Вэнс Джек Холбрук. Сага о Кугеле (Умирающая Земля - 3)

   Госпожа Сольдинк наконец вновь обрела способность говорить. Ее голос был ледяным.
   - Вы, разумеется, сможете потерпеть, пока мы не вернемся в Помподурос. Господин Сольдинк по справедливости расплатится с вами в положенное время.
   - Я предпочту звонкую монету сейчас справедливости потом. Здесь я могу взять наибольшую плату. В Помподуросе мне придется пойти на уступки скупости Сольдинка.
   - Какая бесчувственность!
   - Это всего лишь голос классической логики, которой нас учили в школе червеводов. Вы можете заплатить сейчас хотя бы сорок пять терциев.
   - Нелепо! Я не ношу с собой такие деньги.
   - Тогда можете отдать мне опал, который вы носите на плече.
   - Ни за что! Это очень ценный камень! Вот восемнадцать терциев, это все, что у меня сейчас при себе. А теперь сейчас же везите меня к ваннам, и чтобы я больше не слышала ваших дерзостей!
   - Не слишком-то хорошее начало, госпожа Сольдинк! Я намерен наняться червеводом на "Таланте", и плевать мне на Кугеля. Он может болтаться здесь хоть до скончания веков, мне-то что! В любом случае, вам придется часто меня видеть, и за радушие я отплачу тем же, так что вы можете представить меня и своим славным дочуркам тоже.
   Госпожа Сольдинк вновь почувствовала, что не в состоянии вымолвить ни слова. Наконец она промолвила:
   - Везите меня к ваннам.
   - Да, пора продолжать путь, - согласился Кугель. - Подозреваю, что если спросить дроггера, он ответит, что уже постарался на восемнадцать терциев. Мы, лаусикаанцы, весим гораздо меньше, чем всякие иностранцы.
   Госпожа Сольдинк сухо произнесла:
   - Я вас не понимаю.
   - Берегите дыхание, оно может вам понадобиться, когда дроггер ослабеет.
   Госпожа Сольдинк снова не нашлась, что ответить.
   Склон и впрямь стал более крутым, и дорога поднималась вверх и вновь опускалась вниз, до тех пор, пока, взобравшись на невысокий хребет, не вышла к поляне, осененной желто-зелеными имбирными деревьями и одиноким высоченным ланцеладом с гладким темно-красным стволом и пушистой черной кроной.
   Кугель остановил коляску у ручья, струящегося по поляне.
   - Приехали, госпожа Сольдинк. Можете искупаться в ручье, а я посмотрю на результаты.
   Госпожа Сольдинк без энтузиазма оглядела ручей.
   - Разве это ванны? А где храм? А упавшая статуя? А где беседка Космеи?
   - Собственно ванны на горе выше, - равнодушно пояснил - Кугель. Здесь точно такая же вода, которая в любом случае не дает большого эффекта, особенно в таких запущенных случаях.
   Мадам Сольдинк побагровела.
   - Можете немедленно везти меня вниз. Господин Сольдинк найдет мне другого провожатого.
   - Как хотите. Однако я хотел бы получить свои чаевые сейчас, если не возражаете.
   - Можете обратиться за чаевыми к господину Сольдинку. Я уверена, он найдет, что вам сказать.
   Кугель развернул экипаж и пустился в обратный путь по склону, приговаривая:
   -Нет, мне никогда не понять женщин.
   Госпожа Сольдинк всю дорогу до города натянуто молчала, и в положенное время коляска была в Помподуросе. Кугель привез госпожу Сольдинк на "Галанте"; не удостоив его даже взглядом на прощание, почтенная дама прошествовала по трапу на корабль.
   Кугель вернул экипаж на площадь, затем вошел в клуб и уселся в укромном уголке. Он перевесил свое покрывало, прикрепив его изнутри к полям своей шляпы, чтобы никто не смог больше принять его за Фускуле.
   Прошел час. Капитан Баунт и главный червевод Дрофо, завершив различные дела, прогулялись по площади и остановились, беседуя, перед клубом, где к ним через некоторое время присоединился Пулк.
   - А где Сольдинк? - спросил тот. - Он, верно, к этому часу должен был съесть весь понравившийся ему спралинг.
   - И я так думаю, - сказал капитан Баунт. - Вряд ли с ним произошел какой-нибудь несчастный случай.
   - Ну нет, только не на попечении у моего племянника, - сказал Пулк. Они, наверное, стоят у загона и обсуждают червя Фускуле.
   Капитан Баунт показал наверх, на холм.
   - Вот, Сольдинк уже идет! Он, кажется, нездоров! Да он едва ноги волочит!
   Съежившись и шагая с преувеличенной осторожностью, Сольдинк зигзагами пересек площадь и наконец смог присоединиться к стоящей перед клубом компании. Капитан Баунт шагнул ему навстречу.
   - Вы в порядке? Что-то не так?
   Слабым и хриплым голосом Сольдинк прошептал:
   - Это было ужасно.
   - Что случилось? По крайней мере, вы остались в живых!
   - Едва-едва. Эти несколько часов я не забуду до самой смерти. Во всем виноват Фускуле. Он просто дух противоречия! Одно хорошо - я купил у него червя. Дрофо, сходите и привезите его на корабль; мы немедленно покидаем эту дыру!
   - Но мы все же наймем Фускуле червеводом на "Галанте"? - отважился спросить Пулк.
   - Ха! - свирепо воскликнул Сольдинк. - Он не будет управлять червями на моем корабле. На этой должности останется Кугель.
   Госпожа Сольдинк, увидев идущего по площади мужа, больше не могла сдерживать свою ярость. Она спустилась на причал и направилась к клубу. Лишь только достигнув пределов слышимости Сольдинка, она раскричалась:
   - Ну, наконец-то ты появился! Где же ты был, пока я терпела дерзости и насмешки от этого мерзкого Фускуле? Ноги его не будет на "Галанте", или я в тот же миг сойду на берег! Да Кугель в сравнении с ним просто ангел небесный! Кугель должен остаться червеводом!
   - Я сам, дорогая, думаю точно так же.
   Пулк попытался вставить слово:
   - Не верю, что Фускуле смог бы поступить невежливо! Здесь, несомненно, закралась какая-то ошибка или недоразумение...
   - Недоразумение? Это когда он потребовал за поездку сорок пять терциев и взял восемнадцать, но лишь потому, что больше у меня не было? Когда он пожелал получить взамен мой опал, а потом принялся говорить мне такие гадости, о которых даже подумать страшно? И он хвастался, если вы можете в такое поверить, тем, что он будет работать червеводом на "Галанте"! Да не бывать этому, даже если мне самой придется караулить сходни!
   Капитан Баунт сказал:
   - Все, решение принято! Фускуле, должно быть, безумец какой-то!...
   - Безумец или даже еще хуже! Да его порочность даже описать трудно! И все-таки все это время я чувствовала что-то знакомое, как будто где-то, в предыдущей жизни или в кошмаре, я знала его.
   - Наш разум играет с нами странные шутки, - заметил капитан Баунт. Любопытно было бы увидеть этого необыкновенного человека.
   - Вот он идет сюда вместе с Дрофо! - воскликнул Пулк. - Наконец-то мы получим объяснение и, возможно, даже какое-то оправдание!
   - Я не желаю ни того, ни другого! - завопила госпожа Сольдинк. - Я хочу лишь убраться с этого отвратительного острова!
   Круто развернувшись, она гордо прошествовала через площадь и поднялась обратно на "Галанте".
   Энергично шагая, Фускуле приблизился к стоящим, опередив Дрофо на шаг или два. Фускуле остановился и, подняв свою чадру, оглядел группу.
   - Где Сольдинк?
   Обуздав свою ярость, Сольдинк холодно произнес:
   - Ты очень хорошо знаешь, где я! И я тоже тебя знаю, ты, негодяй и подлец! Я ни слова не скажу о твоей глупой шутке, равно как и о гнусном поведении по отношению к госпоже Сольдинк. Я предпочту заключить сделку на полностью формальных основаниях. Дрофо, почему вы не доставили нашего червя на "Галанте"?
   - Я отвечу на этот вопрос, - сказал Фускуле. - Дрофо получит червя лишь после того, как вы заплатите мои пять тысяч терциев, плюс одиннадцать терциев сверх того за мой двояковыпуклый плавникошлифователь, который вы выкинули с такой надменной легкостью, и еще двадцать за нападение на меня. Таким образом, ваш счет составляет в совокупности пять тысяч тридцать один терций. Можете заплатить прямо сейчас.
   Кугель, смешавшись с другими посетителями, вышел из клуба и, встав чуть поодаль, следил за перебранкой.
   Сольдинк воинственно сделал два шага в направлении Фускуле.
   - Ты в своем уме? Я купил у тебя червя за хорошую цену и расплатился наличными на месте. Давай больше не будем ходить вокруг да около! Немедленно передай червя Дрофо, а не то мы примем немедленные и радикальные меры!
   - Тьфу! - в бешенстве закричал Фускуле. - Вы не получите моего червя ни за пять тысяч, ни за десять! А что касается оставшихся пунктов вашего счета... - тут, сделав шаг, он залепил Сольдинку увесистую оплеуху по одной щеке, - это пойдет за плавникошлифователь, а это, - он отвесил противнику еще одну затрещину, - за все остальное.
   Сольдинк рванулся вперед, чтобы расплатиться по своим счетам; капитан Баунт попытался вмешаться, но его намерения были неверно истолкованы Пулком, который одним мощным ударом уложил моряка на землю.
   Наконец сумятицу унял Дрофо, вклинившийся между противными сторонами и поднявший руки, призывая драчунов утихомириться.
   - Спокойно, спокойно! В этом деле есть некоторые странные обстоятельства, которые необходимо прояснить. Фускуле, ты утверждаешь, что Сольдинк обещал тебе пять тысяч терциев за твоего червя, а потом швырнул твой плавникошлифователь в воду?
   - Да, именно так я и говорил! - в ярости завопил Фускуле.
   - Разве это правдоподобно? Сольдинк славится своей бережливостью! Он ни за что бы не предложил пять тысяч терциев за червя, который стоит самое большее две тысячи! Как ты объяснишь такой парадокс?
   - Я червевод, а не специалист, по непонятным психологическим загадками, - пробурчал Фускуле. - Хотя теперь, по размышлении, мне кажется, что человек, назвавшийся Сольдинком, был на голову выше этого низкорослого поганца. На нем еще была странная шляпа в несколько слоев, и ходил он с полусогнутыми коленями.
   Сольдинк возбужденно проговорил:
   - Это описание подходит тому мерзавцу, который посоветовал мне пойти к Терлулии! У него была крадущаяся походка, и он назвался Фускуле!
   - Ага! - обрадовался Пулк. - Обстоятельства начинают проясняться! Давайте найдем в клубе кабинку и займемся как следует нашим расследованием с кружечкой доброго черного пива!
   - Неплохая идея, только в этом случае совершенно не нужная, - сказал Дрофо. - Я уже могу назвать имя виновника.
   - У меня тоже есть догадка на этот счет, - присоединился к нему капитан Баунт.
   Сольдинк обиженно переводил взгляд с одного на другого.
   - Я что, один здесь такой недогадливый? Кто он?
   - А что, есть еще сомнения? Его имя - Кугель.
   Сольдинк прищурился, потом хлопнул в ладоши.
   - Разумный вывод!
   Пулк с мягким укором проговорил:
   - Теперь, когда виновный найден, кажется, вы должны извиниться перед Фускуле.
   Но Сольдинка все еще терзали воспоминания об оплеухах Фускуле.
   - Когда он вернет мне шестьсот терциев, которые я заплатил ему за червя, тогда я подумаю. И не забывайте, это ведь он обвинил меня в том, что я выбросил его плавникошлифователь. Это он должен извиняться.
   - Вы все еще в плену заблуждения, - покачал головой Пулк. - Эти шестьсот терциев получил Кугель.
   - Возможно, и так. И все-таки я считаю, что необходимо провести тщательное расследование.
   Капитан Баунт повернулся к собеседникам.
   - Мне показалось, что я видел его несколько минут назад. Но он, похоже, уже ускользнул.
   В действительности, как только Кугель сообразил, в какую сторону ветер дует, он тут же поспешил на "Галанте". Госпожа Сольдинк была в своей каюте, рассказывала дочерям обо всех событиях этого дня. Поблизости не было никого, кто мог бы помешать Кугелю сновать туда-сюда по кораблю. Он сбросил трап, снял швартовы с кнехтов, стянул заглушки с червей и положил в их корзины тройную приманку, после чего взбежал на шканцы и изо всех сил повернул штурвал.
   В клубе Сольдинк жаловался:
   - Я с самого начала не доверял ему! И все-таки кто мог бы вообразить такую всеобъемлющую порочность?
   Бандерваль, суперкарго, согласился с этим суждением.
   - Кугель, хотя с виду и кажется честным, на деле не кто иной, как мошенник.
   - Теперь придется призвать его к ответу, - сказал капитан Баунт. - А это всегда неприятная задача.
   - Вовсе не неприятная, - пробормотал Фускуле.
   - Мы должны дать ему возможность оправдаться, и чем скорее, тем лучше. Я полагаю, что клуб подойдет для нашего собрания точно так же, как и любое другое помещение.
   - Сперва нужно его найти, - заметил Сольдинк. - Интересно, где мог укрыться этот жулик? Дрофо, возьмите Пулка и поищите его на "Галанте". Фускуле, погляди в клубе. Не делайте и не говорите ничего, что могло бы спугнуть его, просто скажите, что я хочу задать ему несколько общих вопросов... Да, Дрофо? Почему вы еще не отправились выполнять мое поручение?
   Дрофо указал в направлении моря. Его голос был, по обыкновению, грустным.
   - Сэр, вы можете взглянуть на это сами!
   Глава третья ОКЕАН ВЗДОХОВ
   Красное утреннее солнце точной копией отражалось от темной морской воды.
   Черви лениво перебирали плавниками - в их корзинах была положена половинная приманка; "Галанте" плавно, точно легкая лодка, скользил по поверхности воды.
   Кугель проспал несколько дольше обыкновенного в кровати, в которой раньше нежился Сольдинк.
   Команда "Галанте" бесшумно и спора работала на своих местах.
   Кугеля пробудил стук в дверь. Зевая и потягиваясь, Кугель певуче отозвался: - Войдите!
   Дверь открылась; в каюту вошла Табазинт, младшая и, пожалуй, самая миловидная из дочерей госпожи Сольдинк, хотя Кугель, если бы ему пришлось высказывать свое мнение, твердо стоял бы на том, что у каждой из них были свои несомненные достоинства.
   Табазинт, которую природа наделила пышной грудью и крепкими округлыми бедрами, а так же до поры до времени стройной и гибкой талией, являла миру обрамленное копной темных кудрей круглое личико, а ее розовые губки были постоянно сжаты, точно силясь сдержать улыбку. Она принесла с собой поднос, который поставила на столик у кровати. Застенчиво оглянувшись, девушка уже собралась выйти из комнаты, когда Кугель окликнул ее:
   - Табазинт, милая! Сегодня такое чудесное утро; я позавтракаю на свежем воздухе. Можешь передать госпоже Сольдинк, чтобы застопорила руль и немного передохнула.
   - Как прикажете, сэр.
   Табазинт забрала поднос и вышла из каюты.
   Кугель встал с постели, смазал лицо душистым лосьоном, прополоскал рот одним из изысканных бальзамов Сольдинка, затем облачился в легкий халат из бледно-голубого шелка. Он прислушался... С межпалубной лестницы донесся топот госпожи Сольдинк. Через иллюминатор Кугель видел, как она прошла в свою каюту, которую прежде занимал главный червевод Дрофо. Как только она пропала из вида, Кугель вышел на среднюю палубу. Он сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, наслаждаясь прохладным утренним воздухом, затем поднялся на ют.
   Перед тем как сесть за свой завтрак, Кугель подошел к гакаборту, чтобы взглянуть на состояние моря и оценить, как далеко продвинулся корабль. Со всех сторон от горизонта до горизонта была спокойная вода, в которой виднелось лишь отражение солнца.
   След, тянущийся за кормой "Галанте", казался достаточно прямым свидетельство того, что госпожа Сольдинк на совесть управляла кораблем, а нос смотрел точно на юг.
   Кугель одобрительно кивнул; из госпожи Сольдинк вполне мог получиться неплохой кормчий. С другой стороны, она не выказала никаких способностей к ремеслу червевода, да и ее дочери были едва ли лучше.
   Кугель принялся за завтрак. Он одну за другой поднял серебряные крышки и заглянул в блюда. Там обнаружился компот из пряных фруктов, приготовленная на пару печень морских птиц, каша с изюмом, маринованные луковицы лилий и маленькие круглые грибочки с несколькими различными сортами пирожных - более чем обильный завтрак, в котором он признал творение Мидре, старшей и самой трудолюбивой из всех дочерей. Госпожа Сольдинк в тот единственный раз, когда ее заставили заняться стряпней, приготовила столь неаппетитную еду, что Кугель зарекся когда-либо снова подпускать ее к камбузу.
   Кугель не спеша позавтракал. Он чувствовал, что находится с миром в исключительно приятной гармонии. Это ощущение следовало удержать как можно дольше, холить его и лелеять и насладиться до последней капли. Чтобы увековечить это особое состояние, Кугель поднял изящную чашку из тончайшего фарфора и стал неторопливо потягивать прозрачный нектар, заваренный из смеси самых отборных трав господина Сольдинка.
   - Замечательно! - сказал Кугель. Прошлое безвозвратно ушло, будущее вполне могло закончиться и завтра, если потухнет солнце. Сейчас было настоящее, и следовало прожить его соответствующим образом.
   - Именно так! - сказал Кугель.
   И все-таки... Кугель тревожно оглянулся. Было совершенно справедливым и правильным воспользоваться всеми благами настоящего момента, но все же, когда достигаешь наивысшей точки чего-либо, остается лишь один путь - вниз.
   И даже сейчас, без каких-либо видимых причин, Кугель чувствовал в атмосфере какую-то зловещую напряженность, как будто, несмотря на все принятые им меры, что-то пошло не так.
   Кугель вскочил на ноги и выглянул за борт. Черви при половинной приманке работали без особого напряжения. Казалось, все было в порядке. То же самое было и с червем с правого борта. Кугель медленно вернулся к своему завтраку.
   Он подключил к решению этой проблемы всю мощь своего разума. Что же могло вызвать его беспокойство? Корабль был крепким, еды и провизии было вдосталь, госпожа Сольдинк с дочерьми, по всей видимости, примирились со своим новым положением, и Кугель поздравил себя с мудрым и справедливым, но твердым ведением дел.
   Некоторое время сразу после отплытия корабля госпожа Сольдинк изрыгала яростный поток проклятий, который Кугель наконец решил пресечь, хотя бы в интересах морального духа на корабле.
   - Мадам, - сказал Кугель, - ваши вопли мешают нам всем. Вы должны успокоиться.
   - Деспот! Изувер! Лагарк, или даже кик [Лагарк - существо с омерзительным характером, обитатель тундры к северу от Саскервоя; кик ужасный гибрид демона и глубоководного клыкастого угря]!
   - Если не уйметесь, я велю посадить вас в трюм! - пообещал Кугель.
   - Ха! - ответила госпожа Сольдинк. - Кто тогда будет исполнять ваши приказания!
   - Если понадобится, я сам буду это делать. На корабле должна быть строгая дисциплина. Теперь я капитан этого судна, и вот что я вам приказываю. Во-первых, придержите ваш язык. Во-вторых, соберите всех на средней палубе - я собираюсь произнести обращение.
   С упавшим сердцем госпожа Сольдинк с дочерьми собрались там, где велел новоявленный капитан.
   Кугель забрался до половины межпалубной лестницы и встал на ступеньке.
   - Дамы! Я был бы признателен за ваше внимание!
   Кугель с улыбкой обвел обращенные к нему лица.
   - Итак, начнем! Я отдаю себе отчет в том, что сегодняшний день принес нам не самое лучшее. Однако настоящее есть настоящее, и мы должны примириться с обстоятельствами. Могу предложить по этому поводу несколько советов.
   Наша первая забота - судовой устав, который предписывает быстрое и точное выполнение приказов капитана. Корабельные работы будут поделены поровну. Я уже принял на себя обязанность управления. От вас, своей команды, я ожидаю доброжелательности, сотрудничества и усердия, при условии чего вы найдете во мне снисходительного, понимающего и даже нежного капитана.
   Госпожа Сольдинк пронзительно закричала:
   - Не нужны нам ни ваша снисходительность, ни нежность! Везите нас назад, в Помподурос!
   - Тише, мама! - грустно сказала Мидре, старшая дочь. - Будь же реалисткой! Кугель не захочет возвращаться в Помподурос, так что давай выясним, куда он собирается везти нас.
   - Сейчас я поделюсь с вами этой информацией, - сказал Кугель. - Порт нашего назначения - Валь-Омбрио, на побережье Альмери, довольно далеко к югу.
   Госпожа Сольдинк, шокированная этим известием, раскричалась:
   - Да вы шутите! Путь туда смертельно опасен! Все это знают!
   - Предлагаю вам, мадам, - холодно проговорил Кугель, - поверить мне, а не домохозяйкам из вашего окружения.
   - В любом случае, Кугель поступит, как захочет, - посоветовала матери Салассер. - К чему сопротивляться его желаниям? Это только его рассердит.
   - Здравая мысль! - похвалил ее Кугель. - А теперь относительно работ по кораблю. Каждая из вас под моим руководством должна стать умелым червеводом. Поскольку у нас много времени, мы будем давать червям половинную приманку, что пойдет им на пользу. Кроме того, мы больше не сможем пользоваться услугами кока Ангсхотта; и все же у нас полно запасов, и я не вижу причин в чем-то себя ограничивать. Призываю всех вас дать полную свободу своим кулинарным талантам.
   - Сегодня я составлю пробный график работ. В течение дня я буду держать вахту и управлять корабельными делами. Наверное, стоит сейчас упомянуть о том, что госпоже Сольдинк, в силу ее возраста и социального положения, не придется исполнять обязанности ночной горничной. Теперь о...
   - Минуточку! - выскочила вперед госпожа Сольдинк. - Что входит в обязанности ночной горничной, и почему это меня признали не годной?
   Кугель посмотрел на море.
   - Обязанности ночной горничной вполне самоочевидны. Она прикрепляется к заднему салону, где следит за удобством капитана. Это почетная обязанность, и только справедливо, что ее разделят между собой Мидре, Салассер и Табазинт.
   Госпожа Сольдинк снова пришла в неописуемое волнение.
   - Я этого и боялась! Я, Кугель, буду ночной горничной. И не пытайтесь разубедить меня!
   - Все это замечательно, мадам, но ваши навыки будут необходимы у штурвала.
   - Успокойся, мама, - вмешалась Мидре, - мы вовсе не такие слабые и наивные, как ты думаешь.
   - Это тебе, мама, нужно особое обращение, а не нам, - со смехом поддержала сестру Табазинт. - Мы отлично справимся с Кугелем.
   - Мы должны предоставить Кугелю право принимать решения, поскольку вся ответственность лежит на нем, - присоединилась к сестрам Салассер.
   Тут заговорил Кугель:
   - Предлагаю оставить этот вопрос в покое. Сейчас я хочу раз и навсегда разобраться с одной довольно мрачной проблемой. Предположим, что кто-нибудь на корабле - назовем ее Зитой, в честь богини непостижимого - так вот, предположим, что Зита решила удалить Кугеля из царства живых. Она обдумывает, как бы подсыпать ему яду в еду, воткнуть нож ему в глотку, ударить или толкнуть его так, чтобы он свалился в воду. Маловероятно, что благовоспитанные люди будут вести себя подобным образом, - продолжил Кугель. - И все же я придумал план, как свести подобную вероятность к нулю. Я установлю в глубине носового трюма взрывное устройство из некоторого количества взрывчатки, свечи и предохранителя. Каждый день я буду отпирать неприступную железную дверь и переставлять свечу. Если я не сделаю этого, свеча сгорит и подожжет фитиль. Взрыв пробьет брешь в корпусе, и корабль камнем пойдет ко дну. Госпожа Сольдинк, вы, кажется, не слишком внимательны; вы хорошо меня слушали?
   - Я все отлично слышала!
   - В таком случае, это все, что я хотел сказать. Госпожа Сольдинк, можете отправляться к штурвалу, где я обучу вас основным принципам управления кораблем. Девушки, вы сначала приготовите обед, затем позаботитесь о порядке в каютах.
   У штурвала госпожа Сольдинк вновь продолжила вещать об опасностях пути на юг.
   - Там орудуют кровожадные пираты! В глубине поджидают морские чудища: голубые кодорфины, трифиды, сорокафутовые водяные! Со всех сторон налетают бури; они играют с кораблями, как с пробками!
   - А как же пираты вообще выживают среди таких ужасных опасностей?
   - Кого интересует, как они выживают? Я от всей души надеюсь, что эти опасности их погубят!
   Кугель рассмеялся.
   - Ваши предположения противоречат фактам! Мы везем груз для Юкоуну, который должен быть доставлен через Валь-Омбрио к берегу Альмери.
   - Да нет, это вы не знаете фактов! Груз перегружают в Порт-Пергуше, где наши представители делают специальные приготовления. Нам надо в Порт-Пергуш!
   Кугель снова расхохотался.
   - Вы что, за дурака меня держите? Как только корабль войдет в порт, вы начнете во всю глотку звать стражу! Правьте, как прежде, на юг.
   И Кугель отправился обедать, оставив госпожу Сольдинк злобно смотреть на эскалабру.
   На следующее утро Кугель каким-то шестым чувством ощутил: что-то не так. Как он ни старался, какое-то противоречие, какое-то мимолетное несоответствие ускользало от его восприятия. Корабль функционировал нормально, хотя черви, которым наполовину урезали приманку, казалось, стали чуть более вялыми, как будто после тяжелой работы, и Кугель мысленно положил себе дать им тонизирующую микстуру.
   Стая облаков в вышине, на западном краю неба, обещала ветер, и если он окажется попутным, то черви снова смогут отдохнуть... Кугель озадаченно нахмурился. Дрофо что-то объяснял ему насчет изменения цвета океана, его характера и прозрачности. Казалось, что океан сейчас был в точности таким же, как и вчера. Нелепица, сказал себе Кугель, нельзя давать волю воображению.
   Вечером Кугель, взглянув за корму, заметил маленькую шхуну, на всех парах приближавшуюся к кораблю. Кугель вытащил подзорную трубу и осмотрел корабль, который тащили четыре барахтающихся и явно неопытных червя, загнанных до предела. На одной палубе Кугель, как ему показалось, разглядел Сольдинка, капитана Баунта, Пулка и остальных, а на носу, оглядывая море, стояла высокая печальная фигура, по всей видимости, принадлежащая Дрофо.
   Кугель оглядел небо. До ночи оставалось еще часа два. Кугель безо всякой спешки приказал положить всем червям двойную приманку и по восьмушке пинты бодрящего тоника. "Галанте" легко оторвалась от корабля преследователей.