Вилсон Фрэнсис Пол. Бездна

   — Значит, — вставил он, — все мы ввязались в большую рискованную игру.
   Рома медленно покачал головой:
   — У вас непревзойденный талант к приземлению вечных проблем.
   — Я это уже слышал.
   — Но, учитывая изложенное, не надо забывать о великом «или».
   — Что имеется в виду?
   — Или... все, что я только что говорил, абсолютно ошибочно, поскольку человек не способен понять логику и мотивы совершенно «иной реальности».
   — Замечательно, — фыркнул Джек, желая стереть с физиономии Ромы самодовольное выражение. — Тогда ваши рассуждения не имеют ни малейшего отношения к этому. — И скрючил три пальца, повторив его жест.
   — Напротив. Ваши шрамы оставлены тварью Иного.
   — Созданной, как было сказано, на ваших глазах.
   — На глазах? Они созданы из куска моей плоти. — Лицо его затуманилось. — По этому поводу мало что могу сказать. Хотя существа замечательные, не правда ли?
   — Я скорей выбрал бы другое выражение.
   Впрочем, возможно, и замечательные. Замечательно злобные и настолько чужие, настолько... иные, что первобытные инстинкты в его душе дико взвыли, требуя либо бежать, либо их уничтожить.
   Припомнился и рассказ о природе ракшас, в памяти почти зазвучал голос Калабати:
   «Традиция гласит, что прежде ведических, даже доведических богов были иные боги, Древние, ненавидящие род людской, желавшие занять на Земле наше место. Для этого они сотворили богохульные пародии на людей... лишенные любви, чести, всего хорошего, на что мы способны. Полные ненависти, алчные, похотливые, жестокие...»
   Древние боги Калабати не то же ли самое, что Иное Ромы?
   Последний встал из-за стола.
   — Что ж, я доволен.
   — Чем?
   — Тем, что об Ином вам известно лишь то, что услышали от меня. Я считал вас опасным, теперь убедился в обратном.
   Джек, непонятно почему, обиделся.
   — Опасным для кого?
   Рома продолжал, как будто не слышал:
   — Впрочем, другие, может быть, не совсем убедились. Будьте осторожны, мистер Шелби. Я даже посоветовал бы вернуться домой, посидеть под замком до конца выходных.
   Ничего себе совет, но Джек не успел ответить. Рома повернулся и пошел прочь. Собрался броситься за ним, схватить, встряхнуть как следует, крикнуть — что это значит? — потом подавил побуждение. Выйдет только скандал, который наверняка язык ему не развяжет.
   Чувствуя себя полнейшим идиотом, он направился в собственный номер.

19

   На обратном пути, поднимаясь по лестнице, проклинал себя, что не спросил, как вышло, что Рому видели с Мелани в Монро на прошлой неделе. Хорошо бы понаблюдать за реакцией. Почему вовремя в голову не пришло, черт возьми?
   Как Джиа выражается — крепок задним умом, что-то вроде того.
   Войдя в номер, сразу увидел мигавший на телефоне красный огонек, сигналивший о поступившем сообщении. Следуя инструкциям, отмотал пленку, услыхал низкий хриплый голос:
   «Интересуешься, где Олив Фарина? В подвал загляни».
   И все. Механический женский голос сообщил время записи: 18.02. Семь минут назад. Приблизительно в момент выхода из бара.
   Голоса Джек не узнал, но поставил бы последний доллар, что это кто-то из головорезов в черном. Он, возможно, единственный знает о смерти Олив. Поэтому служит самостоятельной ниточкой, которую желательно оборвать.
   Неужели надеются, будто я сразу же побегу в подвал в их теплые объятия?
   Потрясающе.
   Конечно, придется идти — что бы ни случилось с Олив, это может быть связано с исчезновением Мелани, — но он пойдет не один, а в компании с мистером Глоком.
   Джек вытащил из спортивной сумки пистолет, взвесил в руке, подумал о глушителе и передумал. Трудно будет обращаться с удлинившимся пистолетом в тесном пространстве. Хотя, если придется стрелять, шум поднимется адский. Сунул его под рубашку за пояс, направился к лифтам.
   Улыбками и кивками приветствовал спускавшихся вместе сисуперов. Все, кроме одного, ехали на прием на втором этаже. Отбившийся от стада вышел на первом, предоставив ему в одиночестве двигаться к последней остановке.
   Пока лифт замедлял ход, он вытащил «глок», вставил обойму, крепко прижал его к правому бедру, шагнул в разъехавшиеся дверцы в узкий коридор. По потолку тянутся щупальца труб, с обеих сторон закрытые двери, в конце темный проем пошире, где рокочет и громыхает какая-то техника. Тепло, пыльно. В старом «Клинтон-Ридженте» вполне могут стоять бойлеры.
   — Эй, — позвал он раз, другой. Нет ответа.
   Поднял пистолет, подошел к первой двери, дернул ручку. Закрыто. Направив дуло в потолок, прижался спиной к стене, добрался до другой двери, протянул руку — тоже заперто. Впрочем, запертая дверь вовсе не означает, что за ней нет никого. В любой момент может кто-нибудь выскочить.
   Не отрываясь от стенки, присматривая за дверями, Джек проскользнул в конец коридора. Жарче, темнее, шум громче — просторное сумрачное помещение, пол ниже коридорного. В просачивавшемся из-за спины свете вырисовывались слоновьи формы, опутанные массой труб.
   Он дважды сунул в проем голову, глянул налево, направо. Видимость нулевая, но хотя бы никто не торчит за ближайшим углом. Справа, кроме того, разглядел выключатель, вытянул левую руку, щелкнул единственным тумблером.
   Две голые лампочки, загоревшиеся слева и справа на потолке далеко друг от друга, не особенно разогнали тьму. Джек шагнул на небольшую платформу, поднимавшуюся фута на два над полом. Наклонился над низкой оградкой вдоль труб, ища на стенах выключатели. Освещение здесь должно быть получше. Отыскивая другие лампочки, чтобы по проводке прийти к выключателям, заметил на потолочной трубе почти прямо над головой крупный темный комок. Сразу вильнул в сторону, пристально рассматривая. С первого взгляда похоже на огромную затычку в трубе. Но как только глаза свыклись со слабым светом, показалось, что комок покрыт какой-то темной шерстью или порос пушистой черной плесенью. Ничего определенного, просто большой клубок черной шерсти. Собственно, снизу кажется, будто кто-то прицепил к трубе соболью шкурку.
   Джек сморгнул, шкурка свалилась — не просто с потолка упала, а бросилась. Он не успел вскинуть пистолет и выстрелить, на него с диким ревом обрушились оскаленные клыки, когти, ярко-красные глаза. «Глок» вылетел из руки, заскользил по полу, самого его свалил выбивший мозги удар.
   Нечто жилистое, мускулистое, разъяренное драло когтями, кусало в лицо. Он схватил его за горло, стараясь удержать, но через первые три секунды понял, что суждено проиграть. Требуется либо оружие, либо путь к бегству. «Глок» исчез, «земмерлинг» не достать из кобуры на лодыжке.
   Джек постарался сравниться с тварью в ярости, взревел, толкнул что было сил. Тварь взлетела, ударилась об оградку платформы, перевалилась, грохнулась на пол внизу. Он оглянулся, увидел в коридоре «глок», потянулся за ним, не успел — животное уже пришло в себя, снова ринулось с бешеным визгом.
   Могучий удар в спину сбил его на пол, в тот же миг сильные пальцы схватили за волосы, дернули назад голову, оскаленная, широко открытая пасть приблизилась к горлу, он понял, что это конец. Ничего не успел подумать, молча вымолвил — нет! — чувствуя тошнотворный ужас.
   Внезапно давящая тяжесть исчезла. Джек помедлил в растерянности, перевернулся, видя, как тварь кувыркается в воздухе и припечатывается спиной к коридорной стене.
   Что такое? Как мне это удалось?
   Животное распласталось на стенке, закрутило, затрясло головой. Теперь он впервые его разглядел хорошенько — дьявольская помесь ротвейлера с бабуином, только крупнее, мощнее.
   Очередной бросок...
   И тварь снова шарахнулась в стену спиной, не успев дотянуться.
   Абсолютно не понимая, что происходит, Джек не стал тратить время на размышления. «Глок»!
   Рванулся к пистолету, тварь опять кинулась, в третий раз врезавшись в стену.
   Этого оказалось достаточно. Пока он хватал пистолет, существо развернулось, помчалось по коридору; пока целился, скрылось среди труб и цистерн.
   Джек сидел в одиночестве на полу, тяжело дыша и отрыгиваясь. Меньше минуты назад был практически мертв. Что это было? Что это за адская тварь? Явно хотела его убить и почему-то не прикончила, имея все возможности.
   Обессиленный, дрожащий, он с трудом поднялся на ноги и побрел назад к лифту.

20

   Джек сидел на корточках в рододендронах на заднем дворе Каслменов, стараясь отыскать удобное положение.
   Вообще не следовало тут сидеть нынче вечером.
   До сих пор испытывая потрясение и боль после стычки с псом-обезьяной, меньше всего на свете хочется присматривать за Каслменами. Просто некого найти на замену. Поэтому он распарил в своем номере в ванне растянутые мышцы и связки и потащился в Элмхерст. Ехал всю дорогу в потоке машин, и к тому времени, как занял пост, Сейл вернулась домой.
   Даже здесь, вдали от подвала «Клинтон-Риджента», он не мог отделаться от воспоминания о неистовой ярости той самой твари. Никогда не видел ничего подобного. Не ракшаса, но точно такая же кровожадная.
   Почему я, черт побери? Не должен я быть мишенью. Дело ведь не во мне, а в Мелани Элер.
   Он честно признавал, что испуган. Теперь в любой тени таилась угроза.
   Заставил себя сосредоточиться на Сейл. Она попивала что-то вроде водки, однако еду не готовила. Створки окон над кухонной раковиной были на дюйм приоткрыты, во дворе слышалась музыка из включенного стерео. Донна Саммер с Барбарой Стрейзанд домяукали кошачьим концертом «Хватит так хватит», Лора Браниган затянула «Глорию».
   Джек поморщился. Диско... Сейл до сих пор слушает диско.
   Пошла наверх с выпивкой, в спальню не заглянешь, остается ждать. Вдруг на пару секунд возникло ощущение, что за ним наблюдают. Снова та самая тварь? Вернулась завершить дело? Ощущение исчезло, но он насторожился.
   Надо выбросить из головы, внимательно следить за домом.
   Вернулась Сейл, переодевшись в платье, немножечко потанцевала на кухне под мелодию «Переживу» Глории Гейнор, юбка раздувалась вокруг костлявых ног при быстрых изящных движениях.
   Вспоминает старые добрые времена?
   Наконец, прикончила выпивку, надела пальто, направилась к дверям гаража.
   Не забудь стерео выключить, хотел крикнуть Джек. Пожалуйста, не оставляй эту музыку!
   Уже взявшись за ручку двери, она остановилась, вернулась бегом.
   Спасибо, шепнул он, когда музыка смолкла.
   Сейл уехала, Гас не появлялся, может быть, вместе где-то обедают или в гости пошли. Джек призадумался, то ли собирать вещички и считать вечер пропащим, то ли сидеть и ждать.
   Выбрал последнее. Уйдет, когда увидит, что они спокойно улеглись в постель.
   Ожидание всегда поганое дело. Впрочем, его можно с толком использовать. Прекрасное время для глубоких раздумий, логических рассуждений, как сказал бы Шерлок Холмс, но ему надоело думать о Мелани, Олив, сисуперах. Голове нужен отдых.
   Он научился почти в любых обстоятельствах впадать в легкую дремоту. Идеальный момент. Обычно усаживался на спортивную сумку, откидывался на спину, закрывал глаза. Но только не сегодня. Никакой дремоты в нынешний темный вечер.

21

   Майлс Кенуэй сидел за рулем и гадал, где находится, черт побери. Согласно карте, где-то в Куинсе, а где именно, невозможно сказать.
   Поехал следом за тем самым Джеком Шелби и очутился тут.
   Джек Шелби... едва ли. Кто такой, неизвестно, но никак не Джек Шелби.
   Одно о загадочном типе точно известно — чертов извращенец.
   Майлс просто взбесился. Тащился за ним всю дорогу досюда, думая, что он встретится с тем, кто его подослал. Глядя, как гад крадется в кустах к дому в конце улицы, убедился в правильности догадки. Потом зашел с другой стороны, выглянул и обнаружил, что мерзавец подглядывает за танцующей в доме женщиной.
   Грязный подонок.
   Майлс давно бы уже уехал, если б знал обратную дорогу, однако ничего не помнил.
   После вчерашнего приема сунул в карман пивную бутылку этого типа, передал в ФБР. Ребята сработали быстро, сообщив, что обнаружены три хороших набора отпечатков: одни принадлежат Лью Элеру, другие бармену, третьи не зарегистрированы.
   Может быть, хорошо. Значит, так называемого Джека Шелби никогда не арестовывали, он никогда не обращался за разрешением на ношение оружия, никогда не занимался делами, связанными с повышенной безопасностью. С другой стороны, это, может быть, означает, что он служит либо в правительственном агентстве, либо в секретной организации, достаточно могущественной, чтобы выбросить из компьютеров ФБР отпечатки.
   Майлс убедился в последнем, выяснив после проверки, что по указанному при регистрации адресу никакой Джек Шелби не проживает.
   Кто ж ты такой, Шелби, на кого работаешь? Кто бы ни был, допустил большую ошибку, выступив против меня. Я могу сильно попортить тебе жизнь и обязательно это сделаю.
   Он задумался о своих жизненных успехах. Разве можно было подумать, что неотесанный парень с фермы из Южной Дакоты окажется в первых рядах защитников страны от Нового Мирового Порядка? Теперь кажется почти велением судьбы, что он после школы пошел в армию, продвигался по службе, оказывался в нужное время в нужных местах, слышал шепотки насчет ООН и НАТО, насчет собственного правительства, обладая неплохим инстинктом и сообразительностью, чтоб увидеть полную картину, понять, что далеко не все так, как кажется.
   Узнав правду, немедленно вышел в отставку. Прослужив почти сорок лет, получил пенсию, собрал все сбережения, купил участок в Монтане в пятьдесят акров, созвав туда других знающих правду. Там они и живут, готовясь к тому дню, когда кто-нибудь из приспешников Нового Мирового Порядка попытается захватить Америку.
   Он этого дня боится, но готов его встретить — готов биться насмерть, отстаивая свою свободу.
   Майлс зевнул. Плохо спал ночью. Видел во сне день вторжения, небо, усеянное черными вертолетами Нового Мирового Порядка, преследующими их отряд. Как вспомнишь, так вздрогнешь. Часто снятся кошмары, а этот хуже всех. Проснулся в половине пятого, дрожа и обливаясь потом.
   Он встряхнулся. Надо бодрствовать, ждать, смотреть, куда отсюда направится насквозь фальшивый Джек Шелби.

22

   Шум свернувшей на подъездную дорожку машины насторожил Джека. Он выпрямился, потянулся, пригнулся, поспешно перебежал через задний двор в кусты вокруг гаража. Поднялась автоматическая дверь, машина нырнула в гараж. Дверцы открылись, он узнал голос Гаса:
   — ...не надо было этого говорить, Сейл. Мне было жутко неудобно перед Дэйвом и Нэнси.
   — Уверяю тебя, ты один в таком смысле понял, — возразила она.
   Голос слегка дрожит. От лишней водки? От страха?
   — Нечего меня уверять. По-моему, они слишком хорошо воспитаны, чтоб проявить возмущение, но я по глазам понял, что Нэнси шокирована. Разве ты не видела, как она в тот момент на меня посмотрела?
   — Нет, ничего подобного не заметила. Снова ты фантазируешь.
   — Неужели?
   Послышалось звяканье ключей в дверях дома.
   — Д-да. Кроме того, я уже десять раз извинилась после отъезда. Чего ты еще от меня хочешь?
   — Хочу, Сейл, чтоб подобного не повторялось. Не слишком большая просьба?
   Ответа не слышно сквозь рокот опускавшейся гаражной двери. Джек вернулся к задней части дома, откуда виден почти весь первый этаж. Голоса доносились из открытого окна. Гас расхаживал по кухне.
   — ...не пойму, зачем ты без конца так со мной поступаешь, Сейл. Я стараюсь быть добрым, сохранять спокойствие, а ты меня все время испытываешь, доводишь до предела.
   Из коридора послышался уже явно взволнованный голос:
   — Ну я же говорю тебе, Гас. Ты один так мои слова понял.
   Джек увидел, как Гас надел на левую руку кухонную перчатку-прихватку, потом обернул правую полотенцем.
   — Хорошо, Сейл. Можешь думать как тебе угодно, пожалуйста. Хотя, к сожалению, нынешний случай от этого не изменится.
   Она вошла на кухню.
   — Но, Гас...
   Голос прервался при взгляде на его руки.
   — Зачем ты это сделала, Сейл?
   — Ох, не надо! Прошу тебя! Я не хотела!
   Бросилась было бежать, он поймал ее, рванул к себе.
   — Держи свой проклятый язык за зубами. Я изо всех сил стараюсь, потом ты являешься и с ума меня сводишь.
   Рукой в перчатке Гас схватил ее за запястье, заломил руку за спину, сильно вывернул вверх. Она вскрикнула от боли.
   — Пожалуйста, не надо!
   Смотреть не хотелось, однако пришлось. Надо точно убедиться.
   Гас толкнул жену к боковой стенке холодильника. Лицо ее было повернуто к Джеку, щека прижата к эмалированной стенке. Выражение страха, ужаса, отчаяния, прежде всего некой тупой покорности неизбежному, отчего у последнего все внутри перевернулось.
   Гас принялся колотить обмотанным кулаком по спине, прямо под ребра, слева, справа, по почкам. Крепко зажмурившись, скалясь от боли, она охала при каждом ударе.
   — Ненавижу тебя за то, что ты меня на это толкаешь, — прошипел он.
   Ну конечно, ах ты, сукин сын.
   Джек вцепился в подоконник, закрыл глаза, слыша стоны и охи Сейл, чувствуя ее боль. Его тоже били по почкам. Знакома смертельная пытка.
   Должно скоро кончиться. Гас выпустит пар, и делу конец. В течение следующих нескольких дней Сейл будет чувствовать острую боль при каждом глубоком вдохе и кашле, мочиться ярко-красной кровью, но следов на теле не останется, благодаря перчатке и полотенцу.
   Должно скоро кончиться.
   Нет. Открыв глаза, Джек увидел, что колени у нее подгибаются, а бугая это не останавливает.
   Одной рукой поддерживает обмякшее тело, другой продолжает методично лупить.
   Он зарычал сквозь зубы. Хотел лишь получить подтверждение рассказу Шаффера, а уж потом заняться милым добряком Гасом вне дома. Возможно, на темной автомобильной стоянке, когда у заказчика будет несокрушимое алиби. На такую сцену не рассчитывал, хотя все время помнил о подобной возможности.
   Понятно, в такой ситуации разумнее всего уйти. Впрочем, Джек хорошо себя знал — не получится. Поэтому явился подготовленным.
   Быстро шмыгнул через двор, схватил спрятанную в кустах по периметру спортивную сумку. Подходя к дому с дальней стороны, вытащил нейлоновый чулок, пару резиновых хирургических перчаток. Натянул первый на голову, а последние на руки. Потом достал специальный автоматический пистолет 45-го калибра, кусачки для проволоки, большую отвертку. Пистолет сунул за пояс, перерезал кусачками телефонный провод, поддел отверткой шпингалет на окне гостиной.
   Оказавшись в полутемной комнате, огляделся, присматриваясь, что тут можно разбить. Первым на глаза попался набор каминных инструментов рядом с топкой. Он пнул стойку. Звон и грохот разнеслись по всему дому.
   — Что там за чертовщина? — долетел с кухни голос Гаса.
   Когда хозяин прибежал и щелкнул выключателем, Джек ждал у окна, почти улыбнувшись при виде потрясенной физиономии.
   — Полегче, старик, — предупредил он, поднимая и демонстрируя пустые руки. Зная, что страха на лице не видно под нейлоновой маской, постарался изобразить испуганный тон. — Ошибочка вышла.
   — Ты кто такой, черт побери? — рявкнул Гас, наклонился, схватил кочергу из рассыпавшегося набора. — Что в моем доме делаешь?
   — Слушай, приятель, я просто не знал, что кто-то будет дома. Давай все позабудем.
   Гас ткнул кочергой в спортивную сумку:
   — Чего там? Что украл?
   — Ничего, старик. Я же только пришел. И уже ухожу.
   — О господи! — глухо охнула Сейл.
   Она стояла на пороге гостиной, прислонившись к стене, согнувшись от адской боли в почках, зажав рот обеими руками.
   — Звони в полицию, Сейл. Предупреди только, чтоб не спешили. Хочу до их приезда урок преподать слизняку.
   Она захромала обратно на кухню, Гас сбросил перчатку и полотенце, замахнулся кочергой, держа обеими руками. Глаза горят от предвкушения. В напряженной жестокой ухмылке все сказано: колотить жену очень приятно, но с ней больше ничего не сделаешь. И вот в его власти воришка. Можно безнаказанно напрочь выбить потроха. Фактически, даже станешь героем. Он смотрел на голову Джека, как Бейб Рут^[35] на высоко поданный мяч.
   Неужели Шаффер действительно думает, будто несколько сеансов у психиатра превратят садиста в любящего мужа? Как бы не так. Скорей рак на горе свистнет.
   Гас сделал к нему два быстрых шага, махнул кочергой без каких-либо признаков жалости.
   Джек нырнул, кочерга просвистела над головой. Можно было в как следует рубануть в открывшийся бок, но еще не все готово.
   — Эй, приятель! Охолони! Можно поговорить.
   — Нет, нельзя. — Гас опять размахнулся, на сей раз пониже.
   Он отскочил назад, удержавшись от пинка в побагровевшую физиономию.
   — Ты чего задумал? Убить меня?
   — Да!
   В третий раз Гас нанес вертикальный удар со всего размаха. Джека давно уж не было на месте.
   Противник оскалил зубы, зашипел. Глаза обезумели от злости и огорчения. Пора его еще немножечко разогреть.
   Джек усмехнулся под нейлоном:
   — Бьешь прямо как киска лапкой, старик.
   Тот с утробным ревом замахал кочергой, как косой.
   Джек пригнулся при первом замахе, схватил кочергу, с удовлетворительным хрустом заехал кулаком прямо в морду. Гас вскрикнул, выпустил кочергу, попятился, жмурясь от боли, держась за нос. Кровь просочилась сквозь пальцы.
   Безотказный прием. Расквашенный нос отлично уравнивает шансы при стычке с самым крупным соперником.
   Сейл снова приплелась к порогу, почти истерически взвизгнула:
   — Телефон не работает!
   — Не беспокойтесь, леди, — успокоил ее Джек. — Я никому не хотел причинять зло. Вас не трону. А вот этот вот тип — дело другое. Он меня только что собирался убить.
   Бросил кочергу, шагнул к Гасу, в ужасе выпучившему глаза, закрывшемуся от него окровавленной рукой, схватил за запястье, вывернул, заломил руку за спину, припечатал к стене, принялся обрабатывать почки голыми руками, гадая, хватит ли у быка мозгов понять связь между происходившим недавно на кухне и происходящим сейчас в гостиной.
   Не сдерживался, лупил со всего маху страдальчески вопившего подонка.
   Ну как, крутой мужик? Нравится?
   Колотил, пока не почувствовал, что злость утихает. Уже приготовился отпустить его и перейти к исполнению второго пункта плана, как сзади что-то шевельнулось.
   Оглянувшись, мельком увидел Сейл, замахнувшуюся кочергой, целясь в голову, сделал бросок, но поздно. Комната взорвалась яркими огнями и погрузилась в серую тьму.
   Минуту пробыв в темноте, Джек очнулся на полу с жуткой болью в животе. Приглядевшись, заметил над собой Гаса, который изготовился ко второму пинку, и откатился в угол. При этом что-то тяжелое выпало на пол.
   — Господи, у него пистолет! — крикнула Сейл.
   К тому моменту он успел подняться на четвереньки, бросился к выпавшему 45-му калибру, но Гас опередил, схватил с пола, не дав дотянуться.
   Сделал шаг назад, послал пулю в патронник, прицелился в лоб.
   — Стой на месте, ублюдок! Пальцем не шевели!
   Он снова сел на пол в угол, глядя на здоровяка.
   — Вот так! — ухмыльнулся Гас окровавленным ртом. — Вот так вот!
   — Я тебе помогла, правда, Гас? — напомнила Сейл, по-прежнему держа кочергу, сгибаясь от боли. Этот удар ей дорого стоил. — Избавила тебя от него. Спасла, правда?
   — Заткнись, Сейл.
   — Да он же тебя бил. Я его остановила...
   — Заткнись, говорю!
   У нее дрогнули губы.
   — Думала... ты обрадуешься.
   — Чему радоваться? Если бы ты не взбесила меня нынче вечером, я бы его сразу заметил, как только вернулся. Он меня не застал бы врасплох. — Гас ткнул пальцем в разбитый нос. — Во всем ты виновата, Сейл.
   Она сгорбилась, тупо уставившись в пол.
   Джек не знал, что о ней думать. Избавил ее от жестоких мужниных тумаков, а она пришла гаду на помощь. Причем совершила геройский поступок. Хотя храбрая маленькая драчунья, замахнувшаяся кочергой, очень далека от покорного, забитого существа, стоявшего сейчас посреди комнаты.
   Ничего не понять.
   Именно поэтому он взял за правило никогда не улаживать семейных дел. В дальнейшем никаких исключений.
   — Пойду к Феррисам, — пробормотала Сейл.
   — Зачем?
   — В полицию позвоню.
   — Обожди минутку.
   — Почему?
   Взглянув на Гаса, Джек заметил, что тот попеременно посматривает на него и на свою жену.
   — Потому что я думаю, вот почему.
   — Угу, — бросил Джек, — чую, дымком попахивает.
   — Эй! — Гас шагнул к нему, занеся револьвер, словно хотел ударить рукояткой. — Еще одно слово...
   — Ты же не собираешься близко ко мне подходить, правда? — тихо проговорил он.
   Тот на шаг отступил.
   — Надо вызвать полицию! — повторила Сейл, поставив кочергу у камина подальше от Джека.
   — Никуда не пойдешь, — сказал муж. — Встань туда.
   Она покорно подошла к нему.
   — Не сюда. — Он схватил ее за плечо, толкнул к Джеку. — Вон туда!
   Вскрикнув от боли в спине, она заковыляла вперед.
   — Гас! Что ты делаешь?
   Джек решил сыграть роль до конца, схватил Сейл за плечи, развернул как можно осторожнее. Слабо сопротивляясь, она оказалась между ним и Гасом.
   Бугай расхохотался.
   — Лучше что-нибудь другое придумай, приятель. Костлявая курица тебя от сорок пятого не прикроет.