Страница:
Мы порадовали И. Д. Кулешова, сообщив о том, что его тральные силы не нужны в Моонзунде, что боевое траление в этом районе будет производиться под руководством контр-адмирала В. С. Черокова бригадой траления капитана 1 ранга И. И. Мешко, которая вскоре будет туда перебазирована.
Одновременно я приказал усилить разведку подходов к устью Финского залива и Таллину, ибо у нас были исчерпывающие данные о там, что здесь снова появились подводные лодки противника и не исключена постановка ими новых минных заграждений. В этот же вечер Кулешов получил указания, связанные с обеспечением перехода наших подводных лодок в ближайшие дни в западную часть Финского залива.
А ночью прибыл Самохин. Он доложил, что к началу операции 11-я штурмовая авиадивизия полковника Д. И. Манжосова с истребительным прикрытием будет в основном сосредоточена на аэродроме, расположенном в непосредственной близости от Моонзунда.
- Сразу же ставьте им задачу: уничтожить боевые корабли и все плавсредства фашистов, находящиеся на островных гаванях и бухтах. Нужно немедленно очистить от вражеских кораблей весь Кассарский плес, бомбить пристани в Мынту, Курессари, Хельтермаа и заставить их уйти из Куйвасту. Кроме того, не забывайте о разведке, тщательно следите за подходами к Финскому заливу. Там фашисты могут использовать всякую нашу оплошность. Потребуйте от штаба авиации точного выполнения задач о разведке, поставленных фронтом. После этого поезжайте в Хапсалу. Вам нужно будет непосредственно руководить в предстоящей операции соединениями и частями авиации.
Нужно сказать, что расположение штаба армии и штаба контр-адмирала Святова в одном пункте позволило им вместе и оперативно решать все вопросы планирования и подготовки операции. Положительное значение имело и расположение в Хапсалу оперативных групп штаба фронта во главе с его начальником генерал-полковником М М. Поповым и группы командующего флотом.
Все выделенные на операцию силы и средства продолжали сосредоточиваться в Рохукюла, Виртсу. Окончательно были конкретизированы задачи, определены исполнители: на направлении Виртсу, Сарема высадкой руководил командир соединения торпедных катеров капитан 1 ранга Р. Г. Олейник, а на направлении Рохукюла, Хиума - капитан 1 ранга Е. В. Гуськов. Соответственно были распределены все боевые и технические средства.
Поскольку тендеры к началу высадки прибыть не успели, пришлось использовать для этого торпедные катера, катерные тральщики, сторожевые катера и морские бронекатера, а для перевозки танков и САУ применить саперные понтоны. Другого выхода не было. Большие надежды мы возлагали на амфибии. При благоприятной погоде они могли принять участие в высадке первых эшелонов войск.
Вместе с начальником штаба фронта мы решили в ночь на 29 сентября высадить на Муху усиленную разведку. Задача - уточнить характер противодесантной обороны, состав и численность вражеского гарнизона. Разведка удалась как нельзя лучше. Даже пленных захватили. Большую помощь разведчикам оказало местное население. На острове было до пятисот солдат и офицеров, в том числе отряд саперов.
- Саперы? - переспросил И. Г. Святов и недовольно поморщился: - Держат, чтобы подорвать дамбу Муху - Сарема.
- Возможно, и так, - согласился я.
Стоило поторопиться. А что, если высадить десант на Муху немедленно, сегодня, на сутки раньше запланированного срока? Идея всем понравилась, все-таки лишний шанс на усиление фактора внезапности.
Но тогда надо буквально в считанные часы привести в движение сотни людей, средства обеспечения. Причем сокращение сроков ни в коем случае не должно было повлиять на организованность и надежность удара. Хоть и раньше начинать, но чтобы все равно наверняка.
С первым броском десанта пошел дивизион торпедных катеров капитана 3 ранга Осецкого. Учитывая их большую скорость, мы надеялись, что дивизион стремительно пересечет пролив и, пользуясь внезапностью, прикрываясь дымзавесами, высадит десантников непосредственно на пристань Куйвасту.
По тому, что артиллерия наша смолкла и с берега, занятого противником, послышалась пулеметная дробь, а затем небосклон в той стороне перерезали сотни огневых трасс, мы поняли, что катера подошли к пристани и завязали бой, который с каждой минутой разгорался.
Через некоторое время по просьбе Осецкого с нашего берега снова открыли артиллерийский огонь, он корректировался наблюдателями, находившимися на острове в составе десанта.
Удар наш оказался для противника неожиданным и ошеломляющим. Деморализованный противник, как потом выяснилось, решил, что мы произвели высадку одновременно на широком фронте и во многих местах.
Осецкий вернулся на Виртсу и доложил:
- Все в порядке. Десантники просто молодцы!
- Нет, это вам первое спасибо, хорошо провели высадку, - ответил ему генерал Л. А. Перн.
Действительно, нельзя было не восхищаться мужеством и безупречным мастерством этого офицера. Хотя десантников встретил жестокий огонь (на катере самого Осецкого насчитали до 300 пробоин), торпедные катера тяжелых потерь не понесли: незначительные повреждения были легко устранимы, а нескольких раненых немедленно заменили, и дивизион снова был готов к бою.
Характерно, что так же умело действовали и экипажи торпедных катеров Чебыкина и Белокурова.
Под плотный обстрел попал катер коммуниста лейтенанта Замураева. Но он искусно сманеврировал и дал возможность боцману старшине 2-й статьи Кодину подавить из крупнокалиберного пулемета две вражеские огневые точки. Потом Кодин первым прыгнул в воду и помогал десантникам выбираться на берег. Так же поступили главный старшина коммунист Панкратов и старшина 1-й статьи коммунист Костелин из экипажа катера Варягина. И вот итог: внезапные и смелые действия балтийцев не позволили противнику взорвать пристань Куйвасту.
Но операция только начиналась. Снова возник вопрос об использовании амфибий. Посоветовавшись, решили не медлить и применить для переброски войск все 90 плавающих машин. На амфибии посадили 750 человек из той же 249-й дивизии эстонского корпуса.
Хотя форсирование на маломощных амфибиях морского пролива шириной около 8 километров, да еще в условиях свежей погоды, было для нас делом, мягко говоря, необычным, Иван Георгиевич Святов высказал мнение, что погода несколько улучшится и на время, достаточное для одного рейса амфибий, будет вполне удовлетворительной. И Святов не ошибся: рейс амфибий прошел без происшествий.
Теперь мы прочно удерживали плацдарм на острове. Но десантники ожидали новых подкреплений.
Благодаря использованию торпедных катеров с инженерными понтонами на буксирах, к рассвету 30 сентября на остров был доставлен в полном составе стрелковый полк 249-й дивизии. А к полудню мы перебросили еще 2 полка, 24 орудия, 23 миномета и 4 танка. Только дивизион катеров Осецкого за двадцать рейсов переправил 2700 человек, 5 тонн различных грузов и отбуксировал 15 понтонов с техникой. Предвидя, что напряженность перевозок увеличится, ночью я отдал приказание о перебазировании в Виртсу еще двух дивизионов торпедных катеров, которые сразу включились в работу и перебросили на остров Муху остатки 249-й стрелковой дивизии.
Утром 30 сентября после нескольких гулких взрывов на Муху стало тихо. Остатки фашистского гарнизона поспешно перебрались на Сарема, взорвав за собой в нескольких местах дамбу, соединявшую острова. К сожалению, нам прорваться с ходу на Сарема не удалось. Победа на острове Муху была достигнута относительно легко. Выручила нас минимальная оперативная пауза между сроком выхода наших войск на побережье и моментом высадки. Для сосредоточения десантных средств, войск, артиллерии и авиации, высадки и освобождения острова нам потребовалось всего пять дней.
Освобождение острова Муху имело существенное оперативное значение. Он являлся естественным и весьма выгодным исходным плацдармом для дальнейшего наступления. После занятия Муху противник уже не мог обстреливать гавань Виртсу, и мы получили возможность спокойно плавать по всему Муху-Вяйну и даже действовать в Рижском заливе.
Учитывая, что в предстоящей борьбе за остров Сарема нам очень поможет мощная артиллерия, вице-адмиралу Кулешову было приказано направить на Муху две дальнобойные морские самоходные батареи.
Переброска войск сюда продолжалась довольно интенсивно, и в течение следующих двух дней было переправлено 8 тысяч бойцов и офицеров, перевезено около 1600 тонн грузов.
Между тем ветер по новому "точному" пророчеству контр-адмирала Святова опять усилился, и амфибии бездействовали. Из Таллина в район Моонзунда срочно перебрасывались канонерские лодки капитана 1 ранга Э. И. Лазо, шли сетевые заградители, тральщики, буксиры.
Пока накапливались силы на Муху, нам нужно было высадиться во что бы то ни стало и на остров Хиума. Мы решили произвести здесь разведку боем. Первая такая попытка не увенчалась успехом: помешала погода. Столь же неутешительный результат был и в ночь на 1 октября. Лишь 2 октября, когда шторм утих, дело пошло на лад.
К этому времени очень кстати увеличились и наши флотские силы: из Таллина прибыли катерные тральщики гвардейского Краснознаменного дивизиона Ярошевского, сторожевые катера Обухова и Чалова, дивизион морских бронекатеров Максименко, отлично проявившие себя в боях за острова Выборгского залива.
Первую группу десантников высадили торпедные катера Героя Советского Союза В. П. Гуманенко. Они на максимальной скорости пересекли пролив и под огнем врага подошли к пристани Хельтермаа. Следом за ними двигались, буксируя инженерные понтоны с орудиями и боеприпасами, катерные тральщики и морские охотники. Головным в дивизионе Ярошевского шел катер гвардии мичмана И. Я. Ларина. Гитлеровцы встретили его ураганным огнем из орудий, пулеметов и минометов. Вода кипела от разрывов снарядов. Но Ларин уверенно провел катер к острову. Пулеметчики в упор расстреливали с катера гитлеровцев, подавляли их огневые точки. Мужественно вели себя экипажи всех катерных тральщиков и морских охотников.
Командир высадки капитан I ранга Е. В. Гуськов, находясь в боевых порядках десантных средств, правильно оценил обстановку, направляя силы последующих эшелонов на плацдарм, где имелся успех.
На рассвете в боевые действия включилась 11-я штурмовая авиадивизия полковника Д. И. Манжосова, Штурмовики поддерживали и прикрывали катера, наносили удары по противнику. Высадка прошла удачно.
Десантники начали теснить врага. В районе пристани Хельтермаа явно обозначился успех. Сюда немедленно был перенацелен отряд катеров с десантом, шедший к мысу Сяренина.
Почти все высадочные средства, в том числе и инженерные понтоны, переключили на перевозку основных эшелонов десанта, полковой и дивизионной артиллерии.
Десантники при поддержке флотской и фронтовой авиации, сбивая заслоны противника, ломая его оборону, начали наступление в направлении Кярдла.
За два дня мы перебросили на остров почти две дивизии. Фашисты не выдержали такого натиска и к середине дня 3 октября бежали через пролив Соэлозунд на остров Сарема.
Освобождение Хиума было выполнено так же быстро, как и Муху. Успешные, быстрые действия торпедных и сторожевых катеров и катеров-тральщиков, мужество десантников 109-го стрелкового корпуса генерал-лейтенанта И. П. Алферова, поддержанных авиацией фронта и флота, позволили нам в короткие сроки и с самыми минимальными потерями освободить важную позицию в архипелаге.
Освобождение острова Хиума дало нам возможность контролировать входы и выходы из Моонзунда в Финский залив. Гитлеровский морской начальник, носивший пышный титул адмирала восточной части Балтийского моря, приказал своим кораблям покинуть Кассарский плес, водный район между материком и островами Хиума и Сарема, опасаясь, что они будут окружены и уничтожены. Но, как несколько позже выяснилось, отступая через Кассарский плес, они не забыли в проливе Соэлозунд поставить минное заграждение с целью затруднить выход в Балтийское море нашим кораблям.
Меня в этот период помимо забот о Моонзунде беспокоило и другое. Читатель, надеюсь, понимает, что в дни, когда происходили важнейшие события, о которых я рассказываю, активные действия на других участках морского театра вовсе не замирали. И командующий обязан был успевать всюду.
Из Хапсалу по телефону удалось связаться с начальником штаба флота. Он доложил, что к этому времени уже вторая группа подводных лодок под командованием капитана 2 ранга П. А. Сидоренко вышла с Лавенсари и с помощью финских лоцманов идет шхерами. Еще одно важное донесение: первая группа тендеров бригады речных кораблей (с Чудского озера) на буксире за тральщиками вышла из Ораниенбаума в Таллин и далее будет следовать в Моонзунд.
В течение минувшей недели на торпедные катера выпала громадная нагрузка. Им нужна была передышка для ремонта моторов, корпусов, оружия. Тем с большим нетерпением ждали мы прибытия тендеров. Впереди оставался главный объект архипелага - остров Сарема. Выбить врага отсюда будет труднее, так как гарнизон каждую ночь получал морем подкрепления из Вентспилса и Лиепаи. Поэтому даже удачная высадка на остров тут же потребует переброски крупных резервов.
Но и долго ждать мы не могли, иначе рисковали потерять фактор внезапности. А он по-прежнему существовал. Хотя ясно было, что мы не остановим своего наступления, противник все же каждый раз надеялся на передышку, а мы ее ему не давали.
4 октября генерал Стариков подписал приказ, который предписывал в ночь на 5 октября начать боевые действия по освобождению острова Сарема. К этому времени основные силы эстонского стрелкового корпуса сосредоточились на острове Муху, а 131-я стрелковая дивизия генерал-майора П. А. Романенко, расположенная в районе Рохукюла, была готова высадиться на северное побережье острова Сарема. Главный удар нанесли с Муху. Узкий мелководный пролив Вяйке-Вяйн войска эстонского корпуса форсировали на амфибиях и инженерных средствах, с боем захватили дамбу. Саперы немедленно приступили к ее ремонту, хотя схватка за поселок Орисааре еще продолжалась.
Накануне этих событий, вечером 4 октября, морской десант в составе двух стрелковых полков при 50 орудиях, посаженный на шхуны, тральщики и катера, начал выходить из Рохукюла. Здесь командовал капитан 1 ранга Е. В. Гуськов. Вместе с отрядом на катере вышел в море и контр-адмирал И. Г. Святов.
Отряд этот нацеливался на два пункта северного побережья острова Сарема бухты Талику и Трииги. После высадки десант должен был нанести удар по противнику в южном направлении, навстречу войскам, наступающим с острова Муху.
В глубокой темноте, в охранении морских охотников, торпедных катеров и морских бронекатеров, десантный отряд из Рохукюла шел в направлении к пунктам высадки. Едва начало светать, как над десантным отрядом появились под прикрытием истребителей штурмовики и бомбардировщики авиации флота. Вскоре самолеты начали обработку плацдарма высадки, занятого войсками противника. Удары с воздуха, дополнялись артиллерийским огнем морских бронекатеров, которыми командовал капитан 3 ранга А. И. Потужный.
Десантные отряды уже приближались к пунктам высадки, когда мы в Рохукюла получили сообщение о том, что в бухте Трииги противник сосредоточил для обороны большую часть своих войск. Святову срочно передали поправку к плану: оба отряда высаживать в Талику. Части эстонского корпуса расширили прорыв в обороне противника и во второй половине дня 5 октября соединились с наступавшими им навстречу из Талику полками.
К исходу 5 октября наши войска создали фронт по рубежу Муясте, Тагавере, Саре. Существенную поддержку им оказывала флотская и фронтовая авиация.
Пока все складывалось хорошо - и высадились успешно, и противника теснили довольно быстрыми темпами. Но и аппетит, как говорится, приходит во время еды. Маршал Говоров позвонил вечером 5 октября Попову и, заслушав его доклад о ходе наступления наших войск, дал указание к исходу 6 октября полностью очистить остров от противника. Затем нам ставилась задача - освободить полуостров Сырве, поставить на его южном мысу дальнобойную артиллерию и совместно с авиацией не допускать прохода вражеских транспортов через Ирбенский пролив. Это намерение вполне соответствовало обстановке на рижском направлении, где наши войска в это время подходили к столице Латвии и нужно было всемерно ограничить возможность использования фашистами порта Рига. Однако задание командующего фронтом не было обеспечено боевыми возможностями наших войск, наступавших на Сарема.
Это, к сожалению, подтвердилось уже на следующий день.
6 октября темп нашего наступления замедлился. Фронт обороны у противника сокращался, плотность его войск и огневых средств увеличивалась, и сопротивление, естественно, росло. А наши коммуникации растянулись, не хватало тяжелой техники - прежде всего танков и самоходных артиллерийских установок. Перевезти их в достаточном количестве в период накопления наших войск на Муху было не на чем.
Первая группа десантных тендеров с Чудского озера прибыла только 6 октября, но сразу использовать их мы не смогли из-за отсутствия топлива. Его не хватало вообще для всех катеров. Горючее приходилось возить в бочках за сотни километров. А противник, превратив населенные пункты в опорные узлы, начал на отдельных направлениях переходить в контратаки.
И все же мы наступали. На правом фланге эстонского корпуса шла вперед высаженная на остров десантом 131-я стрелковая дивизия генерал-майора Романенко, с моря ее поддерживал огонь наших замечательных морских бронекатеров.
Как всегда в подобных ситуациях, нас выручали летчики. 6 октября к 11-й штурмовой авиационной дивизии присоединилась 9-я штурмовая дивизия. Она вынуждена была, однако, расположиться несколько дальше от района боевых действий, чем хотелось бы, - заняла аэродромы в районе Пярну, значительно отдаленные от района боевых действий. Ближе мы пока ничего еще не создали для базирования авиации. Этим ограничивались возможности использования, особенно истребительной авиации сопровождения.
Командиры дивизий полковники Манжосов и Слепенков были вызваны к генералу Самохину, и он детально ознакомил их с обстановкой и характером боевых действий в связи с последними задачами, поставленными маршалом Говоровым.
Первый весьма результативный бой провела группа наших Ил-2 с ведущим капитаном Борисовым в районе пристани города Курессаре. На рейде Курессаре стояли не только приписанные к островным силам врага большие десантные баржи, но и транспорт, который, видимо, еще не был разгружен. Истребители противника старались прежде всего прикрыть этот транспорт, очевидно только что пришедший из Вентспилса или Лиепаи, а возможно, и из Риги, на которую войска Прибалтийских фронтов успешно Наступали. Удар наших штурмовиков буквально развалил транспорт, части его горели на воде, а три десантные баржи затонули.
Вслед за этой штурмовой авиационной группой еще одна (ведущий старший лейтенант Беляков), прикрываемая истребителями подполковника Джапаридзе, нанесла удар по кораблям врага в этом же районе.
Только за один день 6 октября авиация флота сделала 235 боевых вылетов, уничтожила и повредила несколько транспортов и вспомогательных судов врага.
9 октября группа штурмовиков (ведущий капитан Морозов) под прикрытием истребителей атаковала три транспорта у маяка Церель, на южной оконечности полуострова Сырве. Всем трем транспортам были нанесены повреждения. Еще одна группа штурмовиков под командованием старшего лейтенанта Батиевского севернее мыса Колка сильно повредила транспорт, а группа капитана Пилипенко потопила у пристани полуострова Сырве транспорт, стоявший под выгрузкой. Часть груза, находившаяся уже на пирсе, была уничтожена.
Несмотря на тяжелые метеорологические условия, за десять дней (с 5 по 15 октября) балтийские летчики совершили до тысячи боевых вылетов. И результаты были весомы - потоплены двенадцать вражеских транспортов (в том числе крупные теплоходы "Мария Зидлер", "Иллер" и "Юнга Христоферс"), танкер, тральщик, две десантные баржи, два десятка буксиров, несколько барж и мотоботов.
Между тем на Сарема мы медленно, но упорно продвигались вперед. К исходу 6 октября наступавшие части вышли на рубеж мыс Паммана, Метскюла, Калли. 7 октября - новый рывок: войска эстонского корпуса продвинулись на 15 - 25 километров. В этот день была одержана большая победа - освобождена столица архипелага город Курессаре; ныне город носит имя славного сына эстонского народа Виктора Кингисеппа.
К этому моменту наши войска стали ощущать нехватку боевой техники, боеприпасов. Хотя катерные тральщики, тендеры, шхуны и саперные понтоны продолжали интенсивно работать, количество перевозимых в Куйвасту военных материалов не обеспечивало нужного темпа наступления.
А командование фронта торопило. Войска Старикова не успели как следует закрепиться в Курессаре, а маршал Говоров уже потребовал от него в кратчайшие сроки полностью очистить остров от противника.
У меня тоже состоялся разговор с командующим по телефону.
- Владимир Филиппович, сейчас наши войска громят противника у Курессаре, видимо, еще день-два потребуется для окончательного освобождения острова. Нужно усилить удары по коммуникациям противника в Рижском заливе и на подходах к острову со стороны моря. Я бы хотел знать: что из сил флота вы сейчас используете для этих целей?
- На коммуникациях в Рижском заливе, на подходах к Вентспилсу сейчас действуют две штурмовые авиационные дивизии с аэродромов Эстонии, два полка минно-торпедной авиации и один полк пикировщиков с аэродромов Литвы, то есть все силы ударной авиации флота.
Кроме того, в море развернуты шесть подводных лодок, и подходят к своим позициям еще четыре. Как только позволит обстановка, перебазируем с материка на Сарема одну 130-миллиметровую самоходную морскую батарею, с тем чтобы она могла обстреливать корабли и суда в Ирбенском проливе.
- Авиации у вас много, - упрекнул Говоров, - а противник иногда обстреливает фланги наших войск. Нужно установить плотную блокаду полуострова.
- Леонид Александрович, эту задачу выполнить полностью не можем. Противник обстреливает побережье в нелетную погоду. А одними торпедными катерами осуществить блокаду невозможно - у фашистов значительный перевес надводных сил. В Моонзунд идут пять канонерских лодок, они имеют сравнительно сильное артиллерийское вооружение и, надеюсь, более существенно поддержат наш флот со стороны Рижского залива.
Погода действительно лимитировала боевые действия самолетов, катеров и кораблей. При волне в 5 - 6 баллов наши легкие силы не могли выходить в море. А фашисты располагали крупными боевыми кораблями.
8 октября главные силы противника на Сарема отошли к заранее созданным укреплениям, опоясавшим узкую часть перешейка полуострова Сырве, и отразили несколько наших атак. Наши войска все острей ощущали нехватку артиллерии, танков, боеприпасов. Заметно поредели роты, батальоны, полки. Срочно нужны были меры для помощи им.
Мы вылетели с генералом Поповым в Курессаре, где встретились с генералом Стариковым и контр-адмиралом Святовым, совместно с ними обсудили все трудности и возможности и решили просить у Ставки дополнительно 15 - 20 суток на подготовку и сосредоточение сил, необходимых для решительного удара по вражеской обороне на острове.
... 13 октября была освобождена большая часть столицы Латвийской ССР. Рижский залив и коммуникации в Ригу потеряли для фашистов былое значение. Не потерял ли свое военное значение в связи с этим и полуостров Сырве? Была ли необходимость продолжать здесь наступление?
Да, такая необходимость, безусловно, была. Ставка Верховного Главнокомандования правильно оценивала обстановку, принимая решение о скорейшем очищении от фашистов полуострова Сырве. Во-первых, он в какой-то степени прикрывал фланг прижатой к морю курляндской группировки войск противника, а во-вторых, в известной мере обеспечивал фашистскому флоту свободу действий в Ирбенском проливе и сковывал наши войска на Сарема. Уже после войны стало известно, что Гитлер 14 октября приказал удерживать Сырве возможно дольше. В соответствии с этой директивой фашистское командование отдало приказание о немедленной постановке новых минных заграждений на подступах к полуострову.
Этот плацдарм нужно было ликвидировать, что, кстати, позволило бы создать более благоприятные условия для действий наших торпедных катеров с острова Сарема на коммуникациях противника у Вентспилса.
Дороги морские
Наступала осень со всеми балтийскими "прелестями" - бурным морем, дождливым небом, частыми туманами. Стало труднее сосредоточивать силы и средства, необходимые для развертывания активных действий в Южной Балтике. Флот постепенно стал отставать от наших сухопутных войск.
В начале октября 1-й Прибалтийский фронт генерала армии И. X. Баграмяна нанес противнику внезапный и мощный удар на мемельском направлении. Наши войска вышли на побережье Балтийского моря на участке Паланга, плацдарм Мемель и подошли к Тильзиту. Теперь немецко-фашистская группа армий "Север" была уже фундаментально отрезана от основных сил в Восточной Пруссии.
Блокада с суши войск этой группы не могла не обеспокоить фашистское командование, и 13 октября гитлеровцы попытались на 24 десантных баржах высадить десант в районе Паланги. Наши войска легко локализовали эту попытку.
Одновременно я приказал усилить разведку подходов к устью Финского залива и Таллину, ибо у нас были исчерпывающие данные о там, что здесь снова появились подводные лодки противника и не исключена постановка ими новых минных заграждений. В этот же вечер Кулешов получил указания, связанные с обеспечением перехода наших подводных лодок в ближайшие дни в западную часть Финского залива.
А ночью прибыл Самохин. Он доложил, что к началу операции 11-я штурмовая авиадивизия полковника Д. И. Манжосова с истребительным прикрытием будет в основном сосредоточена на аэродроме, расположенном в непосредственной близости от Моонзунда.
- Сразу же ставьте им задачу: уничтожить боевые корабли и все плавсредства фашистов, находящиеся на островных гаванях и бухтах. Нужно немедленно очистить от вражеских кораблей весь Кассарский плес, бомбить пристани в Мынту, Курессари, Хельтермаа и заставить их уйти из Куйвасту. Кроме того, не забывайте о разведке, тщательно следите за подходами к Финскому заливу. Там фашисты могут использовать всякую нашу оплошность. Потребуйте от штаба авиации точного выполнения задач о разведке, поставленных фронтом. После этого поезжайте в Хапсалу. Вам нужно будет непосредственно руководить в предстоящей операции соединениями и частями авиации.
Нужно сказать, что расположение штаба армии и штаба контр-адмирала Святова в одном пункте позволило им вместе и оперативно решать все вопросы планирования и подготовки операции. Положительное значение имело и расположение в Хапсалу оперативных групп штаба фронта во главе с его начальником генерал-полковником М М. Поповым и группы командующего флотом.
Все выделенные на операцию силы и средства продолжали сосредоточиваться в Рохукюла, Виртсу. Окончательно были конкретизированы задачи, определены исполнители: на направлении Виртсу, Сарема высадкой руководил командир соединения торпедных катеров капитан 1 ранга Р. Г. Олейник, а на направлении Рохукюла, Хиума - капитан 1 ранга Е. В. Гуськов. Соответственно были распределены все боевые и технические средства.
Поскольку тендеры к началу высадки прибыть не успели, пришлось использовать для этого торпедные катера, катерные тральщики, сторожевые катера и морские бронекатера, а для перевозки танков и САУ применить саперные понтоны. Другого выхода не было. Большие надежды мы возлагали на амфибии. При благоприятной погоде они могли принять участие в высадке первых эшелонов войск.
Вместе с начальником штаба фронта мы решили в ночь на 29 сентября высадить на Муху усиленную разведку. Задача - уточнить характер противодесантной обороны, состав и численность вражеского гарнизона. Разведка удалась как нельзя лучше. Даже пленных захватили. Большую помощь разведчикам оказало местное население. На острове было до пятисот солдат и офицеров, в том числе отряд саперов.
- Саперы? - переспросил И. Г. Святов и недовольно поморщился: - Держат, чтобы подорвать дамбу Муху - Сарема.
- Возможно, и так, - согласился я.
Стоило поторопиться. А что, если высадить десант на Муху немедленно, сегодня, на сутки раньше запланированного срока? Идея всем понравилась, все-таки лишний шанс на усиление фактора внезапности.
Но тогда надо буквально в считанные часы привести в движение сотни людей, средства обеспечения. Причем сокращение сроков ни в коем случае не должно было повлиять на организованность и надежность удара. Хоть и раньше начинать, но чтобы все равно наверняка.
С первым броском десанта пошел дивизион торпедных катеров капитана 3 ранга Осецкого. Учитывая их большую скорость, мы надеялись, что дивизион стремительно пересечет пролив и, пользуясь внезапностью, прикрываясь дымзавесами, высадит десантников непосредственно на пристань Куйвасту.
По тому, что артиллерия наша смолкла и с берега, занятого противником, послышалась пулеметная дробь, а затем небосклон в той стороне перерезали сотни огневых трасс, мы поняли, что катера подошли к пристани и завязали бой, который с каждой минутой разгорался.
Через некоторое время по просьбе Осецкого с нашего берега снова открыли артиллерийский огонь, он корректировался наблюдателями, находившимися на острове в составе десанта.
Удар наш оказался для противника неожиданным и ошеломляющим. Деморализованный противник, как потом выяснилось, решил, что мы произвели высадку одновременно на широком фронте и во многих местах.
Осецкий вернулся на Виртсу и доложил:
- Все в порядке. Десантники просто молодцы!
- Нет, это вам первое спасибо, хорошо провели высадку, - ответил ему генерал Л. А. Перн.
Действительно, нельзя было не восхищаться мужеством и безупречным мастерством этого офицера. Хотя десантников встретил жестокий огонь (на катере самого Осецкого насчитали до 300 пробоин), торпедные катера тяжелых потерь не понесли: незначительные повреждения были легко устранимы, а нескольких раненых немедленно заменили, и дивизион снова был готов к бою.
Характерно, что так же умело действовали и экипажи торпедных катеров Чебыкина и Белокурова.
Под плотный обстрел попал катер коммуниста лейтенанта Замураева. Но он искусно сманеврировал и дал возможность боцману старшине 2-й статьи Кодину подавить из крупнокалиберного пулемета две вражеские огневые точки. Потом Кодин первым прыгнул в воду и помогал десантникам выбираться на берег. Так же поступили главный старшина коммунист Панкратов и старшина 1-й статьи коммунист Костелин из экипажа катера Варягина. И вот итог: внезапные и смелые действия балтийцев не позволили противнику взорвать пристань Куйвасту.
Но операция только начиналась. Снова возник вопрос об использовании амфибий. Посоветовавшись, решили не медлить и применить для переброски войск все 90 плавающих машин. На амфибии посадили 750 человек из той же 249-й дивизии эстонского корпуса.
Хотя форсирование на маломощных амфибиях морского пролива шириной около 8 километров, да еще в условиях свежей погоды, было для нас делом, мягко говоря, необычным, Иван Георгиевич Святов высказал мнение, что погода несколько улучшится и на время, достаточное для одного рейса амфибий, будет вполне удовлетворительной. И Святов не ошибся: рейс амфибий прошел без происшествий.
Теперь мы прочно удерживали плацдарм на острове. Но десантники ожидали новых подкреплений.
Благодаря использованию торпедных катеров с инженерными понтонами на буксирах, к рассвету 30 сентября на остров был доставлен в полном составе стрелковый полк 249-й дивизии. А к полудню мы перебросили еще 2 полка, 24 орудия, 23 миномета и 4 танка. Только дивизион катеров Осецкого за двадцать рейсов переправил 2700 человек, 5 тонн различных грузов и отбуксировал 15 понтонов с техникой. Предвидя, что напряженность перевозок увеличится, ночью я отдал приказание о перебазировании в Виртсу еще двух дивизионов торпедных катеров, которые сразу включились в работу и перебросили на остров Муху остатки 249-й стрелковой дивизии.
Утром 30 сентября после нескольких гулких взрывов на Муху стало тихо. Остатки фашистского гарнизона поспешно перебрались на Сарема, взорвав за собой в нескольких местах дамбу, соединявшую острова. К сожалению, нам прорваться с ходу на Сарема не удалось. Победа на острове Муху была достигнута относительно легко. Выручила нас минимальная оперативная пауза между сроком выхода наших войск на побережье и моментом высадки. Для сосредоточения десантных средств, войск, артиллерии и авиации, высадки и освобождения острова нам потребовалось всего пять дней.
Освобождение острова Муху имело существенное оперативное значение. Он являлся естественным и весьма выгодным исходным плацдармом для дальнейшего наступления. После занятия Муху противник уже не мог обстреливать гавань Виртсу, и мы получили возможность спокойно плавать по всему Муху-Вяйну и даже действовать в Рижском заливе.
Учитывая, что в предстоящей борьбе за остров Сарема нам очень поможет мощная артиллерия, вице-адмиралу Кулешову было приказано направить на Муху две дальнобойные морские самоходные батареи.
Переброска войск сюда продолжалась довольно интенсивно, и в течение следующих двух дней было переправлено 8 тысяч бойцов и офицеров, перевезено около 1600 тонн грузов.
Между тем ветер по новому "точному" пророчеству контр-адмирала Святова опять усилился, и амфибии бездействовали. Из Таллина в район Моонзунда срочно перебрасывались канонерские лодки капитана 1 ранга Э. И. Лазо, шли сетевые заградители, тральщики, буксиры.
Пока накапливались силы на Муху, нам нужно было высадиться во что бы то ни стало и на остров Хиума. Мы решили произвести здесь разведку боем. Первая такая попытка не увенчалась успехом: помешала погода. Столь же неутешительный результат был и в ночь на 1 октября. Лишь 2 октября, когда шторм утих, дело пошло на лад.
К этому времени очень кстати увеличились и наши флотские силы: из Таллина прибыли катерные тральщики гвардейского Краснознаменного дивизиона Ярошевского, сторожевые катера Обухова и Чалова, дивизион морских бронекатеров Максименко, отлично проявившие себя в боях за острова Выборгского залива.
Первую группу десантников высадили торпедные катера Героя Советского Союза В. П. Гуманенко. Они на максимальной скорости пересекли пролив и под огнем врага подошли к пристани Хельтермаа. Следом за ними двигались, буксируя инженерные понтоны с орудиями и боеприпасами, катерные тральщики и морские охотники. Головным в дивизионе Ярошевского шел катер гвардии мичмана И. Я. Ларина. Гитлеровцы встретили его ураганным огнем из орудий, пулеметов и минометов. Вода кипела от разрывов снарядов. Но Ларин уверенно провел катер к острову. Пулеметчики в упор расстреливали с катера гитлеровцев, подавляли их огневые точки. Мужественно вели себя экипажи всех катерных тральщиков и морских охотников.
Командир высадки капитан I ранга Е. В. Гуськов, находясь в боевых порядках десантных средств, правильно оценил обстановку, направляя силы последующих эшелонов на плацдарм, где имелся успех.
На рассвете в боевые действия включилась 11-я штурмовая авиадивизия полковника Д. И. Манжосова, Штурмовики поддерживали и прикрывали катера, наносили удары по противнику. Высадка прошла удачно.
Десантники начали теснить врага. В районе пристани Хельтермаа явно обозначился успех. Сюда немедленно был перенацелен отряд катеров с десантом, шедший к мысу Сяренина.
Почти все высадочные средства, в том числе и инженерные понтоны, переключили на перевозку основных эшелонов десанта, полковой и дивизионной артиллерии.
Десантники при поддержке флотской и фронтовой авиации, сбивая заслоны противника, ломая его оборону, начали наступление в направлении Кярдла.
За два дня мы перебросили на остров почти две дивизии. Фашисты не выдержали такого натиска и к середине дня 3 октября бежали через пролив Соэлозунд на остров Сарема.
Освобождение Хиума было выполнено так же быстро, как и Муху. Успешные, быстрые действия торпедных и сторожевых катеров и катеров-тральщиков, мужество десантников 109-го стрелкового корпуса генерал-лейтенанта И. П. Алферова, поддержанных авиацией фронта и флота, позволили нам в короткие сроки и с самыми минимальными потерями освободить важную позицию в архипелаге.
Освобождение острова Хиума дало нам возможность контролировать входы и выходы из Моонзунда в Финский залив. Гитлеровский морской начальник, носивший пышный титул адмирала восточной части Балтийского моря, приказал своим кораблям покинуть Кассарский плес, водный район между материком и островами Хиума и Сарема, опасаясь, что они будут окружены и уничтожены. Но, как несколько позже выяснилось, отступая через Кассарский плес, они не забыли в проливе Соэлозунд поставить минное заграждение с целью затруднить выход в Балтийское море нашим кораблям.
Меня в этот период помимо забот о Моонзунде беспокоило и другое. Читатель, надеюсь, понимает, что в дни, когда происходили важнейшие события, о которых я рассказываю, активные действия на других участках морского театра вовсе не замирали. И командующий обязан был успевать всюду.
Из Хапсалу по телефону удалось связаться с начальником штаба флота. Он доложил, что к этому времени уже вторая группа подводных лодок под командованием капитана 2 ранга П. А. Сидоренко вышла с Лавенсари и с помощью финских лоцманов идет шхерами. Еще одно важное донесение: первая группа тендеров бригады речных кораблей (с Чудского озера) на буксире за тральщиками вышла из Ораниенбаума в Таллин и далее будет следовать в Моонзунд.
В течение минувшей недели на торпедные катера выпала громадная нагрузка. Им нужна была передышка для ремонта моторов, корпусов, оружия. Тем с большим нетерпением ждали мы прибытия тендеров. Впереди оставался главный объект архипелага - остров Сарема. Выбить врага отсюда будет труднее, так как гарнизон каждую ночь получал морем подкрепления из Вентспилса и Лиепаи. Поэтому даже удачная высадка на остров тут же потребует переброски крупных резервов.
Но и долго ждать мы не могли, иначе рисковали потерять фактор внезапности. А он по-прежнему существовал. Хотя ясно было, что мы не остановим своего наступления, противник все же каждый раз надеялся на передышку, а мы ее ему не давали.
4 октября генерал Стариков подписал приказ, который предписывал в ночь на 5 октября начать боевые действия по освобождению острова Сарема. К этому времени основные силы эстонского стрелкового корпуса сосредоточились на острове Муху, а 131-я стрелковая дивизия генерал-майора П. А. Романенко, расположенная в районе Рохукюла, была готова высадиться на северное побережье острова Сарема. Главный удар нанесли с Муху. Узкий мелководный пролив Вяйке-Вяйн войска эстонского корпуса форсировали на амфибиях и инженерных средствах, с боем захватили дамбу. Саперы немедленно приступили к ее ремонту, хотя схватка за поселок Орисааре еще продолжалась.
Накануне этих событий, вечером 4 октября, морской десант в составе двух стрелковых полков при 50 орудиях, посаженный на шхуны, тральщики и катера, начал выходить из Рохукюла. Здесь командовал капитан 1 ранга Е. В. Гуськов. Вместе с отрядом на катере вышел в море и контр-адмирал И. Г. Святов.
Отряд этот нацеливался на два пункта северного побережья острова Сарема бухты Талику и Трииги. После высадки десант должен был нанести удар по противнику в южном направлении, навстречу войскам, наступающим с острова Муху.
В глубокой темноте, в охранении морских охотников, торпедных катеров и морских бронекатеров, десантный отряд из Рохукюла шел в направлении к пунктам высадки. Едва начало светать, как над десантным отрядом появились под прикрытием истребителей штурмовики и бомбардировщики авиации флота. Вскоре самолеты начали обработку плацдарма высадки, занятого войсками противника. Удары с воздуха, дополнялись артиллерийским огнем морских бронекатеров, которыми командовал капитан 3 ранга А. И. Потужный.
Десантные отряды уже приближались к пунктам высадки, когда мы в Рохукюла получили сообщение о том, что в бухте Трииги противник сосредоточил для обороны большую часть своих войск. Святову срочно передали поправку к плану: оба отряда высаживать в Талику. Части эстонского корпуса расширили прорыв в обороне противника и во второй половине дня 5 октября соединились с наступавшими им навстречу из Талику полками.
К исходу 5 октября наши войска создали фронт по рубежу Муясте, Тагавере, Саре. Существенную поддержку им оказывала флотская и фронтовая авиация.
Пока все складывалось хорошо - и высадились успешно, и противника теснили довольно быстрыми темпами. Но и аппетит, как говорится, приходит во время еды. Маршал Говоров позвонил вечером 5 октября Попову и, заслушав его доклад о ходе наступления наших войск, дал указание к исходу 6 октября полностью очистить остров от противника. Затем нам ставилась задача - освободить полуостров Сырве, поставить на его южном мысу дальнобойную артиллерию и совместно с авиацией не допускать прохода вражеских транспортов через Ирбенский пролив. Это намерение вполне соответствовало обстановке на рижском направлении, где наши войска в это время подходили к столице Латвии и нужно было всемерно ограничить возможность использования фашистами порта Рига. Однако задание командующего фронтом не было обеспечено боевыми возможностями наших войск, наступавших на Сарема.
Это, к сожалению, подтвердилось уже на следующий день.
6 октября темп нашего наступления замедлился. Фронт обороны у противника сокращался, плотность его войск и огневых средств увеличивалась, и сопротивление, естественно, росло. А наши коммуникации растянулись, не хватало тяжелой техники - прежде всего танков и самоходных артиллерийских установок. Перевезти их в достаточном количестве в период накопления наших войск на Муху было не на чем.
Первая группа десантных тендеров с Чудского озера прибыла только 6 октября, но сразу использовать их мы не смогли из-за отсутствия топлива. Его не хватало вообще для всех катеров. Горючее приходилось возить в бочках за сотни километров. А противник, превратив населенные пункты в опорные узлы, начал на отдельных направлениях переходить в контратаки.
И все же мы наступали. На правом фланге эстонского корпуса шла вперед высаженная на остров десантом 131-я стрелковая дивизия генерал-майора Романенко, с моря ее поддерживал огонь наших замечательных морских бронекатеров.
Как всегда в подобных ситуациях, нас выручали летчики. 6 октября к 11-й штурмовой авиационной дивизии присоединилась 9-я штурмовая дивизия. Она вынуждена была, однако, расположиться несколько дальше от района боевых действий, чем хотелось бы, - заняла аэродромы в районе Пярну, значительно отдаленные от района боевых действий. Ближе мы пока ничего еще не создали для базирования авиации. Этим ограничивались возможности использования, особенно истребительной авиации сопровождения.
Командиры дивизий полковники Манжосов и Слепенков были вызваны к генералу Самохину, и он детально ознакомил их с обстановкой и характером боевых действий в связи с последними задачами, поставленными маршалом Говоровым.
Первый весьма результативный бой провела группа наших Ил-2 с ведущим капитаном Борисовым в районе пристани города Курессаре. На рейде Курессаре стояли не только приписанные к островным силам врага большие десантные баржи, но и транспорт, который, видимо, еще не был разгружен. Истребители противника старались прежде всего прикрыть этот транспорт, очевидно только что пришедший из Вентспилса или Лиепаи, а возможно, и из Риги, на которую войска Прибалтийских фронтов успешно Наступали. Удар наших штурмовиков буквально развалил транспорт, части его горели на воде, а три десантные баржи затонули.
Вслед за этой штурмовой авиационной группой еще одна (ведущий старший лейтенант Беляков), прикрываемая истребителями подполковника Джапаридзе, нанесла удар по кораблям врага в этом же районе.
Только за один день 6 октября авиация флота сделала 235 боевых вылетов, уничтожила и повредила несколько транспортов и вспомогательных судов врага.
9 октября группа штурмовиков (ведущий капитан Морозов) под прикрытием истребителей атаковала три транспорта у маяка Церель, на южной оконечности полуострова Сырве. Всем трем транспортам были нанесены повреждения. Еще одна группа штурмовиков под командованием старшего лейтенанта Батиевского севернее мыса Колка сильно повредила транспорт, а группа капитана Пилипенко потопила у пристани полуострова Сырве транспорт, стоявший под выгрузкой. Часть груза, находившаяся уже на пирсе, была уничтожена.
Несмотря на тяжелые метеорологические условия, за десять дней (с 5 по 15 октября) балтийские летчики совершили до тысячи боевых вылетов. И результаты были весомы - потоплены двенадцать вражеских транспортов (в том числе крупные теплоходы "Мария Зидлер", "Иллер" и "Юнга Христоферс"), танкер, тральщик, две десантные баржи, два десятка буксиров, несколько барж и мотоботов.
Между тем на Сарема мы медленно, но упорно продвигались вперед. К исходу 6 октября наступавшие части вышли на рубеж мыс Паммана, Метскюла, Калли. 7 октября - новый рывок: войска эстонского корпуса продвинулись на 15 - 25 километров. В этот день была одержана большая победа - освобождена столица архипелага город Курессаре; ныне город носит имя славного сына эстонского народа Виктора Кингисеппа.
К этому моменту наши войска стали ощущать нехватку боевой техники, боеприпасов. Хотя катерные тральщики, тендеры, шхуны и саперные понтоны продолжали интенсивно работать, количество перевозимых в Куйвасту военных материалов не обеспечивало нужного темпа наступления.
А командование фронта торопило. Войска Старикова не успели как следует закрепиться в Курессаре, а маршал Говоров уже потребовал от него в кратчайшие сроки полностью очистить остров от противника.
У меня тоже состоялся разговор с командующим по телефону.
- Владимир Филиппович, сейчас наши войска громят противника у Курессаре, видимо, еще день-два потребуется для окончательного освобождения острова. Нужно усилить удары по коммуникациям противника в Рижском заливе и на подходах к острову со стороны моря. Я бы хотел знать: что из сил флота вы сейчас используете для этих целей?
- На коммуникациях в Рижском заливе, на подходах к Вентспилсу сейчас действуют две штурмовые авиационные дивизии с аэродромов Эстонии, два полка минно-торпедной авиации и один полк пикировщиков с аэродромов Литвы, то есть все силы ударной авиации флота.
Кроме того, в море развернуты шесть подводных лодок, и подходят к своим позициям еще четыре. Как только позволит обстановка, перебазируем с материка на Сарема одну 130-миллиметровую самоходную морскую батарею, с тем чтобы она могла обстреливать корабли и суда в Ирбенском проливе.
- Авиации у вас много, - упрекнул Говоров, - а противник иногда обстреливает фланги наших войск. Нужно установить плотную блокаду полуострова.
- Леонид Александрович, эту задачу выполнить полностью не можем. Противник обстреливает побережье в нелетную погоду. А одними торпедными катерами осуществить блокаду невозможно - у фашистов значительный перевес надводных сил. В Моонзунд идут пять канонерских лодок, они имеют сравнительно сильное артиллерийское вооружение и, надеюсь, более существенно поддержат наш флот со стороны Рижского залива.
Погода действительно лимитировала боевые действия самолетов, катеров и кораблей. При волне в 5 - 6 баллов наши легкие силы не могли выходить в море. А фашисты располагали крупными боевыми кораблями.
8 октября главные силы противника на Сарема отошли к заранее созданным укреплениям, опоясавшим узкую часть перешейка полуострова Сырве, и отразили несколько наших атак. Наши войска все острей ощущали нехватку артиллерии, танков, боеприпасов. Заметно поредели роты, батальоны, полки. Срочно нужны были меры для помощи им.
Мы вылетели с генералом Поповым в Курессаре, где встретились с генералом Стариковым и контр-адмиралом Святовым, совместно с ними обсудили все трудности и возможности и решили просить у Ставки дополнительно 15 - 20 суток на подготовку и сосредоточение сил, необходимых для решительного удара по вражеской обороне на острове.
... 13 октября была освобождена большая часть столицы Латвийской ССР. Рижский залив и коммуникации в Ригу потеряли для фашистов былое значение. Не потерял ли свое военное значение в связи с этим и полуостров Сырве? Была ли необходимость продолжать здесь наступление?
Да, такая необходимость, безусловно, была. Ставка Верховного Главнокомандования правильно оценивала обстановку, принимая решение о скорейшем очищении от фашистов полуострова Сырве. Во-первых, он в какой-то степени прикрывал фланг прижатой к морю курляндской группировки войск противника, а во-вторых, в известной мере обеспечивал фашистскому флоту свободу действий в Ирбенском проливе и сковывал наши войска на Сарема. Уже после войны стало известно, что Гитлер 14 октября приказал удерживать Сырве возможно дольше. В соответствии с этой директивой фашистское командование отдало приказание о немедленной постановке новых минных заграждений на подступах к полуострову.
Этот плацдарм нужно было ликвидировать, что, кстати, позволило бы создать более благоприятные условия для действий наших торпедных катеров с острова Сарема на коммуникациях противника у Вентспилса.
Дороги морские
Наступала осень со всеми балтийскими "прелестями" - бурным морем, дождливым небом, частыми туманами. Стало труднее сосредоточивать силы и средства, необходимые для развертывания активных действий в Южной Балтике. Флот постепенно стал отставать от наших сухопутных войск.
В начале октября 1-й Прибалтийский фронт генерала армии И. X. Баграмяна нанес противнику внезапный и мощный удар на мемельском направлении. Наши войска вышли на побережье Балтийского моря на участке Паланга, плацдарм Мемель и подошли к Тильзиту. Теперь немецко-фашистская группа армий "Север" была уже фундаментально отрезана от основных сил в Восточной Пруссии.
Блокада с суши войск этой группы не могла не обеспокоить фашистское командование, и 13 октября гитлеровцы попытались на 24 десантных баржах высадить десант в районе Паланги. Наши войска легко локализовали эту попытку.