Страница:
Имея в виду не допустить соединения немецких и финских войск, наша Ставка из своих немногочисленных резервов выделила 52-ю и 54-ю, а несколько позже 4-ю армию. Они были развернуты на реке Волхов, надежно прикрыв волховское направление. Позднее эти армии сорвали наступление фашистских войск на Тихвин (город враг захватил 8 ноября, а был выбит из него через 31 день), не дали им выйти на соединение с финнами севернее Ладожского озера. Если бы врагу удалось это сделать, то Ленинград оказался бы в двойном кольце блокады, доставка продовольствия, боеприпасов, горючего стала бы невозможной.
К этому времени относится ликвидация Лужского укрепленного сектора флота, вызванная отходом войск 8-й армии через Копорское плато; его части вошли в состав Ижорского сектора, который оперативно подчинили командующему 8-й армией. Лужский сектор сделал свое дело: благодаря стойкому сопротивлению его частей, взаимодействовавших с войсками 8-й армии, врагу не удалось прорваться к Ленинграду кратчайшим путем.
Не меньшее значение имела и упорная оборона эстонского плацдарма и столицы Эстонии - Таллина войсками 10-го стрелкового корпуса при исключительно мощной поддержке сил флота. Скованные вражеские дивизии, предназначенные для наступления на лужском и новгородском направлениях, облегчали в какой-то степени положение защитников Ленинграда на Лужском рубеже.
Оборона Таллина
На сухопутном эстонском плацдарме обстановка складывалась очень неблагоприятно. Уже 8 июля враг с ходу овладел Пярну, создавая очень опасное положение для Таллина с приморского направления, где наших войск вообще не было. А в первых числах июля разведывательные отряды 217-й пехотной дивизии противника появились из-под Марьямаа. Практически дорога на Таллин была открыта.
Решением ЦК Компартии Эстонии был создан Республиканский оперативный штаб. В городах и уездах создавались штабы для охраны тыла советских войск. 11 июля был образован Республиканский комитет обороны. В городе было мобилизовано несколько тысяч человек на строительство оборонительных рубежей. Особенно много людей направлялось на сооружение укреплений, закрывавших входы в город по шоссе из Нарвы, Пярну, Палдиски, ежедневно здесь работало по три и более тысячи человек, в полном составе трудились коллективы заводов и фабрик.
Обстановка сложилась так, что всю полноту ответственности за оборону столицы Эстонии и главной базы флота я вынужден был взять на себя. Я назначил заместителя начальника инженерного отдела флота инженер-полковника А. Н. Кузьмина старшим инженерным начальником обороны главной базы (начальник отдела полковник Т. Т. Коновалов в это время находился под Ленинградом, где нужно было готовить к обороне ряд военных объектов). Одновременно А. Н. Кузьмин представлял флот в Комитете обороны ЭССР по вопросам инженерной подготовки рубежей под Таллином.
Командовать всеми силами в обороне города Военный совет КБФ назначил руководителя противовоздушной обороны флота генерал-майора Г. С. Зашихина. Гаврил Савельевич имел хорошую подготовку, был волевым и требовательным начальником. В самые трудные дни боев он не терял присутствия духа, умел поддержать, приободрить подчиненных, обладая удивительным даром располагать к себе людей. Гаврил Савельевич любил воинский порядок и всегда стремился его поддерживать.
Генерал Г. С. Зашихин вместе с военкомом А. А. Матушкиным после обсуждения с командирами своего штаба, инженерами и рекогносцировки на местности внес на рассмотрение Военного совета флота предложение о создании оборонительной полосы под Таллином по линии Пирита, Иру, Лагеди, Лехьмя, южная оконечность озера Юллемистэ, Пяскюла, Харку. Было принято решение построить здесь железобетонные и деревоземляные огневые точки, надолбы, противотанковые рвы, искусственные водные преграды, минные поля, проволочные заграждения под током и окопы в полный профиль. Особое внимание уделялось укреплению опорных пунктов Иру, Лагеди, Лехьмя, озера Юллемистэ, Пяскюла, Харку.
Получалось довольно странное положение. Создавали оборонительную полосу, не представляя состава войск, которые отойдут сюда и займут оборону. Но ждать было нельзя, каждый день был дорог.
Работы развернулись с 17 июля. В те дни мне иногда удавалось выехать на строительство. Запомнилась поездка вместе с А. Н. Кузьминым в Иру. Тысячи граждан и военных моряков из частей флота работали здесь. Каждый вкладывал в строительство оборонительных сооружений все силы и умение, каждому хотелось, чтобы фашисты были остановлены.
В течение трех недель напряженной работы таллинцев, саперов, моряков была создана главная оборонительная полоса на расстоянии 9 - 12 километров от города. Она включала в себя 39 километров противотанковых рвов, 10 тысяч бетонных, 5 тысяч металлических и 6 тысяч деревянных надолбов, 60 километров проволочных заграждений, лесные завалы, орудийно-пулеметные дзоты, плотины. В эти же дни на предприятиях Таллина оборудовались бронепоезда и железнодорожные батареи, налаживалось массовое производство минометов и мин, изыскивались возможности для производства взрывчатки и взрывателей.
Осуществлялись другие важные мероприятия по подготовке к обороне главной базы.
Учитывалось и то, что Таллин, возможно, придется оставить. На этот случай бюро ЦК Компартии Эстонии рассмотрело и приняло решение вывезти из столицы республики на восток заводское оборудование, другие материальные ценности, квалифицированных рабочих и инженеров. Флот должен был обеспечить их транспортировку морем, выделить силы охранения.
Отправленные на восток в июле и первой половине августа транспорты с важными грузами, охраняемые нашими боевыми кораблями, благополучно добрались до Кронштадта. Подорвался лишь транспорт "Мария" с мукой в трюмах, однако его спасли, отбуксировали к берегу.
Но мы думали не только о народнохозяйственных грузах. Своих, чисто флотских, запасов в Таллине было очень много.
Нужно отдать должное начальнику тыла флота Митрофану Ивановичу Москаленко, его энергии, заботе о сохранении для флота ценнейшего имущества.
Было вывезено из Таллина около 15 тысяч тонн технического имущества, в том числе базовые запасы эскадренных миноносцев, аккумуляторные батареи для подводных лодок, баббит, листовая и сортовая сталь, цветные металлы, электрооборудование, кабели, провода, станки и другие материальные ценности. Эти запасы позволили осуществлять ремонт кораблей флота почти без завоза технического имущества из центра в течение двух лет блокады в Ленинграде.
Важными задачами флота в этот период были защита своих морских коммуникаций, обеспечение перевозок из Кронштадта на Ханко, Моонзундские острова. В связи со все возрастающей минной опасностью возникла необходимость проводить одиночные боевые корабли и суда в составе конвоев под защитой авиации, обеспечивая переходы катерами ПЛО (противолодочной обороны) и тральщиками, и все это только по строго определенным фарватерам. Поэтому одновременно с назначением командира конвоя назначался и штурман, знающий условия перехода, навигационную обстановку. Обязанности эти часто возлагались на гидрографов Б. Румянцева, К. Овечкина и других.
Бои на фронте шли с неослабевающей силой.
Наши войска несли тяжелейшие потери. Флотский госпиталь (руководил им военврач 2 ранга Ф. И. Синенко), являвшийся основным лечебным учреждением в Таллине, принимал в это время не только раненых военных моряков, но и воинов из сухопутных частей. Значительно была расширена сеть гражданских лечебных учреждений, открыты временные больницы в Таллине, Тарту, Нарве, Хаапсалу, Тапа и других городах, где разместилось много раненых; с каждым днем число их росло.
Врачи, сестры, санитарки работали сутками на берегу, спасая жизнь людей. Еще труднее было, когда они выходили на транспортах в море для сопровождения эвакуируемых, но никогда не падали духом, находили в себе силы не поддаться отчаянию, сказать доброе слово поддержки раненому воину. Эти люди, до конца преданные своему долгу, в самых сложных условиях вели себя как герои. Начальник медицинского отдела флота рассказал мне как-то о молодом враче-хирурге главного госпиталя Т. В. Разумеенко. В последние дни обороны Таллина Татьяна Васильевна шла на одном из транспортов с ранеными. Во время прорыва в транспорт попала сброшенная самолетом врага бомба. Разумеенко оказалась в воде; 16 часов она продержалась на каком-то деревянном обломке. Когда ее подобрал случайно проходивший мимо тральщик 205, она была без сознания. А придя в себя, немедленно встала к операционному столу: требовалась помощь раненым бойцам, подобранным тральщиком.
Прощаясь с Татьяной Васильевной, военком тральщика сказал ей:
- Всех жалко, кто погиб, кого не удалось спасти. Может быть, простая случайность и вас спасла от гибели. Но в этой случайности есть своя справедливость. Вы не должны были погибнуть, ведь вам надо спасать жизнь другим.
После двухмесячного лечения Разумеенко снова стала работать во фронтовом госпитале, возвращая к жизни защитников блокированного Ленинграда, часто выезжала на корабли Балтийского флота.
Всего из Таллина в Кронштадт было перевезено морем свыше 18 тысяч раненых. Переход каждого транспорта был сопряжен с риском.
Перегруппировав силы, пополнив потрепанные в боях части, после усиленной разведки противник 22 июля возобновил наступление. Главный удар наносился в стык 10-го и 11-го стрелковых корпусов. К исходу 25 июля врагу удалось выйти на западный берег Чудского озера. 11-й стрелковый корпус был отрезан от основных сил 8-и армии. 10-му стрелковому корпусу, отражавшему натиск в направлении Раквере, Кунда и на Марьямаа, удалось остановить противника{4}. В конце июля Гитлер в новой директиве No 34 потребовал от командующего группой армий "Север":
"Первоочередной задачей всех сил 18-й армии является очищение от противника Эстонии. Лишь после этого ее дивизии начнут выдвигаться в направлении на Ленинград".
Напор немецко-фашистских войск усилился.
Новый командующий 8-й армией генерал П. С. Пшенников{5} сообщил, что противник прорвал нашу оборону и силами пехотной дивизии стремится выйти на линию Тапа, Раквере. Штаб направления потребовал от нас принять все меры по обороне Таллина. Это было немедленно сделано. Возможности наши были невелики. Часть бригады морской пехоты и строительные батальоны мы ранее послали на правый фланг фронта к Марьямаа, под Таллин, на восточный боевой участок обороны вывели оставшиеся в нашем распоряжении батальоны единственной бригады морской пехоты, корабли приготовились для огневой поддержки. В Палдиски был развернут один батальон и приведены в готовность береговые батареи.
Наступление гитлеровцев на север тем временем продолжалось. 5 августа противник овладел станцией Тапа, перерезав железную дорогу и автотрассу Таллин - Ленинград. К исходу 7 августа его войска вышли на побережье между мысом Юминда и Кундой.
После месяца напряженных боев на эстонском плацдарме 8-я армия окончательно была расчленена на две изолированные части. 10-й стрелковый корпус отходил на Таллин, 11-й стрелковый корпус (с ним 47-й корпусной артиллерийский полк) - на Нарву.
Командующий 8-й армией генерал П. С. Пшенников, находившийся со штабом за Нарвой, принял решение нанести на рассвете 9 августа по противнику встречные контрудары и таким путем соединить 10-й и 11-й корпуса. Мы считали это нереальным. Измотанные в боях части 10-го корпуса едва ли могли рассчитывать на успех. В то же время, для того чтобы вступить в бой, им пришлось бы оставить занятые по нашей рекомендации оборонительные рубежи, что было равносильно открытию для врага дороги к Таллину. Обсудив на Военном совете это решение командарма, мы высказали свое отрицательное отношение главнокомандующему войсками Северо-Западного направления маршалу К. Е. Ворошилову, поставили вопрос о подчинении остатков корпуса флоту для усиления обороны Таллина. Одновременно Военный совет просил наркома Военно-Морского Флота адмирала Н. Г. Кузнецова доложить о нашем мнении Ставке. В своем, донесении мы писали:
"Считаем своим долгом донести создавшееся положение с обстановкой под Таллином в связи с разделением противником войск 8-й армии на две части и выходом его на берег Финского залива. Части 10-го стрелкового корпуса без техники и артиллерии численностью всего около 10 тысяч заняли естественные рубежи на расстоянии от Таллина 30 - 35 км общим фронтом до 90 км. Задача, поставленная командующим 8-й армией командиру 10-го корпуса, его наступление на восток не дают нам уверенности, что и эти части останутся прикрывать Таллин. В течение месяца штаб, авиация флота вынуждены уделять много времени сухопутным вопросам. Своих сухопутных сил КБФ имеет одно соединение морской пехоты численностью 2500 человек плюс отдельные команды, роты, формируемые из различных частей, до 2000 человек. Считаем, что даже при интенсивной огневой поддержке корабельной артиллерии сухопутных войск на таком широком фронте недостаточно. Возведенные укрепления полевого типа не являются серьезным препятствием для противника при сосредоточении им сил. В районе главной базы имеется огромное количество техники, до 80 зенитных орудий, сотни спецмашин, авиация флота до 100 самолетов, береговые укрепления флота. Для защиты главной базы нужны соответствующие силы и средства. Поэтому считаем своим долгом в целях удержания базы для флота, поддержания коммуникаций с островами Эзель, Даго и полуостровом Ханко, вывода подводных лодок в Балтийское море и удержания за собой Финского залива, в целях сохранения тысяч ценных специалистов, техники доложить этот вопрос Верховному Главнокомандующему"{6}.
Народный комиссар обещал сделать это, сказал, что о тяжелом положении Таллина известно. Он выразил уверенность, что его защитники выдержат атаки противника.
Попытки войск 8-й армии восстановить положение не дали результатов.
На участок обороны со стороны Пярну, где угроза была особенно сильна, мы направили сформированный из военных моряков-добровольцев, морских пехотинцев и пограничников отряд под командованием полковника И. Г. Костикова. Отряд занял фронт по линии Казари, Рапла и при поддержке авиации /флота длительное время успешно отражал яростные атаки разведывательных подразделений врага.
Для бойцов, выделенных кораблями и частями флота, не хватало стрелкового оружия. Пришлось приказать командиру Кронштадтской военно-морской базы В. И. Иванову изъять его у команд строящихся кораблей, южных фортов, учебного отряда и немедленно самолетами переправить в Таллин. Ему также было приказано отправить в главную базу одну из сформированных за счет частей флота бригад морской пехоты. Сделать это, однако, не удалось: в, критической ситуации она была введена в бой под Котлами...
12 августа мы получили из штаба войск Северо-Западного направления директиву: "Поддержание морских коммуникаций Таллин - Кронштадт является центральной задачей. Максимально сократить движение транспортов, ограничить перевозки. Вывозить из Таллина ценные грузы. Использовать моторно-парусные шхуны. Продолжать минные постановки на выходах из шхер, изыскать и оборудовать новый фарватер вне обстрела с берега"{7}. В этой директиве было очень много важных боевых задач, но времени и сил для их выполнения не хватало, так как с каждым днем обстановка на территории Эстонии осложнялась. С образованием сплошного фронта обороны Таллина 10-й стрелковый корпус приказом главнокомандующего войсками Северо-Западного направления был подчинен командующему флотом, а его командир генерал-майор И. Ф. Николаев назначен моим заместителем по сухопутной обороне. Этим обеспечивалось централизованное руководство всей обороной главной базы флота. Я тогда впервые познакомился с И. Ф. Николаевым. Приглядевшись к нему во время посещений командного пункта корпуса, я увидел, что Иван Федорович был зрелым командиром, имел практический опыт руководства войсками в мирное и особенно в военное время. Не так просто пройти от государственной границы тысячу километров под давлением превосходящих сил врага и сохранить боеспособность частей! Не каждому генералу удавалось это. Это был интеллигентный, выдержанный, спокойный по характеру, требовательный к себе и людям человек. Под стать ему был начальник штаба корпуса генерал-майор Л. С. Березинский, личность более темпераментная. И. Ф. Николаев и Л. С. Березинский прекрасно дополняли друг друга в трудные дни обороны Таллина. После Таллина Иван Федорович возглавил и почти до конца 1943 года командовал 42-й армией под Ленинградом. К сожалению, жизнь генерала Николаева рано оборвалась. В 1944 году его не стало.
Несмотря на численное и техническое превосходство сил противника, в результате упорного и героического сопротивления войск 8-й армии, частей флота, пограничников и эстонского народного ополчения значительная группировка врага была скована, имела большие потери, темп ее продвижения значительно снизился. Теперь для штурма столицы Эстонии враг сосредоточивал еще войска 42-го армейского корпуса 18-й армии, усиленного танковыми и артиллерийскими подразделениями.
В середине августа мы получили директиву Военного совета Северо-Западного направления, в которой подтверждалась безусловная необходимость обороны Таллина. Нам предлагалось усилить сухопутные войска за счет береговой обороны, зенитной артиллерии, баз, служб, аэродромов; мобилизовать гражданское население Таллина для осуществления плана инженерной обороны; подчинить части мелкой артиллерии и зенитных пулеметов сухопутной обороне; более эффективно использовать береговую оборону для помощи сухопутным войскам.
Все это уже делалось или было сделано, о чем мы немедленно доложили главкому.
Генерал-майор И. Ф. Николаев объехал с инженер-полковником А. Н. Кузьминым оборонительные инженерные сооружения на отдельных направлениях, дал им оценку на Военном совете флота.
"Сооружения, безусловно, сыграют свою положительную роль, но нужны войска, - докладывал он. - В составе корпуса их очень и очень мало. Я прошу мобилизовать все, что может дать флот за счет кораблей, береговой обороны, учреждений и тылов".
Мы приняли соответствующее решение. Вскоре были сформированы сводный морской полк, особый отряд моряков, батальон специальных войск и ряд других формирований - всего 14 частей и подразделений, укомплектованных добровольцами, краснофлотцами, командирами и бойцами строительных батальонов, общей численностью 16 тысяч человек. Ручное оружие и пулеметы для них выделили из своих запасов корабли и части флота. По решению Военного совета с кораблей было снято 29 пулеметов, с крейсера "Киров" и лидера "Минск" 45-миллиметровые орудия, с миноносца "Володарский" - 76-миллиметровое орудие, создана батарея на автомашинах для поддержки частей стрелкового корпуса. Вновь сформированные части и подразделения явились заметным подспорьем для войск 10-го стрелкового корпуса. Основой корпуса являлась 10-я стрелковая дивизия, которой командовал генерал-майор И. И. Фадеев. В него входили также: 22-я мотострелковая дивизия НКВД, состоявшая из 5-го мотострелкового и 83-го железнодорожного полков, ранее охранявших государственные объекты в Прибалтике; 156-й стрелковый полк 16-й стрелковой дивизии; Латвийский добровольческий стрелковый полк; корпусные части. Из эстонских истребительных батальонов был сформирован Таллинский коммунистический стрелковый полк численностью около 1500 человек. Командовал им капитан М. Пастернак, военкомом был секретарь ЦК КП Эстонии Ф. Окк. Оба этих отважных человека погибли в тот же день, когда полк занял оборону и принял удар превосходящих сил врага.
К обороне Таллина привлекались корабли, базирующиеся здесь: крейсер, два лидера, девять эсминцев, три канонерские лодки, а также девять батарей береговой обороны и три полка зенитной артиллерии, всего свыше 200 орудий калибра 76 - 305 миллиметров и 74 орудия калибра 37 - 45 миллиметров. Артиллерия 10-го стрелкового корпуса насчитывала 64 орудия 37 152-миллиметрового калибра. Кораблям и артиллерийским частям предстояло поддерживать сухопутные войска, оборонявшие Таллин, вести борьбу с артиллерией и авиацией противника, быть готовой прикрыть главную базу с моря, отразить возможные попытки врага высадить десанты, обеспечить эвакуацию. Был разработан специальный план взаимодействия морской артиллерии с сухопутными войсками, согласованный с начальником артиллерии 10-го стрелкового корпуса полковником Г. А. Макаровым и утвержденный флагманским артиллеристом флота капитаном 1 ранга Н. Э. Фельдманом.
Заботясь о создании оборонительных рубежей, об использовании артиллерии, мы не забывали о людях, прежде всего о командных кадрах. Рассмотрев на Военном совете вопрос о воспитательной работе с ними, мы в своем решении записали: "Развертывание и всемерное усиление воспитательной работы с руководящим составом - главная и решающая задача". Мы требовали "систематически изучать наши командные кадры, проверять их в ходе выполнения боевых заданий, настойчиво помогать им устранять недочеты, выдвигая наиболее способных". Военный совет ставил перед командным составом задачу - изучать тактику врага, практиковать разбор поучительных боевых эпизодов.
Большую роль в организации обороны Таллина сыграли партийно-политические органы флота и стрелкового корпуса, городской комитет Коммунистической партии Эстонии. Центральный Комитет КПЭ и Военный совет флота неоднократно обращались с воззваниями к защитникам Таллина. По указанию Военного совета флота более двухсот коммунистов - партгрупорги, заместители политруков, комсорги боевых частей - с кораблей и частей были направлены в войска 10-го стрелкового корпуса, в бригаду морской пехоты и другие флотские части; их распределили по ротам, взводам и командам.
С 10 по 19 августа на фронте под Таллином наблюдалось относительное затишье. Враг сосредоточивал силы. Было ясно, что не сегодня, так завтра начнется штурм наших оборонительных рубежей. В этих условиях мы приняли решение перенести на новое, более безопасное место командный пункт. Он был оборудован на территории Минной гавани, имел радиосвязь с Кронштадтом, Ханко, Моонзундскими островами и телефонную связь со всеми частями, оборонявшими Таллин. Сюда перешли Военный совет и часть отделов штаба флота. Флаг командующего был поднят на посыльном судне "Пиккер"; основные отделы штаба и политуправление разместились на штабном корабле "Вирония". Для обороны территории гавани были выделены специальные подразделения морской пехоты.
13 августа Военный совет флота обратился в Ставку с предложением перебросить для защиты Таллина с полуострова Ханко двадцать тысяч бойцов с артиллерией и танками. Мы, конечно, понимали, что, если эта просьба будет удовлетворена, Ханко окажется сильно ослабленным. Но для обороны Таллина нужны были подкрепления, а взять их было неоткуда. С востока нам ничего не могли дать: обстановка под Ленинградом продолжала ухудшаться, там был дорог каждый боец. Ответ Ставки гласил, что город необходимо оборонять имеющимися в нашем распоряжении силами.
19 августа противник начал артиллерийскую подготовку на юго-восточном и восточном участках. На следующее утро после интенсивного обстрела артиллерией и минометами он перешел в наступление по всему фронту нашей обороны.
На нарвском направлении, которое, как я выше отмечал, являлось главным, первыми приняли на себя удар фашистских войск морские пехотинцы 1-й бригады и бойцы 10-го зенитно-артиллерийского дивизиона. Дивизионом командовал старший лейтенант Е. И. Котов, знающий командир, обладавший завидным хладнокровием, твердой волей, смелостью, умевший разобраться в сложной обстановке. Он всегда появлялся в нужный момент там, где было особенно трудно, и решительно влиял на ход боя. Воины дивизиона вместе с морскими пехотинцами упорно отстаивали рубежи, нанося врагу большие потери в живой силе и технике. Пример доблести и отваги являла батарея лейтенанта С. Е. Соловьева. Она пять раз меняла огневые позиции, редели ряды ее бойцов, но противник нес во много раз больший урон. Военный совет флота не раз отмечал в своих телеграммах храбрость бойцов и командиров дивизиона, тем самым повышая их боевой дух и стойкость.
Бои продолжались непрерывно. Едва стихнув на одном участке, они возобновлялись с новой силой на другом. Наиболее упорный характер бои принимали там, где опорные пункты оказались хорошо подготовленными в инженерном отношении и заблаговременно заняты войсками. Так, в частности, было в опорном пункте Иру, который обороняла бригада морской пехоты полковника Т. М. Парафило. Терентий Михайлович прошел большой жизненный путь от рядового красноармейца до командира бригады. Вся его служба, начиная с небольшой должности ротного учителя, проходила в стрелковых и караульных частях Кронштадта. В конце двадцатых годов его направили на учебу, он окончил Высшие стрелковые тактические курсы. В конце тридцатых годов в звании полковника командир Кронштадтского стрелкового полка, а с октября 1939 года - командир отдельной стрелковой бригады флота, первого соединения будущей морской пехоты. В войну 1939/40 года Т. М. Парафило успешно командовал лыжным морским батальоном, наступавшим по льду Финского залива в направлении Выборга. Зрелый общевойсковой командир, вполне подготовленный для руководства морскими пехотинцами, он прекрасно показал себя в боях за Таллин.
К этому времени относится ликвидация Лужского укрепленного сектора флота, вызванная отходом войск 8-й армии через Копорское плато; его части вошли в состав Ижорского сектора, который оперативно подчинили командующему 8-й армией. Лужский сектор сделал свое дело: благодаря стойкому сопротивлению его частей, взаимодействовавших с войсками 8-й армии, врагу не удалось прорваться к Ленинграду кратчайшим путем.
Не меньшее значение имела и упорная оборона эстонского плацдарма и столицы Эстонии - Таллина войсками 10-го стрелкового корпуса при исключительно мощной поддержке сил флота. Скованные вражеские дивизии, предназначенные для наступления на лужском и новгородском направлениях, облегчали в какой-то степени положение защитников Ленинграда на Лужском рубеже.
Оборона Таллина
На сухопутном эстонском плацдарме обстановка складывалась очень неблагоприятно. Уже 8 июля враг с ходу овладел Пярну, создавая очень опасное положение для Таллина с приморского направления, где наших войск вообще не было. А в первых числах июля разведывательные отряды 217-й пехотной дивизии противника появились из-под Марьямаа. Практически дорога на Таллин была открыта.
Решением ЦК Компартии Эстонии был создан Республиканский оперативный штаб. В городах и уездах создавались штабы для охраны тыла советских войск. 11 июля был образован Республиканский комитет обороны. В городе было мобилизовано несколько тысяч человек на строительство оборонительных рубежей. Особенно много людей направлялось на сооружение укреплений, закрывавших входы в город по шоссе из Нарвы, Пярну, Палдиски, ежедневно здесь работало по три и более тысячи человек, в полном составе трудились коллективы заводов и фабрик.
Обстановка сложилась так, что всю полноту ответственности за оборону столицы Эстонии и главной базы флота я вынужден был взять на себя. Я назначил заместителя начальника инженерного отдела флота инженер-полковника А. Н. Кузьмина старшим инженерным начальником обороны главной базы (начальник отдела полковник Т. Т. Коновалов в это время находился под Ленинградом, где нужно было готовить к обороне ряд военных объектов). Одновременно А. Н. Кузьмин представлял флот в Комитете обороны ЭССР по вопросам инженерной подготовки рубежей под Таллином.
Командовать всеми силами в обороне города Военный совет КБФ назначил руководителя противовоздушной обороны флота генерал-майора Г. С. Зашихина. Гаврил Савельевич имел хорошую подготовку, был волевым и требовательным начальником. В самые трудные дни боев он не терял присутствия духа, умел поддержать, приободрить подчиненных, обладая удивительным даром располагать к себе людей. Гаврил Савельевич любил воинский порядок и всегда стремился его поддерживать.
Генерал Г. С. Зашихин вместе с военкомом А. А. Матушкиным после обсуждения с командирами своего штаба, инженерами и рекогносцировки на местности внес на рассмотрение Военного совета флота предложение о создании оборонительной полосы под Таллином по линии Пирита, Иру, Лагеди, Лехьмя, южная оконечность озера Юллемистэ, Пяскюла, Харку. Было принято решение построить здесь железобетонные и деревоземляные огневые точки, надолбы, противотанковые рвы, искусственные водные преграды, минные поля, проволочные заграждения под током и окопы в полный профиль. Особое внимание уделялось укреплению опорных пунктов Иру, Лагеди, Лехьмя, озера Юллемистэ, Пяскюла, Харку.
Получалось довольно странное положение. Создавали оборонительную полосу, не представляя состава войск, которые отойдут сюда и займут оборону. Но ждать было нельзя, каждый день был дорог.
Работы развернулись с 17 июля. В те дни мне иногда удавалось выехать на строительство. Запомнилась поездка вместе с А. Н. Кузьминым в Иру. Тысячи граждан и военных моряков из частей флота работали здесь. Каждый вкладывал в строительство оборонительных сооружений все силы и умение, каждому хотелось, чтобы фашисты были остановлены.
В течение трех недель напряженной работы таллинцев, саперов, моряков была создана главная оборонительная полоса на расстоянии 9 - 12 километров от города. Она включала в себя 39 километров противотанковых рвов, 10 тысяч бетонных, 5 тысяч металлических и 6 тысяч деревянных надолбов, 60 километров проволочных заграждений, лесные завалы, орудийно-пулеметные дзоты, плотины. В эти же дни на предприятиях Таллина оборудовались бронепоезда и железнодорожные батареи, налаживалось массовое производство минометов и мин, изыскивались возможности для производства взрывчатки и взрывателей.
Осуществлялись другие важные мероприятия по подготовке к обороне главной базы.
Учитывалось и то, что Таллин, возможно, придется оставить. На этот случай бюро ЦК Компартии Эстонии рассмотрело и приняло решение вывезти из столицы республики на восток заводское оборудование, другие материальные ценности, квалифицированных рабочих и инженеров. Флот должен был обеспечить их транспортировку морем, выделить силы охранения.
Отправленные на восток в июле и первой половине августа транспорты с важными грузами, охраняемые нашими боевыми кораблями, благополучно добрались до Кронштадта. Подорвался лишь транспорт "Мария" с мукой в трюмах, однако его спасли, отбуксировали к берегу.
Но мы думали не только о народнохозяйственных грузах. Своих, чисто флотских, запасов в Таллине было очень много.
Нужно отдать должное начальнику тыла флота Митрофану Ивановичу Москаленко, его энергии, заботе о сохранении для флота ценнейшего имущества.
Было вывезено из Таллина около 15 тысяч тонн технического имущества, в том числе базовые запасы эскадренных миноносцев, аккумуляторные батареи для подводных лодок, баббит, листовая и сортовая сталь, цветные металлы, электрооборудование, кабели, провода, станки и другие материальные ценности. Эти запасы позволили осуществлять ремонт кораблей флота почти без завоза технического имущества из центра в течение двух лет блокады в Ленинграде.
Важными задачами флота в этот период были защита своих морских коммуникаций, обеспечение перевозок из Кронштадта на Ханко, Моонзундские острова. В связи со все возрастающей минной опасностью возникла необходимость проводить одиночные боевые корабли и суда в составе конвоев под защитой авиации, обеспечивая переходы катерами ПЛО (противолодочной обороны) и тральщиками, и все это только по строго определенным фарватерам. Поэтому одновременно с назначением командира конвоя назначался и штурман, знающий условия перехода, навигационную обстановку. Обязанности эти часто возлагались на гидрографов Б. Румянцева, К. Овечкина и других.
Бои на фронте шли с неослабевающей силой.
Наши войска несли тяжелейшие потери. Флотский госпиталь (руководил им военврач 2 ранга Ф. И. Синенко), являвшийся основным лечебным учреждением в Таллине, принимал в это время не только раненых военных моряков, но и воинов из сухопутных частей. Значительно была расширена сеть гражданских лечебных учреждений, открыты временные больницы в Таллине, Тарту, Нарве, Хаапсалу, Тапа и других городах, где разместилось много раненых; с каждым днем число их росло.
Врачи, сестры, санитарки работали сутками на берегу, спасая жизнь людей. Еще труднее было, когда они выходили на транспортах в море для сопровождения эвакуируемых, но никогда не падали духом, находили в себе силы не поддаться отчаянию, сказать доброе слово поддержки раненому воину. Эти люди, до конца преданные своему долгу, в самых сложных условиях вели себя как герои. Начальник медицинского отдела флота рассказал мне как-то о молодом враче-хирурге главного госпиталя Т. В. Разумеенко. В последние дни обороны Таллина Татьяна Васильевна шла на одном из транспортов с ранеными. Во время прорыва в транспорт попала сброшенная самолетом врага бомба. Разумеенко оказалась в воде; 16 часов она продержалась на каком-то деревянном обломке. Когда ее подобрал случайно проходивший мимо тральщик 205, она была без сознания. А придя в себя, немедленно встала к операционному столу: требовалась помощь раненым бойцам, подобранным тральщиком.
Прощаясь с Татьяной Васильевной, военком тральщика сказал ей:
- Всех жалко, кто погиб, кого не удалось спасти. Может быть, простая случайность и вас спасла от гибели. Но в этой случайности есть своя справедливость. Вы не должны были погибнуть, ведь вам надо спасать жизнь другим.
После двухмесячного лечения Разумеенко снова стала работать во фронтовом госпитале, возвращая к жизни защитников блокированного Ленинграда, часто выезжала на корабли Балтийского флота.
Всего из Таллина в Кронштадт было перевезено морем свыше 18 тысяч раненых. Переход каждого транспорта был сопряжен с риском.
Перегруппировав силы, пополнив потрепанные в боях части, после усиленной разведки противник 22 июля возобновил наступление. Главный удар наносился в стык 10-го и 11-го стрелковых корпусов. К исходу 25 июля врагу удалось выйти на западный берег Чудского озера. 11-й стрелковый корпус был отрезан от основных сил 8-и армии. 10-му стрелковому корпусу, отражавшему натиск в направлении Раквере, Кунда и на Марьямаа, удалось остановить противника{4}. В конце июля Гитлер в новой директиве No 34 потребовал от командующего группой армий "Север":
"Первоочередной задачей всех сил 18-й армии является очищение от противника Эстонии. Лишь после этого ее дивизии начнут выдвигаться в направлении на Ленинград".
Напор немецко-фашистских войск усилился.
Новый командующий 8-й армией генерал П. С. Пшенников{5} сообщил, что противник прорвал нашу оборону и силами пехотной дивизии стремится выйти на линию Тапа, Раквере. Штаб направления потребовал от нас принять все меры по обороне Таллина. Это было немедленно сделано. Возможности наши были невелики. Часть бригады морской пехоты и строительные батальоны мы ранее послали на правый фланг фронта к Марьямаа, под Таллин, на восточный боевой участок обороны вывели оставшиеся в нашем распоряжении батальоны единственной бригады морской пехоты, корабли приготовились для огневой поддержки. В Палдиски был развернут один батальон и приведены в готовность береговые батареи.
Наступление гитлеровцев на север тем временем продолжалось. 5 августа противник овладел станцией Тапа, перерезав железную дорогу и автотрассу Таллин - Ленинград. К исходу 7 августа его войска вышли на побережье между мысом Юминда и Кундой.
После месяца напряженных боев на эстонском плацдарме 8-я армия окончательно была расчленена на две изолированные части. 10-й стрелковый корпус отходил на Таллин, 11-й стрелковый корпус (с ним 47-й корпусной артиллерийский полк) - на Нарву.
Командующий 8-й армией генерал П. С. Пшенников, находившийся со штабом за Нарвой, принял решение нанести на рассвете 9 августа по противнику встречные контрудары и таким путем соединить 10-й и 11-й корпуса. Мы считали это нереальным. Измотанные в боях части 10-го корпуса едва ли могли рассчитывать на успех. В то же время, для того чтобы вступить в бой, им пришлось бы оставить занятые по нашей рекомендации оборонительные рубежи, что было равносильно открытию для врага дороги к Таллину. Обсудив на Военном совете это решение командарма, мы высказали свое отрицательное отношение главнокомандующему войсками Северо-Западного направления маршалу К. Е. Ворошилову, поставили вопрос о подчинении остатков корпуса флоту для усиления обороны Таллина. Одновременно Военный совет просил наркома Военно-Морского Флота адмирала Н. Г. Кузнецова доложить о нашем мнении Ставке. В своем, донесении мы писали:
"Считаем своим долгом донести создавшееся положение с обстановкой под Таллином в связи с разделением противником войск 8-й армии на две части и выходом его на берег Финского залива. Части 10-го стрелкового корпуса без техники и артиллерии численностью всего около 10 тысяч заняли естественные рубежи на расстоянии от Таллина 30 - 35 км общим фронтом до 90 км. Задача, поставленная командующим 8-й армией командиру 10-го корпуса, его наступление на восток не дают нам уверенности, что и эти части останутся прикрывать Таллин. В течение месяца штаб, авиация флота вынуждены уделять много времени сухопутным вопросам. Своих сухопутных сил КБФ имеет одно соединение морской пехоты численностью 2500 человек плюс отдельные команды, роты, формируемые из различных частей, до 2000 человек. Считаем, что даже при интенсивной огневой поддержке корабельной артиллерии сухопутных войск на таком широком фронте недостаточно. Возведенные укрепления полевого типа не являются серьезным препятствием для противника при сосредоточении им сил. В районе главной базы имеется огромное количество техники, до 80 зенитных орудий, сотни спецмашин, авиация флота до 100 самолетов, береговые укрепления флота. Для защиты главной базы нужны соответствующие силы и средства. Поэтому считаем своим долгом в целях удержания базы для флота, поддержания коммуникаций с островами Эзель, Даго и полуостровом Ханко, вывода подводных лодок в Балтийское море и удержания за собой Финского залива, в целях сохранения тысяч ценных специалистов, техники доложить этот вопрос Верховному Главнокомандующему"{6}.
Народный комиссар обещал сделать это, сказал, что о тяжелом положении Таллина известно. Он выразил уверенность, что его защитники выдержат атаки противника.
Попытки войск 8-й армии восстановить положение не дали результатов.
На участок обороны со стороны Пярну, где угроза была особенно сильна, мы направили сформированный из военных моряков-добровольцев, морских пехотинцев и пограничников отряд под командованием полковника И. Г. Костикова. Отряд занял фронт по линии Казари, Рапла и при поддержке авиации /флота длительное время успешно отражал яростные атаки разведывательных подразделений врага.
Для бойцов, выделенных кораблями и частями флота, не хватало стрелкового оружия. Пришлось приказать командиру Кронштадтской военно-морской базы В. И. Иванову изъять его у команд строящихся кораблей, южных фортов, учебного отряда и немедленно самолетами переправить в Таллин. Ему также было приказано отправить в главную базу одну из сформированных за счет частей флота бригад морской пехоты. Сделать это, однако, не удалось: в, критической ситуации она была введена в бой под Котлами...
12 августа мы получили из штаба войск Северо-Западного направления директиву: "Поддержание морских коммуникаций Таллин - Кронштадт является центральной задачей. Максимально сократить движение транспортов, ограничить перевозки. Вывозить из Таллина ценные грузы. Использовать моторно-парусные шхуны. Продолжать минные постановки на выходах из шхер, изыскать и оборудовать новый фарватер вне обстрела с берега"{7}. В этой директиве было очень много важных боевых задач, но времени и сил для их выполнения не хватало, так как с каждым днем обстановка на территории Эстонии осложнялась. С образованием сплошного фронта обороны Таллина 10-й стрелковый корпус приказом главнокомандующего войсками Северо-Западного направления был подчинен командующему флотом, а его командир генерал-майор И. Ф. Николаев назначен моим заместителем по сухопутной обороне. Этим обеспечивалось централизованное руководство всей обороной главной базы флота. Я тогда впервые познакомился с И. Ф. Николаевым. Приглядевшись к нему во время посещений командного пункта корпуса, я увидел, что Иван Федорович был зрелым командиром, имел практический опыт руководства войсками в мирное и особенно в военное время. Не так просто пройти от государственной границы тысячу километров под давлением превосходящих сил врага и сохранить боеспособность частей! Не каждому генералу удавалось это. Это был интеллигентный, выдержанный, спокойный по характеру, требовательный к себе и людям человек. Под стать ему был начальник штаба корпуса генерал-майор Л. С. Березинский, личность более темпераментная. И. Ф. Николаев и Л. С. Березинский прекрасно дополняли друг друга в трудные дни обороны Таллина. После Таллина Иван Федорович возглавил и почти до конца 1943 года командовал 42-й армией под Ленинградом. К сожалению, жизнь генерала Николаева рано оборвалась. В 1944 году его не стало.
Несмотря на численное и техническое превосходство сил противника, в результате упорного и героического сопротивления войск 8-й армии, частей флота, пограничников и эстонского народного ополчения значительная группировка врага была скована, имела большие потери, темп ее продвижения значительно снизился. Теперь для штурма столицы Эстонии враг сосредоточивал еще войска 42-го армейского корпуса 18-й армии, усиленного танковыми и артиллерийскими подразделениями.
В середине августа мы получили директиву Военного совета Северо-Западного направления, в которой подтверждалась безусловная необходимость обороны Таллина. Нам предлагалось усилить сухопутные войска за счет береговой обороны, зенитной артиллерии, баз, служб, аэродромов; мобилизовать гражданское население Таллина для осуществления плана инженерной обороны; подчинить части мелкой артиллерии и зенитных пулеметов сухопутной обороне; более эффективно использовать береговую оборону для помощи сухопутным войскам.
Все это уже делалось или было сделано, о чем мы немедленно доложили главкому.
Генерал-майор И. Ф. Николаев объехал с инженер-полковником А. Н. Кузьминым оборонительные инженерные сооружения на отдельных направлениях, дал им оценку на Военном совете флота.
"Сооружения, безусловно, сыграют свою положительную роль, но нужны войска, - докладывал он. - В составе корпуса их очень и очень мало. Я прошу мобилизовать все, что может дать флот за счет кораблей, береговой обороны, учреждений и тылов".
Мы приняли соответствующее решение. Вскоре были сформированы сводный морской полк, особый отряд моряков, батальон специальных войск и ряд других формирований - всего 14 частей и подразделений, укомплектованных добровольцами, краснофлотцами, командирами и бойцами строительных батальонов, общей численностью 16 тысяч человек. Ручное оружие и пулеметы для них выделили из своих запасов корабли и части флота. По решению Военного совета с кораблей было снято 29 пулеметов, с крейсера "Киров" и лидера "Минск" 45-миллиметровые орудия, с миноносца "Володарский" - 76-миллиметровое орудие, создана батарея на автомашинах для поддержки частей стрелкового корпуса. Вновь сформированные части и подразделения явились заметным подспорьем для войск 10-го стрелкового корпуса. Основой корпуса являлась 10-я стрелковая дивизия, которой командовал генерал-майор И. И. Фадеев. В него входили также: 22-я мотострелковая дивизия НКВД, состоявшая из 5-го мотострелкового и 83-го железнодорожного полков, ранее охранявших государственные объекты в Прибалтике; 156-й стрелковый полк 16-й стрелковой дивизии; Латвийский добровольческий стрелковый полк; корпусные части. Из эстонских истребительных батальонов был сформирован Таллинский коммунистический стрелковый полк численностью около 1500 человек. Командовал им капитан М. Пастернак, военкомом был секретарь ЦК КП Эстонии Ф. Окк. Оба этих отважных человека погибли в тот же день, когда полк занял оборону и принял удар превосходящих сил врага.
К обороне Таллина привлекались корабли, базирующиеся здесь: крейсер, два лидера, девять эсминцев, три канонерские лодки, а также девять батарей береговой обороны и три полка зенитной артиллерии, всего свыше 200 орудий калибра 76 - 305 миллиметров и 74 орудия калибра 37 - 45 миллиметров. Артиллерия 10-го стрелкового корпуса насчитывала 64 орудия 37 152-миллиметрового калибра. Кораблям и артиллерийским частям предстояло поддерживать сухопутные войска, оборонявшие Таллин, вести борьбу с артиллерией и авиацией противника, быть готовой прикрыть главную базу с моря, отразить возможные попытки врага высадить десанты, обеспечить эвакуацию. Был разработан специальный план взаимодействия морской артиллерии с сухопутными войсками, согласованный с начальником артиллерии 10-го стрелкового корпуса полковником Г. А. Макаровым и утвержденный флагманским артиллеристом флота капитаном 1 ранга Н. Э. Фельдманом.
Заботясь о создании оборонительных рубежей, об использовании артиллерии, мы не забывали о людях, прежде всего о командных кадрах. Рассмотрев на Военном совете вопрос о воспитательной работе с ними, мы в своем решении записали: "Развертывание и всемерное усиление воспитательной работы с руководящим составом - главная и решающая задача". Мы требовали "систематически изучать наши командные кадры, проверять их в ходе выполнения боевых заданий, настойчиво помогать им устранять недочеты, выдвигая наиболее способных". Военный совет ставил перед командным составом задачу - изучать тактику врага, практиковать разбор поучительных боевых эпизодов.
Большую роль в организации обороны Таллина сыграли партийно-политические органы флота и стрелкового корпуса, городской комитет Коммунистической партии Эстонии. Центральный Комитет КПЭ и Военный совет флота неоднократно обращались с воззваниями к защитникам Таллина. По указанию Военного совета флота более двухсот коммунистов - партгрупорги, заместители политруков, комсорги боевых частей - с кораблей и частей были направлены в войска 10-го стрелкового корпуса, в бригаду морской пехоты и другие флотские части; их распределили по ротам, взводам и командам.
С 10 по 19 августа на фронте под Таллином наблюдалось относительное затишье. Враг сосредоточивал силы. Было ясно, что не сегодня, так завтра начнется штурм наших оборонительных рубежей. В этих условиях мы приняли решение перенести на новое, более безопасное место командный пункт. Он был оборудован на территории Минной гавани, имел радиосвязь с Кронштадтом, Ханко, Моонзундскими островами и телефонную связь со всеми частями, оборонявшими Таллин. Сюда перешли Военный совет и часть отделов штаба флота. Флаг командующего был поднят на посыльном судне "Пиккер"; основные отделы штаба и политуправление разместились на штабном корабле "Вирония". Для обороны территории гавани были выделены специальные подразделения морской пехоты.
13 августа Военный совет флота обратился в Ставку с предложением перебросить для защиты Таллина с полуострова Ханко двадцать тысяч бойцов с артиллерией и танками. Мы, конечно, понимали, что, если эта просьба будет удовлетворена, Ханко окажется сильно ослабленным. Но для обороны Таллина нужны были подкрепления, а взять их было неоткуда. С востока нам ничего не могли дать: обстановка под Ленинградом продолжала ухудшаться, там был дорог каждый боец. Ответ Ставки гласил, что город необходимо оборонять имеющимися в нашем распоряжении силами.
19 августа противник начал артиллерийскую подготовку на юго-восточном и восточном участках. На следующее утро после интенсивного обстрела артиллерией и минометами он перешел в наступление по всему фронту нашей обороны.
На нарвском направлении, которое, как я выше отмечал, являлось главным, первыми приняли на себя удар фашистских войск морские пехотинцы 1-й бригады и бойцы 10-го зенитно-артиллерийского дивизиона. Дивизионом командовал старший лейтенант Е. И. Котов, знающий командир, обладавший завидным хладнокровием, твердой волей, смелостью, умевший разобраться в сложной обстановке. Он всегда появлялся в нужный момент там, где было особенно трудно, и решительно влиял на ход боя. Воины дивизиона вместе с морскими пехотинцами упорно отстаивали рубежи, нанося врагу большие потери в живой силе и технике. Пример доблести и отваги являла батарея лейтенанта С. Е. Соловьева. Она пять раз меняла огневые позиции, редели ряды ее бойцов, но противник нес во много раз больший урон. Военный совет флота не раз отмечал в своих телеграммах храбрость бойцов и командиров дивизиона, тем самым повышая их боевой дух и стойкость.
Бои продолжались непрерывно. Едва стихнув на одном участке, они возобновлялись с новой силой на другом. Наиболее упорный характер бои принимали там, где опорные пункты оказались хорошо подготовленными в инженерном отношении и заблаговременно заняты войсками. Так, в частности, было в опорном пункте Иру, который обороняла бригада морской пехоты полковника Т. М. Парафило. Терентий Михайлович прошел большой жизненный путь от рядового красноармейца до командира бригады. Вся его служба, начиная с небольшой должности ротного учителя, проходила в стрелковых и караульных частях Кронштадта. В конце двадцатых годов его направили на учебу, он окончил Высшие стрелковые тактические курсы. В конце тридцатых годов в звании полковника командир Кронштадтского стрелкового полка, а с октября 1939 года - командир отдельной стрелковой бригады флота, первого соединения будущей морской пехоты. В войну 1939/40 года Т. М. Парафило успешно командовал лыжным морским батальоном, наступавшим по льду Финского залива в направлении Выборга. Зрелый общевойсковой командир, вполне подготовленный для руководства морскими пехотинцами, он прекрасно показал себя в боях за Таллин.