Страница:
Начинается настоящая схватка
15 января 2004 г. аятолла Зистани потребовал, чтобы в Ирак прибыли полномочные представители ООН и отношения внешнего мира с Ираком были бы поставлены на международную основу. Это говорил духовный глава шиитов, составлявших 67 процентов населения Ирака. Такие письма трудно игнорировать.
2 февраля 2004 г. журналисты спросили Колина Пауэлла, как бы он себя вел накануне войны, если бы твердо знал, что в Ираке нет ОМП? Пауэлл: «Это поменяло бы стратегическое уравнение». Пресса озаглавила это интервью так: «Пауэлл говорит, что новая информация повлияла бы на принятие решения». Президент и Райс «пришли в бешенство. Демократы получили превосходные аргументы» [186]. Придворная камарилья заставила Пауэлла пять разпублично заявить, что «решение пойти войной на Ирак было правильным».
Кто еще был виноват? Райс, которой положено прикрывать президента с тыла. Тенет виноват тем, что «влез» в политику. Но подлинно виновным, судя по всему, является Джон Маклафлин, заместитель Тенета. Им, профессоналом ЦРУ, овладела фантазия о передвижных лабораториях Саддама. Алюминиевые трубы – для процесса ядерной очистки. Он горько сожалел, что его подчиненные не столь подозрительны как он. Он подорвал репутацию Тенета, который позже признал, что ЦРУ не смогла стоять на двух ногах, потому что у ЦРУ не было настоящих ног.
4 февраля Джерри Бремер встретился с Тони Блэром в Басре. Их обоих беспокоило воинственное настроение шиитов во главе с аятоллой Зистани. Те требовали как можно более приближенных выборов – цифра 67 процентов, обещавшая полное преобладание шиитов в любом выборном органе. Если восстанут шииты, то стране грозит полный развал.
Бремер жалуется на жизнь в Багдаде. Разница во времени с США – восемь часов – и многие американцы спали по три-четыре часа, они бродили по своей высокоохраняемой «зеленой зоне» как призраки. А Вашингтон как бы не обращал внимания на разницу во времени, принуждая американскую администрацию быть на чеку в самые «сонные» часы. А тем временем в таких провинциях как Аль-Анбар люди Заркави ежедневно атаковали американские части. Новым было их взаимопонимание с баасистами и другими инсургентами.
Бремер стремился найти каналы связей с инсургентами. Когда повстанцы впервые объявили (в отдельных провинциях) о временном перемирии, он настаивал на немедленных ответных действиях – выводе части войск и т. п. Центром сопротивления американцам становился город Бакуба. Американцам удалось узнать, что здесь против них воевали не религиозные фанатики, а высокоинтеллигентное ополчение – инженеры, учителя, техники. Многие из них прежде были в партии БААС.
Один из главных администраторов – Шариж Али: «Люди в Бакубе – не племенной народ. Это бывшая интеллигенция, офицеры государственной безопасности, армейские офицеры... Они хотят создать национальное военное командование. Они, собственно, даже не против американцев. Их беда – то, что они отрезаны от национальной жизни, от правительственного управления. Они хотят участвовать в управлении страной». Американцам казалось возможным привлечь некоторых, но они сомневались в возможности массового приема «героев» прошлых лет. Американцы противились приему прежних офицеров, особенно с того времени как Заркави признал, что значительный сегмент суннитского населения настроен участвовать в повстанческом движении.
Периодически люди Бакубы устраивали перемирие, но ненадолго. Вот и на этот раз краткое перемирие прервалось нападением на американские автомобили. Бремер считал нужным отпустить из тюрем прежних баасистских офицеров.
Испытывая определенную панику, американцы сблизились с теми, кто их охотно принимал. «Мы разработали компромисс, который позволит Курдистану как региону сохранить значительные элементы полученной автономии, сохраняя при этом полномочия федерального правительства. Но как арабы отреагируют на ущемление федерализма? Получит ли курдский язык более широкие функции? Что скажет конституция об исламе?» [187]Но наиболее насущной была проблема Зистани. Тот требовал проведения выборов до 30 июня 2004 г.
В феврале 2004 г. Бремер изложил свои взгляды на новую иракскую армию. «Коалиция не видит никаких принципиальных возражений против использования персонала прежней армии. Около 80 процентов новой иракской армии и Корпуса гражданской обороны представляют собой прежних солдат старой армии. Все офицеры и сержанты служили в старых войсках». Теперь всеруководство армии было взято из недавно разбитой иракской армии. Бремер более всего беспокоился об офицерах, так как видел в них элиту БААС. Не имеют ли они тайных планов?
В том же феврале генерал Эбизаид предложил Совету национальной безопасности план включения в новую иракскую армию американских элементов. Американские войска могли обеспечить высших военных командиров, отделы разведки, подразделения связи. Бушу этот план понравился чрезвычайно. «Дон, это превосходно».
Всем будет ясно, что иракцы берут на себя часть бремени – все это должно быть соответственно освещено в прессе.
2 февраля 2004 г. журналисты спросили Колина Пауэлла, как бы он себя вел накануне войны, если бы твердо знал, что в Ираке нет ОМП? Пауэлл: «Это поменяло бы стратегическое уравнение». Пресса озаглавила это интервью так: «Пауэлл говорит, что новая информация повлияла бы на принятие решения». Президент и Райс «пришли в бешенство. Демократы получили превосходные аргументы» [186]. Придворная камарилья заставила Пауэлла пять разпублично заявить, что «решение пойти войной на Ирак было правильным».
Кто еще был виноват? Райс, которой положено прикрывать президента с тыла. Тенет виноват тем, что «влез» в политику. Но подлинно виновным, судя по всему, является Джон Маклафлин, заместитель Тенета. Им, профессоналом ЦРУ, овладела фантазия о передвижных лабораториях Саддама. Алюминиевые трубы – для процесса ядерной очистки. Он горько сожалел, что его подчиненные не столь подозрительны как он. Он подорвал репутацию Тенета, который позже признал, что ЦРУ не смогла стоять на двух ногах, потому что у ЦРУ не было настоящих ног.
4 февраля Джерри Бремер встретился с Тони Блэром в Басре. Их обоих беспокоило воинственное настроение шиитов во главе с аятоллой Зистани. Те требовали как можно более приближенных выборов – цифра 67 процентов, обещавшая полное преобладание шиитов в любом выборном органе. Если восстанут шииты, то стране грозит полный развал.
Бремер жалуется на жизнь в Багдаде. Разница во времени с США – восемь часов – и многие американцы спали по три-четыре часа, они бродили по своей высокоохраняемой «зеленой зоне» как призраки. А Вашингтон как бы не обращал внимания на разницу во времени, принуждая американскую администрацию быть на чеку в самые «сонные» часы. А тем временем в таких провинциях как Аль-Анбар люди Заркави ежедневно атаковали американские части. Новым было их взаимопонимание с баасистами и другими инсургентами.
Бремер стремился найти каналы связей с инсургентами. Когда повстанцы впервые объявили (в отдельных провинциях) о временном перемирии, он настаивал на немедленных ответных действиях – выводе части войск и т. п. Центром сопротивления американцам становился город Бакуба. Американцам удалось узнать, что здесь против них воевали не религиозные фанатики, а высокоинтеллигентное ополчение – инженеры, учителя, техники. Многие из них прежде были в партии БААС.
Один из главных администраторов – Шариж Али: «Люди в Бакубе – не племенной народ. Это бывшая интеллигенция, офицеры государственной безопасности, армейские офицеры... Они хотят создать национальное военное командование. Они, собственно, даже не против американцев. Их беда – то, что они отрезаны от национальной жизни, от правительственного управления. Они хотят участвовать в управлении страной». Американцам казалось возможным привлечь некоторых, но они сомневались в возможности массового приема «героев» прошлых лет. Американцы противились приему прежних офицеров, особенно с того времени как Заркави признал, что значительный сегмент суннитского населения настроен участвовать в повстанческом движении.
Периодически люди Бакубы устраивали перемирие, но ненадолго. Вот и на этот раз краткое перемирие прервалось нападением на американские автомобили. Бремер считал нужным отпустить из тюрем прежних баасистских офицеров.
Испытывая определенную панику, американцы сблизились с теми, кто их охотно принимал. «Мы разработали компромисс, который позволит Курдистану как региону сохранить значительные элементы полученной автономии, сохраняя при этом полномочия федерального правительства. Но как арабы отреагируют на ущемление федерализма? Получит ли курдский язык более широкие функции? Что скажет конституция об исламе?» [187]Но наиболее насущной была проблема Зистани. Тот требовал проведения выборов до 30 июня 2004 г.
В феврале 2004 г. Бремер изложил свои взгляды на новую иракскую армию. «Коалиция не видит никаких принципиальных возражений против использования персонала прежней армии. Около 80 процентов новой иракской армии и Корпуса гражданской обороны представляют собой прежних солдат старой армии. Все офицеры и сержанты служили в старых войсках». Теперь всеруководство армии было взято из недавно разбитой иракской армии. Бремер более всего беспокоился об офицерах, так как видел в них элиту БААС. Не имеют ли они тайных планов?
В том же феврале генерал Эбизаид предложил Совету национальной безопасности план включения в новую иракскую армию американских элементов. Американские войска могли обеспечить высших военных командиров, отделы разведки, подразделения связи. Бушу этот план понравился чрезвычайно. «Дон, это превосходно».
Всем будет ясно, что иракцы берут на себя часть бремени – все это должно быть соответственно освещено в прессе.
Ноты реализма
12 февраля 2004 г. представитель ООН Лахдар Брахими посетил аятоллу Зистани, который настойчиво требовал национальных выборов до 30 июня 2004 г. и признания Временного совета правительством Ирака – это сохраняло преимущества шиитов.
14 февраля повстанцы напали на полицейский участок в Фаллудже с трех сторон, сделали это вполне профессионально – захватили оружие и убили полицейскую охрану. Фаллуджа была в зоне действий 82-й воздушно-десантной дивизии армии США. Американцы были застигнуты врасплох. Фаллуджа становилась неким прообразом иракского Сталинграда.
Тем временем, выступая в британской «Санди таймс», Ахмад Челаби не очень умело отрицал, что его эмигранты снабжали американцев сведениями о нахождении у Саддама оружия массового поражения. «Но то, что было сказано вчера – неважно. Важно то, что Саддам изгнан из страны, а американцы – в Багдаде». Буш был этой статьей «заморожен». Он приказал никогда более не иметь дела с Махмудом Челаби.
А война разгоралась. Бремер мог вылететь из «зеленой зоны» только на огромной скорости, летя максимально низко над землей. Повстанцев в американской армии называли «Али-Бабой».
25 февраля Временный совет издал декрет, в котором говорилось о свободе исповедания, но не об Исламской республике Ирак. Шиитские члены Временного совета покинули Багдад и отправились к аятолле Зистани. 27-го февраля они потребовали признания особой роли ислама в новом Ираке. Багдадские шииты бросили в бой секулярного врача – доктора Раджа Хусаи. Она привела большую толпу женщин, но правоверные были непоколебимы. Собственно, шииты были расколоты.
В марте 2004 г. советник по национальной безопасности Кондолиза Райс послала одного из своих близких сотрудников – Фрэнка Миллера в Ирак с целью проверки происходящего там. Миллер желал избежать заведомой индоктринации. Он не хотел видеться даже с Бремером. Миллер был поражен отчужденностью американского анклава в Багдаде. Этот американский муравейник спрятался в хорошо охраняемой «зеленой зоне». Миллер взял двух своих коллег и решил отправиться по всей стране. Он видел завистливые глаза своих военных собеседников, которые и помыслить не могли о том, чтобы проехаться по стране. У Миллера возникло чувство, что он играет в баскетбол, идет передача за передачей и никто не рискует произвести бросок.
Взяв БМП, группа отправилась в путь. Первым на их пути был шиитский пригород Багдада – Садр-сити. Фантастическая бедность, грязь, нечистоты прямо под окнами. Из нечистот вылезали люди, которых американская пресса называла «новыми гражданами нового Ирака». Американские войска в подобных местах в лучшем случае налаживали канализацию. Деньги, которые они вынимали из карманов были единственной местной валютой. Миллер отметил для себя, что следует предоставить деньги офицерам – вплоть до лейтенанта.
Более всего Миллера поразило то, что встреченные иракцы были относительно мирными. Дети смеялись и многие показывали большой палец – к удовольствию оккупационных солдат (которые не знали, что в Ираке большой палец означает то же, что в Америке – средний палец). В Тикрите (родине Саддама Хусейна) американцы создавали новую часть иракской армии. Не хватало техники. Не было общей системы подготовки. Один из офицеров спросил: «Почему Багдад не дает нам денег на создание новых частей и на восстановление мостов?».
Но Миллер и его помощники видели прежде всего то, что весь Ирак остается одной большой зоной военных действий. Число атак на американцев возросло до 1000 в месяц. Скопления американцев подвергались артиллерийскому огню. На вертолетах американские пехотинцы не отрывали глаз от опасной поверхности, автоматы М-16 в боевой позиции. Все надели металлические жилеты. Миллер подумал: «Хорошо путешествовать с автоматом в одной руке. Но так мы не завоюем сердца местного населения?».
Из Тикрита – в Киркук. Здесь американцы тренировали полицию. Тут Миллер узнал о том, что нигде не принимают на работу учителей – они все – бывшие члены партии БААС. Все ли знали, что в прежнем Ираке невозможно было преподавать, не будучи членом этой партии. Миллер искал слабые места. Одним из них он считал отсутствие контакта между Бремером и генерал-лейтенантом Кардозо Санчесом, командующим американскими войсками в Ираке. Миллер отобедал с Санчесом. Обозначилась проблема – отсутствие связи между американскими частями на огромной территории. Санчес говорил о миллиардах долларов, которые конгресс якобы ассигнует на Ирак. Но более осведомленные не питали иллюзий: «Мы этих денег не видим и не увидим».
Миллер докладывал Райс и Хэдли. «Ситуация экстренная за пределами „зеленой зоны“, но не внутри ее». Бремер не делегирует свою власть, а сам он физически не успевает сделать много. Чиновники оккупационной администрации выглядят уставшими и запуганными. Иракцы впились в экраны «Аль Джазиры». Военные и гражданские лица не контактируют. «Дебаасизация» превратилась в бедлам. Ею «руководит» племянник главы администрации Ахмеда Челаби. Администрация ни под каким предлогом не согласна покидать «зеленую зону». 18 провинций страны предоставлены себе. Администрация Бремера предполагает покинуть страну через 90 дней. За это время она сделать ничего не сможет.
Миллер говорил с многими. В частности с главным помощником Чейни «Скутером» Либби, с Полом Вулфовицем, с Райс. Та считала необходимым привлечь к делу Организацию Объединенных Наций. Но Блеквил, которому дали это поручение, обнаружил, что Чейни и Рамсфелд против интернационализации конфликта. «Сюда придет ООН, и мы потеряем контроль». Блеквил на три месяца отправился в Ирак. Суннитам он обещал в новом Ираке важные позиции. Те ответили: «Вы не понимаете. Мы желаем править Ираком». Блеквил ощутил холод в ногах.
14 февраля повстанцы напали на полицейский участок в Фаллудже с трех сторон, сделали это вполне профессионально – захватили оружие и убили полицейскую охрану. Фаллуджа была в зоне действий 82-й воздушно-десантной дивизии армии США. Американцы были застигнуты врасплох. Фаллуджа становилась неким прообразом иракского Сталинграда.
Тем временем, выступая в британской «Санди таймс», Ахмад Челаби не очень умело отрицал, что его эмигранты снабжали американцев сведениями о нахождении у Саддама оружия массового поражения. «Но то, что было сказано вчера – неважно. Важно то, что Саддам изгнан из страны, а американцы – в Багдаде». Буш был этой статьей «заморожен». Он приказал никогда более не иметь дела с Махмудом Челаби.
А война разгоралась. Бремер мог вылететь из «зеленой зоны» только на огромной скорости, летя максимально низко над землей. Повстанцев в американской армии называли «Али-Бабой».
25 февраля Временный совет издал декрет, в котором говорилось о свободе исповедания, но не об Исламской республике Ирак. Шиитские члены Временного совета покинули Багдад и отправились к аятолле Зистани. 27-го февраля они потребовали признания особой роли ислама в новом Ираке. Багдадские шииты бросили в бой секулярного врача – доктора Раджа Хусаи. Она привела большую толпу женщин, но правоверные были непоколебимы. Собственно, шииты были расколоты.
В марте 2004 г. советник по национальной безопасности Кондолиза Райс послала одного из своих близких сотрудников – Фрэнка Миллера в Ирак с целью проверки происходящего там. Миллер желал избежать заведомой индоктринации. Он не хотел видеться даже с Бремером. Миллер был поражен отчужденностью американского анклава в Багдаде. Этот американский муравейник спрятался в хорошо охраняемой «зеленой зоне». Миллер взял двух своих коллег и решил отправиться по всей стране. Он видел завистливые глаза своих военных собеседников, которые и помыслить не могли о том, чтобы проехаться по стране. У Миллера возникло чувство, что он играет в баскетбол, идет передача за передачей и никто не рискует произвести бросок.
Взяв БМП, группа отправилась в путь. Первым на их пути был шиитский пригород Багдада – Садр-сити. Фантастическая бедность, грязь, нечистоты прямо под окнами. Из нечистот вылезали люди, которых американская пресса называла «новыми гражданами нового Ирака». Американские войска в подобных местах в лучшем случае налаживали канализацию. Деньги, которые они вынимали из карманов были единственной местной валютой. Миллер отметил для себя, что следует предоставить деньги офицерам – вплоть до лейтенанта.
Более всего Миллера поразило то, что встреченные иракцы были относительно мирными. Дети смеялись и многие показывали большой палец – к удовольствию оккупационных солдат (которые не знали, что в Ираке большой палец означает то же, что в Америке – средний палец). В Тикрите (родине Саддама Хусейна) американцы создавали новую часть иракской армии. Не хватало техники. Не было общей системы подготовки. Один из офицеров спросил: «Почему Багдад не дает нам денег на создание новых частей и на восстановление мостов?».
Но Миллер и его помощники видели прежде всего то, что весь Ирак остается одной большой зоной военных действий. Число атак на американцев возросло до 1000 в месяц. Скопления американцев подвергались артиллерийскому огню. На вертолетах американские пехотинцы не отрывали глаз от опасной поверхности, автоматы М-16 в боевой позиции. Все надели металлические жилеты. Миллер подумал: «Хорошо путешествовать с автоматом в одной руке. Но так мы не завоюем сердца местного населения?».
Из Тикрита – в Киркук. Здесь американцы тренировали полицию. Тут Миллер узнал о том, что нигде не принимают на работу учителей – они все – бывшие члены партии БААС. Все ли знали, что в прежнем Ираке невозможно было преподавать, не будучи членом этой партии. Миллер искал слабые места. Одним из них он считал отсутствие контакта между Бремером и генерал-лейтенантом Кардозо Санчесом, командующим американскими войсками в Ираке. Миллер отобедал с Санчесом. Обозначилась проблема – отсутствие связи между американскими частями на огромной территории. Санчес говорил о миллиардах долларов, которые конгресс якобы ассигнует на Ирак. Но более осведомленные не питали иллюзий: «Мы этих денег не видим и не увидим».
Миллер докладывал Райс и Хэдли. «Ситуация экстренная за пределами „зеленой зоны“, но не внутри ее». Бремер не делегирует свою власть, а сам он физически не успевает сделать много. Чиновники оккупационной администрации выглядят уставшими и запуганными. Иракцы впились в экраны «Аль Джазиры». Военные и гражданские лица не контактируют. «Дебаасизация» превратилась в бедлам. Ею «руководит» племянник главы администрации Ахмеда Челаби. Администрация ни под каким предлогом не согласна покидать «зеленую зону». 18 провинций страны предоставлены себе. Администрация Бремера предполагает покинуть страну через 90 дней. За это время она сделать ничего не сможет.
Миллер говорил с многими. В частности с главным помощником Чейни «Скутером» Либби, с Полом Вулфовицем, с Райс. Та считала необходимым привлечь к делу Организацию Объединенных Наций. Но Блеквил, которому дали это поручение, обнаружил, что Чейни и Рамсфелд против интернационализации конфликта. «Сюда придет ООН, и мы потеряем контроль». Блеквил на три месяца отправился в Ирак. Суннитам он обещал в новом Ираке важные позиции. Те ответили: «Вы не понимаете. Мы желаем править Ираком». Блеквил ощутил холод в ногах.
Курды
Американцы могли рассчитывать только на курдские племена, которые за мечту о национальной независимости готовы были пойти в сотрудничестве с американцами достаточно далеко. За контакты с курдами на севере Ирака отвечал Блеквил, установивший контакт с Махсудом Барзани, лидером курдов. Барзани сказал, что американцы допустили ужасную ошибку, стремясь включить суннитов в политический процесс. Правившие долгое время в Ираке сунниты должны быть разбиты и унижены. Они должны заплатить свою цену за безжалостное отношение к шиитам и курдам. Американцы получат шанс только тогда, когда изолируют суннитов.
Вторая крупнейшая ошибка американцев – отход от Фаллуджи. Вначале американцы раструбили на весь Ирак, что дадут бой террористам повсюду, а потом показали, что серьезная битва им не по плечу. Махсуд предложил американцам послать в Фаллуджу 30 тысяч курских войск. «Мы сделаем то, чего не смогла сделать морская пехота». Блеквил: «Тогда наступает то, что называется гражданской войной». Махсуд: «Но на котротком этапе. А иначе вы увидите полномасштабную гражданскую войну».
Американцы начинают рассуждать о том, что в ходе быстрой войны не смогли уничтожить офицерский корпус иракской армии, и теперь пожинают последствия. Вначале они были деморализованы, но Фаллуджа и общее расширение сопротивления показало, что у них есть шанс.Лежавшие на диване вскочили и начинают присоединяться к повстанцам-ветеранам. Следует менять военную стратегию. Райс начинает испытывать разочарование в Рамсфелде и Пентагоне. Блеквил потихоньку находит выход к прессе. Хедли начинает спрашивать, какая у американских вооруженных сил стратегия? Миллер спрашивает, что делает председатель объединенного комитета начальников штабов генерал Ричард Майерс? Ведь именно он должен добиться результатов.
Миллер заметил, что к Рамсфелду стали хуже относиться в Белом доме, но в то же время – лишь до определенного предела. Пользующийся общей поддержкой президента, министр обороны еще стоял в Вашингтоне «политической скалой». Но в дальнейшем произошли события, пошатнувшие эту скалу. 6 мая 2004 г. заседание временного совета прервал страшный грохот. Обстоятельства скоро разъяснились: грузовик с динамитом взорвлся у «Моста 14 июля». Несколько убитых, множество раненых. На сайте Усамы бен Ладена появилось объявление: 10 килограмм чистого золота за голову наместника Бремера. Американцы пообещали за голову Усамы 25 млн дол. То был конец периода, продолжавшегося почти год – время, когда Ираком управляли американцы во главе с Бремером и Эбизаидом. Прочие члены Коалиции и ООН, представленные Брахими – секулярным суннитским арабским националистом, как бы передали американцам всю инициативу в Ираке.
Вторая крупнейшая ошибка американцев – отход от Фаллуджи. Вначале американцы раструбили на весь Ирак, что дадут бой террористам повсюду, а потом показали, что серьезная битва им не по плечу. Махсуд предложил американцам послать в Фаллуджу 30 тысяч курских войск. «Мы сделаем то, чего не смогла сделать морская пехота». Блеквил: «Тогда наступает то, что называется гражданской войной». Махсуд: «Но на котротком этапе. А иначе вы увидите полномасштабную гражданскую войну».
Американцы начинают рассуждать о том, что в ходе быстрой войны не смогли уничтожить офицерский корпус иракской армии, и теперь пожинают последствия. Вначале они были деморализованы, но Фаллуджа и общее расширение сопротивления показало, что у них есть шанс.Лежавшие на диване вскочили и начинают присоединяться к повстанцам-ветеранам. Следует менять военную стратегию. Райс начинает испытывать разочарование в Рамсфелде и Пентагоне. Блеквил потихоньку находит выход к прессе. Хедли начинает спрашивать, какая у американских вооруженных сил стратегия? Миллер спрашивает, что делает председатель объединенного комитета начальников штабов генерал Ричард Майерс? Ведь именно он должен добиться результатов.
Миллер заметил, что к Рамсфелду стали хуже относиться в Белом доме, но в то же время – лишь до определенного предела. Пользующийся общей поддержкой президента, министр обороны еще стоял в Вашингтоне «политической скалой». Но в дальнейшем произошли события, пошатнувшие эту скалу. 6 мая 2004 г. заседание временного совета прервал страшный грохот. Обстоятельства скоро разъяснились: грузовик с динамитом взорвлся у «Моста 14 июля». Несколько убитых, множество раненых. На сайте Усамы бен Ладена появилось объявление: 10 килограмм чистого золота за голову наместника Бремера. Американцы пообещали за голову Усамы 25 млн дол. То был конец периода, продолжавшегося почти год – время, когда Ираком управляли американцы во главе с Бремером и Эбизаидом. Прочие члены Коалиции и ООН, представленные Брахими – секулярным суннитским арабским националистом, как бы передали американцам всю инициативу в Ираке.
Глава четырнадцатая
Шииты возобладали на Ближнем Востоке
Новое могущество шиитов
Администрация Буша представляла политику как отношения между индивидуумом и государством и поэтому американцы не смогли разобраться в том, что на Ближнем Востоке политика – это баланс между отдельными этническими и религиозными коммунами. В крушении Саддама многие иракцы увидели шанс не строительства либеральной демократии, а возможность ликвидировать прежние несправедливости в распределении власти между этнорелигиозными общинами. Более всего выиграли шииты, которые освободились от доминирования суннитов.
Шииты составляют 90 процентов населения Ирана, 70 процентов всех тех, кто живет на берегу Персидского залива, 50 процентов всех, живущих в арке, протянувшейся от Ливана до Пакистана – примерно 140 млн человек в целом. Многие из них годы (и столетия) были оттеснены от участия в политической жизни. Подняли голову даже саудовские шииты (10 процентов населения), шииты Ливана (45 процентов), шииты Бахрейна (75 процентов населения), которые впервые участвовали в голосовании.
Действия американцев в Ираке породили взаимное сближение шиитов всего Ближнего Востока. Начиная с 2003 г. сотни тысяч пилигримов прошли многочисленные пути от Ливана до Пакистана, стремясь в священный город Наджаф и другие шиитские святыни Ирака под общим руководством главного шиитского клирика Ирана аятоллы Али Хаменеи. Произведенная американцами дебаасификация открыла шиитам путь к власти в Ираке.
В воскресенье, 22 июня 2003 г. две тысячи шиитов, подойдя к штаб-квартире Бремера, подняли протест против оккупации, требуя национальных выборов, которые позволили бы создать национальное иракское правительство. «Нет Америке, прощай Саддам, все иракцы за ислам» – скандировала толпа. В отдалении был виден духовный вдохновитель этого общественного взрыва – аятолла Али Зистани – семидесятитрехлетний клирик с огромным авторитетом, гуру иракских шиитов. Зистани отказался встретиться непосредственно с Бремером, исходя из общего самозапрета на встречи с неверными. Он настаивал на национальных выборах допринятия единой конституции. «Как можно поручать написание конституции людям, которые не являются чьими-то избранниками?»
Вопрос вызвал неловкое молчание Совета национальной безопасности, собравшегося в Вашингтоне на следующий день. Президент Буш спросил: «разве можно обсуждать само право иракцев на выборы?» Райс считала, что ей не пристало поддаваться на подобные уловки шиитов: после многих десятилетий господства суннитов они хотят капитализировать факт своего численного превосходства над суннитским меньшинством.
Новое иракское правительство было почти готово (планировалось передать ему власть 30 июня 2004 г.), нужно было найти лишь умелого руководителя, непременно шиита, но умеющего ладить с сунитами – и приемлемого для Великого аятоллы Зистани. 17 июня Кондолиза Райс позвонила сказать, что президент желает ускорить процесс передачи власти. Бремер ускорил приготовления и позвонил об этом в Стамбул (где проходила сессия совета НАТО), чтобы услышать президентское «звучит прекрасно». Буш повернулся к Блэру: «Тони, что ты думаешь об этом?»
А Зистани подливал масла в огонь. 28 июня он издал фетьву (свое обязательное исламское суждение, исламский декрет) о том, что любой подобранный американской оккупационной администрацией совет (или любой другой орган) будет отвергнут большинством иракского народа – шиитами. Именно иракцы должны избрать тех, кто возьмется за написание конституции своей страны.
Шииты составляют 90 процентов населения Ирана, 70 процентов всех тех, кто живет на берегу Персидского залива, 50 процентов всех, живущих в арке, протянувшейся от Ливана до Пакистана – примерно 140 млн человек в целом. Многие из них годы (и столетия) были оттеснены от участия в политической жизни. Подняли голову даже саудовские шииты (10 процентов населения), шииты Ливана (45 процентов), шииты Бахрейна (75 процентов населения), которые впервые участвовали в голосовании.
Действия американцев в Ираке породили взаимное сближение шиитов всего Ближнего Востока. Начиная с 2003 г. сотни тысяч пилигримов прошли многочисленные пути от Ливана до Пакистана, стремясь в священный город Наджаф и другие шиитские святыни Ирака под общим руководством главного шиитского клирика Ирана аятоллы Али Хаменеи. Произведенная американцами дебаасификация открыла шиитам путь к власти в Ираке.
В воскресенье, 22 июня 2003 г. две тысячи шиитов, подойдя к штаб-квартире Бремера, подняли протест против оккупации, требуя национальных выборов, которые позволили бы создать национальное иракское правительство. «Нет Америке, прощай Саддам, все иракцы за ислам» – скандировала толпа. В отдалении был виден духовный вдохновитель этого общественного взрыва – аятолла Али Зистани – семидесятитрехлетний клирик с огромным авторитетом, гуру иракских шиитов. Зистани отказался встретиться непосредственно с Бремером, исходя из общего самозапрета на встречи с неверными. Он настаивал на национальных выборах допринятия единой конституции. «Как можно поручать написание конституции людям, которые не являются чьими-то избранниками?»
Вопрос вызвал неловкое молчание Совета национальной безопасности, собравшегося в Вашингтоне на следующий день. Президент Буш спросил: «разве можно обсуждать само право иракцев на выборы?» Райс считала, что ей не пристало поддаваться на подобные уловки шиитов: после многих десятилетий господства суннитов они хотят капитализировать факт своего численного превосходства над суннитским меньшинством.
Новое иракское правительство было почти готово (планировалось передать ему власть 30 июня 2004 г.), нужно было найти лишь умелого руководителя, непременно шиита, но умеющего ладить с сунитами – и приемлемого для Великого аятоллы Зистани. 17 июня Кондолиза Райс позвонила сказать, что президент желает ускорить процесс передачи власти. Бремер ускорил приготовления и позвонил об этом в Стамбул (где проходила сессия совета НАТО), чтобы услышать президентское «звучит прекрасно». Буш повернулся к Блэру: «Тони, что ты думаешь об этом?»
А Зистани подливал масла в огонь. 28 июня он издал фетьву (свое обязательное исламское суждение, исламский декрет) о том, что любой подобранный американской оккупационной администрацией совет (или любой другой орган) будет отвергнут большинством иракского народа – шиитами. Именно иракцы должны избрать тех, кто возьмется за написание конституции своей страны.
Шииты
Своими действиями американцы сокрушили традиционное превосходство суннитов в мире иракского ислама. Теперь шииты преобладают в Иране, Ираке, Бахрейне, имеют значительные меньшинства в Саудовской Аравии, Ливане. Король Иордании заговорил о «шиитском полумесяце» на арабском востоке. Немало говорится и о возможности
второйиранской революции, которая окажет весомое воздействие на арабский мир. А ведь совсем недавно – в 1980–1988 годах Саддам Хусейн пытался «запечатать шиитов в отгороженном Иране». И США помогали Хусейну. Аравийский король Фахд называл Саддама Хусейна «своим братом».
А теперь Эр-Рияд опасается своих шиитов. Да и в Бахрейне шииты чувствуют себя на подъеме. В конечном счете, шиизм вырвался, и мы видим его подъем, осуществленный с помощью Соединенных Штатов. Еще более обиженными чувствуют себя ваххабиты, своеобразный авангард суннизма. Американский журнал «Каррент хистори» пишет, что «нет сомнения в укреплении власти шиитов, где религия будет определять курс Ирака способом, который не виделся американцам даже в самых страшных снах» [188]. Амбиции шиитов и бешеное недовольство суннитов «грозят лишь обострением гражданской войны» [189].
Суверенным новый Ирак был провозглашен, как уже говорилось, 28 июня 2004 года. И тут же стала очевидной грубейшая ошибка американцев, веривших в секуляризм шиитов. Вашингтон постарался вытеснить из политического центра Багдада Великого аятоллу Али Зистани, но убедились очень скоро в том, что Зистани – возможно самый влиятельный политик современного Ирака. Он написал Бремеру письмо, в котором «напоминал», что шииты – это не только покорная американцам шиитская партия ТАЛЬ, что шииты помнят о своем долгом пребывании в качестве граждан второго сорта в Ираке. А лидер курдов Барзани был раздражен тем, что в письме нового иракского правительства в ООН не была упомянута приемлемая для курдов партия ТАЛЬ. А ведь в начале противостояния американцы мечтали о либеральной демократии. А получили систему, при которой шииты Ирана стали самой влиятельной внешней силой в стране, где 66 процентов населения – шииты. Стоит ли напоминать, что именно Иран 25 лет назад стал главным противником США в регионе. Но теперь подули другие ветры. Специальная группа Совета по международным отношениям во главе со Збигневом Бжезинским и экс-директором ЦРУ Робертом Гейтсом призвала Соединенные Штаты «предложить Ирану прямой диалог по специфическим проблемам региональной стабильности» [190].
А теперь Эр-Рияд опасается своих шиитов. Да и в Бахрейне шииты чувствуют себя на подъеме. В конечном счете, шиизм вырвался, и мы видим его подъем, осуществленный с помощью Соединенных Штатов. Еще более обиженными чувствуют себя ваххабиты, своеобразный авангард суннизма. Американский журнал «Каррент хистори» пишет, что «нет сомнения в укреплении власти шиитов, где религия будет определять курс Ирака способом, который не виделся американцам даже в самых страшных снах» [188]. Амбиции шиитов и бешеное недовольство суннитов «грозят лишь обострением гражданской войны» [189].
Суверенным новый Ирак был провозглашен, как уже говорилось, 28 июня 2004 года. И тут же стала очевидной грубейшая ошибка американцев, веривших в секуляризм шиитов. Вашингтон постарался вытеснить из политического центра Багдада Великого аятоллу Али Зистани, но убедились очень скоро в том, что Зистани – возможно самый влиятельный политик современного Ирака. Он написал Бремеру письмо, в котором «напоминал», что шииты – это не только покорная американцам шиитская партия ТАЛЬ, что шииты помнят о своем долгом пребывании в качестве граждан второго сорта в Ираке. А лидер курдов Барзани был раздражен тем, что в письме нового иракского правительства в ООН не была упомянута приемлемая для курдов партия ТАЛЬ. А ведь в начале противостояния американцы мечтали о либеральной демократии. А получили систему, при которой шииты Ирана стали самой влиятельной внешней силой в стране, где 66 процентов населения – шииты. Стоит ли напоминать, что именно Иран 25 лет назад стал главным противником США в регионе. Но теперь подули другие ветры. Специальная группа Совета по международным отношениям во главе со Збигневом Бжезинским и экс-директором ЦРУ Робертом Гейтсом призвала Соединенные Штаты «предложить Ирану прямой диалог по специфическим проблемам региональной стабильности» [190].
Фаллуджа
Муктада аль-Садр стремился к постоянному движению. Его растущий отряд в середине марта захватил главную мечеть города Куфы – города побратима Наджафа, куда племянник Пророка Мухаммеда Али привел верующих в седьмом веке.
Муктада демонстрировал всем, что у него есть силы захватить верховную власть. Он снова носил белый тюрбан и черный плащ. Он говорил, что стремится к мученичеству. Он звал в бой. Его харизма была признана всеми. Он воспламенял бедных и обиженных, а они были готовы идти с ним в битву против Коалиции и ее иракских ставленников.
12 марта «армия Махди» бросилась на городок иракских цыган в провинции Кадиссия, недалеко от Наджафа. Дома жгли, цыган пытали, женщины и дети исчезали. Рядом стояли подразделения Союзной армии, пестрой на этом участке: поляки, украинцы, болгары, испанцы, центральноамериканцы. Они бездействовали. Бремер предложил освободить мечеть Куфы. Но тогда убитые воины Аллаха немедленно станут героями и восстание охватит весь регион. Колебания Коалиции взнуздали Муктаду.
Все это были цветочки. Ягодки появились в самом конце марта 2004 г. 31 марта группа повстанцев в городе Фаллуджа напала на конвой американских бронемашин. Над трупами надругались. А вокруг (многократно показывало телевидение) ликовала толпа. Буш сказал в начале своей кампании по переизбранию: «Эти люди скорее будут убивать невинных людей, чем приветствовать приход свободы... Они испытывают нашу волю. Они нас не запугают. Мы нанесем ответные удары повсюду в Ираке». Бремер сказал, что это – Талибан. Президент Буш указал генералу Эбизаиду: «Если дело не разрешится в 24 часа – вы уволены». Эбизаид практически то же передал генералу Санчесу, командующему американскими войсками в Ираке.
26 марта Муктада стал уничтожать союзную администрацию на юге Ирака.
Весь мир обернулся к расположенной в 70 километрах к западу от Багдада Фаллудже, городу на Евфрате с населением в четверть миллиона. Она стала центром суннитского сопротивления. Бремер в Багдаде обещал: «Их смерти будут отомщены». Этот город был своего рода прямой потивоположностью расположенному в штате Коннектикут Новому Канаану, где вырос Джерри Бремер.
Бремер не знал о приказе, отданном генералу Санчесу. Санчес тоже знал детство, отличное от детства Бремера. Он родился в маленьком техасском городке Рио Гранде-сити, на границе с Мексикой. И за его спиной не было Йельского университета и ньюйоркской «Школы бизнеса», как у Бремера. Санчес вместе с пятью братьями и сестрами жил в одной комнате, а едой у них многие годы был рис и бобы. Бремен обращался к Санчесу с позиций «опекающего элитизма». (Позже, в 2006 г., сам Рамсфелд признает, что такому молодому генералу нельзя было давать в командование самую важную для США армию).
Представляя ООН, Брахмини предупредил, что выведет своих людей из Ирака, если американская армия бросится на Фаллуджу на Евфрате. Америка потеряет ООН и Временный совет, а это значит – потеряет весь Ирак. Бремер колебался. Суннитские вожди горой стояли за Фаллуджу. Эбизаид, напротив, говорил, что, если американская армия невозьмет Фаллуджу, она потеряет Ирак. Блеквил считал такой подход шизофреническим, эмоциональность американских военных выводила его из себя.
Итак, в среду 31 марта 2004 г. повстанцы подкараулили американский конвой в самом центре Фаллуджи. Шла неукротимая стрельба из «калашниковых». Американский бронетранспортер взорвался. Вокруг бешено затанцевали шииты. Толпа тащила трупы обожженных американских солдат. Двух американских солдат – вернее, то, что от них осталось, сбросили с городского моста. Все это снимало телевидение, чтобы вскоре появиться на арабских каналах. Отредактированная копия пошла и по американским каналам. Сразу возникло: Коалиция не контролирует Фаллуджу. Генерал Санчес получил суровый выговор за то, что не послал подмогу сразу же, как только узнал о засаде.
Бремер спросил Санчеса: «Какими будут ваши следующие действия?» – «Мы очистим Фаллуджу». Райс сообщила Бремеру, что Челаби все больше становится антиамериканистом. «Выкинуть его из Совета». Американским войскам удалось арестовать одного из видных соратников Муктады – Мустафу аль-Якуби. Но это вызвало подлинный взрыв в Садр-сити, Наджафе, Аль-Куте.
В Наджафе, непосредственно перед закатом полторы тысячи морских пехотинцев и части иракской армии окружили город. Громкоговорители предлагали сложить оружие. До рассвета объявлялось перемирие и сложить оружие; затем американцы обещали схватку. Подобная же ситуация сложилась в Садр-сити и на юге. Но люди Муктады начали окружать ударные пункты американцев и их союзников.
В эти часы «представитель президента» Джерри Бремер создает Службу безопасности Ирака – новую тайную полицию – ИНИС, которую возглавил Мохаммед аль-Шехвани – суннит, некогда генерал в армии Саддама. Помощник Зистани стал Советником Бремера по вопросам безопасности.
Тем временем «пожар Муктады» распространился на юг страны. В Наджафе американские войска прибегли к крайнему средству – запросили поддержки с воздуха. Но на ближних аэродромах не было авиации. Невероятно, но испанцы сохраняют нейтралитет. Появились сомнения в том, что американцы удержат свои позиции. Сообщили, что Ф-16 уже в полете. Ополчение Садра захватило полицейский участок, получив дополнительное оружие. Муктада перегруппировал свои войска.
Муктада демонстрировал всем, что у него есть силы захватить верховную власть. Он снова носил белый тюрбан и черный плащ. Он говорил, что стремится к мученичеству. Он звал в бой. Его харизма была признана всеми. Он воспламенял бедных и обиженных, а они были готовы идти с ним в битву против Коалиции и ее иракских ставленников.
12 марта «армия Махди» бросилась на городок иракских цыган в провинции Кадиссия, недалеко от Наджафа. Дома жгли, цыган пытали, женщины и дети исчезали. Рядом стояли подразделения Союзной армии, пестрой на этом участке: поляки, украинцы, болгары, испанцы, центральноамериканцы. Они бездействовали. Бремер предложил освободить мечеть Куфы. Но тогда убитые воины Аллаха немедленно станут героями и восстание охватит весь регион. Колебания Коалиции взнуздали Муктаду.
Все это были цветочки. Ягодки появились в самом конце марта 2004 г. 31 марта группа повстанцев в городе Фаллуджа напала на конвой американских бронемашин. Над трупами надругались. А вокруг (многократно показывало телевидение) ликовала толпа. Буш сказал в начале своей кампании по переизбранию: «Эти люди скорее будут убивать невинных людей, чем приветствовать приход свободы... Они испытывают нашу волю. Они нас не запугают. Мы нанесем ответные удары повсюду в Ираке». Бремер сказал, что это – Талибан. Президент Буш указал генералу Эбизаиду: «Если дело не разрешится в 24 часа – вы уволены». Эбизаид практически то же передал генералу Санчесу, командующему американскими войсками в Ираке.
26 марта Муктада стал уничтожать союзную администрацию на юге Ирака.
Весь мир обернулся к расположенной в 70 километрах к западу от Багдада Фаллудже, городу на Евфрате с населением в четверть миллиона. Она стала центром суннитского сопротивления. Бремер в Багдаде обещал: «Их смерти будут отомщены». Этот город был своего рода прямой потивоположностью расположенному в штате Коннектикут Новому Канаану, где вырос Джерри Бремер.
Бремер не знал о приказе, отданном генералу Санчесу. Санчес тоже знал детство, отличное от детства Бремера. Он родился в маленьком техасском городке Рио Гранде-сити, на границе с Мексикой. И за его спиной не было Йельского университета и ньюйоркской «Школы бизнеса», как у Бремера. Санчес вместе с пятью братьями и сестрами жил в одной комнате, а едой у них многие годы был рис и бобы. Бремен обращался к Санчесу с позиций «опекающего элитизма». (Позже, в 2006 г., сам Рамсфелд признает, что такому молодому генералу нельзя было давать в командование самую важную для США армию).
Представляя ООН, Брахмини предупредил, что выведет своих людей из Ирака, если американская армия бросится на Фаллуджу на Евфрате. Америка потеряет ООН и Временный совет, а это значит – потеряет весь Ирак. Бремер колебался. Суннитские вожди горой стояли за Фаллуджу. Эбизаид, напротив, говорил, что, если американская армия невозьмет Фаллуджу, она потеряет Ирак. Блеквил считал такой подход шизофреническим, эмоциональность американских военных выводила его из себя.
Итак, в среду 31 марта 2004 г. повстанцы подкараулили американский конвой в самом центре Фаллуджи. Шла неукротимая стрельба из «калашниковых». Американский бронетранспортер взорвался. Вокруг бешено затанцевали шииты. Толпа тащила трупы обожженных американских солдат. Двух американских солдат – вернее, то, что от них осталось, сбросили с городского моста. Все это снимало телевидение, чтобы вскоре появиться на арабских каналах. Отредактированная копия пошла и по американским каналам. Сразу возникло: Коалиция не контролирует Фаллуджу. Генерал Санчес получил суровый выговор за то, что не послал подмогу сразу же, как только узнал о засаде.
Бремер спросил Санчеса: «Какими будут ваши следующие действия?» – «Мы очистим Фаллуджу». Райс сообщила Бремеру, что Челаби все больше становится антиамериканистом. «Выкинуть его из Совета». Американским войскам удалось арестовать одного из видных соратников Муктады – Мустафу аль-Якуби. Но это вызвало подлинный взрыв в Садр-сити, Наджафе, Аль-Куте.
В Наджафе, непосредственно перед закатом полторы тысячи морских пехотинцев и части иракской армии окружили город. Громкоговорители предлагали сложить оружие. До рассвета объявлялось перемирие и сложить оружие; затем американцы обещали схватку. Подобная же ситуация сложилась в Садр-сити и на юге. Но люди Муктады начали окружать ударные пункты американцев и их союзников.
В эти часы «представитель президента» Джерри Бремер создает Службу безопасности Ирака – новую тайную полицию – ИНИС, которую возглавил Мохаммед аль-Шехвани – суннит, некогда генерал в армии Саддама. Помощник Зистани стал Советником Бремера по вопросам безопасности.
Тем временем «пожар Муктады» распространился на юг страны. В Наджафе американские войска прибегли к крайнему средству – запросили поддержки с воздуха. Но на ближних аэродромах не было авиации. Невероятно, но испанцы сохраняют нейтралитет. Появились сомнения в том, что американцы удержат свои позиции. Сообщили, что Ф-16 уже в полете. Ополчение Садра захватило полицейский участок, получив дополнительное оружие. Муктада перегруппировал свои войска.