следующей секунду центральный компьютер ОКК связался со своим более мощным собратом – Центральным компьютером Разведывательного директората ЦРУ. Переданная информация провалилась туда, словно в омут, – бесследно. Главный компьютер ЦРУ молчал. Пока молчал…
Электронные часы в операционном зале штаб-квартиры Объединенного космического командования показывали двадцать два часа пятьдесят одну минуту пятнадцать секунд по Вашингтону, или три часа пятьдесят одну минуту пятнадцать секунд следующего дня по среднеевропейскому времени.
Луна. Море Изобилия.
База «Циолковский» Объединенной Руси.
4.15 по СЕВ.
– Джуди, здравствуй. Еще не ложилась спать?
– Ты же знаешь, что нет. Как я могу пропустить «Страсть и мегаполис».
– Джуди, я сегодня улетаю.
– Я тебя буду ждать.
– Спасибо, дорогая. Позови Мэри, я с ней тоже хочу поговорить.
– Хью, сейчас уже двенадцатый час ночи. Мэри давно спит, и ты это прекрасно знаешь. Надо было звонить раньше.
– Раньше я не мог. Тут была большая запарка – прибыл корабль с топливом для нас, и все каналы связи были заняты.
– Ну, не знаю… Позвони, когда Мэри проснется.
– Когда Мэри проснется, я уже буду неизвестно где. – Хью стал закипать.
– Ну, тогда позвонишь, когда прилетишь.
– Да ты понимаешь… – Уильямс-Брэдлоу задохнулся от гнева, – дура!
– Дорогой, я понимаю, ты нервничаешь из-за полета. Но выслушивать от тебя оскорбления я не намерена. – На Земле, в Вашингтоне, нажали кнопку отбоя.
«Позвони, когда Мэри проснется. Дура! Так отвечать. Такая же дура, как та жена французского короля со своими пирожными. Только та за свою дурость поплатилась головой. А эта?»
Электронные часы на базе показывали четыре часа сорок минут по среднеевропейскому времени.
Земля. Орбита спутника «Falcon-4» системы «SEFR» на высоте
сто пятьдесят километров над Индийским океаном. 4.40 по СЕВ.
Над голубым шаром Земли, над ослепительно-белой шапкой Антарктиды вспыхнула яркая звездочка и стала быстро удаляться от планеты. Ее свет за тысячу километров от нее уловил один из телескопов «Falcon-4». Меньше шести минут понадобилось бортовому компьютеру спутника, чтобы отправить на Землю свой вердикт: «Объект класса "Великий путь" превысил вторую космическую скорость. Предположительное направление полета – Луна». Спустя несколько мгновений центральный компьютер ОКК решил: «Объект "Великий путь" угрозы для безопасности Соединенных Штатов Америки не представляет». Но всю информацию он вновь неукоснительно переправил Центральному компьютеру ЦРУ. Тот продолжал молчать.
Электронные часы в операционном зале штаб-квартиры ОКК показывали пять часов пять минут по среднеевропейскому времени.
Луна. Море Изобилия.
База «Циолковский» Объединенной Руси.
5.05 по СЕВ.
– Здравствуй, отец. Не разбудил?
– Я как чувствовал, что ты сегодня позвонишь. И не мог заснуть.
– Спать надо. Ничто так не способствует хорошему настроению днем, как глубокий сон ночью.
– Это произойдет сегодня? – неожиданно последовало с Земли.
– Да, – через паузу пришел ответ.
– С Богом, сынок.
Отец и сын замолчали. Все уже было давно сказано. Предстояли великие дела, такие, что любые банальности были сейчас неуместны. Поэтому оставалось только молчать и попытаться почувствовать родную душу. Почувствовать, несмотря на расстояние между ними.
Электронные часы на «Циолковском» показывали пять часов двадцать шесть минут по среднеевропейскому времени.
Земля. Орбита спутника «Cyclops-2» системы контроля
земной поверхности «MSTS» на высоте сто тридцать
километров над северным Китаем. 5.26 по СЕВ.
Разведывательный спутник контроля земной поверхности заканчивал свое существование. За десять лет безупречной службы на благо Соединенных Штатов Америки его солнечные батареи, опаленные безжалостной радиацией, иссеченные микрометеоритами и испытавшие десятки тысяч циклов: нагрев до ста пятидесяти градусов – охлаждение до минус ста пятидесяти градусов, порядком поизносились и уже не могли в должной мере питать аппаратуру спутника. В баках его ракетной двигательной установки не осталось и капли топлива. И Земля равнодушно поджидала свою очередную жертву, которая через несколько дней падающей звездой закончит жизнь в верхних слоях атмосферы. Но пока спутник-старичок продолжал трудиться. Его аппаратура все так же безупречно фотографировала интересующие Вашингтон объекты. Сейчас по графику наступила очередь китайского космодрома Чанчэнзе. Объективы, способные различить банан в руках обедающего китайского солдата, долгих десять минут всматривались в особо секретный китайский объект. Наконец бортовой компьютер спутника дал сигнал отбоя – всю необходимую информацию он собрал. Теперь он ее будет обрабатывать, а пролетая над Соединенными Штатами, сбросит все, что накопил за виток полета. Но это произойдет через пятьдесят одну минуту…
Луна. Море Изобилия.
База «Циолковский» Объединенной Руси.
6.00 по СЕВ.
– Тест-проверка систем «Атланта» закончена. Все системы в норме, – будничным тоном доложил начальник группы проверки с космодрома.
«Наконец-то! Все, "Прорыв" можно вывозить». Вознесенский нажал кнопку на своем интеркоме:
– Николай Петрович.
– Слушаю вас, Николай Игоревич.
– Вывозите «Прорыв» на космодром.
– Слушаюсь, господин полковник!
Начальник лунной базы «Циолковский» посмотрел на часы – шесть часов одна минута по среднеевропейскому времени. Пока циклограмма пуска выдерживалась с точностью до минуты.
Земля. Орбита спутника «Cyclops-2» системы
«MSTS» на высоте сто тридцать километров над
Западным побережьем США. 6.27 по СЕВ.
В точно назначенное время спутник-ветеран «Cyclops-2» передал отчет о проделанной работе за очередной виток. Параболическая антенна на одном из зданий Агентства национальной безопасности уловила импульсы, усилила и передала в компьютер. Тот безропотно принял эти гигабайты информации и принялся за работу. Из миллиардов групп цифр, характеризующих каждую точку на будущей компьютерной фотографии объекта, он принялся составлять целостную картину. Этакая игра «Puzzle», усложненная в миллион раз. Объектов спутник сфотографировал множество. Космодром Чанчэнзе был далеко не первым. Обработку его изображения компьютер завершил в восемь часов одинадцать минут по среднеевропейскому времени.
Луна. Море Изобилия.
База «Циолковский» Объединенной Руси.
8.11 по СЕВ.
Вознесенский на КП по монитору наблюдал, как заправляли «Прорыв». Заправку кислородом закончили. Теперь заканчивали заправлять водородом. Одновременно нельзя. В случае утечки под жарким, без защиты атмосферы, солнцем водород с кислородом могут так пылко слиться, что от жара этой страсти может только и остаться водяной пар, результат химической реакции.
Начальник базы скосил глаза на часы – восемь часов шестнадцать минут по среднеевропейскому времени. Пока все шло без сучка и задоринки.
Соединенные Штаты Америки.
Форт-Мид, штат Мэриленд.
Штаб-квартира Агентства национальной безопасности.
3.16 по восточному времени.
Полученные изображения компьютер АНБ тут же по кабелю передавал рядом стоящему керамоэлектронному близнецу. У близнеца задача была иная. Если первый компьютер играл в игру «Puzzle», то второй – «Найди десять отличий». Он сравнивал фотографии одного и того же объекта, снятые в разное время, находил изменения и выдавал по ним заключение. Для анализа последней фотографии космодрома Чанчэнзе компьютеру, в принципе, не нужен был его терагерцовый процессор. Отличие фотографии, сделанной двенадцатого августа, от фотографии, сделанной днем раньше, значительно превосходило размеры банана. На последней фотографии отсутствовал объект размером в несколько десятков метров, к слову сказать, отдаленно напоминающий банан. Еще раз сверившись со своим реестром, компьютер выдал заключение: «Китай. Космодром Чанчэнзе. 12 августа. Отсутствует космический корабль класса "Великий путь". Корабль находился на стартовой площадке с 5 августа». В три часа семнадцать минут по Вашингтону эти данные были переданы в Центральный компьютер ЦРУ.
В ста двадцати четырех тысячах километров от поверхности Луны.
Транспортный космический корабль «Великий путъ-3»
Китайской Народной Республики. 8.17 по СЕВ.
– Через два часа будем на месте. – Штурман корабля двадцатипятилетний Чэн Сывэй посмотрел на рядом сидящего тридцатилетнего пилота Хэ Гоцяна.
– Быстрей бы.
– Хэ?
– Что?
– Ты на самом деле веришь, что нас спасут?
– А в чем ты сомневаешься? Сам главнокомандующий космическими войсками товарищ Тан Цзясюань пообещал нам это.
– А как ты это себе представляешь? Наша спасательная капсула получит такую же скорость, как и наш корабль. То есть двадцать километров в секунду. И кто нас потом догонит? У всех наших космических кораблей скорость примерно такая же. Лишь у «Китая» на пять километров больше. И сколько он нас будет догонять? Мы к этому времени давно уже задохнемся в своей спасательной капсуле.
– Зачем же ты согласился на этот полет?
– Отказать самому главнокомандующему? Да и потом, долг коммуниста.
– Вот и исполняй свой долг, – резко отрезал пилот.
– Ладно, Чэн, извини, – после паузы заговорил Хэ Гоцян. – Все будет нормально, вот увидишь. Может, наше правительство запросит помощи у американцев или русичей.
– После того, что мы сделаем?
И вновь в рубке управления повисла тишина.
Луна. Море Изобилия.
База «Циолковский» Объединенной Руси.
8.27 по СЕВ.
На пульте управления командного пункта вспыхнула зеленая лампочка.
– Заправка «Прорыва» закончена, – тут же сообщил дежурный стартовой смены.
«Так, еще напротив одного пункта можно ставить галочку». Вознесенский удовлетворенно улыбнулся.
– Приступить к тест-проверке корабля.
Начальник лунной базы сверился с часами. Пока все шло нормально.
Соединенные Штаты Америки. Лэнгли, штат Вирджиния.
Штаб-квартира ЦРУ. Операционный зал
Разведывательного управления ЦРУ. 8.35 по СЕВ.
Несмотря на всю свою впечатляющую мощь, Центральный компьютер ЦРУ не мог все же объять необъятное. Всю поступающую к нему лавину информации он тут же рассортировывал на чрезвычайно важную, очень важную, просто важную и остальную. Информации, поступившей к нему на пятьдесят первый терминал в три часа двадцать семь минут пятнадцать секунд из штаб-квартиры АНБ, он присвоил ранг важной и приступил к ее анализу.
Целых сорок три минуты понадобилось электронному Шерлоку Холмсу, чтобы связать в единую логическую цепь китайский транспортный корабль, стоявший целых семь суток на стартовом столе, его старт двенадцатого августа к Луне, прибытие в это же время на Луну корабля «Атлант» с топливом для «Прорыва» и время старта гиперпространственного корабля. Были учтены также наличие у самого Китая программы создания гиперпространственного корабля и сроки ее завершения. Тщательно были проанализированы графики запусков китайских космических кораблей. По ходу был выведен коэффициент взаимоотношений США и Объединенной Руси с Китаем, а также так называемые коэффициенты агрессивности и обороноспособности Китая. В четыре часа десять минут двадцать три секунды в эту разветвленную логическую цепочку были уложены последние биты информации…
Операционный зал мгновенно рассек короткий резкий вой сирены. На центральном табло вспыхнуло: «Внимание! Информация высшей степени важности! Китайский транспортный корабль класса "Великий путь" попытается осуществить атаку на гиперпространственный корабль "Прорыв", находящийся в данный момент на космодроме лунной базы "Циолковский". Атака будет выдаваться как авария на китайском космическом корабле, приведшая к полной потери управляемости последнего. Время начала атаки четыре часа пятьдесят девять минут по восточному времени плюс-минус одна минута. Вероятность прогноза – 96 процентов».
Старший дежурный смены действовал молниеносно. Доведенным до автоматизма на многочисленных тренировках движением он сдернул прозрачный защитный колпачок над одной из красных кнопок и с силой утопил ее, включая систему приведения в высшую боевую готовность Вооруженных сил Соединенных Штатов Америки.
Компьютер в своем электронном чреве бесстрастно зафиксировал время подачи тревоги – девять часов десять минут двадцать четыре секунды по среднеевропейскому времени.
Соединенные Штаты Америки. Вашингтон.
Белый дом. Личные апартаменты Президента США.
9.14 по СЕВ.
Компактный видеофон, стоящий на тумбочке у кровати, издал отрывистый резкий звук. Еще не открывая глаз, Стивен Чейз понял, что в стране появилась большая проблема.
– Сэр. – Лицо советника по национальной безопасности на экране было встревоженным.
«Не большая проблема, а очень большая».
– Что случилось, Билл?
– Китайцы хотят уничтожить «Прорыв».
Не обращая внимания на проснувшуюся жену, в сопровождении трех невозмутимых агентов Секретной службы президент бегом ринулся в Овальный кабинет.
– Введи в курс дела. – За своим рабочим столом Чейз почувствовал себя значительно увереннее.
Большего размера экран видеофона позволял понять, что Билл Ред находится в своем доме, в рабочем кабинете. Советнику по национальной безопасности понадобилась ровно минута, чтобы изложить суть дела.
Президент тут же нажал на видеофоне одну из кнопок. Экран разделился надвое. На одной половинке продолжал оставаться Билл Ред, а на другой появилось лицо главнокомандующего Объединенных космических войск вице-адмирала Пита Брайана. Внешний вид всегда подтянутого, безукоризненно одетого вице-адмирала говорил о том, что сигнал о высшей категории опасности застал его, как и президента, в постели.
– Пит, как мы можем этих засранцев достать?
– Если и сможем, то только с помощью системы «Щит».
– Не далековато ли?
– Через пять минут я буду об этом знать, господин президент. Мои люди над этим работают.
– Хорошо, пять минут подождем. Билл, что русичи?
– Пока ничего.
– Ладно, ждем.
– Господин президент, может, стоит связаться с Чжаосином и сказать, что мы знаем о его намерениях? И что блеф не пройдет?
– Обязательно, Билл. Но сначала мне необходимо заключение парней Пита.
Время, казалось, неслось вскачь.
– Господин президент, мы сможем поджарить этих засранцев, – наконец последовал долгожданный ответ. – Семь из десяти наших орбитальных станций смогут открыть огонь по китайцам. Расчеты показывают, что пятьдесят боевых лазерных импульсов прожгут баки «Великому пути». Слава богу, что это транспортный корабль, а не боевая ракета. У него нет антитермического покрытия.
– Значит, можем обойтись без русичей?
– Можем, – твердо ответил вице-адмирал. «Пора отдавать русичам долги», – промелькнуло в голове президента.
– Мы сможем сейчас уже начать «подсвечивать» китайцев? Хотя бы в десятую часть боевой мощности.
– Я хотел просить вас об этом, господин президент. Нам надо пристреляться.
– Тогда начинайте.
– Слушаюсь, господин президент. – Изображение вице-адмирала исчезло с экрана видеофона.
– Господин президент, русичам будем сообщать?
– Нет, Билл. Пора отдавать наши долги.
– Я понял, господин президент.
Чейз нажал кнопку связи с секретарем:
– Немедленно свяжите меня с председателем Китая.
Часы на рабочем столе Президента показывали четыре часа двадцать семь минут.
Орбита Земли. 9.30 по СЕВ.
В ста пятидесяти километрах над Землей семь массивных туш боевых орбитальных станций, подчиняясь единому приказу, начали медленно менять свое положение. Вспыхивали и гасли языки пламени рулевых двигателей, компьютеры привычно тасовали миллионы нолей и единиц. Но вот движение прекратилось. Бесшумно отъехали защитные колпаки боевых лазеров. На Землю практически одновременно полетели короткие радиосигналы. В штаб-квартире Объединенного космического командования центральный компьютер управления системой «Щит» выдал на монитор: «Станция "Щит-1" – готовность номер один. Станция "Щит-2" – готовность номер один…»
И тут же с Земли на одну из станций пришла короткая команда. Через несколько секунд в сторону Луны рванулся невидимый луч лазера.
Остальные шесть станций продолжали нестись над планетой. Их компьютеры держали свои электронные «пальцы» на электронных «спусковых крючках». Они выполнили команду Земли: «Товсь!». Дальше оставалась одна команда – «Пли!».
Луна. Море Изобилия.
База «Циолковский» Объединенной Руси.
9.34 по СЕВ.
– Тест-проверка закончена. Все системы корабля в норме.
«Отлично. Все идет нормально. Тьфу-тьфу, чтобы не сглазить».
– Экипажу занять свои места в корабле. Шлюзовой люк входа на «Прорыв» открылся в девять часов сорок четыре минуты.
В тридцати четырех тысячах километров от поверхности Луны.
Транспортный космический корабль «Великий путь-3». 9.44 по СЕВ.
– Осталось двадцать две минуты. Через пять минут начинаем коррекцию орбиты. – Чэн Сывэй в волнении прикусил губу.
– Понял, через пять минут начинаем коррекцию орбиты. – Пилот «Великого пути-3» Хэ Гоцян азартно улыбнулся штурману: – Не дрейфь, Чэн. Зато потом будет что рассказать внукам. Это будет настоящий мужской поступок.
Чэн Сывэй чуть виновато улыбнулся.
На панели приборов вспыхнула желтая лампочка.
– Что за черт!
– Что случилось, Хэ?
– Почему-то начала расти температура внешней обшивки корабля, – с недоумением ответил пилот. – Что это может значить?
– Не знаю, – штурман пожал плечами, – параметры двигательной установки в норме.