Удовиченко Диана. История бастарда. Враг империи.

   - Пришли, - голос лорда Глейнора глухо отдавался от стен подземного хода.
   Бесшумно отворилась дверь, и мы гуськом вошли в подвал дома Лауриты. Дживайн тут же принялся колдовать: он наложил на подвал заклятие Тишины, не пропускавшее звуки наружу, потом выбрался наверх. Спустя некоторое время он вернулся и жестом пригласил нас в дом.
   - Теперь можно, - сказал он. - На окнах Непроницаемость, с улицы света видно не будет. Зато мы можем наблюдать за происходящим на улице, не боясь разоблачения. Ловушек от вторжения чужаков можете не опасаться, я их снял. А вот защитные и предупреждающие чары, напротив, усилил. Так что даже в случае непредвиденного появления стражи дом продержится долго.
   Несмотря на волнение и азарт от предвкушения опасного предприятия, я огляделся вокруг. Богатое убранство говорило о том, что Лаурита не бедствует. Блудницы, ищущие заступничества Неи, щедро жертвовали ее служительницам. Конечно, главной жрице есть, что терять в случае прихода Единобожия! Неудивительно, что она поддерживает сопротивление.
   Лорд Глейнор отодвинул тяжелую портьеру.
   - Особняк Ермии там, через четыре дома по правой стороне.
   Я взглянул в окно. Масляные фонари, стоящие на расстоянии десяти шагов друг от друга, ярко освещали улицу Радуги. В ночной тишине раздавалось звонкое цоканье копыт по мостовой - это конный наряд городской стражи охранял покой жрецов.
   - Всадников я беру на себя, - спокойно сообщил Дживайн.
   - Пешая стража проходит из конца в конец улицы приблизительно за пятнадцать минут, - проговорил герцог. - Столько же на обратную дорогу.
   Планируя нападение, мы рассчитали время так, чтобы не вступать в схватку с патрульными. Шум, поднявшийся бы в таком случае, непременно должен был привлечь внимание обитателей улицы. Жрецы - люди небедные, могут позволить себе иметь Связующие амулеты. Наверняка кто-нибудь из них сообщил бы о переполохе и вызвал подкрепление. Потому драка с дозором могла состояться только в случае непредвиденных обстоятельств. Мы подождали еще немного, чтобы проверить, не изменился ли режим патрулирования. Все шло как обычно. Сначала по мостовой, бряцая доспехами, прошли стражники, впереди которых мягко ступал человек в светлой мантии, спустя некоторое время в обратную сторону проехали всадники.
   - Готовьтесь, - сказал лорд Глейнор.
   Грациус вынул бутылку с зельем и сделал большой глоток, передернулся, после чего пустил посудину по кругу. Когда очередь дошла до меня, я постарался не дышать и с брезгливостью хлебнул бесцветной жидкости. Остальным проще - они же не видели, из чего состоит это произведение магического искусства. А меня несколько смущал тот факт, что одним из ингредиентов была выпаренная кровь выворотня. Да и наличие сушеной кожи с крыльев летучей мыши энтузиазма не прибавляло. Глоток… Ничего особенного. Зелье ничем не пахло и пилось, как вода, хотя имело еле заметный горьковатый привкус. Но сразу же после приема я почувствовал слабый зуд во всем теле и небольшой озноб. Спустя пару минут это прошло, оставив ощущение легкости и бодрости.
   - Теперь морок, - провозгласил Грациус, взмахивая рукой. - Маги накладывают его на себя самостоятельно.
   Я посмотрел на Дейна и Лютого. Брижитта лесолюбивая, покровительница первозданных! Передо мной стояли самые настоящие эльфы. Ом почти не изменился, только глаза стали совсем уж прозрачными, да из-под серебристых локонов прорезались заостренные уши. Черная неприметная одежда, которой снабдила нас мать Лаурита, превратилась в зеленый костюм, похожий на тот, в которые были одеты эльфийские воины, виденные нами в день прибытия в Виндор. Лютый осматривал себя с нескрываемым отвращением. Он собрался было подойти к зеркальному простенку, чтобы изучить морок во всех подробностях, но Дживайн заметил:
   - Это бесполезно, такие чары в зеркале не отражаются.
   Преображение Валида было гораздо более эффектным: смуглый, черноволосый, мускулистый мужчина стал белокурым, светлокожим и тонкокостным юношей. Герцог Марслейн выглядел настоящим эльфийским воином: забранные в хвост пепельно-стальные волосы, острый взгляд отливающих прозрачной синевой глаз, резкие черты лица. Интересно, что я видел своих спутников как бы двумя разными зрениями: человеческое говорило мне, что передо мной белоглазые, а новое, изначальное, позволяло сквозь морок распознать облик друзей.
   Любуясь творениями Грациуса, я не сразу понял, что не все они были удачными. Из-за спин магов раздался горестный вопль:
   - И что это такое, разорви вас всех Вьюга недр?!
   На середину комнаты вышло донельзя рассерженное существо: малорослое, широкое, с длинными ослиными ушами, непокорно топорщащимися в разные стороны. Глаза невиданного монстра были белыми и непрозрачными, словно их затянули бельма, а стоящие дыбом волосы имели диковинную окраску: в них перемежались темные и соломенно-желтые пряди.
   - Я вас спрашиваю, в кого вы меня превратили? - снова возопил мастер Триммлер, глядя на себя в отполированное до блеска лезвие топора. - И где моя борода?!
   - Почему он видит отражение морока? - вполголоса поинтересовался Грациус у своего друга.
   - На гномов человеческая магия почти не действует, - пожал плечами Дживайн. - А если и действует, то последствия выходят непредсказуемые. А этот еще, как ты помнишь, изменен кровью дракона.
   Наблюдая за метаниями мастера Триммлера, я с трудом сдерживал рвущийся наружу смех. Лютый с Валидом тактичность проявлять не стали и зашлись в беззвучном хохоте. Усмехался лорд Глейнор, хихикали злокозненные маги, сотворившие это безобразие, и даже Дрианн скупо улыбнулся.
   - Уберите это немедленно! - затопал ногами сын гор.
   Грациус прошептал слова заклинания, и гном обрел свой естественный вид. Торопливо ощупав бороду и убедившись, что она не пострадала и вернулась во всей своей красе, мастер Триммлер несколько успокоился. Я сплел морок и накинул его на себя, то же сделали Грациус с Дживайном. Меня немного беспокоил Дрианн, но и у него иллюзия вышла вполне правдоподобная. Слава Лугу, парень не утратил своих способностей. Знать бы еще, как управлять его новыми качествами…
   - Пора, - сказал герцог.
   Пеший патруль только что встретился с конным. Всадники неторопливо поехали по направлению к дому Ермии, а отряд, несущий службу на своих двоих медленно удалялся в противоположную сторону. Мы неслышно выскользнули из особняка и, пригнувшись, пробежали к воротам. Артфаал испарился с моего плеча, заверив, что будет следить за развитием событий и присоединится к нам в нужный момент. Пока лорд Глейнор отпирал зачарованный замок взятым у хозяйки ключом, я прошел сквозь каменный забор и посмотрел вслед ничего не подозревающим патрульным. Первым из ворот выглянул Дживайн и тут же быстро сплел новые чары, пояснив вполголоса:
   - Непроницаемость. На воздухе держится недолго, но ее действия должно хватить, чтобы стражники не заметили нашего передвижения по улице.
   Мы быстро побежали к особняку Ермии, который своей беломраморной громадой и затейливыми башенками на крыше выделялся даже на такой богатой улице. На ходу Дживайн снова прошептал заклятие, в котором я узнал лошадиные анимочары, немного измененные за счет питающего их источника мрака. Отпустив волшбу, маг прислушался: ритм цокота копыт удаляющегося отряда изменился.
   - Кони понесли, - удовлетворенно одобрил товарища Грациус. - Теперь всадники справятся с ними где-нибудь на окраине Портового квартала.
   Мы подошли к высокому каменному забору, на котором торчали острые металлические пики. Хорошо укрепился обвинитель! Сейчас мы ему поможем с защитой. Я ухмыльнулся, сделал отряду знак прижаться к воротам, и сплел заклятие Большого Темного зонта. Невидимый купол накрыл двор вместе с забором. Вот и все. Теперь никакие звуки не вырвутся за его пределы. Увидеть же происходящее в доме помешает заботливо возведенная Ермией почти крепостная стена. Зонт также не пропустит наружу никакие чары, ни светлые, ни темные. Грациус, бросив на меня уважительный взгляд, принялся колдовать над замком ворот.
   - Что тут у нас? - бормотал он, с ловкостью профессионального взломщика ковыряя в скважине сложной магической отмычкой. - Ага, вижу, вижу… две ловушечки… одна на отрывание пальцев… примитивненько… вторая… вторая с Ослепляющими чарами. Угу… убрал, - Маг поводил над замком ладонью левой руки. - А он боится за свою жизнь, наш маленький блюститель чистоты и нравственности. Ну-ка, ну-ка, есть! - Грациус осторожно извлек из замка маленькую стеклянную капсулу и довольно пояснил. - Склеивающее зелье! Обычная отмычка раздавила бы стекло, и намертво застряла в скважине… вроде бы все! - он распахнул створки ворот и провозгласил. - Добро пожаловать!
   Едва мы успели ступить на гладкие, розовые каменные плиты двора, как в воздухе раздался противный ноющий звук.
   - Оповещающие чары! - сердито воскликнул Дживайн. - Почему ты их не убрал?
   - Не заметил, - задорно отвечал Грациус, швыряя заклятие в подбегающих справа двух стражников.
   Воины, словно споткнувшись, растянулись на плитах и замерли, не делая попыток подняться.
   - И все из-за твоей неуемной страсти к дешевым эффектам, - упрекнул Дживайн, деловито сбивая с ног троих охранников слева.
   Лютый вскинул свой новый арбалет, и две короткие синие вспышки в башенках на крыше дома оповестили о том, что болты попали в цель. "Странное оружие, никогда такого не видел", - мимоходом подумал я, заслоняя отряд Воздушным щитом от стрел лучника, который вылез на крышу и обосновался между башенками. Стрелы осыпались на землю, чего нельзя было сказать о болте, который послал в лучника Ом. Из-за дома выбежал еще с десяток стражников, и Дейн ловко швырнул им под ноги три флакона со Стальной паутиной. Лютый хладнокровно выпускал один болт за другим, всякий раз поражая противника, мгновенно вспыхивающего синим пламенем.
   - А мне что ж, ни одного не достанется? - воинственно крякнул мастер Триммлер, бросаясь на ближайшего охранника с топором наперевес.
   Краткая схватка доказала, что сын гор не утратил боевого духа и наглядно продемонстрировала преимущества драконьей крови. Меч стражника, обрушившийся на плечо мастера Триммлера, лишь бессильно скользнул по нему, рассекая одежду и оставив на коже неглубокую царапину. В ответ гном от души размахнулся топором и рассек воина наискось, вместе с доспехом. Силища у нашего бородача была невероятная. Пока ребята во главе с герцогом расправлялись со стражниками, я, убедившись, что помощь им не требуется, взялся осматривать двор. Просто драка для них не так опасна, как, к примеру, открывшаяся под ногами лужа с плотоядными червями, или яма, на дне которой торчат острые колья. И это могло находиться, где угодно, что с блеском доказал один из охранников. То ли он забыл о существовании ловушки, то ли из-за неловкого движения наступил не на ту плиту. В камне разверзлась хищная пасть, отхватившая несчастному ногу до колена. Лютый милосердно добил его, вогнав между глаз арбалетный болт. Так что я ступал мелкими, осторожными шажками, и не зря.
   - Аккуратно, здесь должны быть магические ловушки, - предупредил Грациус, водя перед собой странным прутиком с загнутым концом. - Вот, одну нашел, - он наклонился стукнул прутом по плите и отступил назад.
   Издав легкий щелчок, две плиты раздвинулись, открывая зев глубокого провала. Волшебник пробормотал заклятие, и розовый камень снова встал на место.
   - Нейтрализовано! - сообщил маг, уверенно наступая на то место, где только что была ловушка, и притопывая в доказательство.
   - Еще одна! - сказал бродивший неподалеку от полукруглого крыльца Дживайн. - Осиный рой, серьезная вещица!
   От крыльца отделилось черное облако и с пронзительным жужжанием окружило чародея. Я бросился было на помощь, но Грациус остановил:
   - Не беспокойся! Он как никто владеет анмочарами. Сам справится.
   И точно: от роя отделилась одинокая оса и, покружившись над крыльцом, принялась биться о дверь. Не найдя лазейки, устремилась к большому зарешеченному окну первого этажа.
   - Решетки-то, наверное, намагиченные, - заметил я, наблюдая за ее стараниями.
   - Если решетки и рой - дело рук одного мага, она дорогу найдет, - ответил Грациус.
   И точно: насекомому удалось миновать прутья. Оса уселась на стекло и заползла в крохотную щель оконной рамы. Вслед за ней от роя потянулась тоненькая черная ниточка, и осы устремились к окну. Вскоре целый и невредимый Дживайн, походя сообщив, что поменял полярность зова, принялся изучать крыльцо на предмет новых ловушек.
   - Со стражей разобрались, - крикнул мастер Триммлер.
   На розовых плитах расцвели красные пятна крови. Все охранники были мертвы. Наши обошлись без потерь, только Валид держался за левое плечо, из которого сочилась кровь.
   - Стойте на месте! - приказал я, двигаясь вдоль стены дома.
   Быть не может, чтобы снаружи не было ни одного мага! И точно: позвоночник заныл от ощущения обратной тяги. Волшба творилась за углом особняка. Я немедленно создал Воздушный щит и побежал туда, откуда на меня веяло боевыми чарами. Но меня опередил Дрианн. Он шагнул за угол, и оттуда раздался грохот, сопровождаемый огненными вспышками. Я устремился на помощь другу, но увиденное заставило меня застыть на месте. Человек в серой мантии, обездвиженный мощным заклятием Стальной сети, не мог ни пошевелиться, ни упасть, и стоял столбом, с плотно прижатыми к телу руками. Широко раскрытые глаза на обгоревшем до мяса лице, двумя сгустками невыразимого ужаса молили о пощаде. Маг был не в состоянии даже кричать, из его горла вырывалось влажное хлюпанье. Из угла рта медленно стекала струйка крови. Грудь несчастного была пробита в двух местах, и сначала я не понял, что именно послужило смертельным оружием. Присмотревшись, увидел торчащие прозрачные пики, которые сперва принял за стеклянные. И только увидев, как с них капает вода, смешиваясь с кровью, сообразил, что это огромные, острые сосульки. С каких пор Дрианн прибегает к таким сложным заклятиям? Сам он стоял ко мне спиной, и я хотел уже похлопать его по плечу, когда парень медленно двинулся к умирающему. То, что произошло потом, заставило меня содрогнуться от омерзения. Дрианн положил ладони на голову мага и ласково погладил обезображенную ожогом кожу. Потом его руки двинулись вниз, к шее, пальцы нежно, почти любовно охватили ее. Несчастный в ужасе захрипел, в ответ раздался мягкий, воркующий смешок Дрианна. Было в этом что-то сладострастное, даже непристойное, я сбросил с себя оцепенение и шагнул к своему другу, чтобы прекратить это издевательство над человеком, обвенчанным уже со Слепой невестой. Но в этот момент Дрианн с силой сдавил шею умирающего. Он душил его бесконечно долго, наслаждаясь каждым мгновением агонии, радостно хихикая, упиваясь болью и смертью. Мне стало страшно, и я не стыжусь в этом признаться. Но боялся я не за себя. У меня хватило бы сил справиться с Дрианном, даже если бы тот вдруг решил помериться могуществом. Нет, я испытывал страх за своего друга, ужас перед тем чудовищем, в которое он постепенно превращался. И мучился от невозможности помочь ему. Тихий смех мага перешел в торжествующий хохот. Швырнув мертвое тело на плиты двора, он широко раскинул руки, и я почувствовал, как вокруг него в воздухе сгущается неведомая, мощная сила.
   - Что это, задери меня Хайнира? - прошептал из-за моей спины Лютый.
   Я обернулся.
   - Ты все видел?
   - Нет, только концовку, - ответил Ом. - А что, стоило посмотреть спектакль с самого начала? Ты мне скажешь, что это было?
   - Это некромант, - ответил я, толкая его назад, за угол.
   Почему-то мне не хотелось, чтобы Дрианн знал о нашем присутствии при его расправе над магом. Не то, чтобы я опасался его мести, или чего-то в этом духе. Нет. Просто я понимал, что парень и сам страдает от свалившегося на него некромантского дара, стыдится его, как уродства. И осознание того, что друзья присутствовали при устроенной им экзекуции, могло окончательно его раздавить. Отчаявшийся человек способен на многое. Например, на самоубийство. А я не терял надежды на то, что однажды мы сумеем избавить друга от поселившейся в нем заразы.
   Мы вернулись к крыльцу, где уже сгрудился весь отряд, нетерпеливо оглядываясь и наблюдая за действиями магов. Вскоре к нам присоединился и Дрианн.
   - Вы где ходите? - недовольно осведомился Дживайн. - Все ловушки сняты, пора заняться дверью.
   - Не ворчи, - пропыхтел Грациус, возившийся с замочной скважиной. - Здесь все гораздо серьезней.
   Из дома доносились сдавленные вскрики и шум падающей мебели: кого-то очень донимали осы.
   - Назад! - вскрикнул Грациус, отскакивая от двери.
   Мы поспешно отбежали, и, остановившись шагах в десяти, увидели тонкую струйку дыма, которая, извиваясь, выползла из замка, на секунду замерла, как змея, собирающаяся напасть на жертву. На всякий случай я выставил Воздушный щит.
   - Не поможет, - сквозь зубы процедил Грациус. - Это какие-то ядовитые испарения.
   Между тем дым медленно, но уверенно потянулся в нашу сторону.
   - Как его нейтрализовать? - с видом человека, решающего интереснейшую научную проблему, протянул Дживайн.
   - Не знаю, - бросил Грациус. - Отходим!
   - Да чего тут чикаться? - возмутился мастер Триммлер. - Развели, понимаешь, панику!
   Невзирая на протесты магов, гном легко взбежал на крыльцо и заткнул пальцем скважину. Оторванный от источника дымок тут же набросился на обидчика. Он серой лентой обвился вокруг лица мастера Триммлера, застилая нос и глаза.
   - Что он творит? - простонал Дживайн.
   Гном немного постоял, затем оглушительно чихнул. Ядовитые испарения испуганно взметнулись в разные стороны, серая лента разорвалась и истаяла. Остатки дыма развеялись в воздухе.
   - Вот так-то лучше! - бодро резюмировал сын гор, доставая из кармана помеченный красным пузырек.
   Он отошел подальше и решительно швырнул заклятие в дверь. Жалобно звякнуло, разлетаясь осколками, тонкое стекло, ему ответил громкий треск и яркий всполох огня. Когда пламя угомонилось, а облако сажи осело на крыльцо, превратив его в пепелище, оказалось, что дверь, хоть и была изрядно покорежена, устояла. Мастер Триммлер с сомнением осмотрел дело рук своих, и бросил в дверь еще один флакон. Следом еще. Перекрикивая гул голодного пламени, Дживайн обратился к своему другу:
   - Может, остановить его?
   - А зачем? - философски отвечал Грациус. - Он все равно уже порушил и искорежил все плетения ловушек. Теперь магическая отмычка бессильна: неизвестно, как поведут себя потревоженные чары.
   Сын гор продолжал швырять огненные шары. Когда у него закончились флаконы, он позаимствовал остатки у Валида и герцога. Я хотел было помочь ему, но не стал, почувствовав, что для гнома принципиально важно справиться самому. Очевидно, он таким образом спускал пар, мстя за дни вынужденного бездействия. Наконец, косяк вокруг двери, выполненный из черного дерева, выгорел дотла. Вставив в образовавшуюся щель топор, бородач приналег… злополучная дверь вылетела из петель.
   - Против гнома нет приема! - довольно проговорил мастер Триммлер, и тут же мощная волна воздуха, ударив его в грудь, отшвырнула сына гор на добрый десяток шагов назад.
   Я кинулся к поверженному товарищу, на ходу молясь о том, чтобы он остался жив, но мастер Триммлер уже поднимался на ноги.
   - Ух, я сейчас тому, кто это сделал! - зарычал он, поудобнее перехватывая топор. - Того, этого!!!
   - Маги идут первыми! - предупредил Грациус, поспешно сплетая защитные чары.
   В просторном холле первого этажа мы застали удручающую картину: на полу лежали распухшие, бесформенные тела шестерых охранников. Вокруг них маленькими безобидными угольками чернели трупики ос. Мягкие кресла, обтянутые роскошным золотистым бархатом, и стулья с тонкими ножками были перевернуты, с окон сорваны плотные портьеры - стражники пытались в них завернуться, спасаясь от смертельных укусов. Но безуспешно, осы достали всех. На лестнице, ведущей на второй этаж, стоял молодой маг в фиолетовой мантии. Увидев нас, он выбросил руки вперед. Прикинув траекторию полета заклятия, я набросил на Грациуса и лорда Глейнора Черный кокон, который впитал волшбу без остатка. Пальцы волшебника опять заплясали, а Дживайн, поигрывая чем-то темным и блестящим, парящим над ладонью, лениво поинтересовался:
   - Может быть, сдадитесь без боя, молодой человек? Обещаю сохранить вам жизнь.
   - Светлые не сдаются! - истерично взвизгнул юноша. - Будьте прокляты, исчадья мрака! - с этими словами он отправил новое заклятие.
   Я снова сотворил Черный кокон, но Дживайн меня опередил: он подтолкнул вперед блестящий сгусток, и переливчатая черная субстанция, расползшаяся в воздухе, словно клякса, с влажным звуком поглотила волшбу храмового мага. Потом эта штука, растянувшись в тончайшую пленку, плотно облепила парнишку, не давая ему пошевелиться. Маг попытался было раскрыть рот, то ли для произнесения заклятия, то ли просто чтобы нас обругать, но поспешно захлопнул его. Темная пелена обтянула нижнюю часть лица, и парень только потрясенно моргал.
   - Что с ним делать? - заботливо осведомился Дживайн.
   - Убить, - коротко ответил Дейн. - Больше ничего не остается.
   Все промолчали, понимая, что Валид прав: юношу нельзя было оставлять в живых хотя бы из соображений собственной безопасности. Он непременно описал бы нас. Хотя… все равно ведь все поймут. Теперь наверняка все преступления, совершенные в городе, списываются на Рика-бастарда с компанией. Мы молча переглядывались: убивать беззащитного и не очень умелого волшебника никому не хотелось. С другой стороны, оставлять за спиной врага, к тому же фанатика…
   - Свяжите его и суньте в какой-нибудь чулан, - решил герцог. - На обратном пути решим, как поступить.
   Грациус наложил на мага еще несколько заклятий и, заверив нашего предводителя, что страдальчески закативший глаза паренек никуда не денется, обыскал его, конфисковав все амулеты, талисманы, и отправил в гардеробную, которую для надежности еще и запечатал склеивающими чарами.
   Мы начали опасный подъем по такой обычной и симпатичной, казалось бы, лестнице. Все как положено: мраморные ступени, ковровая дорожка, придавленная медными прутьями, резные перила. Только вот при каждом шаге что-нибудь происходило: то из стен с бешеной скоростью выезжали острые пики, норовившие проткнуть непрошеного гостя. То вдруг ступенька исчезала, открывая темную дыру, из которой валил ледяной дым. И не хотелось проверять, что там, в этой жуткой черноте. То обрушивалась на голову какая-то жидкость, судя по всему, не самая безобидная. Сначала впереди шел Грациус, через десять ступеней его сменил Дживайн, затем настала моя очередь. Мы с блеском справились с препятствиями и оказались в широком, ярко освещенном коридоре, из которого выходило несколько дверей.
   - Где спальня Ермии? - почесал затылок Дживайн.
   - Да вон там, - мастер Триммлер пожал плечами. - Где стоят двое амбалов.
   И точно: в конце коридора возвышалась арка, перед которой стояли два здоровых мужика с обнаженными мечами в руках. За их спинами в глубине арки виднелась неприметная дверь.
   Лютый вскинул арбалет, и спустя мгновение путь был свободен.
   - А почему они не попытались спрятаться, и напасть на нас неожиданно? - изумился я. - Ведь слышали же шум снизу.
   Ом усмехнулся и жестом показал на двери по обе стороны коридора. Грациус понимающе кивнул. Он с Дживайном двинулся по правой стороне, мы с Дрианном - по левой. Резко распахнули дверь, бросили в нее огненный шар, и спрятались за косяками. Сработало. Правда, из остальных комнат стражники все же успели выскочить. Но несколько боевых заклятий не дали схватке даже начаться. На втором этажи магов не оказалось, а обычные храмовники горели ничуть не хуже тех, кого по их милости приговаривали к казни.
   С дверью, за которой прятался Ермия, пришлось повозиться. На ней было множество охранных чар, начиная от обычных оповещающих, разражавшихся воем при прикосновении (правда, уже оповещать было некого), заканчивая сложнейшей комбинацией, активировавшей местную домовицу. Тут уже на помощь пришел явившийся из воздуха Артфаал. Загнав шипящую и пытающуюся придушить нас сущность во мрак и твердо пообещав мне выпустить ее сразу же, как только мы покинем особняк, демон дал несколько очень толковых советов Грациусу, шуровавшему в замке. Наконец дверь открылась, и перед нами во всей красе предстал любимец Верховного жреца. Больше всего меня поразило отсутствие страха на лице Ермии, когда он увидел ввалившуюся в его спальню разношерстную компанию. Обвинитель был бос и одет в простую черную рясу. Ввалившиеся щеки, горящие глаза - перед нами стоял настоящий фанатик.
   - Изыдите, силы мрака! - возопил он, делая ритуальный жест изгнания демонов.
   Артфаал скептически фыркнул. Дживайн с Грациусом переглянулись. Жрец не вызывал у меня ничего, кроме чувства брезгливости. Не хотелось ничего говорить, обвинять его, доказывать, что кара, которая постигнет его, заслуженна. Все это было бесполезно. Фанатики - страшные существа. Они не внемлют голосу разума, не услышат доводов рассудка. Они не станут молить о пощаде, будучи готовыми умереть за свою идею, но и сами никого не пощадят. Тупо это. Тупо и удобно для тех, кто умело разжигает этот фанатизм. Ермию стоило уничтожить хотя бы для того, чтобы он больше не причинил зла в своей нелепой борьбе за… за что он там боролся с собственным народом? Да, неважно… Только вот руки марать противно. Остальные, наверное, испытывали похожие чувства. Мастер Триммлер со смаком плюнул, Лютый болезненно оскалился. Наверное, вспоминал пытки, которым его подвергли такие вот слепые последователи Падерика. Я мысленно отметил, что Ом, как всегда, быстро восстанавливается. На лице уже не было ни синяков, ни ран. Только тоненькие белые ниточки шрамов. Но думаю, и они скоро исчезнут… Но вот скоро ли пройдут шрамы на душе? Наверное, никогда не зарубцуются до конца…