Страница:
рубанет!.." -- подумал Валерий, инстинктивно прикрывая голову.
В следующий момент раздался страшный удар, кабина лопнула, и
отовсюду посыпалось стекло. Еще удар, и еще -- вибрация и
грохот стали непереносимыми, потом вдруг резко оборвались, и
наступила мертвая тишина...
...Валерий прислушивался к себе, все еще не веря, что
остался жив. Стресс постепенно проходил, сменяясь мелкой
противной дрожью. Валерий осторожно попробовал пошевелить
руками и ногами, но те вроде были в полном порядке. Что-то
больно сдавливало плечо, и он не сразу понял, что это ремень
безопасности, который выдержал все-таки, не порвался при
аварии. Но что с глазами? Почему так темно?! Ах, да, он же
просто крепко зажмурился...
Валерий открыл глаза и снова прищурился от яркого солнца.
"Алуэтт" -- точнее, то, что от него осталось, -- лежал в
каком-то странном помещении, сплошь уставленном непонятной
аппаратурой. Крыша была страшно разворочена, и яркое полуденное
солнце свободно проникало внутрь, освещая мешанину из осколков
стекла, кусков лопастей и обшивки и беспорядочно разбросанных
обломков аппаратуры. Отовсюду свисали оборванные кабели, и в
тишине было отчетливо слышно, как что-то где-то капает...
"Так вот оно что! -- подумал Валерий, освобождаясь от ремня
и выбираясь из разбитой кабины и уже понимая, куда его занесло.
-- Это же замаскированный технический этаж, с аппаратурой
связи... И крыша радиопрозрачная, -- он пнул ногой оторванный
кровельный лист, который неожиданно легко отлетел в сторону. --
Пластик какой-то. Да, повезло... С настоящей крышей я бы так
легко не отделался!"
Он вдруг запоздало испугался пожара и взрыва, но увидев
жиденькую струйку, вытекавшую из раздавленного бензобака,
успокоился. "Да нет, не загорится. Баки-то уже были почти
пустые..."
Однако пора отсюда выбираться -- пока его не поймали! Но
куда? Валерий попробовал выползти на крышу, но непрочные листы
обламывались, не выдерживая его веса. Нет, вверх пути нет! Надо
искать дверь или люк -- как-то же они сюда ходят?
Подумав, Валерий отыскал среди обломков здоровенный
стальной стержень. Неизвестно, какую функцию выполняла в
вертолете эта деталь, но теперь она вполне могла послужить
"отмычкой", а при необходимости -- и неплохим оружием... Потом
он перелез через груды обломков и двинулся к ближнему концу
чердака. Пробираясь между уцелевшими приборами, Валерий обратил
внимание, что не слышит гудения, характерного для работы такой
аппаратуры. "Либо вся эта техника совсем не используется, --
подумал он, -- либо это последствия моего "приземления"... Он
еще раз оглянулся на вертолет и решил, что второе более
вероятно.
...Люк оказался в торце здания. "Аварийный выход," --
прочитал Валерий и усмехнулся неожиданной игре слов. Вопреки
ожиданиям люк не был заперт, и Валерий, быстро подняв его,
перехватил поудобнее стержень и спустился на второй этаж. Здесь
он немного помедлил: где он скорее всего найдет Дэна и Ингу?
Вряд ли на первом этаже -- наверняка они сразу отправятся туда,
где держат пленников. Валерий решительно толкнул дверь, ведущую
в коридор...
...Рацию Гуминский отыскал не сразу -- наверное, потому что
никогда не думал всерьез, что придется ею пользоваться. Минут
пять он рылся в столе, на полках, в шкафу -- куда, черт возьми,
он мог ее подевать?! Рация отыскалась на заваленном бумагами
подоконнике, батарейки, к счастью, были целы...
Щелкнув выключателем, Гуминский сразу услышал напряженный
голос Майзлиса:
"...устранить возможность возгорания и оказать помощь
экипажу вертолета. Шестому немедленно запустить аварийный
генератор. Повторяю, немедленно! Срок -- десять минут, об
исполнении доложить. Всем остальным: до предела усильте
внимание на периметрах. Учтите, парни, минут десять вы будете
без ТСО..."
Гуминский покачал головой. Как он и предполагал, обесточен
не только центральный корпус, раз отключились технические
средства охраны на периметрах! Впрочем, сейчас там все равно
достаточно людей, а через десять минут энергоснабжение будет
восстановлено. Это хорошо... Если бы и остальные проблемы
решались так же просто!
"...И поторопитесь с генератором, господа, чтобы передать
базу под охрану полиции в полном порядке," -- новый голос
ворвался вдруг в разговор, нарушая все правила и не называя
позывного, и Гуминский даже не сразу понял, кому он
принадлежит.
"Черт возьми, -- сообразил он наконец, -- это же Ян! Ну
конечно: бродит возле базы, как кот вокруг сметаны... Но откуда
он узнал номер радиоканала?"
Да, полиция -- это уже серьезно... Зная своего заместителя,
Гуминский прекрасно понимал: просто так тот пугать не будет!
Наверняка Ян не терял времени даром, использовал все свои связи
и влияние... "Ну, что же, -- вздохнул Гуминский, -- я знал, с
кем имею дело..."
Тем временем Майзлис ухватился за предоставившуюся
возможность, как за спасительную соломинку:
"Второй -- периметру: внимание! При попытке Веренкова
проникнуть на территорию объекта немедленно доставьте его ко
мне! Повторяю, немедленно ко мне!"
Это уже было откровенным приглашением: приходите, господин
Веренков, снимите наконец ответственность с несчастных
оперативников... Ну, знаете ли!
Гуминский злобно выругался -- конечно, теперь, когда
вертолет разбился, и эвакуация сорвалась, Майзлис больше не
надеется списать смерть Сэма и все прочие мерзости на
"сбежавшего" шефа. "Придется напомнить ему, кто здесь
командует!" -- подумал Гуминский и нажал кнопку микрофона.
-- Внимание второму, говорит первый! -- произнес он самым
суровым голосом и не без удовольствия представил, как замерли
от неожиданности охранники по всему периметру -- еще бы,
никогда раньше голос Гуминского не звучал на общей волне!
Выдержав паузу, он продолжил:
-- Второй, не торопитесь принимать решение, для вас ничего
не изменилось. Все остается по-прежнему, "монстр" на моей
ответственности. Повторяю, все по-прежнему. Как поняли, прием,
-- Гуминский специально использовал обтекаемые фразы,
позволявшие начальнику охраны остаться "в стороне" и не
опасаться за свою шкуру. Однако тот явно не хотел вести
рискованные переговоры в открытом эфире:
"Я второй, вас понял. Повторяю: вас понял. Прошу подождать
до восстановления закрытой связи, прием."
Ну да, как же! Сейчас Гуминскому было уже глубоко
наплевать, кто и как их может слушать, и он немедленно перешел
в атаку:
-- Первый второму: разговор не закончен! Еще раз напоминаю
о режиме: никаких посторонних на базе до особого распоряжения!
Никаких исключений! Инструкция 4а по-прежнему действует в
полном объеме! Как поняли, прием.
"Я второй, понял, -- голос Майзлиса теперь выдавал полное
смятение. -- Инструкцию будем выполнять в соответствии с
текущей обстановкой..."
Пока Гуминский подбирал оскорбление, адекватно
соответствующее "текущей обстановке", из динамика послышался
еще один голос:
"Говорит девятнадцатый. Осмотр вертолета закончен,
разрешите доложить?"
На этот раз "второй" отозвался немедленно:
"Девятнадцатый, никаких докладов в открытом эфире!
Немедленно ко мне, доложите по прибытии..."
Гуминский снова включил микрофон:
-- Первый девятнадцатому. Отставить! Доложите результаты
осмотра! Прием!"
Несколько секунд в эфире царила тишина. Гуминский почти
физически ощущал мучительные колебания несчастного охранника,
получившего столь противоречащие друг другу указания. Наконец
рация ожила:
"Докладываю: вертолет "Алуэтт-IX", двухместный, врезался в
крышу в центральной части здания и упал на технический этаж.
При падении частично разрушился, возгорания нет..."
"Почему "Алуэтт"?" -- растерянно подумал Гуминский:
вызванный им вертолет никак не мог быть двухместным!
Сумасшедшая надежда захлестнула его, и он, боясь поверить в
чудо, закричал в микрофон:
-- Первый девятнадцатому! Подтвердите марку вертолета!
Прием!
"Я десятый, из группы девятнадцатого, тип вертолета
подтверждаю, -- раздался еще один голос. -- Машина пострадала,
но пожара не было, и все надписи легко читаются. При падении
вертолет разрушил линию электропередачи и повредил
распределительный щит..."
-- Первый второму! -- отчаянно воззвал Гуминский к
Майзлису, чувствуя, что силы вновь возвращаются к нему. --
Аварию потерпел неизвестный вертолет. Наша машина еще в пути.
Повторяю, ожидайте прибытия, восстановите энергоснабжение и
продолжайте охрану объекта! Девятнадцатый, доложите
принадлежность разбившегося вертолета!
"Принадлежность неизвестна. Кабина вертолета пуста. Никаких
следов экипажа, никакой крови... Непонятно, куда они могли
деваться! Ага, здесь открыт люк, у дальнего торца..."
Только этого не хватало! Гуминский нервно прошелся по
кабинету, потом подошел к двери и запер ее на замок. Выходит,
какие-то посторонние люди пытались проникнуть на базу,
потерпели аварию, но тем не менее благополучно выбрались из
вертолета и теперь свободно бродят по зданию! Кто это мог быть
-- журналисты, любопытные, друзья Евгения?.. И сколько их может
быть? Один, двое... может даже, трое... А вся охрана занята на
периметрах!
-- Первый девятнадцатому, -- скомандовал он в микрофон. --
Экипаж вертолета немедленно разыскать и обезвредить, инъекторы
применяйте без колебаний! И учтите, их может быть до трех
человек, возможно, вооруженных! К тому же не исключено, что они
могут нас слушать, -- он вдруг подумал, что вертолет вполне мог
оказаться и "подарком" от Веренкова. -- При обнаружении
докладывайте немедленно. Конец связи.
Выключив рацию, Гуминский с удивлением заметил, что у него
дрожат руки. Впрочем, что тут удивительного? За какие-то
четверть часа он успел пережить и смерть, и воскрешение...
...Он заставил себя не расслабляться: недоразумение с
вертолетом прояснилось, но ситуация по-прежнему была весьма
неопределенной. Света попрежнему не было, и до сих пор было
неизвестно, что произошло в лаборатории. "Не пострадала ли
Сара? -- с тревогой подумал Гуминский. -- Не пойти ли помочь
ей?" Он уже поднялся было из-за стола, но нерешительно замер.
Что делается в коридорах? Не натолкнется ли он на неизвестных
"гостей"? Нет, лучше подождать пуска генератора... Тогда можно
будет посмотреть на мониторе, что происходит на базе, а
выходить из кабинета сейчас -- все равно, что совать руку в
мешок со змеями...
Гуминский взглянул на часы: пять минут от обещанных десяти
уже прошли, вот-вот должен был включиться свет.
Да, кстати! Он вдруг вспомнил, что внезапная подача питания
на включенные компьютеры может их испортить, и торопливо
щелкнул выключателями. Еще не хватало новых "случайностей"!
Нельзя давать "бесконтактному убийце" ни одного лишнего шанса
против себя! "В конце концов, -- усмехнулся про себя Гуминский,
-- разум всегда сможет противостоять мистике..."
...Опомнился Сергей только в комнате Евгения, поражаясь,
каким образом его сюда занесло. В ушах все еще стоял грохот
падения вертолета, но окончательно придя в себя, Сергей с
удивлением осознал, что кругом стоит полная тишина. Он заметил,
что по-прежнему держит в руке пустой пистолет, усмехнулся и
сунул его в карман...
Снова щелкнула рация, и эфир наполнился взволнованными
голосами:
"Второй девятнадцатому. Что у вас там случилось? Что с
вертолетом и с энерголинией? Доложите немедленно!"
"Я девятнадцатый. Вертолет только что упал на крышу -- по
всей видимости, ошибка пилота. Энерголиния оборвана при
падении. Возгорания и замыкания снизу не наблюдается..."
Пауза. Потом голос Майзлиса:
"Группе девятнадцатого осмотреть вертолет, устранить
возможность возгорания и оказать помощь экипажу. Шестому
немедленно запустить аварийный генератор. Повторяю, немедленно!
Срок -- десять минут, об исполнении доложить. Всем остальным:
до предела усильте внимание на периметрах. Учтите, парни, около
минут десять вы будете без ТСО, повторяю, десять минут работы
без ТСО. Конец связи."
Сергею потребовалось несколько секунд, чтобы вникнуть в
новую ситуацию. Выходит, сбитый им вертолет разрушил
энерголинию, и теперь база практически парализована: перестали
работать системы слежения, прервалась вся связь, кроме
переносных раций, работающих на батарейках... Да, ничего не
скажешь, удачный выстрел! Называется, щелкнул выключателем...
"А ведь это как раз то, чего я и добивался... -- ошалело
подумал он, вспомнив, зачем поднимался на технический этаж. --
Но если сейчас заработает аварийный генератор... Нет, он ни в
коем случае не должен запуститься, иначе все насмарку!"
Сергей решительно шагнул к двери, когда рация снова
щелкнула, и в эфир ворвался насмешливый голос Веренкова,
узнаваемый без всякого позывного. Ну конечно! Ведь он сам
сказал Веренкову номер канала, а в машине наверняка есть
рация...
Сергей замер у двери, разрываясь между желанием скорее
бежать к генератору и послушать, что творится на внешнем
периметре. Но когда в эфире разразилась выразительная
перебранка Майзлиса с "самим" Гуминским, ему стало не по
себе...
Разумеется, только отсутствие закрытых линий связи, да еще,
пожалуй, острая критичность ситуации могли заставить высокое
начальство вести _такие_ разговоры в открытом эфире -- то есть,
в присутствии не только подчиненных, но даже журналистов! Такая
демонстрация растерянности и беспомощности могла означать лишь
одно: никто из них не контролирует ситуацию...
Да, в таком положении гибель "монстра" может оказаться не
единственной! И наибольшая опасность угрожает, конечно же,
Евгению... Значит, надо любой ценой воспрепятствовать
восстановлению электроснабжения!
...В коридоре вдруг послышались шаги и голоса. "Группа
девятнадцатого"? Но они должны быть на чердаке... Впрочем, кто
бы там ни был, лучше избежать встречи! Сергей шарахнулся к
открытому окну, приглушив рацию, чтобы ее не было слышно из
коридора, и глянул вниз. Проклятье -- один из охранников стоял
прямо под окном! Откуда он тут взялся?
Сергей быстро отодвинулся от окна, осторожно выглянул
наружу, готовый в любой момент нырнуть обратно. Охранник не
смотрел вверх -- он сосредоточенно слушал эфир. Наконец, когда
рация умолкла, он огляделся, сунул ее в карман и быстро
направился ко входу в подвал, где помещался генератор.
Сергей облегченно вздохнул. Ну конечно, это же тот,
которого послали включать питание... Вместо того, чтобы
заниматься делом, развесил уши в эфире! Дисциплина... Впрочем,
кого мог оставить равнодушным этот бурный диалог? Ведь и он сам
минуту назад тоже забыл обо всем, вслушиваясь в "начальственные
разборки"...
Подождав, пока охранник скроется в подвале, Сергей быстро
вылез на карниз, опоясывающий здание между первым и вторым
этажом, развернулся, постоял немного, примериваясь... И прыгнул
вниз, на мягкую землю, совсем недалеко от входа в подвал.
...Он уже собрался открыть дверь, когда рация заговорила
снова -- и он так и замер у порога, ошалело слушая доклад
девятнадцатого. Выходит, он сбил какой-то чужой вертолет! Да,
но чей? Кто это мог быть? Перед выстрелом Сергей отчетливо
видел, что в кабине был только один человек. Куда он мог деться
после катастрофы? Не его ли шаги он слышал в коридоре? Но нет,
там было несколько голосов...
Сергей помотал головой, отгоняя хоровод мыслей. Слишком
много событий в единицу времени, давайте разбираться по
очереди! Вертолет подождет -- сначала генератор...
Он сделал глубокий вдох, достал инъектор и шагнул в подвал.
Яркий луч света метнулся ему навстречу, ослепил... Но Сергей не
успел испугаться: узнав своего, охранник тут же опустил фонарь.
-- А, это ты, -- облегченно вздохнув, сказал он. --
Заходи...
-- А ты кого ждал? -- насмешливо поинтересовался Сергей. --
Черта с рогами?
-- Ну, знаешь!.. После этой ругани в эфире... Слушай, -- он
с надеждой взглянул на Сергея, -- ты понимаешь вообще, что тут
происходит?
Сергей ответил не сразу. Он смотрел на недавнего товарища
по службе, прекрасно понимая, что никогда не сможет
рассчитывать на его помощь -- даже если расскажет, что
творилось в лаборатории наверху!..
-- Ты, это, -- начал охранник, неправильно истолковавший
молчание Сергея, -- в общем, запусти-ка эту штуку, ты должен
лучше помнить, как и что!
-- Ага, -- кивнул Сергей, вытаскивая из-за спины руку с
инъектором. -- Сейчас...
Озадаченный охранник так ничего и не понял. Сергей успел
поймать в охапку его безвольно обмякшее тело. "Технику учить
надо было, а не по девочкам бегать во время занятий! --
снисходительно подумал он, пристраивая спящего на полу. -- Чего
уж проще: генератор запустить!"
...Впрочем, сейчас требовалось как раз обратное -- сделать
невозможной любую попытку запуска! Сергей подобрал упавший
фонарь, запер на всякий случай дверь подвала изнутри и
повернулся к агрегату. Как хорошо, что он внимательно слушал
все, чему их учили на интенсивных курсах подготовки! Через две
минуты даже самый лучший специалист не смог бы оживить
генератор без заводского ремонта...
Ну что ж, программа-минимум выполнена... Да, но что делать
теперь? Что происходит в здании? Что с Евгением, можно ли ему
еще помочь? Где пилот вертолета, поймали его уже или нет? Если
нет, может, стоит найти его, поговорить... Хотя бы просто
узнать кто он такой!
...Сергей не знал всей картины происходящего, не понимал,
какие интересы схлестнулись на их отрезанной от внешнего мира
базе. Но он видел: чем дальше заходило дело, тем менее
управляемыми становились события. Их логика сама диктовала
поведение: ждать, пока в ситуации разберется кто-то "старший и
умный", было невозможно -- и раз ступив на путь активных
действий, уже нельзя было отойти в сторону!
Только теперь Сергей осознал это окончательно. Но груз
ответственности почему-то не пугал его. Сейчас надо действовать
-- все остальное потом...
Он вышел из подвала и быстро направился ко входу в корпус.
Евгений и пилот -- вот кем следовало заняться в первую очередь.
Если получится, надо попытаться освободить Евгения, может быть,
даже вывести его за пределы базы или спрятать в саду -- без
электричества это вполне осуществимо...
Инга и Дэн почувствовали удар "Алуэтта" на лестнице. На миг
они замерли на месте, не сразу осознав, что случилось. Потом
Инга дернула Дэна за рукав: скорее наверх, к Валерию! Может
быть, он ранен? Надо помочь ему!
Эсперы буквально взлетели на площадку второго этажа, и
дальше, на чердак. Однако люк над лестницей оказался запертым.
Дэн подергал его так и эдак -- безуспешно. Наконец он вспомнил
о пистолете и достал его, чтобы разбить замок выстрелом, но тут
внизу послышались шаги и чей-то голос:
-- Ключи от чердака не забудь, там же заперто!
-- Охрана! -- с пронзительным испугом выдохнула Инга.
Дэн схватил ее за руку, и они скатились на второй этаж.
Едва они успели заскочить в коридор и закрыть дверь, как мимо
по лестнице прогрохотали шаги бегущих на чердак людей. Дэн
перевел дух и огляделся, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь в
темном коридоре -- окна в его торцах почти не давали света.
Инга потянула его за руку:
-- Чего мы ждем! Валерий...
Дэн остановил ее:
-- Сейчас туда не стоит соваться. К тому же, если Валерий
ранен, охранники не бросят его умирать...
Собственно, в последнем Дэн был уверен не полностью -- но
как раз настолько, чтобы не вступать в схватку с
профессионалами!
Он огляделся еще раз. Теперь глаза уже привыкли к темноте,
и он разглядел в дальнем конце коридора чью-то странную
скорченную фигуру: человек неподвижно сидел, привалившись к
стене, совершенно равнодушный ко всему происходящему вокруг...
Да жив ли он?
...Сара даже не подняла голову, чтобы взглянуть на
подошедших. Ей уже было все равно: в ее мире больше не
оставалось ни чувств, ни ощущений...
-- Что с ней такое? -- почему-то шепотом спросила Инга. --
Кто это?..
Дэн не ответил. Он точно так же ничего не понимал, но был
уверен, что сумеет пробиться сквозь послешоковое (откуда шок?!
что с ней произошло?) безразличие. Он сосредоточился, чувствуя,
как на это уходит непозволительно много сил...
-- Кто вы? -- отчетливо спросил он.
-- Я? -- удивленно подняла голову Сара. -- Не знаю...
"Совсем хорошо! -- подумал Дэн. -- Похоже, с ней что-то
серьезное..."
В это время на ближней лестнице послышались шаги. Дэн
достал пистолет, отодвинул Ингу к стене и закрыл ее собой,
держа под прицелом дверь на лестницу. Дверь распахнулась, и
какой-то человек шагнул в коридор. Дэн мог видеть только его
темный силуэт на фоне окна, но вошедший сразу увидел и его, и
пистолет.
-- Не нервничай, Дэн, -- спокойно сказал он, -- это же я...
-- Валерий... -- Дэн неестественно медленно и осторожно
отвел пистолет и вдруг неловко сполз по стене и сел на пол: он
как-то очень хорошо представил, _что_ могло сейчас произойти...
-- Как ты? -- Инга подошла к Валерию. -- Не ранен? Что
случилось?
-- Я в порядке, -- отмахнулся тот. -- А вот машина... Но об
этом потом. Что у вас?
-- Все тихо. Здание как вымерло -- видно, все на
периметрах. Только какие-то люди наверх побежали -- тебя
спасать... или арестовывать, уж не знаю! Да вот еще эту нашли,
только непонятно, что с ней...
-- Ну, судя по одинаковости поз, тоже целила в своего
друга, -- усмехнулся Валерий, показывая на Дэна. Несмотря на
напряжение момента, Инга прыснула -- Дэн действительно сидел у
стены почти напротив Сары, картина была еще та...
-- Очень смешно! -- Дэн рывком вскочил на ноги и сердито
протянул пистолет Валерию. -- На, носи его теперь сам. Можешь,
кстати, попробовать, каково это -- целить в друзей...
-- Мужики, кончайте трепаться! -- прервала Инга. -- Мы так
и будем здесь торчать?
Дэн, все еще мрачно, повернулся к Саре.
-- Как вас зовут? -- почти с угрозой спросил он.
Как ни странно, это подействовало, и после некоторой паузы
женщина откликнулась:
-- Сара...
Контакт оставлял желать лучшего, однако времени на долгую
подготовку не было, и Дэн рискнул спросить сразу о главном:
-- Сейчас вы скажете мне, где арестованный Евгений
Миллер... Сейчас вы вспомните это... Ну? Говорите!
-- Он там, -- послушно махнула рукой Сара. -- В двести
первой. На столе...
Табличка "201" была рядом. Дэн подхватил Сару под руки,
заставил встать -- она не сопротивлялась, но у самой двери
вдруг заартачилась: слишком хорошо помнила, что осталось за
порогом этой комнаты...
-- Вперед! -- резко скомандовал Дэн, вталкивая ее в
лабораторию. -- Нет времени на...
И осекся на полуслове, увидев висящего в ремнях Евгения...
И почувствовал, как отчаянно замерли за спиной Инга и Валерий.
Опоздали! Неужели опоздали?!
...В это время на лестничной площадке позади послышался
шум: охранники, пройдя чердак насквозь, спускались из люка.
Валерий сделал друзьям предупреждающий знак, подождал,
притаившись за полуоткрытой дверью... потом шагнул в коридор с
поднятым пистолетом и заорал, срывая голос:
-- На пол! На пол, сволочи! На пол и руки за голову!
...В первый момент Инге тоже показалось, что Евгению уже
ничем не поможешь -- но наваждение длилось лишь несколько
секунд. Инга уловила остатки жизни в почти остановившемся
сердце, и поняла, что последним усилием воли Евгений сумел
удержать себя на краю пропасти...
Но когда равновесие так неустойчиво, неумелая попытка
помощи может нарушить его необратимо! Поэтому Инга очень
осторожно приблизилась к Евгению, стараясь почувствовать
малейшие изменения в его состоянии, буквально сливаясь с ним в
одно целое...
Здоровое сердце ощутило угасающее... и в тот же миг Инга
почувствовала удар боли и слабости, но справилась с ним -- и
тогда ее силы словно перешли к Евгению. Она поняла, что помощь
удается, и уже без опасений подошла совсем близко: теперь она
могла просто сжать чужое сердце в ауре руки и запустить его
снова...
Она еще заметила, как метнулся в коридор Валерий... но что
там произошло, уже не поняла. Не видела она, и как охранников
затаскивали в лабораторию, усыпляли иглами, обыскивали -- все
внешнее не имело значения рядом с напряженнейшим процессом
внутри синхронизированных организмов...
...Когда опасность отступила, Инга расслабилась,
оглянулась... и столкнулась с отчаянной надеждой в широко
распахнутых глазах Валерия -- такую надежду нельзя обмануть! Но
Инга и не обманывала: теперь оставалось только привести Евгения
в чувство -- смерть ему больше не угрожала.
-- Все нормально, -- чуть улыбнувшись, сказала Инга. -- Все
хорошо...
Она поискала взглядом Дэна, нашла... И с пронзительной
ясностью вспомнила, как почти таким же способом остановила
чужое сердце. Преступление, о котором не знал никто, кроме
Дэна...
До сих пор Инга думала, что имела право на это убийство! Но
тогда она не видела лица человека, умиравшего по ее вине, ведь
она действовала на расстоянии...
-- Спасибо вам, Инга, -- тихо, с приглушенными слезами
произнес Валерий.
Эта благодарность прозвучала для Инги полным и безоглядным
прощением -- не перед людьми, и даже не перед Дэном, а перед
самой собой...
Прошло уже пятнадцать минут вместо обещанных десяти, но
электричество и не думало включаться. В эфире было спокойно --
только немногочисленные реплики охранников на периметрах.
Майзлис молчал, не напоминая более о своих приказаниях и вообще
явно предоставляя своему шефу всю полноту власти (и
ответственности!). Гуминский подумал, не вызвать ли ему еще раз
В следующий момент раздался страшный удар, кабина лопнула, и
отовсюду посыпалось стекло. Еще удар, и еще -- вибрация и
грохот стали непереносимыми, потом вдруг резко оборвались, и
наступила мертвая тишина...
...Валерий прислушивался к себе, все еще не веря, что
остался жив. Стресс постепенно проходил, сменяясь мелкой
противной дрожью. Валерий осторожно попробовал пошевелить
руками и ногами, но те вроде были в полном порядке. Что-то
больно сдавливало плечо, и он не сразу понял, что это ремень
безопасности, который выдержал все-таки, не порвался при
аварии. Но что с глазами? Почему так темно?! Ах, да, он же
просто крепко зажмурился...
Валерий открыл глаза и снова прищурился от яркого солнца.
"Алуэтт" -- точнее, то, что от него осталось, -- лежал в
каком-то странном помещении, сплошь уставленном непонятной
аппаратурой. Крыша была страшно разворочена, и яркое полуденное
солнце свободно проникало внутрь, освещая мешанину из осколков
стекла, кусков лопастей и обшивки и беспорядочно разбросанных
обломков аппаратуры. Отовсюду свисали оборванные кабели, и в
тишине было отчетливо слышно, как что-то где-то капает...
"Так вот оно что! -- подумал Валерий, освобождаясь от ремня
и выбираясь из разбитой кабины и уже понимая, куда его занесло.
-- Это же замаскированный технический этаж, с аппаратурой
связи... И крыша радиопрозрачная, -- он пнул ногой оторванный
кровельный лист, который неожиданно легко отлетел в сторону. --
Пластик какой-то. Да, повезло... С настоящей крышей я бы так
легко не отделался!"
Он вдруг запоздало испугался пожара и взрыва, но увидев
жиденькую струйку, вытекавшую из раздавленного бензобака,
успокоился. "Да нет, не загорится. Баки-то уже были почти
пустые..."
Однако пора отсюда выбираться -- пока его не поймали! Но
куда? Валерий попробовал выползти на крышу, но непрочные листы
обламывались, не выдерживая его веса. Нет, вверх пути нет! Надо
искать дверь или люк -- как-то же они сюда ходят?
Подумав, Валерий отыскал среди обломков здоровенный
стальной стержень. Неизвестно, какую функцию выполняла в
вертолете эта деталь, но теперь она вполне могла послужить
"отмычкой", а при необходимости -- и неплохим оружием... Потом
он перелез через груды обломков и двинулся к ближнему концу
чердака. Пробираясь между уцелевшими приборами, Валерий обратил
внимание, что не слышит гудения, характерного для работы такой
аппаратуры. "Либо вся эта техника совсем не используется, --
подумал он, -- либо это последствия моего "приземления"... Он
еще раз оглянулся на вертолет и решил, что второе более
вероятно.
...Люк оказался в торце здания. "Аварийный выход," --
прочитал Валерий и усмехнулся неожиданной игре слов. Вопреки
ожиданиям люк не был заперт, и Валерий, быстро подняв его,
перехватил поудобнее стержень и спустился на второй этаж. Здесь
он немного помедлил: где он скорее всего найдет Дэна и Ингу?
Вряд ли на первом этаже -- наверняка они сразу отправятся туда,
где держат пленников. Валерий решительно толкнул дверь, ведущую
в коридор...
...Рацию Гуминский отыскал не сразу -- наверное, потому что
никогда не думал всерьез, что придется ею пользоваться. Минут
пять он рылся в столе, на полках, в шкафу -- куда, черт возьми,
он мог ее подевать?! Рация отыскалась на заваленном бумагами
подоконнике, батарейки, к счастью, были целы...
Щелкнув выключателем, Гуминский сразу услышал напряженный
голос Майзлиса:
"...устранить возможность возгорания и оказать помощь
экипажу вертолета. Шестому немедленно запустить аварийный
генератор. Повторяю, немедленно! Срок -- десять минут, об
исполнении доложить. Всем остальным: до предела усильте
внимание на периметрах. Учтите, парни, минут десять вы будете
без ТСО..."
Гуминский покачал головой. Как он и предполагал, обесточен
не только центральный корпус, раз отключились технические
средства охраны на периметрах! Впрочем, сейчас там все равно
достаточно людей, а через десять минут энергоснабжение будет
восстановлено. Это хорошо... Если бы и остальные проблемы
решались так же просто!
"...И поторопитесь с генератором, господа, чтобы передать
базу под охрану полиции в полном порядке," -- новый голос
ворвался вдруг в разговор, нарушая все правила и не называя
позывного, и Гуминский даже не сразу понял, кому он
принадлежит.
"Черт возьми, -- сообразил он наконец, -- это же Ян! Ну
конечно: бродит возле базы, как кот вокруг сметаны... Но откуда
он узнал номер радиоканала?"
Да, полиция -- это уже серьезно... Зная своего заместителя,
Гуминский прекрасно понимал: просто так тот пугать не будет!
Наверняка Ян не терял времени даром, использовал все свои связи
и влияние... "Ну, что же, -- вздохнул Гуминский, -- я знал, с
кем имею дело..."
Тем временем Майзлис ухватился за предоставившуюся
возможность, как за спасительную соломинку:
"Второй -- периметру: внимание! При попытке Веренкова
проникнуть на территорию объекта немедленно доставьте его ко
мне! Повторяю, немедленно ко мне!"
Это уже было откровенным приглашением: приходите, господин
Веренков, снимите наконец ответственность с несчастных
оперативников... Ну, знаете ли!
Гуминский злобно выругался -- конечно, теперь, когда
вертолет разбился, и эвакуация сорвалась, Майзлис больше не
надеется списать смерть Сэма и все прочие мерзости на
"сбежавшего" шефа. "Придется напомнить ему, кто здесь
командует!" -- подумал Гуминский и нажал кнопку микрофона.
-- Внимание второму, говорит первый! -- произнес он самым
суровым голосом и не без удовольствия представил, как замерли
от неожиданности охранники по всему периметру -- еще бы,
никогда раньше голос Гуминского не звучал на общей волне!
Выдержав паузу, он продолжил:
-- Второй, не торопитесь принимать решение, для вас ничего
не изменилось. Все остается по-прежнему, "монстр" на моей
ответственности. Повторяю, все по-прежнему. Как поняли, прием,
-- Гуминский специально использовал обтекаемые фразы,
позволявшие начальнику охраны остаться "в стороне" и не
опасаться за свою шкуру. Однако тот явно не хотел вести
рискованные переговоры в открытом эфире:
"Я второй, вас понял. Повторяю: вас понял. Прошу подождать
до восстановления закрытой связи, прием."
Ну да, как же! Сейчас Гуминскому было уже глубоко
наплевать, кто и как их может слушать, и он немедленно перешел
в атаку:
-- Первый второму: разговор не закончен! Еще раз напоминаю
о режиме: никаких посторонних на базе до особого распоряжения!
Никаких исключений! Инструкция 4а по-прежнему действует в
полном объеме! Как поняли, прием.
"Я второй, понял, -- голос Майзлиса теперь выдавал полное
смятение. -- Инструкцию будем выполнять в соответствии с
текущей обстановкой..."
Пока Гуминский подбирал оскорбление, адекватно
соответствующее "текущей обстановке", из динамика послышался
еще один голос:
"Говорит девятнадцатый. Осмотр вертолета закончен,
разрешите доложить?"
На этот раз "второй" отозвался немедленно:
"Девятнадцатый, никаких докладов в открытом эфире!
Немедленно ко мне, доложите по прибытии..."
Гуминский снова включил микрофон:
-- Первый девятнадцатому. Отставить! Доложите результаты
осмотра! Прием!"
Несколько секунд в эфире царила тишина. Гуминский почти
физически ощущал мучительные колебания несчастного охранника,
получившего столь противоречащие друг другу указания. Наконец
рация ожила:
"Докладываю: вертолет "Алуэтт-IX", двухместный, врезался в
крышу в центральной части здания и упал на технический этаж.
При падении частично разрушился, возгорания нет..."
"Почему "Алуэтт"?" -- растерянно подумал Гуминский:
вызванный им вертолет никак не мог быть двухместным!
Сумасшедшая надежда захлестнула его, и он, боясь поверить в
чудо, закричал в микрофон:
-- Первый девятнадцатому! Подтвердите марку вертолета!
Прием!
"Я десятый, из группы девятнадцатого, тип вертолета
подтверждаю, -- раздался еще один голос. -- Машина пострадала,
но пожара не было, и все надписи легко читаются. При падении
вертолет разрушил линию электропередачи и повредил
распределительный щит..."
-- Первый второму! -- отчаянно воззвал Гуминский к
Майзлису, чувствуя, что силы вновь возвращаются к нему. --
Аварию потерпел неизвестный вертолет. Наша машина еще в пути.
Повторяю, ожидайте прибытия, восстановите энергоснабжение и
продолжайте охрану объекта! Девятнадцатый, доложите
принадлежность разбившегося вертолета!
"Принадлежность неизвестна. Кабина вертолета пуста. Никаких
следов экипажа, никакой крови... Непонятно, куда они могли
деваться! Ага, здесь открыт люк, у дальнего торца..."
Только этого не хватало! Гуминский нервно прошелся по
кабинету, потом подошел к двери и запер ее на замок. Выходит,
какие-то посторонние люди пытались проникнуть на базу,
потерпели аварию, но тем не менее благополучно выбрались из
вертолета и теперь свободно бродят по зданию! Кто это мог быть
-- журналисты, любопытные, друзья Евгения?.. И сколько их может
быть? Один, двое... может даже, трое... А вся охрана занята на
периметрах!
-- Первый девятнадцатому, -- скомандовал он в микрофон. --
Экипаж вертолета немедленно разыскать и обезвредить, инъекторы
применяйте без колебаний! И учтите, их может быть до трех
человек, возможно, вооруженных! К тому же не исключено, что они
могут нас слушать, -- он вдруг подумал, что вертолет вполне мог
оказаться и "подарком" от Веренкова. -- При обнаружении
докладывайте немедленно. Конец связи.
Выключив рацию, Гуминский с удивлением заметил, что у него
дрожат руки. Впрочем, что тут удивительного? За какие-то
четверть часа он успел пережить и смерть, и воскрешение...
...Он заставил себя не расслабляться: недоразумение с
вертолетом прояснилось, но ситуация по-прежнему была весьма
неопределенной. Света попрежнему не было, и до сих пор было
неизвестно, что произошло в лаборатории. "Не пострадала ли
Сара? -- с тревогой подумал Гуминский. -- Не пойти ли помочь
ей?" Он уже поднялся было из-за стола, но нерешительно замер.
Что делается в коридорах? Не натолкнется ли он на неизвестных
"гостей"? Нет, лучше подождать пуска генератора... Тогда можно
будет посмотреть на мониторе, что происходит на базе, а
выходить из кабинета сейчас -- все равно, что совать руку в
мешок со змеями...
Гуминский взглянул на часы: пять минут от обещанных десяти
уже прошли, вот-вот должен был включиться свет.
Да, кстати! Он вдруг вспомнил, что внезапная подача питания
на включенные компьютеры может их испортить, и торопливо
щелкнул выключателями. Еще не хватало новых "случайностей"!
Нельзя давать "бесконтактному убийце" ни одного лишнего шанса
против себя! "В конце концов, -- усмехнулся про себя Гуминский,
-- разум всегда сможет противостоять мистике..."
...Опомнился Сергей только в комнате Евгения, поражаясь,
каким образом его сюда занесло. В ушах все еще стоял грохот
падения вертолета, но окончательно придя в себя, Сергей с
удивлением осознал, что кругом стоит полная тишина. Он заметил,
что по-прежнему держит в руке пустой пистолет, усмехнулся и
сунул его в карман...
Снова щелкнула рация, и эфир наполнился взволнованными
голосами:
"Второй девятнадцатому. Что у вас там случилось? Что с
вертолетом и с энерголинией? Доложите немедленно!"
"Я девятнадцатый. Вертолет только что упал на крышу -- по
всей видимости, ошибка пилота. Энерголиния оборвана при
падении. Возгорания и замыкания снизу не наблюдается..."
Пауза. Потом голос Майзлиса:
"Группе девятнадцатого осмотреть вертолет, устранить
возможность возгорания и оказать помощь экипажу. Шестому
немедленно запустить аварийный генератор. Повторяю, немедленно!
Срок -- десять минут, об исполнении доложить. Всем остальным:
до предела усильте внимание на периметрах. Учтите, парни, около
минут десять вы будете без ТСО, повторяю, десять минут работы
без ТСО. Конец связи."
Сергею потребовалось несколько секунд, чтобы вникнуть в
новую ситуацию. Выходит, сбитый им вертолет разрушил
энерголинию, и теперь база практически парализована: перестали
работать системы слежения, прервалась вся связь, кроме
переносных раций, работающих на батарейках... Да, ничего не
скажешь, удачный выстрел! Называется, щелкнул выключателем...
"А ведь это как раз то, чего я и добивался... -- ошалело
подумал он, вспомнив, зачем поднимался на технический этаж. --
Но если сейчас заработает аварийный генератор... Нет, он ни в
коем случае не должен запуститься, иначе все насмарку!"
Сергей решительно шагнул к двери, когда рация снова
щелкнула, и в эфир ворвался насмешливый голос Веренкова,
узнаваемый без всякого позывного. Ну конечно! Ведь он сам
сказал Веренкову номер канала, а в машине наверняка есть
рация...
Сергей замер у двери, разрываясь между желанием скорее
бежать к генератору и послушать, что творится на внешнем
периметре. Но когда в эфире разразилась выразительная
перебранка Майзлиса с "самим" Гуминским, ему стало не по
себе...
Разумеется, только отсутствие закрытых линий связи, да еще,
пожалуй, острая критичность ситуации могли заставить высокое
начальство вести _такие_ разговоры в открытом эфире -- то есть,
в присутствии не только подчиненных, но даже журналистов! Такая
демонстрация растерянности и беспомощности могла означать лишь
одно: никто из них не контролирует ситуацию...
Да, в таком положении гибель "монстра" может оказаться не
единственной! И наибольшая опасность угрожает, конечно же,
Евгению... Значит, надо любой ценой воспрепятствовать
восстановлению электроснабжения!
...В коридоре вдруг послышались шаги и голоса. "Группа
девятнадцатого"? Но они должны быть на чердаке... Впрочем, кто
бы там ни был, лучше избежать встречи! Сергей шарахнулся к
открытому окну, приглушив рацию, чтобы ее не было слышно из
коридора, и глянул вниз. Проклятье -- один из охранников стоял
прямо под окном! Откуда он тут взялся?
Сергей быстро отодвинулся от окна, осторожно выглянул
наружу, готовый в любой момент нырнуть обратно. Охранник не
смотрел вверх -- он сосредоточенно слушал эфир. Наконец, когда
рация умолкла, он огляделся, сунул ее в карман и быстро
направился ко входу в подвал, где помещался генератор.
Сергей облегченно вздохнул. Ну конечно, это же тот,
которого послали включать питание... Вместо того, чтобы
заниматься делом, развесил уши в эфире! Дисциплина... Впрочем,
кого мог оставить равнодушным этот бурный диалог? Ведь и он сам
минуту назад тоже забыл обо всем, вслушиваясь в "начальственные
разборки"...
Подождав, пока охранник скроется в подвале, Сергей быстро
вылез на карниз, опоясывающий здание между первым и вторым
этажом, развернулся, постоял немного, примериваясь... И прыгнул
вниз, на мягкую землю, совсем недалеко от входа в подвал.
...Он уже собрался открыть дверь, когда рация заговорила
снова -- и он так и замер у порога, ошалело слушая доклад
девятнадцатого. Выходит, он сбил какой-то чужой вертолет! Да,
но чей? Кто это мог быть? Перед выстрелом Сергей отчетливо
видел, что в кабине был только один человек. Куда он мог деться
после катастрофы? Не его ли шаги он слышал в коридоре? Но нет,
там было несколько голосов...
Сергей помотал головой, отгоняя хоровод мыслей. Слишком
много событий в единицу времени, давайте разбираться по
очереди! Вертолет подождет -- сначала генератор...
Он сделал глубокий вдох, достал инъектор и шагнул в подвал.
Яркий луч света метнулся ему навстречу, ослепил... Но Сергей не
успел испугаться: узнав своего, охранник тут же опустил фонарь.
-- А, это ты, -- облегченно вздохнув, сказал он. --
Заходи...
-- А ты кого ждал? -- насмешливо поинтересовался Сергей. --
Черта с рогами?
-- Ну, знаешь!.. После этой ругани в эфире... Слушай, -- он
с надеждой взглянул на Сергея, -- ты понимаешь вообще, что тут
происходит?
Сергей ответил не сразу. Он смотрел на недавнего товарища
по службе, прекрасно понимая, что никогда не сможет
рассчитывать на его помощь -- даже если расскажет, что
творилось в лаборатории наверху!..
-- Ты, это, -- начал охранник, неправильно истолковавший
молчание Сергея, -- в общем, запусти-ка эту штуку, ты должен
лучше помнить, как и что!
-- Ага, -- кивнул Сергей, вытаскивая из-за спины руку с
инъектором. -- Сейчас...
Озадаченный охранник так ничего и не понял. Сергей успел
поймать в охапку его безвольно обмякшее тело. "Технику учить
надо было, а не по девочкам бегать во время занятий! --
снисходительно подумал он, пристраивая спящего на полу. -- Чего
уж проще: генератор запустить!"
...Впрочем, сейчас требовалось как раз обратное -- сделать
невозможной любую попытку запуска! Сергей подобрал упавший
фонарь, запер на всякий случай дверь подвала изнутри и
повернулся к агрегату. Как хорошо, что он внимательно слушал
все, чему их учили на интенсивных курсах подготовки! Через две
минуты даже самый лучший специалист не смог бы оживить
генератор без заводского ремонта...
Ну что ж, программа-минимум выполнена... Да, но что делать
теперь? Что происходит в здании? Что с Евгением, можно ли ему
еще помочь? Где пилот вертолета, поймали его уже или нет? Если
нет, может, стоит найти его, поговорить... Хотя бы просто
узнать кто он такой!
...Сергей не знал всей картины происходящего, не понимал,
какие интересы схлестнулись на их отрезанной от внешнего мира
базе. Но он видел: чем дальше заходило дело, тем менее
управляемыми становились события. Их логика сама диктовала
поведение: ждать, пока в ситуации разберется кто-то "старший и
умный", было невозможно -- и раз ступив на путь активных
действий, уже нельзя было отойти в сторону!
Только теперь Сергей осознал это окончательно. Но груз
ответственности почему-то не пугал его. Сейчас надо действовать
-- все остальное потом...
Он вышел из подвала и быстро направился ко входу в корпус.
Евгений и пилот -- вот кем следовало заняться в первую очередь.
Если получится, надо попытаться освободить Евгения, может быть,
даже вывести его за пределы базы или спрятать в саду -- без
электричества это вполне осуществимо...
Инга и Дэн почувствовали удар "Алуэтта" на лестнице. На миг
они замерли на месте, не сразу осознав, что случилось. Потом
Инга дернула Дэна за рукав: скорее наверх, к Валерию! Может
быть, он ранен? Надо помочь ему!
Эсперы буквально взлетели на площадку второго этажа, и
дальше, на чердак. Однако люк над лестницей оказался запертым.
Дэн подергал его так и эдак -- безуспешно. Наконец он вспомнил
о пистолете и достал его, чтобы разбить замок выстрелом, но тут
внизу послышались шаги и чей-то голос:
-- Ключи от чердака не забудь, там же заперто!
-- Охрана! -- с пронзительным испугом выдохнула Инга.
Дэн схватил ее за руку, и они скатились на второй этаж.
Едва они успели заскочить в коридор и закрыть дверь, как мимо
по лестнице прогрохотали шаги бегущих на чердак людей. Дэн
перевел дух и огляделся, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь в
темном коридоре -- окна в его торцах почти не давали света.
Инга потянула его за руку:
-- Чего мы ждем! Валерий...
Дэн остановил ее:
-- Сейчас туда не стоит соваться. К тому же, если Валерий
ранен, охранники не бросят его умирать...
Собственно, в последнем Дэн был уверен не полностью -- но
как раз настолько, чтобы не вступать в схватку с
профессионалами!
Он огляделся еще раз. Теперь глаза уже привыкли к темноте,
и он разглядел в дальнем конце коридора чью-то странную
скорченную фигуру: человек неподвижно сидел, привалившись к
стене, совершенно равнодушный ко всему происходящему вокруг...
Да жив ли он?
...Сара даже не подняла голову, чтобы взглянуть на
подошедших. Ей уже было все равно: в ее мире больше не
оставалось ни чувств, ни ощущений...
-- Что с ней такое? -- почему-то шепотом спросила Инга. --
Кто это?..
Дэн не ответил. Он точно так же ничего не понимал, но был
уверен, что сумеет пробиться сквозь послешоковое (откуда шок?!
что с ней произошло?) безразличие. Он сосредоточился, чувствуя,
как на это уходит непозволительно много сил...
-- Кто вы? -- отчетливо спросил он.
-- Я? -- удивленно подняла голову Сара. -- Не знаю...
"Совсем хорошо! -- подумал Дэн. -- Похоже, с ней что-то
серьезное..."
В это время на ближней лестнице послышались шаги. Дэн
достал пистолет, отодвинул Ингу к стене и закрыл ее собой,
держа под прицелом дверь на лестницу. Дверь распахнулась, и
какой-то человек шагнул в коридор. Дэн мог видеть только его
темный силуэт на фоне окна, но вошедший сразу увидел и его, и
пистолет.
-- Не нервничай, Дэн, -- спокойно сказал он, -- это же я...
-- Валерий... -- Дэн неестественно медленно и осторожно
отвел пистолет и вдруг неловко сполз по стене и сел на пол: он
как-то очень хорошо представил, _что_ могло сейчас произойти...
-- Как ты? -- Инга подошла к Валерию. -- Не ранен? Что
случилось?
-- Я в порядке, -- отмахнулся тот. -- А вот машина... Но об
этом потом. Что у вас?
-- Все тихо. Здание как вымерло -- видно, все на
периметрах. Только какие-то люди наверх побежали -- тебя
спасать... или арестовывать, уж не знаю! Да вот еще эту нашли,
только непонятно, что с ней...
-- Ну, судя по одинаковости поз, тоже целила в своего
друга, -- усмехнулся Валерий, показывая на Дэна. Несмотря на
напряжение момента, Инга прыснула -- Дэн действительно сидел у
стены почти напротив Сары, картина была еще та...
-- Очень смешно! -- Дэн рывком вскочил на ноги и сердито
протянул пистолет Валерию. -- На, носи его теперь сам. Можешь,
кстати, попробовать, каково это -- целить в друзей...
-- Мужики, кончайте трепаться! -- прервала Инга. -- Мы так
и будем здесь торчать?
Дэн, все еще мрачно, повернулся к Саре.
-- Как вас зовут? -- почти с угрозой спросил он.
Как ни странно, это подействовало, и после некоторой паузы
женщина откликнулась:
-- Сара...
Контакт оставлял желать лучшего, однако времени на долгую
подготовку не было, и Дэн рискнул спросить сразу о главном:
-- Сейчас вы скажете мне, где арестованный Евгений
Миллер... Сейчас вы вспомните это... Ну? Говорите!
-- Он там, -- послушно махнула рукой Сара. -- В двести
первой. На столе...
Табличка "201" была рядом. Дэн подхватил Сару под руки,
заставил встать -- она не сопротивлялась, но у самой двери
вдруг заартачилась: слишком хорошо помнила, что осталось за
порогом этой комнаты...
-- Вперед! -- резко скомандовал Дэн, вталкивая ее в
лабораторию. -- Нет времени на...
И осекся на полуслове, увидев висящего в ремнях Евгения...
И почувствовал, как отчаянно замерли за спиной Инга и Валерий.
Опоздали! Неужели опоздали?!
...В это время на лестничной площадке позади послышался
шум: охранники, пройдя чердак насквозь, спускались из люка.
Валерий сделал друзьям предупреждающий знак, подождал,
притаившись за полуоткрытой дверью... потом шагнул в коридор с
поднятым пистолетом и заорал, срывая голос:
-- На пол! На пол, сволочи! На пол и руки за голову!
...В первый момент Инге тоже показалось, что Евгению уже
ничем не поможешь -- но наваждение длилось лишь несколько
секунд. Инга уловила остатки жизни в почти остановившемся
сердце, и поняла, что последним усилием воли Евгений сумел
удержать себя на краю пропасти...
Но когда равновесие так неустойчиво, неумелая попытка
помощи может нарушить его необратимо! Поэтому Инга очень
осторожно приблизилась к Евгению, стараясь почувствовать
малейшие изменения в его состоянии, буквально сливаясь с ним в
одно целое...
Здоровое сердце ощутило угасающее... и в тот же миг Инга
почувствовала удар боли и слабости, но справилась с ним -- и
тогда ее силы словно перешли к Евгению. Она поняла, что помощь
удается, и уже без опасений подошла совсем близко: теперь она
могла просто сжать чужое сердце в ауре руки и запустить его
снова...
Она еще заметила, как метнулся в коридор Валерий... но что
там произошло, уже не поняла. Не видела она, и как охранников
затаскивали в лабораторию, усыпляли иглами, обыскивали -- все
внешнее не имело значения рядом с напряженнейшим процессом
внутри синхронизированных организмов...
...Когда опасность отступила, Инга расслабилась,
оглянулась... и столкнулась с отчаянной надеждой в широко
распахнутых глазах Валерия -- такую надежду нельзя обмануть! Но
Инга и не обманывала: теперь оставалось только привести Евгения
в чувство -- смерть ему больше не угрожала.
-- Все нормально, -- чуть улыбнувшись, сказала Инга. -- Все
хорошо...
Она поискала взглядом Дэна, нашла... И с пронзительной
ясностью вспомнила, как почти таким же способом остановила
чужое сердце. Преступление, о котором не знал никто, кроме
Дэна...
До сих пор Инга думала, что имела право на это убийство! Но
тогда она не видела лица человека, умиравшего по ее вине, ведь
она действовала на расстоянии...
-- Спасибо вам, Инга, -- тихо, с приглушенными слезами
произнес Валерий.
Эта благодарность прозвучала для Инги полным и безоглядным
прощением -- не перед людьми, и даже не перед Дэном, а перед
самой собой...
Прошло уже пятнадцать минут вместо обещанных десяти, но
электричество и не думало включаться. В эфире было спокойно --
только немногочисленные реплики охранников на периметрах.
Майзлис молчал, не напоминая более о своих приказаниях и вообще
явно предоставляя своему шефу всю полноту власти (и
ответственности!). Гуминский подумал, не вызвать ли ему еще раз