Удовиченко Диана. История бастарда. Враг империи.

   - Дяденьки, - заныл маленький нахал, нашмыгивая показные слезы и понимая, что трое странных парней не собираются его бить или еще как-то обижать, - дяденьки ястребы, пустите уже! Я ж опоздаю, потом к помосту не пробьешься!
   Я рассеянно протянул ему монету, которую парень сразу ухватил и засунул в рот, задвинув за щеку. Только он собрался ввинтиться в толпу, как я снова ухватил его за шиворот.
   - Ну, чего еще? - прохныкал продукт греховной связи.
   - Как тебя зовут?
   - Гас… - незаконнорожденным в приютах часто дают такие незамысловатые, коротенькие имена.
   - Хочешь еще золотой получить?
   Вопрос был риторическим. Кто же откажется? А тем более бастард, который работает бесплатно, за кров, стол и обноски. Да такие деньги ни одному наемному слуге за месяц не заработать! Тон мальчишки сразу стал деловым, слез как не бывало:
   - Что делать надо?
   - Понимаешь, сынок, - за это обращение я заработал удивленный взгляд парня. - Мы только что вернулись из долгого путешествия. И не знаем, что происходит в городе. Ты не мог бы нам вкратце рассказать по пути к площади, почему стали казнить колдунов, кто именно этим занимается, ну, и вообще, что нового в Виндоре?
   - Понятно, - уважительно кивнул Гас. - Вы и сами темные. Не бойтесь, никому не скажу. Хотя за таких, как вы, нынче награду дают. Да я не шпик, храмовую стражу сам ненавижу. Ну, слушайте.
   Шагая в становившейся все более густой толпе, мы с возраставшим изумлением слушали пояснения парня. Верховный жрец, храмовая стража, отлов темных магов…
   - Учебник истории напоминает, - криво усмехнулся Дрианн.
   - Стоп! - решительно произнес Лютый, останавливаясь так резко, что шедший сзади толстый низкорослый торговец уткнулся носом в его спину и собрался было выругаться, но, обойдя Ома и внимательно изучив его наглую физиономию, передумал. - Стоп! - повторил капрал. - Тебе нельзя туда, Рик!
   Я вопросительно взглянул на него. Лицо Лютого было очень серьезно и мрачно. Он щелкнул Гаса по любопытному носу:
   - Погуляй пока, потом вернешься, если все еще нуждаешься в золотом.
   Мальчишка, надувшись и уже, видимо, отчаявшись успеть к началу феерического зрелища, скрылся в толпе.
   - И Дрианну тоже на площадь нельзя. Пока мы не изучим обстановку. По всему городу хватают темных магов. По какому принципу их отлавливают? Скорей всего, в толпе на площади будут шнырять храмовники с волшебниками во главе. Ведь среди светлых есть такие идиоты, которые служат в храмовой страже? Наверняка есть. Так вот. От вас обоих за майл несет незаконной магией.
   Я был согласен с Лютым. Но дело в том, что я вообще не знал, куда идти. Во дворец? Вериллий будет очень доволен! Не смог меня уничтожить на расстоянии - а я вот он! Конечно, на глазах изумленной публики он со мной расправляться не станет, но наверняка учинит какую-нибудь гадость, в результате которой я отправлюсь к Слепой невесте. Наведаться к дяде Ге? Или на улицу Розы ветров? Кто знает, не ждет ли там засада? Ведь когда Хамар погиб, не справившись с заданием, Верховный мог оставить свои попытки избавиться от настырного бастарда и просто ждать меня дома. Не вернусь - и слава Лугу. А вернусь - кайларов на меня хватит. Кстати, ребята, находясь в моем обществе, тоже рискуют. Свидетелей точно будут убирать.
   - А вам разве не нужно в казармы ястребов? - невинно осведомился я, понимая, что просто так они меня бросить не согласятся, и решив надавить на чувство воинского долга.
   Не тут-то было.
   - А нас там никто не ждет, - Лютый в издевательской улыбке продемонстрировал мне свои белоснежные зубы. - Шутка ли: вернуться из Зеленого сердца! Наверняка наши имена уже выбиты на граните. Кстати, - добавил он, немного подумав. - А они ведь в любом случае там появятся!
   - Почему?
   - Да потому что полковник Арлайл подаст наши имена в списках погибших. Миссия была секретной, понимаете? Нас уже нет. В случае чего, если кто-нибудь - имперские псы, например, или твой любимый Вериллий - решат, что мы слишком много знаем, избавиться от нас будет очень легко. И даже греха никакого: нельзя же убить уже мертвых! Так что, лейтенант, один - ноль. Попробуй еще что-нибудь придумать, чтобы отослать нас подальше от опасности.
   - Рик, - удивился Дрианн. - Неужели вы думаете, что мы способны вас бросить?
   Интересный вопрос… По поводу Лютого я, конечно, не сомневался. Мы столько раз спасали шкуру друг друга, что ни он меня, ни я его никогда не оставили бы на произвол судьбы. С Дрианном все было точно так же, пока не случилось… то, что случилось. И теперь я ни в чем не был уверен. Потому и подумал, что, возможно, лучше было бы расстаться. С другой стороны - выпускать его из поля зрения тоже неправильно. С новыми способностями он запросто может или других покалечить, или себе плохо сделать. Мы втроем стояли посреди улицы, мешая движению обтекавшей нас толпы. Но никто не рискнул сделать замечание, только смотрели нехорошо.
   - На площадь нельзя, на Розу ветров опасно, во дворец - самоубийственно, дядю Ге подставлять не хочется, в казармах нас считают мертвыми, - подытожил я. - Куда пойдем?
   - Можно к моим родителям, - предложил Дрианн.
   - Нельзя к твоим родителям, - парировал Лютый. - Никто не должен знать о нашем прибытии, пока мы полностью не разобрались в обстановке.
   - А ты не слишком ли усложняешь? Существуют определенные обязательства, по которым я должен явиться к Ридригу с докладом о результатах миссии.
   - Угу… и что ты ему скажешь? - скептически осведомился Ом.
   - Хотя бы, что Вериллий предатель!
   - Думаешь, поверит? После того как ты ему сообщишь, что помощи от изначальных не получил, людей не сберег, в общем, зря прогулялся? Но зато узнал: ваш Верховный маг - нехороший человек. Ты так себе это представляешь? У тебя нет ни одного доказательства! Его слово против твоего!
   - И что ты предлагаешь? - окрысился я. - Прятаться? Отсиживаться в подвалах, пока в городе творится демон знает что?
   - Демон знает… - проговорил в моей голове вкрадчивый голос. - Именно демон, дорогой барон, знает все, что вам нужно…
   Какая-то хорошенькая девушка, увидев, как у меня на плече возник ниоткуда черный взлохмаченный кот, испуганно вскрикнула, затем закрыла ладошкой рот и опустила глаза, старательно сделав вид, что ничего особенного не произошло.
   - Привлекаем внимание, - процедил сквозь зубы Лютый. - Пошли, по дороге поговорим.
   Мы медленно двинулись в людском потоке, вскоре к нам присоединился откуда-то вынырнувший Гас. Он с интересом посматривал на Артфаала, но ничего не говорил. Скорее всего, опасался нас, уж очень мы невыгодно выделялись среди благообразных подопечных Нуадия. Обветренные лица, видавшая виды форма и оружие притягивали к нам опасливые взгляды обывателей. А уж сидящий на моем плече кот и вовсе повергал народ в недоумение.
   - Лорд Феррли, может быть, вы как-то замаскируетесь, - мысленно предложил я демону. - Сами подумайте, в такой нервозной атмосфере человек с черным котом на плече - первый кандидат на костер.
   - Мрр-да, - согласился Артфаал, и проходящая мимо худощавая женщина в большой шляпе с длинным пером взвизгнула, показывая на меня пальцем.
   Я покосился на демона. Да уж! Теперь на моем плече громоздился пестрый попугай.
   - Я подумал, так будет естественнее, - безмятежно проговорил лорд Феррли. - Но к делу, барон: я только что от моего дорогого друга. Мастер Генериус передавал, что вам нельзя возвращаться домой.
   - Там засада?
   - Как вам сказать… Ваш дядюшка уверен: за ним следят. Возможно, это проверка на предмет его занятий темной магией. А может, и вас поджидают.
   Значит, к дяде Ге нельзя. Теперь буду за него волноваться.
   - Но он хотя бы не практикует сейчас незаконную волшбу?
   - О, не переживайте за него! Мастер Генериус очень осторожен.
   - А что насчет Розы ветров?
   - Я и туда наведался. В вашем особняке увеличился штат прислуги. Несколько мускулистых парней целый день занимаются тем, что патрулируют двор по периметру. Дворецкий выглядит потерянным и нервным.
   Так. Лютый был прав. Вериллий ждет меня с нетерпением. Значит, и Роза ветров для меня закрыта. Куда же?
   - Может быть, вы что-нибудь посоветуете, лорд Феррли?
   - А что тут советовать? Прямым ходом к императору. Опасно, конечно, учитывая плачевные результаты вашего похода. Но все равно вы должны отчитаться.
   Ничего нового демон не сказал, повторив мои собственные мысли на сей счет.
   - А по поводу магов-храмовников на площади не переживайте, - добавил Артфаал. - Для вас сейчас безопаснее всего будет находиться в большом скоплении народа. Даже если маги вооружены артефактами, они не смогут определить, от кого в толпе поисковик улавливает эманации.
   Значит, мы двигаемся в правильном направлении. Площадь Семи королей миновать не получится. Я кивнул ребятам.
   - Идем на площадь.
   Между тем мы вышли к Кольцевой дороге. Поток пешеходов мешал движению экипажей, отовсюду раздавалась ругань и недовольные выкрики кучеров. Кареты, всадники, пролетки с трудом преодолевали большой отрезок дороги, запруженный толпой.
   - Прочь! Прочь! - четверо вооруженных людей в сверкающих кольчугах и изящных остроконечных шлемах, из-под которых на плечи струились длинные светлые локоны, пробивали путь белой, богато изукрашенной карете, запряженной шестеркой серых в яблоках лошадей. Своих коней воины вели в поводу. Еще шестеро вооруженных мужчин шли позади кареты.
   Мы как раз собирались перейти Кольцевую, когда эта живописная группа поравнялась с нами. Эльфы! Я покосился на Лютого, который стоял слева от меня. Его лицо выразило такую всепоглощающую, такую абсолютную и не рассуждающую ненависть, что я немного опешил. Вдруг на прозрачном окне кареты отодвинулась кружевная занавеска, и на нас взглянули огромные прозрачные глаза. Несмотря на окрики сопровождающих экипаж воинов, толпа никак не освобождала дорогу. Поэтому мы смогли вволю налюбоваться на бледное, с тонкими чертами лицо эльфийки, ее серебряные локоны и венчающую их богатую диадему. Взгляд первозданной был прикован к Лютому. Сперва она разглядывала Ома рассеянно, со скучающим видом путешественницы, которая, устав от однообразной дороги, ищет хоть какого-нибудь развлечения. Потом ее глаза стали внимательными, изучающими, в них промелькнуло какое-то подобие чувства. Наконец, в невозмутимом лице что-то неуловимо дрогнуло, и тонкая рука задернула штору. В этот момент охранники сумели освободить дорогу, и карета тронулась, сначала медленно, потом все быстрее, и загрохотала по Кольцевой. Экипаж уже давно скрылся из виду, а Лютый все стоял, глядя ему вслед, не обращая внимания на толкавших его прохожих, стиснув кулаки и сжав зубы так, что губы превратились в белую нитку. Бледностью лица он не уступал прекрасной эльфийке, в глазах поселилось тихое бешенство. Я был поражен. Конечно, памятуя о том, как белоглазые обошлись с ним и его матерью, нельзя было ожидать от Ома нежной любви к сородичам. Но чтобы один вид их повергал его в такое смятение… Я осторожно произнес:
   - Пойдем уже. Подумаешь, эльфийка…
   Лютый повернул ко мне вмиг осунувшееся лицо и процедил сквозь стиснутые зубы:
   - Это не просто эльфийка…
   Стратана мстительница! Неужели…
   - А ты…
   - Нет. Я никогда ее не забуду, - отрубил Ом.
   Он замолчал, но с этого момента его лицо приняло упрямое и угрюмое выражение, и мне показалось, что он будет просто счастлив, если кто-нибудь попытается его задеть.
   - Мы идем или нет, дяденьки ястребы? - недовольно пробубнил Гас.
   От Кольцевой дороги до площади Семи королей - расстояние небольшое. Но преодолевали мы его довольно долго. Сюда, в центр Виндора, с четырех сторон стекались толпы народа. Обитатели всех кварталов пришли, чтобы увидеть казнь колдунов. Мы с трудом продирались к дворцу сквозь угрюмую толпу, прокладывая себе путь, где локтями, а где и с помощью угроз. Связываться с тремя донельзя озлобленными вооруженными мужиками никто не решался, поэтому с грехом пополам мы добрались до центра площади. И почти уперлись в обтянутый белой тканью высокий помост, окруженный горами хвороста и соломы, с укрепленными на нем тремя столбами. Сооружение было оцеплено по периметру здоровыми парнями в серых рубахах из мешковины, поверх которых красовались новенькие доспехи. Вооружение у амбалов имелось внушительное: мечи, арбалеты - все как положено. Неподалеку прохаживались пятеро магов в длинных мантиях.
   - Успели! - восторженно выдохнул Гас. - Сейчас начнется!
   - Это и есть храмовая стража? - нехорошо усмехаясь, спросил Дрианн.
   Ответ парнишки утонул в гуле толпы, которая то ли приветствовала, то ли проклинала взошедшего на помост тучного человека в простой, безо всяких украшений, черной рясе. Перед собой, словно отгораживаясь от какой-то неведомой угрозы, толстяк держал большую потрепанную книгу. Падерик Третий, вспомнил я. Верховный жрец Луга всеблагого. Тот, кто заварил всю эту тухлую кашу.
   - Возрадуйтесь, братья и сестры! Ибо сегодня свершится правосудие лужье! - возопил Великий отец, торжественным жестом поднимая над головой фолиант. - Сегодня мы избавим наш прекрасный город, нашу великую империю, наш мир от трех черных душ! Смотрите, дети мои, смотрите, как пылает очистительный огонь! Слушайте вопли грешников! И помните: ни один темный колдун не избежит наказания! Великое дело избавления нашей страны от адептов мрака только начато! И мы не успокоимся, пока не доведем его до конца! Отриньте же демонские соблазны, и покайтесь! Придите в храм! Молитесь о прощении! И спасите души тех, кто замечен вами в темной волшбе! Спасите их, пока не поздно! Укажите на впавших в грех волховства!
   - Ах ты, гнида… - еле слышно донеслось сзади.
   Я повернул голову и покосился туда, откуда раздался хриплый шепот. За моей спиной стоял молодой, не старше восемнадцати, парень. Длинные лохматые волосы и потрепанная, видавшая виды мантия выдавали в нем студента магического университета. Мальчишка закусил губы, его ноздри свирепо раздувались. Я не видел его рук, но подозревал, что молодой чародей до боли сжал кулаки. Все понятно. Идеи Падерика не находят поддержки в народе. Или находят? Вон там группа дебелых мещанок с восторгом слушает его прочувствованную речь, вытирая слезы умиления. Старушка жадно глазеет на помост, с простодушной жестокостью ожидая огненного зрелища. Пожилой торговец одобрительно кивает в такт каждому слову Великого отца. А вон те ремесленники, судя по обветренным лицам и широким плечам, оружейники или кузнецы, очень недовольны. Брови насуплены, руки скрещены на груди в жесте непримиримого недоверия. Кликуши, подвывающие истеричным выкрикам жреца. Юная девушка, прижавшая ладони к щекам. Карманники, собирающие дань с зазевавшихся горожан. Этим все равно, лишь бы толпа была чем-то увлечена и не следила за своими кошельками.
   - Похоже, застряли мы надолго, - заметил Лютый. - Если начнем обходить всю эту благодать, привлечем ненужное внимание.
   - Надо бы немного отойти назад, - предложил я.
   Действительно, мы стояли в самом первом ряду, представляя собой удобную мишень для цепких взглядов храмовников. Слава Лугу, пока внимание магов было сосредоточено на Великом отце. Они сотворили воздушный щит, и теперь были поглощены наблюдением за ним. Хм, видно, много недовольных в нашем славном городке! Щит-то очень мощный! Зато стражники уже пару раз скользили по нашим лицам подозрительными взглядами. Мы осторожно попятились назад, смешиваясь с толпой, благо, желающих занять наше место нашлось много. Но и отсюда, за двумя рядами людей, мне было хорошо видно все происходящее на помосте. Слишком хорошо… Когда Падерик, устав нести свою ахинею, замолчал, вытирая вспотевшее лицо кружевным платком, и, поддерживаемый под руки стражниками, спустился вниз, к столбам вышел мужчина со свитком в руках и начал зачитывать приговор.
   - Мы, император Объединенной империи Галатон, властитель земель Южного континента…
   Меня неприятно поразило, что казнь совершалась именем Ридрига. Хотя что тут удивительного? На свитке имелась императорская печать, которую глашатай продемонстрировал народу.
   - За преступления против Луга всеблагого и народа империи приговариваем к смерти злокозненных темных колдунов Палия Селеа, Авада Проллиера и Залко Дараша!
   На помост вывели осужденных. По толпе прокатился дружный вздох. Завыли кликуши, заплакали женщины. Худой, иссохший нищий в грязном рубище, протягивая бессильные ручки к помосту, беззубо шамкал:
   - Огоньку… огоньку… погреть душеньку… жги отродье демонское…
   - Гори они синим пламенем, клятые! - визгливо выкрикнула стоящая рядом со мной толстая женщина, судя по восторженному выражению лица, старая дева.
   Трое колдунов были одеты в просторные черные балахоны с капюшонами, закрывающими лица. Их подвели к столбам, и молодой палач-жрец в черной рясе, поочередно подходя к несчастным, заводил им руки назад и тщательно связывал. Потом громогласно предложил:
   - Колдун и чернокнижник Палий Селеа, покайся перед Лугом милосердным в грехах своих!
   В ответ человек, стоявший у первого столба, лишь отвернул лицо.
   С такой же речью палач обратился к оставшимся двум. Никто не изъявил желания покаяться.
   - Ох, грех-то какой! - вздохнула маленькая старушка впереди меня. - Умрут ведь без покаяния!
   - Что толку каяться, бабка? - зло пробурчал бородатый ремесленник. - Все одно, сожгут!
   Толпа замерла в ожидании. Палач, произнеся краткую молитву, поднес огниво к кострищам. Сухая солома занялась мгновенно, огонь перекинулся на хворост и взметнул вверх оранжевые языки, лизнувшие дощатый помост. К привязанным магам устремились клубы серого дыма. Я от души надеялся, что несчастные задохнутся в нем и не испытают мук, сгорая заживо. Пламя подобралось к людям, и наконец жадно прикоснулось к их босым ногам. Палий зашелся в тонком, жалобном, бесконечном, каком-то животном крике. Двое других поникли головами, впав в спасительное забытье. Огонь мгновенно пожрал волосы, лица покрывались чудовищными волдырями, которые тут же лопались, оголяя беззащитную перед стихией плоть. Запахло горелым мясом, дым сделался черным, жирным. Меня тошнило, я задыхался, не желая смотреть на творящуюся казнь, но и не в силах отвести взгляд.
   - Хорошо… тепло… - приговаривал старый нищий, расплываясь в светлой, добродушной улыбке.
   Выли женщины, кричали мужчины, плакали дети. Толпа постепенно впадала в неистовство. Всех словно зачаровало омерзительное зрелище. Кликуши начали падать под ноги зрителей и кататься по мостовой, выдирая клоки волос, раззявливая рты, полные пены… Люди-факелы пылали долго, невозможно долго. И кричал, кричал, кричал Палий…
   Неожиданно Лютый ткнул меня локтем в бок, указывая на Дрианна. Маг очень внимательно наблюдал за казнью, не сводя глаз с кричащего, пылающего человека. Меня потрясло выражение его лица: Дрианн получал от происходящего какое-то жестокое, извращенное удовольствие. Он упивался муками людей, смаковал их, словно дорогое вино, наслаждался чужой болью. Вдруг он сладострастно вздрогнул, глаза приобрели томное выражение, на губах появилась счастливая улыбка.
   - Он питается энергией боли, несчастий и смерти, - прокомментировал Артфаал.
   Вид Дрианна, радующегося чужим мукам, вызвал у меня омерзение. Судя по брезгливому выражению лица Лютого, он испытывал те же чувства. Когда казненные превратились в обугленные головешки, все еще тлеющие, но уже давно мертвые, маг словно очнулся. Он испуганно озирался по сторонам, а мы с Омом избегали встречаться с ним взглядами.
   - Мальчик не виноват, барон, - мягко напомнил мне лорд Феррли.
   - Я знаю. Но что нам теперь с этим делать?
   - Что делать? С этим надо работать. Теперешнее состояние графа Летакса может принести выгоду.
   Артфаал пребывал в своем репертуаре. Ничего святого - это можно было сделать его девизом. Чего еще ждать от демона? А ведь он и сам когда-то погиб на костре, будучи оговорен. Неужели не жаль людей?
   - Жаль, конечно, - уловил мою мысль лорд Феррли. - С другой стороны, не они первые, не они и последние…
   - Давайте выбираться отсюда, - сказал Лютый.
   Толпа постепенно редела. На площади остались лишь самые стойкие. Все они будто чего-то ждали, нетерпеливо поглядывая на затянутые дымом останки помоста.
   - Пепел от колдунов, конечно, - пояснил мне Гас. - Это ж лучшее средство от зубной боли.
   Мы с Лютым переглянулись. Да, Виндор очень изменился за время нашего отсутствия. Мы пробрались между группками людей, прошли под самым носом у храмовых магов. Те даже не обратили на нас никакого внимания, занятые наблюдением за фанатиками, которые подбирались к пепелищу, держа наготове флаконы и мешочки. Спустя несколько минут перед нами встали великолепные кованые парадные ворота императорского дворца. По обе стороны от них навытяжку стояли усатые гвардейцы в алых мундирах. Не доходя до них десятка шагов, я протянул Гасу золотой.
   - Держи. А теперь беги отсюда.
   - Спасибо, дяденька ястреб! - ухмыльнулся парнишка и бегом припустил через площадь.
   - Вам лучше будет где-нибудь отсидеться. Во дворец вас все равно не пустят, - сказал я ребятам, - найдите хороший постоялый двор. Лорд Феррли потом приведет меня к вам.
   Я отцепил с пояса кошелек и протянул Лютому.
   - Вот. Там надолго хватит.
   - Значит, так, - деловито проговорил Ом, подкидывая на ладони приятно позвякивающий мешочек. - Назначаем контрольное время. Если не вернешься… скажем, через два дня, мы начнем действовать.
   Я вытаращил глаза. Как, интересно, он себе это представляет? Противостоять Вериллию? Имперским псам? Храмовой страже? Или, может, самому императору? На меня зуб у всех имеется.
   - Придумаем что-нибудь, - усмехнулся Лютый. - В джунглях выжили, и здесь еще побарахтаемся!
   - В джунглях-то легче было, - заметил Дрианн.
   Когда мои друзья удалились, я почувствовал одновременно и одиночество, и облегчение. Впервые за такой долгий срок оставшись без них, конечно, немного растерялся. С другой стороны, уверенность в том, что ребята в безопасности, успокаивала.
   - Я тоже откланяюсь, барон, - сообщил Артфаал. - Дворец настолько нашпигован антимагическими артефактами, что мне туда ходу нет.
   Демон растаял в воздухе, а я тяжело вздохнул. Вот и все. Сейчас буду держать ответ. И кто знает, какой будет расплата за мои поступки… постаравшись отогнать мрачные предчувствия, я решительно подошел к гвардейцам. Стражи воинственно выставили алебарды, загораживая мне проход. Я нахально продемонстрировал гвардейцам перстень с печатью императора. Пусть попробуют не пропустить! Алебарды вернулись на свое обычное место, солдаты снова застыли в позах статуй. Я подошел к решетке ворот, из-за которых уже спешил бравый офицер - начальник караула, в котором я узнал лейтенанта… как бишь, его… Ривена, вот! Этот бравый, надменный вояка, помнится, доставил меня во дворец по приказу Ридрига. Тогда я получил награду. Давно это было… Что ждет меня сейчас? По лицу лейтенанта Ривена я понял, что не узнан. Конечно, что может быть общего между испуганным бастардом в рубахе из холстинки и угрюмым, с обветренной, потемневшей от южного солнца кожей, человеком в заношенной форме офицера имперских ястребов? Предваряя вопросы, я сунул под лейтенантский нос императорскую печать и представился. Ворота распахнулись, и я в сопровождении Ривена зашагал по длинной дорожке к мраморным ступеням, ведущим во дворец. Еще один караул.
   - Лейтенант Ривен, лейтенант Сайваар, по личному поручению его императорского величества.
   Вот и дворец. Все тот же круглый зал, стены которого обиты переливчатым журженьским шелком. Широкая лестница с резными перилами черного дерева. Нарядные придворные. Ничего не изменилось. Только я стал другим. Больше не опускал глаз при виде надутых от сознания собственного величия дворян, не горбился, придавленный своим ничтожеством, не восхищался роскошью убранства. Видел я и людей посильнее, и дворцы пороскошнее.
   - Куда вы меня ведете? - спросил я лейтенанта Ривена.
   - К старшему секретарю его величества. Вы изложите ему цель вашего визита… - начал было гвардеец, но я оборвал его.
   - Отставить секретаря. Мне нужна срочная аудиенция императора, личная.
   Плевать мне было на протокол! Единственный шанс выжить - поговорить с Ридригом один на один. Гладко выбритое, холеное лицо Ривена, украшенное пушистыми усами, выразило что-то похожее на сочувствие.
   - Все равно докладывать о вас будет старший секретарь. Без этого никак.
   Пришлось смириться. Мы пришли в большую комнату, заставленную столами, за которыми сидели деловитые люди в зеленых камзолах и писали какие-то бумаги. Бумаги лежали на столах, громоздились на полу, подоконниках и вываливались из резных шкафчиков. Вдоль стены на стульях сидели посетители. Время от времени один писец освобождался, и принимал кого-нибудь из длинной очереди. Потом опять начинал строчить что-то в свитке. Не знаю уж, как назывался весь этот кошмар - то ли канцелярия, то ли секретариат, но лейтенант Ривен не стал присоединяться к просителям, а, бесцеремонно отстранив бросившегося ему наперерез щелкопера, распахнул тяжелую дубовую дверь и прошел в соседнюю комнату. Там картина была более отрадная. Стол всего один, а человек, восседавший за ним, никаких бумаг не писал. Я понял, что это и есть личный секретарь его величества. Он удивленно воззрился на нас, пораженный таким наглым вторжением. Но его негодующие взгляды ни на меня, ни на искушенного в дворцовой жизни лейтенанта не подействовали.