Уэйс Маргарет. Волшебный кинжал

   — Сгинул, — объявил Вольфрам, — Потерял его в тумане.
   — Он, видно, и сам из тумана слеплен, — сказала Капитан-над-Капитанами.
   — Если не хуже. — Дамра взглянула на Шадамера. — По-моему, мы должны рассказать остальным.
   — О чем? — насторожился Вольфрам.
   — О том, что Сильвит — уже не Сильвит, — сказал Шадамер. — Мы с Дамрой считаем, что настоящего Сильвита убил врикиль, который и принял его облик.
   Вольфрам схватился за меч.
   — Тогда мы должны разделаться с ним.
   — Почему ты так решил? — спросила предводительница орков, опуская руку на плечо дворфа.
   — Он изменился, — сказала Дамра. — Когда я впервые встретила Сильвита, я поверила ему, хотя была настроена крайне недоверчиво. А теперь, — она качнула головой, — я не верю ни одному его слову.
   — Я с самого начала ему не доверял, — признался Вольфрам.
   — Дамора верно подметила, — сказала Капитан-над-Капитанами. — Он изменился. Тому Сильвиту, какого я выловила сетью, я поверила. А тому, который привел нас сюда, — ни капельки не верю.
   — Весь вопрос: как нам теперь быть? — спросил Шадамер. — Сказать, что мы раскрыли его истинную природу, и вызвать на бой?
   — Конечно, — поддержал Вольфрам, размахивая мечом.
   — Иного нам не остается, — присоединилась к ним Дамра.
   — Нет, — возразила предводительница орков, скрестив на груди руки. — Мы ему ни словечка не скажем.
   — Я согласен с остальными, — заявил Шадамер. — Зачем нам идти дальше за этим исчадием зла?
   Капитан-над-Капитанами пожала своими могучими плечами.
   — Каждому из нас было велено отнести свою часть Камня в Портал. И мы должны довести дело до конца. Кто-нибудь из вас знает, как добраться до этого… Божьего Портала?
   — Но врикиль почти наверняка ведет нас в ловушку, — возразил Шадамер.
   — Тем лучше, — сказала она.
   — Постойте! — замахал руками барон. — С меня достаточно загадок. Объясните.
   — Если эльф — на самом деле врикиль и он намеревался нас убить, он мог давным-давно это сделать, — рассудила Капитан-над-Капитанами. — Но врикиль нас не убил, а пообещал довести до… Портала Богов. Быть может, как сказал Шагомер, он ведет нас в ловушку к Владыке Пустоты. Но дело не в этом. Главное, врикиль позаботится, чтобы мы в целости добрались до Портала.
   — Чтобы прикончить нас там, — заключил Шадамер.
   — Рыба явно пошла на пользу твоим мозгам, Шагомер, — одобрительно кивнула Капитан-над-Капитанами. — Когда мы доберемся до Портала, там будет видно. Что сейчас попусту гадать?
   — Мне бы ваше спокойствие. Но как говорят: кто предупрежден — тот вооружен, — задумчиво сказал Шадамер. — Во всяком случае, мы сумеем подготовиться.
   Барон поддел ногой крупную головешку.
   — Я останусь здесь дожидаться нашего, с позволения сказать, друга. Ну а остальные могут пойти прогуляться и поискать следы бааков.

***

   Четверка разделилась. Вольфрам с предводительницей орков пошли взглянуть на развалины какого-то внушительного здания. Дамра побрела вдоль берега, захламленного обломками лодок, ржавыми, погнутыми железками и сгнившими сетями. Наступив на что-то круглое, она глянула под ноги и увидела череп, наполовину занесенный песком.
   Эльфы почитают смерть. Смерть для них — время возвращения души к Отцу и Матери, чтобы соединиться в удивительном, лучезарном небесном мире. Тело умершего эльфы сжигают; так душе, несомой дыханием богов, будет легче достичь небес. Череп угрожал опрокинуть все ее представления.
   В пустых глазницах не было отблеска богов. Они утверждали иное: смерть — это Пустота, и больше ничего.
   Шадамер бросился на крик Дамры. Он обнял ее за плечи. Рука барона была сильной, теплой, и Дамре стало немного легче.
   — Простите, что напугала вас. Это всего-навсего… череп. Но здесь такое множество примет смерти. Столько застывшего ужаса и отчаяния.
   Дамра прикрыла пальцами глаза.
   — Страшно и грустно на это смотреть.
   — Понимаю, — сказал Шадамер, у которого на душе было ничуть не легче.
   — Неужели? — наморщила лоб Дамра. — Я вам не верю. Вы ничего не принимаете всерьез.
   — Хотите, раскрою вам секрет? — предложил барон. — Я смеюсь, чтобы не стучать зубами от страха.
   Вверх тянулись скалы, по которым им предстояло каким-то образом подниматься. Словно кривые зубы, торчали уцелевшие куски стен. Ни улиц, ни лестниц. Где-то далеко приглушенно шумели водопады. Завеса тумана не только скрывала очертания. Она гасила звуки.
   — Скажу вам больше, Дамра, — нарушил молчание Шадамер. — Это еще начало. Дальше будет гораздо хуже.

***

   — Ты ничего не слышала? — спросил Вольфрам, указывая на развалины здания. — Там кто-то есть.
   — Слышала, — коротко ответила Капитан-над-Капитанами.
   Она вытащила громадный кривой меч, прицепленный к ее широкому кожаному поясу.
   — Похоже, здесь раньше был склад, — сказал Вольфрам, настороженно всматриваясь в развалины.
   — Был и сплыл, — подытожила предводительница орков, не любившая пустых рассуждений.
   Они сделали еще несколько шагов в сторону развалин.
   — Как по-твоему, на что был похож тот звук? — тихо спросил Вольфрам.
   — Вроде доска скрипнула. Снаружи все равно не видать.
   Вольфрам не ошибся; когда-то здесь действительно был склад. Три из четырех его стен уцелели. Здание строили из кирпича, и оно пережило огонь. Однако крыша была деревянной. Она обрушилась и почти целиком снесла переднюю стену. Сжимая меч, Вольфрам напряженно вглядывался сквозь туман в сумрак развалин. Столь же напряженно его уши ловили звуки. Но кроме хриплого дыхания предводительницы орков, он ничего не слышал.
   — Почему орки не умеют дышать носом? — раздраженно спросил Вольфрам. — Ты пыхтишь, как кузнечный мех, и я ничего не слышу.
   — Носы у нас меньше ртов, — ответила Капитан-над-Капитанами. — В рот больше воздуха помещается.
   Такое объяснение показалось Вольфраму неубедительным и не бесспорным, но он решил промолчать.
   Вновь скрипнула доска. Что-то мелькнуло. Вольфрам отскочил назад.
   — Видела?
   — Подумаешь, крыса, — презрительно поморщилась Ка-питан-над-Капитанами, убирая меч в ножны.
   — Что тут у вас? — спросил Шадамер, подойдя вместе с Дамрой.
   — Услышали подозрительный звук. Оказалось, просто крыса, — ответила предводительница орков.
   — Может, крыса, а может, и нет, — произнес Вольфрам, не отрывая глаз от стен склада. — По звуку так явно что-то крупнее.
   Он продолжал вглядываться в туманный сумрак и молчал. Даже крыса сбежала от них.
   — Хитер, мерзавец, — пробормотал он. — Обвел нас.
   — Сильвит опять пропал, — сказала Дамра, ежась от прохладного и сырого воздуха. — Не удивлюсь, если он вообще не вернется.
   — На его месте я бы так и сделал, — заявил Вольфрам.
   — Но на своем месте, уважаемый дворф, я вернулся. Я нашел проход, — сказал Сильвит, появляясь из тумана. — По нему мы доберемся до первого яруса. Оттуда начнем подниматься.
   Эльф сделал несколько шагов и сообразил, что идет один. Он обернулся.
   — Так вы идете? Или вас больше занимает охота на крыс?
   — Одну мы уже нашли, — отозвался Шадамер. — Этого нам больше чем достаточно. Вперед, Сильвит. Мы пойдем за вами.

***

   По знаку Клета Рейвен выскользнул из туманного сумрака, наполнявшего полуразрушенный склад. Тревинис с удивлением узнал в назойливом дворфе… Вольфрама. Клет мог бы и не шипеть ему о необходимости держать язык за зубами. Дворф принадлежал к другому времени и иному миру. Нынче ни он, ни Рейвен не имели друг к другу ни малейшего отношения. Люди, эльфы, дворфы и орки остались для Рейвена в прошлом. Пусть себе идут своей дорогой. Он пойдет своей.
   Рейвен почитал мертвых. Для него Город Призраков был городом тишины. Заговорить среди этих опаленных развалин означало бы такое же неуважение к мертвым, как закричать в гробнице.
   Рейвен заметил, что Клета вовсе не удивило появление в развалинах дворфа и его разношерстных спутников. Возможно, врикиль их дожидался и выслеживал. Они находились в Старом Виннингэле уже несколько дней, и все это время Клет что-то высматривал и вынюхивал. Наконец таанский врикиль привел Рейвена сюда, в развалины склада, где они оба затаились, наблюдая за дворфом и остальными. Побродив по берегу и поболтав о разных пустяках, они наконец-то удалились. Проводив их взглядом, Рейвен вернулся к Клету.
   И в городе, и на пути к нему врикиль сохранял свой таанский облик. Рейвену подумалось, что Клету не слишком-то по нраву черные доспехи Пустоты. Это радовало тревиниса. Рейвен обманывал себя, пытаясь поверить, будто находится рядом не с опасным врикилем, а с таанским воином. И почти обманул.
   Их совместное путешествие было довольно странным. Клет не говорил на эльдерском, хотя Рейвен чувствовал, что врикиль в достаточной мере понимает этот язык. Рейвен был не в состоянии говорить на языке таанов: устройство человеческого горла не воспроизводило трески, свисты и бульканье таанских звуков. Однако он сносно понимал речь таанов. И все же они с Клетом ухитрялись разговаривать.
   — Они ушли, — сообщил Рейвен.
   Он хотел добавить еще несколько слов, но вдруг почувствовал, как под ногами задрожала земля. Гнилые, обгоревшие балки шумно затряслись.
   Клет вновь предостерегающе зашипел. Он нырнул в тень развалин и жестом позвал Рейвена за собой.
   — Баак, — произнес Клет.
   По завалам двигалось громадное существо ростом около тридцати футов. От воинов, кому доводилось сражаться с бааками, Рейвен слышал разные диковинные истории, но всегда считал, что рассказчики сильно привирают. Теперь он убедился, что воины не врали.
   Баак шел вразвалку, вертя по сторонам неуклюжей головой с маленькими глазками, над которыми нависал приплюснутый лоб. Плечи чудовища были сутулыми и покатыми. Из спины торчали шипы. Каждый шаг массивных ног сотрясал землю. Подойдя к развалинам склада, баак остановился. Голова медленно повернулась, и глазки уставились в сумрак.
   Клет сдавленно зарычал. Рейвен затаился, боясь вздохнуть. Баак издал хрюкающий звук и направился дальше. Еще долго до ушей Рейвена доносился топот громадных ног, сопровождающийся треском деревянных обломков.
   Клет понюхал воздух и удовлетворенно мотнул головой. Он вышел наружу и махнул Рейвену.
   Рейвен покачал головой и остался стоять.
   — Ты ведь понимаешь мои слова, Клет? Ты долго находился среди людей. Говорить на нашем языке ты не можешь, но нашу речь понимать должен. Послушай, я хочу знать, зачем мы пришли в этот проклятый Город Призраков?
   Рейвен заставил себя глядеть прямо в пустые глаза врикиля, хотя это было все равно что глядеть в темный, бездонный колодец.
   Клет шагнул вперед и упер когтистый палец Рейвену в грудь. Сквозь обличье таана Рейвен увидел живого мертвеца: звериный череп, весь в трещинах и изломах, оставленных былыми ранами, желтые зубы и пустые глазницы. Его обдало зловонием полусгнившего трупа.
   Клет постучал пальцем по его груди.
   — Я сделал тебя низамом. В обмен ты пообещал мне свою жизнь.
   Рейвен молча глядел в пустые глаза врикиля.
   — Настало время выполнить твое обещание, — сказал Клет. Его лицо скривилось в злобной усмешке. — Или все ксыксы нарушают клятвы?
   — Я выполню то, что обещал, — сказал Рейвен.
   — Ладно, — ухмыльнулся Клет.
   Он повернулся и шагнул в туман.
   Рейвен еще немного постоял, думая о Дур-зор и своем племени.
   — Я выполню то, что обещал, — повторил он и пошел за Клетом.

ГЛАВА 8

   Туман постоянно закрывал солнце, отчего Владыки утратили всякое представление о времени. Поначалу идти им было довольно легко. Улицы нижнего яруса не были загромождены. Весь мусор был собран в ровные кучки, высившиеся по обеим сторонам дороги, или отброшен еще дальше. Владыки долго не могли понять, в чем дело, пока Сильвит не объяснил причину этого чуда.
   — Здесь ходят бааки, — сказал эльф. — Они расчистили путь во внутреннюю часть города.
   — Но не удосужились расчистить и проходы наверх, — проворчал Вольфрам.
   Задрав голову, он пытался хоть что-нибудь разглядеть за серой пеленой тумана.
   — Сильвит утверждает, что бааки вверх не лазают, — сказал Шадамер.
   Вольфрам дотронулся до массивной железной балки, некогда составлявшей часть знаменитых подъемных механизмов, построенных орками. Балка была длиной почти в сорок футов, а весила не меньше, чем дом. Тем не менее баак отшвырнул ее с легкостью, словно прутик.
   — Надо же, такими балками ворочают, а наверх залезть боятся, — пробубнил Вольфрам.
   Он вздохнул и, недоверчиво качая головой, побрел дальше.
   По расчищенному бааками пути Владыки прошли первый ярус и поднялись на второй. Дальнейший подъем оказался труднее. Сильвит дал изрядный крюк, обходя центральную часть города — излюбленное место бааков. А туда, где он вел Владык сейчас, бааки не забредали.
   Владыки карабкались по грудам развалин вверх, бывало, что и пролезали под ними. Вскоре все устали, вспотели и перепачкались. Болели ноги и спины. Без Сильвита они наверняка заблудились бы, тем более что на втором ярусе завеса тумана была еще плотнее. Уцелевших домов здесь оказалось куда больше, чем внизу. Они пережили и взрыв, и пожары. Эти здания высились, словно часовые. Они смотрели глазами пустых окон, черневших на израненных лицах фасадов. Дома несли караул, оберегая покой мертвых. Некоторые, не выдержав сражения со временем, рассыпались, внеся свою лепту в окружающий хаос.
   Второй ярус производил еще более тягостное впечатление, чем почти дотла разрушенный первый. Здесь сохранилось множество примет былой жизни: богатой или не слишком, шумной или размеренной. Не было лишь самой жизни, уничтоженной когда-то в считанные часы. Тем больнее резали глаза и били по душам опрокинутые стулья и усеянные густым слоем пыли столы, на которых по-прежнему стояли кувшины и чашки. В каком-то доме над очагом, погасшим навсегда, висел чайник. Рядом притулилась прялка, затянутая густой сетью паутины. Иногда в пыли попадались детские игрушки: тряпичные куклы, деревянные мечи. Рваные, ломаные или, наоборот, на удивление хорошо сохранившиеся. Немало предметов обихода валялось прямо на улице. Пытаясь спастись, обезумевшие жители хватали первое, что попадалось им под руку, и бежали. Бежали, бросая по пути свою ношу. Обременительную, а может, уже бесполезную. Люди вдруг понимали, что отчаянно цепляются за осколки прежней, безвозвратно ушедшей жизни.
   — Какая насмешка судьбы, — сказал Шадамер, нагибаясь и поднимая чашку. — Этот жалкий кусок обожженной глины сохранился, а того, кто держал его в руках, давно нет. Поневоле задумаешься над смыслом жизни. Мы что-то делаем, с чем-то боремся, страдаем и, получается, оставляем после себя лишь пустяки вроде этой чашки или какого-нибудь кувшина.
   — В вас говорит Пустота, — тихо заметила ему Дамра.
   — Может, она говорит правду, — с горечью произнес барон и забросил находку подальше.
   Сильвит в буквальном смысле слова вел их по костям. Останки погибших лежали там, где они люди упали двести лет назад. В основном это были скелеты солдат, яростно сражавшихся на улицах города. Кости защитников и нападавших лежали рядом. Из черепов торчали заржавленные наконечники стрел. Костлявые пальцы скелетов сжимали рукоятки ржавых мечей. Кто-то лежал на ступенях домов. Быть может, упал тогда, истекая кровью. Или присел передохнуть на несколько минут, превратившихся в вечность. Дамра заметила несколько скелетов, державших эльфийские щиты. Рядом с останками воинов-эльфов покоились кости их командира.
   Улица и дома на ней стали кладбищем не только для солдат. По-видимому, не всем горожанам удалось покинуть свои жилища. Кто-то замешкался и был застигнут либо сражением, либо пожаром, погибнув от дыма или под горящими обломками. В одном из домов смерть настигла целую семью. Там бок о бок лежали скелеты мужчины, женщины, ребенка. Возле них белели череп и кости собачки.
   Увиденное сдавило Владыкам сердца и опустошило души.
   — Я слышу их голоса, — отрешенно произнес Вольфрам. — Я чувствую их прикосновение. Они не пускают нас дальше.
   — Не надо преувеличивать, — резко оборвал его Шадамер. — Мы начинаем пугать самих себя. Все, кто лежит здесь, мертвы. И давно уже мертвы.
   — Где бы ни пребывали сейчас их души, они обрели покой, — тихо добавила Дамра и прошептала молитву.
   — Эльфы, которых вы видели, не обрели покой, — возразил Сильвит. — Они были предателями и погибли в бесчестье. Над их останками не совершен ритуал погребения, а их душам навсегда закрыт путь к Отцу и Матери.
   Дамра впервые видела, чтобы Сильвит проявлял какие-то чувства. Слова «навсегда закрыт» он произнес с горечью и сожалением.
   Но своим ли голосом говорил сейчас Сильвит? Или то были мысли врикиля, принявшего его облик? А может… их мысли слились воедино?
   Ее так и подмывало спросить, но Сильвит вдруг резко пнул ногой кости еще одного эльфийского солдата.
   — Нам надо спешить, — сказал он и двинулся дальше.
   Около полудня они добрались до пандуса, ведущего со второго яруса на вершину высокой скалы, где находились развалины величественного Храма Магов и несравненного по красоте королевского дворца, окаймленного семью водопадами. Сверху отчетливо слышался шум воды, но сами водопады по-прежнему скрывались в тумане.
   Этот пандус, как и все остальные, был построен магами, искусными в магии Земли. Он шел не по прямой (что объяснялось изрядной крутизной склона), а по спирали. Такое устройство заметно облегчало подъем и позволяло насладиться великолепным зрелищем, открывавшимся когда-то взорам путешественников.
   Наверное, в прошлом подниматься на вершину скалы было легко и приятно. Особенно в солнечный день. Внизу расстилалась панорама бурлящего жизнью, процветающего города. Синели зеркальные воды озера Илдурель. Наверху сверкали стены королевского дворца и неутомимо плясали радуги водопадов.
   Вот уже двести лет, как исчезли и радуги, и башни. Густой туман скрывал все вокруг. Может, и к лучшему: панорама развалин была бы еще одним ударом. Туманная влага делала пандус скользким. Повсюду зияли широкие трещины. Каждый из четверых знал, что поднимается навстречу своей судьбе.
   «Как ужасен путь, ведущий к богам», — думала Дамра.
   «Жаль, что я не захватил с собой веревку», — досадовал Шадамер. Несколько мотков крепкой веревки были бы сейчас как нельзя кстати.
   «По этой дороге ходил Даннер, — мысленно говорил Вольфрам Гильде, ощущая ее дух рядом с собой. — Я иду по его следам. Я не имею права оскорбить его память».
   Капитан-над-Капитанами вспоминала знамения, истолкованные ее ведуньей. Знамения были дурными для людей, но благоприятными для орков. Так сказала ведунья. Знамения не врут; просто иногда они говорят не всю правду.
   «Ты уже здесь, мой повелитель? — молча взывала к Дагнарусу Вэлура. — Ты уже ждешь? Такого подарка ты еще никогда не получал. То, что ты искал эти двести лет, само движется к тебе. Владыки идут за мной, словно овцы. Они такие же доверчивые и безмозглые. Ты легко застигнешь их врасплох. Дай мне знать, что ты уже здесь, мой повелитель. Скажи, что ты здесь и ждешь меня».
   Ответа не было. Только шум водопадов.

***

   Подъем был долгим и утомительным. Местами Владыкам приходилось вставать на четвереньки — настолько предательски скользким оказался полуразрушенный пандус. Руки и колени вскоре покрылись царапинами, одежда намокла. Все старались держаться подальше от края пандуса, где любой неверный шаг грозил падением вниз. В одном месте Шадамер поскользнулся. Его стремительно понесло назад. Когда же барону удалось остановить скольжение, он увидел, что съехал почти наполовину и теперь придется подыматься заново. У Вольфрама были свои трудности. Очередная трещина оказалась слишком широкой для его коротких ног. Капитану-над-Капитанами ничего не оставалось, как подхватить его своими могучими ручищами и перебросить дальше. Вольфрам упал на живот и долго приходил в себя.
   Чем выше они забирались, тем плотнее становился серый туман. И тем сильнее каждого охватывал ужас.
   — Что ты сказала? — обернулся к предводительнице орков Вольфрам.
   — Я? Молчу как рыба, — ответила та. — Рот мне сейчас нужнее для дыхания.
   — Но я же слышал, как ты что-то сказала, — не унимался Вольфрам.
   — Что-нибудь случилось? — встревоженно спросил Шадамер, оглядываясь на Дамру.
   — Не понимаю, о чем вы, — изумилась та.
   — Ну как же, вы дотронулись до моей руки. Я подумал, вам нужна помощь.
   — Я не дотрагивалась до вашей руки, — сказала Дамра. Она обеими руками крепко вцепилась в выступающий из стены камень. — Я боюсь отпустить этот камень. Иначе, наверное, я тоже понесусь вниз.
   — Странно, — пробормотал Шадамер. — Кто же тогда до меня дотронулся?
   — А я все-таки слышал голос, — упрямо повторил Вольфрам.
   Вскоре уже каждый из них слышал голоса: далекие, почти неразличимые отзвуки криков и стонов, наполнявших здесь пространство двести лет назад. Каждый из четверых ощущал прикосновение невидимых рук, чьи пальцы пытались ухватиться за них или столкнуть с пандуса. Появились отблески теней — мимолетные, видимые краешком глаза. Стоило чуть обернуться, и тени тут же исчезали.
   — Отцепись от меня! — закричал Вольфрам, замахнувшись кулаком на невидимого противника.
   Дворф потерял равновесие и наверняка свалился бы в трещину, если бы Капитан-над-Капитанами вовремя не подхватила его за пояс и не выволокла назад. Они почти добрались до вершины скалы. Подъем стал еще круче, а потому — намного опаснее. Частично пандус был завален оползнями. И конечно, плотно затянут туманом. Он позволял видеть лишь на несколько шагов вперед, скрывая все остальное. Владыкам казалось, что они оторваны от всего мира и заперты в пустом пространстве.
   Каждый шаг давался теперь с большим трудом. Невидимые тела не прекращали своих наскоков, норовя столкнуть путников вниз.
   «Я скоро этого не выдержу», — признался себе Шадамер, отчаянно глотая ртом воздух. Он дрожал от холода. По лбу струился пот; соленые капли текли барону за шиворот. Сделав шаг, он то и дело сползал на два шага назад. Потом что-то ударило его, и он опустился на четвереньки. Вокруг него теснились толпы призраков. Они подталкивали Шадамера к самой кромке скалы…
   «Перестаньте!» — умоляла их Дамра.
   Их голоса звенели у нее в ушах, и каждый был наполнен ужасом или болью.
   «Прошу вас, замолчите! Я не в силах вам помочь!» Дамра прижалась спиной к скале. Призраки не слышали ее просьб и продолжали кричать и стонать.
   Капитан-над-Капитанами с трудом, но продолжала идти, пока невидимая сила не пригвоздила ее к краю утеса. Голоса хрипели и завывали, угрожая свести ее с ума. Невидимые кулаки молотили по ее массивному телу, невидимые ноги пинали ее.
   Вэлура двигалась, окутанная Пустотой, а потому видела то, что было скрыто от остальных. Кричащие рты, полные ужаса глаза, сжатые кулаки и окровавленные руки. Призраки перенесли ее в ту далекую ночь, обещавшую стать звездным часом для ее повелителя, но окончившуюся крушением его замыслов. Пойманная временем, Вэлура была не в состоянии пошевелиться. Она вырывалась изо всех сил, однако на ее пути стояли века.
   «Мой повелитель! — молчаливо взывала она. — Мертвые пленили нас. Храм у нас перед глазами, но мы не можем ступить ни шагу. Если ты не придешь мне на помощь, все пропало!» Если Дагнарус и ответил ей, Вэлура ничего не слышала из-за оглушительных криков умирающих.
   Вольфрам, запертый призраками, не видел и не слышал их. Он ощущал лишь ужас — леденящий душу ужас. «Я должен выбраться отсюда, — твердил себе дворф. — Довольно с меня огня, падающих камней и наступающих солдат. Я понимаю: смерть подкрадывается ко мне со всех сторон и пытается остановить. Но ведь это не люди. Тех людей давно нет. Сейчас вокруг меня — хищные звери, которые хотят спасти свои жизни ценою моей».
   Зарычав, дворф повернулся и побежал по пандусу назад. Он успел пробежать совсем немного и, поскользнувшись, упал. Вольфрам лежал на липких камнях, выкрикивая бессмысленные проклятия.
   Шадамер стоял на коленях, вскинув руки в бесплодной попытке защититься. Дамра втиснулась в щель в стене и плотно заткнула уши. Капитан-над-Капитанами яростно крошила мечом серый туман, но и ее ярость была вызвана страхом.
   — Что не пускает нас дальше? — крикнул Шадамер, обращаясь к Сильвиту.
   — Призраки. Призраки отчаяния. Призраки страха. Они — вечные узники низшей магии и потому мечутся, кричат и пытаются избежать неизбежного. С ними не совладать. Они готовы погубить всех, ибо чужой конец для них — лишь начало нового круга ужасов.
   Впереди вспыхнул холодный бледный свет. Он был обжигающим, словно лед, приложенный к мокрому телу. Из тумана появился силуэт женщины в доспехах и шлеме.
   — Тебя послал мой повелитель? — крикнула ей Вэлура.
   — Я пришла, — ответил холодный, бесстрастный голос.
   — Это не ответ.
   — Это единственный ответ, который ты от меня услышишь, — сказала женщина.
   — Ты — Владычица? По твоим доспехам вижу.
   — Да.
   — Но кто ты? — вскричала Вэлура. — Как тебя называют?
   — Я — Владычица Призраков.
   Ее доспехи были призрачно-прекрасны, как лунный свет на паутине. Шлем был маской ее лица, исполненного безмятежного покоя смерти. Оружия Владычице Призраков не требовалось. Мертвые не ведут сражений и не знают страха.
   Когда она заговорила, гул призрачных голосов утих. Она подняла руку, и лес призрачных рук покорно опустился. Призраки замерли и расступились, склонив пред нею головы.