не сможет выбраться. Тогда я уничтожу его, и то, чем он вла-
деет в своем высокомерии, будет снова моим навсегда."
Мы должны с открытыми глазами идти в ловушку, с храб-
ростью, но без надежды для самих себя. Все, милорды, вполне
вероятно, что мы погибнем в черной битве. И даже если Ба-
рад-дур будет уничтожен, мы не доживем до нового века, но
таков, я думаю наш долг. И это все же лучше, чем погибнуть
зря - как произойдет, если мы будем сидеть здесь, - и знать,
что новый век никогда не наступит.
Некоторое время все сидели молча. Наконец заговорил
Арагорн:
-- Как я начал, так я буду продолжать. Мы на самом краю
обрыва. Дрогнуть - значит и упасть. Пусть никто не отвергает
сейчас мнения Гэндальфа, чья долгая борьба с Сауроном пришла
к решающему пункту. Если бы не он, все давно уже было бы по-
теряно. Но я никому не приказываю. Пусть каждый выбирает
добровольно.
Тогда сказал Элрогир:
-- Мы для этого пришли с севера, и отец наш, Элронд,
думает так же. Мы не повернем назад.
-- Что касается меня, - сказал Эомер, - то у меня мало
знаний этих глубоких материй, но мне они и не нужны. Я знаю
- и с меня этого довольно, - что Арагорн помог мне и моему
народу, поэтому я помогу ему. Я пойду.
-- Что касается меня, - сказал Имрахил, - я считаю Ара-
горна своим повелителем. Его желание - приказ для меня. Я
тоже пойду... Но поскольку я пока исполняю обязанности пове-
лителя Гондора, я должен подумать вначале о его людях. Неко-
торое благоразумие все же нобходимо. Мы должны подготовиться
к любой возможности. Мы можем победить, и пока на это есть
надежда, Гондор должен оставаться под защитой. Я не хотел бы
с победой вернуться в опустошенную страну и разрушенный Го-
род. А от Рохиррим мы знаем, что на севере осталась большая
вражеская армия.
-- Это верно, - согласился Гэндальф. - И я не советую
уводить из Города весь гарнизон. Больше того, войска, кото-
рые бросят вызов Мордору, должны быть невелики. И они должны
двигаться быстро. Поэтому я спрашиваю у капитанов: какой от-
ряд мы сможем собрать, чтобы выступить не позже, чем через
два дня? И воины этого отряда должны идти добровольно, зная
ожидающую их опасность.
-- Все устали, у многих раны, легкие и тяжелые, - ска-
зал Эомер, - и у нас большие потери в лошадях, а это сложнее
всего восполнить. Если мы должны выступить быстро, то я не
могу повести больше двух тысяч, и оставив столько же на за-
щиту Города.
-- Мы должны считать не только тех, кто сражался на
этом поле, - сказал Арагорн. - Новые силы подходят из южных
областей, так как берег теперь в безопасности. Два дня назад
я послал четыре тысячи из Пелагира через Лоссарнах, и во
главе их едет бестрашный Ангбор. Если мы выступим через два
дня, они будут здесь к этому времени. Еще многим я приказал
подниматься вверх по Реке в любых судах, какие они найдут; и
с этим ветром они скоро будут тут, уже несколько кораблей
прибыло в Харлонд. Я считаю, что мы сможем повести с собой
до семи тысяч всадников и пехотинцев и в то же время оста-
вить в Городе достаточный гарнизон для защиты от нападения.
-- Ворота разрушены, - сказал Имрахил, - и мы не владе-
ем достаточным мастерством для их востановления.
-- В Эреборе, в Королевстве Дейна, есть такие мастера,
- сказал Арагорн, - и если наши надежды не погибнут, я со
временем пошлю Гимли, сына Глойна, за самыми лучшими масте-
рами Горы. Но люди надежнее Ворот, и никакие ворота не защи-
тят от Врага, если люди их покинут.
Так закончился совет капитанов: они решили выступить на
второе утро с этого дня с семью тысячами, если смогут их
собрать. Большая часть войска пойдет пешком из-за труднопро-
ходимой местности. Арагорн возьмет две тысячи из тех, кого
он привел с юга; Имрахил - три с половиной тысячи; а Эомер -
пятьсот Рохиррим, лишившихся коней, но пригодных к боевым
действиям и пятьсот лучших всадников; будет и еще один отряд
в пятьсот всадников, среди которых поедут сыновья Элронда,
Дунедайн и рыцари Дол Амрота. Всего шеть тысяч пехотинцев и
тысяча всадников. Главные силы Рохиррим, под командованием
Элфхелма перекроют западную дорогу против врага, оставшегося
в Анориене. Были немедленно посланы для сбора сведений быст-
рые всадники на север, на восток от Осгилиата и на дорогу к
Минас Моргулу.
И когда были подсчитаны силы и сделаны все приготовле-
ния, Имрахил неожиданно и громко рассмеялся.
-- Это величайшая шутка в Гондоре, - воскликнул он. - С
семью тысячами - во времена могущества Гондора они послужили
бы лишь авангардом армии - мы собираемся напасть на горы и
неприступные ворота Черной Земли! Так ребенок может угрожать
закованному в латы рыцарю своим луком из ивовой ветки! Если
Повелитель Тьмы действительно знает так много, как вы утвер-
ждаете, Митрандир, не улыбнется ли он, вместо того, чтобы
испугаться, и не раздавит ли нас мизинцем, как комара, пыта-
ющегося укусить его?
-- нет, он попытается увлечь комара в ловушку и отоб-
рать у него жало, - сказал Гэндальф. - И среди нас есть та-
кие, которые для него опасней тысячей рыцарей в латах. Нет,
он не улыбнется.
-- И мы тоже, - сказал Арагорн. - Если это и шутка, то
слишком горькая для смеха. Нет, это последний ход в опасной
игре, и для одной стороны или для другой он будет означать
конец. - Он выхватил Андрил, и лучи солнца отразились в лез-
вии меча. - Я не вложу его в ножны, пока не кончится послед-
няя битва, - сказал он.
Через два дня армия Запада собралась на полях Пеленно-
ра. Войско орков и жителей востока подошло из Анориена, но
под ударами Рохиррим дрогнуло и бежало после недолгой схват-
ки у Каир Андроса; и после того, как была отражена угроза, и
после прибытия подкреплений с юга Город получил сильный гар-
низон. Разведчики донесли, что к востоку до саомго перекрес-
тка дорог Падшего Короля не видно врага. Все было готово для
последнего удара.
Леголас и гимли должны были ехать вместе с Арагорном и
Гэндальфом в авангарде; там же были Дунедайн и сыновья Эл-
ронда. Но Мерри, к своему стыду, не мог ехать с ними.
-- Вы не пригодны для такого пути, - сказал Арагорн. -
Но не стыдитесь. Даже если вы больше ничего не свершите в
этой войне, вы уже заслужили великую честь. С нами пойдет
Перегрин, он будет представлять народ Удела; и не завидуйте
тому, что он подвергается опасности: что бы он не сделал, он
лишь может сравняться с вами в деяниях. Но по правде говоря,
все теперь находятся в одинаковой опасности. Если мы найдем
конец перед Воротами Мордора, тогда и вас ждет то же самое.
Прощайте!
И вот Мерри стоял и уныло смотрел на сбор армии. С ним
был Бергил, тоже расстроенный: его отец уходил в отряде Гон-
дора. Он не мог присоединиться к гвардии, пока не рассмотре-
но его дело. В том же отряде, как солдат Гондора, шел и Пип-
пин. Мерри видел его; маленькая фигурка среди высоких воинов
Минас Тирита.
Наконец прогремели трубы, и армия пришла в движение.
Отряд за отрядом поворачивали они и уходили на восток. И
вскоре исчезли из виду на большой дороге. Мерри продолжал
стоять. Мелькнул последний отблеск солнечного луча на копье
или шлеме, а он стоял со склоненной головой и тяжелым серд-
цем, чувствуя себя одиноким и лишенным друзей. Все, что было
дорого, ушло в тьму, повисшую на восточном горизонте; и у
него было мало надежды, что он когда-нибудь снова увидит
своих друзей.
И как бы отвечая его настроению, вернулась боль в руке,
он почувствовал сбея слабым и старым, и солнце, казалось, не
грело его. Прикосновение руки Бергила заставило его очнуть-
ся.
-- Идемте, мастер Мериадок! - сказал мальчик. - Я вижу,
вы еще больны. Я помогу вам добраться до лекарей. Но не бой-
тесь! Люди Минас Тирита не победимы. А теперь с ними повели-
тель Эльфийский Камень и Берегонд из гвардии.
В полдень армия прибыла в Осгилиат. Тут работало мно-
жество рабочих и мастеров. Некоторые укрепляли паромы и ло-
дочные мосты, наведенные врагом и частично разрушенные; дру-
гие готовили запасы оружия и продовольствия; на восточном
берегу реки срочно возводились оборонительные укрепления.
Авангард миновал развалины Старого Гондора, пересек ши-
рокую Реку и двинулся по дороге, сделанной в дни расцвета и
соединявшей прекрасную Башню Солнца с высокой Башней Луны,
которая теперь стала Башней Минас Моргула в проклятой доли-
не. В пяти милях за Осгилиатом войско остановилось и на этом
закончился первый день похода.
Но всадники продолжали движение и к вечеру достигли пе-
рекрестка дороги большого кольца деревьев. Все было тихо.
Они не видели никаких следов врага, не слышали голосов, ни
одна стрела не вылетела из зарослей у дороги, но, двигаясь
вперед, они ощущали на себе чье-то злое внимание.
Дерево и камень, стебель и лист - все прислушивалось.
Тьма рассеялась, и далеко на западе солнечный закат озарял
долину Андуина, и белые вершины гор сверкали в голубом воз-
духе; но тень и мгла сгущалась над Эфел Дуатом.
Арагорн послал на все четыре дороги, расходящиеся от
перекрестка, трубачей, и они затрубили, а герольды громко
закричали:
-- Повелители Гондора вернулись, и вся эта земля возв-
ращается к ним!
Отвратительная орочья голова, посаженная на статую была
сброшена, и на ее место поставили голову старого короля, все
еще увенчанную белыми и золотыми цветами. А люди тщательно
смыли со статуи надписи и рисунки, сделанные орками.
На совете кто-то сказал, что следует вначале напасть на
Минас Моргул, и, если удастся захватить его, то нужно будет
его полностью разрушить.
-- И может быть, - сказал Имрахил, - дорога, ведущая
оттуда к переходу, окажется легче для нападения на Повелите-
ля Тьмы, чем северные ворота.
Но Гэндальф высказался против этого из-за зла, живущего
в этой долине и способного превратить всех людей в безумцев
от ужаса, а также из-за новостей, принесенных Фарамиром. Ес-
ли Носитель Кольца отправился этим путем, следует всеми си-
лами отвлекать от него Глаз Мордора. Итак, на следующий
день, когда прибыло главное войско, они выставили на перек-
рестке сильный отряд для обороны, если Мордор решит ударить
со стороны долины Моргула или пошлет людей с юга. В этот от-
ряд назначили главным образом лучников, которые хорошо знали
Итилиен и могли спрятаться в зарослях на склонах у дороги.
Гэндальф и Арагорн с небольшим отрядом доехали до начала до-
лины Моргула и рассмотрели Злой Город.
Он был темен и безжизненен: орки и меньшие создания
Мордора были уничтожены в битве, а назгулы отсутствовали. Но
воздух долины был тяжел от страха и вражды. Тогда они разру-
шили злой мост, пустили красное пламя на отвратительное поле
и уехали.
На следующий день - это был третий день с выступления
из Минас Тирита - войско двинулось по дороге на север. От
перекрестка до Мораннона было около ста миль, и никто не
знал, что ждет их в конце этого пути. Они двигались открыто,
но осторожно, выставив впереди и по сторонам, особенно с
восточного фланга, отряды разведчиков. С востока от дороги
находились густые заросли и глубокие авраги и ущелья, за ко-
торыми начинались длинные угрюмые склоны Эфел Дуата. Погода
оставалась прекрасной, держался западный ветер, но ничто не
могло унести мглу и печальные туманы, нависшие над Горами
Тьмы, и за ними изредка поднимались столбы дыма.
Вновь и вновь Гэндальф посылал трубачей и герольдов,
кричавших: "Идут повелители Гондора! Пусть все оставят эту
землю или сдадутся им!" Но Имрахил сказал:
-- Не говорите "повелители Гондора", говорите "король
Элессар"! Ибо это правда, хотя он еще и не сел на трон. И
эти слова заставят Врага призадуматься.
И отныне трижды в день герольды провозглашали приход
короля Элессара. Но никто не отвечал на этот вызов.
Тем не менее, хотя они двигались в видимом мире, на
сердце воинов было неспокойно, и с каждой милей к северу
предчувствия становились все сильнее. К концу второго дня
после выхода от перекрестка они впервые встретили сопротив-
ление: большое количество людей востока и орков попытались
заманить в засаду авангард армии; это было в том самом мес-
те, где Фарамир подстерег войско Харада, и дорога проходила
по глубокой выемке. Но капитаны Запада были предупреждены
своими разведчиками, искусными людьми из Хеннет Аннуна,
предводительствуемыми Маблунгом; и засада врага сама оказа-
лась в ловушке. Всадники поскакали на запад и ударили врагу
во фланг и сзади, и войско врага было разбито и бежало на
восток.
Но эта победа не очень подбодрила капитанов.
-- Это был всего лишь ложный выпад, - заметил Арагорн,
- и его главная цель, как я думаю, убедить нас в слабости
Врага, чтобы потом еще сильнее ударить по нам.
С этого вечера появились назгулы и следили за каждым
маневром армии. Они летели высоко, и их никто не видел, кро-
ме Леголаса, и все же их присутствие ощущалось, как сгущаю-
щаяся тень, затмевающая солнце. И хотя Духи Кольца не спус-
кались к войску Запада и не издавали криков, ужас перед ними
охватывал сердца войнов.
Так продолжалось безнадежное продвижение. На четвертый
день после перекрестка, на шестой с выхода из Минас Тирита
они наконец дошли к концу населенной земли; перед ними лежа-
ла пустыня, за которой находился Кирит Горгор; они могли
разглядеть болота и пустыню, тянувшиеся к северу и западу до
Эмин Муила.Так велик был ужас этого места, что некоторые во-
ины дрогнули и не могли дальше двигаться на север.
Арагорн смотрел на них, и в глазах его был не гнев, а
жалость: это были юноши из Рохана, из далекого Вестфолда или
семейные люди из Лоссарнаха, и для них Мордор с детства был
символом зла, но нереальным... Легендой, для которой не было
места в их простой жизни; и теперь они двигались так, будто
ужасный сон стал реальностью, и не понимали, почему судьба
привела их в такое злое место.
-- Идите! - сказал Арагорн. - Но сохраните честь, если
сможете, и не бегите! И я могу дать вам задание, чтобы хоть
немного смягчить ваш позор. Двигайтесь на юго-запад, пока не
придете к Каир Андросу, и если его все еще удерживает Враг,
как я считаю, отбейте его у врага, если сможете, и удержи-
вайте, как последнюю защиту Гондора и Рохана!
Некоторые, устыдившись его милосердия, преодолели свой
страх и продолжали путь; другие, услышав, что и они должны
что-то сделать, приободрились и ушли в боевом порядке. И
поскольку люди остались и у перекрестка, к Черным Воротам
Мордора двинулось уже только около шести тысяч.
Теперь они двигались медленно, каждый час ожидая ответа
на свой вызов, и держались вместе, посылая лишь небольшие
отряды на разведку в стороны от главного войска. На пятый
день после ухода с перекрестка они разбили лагерь и окружили
его кострами. Они провели бессонную, тревожную ночь и были
убеждены, что за ними наблюдает множество глаз. Слышался вой
волков. Ветер стих, и воздух казался неподвижным. Они мало
что видели: хотя небо было безоблачно и новолуние прошло че-
тыре ночи тому назад, из земли поднимался дым и пар, и белый
полумесяц луны был затянут туманом Мордора.
Становилось холодно. Утром снова поднялся ветер, но на
этот раз он дул с востока и вскоре стал довольно сильным.
Все ночные наблюдатели исчезли, земля казалась пустой. К се-
веру, среди отвратительных ям лежали первые груды и холмы
шлака, разбитых камней и сожженной земли - рвота Мордора; на
юге теперь уже гораздо ближе возвышался Кирит Горгор; были
видны Черные Ворота и две Башни-зуба по обе сторны их. В
последнем переходе Капитаны свернули со старой дороги, изги-
бающейся на восток, избегая опасности, таящейся в холмах, и
теперь приближались к Мораннону с северо-запада, как это
сделал и Фродо.
Две огромных железных створки Черных Ворот под хмуря-
щейся аркой были прочно закрыты. На укреплениях ничего не
было видно. Все молчало, но выжидало. Итак, они подошли к
концу своей безумной затеи и стояли заброшенные и маленькие,
в сером свете раннего дня перед башнями и стенами, которые
их армия не смогла бы преодолеть, даже если бы они привезли
с собой осадные машины, а у Врага не было других сил, кроме
охраны этих ворот. Но они знали, что все холмы и скалы вок-
руг Мораннона были полны скрытыми врагами, а затененные уг-
лубления за воротами были просверлены и полны дьявольскими
изобретениями, и, стоя перед воротами, они видели, как парят
над Башнями Зубов назгулы, как грифы; и они знали, что за
ними следят. Но Враг по-прежнему не подавал признаков жизни.
У них не оставалось выбора, кроме продолжения игры до
конца. Поэтому Арагорн поставил войско в удобную позицию,
разместив его между двумя холмами опаленного камня, нагро-
можденными руками орков за годы работы. Перед ними к Мордору
уходило похожее на ров большое болото с парящей грязью и
дурно пахнущими лужами. Когда все было приведено в порядок,
капитаны поехали вперед к Черным Воротам в сопровождении
большого отряда всадников, со знаменем, с герольдами и тру-
бачами. Здесь были Гэндальф и Арагорн с сыновьями Элронда, и
Эомер Роханский, и Имрахил; Леголаса, Гимли и Перегрина тоже
попросили ехать, чтобы все враги Мордора могли быть свидете-
лями происходящего.
Они подВехали на расстояние крика к Мораннону, развер-
нули знамя и затрубили в трубы; герольды встали и закричали:
-- Выходите! Пусть выходит Повелитель Черной Земли! Над
ним будет свершен суд. Ибо он вероломно напал на Гондор и
разорил его земли. Король Гондора требует, чтобы он ответил
за свои злодеяния. Выходите!
Наступило долгое молчание, со стен и от ворот в ответ
не слышалось ни звука. Но у Саурона был свой план, и он хо-
тел вначале поиграть с мышью, а уж потом убить ее. И вот,
когда капитаны уже хотели возвращаться, тишина неожиданно
прервалась. Послышался рокот больших барабанов, как бы гром
в горах, а затем рев рогов, который потряс, казалось, камни
и оглушил людей. Средняя дверь Черных Ворот со звоном отво-
рилась, и появилось посольство Башни Тьмы.
Впереди на черной лошади возвышалась высокая зловещая
фигура; лошадь была огромна и отвратительна, морда ее напо-
минала пугающую маску в виде черепа, а не живую голову, а в
глазницах и в ноздрях пылало пламя. Всадник был одет в чер-
ное, и у него был высокий черный шлем. Но это был не Дух
Кольца, а живой человек. Это был лейтенант Башни Барад-дура,
и имя его осталось неизвестным, и он сам забыл его и говорил
о себе: "Я - Рот Саурона". Говорили, что это предатель, про-
исходивший из расы Черных Нуменореан; они поселились в Сред-
неземелье в годы господства Саурона и преклонялись перед
ним, очарованные его злыми знаниями. И он поступил на службу
Башни Тьмы, когда она восстала вновь, и благодаря своей лов-
кости заслужил расположение своего Повелителя; и он овладел
волшебством и хорошо узнал характер Саурона; и он был более
жесток, чем любой орк.
Именно он выехал из ворот и с ним был небольшой отряд
солдат в черной одежде и единственное знамя, черное, но с
горящим изображением красного Злого Глаза. Он остановился в
нескольких шагах от капитанов Запада, осмотрел их сверху до
низу и рассмеялся.
-- Обладает ли у вас кто-нибудь достаточной властью,
чтобы говорить со мной? - спросил он. - Или хотя бы имеет
достаточно разума, чтобы говорить со мной? Но ты, во всяком
случае, - усмехнулся он, с презрительной улыбкой оборачива-
ясь к Арагорну. - Чтобы стать королем, нужно что-то большее,
чем кусок эльфийского стекла или подобный сброд. Любой раз-
бойник с холмов был бы лучшим королем!
Арагорн ничего не ответил, но их взгляды встретились, и
мгновение они стояли так; и хотя Арагорн не двинулся и не
брался за оружие, его противник дрогнул и отшатнулся, как от
удара.
-- Я герольд и посол, на меня нельзя нападать! - воск-
ликнул он.
-- Там, где исполняют этот закон, - вмешался Гэндальф,
- существует также обычай, чтобы послы были менее высокомер-
ными. Но никто не угрожает вам. Вам нечего опасаться, пока
ваше поручение не выполнено. Но если ваш хозяин не обрел но-
вой мудрости, тогда вы со всеми его слугами находитесь в
большой опасности.
-- Так! - сказал посол. - Значит, это твое дело, седо-
бородый старик? Разве не слышали мы о тебе и о твоих блужда-
ниях, о заговорах и помехах на безопасном расстоянии? Но на
этот раз ты сунул свой нос уж слишком далеко, мастер Гэн-
дальф; и ты увидишь, что происходит с теми, кто вмешивается
своим глупым рассудком в дела Саурона Великого. И у меня
есть кое-что, что я должен показать тебе - тебе в особеннос-
ти, раз ты осмелился прийти.
Он сделал знак одному из солдат, и тот выступил вперед
с узлом черной материи.
Посол развернул материю, и, к удивлению и отчаянию всех
капитанов, он показал им вначале короткий меч, которым был
вооружен Сэм, затем серый эльфийский плащ с эльфийской
брошью и наконец кольчугу из митрила, которую носил под
одеждой Фродо. Тьма застлала их глаза, и в следующий момент
молчания им показалось, что их сердца умерли, а последняя
надежда исчезла. Пиппин, стоявший за принцем Имрахилом, шаг-
нул вперед с криком горя.
-- Молчание! - строго сказал Гэндальф и оттащил его на-
зад, но посол громко рассмеялся.
-- Значит, с вами еще один из этих чертенят! - восклик-
нул он. - Какая вам польза от них, я не знаю: но посылать их
в Мордор как шпионов, превышает всякое наше представление о
глупости. Но все же я его благодарю: теперь ясно, что это
отродье уже видело эти вещи, и вы теперь напрасно стали бы
отрицать это.
-- Я и не хочу отрицать, - сказал Гэндальф. - Я знаю их
и знаю их историю, чего вы, Грязный Рот Саурона, несмотря на
свои насмешки, не можете о себе сказать. Но зачем вы принес-
ли их сюда?
-- Кольчуга гнома, плащ эльфа, меч давно погибшего за-
пада и шпионы из маленькой крысинной земли Удела - ну, не
нужно! Мы хорошо их знаем. Может, тот, кто носил эти вещи,
вам дорог, может, вам не хотелось бы его потерять. Если так,
то принимайте быстрее решение своим жалким разумом. Ибо Сау-
рон не любит шпионов, и его судьба зависит теперь от вашего
выбора.
Никто не ответил ему: но он увидел, как посерели их ли-
ца от ужаса, и снова громко засмеялся: ему казалось, что де-
ло идет хорошо.
-- Хорошо, хорошо! - сказал он. - Он дорог вам, я вижу.
И его дело такое, что вам не хотелось бы, чтобы он потерпел
поражение. Да, это так. А теперь ему придется выдерживать
медленную пытку, такую медленную, какую только позволяет ис-
кусство Великой Башни. И ничто его не освободит, разве что
когда он будет окончательно сломан, он придет к вам, и вы
увидите, что сделали. Так и будет - если только вы не приме-
те условия моего Повелителя.
-- Назовите условия, - спокойно сказал Гэндальф, но
стоявшие рядом видели гнев на его лице, и он казался старым
и сморщенным, согнутым и потерпевшим поражение. И они реши-
ли, что он примет условия.
-- Вот они, - ответил посол и улыбнулся, оглядывая их
одного за другим. - Сброд Гондора и его обманутые союзники
должны немедленно отступить за Андуин, вначале дав клятву
никогда больше не нападать с оружием на Саурона Великого от-
крыто или тайно. Все земли к востоку от Андуина отныне и
навсегда будут принадлежать исключительно Саурону. Земли к
западу от Андуина до Туманных Гор и Прохода Рохана будут
платить дань Саурону, люди здесь не имеют права носить ору-
жие, но могут сами решать свои внутренние дела. Но они долж-
ны будут восстановить Изенгард, который они бессмысленно
разрушили; Изенгард будет принадлежать Саурону, и в нем по-
селится его лейтенант - не Саруман, но более достойный дове-
рия.
Глядя в глаза послу, они прочли его мысль. Он будет
этим лейтенантом, и все, что останется на западе, попадет
под его пяту: он будет их тираном, а они - его рабами.
Но Гэндальф сказал:
-- Это слишком большие требования за освобождение одно-
го слуги. Ваш хозяин хочет получить взамен то, что ему иначе
пришлось бы завоевывать. Или поля Гондора ослабили его на-
дежду на победу в войне, и он начал торговаться? И если мы
действительно ценим этого пленника так высоко, что помешает
Саурону, Главному Предателю, и на этот раз сыграть свою
роль? Где этот пленник? Пусть его приведут и отдадут нам, и
тогда мы обсудим требования.
Казалось, что Гэндальф, внимательно следя за своим вра-
гом, нанес ему сильный удар, и посол на мгновение потерял
дыхание; но затем он снова засмеялся.
-- Не перекидывайся словами в своем высокомерии с Ртом
Саурона! - воскликнул он. - Ты говоришь глупости! Саурон ни-
чего не дает. Если вы просите его о снисходительности, то
сначала должны выполнить его требования. Вы слышали его ус-
ловия. Принимайте их или отвергайте.
-- Вот что мы примем! - неожиданно сказал Гэндальф. Он
откинул свой плащ, и белый свет сверкнул, как меч в темном
месте... Прежде, чем посол смог отвечать, Гэндальф отобрал у
него вещи: кольчугу, плащ и меч. - Мы примем это в память о
нашем друге! А что касается условий, мы отвергаем их пол-
ностью. Уходите, ибо ваше посольство окончено и смерть близ-
ка к вам. Мы пришли сюда не для того, чтобы обмениваться
словами с проклятым предателем Сауроном, а тем более с одним
из его рабов. Убирайся!
Посол Мордора больше не смеялся. Лицо его исказилось от
удивления и гнева и стало похоже на морду хищника, который
устремился к добыче и получил палкой по пасти. Гнев наполнял
его, бессмысленные звуки ярости вылетали из него. Но он пос-
мотрел на суровые лица капитанов, на их смертоносные глаза,
и страх победил в нем гнев. Он громко крикнул, развернул
свою лошадь, и весь отряд дико поскакал назад к Кирит Горго-
ру. Солдаты дунули в свои рога, подавая условный сигнал; и
еще до того, как они доскакали до Ворот, Саурон защелкнул
свою ловушку.
Забили барабаны, взметнулись огни, Большие двери Черных
Ворот широко распахнулись. Оттуда быстро, как вода из подня-
того шлюза, выходило большое войско.
Капитаны поскакали назад, и войско Мордора испустило
насмешливый крик. Пыль поднялась в воздух, поблизости двину-
лась армия жителей востока, ждавшая сигнала в тени Эред Ли-
туя за дальней Башней. От холмов с обеих сторон от Мораннона
двигались бесчисленные орки. Люди Запада оказались в ловуш-
ке, и вскоре их лагерь окружило кольцо врагов в десять раз и
больше, чем в десять раз, превышавшее их число. Саурон при-
нял предложенную приманку в стальные челюсти.
Мало времени было у Арагорна для организации сопротив-
ления. На одном холме стоял он с Гэндальфом, и здесь прек-
расно и отчаянно было поднято знамя с Деревом и Звездами. На
другом холме стояли знамена Рохана и Дол Амрота - Белый Конь
и Серебряный Лебедь. На каждом холме воины построились кру-
гом, глядя во все стороны и ощетинившись копьями и мечами.
Но в направлении Мордора, откуда должен был прийти главнй
удар, стояли слева сыновья Элронда с Дунедайн, а справа -
принц Имрахил и люди Дол Амрота, высокие и прекрасные, а
также гвардейцы Башни Стражи.
Дул ветер, пели трубы, свистели стрелы, но солнце опус-
тившееся к югу, затянулось испарениями Мордора и сверкало
сквозь дымку, отдаленное, тускло-красное, как будто наступил
конец дня и, может быть, конец всего светлого мира. И из
сгустившейся дымки вылетели назгулы, своими холодными голо-
сами издавая крики смерти; и всякая надежда погасла.
Пиппин был потрясен ужасом, когда услышал, что Гэндальф
отвергает условия и обрекает Фродо на пытки в Башне, но он
овладел собой и теперь стоял рядом с Берегондом в переднем
ряду людей Имрахила. Ему казалось заманчивым быстрее умереть
и покончить горькую историю своей жизни, раз уж все погибло.
-- Я хотел бы, чтобы Мерри был здесь, - услышал он свои
слова, и быстрые мысли пронеслись в его мозгу, когда он гля-
дел на приближающихся врагов. - Ну, ну, во всяком случае те-
перь я лучше понимаю бедного Денетора. Уж если приходится
умирать, мы должны были умереть вместе. Но его нет здесь, и
я надеюсь, что у него будет легкий конец. А теперь я должен
сделать все, что смогу.
Он выхватил меч и взглянул на него, на переплетающиеся
красные и золотые узоры; цветистые буквы Нуменора сверкнули
на лезвии пламенем. "Он сделан для такого часа, - подумал
Пиппин. - Если бы я смог ударить им этого грязного посла,
может, тогда я сравнялся бы с Мерри. Ну, уж кого-то из этих
животных я ударю перед концом. И хотел бы я снова увидеть
ясное солнце и зеленую траву!"
И тут нападавшие ударили в них. Орки, задержавшиеся
из-за болота, остановились и пустили в обороняющихся тучи
стрел. Сквозь толпы орков вперед вышли, ревя, как звери,
горные тролли Горгорота. Они были выше и шире людей и одеты
только в сети из роговых чешуек; а может, это была их отвра-
тительная шкура; они были вооружены огромными черными круг-
лыми щитами и тяжелыми молотами. С ревом побрели они вброд
через болото. Как буря, ударили они в линию людей Гондора, и
удары лезвий о шлемы и копий о щиты зазвучали, как удары в
кузнице, где куют горячее железо. Страшный удар обрушился на
Берегонда, он упал рядом с Пиппином; огромный воздь троллей,
нанесший этот удар, наклонился над жертвой, вытянув когти:
эти подлые существа перегрызали горло своей добыче.
Тогда Пиппин ударил вверх, и расписное лезвие Запада
прошло сквозь скуру и глубоко вонзилось во внутренности
тролля, струей брызнула его черная кровь. Он наклонился впе-
ред и упал, как рухнувшая скала, на Пиппина. Чернота, злово-
ние и острая боль пронзили Пиппина, и мозг его погрузился в
глубокую тьму.
"Вот и конец, как я догадывался, - подумал он, теряя
сознание; и ему стало легко и весело, кончились все страхи и
сомнения. И, прежде чем погрузиться в забытье, он услышал
крики; они доносились до него, как из забытого далекого ми-
ра:
-- Орлы летят! Орлы летят!
На мгновение Пиппин подумал: "Бильбо!.. Но нет. Это бы-
ло в его истории, давно, давно. А это моя история, и теперь
она кончается. Прощайте!" - Это была его последняя мысль, и
больше он ничего не видел.
деет в своем высокомерии, будет снова моим навсегда."
Мы должны с открытыми глазами идти в ловушку, с храб-
ростью, но без надежды для самих себя. Все, милорды, вполне
вероятно, что мы погибнем в черной битве. И даже если Ба-
рад-дур будет уничтожен, мы не доживем до нового века, но
таков, я думаю наш долг. И это все же лучше, чем погибнуть
зря - как произойдет, если мы будем сидеть здесь, - и знать,
что новый век никогда не наступит.
Некоторое время все сидели молча. Наконец заговорил
Арагорн:
-- Как я начал, так я буду продолжать. Мы на самом краю
обрыва. Дрогнуть - значит и упасть. Пусть никто не отвергает
сейчас мнения Гэндальфа, чья долгая борьба с Сауроном пришла
к решающему пункту. Если бы не он, все давно уже было бы по-
теряно. Но я никому не приказываю. Пусть каждый выбирает
добровольно.
Тогда сказал Элрогир:
-- Мы для этого пришли с севера, и отец наш, Элронд,
думает так же. Мы не повернем назад.
-- Что касается меня, - сказал Эомер, - то у меня мало
знаний этих глубоких материй, но мне они и не нужны. Я знаю
- и с меня этого довольно, - что Арагорн помог мне и моему
народу, поэтому я помогу ему. Я пойду.
-- Что касается меня, - сказал Имрахил, - я считаю Ара-
горна своим повелителем. Его желание - приказ для меня. Я
тоже пойду... Но поскольку я пока исполняю обязанности пове-
лителя Гондора, я должен подумать вначале о его людях. Неко-
торое благоразумие все же нобходимо. Мы должны подготовиться
к любой возможности. Мы можем победить, и пока на это есть
надежда, Гондор должен оставаться под защитой. Я не хотел бы
с победой вернуться в опустошенную страну и разрушенный Го-
род. А от Рохиррим мы знаем, что на севере осталась большая
вражеская армия.
-- Это верно, - согласился Гэндальф. - И я не советую
уводить из Города весь гарнизон. Больше того, войска, кото-
рые бросят вызов Мордору, должны быть невелики. И они должны
двигаться быстро. Поэтому я спрашиваю у капитанов: какой от-
ряд мы сможем собрать, чтобы выступить не позже, чем через
два дня? И воины этого отряда должны идти добровольно, зная
ожидающую их опасность.
-- Все устали, у многих раны, легкие и тяжелые, - ска-
зал Эомер, - и у нас большие потери в лошадях, а это сложнее
всего восполнить. Если мы должны выступить быстро, то я не
могу повести больше двух тысяч, и оставив столько же на за-
щиту Города.
-- Мы должны считать не только тех, кто сражался на
этом поле, - сказал Арагорн. - Новые силы подходят из южных
областей, так как берег теперь в безопасности. Два дня назад
я послал четыре тысячи из Пелагира через Лоссарнах, и во
главе их едет бестрашный Ангбор. Если мы выступим через два
дня, они будут здесь к этому времени. Еще многим я приказал
подниматься вверх по Реке в любых судах, какие они найдут; и
с этим ветром они скоро будут тут, уже несколько кораблей
прибыло в Харлонд. Я считаю, что мы сможем повести с собой
до семи тысяч всадников и пехотинцев и в то же время оста-
вить в Городе достаточный гарнизон для защиты от нападения.
-- Ворота разрушены, - сказал Имрахил, - и мы не владе-
ем достаточным мастерством для их востановления.
-- В Эреборе, в Королевстве Дейна, есть такие мастера,
- сказал Арагорн, - и если наши надежды не погибнут, я со
временем пошлю Гимли, сына Глойна, за самыми лучшими масте-
рами Горы. Но люди надежнее Ворот, и никакие ворота не защи-
тят от Врага, если люди их покинут.
Так закончился совет капитанов: они решили выступить на
второе утро с этого дня с семью тысячами, если смогут их
собрать. Большая часть войска пойдет пешком из-за труднопро-
ходимой местности. Арагорн возьмет две тысячи из тех, кого
он привел с юга; Имрахил - три с половиной тысячи; а Эомер -
пятьсот Рохиррим, лишившихся коней, но пригодных к боевым
действиям и пятьсот лучших всадников; будет и еще один отряд
в пятьсот всадников, среди которых поедут сыновья Элронда,
Дунедайн и рыцари Дол Амрота. Всего шеть тысяч пехотинцев и
тысяча всадников. Главные силы Рохиррим, под командованием
Элфхелма перекроют западную дорогу против врага, оставшегося
в Анориене. Были немедленно посланы для сбора сведений быст-
рые всадники на север, на восток от Осгилиата и на дорогу к
Минас Моргулу.
И когда были подсчитаны силы и сделаны все приготовле-
ния, Имрахил неожиданно и громко рассмеялся.
-- Это величайшая шутка в Гондоре, - воскликнул он. - С
семью тысячами - во времена могущества Гондора они послужили
бы лишь авангардом армии - мы собираемся напасть на горы и
неприступные ворота Черной Земли! Так ребенок может угрожать
закованному в латы рыцарю своим луком из ивовой ветки! Если
Повелитель Тьмы действительно знает так много, как вы утвер-
ждаете, Митрандир, не улыбнется ли он, вместо того, чтобы
испугаться, и не раздавит ли нас мизинцем, как комара, пыта-
ющегося укусить его?
-- нет, он попытается увлечь комара в ловушку и отоб-
рать у него жало, - сказал Гэндальф. - И среди нас есть та-
кие, которые для него опасней тысячей рыцарей в латах. Нет,
он не улыбнется.
-- И мы тоже, - сказал Арагорн. - Если это и шутка, то
слишком горькая для смеха. Нет, это последний ход в опасной
игре, и для одной стороны или для другой он будет означать
конец. - Он выхватил Андрил, и лучи солнца отразились в лез-
вии меча. - Я не вложу его в ножны, пока не кончится послед-
няя битва, - сказал он.
Через два дня армия Запада собралась на полях Пеленно-
ра. Войско орков и жителей востока подошло из Анориена, но
под ударами Рохиррим дрогнуло и бежало после недолгой схват-
ки у Каир Андроса; и после того, как была отражена угроза, и
после прибытия подкреплений с юга Город получил сильный гар-
низон. Разведчики донесли, что к востоку до саомго перекрес-
тка дорог Падшего Короля не видно врага. Все было готово для
последнего удара.
Леголас и гимли должны были ехать вместе с Арагорном и
Гэндальфом в авангарде; там же были Дунедайн и сыновья Эл-
ронда. Но Мерри, к своему стыду, не мог ехать с ними.
-- Вы не пригодны для такого пути, - сказал Арагорн. -
Но не стыдитесь. Даже если вы больше ничего не свершите в
этой войне, вы уже заслужили великую честь. С нами пойдет
Перегрин, он будет представлять народ Удела; и не завидуйте
тому, что он подвергается опасности: что бы он не сделал, он
лишь может сравняться с вами в деяниях. Но по правде говоря,
все теперь находятся в одинаковой опасности. Если мы найдем
конец перед Воротами Мордора, тогда и вас ждет то же самое.
Прощайте!
И вот Мерри стоял и уныло смотрел на сбор армии. С ним
был Бергил, тоже расстроенный: его отец уходил в отряде Гон-
дора. Он не мог присоединиться к гвардии, пока не рассмотре-
но его дело. В том же отряде, как солдат Гондора, шел и Пип-
пин. Мерри видел его; маленькая фигурка среди высоких воинов
Минас Тирита.
Наконец прогремели трубы, и армия пришла в движение.
Отряд за отрядом поворачивали они и уходили на восток. И
вскоре исчезли из виду на большой дороге. Мерри продолжал
стоять. Мелькнул последний отблеск солнечного луча на копье
или шлеме, а он стоял со склоненной головой и тяжелым серд-
цем, чувствуя себя одиноким и лишенным друзей. Все, что было
дорого, ушло в тьму, повисшую на восточном горизонте; и у
него было мало надежды, что он когда-нибудь снова увидит
своих друзей.
И как бы отвечая его настроению, вернулась боль в руке,
он почувствовал сбея слабым и старым, и солнце, казалось, не
грело его. Прикосновение руки Бергила заставило его очнуть-
ся.
-- Идемте, мастер Мериадок! - сказал мальчик. - Я вижу,
вы еще больны. Я помогу вам добраться до лекарей. Но не бой-
тесь! Люди Минас Тирита не победимы. А теперь с ними повели-
тель Эльфийский Камень и Берегонд из гвардии.
В полдень армия прибыла в Осгилиат. Тут работало мно-
жество рабочих и мастеров. Некоторые укрепляли паромы и ло-
дочные мосты, наведенные врагом и частично разрушенные; дру-
гие готовили запасы оружия и продовольствия; на восточном
берегу реки срочно возводились оборонительные укрепления.
Авангард миновал развалины Старого Гондора, пересек ши-
рокую Реку и двинулся по дороге, сделанной в дни расцвета и
соединявшей прекрасную Башню Солнца с высокой Башней Луны,
которая теперь стала Башней Минас Моргула в проклятой доли-
не. В пяти милях за Осгилиатом войско остановилось и на этом
закончился первый день похода.
Но всадники продолжали движение и к вечеру достигли пе-
рекрестка дороги большого кольца деревьев. Все было тихо.
Они не видели никаких следов врага, не слышали голосов, ни
одна стрела не вылетела из зарослей у дороги, но, двигаясь
вперед, они ощущали на себе чье-то злое внимание.
Дерево и камень, стебель и лист - все прислушивалось.
Тьма рассеялась, и далеко на западе солнечный закат озарял
долину Андуина, и белые вершины гор сверкали в голубом воз-
духе; но тень и мгла сгущалась над Эфел Дуатом.
Арагорн послал на все четыре дороги, расходящиеся от
перекрестка, трубачей, и они затрубили, а герольды громко
закричали:
-- Повелители Гондора вернулись, и вся эта земля возв-
ращается к ним!
Отвратительная орочья голова, посаженная на статую была
сброшена, и на ее место поставили голову старого короля, все
еще увенчанную белыми и золотыми цветами. А люди тщательно
смыли со статуи надписи и рисунки, сделанные орками.
На совете кто-то сказал, что следует вначале напасть на
Минас Моргул, и, если удастся захватить его, то нужно будет
его полностью разрушить.
-- И может быть, - сказал Имрахил, - дорога, ведущая
оттуда к переходу, окажется легче для нападения на Повелите-
ля Тьмы, чем северные ворота.
Но Гэндальф высказался против этого из-за зла, живущего
в этой долине и способного превратить всех людей в безумцев
от ужаса, а также из-за новостей, принесенных Фарамиром. Ес-
ли Носитель Кольца отправился этим путем, следует всеми си-
лами отвлекать от него Глаз Мордора. Итак, на следующий
день, когда прибыло главное войско, они выставили на перек-
рестке сильный отряд для обороны, если Мордор решит ударить
со стороны долины Моргула или пошлет людей с юга. В этот от-
ряд назначили главным образом лучников, которые хорошо знали
Итилиен и могли спрятаться в зарослях на склонах у дороги.
Гэндальф и Арагорн с небольшим отрядом доехали до начала до-
лины Моргула и рассмотрели Злой Город.
Он был темен и безжизненен: орки и меньшие создания
Мордора были уничтожены в битве, а назгулы отсутствовали. Но
воздух долины был тяжел от страха и вражды. Тогда они разру-
шили злой мост, пустили красное пламя на отвратительное поле
и уехали.
На следующий день - это был третий день с выступления
из Минас Тирита - войско двинулось по дороге на север. От
перекрестка до Мораннона было около ста миль, и никто не
знал, что ждет их в конце этого пути. Они двигались открыто,
но осторожно, выставив впереди и по сторонам, особенно с
восточного фланга, отряды разведчиков. С востока от дороги
находились густые заросли и глубокие авраги и ущелья, за ко-
торыми начинались длинные угрюмые склоны Эфел Дуата. Погода
оставалась прекрасной, держался западный ветер, но ничто не
могло унести мглу и печальные туманы, нависшие над Горами
Тьмы, и за ними изредка поднимались столбы дыма.
Вновь и вновь Гэндальф посылал трубачей и герольдов,
кричавших: "Идут повелители Гондора! Пусть все оставят эту
землю или сдадутся им!" Но Имрахил сказал:
-- Не говорите "повелители Гондора", говорите "король
Элессар"! Ибо это правда, хотя он еще и не сел на трон. И
эти слова заставят Врага призадуматься.
И отныне трижды в день герольды провозглашали приход
короля Элессара. Но никто не отвечал на этот вызов.
Тем не менее, хотя они двигались в видимом мире, на
сердце воинов было неспокойно, и с каждой милей к северу
предчувствия становились все сильнее. К концу второго дня
после выхода от перекрестка они впервые встретили сопротив-
ление: большое количество людей востока и орков попытались
заманить в засаду авангард армии; это было в том самом мес-
те, где Фарамир подстерег войско Харада, и дорога проходила
по глубокой выемке. Но капитаны Запада были предупреждены
своими разведчиками, искусными людьми из Хеннет Аннуна,
предводительствуемыми Маблунгом; и засада врага сама оказа-
лась в ловушке. Всадники поскакали на запад и ударили врагу
во фланг и сзади, и войско врага было разбито и бежало на
восток.
Но эта победа не очень подбодрила капитанов.
-- Это был всего лишь ложный выпад, - заметил Арагорн,
- и его главная цель, как я думаю, убедить нас в слабости
Врага, чтобы потом еще сильнее ударить по нам.
С этого вечера появились назгулы и следили за каждым
маневром армии. Они летели высоко, и их никто не видел, кро-
ме Леголаса, и все же их присутствие ощущалось, как сгущаю-
щаяся тень, затмевающая солнце. И хотя Духи Кольца не спус-
кались к войску Запада и не издавали криков, ужас перед ними
охватывал сердца войнов.
Так продолжалось безнадежное продвижение. На четвертый
день после перекрестка, на шестой с выхода из Минас Тирита
они наконец дошли к концу населенной земли; перед ними лежа-
ла пустыня, за которой находился Кирит Горгор; они могли
разглядеть болота и пустыню, тянувшиеся к северу и западу до
Эмин Муила.Так велик был ужас этого места, что некоторые во-
ины дрогнули и не могли дальше двигаться на север.
Арагорн смотрел на них, и в глазах его был не гнев, а
жалость: это были юноши из Рохана, из далекого Вестфолда или
семейные люди из Лоссарнаха, и для них Мордор с детства был
символом зла, но нереальным... Легендой, для которой не было
места в их простой жизни; и теперь они двигались так, будто
ужасный сон стал реальностью, и не понимали, почему судьба
привела их в такое злое место.
-- Идите! - сказал Арагорн. - Но сохраните честь, если
сможете, и не бегите! И я могу дать вам задание, чтобы хоть
немного смягчить ваш позор. Двигайтесь на юго-запад, пока не
придете к Каир Андросу, и если его все еще удерживает Враг,
как я считаю, отбейте его у врага, если сможете, и удержи-
вайте, как последнюю защиту Гондора и Рохана!
Некоторые, устыдившись его милосердия, преодолели свой
страх и продолжали путь; другие, услышав, что и они должны
что-то сделать, приободрились и ушли в боевом порядке. И
поскольку люди остались и у перекрестка, к Черным Воротам
Мордора двинулось уже только около шести тысяч.
Теперь они двигались медленно, каждый час ожидая ответа
на свой вызов, и держались вместе, посылая лишь небольшие
отряды на разведку в стороны от главного войска. На пятый
день после ухода с перекрестка они разбили лагерь и окружили
его кострами. Они провели бессонную, тревожную ночь и были
убеждены, что за ними наблюдает множество глаз. Слышался вой
волков. Ветер стих, и воздух казался неподвижным. Они мало
что видели: хотя небо было безоблачно и новолуние прошло че-
тыре ночи тому назад, из земли поднимался дым и пар, и белый
полумесяц луны был затянут туманом Мордора.
Становилось холодно. Утром снова поднялся ветер, но на
этот раз он дул с востока и вскоре стал довольно сильным.
Все ночные наблюдатели исчезли, земля казалась пустой. К се-
веру, среди отвратительных ям лежали первые груды и холмы
шлака, разбитых камней и сожженной земли - рвота Мордора; на
юге теперь уже гораздо ближе возвышался Кирит Горгор; были
видны Черные Ворота и две Башни-зуба по обе сторны их. В
последнем переходе Капитаны свернули со старой дороги, изги-
бающейся на восток, избегая опасности, таящейся в холмах, и
теперь приближались к Мораннону с северо-запада, как это
сделал и Фродо.
Две огромных железных створки Черных Ворот под хмуря-
щейся аркой были прочно закрыты. На укреплениях ничего не
было видно. Все молчало, но выжидало. Итак, они подошли к
концу своей безумной затеи и стояли заброшенные и маленькие,
в сером свете раннего дня перед башнями и стенами, которые
их армия не смогла бы преодолеть, даже если бы они привезли
с собой осадные машины, а у Врага не было других сил, кроме
охраны этих ворот. Но они знали, что все холмы и скалы вок-
руг Мораннона были полны скрытыми врагами, а затененные уг-
лубления за воротами были просверлены и полны дьявольскими
изобретениями, и, стоя перед воротами, они видели, как парят
над Башнями Зубов назгулы, как грифы; и они знали, что за
ними следят. Но Враг по-прежнему не подавал признаков жизни.
У них не оставалось выбора, кроме продолжения игры до
конца. Поэтому Арагорн поставил войско в удобную позицию,
разместив его между двумя холмами опаленного камня, нагро-
можденными руками орков за годы работы. Перед ними к Мордору
уходило похожее на ров большое болото с парящей грязью и
дурно пахнущими лужами. Когда все было приведено в порядок,
капитаны поехали вперед к Черным Воротам в сопровождении
большого отряда всадников, со знаменем, с герольдами и тру-
бачами. Здесь были Гэндальф и Арагорн с сыновьями Элронда, и
Эомер Роханский, и Имрахил; Леголаса, Гимли и Перегрина тоже
попросили ехать, чтобы все враги Мордора могли быть свидете-
лями происходящего.
Они подВехали на расстояние крика к Мораннону, развер-
нули знамя и затрубили в трубы; герольды встали и закричали:
-- Выходите! Пусть выходит Повелитель Черной Земли! Над
ним будет свершен суд. Ибо он вероломно напал на Гондор и
разорил его земли. Король Гондора требует, чтобы он ответил
за свои злодеяния. Выходите!
Наступило долгое молчание, со стен и от ворот в ответ
не слышалось ни звука. Но у Саурона был свой план, и он хо-
тел вначале поиграть с мышью, а уж потом убить ее. И вот,
когда капитаны уже хотели возвращаться, тишина неожиданно
прервалась. Послышался рокот больших барабанов, как бы гром
в горах, а затем рев рогов, который потряс, казалось, камни
и оглушил людей. Средняя дверь Черных Ворот со звоном отво-
рилась, и появилось посольство Башни Тьмы.
Впереди на черной лошади возвышалась высокая зловещая
фигура; лошадь была огромна и отвратительна, морда ее напо-
минала пугающую маску в виде черепа, а не живую голову, а в
глазницах и в ноздрях пылало пламя. Всадник был одет в чер-
ное, и у него был высокий черный шлем. Но это был не Дух
Кольца, а живой человек. Это был лейтенант Башни Барад-дура,
и имя его осталось неизвестным, и он сам забыл его и говорил
о себе: "Я - Рот Саурона". Говорили, что это предатель, про-
исходивший из расы Черных Нуменореан; они поселились в Сред-
неземелье в годы господства Саурона и преклонялись перед
ним, очарованные его злыми знаниями. И он поступил на службу
Башни Тьмы, когда она восстала вновь, и благодаря своей лов-
кости заслужил расположение своего Повелителя; и он овладел
волшебством и хорошо узнал характер Саурона; и он был более
жесток, чем любой орк.
Именно он выехал из ворот и с ним был небольшой отряд
солдат в черной одежде и единственное знамя, черное, но с
горящим изображением красного Злого Глаза. Он остановился в
нескольких шагах от капитанов Запада, осмотрел их сверху до
низу и рассмеялся.
-- Обладает ли у вас кто-нибудь достаточной властью,
чтобы говорить со мной? - спросил он. - Или хотя бы имеет
достаточно разума, чтобы говорить со мной? Но ты, во всяком
случае, - усмехнулся он, с презрительной улыбкой оборачива-
ясь к Арагорну. - Чтобы стать королем, нужно что-то большее,
чем кусок эльфийского стекла или подобный сброд. Любой раз-
бойник с холмов был бы лучшим королем!
Арагорн ничего не ответил, но их взгляды встретились, и
мгновение они стояли так; и хотя Арагорн не двинулся и не
брался за оружие, его противник дрогнул и отшатнулся, как от
удара.
-- Я герольд и посол, на меня нельзя нападать! - воск-
ликнул он.
-- Там, где исполняют этот закон, - вмешался Гэндальф,
- существует также обычай, чтобы послы были менее высокомер-
ными. Но никто не угрожает вам. Вам нечего опасаться, пока
ваше поручение не выполнено. Но если ваш хозяин не обрел но-
вой мудрости, тогда вы со всеми его слугами находитесь в
большой опасности.
-- Так! - сказал посол. - Значит, это твое дело, седо-
бородый старик? Разве не слышали мы о тебе и о твоих блужда-
ниях, о заговорах и помехах на безопасном расстоянии? Но на
этот раз ты сунул свой нос уж слишком далеко, мастер Гэн-
дальф; и ты увидишь, что происходит с теми, кто вмешивается
своим глупым рассудком в дела Саурона Великого. И у меня
есть кое-что, что я должен показать тебе - тебе в особеннос-
ти, раз ты осмелился прийти.
Он сделал знак одному из солдат, и тот выступил вперед
с узлом черной материи.
Посол развернул материю, и, к удивлению и отчаянию всех
капитанов, он показал им вначале короткий меч, которым был
вооружен Сэм, затем серый эльфийский плащ с эльфийской
брошью и наконец кольчугу из митрила, которую носил под
одеждой Фродо. Тьма застлала их глаза, и в следующий момент
молчания им показалось, что их сердца умерли, а последняя
надежда исчезла. Пиппин, стоявший за принцем Имрахилом, шаг-
нул вперед с криком горя.
-- Молчание! - строго сказал Гэндальф и оттащил его на-
зад, но посол громко рассмеялся.
-- Значит, с вами еще один из этих чертенят! - восклик-
нул он. - Какая вам польза от них, я не знаю: но посылать их
в Мордор как шпионов, превышает всякое наше представление о
глупости. Но все же я его благодарю: теперь ясно, что это
отродье уже видело эти вещи, и вы теперь напрасно стали бы
отрицать это.
-- Я и не хочу отрицать, - сказал Гэндальф. - Я знаю их
и знаю их историю, чего вы, Грязный Рот Саурона, несмотря на
свои насмешки, не можете о себе сказать. Но зачем вы принес-
ли их сюда?
-- Кольчуга гнома, плащ эльфа, меч давно погибшего за-
пада и шпионы из маленькой крысинной земли Удела - ну, не
нужно! Мы хорошо их знаем. Может, тот, кто носил эти вещи,
вам дорог, может, вам не хотелось бы его потерять. Если так,
то принимайте быстрее решение своим жалким разумом. Ибо Сау-
рон не любит шпионов, и его судьба зависит теперь от вашего
выбора.
Никто не ответил ему: но он увидел, как посерели их ли-
ца от ужаса, и снова громко засмеялся: ему казалось, что де-
ло идет хорошо.
-- Хорошо, хорошо! - сказал он. - Он дорог вам, я вижу.
И его дело такое, что вам не хотелось бы, чтобы он потерпел
поражение. Да, это так. А теперь ему придется выдерживать
медленную пытку, такую медленную, какую только позволяет ис-
кусство Великой Башни. И ничто его не освободит, разве что
когда он будет окончательно сломан, он придет к вам, и вы
увидите, что сделали. Так и будет - если только вы не приме-
те условия моего Повелителя.
-- Назовите условия, - спокойно сказал Гэндальф, но
стоявшие рядом видели гнев на его лице, и он казался старым
и сморщенным, согнутым и потерпевшим поражение. И они реши-
ли, что он примет условия.
-- Вот они, - ответил посол и улыбнулся, оглядывая их
одного за другим. - Сброд Гондора и его обманутые союзники
должны немедленно отступить за Андуин, вначале дав клятву
никогда больше не нападать с оружием на Саурона Великого от-
крыто или тайно. Все земли к востоку от Андуина отныне и
навсегда будут принадлежать исключительно Саурону. Земли к
западу от Андуина до Туманных Гор и Прохода Рохана будут
платить дань Саурону, люди здесь не имеют права носить ору-
жие, но могут сами решать свои внутренние дела. Но они долж-
ны будут восстановить Изенгард, который они бессмысленно
разрушили; Изенгард будет принадлежать Саурону, и в нем по-
селится его лейтенант - не Саруман, но более достойный дове-
рия.
Глядя в глаза послу, они прочли его мысль. Он будет
этим лейтенантом, и все, что останется на западе, попадет
под его пяту: он будет их тираном, а они - его рабами.
Но Гэндальф сказал:
-- Это слишком большие требования за освобождение одно-
го слуги. Ваш хозяин хочет получить взамен то, что ему иначе
пришлось бы завоевывать. Или поля Гондора ослабили его на-
дежду на победу в войне, и он начал торговаться? И если мы
действительно ценим этого пленника так высоко, что помешает
Саурону, Главному Предателю, и на этот раз сыграть свою
роль? Где этот пленник? Пусть его приведут и отдадут нам, и
тогда мы обсудим требования.
Казалось, что Гэндальф, внимательно следя за своим вра-
гом, нанес ему сильный удар, и посол на мгновение потерял
дыхание; но затем он снова засмеялся.
-- Не перекидывайся словами в своем высокомерии с Ртом
Саурона! - воскликнул он. - Ты говоришь глупости! Саурон ни-
чего не дает. Если вы просите его о снисходительности, то
сначала должны выполнить его требования. Вы слышали его ус-
ловия. Принимайте их или отвергайте.
-- Вот что мы примем! - неожиданно сказал Гэндальф. Он
откинул свой плащ, и белый свет сверкнул, как меч в темном
месте... Прежде, чем посол смог отвечать, Гэндальф отобрал у
него вещи: кольчугу, плащ и меч. - Мы примем это в память о
нашем друге! А что касается условий, мы отвергаем их пол-
ностью. Уходите, ибо ваше посольство окончено и смерть близ-
ка к вам. Мы пришли сюда не для того, чтобы обмениваться
словами с проклятым предателем Сауроном, а тем более с одним
из его рабов. Убирайся!
Посол Мордора больше не смеялся. Лицо его исказилось от
удивления и гнева и стало похоже на морду хищника, который
устремился к добыче и получил палкой по пасти. Гнев наполнял
его, бессмысленные звуки ярости вылетали из него. Но он пос-
мотрел на суровые лица капитанов, на их смертоносные глаза,
и страх победил в нем гнев. Он громко крикнул, развернул
свою лошадь, и весь отряд дико поскакал назад к Кирит Горго-
ру. Солдаты дунули в свои рога, подавая условный сигнал; и
еще до того, как они доскакали до Ворот, Саурон защелкнул
свою ловушку.
Забили барабаны, взметнулись огни, Большие двери Черных
Ворот широко распахнулись. Оттуда быстро, как вода из подня-
того шлюза, выходило большое войско.
Капитаны поскакали назад, и войско Мордора испустило
насмешливый крик. Пыль поднялась в воздух, поблизости двину-
лась армия жителей востока, ждавшая сигнала в тени Эред Ли-
туя за дальней Башней. От холмов с обеих сторон от Мораннона
двигались бесчисленные орки. Люди Запада оказались в ловуш-
ке, и вскоре их лагерь окружило кольцо врагов в десять раз и
больше, чем в десять раз, превышавшее их число. Саурон при-
нял предложенную приманку в стальные челюсти.
Мало времени было у Арагорна для организации сопротив-
ления. На одном холме стоял он с Гэндальфом, и здесь прек-
расно и отчаянно было поднято знамя с Деревом и Звездами. На
другом холме стояли знамена Рохана и Дол Амрота - Белый Конь
и Серебряный Лебедь. На каждом холме воины построились кру-
гом, глядя во все стороны и ощетинившись копьями и мечами.
Но в направлении Мордора, откуда должен был прийти главнй
удар, стояли слева сыновья Элронда с Дунедайн, а справа -
принц Имрахил и люди Дол Амрота, высокие и прекрасные, а
также гвардейцы Башни Стражи.
Дул ветер, пели трубы, свистели стрелы, но солнце опус-
тившееся к югу, затянулось испарениями Мордора и сверкало
сквозь дымку, отдаленное, тускло-красное, как будто наступил
конец дня и, может быть, конец всего светлого мира. И из
сгустившейся дымки вылетели назгулы, своими холодными голо-
сами издавая крики смерти; и всякая надежда погасла.
Пиппин был потрясен ужасом, когда услышал, что Гэндальф
отвергает условия и обрекает Фродо на пытки в Башне, но он
овладел собой и теперь стоял рядом с Берегондом в переднем
ряду людей Имрахила. Ему казалось заманчивым быстрее умереть
и покончить горькую историю своей жизни, раз уж все погибло.
-- Я хотел бы, чтобы Мерри был здесь, - услышал он свои
слова, и быстрые мысли пронеслись в его мозгу, когда он гля-
дел на приближающихся врагов. - Ну, ну, во всяком случае те-
перь я лучше понимаю бедного Денетора. Уж если приходится
умирать, мы должны были умереть вместе. Но его нет здесь, и
я надеюсь, что у него будет легкий конец. А теперь я должен
сделать все, что смогу.
Он выхватил меч и взглянул на него, на переплетающиеся
красные и золотые узоры; цветистые буквы Нуменора сверкнули
на лезвии пламенем. "Он сделан для такого часа, - подумал
Пиппин. - Если бы я смог ударить им этого грязного посла,
может, тогда я сравнялся бы с Мерри. Ну, уж кого-то из этих
животных я ударю перед концом. И хотел бы я снова увидеть
ясное солнце и зеленую траву!"
И тут нападавшие ударили в них. Орки, задержавшиеся
из-за болота, остановились и пустили в обороняющихся тучи
стрел. Сквозь толпы орков вперед вышли, ревя, как звери,
горные тролли Горгорота. Они были выше и шире людей и одеты
только в сети из роговых чешуек; а может, это была их отвра-
тительная шкура; они были вооружены огромными черными круг-
лыми щитами и тяжелыми молотами. С ревом побрели они вброд
через болото. Как буря, ударили они в линию людей Гондора, и
удары лезвий о шлемы и копий о щиты зазвучали, как удары в
кузнице, где куют горячее железо. Страшный удар обрушился на
Берегонда, он упал рядом с Пиппином; огромный воздь троллей,
нанесший этот удар, наклонился над жертвой, вытянув когти:
эти подлые существа перегрызали горло своей добыче.
Тогда Пиппин ударил вверх, и расписное лезвие Запада
прошло сквозь скуру и глубоко вонзилось во внутренности
тролля, струей брызнула его черная кровь. Он наклонился впе-
ред и упал, как рухнувшая скала, на Пиппина. Чернота, злово-
ние и острая боль пронзили Пиппина, и мозг его погрузился в
глубокую тьму.
"Вот и конец, как я догадывался, - подумал он, теряя
сознание; и ему стало легко и весело, кончились все страхи и
сомнения. И, прежде чем погрузиться в забытье, он услышал
крики; они доносились до него, как из забытого далекого ми-
ра:
-- Орлы летят! Орлы летят!
На мгновение Пиппин подумал: "Бильбо!.. Но нет. Это бы-
ло в его истории, давно, давно. А это моя история, и теперь
она кончается. Прощайте!" - Это была его последняя мысль, и
больше он ничего не видел.