Страница:
– Так, сейчас сформулирую. – Даша приложила палец ко лбу. – Мысль первая: где и как отыскать супругов Ньюгартов? Вторая: где и как перехватить Ямото Кае? И третья: что это, черт возьми, за темный туман, окутывающий моего хахаля Курощупова, двух Плюшкиных девиц и киоскершу? Скажи, что я ошибаюсь.
– Ну, в общем… Ведьма.
Даша кивнула.
– Повторяй это почаще. Только не так сухо: ведьма и точка. Ты разворачивай образ постепенно: «Дашенька, солнышко, радость моя, знаешь, ты кто?»
Глеб рассмеялся.
– Дашенька, солнышко, знаешь, кто у нас на хвосте? Разлюбезный твой Куроедов в черном «Мерседесе».
Даша в досаде обернулась.
– Серьезно, что ли?
– Четвертая машина сзади. Думает, очень хитрый.
– Черт его дери! Можешь оторваться?
– Зачем? – пожал плечами Глеб. – Он знает, куда мы едем, и, очевидно, будет нас конвоировать.
Даша нахмурилась.
– И что нам делать?
– Ничего. Пусть Светка им занимается: это ее клиент.
– Любовь моя, сейчас в лоб дам. Что за постановка вопроса?
Глеб с усмешкой посмотрел в зеркальце.
– Расслабься, Лосева-Грин. Разумеется, тебя от него изолируем. А в остальном… Когда Светка возьмет этого типа, а я ей помогу, суд не признает его невменяемым. Хотя мозги у него набекрень, не ходи к гадалке.
Даша пристально посмотрела на мужа.
– Ты намерен его изучать?
Глеб кивнул.
– Во-первых, этот Куроедов дымится черным дымом. Почему? Во-вторых, его опекает майор ФСБ, с которым сегодня в пять у меня встреча на Лубянке. И в-третьих, проклятая моя интуиция. Достаточно причин?
Даша вздохнула.
– Выжидать будем?
– Ну прямо. – Глеб притормозил, пропуская машину «Скорой помощи». – Соберем сегодня команду. Часиков в восемь. Начнем расхлебывать эту кашу.
Даша похлопала его по плечу.
– Давно бы так.
– После уроков отвезу тебя домой, ты позвонишь в японское посольство и пригласишь братьев Абэ к восьми.
– А ты?
– Мне на Лубянку. Забыла? Стаса и Светку беру на себя. Попрошу, чтоб они заехали за Ильей… Что ты оглядываешься?
Даша смотрела в заднее окно.
– Куроцапов вроде сгинул.
– Как же, надейся! – фыркнул Глеб. – Поклонник твой отличается редким постоянством. Что подтверждает, кстати, его невменяемость.
Даша показала кулак.
– А вот за это в рог.
В «Мерседесе» было накурено. Сидящий за рулем начальник охраны страдальчески морщил лоб.
– Владимир Сергеевич, окно бы открыл. Дышать, блин, нечем.
Сидящий рядом Куроедов хмуро на него покосился, однако стекло опустил и выбросил окурок.
– Упустил их, разиня, – упрекнул он. – Хватку ментовскую теряешь на вольных харчах.
Оттопыренные уши полковника в отставке порозовели.
– При чем здесь харчи? Мне, что ли, бетономешалку надо было подрезать?
– Вполне мог бы: пространство было.
– На хер? Чтоб ДТП устроить? Володь, мы ж к ее школе едем, не заблудимся. Не понимаю только, чего ты достигнешь таким нахрапом.
Сдобные щеки Куроедова затряслись.
– А тебе понимать не надо – знай баранку крути! За что я тебе плачу?!
В погоне за ускользнувшим «жигуленком» начальник охраны проскочил на желтый цвет.
– Ты платишь мне не за это, – процедил он сквозь зубы. – Гоняться за твоими телками я не нанимался. У меня и без того геморроев хватает.
Глаза Куроедова начали краснеть, он стал погружаться в сумрак, и рука его, удлиняясь, вздрагивала, как рептилия. Такие же, примерно, изменения произошли и с водителем. Несколько мгновений, мчась в потоке транспорта, они буравили друг друга багровыми зенками.
– Нарываешься? – прошипел Куроедов.
– Ага, – осклабился начальник охраны. – Уволишь или как?
Затем они отвели взгляды и примолкли. Темная дымка вокруг их тел стала исчезать. Куроедов буркнул:
– Как там с бульоном?
– Рвут из рук, – сообщил присмиревший Гаврилыч. – Пора увеличить объем продаж.
– Нет проблем. Сегодня родственники постараются.
До школы они доехали, как дружки закадычные. Из окна «Мерседеса» виден был припаркованный «жигуленок». В окружении учеников Глеб и Даша входили в здание школы. Гаврилыч кивнул в их направлении.
– Упорхнула твоя краля. Как собираешься действовать?
Куроедов приоткрыл дверцу.
– Прорвусь к ней. Вызову с урока.
– Я бы не советовал.
– Опять за свое?
– Дело не во мне. – Начальник охраны указал на золотистый «Опель», из которого вылезал майор Луганский. – Вон со своим Юриком базарь.
Куроедов смачно выругался.
– Этот Юрик дождется! – пообещал он, выходя.
Майор Луганский в модном демисезонном пальто, при галстуке и с неизменно идеальной прической выглядел сошедшим с витрины. Лицо его, однако, было хмурым. Приблизившись к «Мерседесу», он резко проговорил:
– Что это значит, Володь?!
Куроедов откинул со лба волосы.
– Юрий Васильевич, вы о чем?
Луганский подошел к нему вплотную.
– В пять часов я возьму ее мужика за горло. Ты портишь мне игру. Причем в присутствии толпы свидетелей. Вали отсюда живо.
Куроедов опешил.
– Ты специально меня караулил?
Луганский разгладил усики.
– Можешь считать нашу встречу случайной. Главное – рви отсюда когти. Пока мы не поссорились.
Куроедов опешил еще более.
– Юрик, чего ты добиваешься?
– Чтобы ты прикрыл свою активность фиговым листком. Не мешай разобраться с ее мужем и с твоими проблемами на Петровке.
– А потом?
Луганский огляделся.
– Потом – по обстановке.
Растерянность Куроедова будто корова языком слизнула Толстяк с ухмылкой тряхнул длинными волосами.
– Ну да, я отвалю, а ты за ней поохотишься. Отличная тактика, только я не идиот.
– Именно идиот!
– Юрик, я не позволю тебе подбивать к ней клинья.
Луганский постучал себя по лбу.
– Володь, тебе пора к терапевту. Я уеду следом за тобой.
Куроедов показал ему средний палец.
– Вот вам, Юрий Васильевич! Езжай ты первый, а я за тобой.
Луганский сплюнул в досаде.
– О'кей. Но так, чтобы я видел тебя в зеркале.
Куроедов прижал руку к груди.
– Когда я вас обманывал, товарищ майор?
– Только попытайся – бульон не спасет! – Луганский зашагал к золотистому «Опелю».
Куроедов крикнул ему в спину:
– Я подрулю на Лубянку к пяти!
Луганский резко обернулся.
– Не вздумай! Нечего там светиться!
Куроедов осклабился до ушей.
– Дело ведь не в бульоне, Юрий Васильевич. Нас связывают более прочные отношения, не так ли?
Луганский с хмурым видом сел в «Опель» и медленно стал отъезжать. Куроедов также влез в машину.
– Давай за ним! – скомандовал он угрюмо.
Включив зажигание, Гаврилыч уточнил:
– И далеко за ним?
– До первого поворота.
– А после? – Поскольку хозяин не ответил, начальник охраны зашел с другой стороны: – Володь, ей-богу, он борзеет, гвоздь мне в печень!
Куроедов опять не отозвался. Вперив взор в пространство, он покусывал нижнюю губу.
Поглядывая на часы, Глеб проводил занятия в 8-м «В». Учительница биологии, классный руководитель этих акселератов, просила его закончить урок минут на десять раньше для проведения, как выразилась она, воспитательного мероприятия. Глеб, разумеется, согласился и уже запланировал, как использовать эти нечаянные десять минут. Время уже подходило. Чтобы скоротать его остаток, Глеб вызвал Галю Синицыну – угловатую худую девочку, стабильно отвечающую на четверку.
– Пожалуйста, Галя, – проговорил он по-французски, – напомни нам тринадцать глаголов, образующих пассэ композе с глаголом «этр».
– Алле, антрэ, венир… – бойко отчеканила девочка и запнулась. – Можно сначала? – спросила она по-русски.
– Хоть с конца, – по-французски ответил Глеб. – Смелей.
Девочка затараторила:
– Алле, антрэ, сортир, партир, арривэ, венир… – Вновь запнувшись, она захлопала ресничками.
– Пока только шесть, – заметил Глеб. – Осталось больше половины.
Готовая заплакать девочка пролепетала:
– Венир…
Тут в класс заглянула учительница биологии. Глеб вздохнул с облегчением.
– Садись, Галя, – сказал он по-русски. – Ставлю тебе «пять».
Класс загудел. Синицына не поверила ушам.
– Как это «пять»?
– В кредит, – пояснил Глеб. – К следующему уроку выучишь тринадцать глаголов, чтоб от зубов отскакивало, и погасишь задолженность.
Ошарашенная девочка подала дневник, Глеб поставил «отлично» и расписался. Сосед Синицыной по парте полюбопытствовал:
– А если не выучит?
Глеб развел руками.
– Закрою кредитную линию. Кстати, это всех касается. Любому из вас могу заранее поставить пятерку, если вернете с процентами.
Поднялся радостный галдеж. Лишь сосед Синицыной практично уточнил:
– На шестерку, что ли, потом отвечать?
– Желательно, – кивнул Глеб. – Хоть сойдет и на пятерку с плюсом.
Учительница биологии вошла. Это была солидная дама в брюках. За полгода совместной работы Глеб даже имя ее узнать не удосужился. Класс встал в знак приветствия, продолжая при этом галдеть. Биологичка раздраженно прокомментировала:
– Популистские методы в действии.
Глеб вздохнул.
– Только тем и держусь.
Выходя из кабинета, он услыхал голосок Синицыной:
– Глеб Михайлович, я выучу!
Вслед за тем раздался громоподобный рык классной дамы:
– Ну-ка, тихо! Совсем разболтались!
Глеб сбежал по лестнице к спортзалу. До звонка оставалось восемь минут. Приоткрыв дверь зала, Глеб заглянул. Он хотел вызвать Стаса на пару слов, но не тут-то было.
Стас напряженно работал. И не с кем-нибудь, а с 10-м «Б», который в данный момент учился не чему-нибудь, а лазанью по канату. И перед канатом с унылым видом стоял не кто-нибудь, а Леня Рюмин. Эт-то надо было видеть!
Держась за канат, как за поручень в трамвае, Леня преданно смотрел в глаза учителю физкультуры.
– Станислав Андреевич, может, не надо? Я не застраховался.
Рыжие кудри Стаса топорщились, веснушки покраснели.
– Я тебе дам «не надо». Ну-ка, лезь.
Класс, одетый в спортивную форму, сидел на скамьях вдоль стены и наблюдал за этим шоу. Леня Рюмин в трусах и майке выглядел нескладным интеллигентным подростком. Но это был Леня Рюмин.
– Станислав Андреевич! – воскликнул он, указав на заглянувшего Глеба. – Смотрите, кто к нам пришел!
Стас обернулся.
– Ты ко мне?
Глеб кивнул.
– На минутку буквально.
Стас шагнул в его сторону, однако номер не прошел.
– Что значит «на минутку»?! – возопил Леня. – Заходите, Глеб Михайлович! Покажите нам, как лазать по канату!
Глеб фыркнул.
– Ага, щас!
Но к делу подключилась уже Гуля Шарипова. В спортивных шортах и майке она смотрелась очаровательной стройной девушкой и, очевидно, хорошо это сознавала. Вскочив на скамейку, она замахала рукой.
– Лезьте, Глеб Михайлович! Мы за вами!
Леня подхватил:
– Дайте нам мастер-класс! – И, обернувшись к сидящим на скамьях ребятам, скомандовал: – Попросим маэстро! На счет «три»! Раз, два…
И чертов 10-й «Б» под Ленькино и Гулькино дирижирование принялся скандировать: «Глеб Ми-хай-лыч! Глеб Ми-ха-лыч!» Стас внезапно подмигнул Глебу.
– Может, правда покажешь? Как бы образец.
Глеб разозлился.
– Дурень старый, и ты туда же! – Он вошел и сказал: – Никуда я не полезу. Просто мы со Станиславом Андреевичем минутку поговорим, а вы тихо посидите. Ладно?
Держась за канат, Леня покачал головой.
– Не прокатит.
– Нельзя прерывать учебный процесс, – поддержала Гуля. – Одно дело – минута занятий…
– …другое дело – частные разговоры, – закончил Леня.
Глеб и Стас переглянулись.
– Давай лезь! – усмехнулся Стас.
– Сдурел? – нахмурил брови Глеб.
– Может, слабо?
– Стас, прекрати.
Тут Леню озарила новая идея.
– Глеб Михайлович, Станислав Андреевич, а вы поборитесь! Интересно, кто кого? Станислав Андреевич такой здоровенный – сплошные мышцы. А Глеб Михайлович, должно быть, верткий. Поборитесь.
Под гогот класса Гуля подхватила:
– А мы будем судьями!
Глеб бросил на Стаса сердитый взгляд: мол, доигрался?! Стас посмотрел на часы, потом – на Леню Рюмина. Леня с надеждой взглянул на Глеба. Глеб вздохнул.
– Ладно. Бороться не будем, но я покажу вам фокус. Йоговский. Вот я стою здесь, – Глеб притопнул, – направляю волю к центру Земли, и Станислав Андреевич не сможет ни оторвать меня от пола, ни сдвинуть с места. Прошу, коллега!
Ребята с интересом замерли.
Стас подошел, с усмешкой обхватил Глеба могучими руками и дернул вверх. Потом еще раз посильнее, потом еще. Послышался смех. Стас напрягался изо всех сил: мышцы его вздулись, лицо побагровело. Глеб, заложив руки за голову, стоял и мстительно улыбался. Стас отступил, отдуваясь. Класс восхищенно загудел.
– Тоже мне фокус! – отмахнулся Леня Рюмин. Точно одинокий полководец, он стоял у каната. – Любой так сможет! Вон Быков, к примеру, сейчас сюда встанет, а я сделаю вид, что не могу оторвать его от пола.
Пунцовый Стас буркнул:
– Не трепись. Все по-честному.
Однако восхищенный гул смолк. Ребята выжидательно смотрели на учителя французского.
– Кто сомневается, – произнес Глеб, – тому предлагаю фокус прямо противоположный. Я направляю волю против земного тяготения, и любой из вас сможет поднять меня одной левой. Хоть тот же Гена Быков. Никто ведь не думает, будто он великий силач? – Глеб выдержал паузу. – Давай, Ген, попробуй.
Невысокий худой десятиклассник с недоверчивой улыбкой подошел к учителю, присел и обхватил его за ноги.
– Погоди, – сказал Глеб. – Берись одной рукой.
Гена Быков послушно взял учителя за щиколотку.
– Ну и в чем прикол? – Продолжая улыбаться, подросток лениво напряг руку.
Точно воздушный шарик, Глеб взлетел вверх и повис в полутора метрах от пола, удерживаемый рукой ученика. В наступившей гробовой тишине оглушительно прозвенел звонок. Пальцы Гены Быкова сами собой разжались, и Глеб мягко «спрыгнул» на пол.
– Главное, – сказал он Лене Рюмину, – направляй волю против тяготения.
Поскольку класс на звонок не прореагировал, учитель физкультуры громко хлопнул в ладоши.
– Освобождайте зал! Лазанье по канату переносим на следующий урок!
Десятый «Б» встрепенулся и, бурно обсуждая увиденное, повалил на волю. Прикрыв дверь зала, Стас выдохнул:
– Ну, даешь!
– А ты не подзуживай.
– Теперь Рюмин с Шариповой плешь мне проедят, требуя повторить твой «фокус».
Глеб хмыкнул.
– Так тебе и надо. – Он взглянул на часы. – Короче, Стас, я очень тебя прошу в восемь вечера быть у меня. Вместе со Светкой. И хорошо бы вам Илью прихватить. Собираем команду.
Глаза Стаса заблестели.
– В курс введешь сейчас или при встрече?
– Сейчас, буквально в двух словах. Чтобы вечером время не тратить. – Глеб сообщил Стасу об убийстве Мак-Грегора, о вызове на Лубянку и конспективно изложил то, с чем братья Абэ приехали в Москву. – Расскажешь об этом Илье и Светке по дороге, – заключил он, – и все будут проинформированы.
Стас взъерошил свои рыжие кудри.
– Не слабо завязалось. Зато хоть самурая нашего повидаю. Как он там?
Раздался звонок на урок.
– Нормально. – Глеб направился к двери. – Вопросы сам ему задашь.
Стас вдогонку полюбопытствовал:
– Он тренируется?
– Можешь не сомневаться, – ответил Глеб, покидая спортзал.
Взбежав по лестнице на второй этаж, он прошагал по коридору и вошел в кабинет французского. У него был урок в 8-м «А», и предстояло вернуться к тринадцати глаголам, образующим «пассэ композэ» с глаголом «этр».
После уроков Леня с Гулей поспешили к Саше Колесникову, чтобы забрать стихи об осени в стенгазету. Разумеется, если Саша сдержал обещание. По улице гулял холодный ветерок, моросило. Дожидаясь автобуса, ребята плотно застегнули куртки.
– Почему-то, – проворчал Леня, – когда мы посещаем юное дарование, непременно идет дождь.
Гуля задумчиво заметила:
– Интересный фокус Глеб показал.
– Какой-то трюк, – отмахнулся Леня. – Использование законов физики.
Подкатил автобус. Ребята вошли и заняли свободное сиденье. Гуля посмотрела в окно на пожелтевшие мокрые деревья.
– И что же это за трюк? – уточнила она.
Леня раздраженно тряхнул чубчиком.
– Что ты в это так впилась?! Лично меня интересует, написал вундеркинд стихи, или Виктория завтра покажет мне, где раки зимуют!
Гуля сверкнула глазами.
– Расслабься: Саша тебя не кинет!
Леня вздохнул.
– В любом случае поздняк метаться.
До нужной остановки доехали молча, вышли из автобуса и направились к Сашиному дому. Леня поглядывал на Гулю, но та смотрела только вперед. А впереди, преграждая путь, разлилась лужа. И не то чтоб лужа оказалась глубокой (скорее, она была чисто символической), но Леня решил с ее помощью ликвидировать размолвку.
– Давай перенесу, – предложил он бодро.
Покосившись на него, Гуля кивнула.
– Только не урони.
– Обижаешь! – Леня суетливо подхватил подругу под коленки, не выпуская из руки портфель.
Гуля обняла его за шею. И портфель ее при переходе колотил Леню по спине. Хоть и без того, бог свидетель, каждый шаг парню давался нелегко. За полметра до края лужи пальцы Лени разжались, и Гуля плюхнулась ногами в воду. К счастью, не промокла – лишь обрызгалась. И, с насмешкой глядя на верного рыцаря, поставила диагноз:
– Дохляк. Мускулы качать надо.
– Нет, – возразил Леня, – ты должна была направить волю против силы тяготения.
Гуля рассмеялась. Взявшись за руки, они продолжили путь.
Дверь Сашиного подъезда оказалась под цифровым замком, и Леня ударил по нему в досаде.
– Код спросить забыли!
Гуля вздохнула.
– Ну ты тормоз! Телефон хоть помнишь?
Леня достал мобильник.
– Две последние цифры – смутно. Придется гадать.
Но гадать не пришлось. Из подъезда вдруг высыпала шумная компания подвыпивших мужиков, и ребята проскользнули в дверь. Они поднялись на Сашин этаж, и Леня неуверенно указал на квартиру.
– Эта вроде.
– Тормоз. – Гуля нажала кнопку звонка.
Дверь открыла горбатая старушка и всплеснула руками.
– Ой, Гулечка! Ленечка! Заходите!
Ребята вежливо поздоровались.
– Варвара Львовна, – сказал Леня, – можно Сашу на минуту?
Старушка улыбнулась.
– А Саши нет. Заходите, чаем напою.
Ребята переглянулись.
– Спасибо, Варвара Львовна, – ответила Гуля, – у нас мало времени. Саша скоро будет?
– Даже не знаю. Его класс дежурит, и он задержится. А вот насколько…
– Понятно. – Леня обескураженно взглянул на Гулю. – А ты говоришь…
– Но Саша оставил для вас стихи, – продолжала улыбаться старушка. – Сказал, чтоб я передала, если вы зайдете.
Леня облегченно вздохнул.
– Вот спасибо! Давайте, Варвара Львовна, и мы побежали.
Варвара Львовна тоже вздохнула.
– Экие вы торопыги! – И ушла вглубь квартиры.
Гуля посмотрела на Леню торжествующе.
– Что я тебе говорила!
Старушка вернулась с тетрадным листком в клетку.
– Тут на обеих сторонах написано, – прокомментировала она. – Здесь начеркано, а здесь вроде чистовик.
– Разберемся, – сказал Леня, едва ли не выдергивая листок. – Спасибо, мы помчались.
Гуля, однако, сочла долгом поинтересоваться:.
– А Танюшка где?
Варвара Львовна возвела глаза к потолку.
– Спит, слава богу.
– Привет ей, – улыбнулась Гуля. – И большое спасибо Саше.
За дверью подъезда ребята остановились под козырьком. Накрапывал дождь, вокруг не было ни души. Развернув тетрадный листок, Леня вперился в текст.
– Посмотрим, чем одарил нас вундеркинд.
После затянувшейся паузы Гуля нетерпеливо произнесла:
– Ну?!
– Здесь и вправду начеркано, абракадабра какая-то, – пробормотал Леня. – Это читать не будем.
– Читай уже что-нибудь! – потребовала Гуля.
И Леня вслух прочел:
Леня сложил листок и спрятал в карман.
– Я ожидал большего. И всего-то две строфы.
– Тебе поэма нужна?! – Гуля сердито вышла из-под козырька и зашагала к остановке.
Леня догнал ее.
– Лично мне годится. Лишь бы Викторию устроило.
– Они приблизились к знакомой луже, благополучно перешли ее вброд и чуть не столкнулись с вынырнувшим из-за угла Сашей. Невзирая на дождик, куртка на мальчике была распахнута, вихры на голове торчали, будто непромокаемые, школьный ранец сполз с плеча.
– Привет! – обрадовалась Гуля. – А мы только что от тебя.
– Здрасьте, – ответил Саша, озираясь. – Бабушка передала вам?
Леня церемонно прижал руку к груди.
– Спасибо, мы восхищены. Хочешь шоколадный торт?
– Хочу. – Саша продолжал озираться. – Осторожней, здесь сумрачные придурки ошиваются.
– Где? – встревожилась Гуля.
Леня решительно произнес:
– Друзья мои, существование придурков я, конечно, не отрицаю, однако… Мадемуазель Шарипова, у нас уроков навалом! Пока, Саш, созвонимся. – Он двинулся к остановке.
Гуля застегнула «молнию» на Сашиной куртке.
– Иди домой. Шоколадный торт за нами.
– Ладно, пока. – Саша зашагал по асфальтовой дорожке. Но домой не пошел, а затаился в подворотне.
Леня и Гуля стояли в ожидании автобуса.
– Пойдем ко мне уроки делать? – осведомился Леня.
Гуля кивнула.
– Угу.
– В кишлаке порядок?
– Я предупредила.
Леня махнул портфелем.
– Вот и чертов автобус.
– Смотри! – в испуге воскликнула Гуля.
Леня проследил за ее взглядом, и внутри у него похолодело. Неподалеку, метрах в двухстах, кучковались пятеро подростков. Похоже, они ссорились. И вроде бы размахивали пластиковыми бутылочками и банками с пивом. «Вроде бы» потому, что рассмотреть подростков было трудно: с ног до головы они были окутаны серым туманом.
– Мамочки! – вырвалось у Лени.
Будто услыхав его голос, подростки двинулись к остановке. Гуля вцепилась в Ленин рукав, а из подворотни раздался крик Саши:
– Линяйте быстро!
Леня взглянул на приближающийся автобус. Подростки ускорили шаг. Гуля потянула Леню прочь, но тот уперся: автобус уже тормозил. Через невероятно долгие мгновения двери отворились. Леня буквально впихнул Гулю внутрь и вскочил сам. И водитель (вот умница!) мигом закрыл двери и поехал. Подбежав к отходящему автобусу, подростки принялись колотить по его корпусу. Автобус стал набирать скорость. Подростки бежали рядом, образовав сплошное темное облако, и дубасили по стенке кулаками. Народу в автобусе (вместе с Леней и Гулей) было семь человек. На правом борту оказалась лишь заморенная тетка с сумками, которая пробормотала, глядя в окно:
– Обкурились чем-то, паскуды. С ума сходят.
Между тем подростки вопреки здравому смыслу продолжали преследовать автобус, пока тот хорошо не разогнался. Лишь тогда начали они отставать, и темное облако исчезло наконец позади. Переведя дух, Леня и Гуля плюхнулись на сиденье.
– Существование придурков ты не отрицаешь, – попыталась съехидничать Гуля. Но попытка вышла жалкой.
У Лени даже чубчик поник.
– Что, по-твоему, я должен делать?
Гуля пожала плечами.
– Может, папе твоему расскажем?
Леня скривил губы.
– Отличная идея. Он предложит нам написать рапорт по форме, затем направит рапорт по инстанциям, а нас до выяснения определят в дурдом.
Гуля сердито отмахнулась.
– Трепись больше. Твой отец не такой.
– Знаю, – буркнул Леня. – Но у меня идея получше. Давай Глебу расскажем.
Гуля посмотрела ему в глаза.
– Почему?
У Лени слегка покраснели щеки.
– Если честно – из эгоизма. У меня такое чувство, что взвалив это на Глеба, мы сможем расслабиться.
Подумав, Гуля вздохнула.
– Ну, в общем… А как мы преподнесем ему эту бредятину?
– Об этом не беспокойся. – Леня извлек из кармана листок с Сашиными стихами. – Вундеркинд уже за нас побеспокоился. Взгляни-ка, что он начеркал тут, с другой стороны.
Трясясь в автобусе на колдобинах, ребята склонили головы над тетрадным листком в клетку.
Глеб вез Дашу домой, поглядывал на часы. «Жигуленок» их, словно юркая плотвичка, лавировал среди щук и акул городского транспорта. Его «дворники» размазывали по стеклу капли дождя вместе с летящей из-под колес грязью.
– Что за гонка? – проворчала Даша. – До Лубянки у тебя еще полно времени.
Глеб качнул головой.
– До Лубянки хочу заскочить в «Метрополь».
Даша удивленно на него посмотрела.
– Зачем?
– Поищу след убийцы Ричарда.
– В «Метрополе»?
Глеб в раздраженье обогнал грузовик с кирпичом.
– А где, Даш?! Откуда начать, посоветуй!
Даша взяла его за руку.
– Только не говори, что мне нельзя с тобой.
Глеб сердито на нее покосился.
– Даже не обсуждается!
Даша вздохнула.
– Но попытка была. Прошу занести в протокол.
Глеб улыбнулся.
– Что-то поклонника твоего не видать. Как говорят физики, исчез за горизонтом событий.
– Разве? – Даша обернулась к заднему окну. – О коварный! О непостоянный!
Они рассмеялись. Затем, припарковавшись у дома, вышли из «жигуленка», вбежали в подъезд, и Глеб завел Дашу в квартиру.
– Ну, в общем… Ведьма.
Даша кивнула.
– Повторяй это почаще. Только не так сухо: ведьма и точка. Ты разворачивай образ постепенно: «Дашенька, солнышко, радость моя, знаешь, ты кто?»
Глеб рассмеялся.
– Дашенька, солнышко, знаешь, кто у нас на хвосте? Разлюбезный твой Куроедов в черном «Мерседесе».
Даша в досаде обернулась.
– Серьезно, что ли?
– Четвертая машина сзади. Думает, очень хитрый.
– Черт его дери! Можешь оторваться?
– Зачем? – пожал плечами Глеб. – Он знает, куда мы едем, и, очевидно, будет нас конвоировать.
Даша нахмурилась.
– И что нам делать?
– Ничего. Пусть Светка им занимается: это ее клиент.
– Любовь моя, сейчас в лоб дам. Что за постановка вопроса?
Глеб с усмешкой посмотрел в зеркальце.
– Расслабься, Лосева-Грин. Разумеется, тебя от него изолируем. А в остальном… Когда Светка возьмет этого типа, а я ей помогу, суд не признает его невменяемым. Хотя мозги у него набекрень, не ходи к гадалке.
Даша пристально посмотрела на мужа.
– Ты намерен его изучать?
Глеб кивнул.
– Во-первых, этот Куроедов дымится черным дымом. Почему? Во-вторых, его опекает майор ФСБ, с которым сегодня в пять у меня встреча на Лубянке. И в-третьих, проклятая моя интуиция. Достаточно причин?
Даша вздохнула.
– Выжидать будем?
– Ну прямо. – Глеб притормозил, пропуская машину «Скорой помощи». – Соберем сегодня команду. Часиков в восемь. Начнем расхлебывать эту кашу.
Даша похлопала его по плечу.
– Давно бы так.
– После уроков отвезу тебя домой, ты позвонишь в японское посольство и пригласишь братьев Абэ к восьми.
– А ты?
– Мне на Лубянку. Забыла? Стаса и Светку беру на себя. Попрошу, чтоб они заехали за Ильей… Что ты оглядываешься?
Даша смотрела в заднее окно.
– Куроцапов вроде сгинул.
– Как же, надейся! – фыркнул Глеб. – Поклонник твой отличается редким постоянством. Что подтверждает, кстати, его невменяемость.
Даша показала кулак.
– А вот за это в рог.
2
В «Мерседесе» было накурено. Сидящий за рулем начальник охраны страдальчески морщил лоб.
– Владимир Сергеевич, окно бы открыл. Дышать, блин, нечем.
Сидящий рядом Куроедов хмуро на него покосился, однако стекло опустил и выбросил окурок.
– Упустил их, разиня, – упрекнул он. – Хватку ментовскую теряешь на вольных харчах.
Оттопыренные уши полковника в отставке порозовели.
– При чем здесь харчи? Мне, что ли, бетономешалку надо было подрезать?
– Вполне мог бы: пространство было.
– На хер? Чтоб ДТП устроить? Володь, мы ж к ее школе едем, не заблудимся. Не понимаю только, чего ты достигнешь таким нахрапом.
Сдобные щеки Куроедова затряслись.
– А тебе понимать не надо – знай баранку крути! За что я тебе плачу?!
В погоне за ускользнувшим «жигуленком» начальник охраны проскочил на желтый цвет.
– Ты платишь мне не за это, – процедил он сквозь зубы. – Гоняться за твоими телками я не нанимался. У меня и без того геморроев хватает.
Глаза Куроедова начали краснеть, он стал погружаться в сумрак, и рука его, удлиняясь, вздрагивала, как рептилия. Такие же, примерно, изменения произошли и с водителем. Несколько мгновений, мчась в потоке транспорта, они буравили друг друга багровыми зенками.
– Нарываешься? – прошипел Куроедов.
– Ага, – осклабился начальник охраны. – Уволишь или как?
Затем они отвели взгляды и примолкли. Темная дымка вокруг их тел стала исчезать. Куроедов буркнул:
– Как там с бульоном?
– Рвут из рук, – сообщил присмиревший Гаврилыч. – Пора увеличить объем продаж.
– Нет проблем. Сегодня родственники постараются.
До школы они доехали, как дружки закадычные. Из окна «Мерседеса» виден был припаркованный «жигуленок». В окружении учеников Глеб и Даша входили в здание школы. Гаврилыч кивнул в их направлении.
– Упорхнула твоя краля. Как собираешься действовать?
Куроедов приоткрыл дверцу.
– Прорвусь к ней. Вызову с урока.
– Я бы не советовал.
– Опять за свое?
– Дело не во мне. – Начальник охраны указал на золотистый «Опель», из которого вылезал майор Луганский. – Вон со своим Юриком базарь.
Куроедов смачно выругался.
– Этот Юрик дождется! – пообещал он, выходя.
Майор Луганский в модном демисезонном пальто, при галстуке и с неизменно идеальной прической выглядел сошедшим с витрины. Лицо его, однако, было хмурым. Приблизившись к «Мерседесу», он резко проговорил:
– Что это значит, Володь?!
Куроедов откинул со лба волосы.
– Юрий Васильевич, вы о чем?
Луганский подошел к нему вплотную.
– В пять часов я возьму ее мужика за горло. Ты портишь мне игру. Причем в присутствии толпы свидетелей. Вали отсюда живо.
Куроедов опешил.
– Ты специально меня караулил?
Луганский разгладил усики.
– Можешь считать нашу встречу случайной. Главное – рви отсюда когти. Пока мы не поссорились.
Куроедов опешил еще более.
– Юрик, чего ты добиваешься?
– Чтобы ты прикрыл свою активность фиговым листком. Не мешай разобраться с ее мужем и с твоими проблемами на Петровке.
– А потом?
Луганский огляделся.
– Потом – по обстановке.
Растерянность Куроедова будто корова языком слизнула Толстяк с ухмылкой тряхнул длинными волосами.
– Ну да, я отвалю, а ты за ней поохотишься. Отличная тактика, только я не идиот.
– Именно идиот!
– Юрик, я не позволю тебе подбивать к ней клинья.
Луганский постучал себя по лбу.
– Володь, тебе пора к терапевту. Я уеду следом за тобой.
Куроедов показал ему средний палец.
– Вот вам, Юрий Васильевич! Езжай ты первый, а я за тобой.
Луганский сплюнул в досаде.
– О'кей. Но так, чтобы я видел тебя в зеркале.
Куроедов прижал руку к груди.
– Когда я вас обманывал, товарищ майор?
– Только попытайся – бульон не спасет! – Луганский зашагал к золотистому «Опелю».
Куроедов крикнул ему в спину:
– Я подрулю на Лубянку к пяти!
Луганский резко обернулся.
– Не вздумай! Нечего там светиться!
Куроедов осклабился до ушей.
– Дело ведь не в бульоне, Юрий Васильевич. Нас связывают более прочные отношения, не так ли?
Луганский с хмурым видом сел в «Опель» и медленно стал отъезжать. Куроедов также влез в машину.
– Давай за ним! – скомандовал он угрюмо.
Включив зажигание, Гаврилыч уточнил:
– И далеко за ним?
– До первого поворота.
– А после? – Поскольку хозяин не ответил, начальник охраны зашел с другой стороны: – Володь, ей-богу, он борзеет, гвоздь мне в печень!
Куроедов опять не отозвался. Вперив взор в пространство, он покусывал нижнюю губу.
3
Поглядывая на часы, Глеб проводил занятия в 8-м «В». Учительница биологии, классный руководитель этих акселератов, просила его закончить урок минут на десять раньше для проведения, как выразилась она, воспитательного мероприятия. Глеб, разумеется, согласился и уже запланировал, как использовать эти нечаянные десять минут. Время уже подходило. Чтобы скоротать его остаток, Глеб вызвал Галю Синицыну – угловатую худую девочку, стабильно отвечающую на четверку.
– Пожалуйста, Галя, – проговорил он по-французски, – напомни нам тринадцать глаголов, образующих пассэ композе с глаголом «этр».
– Алле, антрэ, венир… – бойко отчеканила девочка и запнулась. – Можно сначала? – спросила она по-русски.
– Хоть с конца, – по-французски ответил Глеб. – Смелей.
Девочка затараторила:
– Алле, антрэ, сортир, партир, арривэ, венир… – Вновь запнувшись, она захлопала ресничками.
– Пока только шесть, – заметил Глеб. – Осталось больше половины.
Готовая заплакать девочка пролепетала:
– Венир…
Тут в класс заглянула учительница биологии. Глеб вздохнул с облегчением.
– Садись, Галя, – сказал он по-русски. – Ставлю тебе «пять».
Класс загудел. Синицына не поверила ушам.
– Как это «пять»?
– В кредит, – пояснил Глеб. – К следующему уроку выучишь тринадцать глаголов, чтоб от зубов отскакивало, и погасишь задолженность.
Ошарашенная девочка подала дневник, Глеб поставил «отлично» и расписался. Сосед Синицыной по парте полюбопытствовал:
– А если не выучит?
Глеб развел руками.
– Закрою кредитную линию. Кстати, это всех касается. Любому из вас могу заранее поставить пятерку, если вернете с процентами.
Поднялся радостный галдеж. Лишь сосед Синицыной практично уточнил:
– На шестерку, что ли, потом отвечать?
– Желательно, – кивнул Глеб. – Хоть сойдет и на пятерку с плюсом.
Учительница биологии вошла. Это была солидная дама в брюках. За полгода совместной работы Глеб даже имя ее узнать не удосужился. Класс встал в знак приветствия, продолжая при этом галдеть. Биологичка раздраженно прокомментировала:
– Популистские методы в действии.
Глеб вздохнул.
– Только тем и держусь.
Выходя из кабинета, он услыхал голосок Синицыной:
– Глеб Михайлович, я выучу!
Вслед за тем раздался громоподобный рык классной дамы:
– Ну-ка, тихо! Совсем разболтались!
Глеб сбежал по лестнице к спортзалу. До звонка оставалось восемь минут. Приоткрыв дверь зала, Глеб заглянул. Он хотел вызвать Стаса на пару слов, но не тут-то было.
Стас напряженно работал. И не с кем-нибудь, а с 10-м «Б», который в данный момент учился не чему-нибудь, а лазанью по канату. И перед канатом с унылым видом стоял не кто-нибудь, а Леня Рюмин. Эт-то надо было видеть!
Держась за канат, как за поручень в трамвае, Леня преданно смотрел в глаза учителю физкультуры.
– Станислав Андреевич, может, не надо? Я не застраховался.
Рыжие кудри Стаса топорщились, веснушки покраснели.
– Я тебе дам «не надо». Ну-ка, лезь.
Класс, одетый в спортивную форму, сидел на скамьях вдоль стены и наблюдал за этим шоу. Леня Рюмин в трусах и майке выглядел нескладным интеллигентным подростком. Но это был Леня Рюмин.
– Станислав Андреевич! – воскликнул он, указав на заглянувшего Глеба. – Смотрите, кто к нам пришел!
Стас обернулся.
– Ты ко мне?
Глеб кивнул.
– На минутку буквально.
Стас шагнул в его сторону, однако номер не прошел.
– Что значит «на минутку»?! – возопил Леня. – Заходите, Глеб Михайлович! Покажите нам, как лазать по канату!
Глеб фыркнул.
– Ага, щас!
Но к делу подключилась уже Гуля Шарипова. В спортивных шортах и майке она смотрелась очаровательной стройной девушкой и, очевидно, хорошо это сознавала. Вскочив на скамейку, она замахала рукой.
– Лезьте, Глеб Михайлович! Мы за вами!
Леня подхватил:
– Дайте нам мастер-класс! – И, обернувшись к сидящим на скамьях ребятам, скомандовал: – Попросим маэстро! На счет «три»! Раз, два…
И чертов 10-й «Б» под Ленькино и Гулькино дирижирование принялся скандировать: «Глеб Ми-хай-лыч! Глеб Ми-ха-лыч!» Стас внезапно подмигнул Глебу.
– Может, правда покажешь? Как бы образец.
Глеб разозлился.
– Дурень старый, и ты туда же! – Он вошел и сказал: – Никуда я не полезу. Просто мы со Станиславом Андреевичем минутку поговорим, а вы тихо посидите. Ладно?
Держась за канат, Леня покачал головой.
– Не прокатит.
– Нельзя прерывать учебный процесс, – поддержала Гуля. – Одно дело – минута занятий…
– …другое дело – частные разговоры, – закончил Леня.
Глеб и Стас переглянулись.
– Давай лезь! – усмехнулся Стас.
– Сдурел? – нахмурил брови Глеб.
– Может, слабо?
– Стас, прекрати.
Тут Леню озарила новая идея.
– Глеб Михайлович, Станислав Андреевич, а вы поборитесь! Интересно, кто кого? Станислав Андреевич такой здоровенный – сплошные мышцы. А Глеб Михайлович, должно быть, верткий. Поборитесь.
Под гогот класса Гуля подхватила:
– А мы будем судьями!
Глеб бросил на Стаса сердитый взгляд: мол, доигрался?! Стас посмотрел на часы, потом – на Леню Рюмина. Леня с надеждой взглянул на Глеба. Глеб вздохнул.
– Ладно. Бороться не будем, но я покажу вам фокус. Йоговский. Вот я стою здесь, – Глеб притопнул, – направляю волю к центру Земли, и Станислав Андреевич не сможет ни оторвать меня от пола, ни сдвинуть с места. Прошу, коллега!
Ребята с интересом замерли.
Стас подошел, с усмешкой обхватил Глеба могучими руками и дернул вверх. Потом еще раз посильнее, потом еще. Послышался смех. Стас напрягался изо всех сил: мышцы его вздулись, лицо побагровело. Глеб, заложив руки за голову, стоял и мстительно улыбался. Стас отступил, отдуваясь. Класс восхищенно загудел.
– Тоже мне фокус! – отмахнулся Леня Рюмин. Точно одинокий полководец, он стоял у каната. – Любой так сможет! Вон Быков, к примеру, сейчас сюда встанет, а я сделаю вид, что не могу оторвать его от пола.
Пунцовый Стас буркнул:
– Не трепись. Все по-честному.
Однако восхищенный гул смолк. Ребята выжидательно смотрели на учителя французского.
– Кто сомневается, – произнес Глеб, – тому предлагаю фокус прямо противоположный. Я направляю волю против земного тяготения, и любой из вас сможет поднять меня одной левой. Хоть тот же Гена Быков. Никто ведь не думает, будто он великий силач? – Глеб выдержал паузу. – Давай, Ген, попробуй.
Невысокий худой десятиклассник с недоверчивой улыбкой подошел к учителю, присел и обхватил его за ноги.
– Погоди, – сказал Глеб. – Берись одной рукой.
Гена Быков послушно взял учителя за щиколотку.
– Ну и в чем прикол? – Продолжая улыбаться, подросток лениво напряг руку.
Точно воздушный шарик, Глеб взлетел вверх и повис в полутора метрах от пола, удерживаемый рукой ученика. В наступившей гробовой тишине оглушительно прозвенел звонок. Пальцы Гены Быкова сами собой разжались, и Глеб мягко «спрыгнул» на пол.
– Главное, – сказал он Лене Рюмину, – направляй волю против тяготения.
Поскольку класс на звонок не прореагировал, учитель физкультуры громко хлопнул в ладоши.
– Освобождайте зал! Лазанье по канату переносим на следующий урок!
Десятый «Б» встрепенулся и, бурно обсуждая увиденное, повалил на волю. Прикрыв дверь зала, Стас выдохнул:
– Ну, даешь!
– А ты не подзуживай.
– Теперь Рюмин с Шариповой плешь мне проедят, требуя повторить твой «фокус».
Глеб хмыкнул.
– Так тебе и надо. – Он взглянул на часы. – Короче, Стас, я очень тебя прошу в восемь вечера быть у меня. Вместе со Светкой. И хорошо бы вам Илью прихватить. Собираем команду.
Глаза Стаса заблестели.
– В курс введешь сейчас или при встрече?
– Сейчас, буквально в двух словах. Чтобы вечером время не тратить. – Глеб сообщил Стасу об убийстве Мак-Грегора, о вызове на Лубянку и конспективно изложил то, с чем братья Абэ приехали в Москву. – Расскажешь об этом Илье и Светке по дороге, – заключил он, – и все будут проинформированы.
Стас взъерошил свои рыжие кудри.
– Не слабо завязалось. Зато хоть самурая нашего повидаю. Как он там?
Раздался звонок на урок.
– Нормально. – Глеб направился к двери. – Вопросы сам ему задашь.
Стас вдогонку полюбопытствовал:
– Он тренируется?
– Можешь не сомневаться, – ответил Глеб, покидая спортзал.
Взбежав по лестнице на второй этаж, он прошагал по коридору и вошел в кабинет французского. У него был урок в 8-м «А», и предстояло вернуться к тринадцати глаголам, образующим «пассэ композэ» с глаголом «этр».
4
После уроков Леня с Гулей поспешили к Саше Колесникову, чтобы забрать стихи об осени в стенгазету. Разумеется, если Саша сдержал обещание. По улице гулял холодный ветерок, моросило. Дожидаясь автобуса, ребята плотно застегнули куртки.
– Почему-то, – проворчал Леня, – когда мы посещаем юное дарование, непременно идет дождь.
Гуля задумчиво заметила:
– Интересный фокус Глеб показал.
– Какой-то трюк, – отмахнулся Леня. – Использование законов физики.
Подкатил автобус. Ребята вошли и заняли свободное сиденье. Гуля посмотрела в окно на пожелтевшие мокрые деревья.
– И что же это за трюк? – уточнила она.
Леня раздраженно тряхнул чубчиком.
– Что ты в это так впилась?! Лично меня интересует, написал вундеркинд стихи, или Виктория завтра покажет мне, где раки зимуют!
Гуля сверкнула глазами.
– Расслабься: Саша тебя не кинет!
Леня вздохнул.
– В любом случае поздняк метаться.
До нужной остановки доехали молча, вышли из автобуса и направились к Сашиному дому. Леня поглядывал на Гулю, но та смотрела только вперед. А впереди, преграждая путь, разлилась лужа. И не то чтоб лужа оказалась глубокой (скорее, она была чисто символической), но Леня решил с ее помощью ликвидировать размолвку.
– Давай перенесу, – предложил он бодро.
Покосившись на него, Гуля кивнула.
– Только не урони.
– Обижаешь! – Леня суетливо подхватил подругу под коленки, не выпуская из руки портфель.
Гуля обняла его за шею. И портфель ее при переходе колотил Леню по спине. Хоть и без того, бог свидетель, каждый шаг парню давался нелегко. За полметра до края лужи пальцы Лени разжались, и Гуля плюхнулась ногами в воду. К счастью, не промокла – лишь обрызгалась. И, с насмешкой глядя на верного рыцаря, поставила диагноз:
– Дохляк. Мускулы качать надо.
– Нет, – возразил Леня, – ты должна была направить волю против силы тяготения.
Гуля рассмеялась. Взявшись за руки, они продолжили путь.
Дверь Сашиного подъезда оказалась под цифровым замком, и Леня ударил по нему в досаде.
– Код спросить забыли!
Гуля вздохнула.
– Ну ты тормоз! Телефон хоть помнишь?
Леня достал мобильник.
– Две последние цифры – смутно. Придется гадать.
Но гадать не пришлось. Из подъезда вдруг высыпала шумная компания подвыпивших мужиков, и ребята проскользнули в дверь. Они поднялись на Сашин этаж, и Леня неуверенно указал на квартиру.
– Эта вроде.
– Тормоз. – Гуля нажала кнопку звонка.
Дверь открыла горбатая старушка и всплеснула руками.
– Ой, Гулечка! Ленечка! Заходите!
Ребята вежливо поздоровались.
– Варвара Львовна, – сказал Леня, – можно Сашу на минуту?
Старушка улыбнулась.
– А Саши нет. Заходите, чаем напою.
Ребята переглянулись.
– Спасибо, Варвара Львовна, – ответила Гуля, – у нас мало времени. Саша скоро будет?
– Даже не знаю. Его класс дежурит, и он задержится. А вот насколько…
– Понятно. – Леня обескураженно взглянул на Гулю. – А ты говоришь…
– Но Саша оставил для вас стихи, – продолжала улыбаться старушка. – Сказал, чтоб я передала, если вы зайдете.
Леня облегченно вздохнул.
– Вот спасибо! Давайте, Варвара Львовна, и мы побежали.
Варвара Львовна тоже вздохнула.
– Экие вы торопыги! – И ушла вглубь квартиры.
Гуля посмотрела на Леню торжествующе.
– Что я тебе говорила!
Старушка вернулась с тетрадным листком в клетку.
– Тут на обеих сторонах написано, – прокомментировала она. – Здесь начеркано, а здесь вроде чистовик.
– Разберемся, – сказал Леня, едва ли не выдергивая листок. – Спасибо, мы помчались.
Гуля, однако, сочла долгом поинтересоваться:.
– А Танюшка где?
Варвара Львовна возвела глаза к потолку.
– Спит, слава богу.
– Привет ей, – улыбнулась Гуля. – И большое спасибо Саше.
За дверью подъезда ребята остановились под козырьком. Накрапывал дождь, вокруг не было ни души. Развернув тетрадный листок, Леня вперился в текст.
– Посмотрим, чем одарил нас вундеркинд.
После затянувшейся паузы Гуля нетерпеливо произнесла:
– Ну?!
– Здесь и вправду начеркано, абракадабра какая-то, – пробормотал Леня. – Это читать не будем.
– Читай уже что-нибудь! – потребовала Гуля.
И Леня вслух прочел:
– Класс! – оценила Гуля.
Шурша желтеющим нарядом,
сентябрь шагает по земле
и, хмуря лоб, заданье на дом
дождем выводит на стекле.
Он слово «лень» берет в кавычки
и средь осенних непогод
не отступает от привычки
нас погружать в учебный год.
Леня сложил листок и спрятал в карман.
– Я ожидал большего. И всего-то две строфы.
– Тебе поэма нужна?! – Гуля сердито вышла из-под козырька и зашагала к остановке.
Леня догнал ее.
– Лично мне годится. Лишь бы Викторию устроило.
– Они приблизились к знакомой луже, благополучно перешли ее вброд и чуть не столкнулись с вынырнувшим из-за угла Сашей. Невзирая на дождик, куртка на мальчике была распахнута, вихры на голове торчали, будто непромокаемые, школьный ранец сполз с плеча.
– Привет! – обрадовалась Гуля. – А мы только что от тебя.
– Здрасьте, – ответил Саша, озираясь. – Бабушка передала вам?
Леня церемонно прижал руку к груди.
– Спасибо, мы восхищены. Хочешь шоколадный торт?
– Хочу. – Саша продолжал озираться. – Осторожней, здесь сумрачные придурки ошиваются.
– Где? – встревожилась Гуля.
Леня решительно произнес:
– Друзья мои, существование придурков я, конечно, не отрицаю, однако… Мадемуазель Шарипова, у нас уроков навалом! Пока, Саш, созвонимся. – Он двинулся к остановке.
Гуля застегнула «молнию» на Сашиной куртке.
– Иди домой. Шоколадный торт за нами.
– Ладно, пока. – Саша зашагал по асфальтовой дорожке. Но домой не пошел, а затаился в подворотне.
Леня и Гуля стояли в ожидании автобуса.
– Пойдем ко мне уроки делать? – осведомился Леня.
Гуля кивнула.
– Угу.
– В кишлаке порядок?
– Я предупредила.
Леня махнул портфелем.
– Вот и чертов автобус.
– Смотри! – в испуге воскликнула Гуля.
Леня проследил за ее взглядом, и внутри у него похолодело. Неподалеку, метрах в двухстах, кучковались пятеро подростков. Похоже, они ссорились. И вроде бы размахивали пластиковыми бутылочками и банками с пивом. «Вроде бы» потому, что рассмотреть подростков было трудно: с ног до головы они были окутаны серым туманом.
– Мамочки! – вырвалось у Лени.
Будто услыхав его голос, подростки двинулись к остановке. Гуля вцепилась в Ленин рукав, а из подворотни раздался крик Саши:
– Линяйте быстро!
Леня взглянул на приближающийся автобус. Подростки ускорили шаг. Гуля потянула Леню прочь, но тот уперся: автобус уже тормозил. Через невероятно долгие мгновения двери отворились. Леня буквально впихнул Гулю внутрь и вскочил сам. И водитель (вот умница!) мигом закрыл двери и поехал. Подбежав к отходящему автобусу, подростки принялись колотить по его корпусу. Автобус стал набирать скорость. Подростки бежали рядом, образовав сплошное темное облако, и дубасили по стенке кулаками. Народу в автобусе (вместе с Леней и Гулей) было семь человек. На правом борту оказалась лишь заморенная тетка с сумками, которая пробормотала, глядя в окно:
– Обкурились чем-то, паскуды. С ума сходят.
Между тем подростки вопреки здравому смыслу продолжали преследовать автобус, пока тот хорошо не разогнался. Лишь тогда начали они отставать, и темное облако исчезло наконец позади. Переведя дух, Леня и Гуля плюхнулись на сиденье.
– Существование придурков ты не отрицаешь, – попыталась съехидничать Гуля. Но попытка вышла жалкой.
У Лени даже чубчик поник.
– Что, по-твоему, я должен делать?
Гуля пожала плечами.
– Может, папе твоему расскажем?
Леня скривил губы.
– Отличная идея. Он предложит нам написать рапорт по форме, затем направит рапорт по инстанциям, а нас до выяснения определят в дурдом.
Гуля сердито отмахнулась.
– Трепись больше. Твой отец не такой.
– Знаю, – буркнул Леня. – Но у меня идея получше. Давай Глебу расскажем.
Гуля посмотрела ему в глаза.
– Почему?
У Лени слегка покраснели щеки.
– Если честно – из эгоизма. У меня такое чувство, что взвалив это на Глеба, мы сможем расслабиться.
Подумав, Гуля вздохнула.
– Ну, в общем… А как мы преподнесем ему эту бредятину?
– Об этом не беспокойся. – Леня извлек из кармана листок с Сашиными стихами. – Вундеркинд уже за нас побеспокоился. Взгляни-ка, что он начеркал тут, с другой стороны.
Трясясь в автобусе на колдобинах, ребята склонили головы над тетрадным листком в клетку.
5
Глеб вез Дашу домой, поглядывал на часы. «Жигуленок» их, словно юркая плотвичка, лавировал среди щук и акул городского транспорта. Его «дворники» размазывали по стеклу капли дождя вместе с летящей из-под колес грязью.
– Что за гонка? – проворчала Даша. – До Лубянки у тебя еще полно времени.
Глеб качнул головой.
– До Лубянки хочу заскочить в «Метрополь».
Даша удивленно на него посмотрела.
– Зачем?
– Поищу след убийцы Ричарда.
– В «Метрополе»?
Глеб в раздраженье обогнал грузовик с кирпичом.
– А где, Даш?! Откуда начать, посоветуй!
Даша взяла его за руку.
– Только не говори, что мне нельзя с тобой.
Глеб сердито на нее покосился.
– Даже не обсуждается!
Даша вздохнула.
– Но попытка была. Прошу занести в протокол.
Глеб улыбнулся.
– Что-то поклонника твоего не видать. Как говорят физики, исчез за горизонтом событий.
– Разве? – Даша обернулась к заднему окну. – О коварный! О непостоянный!
Они рассмеялись. Затем, припарковавшись у дома, вышли из «жигуленка», вбежали в подъезд, и Глеб завел Дашу в квартиру.