Страница:
– Может, излучение?
– Датчики радиационной опасности молчат.
– А если это не радиационное излучение. – Более опытный пилот майор Военно-космических сил Китая начал догадываться.
– А какое же еще? Свет? Откуда… лазерный луч? Нас подсвечивает лазерный луч! – Молодые мозги сработали быстрее.
Желтая лампа на панели приборов продолжала гореть.
Хэ Гоцян нервно бросил взгляд на часы: семнадцать часов сорок восемь минут по пекинскому времени.
Объединенная Русь. Россия. Москва. Кремль. Рабочий
кабинет Президента Объединенной Руси. 9.48 по СЕВ.
– Господин президент, с вами срочно хочет связаться министр обороны. – Голос секретаря, какую бы информацию он ни передавал первому лицу государства, всегда был непоколебимо спокоен.
«Ох, опять что-то с "Прорывом". Господи, как же труден к Тебе путь!»
– Соедините.
– Господин президент, – министр обороны так спешил, что, похоже, его голос опередил его же изображение на видеофоне, – американцы открыли огонь своими орбитальными боевыми лазерами по китайскому кораблю, который приближается к Луне.
– Соедините меня с президентом Соединенных Штатов.
«Господи, я не только скоро окончательно поседею, но и окончательно полысею».
Соединенные Штаты Америки. Вашингтон.
Белый дом. Овальный кабинет. 9.49 по СЕВ.
«Тянет время, хитрый китаез. Что значит: "Товарищ Ли Чжаосин очень занят, просил немного подождать"? Ясно же было сказано, что его спрашивает по срочному делу президент Соединенных Штатов Америки. – Стивен Чейз медленно закипал. – Или он думает дождаться падения своего корабля на "Прорыв"? Не получится!»
– Я вас слушаю, господин президент, – наконец раздалась из видеофона китайская речь и, практически следом, английский ее перевод.
«Времени на дипломатию не осталось, – Чейз мельком посмотрел на часы, – надо сразу брать быка за рога».
– Господин председатель, из достоверных источников нам стало известно, что ваш космический корабль «Великий путь» по непонятным для нас причинам собирается уничтожить гиперпространственный корабль Руси, на котором также находится и гражданин Соединенных Штатов.
– Господин президент, я не знаю, откуда у вас такие сведения, но они ошибочны. Единственное, что могу сказать по этому поводу, так это то, что у нас действительно есть проблемы с нашим космическим кораблем «Великий путь», доставляющим топливо для нашей лунной базы «Поднебесная». – Ли Чжаосин, на мгновение отключив микрофон видеофона, выдохнул: – Пусть подают сигнал SOS.
Сидящий рядом с ним главнокомандующий Космическими войсками Китая Тан Цзясюань утвердительно кивнул головой и тут же стал набирать номер по своему телефону.
– Да, я понимаю, что проще всего открытую диверсию списать на несчастный случай, на аварию с кораблем.
– К сожалению, авария действительно случилась с нашим кораблем. Если в ближайшие минуты мы сами ее не устраним, то в соответствии с международными законами… – Ли Чжаосин выразительно посмотрел на своего главнокомандующего, и тот утвердительно кивнул головой, – мы подадим международный сигнал SOS.
«Надо действовать жестко, предельно жестко. В любом случае в открытую китайцы не попрут. Или попрут?» Стивен Чейз на несколько мгновений заколебался, выбирая правильную линию поведения.
– Господин президент, с вами срочно хочет связаться президент Объединенной Руси.
В девятнадцати тысячах километров от поверхности Луны.
Транспортный космический корабль «Великий путь-3». 9.55 по СЕВ.
– Понял! Так точно! Конец связи. – Хэ Гоцян повернулся к штурману: – Слышал? Земля приказала подавать сигнал SOS. Продолжаем выполнять задание.
– Нас же держат на лазерном прицеле! Мы все равно не выполним задание! Русичи нас уничтожат!
– Капитан Чэн Сывэй, выполняйте задание!
Луна. Море Изобилия.
База «Циолковский» Объединенной Руси.
9.55 по СЕВ.
– «Соколы». Я «Орел». Объявляю двадцатиминутную готовность.
– «Орел». Я «Сокол-один». Вас поняли. У нас все в порядке.
Соединенные Штаты Америки. Вашингтон.
Белый дом. Овальный кабинет. 9.55 по СЕВ.
– Соединяйте, – коротко бросил он. И тут же: – Дайте мне минуту тайм-аута с Пекином. Придумайте что-нибудь.
– Я вас слушаю, господин президент. – Краем глаза он увидел, как на экране видеофона, по которому он вел связь с Ли Чжаосином, пошли помехи и услышал, как его секретарь извиняется перед кем-то и уверяет, что связь через минуту будет восстановлена.
– Вы открыли огонь по китайцам?
– Они хотят уничтожить «Прорыв». Времени остается в обрез. Я вам позже объясню подробности.
К чести Орлова, он, мгновенно оценив обстановку, только спросил:
– Наша помощь нужна?
– Мощи Соединенных Штатов хватит, чтобы защитить свои интересы. И потом… Пора отдавать долги.
Президент Объединенной Руси лишь улыбнулся в ответ.
– Связь с Пекином!
«Ничего. Сейчас мы не будем одни. В данном случае русичи будут с нами».
– Я сожалею, господин председатель. У меня не остается другого выбора. Я отдаю приказ на уничтожение вашего корабля. Примите мои искренние сожаления по поводу гибели ваших граждан.
– Господин президент, вы отдаете себе отчет в своих действиях? Это равносильно объявлению войны между нашими странами.
– Я не допущу ни малейшего ущемления интересов своей страны. Тем более в такой стратегической области. Если через пять минут ваш корабль не изменит траекторию, я отдаю команду на его уничтожение.
«А ведь он Ковбой, точно ковбой». Советник по национальной безопасности, директор ЦРУ Билл Ред следил по видеофону за разговором своего президента с президентом Руси и председателем Китая со сложным чувством ревности и восхищения.
Луна. Море Изобилия.
База «Циолковский» Объединенной Руси.
10.05 по СЕВ.
– «Соколы», я «Орел». Десять минут до старта. Дренажные клапаны закрылись.
– «Орел». Я «Сокол-один». Вас поняли.
Китайская Народная Республика. Пекин. Чжуннаньхай.
Рабочий кабинет Председателя Китайской Народной
Республики Ли Чжаосина. 10.05 по СЕВ.
Главнокомандующий Космическими войсками Тан Цзясюань вопросительно и в то же время почтительно смотрел на Ли Чжаосина.
– Дать отбой операции – это потерять лицо и признать перед всем миром нашу слабость. Продолжайте операцию, товарищ Цзясюань. Хорошие люди не живут долго, прекрасные цветы не пахнут долго.
– Слушаюсь, товарищ председатель.
Соединенные Штаты Америки. Вашингтон.
Белый дом. Овальный кабинет. 10.05 по СЕВ.
– Пит, слушай мою команду: уничтожить китайский корабль.
– Слушаюсь, господин президент!
Луна. Море Изобилия.
База «Циолковский» Объединенной Руси.
10.05 по СЕВ.
– «Соколы», я «Орел». Десять минут до старта. Включаю разгон гироскопов.
– «Орел», я «Сокол-один». Вас поняли.
В четырех тысячах километров от поверхности Луны.
Транспортный космический корабль «Великий путъ-3». 10.06 по СЕВ.
– Так точно, товарищ главнокомандующий. Есть продолжать выполнение задания. – Хэ Гоцян повернул голову к штурману: – Капитан Чэн Сывэй, подготовить к отстрелу спасательную капсулу.
«Господи, мы точно погибнем!» Чэн поспешно нажал на пульте несколько кнопок.
Орбита Земли. 10.06 по СЕВ.
Компьютеры бесстрастно выполнили команду с Земли. Электронные «пальцы» спустили электронные «курки». Пли!
Луна. Море Изобилия.
База «Циолковский» Объединенной Руси.
10.06 по СЕВ.
– «Соколы», я «Орел». Девять минут до старта. Все системы в норме.
– «Орел», я «Сокол-один». Вас поняли.
В двух тысячах километров от поверхности Луны.
Транспортный космический корабль «Великий путъ-3». 10.07 по СЕВ.
На пульте управления вспыхнула красная лампочка. Одновременно противно взвыла сирена.
– Хэ, температура обшивки стремительно растет. Скоро достигнет критической!
– Чэн, немедленно в спасательную капсулу!
– А ты?!
– Немедленно!
Штурман, мгновенно отстегнув ремни, вскочил с кресла и в два прыжка очутился в капсуле…
Алюминиевый корпус «Великого пути» держался сколько мог. Но что он мог противопоставить тысячам джоулей энергии, ежесекундно впивающихся в каждый квадратный сантиметр его поверхности? Только шестьсот пятьдесят градусов Цельсия, свою точку плавления. Этого хватило лишь на полминуты.
Из огромных, в несколько квадратных метров, дыр каждая компоненты ракетного топлива выплеснулись в космос. Еще пару секунд спустя они соединились…
Огненный смерч, сметая все на своем пути, ворвался в рубку управления. Пилот корабля майор Военно-космических сил Китая Хэ Гоцян погиб мгновенно. Штурман корабля капитан Военно-космических сил Китая Чэн Сывэй успел закрыть люк спасательной капсулы. Ударная волна и пламя ничего не смогли сделать с пятимиллиметровой сталью капсулы. Огромная сила взрыва вырвала ее из останков «Великого пути» и швырнула в космос. Скрупулезные и точные законы небесной механики, мгновенно добавив к двадцати километрам в секунду скорость орбитального движения Земли, «благословили» китайскую капсулу на долгую дорогу к звездам. Через двадцать с лишним тысяч лет она пролетит рядом с ближайшей к человечеству чужой звездой – Проксимой Центавра. И замерзшим куском металла и человеческой плоти устремится дальше – Вселенная бесконечна. Но об этом, скорей всего, никто никогда не узнает.
Луна. Море Изобилия.
База «Циолковский» Объединенной Руси.
10.10 по СЕВ.
– «Соколы», я «Орел». Пять минут до старта.
– «Орел», я «Сокол-один». Вас поняли.
Главный дежурный стартовой смены продолжал отсчет времени.
Осталось четыре, три, две, одна минута.
– «Соколы», я «Орел». Впускные клапаны открыты. Тридцать секунд до старта.
– «Орел», я «Сокол-один». Вас поняли.
– Зажигание. Двигательная установка переведена на предварительный режим тяги. Пятнадцать секунд до старта.
– «Орел», слышим двигательную установку. Немного трясет.
– Десять, девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три. Есть главный режим! Пуск!
В ответ в эфире раздалось знаменитое:
– Поехали!
И вслед за ним:
– Let's go!
Гиперпространственный корабль «Прорыв» с экипажем из двух человек на борту точно по расписанию отправился к Богу.
Глава 8
Объединенная Русь. Россия. Москва. Кремль.
Рабочий кабинет Президента Объединенной Руси.
13 августа 2190 года. Пятница. 12.20 по местному времени.
– Господин президент, на связи министр стратегических исследований господин Крутиков. – Секретарь наконец произнес мучительно ожидаемую фразу.
– Соединяйте.
– Господин президент, – по подчеркнуто спокойному выражению лица министра Орлов понял, что пока все проходит нормально, – «Прорыв» успешно стартовал пять минут назад. Сейчас он находится на лунной орбите.
– Что с китайским кораблем?
– Американцы его уничтожили.
«Еще одна жертва на алтарь Его Величества Прогресса».
– Время перехода в гиперпространство осталось прежним?
– Да, господин президент. В тринадцать часов «Прорыв» стартует с орбиты, а в четырнадцать тридцать будет осуществлен переход в гиперпространство.
– Следующий доклад от вас я жду сразу после старта «Прорыва» с орбиты.
– Разумеется, господин президент.
«Через несколько часов все решится, господин президент. Если с "Прорывом" произойдет то же, что и с предыдущими гиперпространственными кораблями, если Хохлов ошибся, то можно сразу подавать в отставку. Невозвращение "Прорыва" гарантирует победу Грушенко на президентских выборах. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы в таком случае не выдвинуть лозунг "Бог против полетов к Нему". И не надо быть опытным политиком, чтобы к этому лозунгу не прицепить другой: "Богу не угодны люди, выступающие за вторую жизнь от машины". А кто же будет голосовать против Бога, а фактически за вторую жизнь, для подавляющего большинства недостижимую? Грушенко бьет в десятку, играя на этом. Принцип толпы "Будь, как все, и не высовывайся" никто и никогда не отменит. Даже Бог. И зачем Тебе это было надо, Господи? Поистине, пути Твои неисповедимы». Орлов встал из-за стола и подошел к окну.
С высоты четвертого этажа открывался великолепный вид. Даже пуленепробиваемые стекла не способны были удержать это буйное веселье и напор жизни и беспрепятственно пропускали его в кабинет.
Орлов неожиданно понял, что он не хочет уходить из этого кабинета, уступать его другому. И, как самый обычный смертный, стал приводить доводы в свою пользу, доказывающие собственную правоту.
«Идти на поводу толпы… Тоже мне, "глас народа". Глас народа Христа распял! Неужели тому же Грушенко непонятно, что технология второй жизни позволяет увеличивать, вопреки природе, процент энергичных, умных людей, которых ох как нам не хватает. Слишком незначительное получается число? А технический прогресс? Усовершенствуем, удешевим технологию. Нет, надо бороться!» Орлов отошел от окна и вновь сел за стол.
«А если "Прорыв" не прилетит? Или прилетит слишком поздно? Что ж, тогда, наверное, придется уйти. Уйти… и ждать, когда вернется "Прорыв"». И он дождется. В отличие от Грушенко, у него есть право на вторую жизнь! «Прорыв» должен вернуться на Землю!
Орбита Луны.
13 августа 2190 года. Пятница.
10.59 по СЕВ.
– «Соколы», я «Орел». Осталась минута до старта.
– «Орел», я «Сокол-один». Мы поняли. Минута до старта.
Бортовой компьютер «Прорыва», бесстрастно отсчитав шестьдесят секунд, вновь запустил стартовый ускоритель. И вновь многие миллиарды молекул кислорода и водорода, слившись в единое целое, отдали свою энергию ненасытному ракетному двигателю. И тот вновь с удовольствием принял эту жертву, а затем, использовав, безжалостно отбросил от себя. Ровно минуту длилось это пиршество.
Оставляя за собой водяной пар, который в вакууме мгновенно превращался в кристаллики льда, «Прорыв» легко освободился от слабых объятий Луны и устремился в сторону орбиты Марса. Чтобы там, в тринадцати тысячах километров от Луны, запустив генератор гравитонов и образовав окно перехода, пройти через него и окунуться в неизведанное. Оказаться в гиперпространстве, постучаться в обитель Бога.
Объединенная Русь, Россия, г. Долгопрудный Московской обл.
Лаборатория общей физики. 13 августа 2190 года.
Пятница. 13.10 по местному времени.
– Господин Хохлов?
– Да. – Лицо мужчины на экране видеофона было незнакомо академику.
– С вами говорит секретарь президента Объединенной Руси.
– Я вас слушаю. – Отработанным за долгие годы движением академик в волнении промокнул свою огромную лысину.
– Вы просили вам сообщить информацию о «Прорыве», когда тот стартует с орбиты Луны.
– Да, да, конечно.
– «Прорыв» десять минут назад стартовал с лунной орбиты и направился к точке перехода в гиперпространство. Все системы корабля работают нормально.
– Спасибо, э…
– Александр Иванович.
– Спасибо, Александр Иванович. А я не могу связаться с «Прорывом»? Мне нужно кое-что сказать Борису Ковзану. – Увидев, как лицо президентского секретаря, не дрогнув ни единым мускулом, вдруг мгновенно стало непроницаемым, ученый, почетный член многих иностранных академий, быстро, словно школьник, боящийся, что учитель поставит ему двойку, не дослушав его, добавил: – Я понимаю, что это несколько несвоевременно, но мне сегодня ночью пришли в голову кое-какие мысли. Поверьте, мне необходимо переговорить с Борисом.
– Оставайтесь на месте. Я сообщу вам ответ на вашу просьбу.
– Спасибо.
Платок уже больше был не в состоянии принимать академическую влагу.
В четырех тысячах километрах от поверхности Луны.
Гиперпространственный корабль «Прорыв».
13 августа 2190 года. Пятница. 11.30 по СЕВ.
– «Сокол-один», я «Орел». Сейчас выйдет на связь с вами академик Хохлов.
– «Орел», я «Сокол-один». Вас понял.
– Борис, здравствуй. – На небольшом экране появилось лицо академика.
– Здравствуйте, Сергей Павлович.
– Программа перехода в гиперпространство включается автоматически? – Хохлов, будто опасаясь, что связь вот-вот прервется, буквально выдохнул эту фразу.
– Да. Как только будет закончена проверка всех систем гиперпространственного двигателя, компьютер на табло высвечивает: «До включения программы перехода в гипериространство осталось десять секунд». Если до истечения этого срока я не подам команду на прекращение подготовки к переходу, компьютер запустит эту программу. – В отличие от голоса с Земли, с «Прорыва» говорили спокойно и уверенно.
– Борис, я тут всю ночь не спал… Словом, после того как компьютер «Прорыва» высветит свое сообщение на табло, останови дальнейший процесс.
– Сергей Павлович…
– Подожди, не перебивай. Останови, а затем вновь запусти. Пусть программу перехода запускает не компьютер, а любимец Бога.
– Сергей Павлович, мои действия строго регламентированы специальной инструкцией. И я должен ее выполнять.
– Если этот пункт инструкции отменит начальник Центра управления космическими полетами, для тебя этого будет достаточно?
– Вполне.
– Хорошо, он выйдет на связь с тобой.
– Господи, я никак не могу поверить, что все это всерьез. – Сидящий в кресле рядом с Борисом Хью Брэдлоу-Уильямс покачал головой.
– Во что не можешь поверить?
– В то, что мы на самом деле летим к Богу, в то, что мы Его любимчики и что от того, кто нажмет кнопку, может что-нибудь зависеть.
– «Соколы», я «Орел», правда другой. – На экране появилось чуть улыбающееся лицо начальника Центра управления космическими полетами генерал-майора Пономаренко. – Я разрешаю вам выполнить рекомендации академика Хохлова.
– Есть выполнить рекомендации!
В рубке зазвучала мелодичная трель, и сразу же на мониторах перед русичем и американцем вспыхнуло: «Включена программа проверки гиперпространственного двигателя».
«Что ж, если программу перехода в гипер можно назвать учтивым стуком в дверь к Господу, то программа проверки – это последнее приглаживание волос и поправка галстука».
– Ну что, Хью, пора стучаться в двери к Господу Богу. – Палец Бориса лег на кнопку запуска программы.
– Борис, давай эту кнопку нажмем вместе. – Профессиональный разведчик в волнении прикусил губу. – Или тебе для этого требуется разрешение твоего начальства?
– Для этого разрешения начальства мне не требуется. – Борис улыбнулся. – Ставь свой палец рядом.
Указательные пальцы русича и американца, тесно прижавшись друг к другу, легли на небольшую черную кнопку.
– На счет три?
– Давай!
Они улыбнулись, и на двух языках зазвучало одновременно:
– Один! One!
– Два! Two!
– Три! Three!
Мужские пальцы уверенно, до упора вдавили черную кнопку.
На мониторах перед Борисом и Хью замелькали фразы, озвученные приятным женским голосом:
– Включен насос первичного контура охлаждения.
– Включен насос вторичного контура охлаждения.
– Давление в первичном контуре – норма.
– Давление во вторичном контуре – норма.
Центральный бортовой компьютер уверенно оживлял энергетическое сердце корабля – ядерный реактор.
– Стержни-замедлители удалены из активной зоны.
И вот первые порции «крови» омыли это «сердце» – до этого сдерживаемые графитовым замедлителем нейтроны с силой ударили по атомам урана, разваливая их и вышибая следующие нейтроны. Как лавина снега, получившая незначительный толчок, несется с горы вниз, заполняя собой все вокруг, лавина нейтронов затопила всю активную зону реактора, вызывая хаос распада. И в этом хаосе, в этой толчее атомов рождалась энергия, очень много энергии.
– Ядерный реактор – двадцать процентов мощности. Все параметры в норме. – Внизу на экране монитора появилась и стала быстро расти синяя горизонтальная полоса.
«Как тогда, при испытании "Х-3"», – мелькнуло в голове Бориса.
– Ядерный реактор – сорок процентов мощности. Все параметры в норме.
«Ну нет, сейчас такого не будет». Борис неожиданно ощутил спокойную уверенность в том, что теперь все будет нормально.
– Ядерный реактор – шестьдесят процентов мощности. Все параметры в норме.
«А ведь если я не вернусь, то Джуди очень быстро найдет нового папу для Мэри». Брэдлоу наблюдал, как быстро продолжает увеличиваться синяя полоска.
– Ядерный реактор – восемьдесят процентов мощности. Все параметры в норме.
«Поистине, Бог действует через людей, и понадобилась авария ракетоплана, для того чтобы Северский обратил на меня внимание. – Борис вспоминал произошедшее с ним более двух лет назад трагическое событие, словно через прозрачное, ничем не замутненное стекло. Картина была видна целиком и во всех деталях. – И вот теперь я здесь, в рубке управления "Прорывом"…»
– Ядерный реактор – сто процентов мощности. Все параметры в норме. Включаю нейтринный излучатель.
«Отче наш, сущий на небесах, да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое…
«God – my light and my rescue: who I to be afraid? God – a fortress of my life: who I to be afraid of?..»[9]
Идущее откуда-то из самых глубин человеческого естества чувство почтительного преклонения перед своим Создателем жестко диктовало человеческому мозгу его действия:
«… и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим, и не введи нас в искушение, но избави нас от лукавого. Аминь».
«…Hear, God, my voice which I appeal; forgive me and hear me»[10].
– Нейтринный излучатель включен. Включаю генератор гравитонов. – Короткий импульс, и реле соединило ядерный реактор с генератором гравитонов. Мощная электрическая река хлынула на обмотки генератора.
Миллионы киловатт электрической энергии, мгновенно вброшенные в бой, всей своей мощью ударили по пространству. Пространство вздрогнуло, натянулось. Бушующий под тонкой пленкой пространства грандиозный мир виртуальных частиц-античастиц готов был вот-вот вырваться в реальность. Не хватало чуть-чуть, буквально малого укольчика, чтобы проткнуть ставшую совсем тонкой пленку бытия.
И такой укол был сделан.
– Включаю фокусировку нейтринного луча. – До порога гиперпространства оставались мгновения.
– До встречи, Земля!
– People, we will return![11]
Нейтринный луч, меньше электрона в диаметре, словно шпага матадора, пробил обессилевшее пространство. Бушующий виртуальный мир устремился в нашу Вселенную. Сделанное нейтринной иглой отверстие в сотые доли секунды распахнулось на десятки метров. На мгновение в черной пустоте космоса образовалось еще более черное пространство, закрывшее несколько звезд. Но только на мгновение. Не имеющее больше энергетической подпитки, окно в иной мир тут же захлопнулось. И вновь на черном фоне сияли бесстрастные холодные звезды. Радиоволны, несущие с Земли последнее пожелание: «Удачи вам, "Соколы"!» беспрепятственно пронеслись там, где только что был корабль. Гиперпространственный корабль «Прорыв» исчез из обычного трехмерного пространства. Врата гиперпространства, врата Бога, открылись и тут же захлопнулись.
Глава 9
Объединенная Русь. Украина, г. Славутич Киевской обл.
Примерно через год после описываемых событий.
5 мая 2191 года. Пятница. 20.15 по местному времени.
Тягостную тишину в квартире прервала трель видеофона. Сидящий в кресле пожилой человек лишь после третьего звонка оторвал взгляд от звездного неба и посмотрел на экран. На нем светился символ Организации Объединенных Наций.
– Сын! – Мужчина вскрикнул и, запинаясь, произнес: – Видеофон, включись.
– Иван Антонович Ковзан? – тотчас раздалось в комнате.
– Да. – В волнении пожилой человек встал с кресла. Удары сердца гулко отдавались в голове.
«Ох, и доконает меня когда-нибудь это давление».
– Объявляем вам решение Совета Развития Организации Объединенных Наций.
«Ну, давайте же, не томите душу». Пульсирующая боль с азартом лупила по затылку.
– Исходя из анализа Жизненной Записи гражданина Объединенной Руси Бориса Ивановича Ковзана, Совет Развития Организации Объединенных Наций постановляет: считать Жизненную Запись гражданина Объединенной Руси Бориса Ивановича Ковзана удовлетворяющей обобщенному критерию для получения права на вторую жизнь.
«Господи, у меня снова будет сын, мой Борька…» По морщинистым щекам потекли слезы.
– Обновление Бориса Ивановича Ковзана назначено на двадцать девятое ноября сего года в четырнадцать часов тридцать минут по вашингтонскому времени в Центре репродукции в Нью-Йорке. О своем желании присутствовать на обновлении Бориса Ивановича Ковзана вам надлежит сообщить не позднее чем за неделю до указанной даты. Поздравляем вас, Иван Антонович, с обретением сына. – Экран видеофона погас.
– Датчики радиационной опасности молчат.
– А если это не радиационное излучение. – Более опытный пилот майор Военно-космических сил Китая начал догадываться.
– А какое же еще? Свет? Откуда… лазерный луч? Нас подсвечивает лазерный луч! – Молодые мозги сработали быстрее.
Желтая лампа на панели приборов продолжала гореть.
Хэ Гоцян нервно бросил взгляд на часы: семнадцать часов сорок восемь минут по пекинскому времени.
Объединенная Русь. Россия. Москва. Кремль. Рабочий
кабинет Президента Объединенной Руси. 9.48 по СЕВ.
– Господин президент, с вами срочно хочет связаться министр обороны. – Голос секретаря, какую бы информацию он ни передавал первому лицу государства, всегда был непоколебимо спокоен.
«Ох, опять что-то с "Прорывом". Господи, как же труден к Тебе путь!»
– Соедините.
– Господин президент, – министр обороны так спешил, что, похоже, его голос опередил его же изображение на видеофоне, – американцы открыли огонь своими орбитальными боевыми лазерами по китайскому кораблю, который приближается к Луне.
– Соедините меня с президентом Соединенных Штатов.
«Господи, я не только скоро окончательно поседею, но и окончательно полысею».
Соединенные Штаты Америки. Вашингтон.
Белый дом. Овальный кабинет. 9.49 по СЕВ.
«Тянет время, хитрый китаез. Что значит: "Товарищ Ли Чжаосин очень занят, просил немного подождать"? Ясно же было сказано, что его спрашивает по срочному делу президент Соединенных Штатов Америки. – Стивен Чейз медленно закипал. – Или он думает дождаться падения своего корабля на "Прорыв"? Не получится!»
– Я вас слушаю, господин президент, – наконец раздалась из видеофона китайская речь и, практически следом, английский ее перевод.
«Времени на дипломатию не осталось, – Чейз мельком посмотрел на часы, – надо сразу брать быка за рога».
– Господин председатель, из достоверных источников нам стало известно, что ваш космический корабль «Великий путь» по непонятным для нас причинам собирается уничтожить гиперпространственный корабль Руси, на котором также находится и гражданин Соединенных Штатов.
– Господин президент, я не знаю, откуда у вас такие сведения, но они ошибочны. Единственное, что могу сказать по этому поводу, так это то, что у нас действительно есть проблемы с нашим космическим кораблем «Великий путь», доставляющим топливо для нашей лунной базы «Поднебесная». – Ли Чжаосин, на мгновение отключив микрофон видеофона, выдохнул: – Пусть подают сигнал SOS.
Сидящий рядом с ним главнокомандующий Космическими войсками Китая Тан Цзясюань утвердительно кивнул головой и тут же стал набирать номер по своему телефону.
– Да, я понимаю, что проще всего открытую диверсию списать на несчастный случай, на аварию с кораблем.
– К сожалению, авария действительно случилась с нашим кораблем. Если в ближайшие минуты мы сами ее не устраним, то в соответствии с международными законами… – Ли Чжаосин выразительно посмотрел на своего главнокомандующего, и тот утвердительно кивнул головой, – мы подадим международный сигнал SOS.
«Надо действовать жестко, предельно жестко. В любом случае в открытую китайцы не попрут. Или попрут?» Стивен Чейз на несколько мгновений заколебался, выбирая правильную линию поведения.
– Господин президент, с вами срочно хочет связаться президент Объединенной Руси.
В девятнадцати тысячах километров от поверхности Луны.
Транспортный космический корабль «Великий путь-3». 9.55 по СЕВ.
– Понял! Так точно! Конец связи. – Хэ Гоцян повернулся к штурману: – Слышал? Земля приказала подавать сигнал SOS. Продолжаем выполнять задание.
– Нас же держат на лазерном прицеле! Мы все равно не выполним задание! Русичи нас уничтожат!
– Капитан Чэн Сывэй, выполняйте задание!
Луна. Море Изобилия.
База «Циолковский» Объединенной Руси.
9.55 по СЕВ.
– «Соколы». Я «Орел». Объявляю двадцатиминутную готовность.
– «Орел». Я «Сокол-один». Вас поняли. У нас все в порядке.
Соединенные Штаты Америки. Вашингтон.
Белый дом. Овальный кабинет. 9.55 по СЕВ.
– Соединяйте, – коротко бросил он. И тут же: – Дайте мне минуту тайм-аута с Пекином. Придумайте что-нибудь.
– Я вас слушаю, господин президент. – Краем глаза он увидел, как на экране видеофона, по которому он вел связь с Ли Чжаосином, пошли помехи и услышал, как его секретарь извиняется перед кем-то и уверяет, что связь через минуту будет восстановлена.
– Вы открыли огонь по китайцам?
– Они хотят уничтожить «Прорыв». Времени остается в обрез. Я вам позже объясню подробности.
К чести Орлова, он, мгновенно оценив обстановку, только спросил:
– Наша помощь нужна?
– Мощи Соединенных Штатов хватит, чтобы защитить свои интересы. И потом… Пора отдавать долги.
Президент Объединенной Руси лишь улыбнулся в ответ.
– Связь с Пекином!
«Ничего. Сейчас мы не будем одни. В данном случае русичи будут с нами».
– Я сожалею, господин председатель. У меня не остается другого выбора. Я отдаю приказ на уничтожение вашего корабля. Примите мои искренние сожаления по поводу гибели ваших граждан.
– Господин президент, вы отдаете себе отчет в своих действиях? Это равносильно объявлению войны между нашими странами.
– Я не допущу ни малейшего ущемления интересов своей страны. Тем более в такой стратегической области. Если через пять минут ваш корабль не изменит траекторию, я отдаю команду на его уничтожение.
«А ведь он Ковбой, точно ковбой». Советник по национальной безопасности, директор ЦРУ Билл Ред следил по видеофону за разговором своего президента с президентом Руси и председателем Китая со сложным чувством ревности и восхищения.
Луна. Море Изобилия.
База «Циолковский» Объединенной Руси.
10.05 по СЕВ.
– «Соколы», я «Орел». Десять минут до старта. Дренажные клапаны закрылись.
– «Орел». Я «Сокол-один». Вас поняли.
Китайская Народная Республика. Пекин. Чжуннаньхай.
Рабочий кабинет Председателя Китайской Народной
Республики Ли Чжаосина. 10.05 по СЕВ.
Главнокомандующий Космическими войсками Тан Цзясюань вопросительно и в то же время почтительно смотрел на Ли Чжаосина.
– Дать отбой операции – это потерять лицо и признать перед всем миром нашу слабость. Продолжайте операцию, товарищ Цзясюань. Хорошие люди не живут долго, прекрасные цветы не пахнут долго.
– Слушаюсь, товарищ председатель.
Соединенные Штаты Америки. Вашингтон.
Белый дом. Овальный кабинет. 10.05 по СЕВ.
– Пит, слушай мою команду: уничтожить китайский корабль.
– Слушаюсь, господин президент!
Луна. Море Изобилия.
База «Циолковский» Объединенной Руси.
10.05 по СЕВ.
– «Соколы», я «Орел». Десять минут до старта. Включаю разгон гироскопов.
– «Орел», я «Сокол-один». Вас поняли.
В четырех тысячах километров от поверхности Луны.
Транспортный космический корабль «Великий путъ-3». 10.06 по СЕВ.
– Так точно, товарищ главнокомандующий. Есть продолжать выполнение задания. – Хэ Гоцян повернул голову к штурману: – Капитан Чэн Сывэй, подготовить к отстрелу спасательную капсулу.
«Господи, мы точно погибнем!» Чэн поспешно нажал на пульте несколько кнопок.
Орбита Земли. 10.06 по СЕВ.
Компьютеры бесстрастно выполнили команду с Земли. Электронные «пальцы» спустили электронные «курки». Пли!
Луна. Море Изобилия.
База «Циолковский» Объединенной Руси.
10.06 по СЕВ.
– «Соколы», я «Орел». Девять минут до старта. Все системы в норме.
– «Орел», я «Сокол-один». Вас поняли.
В двух тысячах километров от поверхности Луны.
Транспортный космический корабль «Великий путъ-3». 10.07 по СЕВ.
На пульте управления вспыхнула красная лампочка. Одновременно противно взвыла сирена.
– Хэ, температура обшивки стремительно растет. Скоро достигнет критической!
– Чэн, немедленно в спасательную капсулу!
– А ты?!
– Немедленно!
Штурман, мгновенно отстегнув ремни, вскочил с кресла и в два прыжка очутился в капсуле…
Алюминиевый корпус «Великого пути» держался сколько мог. Но что он мог противопоставить тысячам джоулей энергии, ежесекундно впивающихся в каждый квадратный сантиметр его поверхности? Только шестьсот пятьдесят градусов Цельсия, свою точку плавления. Этого хватило лишь на полминуты.
Из огромных, в несколько квадратных метров, дыр каждая компоненты ракетного топлива выплеснулись в космос. Еще пару секунд спустя они соединились…
Огненный смерч, сметая все на своем пути, ворвался в рубку управления. Пилот корабля майор Военно-космических сил Китая Хэ Гоцян погиб мгновенно. Штурман корабля капитан Военно-космических сил Китая Чэн Сывэй успел закрыть люк спасательной капсулы. Ударная волна и пламя ничего не смогли сделать с пятимиллиметровой сталью капсулы. Огромная сила взрыва вырвала ее из останков «Великого пути» и швырнула в космос. Скрупулезные и точные законы небесной механики, мгновенно добавив к двадцати километрам в секунду скорость орбитального движения Земли, «благословили» китайскую капсулу на долгую дорогу к звездам. Через двадцать с лишним тысяч лет она пролетит рядом с ближайшей к человечеству чужой звездой – Проксимой Центавра. И замерзшим куском металла и человеческой плоти устремится дальше – Вселенная бесконечна. Но об этом, скорей всего, никто никогда не узнает.
Луна. Море Изобилия.
База «Циолковский» Объединенной Руси.
10.10 по СЕВ.
– «Соколы», я «Орел». Пять минут до старта.
– «Орел», я «Сокол-один». Вас поняли.
Главный дежурный стартовой смены продолжал отсчет времени.
Осталось четыре, три, две, одна минута.
– «Соколы», я «Орел». Впускные клапаны открыты. Тридцать секунд до старта.
– «Орел», я «Сокол-один». Вас поняли.
– Зажигание. Двигательная установка переведена на предварительный режим тяги. Пятнадцать секунд до старта.
– «Орел», слышим двигательную установку. Немного трясет.
– Десять, девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три. Есть главный режим! Пуск!
В ответ в эфире раздалось знаменитое:
– Поехали!
И вслед за ним:
– Let's go!
Гиперпространственный корабль «Прорыв» с экипажем из двух человек на борту точно по расписанию отправился к Богу.
Глава 8
ПЕРЕХОД
Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро.
Винни Пух
Объединенная Русь. Россия. Москва. Кремль.
Рабочий кабинет Президента Объединенной Руси.
13 августа 2190 года. Пятница. 12.20 по местному времени.
– Господин президент, на связи министр стратегических исследований господин Крутиков. – Секретарь наконец произнес мучительно ожидаемую фразу.
– Соединяйте.
– Господин президент, – по подчеркнуто спокойному выражению лица министра Орлов понял, что пока все проходит нормально, – «Прорыв» успешно стартовал пять минут назад. Сейчас он находится на лунной орбите.
– Что с китайским кораблем?
– Американцы его уничтожили.
«Еще одна жертва на алтарь Его Величества Прогресса».
– Время перехода в гиперпространство осталось прежним?
– Да, господин президент. В тринадцать часов «Прорыв» стартует с орбиты, а в четырнадцать тридцать будет осуществлен переход в гиперпространство.
– Следующий доклад от вас я жду сразу после старта «Прорыва» с орбиты.
– Разумеется, господин президент.
«Через несколько часов все решится, господин президент. Если с "Прорывом" произойдет то же, что и с предыдущими гиперпространственными кораблями, если Хохлов ошибся, то можно сразу подавать в отставку. Невозвращение "Прорыва" гарантирует победу Грушенко на президентских выборах. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы в таком случае не выдвинуть лозунг "Бог против полетов к Нему". И не надо быть опытным политиком, чтобы к этому лозунгу не прицепить другой: "Богу не угодны люди, выступающие за вторую жизнь от машины". А кто же будет голосовать против Бога, а фактически за вторую жизнь, для подавляющего большинства недостижимую? Грушенко бьет в десятку, играя на этом. Принцип толпы "Будь, как все, и не высовывайся" никто и никогда не отменит. Даже Бог. И зачем Тебе это было надо, Господи? Поистине, пути Твои неисповедимы». Орлов встал из-за стола и подошел к окну.
С высоты четвертого этажа открывался великолепный вид. Даже пуленепробиваемые стекла не способны были удержать это буйное веселье и напор жизни и беспрепятственно пропускали его в кабинет.
Орлов неожиданно понял, что он не хочет уходить из этого кабинета, уступать его другому. И, как самый обычный смертный, стал приводить доводы в свою пользу, доказывающие собственную правоту.
«Идти на поводу толпы… Тоже мне, "глас народа". Глас народа Христа распял! Неужели тому же Грушенко непонятно, что технология второй жизни позволяет увеличивать, вопреки природе, процент энергичных, умных людей, которых ох как нам не хватает. Слишком незначительное получается число? А технический прогресс? Усовершенствуем, удешевим технологию. Нет, надо бороться!» Орлов отошел от окна и вновь сел за стол.
«А если "Прорыв" не прилетит? Или прилетит слишком поздно? Что ж, тогда, наверное, придется уйти. Уйти… и ждать, когда вернется "Прорыв"». И он дождется. В отличие от Грушенко, у него есть право на вторую жизнь! «Прорыв» должен вернуться на Землю!
Орбита Луны.
13 августа 2190 года. Пятница.
10.59 по СЕВ.
– «Соколы», я «Орел». Осталась минута до старта.
– «Орел», я «Сокол-один». Мы поняли. Минута до старта.
Бортовой компьютер «Прорыва», бесстрастно отсчитав шестьдесят секунд, вновь запустил стартовый ускоритель. И вновь многие миллиарды молекул кислорода и водорода, слившись в единое целое, отдали свою энергию ненасытному ракетному двигателю. И тот вновь с удовольствием принял эту жертву, а затем, использовав, безжалостно отбросил от себя. Ровно минуту длилось это пиршество.
Оставляя за собой водяной пар, который в вакууме мгновенно превращался в кристаллики льда, «Прорыв» легко освободился от слабых объятий Луны и устремился в сторону орбиты Марса. Чтобы там, в тринадцати тысячах километров от Луны, запустив генератор гравитонов и образовав окно перехода, пройти через него и окунуться в неизведанное. Оказаться в гиперпространстве, постучаться в обитель Бога.
Объединенная Русь, Россия, г. Долгопрудный Московской обл.
Лаборатория общей физики. 13 августа 2190 года.
Пятница. 13.10 по местному времени.
– Господин Хохлов?
– Да. – Лицо мужчины на экране видеофона было незнакомо академику.
– С вами говорит секретарь президента Объединенной Руси.
– Я вас слушаю. – Отработанным за долгие годы движением академик в волнении промокнул свою огромную лысину.
– Вы просили вам сообщить информацию о «Прорыве», когда тот стартует с орбиты Луны.
– Да, да, конечно.
– «Прорыв» десять минут назад стартовал с лунной орбиты и направился к точке перехода в гиперпространство. Все системы корабля работают нормально.
– Спасибо, э…
– Александр Иванович.
– Спасибо, Александр Иванович. А я не могу связаться с «Прорывом»? Мне нужно кое-что сказать Борису Ковзану. – Увидев, как лицо президентского секретаря, не дрогнув ни единым мускулом, вдруг мгновенно стало непроницаемым, ученый, почетный член многих иностранных академий, быстро, словно школьник, боящийся, что учитель поставит ему двойку, не дослушав его, добавил: – Я понимаю, что это несколько несвоевременно, но мне сегодня ночью пришли в голову кое-какие мысли. Поверьте, мне необходимо переговорить с Борисом.
– Оставайтесь на месте. Я сообщу вам ответ на вашу просьбу.
– Спасибо.
Платок уже больше был не в состоянии принимать академическую влагу.
В четырех тысячах километрах от поверхности Луны.
Гиперпространственный корабль «Прорыв».
13 августа 2190 года. Пятница. 11.30 по СЕВ.
– «Сокол-один», я «Орел». Сейчас выйдет на связь с вами академик Хохлов.
– «Орел», я «Сокол-один». Вас понял.
– Борис, здравствуй. – На небольшом экране появилось лицо академика.
– Здравствуйте, Сергей Павлович.
– Программа перехода в гиперпространство включается автоматически? – Хохлов, будто опасаясь, что связь вот-вот прервется, буквально выдохнул эту фразу.
– Да. Как только будет закончена проверка всех систем гиперпространственного двигателя, компьютер на табло высвечивает: «До включения программы перехода в гипериространство осталось десять секунд». Если до истечения этого срока я не подам команду на прекращение подготовки к переходу, компьютер запустит эту программу. – В отличие от голоса с Земли, с «Прорыва» говорили спокойно и уверенно.
– Борис, я тут всю ночь не спал… Словом, после того как компьютер «Прорыва» высветит свое сообщение на табло, останови дальнейший процесс.
– Сергей Павлович…
– Подожди, не перебивай. Останови, а затем вновь запусти. Пусть программу перехода запускает не компьютер, а любимец Бога.
– Сергей Павлович, мои действия строго регламентированы специальной инструкцией. И я должен ее выполнять.
– Если этот пункт инструкции отменит начальник Центра управления космическими полетами, для тебя этого будет достаточно?
– Вполне.
– Хорошо, он выйдет на связь с тобой.
– Господи, я никак не могу поверить, что все это всерьез. – Сидящий в кресле рядом с Борисом Хью Брэдлоу-Уильямс покачал головой.
– Во что не можешь поверить?
– В то, что мы на самом деле летим к Богу, в то, что мы Его любимчики и что от того, кто нажмет кнопку, может что-нибудь зависеть.
– «Соколы», я «Орел», правда другой. – На экране появилось чуть улыбающееся лицо начальника Центра управления космическими полетами генерал-майора Пономаренко. – Я разрешаю вам выполнить рекомендации академика Хохлова.
– Есть выполнить рекомендации!
В рубке зазвучала мелодичная трель, и сразу же на мониторах перед русичем и американцем вспыхнуло: «Включена программа проверки гиперпространственного двигателя».
«Что ж, если программу перехода в гипер можно назвать учтивым стуком в дверь к Господу, то программа проверки – это последнее приглаживание волос и поправка галстука».
– Ну что, Хью, пора стучаться в двери к Господу Богу. – Палец Бориса лег на кнопку запуска программы.
– Борис, давай эту кнопку нажмем вместе. – Профессиональный разведчик в волнении прикусил губу. – Или тебе для этого требуется разрешение твоего начальства?
– Для этого разрешения начальства мне не требуется. – Борис улыбнулся. – Ставь свой палец рядом.
Указательные пальцы русича и американца, тесно прижавшись друг к другу, легли на небольшую черную кнопку.
– На счет три?
– Давай!
Они улыбнулись, и на двух языках зазвучало одновременно:
– Один! One!
– Два! Two!
– Три! Three!
Мужские пальцы уверенно, до упора вдавили черную кнопку.
На мониторах перед Борисом и Хью замелькали фразы, озвученные приятным женским голосом:
– Включен насос первичного контура охлаждения.
– Включен насос вторичного контура охлаждения.
– Давление в первичном контуре – норма.
– Давление во вторичном контуре – норма.
Центральный бортовой компьютер уверенно оживлял энергетическое сердце корабля – ядерный реактор.
– Стержни-замедлители удалены из активной зоны.
И вот первые порции «крови» омыли это «сердце» – до этого сдерживаемые графитовым замедлителем нейтроны с силой ударили по атомам урана, разваливая их и вышибая следующие нейтроны. Как лавина снега, получившая незначительный толчок, несется с горы вниз, заполняя собой все вокруг, лавина нейтронов затопила всю активную зону реактора, вызывая хаос распада. И в этом хаосе, в этой толчее атомов рождалась энергия, очень много энергии.
– Ядерный реактор – двадцать процентов мощности. Все параметры в норме. – Внизу на экране монитора появилась и стала быстро расти синяя горизонтальная полоса.
«Как тогда, при испытании "Х-3"», – мелькнуло в голове Бориса.
– Ядерный реактор – сорок процентов мощности. Все параметры в норме.
«Ну нет, сейчас такого не будет». Борис неожиданно ощутил спокойную уверенность в том, что теперь все будет нормально.
– Ядерный реактор – шестьдесят процентов мощности. Все параметры в норме.
«А ведь если я не вернусь, то Джуди очень быстро найдет нового папу для Мэри». Брэдлоу наблюдал, как быстро продолжает увеличиваться синяя полоска.
– Ядерный реактор – восемьдесят процентов мощности. Все параметры в норме.
«Поистине, Бог действует через людей, и понадобилась авария ракетоплана, для того чтобы Северский обратил на меня внимание. – Борис вспоминал произошедшее с ним более двух лет назад трагическое событие, словно через прозрачное, ничем не замутненное стекло. Картина была видна целиком и во всех деталях. – И вот теперь я здесь, в рубке управления "Прорывом"…»
– Ядерный реактор – сто процентов мощности. Все параметры в норме. Включаю нейтринный излучатель.
«Отче наш, сущий на небесах, да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое…
«God – my light and my rescue: who I to be afraid? God – a fortress of my life: who I to be afraid of?..»[9]
Идущее откуда-то из самых глубин человеческого естества чувство почтительного преклонения перед своим Создателем жестко диктовало человеческому мозгу его действия:
«… и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим, и не введи нас в искушение, но избави нас от лукавого. Аминь».
«…Hear, God, my voice which I appeal; forgive me and hear me»[10].
– Нейтринный излучатель включен. Включаю генератор гравитонов. – Короткий импульс, и реле соединило ядерный реактор с генератором гравитонов. Мощная электрическая река хлынула на обмотки генератора.
Миллионы киловатт электрической энергии, мгновенно вброшенные в бой, всей своей мощью ударили по пространству. Пространство вздрогнуло, натянулось. Бушующий под тонкой пленкой пространства грандиозный мир виртуальных частиц-античастиц готов был вот-вот вырваться в реальность. Не хватало чуть-чуть, буквально малого укольчика, чтобы проткнуть ставшую совсем тонкой пленку бытия.
И такой укол был сделан.
– Включаю фокусировку нейтринного луча. – До порога гиперпространства оставались мгновения.
– До встречи, Земля!
– People, we will return![11]
Нейтринный луч, меньше электрона в диаметре, словно шпага матадора, пробил обессилевшее пространство. Бушующий виртуальный мир устремился в нашу Вселенную. Сделанное нейтринной иглой отверстие в сотые доли секунды распахнулось на десятки метров. На мгновение в черной пустоте космоса образовалось еще более черное пространство, закрывшее несколько звезд. Но только на мгновение. Не имеющее больше энергетической подпитки, окно в иной мир тут же захлопнулось. И вновь на черном фоне сияли бесстрастные холодные звезды. Радиоволны, несущие с Земли последнее пожелание: «Удачи вам, "Соколы"!» беспрепятственно пронеслись там, где только что был корабль. Гиперпространственный корабль «Прорыв» исчез из обычного трехмерного пространства. Врата гиперпространства, врата Бога, открылись и тут же захлопнулись.
Глава 9
ОТЕЦ
Кого возлюбят боги, тому они даруют много счастья и много страдания.
Народная мудрость
Объединенная Русь. Украина, г. Славутич Киевской обл.
Примерно через год после описываемых событий.
5 мая 2191 года. Пятница. 20.15 по местному времени.
Тягостную тишину в квартире прервала трель видеофона. Сидящий в кресле пожилой человек лишь после третьего звонка оторвал взгляд от звездного неба и посмотрел на экран. На нем светился символ Организации Объединенных Наций.
– Сын! – Мужчина вскрикнул и, запинаясь, произнес: – Видеофон, включись.
– Иван Антонович Ковзан? – тотчас раздалось в комнате.
– Да. – В волнении пожилой человек встал с кресла. Удары сердца гулко отдавались в голове.
«Ох, и доконает меня когда-нибудь это давление».
– Объявляем вам решение Совета Развития Организации Объединенных Наций.
«Ну, давайте же, не томите душу». Пульсирующая боль с азартом лупила по затылку.
– Исходя из анализа Жизненной Записи гражданина Объединенной Руси Бориса Ивановича Ковзана, Совет Развития Организации Объединенных Наций постановляет: считать Жизненную Запись гражданина Объединенной Руси Бориса Ивановича Ковзана удовлетворяющей обобщенному критерию для получения права на вторую жизнь.
«Господи, у меня снова будет сын, мой Борька…» По морщинистым щекам потекли слезы.
– Обновление Бориса Ивановича Ковзана назначено на двадцать девятое ноября сего года в четырнадцать часов тридцать минут по вашингтонскому времени в Центре репродукции в Нью-Йорке. О своем желании присутствовать на обновлении Бориса Ивановича Ковзана вам надлежит сообщить не позднее чем за неделю до указанной даты. Поздравляем вас, Иван Антонович, с обретением сына. – Экран видеофона погас.