Страница:
без предварительного уведомления, и доступ во все заявленные места был предоставлен немедленно.Инспекции охватили индустриальные центры, склады амуниции, исследовательские центры, университеты, президентские дворцы, мобильные лаборатории, частные дома, производители ракетной техники, военные лагеря. Бликс сказал, что были собраны 200 химических проб и более 100 биологических проб. Три четверти проб были показаны на слайдах. Бликс упомянул, что некоторые страны считают наличие у Саддама ОМП бесспорным. Но международные нейтральные инспекторы «не нашли подобного оружия».
Бликс в довольно мягкой манере указал, что «у государств имеются более обширные способы получения информации. Инспекторы, со своей стороны, могут основывать свои мнения лишь на очевидных доказательствах, которые они сами могут проанализировать и предъявить общественности». Бликс критически отозвался о мнении Пауэлла в отношении Ирака, что тот якобы «зачищает места расследований до приезда инспекторов».
Ответ Пауэлла прозвучал на заседании Совета национальной безопасности США. Государственный секретарь был явно зол, но стремился сохранить самообладание, хотя сарказм явственно звучал в его словах. Он обрушился на главное положение Бликса – о том, что «инспекция как способ борьбы с вооружением возможна». В этой игре, сказал Пауэлл, возможны всяческие трюки. Говоря о предложении Франции увеличить численность инспекторов, Пауэлл прибег к иронии: «Больше инспекторов – ну уж извините. Это не решение проблемы.... Сила должна дать ответ – ведь оружие Саддама может убить тысячи людей».
Американская мораль: полагаться на Бликса не стоит.
Обсуждался план созыва представителей оппозиции на территории Северного Курдистана. Почти гарантированно это вызвало бы вспышку ярости Саддама Хусейна, и он сделал бы искомый первый выстрел, навлекая на себя гнев международной общественности (в лице американцев, естественно). Буш проявил некоторый скептицизм, но созыв оппозиционеров одобрил.
Вторая половина февраля была посвящена уговорам главных американских союзников – четырех премьеров: Блэра из Британии, Ховарда из Австралии, Аснара из Испании, Берлускони из Италии.
24 февраля на сверхсекретном заседании Совета национальной безопасности обсуждался вопрос об иракской нефти. Пока из 16 млрд дол., полученных по программе «нефть в обмен на продовольствие», 15 процентов пошли курдам на север, 60 процентов оставались собственно иракцам. Предполагалось, что примерно 8 млрд дол. пойдет на восстановление скважин и инфраструктуры.
Американские военные были обеспокоены уже упомянутым нами обстоятельством – тем, что только Кувейт (один аэропорт) был плацдармом вторжения американских войск. А если эта линия будет прервана? Желательно было примерно 80 тысяч солдат провести с севера через Турцию. Госсекретарь Пауэлл считал просто необходимым добиться дружественности Турции в час американской решимости. Но турецкое правительство 1 марта 2003 г. отвергло американскую просьбу о проходе американских войск через ее территорию. Американцы пытались обмануть Багдад, сообщая иракскому правительству сведения, что на самом деле Анкара пропустит своего главного натовского союзника.
Сомнения американских военных
Вожди
Авангард собирается
Глава девятая
За три дня до начала войны – 16 марта 2003 г., вице-президент Чейни поделился своими мыслями по каналу NBC: «Нас будут встречать как освободителей». Но ведущий программы напомнил, что военные требуют пребывания в послевоенном Ираке нескольких сот тысячамериканских солдат.
План
Время накануне действий
Бликс в довольно мягкой манере указал, что «у государств имеются более обширные способы получения информации. Инспекторы, со своей стороны, могут основывать свои мнения лишь на очевидных доказательствах, которые они сами могут проанализировать и предъявить общественности». Бликс критически отозвался о мнении Пауэлла в отношении Ирака, что тот якобы «зачищает места расследований до приезда инспекторов».
Ответ Пауэлла прозвучал на заседании Совета национальной безопасности США. Государственный секретарь был явно зол, но стремился сохранить самообладание, хотя сарказм явственно звучал в его словах. Он обрушился на главное положение Бликса – о том, что «инспекция как способ борьбы с вооружением возможна». В этой игре, сказал Пауэлл, возможны всяческие трюки. Говоря о предложении Франции увеличить численность инспекторов, Пауэлл прибег к иронии: «Больше инспекторов – ну уж извините. Это не решение проблемы.... Сила должна дать ответ – ведь оружие Саддама может убить тысячи людей».
Американская мораль: полагаться на Бликса не стоит.
Обсуждался план созыва представителей оппозиции на территории Северного Курдистана. Почти гарантированно это вызвало бы вспышку ярости Саддама Хусейна, и он сделал бы искомый первый выстрел, навлекая на себя гнев международной общественности (в лице американцев, естественно). Буш проявил некоторый скептицизм, но созыв оппозиционеров одобрил.
Вторая половина февраля была посвящена уговорам главных американских союзников – четырех премьеров: Блэра из Британии, Ховарда из Австралии, Аснара из Испании, Берлускони из Италии.
24 февраля на сверхсекретном заседании Совета национальной безопасности обсуждался вопрос об иракской нефти. Пока из 16 млрд дол., полученных по программе «нефть в обмен на продовольствие», 15 процентов пошли курдам на север, 60 процентов оставались собственно иракцам. Предполагалось, что примерно 8 млрд дол. пойдет на восстановление скважин и инфраструктуры.
Американские военные были обеспокоены уже упомянутым нами обстоятельством – тем, что только Кувейт (один аэропорт) был плацдармом вторжения американских войск. А если эта линия будет прервана? Желательно было примерно 80 тысяч солдат провести с севера через Турцию. Госсекретарь Пауэлл считал просто необходимым добиться дружественности Турции в час американской решимости. Но турецкое правительство 1 марта 2003 г. отвергло американскую просьбу о проходе американских войск через ее территорию. Американцы пытались обмануть Багдад, сообщая иракскому правительству сведения, что на самом деле Анкара пропустит своего главного натовского союзника.
Сомнения американских военных
28 января Гарнер имел встречу с Залманом Халилзадом, отвечавшим в Совете национальной безопасности за зону Персидского залива. Халилзад родился и вырос в Афганистане, а докторскую степень получил в Чикаго. Он был армейским «неоконом», близким к Вулфовицу. Халилзад сказал Гарнеру: «Нам нужно создать группу советников, чтобы быстро заменить иракское правительство». Гарнер был за создание временного правительства. Но Халилзад был первым представителем правительственных кругов, который сказал, что в этом нет надобности. Гарнер понял это так, что будут быстро проведены общенациональные иракские выборы.
Фрэнкс среди предоставленных помощников не любил только Дугласа Фейса, «проклятого ублюдка». И напротив, был рад иметь рядом Эбизаида, Гарнера и Бейтса – все они вместе служили в Германии и давно знали друг друга. Встретились они в Дохе (Катар), во второй неделе февраля 2003 г. Эбизаид считал, что самым сложным будет время после крушения иракской армии. Нужно будет немедленно создавать правительство. Так считал лучший арабист армии: «Иракцы не любят нас, и они не полюбят нас в собственной разбитой стране. Но администрация Буша думала иначе». Эбизаид полагал, что в Вашингтоне не понимают потенциальной опасности. Нельзя «так ненавидеть БААС, что отвергать прием на работу прежних членов партии». Страна должна управляться. Хаос гораздо опаснее.
Гарнер объяснил, что он намерен двигаться прямо за воюющими войсками и создавать эмбрион новой власти. Женщина-полковник – Кэрол Стьюарт удивилась: разве многоопытный генерал не знает, что американская армия не будет биться за города и поселки. Она будет их миновать и рваться как можно быстрее вперед. Безопасность будет обеспечивать старая баасистская полиция. Не всем это казалось реалистичным. Стюарт, исходя из балканского опыта, считала, что понадобятся 450 тысяч оккупационных войск. С ней никто не соглашался – все думали о гораздо более низком уровне. «Минималисты» называли цифру в 60 тысяч. Стюарт буквально высмеяла Гарнера: после прохода американских войск в Ираке не останется никакойполиции. Будет как в Панаме в 1989 году, когда «дядя Сэм» высадил 24 тысячи своих войск. Полиция исчезла молниеносно. В Ираке будет то же самое.
Стюарт повернулась к Гарнеру: «Вы говорите, что будете следовать непосредственно за войсками. Едва ли можно эту идею назвать здравой».
Кто обеспечит порядок? Кто будет платить полицейским, если они (почему-то) останутся на своих прежних местах? Гарнер повернулся к Бейтсу: «Мы должны в Вашингтоне определить общий порядок». На что Эбизаид сказал: «Эти ублюдки в Вашингтоне не знают, что делают. Мне хочется уйти в отставку, я не хочу быть частью этого».
Фрэнкс среди предоставленных помощников не любил только Дугласа Фейса, «проклятого ублюдка». И напротив, был рад иметь рядом Эбизаида, Гарнера и Бейтса – все они вместе служили в Германии и давно знали друг друга. Встретились они в Дохе (Катар), во второй неделе февраля 2003 г. Эбизаид считал, что самым сложным будет время после крушения иракской армии. Нужно будет немедленно создавать правительство. Так считал лучший арабист армии: «Иракцы не любят нас, и они не полюбят нас в собственной разбитой стране. Но администрация Буша думала иначе». Эбизаид полагал, что в Вашингтоне не понимают потенциальной опасности. Нельзя «так ненавидеть БААС, что отвергать прием на работу прежних членов партии». Страна должна управляться. Хаос гораздо опаснее.
Гарнер объяснил, что он намерен двигаться прямо за воюющими войсками и создавать эмбрион новой власти. Женщина-полковник – Кэрол Стьюарт удивилась: разве многоопытный генерал не знает, что американская армия не будет биться за города и поселки. Она будет их миновать и рваться как можно быстрее вперед. Безопасность будет обеспечивать старая баасистская полиция. Не всем это казалось реалистичным. Стюарт, исходя из балканского опыта, считала, что понадобятся 450 тысяч оккупационных войск. С ней никто не соглашался – все думали о гораздо более низком уровне. «Минималисты» называли цифру в 60 тысяч. Стюарт буквально высмеяла Гарнера: после прохода американских войск в Ираке не останется никакойполиции. Будет как в Панаме в 1989 году, когда «дядя Сэм» высадил 24 тысячи своих войск. Полиция исчезла молниеносно. В Ираке будет то же самое.
Стюарт повернулась к Гарнеру: «Вы говорите, что будете следовать непосредственно за войсками. Едва ли можно эту идею назвать здравой».
Кто обеспечит порядок? Кто будет платить полицейским, если они (почему-то) останутся на своих прежних местах? Гарнер повернулся к Бейтсу: «Мы должны в Вашингтоне определить общий порядок». На что Эбизаид сказал: «Эти ублюдки в Вашингтоне не знают, что делают. Мне хочется уйти в отставку, я не хочу быть частью этого».
Вожди
А вице-президент Чейни занят был своим делом – он искал связи между Саддамом Хусейном и Усамой бен Ладеном. Постоянные запросы в ЦРУ не поддерживали этой версии. Тенет позвонил по телефону: «Никаких доказательств». Правда, что стоящий высоко в иерархии Аль-Каиды иорданец Мусаб аль-Заркави проявлял активность в самом Ираке, где ему предоставили убежище. Но не было никаких доказательств того, что иракское руководство или иракская разведка имеют с ним непосредственные контакты.
Но Чейни был неукротим. 5 февраля 2003 г. государственный секретарь Колин Пауэлл выступал в Организации Объединенных Наций, и Чейни хотел, чтобы Пауэлл поразил мир данными о союзе «воды и масла», баасистов Ирака и фундаменталистов Афгана – что бы там ни говорили эти умники из левых организаций. Теперь якобы Мохаммед Атта перед броском на ньюйоркские небоскребы встречался в Праге с представителями иракской разведки. Встречался четыре раза. Увы, Тенет не мог доказать факта этих встреч. Пауэлл скрежетал зубами.
Пауэлл с самого начала не верил в возможность союза столь противоположных сил и отказывался верить в пражские похождения Атты. Он отказался включить сведения об этом эпизоде в свой ооновский доклад. И вычеркнул строку о Заркави как о передаточном звене. Он согласен был говорить только о потенциалесоюза Саддама – Ладена.
В армии о союзе фундаменталистов с баасистами как о факте говорил лишь четырехзвездный генерал Роткоф (но у него, кроме словесных, тоже не было доказательств). Роткоф никогда не приглашал к себе людей типа «Спайдера» Маркса. Ему нужны были только верующие.В этом кружке не верили, что Саддам превратит Багдад в крепость. Скорее он распустит свои ударные дивизии и периодически будет наносить мощные удары по оккупационной армии американцев. Саддам знает, насколько американская армия сильнее иракской – при таком соотношении сил никакая «крепость Багдад» долго не выстоит. Гораздо в большей степени он может разбить свою армию на боевые отряды. Об этом говорит следующее:
1. Саддам перевел на арабский язык фильм «Падение черного орла» о том, как американцы не выдержали партизанских методов борьбы в Сомали и в 1993 г. покинули страну. Локальный тактический успех доступен Багдаду – а не лобовое столкновение.
2. В октябре 2002 г. президент Саддам Хусейн открыл свои тюрьмы, отпустив на волю тысячи заключенных – и политических, и уголовников. Это готовые банды, сильные своей организацией и свирепостью.
3. По всей стране создаются запасы обычного стрелкового оружия и взрывчатки. Это сигнал о подготовке к партизанской войне против не знающей местности армии.
4. Партия БААС создала ячейки по всей стране, готовясь к долгой и кровопролитной борьбе в условиях запуганности местного населения и организованности баасовских активистов. Связи скорее личные, «невидимые».
5. Стратегией замаскированных отрядов будет «бежать и прятаться». Партизаны могут ждать сколько угодно – это их земля и население им симпатизирует.
14 февраля президент Буш встретился с полным составом Совета национальной безопасности плюс генерал Фрэнкс. Обсуждался вопрос о защите иракских нефтяных месторождений в ходе войны и сразу после ее окончания. Фрэнкс выглядел оптимистом: «Я подобрал лорда-мэра для каждого из иракских городов». Предполагалось, что полиция будет подчиняться этим мэрам.
А Гарнер в большой спешке увеличивал свою организацию – американское правительство собиралось управлять немалой страной. Вначале речь шла о 94 человеках для создания системы управления Ираком. Но постепенно американцы пришли к выводу, что им понадобятся несколько сотен «администраторов». Гарнер подобрал даже историка своей кампании – полковника Гордона Радда. 21 и 22 февраля 2003 г. генерал Гарнер провел в Форт-Миде конференцию будущей администрации Ирака. В зале сидело примерно 200 человек. Впечатляющие слайды и долгие дискуссии. Последовал 20-страничный доклад, выделяющий наиболее важные проблемы победившей на поле боя армии. После этой конференции у Гарнера вовсе не было вида победителя-триумфатора. Он понял, какие острые проблемы ждут его. На всех произвел впечатление доклад представлявшего Государственный департамент Тома Уоррика, уже полтора года готовившегося к миссии в оккупированном Ираке. Гарнер перевел Уоррика к себе, в Пентагон. И тот принес рукопись «Будущее Ирака». Уоррик и Меган О’Салливэн были лучшим вкладом в организацию Гарнера.
Но неожиданно возникший Рамсфелд потребовал изгнания обоих специалистов. Оказалось, что они сделали своим врагом главу Иракского национального конгресса Ахмеда Челаби (пребывавшего со своей организацией в Лондоне), а тот нашел путь к вице-президенту Чейни – и оба чиновника подверглись остракизму.
28 февраля генерал Гарнер впервые встретился в Ситуационной комнате с президентом Бушем, делая доклад о своих идеях относительно послевоенного Ирака. Присутствовали все дигнитарии: Пауэлл, Тенет, Райс, Миллер (директор СНБ по вопросам обороны). Буш явно не знал, кто такой Гарнер. Рамсфелду пришлось изложить краткое CV генерала, подчеркнув его успешное ведение дела в операции «Обеспечение комфорта» в 1991 г. Гарнер раздал всем 11-страничный доклад о подготовке к управлению послевоенным Ираком.
Бушу понравился флоридский акцент Гарнера, владельца ранчо. Но идея сохранить иракскую армию в 200–300 тысяч понравилась не всем.
5 февраля 2003 г. , выступая в Организации Объединенных Наций, госсекретарь Колин Пауэл постарался смягчить идею близости Саддама с Аль-Каидой. Не всем понравился тон Пауэлла. Более всех желал взять реванш вице-президент Ричард Чейни, и он решил выступить с речью, в которой сказать то, от чего отшатнулся Пауэлл: баасизм и исламский фундаментализм в Ираке Саддама нашли подлинный союз. Готовящаяся речь испугала многих, включая американскую разведку.
ЦРУ, собственно, было в бешенстве. Тенет немедленно пошел к президенту. ЦРУ не поддерживает умозаключений вице-президента – нет никаких доказательств того, что Аль-Каида свила себе гнездо в Багдаде». Буш поддержал Тенета, и Чейни было отказано в столь провоцирующей речи.
А Гарнер продемонстрировал инициативу – пошел в ООН, понимая, что сильные союзники облегчат дело Америки в Ираке. Было 3 марта 2003 года, и Гарнер видел перед собой лишь одну задачу: интернационализировать дело восстановления Ирака после американского удара. Гарнер знал, что его инициативу могут не поддержать ни СНВ, ни Пентагон. На заседании, где Гарнер выдвинул свое предложение, председательствовала Луиза Фрешетт, заместитель Генерального секретаря ООН.
Гарнер спросил, может ли он рассчитывать на помощь ООН, на придание американской армии международных специалистов, чтобы в известной степени интернационализировать всю операцию. «Нет»,– ответила Фрешетт.
Британский посол Джереми Гринсток был занят второй резолюцией по Ираку, которая давала шанс коалиции начать войну на законных основаниях – ни о чем другом Гринсток говорить не был готов – ведь премьер Тони Блэр обещал съезду лейбористов не начинать конфликта без этой резолюции. Посол США Негропонте выглядел гораздо более свежим, чем британский коллега, – правительство неоконсерваторов не видело в ООН моральную силу и в этом резко отличалось от британских лейбористов. Состояние коалиции освещал президенту Бушу Дуглас Фейс 4 марта. Фейс пел оды. Он заведомо искажал сложившуюся реальность и фактически обещал помощь мирового сообщества. Гарнер, к сожалению, ничего не знал об этом инструктаже президента.
Кондолизе Райс Гарнер сумел передать, что основные силы ООН как минимум «не понимают» концепции Америки. Райс восприняла все это молча, «доктрина Буша» не требовала международной помощи. Но Гарнер имел свои расчеты: плата за продовольствие, за содержание полиции, за электроэнергию. Гарнер частично рассчитывал на замороженные в ООН иракские деньги – 1,6 млрд дол. Но если придется содержать иракскую армию в 200 тысяч, то денег этих хватит только на 90 дней.
Гарнер, собственно, был в неведении. Он считал, что Фрэнкс бросит в бой не менее полумиллиона солдат, а окружение Буша уже определило цифру – 160 тысяч человек. Генерал Гарнер и его люди чувствовали опустошение. На словах все были готовы помочь «послевоенному Ираку», а в реальности Вашингтон охватила эйфория быстрой победы, снимающей многие проблемы. Время? Вулфовиц, второй человек в Пентагоне, намекнул Гарнеру 7 марта, что тому уже следовало быть в Кувейте – стартовой полосе наступления.
В Кувейте «Спайдер» Маркс чувствовал опустошенность из-за отсутствия доказательств существования иракских ОМП. Разведка не дала четкого ответа на этот вопрос – десять лет работы американской разведки на этом направлении не дали конкретных результатов. И это на фоне обвиняющей Саддама риторики, якобы убежденной в наличии у Ирака средств массового поражения. Пресс-атташе Белого дома Ари Фляйшер 9 января 2003 г.: «Нам известен тот факт, что Ирак имеет это оружие». 8 февраля президент Буш в радиообращении к стране: «Наши источники сообщают нам, что Саддам Хусейн недавно приказал полевым офицерам приготовиться к использованию химического оружия – того самого оружия, о котором диктатор говорит, что он его не имеет». В этой ситуации Марксу менее всего хотелось идти к генералу Фрэнксу, что обещало скандал и нежелательные перемещения по службе.
3 марта Маркс записал в дневник: «Царит всеобщее смешение умов. Безопасно ли ворваться из Кувейта в Ирак? Никто не может дать определенный ответ». Вашингтон постоянно упоминал 946 подозрительных мест в Ираке.
Но Чейни был неукротим. 5 февраля 2003 г. государственный секретарь Колин Пауэлл выступал в Организации Объединенных Наций, и Чейни хотел, чтобы Пауэлл поразил мир данными о союзе «воды и масла», баасистов Ирака и фундаменталистов Афгана – что бы там ни говорили эти умники из левых организаций. Теперь якобы Мохаммед Атта перед броском на ньюйоркские небоскребы встречался в Праге с представителями иракской разведки. Встречался четыре раза. Увы, Тенет не мог доказать факта этих встреч. Пауэлл скрежетал зубами.
Пауэлл с самого начала не верил в возможность союза столь противоположных сил и отказывался верить в пражские похождения Атты. Он отказался включить сведения об этом эпизоде в свой ооновский доклад. И вычеркнул строку о Заркави как о передаточном звене. Он согласен был говорить только о потенциалесоюза Саддама – Ладена.
В армии о союзе фундаменталистов с баасистами как о факте говорил лишь четырехзвездный генерал Роткоф (но у него, кроме словесных, тоже не было доказательств). Роткоф никогда не приглашал к себе людей типа «Спайдера» Маркса. Ему нужны были только верующие.В этом кружке не верили, что Саддам превратит Багдад в крепость. Скорее он распустит свои ударные дивизии и периодически будет наносить мощные удары по оккупационной армии американцев. Саддам знает, насколько американская армия сильнее иракской – при таком соотношении сил никакая «крепость Багдад» долго не выстоит. Гораздо в большей степени он может разбить свою армию на боевые отряды. Об этом говорит следующее:
1. Саддам перевел на арабский язык фильм «Падение черного орла» о том, как американцы не выдержали партизанских методов борьбы в Сомали и в 1993 г. покинули страну. Локальный тактический успех доступен Багдаду – а не лобовое столкновение.
2. В октябре 2002 г. президент Саддам Хусейн открыл свои тюрьмы, отпустив на волю тысячи заключенных – и политических, и уголовников. Это готовые банды, сильные своей организацией и свирепостью.
3. По всей стране создаются запасы обычного стрелкового оружия и взрывчатки. Это сигнал о подготовке к партизанской войне против не знающей местности армии.
4. Партия БААС создала ячейки по всей стране, готовясь к долгой и кровопролитной борьбе в условиях запуганности местного населения и организованности баасовских активистов. Связи скорее личные, «невидимые».
5. Стратегией замаскированных отрядов будет «бежать и прятаться». Партизаны могут ждать сколько угодно – это их земля и население им симпатизирует.
14 февраля президент Буш встретился с полным составом Совета национальной безопасности плюс генерал Фрэнкс. Обсуждался вопрос о защите иракских нефтяных месторождений в ходе войны и сразу после ее окончания. Фрэнкс выглядел оптимистом: «Я подобрал лорда-мэра для каждого из иракских городов». Предполагалось, что полиция будет подчиняться этим мэрам.
А Гарнер в большой спешке увеличивал свою организацию – американское правительство собиралось управлять немалой страной. Вначале речь шла о 94 человеках для создания системы управления Ираком. Но постепенно американцы пришли к выводу, что им понадобятся несколько сотен «администраторов». Гарнер подобрал даже историка своей кампании – полковника Гордона Радда. 21 и 22 февраля 2003 г. генерал Гарнер провел в Форт-Миде конференцию будущей администрации Ирака. В зале сидело примерно 200 человек. Впечатляющие слайды и долгие дискуссии. Последовал 20-страничный доклад, выделяющий наиболее важные проблемы победившей на поле боя армии. После этой конференции у Гарнера вовсе не было вида победителя-триумфатора. Он понял, какие острые проблемы ждут его. На всех произвел впечатление доклад представлявшего Государственный департамент Тома Уоррика, уже полтора года готовившегося к миссии в оккупированном Ираке. Гарнер перевел Уоррика к себе, в Пентагон. И тот принес рукопись «Будущее Ирака». Уоррик и Меган О’Салливэн были лучшим вкладом в организацию Гарнера.
Но неожиданно возникший Рамсфелд потребовал изгнания обоих специалистов. Оказалось, что они сделали своим врагом главу Иракского национального конгресса Ахмеда Челаби (пребывавшего со своей организацией в Лондоне), а тот нашел путь к вице-президенту Чейни – и оба чиновника подверглись остракизму.
28 февраля генерал Гарнер впервые встретился в Ситуационной комнате с президентом Бушем, делая доклад о своих идеях относительно послевоенного Ирака. Присутствовали все дигнитарии: Пауэлл, Тенет, Райс, Миллер (директор СНБ по вопросам обороны). Буш явно не знал, кто такой Гарнер. Рамсфелду пришлось изложить краткое CV генерала, подчеркнув его успешное ведение дела в операции «Обеспечение комфорта» в 1991 г. Гарнер раздал всем 11-страничный доклад о подготовке к управлению послевоенным Ираком.
Бушу понравился флоридский акцент Гарнера, владельца ранчо. Но идея сохранить иракскую армию в 200–300 тысяч понравилась не всем.
5 февраля 2003 г. , выступая в Организации Объединенных Наций, госсекретарь Колин Пауэл постарался смягчить идею близости Саддама с Аль-Каидой. Не всем понравился тон Пауэлла. Более всех желал взять реванш вице-президент Ричард Чейни, и он решил выступить с речью, в которой сказать то, от чего отшатнулся Пауэлл: баасизм и исламский фундаментализм в Ираке Саддама нашли подлинный союз. Готовящаяся речь испугала многих, включая американскую разведку.
ЦРУ, собственно, было в бешенстве. Тенет немедленно пошел к президенту. ЦРУ не поддерживает умозаключений вице-президента – нет никаких доказательств того, что Аль-Каида свила себе гнездо в Багдаде». Буш поддержал Тенета, и Чейни было отказано в столь провоцирующей речи.
А Гарнер продемонстрировал инициативу – пошел в ООН, понимая, что сильные союзники облегчат дело Америки в Ираке. Было 3 марта 2003 года, и Гарнер видел перед собой лишь одну задачу: интернационализировать дело восстановления Ирака после американского удара. Гарнер знал, что его инициативу могут не поддержать ни СНВ, ни Пентагон. На заседании, где Гарнер выдвинул свое предложение, председательствовала Луиза Фрешетт, заместитель Генерального секретаря ООН.
Гарнер спросил, может ли он рассчитывать на помощь ООН, на придание американской армии международных специалистов, чтобы в известной степени интернационализировать всю операцию. «Нет»,– ответила Фрешетт.
Британский посол Джереми Гринсток был занят второй резолюцией по Ираку, которая давала шанс коалиции начать войну на законных основаниях – ни о чем другом Гринсток говорить не был готов – ведь премьер Тони Блэр обещал съезду лейбористов не начинать конфликта без этой резолюции. Посол США Негропонте выглядел гораздо более свежим, чем британский коллега, – правительство неоконсерваторов не видело в ООН моральную силу и в этом резко отличалось от британских лейбористов. Состояние коалиции освещал президенту Бушу Дуглас Фейс 4 марта. Фейс пел оды. Он заведомо искажал сложившуюся реальность и фактически обещал помощь мирового сообщества. Гарнер, к сожалению, ничего не знал об этом инструктаже президента.
Кондолизе Райс Гарнер сумел передать, что основные силы ООН как минимум «не понимают» концепции Америки. Райс восприняла все это молча, «доктрина Буша» не требовала международной помощи. Но Гарнер имел свои расчеты: плата за продовольствие, за содержание полиции, за электроэнергию. Гарнер частично рассчитывал на замороженные в ООН иракские деньги – 1,6 млрд дол. Но если придется содержать иракскую армию в 200 тысяч, то денег этих хватит только на 90 дней.
Гарнер, собственно, был в неведении. Он считал, что Фрэнкс бросит в бой не менее полумиллиона солдат, а окружение Буша уже определило цифру – 160 тысяч человек. Генерал Гарнер и его люди чувствовали опустошение. На словах все были готовы помочь «послевоенному Ираку», а в реальности Вашингтон охватила эйфория быстрой победы, снимающей многие проблемы. Время? Вулфовиц, второй человек в Пентагоне, намекнул Гарнеру 7 марта, что тому уже следовало быть в Кувейте – стартовой полосе наступления.
В Кувейте «Спайдер» Маркс чувствовал опустошенность из-за отсутствия доказательств существования иракских ОМП. Разведка не дала четкого ответа на этот вопрос – десять лет работы американской разведки на этом направлении не дали конкретных результатов. И это на фоне обвиняющей Саддама риторики, якобы убежденной в наличии у Ирака средств массового поражения. Пресс-атташе Белого дома Ари Фляйшер 9 января 2003 г.: «Нам известен тот факт, что Ирак имеет это оружие». 8 февраля президент Буш в радиообращении к стране: «Наши источники сообщают нам, что Саддам Хусейн недавно приказал полевым офицерам приготовиться к использованию химического оружия – того самого оружия, о котором диктатор говорит, что он его не имеет». В этой ситуации Марксу менее всего хотелось идти к генералу Фрэнксу, что обещало скандал и нежелательные перемещения по службе.
3 марта Маркс записал в дневник: «Царит всеобщее смешение умов. Безопасно ли ворваться из Кувейта в Ирак? Никто не может дать определенный ответ». Вашингтон постоянно упоминал 946 подозрительных мест в Ираке.
Авангард собирается
Приближение войны высшими военными чинами ощущалось определенно. И все же Гарнер был еще в Вашингтоне. По его мысли, новое иракское правительство следовало создать в Багдаде немедленно после ухода оттуда Саддама. Но кто за это будет отвечать? Рамсфелд требовал «дебаасификации». На это Гарнер ответил, что дебаасификация министерств будет означать только одно: в них никого не останется. Поэтому нужно освободить от кресел высших начальников, а среднее звено и малую сошку оставить на месте. Рамсфелд ответил, что это кажется резонным.
От Вулфовица Гарнер потребовал «пойти в Гарвард или в любое другое университетское место в США и набрать команду подлинно знающих людей, готовых править страной» и при этом суметь «надеть на правительство иракское лицо». Вулфовиц предложил задействовать 36-летнюю дочку вице-президента – Лиз Чейни. Гарнер на следующий день встретился с дочерью Чейни. Генерал потребовал начать писать иракскую конституцию, подготовить выборы в провинциях. Вулфовиц отказывался посылать дочь вице-президента в Ирак – слишком опасно.
Гарнера еще любезно принимали в Пентагоне, но он чувствовал, что высших военных все более беспокоит сама надвигающаяся операция. Вопрос «Что будет потом?» повисал в воздухе. Критичным выглядело лишь несколько человек во главе с Колином Пауэллом, который явно скептически относился к Бушу, Чейни, Райс, Рамсфелду – никогда не служившим в армии, не имеющим понятия о дисциплине, о настоящих боевых действиях. Эрмитидж предупредил Гарнера, что в его команде есть люди, которые докладывают о своем боссе в Вашингтон, будь осторожнее. Эрмитидж назвал их «летучими мышами». У одного из них было четыремобильных телефона.
Пауэлл видел, что Вулфовиц и Фейс стремятся к тому, чтобы поставить во главе иракского правительства Ахмеда Чалаби, своего человека. Гарнер готовил своих людей, на содержание которых он запросил 27 февраля 2003 г. 27 млн дол. На восстановление Ирака – 1млрд дол., на реконструкцию – 800 млн дол. В целом он предполагал макрорасходы в 10–12 млрд дол. Рамсфелд вспыхнул: «Пусть они самиплатят за восстановление своей страны».
Группа, назначенная проверить 946 подозрительных мест, начала собираться в Кувейте. Основу составили эксперты из Центрального разведывательного управления и Агентства оборонной разведки. 10 марта Роткоф объявил, что он намерен придать этой группе журналиста из «Нью-Йорк таймс» (приказ, объяснял Роткоф, пришел с самого «верха»).
Рамсфелд был обеспокоен тем, что не видел на горизонте подходящей арабской фигуры, готовой возглавить новую администрацию в Ираке. Возникнет ли он в ходе боев?
От Вулфовица Гарнер потребовал «пойти в Гарвард или в любое другое университетское место в США и набрать команду подлинно знающих людей, готовых править страной» и при этом суметь «надеть на правительство иракское лицо». Вулфовиц предложил задействовать 36-летнюю дочку вице-президента – Лиз Чейни. Гарнер на следующий день встретился с дочерью Чейни. Генерал потребовал начать писать иракскую конституцию, подготовить выборы в провинциях. Вулфовиц отказывался посылать дочь вице-президента в Ирак – слишком опасно.
Гарнера еще любезно принимали в Пентагоне, но он чувствовал, что высших военных все более беспокоит сама надвигающаяся операция. Вопрос «Что будет потом?» повисал в воздухе. Критичным выглядело лишь несколько человек во главе с Колином Пауэллом, который явно скептически относился к Бушу, Чейни, Райс, Рамсфелду – никогда не служившим в армии, не имеющим понятия о дисциплине, о настоящих боевых действиях. Эрмитидж предупредил Гарнера, что в его команде есть люди, которые докладывают о своем боссе в Вашингтон, будь осторожнее. Эрмитидж назвал их «летучими мышами». У одного из них было четыремобильных телефона.
Пауэлл видел, что Вулфовиц и Фейс стремятся к тому, чтобы поставить во главе иракского правительства Ахмеда Чалаби, своего человека. Гарнер готовил своих людей, на содержание которых он запросил 27 февраля 2003 г. 27 млн дол. На восстановление Ирака – 1млрд дол., на реконструкцию – 800 млн дол. В целом он предполагал макрорасходы в 10–12 млрд дол. Рамсфелд вспыхнул: «Пусть они самиплатят за восстановление своей страны».
Группа, назначенная проверить 946 подозрительных мест, начала собираться в Кувейте. Основу составили эксперты из Центрального разведывательного управления и Агентства оборонной разведки. 10 марта Роткоф объявил, что он намерен придать этой группе журналиста из «Нью-Йорк таймс» (приказ, объяснял Роткоф, пришел с самого «верха»).
Рамсфелд был обеспокоен тем, что не видел на горизонте подходящей арабской фигуры, готовой возглавить новую администрацию в Ираке. Возникнет ли он в ходе боев?
Глава девятая
Обратный счет
Америка с Британией обречены быть вместе –
Единство целей их объединяет.
И все проблемы и труда и чести
Превратный рок лишь так всегда решает,
Когда история их ставит вместе.
И общий дух их овевает –
Тогда лишь множится их сила,
Когда единством их судьба сплотила .
M. Gilbert. Never Despair, 1988
За три дня до начала войны – 16 марта 2003 г., вице-президент Чейни поделился своими мыслями по каналу NBC: «Нас будут встречать как освободителей». Но ведущий программы напомнил, что военные требуют пребывания в послевоенном Ираке нескольких сот тысячамериканских солдат.
План
Как свидетельствует генерал Уэсли Кларк, «разработанный план состоял из трех компонентов: 1) мощная атака с воздуха против целей, олицетворяющих режим, и разрушение объединенной системы ПВО Ирака; 2) нанесение ударов по пусковым площадкам „Скадов“ в Западном Ираке, а также полное уничтожение военно-морских сил Ирака вблизи Умм Касра; 3) максимально быстрое продвижение на Багдад сухопутных войск, уничтожающих на своем пути все оставшиеся очаги сопротивления».
Каждая часть плана создавала предпосылки для успешной реализации остальных. Специальные подразделения должны были лишить иракцев свободы маневра, координировать удары с воздуха, а также осуществлять глубокую разведку в интересах сухопутных сил. Перед ВВС стояла задача уничтожения командных пунктов, системы контроля, а также ПВО. Лишь после этого авиация сосредоточится на нанесении ударов по сухопутным частям противника, невольно позволяя таким образом обнаружить себя для атак с воздуха и с земли.
В идеале все эти три части плана должны были реализовываться параллельно и быстро – с таким расчетом, чтобы противник не успел подготовить эффективную и глубоко эшелонированную оборону Багдада. «Этот план был наиболее детальным и тщательно подготовленным по сравнению со всеми прежними» [137].
В феврале 2003 г. генерал Фрэнкс спросил ближайших подчиненных: сколько будет жертв с американской стороны? Теперь мы знаем эту цифру: между началом войны и провозглашением победы президентом Бушем на авианосце «Абрахам Линкольн» погиб всего девяносто один человек [138].
Сам Фрэнкс думал, что потери составят не менее тысячи человек с американской стороны. Вьетнамские ветераны знали, что это ложный способ ориентации во времени и пространстве. Нужно думать о боевом духе противника, а не о числе трупов, которые ты увидишь. «Когда ты считаешь тела, ты забываешь, о чем эти люди думали, каким образом они ведут войну. 35 лет назад во Вьетнаме, при Макнамаре, ситуация была такой: если ты потерял 1000 человек и при этом не выиграл войну – ты ее проиграл».
4 марта Фейт принес в Белый дом секретный документ – только для президента и Совета национальной безопасности. Вот часть его содержания, говорящая о целях антисаддамовской коалиции:
1. Сохранить территориальную целостность Ирака, улучшить качество жизни заметным образом.
2. Создать в Ираке демократические институты, сделать страну моделью для всего региона.
3. Силами США и их коалиции осуществить глобальную войну против терроризма, предотвратить применение средств массового поражения.
4. Привлечь многие страны к реконструкции послевоенного Ирака.
5. Привить народу Ирака симпатию к США.
6. Стимулировать посредством международного сообщества (особенно активно через ООН) поддержку Соединенным Штатам в послесаддамовском Ираке.
7. Дать иракцам навык управления собственной страной.
8. Все вышеизложенное достигается быстро и оперативно.
Отличающийся парадоксальной серьезностью – неким особым чувством юмора, президент Буш воспринял все это (на этот раз справедливо) как большую абстракцию. Его интересовали эффективность американских войск и поддержка международных институтов.
Каждая часть плана создавала предпосылки для успешной реализации остальных. Специальные подразделения должны были лишить иракцев свободы маневра, координировать удары с воздуха, а также осуществлять глубокую разведку в интересах сухопутных сил. Перед ВВС стояла задача уничтожения командных пунктов, системы контроля, а также ПВО. Лишь после этого авиация сосредоточится на нанесении ударов по сухопутным частям противника, невольно позволяя таким образом обнаружить себя для атак с воздуха и с земли.
В идеале все эти три части плана должны были реализовываться параллельно и быстро – с таким расчетом, чтобы противник не успел подготовить эффективную и глубоко эшелонированную оборону Багдада. «Этот план был наиболее детальным и тщательно подготовленным по сравнению со всеми прежними» [137].
В феврале 2003 г. генерал Фрэнкс спросил ближайших подчиненных: сколько будет жертв с американской стороны? Теперь мы знаем эту цифру: между началом войны и провозглашением победы президентом Бушем на авианосце «Абрахам Линкольн» погиб всего девяносто один человек [138].
Сам Фрэнкс думал, что потери составят не менее тысячи человек с американской стороны. Вьетнамские ветераны знали, что это ложный способ ориентации во времени и пространстве. Нужно думать о боевом духе противника, а не о числе трупов, которые ты увидишь. «Когда ты считаешь тела, ты забываешь, о чем эти люди думали, каким образом они ведут войну. 35 лет назад во Вьетнаме, при Макнамаре, ситуация была такой: если ты потерял 1000 человек и при этом не выиграл войну – ты ее проиграл».
4 марта Фейт принес в Белый дом секретный документ – только для президента и Совета национальной безопасности. Вот часть его содержания, говорящая о целях антисаддамовской коалиции:
1. Сохранить территориальную целостность Ирака, улучшить качество жизни заметным образом.
2. Создать в Ираке демократические институты, сделать страну моделью для всего региона.
3. Силами США и их коалиции осуществить глобальную войну против терроризма, предотвратить применение средств массового поражения.
4. Привлечь многие страны к реконструкции послевоенного Ирака.
5. Привить народу Ирака симпатию к США.
6. Стимулировать посредством международного сообщества (особенно активно через ООН) поддержку Соединенным Штатам в послесаддамовском Ираке.
7. Дать иракцам навык управления собственной страной.
8. Все вышеизложенное достигается быстро и оперативно.
Отличающийся парадоксальной серьезностью – неким особым чувством юмора, президент Буш воспринял все это (на этот раз справедливо) как большую абстракцию. Его интересовали эффективность американских войск и поддержка международных институтов.
Время накануне действий
5 марта тройка – президент Буш, министр обороны Рамсфелд и начальник СЕНТКОМа генерал Фрэнкс встретились в Ситуационной комнате Белого дома. У Фрэнкса в регионе было 208 тыс. военнослужащих, причем наземные силы составляли 137 тыс. человек. Коалиция (в основном англичане) предоставила 50 тысяч человек. Четвертая дивизия на 27 кораблях стояла у берегов Турции, ожидая решения Анкары. Бушу и окружению Пауэлл уже несколько надоел со своим мнением, что вторая резолюция СБ ООН необходима.
После ланча 5 марта 2003 г. к Бушу прибыл личный посланник Папы Римского. «Война углубит пропасть между христианским и мусульманским миром», – сказал кардинал Пио Лаги, папский нунций в Вашингтоне, старый друг семьи Бушей. «Ни в коем случае, – заверил президент, – напротив, положение улучшится».
6 марта 2003 г. президент повторил всем известный уже пассаж, что «Саддам не готов разоружиться. Мы на финальной стадии». Неоконсерваторы и демократические империалисты уже начали свой нажим в пользу войны. Ястреб-патриарх Кен Адельман выразил их мнение: «Мы и так ждем слишком долго». Идеолог неоконсерваторов Уильям Кристол в «Викли Стандарт» и его единомышленник Чарльз Краутхаммер испугались ослабления нажима на администрацию: хватит отсрочек, следует идти в наступление.
8 марта Кондолиза Райс встретилась с советником Блэра по национальной безопасности Дэвидом Маннингом, которого британская пресса назвала «пуделем Буша». Блэр вызвал внутреннюю борьбу в Королевстве, сказав, что стоит на моральныхпозициях, и косвенно сравнив себя с Черчиллем. «Большинство достойных и благонамеренных людей тогда говорили, что нет необходимости противостоять Гитлеру, а те, кто желает – поджигатели войны». Когда его спросили, почему он следует за Бушем с такой преданностью, Блэр ответил: «Это еще хуже, чем вы думаете. Я верю в него. Я подлинно предан делу сотрудничества с ним, безотносительно позиции Америки. Если бы американцы не делали всего этого, я бы оказывал на них давление в направлении нынешних действий». Маннинг утверждал, что Блэр готов потерять место премьера, но он не оставит Буша. По мнению генерала Маннинга, «если против Блэра выступит еще один из его министров – он выстоит, но уход двоих создаст для него подлинную угрозу».
Буш спросил Кондолизу Райс: «Может ли Блэр потерять власть?» – «Да». Буш: «Пойдут ли на это англичане?» Райс: «Вспомните Черчилля». Буш настолько не хотел потери Блэра, что разрешил ему выйти из коалиции – если обстоятельства будут складываться против британского участия. Но в Персидском заливе было уже 45 тысяч британских солдат.
10 марта 2003 г. СНБ обсуждал проблемы послевоенного Ирака. Следовало изолировать примерно 25 тысяч членов БААС. Суды и полицию – профессионалов – можно оставить на свободе. Буш: «Мы должны убедить народ Ирака, что он может нам доверять». Пауэлл говорил, что специальная резолюция ООН очень помогла бы в управлении послевоенным Ираком. Средством расчета в оккупированном Ираке будет американский доллар. Министерство иностранных дел и секретные службы Багдада подвергнутся серьезной чистке. В 56 иракских посольствах за рубежом высшие баасистские чиновники и офицеры спецслужб должны уйти со своих постов. Специальная республиканская гвардия и Республиканская гвардия должны быть распущены, равно как и особая милиция – федаины. Буш внимательно слушал, но задал коварный вопрос: «Кто все это должен сделать?»
После ланча 5 марта 2003 г. к Бушу прибыл личный посланник Папы Римского. «Война углубит пропасть между христианским и мусульманским миром», – сказал кардинал Пио Лаги, папский нунций в Вашингтоне, старый друг семьи Бушей. «Ни в коем случае, – заверил президент, – напротив, положение улучшится».
6 марта 2003 г. президент повторил всем известный уже пассаж, что «Саддам не готов разоружиться. Мы на финальной стадии». Неоконсерваторы и демократические империалисты уже начали свой нажим в пользу войны. Ястреб-патриарх Кен Адельман выразил их мнение: «Мы и так ждем слишком долго». Идеолог неоконсерваторов Уильям Кристол в «Викли Стандарт» и его единомышленник Чарльз Краутхаммер испугались ослабления нажима на администрацию: хватит отсрочек, следует идти в наступление.
8 марта Кондолиза Райс встретилась с советником Блэра по национальной безопасности Дэвидом Маннингом, которого британская пресса назвала «пуделем Буша». Блэр вызвал внутреннюю борьбу в Королевстве, сказав, что стоит на моральныхпозициях, и косвенно сравнив себя с Черчиллем. «Большинство достойных и благонамеренных людей тогда говорили, что нет необходимости противостоять Гитлеру, а те, кто желает – поджигатели войны». Когда его спросили, почему он следует за Бушем с такой преданностью, Блэр ответил: «Это еще хуже, чем вы думаете. Я верю в него. Я подлинно предан делу сотрудничества с ним, безотносительно позиции Америки. Если бы американцы не делали всего этого, я бы оказывал на них давление в направлении нынешних действий». Маннинг утверждал, что Блэр готов потерять место премьера, но он не оставит Буша. По мнению генерала Маннинга, «если против Блэра выступит еще один из его министров – он выстоит, но уход двоих создаст для него подлинную угрозу».
Буш спросил Кондолизу Райс: «Может ли Блэр потерять власть?» – «Да». Буш: «Пойдут ли на это англичане?» Райс: «Вспомните Черчилля». Буш настолько не хотел потери Блэра, что разрешил ему выйти из коалиции – если обстоятельства будут складываться против британского участия. Но в Персидском заливе было уже 45 тысяч британских солдат.
10 марта 2003 г. СНБ обсуждал проблемы послевоенного Ирака. Следовало изолировать примерно 25 тысяч членов БААС. Суды и полицию – профессионалов – можно оставить на свободе. Буш: «Мы должны убедить народ Ирака, что он может нам доверять». Пауэлл говорил, что специальная резолюция ООН очень помогла бы в управлении послевоенным Ираком. Средством расчета в оккупированном Ираке будет американский доллар. Министерство иностранных дел и секретные службы Багдада подвергнутся серьезной чистке. В 56 иракских посольствах за рубежом высшие баасистские чиновники и офицеры спецслужб должны уйти со своих постов. Специальная республиканская гвардия и Республиканская гвардия должны быть распущены, равно как и особая милиция – федаины. Буш внимательно слушал, но задал коварный вопрос: «Кто все это должен сделать?»