Уоллес Эдгар Ричард Горацио. Зелёный Стрелок

   — Что же вы обо всем этом думаете? — спросил Джим.
   — Старик, несомненно, врет. Секретарь и его жена в замке. Они либо помогают хозяину увольнять остальную прислугу, или же…
   — Или?..
   — Или же находятся на положении пленников. Что бы ни случилось в Гарре, ничто меня не удивит… Там всего можно ожидать.
   Федерстон намеревался в тот же день вернуться в Лондон. Но вместо этого позвонил в Скотленд-Ярд и отдал приказ о розыске Юлиуса Савини. Когда из города после обеда сообщили, что ни Юлиус, ни его жена не показывались в Лондоне, Джим послал в замок местного полицейского, чтобы тот разузнал подробности.
   Посланный вернулся с докладом, что вся прислуга, за исключением сторожа и шофера, ушла сразу же после завтрака. Все отправились в Лондон, получив щедрое вознаграждение. Абель Беллами не поскупился.
   Но о Савини ничего нового не было известно.
   — Кто вам открыл дверь?
   — Сам мистер Беллами. Уходя, я слышал, как он запирал за мной дверь на ключ и громыхал засовами.
   Оставалось ждать развития событий.
   Но Абель Беллами не мог ждать. На его пути еще оставалась преграда, которую нужно было во что бы то ни стало устранить.
   Над библиотекой замка находилось несколько комнат, большая часть которых была без окон. Теперь помещения эти не использовались, и только некоторые из них служили складами для старой рухляди. В одном из них обитал темнолицый, довольно красивый мужчина, присутствие которого в замке в свое время заподозрил Юлиус Савини.
   Лэси был человеком, который обычно знал свое место, но по прибытии в замок он в разговоре принял вдруг фамильярный, нахальный тон, на который Абель Беллами, впрочем, не обращал особого внимания. В другое время старик не стал бы возиться с ним, но теперь он с удивительным терпением переносил ворчание и грубости Лэси. Тот был ему нужен.
   В это утро Абель объявил Лэси, что ему больше незачем скрываться, так как секретаря больше нет в замке.
   — Но когда же он успел уехать?
   — Сегодня утром, — ответил Беллами.
   Лэси молча курил, по-видимому, обдумывая положение. Через некоторое время он снова заговорил:
   — По-моему, вы поступили крайне необдуманно, отпустив Савини отсюда. Он сейчас же займется шантажом… Меня просто удивляет, как это вы решились так рисковать. Юлиус, его жена и я посвящены в вашу тайну. Предположим, что кто-нибудь из нас окажется доносчиком… Вам это было бы крайне неприятно — разве не так?
   — Ничего подобного! — ответил Беллами. — Юлиус меня мало беспокоит. А вас я еще меньше боюсь.
   На столе перед стариком находилось два телефона. Один из них был проведен в сторожку, другой соединял с городской станцией. В то время как Абель отвечал на вопрос Лэси, первый аппарат зазвонил.
   Старик снял трубку.
   — У ворот стоит господин, который желает вас видеть, — сообщил сторож.
   — Скажите ему, что я никого не принимаю! — сердито ответил Беллами. — Кто это?
   — Он говорит, что приехал узнать, продается ли замок?
   — Замок не продается, болван вы этакий! — заорал в трубку старик и собирался уже прекратить разговор, но одумался и повторил вопрос: — Кто он такой?
   — Мистер Джон Вуд, — ответил сторож. — Он только что сказал мне, что специально прибыл из Бельгии повидать вас.

Глава 54
Валерия знакомится с Вудом

   Лицо старика мгновенно изменилось.
   — Попросите его подняться! — приказал он и повесил трубку.
   Затем обернулся и поглядел на Лэси.
   — Теперь убирайтесь! Ко мне сейчас придет посетитель.
   Лэси неохотно поднялся.
   — Надоела вся эта канитель! — проворчал он. — С тех пор как я здесь, только и делаю, что сплю и прячусь по темным углам… Мне надоело это занятие.
   Беллами ничего не ответил, лишь равнодушно поглядел на гостя. Тот сейчас же послушно покинул комнату.
   Сен отворил дверь и проводил посетителя в библиотеку. Когда Вуд вошел, Беллами стоял спиной к камину. Руки его были заложены за спину, голова немного склонена на плечо. Эта поза была одной из его любимых.
   Старик не вымолвил ни слова до тех пор, пока Сен не закрыл за собой дверь. Гость стоял перед Беллами со шляпой в руке.
   — Мистер Вуд? — буркнул Абель вопросительно.
   — Да, это я. А вы — мистер Беллами? До меня дошли слухи о том, что вы покидаете замок и продаете его?
   — Садитесь, — пригласил старик.
   — Я лучше постою! Если вам это безразлично.
   — Итак, вы слыхали, что замок продается, а? Тот, кто вам это сказал, просто наврал… Я не собираюсь продавать этот каменный мешок. Ни теперь, ни в будущем. Но зачем понадобилось покупать его?
   — Мне поручили это сделать, чтобы устроить в Англии большой приют для детей… Для этого мне вручена крупная сумма, — ответил мистер Вуд, не спуская серьезного взгляда с лица Беллами. — Мне пришло в голову, что ваш замок очень подходит для такого дела. Тут много места… Я слыхал, что вы большую часть замка вовсе не используете. Кроме того, мы могли бы выстроить…
   — Замок не продается! — отрезал Беллами.
   Джон Вуд понимающе наклонил голову и собрался уже уходить, но старик заговорил снова:
   — Кажется, ваше имя мне знакомо. Мистер Вуд? Может быть, я и ошибаюсь, но… Вы, кажется, знавали одного моего родственника?
   — Вы говорите о своем племяннике? — спокойно спросил гость.
   Абель кивнул.
   — Да, мы с ним были товарищами по воздушному отряду.
   — Он был убит? Вы наверное это знаете?
   — Об этом было сообщено официально, — сказал Вуд, — и я унаследовал от него небольшое состояние.
   — Не может ли оказаться, что он жив? Ведь многие, кого считали убитыми, потом возвращались домой.
   — Американское военное ведомство очень аккуратно и точно проверяет все сведения о погибших на поле битвы! — ответил гость. — И, насколько мне известно, немецкое правительство подтвердило сведения о смерти.
   Старик о чем-то думал.
   — Что, он был болтлив, мой племянник? Он вам не говорил, не рассказывал о… — Беллами не находил подходящего выражения, — о своем прошлом?
   — Нет, мы никогда об этом не говорили! — ответил Джон Вуд.
   — Гм… — промычал старик. Он, видимо, был удовлетворен.
   Проходя с Валерией по главной улице деревни Гарр, Джим Федерстон заметил человека, вышедшего из парка замка. Он повернул и пошел впереди. Комиссар узнал его с первого взгляда.
   Джим извинился перед девушкой и побежал за Джоном Вудом. Он нагнал его как раз тогда, когда Вуд собирался вскочить в старомодный автобус, отправлявшийся на железнодорожную станцию.
   — Я приехал купить Гаррский замок, — пояснил ему Вуд.
   Джима это рассмешило.
   — А я и не подозревал, что вы говорили всерьез. Мисс Хоуэтт, позвольте представить вам мистера Джона Вуда. Он намеревался купить Гаррский замок, и из его слов я заключаю, что это ему не удалось. Что вы скажете о Беллами?
   — Он не отличается красотой! — ответил приезжий с легкой улыбкой.
   Валерия очень заинтересовалась Вудом. Она убеждала себя, что ее интересовало лишь дело, которым тот занимался. Но в сущности, ее гораздо больше занимала личность этого исключительного, как ей казалось, человека.
   — Что же, вы сейчас возвращаетесь к вашим младенцам, мистер Вуд? — спросила девушка.
   — Нет еще. У меня в Англии много дел, и я должен покончить с ними до отъезда… А вы интересуетесь моим коньком, мисс Хоуэтт? — в его глазах загорелась веселая искорка.
   — Очень! Мне хотелось бы подробнее узнать о вашей деятельности, мистер Вуд. Пойдемте к нам завтракать.
   Вуд долго колебался.
   — Спасибо! — выговорил наконец и тотчас же извинился, заметив свою невежливость.
   Поравнявшись с воротами парка, он невольно глянул в сторону замка.
   — Рассматриваете здешнее чудовище? — спросила, смеясь, Валерия.
   — Я не ожидал его увидеть, — медленно сказал Джон Вуд. — Если бы этот замок принадлежал мне, — внезапно оживился он, — я бы на каждой башне вывесил американский флаг!.. Насколько могу судить, мистер Беллами… Он страдает отсутствием патриотизма не менее, чем отсутствием гуманности.
   За завтраком девушка уделяла гостю повышенное внимание. Можно было подумать, что она встретила друга, которого знала всю жизнь. Если Валерия и обращалась к Джиму, то лишь для подтверждения той или иной мысли, высказанной Вудом.
   Все это не на шутку огорчило бы комиссара Федерстона, не обрати он внимания на другое, гораздо более интересное обстоятельство. Он отметил странное поведение мистера Хоуэтта, который сидел молча, насупившись, и еле притрагивался к еде. Хозяин ни разу не поднял глаз от своей тарелки. А ведь мистер Хоуэтт привык бывать в обществе и принимать гостей у себя. Он славился своим уменьем обращаться и разговаривать с людьми и о нем шла слава гостеприимного человека. Его также нельзя было обвинить в застенчивости, а тут он держался совершенно замкнуто.
   Валерия, тактично выспрашивая, узнала, что у Вуда один вечер свободен, и всякими правдами и неправдами заставила отца пригласить его к обеду на следующий день.
   Джим Федерстон ушел домой в скверном расположении духа. Но он был слишком умен, чтобы дать волю грусти или признаться самому себе в ревности, которая грызла его сердце.

Глава 55
Отверстие в стене

   Юлиус Савини был по натуре философом. Он покорился своей судьбе с кротостью, поражающей его жену.
   Уже прошло два дня, как он находился в замке в плену, и за все время заточения они ни разу не видели своего тюремщика.
   Голодная смерть им пока не грозила — небольшая кладовая подземелья была до отказа набита припасами. Воды было достаточно, и никто не пытался выключить газ.
   Одна из стен подземной тюрьмы объяснила им цель ночных похождений Абеля Беллами. В ней была пробита дыра фута в четыре шириной, и с внешней стороны отверстие было заделано толстой стальной решеткой. Все усилия сдвинуть ее с места оказались напрасными. Взглянув сквозь решетку, Савини увидел подземелье, которое старик в свое время показывал гостям.
   — Вот почему он шумел и стучал по ночам, Фэй! — обратился он к жене. — Старик работал тут, чтобы пробить стену. И когда ему это удалось после взрыва, который нас так перепугал, он провел остаток ночи, укрепляя стальную решетку.
   — Ты не мог бы попытаться сдвинуть ее с места? — озабоченно спросила Фэй.
   Юлиус покачал головой.
   — Едва ли, цемент крепко держит ее на месте, и сдвинуть ее чрезвычайно трудно. Но даже если сломать решетку, выйти будет невозможно. Ведь от лестницы подземелье отделено такой же. Ее даже отворить трудно одному человеку, не то что сломать.
   — Что же, попробуем прожить здесь подольше, Юлиус. А Федерстон, я надеюсь, быстро догадается о том, что случилось.
   — Федерстон в свое время правильно угадал, что в замке была спрятана женщина, — горько проговорил Савини. — Однако не нашел же он ее!.. Я его за это не виню, но интересно было бы знать, каким образом она спаслась?
   Эта мысль породила в его голове другую. Он начал тщательно осматривать стены. Это занятие заняло у него большую часть дня.
   — Весь замок изрезан тайными ходами, — сказал он, — и если нам повезет, я такой ход найду! — но в конце концов отчаялся и, бросив поиски, решил покориться судьбе и спокойно ожидать дальнейшего.
   На второй день пребывания в подземелье Фэй нашла в письменном столе маленький ящичек, который тут же стала осматривать. Она обнаружила тетрадку в красной обложке, исписанную четким бисерным почерком. С первого взгляда было ясно, что это чей-то дневник.
   — Юлиус! — позвала она, и тот, поднявшись с пола, где все еще пытался отыскать какую-нибудь щель, подошел к ней.
   — Это дневник той женщины! — прошептала она. — И будь мы на воле, тетрадка принесла бы нам большие деньги!
   Савини взял ее из рук жены и, усевшись под лампой, прочитал от корки до корки эту интереснейшую повесть.
   — Спрячь ее как-нибудь, чтобы можно было быстро найти, — устало сказал он жене. — Если нам доведется снова увидеть белый свет, я обещаю тебе виллу в Монте-Карло и квартиру в Браклей-сквере.
   Целый день супруги поочередно читали вслух дневник Серой Женщины, и Юлиус, у которого была замечательная память, удерживал в уме все, что его интересовало.
   Часы показывали десять, когда они собрались спать.
   Фэй сидела перед туалетным столом и преспокойно делала маникюр.
   — Юлиус, ты знаешь, что я думаю? — вдруг сказала она.
   — Иногда мне очень хочется это знать.
   — По-моему, мы только первые жертвы Беллами. Эта решетка, отделяющая лестницу от подземелья, поставлена с какой-то определенной целью. Он хочет поймать еще кого-то. И мне сдается, не стоит беспокоиться с провизии…
   — Почему же? — удивился Юлиус.
   — Потому что Беллами, заполучив остальных, откроет тут торг, и самым дешевым товаром будем мы с тобой: секретарь и его жена!
   — Что ты хочешь этим сказать? — нахмурился Савини.
   — Он пока что поймал только нас, а сейчас подготавливает последнюю сцену, которая ему наверняка удастся. Тем более, что Смит умер.
   Она посмотрела на него.
   — Вот ты, да я, потом еще Федерстон, а затем Лэси…
   — Мисс Хоуэтт, — добавил Юлиус.
   — Я тоже о ней подумала… Только не вижу, какое она имеет к нему отношение?.. И за что он хочет ей отомстить?
   Фэй спала очень чутко. Малейший шум будил молодую женщину. Ночью Юлиус почувствовал, что кто-то теребит его, и ладонь жены закрыла ему рот.
   — Тс-с! Ни звука! — прошептала Фэй, убирая руку.
   — В чем дело? — беззвучно прошептал он.
   — Кто-то ходит там, снаружи…
   Савини нащупал револьвер под подушкой и, тихонько выскользнув из постели, прошел на цыпочках в соседнее помещение. Когда они ложились спать, он намеренно оставил гореть шесть ламп в соседней комнате. Теперь пять из них были потушены. Помещение погрузилось в полутьму. Юлиус осторожно выглянул: никого.
   Пока Юлиус стоял, вглядываясь в дверь, через которую их швырнул сюда Беллами, до него донесся сверху звук защелкивающегося замка.
   — Старик! — с горечью произнес он, возвращаясь к Фэй.
   — Наверное, — согласилась жена.
   Они снова прислушались — люк наверху в библиотеке закрылся с глухим стуком.
   — Конечно, это был Беллами! — сказал Юлиус, проходя в большую комнату, чтобы выяснить цель этого визита. Он снова зажег газ, ожидая увидеть где-нибудь оставленное письмо. Однако ничего не было.
   — Зачем же он приходил? — озадаченно произнес Юлиус.
   Фэй зевнула и покачал головой.
   — Не знаю, но был же какой-то смысл в его действиях…
   — Да, ему определенно было что-то нужно… Иначе он не рискнул бы сюда зайти, — согласился он.
   Ложиться досыпать в пять утра не имело смысла. Супруги решили позавтракать. Пока Фэй стряпала на кухне, Юлиус в раздумье ходил по комнате, стараясь угадать, что хотел Беллами. Нет, ничего определенного ему в голову не приходило. Наконец он разочарованно пожал плечами и решил в ожидании завтрака снова заняться дневником.
   Он шагнул к письменному столу и порылся в ящике.
   — В чем дело? — Фэй выглянула в дверь, услыхав на кухне его громкий испуганный возглас.
   — Пропала… Тетрадь пропала, Фэй!.. — запинаясь, ответил ей муж.

Глава 56
Ружья

   Савини выругался вполголоса.
   — Дурак я был, что оставил дневник здесь! Мы должны были догадаться, что он придет за ним. Старик, конечно, знал о его существовании.
   Было, должно быть, около девяти утра. Они тоскливо сидели на диване, Юлиус, опустив голову на руки, Фэй — делая вид, что читает. Вдруг крышка, закрывающая решетку, откинулась, и голос Беллами позвал их.
   Юлиус сейчас же вскочил на ноги. Сжимая в руке револьвер, он пробрался за одну из колонн и стал ждать.
   — Положите ваш револьвер на стол, Савини, — сказал Беллами. — Положите так, чтобы я его видел. Иначе я не стану разговаривать с вами.
   Юлиус быстро сообразил, что ничего не выиграет, противореча старику, и оставил оружие на маленьком столике.
   — Теперь подойдите к двери. Не бойтесь, я пришел сказать, что вас ищет полиция. У меня все утро пробыл сыщик. Он сообщил, что у вас на квартире нашли бумаги, из которых можно понять, что вы собрались за границу… Я уверен, что они не станут вас больше искать, Савини. Будьте поэкономнее с пищей, больше вы не получите! Я вас отсюда не выпущу… А ключ я выбросил в колодец!
   — Вы лжете! — спокойно возразил Юлиус. — Вы приходили сюда ночью и стащили дневник.
   Беллами удивленно посмотрел на него через решетку.
   — Повторите-ка, — сказал он хрипло.
   — Вы были здесь ночью и стащили дневник.
   — Какой дневник?
   — Нечего ломаться! — заорал, теряя терпение, секретарь. — Вы побывали здесь около пяти утра… Ваше счастье, что я вас не видел!
   — Какой дневник? — повторил старик. — Она оставила дневник?.. Я должен был догадаться. А где он сейчас?
   — Говорю вам, пропал… Вы же сами его стащили…
   — Дурак, идиот! — завопил Беллами. — Я не был у вас с тех пор, как запер!
   Старик не сразу овладел собой.
   — У вас была некоторая надежда, Савини, — сказал он глухо, — небольшая надежда. Другой человек мог занять ваше место. Но теперь вы знаете слишком много… Слишком много!
   Люк захлопнулся. Секретарь повернулся к жене, в глазах его была тревога.
   — Черт тебя, дернул говорить о дневнике! — сказала она спокойно. — Ведь ты видел, что он ничего не знает? Ты сошел с ума, Юлиус!
   Он пожал плечами.
   — Какое это имеет значение? Я не верю, что старик собирался нас выпустить… Мы здесь навеки, Фэй.
   Юлиус обнял жену и приблизил к себе ее лицо.
   — Это не так плохо, как я думал, — сказал он, лаская ее, — я всегда боялся смерти, и мысль, что умру вот так, как крыса, загнанная в угол, могла бы свести меня с ума. Но теперь, родная, я не боюсь.
   Фэй осторожно высвободилась из объятий.
   — Если кому-нибудь суждено умереть, так это Беллами! — сказала она. — Раз кто-то мог пройти сюда, то и мы можем выбраться.
   Секретарь покачал головой.
   — Сюда проник Зеленый Стрелок. Это мог быть только он! — сказал Савини хмуро.
   Фэй искренне удивилась его спокойствию. Это было так непохоже на Юлиуса, которого она знала.
   — Я вас не узнаю, мистер! — сказала она шутливо-ласково.
   — Я сам себя не узнаю, — признался муж, — мы должны смотреть в лицо фактам. И главный из них — Беллами собирается выкинуть такую дьявольскую штуку, которая затмит всякое обыкновенное убийство… Хотелось бы знать, например, для чего он приобрел ружье.
   — Что ты хочешь сказать?
   — Я случайно набрел на целый ящик ружей в сторожевой башне. Полдюжины отличных охотничьих манлихеров и два ящика патронов. Они хранятся над той комнатой, где спал Федерстон. Мне кажется, мы доживем до того, что услышим пальбу из них, но не дольше!
   — А зачем ему ружья? — спросила Фэй.
   Юлиус развел руками.
   — Старик — хороший стрелок. Он как-то говорил мне об этом.
   И покачав головой, прибавил:
   — Зачем я сказал ему про дневник, это действительно была ошибка! Может быть, сейчас он пустит в ход оружие?
 
 
   Абель Беллами сидел в своей тихой любимой комнате и обдумывал создавшееся положение.
   Оно было чревато опасностями и для него самого. Впрочем, это занимало старика меньше всего. Трагедия этого беспощадного человека была в том, что в последний момент, когда, казалось, само провидение предоставляло в его руки средства отомстить женщине, которую он ненавидел, — эта возможность грозила ускользнуть из его рук.
   С тех пор как Серая Женщина пропала, старик был настороже… Куда она исчезла и как — он не мог себе представить. Знал только, что где-то, то ли далеко, то ли под самым носом, кто-то работал против него — уверенно и смело.
   Этот кто-то олицетворялся в смутном образе Зеленого Стрелка.
   Развязка близилась, и Абель Беллами понимал это. Какое-то внутреннее чувство безошибочно предвещало ему конец. Недалек день, когда Гаррский замок и все, что связано с ним, будет покрыто мраком забвения.
   Ах, если б только удалось отыскать Серую Женщину! Он поставил на ноги все сыскное бюро в Лондоне, но напрасно.
   Наконец Беллами поднялся и отправился работать в подземелье. Юлиус, услышав его, взял револьвер и подкрался к отверстию, но убедился, что решетка закрыта доской.
   Старик трудился весь день. Слышался непрестанный стук стали о камень. Раз даже Фэй послышались странные звуки, возбудившие ее любопытство. Но они объяснялись неожиданно просто: Беллами пел во время работы! Фэй была несказанно удивлена.
   В ту ночь он не ложился. Утром, заперев на ключ библиотеку, тихонько спустился по потайной лестнице в подземелье.
   Дверь была отворена, и старик очутился в комнате. Прежде чем Юлиус опомнился, он схватил револьвер, подбросил его на ладони, повернулся и, подойдя к двери, запер ее.
   Секретарь с ненавистью смотрел на него.
   — Я хочу побеседовать с вами, Савини… Вы сказали, что кто-то приходил сюда ночью и унес тетрадку. Вы не солгали?
   — А зачем мне лгать? — угрюмо ответил тот.
   — Вы не видели, кто это был?
   — Нет, я только услышал, как закрывается дверь.
   — Эта?
   Старик показал на дверь, через которую вошел сам. Савини кивнул. Беллами отдернул занавеску в спальне. Все платья были на месте.
   — Как долго вы будете держать нас здесь? — спросила Фэй. — Мне начинает это надоедать.
   Он собрал платья в охапку.
   — С вами ваш муж, чего вы еще хотите?
   — Как долго это будет продолжаться? — снова спросила Фэй.
   — Пока мне это будет нужно… А если вам скучно без компании, то я позабочусь об этом.
   Женщина не ответила. Беллами прошел к двери, но едва он успел отвернуться, как она прыгнула на него, словно дикая кошка. Схватив его за шею, Фэй стала оттаскивать его от двери.
   — Скорее, Юлиус! — крикнула она.
   Однако прежде чем Савини успел добраться до старика, тот стряхнул с себя молодую женщину, как собака стряхивает крысу, и бросил ее на каменный пол.
   Юлиус чувствовал полное бессилие перед этим могучим человеком. Фэй поднялась на ноги и стояла бледная и дрожащая, но не испуганная.
   В глазах старика мелькнуло что-то вроде восхищения.
   — Будь ваш муж так же храбр, как вы, он был бы настоящим мужчиной! — сказал Беллами.
   — Он и так мужчина! — огрызнулась Фэй. — Дайте мне револьвер и померяйтесь с ним, горилла вы этакая!
   Абель усмехнулся и продолжал свой путь к двери. Женщина снова схватила его за рукав, но он отмахнулся с той же легкостью.
   Вернувшись в библиотеку, старик позвал Сена, и они вместе отправились в парк. Беллами забрал с собой платья. В уединенном месте около гаража они облили кучу платьев бензином и устроили огромный костер.
   — Так, одно дело сделано! — сказал Беллами и снова спустился в подземелье продолжить свою работу.
   Весь день Юлиус слышал звон стали. Но он не пытался посмотреть, чем занят старик, сообразив, что тот, конечно, закрыл отверстие. Им впервые овладело отчаяние. Безоружный, он сознавал свою беспомощность.
   — Ничего не поделать, Фэй, — сказал он, — мы должны считаться с тем, что останемся тут на долгие годы.
   Жена покачала головой.
   — Я так не думаю. Но тебе не приходило в голову, что старик может взять и умереть?
   Юлиус вздрогнул.
   — Ради Бога, к чему эти мрачные мысли! — сказал он сердито. — Тогда мы вообще подохнем с голоду.
   — Разве нельзя выломать дверь?
   Юлиус пожал плечами.
   — Здесь нет достаточно тяжелой мебели, — сказал он, — и ничего такого, что можно было бы применить как рычаг.
   Поиски оружия ни к чему не привели. Савини снова поднялся по лестнице и еще раз попробовал приподнять каменную плиту, навалившись всем телом на то место, где, как он знал, находился замок. Вдруг совсем рядом послышались шаги. Он притаился. Раздался слабый звон, затем — знакомый голос.
   — Это комиссар Федерстон? Можете вы приехать сейчас же в Гаррский замок? Мистер Беллами умер сегодня в два часа ночи. Он оставил письменное заявление для вас.
   Юлиус не сразу постиг смысл этих слов. Он спустился к жене в смертельном испуге.
   — В чем дело? — спросила Фэй, хватая его за руку и заглядывая в лицо.
   — Ничего… Ничего! — хрипло проговорил он.
   — Ты что-то слышал? Что такое?
   — Это был… Не знаю, кажется, это был Лэси…
   — Лэси? В такой час? А с кем он говорил?
   Юлиус сделал над собой усилие и медленно выговорил:
   — Он говорил с Федерстоном… Лучше уж я тебе скажу, Фэй: Беллами умер!
   Фэй широко раскрыла рот от изумления. Она недоверчиво смотрела на мужа.
   — Абель Беллами умер? — с ужасом переспросила она. — Кому он это сказал?
   — Он говорил с Федерстоном. Беллами оставил для него какое-то заявление.
   Фэй уставилась на мужа. Затем презрительно фыркнула:
   — Беллами умер! — сказала она. — Подумаешь!
   Видя, что муж не понимает ее, она добавила:
   — Да, он умер, а Лэси приглашает Федерстона в замок!.. А тот только и ищет его, чтобы засадить в кутузку.
   Он молча смотрел на жену.
   — Разве это похоже на Лэси? Если бы старик и оставил какое-нибудь заявление, — что, нельзя его послать по почте или подождать, пока Лэси уберется подобру-поздорову? Смерть Беллами не спасет его от петли! А как, по-твоему, поступит Федерстон? Поплачет Лэси в жилет? И простит ему прошлое?
   Она немного помолчала.
   — Нет, тут что-то не так, Юлиус! Федерстон может попасться, он влюблен в мисс Хоуэтт и потому сам не свой. А то бы почуял, что тут дело не чисто… Странный ты человек, Юлиус! Сейчас весь трясешься, как желе во время землетрясения, а собирался один справиться с Беллами. Пойдем в комнату, побеседуем… Да, у нас скоро будет компания! Старик верно пророчил!