Страница:
кровавая сцена все равно стояла перед глазами... и вдруг, как
будто внутреннее зрение было яснее реальности, он увидел то, на
что не обратил внимание раньше: глаза у убитого были широко
открыты! Но что это значит? Неужели Сэму могли позволить
проснуться?!
-- Что там произошло? -- почти шепотом спросил Евгений у
Сары.
-- И он еще спрашивает! -- она гневно взглянула на него, но
тут же внезапно успокоилась и уже будничным голосом, как о
чем-то самом обыкновенном, сказала: -- Он просыпался. Очевидно,
ты как-то сумел разбудить его...
-- Я?!
-- Ну а кто же? -- искренне удивилась Сара. -- Во всяком
случае, другого объяснения я не вижу: капельница была в
порядке...
Евгений замер. Все-таки он оказался виновником гибели Сэма!
"Ох Сэм, Семен, -- едва не расплакался Евгений, -- зачем ты
меня услышал?.." Боль вины и потери была оглушающе острой,
казалось, она заполнила весь мир...
...Евгений опомнился, когда Сара резким щелчком кнопки
выключила компьютер. Он поднял голову... и лицо Сары поразило
его: настолько оно было безразличным -- и словно бы смертельно
усталым от собственного безразличия.
-- Сара... -- тихо позвал Евгений. Она обернулась,
посмотрела на него, словно бы не узнавая... потом быстро
подошла.
-- Господи, если бы ты знал, как вы мне все надоели! --
выдохнула она, глядя Евгению прямо в глаза. -- Если бы ты
только это знал...
Евгений не в силах был отвести взгляд... Что Сара сделает с
ним теперь? Ведь он полностью в ее власти!
Однако ничего страшного не произошло. Сара только поправила
не его голове "обруч" и проверила, хорошо ли держатся
электроды. Потом отошла и, судя по звукам, снова включила
страховочную систему и усилитель альфа-ритма.
-- Делай теперь все, что хочешь... -- ее голос прозвучал
подстать взгляду. -- Все, что хочешь... А я... Честное слово, я
просто устала от всего этого!
Она, видите ли, устала! А Евгений, окаменев от бессильного
ужаса, снова ощутил напряжение на электродах. Пока оно было
слабым, едва заметным -- но кто знает, что будет дальше?..
Господи, да что же это? За что?! Страшно было говорить,
страшно было чувствовать, страшно было даже думать...
...Евгений не знал, сколько минут прошло. И только услышав
далекий, но постепенно нараставший шум вертолета, понял: его
время кончилось!
Ну, что ж... значит, не повезло! Он огляделся и со странной
ясностью, словно в первый раз, увидел всю обстановку
лаборатории -- блестящие металлические стойки, приборы на них,
выключенный компьютер... Все знакомое, привычное, надоевшее --
но уже ощутимо чужое!
Потом он медленно опустил глаза, пошевелился, насколько
позволяли ремни. Полученный во время неудачного прыжка вывих
еще чувствовался -- но скоро этого уже не будет... и вообще
ничего не будет?
Евгений замотал головой: нет, нет, нет!!! Пусть лучше ним
случится то же, что и Тонечкой!..
Он позвал Сару -- громко, отчаянно, как никогда никого не
звал... но в ответ почувствовал только новый всплеск боли! Ну
за что ты меня так, Сара?..
...Это было последнее, о чем он успел подумать. Напряжение
в страховочном контуре, до этого еще переносимое, вдруг
возросло -- резко, скачком! -- и дикая нечеловеческая боль
пронзила Евгения, безжалостно вытолкнув его из времени и
пространства. Невозможно было остановить это падение в никуда
-- но несколько долгих мгновений Евгений еще помнил, как только
что был живым...
...Нужное здание Валерий узнал еще издали: уж очень сильно
отличалось серая прямоугольная постройка от изящных домиков,
украшавших соседние сады. На аэрофотоснимке это было не так
заметно, но сейчас он понял: в таком виде база вряд ли могла бы
сойти за частную виллу -- скорее всего, она маскировалась под
какую-нибудь лечебницу...
Он быстро начал снижать высоту, одновременно гася лишнюю
скорость, и вскоре "Алуэтт" уже скользил над самыми верхушками
деревьев. На этой высоте они пролетят над периметрами и отыщут
подходящее дерево. Только бы не зацепиться винтом! Но чем ниже
он сможет опустить вертолет, тем безопаснее будет прыгать Инге
и Дэну...
...Промелькнула внизу и осталась позади дорога, запруженная
автомобилями, толпа у ворот. Дэн что-то крикнул, показывая на
них, но Валерий не расслышал. "О прыжке надо думать, а не глаза
пялить," -- недовольно подумал он и повернулся к Дэну:
-- Пора! Одевайте шлемы!
Однако эсперы были уже полностью экипированы... Валерий еще
сбросил скорость и, напряженно глядя вниз, попытался
определить, миновали ли они уже внутренний периметр
видеоконтроля. Черт его знает! Агенты, которых гипнотизировал
Дэн, сказали, что периметр идет "по кругу вдоль широкой аллеи",
и на снимке Валерий обозначил эту аллею, но сейчас он
решительно не мог узнать ее среди множества других,
разнообразно пересекающихся и кое-где скрытых деревьями.
...Но вот до здания осталось не больше сотни метров. Теперь
периметр наверняка позади, да и ближе подлетать опасно: из окон
могут заметить прыгнувших...
После нескольких неловких виражей, окончательно погасивших
скорость, Валерий завис над подходящим, с его точки зрения
деревом. Убедившись в неподвижности вертолета, он оглянулся на
эсперов. Инга стояла у двери, готовая к прыжку, Дэн внимательно
изучал пейзаж внизу.
-- Ориентируйся по солнцу, -- крикнул ему Валерий. --
Солнце должно быть позади и справа!
Дэн кивнул, потом сделал жест рукой, имея ввиду, что
вертолету пора "погружаться в дерево". Валерий призвал на
помощь все свое везение, и аккуратно потянул газ на себя...
...Упругие кроны оттеснило мощным потоком воздуха, и
вертолет смог опуститься почти на четверть высоты дерева, туда,
где уже начинались надежные толстые ветки.
-- Можно прыгать! -- прокричал Валерий.
На миг Инга почувствовала к нему острую ненависть: им
"можно прыгать" в этот сумасшедший сбивающий вниз ветер на
тонкие ненадежные ветви, а он останется в уютном безопасном
вертолете! Но она тут же вспомнила о дальнейшей задаче Валерия
и устыдилась своих мыслей. Потом распахнула дверь, невольно
шарахнулась, как кошка, от ударившего ветра и шума, но
пересилила страх и решительно метнулась вниз, на уже
примеченную ветку.
Дэн не увидел, "попала" ли Инга в цель -- избавившийся от
лишнего веса вертолет подпрыгнул вверх с таким ускорением, что
он едва не вывалился наружу, ухватившись в последний момент за
край двери. Холодный пот прошиб Дэна, когда он запоздало
представил себе, что было бы, если... С трудом переведя
дыхание, он повернулся к Валерию и зло обругал его идиотом.
Валерий не возражал даже мысленно. Конечно, он должен был
заранее догадаться о таком "фокусе"! Он успокоил вертолет и
снова погрузил его "в деревья". Кроны разошлись, и Дэн с
огромным облегчением увидел вцепившуюся в ветку Ингу. Он сделал
глубокий вдох и оттолкнулся от борта...
...Оглушенная и перепуганная, Инга не видела неожиданных
пируэтов вертолета. Она буквально приросла к ветке, вцепившись
в нее изо всех сил и крепко закрыв глаза. Она даже не услышала,
как во весь голос позвал ее удачно "приветвившийся" Дэн. И
только когда вертолет удалился, и ветер от винта стих, она
вспомнила, где находится, оглянулась, кивнула Дэну -- мол, все
о'кей! -- и начала торопливо спускаться по стволу...
Защитные костюмы почти не мешали при спуске, но в шлемах
было невыносимо жарко. Очутившись наконец на твердой земле,
Инга первым делом сбросила свой шлем. Дэн с сомнением на нее
посмотрел:
-- А иглы?
-- Черт с ними! -- откликнулась Инга. -- Я раньше в нем
задохнусь!
Дэн молча бросил свой шлем в соседний куст. Потом
оглянулся, вспомнил, что "солнце должно быть позади и справа",
сориентировался, в какую сторону бежать. Шум вертолета слышался
уже далеко впереди (еще один ориентир!), и скоро внимание
охраны, оставшейся в здании, будет полностью отвлечено на него.
Это хорошо!
-- Ну, вперед! -- воскликнула Инга нетерпеливо, но Дэн
остановил ее.
Он спокойно взглянул ей в глаза, добиваясь
сосредоточенности, передохнул несколько секунд, сказал:
-- Помнишь? Голубая спираль, агрессивность, защита... Будь
уверенна!
Ключевые слова подействовали подобно стимулятору. Страх,
смятение и растерянность прошли, и Инга уверенно двинулась
вперед, не сомневаясь больше в успехе. Дэн скользнул за нею, не
забывая оглядываться, готовый отразить неожиданное нападение
психически или, если понадобится, физически...
Но по дороге им никто не встретился, и это было
неудивительно: охранники едва справлялись на периметрах, чтобы
еще и бегать по саду! А впереди Валерий вовсю старался отвлечь
внимание тех, что патрулировали "последний рубеж": когда эсперы
осторожно выглянули из-за кустов на последнем поворот аллеи,
они увидели, что "Алуэтт" беспорядочно крутится у дальнего
конца здания, то приближаясь к нему, едва не тараня крышу, то
снова удаляясь, набирая высоту -- душераздирающее зрелище,
особенно для людей без воображения! И даже если охранники не
имели права оставлять своих постов, такое вопиющее воздушное
безобразие заставило их забыть о дисциплине. Вход был свободен!
На крыльце Дэн остановился на секунду, до предела усиливая
интенсивность психологической защиты -- кто знает, что окажется
за этой дверью? Может быть, не всех охранников отвлекло
странное поведение вертолета? Наконец, когда голубая спираль
стала почти видимой, он решительно толкнул дверь...
...После солнца и жаркого дня от прохлады перехватило
дыхание. Внутри тоже слышался грохот вертолетных двигателей,
казалось, здесь он был даже громче, чем снаружи -- здание
буквально содрогалось, и казалось, что все сотрудники должны
толпой бежать выяснять, что случилось -- однако в холле было
пусто... не было никого и в смежном с ним караульном помещении!
В караулке Дэн задержался чуть подольше, пытаясь оценить
обстановку. Но обзорные мониторы были выключены, а множество
ключей в стеклянном шкафу вряд ли могли пригодиться, потому что
эсперы понятия не имели, от каких они дверей.
Ситуация складывалась парадоксальная: встреча с кем-то из
персонала базы была теперь благом, а не опасностью --
требовался проводник по этому осиному гнезду!
Дэн, уже без особого беспокойства, открыл следующую дверь и
заглянул в коридор. Пусто... Множество дверей с номерами -- и
никаких признаков жизни. Однако Дэн помнил -- об этом он
догадался спросить загипнотизированных агентов, -- что на
первом этаже находятся кабинет шефа и прочие административные
помещения, а лаборатории и комнаты пленников -- наверху... "Так
может быть, -- подумал он, -- нам вообще удастся добраться до
них без шума?"
-- Пошли наверх, -- дернул он Ингу. -- Как бы там ни было,
лучше быть ближе к пленникам!
...Кинувшись на звук выстрелов, Сергей рывком распахнул
дверь в палату -
- и сразу увидел дежурного охранника, который с перекошенным
лицом расстреливал еще вздрагивающее окровавленное тело на
кровати. Не раздумывая, Сергей бросился вперед, перехватывая
руку с пистолетом и одновременно наваливаясь всем телом на
охранника, сбивая его с ног.
Это удалось, даже слишком легко. Ужас настолько парализовал
охранника, что тот не видел никого и ничего, кроме Сэма. Он
даже не пытался сопротивляться и, потеряв сознание, рухнул на
пол. Не ожидавший такой легкой победы Сергей тоже не удержался
на ногах. Пистолет с грохотом отлетел в угол.
Сергей тут же вскочил, бросился к Сэму, но понял, что
опоздал. Вся кровать была забрызгана кровью, изрешеченное тело
больше не шевелилось. Широко раскрытые мертвые глаза смотрели в
пространство, и было в этом последнем взгляде Сэма что-то
такое, от чего Сергей вдруг вспотел и невольно отступил от
кровати. В наступившей тишине было отчетливо слышно тихое
шуршание самописцев, продолжавших чертить на лентах
безжизненные нулевые прямые.
"Что же здесь произошло?! Что?" -- мучительно подумал
Сергей, глядя на охранника. Тот лежал в глубоком обмороке, но
лицо его до сих пор хранило печать непередаваемого ужаса.
Сергей подобрал пистолет, вынул обойму: осталось только три
патрона. Однако! Он загнал обойму на место и, стараясь не
встретиться с мертвым взглядом Сэма, внимательно осмотрел
самописцы. Запись альфа-ритма заставила его присвистнуть:
несомненная парапсихическая деятельность, да какая! Но вот
какого рода? Такая ли на самом деле ужасная? Неужели убийство
было единственным выходом? Сергей застонал, мысленно проклиная
тот день, когда поступил на службу в СБ...
Но как бы там ни было, из палаты следовало убираться, и чем
скорее, тем лучше! Сергей вспомнил свое намерение оставить базу
без электричества, сунул в карман пистолет, осторожно приоткрыл
дверь, и убедившись, что в коридоре никого нет, одним прыжком
преодолел расстояние до лестницы на технический этаж...
...Наверху оказалось темно, и он не сразу сориентировался
-- обычно сюда заходили через другой вход. Сергей постоял
немного, ожидая, пока глаза привыкнут к темноте, и можно будет
ходить, не опасаясь на что-нибудь наткнуться. Поискать бы
выключатель... но ведь возвращаться все равно придется в
темноте!
Неожиданно щелкнула рация и голос Майзлиса произнес:
"Говорит второй. Внимание центральному корпусу! На вертолет не
обращать внимания! Повторяю: вертолет не трогать! Конец
сообщения."
"Какой еще вертолет?" -- встревоженно подумал Сергей и,
прислушавшись, действительно уловил быстро приближающийся шум
двигателя.
Он бросился к маленькому слуховому окну -- как раз вовремя:
вертолет стремительно выскочил слева из-за деревьев на бреющем
полете и остановился в воздухе. Шум мгновенно перешел в рев,
окно задребезжало от ветра. "Алуэтт", двухместный -- машинально
определил Сергей -- Кому это он тут понадобился? Впрочем, ясно,
кому! Но неужели после всего, что случилось, Гуминский еще
надеется улизнуть?"
Тем временем вертолет скрылся из поля зрения, медленно
переваливая через здание, и послышался скрежет полозьев по
крыше -- прямо над головой! "Он что, летать не умеет или жить
надоело?!" -- с ужасом подумал Сергей, инстинктивно втягивая
голову в плечи и пятясь обратно к люку...
Впрочем, пилот, похоже, изменил свои намерения, и, обогнув
здание по дуге, вновь появился перед окном. Глядя на его
неуверенные развороты, Сергей почувствовал неожиданное
презрение: для аварийной эвакуации Гуминский мог бы найти
пилота и получше!..
Он снова подошел к окну: трое оставшихся охранников,
которые должны были охранять вход в здание, выскочили на
лужайку и, невзирая на только что прозвучавший приказ, смотрели
на вертолет. Впрочем, вряд ли кто-нибудь смог бы остаться
равнодушным при виде такого воздушного безобразия!
Сергей смотрел, как его они бестолково суетятся внизу,
пытаясь показать пилоту, где надо приземляться, и вдруг
почувствовал неодолимое бешенство. Вот сейчас вертолет
опустится, Гуминский сядет в него... а они все останутся здесь
расхлебывать кашу! И объясняться по поводу расстрелянного
"монстра"... а может, уже и не только "монстра"?!
Рука сама потянулась к пистолету, и Сергей понял, что не
сможет просто так отпустить Гуминского...
...Окошко открылось с трудом, словно нехотя. Вертолет
медленно поворачивался в воздухе. Он словно почувствовал
опасность и теперь раздумывал -- садиться или улететь, пока не
поздно. "Уже поздно!" -- отрешенно подумал Сергей, поднимая
пистолет. "Только три патрона!" -- напомнил он сам себе.
Сквозь стекло кабины был прекрасно виден пилот. Сергей
прицелился в него... но тут же понял, что не сможет выстрелить.
Кто бы ни был этот парень, вряд ли он в чем-то виноват: судя по
"воздушному почерку" -- явный любитель! Такой не станет
рисковать из-за денег, тут что-то личное. Но такой молодой --
что у него может быть общего с Гуминским?..
...Мысль пришла неожиданно, словно со стороны: а почему
обязательно стрелять в пилота? Достаточно будет просто как
следует повредить вертолет -
- например, перебить хвостовую тягу! Машину закрутит
волчком, это перепугает и дезориентирует пилота -- и поделом,
впредь думай, кому помогаешь! Ну, а высота совсем маленькая:
падение почти не опасно...
...Сергей никогда не слышал об "аварии" Евгения над замком
Горвича. Иначе он очень удивился бы -- откуда взялась в его
голове идея с хвостовой тягой? Кто мог подсказать ему ее? А
главное -- как?..
Ни о чем таком он не подумал. Вместо этого он поднял
пистолет, аккуратно поймал хвост "Алуэтта" на мушку, -- и три
последних пули точно легли в цель...
Вертолет резко дернулся... и тут же его завертело и с
угрожающей скоростью понесло прямо на здание! Сергей отпрыгнул
от окна, оглядываясь в поисках люка -- и все еще надеясь, что
пилот сумеет выправить падение! Но похоже, парень перепугался
настолько, что совершенно перестал соображать -- полозья снова
заскребли по крыше, тонкий пластик затрещал, разламываясь, в
трещине блеснул дневной свет...
...Сергей едва успел нырнуть в люк, когда здание потрясли
один за другим несколько страшных ударов...
...Шум приближающегося вертолета застал Сару врасплох --
хотя подсознательно она ждала его все время. Ее захлестнуло
горькое осознание: теперь все кончено... Вот сейчас войдет
Гуминский, и...
Отчаянный крик Евгения перепугал ее окончательно -- до
истерики, до потери рассудка! А когда через несколько секунд
она опомнилась, то услышала предупреждающий сигнал страховочной
системы...
Сара с ужасом поняла, что случилось непоправимое. Она
мгновенно выключила ток и кинулась к Евгению. И увидела, что
опоздала...
-- Господи!!!
Ей никогда раньше не приходилось иметь дело со смертью, тем
более -- с такой...
Она не сразу вспомнила, где лежит шприц с нужным
лекарством, бросилась искать, нашла, опять подбежала к
Евгению... Рев вертолета над головой угрожающе нарастал -- и
вдруг сверху обрушился страшный грохот! Сара зажмурилась и
присела, закрыв руками голову...
...Когда она открыла глаза, то не сразу поверила тому, что
увидела: с потолка еще сыпалась штукатурка, одна из стоек
опрокинулась, всюду блестело битое стекло. В лаборатории стало
заметно темнее: свет погас. Присмотревшись, Сара увидела, что
все экраны тоже темны -- ни один прибор не работал: все
помещение было обесточено...
Но куда же делся шприц?! В руке его не было, значит,
выронила при толчке -- и уже бесполезно искать его на полу в
мешанине осколков и пыли!
Значит, теперь в ее распоряжении остались только самые
примитивные способы реанимации -- но ремни не давали
возможности сделать даже обычное искусственное дыхание... кто
же мог рассчитывать на такое?! Плача от отчаяния, запоздалого
чувства вины и ужаса перед смертью, Сара пыталась отвязать
Евгения. В панике она делала что-то не так, застежки не
поддавались, и Сара только бесцельно дергала их, уже ничего не
соображая.
Внезапно память, словно издеваясь, подкинула картинку из
так памятной ей встречи в беседке -- и Саре показалось, что она
сходит с ума! Воспоминания о недавней близости переплелись и
совместились с беспомощным ползанием по безжизненному телу, и
этого Сара уже не выдержала...
Роль десницы божьей оказалась ей не по силам, а стать
милосердной она не успела, и теперь Саре хотелось только одного
-- не видеть больше того, что сотворила... Не видеть, не
слышать, забыть!
Она кое-как доползла до двери, отперла ее и вывалилась в
коридор...
...Гуминский не верил, что Сара заставит Миллера уничтожить
бесконтактное убийство. Поздно, слишком поздно! И все же он не
стал отговаривать ее от рискованной затеи: когда ситуация так
неопределенна, нельзя упускать даже слабые шансы на успех!
Конечно, он по-прежнему рассчитывал на эвакуацию. Старый
приятель был уже в курсе происходящего -- впрочем, сейчас уже
вся страна в курсе! -- и обещал в течение часа найти вертолет и
пилота. Да, но продержится ли база этот час?! Ведь ясно, что
блокада не сможет продолжаться долго: власти вотвот
спохватятся, договорятся и начнут давить на Майзлиса -- а уж он
наверняка ухватится за первую же возможность свалить с себя
ответственность...
Гуминский чертыхнулся про себя: насколько же все боятся
ответственности! Странно, что Сара-то до сих пор не сбежала...
Кстати, а как она там вообще? Гуминский включил монитор
лаборатории... и с первого взгляда понял, что что-то случилось:
Миллер с ужасом смотрит на повернутый к нему экран, а Сара...
она-то почему так напугана?
Он прибавил громкость и услышал голос Сары:
-- ...другого объяснения я не вижу, капельница была в
порядке...
"Капельница? -- с тревогой подумал Гуминский. -- Неужели
что-то с "монстром"? Надо бы посмотреть..." Он торопливо
переключил монитор на палату "монстра"...
...Жуткая картина расстрела, открытые глаза убитого и
смертельный ужас лежащего без сознания охранника потрясли его.
Не было нужды выяснять, как и почему это случилось -- какая
теперь разница! Но несмотря на страшное зрелище, Гуминский
вдруг почувствовал неизъяснимое облегчение -- выбор сделан за
него, и теперь многое станет проще...
Он выключил изображение и набрал номер Майзлиса: наверняка
он еще не знает, что произошло -- а должен узнать как можно
скорее! Пожалуй, после этого он не станет возражать против
эвакуации своего шефа...
...Майзлис действительно ничего не знал. Гуминский не стал
предупреждать его -- просто потребовал заглянуть в палату. Тот
подчинился: было слышно, как он, сердито ворча, переключает
мониторы. Потом повисла очень долгая пауза -- казалось, Майзлис
даже дышать перестал... а когда через несколько секунд он снова
взял трубку, Гуминский не без злорадства уловил в его голосе
откровенную панику:
-- Господи, как это могло случиться?!
-- Об этом ты спросишь у своего подчиненного, -- оборвал
Гуминский, -- когда он будет в состоянии отвечать! А теперь
слушай внимательно: базу ты теперь в любом случае должен
продержать не менее часа...
-- Да, но...
-- Помолчи пока! Итак, час. За это время придет вертолет,
заберет меня и Сару Даррин. Ты ни во что не вмешивайся. Когда я
буду далеко, открывай ворота, впускай хоть всех подряд -- ни за
что уже отвечать не будешь. Но если откроешь раньше... все
понятно?
-- Все... -- Майзлис уже справился с собой, его голос
звучал почти спокойно, и Гуминский облегченно вздохнул. Он
хорошо знал своего зама: теперь тот костьми ляжет, но на
пушечный выстрел никого к базе не подпустит!
Положив трубку, Гуминский поднялся, не торопясь собрал все
необходимые материалы, проверил и зарядил пистолет... Надо бы
еще захватить пару инъекторов -- кто знает, как поведет себя
Сара? Не драться же с ней, в самом-то деле!
Он полез в сейф за инъекторами, когда где-то вдали
послышался быстро приближающийся шум вертолета. Надо же, как
быстро! Придется поторопиться!
...Он уже закончил сборы и шагнул к двери, когда вертолет
неожиданно врезался в крышу. На первом этаже удар ощущался
слабо, куда более заметным признаком катастрофы были внезапно
погасшие экраны... и Гуминский даже не сразу осознал, что
произошло непоправимое. Только когда он понял, что больше не
слышит вертолета, до него окончательно дошло: последний шанс
безвозвратно потерян, и путь к отступлению отрезан!
"Боже, ну что же за пилота он нашел?! -- мысленно простонал
он, проклиная своего приятеля. -- Или вообще не нашел, сам
полетел... камикадзе!"
Не было даже возможности посмотреть, что делается в
лаборатории: компьютеры не работали -- видимо, вертолет
повредил энерголинию на крыше. Гуминский вдруг с ужасом
осознал, что страховочная система тоже не работает, и он
совершенно беззащитен перед неведомой страшной силой...
"Ну, что же, теперь ты можешь наносить последний удар! -- с
безразличием обреченного обратился он к невидимому убийце. -- У
меня даже нет возможности позвать на помощь..." Он попытался
представить себе, как именно настигнет его смерть? Возможности
бесконтактного убийцы широки: от неожиданной остановки сердца
до бытового несчастного случая... "Впрочем, -- неожиданно
усмехнулся он, -- без электричества несчастных случаев должно
быть меньше..."
Но шли минуты, а ничего не менялось. В организме не было
никаких неожиданных или болезненных ощущений, а все вещи в
кабинете мирно и прочно стояли на своих местах. Постепенно
Гуминский несколько успокоился: если до сих пор ничего не
случилось, то может быть, все не так страшно?..
Но что же теперь делать? Гуминский поднял трубку телефона
-- тишина... Неужели связи тоже нет? Но тогда он просто
замурован в своем кабинете без малейшей возможности узнать, что
делается снаружи!
...Усилием воли Гуминский взял себя в руки. Рано
паниковать! Где-то здесь была рация, у нее питание от
батареек... И вообще на базе есть автономный генератор! А
вертолет... Ну, время еще есть -- что-нибудь можно будет
придумать!
...Валерий даже не успел понять, что произошло -- машину
резко дернуло, и мир вдруг завертелся перед глазами, слившись в
грохочущую цветную полосу. Он мгновенно потерял ориентировку и
судорожно сжал ручку, стараясь хотя бы удержать машину от
резких движений. "Конец!" -- мелькнула в голове стремительная
мысль, и в тот же миг вертолет, продолжая бешено вращаться,
налетел на какое-то препятствие и с душераздирающим скрежетом
начал погружаться в него, заваливаясь на бок. "Винт! Сейчас
будто внутреннее зрение было яснее реальности, он увидел то, на
что не обратил внимание раньше: глаза у убитого были широко
открыты! Но что это значит? Неужели Сэму могли позволить
проснуться?!
-- Что там произошло? -- почти шепотом спросил Евгений у
Сары.
-- И он еще спрашивает! -- она гневно взглянула на него, но
тут же внезапно успокоилась и уже будничным голосом, как о
чем-то самом обыкновенном, сказала: -- Он просыпался. Очевидно,
ты как-то сумел разбудить его...
-- Я?!
-- Ну а кто же? -- искренне удивилась Сара. -- Во всяком
случае, другого объяснения я не вижу: капельница была в
порядке...
Евгений замер. Все-таки он оказался виновником гибели Сэма!
"Ох Сэм, Семен, -- едва не расплакался Евгений, -- зачем ты
меня услышал?.." Боль вины и потери была оглушающе острой,
казалось, она заполнила весь мир...
...Евгений опомнился, когда Сара резким щелчком кнопки
выключила компьютер. Он поднял голову... и лицо Сары поразило
его: настолько оно было безразличным -- и словно бы смертельно
усталым от собственного безразличия.
-- Сара... -- тихо позвал Евгений. Она обернулась,
посмотрела на него, словно бы не узнавая... потом быстро
подошла.
-- Господи, если бы ты знал, как вы мне все надоели! --
выдохнула она, глядя Евгению прямо в глаза. -- Если бы ты
только это знал...
Евгений не в силах был отвести взгляд... Что Сара сделает с
ним теперь? Ведь он полностью в ее власти!
Однако ничего страшного не произошло. Сара только поправила
не его голове "обруч" и проверила, хорошо ли держатся
электроды. Потом отошла и, судя по звукам, снова включила
страховочную систему и усилитель альфа-ритма.
-- Делай теперь все, что хочешь... -- ее голос прозвучал
подстать взгляду. -- Все, что хочешь... А я... Честное слово, я
просто устала от всего этого!
Она, видите ли, устала! А Евгений, окаменев от бессильного
ужаса, снова ощутил напряжение на электродах. Пока оно было
слабым, едва заметным -- но кто знает, что будет дальше?..
Господи, да что же это? За что?! Страшно было говорить,
страшно было чувствовать, страшно было даже думать...
...Евгений не знал, сколько минут прошло. И только услышав
далекий, но постепенно нараставший шум вертолета, понял: его
время кончилось!
Ну, что ж... значит, не повезло! Он огляделся и со странной
ясностью, словно в первый раз, увидел всю обстановку
лаборатории -- блестящие металлические стойки, приборы на них,
выключенный компьютер... Все знакомое, привычное, надоевшее --
но уже ощутимо чужое!
Потом он медленно опустил глаза, пошевелился, насколько
позволяли ремни. Полученный во время неудачного прыжка вывих
еще чувствовался -- но скоро этого уже не будет... и вообще
ничего не будет?
Евгений замотал головой: нет, нет, нет!!! Пусть лучше ним
случится то же, что и Тонечкой!..
Он позвал Сару -- громко, отчаянно, как никогда никого не
звал... но в ответ почувствовал только новый всплеск боли! Ну
за что ты меня так, Сара?..
...Это было последнее, о чем он успел подумать. Напряжение
в страховочном контуре, до этого еще переносимое, вдруг
возросло -- резко, скачком! -- и дикая нечеловеческая боль
пронзила Евгения, безжалостно вытолкнув его из времени и
пространства. Невозможно было остановить это падение в никуда
-- но несколько долгих мгновений Евгений еще помнил, как только
что был живым...
...Нужное здание Валерий узнал еще издали: уж очень сильно
отличалось серая прямоугольная постройка от изящных домиков,
украшавших соседние сады. На аэрофотоснимке это было не так
заметно, но сейчас он понял: в таком виде база вряд ли могла бы
сойти за частную виллу -- скорее всего, она маскировалась под
какую-нибудь лечебницу...
Он быстро начал снижать высоту, одновременно гася лишнюю
скорость, и вскоре "Алуэтт" уже скользил над самыми верхушками
деревьев. На этой высоте они пролетят над периметрами и отыщут
подходящее дерево. Только бы не зацепиться винтом! Но чем ниже
он сможет опустить вертолет, тем безопаснее будет прыгать Инге
и Дэну...
...Промелькнула внизу и осталась позади дорога, запруженная
автомобилями, толпа у ворот. Дэн что-то крикнул, показывая на
них, но Валерий не расслышал. "О прыжке надо думать, а не глаза
пялить," -- недовольно подумал он и повернулся к Дэну:
-- Пора! Одевайте шлемы!
Однако эсперы были уже полностью экипированы... Валерий еще
сбросил скорость и, напряженно глядя вниз, попытался
определить, миновали ли они уже внутренний периметр
видеоконтроля. Черт его знает! Агенты, которых гипнотизировал
Дэн, сказали, что периметр идет "по кругу вдоль широкой аллеи",
и на снимке Валерий обозначил эту аллею, но сейчас он
решительно не мог узнать ее среди множества других,
разнообразно пересекающихся и кое-где скрытых деревьями.
...Но вот до здания осталось не больше сотни метров. Теперь
периметр наверняка позади, да и ближе подлетать опасно: из окон
могут заметить прыгнувших...
После нескольких неловких виражей, окончательно погасивших
скорость, Валерий завис над подходящим, с его точки зрения
деревом. Убедившись в неподвижности вертолета, он оглянулся на
эсперов. Инга стояла у двери, готовая к прыжку, Дэн внимательно
изучал пейзаж внизу.
-- Ориентируйся по солнцу, -- крикнул ему Валерий. --
Солнце должно быть позади и справа!
Дэн кивнул, потом сделал жест рукой, имея ввиду, что
вертолету пора "погружаться в дерево". Валерий призвал на
помощь все свое везение, и аккуратно потянул газ на себя...
...Упругие кроны оттеснило мощным потоком воздуха, и
вертолет смог опуститься почти на четверть высоты дерева, туда,
где уже начинались надежные толстые ветки.
-- Можно прыгать! -- прокричал Валерий.
На миг Инга почувствовала к нему острую ненависть: им
"можно прыгать" в этот сумасшедший сбивающий вниз ветер на
тонкие ненадежные ветви, а он останется в уютном безопасном
вертолете! Но она тут же вспомнила о дальнейшей задаче Валерия
и устыдилась своих мыслей. Потом распахнула дверь, невольно
шарахнулась, как кошка, от ударившего ветра и шума, но
пересилила страх и решительно метнулась вниз, на уже
примеченную ветку.
Дэн не увидел, "попала" ли Инга в цель -- избавившийся от
лишнего веса вертолет подпрыгнул вверх с таким ускорением, что
он едва не вывалился наружу, ухватившись в последний момент за
край двери. Холодный пот прошиб Дэна, когда он запоздало
представил себе, что было бы, если... С трудом переведя
дыхание, он повернулся к Валерию и зло обругал его идиотом.
Валерий не возражал даже мысленно. Конечно, он должен был
заранее догадаться о таком "фокусе"! Он успокоил вертолет и
снова погрузил его "в деревья". Кроны разошлись, и Дэн с
огромным облегчением увидел вцепившуюся в ветку Ингу. Он сделал
глубокий вдох и оттолкнулся от борта...
...Оглушенная и перепуганная, Инга не видела неожиданных
пируэтов вертолета. Она буквально приросла к ветке, вцепившись
в нее изо всех сил и крепко закрыв глаза. Она даже не услышала,
как во весь голос позвал ее удачно "приветвившийся" Дэн. И
только когда вертолет удалился, и ветер от винта стих, она
вспомнила, где находится, оглянулась, кивнула Дэну -- мол, все
о'кей! -- и начала торопливо спускаться по стволу...
Защитные костюмы почти не мешали при спуске, но в шлемах
было невыносимо жарко. Очутившись наконец на твердой земле,
Инга первым делом сбросила свой шлем. Дэн с сомнением на нее
посмотрел:
-- А иглы?
-- Черт с ними! -- откликнулась Инга. -- Я раньше в нем
задохнусь!
Дэн молча бросил свой шлем в соседний куст. Потом
оглянулся, вспомнил, что "солнце должно быть позади и справа",
сориентировался, в какую сторону бежать. Шум вертолета слышался
уже далеко впереди (еще один ориентир!), и скоро внимание
охраны, оставшейся в здании, будет полностью отвлечено на него.
Это хорошо!
-- Ну, вперед! -- воскликнула Инга нетерпеливо, но Дэн
остановил ее.
Он спокойно взглянул ей в глаза, добиваясь
сосредоточенности, передохнул несколько секунд, сказал:
-- Помнишь? Голубая спираль, агрессивность, защита... Будь
уверенна!
Ключевые слова подействовали подобно стимулятору. Страх,
смятение и растерянность прошли, и Инга уверенно двинулась
вперед, не сомневаясь больше в успехе. Дэн скользнул за нею, не
забывая оглядываться, готовый отразить неожиданное нападение
психически или, если понадобится, физически...
Но по дороге им никто не встретился, и это было
неудивительно: охранники едва справлялись на периметрах, чтобы
еще и бегать по саду! А впереди Валерий вовсю старался отвлечь
внимание тех, что патрулировали "последний рубеж": когда эсперы
осторожно выглянули из-за кустов на последнем поворот аллеи,
они увидели, что "Алуэтт" беспорядочно крутится у дальнего
конца здания, то приближаясь к нему, едва не тараня крышу, то
снова удаляясь, набирая высоту -- душераздирающее зрелище,
особенно для людей без воображения! И даже если охранники не
имели права оставлять своих постов, такое вопиющее воздушное
безобразие заставило их забыть о дисциплине. Вход был свободен!
На крыльце Дэн остановился на секунду, до предела усиливая
интенсивность психологической защиты -- кто знает, что окажется
за этой дверью? Может быть, не всех охранников отвлекло
странное поведение вертолета? Наконец, когда голубая спираль
стала почти видимой, он решительно толкнул дверь...
...После солнца и жаркого дня от прохлады перехватило
дыхание. Внутри тоже слышался грохот вертолетных двигателей,
казалось, здесь он был даже громче, чем снаружи -- здание
буквально содрогалось, и казалось, что все сотрудники должны
толпой бежать выяснять, что случилось -- однако в холле было
пусто... не было никого и в смежном с ним караульном помещении!
В караулке Дэн задержался чуть подольше, пытаясь оценить
обстановку. Но обзорные мониторы были выключены, а множество
ключей в стеклянном шкафу вряд ли могли пригодиться, потому что
эсперы понятия не имели, от каких они дверей.
Ситуация складывалась парадоксальная: встреча с кем-то из
персонала базы была теперь благом, а не опасностью --
требовался проводник по этому осиному гнезду!
Дэн, уже без особого беспокойства, открыл следующую дверь и
заглянул в коридор. Пусто... Множество дверей с номерами -- и
никаких признаков жизни. Однако Дэн помнил -- об этом он
догадался спросить загипнотизированных агентов, -- что на
первом этаже находятся кабинет шефа и прочие административные
помещения, а лаборатории и комнаты пленников -- наверху... "Так
может быть, -- подумал он, -- нам вообще удастся добраться до
них без шума?"
-- Пошли наверх, -- дернул он Ингу. -- Как бы там ни было,
лучше быть ближе к пленникам!
...Кинувшись на звук выстрелов, Сергей рывком распахнул
дверь в палату -
- и сразу увидел дежурного охранника, который с перекошенным
лицом расстреливал еще вздрагивающее окровавленное тело на
кровати. Не раздумывая, Сергей бросился вперед, перехватывая
руку с пистолетом и одновременно наваливаясь всем телом на
охранника, сбивая его с ног.
Это удалось, даже слишком легко. Ужас настолько парализовал
охранника, что тот не видел никого и ничего, кроме Сэма. Он
даже не пытался сопротивляться и, потеряв сознание, рухнул на
пол. Не ожидавший такой легкой победы Сергей тоже не удержался
на ногах. Пистолет с грохотом отлетел в угол.
Сергей тут же вскочил, бросился к Сэму, но понял, что
опоздал. Вся кровать была забрызгана кровью, изрешеченное тело
больше не шевелилось. Широко раскрытые мертвые глаза смотрели в
пространство, и было в этом последнем взгляде Сэма что-то
такое, от чего Сергей вдруг вспотел и невольно отступил от
кровати. В наступившей тишине было отчетливо слышно тихое
шуршание самописцев, продолжавших чертить на лентах
безжизненные нулевые прямые.
"Что же здесь произошло?! Что?" -- мучительно подумал
Сергей, глядя на охранника. Тот лежал в глубоком обмороке, но
лицо его до сих пор хранило печать непередаваемого ужаса.
Сергей подобрал пистолет, вынул обойму: осталось только три
патрона. Однако! Он загнал обойму на место и, стараясь не
встретиться с мертвым взглядом Сэма, внимательно осмотрел
самописцы. Запись альфа-ритма заставила его присвистнуть:
несомненная парапсихическая деятельность, да какая! Но вот
какого рода? Такая ли на самом деле ужасная? Неужели убийство
было единственным выходом? Сергей застонал, мысленно проклиная
тот день, когда поступил на службу в СБ...
Но как бы там ни было, из палаты следовало убираться, и чем
скорее, тем лучше! Сергей вспомнил свое намерение оставить базу
без электричества, сунул в карман пистолет, осторожно приоткрыл
дверь, и убедившись, что в коридоре никого нет, одним прыжком
преодолел расстояние до лестницы на технический этаж...
...Наверху оказалось темно, и он не сразу сориентировался
-- обычно сюда заходили через другой вход. Сергей постоял
немного, ожидая, пока глаза привыкнут к темноте, и можно будет
ходить, не опасаясь на что-нибудь наткнуться. Поискать бы
выключатель... но ведь возвращаться все равно придется в
темноте!
Неожиданно щелкнула рация и голос Майзлиса произнес:
"Говорит второй. Внимание центральному корпусу! На вертолет не
обращать внимания! Повторяю: вертолет не трогать! Конец
сообщения."
"Какой еще вертолет?" -- встревоженно подумал Сергей и,
прислушавшись, действительно уловил быстро приближающийся шум
двигателя.
Он бросился к маленькому слуховому окну -- как раз вовремя:
вертолет стремительно выскочил слева из-за деревьев на бреющем
полете и остановился в воздухе. Шум мгновенно перешел в рев,
окно задребезжало от ветра. "Алуэтт", двухместный -- машинально
определил Сергей -- Кому это он тут понадобился? Впрочем, ясно,
кому! Но неужели после всего, что случилось, Гуминский еще
надеется улизнуть?"
Тем временем вертолет скрылся из поля зрения, медленно
переваливая через здание, и послышался скрежет полозьев по
крыше -- прямо над головой! "Он что, летать не умеет или жить
надоело?!" -- с ужасом подумал Сергей, инстинктивно втягивая
голову в плечи и пятясь обратно к люку...
Впрочем, пилот, похоже, изменил свои намерения, и, обогнув
здание по дуге, вновь появился перед окном. Глядя на его
неуверенные развороты, Сергей почувствовал неожиданное
презрение: для аварийной эвакуации Гуминский мог бы найти
пилота и получше!..
Он снова подошел к окну: трое оставшихся охранников,
которые должны были охранять вход в здание, выскочили на
лужайку и, невзирая на только что прозвучавший приказ, смотрели
на вертолет. Впрочем, вряд ли кто-нибудь смог бы остаться
равнодушным при виде такого воздушного безобразия!
Сергей смотрел, как его они бестолково суетятся внизу,
пытаясь показать пилоту, где надо приземляться, и вдруг
почувствовал неодолимое бешенство. Вот сейчас вертолет
опустится, Гуминский сядет в него... а они все останутся здесь
расхлебывать кашу! И объясняться по поводу расстрелянного
"монстра"... а может, уже и не только "монстра"?!
Рука сама потянулась к пистолету, и Сергей понял, что не
сможет просто так отпустить Гуминского...
...Окошко открылось с трудом, словно нехотя. Вертолет
медленно поворачивался в воздухе. Он словно почувствовал
опасность и теперь раздумывал -- садиться или улететь, пока не
поздно. "Уже поздно!" -- отрешенно подумал Сергей, поднимая
пистолет. "Только три патрона!" -- напомнил он сам себе.
Сквозь стекло кабины был прекрасно виден пилот. Сергей
прицелился в него... но тут же понял, что не сможет выстрелить.
Кто бы ни был этот парень, вряд ли он в чем-то виноват: судя по
"воздушному почерку" -- явный любитель! Такой не станет
рисковать из-за денег, тут что-то личное. Но такой молодой --
что у него может быть общего с Гуминским?..
...Мысль пришла неожиданно, словно со стороны: а почему
обязательно стрелять в пилота? Достаточно будет просто как
следует повредить вертолет -
- например, перебить хвостовую тягу! Машину закрутит
волчком, это перепугает и дезориентирует пилота -- и поделом,
впредь думай, кому помогаешь! Ну, а высота совсем маленькая:
падение почти не опасно...
...Сергей никогда не слышал об "аварии" Евгения над замком
Горвича. Иначе он очень удивился бы -- откуда взялась в его
голове идея с хвостовой тягой? Кто мог подсказать ему ее? А
главное -- как?..
Ни о чем таком он не подумал. Вместо этого он поднял
пистолет, аккуратно поймал хвост "Алуэтта" на мушку, -- и три
последних пули точно легли в цель...
Вертолет резко дернулся... и тут же его завертело и с
угрожающей скоростью понесло прямо на здание! Сергей отпрыгнул
от окна, оглядываясь в поисках люка -- и все еще надеясь, что
пилот сумеет выправить падение! Но похоже, парень перепугался
настолько, что совершенно перестал соображать -- полозья снова
заскребли по крыше, тонкий пластик затрещал, разламываясь, в
трещине блеснул дневной свет...
...Сергей едва успел нырнуть в люк, когда здание потрясли
один за другим несколько страшных ударов...
...Шум приближающегося вертолета застал Сару врасплох --
хотя подсознательно она ждала его все время. Ее захлестнуло
горькое осознание: теперь все кончено... Вот сейчас войдет
Гуминский, и...
Отчаянный крик Евгения перепугал ее окончательно -- до
истерики, до потери рассудка! А когда через несколько секунд
она опомнилась, то услышала предупреждающий сигнал страховочной
системы...
Сара с ужасом поняла, что случилось непоправимое. Она
мгновенно выключила ток и кинулась к Евгению. И увидела, что
опоздала...
-- Господи!!!
Ей никогда раньше не приходилось иметь дело со смертью, тем
более -- с такой...
Она не сразу вспомнила, где лежит шприц с нужным
лекарством, бросилась искать, нашла, опять подбежала к
Евгению... Рев вертолета над головой угрожающе нарастал -- и
вдруг сверху обрушился страшный грохот! Сара зажмурилась и
присела, закрыв руками голову...
...Когда она открыла глаза, то не сразу поверила тому, что
увидела: с потолка еще сыпалась штукатурка, одна из стоек
опрокинулась, всюду блестело битое стекло. В лаборатории стало
заметно темнее: свет погас. Присмотревшись, Сара увидела, что
все экраны тоже темны -- ни один прибор не работал: все
помещение было обесточено...
Но куда же делся шприц?! В руке его не было, значит,
выронила при толчке -- и уже бесполезно искать его на полу в
мешанине осколков и пыли!
Значит, теперь в ее распоряжении остались только самые
примитивные способы реанимации -- но ремни не давали
возможности сделать даже обычное искусственное дыхание... кто
же мог рассчитывать на такое?! Плача от отчаяния, запоздалого
чувства вины и ужаса перед смертью, Сара пыталась отвязать
Евгения. В панике она делала что-то не так, застежки не
поддавались, и Сара только бесцельно дергала их, уже ничего не
соображая.
Внезапно память, словно издеваясь, подкинула картинку из
так памятной ей встречи в беседке -- и Саре показалось, что она
сходит с ума! Воспоминания о недавней близости переплелись и
совместились с беспомощным ползанием по безжизненному телу, и
этого Сара уже не выдержала...
Роль десницы божьей оказалась ей не по силам, а стать
милосердной она не успела, и теперь Саре хотелось только одного
-- не видеть больше того, что сотворила... Не видеть, не
слышать, забыть!
Она кое-как доползла до двери, отперла ее и вывалилась в
коридор...
...Гуминский не верил, что Сара заставит Миллера уничтожить
бесконтактное убийство. Поздно, слишком поздно! И все же он не
стал отговаривать ее от рискованной затеи: когда ситуация так
неопределенна, нельзя упускать даже слабые шансы на успех!
Конечно, он по-прежнему рассчитывал на эвакуацию. Старый
приятель был уже в курсе происходящего -- впрочем, сейчас уже
вся страна в курсе! -- и обещал в течение часа найти вертолет и
пилота. Да, но продержится ли база этот час?! Ведь ясно, что
блокада не сможет продолжаться долго: власти вотвот
спохватятся, договорятся и начнут давить на Майзлиса -- а уж он
наверняка ухватится за первую же возможность свалить с себя
ответственность...
Гуминский чертыхнулся про себя: насколько же все боятся
ответственности! Странно, что Сара-то до сих пор не сбежала...
Кстати, а как она там вообще? Гуминский включил монитор
лаборатории... и с первого взгляда понял, что что-то случилось:
Миллер с ужасом смотрит на повернутый к нему экран, а Сара...
она-то почему так напугана?
Он прибавил громкость и услышал голос Сары:
-- ...другого объяснения я не вижу, капельница была в
порядке...
"Капельница? -- с тревогой подумал Гуминский. -- Неужели
что-то с "монстром"? Надо бы посмотреть..." Он торопливо
переключил монитор на палату "монстра"...
...Жуткая картина расстрела, открытые глаза убитого и
смертельный ужас лежащего без сознания охранника потрясли его.
Не было нужды выяснять, как и почему это случилось -- какая
теперь разница! Но несмотря на страшное зрелище, Гуминский
вдруг почувствовал неизъяснимое облегчение -- выбор сделан за
него, и теперь многое станет проще...
Он выключил изображение и набрал номер Майзлиса: наверняка
он еще не знает, что произошло -- а должен узнать как можно
скорее! Пожалуй, после этого он не станет возражать против
эвакуации своего шефа...
...Майзлис действительно ничего не знал. Гуминский не стал
предупреждать его -- просто потребовал заглянуть в палату. Тот
подчинился: было слышно, как он, сердито ворча, переключает
мониторы. Потом повисла очень долгая пауза -- казалось, Майзлис
даже дышать перестал... а когда через несколько секунд он снова
взял трубку, Гуминский не без злорадства уловил в его голосе
откровенную панику:
-- Господи, как это могло случиться?!
-- Об этом ты спросишь у своего подчиненного, -- оборвал
Гуминский, -- когда он будет в состоянии отвечать! А теперь
слушай внимательно: базу ты теперь в любом случае должен
продержать не менее часа...
-- Да, но...
-- Помолчи пока! Итак, час. За это время придет вертолет,
заберет меня и Сару Даррин. Ты ни во что не вмешивайся. Когда я
буду далеко, открывай ворота, впускай хоть всех подряд -- ни за
что уже отвечать не будешь. Но если откроешь раньше... все
понятно?
-- Все... -- Майзлис уже справился с собой, его голос
звучал почти спокойно, и Гуминский облегченно вздохнул. Он
хорошо знал своего зама: теперь тот костьми ляжет, но на
пушечный выстрел никого к базе не подпустит!
Положив трубку, Гуминский поднялся, не торопясь собрал все
необходимые материалы, проверил и зарядил пистолет... Надо бы
еще захватить пару инъекторов -- кто знает, как поведет себя
Сара? Не драться же с ней, в самом-то деле!
Он полез в сейф за инъекторами, когда где-то вдали
послышался быстро приближающийся шум вертолета. Надо же, как
быстро! Придется поторопиться!
...Он уже закончил сборы и шагнул к двери, когда вертолет
неожиданно врезался в крышу. На первом этаже удар ощущался
слабо, куда более заметным признаком катастрофы были внезапно
погасшие экраны... и Гуминский даже не сразу осознал, что
произошло непоправимое. Только когда он понял, что больше не
слышит вертолета, до него окончательно дошло: последний шанс
безвозвратно потерян, и путь к отступлению отрезан!
"Боже, ну что же за пилота он нашел?! -- мысленно простонал
он, проклиная своего приятеля. -- Или вообще не нашел, сам
полетел... камикадзе!"
Не было даже возможности посмотреть, что делается в
лаборатории: компьютеры не работали -- видимо, вертолет
повредил энерголинию на крыше. Гуминский вдруг с ужасом
осознал, что страховочная система тоже не работает, и он
совершенно беззащитен перед неведомой страшной силой...
"Ну, что же, теперь ты можешь наносить последний удар! -- с
безразличием обреченного обратился он к невидимому убийце. -- У
меня даже нет возможности позвать на помощь..." Он попытался
представить себе, как именно настигнет его смерть? Возможности
бесконтактного убийцы широки: от неожиданной остановки сердца
до бытового несчастного случая... "Впрочем, -- неожиданно
усмехнулся он, -- без электричества несчастных случаев должно
быть меньше..."
Но шли минуты, а ничего не менялось. В организме не было
никаких неожиданных или болезненных ощущений, а все вещи в
кабинете мирно и прочно стояли на своих местах. Постепенно
Гуминский несколько успокоился: если до сих пор ничего не
случилось, то может быть, все не так страшно?..
Но что же теперь делать? Гуминский поднял трубку телефона
-- тишина... Неужели связи тоже нет? Но тогда он просто
замурован в своем кабинете без малейшей возможности узнать, что
делается снаружи!
...Усилием воли Гуминский взял себя в руки. Рано
паниковать! Где-то здесь была рация, у нее питание от
батареек... И вообще на базе есть автономный генератор! А
вертолет... Ну, время еще есть -- что-нибудь можно будет
придумать!
...Валерий даже не успел понять, что произошло -- машину
резко дернуло, и мир вдруг завертелся перед глазами, слившись в
грохочущую цветную полосу. Он мгновенно потерял ориентировку и
судорожно сжал ручку, стараясь хотя бы удержать машину от
резких движений. "Конец!" -- мелькнула в голове стремительная
мысль, и в тот же миг вертолет, продолжая бешено вращаться,
налетел на какое-то препятствие и с душераздирающим скрежетом
начал погружаться в него, заваливаясь на бок. "Винт! Сейчас