Страница:
Шамана успели оповестить о стычке, и Рылт поспешил к шатру низама. Он ничего не сказал и молча встал позади толпы собравшихся. Даг-рук заметила его. Шаман обладал властью над ней, в чем она никак не хотела себе признаваться. Вот и сейчас от одного его присутствия у Даг-рук разжались кулаки. Она по-звериному оскалилась, обнажив желтоватые зубы.
— Ты слишком дерзок, Рывн, — сказала Даг-рук. — Никому не позволено так говорить с низамом.
— Низам знает, насколько велико мое уважение к ней, — ответил Рейвен.
Ему тоже не верилось, что он до сих пор жив.
— Наш низам честна и справедлива. Просто я хотел сказать, что Дур-зор не виновата. Это я замешкался.
— Она — полутаанка, а потому виноватой всегда будет она, — уже спокойнее произнесла Даг-рук.
Рейвен собрался было возразить, но услышал, как за спиной жалобно, умоляюще всхлипнула Дур-зор. Он промолчал. К тому же Рейвен еще не знал, зачем он понадобился Даг-рук.
— Да, Рывн, ты дерзок, — продолжала Даг-рук. — И очень смел. Ты доказал это во время кда-кылков и калатов. Я довольна тобой, Рывн. Я настолько довольна тобой, что намерена взять тебя своим самцом.
По толпе собравшихся пронесся вздох удивления. Никто, кроме Клета, не осмеливался произнести ни слова. Шаман что-то прошипел. Даг-рук лишь сердито сверкнула на него глазами.
Дур-зор кое-как сумела проглотить подступивший к ее горлу комок и только потом перевела Рейвену ужасающие слова низама. Даг-рук забирала его навсегда. Жаль, что вслед за этими словами Даг-рук не проломила ей череп. Боль и смерть были бы пустяком в сравнении с тем, что ожидало Дур-зор.
Рейвен понял сказанное низамом и не поверил своим ушам. Он дождался перевода, желая убедиться, что не ошибся.
— Скажи низаму, что я благодарю ее за большую честь. Но я вынужден отказаться. Не знаю, как ты ей объяснишь, но ты мне не самка, а подруга. И потому мне больше никто не нужен. Скажи ей это, Дур-зор.
Дур-зор, затаив дыхание, смотрела на него.
— Это правда, Рейвен? Я — твоя…
— Правда, Дур-зор, — повторил он. — Иначе я бы не ложился с тобой. И иначе это называлось бы бесчестьем.
— У полутаанов нет чести, Рейвен, — сказала Дур-зор, хотя внутри у нее все пело. — Но все равно, спасибо тебе за эти слова. Я была очень счастлива с тобой, и я навсегда это запомню. А теперь я скажу Даг-рук, что ты рад стать ее самцом.
— Что? Нет, этого ты ей не скажешь!
Рейвен силой поднял Дур-зор с колен и поставил рядом с собой.
— Я благодарю тебя, Даг-рук, — начал он, медленно и четко выговаривая каждое слово, чтобы предводительница смогла лучше понять. — Но у меня уже есть подруга. Моя подруга — Дур-зор.
Он зажал руку полутаанки в своей и поднял обе руки вверх.
— И еще, — продолжал Рейвен, повернувшись к толпе. — Я надеюсь, что вы будете относиться к моей подруге с тем же уважением, с каким относитесь ко мне.
Дур-зор захотелось превратиться в невзрачный камешек, в незаметную пылинку. Она перепугалась, но не за себя. За Рейвена. Но даже страх не помешал ей бросить короткий торжествующий взгляд на разъяренную Даг-рук.
Низам взмахнула рукой, требуя, чтобы все разошлись. Тааны поспешили выполнить приказ. Только Рылт по-прежнему стоял не шелохнувшись. Даг-рук метнула на него исполненный ненависти взгляд, затем медленно повернулась и направилась к Рейвену. Она подошла почти вплотную. Рейвен не отступил и не отодвинулся в сторону. Сделав так, он признал бы свою слабость.
— Ты жестоко оскорбил меня, Рывн. Я не убила тебя лишь потому, что тебе покровительствует наш кил-сарнц Клет. Моли своих богов, чтобы тень его руки продолжала тебя защищать. Но если когда-нибудь эта тень исчезнет…
Даг-рук выхватила из кожаных ножен свой тум-олт и поднесла лезвие к самому горлу Рейвена:
— … я съем твое сердце.
Рейвен стоял как изваяние. Он не вздрогнул, когда острое лезвие тум-олта оцарапало кожу до крови.
Даг-рук убрала оружие в ножны. Разъяренно прорычав еще что-то, она скрылась у себя в шатре.
— У тебя еще есть время одуматься, — донеслось оттуда.
Шею Рейвена обжигала боль. Он дотронулся до раны и увидел, что все пальцы у него в крови. Рейвен обнял Дур-зор за талию. Полутаанка от страха едва держалась на ногах. Крепко прижавшись друг к другу, они пошли к себе. Лагерь затих. Их сопровождала зловещая тишина. Тааны боялись даже взглянуть Рейвену в лицо, дабы не навлечь на себя гнев Даг-рук. Однако все они напряженно глядели ему вслед, и их глаза обжигали не меньше раны на шее. Полутааны выдерживали его взгляд, но сразу же опускали головы. Он чувствовал: они восхищаются и гордятся им. У него вдруг появился замысел, пока еще очень смутный.
До сих пор Рейвен не сознавал, что столь ненавистная ему должность телохранителя у Клета давала ему и определенное положение в племени, и какую-то защиту. Скорее всего, и желание Даг-рук сделать его своим самцом тоже объяснялось этим. Правда, самому Рейвену всегда было тягостно находиться вблизи врикиля. А что, если взглянуть на это время по-другому? Не проклинать часы, проводимые в карауле, а попытаться по-умному воспользоваться ими? В армии Рейвен всегда неодобрительно относился к тем, кто терся возле командиров в надежде заработать повышение по службе. Но сейчас он думал не о повышении, не об упрочении собственного положения. Он хотел чего-то иного, куда более важного.
Пока же его замысел мог подождать. Рейвен видел лишь самые общие наметки, а на тщательное обдумывание у него сейчас не было сил. Он втащил трясущуюся Дур-зор в шатер, обнял ее и крепко прижал к себе. Девушка была словно каменная. Ее не радовали поцелуи Рейвена. Она даже высвободилась из его объятий.
— Тебе надо пойти к ней, Рейвен, — сказала Дур-зор. — Ты должен сказать ей, что погорячился и теперь согласен быть ее самцом.
— Но я этого не хочу, — возразил он. — Моя подруга — ты. Я поклялся быть верным тебе. Пусть Даг-рук делает что угодно, я не пойду к ней.
Дур-зор с грустью поглядела на него. Он многого еще не понимал в жизни таанов, а кое-что просто отказывался понимать. Дур-зор уже познала счастье. Это было одним из первых слов, которому Рейвен ее научил. Она считала, что не вправе ожидать большего. Вздохнув и испуганно улыбнувшись, Дур-зор прильнула к нему.
Услышав шаги, она насторожилась. Полог бесшумно откинулся, она увидела Рылта.
— Кто разрешил тебе войти? — брызгая пеной, прорычала Даг-рук. — Убирайся прочь!
— Я уйду, но прежде хочу поговорить с тобой, Даг-рук, — спокойно ответил шаман.
Власть шамана была равнозначной власти низама, если не больше. Даг-рук повелевала воинами, шаман управлял их жизнью и смертью. Не кто иной, как шаман, помещал воинам под кожу магические камни. Шаман наделял их даром магии Пустоты, который он всегда мог забрать назад или обратить против провинившегося воина.
Даг-рук со злостью глядела на него.
Рылт с холодным спокойствием выдержал ее взгляд.
Предводительница недовольно выпятила нижнюю губу.
— Говори, что надо, и уходи.
— Зачем тебе понадобилось ложиться с ксыксом? Хочешь всех нас опозорить?
— У меня есть свои причины, — огрызнулась Даг-рук. — И я не собираюсь рассказывать тебе о них.
Она махнула рукой, давая понять, что Рылту следует поскорее уйти.
— Ты ревнуешь меня, вот и все.
— Не настал еще такой день, чтобы я приревновал таанку к ксыксу! — злорадно усмехнулся шаман. — Но что подумают о тебе воины, когда ты разродишься полутааном и когда он будет громко вопить в твоем шатре?
Даг-рук ухмыльнулась.
— Теперь понимаю, почему ты избрала его, — догадался Рылт, и его голос стал жестким и сердитым. — Его ребенка ты вытравишь без сожаления. С моим ребенком ты бы так не поступила.
— Не забывай, что я — воин! — вспыхнула Даг-рук. — Я — низам племени. Позволительно ли мне оставаться в стороне, когда племя идет в бой, а у меня пухнет живот, в котором растет твой ребенок? Есть и другие причины. Клет благоволит к Рывну, и очень благоволит. Шаман Дерл говорил мне наедине, что у Клета большие замыслы насчет этого ксыкса.
Даг-рук понизила голос.
— Клет собирается сделать Рывна кил-буфтом.
— Врикилем? Тьфу!
Рылт пренебрежительно сплюнул на пол. Тем не менее услышанное задело его. Престарелый шаман Дерл считался близким другом Клета. Врикиль доверял Дерлу и многим делился с ним.
— С чего это Клет решил оказать ксыксу такую честь?
— Спроси у него, — язвительно улыбнувшись, ответила Даг-рук.
Рылт полоснул по ней сердитым взглядом, но ничего не сказал. До низама вдруг дошло, что не стоит злить этого могущественного таана. Даг-рук пошла на попятную.
— Пойми, Рылт, я поступаю так ради племени. Ради тебя. Ради всех нас. Если Клет решил сделать Рывна «избранником бога», значит, ксыкса обязательно убьют. Его трупу уже не понадобится самка. А меня к тому времени повысят, возможно, даже сделают командиром калата. Тогда я смогу решиться завести ребенка.
— Моего ребенка? — спросил Рылт.
— Да, твоего.
Рылт внимательно глядел на низама. Он не доверял ее словам. Даг-рук лгала, чтобы усыпить его бдительность. Она его боялась, и это льстило Рылту. Она непременно родит ему ребенка. Он сделает все, чтобы она родила. Рылт не решился овладеть ею сейчас. Он умел выжидать. Наступит такой день, когда она сама радостно и покорно согласится стать его самкой.
Рылт ушел. Пусть себе Даг-рук ухмыляется и думает, будто победила. Произнеся магическое заклинание, шаман смешался с ночной темнотой. Затаившись возле шатра Даг-рук, он стал ждать. Ожидание было недолгим. Вскоре Даг-рук выглянула из шатра и громко позвала Га-така, одного из воинов.
Ее приказ передали по цепочке, и Га-так уже спешил к шатру низама.
— У меня есть для тебя поручение, Га-так, — сказала Даг-рук.
Воин молча кивнул, и у него заблестели глаза.
— Ты знаешь полутаанку по имени Дур-зор?
Га-так отвел взгляд, не желая говорить ни да, ни нет.
— По лицу вижу, что знаешь, — сердито произнесла Даг-рук. — Я приказываю тебе убить ее.
— Да, низам, — ответил Га-так и немедленно бросился исполнять приказ, но Даг-рук остановила его.
— Не сейчас, дуралей! Нужно действовать скрытно. Я не хочу, чтобы Рывн знал об этом. Он может рассказать Клету, а мне лишний шум ни к чему. Ты убьешь ее, когда Рывн будет в карауле у кил-сарнца. Ты должен будешь под каким-нибудь предлогом увести ее из лагеря, убить и спрятать ее тело так, чтобы никто его не нашел. А я скажу Рывну, что она бежала из племени. Теперь тебе понятно?
— Да, низам, — ответил Га-так.
— Только не забудь, что я тебе сказала. Когда все исполнишь, сообщишь мне.
Даг-рук нагнулась и скрылась в шатре. Га-так ушел, довольный важным поручением. Рылт подождал еще некоторое время, но низам больше не выходила и никого не звала. Рылт неслышно удалился. Ему было над чем поразмыслить.
ГЛАВА 4
— Ты слишком дерзок, Рывн, — сказала Даг-рук. — Никому не позволено так говорить с низамом.
— Низам знает, насколько велико мое уважение к ней, — ответил Рейвен.
Ему тоже не верилось, что он до сих пор жив.
— Наш низам честна и справедлива. Просто я хотел сказать, что Дур-зор не виновата. Это я замешкался.
— Она — полутаанка, а потому виноватой всегда будет она, — уже спокойнее произнесла Даг-рук.
Рейвен собрался было возразить, но услышал, как за спиной жалобно, умоляюще всхлипнула Дур-зор. Он промолчал. К тому же Рейвен еще не знал, зачем он понадобился Даг-рук.
— Да, Рывн, ты дерзок, — продолжала Даг-рук. — И очень смел. Ты доказал это во время кда-кылков и калатов. Я довольна тобой, Рывн. Я настолько довольна тобой, что намерена взять тебя своим самцом.
По толпе собравшихся пронесся вздох удивления. Никто, кроме Клета, не осмеливался произнести ни слова. Шаман что-то прошипел. Даг-рук лишь сердито сверкнула на него глазами.
Дур-зор кое-как сумела проглотить подступивший к ее горлу комок и только потом перевела Рейвену ужасающие слова низама. Даг-рук забирала его навсегда. Жаль, что вслед за этими словами Даг-рук не проломила ей череп. Боль и смерть были бы пустяком в сравнении с тем, что ожидало Дур-зор.
Рейвен понял сказанное низамом и не поверил своим ушам. Он дождался перевода, желая убедиться, что не ошибся.
— Скажи низаму, что я благодарю ее за большую честь. Но я вынужден отказаться. Не знаю, как ты ей объяснишь, но ты мне не самка, а подруга. И потому мне больше никто не нужен. Скажи ей это, Дур-зор.
Дур-зор, затаив дыхание, смотрела на него.
— Это правда, Рейвен? Я — твоя…
— Правда, Дур-зор, — повторил он. — Иначе я бы не ложился с тобой. И иначе это называлось бы бесчестьем.
— У полутаанов нет чести, Рейвен, — сказала Дур-зор, хотя внутри у нее все пело. — Но все равно, спасибо тебе за эти слова. Я была очень счастлива с тобой, и я навсегда это запомню. А теперь я скажу Даг-рук, что ты рад стать ее самцом.
— Что? Нет, этого ты ей не скажешь!
Рейвен силой поднял Дур-зор с колен и поставил рядом с собой.
— Я благодарю тебя, Даг-рук, — начал он, медленно и четко выговаривая каждое слово, чтобы предводительница смогла лучше понять. — Но у меня уже есть подруга. Моя подруга — Дур-зор.
Он зажал руку полутаанки в своей и поднял обе руки вверх.
— И еще, — продолжал Рейвен, повернувшись к толпе. — Я надеюсь, что вы будете относиться к моей подруге с тем же уважением, с каким относитесь ко мне.
Дур-зор захотелось превратиться в невзрачный камешек, в незаметную пылинку. Она перепугалась, но не за себя. За Рейвена. Но даже страх не помешал ей бросить короткий торжествующий взгляд на разъяренную Даг-рук.
Низам взмахнула рукой, требуя, чтобы все разошлись. Тааны поспешили выполнить приказ. Только Рылт по-прежнему стоял не шелохнувшись. Даг-рук метнула на него исполненный ненависти взгляд, затем медленно повернулась и направилась к Рейвену. Она подошла почти вплотную. Рейвен не отступил и не отодвинулся в сторону. Сделав так, он признал бы свою слабость.
— Ты жестоко оскорбил меня, Рывн. Я не убила тебя лишь потому, что тебе покровительствует наш кил-сарнц Клет. Моли своих богов, чтобы тень его руки продолжала тебя защищать. Но если когда-нибудь эта тень исчезнет…
Даг-рук выхватила из кожаных ножен свой тум-олт и поднесла лезвие к самому горлу Рейвена:
— … я съем твое сердце.
Рейвен стоял как изваяние. Он не вздрогнул, когда острое лезвие тум-олта оцарапало кожу до крови.
Даг-рук убрала оружие в ножны. Разъяренно прорычав еще что-то, она скрылась у себя в шатре.
— У тебя еще есть время одуматься, — донеслось оттуда.
Шею Рейвена обжигала боль. Он дотронулся до раны и увидел, что все пальцы у него в крови. Рейвен обнял Дур-зор за талию. Полутаанка от страха едва держалась на ногах. Крепко прижавшись друг к другу, они пошли к себе. Лагерь затих. Их сопровождала зловещая тишина. Тааны боялись даже взглянуть Рейвену в лицо, дабы не навлечь на себя гнев Даг-рук. Однако все они напряженно глядели ему вслед, и их глаза обжигали не меньше раны на шее. Полутааны выдерживали его взгляд, но сразу же опускали головы. Он чувствовал: они восхищаются и гордятся им. У него вдруг появился замысел, пока еще очень смутный.
До сих пор Рейвен не сознавал, что столь ненавистная ему должность телохранителя у Клета давала ему и определенное положение в племени, и какую-то защиту. Скорее всего, и желание Даг-рук сделать его своим самцом тоже объяснялось этим. Правда, самому Рейвену всегда было тягостно находиться вблизи врикиля. А что, если взглянуть на это время по-другому? Не проклинать часы, проводимые в карауле, а попытаться по-умному воспользоваться ими? В армии Рейвен всегда неодобрительно относился к тем, кто терся возле командиров в надежде заработать повышение по службе. Но сейчас он думал не о повышении, не об упрочении собственного положения. Он хотел чего-то иного, куда более важного.
Пока же его замысел мог подождать. Рейвен видел лишь самые общие наметки, а на тщательное обдумывание у него сейчас не было сил. Он втащил трясущуюся Дур-зор в шатер, обнял ее и крепко прижал к себе. Девушка была словно каменная. Ее не радовали поцелуи Рейвена. Она даже высвободилась из его объятий.
— Тебе надо пойти к ней, Рейвен, — сказала Дур-зор. — Ты должен сказать ей, что погорячился и теперь согласен быть ее самцом.
— Но я этого не хочу, — возразил он. — Моя подруга — ты. Я поклялся быть верным тебе. Пусть Даг-рук делает что угодно, я не пойду к ней.
Дур-зор с грустью поглядела на него. Он многого еще не понимал в жизни таанов, а кое-что просто отказывался понимать. Дур-зор уже познала счастье. Это было одним из первых слов, которому Рейвен ее научил. Она считала, что не вправе ожидать большего. Вздохнув и испуганно улыбнувшись, Дур-зор прильнула к нему.
***
Как бы высоко ни стоял таан в иерархии своего племени, его шатер все равно был маленьким и тесным. Главное, чтобы шатер легко разбивался, столь же легко сворачивался и занимал немного места на спине. Даже низам Даг-рук не могла в своем шатре выпрямиться во весь рост. Узкое пространство не позволяло ей расхаживать взад-вперед, дабы выплеснуть овладевшую ею ярость. А ярость низама была настолько сильна, что нестерпимо жгла ее изнутри. Даг-рук корчилась на земляном полу, скрежетала зубами, вонзала острые когти в ладони, раздирая их до крови.Услышав шаги, она насторожилась. Полог бесшумно откинулся, она увидела Рылта.
— Кто разрешил тебе войти? — брызгая пеной, прорычала Даг-рук. — Убирайся прочь!
— Я уйду, но прежде хочу поговорить с тобой, Даг-рук, — спокойно ответил шаман.
Власть шамана была равнозначной власти низама, если не больше. Даг-рук повелевала воинами, шаман управлял их жизнью и смертью. Не кто иной, как шаман, помещал воинам под кожу магические камни. Шаман наделял их даром магии Пустоты, который он всегда мог забрать назад или обратить против провинившегося воина.
Даг-рук со злостью глядела на него.
Рылт с холодным спокойствием выдержал ее взгляд.
Предводительница недовольно выпятила нижнюю губу.
— Говори, что надо, и уходи.
— Зачем тебе понадобилось ложиться с ксыксом? Хочешь всех нас опозорить?
— У меня есть свои причины, — огрызнулась Даг-рук. — И я не собираюсь рассказывать тебе о них.
Она махнула рукой, давая понять, что Рылту следует поскорее уйти.
— Ты ревнуешь меня, вот и все.
— Не настал еще такой день, чтобы я приревновал таанку к ксыксу! — злорадно усмехнулся шаман. — Но что подумают о тебе воины, когда ты разродишься полутааном и когда он будет громко вопить в твоем шатре?
Даг-рук ухмыльнулась.
— Теперь понимаю, почему ты избрала его, — догадался Рылт, и его голос стал жестким и сердитым. — Его ребенка ты вытравишь без сожаления. С моим ребенком ты бы так не поступила.
— Не забывай, что я — воин! — вспыхнула Даг-рук. — Я — низам племени. Позволительно ли мне оставаться в стороне, когда племя идет в бой, а у меня пухнет живот, в котором растет твой ребенок? Есть и другие причины. Клет благоволит к Рывну, и очень благоволит. Шаман Дерл говорил мне наедине, что у Клета большие замыслы насчет этого ксыкса.
Даг-рук понизила голос.
— Клет собирается сделать Рывна кил-буфтом.
— Врикилем? Тьфу!
Рылт пренебрежительно сплюнул на пол. Тем не менее услышанное задело его. Престарелый шаман Дерл считался близким другом Клета. Врикиль доверял Дерлу и многим делился с ним.
— С чего это Клет решил оказать ксыксу такую честь?
— Спроси у него, — язвительно улыбнувшись, ответила Даг-рук.
Рылт полоснул по ней сердитым взглядом, но ничего не сказал. До низама вдруг дошло, что не стоит злить этого могущественного таана. Даг-рук пошла на попятную.
— Пойми, Рылт, я поступаю так ради племени. Ради тебя. Ради всех нас. Если Клет решил сделать Рывна «избранником бога», значит, ксыкса обязательно убьют. Его трупу уже не понадобится самка. А меня к тому времени повысят, возможно, даже сделают командиром калата. Тогда я смогу решиться завести ребенка.
— Моего ребенка? — спросил Рылт.
— Да, твоего.
Рылт внимательно глядел на низама. Он не доверял ее словам. Даг-рук лгала, чтобы усыпить его бдительность. Она его боялась, и это льстило Рылту. Она непременно родит ему ребенка. Он сделает все, чтобы она родила. Рылт не решился овладеть ею сейчас. Он умел выжидать. Наступит такой день, когда она сама радостно и покорно согласится стать его самкой.
Рылт ушел. Пусть себе Даг-рук ухмыляется и думает, будто победила. Произнеся магическое заклинание, шаман смешался с ночной темнотой. Затаившись возле шатра Даг-рук, он стал ждать. Ожидание было недолгим. Вскоре Даг-рук выглянула из шатра и громко позвала Га-така, одного из воинов.
Ее приказ передали по цепочке, и Га-так уже спешил к шатру низама.
— У меня есть для тебя поручение, Га-так, — сказала Даг-рук.
Воин молча кивнул, и у него заблестели глаза.
— Ты знаешь полутаанку по имени Дур-зор?
Га-так отвел взгляд, не желая говорить ни да, ни нет.
— По лицу вижу, что знаешь, — сердито произнесла Даг-рук. — Я приказываю тебе убить ее.
— Да, низам, — ответил Га-так и немедленно бросился исполнять приказ, но Даг-рук остановила его.
— Не сейчас, дуралей! Нужно действовать скрытно. Я не хочу, чтобы Рывн знал об этом. Он может рассказать Клету, а мне лишний шум ни к чему. Ты убьешь ее, когда Рывн будет в карауле у кил-сарнца. Ты должен будешь под каким-нибудь предлогом увести ее из лагеря, убить и спрятать ее тело так, чтобы никто его не нашел. А я скажу Рывну, что она бежала из племени. Теперь тебе понятно?
— Да, низам, — ответил Га-так.
— Только не забудь, что я тебе сказала. Когда все исполнишь, сообщишь мне.
Даг-рук нагнулась и скрылась в шатре. Га-так ушел, довольный важным поручением. Рылт подождал еще некоторое время, но низам больше не выходила и никого не звала. Рылт неслышно удалился. Ему было над чем поразмыслить.
ГЛАВА 4
Когда Клет послал за Дерлом, шаман еще спал. Между тем утро давно началось и солнце на небе стояло высоко. Любой другой таан, застигнутый спящим в такое время, был бы с позором изгнан из племени и вслед ему летели бы проклятия и камни. Однако Дерл мог не опасаться подобной участи. Самого сильного и искусного мага Пустоты, какого только видел Лерем, почитали лишь немногим меньше, нежели Клета — избранника бога. Боялись же его наравне с Клетом.
Дерл почти все время спал. Магия Пустоты позволила ему значительно продлить жизнь, но не могла сохранить юношеской живости и подвижности. Дерл был древнейшим тааном. Он жил так долго, что уже позабыл свой возраст* note 1. Его тело стало хрупким, что вынуждало Дерла беречь силы. Скоро силы ему понадобятся, и он это знал. Он хранил верность прежним богам таанов: верховному богу Ильтшуцу, богу войны Декцару, богине смерти Локмирр и своей покровительнице — богине Ривальт. Дерл поклялся дожить до крушения Дагнаруса; шаман хотел собственными глазами увидеть, как падет этот дерзкий ксыкс и тааны наконец-то убедятся, что он никогда не был богом.
Тело Дерла совсем одряхлело. Его волосы поседели, а кожа приобрела серый оттенок. Когда-то он спал столько, сколько сейчас бодрствовал. Однако разум Дерла по-прежнему верно служил ему и в часы бодрствования оставался острым, словно лезвия сут-тум-олта.
В шатер вошла юная ученица шамана (по-таански — данц-скуярр) и осторожно коснулась плеча Дерла.
— Учитель, Клет зовет тебя к себе, — с почтением произнесла она.
Дерл заморгал, щурясь от яркого света, затем с трудом встал. Ученица принялась растирать ему руки и ноги, чтобы заставить кровь хоть как-то двигаться по жилам.
Шаман сразу заметил, что ученица чем-то обеспокоена.
— Что случилось? На нас напали?
— Нет, учитель. Но что-то действительно случилось. Разве ты… — она замолкла, потом, осмелев, договорила: — Разве ты не слышал Клета?
— А ты разве не знаешь, что я глух на одно ухо? — раздраженно спросил Дерл. — И что Клет? Что он сказал?
— Он ничего не сказал, учитель, — дрожащим голосом ответила ученица. — Он испустил крик, который пронзает до самого сердца. Весь лагерь слышал его крик. Воины побросали работу, схватили оружие и побежали к шатру Клета. Этот крик… так кричат перед смертью. Но телохранители вышли нам навстречу и сказали, что беспокоиться не о чем. Кил-сарнц жив и здоров. О случившемся они не сказали ни слова, только передали, что Клет хочет немедленно тебя видеть.
— Подай мне одежду, — велел Дерл. — Не ройся, любая сгодится. Живее, тебе говорю!
Ученица помогла ему одеться. Одежда была плотной, но и она не спасала от холода. Даже знойным летним днем Дерл все равно мерз. Шаман шел медленно, осторожно переставляя ноги. Он не позволял ученице поддерживать его.
Лагерь замер. Обеспокоенные воины стояли с оружием наготове. Надсмотрщики на всякий случай собрали детей в одну кучу. Телохранители (среди них был и ксыкс Рывн) расступились, пропуская Дерла.
Шатер Клета был куда вместительнее и роскошнее шатров остальных таанов. В таких шатрах у ксыксов во время сражений жили короли и полководцы. Шатер не являлся трофеем; его подарил Клету сам Дагнарус. Сюда можно было входить не нагибаясь. Дерл облегченно вздохнул: любой наклон отзывался болью во всем его дряхлом теле.
Войдя в шатер, старый шаман увидел, что на Клете нет доспехов Пустоты. Врикиль находился в своем таанском облике. Дерл остановился. Клет редко принимал этот облик, предпочитая черные, с отливом, доспехи Пустоты. Доспехи подчеркивали его особое положение: он ощущал себя над соплеменниками и вне их. Клет родился светлокожим и беловолосым, и остальные тааны обращались с ним лишь немногим лучше, чем с полутаанами. Хотя впоследствии Клет достиг уровня почти что божества, боль воспоминаний прошлого была настолько острой, что не оставляла его и после смерти, когда Дагнарус превратил его во врикиля. Он редко принимал свой прижизненный облик сильного, мускулистого и свирепого таанского самца с белой, точно глина, кожей и красными глазками, похожими на глаза ящерицы.
Клет безостановочно ходил взад-вперед по земляному полу шатра. Таким его Дерл еще не видел, а ведь шаман знал Клета почти сто лет. Хищное, звероподобное лицо врикиля было перекошено от ярости, но одновременно в красных глазах светилась какая-то злая, дикая радость.
— Ты звал меня, Клет? — спросил Дерл. — Никак плохие вести?
— Очень плохие, — ответил Клет, замедляя шаг. — Скажи, чтобы караул ушел.
Озадаченный Дерл отогнул полог шатра.
— Ты и остальные караульные могут уйти.
Человек со странным именем Рывн едва ли понял его слова, но жест старого шамана был вполне красноречив. Ксыкс незамедлительно зашагал в сторону лагеря своего племени.
— Так что же случилось? — спросил Дерл, опуская полог.
Клет подозвал его к себе. В полумраке шатра красные глаза врикиля светились, как угольки.
— У меня есть сведения от Нбарск.
Дерл этому не удивился: врикили могли переговариваться друг с другом, используя свои кровавые ножи.
— Пять тысяч таанов полегло в сражении внутри Города Бога, — сказал Клет.
Дерл смотрел на него, утратив способность говорить.
— Их убили, — продолжал Клет, скрежеща своими острыми зубами. — Убили по приказу Дагнаруса.
Дерл не знал, что сказать. Ужасающая новость пригвоздила его к месту. Он чувствовал, как у него подгибаются ноги и кровь отливает от головы. Чтобы совсем не упасть, он был вынужден сесть. Клет помог ему и сам присел на корточки.
Головокружение поутихло, и Дерл почувствовал себя лучше. Теперь он понимал причину ярости Клета и… его торжества.
— Расскажи, о чем узнал, — только и произнес Дерл.
— Когда тааны подошли к стенам Города Бога, Дагнарус отправился туда один. Он объяснил таанам, что хочет поговорить с ксыксами и заставить их сдаться.
Дерл невольно поморщился. Он никогда не понимал этого странного обыкновения ксыксов, но решил смолчать.
— Дагнарус приказал таанам не начинать атаки, пока он не вернется. Прошло два дня. Дагнарус не возвращался. На третье утро он пришел к таанам и объявил, что ксыксы согласились сдаться. Более того, они признали его своим королем и богом. Поэтому нападать на город ксыксов нет смысла. Нбарск он приказал вместе с пятью тысячами воинов отправиться на юг и захватить там магическую воздушную дыру. Затем они должны будут переправиться через эту дыру и присоединиться к таанам, которые воюют со странным племенем ксыксов. Ты, наверное, слышал о них. Это — несскырт-рулц-таан (те, кто умирают как тааны).
— Нбарск захватила воздушную дыру? — с интересом спросил Дерл.
— Конечно, — равнодушно ответил Клет. — Но она не сразу туда вошла. Они захватили много рабов. Нбарск решила, что воины потом будут лучше сражаться, если им позволить насладиться добычей. Они пировали в городе ксыксов еще четыре дня. Туда-то и добралась таанка из надсмотрщиц. Она была полуживая и вся израненная. От нее Нбарск узнала, что Дагнарус заманил оставшуюся часть нашей армии в ловушку. Он пообещал таанам богатую добычу и много рабов. Только когда тааны вошли в город, ворота за ними сразу же захлопнулись. На них напали шаманы ксыксов, а также воины с мечами и луками. Наши воины бились храбро и уничтожили много ксыксов. Но никто из таанов не остался в живых, если не считать той надсмотрщицы. Ксыксы перебили всех, даже детей. И все же тааны сражались и погибли как настоящие герои. Я позабочусь, чтобы наши племена воздали им почести.
Видя выражение лица Клета, Дерл понял, отчего врикиль решил предстать перед ним в обличье таана. Как правило, тааны презирали побежденных, не говоря уже о воздании им почестей. Однако тааны, запертые в Городе Бога, погибли достойно. Потерпев поражение, они завоевали победу для Клета и для всех своих соплеменников.
— Я знал, что этот день настанет, и он настал, — с жестоким ликованием проговорил Клет. — Дагнарус сам себя развенчал. Он не только не является нашим богом, тааны для него — что песок в пустыне. Он погубил пять тысяч наших соплеменников и, не задумываясь, погубит всех, едва только мы одержим нужные ему победы.
— Где теперь Нбарск? — спросил Дерл.
— Я приказал ей переправиться через магическую дыру. Она будет и дальше воевать с людьми, но теперь уже не за Дагнаруса, а за наших старых богов и во славу нашего народа. Отныне все рабы и добыча — наши. Победив тамошних ксыксов, Нбарск направится сюда и примкнет к нам.
На словах замысел Клета звучал привлекательно, однако Дерл был не из легковерных.
— Нбарск не обладает твоей силой, Клет. Я опасаюсь, что она не сумеет выйти из-под власти Дагнаруса. Он может и дальше повелевать ею через Кинжал Врикиля.
— Ошибаешься, почтенный Дерл, — возразил Клет. — Нбарск и Лныскт уже вышли из-под его власти. Дагнарус сам их прогнал. Он заявил, что больше не нуждается в них, и пожелал им сгинуть в Пустоте.
— Неужто он так глуп? — изумился Дерл.
— Что-что, а глупым его не назовешь, — сердито ответил Клет. — В прошлом я всегда разгадывал его замыслы. Мне понятен и этот. Он отправится к другим дерхутам этой жирной земли и скажет им, что тааны сорвались с цепи и потому они теперь опасны для всех дерхутов. Он охотно признается в своих ошибках и скажет, что готов их исправить. Затем он начнет против нас войну и постарается заручиться поддержкой всех дерхутов.
— Но если мы продолжим воевать с дерхутами, тогда получается, что мы по-прежнему выполняем приказ Дагнаруса, — возразил Дерл.
— Мы будем воевать не ради Дагнаруса, а чтобы обеспечить наших воинов сильной пищей, рабами, магическими камнями, оружием и доспехами. Когда Кинжал Врикиля окажется в моих руках и Дагнарус станет моим рабом, мы вернемся через воздушную дыру на родину.
— Жаль оставлять это место, — заметил Дерл. — Такая жирная земля.
— Скажешь тоже! Слишком много деревьев, и воды тоже избыток. Это мне не по нраву, — возразил Клет. — И нашим богам это не нравится. Они будут довольны, когда мы вернемся на родину. А потом, — небрежным тоном добавил Клет, — мы всегда сможем опять попасть сюда через магическую воздушную дыру.
— Ты прав, — согласился Дерл. — Что ты намерен теперь делать?
— Разослать как можно больше гонцов по другим племенам с известием о предательстве Дагнаруса. Я велел Нбарск и Лныскту сделать то же самое. Гонцы скажут таанам, которые и прежде были на нашей стороне, чтобы они больше не прятались и не боялись говорить о старых богах. Пусть наш народ отвергнет Дагнаруса и вернется к вере предков. Гонцы будут сообщать, что новым предводителем таанов стал я.
— Не всем племенам это понравится, — предположил Дерл. — Кто-то и сейчас продолжает оставаться верным Дагнарусу. Опять польется кровь.
Клет пожал плечами.
— Тем лучше. Так мы очистим свои ряды от всех, кто еще верит в этого вонючего ксыкса как в бога. В Пустоту им дорога.
Он помог Дерлу встать.
— Созови все племена. Я обращусь к таанам, расскажу о случившемся, а затем разошлю гонцов.
— Я позабочусь о благодарственных приношениях богам, — сказал Дерл. — Завтра мы устроим большой праздник.
— У тебя есть дополнительный повод поблагодарить богов, — сообщил ему Клет, провожая до полога шатра. — Вчера я говорил с теми, кто послан на восток.
— И что? — полуобернувшись, спросил Дерл.
— Все прошло успешно, — довольно ухмыляясь, ответил Клет. — Они благополучно добрались до нужного места и ждут меня там.
— Говоришь, все прошло успешно? — переспросил Дерл.
— Более чем успешно, — подтвердил Клет.
Из-за кустов вышел шаман Рылт и загородил ему дорогу.
Рейвен остановился, стараясь ничем не задеть Рылта. Как и любой тревинис, он отличался врожденной неприязнью к магии и магам. Рейвен не жаловал человеческих магов, а при виде таанского шамана, от которого разило зловонием Пустоты, у него свело живот.
Рейвен с беспокойством поглядел на шамана.
— Что тебе надо?
— Хочу предостеречь тебя, Рывн, — сказал шаман, обращаясь к нему через переводчицу-полутаанку. — Твоя драгоценная Дур-зор в опасности.
Подозрения и беспокойство Рейвена мгновенно возросли.
— Дур-зор, — повторил Рылт и выразительно провел пальцем по горлу. — Приказ Даг-рук.
Он обернулся и ткнул пальцем в направлении лагеря.
Эти слова Рейвен понял без перевода и бросился бежать. Он проклинал собственную глупость. Так вот почему Дур-зор была такой угрюмой и понурой! Вот почему она настаивала, чтобы он пошел к Даг-рук в самцы! А он-то хорош — думал только о себе и не догадался, что Даг-рук окажется хитрее. Зачем расправляться с ним? Ведь он — воин, а племени нужны хорошие воины. К тому же ему благоволит Клет. Зато можно беспрепятственно расправиться с Дур-зор, устранить ее как досадную помеху.
Рейвен вбежал в лагерь. Его всклокоченный вид и дико сверкавшие глаза заставили таанов насторожиться. Воины окликали его: не случилось ли чего? Рейвен, не замечая никого, бросился к своему шатру и дернул полог.
Дур-зор внутри не было.
Он окинул глазами весь лагерь. Пусто. Воины, догадавшись, чем вызвано состояние Рейвена, вернулись к прерванным делам. Многие переглядывались, и это лишь усилило его мрачные предчувствия. В лагере явно знали о случившемся с Дур-зор.
Рейвен остановил первую попавшуюся ему полутаанку.
— Где Дур-зор? — закричал он.
Полутаанка съежилась. Рейвен схватил ее за плечи и хорошенько встряхнул.
— Говори, я требую! Куда они ее дели?
Привыкшая повиноваться, полутаанка дрожащей рукой махнула на восток.
Рейвен стремительно развернулся и побежал в указанном направлении. Перед ним здесь кто-то шел. Он сразу заметил, что стебли травы примяты, а кое-где — вдавлены в землю. На земле отчетливо виднелись следы когтей. Совсем недавно здесь проходили тааны. У Рейвена сжалось сердце. Он двинулся дальше, боясь в любое мгновение наткнуться на бездыханное тело Дур-зор.
Дерл почти все время спал. Магия Пустоты позволила ему значительно продлить жизнь, но не могла сохранить юношеской живости и подвижности. Дерл был древнейшим тааном. Он жил так долго, что уже позабыл свой возраст* note 1. Его тело стало хрупким, что вынуждало Дерла беречь силы. Скоро силы ему понадобятся, и он это знал. Он хранил верность прежним богам таанов: верховному богу Ильтшуцу, богу войны Декцару, богине смерти Локмирр и своей покровительнице — богине Ривальт. Дерл поклялся дожить до крушения Дагнаруса; шаман хотел собственными глазами увидеть, как падет этот дерзкий ксыкс и тааны наконец-то убедятся, что он никогда не был богом.
Тело Дерла совсем одряхлело. Его волосы поседели, а кожа приобрела серый оттенок. Когда-то он спал столько, сколько сейчас бодрствовал. Однако разум Дерла по-прежнему верно служил ему и в часы бодрствования оставался острым, словно лезвия сут-тум-олта.
В шатер вошла юная ученица шамана (по-таански — данц-скуярр) и осторожно коснулась плеча Дерла.
— Учитель, Клет зовет тебя к себе, — с почтением произнесла она.
Дерл заморгал, щурясь от яркого света, затем с трудом встал. Ученица принялась растирать ему руки и ноги, чтобы заставить кровь хоть как-то двигаться по жилам.
Шаман сразу заметил, что ученица чем-то обеспокоена.
— Что случилось? На нас напали?
— Нет, учитель. Но что-то действительно случилось. Разве ты… — она замолкла, потом, осмелев, договорила: — Разве ты не слышал Клета?
— А ты разве не знаешь, что я глух на одно ухо? — раздраженно спросил Дерл. — И что Клет? Что он сказал?
— Он ничего не сказал, учитель, — дрожащим голосом ответила ученица. — Он испустил крик, который пронзает до самого сердца. Весь лагерь слышал его крик. Воины побросали работу, схватили оружие и побежали к шатру Клета. Этот крик… так кричат перед смертью. Но телохранители вышли нам навстречу и сказали, что беспокоиться не о чем. Кил-сарнц жив и здоров. О случившемся они не сказали ни слова, только передали, что Клет хочет немедленно тебя видеть.
— Подай мне одежду, — велел Дерл. — Не ройся, любая сгодится. Живее, тебе говорю!
Ученица помогла ему одеться. Одежда была плотной, но и она не спасала от холода. Даже знойным летним днем Дерл все равно мерз. Шаман шел медленно, осторожно переставляя ноги. Он не позволял ученице поддерживать его.
Лагерь замер. Обеспокоенные воины стояли с оружием наготове. Надсмотрщики на всякий случай собрали детей в одну кучу. Телохранители (среди них был и ксыкс Рывн) расступились, пропуская Дерла.
Шатер Клета был куда вместительнее и роскошнее шатров остальных таанов. В таких шатрах у ксыксов во время сражений жили короли и полководцы. Шатер не являлся трофеем; его подарил Клету сам Дагнарус. Сюда можно было входить не нагибаясь. Дерл облегченно вздохнул: любой наклон отзывался болью во всем его дряхлом теле.
Войдя в шатер, старый шаман увидел, что на Клете нет доспехов Пустоты. Врикиль находился в своем таанском облике. Дерл остановился. Клет редко принимал этот облик, предпочитая черные, с отливом, доспехи Пустоты. Доспехи подчеркивали его особое положение: он ощущал себя над соплеменниками и вне их. Клет родился светлокожим и беловолосым, и остальные тааны обращались с ним лишь немногим лучше, чем с полутаанами. Хотя впоследствии Клет достиг уровня почти что божества, боль воспоминаний прошлого была настолько острой, что не оставляла его и после смерти, когда Дагнарус превратил его во врикиля. Он редко принимал свой прижизненный облик сильного, мускулистого и свирепого таанского самца с белой, точно глина, кожей и красными глазками, похожими на глаза ящерицы.
Клет безостановочно ходил взад-вперед по земляному полу шатра. Таким его Дерл еще не видел, а ведь шаман знал Клета почти сто лет. Хищное, звероподобное лицо врикиля было перекошено от ярости, но одновременно в красных глазах светилась какая-то злая, дикая радость.
— Ты звал меня, Клет? — спросил Дерл. — Никак плохие вести?
— Очень плохие, — ответил Клет, замедляя шаг. — Скажи, чтобы караул ушел.
Озадаченный Дерл отогнул полог шатра.
— Ты и остальные караульные могут уйти.
Человек со странным именем Рывн едва ли понял его слова, но жест старого шамана был вполне красноречив. Ксыкс незамедлительно зашагал в сторону лагеря своего племени.
— Так что же случилось? — спросил Дерл, опуская полог.
Клет подозвал его к себе. В полумраке шатра красные глаза врикиля светились, как угольки.
— У меня есть сведения от Нбарск.
Дерл этому не удивился: врикили могли переговариваться друг с другом, используя свои кровавые ножи.
— Пять тысяч таанов полегло в сражении внутри Города Бога, — сказал Клет.
Дерл смотрел на него, утратив способность говорить.
— Их убили, — продолжал Клет, скрежеща своими острыми зубами. — Убили по приказу Дагнаруса.
Дерл не знал, что сказать. Ужасающая новость пригвоздила его к месту. Он чувствовал, как у него подгибаются ноги и кровь отливает от головы. Чтобы совсем не упасть, он был вынужден сесть. Клет помог ему и сам присел на корточки.
Головокружение поутихло, и Дерл почувствовал себя лучше. Теперь он понимал причину ярости Клета и… его торжества.
— Расскажи, о чем узнал, — только и произнес Дерл.
— Когда тааны подошли к стенам Города Бога, Дагнарус отправился туда один. Он объяснил таанам, что хочет поговорить с ксыксами и заставить их сдаться.
Дерл невольно поморщился. Он никогда не понимал этого странного обыкновения ксыксов, но решил смолчать.
— Дагнарус приказал таанам не начинать атаки, пока он не вернется. Прошло два дня. Дагнарус не возвращался. На третье утро он пришел к таанам и объявил, что ксыксы согласились сдаться. Более того, они признали его своим королем и богом. Поэтому нападать на город ксыксов нет смысла. Нбарск он приказал вместе с пятью тысячами воинов отправиться на юг и захватить там магическую воздушную дыру. Затем они должны будут переправиться через эту дыру и присоединиться к таанам, которые воюют со странным племенем ксыксов. Ты, наверное, слышал о них. Это — несскырт-рулц-таан (те, кто умирают как тааны).
— Нбарск захватила воздушную дыру? — с интересом спросил Дерл.
— Конечно, — равнодушно ответил Клет. — Но она не сразу туда вошла. Они захватили много рабов. Нбарск решила, что воины потом будут лучше сражаться, если им позволить насладиться добычей. Они пировали в городе ксыксов еще четыре дня. Туда-то и добралась таанка из надсмотрщиц. Она была полуживая и вся израненная. От нее Нбарск узнала, что Дагнарус заманил оставшуюся часть нашей армии в ловушку. Он пообещал таанам богатую добычу и много рабов. Только когда тааны вошли в город, ворота за ними сразу же захлопнулись. На них напали шаманы ксыксов, а также воины с мечами и луками. Наши воины бились храбро и уничтожили много ксыксов. Но никто из таанов не остался в живых, если не считать той надсмотрщицы. Ксыксы перебили всех, даже детей. И все же тааны сражались и погибли как настоящие герои. Я позабочусь, чтобы наши племена воздали им почести.
Видя выражение лица Клета, Дерл понял, отчего врикиль решил предстать перед ним в обличье таана. Как правило, тааны презирали побежденных, не говоря уже о воздании им почестей. Однако тааны, запертые в Городе Бога, погибли достойно. Потерпев поражение, они завоевали победу для Клета и для всех своих соплеменников.
— Я знал, что этот день настанет, и он настал, — с жестоким ликованием проговорил Клет. — Дагнарус сам себя развенчал. Он не только не является нашим богом, тааны для него — что песок в пустыне. Он погубил пять тысяч наших соплеменников и, не задумываясь, погубит всех, едва только мы одержим нужные ему победы.
— Где теперь Нбарск? — спросил Дерл.
— Я приказал ей переправиться через магическую дыру. Она будет и дальше воевать с людьми, но теперь уже не за Дагнаруса, а за наших старых богов и во славу нашего народа. Отныне все рабы и добыча — наши. Победив тамошних ксыксов, Нбарск направится сюда и примкнет к нам.
На словах замысел Клета звучал привлекательно, однако Дерл был не из легковерных.
— Нбарск не обладает твоей силой, Клет. Я опасаюсь, что она не сумеет выйти из-под власти Дагнаруса. Он может и дальше повелевать ею через Кинжал Врикиля.
— Ошибаешься, почтенный Дерл, — возразил Клет. — Нбарск и Лныскт уже вышли из-под его власти. Дагнарус сам их прогнал. Он заявил, что больше не нуждается в них, и пожелал им сгинуть в Пустоте.
— Неужто он так глуп? — изумился Дерл.
— Что-что, а глупым его не назовешь, — сердито ответил Клет. — В прошлом я всегда разгадывал его замыслы. Мне понятен и этот. Он отправится к другим дерхутам этой жирной земли и скажет им, что тааны сорвались с цепи и потому они теперь опасны для всех дерхутов. Он охотно признается в своих ошибках и скажет, что готов их исправить. Затем он начнет против нас войну и постарается заручиться поддержкой всех дерхутов.
— Но если мы продолжим воевать с дерхутами, тогда получается, что мы по-прежнему выполняем приказ Дагнаруса, — возразил Дерл.
— Мы будем воевать не ради Дагнаруса, а чтобы обеспечить наших воинов сильной пищей, рабами, магическими камнями, оружием и доспехами. Когда Кинжал Врикиля окажется в моих руках и Дагнарус станет моим рабом, мы вернемся через воздушную дыру на родину.
— Жаль оставлять это место, — заметил Дерл. — Такая жирная земля.
— Скажешь тоже! Слишком много деревьев, и воды тоже избыток. Это мне не по нраву, — возразил Клет. — И нашим богам это не нравится. Они будут довольны, когда мы вернемся на родину. А потом, — небрежным тоном добавил Клет, — мы всегда сможем опять попасть сюда через магическую воздушную дыру.
— Ты прав, — согласился Дерл. — Что ты намерен теперь делать?
— Разослать как можно больше гонцов по другим племенам с известием о предательстве Дагнаруса. Я велел Нбарск и Лныскту сделать то же самое. Гонцы скажут таанам, которые и прежде были на нашей стороне, чтобы они больше не прятались и не боялись говорить о старых богах. Пусть наш народ отвергнет Дагнаруса и вернется к вере предков. Гонцы будут сообщать, что новым предводителем таанов стал я.
— Не всем племенам это понравится, — предположил Дерл. — Кто-то и сейчас продолжает оставаться верным Дагнарусу. Опять польется кровь.
Клет пожал плечами.
— Тем лучше. Так мы очистим свои ряды от всех, кто еще верит в этого вонючего ксыкса как в бога. В Пустоту им дорога.
Он помог Дерлу встать.
— Созови все племена. Я обращусь к таанам, расскажу о случившемся, а затем разошлю гонцов.
— Я позабочусь о благодарственных приношениях богам, — сказал Дерл. — Завтра мы устроим большой праздник.
— У тебя есть дополнительный повод поблагодарить богов, — сообщил ему Клет, провожая до полога шатра. — Вчера я говорил с теми, кто послан на восток.
— И что? — полуобернувшись, спросил Дерл.
— Все прошло успешно, — довольно ухмыляясь, ответил Клет. — Они благополучно добрались до нужного места и ждут меня там.
— Говоришь, все прошло успешно? — переспросил Дерл.
— Более чем успешно, — подтвердил Клет.
***
Жуткий крик Клета до сих пор не давал Рейвену покоя. Тревинис обрадовался, когда ему позволили уйти из караула. Рейвен торопился поскорее добраться до лагеря племени и, насколько возможно, ободрить приунывшую Дур-зор. Крик врикиля продолжал звенеть у него в ушах. Меж тем Рейвена подстерегала еще одна неожиданность.Из-за кустов вышел шаман Рылт и загородил ему дорогу.
Рейвен остановился, стараясь ничем не задеть Рылта. Как и любой тревинис, он отличался врожденной неприязнью к магии и магам. Рейвен не жаловал человеческих магов, а при виде таанского шамана, от которого разило зловонием Пустоты, у него свело живот.
Рейвен с беспокойством поглядел на шамана.
— Что тебе надо?
— Хочу предостеречь тебя, Рывн, — сказал шаман, обращаясь к нему через переводчицу-полутаанку. — Твоя драгоценная Дур-зор в опасности.
Подозрения и беспокойство Рейвена мгновенно возросли.
— Дур-зор, — повторил Рылт и выразительно провел пальцем по горлу. — Приказ Даг-рук.
Он обернулся и ткнул пальцем в направлении лагеря.
Эти слова Рейвен понял без перевода и бросился бежать. Он проклинал собственную глупость. Так вот почему Дур-зор была такой угрюмой и понурой! Вот почему она настаивала, чтобы он пошел к Даг-рук в самцы! А он-то хорош — думал только о себе и не догадался, что Даг-рук окажется хитрее. Зачем расправляться с ним? Ведь он — воин, а племени нужны хорошие воины. К тому же ему благоволит Клет. Зато можно беспрепятственно расправиться с Дур-зор, устранить ее как досадную помеху.
Рейвен вбежал в лагерь. Его всклокоченный вид и дико сверкавшие глаза заставили таанов насторожиться. Воины окликали его: не случилось ли чего? Рейвен, не замечая никого, бросился к своему шатру и дернул полог.
Дур-зор внутри не было.
Он окинул глазами весь лагерь. Пусто. Воины, догадавшись, чем вызвано состояние Рейвена, вернулись к прерванным делам. Многие переглядывались, и это лишь усилило его мрачные предчувствия. В лагере явно знали о случившемся с Дур-зор.
Рейвен остановил первую попавшуюся ему полутаанку.
— Где Дур-зор? — закричал он.
Полутаанка съежилась. Рейвен схватил ее за плечи и хорошенько встряхнул.
— Говори, я требую! Куда они ее дели?
Привыкшая повиноваться, полутаанка дрожащей рукой махнула на восток.
Рейвен стремительно развернулся и побежал в указанном направлении. Перед ним здесь кто-то шел. Он сразу заметил, что стебли травы примяты, а кое-где — вдавлены в землю. На земле отчетливо виднелись следы когтей. Совсем недавно здесь проходили тааны. У Рейвена сжалось сердце. Он двинулся дальше, боясь в любое мгновение наткнуться на бездыханное тело Дур-зор.