Уоррингтон Фреда. Янтарная Цитадель (Драгоценный огонь - 1)

   - Куда теперь? - поинтересовалась Зоря, пытаясь сдержать пританцовывающую кобылку.
   - Заходите в дом! - крикнул из дверей один из близнецов, отчаянно размахивая руками. - Сюда, скорей!
   Всадники проехали в парадную дверь, пригнувшись под косяком.
   - За мной! - скомандовал Олмион.
   Старики торопливо провели беглецов тесным переходиком в кухню, а оттуда - в садик, зажатый между стеной дома и оградой. Позади дома забор врастал в поросший кустарником и дичками склон холма. Но в углу сада доски расселись, и образовалась промоина, ведущая наружу.
   Линден двинул Зимородка вперед. Скакун сделал три неуверенных шага, и одним прыжком перемахнул остатки ограды. Копыта заскользили по крутому склону, Линден нагнулся в седле, перенося вес вперед, и Зимородок помчался в гору, огибая деревья. Линден оглянулся - его спутники не отставали. Зарянка легко одолела препятствие, тяжеловатый гнедыш справился с ним не без труда.
   С высоты гребня им виден был весь город. Беглецы приостановились, озирая долину. Всюду кишели царские солдаты, кто конный, кто пеший; они толпились в узких проулках, круша и поджигая все подряд. Несколько домов уже полыхали, до Линдена доносилась кислая вонь дыма.
   - Боги, - прошептала Зоря. - Лицо ее раскраснелось, в травянистых глазах блестели слезы. - Мы навлекли на них столько горя!
   - Нет, любимая, - ответил Мириас. - Горожане нас укрыли, потому что они уже возненавидели царя. Смотри!
   Из тени сада на солдатский строй ринулась толпа горожан. Трудно было разглядеть с такой высоты, но похоже было, что жители вооружены.
   - Они сражаются!
   Мысли Линдена смыл ужасом поток бледного, льдистого пламени. Юноша со всхлипом стиснул виски. Это чувство... белое безумие бхадрадомен...
   - Линден? - спросила Зоря. - Что случилось?
   Но юноша мог только безвольно ждать неизбежного. И миг спустя вскипело небо, рожая огромного, подобного дра'аку гхелима. Кожистые крылья ловили ветер, хвост бичевал воздух в предвкушении добычи.
   Зоря и Мириас разом вскрикнули от изумления.
   - Во святое имя Нефетер - что это?
   Бледная тварь с пронзительным визгом обрушилось на разбегающуюся толпу орущих мятежников.
   Заставить себя смотреть дальше Линден не мог. Зимородок уже пританцовывал от страха, роняя пену и мотая головой. Стоило Линдену двинуть его к вершине гребня, как жеребец сорвался в галоп. Зоря и Мириас вскоре догнали его. Оба были в ужасе.
   - Что это было? - повторила свой вопрос девушка.
   - Их называют гхелим, - ответил Линден. - Я уже видел таких. Одно убило дядю Танфии, когда мы пытались отбить Изомиру. Одно набросилось на меня в лесу. Я пустил в него стрелу, но оно выжило. Это создания бхадрадоменов.
   - Что? - переспросил Мириас, подъезжая поближе. - Что?
   Линден так привык к этому слову, что и забыл, каким омерзительным оно может казаться остальным.
   - Ты, верно, ошибся. - Зоря помотала головой.
   Линден смолчал. Они перевалили через гребень, и начали спускаться по другой стороне гряды, не столь крутой, зато густо заросшей подлеском. Танфии и остальных не было видно и следа... впрочем, в такой листве их с полушага не углядишь. Но так тяжело было думать, пока не схлынуло оглушающее чувство ясновидения.
   Пробравшись сквозь лабиринт старых кладовых, вскарабкавшись по лесенке и выцарапавшись через тесный люк, Танфия, Сафаендер и его актеры оказались в чаще на внешнем склоне гряды. Царила тишина, только щебетали в ветвях птицы. Неожиданное спокойствие казалось жутким; и трудно было поверить, какие ужасы творятся сейчас в нескольких сотнях шагов отсюда.
   Они застыли, прислушиваясь, приглядываясь.
   - Кажется, все спокойно, - решила Танфия. - Куда теперь?
   Остальные - Аштарь и Шарма, Эвендер и Салиоль - тупо воззрились на нее. Тряпки, напяленные ими, были не более пригодны для долгого пути, чем легкие домашние накидки; плащи - расшиты золотом и почти прозрачны.
   - Понятия не имею, - признался Сафаендер.
   Поэт оделся во все белое, и был бы заметен издалека любому врагу.
   - Я что-то слышала о месте встречи?
   Поэт потер лоб.
   - Мы в свое время договорились с Элдаретом, что, буде нам придется разделиться, мы оба направимся в одно место.
   - И где это?
   - Я помню название, и примерно знаю, в какой это стороне. Но как туда добраться - понятия не имею!
   Танфия в ужасе воззрилась на него.
   - Но должен же!
   - Зоря знает.
   - Ну хоть примерно объясни!
   - Называется Энаванейя. Это близ... боги, все из головы вон. Запутался я. География всегда была моим слабым местом.
   Танфия начинала терять терпение. Будь на месте поэта Руфрид, она уже обрушила бы на него все возможные оскорбления, но с ней был Сафаендер, и на него злиться было невозможно.
   - И это говорит человек, написавший "Эскадале"? - ласково усмехнулась она.
   От взгляда его у девушки язык примерз к горлу. Лицо поэта озарилось высокомерным презрением, словно восторженный подличатель отвлек его очередным дурацким вопросиком.
   - Справочный материал. Ты, кажется, путаешь писательское мастерство с реалиями моего бытия.
   Танфия отшатнулась, униженная и потрясенная.
   - Тогда пошли вниз, к подножию. Там, может, сумеем осмотреться получше.
   Девушка решительно двинулась вперед, испытывая неловкость оттого, что ей, только что так униженной, приходится веси этих людей. Линдена до сих пор нет и следа... сердце ее дрогнуло. Что, если в густом подлеске они упустят друг друга, или с ним случилось что-нибудь?
   Покуда они шли, Танфия прикидывала направление по сторонам света -примечая положение солнца, растущий на стволах мох.
   - Вспомнил уже кто-нибудь, куда нам податься? - спросила она так небрежно, как только сумела.
   - Это в Лузанийском лесу, - сознался Сафаендер. - За рекой Херент, к западу отсюда.
   - Тогда мы не в ту сторону идем. Это восток. Значит, надо как-то обойти город, и... погодите-ка. - Танфия зажмурилась, вызывая перед внутренним взором карту, над которой они с Руфридом столько раз склонялись. - Лузанийский лес отсюда к северо-востоку. Идем мы правильно.
   - Ты уверена? - усомнился поэт. - Я думал, нам на запад.
   Актеры подозрительно косились на Танфию, словно изумляясь, как она осмеливается спорить с самим Сафаендером.
   - Я иду на восток, - отозвалась она. - Идете вы со мной или нет - дело ваше.
   - Как ты можешь быть так уверена? - с укором бросила Аштарь.
   - Большая практика, - огрызнулась Танфия. - Я, знаете, гуляю иногда.
   Она ускорила шаг, и остальные потянулись за ней. Девушка ощущала себя в ответе за них, и тревожилась немного: а что, если чутье ей изменило, и прав-таки Сафаендер? Актеры с ней не разговаривали; необходимость полагаться во всем на девушку не то пугала их, не то раздражала, и чувства свои вымещали на ней же.
   Держась оград, они пересекли деревенские поля, и вступили в другой лес. Дорога шла под уклон, пока, наконец, чаща не раздалась, пересеченная узкой, петлистой речкой.
   - Это Херент? - спросила Танфия.
   - Вероятно, - откликнулся Сафаендер. - Тут должен быть мост.
   И правда, в трех сотнях шагов ниже по течению, по правую руку от них, поток перехлестывала дуга темного дерева.
   - Наших до сих пор нет следа, - пробормотала Танфия.
   Сафаендер ступил на берег, направляясь к мосту, и в этот миг на мосту блеснула начищенная кираса.
   - Стой! - прошипела она, затаскивая поэта обратно в кусты. - На мосту стража!
   Голова в шлеме повернулась к ним, и девушка затаила дыхание, но мгновением спустя стражник отвернулся, вернувшись к беззаботному ожиданию.
   Танфия набросила на плечи поэту свой плащ.
   - Мне не холодно, - запротестовал Сафаендер.
   - Зато и видно тебя за две мили.
   Поэт заносчиво покосился на нее, но плащ одел без возражений.
   - И как, во имя Дионовых ядер, мы переправимся через реку? - спросил Эвендер. В его безупречном исполнении ругань звучала смешно.
   Танфия потерла лоб, восстанавливая в памяти чернильные линии на карте.
   - Пройдем вверх по реке за излучину, - решила она, - а там вплавь. Не так и широк этот Херент. Если мы там, где мне кажется, то на той стороне как раз и начинается Лузания.
   Взгляд Сафаендера посуровел, актеры же являли собой жалкое зрелище. Почтение к ним покидало девушку вместе с остатками терпения.
   Оказалось, что реку можно было просто перейти вброд - на стремнине темно-зеленая вода едва доходила до пояса. За Херентом мокрые и жалкие беглецы продирались заросшими темными оврагами, прорезавшими чащу корявых, замшелых деревьев. Идти было тяжело, и спутники Танфии едва поспевали за ней.
   - Элдарет не говорил, далеко ли до места встречи?
   - Два дня пути... кажется, - выдавил задыхающийся Сафаендер.
   - А мы, без сомнения, давно сбились с пути, - прошипела Шарма. - Боги, как я ненавижу эту глухомань!
   - Мы ей, кажется, тоже не по вкусу, - отмолвил Сафаендер, бросив на актрису суровый взор. - Энаванейя - заброшенная крепость времен Моуникаи; отсюда она шла походами на непокорные племена Торит Мира. С тех пор крепость давно оставлена и поглощена лесом. Не знаю, как мы ее сумеем отыскать.
   - Угу, - буркнула Танфия. - Может, и не сумеем, если брести наугад.
   Она продолжала двигаться вперед, поглядывая на клочки неба между ветвей. используя все, чем научилась за время путешествия, все, что могла вспомнить из карты, выискивая следы, способные привести к потаенной крепости...
   Вроде заросшей тропы, на которую они набрели несколько мучительных часов спустя. Тропа прорезала лес, уводя на северо-восток.
   - Почему мы сменили направление? - поинтересовался Сафаендер.
   - А, ты заметил?
   Менее всего ей хотелось вздорить с ним. но едкие слова сорвались с языка помимо воли.
   - Мне не доставляет особого удовольствия тащить моих людей через эти дебри, - огрызнулся он.
   Его холодность одновременно злила девушку и печалила.
   - Ну так тащи их в другую сторону! Я вам помочь пытаюсь!..
   Среди деревьев впереди что-то мелькнуло.
   - Стой! - шепнула она, загораживая дорогу, так что спутники ее едва не попадали с ног. Танфия вглядывалась в чащу. Пасутся на полянке кони, люди бродят вокруг... Рыжеволосая девица в зеленом плаще замерла, глядя прямо на Танфию.
   - Это Зоря, - проговорила девушка, обмякнув от облегчения.
   Теперь она различила Мириаса и - слава Богине! - Линдена. Танфия бросилась вперед, и те ринулись навстречу, стискивая ее в объятьях.
   - Слава богам! - воскликнула Зоря. - Не знаю, как мы миновали вас на холме, но в таком подлеске мы могли проехать от вас в трех шагах и не заметить.
   Позади товарищей Танфия, к своему изумлению, заметила с два десятка незнакомцев.
   - Ну, мы же встретились, - проговорила девушка, обнимая Линдена. - А это кто еще такие?
   - Горожане. Натолкнулись на них, когда они бежали с пожарища, и прихватили с собой. - Линден понизил голос. - Мы снова видели эту тварь... гхелим.
   - Бо-оги... Как вы одолели мост?
   Юноша помотал головой.
   - Никак. Мириас знал, где брод.
   - Брод, где мельче, чем по колено? - Линден кивнул. - Тьфу, пропасть!
   Актеры выковыляли на поляну и рухнули, где стояли, шумно жалуясь на занозы и мозоли. Сафаендер держался у Танфии за спиной.
   - Я так рада, что вы нашли дорогу! - заметила Зоря. - Саф, он же безнадежен. Я не думала, что он хоть слово запомнит из Элдаретовых наставлений.
   - Ммм. - Танфия попыталась отойти, не желая портить отношения с труппой, выпуская накопившийся пар, но поэт поймал ее за руку.
   - Я ничего не запомнил, Зоря, - тихонько признался он. - Только благодаря Танфии мы вас отыскали. Моими стараниями мы бы сейчас одолели миль тридцать в противоположную сторону.
   - Саф, ну как можно? - Зоря покачала головой. - Присядь, отдохни. Мы разобьем тут лагерь. Рядом бьет родник, а раз мы м Мириасом единственные догадались прихватить провизии, разделим на всех.
   Пока они хлопотали, Сафаендер притянул Танфию к себе.
   - Прости, - прошептал он.
   Девушка глянула на него и поняла вдруг - то, что ей казалось надменностью, было страхом, верней сказать, способом поэта скрыть боязнь.
   - Ничего страшного.
   - Нет. Ты спасла мне жизнь сегодня. Спасла нас всех. А я в ответ был непростительно груб.
   Взгляды их встретились. Ну как можно было злиться, когда у него такой покаянный вид?
   - Это было немного... неуместно.
   - Совершенно неуместно. Но, понимаешь... мы все горожане. Мало кто из нас покидал город прежде, чем мы вынуждены были бежать его. В душе мы капризные дети, и не любим, когда другой оказывается умней нес. Правду сказать, все мы перепуганы до смерти.
   - Это честные слова. - Танфия вздохнула. - А чтобы быть честной - я знала. И я могла быть более снисходительной, но предпочла огрызаться. Это все твои актеры... смотрят на меня, словно я им не ровня.
   - Такие у них манеры. Ты им нравишься, Танфия.
   - Ну, Руфрид тебе объяснит, каким я могу быть дра'аком.
   - Приятно, когда тебе говорят правду в лицо, а не ловят каждое твое слово, - ответил Сафаендер. - Я больше на себя злился, чем на тебя.
   - Это великое откровение - узнать, что мой великий герой может быть таким мерзким занудой, - усмехнулась девушка, - хотя Элдарет меня предупреждал.
   - Значит, мир? - Он обезоруживающе улыбнулся, притянул Танфию к себе и поцеловал. - Я не хочу спать один. Никогда прежде не ночевал в лесу.
   - Я за тобой присмотрю, - пообещала она.
   Энаванейю они нашли два дня спустя.
   Промахнуться было бы легко. Когда-то зеленый холм гордо возвышался над окружающей его темной, перекореженной чащей. Но с тех пор лес захлестнул его. Ров по окружности крепости зарос тростником. Руины древних стен скрывал темный плющ и ползучие лозы. Добираться до холма пришлось сквозь непролазные заросли падуба. Но когда маленький отряд прорубился наконец через подлесок и вышел из тени замшелых деревьев на более-менее открытое место, зрелище путникам предстало поистине удивительное.
   - Стойте! - шепнула Танфия. - Там люди!
   На вершине холма, среди деревьев, раскинулся лагерь. Вперемешку стояли полотняные палатки, шалаши из ветвей, затянутые холстиной старые, обвалившиеся стены, кое-как укрытые от дождей хворостом постройки из трухлявых бревен. Курились дымом редкие костерки. Мужчины, женщины, дети бродили между кривобоких построек, или сидели на голой земле, штопая тряпье или точа стрелы. Одежда их отличалась редкостным разнообразием - от крестьянского платья до поношенных и грязных одеяний городских франтов.
   Танфия и ее спутники замерли в изумлении.
   - Непохожи они на царских слуг, - пробормотала девушка.
   - Воистину, царю мы не слуги, - ответил ей резкий голос.
   Со всех сторон их маленький отряд окружили подошедшие неслышно лучники, изготовившись к стрельбе. Вперед выступила рослая женщина, сжимавшая копье; из-под ее капюшона выбивались прядки золотистых волос.
   - Кто идет? - вопросила она громовым голосом.
   Столь пугающ был ее облик, что Танфия на миг ослабела коленями - на миг ей представилось, что путь м преградил дух самой Моуникаи.
   - Э... мы тоже не царские слуги, - проговорила она. - Это Энаванейя?
   - Верно.
   - Здесь мы должны были встретить кое-кого. Его зовут Элдарет.
   - Элдарет? - изумленно повторила женщина, откидывая капюшон. - Кто ж вы такие? - Внезапно она шагнула вперед, обратив внимание не на Танфию с Линденом, а на толпу лицедеев за их спинами. - Сафаендер? Ты ли это?
   Поэт подошел поближе. Одежда его из белой давно превратилась в серую, волосы были нечесаны, а щеки - небриты. незнакомка взирал на него, открыв рот. Черты ее были суровы и тяжеловаты; облик ее трудно было назвать прекрасным, но запоминающимся - без сомнения.
   - Меня зовут Вайна, - проговорила она. - И ты едва ли меня помнишь.
   Сафаендер был поражен не менее.
   - Как я мог забыть вас, - вымолвил он, наконец.
   Не сводя глаз с лица незнакомки, он поцеловал ей руку, отчего сердце Танфии екнуло ревностью.
   - Это, э, госпожа Вайна, - пояснил он, обращаясь к своим спутникам. Некогда покровительница нашего театра. Что вы делаете здесь, госпожа моя?
   Женщина улыбнулась, делая лучникам знак опустить оружие.
   - То же, полагаю, что и ты. Тебе, верно, пришлось бежать из Парионы, господин мой Сафаендер.
   - Увы, и ныне мы снова в бегах.
   - Как и я.
   - Вы?
   - Как видишь. - Вайна обернулась к лагерю. - Все мы здесь беглецы от царской опалы. Ты и твои друзья пришли присоединиться к нам?
   - Похоже на то.
   Танфия с Линденом переглянулись. Глаза юноши - в кои-то веки - сияли облегчением. "Значит, мы не одни встали против царя, - подумалось девушке. - Мы больше не одиноки!"
   - Я рада, - просто сказала Вайна. - Верно, вам есть о чем рассказать мне. Ведите коней; мы найдем, где вас пристроить. Вы, думаю, голодны?
   - О да, - подтвердил Сафаендер.
   Поэт все еще выглядел изумленным, да и актеры его как-то странно переглядывались. Танфии стало любопытно, что же она упустила.
   - Похоже, Элдарет еще не приехал, - заметила она.
   - Нет, - отозвалась Вайна, бросая на девушку печальный взгляд. Элдарет не приехал.
   Руфрид пришел в себя в пропахшей пылью тьме. Боль застила глаза, но в сумраке юноша сумел разглядеть доски потолка. Он лежал на жестком ложе, а вокруг храпели, вздыхали, кашляли десятки его товарищей по несчастью. Со стоном повернувшись, юноша увидел дощатый пол. Бесконечный барак, полный спящих...
   В дальнем конце проскрипела дверь, и в заполненном серой мглой проеме встал стражник в кирасе и плаще.
   - Подъем, лежебоки! - гаркнул он так, что Руфрид сморщился от боли. Новый день на государевой службе!
   Рабочие со стонами поднимались с коек и натягивали измызганное грязью отрепье. Руфрид не мог шевельнуться. Стражник подошел к нему, поднял за шиворот и швырнул на пол.
   - За работу! - проорал он.
   Руфрид попытался было огрызнуться, за что был вознагражден пинком под ребра, и задохнулся от боли.
   Когда стражник отошел, сосед по койке помог юноше подняться.
   - Идем, друг, - неспешно пробасил рабочий. - Слушайся его, не то изобьют, а то хуже.
   - Куда меня занесло? - прохрипел юноша. - Чего им от меня надо?
   Он был одет, как и в момент нападения, но меч, лук и поясной нож пропали. Сосед, решившийся помочь ему, был выше Руфрида на добрых пол-локтя и шире в плечах. Черная шевелюра сливалась с бородищей, а добрые глаза почти терялись под кустистыми бровями.
   - Мы в Нафенете.
   - Где?
   - В каменоломнях. Что, теперь рекрутам и этого не объясняют?
   - Я не по набору сюда попал! - прорычал Руфрид. - Какая-то мразь меня похитила. Даже не помню, как это вышло.
   - Они в отчаянии. - Сосед помотал огромной башкой. - Слишком много нас умерло по зиме, от холода и обвалов. Держись меня, делай, как я. Звать как?
   - Руфрид, сын Артрина.
   - Я Беорвин, сын Атеда.
   Ошеломленный и слабый Руфрид последовал за Беорвином, стараясь не привлекать внимания стражников. Он был в лесу с Элдаретом... кто-то огрел его по голове... "И сильно ли мне повезло, - подумал он, - что сразу загребли на рудники, а не поволокли на допрос в разряд?".
   Рабочим давалось четверть часа на оправку, потом - мытье в ледяной воде и завтрак. Кормили в соседнем бараке. Смотреть на жидкую овсянку Руфрид не мог, и отдал свою долю Беорвину, зато выхлебал несколько кружек травяного настоя, от жажды не замечая пресной горечи. В столовую набилась добрая сотня человек. Все они выглядели сильными и жилистыми - ни грана лишнего веса; на обветренных лицах отпечаталась усталость. И все же слышался смех. Этих людей еще не покинула искра.
   Снова заорали стражники, и все зашевелились.
   - Пора, - молвил Беорвин. - Шевелись, тогда не накажут.
   - Наказывать они любят, да? - пробурчал Руфрид.
   Когда длинная колонна рабочих змеей вытекла из лощины, где прятались от ветра бараки, взору Руфрида открылся вид столь жуткий, что он готов был не поверить глазам. Рабочие вступили в обширную долину, скорей похожую на канаву, прорезанную в серой грязи окрестных холмов когтем гневного бога. Вдоль склонов тянулись вырубленные в камне ступени; ямы на дне долины заполняла мутная водица. По обе стороны громоздились многоярусные меловые утесы. В пепельной бледности голых скал просверкивали порой янтарные отблески.
   Когда рабочих разбивали на пары, Руфрид встал вместе с Беорвином. Ему дали инструмент - молот и бур, и юноша тут же принялся прикидывать, как бы применить их к тому стражнику, что пнул его. Пришлось карабкаться по скользкой тропе в разрез, огибая уже вырубленные глыбы мрамора... "Что-то сейчас поделывает Элдарет? - думал Руфрид. - И где моя лошадь? И.. как же мне вырваться отсюда и вернуться к Лину и Танфии?".
   Боги, Танфия и этот Сафаендер...
   Десятник расставил пары, наказав, где в скале надо рассверлить дыры. То был мучительно тяжелый труд - ударить по буру молотом, провернуть, ударить снова... Потом в отверстия вбивали клинья, один в другой, покуда камень не трескался. Другие работники на канатах вытягивали глыбы и опускали на поджидающие внизу дроги.
   Руфрид и представить не мог, что есть на свете работа столь невыносимая, а последствия удара по голове делали ее еще мучительней. Через час он едва поспевал за напарником. Через три часа, когда стражник гаркнул "Пе-ерерыв!", юноша едва не рухнул на месте.
   - Откуда родом ты, сын Артрина? - поинтересовался Беорвин, которому работа явно была по плечу, усаживаясь рядом и передавая юноше флягу горячего питья и ломоть хлеба. Изъяснялся он так медленно и раздумчиво, смотрел на Руфрида так пристально, что великана можно было бы принять за дурачка. Но юноша подозревал, что его напарник умней, чем кажется.
   Слова давались ему с трудом. Рубаха намокла от пота и неприятно липла к спине.
   - С Излучинки. Сеферет.
   Глазки Беорвина вспыхнули.
   - Я знавал кое-кого из Излучинки!
   - Едва ли. Уж больно отсюда далече.
   - Да нет, знал. Самая прелестная девушка, какую я видел. Изомира ее звали.
   - Да ты шутишь! - Руфрид выпрямился, позабыв о боли и усталости. - А ну-ка, расскажи про нее!
   Беорвин в точности описал внешность и манеры Изомиры.
   - Боги, а ты не врешь... - прошептал Руфрид.
   - Ты знаешь ее? Мою Изомиру?
   - Она должна была обручиться с моим братом, когда ее забрали... Э, погоди, что значит "твою Изомиру"?
   - Мы ехали с ней от самого Афтанского Рога, - просто ответил Беорвин. - Я любил ее.
   - Люблю ее? - Руфрид скривился. - Это как?
   Беорвина его сомнения, казалось, обидели.
   - Я защищал ее. Берег, точно сестру родную. Как еще?
   Такой невинности юноша не мог не поверить.
   - Где она сейчас?
   На глаза Беорвину навернулись слезы.
   - Не знаю. Нас разделили. Ее отправили на рудники Харфенета, и я больше никогда ее не видел.
   - Рудники? - в ужасе повторил Руфрид. - Ее заставили работать в шахте?
   - Слыхали мы, там много бед творилось. Взрывался под землей дурной воздух. Пришлось им покуда закрыть рудник, но прежде погибло много рекрутов. И еще немало сгинет, ежели они не остановятся.
   Руфрид уронил голову в ладони. Ручища Беорвина похлопала его по плечу.
   - Забавно, - пробормотал юноша. - Мы вместе росли, и я дурно с ней обходился - просто потому, что ее легко было напугать. Доброго слова ей за всю жизнь не сказал. Но стоило мне подумать, что она погибла...
   - Ты обошелся с ней дурно? - Кулаки у Беорвина были огромные.
   - Дразнил я ее. Мальчишкой, - поспешно поправился Руфрид. - Давно это было. Сейчас я хочу спасти ее.
   Кулачищи разжались.
   - Несколько человек отправили в Париону. Резчики нужны им, каменотесы. Но что сталось с ней, так и не узнал я. Одно верно - здесь ее более нет.
   - А бежать ты не пробовал? - прошептал Руфрид.
   - Дважды. Первый раз избили, кандалы одели. Второй раз били, одевали в кандалы моих друзей, на моих глазах. С тех пор не бежал, страшно. Восемь солдат прибегали меня держать! - добавил он, сверкнув ухмылкой.
   - За работу! - приказал стражник.
   - Ну, молодец, - пробормотал Руфрид, заставляя двигаться протестующее тело.
   К вечеру ему казалось, что он уже никогда не сможет пошевелиться. После безвкусного ужина, покуда рекруты торопливо готовились ко сну, Руфрид изучал обстановку. Двери барака, толстые и хорошо подогнанные, запирались снаружи; в оконца не пролезла бы и кошка; снаружи постоянно прохаживались стражники, и полыхали факелы.
   Он тяжело опустился на койку, пошевеливая измозоленными пальцами.
   - Ноют? - сочувственно спросил светловолосый юнец с соседней койки.
   - Вряд ли замфераи пользуются клиньями и бурами, - задумчиво проговорил Руфрид. - Они голыми руками выманивают камень из земли. Ловки на диво. От таких карл и не ждешь...
   Все взгляды обратились к нему.
   - Замфераи - наши враги! - воскликнул светловолосый.
   - С чего бы?
   - Из-за них все несчастья: обвалы, лавины, взрывы! Проклятые черви! А ты еще их расхваливаешь? Да они просто мелкие, кровожадные бесы!
   Руфрид оглядел лица своих обвинителей. Ему вспомнились замфераи Сребренхольма, и гнев Вранофа.
   - А я их понимаю, вот что, - заявил он, и принялся рассказывать, что открылось ему и его спутникам в царстве лазурных замфераев.
   Товарищи слушали его, точно завороженные.
   - Так что не вы виноваты, что разгневали замфераев, - закончил Руфрид. - Это государева вина. А страдаете за нее вы. Не пора ли положить конец этому?
   - Как?
   - Да отказаться работать.
   Кое-кто ехидно хохотнул, но почти каждый невольно распахнул глаза.
   - Мы не можем, - пробормотал кто-то. - Если так велит царь, нам должно исполнять его волю.
   - Даже если царь обезумел от безнаказанности, и подданных своих не считает за людей? Очнитесь! Пора выбираться отсюда!
   - Ты с ума сошел. Это невозможно.
   Последовал еще один нескончаемый день. Руфрид примечал, с какой ленцой стражники обходят истерзанные холмы. Похоже, они до смерти истомились бездельем, но каждый из них вооружен и обучен... сойдет ли молот вместо меча? И какой ублюдок забрал его элирский клинок, его лук? Юноша скривился. Отчаяние начинало поглощать его.