Удовиченко Диана. История бастарда. Враг империи.

   Они взялись ниоткуда, словно только что сами собой возникли во чреве джунглей и, отделившись от деревьев, встали на нашем пути, держась на расстоянии около десятка локтей. Только вот на дикарей они похожи не были. Не знаю, почему, но я подумал, что эти люди… не совсем люди. Их было много, они окружали нас со всех сторон. Высокие, широкоплечие, они были вооружены луками, копьями и небольшими трубочками, похожими на свирели. Красивые лица спокойны и невозмутимы, и эта невозмутимость была страшнее любой ярости и ненависти. Один из мужчин поднес ко рту трубку и резко дунул в нее. Я вспомнил рассказ Зарайи: выходило, таким оружием пользовались не только туземцы колоний. Сайм тихо вскрикнул и осел на землю, Дрианн бросился к нему:
   - Как это? - спросил он, поднимая на меня округлившиеся от страха и изумления глаза. - Щит ведь…
   Он выдернул из шеи Сайма крохотный дротик и показал его мне. Похоже, моя магия не была преградой для этого вида оружия, хотя и останавливала летящие в нас копья, камни и стрелы. Я напитал щит темной силой и один за другим швырнул в нападающих несколько мощных огненных шаров. Как и в случае с кошкой, они лишь отшвырнули людей, оставив на коже небольшие следы ожогов. И все… Зато в нас полетели дротики, от которых пришлось заслоняться обычными нашими щитами. Флиннел, выругавшись, упал на одно колено: дротик попал ему в ногу. Ребята отстреливались из арбалетов, и эта оборона была самой действенной. Еще несколько врагов упали, сраженные болтами.
   - Что с ним? - отчаянно выкрикнул Дрианн, пытаясь поднять внезапно обессилевшего Сайма.
   Я ожидал, что капрал умрет от яда, которым скорей всего были пропитаны дротики, но тот лишь неподвижно замер с открытыми глазами. Его лицо странно перекосилось, дыхание со свистом вырывалось из груди, а руки повисли беспомощными плетями. То же самое происходило с Флиннелом.
   - Действуй! - крикнул я Дрианну.
   Парням он все равно помочь ничем не мог, следовало позаботиться о тех, кого еще не достали дротики. Маг выпрямился и, встав со мной спина к спине, принялся поливать дикарей боевыми заклятиями. Впрочем, особого успеха это не принесло, наша волшба действовала на них так, словно сам воздух джунглей высасывал из нее три четверти силы. Ребята кое-как уворачивались от дротиков, но долго так продолжаться не могло. Я лихорадочно перебирал в уме все возможные варианты защиты и нападения: получалось, противопоставить нападающим мне нечего. Или… Я так и не успел узнать у Артфаала схему плетения комбинированных заклятий. Но оба раза, когда мне удавалось соединять два источника, я был в бешенстве. Достичь такого состояния не составляло труда, стоило лишь взглянуть на парализованные тела Сайма и Флиннела. Для начала я опустил на отряд Большой Темный зонт. Даже он не мог полностью остановить полет дротиков. Но при прохождении через поверхность защиты они хотя бы замедлялись, давая нам возможность отскочить. Мрак был со мной, он проник в мое сознание, впитывая мою злость и ненависть, утяжеляясь от них, разливая по всему телу могучую силу, от которой бешенство только возрастало. Руки начали сплетать в воздухе сложный рисунок. Я забыл обо всем, не помнил, кто я, лишь вплетал и вплетал в контур таинственного заклятия все новые нити. Огонь! Стихия откликнулась, и послушно легла на готовую фигуру. Неведомо откуда пришедшие слова готовы были сорваться с губ, когда я ощутил, что Дрианн усиливает формулу своей энергией. В какой-то момент наши сознания соприкоснулись, и я ощутил мертвенный холод, исходящий от сущности мага и ледяной струйкой сочащийся в заклятие. Я мимоходом удивился такому проявлению, но размышлять об этом было некогда. Заорав:
   - Ложись! - я снял Темный зонт и, произнеся сложную фразу на языке мрака, отпустил заклятие.
   Мы с Дрианном тоже рухнули на траву, прикрывая головы руками. И вовремя. Волшба, оторвавшись от моих пальцев, образовала черный, бешено вращающийся диск холодного пламени, который молниеносно разрастался в воздухе, на высоте человеческого роста.
   - Что это? - прокряхтел я, обращаясь к Дрианну.
   - Не знаю, - ответил тот.
   Вокруг раздавались полные боли и ужаса крики, чары достали наших врагов. Немного приподняв голову, я сотворил Черный кокон, накрыв им ребят, в надежде, что эта защита спасет нас от бушующего над головами холодного черного кошмара. Не знаю, сколько времени продолжалось это буйство магии, но наступил момент, когда пламя рассеялось, оставив после себя около двух десятков обгоревших тел. Остальные нападавшие куда-то исчезли. Я поднялся на ноги и потряс все еще вжимавшегося в землю Дрианна.
   - Вот это вы колданули! - как в былые времена, восхитился Добб. - Того, этого, всех пожгли, к демонской матери!
   Капрал подошел к трупам, осмотрел их:
   - Странно, тут такое творилось, я думал, от них только пепел останется!
   Я собрался было тоже подойти к месту побоища, но меня остановил крик Дрианна:
   - Давин! Рик, помогите!
   Подбежав к капралу, которого маг держал за плечи, я тут же понял, что в помощи он уже не нуждается. Из его груди торчало древко короткого копья. Видимо, в тот момент, когда я снял щит, кто-то из дикарей успел метнуть его в Давина. И пробил прочную кольчугу.
   Глаза Дрианна заблестели. Он тихо отошел от мертвого воина, склонился над Саймом и кончиками пальцев дотронулся до его шеи. Немного послушал, потом воскликнул:
   - Он еще жив!
   Я подошел к Сайму: действительно, тот дышал, хотя и с трудом, но не мог пошевелиться. Лишь глаза, полные муки и боли, продолжали жить на его обездвиженном лице. Флиннел находился в похожем состоянии, но мог говорить. Видимо, яд, попав в ногу, еще не успел распространиться по всему телу.
   - Больно… - заплетающимся языком выговорил он. - И тело не слушается…
   Дрианн принялся рыться в своем мешке, одну за другой вытаскивая из него склянки с лечебными зельями, которые набрал у Марьяны.
   - Вот! - воскликнул он, показывая мне маленький пузырек, наполненный синей жидкостью. - Магическое противоядие! Марьяна говорила, оно помогает от любой отравы!
   Хотелось надеяться, конечно, но, похоже, и яды здесь были такие, каких в нашем мире не встречается. Парнишка принялся вливать противоядие в искривленный параличом рот Сайма. Ему взялся помогать мастер Триммлер.
   - Погоди, погоди-ка, - рассудительно говорил гном. - Ты ему голову закинь вот так вот, да капни. Зелье само зальется.
   Кое-как оказав помощь Сайму, Дрианн перешел к Флиннелу. Здесь дело пошло легче: капрал сам сумел проглотить лекарство.
   - И когда оно должно подействовать? - спросил я.
   - Не знаю, теперь только ждать, - пожал плечами маг.
   Лютый, до этого хладнокровно ходивший среди мертвецов и собиравший болты, произнес:
   - Надо отсюда убираться как можно быстрее.
   - Почему? - спросил Дрианн.
   - Посчитайте, сколько здесь трупов.
   - Десятка два…
   - А сколько было дикарей? Десятков пять, не меньше. Так куда делись остальные?
   Выходило, что убийственные по силе чары подействовали только на тех, кто был ближе. Остальные либо успели убежать, либо каким-то образом сумели защититься.
   - Мы должны похоронить Давина, - тихо сказал Дрианн.
   - Только быстрее, - бросил Ом, настороженно оглядываясь.
   Капралы набрали каких-то веток и уложили на них тело Давина. Мы с магом встали плечом к плечу, направив на кострище совместное огненное заклятие. И я снова ощутил какой-то холод, прикасающийся к моему сознанию. Несмотря на горестный момент и мою искреннюю скорбь по павшему товарищу, во мне проснулось любопытство. Я решил внимательнее исследовать сущность Дрианна, благо, во время совместного плетения сознание того, кто вторым присоединился к готовящемуся заклятию, становится читаемым. Но меня ждало странное открытие: мальчишка был закрыт, полностью. От его разума веяло все тем же мертвым холодом, и больше ничем. Я не сумел ощутить ни одного его чувства. Возможно, Дрианн специально защитил свою сущность от исследования? Но зачем? И кто его этому научил? Когда тело Давина превратилось в пепел, я опустил руки и посмотрел на мага. Тот вел себя как обычно, только лицо стало заметно бледнее, да глаза словно выцвели. Но это же естественно, уговаривал я себя. Как он, интересно, должен выглядеть после всех событий сегодняшнего дня? Так и не придумав, чем можно объяснить произошедшее, я решил вечером на привале исследовать ауру Дрианна. А еще можно будет проконсультироваться с Артфаалом…
   - Уходим, - нетерпеливо бросил Лютый.
   - Чего ты боишься? - спросил Йок.
   Ом криво ухмыльнулся:
   - Не боюсь. Опасаюсь. Если большая часть дикарей ушла, то они вполне могут вернуться с подкреплением. А учитывая ограниченные возможности наших магов…
   Мы с Дрианном не возражали. Действительно, получалось, что наши с ним заклятия действуют весьма посредственно.
   - По тропе больше не идем, - распорядился Лютый, углубляясь в заросли.
   Все молча двинулись за ним. Шли очень медленно, дело осложнялось тем, что нам пришлось тащить Сайма и Флиннела на плащах. Каждого из раненых несли двое, оставшиеся двое держали наготове арбалеты. Ом мечом прорубал нам дорогу, подолгу разглядывая землю и траву под ногами, прежде чем сделать шаг.
   - Да чего ты там возишься? - поддел его мастер Триммлер. - Если боишься, давай я вперед пойду.
   Лютый в ответ лишь пожал плечами и продолжал чутко исследовать прокладываемый путь. Он даже вырубил себе нечто вроде посоха и ворошил им высокую траву и попадающиеся кусты. Именно это и спасло нас от верной гибели. В очередной раз воткнув палку в безобидные на вид заросли, Ом вдруг резко отпрянул назад, крикнув нам:
   - Стоять!
   Из кустов поднялось что-то коричневое, огромное, напоминающее мешок. Мы попятились, не сводя глаз с непонятного предмета, или, возможно, существа. Вскоре стало ясно, что эта штука - часть растения, разбуженная тычком посоха. Бутон, если можно так выразиться. Он медленно раскрылся, и в воздухе разлился чарующий аромат. Мне подумалось, что за обладание такими духами любая придворная дама отдала бы огромные деньги. Запах чудовищного цветка завораживал, притягивал к себе, хотелось остаться здесь навечно, вдыхая его снова и снова. Сзади меня сильно толкнули, я обернулся и увидел Йока, который рвался вперед. Его с трудом удерживал мастер Триммлер, приговаривавший:
   - Стой, стой же, дурачина! Нельзя туда!
   - Пусти меня! - рычал капрал Мелли, выворачиваясь из крепких гномьих объятий.
   Дрианн тоже заволновался и принялся пробираться к цветку. Я хлопнул его по плечу, потом схватил за локоть, не подпуская к растению, которое начало медленно, гипнотизирующе раскачиваться на стебле, как голова змеи, завораживающей свою жертву. Сам я тоже ощущал морок, похоже, никто из воинов, кроме мастера Триммлера и Лютого, не остался равнодушен к аромату. Даже раненые, брошенные товарищами на траву, застонали и попытались подползти поближе. Мы втроем еле удерживали капралов и мага, желающих припасть к источнику аромата, причем я и сам чувствовал, как моя выдержка иссякает, превращаясь в жгучее желание подобраться поближе к цветку. Вдруг перед растением выскочило какое-то животное, по виду напоминавшее волка. Крупный черный зверь, не обращая на нас никакого внимания, устремился к раскачивающемуся бутону, из которого навстречу ему выскочило толстое зеленое щупальце и, обвившись вокруг мускулистого тела, потянуло животное к себе. Притянув блаженно поскуливающего волка в середину, цветок сомкнул края, снова превратившись в подобие мешка. Аромат исчез, зато из бутона донеслись душераздирающие вопли. А мне вспомнился давным-давно виденный рисунок на перилах императорского дворца. Там было изображено нечто подобное, только цветок, выполненный резчиком, был еще вооружен острыми зубами. Я содрогнулся.
   - Того, этого, - потрясенно выговорил пришедший в себя Добб, - где зверь-то?
   Мешок опустело обвис, издав звук, напоминающий сытую отрыжку. Вслед за этим на траву упали обглоданные кости и клоки черной шерсти.
   - Пошли! - сказал Лютый, торопливо обходя кусты опасного растения.
   - И чего вас туда потянуло? - возмущался по дороге мастер Триммлер. - Воняло же невыносимо!
   - Нет, я ощущал великолепный аромат! - заспорил Дрианн.
   - Тухлой рыбой пахло, - поддержал гнома Лютый.
   Я обернулся к растению, которое осталось в десятке шагов позади, и на миг вышел в астрал, чтобы увидеть ауру цветка. Ничего нового, такое же яркое сияние, как и над самим Зеленым сердцем. Я перевел взгляд на другие кусты, потом на ближайшее дерево, взглянул вверх, потом под ноги. Абсолютно все было окутано той же сверкающей белой дымкой. Здесь не было частей, отдельных растений, и, подозреваю, животных. Джунгли были единым магическим организмом, и этот организм протестовал против чужеродного вторжения. Словно доказывая эту мою мысль, Лютый опять крикнул:
   - Назад! - и тут же вознесся куда-то ввысь, повиснув в воздухе вниз головой.
   Я ошарашенно вгляделся, пытаясь понять, что же держит его за ногу, заставляя болтаться в паре локтей над землей. Ожидал увидеть веревку, лиану, или еще что-то подобное. Но ничего такого не было, казалось, Ома схватил какой-то невидимка, и, взлетев, раскачивает его беспомощное тело. Призвав на помощь мрак, я увидел, как вокруг ног Лютого мерцают какие-то странные нити, похожие на обрывки заклятия. И еще его тело облепили то ли блестящие мошки, то ли просто точки света, неразличимые для обычного человеческого зрения.
   - Поторопись, лейтенант, - морщась, сказал Ом. - Жрет меня кто-то…
   На коже его выступили красные точки, стремительно соединяющиеся в кровавые полосы. Я быстро сотворил Огненную стрелу и метнул ее чуть выше ступней Лютого, надеясь обрезать неведомые нити. Безуспешно. Большой ком пламени тоже не помог. Лицо Ома превращалось в кровавую маску, словно невидимые существа откусывали от него мельчайшие кусочки. Я отчаянно метал в нити заклятие за заклятием, но они были бессильны перед удерживающей Лютого волшбой. Как уничтожить существ, причиняющих капралу боль, не задев при этом его самого, я придумать не мог.
   - Дай-ка, попробую, - пробормотал сзади Дрианн.
   Он встал рядом со мной, встряхнул руками и вдруг с каким-то тоскливым выкриком словно бы отправил что-то в сторону Ома. Удивительно, но при этом он не делал никаких плетений.
   - Спасибо, так легче, - резюмировал Лютый, все еще продолжая парить в воздухе. - Теперь хоть не кусает никто.
   Измененное зрение услужливо показало, что мерцающие мошки исчезли. Взгляд случайно упал вниз, и я увидел на траве жалкую кучку угасающих магических точек. Выяснять, как Дрианн их уничтожил, было некогда. Следовало вытаскивать Ома из ловушки. Я погрузился в астрал и подлетел к нитям, выглядевшим теперь так, будто они были выдернуты из ауры Зеленого сердца. Наверное, так оно и было. Я осторожно прикоснулся к ним, и попытался разорвать стягивающие Лютого путы. Поначалу мне это не удавалось, но потом, вложив всю доступную мне энергию, я сумел добиться того, чтобы нити расползлись. Ом тяжело рухнул вниз, а я поспешил вернуться в свое тело.
   - Как вы? - Дрианн принялся осматривать капрала.
   - Да ничего, - пробормотал тот, - только такое чувство, словно на меня стая слепней налетела.
   Маг обрабатывал лицо, шею и руки Лютого, которые пострадали больше всего. А я подводил неутешительные итоги: освобождение Ома стоило мне большей части магических сил, да и физические изрядно пострадали. Я чувствовал себя беспомощным и слабым. Итак, из девяти оставшихся в живых двое парализованы, один помят кошкой, один покусан неизвестными тварями, и еще неясно, как это отразится на его состоянии, и один - я - полностью опустошен. Остаются четверо. Замечательно…
   - А не остановиться ли нам на привал, лейтенант? - спросил мастер Триммлер, видимо, тоже оценив обстановку.
   - Только место надо выбрать правильное, - довольно бодро проговорил Ом.
   Вырвавшись из заботливых рук Дрианна, он осторожно прошелся вокруг того места, где таилась ловушка. Заглянул в одни кусты, в другие, потом скрылся за деревьями.
   - Сюда, здесь вроде безопасно… пока, - донесся до нас его голос.
   За деревьями обнаружилась крошечная полянка, на которой как раз хватило места для нашего отряда. Мы опустили Сайма и Флиннела на траву, и Дрианн принялся их осматривать.
   - Кажется, постепенно возвращается подвижность, - радостно сообщил он, демонстрируя нам огромную длань Флиннела, на которой едва шевелились два пальца, словно тщившиеся сложиться в общеизвестный жест. Сам капрал страдальчески покосился на мага и косноязычно пробормотал:
   - Да отстань… уже… дай поспать…
   Сайм все еще не двигался и не говорил, но лицо его уже не было так уродливо искривлено, да и дыхание стало более ровным.
   - Может, за ночь оклемаются, - с надеждой сказал мастер Триммлер, заступая в караул.
   Вместе с гномом оставались дежурить Йок и Дрианн. Мы с Лютым тоже порывались принять участие, но Зарайя рассудительно сказал:
   - Ложитесь, ребята, отдохните. Ночь - она длинная, накараулитесь еще.
   Послушавшись ветерана, мы завернулись в плащи и улеглись под пушистым кустиком. В полусне я ощутил, как ко мне протискивается пушистое тельце Артфаала. У меня было много вопросов к демону, но я отложил их до наступления своего дежурства.
 

Глава 4

 
   Его высокопреосвященство Падерик Третий, Верховный жрец Луга всеблагого, обвел взглядом пеструю компанию, собравшуюся в его роскошных покоях. Люди сидели перед возвышением, на котором, на манер императорского трона, стояло кресло Падерика. Великий отец излишней скромностью не страдал, полагая своей прямой обязанностью заботу о собственном престиже. Считал, что это укрепляет в людях уважение к Лугу, которому он служил. Его высокопреосвященство тяжело поворочался в кресле, поудобнее устраивая облаченное в эмиратскую парчу тучное тело. Потом покосился направо… налево… с двух сторон молоденькие жрицы Главного храма размеренно работали опахалами. "Иллана старовата уже, - мелькнула быстрая мысль, - восемнадцать минуло. Пора отсылать из опочивальни. Да и Янина в возраст входит. Завтра поменяю обеих". Падерик предпочитал молодое тело. Можно сказать, детское. Но каждый раз заказывать юных блудниц было чревато грязными безбожными слухами. Поэтому его высокопреосвященство и приближал к себе послушниц храма. Потом за особые заслуги в опочивальне производил девочек в жрицы, а перестарков, вроде Илланы, со временем направлял в многочисленные отдаленные храмы Луга. Позабыв о гостях, Падерик Третий погрузился в воспоминания о тринадцатилетней послушнице, которую на днях привела в Главный храм ее мать. Прелестная девочка: хрупкая, как эльфийка, еще не налившаяся женской спелостью… Поймав непонимающий взгляд одного из посетителей, Верховный жрец с сожалением расстался с мечтами и вернулся к реальности.
   - Я собрал вас, дети мои, дабы поговорить о тех безбожных делах, что творятся под благословенным небом Галатона, - елейным голосом произнес он. - Народ империи забывает о богах и уже не испытывает должного священного трепета перед их всемогуществом. Храмы наши пустеют, и иссякает поток подношений. Люди перестали бояться гнева богов, и живут во грехе, и не каются в нем. Да и милость божья им уже не нужна. Зачем, когда есть магия? - слово "магия" Падерик произнес с отвращением, будто вынужденно осквернил уста непристойным ругательством. - К чему просить богов о чуде и приносить им жертвы, к чему оставлять свои денежки в храме, когда можно обратиться к чародею? Он возьмет дешевле, к тому же гарантирует результат. И я спрашиваю вас, дети мои: доколе? Доколе мы будем терпеть греховную волшбу? Призываю вас восстать против магов и обратиться к его императорскому величеству с прошением о запрете на колдовство!
   Его высокопреосвященство замолк и, отдуваясь, посмотрел на слушателей, ожидая их реакции. Говорить красиво, долго и убедительно Верховный жрец умел и любил. Этот талант и позволил ему достичь высшей ступеньки в карьере. Но собравшихся здесь пронять пылкой речью было не так-то просто. Все они были искушены в закулисных интригах и подковерной борьбе. Все прекрасно понимали, куда клонит их предводитель. Одиннадцать пар глаз преданно уставились на Падерика, но ни в одном почтительном взоре не читалось истинного единомыслия.
   - Что до моих девочек, - заговорила наконец статная черноволосая женщина лет пятидесяти, несмотря на возраст, все еще замечательно красивая, - каждая из них еженедельно посещает храм. И десятину они платят честно.
   Старая греховодница! Верховный жрец едва не заскрежетал зубами в бессильной ярости. Мать Лаурита, Старшая жрица храма Неи златокудрой, всегда отличалась несговорчивостью. А что самое неприятное, являлась серьезным авторитетом для остальных жрецов. И ее теперешняя реплика задавала тон всей беседе.
   - Что же касается магии, - продолжила Лаурита, - как вы себе представляете работу блудниц без амулетов, предохраняющих от заразы?
   - И без бабок-ведуний, вытравливающих плод?! - угрожающе уточнил Падерик, уставившись в глаза жрицы.
   - И без них тоже, - черноволосая спокойно выдержала ненавидящий взгляд и даже позволила себе холодно улыбнуться.
   Ссориться с Лауритой было не с руки. Именно под ее покровительством Падерику поставляли невинных девочек, еще не вступивших на скользкую дорожку порока. Жрица Неи слишком много знала, причем обо всех, поэтому вела себя как хозяйка положения.
   - Ну, ремесленникам без магии тоже никуда, - вмешался добродушный отец Дарсан, Старший жрец храма Дадды-труженика. - К примеру, оружейники магической закалкой пользуются, ткачи, опять же, в лучшие материи заговоренные нити вплетают. А сапожникам как без волшебства? Обувь для знати только с наговором шьется, чтоб, значит, ноги не терла и не промокала. Нет, моим ребятам без чар - никак.
   Падерик вопросительно посмотрел на отца Вельмарина.
   - Нет-нет! - воскликнул тот. - Ни один моряк без оберегов сушу не покинет! В Портовом квартале начнется бунт, вздумай я запретить чародейство! Да и на моряков жаловаться грех: перед выходом в море они все приносят Маннаину весьма щедрые дары!
   - Боевая магия - основа военного дела, - решительно заявила Варелия, Старшая жрица кровавой Морриган.
   - И всадникам чародеи потребны всегда, - поддержала ее мать Танефа, - усмиряющая сбруя, зачарованные подковы, целители, наконец! Без этого никуда, храни нас, Эгония-покровительница!
   - То же касается скотоводов и земледельцев, - тихо произнесла мать Перетея, из храма Брижитты. - От магов зависит урожай и здоровье скота. Отказавшись от волшебства, мы рискуем обречь Галатон на голод…
   - И довольно странно, что Верховный жрец Луга всеблагого - покровителя магов и магии - ратует за ее запрет, - высказалась мать Лаурита. - Разве они недостаточно жертвуют вашему приходу, Великий отец?
   - Луг был объявлен покровителем чародеев всего лишь пятьсот лет назад! - не выдержав, рявкнул Падерик. - До этого же Луг наш великий был покровителем праведников и власть имущих!
   - Всегда находила это сочетание забавным, - непринужденно заметила жрица Неи. - Как можно одновременно быть праведником и иметь власть?
   - Очень просто! - взъярился его высокопреосвященство.
   - В самом деле, ведь вы доказываете это своим примером, Великий отец, - сладко улыбнувшись, заявила Лаурита.
   Падерик пребывал в тихой ярости, направляя все силы на то, чтобы не выдать своего бешенства. Что позволяет себе эта заступница грязных шлюх? И почему всем остальным так уж необходима магия? Ведь жили же как-то без нее раньше, и ничего! Но жрецы Тарантуса, Стратаны, Пирия, Ат-таны и Нуадия тоже высказались в защиту волшебства. Верховный жрец сделал несколько глубоких вдохов, через роскошное парчовое одеяние ущипнул себя за ляжку, дабы не дать волю гневу, и произнес:
   - Хорошо, дети мои. Я понял вас. Вашим прихожанам нужна магия. Но надеюсь, речь идет лишь о светлой ее стороне? Ведь темная волшба незаконна.
   Жрецы переглянулись. Конечно, их прихожане пользовались магией мрака. Да и как без нее? Слишком многие виды волшебства объявлены в государстве вне закона. С другой стороны, признать это в присутствии Верховного жреца Луга, поборника праведной жизни, означало навлечь его гнев на свои приходы. Поэтому все одиннадцать священнослужителей неохотно, но утвердительно кивнули.
   - Я знал, что могу быть уверенным в вашем благочестии, - пафосно заявил Падерик. - Предлагаю вам поставить свои подписи на прошении к императору.
   Верховный жрец махнул рукой Иллане, и та, подойдя к столу, выдернула из кипы свитков одно из заранее приготовленных писем. Затем принялась обходить жрецов, подавая им бумагу и перо с чернильницей - здесь, в храме Луга всеблагого, магические самопишущие стилосы не признавались. Подписывая прошение, каждый понимал: Верховный жрец заботится вовсе не о соблюдении законности. И совсем не любовь к богам двигала этим одышливым толстяком. Власть - вот единственное, что нужно Верховному жрецу. Его беспокоит лишь ослабление влияния религии в государстве.
   - Не стану вас задерживать, - важно провозгласил Падерик, когда бумага была подписана. - Возвращайтесь в свои храмы, прихожане ждут вас.
   Глазки его хищно блеснули. Он добился нужного результата. Оставалось лишь договориться с императором и Советом магов. Они не посмеют возражать, ведь священнослужитель будет ратовать за законность. Ну, а там - все зависит от точки зрения… Слишком зыбка грань между законной магией и незаконной. Смотря кто будет ее очерчивать. Самое главное - получить право самому принимать решения.