Страница:
Пришла пора жесткой игры. Рискованный, но единственный способ раскошелить Рамиреса на наличные. Джек подхватил его под руку, потащил из гостиной к центральному холлу.
— Благодарю за внимание, мистер Рамирес. Я уведомлю мистера Гейтса, что вы не согласны...
Рамирес вырвался:
— Минуточку. Я не говорю, что условие неприемлемое. Просто странное. Возможно, не столь крупный задаток наличными...
— К сожалению, ничего не получится. Мистер Гейтс просит двенадцать тысяч, значит, так тому и быть. Если для вас это слишком...
Зазвенел дверной звонок.
Что за черт...
Джек высунул голову в вестибюльную дверь.
Кто-то торчит за дверями парадного. Кто — разглядеть за морозным стеклом невозможно, только определенно визит не к добру. Никого здесь быть не должно, кроме него и Рамиреса.
Может, если не обращать внимания...
Звонок повторился.
Стиснув зубы, молча сыпля проклятиями, Джек шагнул и рывком открыл дверь.
На лестнице стоял мужчина восточного типа, в дорогом угольно-сером деловом костюме и черной широкополой шляпе. Похож на Гарольда Сакату в «Голдфингере»[22].
— Мне нужен Дэвид Джонс, — сказал мужчина. — Он здесь?
Кто же это? Сотрудник «Хадек риэлти»?
Возникало предчувствие, что этот слизняк все погубит. С другой стороны, нельзя вешать ему лапшу на уши в пределах слышимости Рамиреса.
— Разрешите узнать, с кем...
Визитер глянул Джеку за плечо и замер на месте, вымолвив:
— Мистер Рамирес...
Джек оглянулся. Рамирес стоял в вестибюле, вытаращив глаза на новое действующее лицо.
— Здравствуй... Сун.
Сцена превращалась в какое-то сюрреалистическое дежавю.
Вновь повернувшись к восточному мужчине, Джек увидел, что тот прошмыгнул в вестибюль.
— Дом хочу посмотреть.
Плохо. Плохо. Третий игрок не предусматривался. Новичок не просто темная лошадка, а темная лошадка, знакомая с Рамиресом.
— Прошу прощения... мистер Сун, не так ли? Осмотр только по предварительной договоренности.
— Я хотел договориться. Три раза звонил, а мне никто не перезванивал.
— Неужели? — протянул Джек, зная, что Рамирес слушает. — Странно. Я ваших сообщений не получал. Может, автоответчик плохо работает. — Щелкнул пальцами, словно осененный прозрением. — Вот почему так мало звонков! Наверно, заедает пленку.
— Наверно, — кивнул Сун. — Я и решил пойти посмотреть, может быть, тут кто-то есть.
— Теперь видишь, — сказал Рамирес, — тут я, так что спокойно можешь уйти.
Любви между ними совсем не осталось, заключил Джек. И не тревога ли затуманила темные ледяные глаза Рамиреса? Видимо, у обоих офисы в одном здании, иначе Сун объявления не получил бы.
Может, сталкивались уже лбами при какой-нибудь сделке с недвижимостью?
Тут возникла идея взять темную лошадку в свои руки и попробовать с ее помощью обойти Рамиреса.
— Очень рад, что зашли, мистер Сун. Мистер Рамирес как раз уходит, я сейчас освобожусь и...
— Минуточку, — перебил Рамирес. — Я сделал предложение, оно принято. Мы договорились.
— Но ведь вы никогда не даете наличных в задаток.
— Я сказал, никогда не давал. Но не говорю, что никогда не дам. — Он махнул рукой в сторону гостиной. — Пойдемте, обсудим.
Сун скрестил на груди руки.
— Я пока обожду.
Джек прошел за Рамиресом в импровизированный кабинет, закрыв за собой дверь.
— Я вам сейчас чек выпишу.
Попался.
Теперь можно играть еще круче.
Он отрицательно покачал головой:
— Извините. Мистер Гейтс настаивает на наличных.
— Да ведь я не ношу с собой таких денег. Никто не носит. Зачем ему наличные?
— Не могу объяснять соображения мистера Гейтса. Возможно, лекарства на него так действуют. Он должен получить то, что хочет.
— А какие у меня гарантии?
Джек выпрямился во весь рост, смерил взглядом Рамиреса:
— Безупречная репутация агентства «Хадек риэлти», сэр, которое стоит за любой сделкой. Вы получите расписку на задаток. Деньги, естественно, будут положены в банк. Хотя я совершенно согласен, условие в высшей степени необычное. — И потянулся к ручке двери. — Спасибо за визит.
Рамирес взбеленился, забегал по гостиной, закричал, что договор заключен, он сделал предложение, которое хозяин принял, и Джек от него не отделается в надежде на более выгодную сделку, ожидающую в прихожей.
Забавно, думал Джек, пряча усмешку. Чем больше стараешься отговорить его платить наличными, тем больше ему этого хочется.
— Вы получите двенадцать тысяч наличными, — заявил Рамирес, выпустив, наконец, пар. — Через час вернусь с деньгами.
Неплохо бы, черт побери, иначе все труды пойдут прахом.
Покупатель направился к двери.
— Предупреждаю вас, мистер Джонс. Если я вернусь и узнаю, что вы договорились с другим, последствия будут очень серьезные.
— Не угрожайте мне, мистер Рамирес, — тихо вымолвил Джек и взглянул на часы. — Через час.
Тот торопливо вышел, задержавшись единственно для того, чтобы бросить ждавшему на улице мужчине:
— Иди домой, Сун. Продано.
Сун отвесил легкий поклон:
— Поздравляю, мистер Рамирес. Но все-таки хочу посмотреть... на случай, вдруг вы передумаете.
— Не передумаю! — рявкнул соперник и поспешно исчез.
— Сделка заключена, — сообщил Суну Джек. — Ждать нет смысла. К сожалению, у меня нет времени показывать дом.
Направился к гостиной, не испытывая желания еще для кого-то разыгрывать роль агента по недвижимости. Пусть этот самый Сун проваливает.
Сун, однако, проследовал за ним в гостиную.
— Мне уже ничего не надо осматривать. Я и так знаю — мое предложение будет не хуже, а лучше сделанного Рамиресом.
— Откуда вам известно...
— Нельзя не услышать, о чем говорит чересчур возбужденный мужчина.
— Да, но...
— Вам не придется ждать целый час. — Сун вытащил длинный бумажник из внутреннего нагрудного кармана. — Прямо сейчас получите задаток наличными.
— Условия действительны исключительно для мистера Рамиреса, — бормотал Джек, пока Сун выкладывал на стол двенадцать тысячедолларовых банкнотов. — Боюсь, не совсем здоровый владелец слишком поспешно принял предложение. Если мистер Рамирес не вернется, будут выдвинуты другие условия.
— Владельцу известно имя человека, который сделал предложение?
— Нет, но...
— Значит, он не узнает, что деньги получены от кого-то другого.
— Да ведь он болен, — повторил Джек, стараясь пробудить в Суне хоть какое-то сострадание. — И стоимость смехотворно занижена.
— Вот еще. — Сун положил на стол — отдельно от остальных — три бумажки по тысяче. — Если считаете, что продавцу причитается больше, отдайте.
Джек чуть не расхохотался ему в лицо. Лишние три тысячи? Что это добавляет к постыдной ставке Рамиреса? Ничего.
В тот момент Сун добавил:
— Прошу выдать расписку ровно на двенадцать тысяч.
Теперь все стало ясно. Сун — еще один жулик — празднует бал. Надул владельца, надул Рамиреса... Дай мне купить дом по бросовой цене, и три куска твои.
Если Рамирес с Суном сцепятся, неизвестно, кто победит.
— Мистер Сун, — объявил Джек, — вы совершили покупку.
Мистер Сун поклонился. Джек с ответным поклоном собрал деньги.
— Приятно иметь с вами дело.
3
4
Воскресенье
1
2
3
4
5
6
7
8
Понедельник
— Благодарю за внимание, мистер Рамирес. Я уведомлю мистера Гейтса, что вы не согласны...
Рамирес вырвался:
— Минуточку. Я не говорю, что условие неприемлемое. Просто странное. Возможно, не столь крупный задаток наличными...
— К сожалению, ничего не получится. Мистер Гейтс просит двенадцать тысяч, значит, так тому и быть. Если для вас это слишком...
Зазвенел дверной звонок.
Что за черт...
Джек высунул голову в вестибюльную дверь.
Кто-то торчит за дверями парадного. Кто — разглядеть за морозным стеклом невозможно, только определенно визит не к добру. Никого здесь быть не должно, кроме него и Рамиреса.
Может, если не обращать внимания...
Звонок повторился.
Стиснув зубы, молча сыпля проклятиями, Джек шагнул и рывком открыл дверь.
На лестнице стоял мужчина восточного типа, в дорогом угольно-сером деловом костюме и черной широкополой шляпе. Похож на Гарольда Сакату в «Голдфингере»[22].
— Мне нужен Дэвид Джонс, — сказал мужчина. — Он здесь?
Кто же это? Сотрудник «Хадек риэлти»?
Возникало предчувствие, что этот слизняк все погубит. С другой стороны, нельзя вешать ему лапшу на уши в пределах слышимости Рамиреса.
— Разрешите узнать, с кем...
Визитер глянул Джеку за плечо и замер на месте, вымолвив:
— Мистер Рамирес...
Джек оглянулся. Рамирес стоял в вестибюле, вытаращив глаза на новое действующее лицо.
— Здравствуй... Сун.
Сцена превращалась в какое-то сюрреалистическое дежавю.
Вновь повернувшись к восточному мужчине, Джек увидел, что тот прошмыгнул в вестибюль.
— Дом хочу посмотреть.
Плохо. Плохо. Третий игрок не предусматривался. Новичок не просто темная лошадка, а темная лошадка, знакомая с Рамиресом.
— Прошу прощения... мистер Сун, не так ли? Осмотр только по предварительной договоренности.
— Я хотел договориться. Три раза звонил, а мне никто не перезванивал.
— Неужели? — протянул Джек, зная, что Рамирес слушает. — Странно. Я ваших сообщений не получал. Может, автоответчик плохо работает. — Щелкнул пальцами, словно осененный прозрением. — Вот почему так мало звонков! Наверно, заедает пленку.
— Наверно, — кивнул Сун. — Я и решил пойти посмотреть, может быть, тут кто-то есть.
— Теперь видишь, — сказал Рамирес, — тут я, так что спокойно можешь уйти.
Любви между ними совсем не осталось, заключил Джек. И не тревога ли затуманила темные ледяные глаза Рамиреса? Видимо, у обоих офисы в одном здании, иначе Сун объявления не получил бы.
Может, сталкивались уже лбами при какой-нибудь сделке с недвижимостью?
Тут возникла идея взять темную лошадку в свои руки и попробовать с ее помощью обойти Рамиреса.
— Очень рад, что зашли, мистер Сун. Мистер Рамирес как раз уходит, я сейчас освобожусь и...
— Минуточку, — перебил Рамирес. — Я сделал предложение, оно принято. Мы договорились.
— Но ведь вы никогда не даете наличных в задаток.
— Я сказал, никогда не давал. Но не говорю, что никогда не дам. — Он махнул рукой в сторону гостиной. — Пойдемте, обсудим.
Сун скрестил на груди руки.
— Я пока обожду.
Джек прошел за Рамиресом в импровизированный кабинет, закрыв за собой дверь.
— Я вам сейчас чек выпишу.
Попался.
Теперь можно играть еще круче.
Он отрицательно покачал головой:
— Извините. Мистер Гейтс настаивает на наличных.
— Да ведь я не ношу с собой таких денег. Никто не носит. Зачем ему наличные?
— Не могу объяснять соображения мистера Гейтса. Возможно, лекарства на него так действуют. Он должен получить то, что хочет.
— А какие у меня гарантии?
Джек выпрямился во весь рост, смерил взглядом Рамиреса:
— Безупречная репутация агентства «Хадек риэлти», сэр, которое стоит за любой сделкой. Вы получите расписку на задаток. Деньги, естественно, будут положены в банк. Хотя я совершенно согласен, условие в высшей степени необычное. — И потянулся к ручке двери. — Спасибо за визит.
Рамирес взбеленился, забегал по гостиной, закричал, что договор заключен, он сделал предложение, которое хозяин принял, и Джек от него не отделается в надежде на более выгодную сделку, ожидающую в прихожей.
Забавно, думал Джек, пряча усмешку. Чем больше стараешься отговорить его платить наличными, тем больше ему этого хочется.
— Вы получите двенадцать тысяч наличными, — заявил Рамирес, выпустив, наконец, пар. — Через час вернусь с деньгами.
Неплохо бы, черт побери, иначе все труды пойдут прахом.
Покупатель направился к двери.
— Предупреждаю вас, мистер Джонс. Если я вернусь и узнаю, что вы договорились с другим, последствия будут очень серьезные.
— Не угрожайте мне, мистер Рамирес, — тихо вымолвил Джек и взглянул на часы. — Через час.
Тот торопливо вышел, задержавшись единственно для того, чтобы бросить ждавшему на улице мужчине:
— Иди домой, Сун. Продано.
Сун отвесил легкий поклон:
— Поздравляю, мистер Рамирес. Но все-таки хочу посмотреть... на случай, вдруг вы передумаете.
— Не передумаю! — рявкнул соперник и поспешно исчез.
— Сделка заключена, — сообщил Суну Джек. — Ждать нет смысла. К сожалению, у меня нет времени показывать дом.
Направился к гостиной, не испытывая желания еще для кого-то разыгрывать роль агента по недвижимости. Пусть этот самый Сун проваливает.
Сун, однако, проследовал за ним в гостиную.
— Мне уже ничего не надо осматривать. Я и так знаю — мое предложение будет не хуже, а лучше сделанного Рамиресом.
— Откуда вам известно...
— Нельзя не услышать, о чем говорит чересчур возбужденный мужчина.
— Да, но...
— Вам не придется ждать целый час. — Сун вытащил длинный бумажник из внутреннего нагрудного кармана. — Прямо сейчас получите задаток наличными.
— Условия действительны исключительно для мистера Рамиреса, — бормотал Джек, пока Сун выкладывал на стол двенадцать тысячедолларовых банкнотов. — Боюсь, не совсем здоровый владелец слишком поспешно принял предложение. Если мистер Рамирес не вернется, будут выдвинуты другие условия.
— Владельцу известно имя человека, который сделал предложение?
— Нет, но...
— Значит, он не узнает, что деньги получены от кого-то другого.
— Да ведь он болен, — повторил Джек, стараясь пробудить в Суне хоть какое-то сострадание. — И стоимость смехотворно занижена.
— Вот еще. — Сун положил на стол — отдельно от остальных — три бумажки по тысяче. — Если считаете, что продавцу причитается больше, отдайте.
Джек чуть не расхохотался ему в лицо. Лишние три тысячи? Что это добавляет к постыдной ставке Рамиреса? Ничего.
В тот момент Сун добавил:
— Прошу выдать расписку ровно на двенадцать тысяч.
Теперь все стало ясно. Сун — еще один жулик — празднует бал. Надул владельца, надул Рамиреса... Дай мне купить дом по бросовой цене, и три куска твои.
Если Рамирес с Суном сцепятся, неизвестно, кто победит.
— Мистер Сун, — объявил Джек, — вы совершили покупку.
Мистер Сун поклонился. Джек с ответным поклоном собрал деньги.
— Приятно иметь с вами дело.
3
После ухода Суна с распиской оставалось убить еще полчаса. Джек от нечего делать спустился в подвал. И там что-то почуял. Почувствовал, когда еще показывал дом Рамиресу.
Обмерив верхний этаж шагами, он, идя по подвалу, заметил несоответствие. Простучал стены и обнаружил среди подвального помещения потайную комнату, обнесенную глухими стенами. Странно.
Кто-то унаследовал дом от покойного доктора Гейтса... Дом с секретом. Точно так же, как дом, унаследованный Алисией Клейтон. Каждый старый дом хранит тайну? Одна из них ему сейчас открылась, кажется вполне невинная.
Но что таится в доме Клейтона?
Впрочем, оставим пока это дело. Дела надо делать по очереди. С нынешним почти покончено. Потом можно снова подумать о доме Клейтона.
Обмерив верхний этаж шагами, он, идя по подвалу, заметил несоответствие. Простучал стены и обнаружил среди подвального помещения потайную комнату, обнесенную глухими стенами. Странно.
Кто-то унаследовал дом от покойного доктора Гейтса... Дом с секретом. Точно так же, как дом, унаследованный Алисией Клейтон. Каждый старый дом хранит тайну? Одна из них ему сейчас открылась, кажется вполне невинная.
Но что таится в доме Клейтона?
Впрочем, оставим пока это дело. Дела надо делать по очереди. С нынешним почти покончено. Потом можно снова подумать о доме Клейтона.
4
Рамирес вернулся на пять минут раньше, с облегчением видя, что Сун ушел. Отдал наличные и через пару минут умчался с официальной распиской «Хадек риэлти».
После чего Джек с громким хохотом сплясал в вестибюле короткий победный танец. Можно ли справиться лучше? Безусловно, нет.
Жалко, нельзя обернуться мухой на стенке агентства «Хадек», когда Рамирес с Суном прибегут разыскивать мистера Дэвида Джонса.
После чего Джек с громким хохотом сплясал в вестибюле короткий победный танец. Можно ли справиться лучше? Безусловно, нет.
Жалко, нельзя обернуться мухой на стенке агентства «Хадек», когда Рамирес с Суном прибегут разыскивать мистера Дэвида Джонса.
Воскресенье
1
Утром Кемаль первым делом позвонил домой, поговорил с братом Джамалем. В Рияде уже середина дня. С другими его четырьмя сыновьями все в полном порядке. А также с женой, дочерьми, с которыми он, однако, не стал разговаривать. О Гали нехорошие новости.
— Хотят судить, — сказал Джамаль.
Кемаль стукнул по столу с такой силой, что телефон подпрыгнул.
— Нет! Этого быть не может!
— Ты нужен ему здесь, брат. Я сделал все возможное, но ты знаком с высокопоставленными людьми, до которых мне не добраться.
Мне тоже, подумал Кемаль.
Почти целый вчерашний день он обзванивал всех знакомых в Рияде, которые пользуются влиянием при дворе, к которым прислушиваются в королевской семье. Никто не поспешил на помощь Гали.
Если бы я был там, встретился с ними лицом к лицу, заставил бы выслушать, заставил бы помочь.
— Скоро вернусь домой.
— Когда? — спросил Джамаль.
— Как только удастся.
— Надеюсь, что поскорее.
Кемаль бросил трубку, упал на диван. Пятничные молитвы не помогли.
Потом рывком поднялся, неожиданно сообразив, что, может быть, помогли. Молниеносного чуда не совершили, но не остались безответными в обыденном смысле.
Молясь всю пятницу в мечети, он ждал известия, что женщина Клейтон обвинила собственного брата и Бейкера в попытке похищения. Однако нигде никаких претензий не зарегистрировано.
Позже в тот же день Кемаль узнал в юридической фирме Исвид Нахр, что новый адвокат Алисии Клейтон договорился по телефону о встрече на понедельник, намекнув, что «все будет улажено».
Никаких уголовных обвинений, предложение уладить дело... Определенно видна рука Аллаха.
Охваченный внезапным порывом, он вскочил с дивана, упал на колени на молитвенный коврик.
Женщина собралась уступить. Кемаль с ней договорится. Надо лишь полностью удовлетворить желания неразумной и вздорной американки. Как только дом перейдет в собственность Томаса Клейтона, будущее арабского мира будет надежно обеспечено.
Конечно, его деятельность здесь не закончится, но хотя бы удастся спокойно вернуться в Рияд для спасения чести семьи... и правой руки сына.
— Хотят судить, — сказал Джамаль.
Кемаль стукнул по столу с такой силой, что телефон подпрыгнул.
— Нет! Этого быть не может!
— Ты нужен ему здесь, брат. Я сделал все возможное, но ты знаком с высокопоставленными людьми, до которых мне не добраться.
Мне тоже, подумал Кемаль.
Почти целый вчерашний день он обзванивал всех знакомых в Рияде, которые пользуются влиянием при дворе, к которым прислушиваются в королевской семье. Никто не поспешил на помощь Гали.
Если бы я был там, встретился с ними лицом к лицу, заставил бы выслушать, заставил бы помочь.
— Скоро вернусь домой.
— Когда? — спросил Джамаль.
— Как только удастся.
— Надеюсь, что поскорее.
Кемаль бросил трубку, упал на диван. Пятничные молитвы не помогли.
Потом рывком поднялся, неожиданно сообразив, что, может быть, помогли. Молниеносного чуда не совершили, но не остались безответными в обыденном смысле.
Молясь всю пятницу в мечети, он ждал известия, что женщина Клейтон обвинила собственного брата и Бейкера в попытке похищения. Однако нигде никаких претензий не зарегистрировано.
Позже в тот же день Кемаль узнал в юридической фирме Исвид Нахр, что новый адвокат Алисии Клейтон договорился по телефону о встрече на понедельник, намекнув, что «все будет улажено».
Никаких уголовных обвинений, предложение уладить дело... Определенно видна рука Аллаха.
Охваченный внезапным порывом, он вскочил с дивана, упал на колени на молитвенный коврик.
Женщина собралась уступить. Кемаль с ней договорится. Надо лишь полностью удовлетворить желания неразумной и вздорной американки. Как только дом перейдет в собственность Томаса Клейтона, будущее арабского мира будет надежно обеспечено.
Конечно, его деятельность здесь не закончится, но хотя бы удастся спокойно вернуться в Рияд для спасения чести семьи... и правой руки сына.
2
Алисия почти все утро просидела с Гектором в больничном инфекционном педиатрическом отделении. Хорошо — припадков больше не было. Плохо — не удается избавиться от грибковой инфекции. Культура обнаруживается в крови, моче, мокроте, желудочном соке — везде.
Вернулась в Центр с воскресной «Таймс» и стаканчиком кофе в подавленном настроении, приободрилась после звонка Уилла. Вчера звонил, осведомлялся о Гекторе, сегодня интересуется, как дела. До чего ж с ним легко разговаривать.
Вечером хотел повидаться. Никак невозможно. На вечер назначена встреча с Джеком и новым адвокатом Шоном О'Нилом. Тогда предложил в понедельник встретиться у «Зова». Американская кухня. Ягненок на вертеле — супер. Она не устояла.
С ним все приятней, уютней, спокойней общаться. К добру ли — неясно.
Вернулась в Центр с воскресной «Таймс» и стаканчиком кофе в подавленном настроении, приободрилась после звонка Уилла. Вчера звонил, осведомлялся о Гекторе, сегодня интересуется, как дела. До чего ж с ним легко разговаривать.
Вечером хотел повидаться. Никак невозможно. На вечер назначена встреча с Джеком и новым адвокатом Шоном О'Нилом. Тогда предложил в понедельник встретиться у «Зова». Американская кухня. Ягненок на вертеле — супер. Она не устояла.
С ним все приятней, уютней, спокойней общаться. К добру ли — неясно.
3
Утром Джек не стал перезванивать ни на один из трех принятых автоответчиком звонков Хорхе. Эквадорец старается поблагодарить за шесть тысяч, которые ему был должен Рамирес, все пытается выяснить, почему Джек отказывается от своей доли. Он ему один раз объяснил, что его долю составил «процент» с выплаченной Рамиресом суммы, и не желал больше к этому возвращаться.
Перезвонил отцу, снова и снова толкуя об одном и том же — отец уговаривает приехать, грести деньги лопатой, пользуясь «фантастическими возможностями», поджидающими во Флориде, сын по-всякому отнекивается, обещая, в конце концов, в скором времени заглянуть в гости.
Покончив с этим, улучил момент отправить пять тысяч долларов наличными Долорес из агентства «Хадек» с запиской без подписи с кратким уведомлением: «за хлопоты».
Потом пошел за перечисленными Ириской вещами. Потом принялся ждать свидания с Джиа, пока Вики занимается в художественной школе.
Перезвонил отцу, снова и снова толкуя об одном и том же — отец уговаривает приехать, грести деньги лопатой, пользуясь «фантастическими возможностями», поджидающими во Флориде, сын по-всякому отнекивается, обещая, в конце концов, в скором времени заглянуть в гости.
Покончив с этим, улучил момент отправить пять тысяч долларов наличными Долорес из агентства «Хадек» с запиской без подписи с кратким уведомлением: «за хлопоты».
Потом пошел за перечисленными Ириской вещами. Потом принялся ждать свидания с Джиа, пока Вики занимается в художественной школе.
4
— Привет, ма, — бросил Сэм Бейкер, входя в комнату матери.
— Отойди от ограды! — крикнула его мать, глядя мимо него.
Это была худая угловатая женщина со сверкающими голубыми глазами. Персонал лечебницы приматывал ее к инвалидному креслу нейлоновой сеткой. Костлявые пальцы неустанно перебирали край одеяла, которым обернуты ноги.
— Я тебе цветочков принес, ма. — Сэм преподнес полдесятка прихваченных в городе розочек на коротких стеблях.
— Джейни тоже пускай отойдет!
Бейкер со вздохом присел на кровать — осторожно. После удара по почкам в четверг вечером спина до сих пор болезненно пульсировала, точно какой-нибудь распроклятый здоровенный воспаленный зуб. Открутил пробку с бутылочки сельтерской, которую купил по дороге. Терпеть не мог сельтерскую, хотя все-таки лучше, чем пить просто воду.
Сделал глоток, глядя на вырастившую его женщину. В следующем феврале ей стукнет шестьдесят восемь. Не сильно старая телом, лет десять назад стала слабеть рассудком. Теперь совсем из ума выжила. Два года назад пришлось поместить ее сюда, в лечебницу, начисто отдавая все деньги.
Говорят, болезнь Альцгеймера[23] наследуется по семейной линии, чего Сэм боялся до потери сознания. Всякий раз, забыв то, что должен был помнить, пугался, не начинается ли.
Мурашки по спине пробирают. Будем надеяться, у него хватит мозгов сунуть в рот дуло «тек-9», прежде чем уподобиться матери.
— Джейни, я тебя предупреждаю!
— Что это за Джейни, ма, черт побери? — тихо пробормотал он.
— Последняя воображаемая подружка, — ответил голос у него за спиной.
Ох, Карен, пропади все пропадом.
Сэм оглянулся на старшую сестру, стоявшую в дверях. Почти весь проем занимает. Боже правый, сестричка, вечная хиппи, в самом деле в последнее время адски расползлась. Давно уже отрастила второй подбородок, теперь, кажется, во всю прыть продвигается к третьему. Вдобавок если уж красишь волосы, то хоть крась. Длинные седые корни над длинными рыжими лохмами — неужели так выглядят все постаревшие цыпочки-хиппи?
— Тебе было б хорошо известно про Джейни, — заметила Карен, — если бы ты почаще заглядывал.
— Перестань, — буркнул он. — Заглядываю, когда можно. Не вижу, чтоб ты приезжала каждый месяц с чеком.
Аргумент старый, до тошноты надоевший. Лечебница находится в Нью-Брунсвике, штат Нью-Джерси. Карен живет в соседнем городе. Бейкеру надо пилить из Нью-Йорка.
— Ты что, сел на диету? — кивнула она на бутылочку сельтерской.
Угу. Кто же лучше тебя понимает в диетах.
— Нет. Просто пить хочется.
Совсем ни к чему ей рассказывать, что он лечит жестоко отбитую почку, без конца пьет, промывает. Отливая, всякий раз видит красное — в жидкости и в воображении. К врачу не обращался, но почему-то считает, что кровотечение из ноющей правой почки не так уж и плохо.
Сестра подошла поближе, вглядываясь ему в лицо.
— Что это у тебя с носом?
— Кажется, сломан. В пятый раз. Только теперь совсем безнадежно.
Этим он тоже обязан тому самому типу, таксисту, или кто он там такой. Счет немалый.
Впрочем, послужит уроком не попадаться врасплох. Больше такого не повторится. А они обязательно еще разок встретятся.
Я об этом позабочусь.
И на сей раз в игру вступит нож с бритвенным лезвием...
— Нечаянно на дверь наткнулся.
— Нет, Сэм. Тебя кто-то ударил. — Карен забеспокоилась, хотя вовсе не из-за брата. — Кенни тоже избили?
— Кенни в полном порядке.
Правда, лучше бы за рулем фургона сидел Кенни вместо Чака. Кенни тот самый таксист не провел бы.
— Надеюсь. Не знаю, куда ты его на этот раз втянул, но если с ним хоть что-нибудь случится...
Втянул в славное дельце. Потому что родня. Потому что надо заботиться о своих.
То же самое можно сказать и про других ребят из команды. Со всеми он в свое время работал. Сложилось небольшое братство. Когда им попадается в руки дело вроде клейтонского, зовут Сэма.
— Он взрослый мужчина, Карен.
— Все равно мой мальчик, — сморщилась она.
Ох, нет. Только без очередной слезной сцены.
— А ты делаешь из моего малыша какого-то зверюгу. Никак не пойму, почему он к тебе привязался.
— Может быть, потому, что на протяжении пары лет никого у него в жизни не было, кроме меня.
— Ты отправил его на флот!
— Я ни к чему его не принуждал. Просто он не хотел уподобиться слизнякам, которые шмыгают туда-сюда через турникет в вашем доме. Хотел обрести немножко уверенности. На флоте превратился в мужчину.
— В мужчину? В проклятого наемника! Если с ним что-нибудь произойдет, Сэм, я тебя буду считать виноватым.
— Не беспокойся. Я за ним неплохо присматриваю. Лучше, чем ты когда-либо присматривала, пока растила.
Громко всхлипнув, она поспешно выскочила из палаты.
Бейкер сидел, глядя на мать. Ладно, Карен. По-твоему, мы занимаемся грязными делами, только наши дела гарантируют маме хороший уход до конца ее жизни. Даже если мне вдруг не поздоровится, все покроет страховой полис.
О своих надо заботиться. Чего бы ни стоило.
Он поднялся, морщась от боли в почке. Снова глотнул сельтерской. Надо переключиться на пиво, вернувшись домой, в город. Если поторопиться, можно успеть на «Джайантс-ковбой».
— Пока, ма. Через неделю увидимся.
Мать оглянулась по сторонам:
— Где Джейни?
— Отойди от ограды! — крикнула его мать, глядя мимо него.
Это была худая угловатая женщина со сверкающими голубыми глазами. Персонал лечебницы приматывал ее к инвалидному креслу нейлоновой сеткой. Костлявые пальцы неустанно перебирали край одеяла, которым обернуты ноги.
— Я тебе цветочков принес, ма. — Сэм преподнес полдесятка прихваченных в городе розочек на коротких стеблях.
— Джейни тоже пускай отойдет!
Бейкер со вздохом присел на кровать — осторожно. После удара по почкам в четверг вечером спина до сих пор болезненно пульсировала, точно какой-нибудь распроклятый здоровенный воспаленный зуб. Открутил пробку с бутылочки сельтерской, которую купил по дороге. Терпеть не мог сельтерскую, хотя все-таки лучше, чем пить просто воду.
Сделал глоток, глядя на вырастившую его женщину. В следующем феврале ей стукнет шестьдесят восемь. Не сильно старая телом, лет десять назад стала слабеть рассудком. Теперь совсем из ума выжила. Два года назад пришлось поместить ее сюда, в лечебницу, начисто отдавая все деньги.
Говорят, болезнь Альцгеймера[23] наследуется по семейной линии, чего Сэм боялся до потери сознания. Всякий раз, забыв то, что должен был помнить, пугался, не начинается ли.
Мурашки по спине пробирают. Будем надеяться, у него хватит мозгов сунуть в рот дуло «тек-9», прежде чем уподобиться матери.
— Джейни, я тебя предупреждаю!
— Что это за Джейни, ма, черт побери? — тихо пробормотал он.
— Последняя воображаемая подружка, — ответил голос у него за спиной.
Ох, Карен, пропади все пропадом.
Сэм оглянулся на старшую сестру, стоявшую в дверях. Почти весь проем занимает. Боже правый, сестричка, вечная хиппи, в самом деле в последнее время адски расползлась. Давно уже отрастила второй подбородок, теперь, кажется, во всю прыть продвигается к третьему. Вдобавок если уж красишь волосы, то хоть крась. Длинные седые корни над длинными рыжими лохмами — неужели так выглядят все постаревшие цыпочки-хиппи?
— Тебе было б хорошо известно про Джейни, — заметила Карен, — если бы ты почаще заглядывал.
— Перестань, — буркнул он. — Заглядываю, когда можно. Не вижу, чтоб ты приезжала каждый месяц с чеком.
Аргумент старый, до тошноты надоевший. Лечебница находится в Нью-Брунсвике, штат Нью-Джерси. Карен живет в соседнем городе. Бейкеру надо пилить из Нью-Йорка.
— Ты что, сел на диету? — кивнула она на бутылочку сельтерской.
Угу. Кто же лучше тебя понимает в диетах.
— Нет. Просто пить хочется.
Совсем ни к чему ей рассказывать, что он лечит жестоко отбитую почку, без конца пьет, промывает. Отливая, всякий раз видит красное — в жидкости и в воображении. К врачу не обращался, но почему-то считает, что кровотечение из ноющей правой почки не так уж и плохо.
Сестра подошла поближе, вглядываясь ему в лицо.
— Что это у тебя с носом?
— Кажется, сломан. В пятый раз. Только теперь совсем безнадежно.
Этим он тоже обязан тому самому типу, таксисту, или кто он там такой. Счет немалый.
Впрочем, послужит уроком не попадаться врасплох. Больше такого не повторится. А они обязательно еще разок встретятся.
Я об этом позабочусь.
И на сей раз в игру вступит нож с бритвенным лезвием...
— Нечаянно на дверь наткнулся.
— Нет, Сэм. Тебя кто-то ударил. — Карен забеспокоилась, хотя вовсе не из-за брата. — Кенни тоже избили?
— Кенни в полном порядке.
Правда, лучше бы за рулем фургона сидел Кенни вместо Чака. Кенни тот самый таксист не провел бы.
— Надеюсь. Не знаю, куда ты его на этот раз втянул, но если с ним хоть что-нибудь случится...
Втянул в славное дельце. Потому что родня. Потому что надо заботиться о своих.
То же самое можно сказать и про других ребят из команды. Со всеми он в свое время работал. Сложилось небольшое братство. Когда им попадается в руки дело вроде клейтонского, зовут Сэма.
— Он взрослый мужчина, Карен.
— Все равно мой мальчик, — сморщилась она.
Ох, нет. Только без очередной слезной сцены.
— А ты делаешь из моего малыша какого-то зверюгу. Никак не пойму, почему он к тебе привязался.
— Может быть, потому, что на протяжении пары лет никого у него в жизни не было, кроме меня.
— Ты отправил его на флот!
— Я ни к чему его не принуждал. Просто он не хотел уподобиться слизнякам, которые шмыгают туда-сюда через турникет в вашем доме. Хотел обрести немножко уверенности. На флоте превратился в мужчину.
— В мужчину? В проклятого наемника! Если с ним что-нибудь произойдет, Сэм, я тебя буду считать виноватым.
— Не беспокойся. Я за ним неплохо присматриваю. Лучше, чем ты когда-либо присматривала, пока растила.
Громко всхлипнув, она поспешно выскочила из палаты.
Бейкер сидел, глядя на мать. Ладно, Карен. По-твоему, мы занимаемся грязными делами, только наши дела гарантируют маме хороший уход до конца ее жизни. Даже если мне вдруг не поздоровится, все покроет страховой полис.
О своих надо заботиться. Чего бы ни стоило.
Он поднялся, морщась от боли в почке. Снова глотнул сельтерской. Надо переключиться на пиво, вернувшись домой, в город. Если поторопиться, можно успеть на «Джайантс-ковбой».
— Пока, ма. Через неделю увидимся.
Мать оглянулась по сторонам:
— Где Джейни?
5
Ёсио Такита не отыскал Сэма Бейкера, поэтому в тот день избрал объектом наблюдения Томаса Клейтона. Сидя у многоквартирного дома на Восьмой авеню, где тот проживает, съел пакет хрустящих сливочных пончиков. Восхитительно жирные, но ничто не сравнится с черничной глазурью.
Почти отчаявшись, готовый считать день пропащим, заметил, как объект вышел из дома. Направился на восток. Кажется, без какой-либо спешки.
Ёсио следовал за ним до западных двадцатых, где Томас Клейтон зашел в клуб так называемых «скаковых кобылок»: Обнаженные! Настоящие! Круглый день!
Ёсио вздохнул, уже зная привычки объекта.
Ниже по кварталу заметил в окнах второго этажа вывеску курсов японских боевых искусств. Чтобы убить время, поднялся по лестнице, заглянул. Через две минуты выскочил в ярости, увидев разжиревшего, разленившегося инструктора. Если это показательный пример обучения боевым искусствам в Америке, то... то...
То им требуется человек, который действительно знает, что делает. Кто-нибудь вроде... меня.
Ёсио усмехнулся при этой мысли. Мои ученики стали бы лучшими во всей стране. Вышибли бы из любого другого последнее зернышко риса.
А я до конца жизни ежедневно держал бы в руках восхитительные деликатесы.
Стоит подумать...
Почти отчаявшись, готовый считать день пропащим, заметил, как объект вышел из дома. Направился на восток. Кажется, без какой-либо спешки.
Ёсио следовал за ним до западных двадцатых, где Томас Клейтон зашел в клуб так называемых «скаковых кобылок»: Обнаженные! Настоящие! Круглый день!
Ёсио вздохнул, уже зная привычки объекта.
Ниже по кварталу заметил в окнах второго этажа вывеску курсов японских боевых искусств. Чтобы убить время, поднялся по лестнице, заглянул. Через две минуты выскочил в ярости, увидев разжиревшего, разленившегося инструктора. Если это показательный пример обучения боевым искусствам в Америке, то... то...
То им требуется человек, который действительно знает, что делает. Кто-нибудь вроде... меня.
Ёсио усмехнулся при этой мысли. Мои ученики стали бы лучшими во всей стране. Вышибли бы из любого другого последнее зернышко риса.
А я до конца жизни ежедневно держал бы в руках восхитительные деликатесы.
Стоит подумать...
6
— Ты действительно едешь во Флориду? — спросила Джиа.
Джек лежал на кушетке в собственной квартире, довольный, усталый после часовых занятий любовью. Она свернулась рядом, положив ему на плечо голову, дыша теплом в грудь.
— Просто чтобы отца обрадовать.
— Может быть, чтобы отвадить?
— Надеюсь и на это.
— Куда делось твердое решение безоговорочно объявить, что ты никогда не переберешься во Флориду?
Джек пожал плечами, голова Джиа подпрыгнула.
— Я пытался и просто не смог. Бедняга так старается. Жутко хочет, чтоб я преуспел.
— Неужели считает тебя неудачником?
— Не столько неудачником, сколько мальчишкой, у которого нету ни планов, ни конкретных намерений, ни руля, ни ветрил, так сказать. И по-моему, видит свою вину в этом смысле. — Покой и блаженство понемногу испарялись. Зачем она снова об этом заговорила? — Поэтому мне с ним так трудно. Плохого отца легко было бы отфутболить. А он хороший отец, всегда старательно занимался детьми... До сих пор понять не может, в чем с младшим ошибся. Поэтому продолжает стараться, надеясь рано или поздно исправить промашку.
— В определенном смысле он дал тебе руль и ветрила, — заметила Джиа, глядя на него чудесными голубыми глазами. — У тебя есть нравственный компас, система ценностей. От кого-то ты их получил.
— Только не от него. Отец — типичный горожанин. Белый воротничок, примерный прихожанин, налогоплательщик, корейский ветеран. Знай он правду, его удар бы хватил.
— Ты уверен?
— Абсолютно и положительно, на все сто процентов.
— И все-таки едешь во Флориду.
— Похоже на то, пропади она пропадом.
— Можно мы с Вики тоже поедем? Хотя бы до Орландо?
— Эй, а ведь это действительно мысль! — просиял он, чмокнув ее в лоб. — «Мир Диснея». Мы там никогда не были. И «Юниверсал»[24]. Хочу посмотреть «Терминатора» на огромном экране.
Возможно, поездка во Флориду, в конце концов, не так плоха. На недельку.
— Давай.
Тут настала пора одеваться и ехать за Вики.
«Терминатор» на огромном экране почему-то не выходил из головы, и Джек повел Джиа с Вики на дневной сеанс в «Имакс»[25].
Вики понравилось, а он вышел разочарованный. Гигантский экран, специальные очки... Надеешься на что-нибудь поинтересней простых насекомых и рыб, снятых крупным планом. Почему бы не показать на гигантском экране настоящее кино, скажем дом с привидениями? Было б на что посмотреть.
Нашли поблизости ресторан под названием «Пиколин», пообедали, обсудили планы насчет Флориды. Вики в радостном возбуждении готова была лезть на стены, и Джек обнаружил, что сам с нетерпением ждет поездки, упиваясь ее улыбкой, горящими глазами. Что может быть лучше прогулки с ребенком по «Миру Диснея»?
Вики перестала трещать про Микки и Дональда только при виде прибывшего подноса со сказочным десертом. Уговорила две порции.
Джек лежал на кушетке в собственной квартире, довольный, усталый после часовых занятий любовью. Она свернулась рядом, положив ему на плечо голову, дыша теплом в грудь.
— Просто чтобы отца обрадовать.
— Может быть, чтобы отвадить?
— Надеюсь и на это.
— Куда делось твердое решение безоговорочно объявить, что ты никогда не переберешься во Флориду?
Джек пожал плечами, голова Джиа подпрыгнула.
— Я пытался и просто не смог. Бедняга так старается. Жутко хочет, чтоб я преуспел.
— Неужели считает тебя неудачником?
— Не столько неудачником, сколько мальчишкой, у которого нету ни планов, ни конкретных намерений, ни руля, ни ветрил, так сказать. И по-моему, видит свою вину в этом смысле. — Покой и блаженство понемногу испарялись. Зачем она снова об этом заговорила? — Поэтому мне с ним так трудно. Плохого отца легко было бы отфутболить. А он хороший отец, всегда старательно занимался детьми... До сих пор понять не может, в чем с младшим ошибся. Поэтому продолжает стараться, надеясь рано или поздно исправить промашку.
— В определенном смысле он дал тебе руль и ветрила, — заметила Джиа, глядя на него чудесными голубыми глазами. — У тебя есть нравственный компас, система ценностей. От кого-то ты их получил.
— Только не от него. Отец — типичный горожанин. Белый воротничок, примерный прихожанин, налогоплательщик, корейский ветеран. Знай он правду, его удар бы хватил.
— Ты уверен?
— Абсолютно и положительно, на все сто процентов.
— И все-таки едешь во Флориду.
— Похоже на то, пропади она пропадом.
— Можно мы с Вики тоже поедем? Хотя бы до Орландо?
— Эй, а ведь это действительно мысль! — просиял он, чмокнув ее в лоб. — «Мир Диснея». Мы там никогда не были. И «Юниверсал»[24]. Хочу посмотреть «Терминатора» на огромном экране.
Возможно, поездка во Флориду, в конце концов, не так плоха. На недельку.
— Давай.
Тут настала пора одеваться и ехать за Вики.
«Терминатор» на огромном экране почему-то не выходил из головы, и Джек повел Джиа с Вики на дневной сеанс в «Имакс»[25].
Вики понравилось, а он вышел разочарованный. Гигантский экран, специальные очки... Надеешься на что-нибудь поинтересней простых насекомых и рыб, снятых крупным планом. Почему бы не показать на гигантском экране настоящее кино, скажем дом с привидениями? Было б на что посмотреть.
Нашли поблизости ресторан под названием «Пиколин», пообедали, обсудили планы насчет Флориды. Вики в радостном возбуждении готова была лезть на стены, и Джек обнаружил, что сам с нетерпением ждет поездки, упиваясь ее улыбкой, горящими глазами. Что может быть лучше прогулки с ребенком по «Миру Диснея»?
Вики перестала трещать про Микки и Дональда только при виде прибывшего подноса со сказочным десертом. Уговорила две порции.
7
Томас Клейтон вышел из стриптиза через два часа и направился прямо к своему дому.
Ёсио успел познакомиться с этим привычным для него обычаем. Весьма прискорбным. Хоть и малознакомый мужчина, но вызывает жалость. Одинокий, очень одинокий.
Тут он сам, что бывало в очень редких случаях, болезненно ощутил одиночество, затосковал по дому. Не по семье, которой не имел, не по Токио, когда Нью-Йорк дает ему все, что способен дать большой город. Нет, хочется очутиться где-нибудь на Сикоку, сидеть, глядя в туманные морские дали.
Ясно — день потрачен впустую. Главные действующие лица словно разошлись по местам, как бы ожидая чего-то. Чего? Может, завтрашнего дня?
Если да, Ёсио согласен обождать вместе с ними.
В желудке возникло какое-то неприятное ощущение. Возможно, от жирного шиш-кебаба — предположительно из баранины, — съеденного среди дня в ожидании Томаса Клейтона. Видимо, следует временно воздержаться от американской пищи. Он зашел в ресторан в районе восточных пятидесятых с первоклассным суши-баром. Просидел там не один час, потягивая «Саппоро драфт», поклевывая саси-ми, говоря по-японски.
Потом вернулся к себе и стал наблюдать за Кемалем Мухалялем и его начальником, которые стояли у лампы в дальней комнате, глядя на неизвестный предмет.
Ёсио успел познакомиться с этим привычным для него обычаем. Весьма прискорбным. Хоть и малознакомый мужчина, но вызывает жалость. Одинокий, очень одинокий.
Тут он сам, что бывало в очень редких случаях, болезненно ощутил одиночество, затосковал по дому. Не по семье, которой не имел, не по Токио, когда Нью-Йорк дает ему все, что способен дать большой город. Нет, хочется очутиться где-нибудь на Сикоку, сидеть, глядя в туманные морские дали.
Ясно — день потрачен впустую. Главные действующие лица словно разошлись по местам, как бы ожидая чего-то. Чего? Может, завтрашнего дня?
Если да, Ёсио согласен обождать вместе с ними.
В желудке возникло какое-то неприятное ощущение. Возможно, от жирного шиш-кебаба — предположительно из баранины, — съеденного среди дня в ожидании Томаса Клейтона. Видимо, следует временно воздержаться от американской пищи. Он зашел в ресторан в районе восточных пятидесятых с первоклассным суши-баром. Просидел там не один час, потягивая «Саппоро драфт», поклевывая саси-ми, говоря по-японски.
Потом вернулся к себе и стал наблюдать за Кемалем Мухалялем и его начальником, которые стояли у лампы в дальней комнате, глядя на неизвестный предмет.
8
Забросив домой Джиа с Вики, Джек помчался на встречу с Алисией и ее новым адвокатом Шоном О'Нилом.
Шагнув в дверь, протянул ей конверт. С удовольствием посмотрел, как она вытаращила глаза, увидев в конверте пятнадцать тысячедолларовых банкнотов мистера Суна. Благотворительный взнос для Центра. Нет-нет, разумеется, не от него. Желающий остаться неизвестным даритель — преуспевающий инвестор, который вкладывает деньги в недвижимость.
— Хочет, чтоб детям было чем «развлечься», — пояснил Джек. — По вашему выбору.
Потом они с Алисией и Шоном около часа трудились над разработкой плана на утро понедельника. В пятницу Шон от имени своей новой клиентки Алисии Клейтон позвонил в ХРГ Гордону Хаффнеру, договорился о встрече на девять тридцать. Ясно дал понять, что клиентка ни в коем случае не желает присутствия своего брата. Они побеседуют с одним мистером Хаффнером, после чего он может уведомить Томаса Клейтона о содержании переговоров.
Все обсудив и устроив, Джек поехал домой, готовясь завершить чрезвычайно удачный уик-энд очередным фильмом с ретроспективы Дуайта Фрая. Возможно, «Вампиром».
Потом звякнул Ириска, вернувшийся с результативной прогулки по Хэнд-Билдинг. Джек было обрадовался, пока не услышал его указаний на завтра...
Шагнув в дверь, протянул ей конверт. С удовольствием посмотрел, как она вытаращила глаза, увидев в конверте пятнадцать тысячедолларовых банкнотов мистера Суна. Благотворительный взнос для Центра. Нет-нет, разумеется, не от него. Желающий остаться неизвестным даритель — преуспевающий инвестор, который вкладывает деньги в недвижимость.
— Хочет, чтоб детям было чем «развлечься», — пояснил Джек. — По вашему выбору.
Потом они с Алисией и Шоном около часа трудились над разработкой плана на утро понедельника. В пятницу Шон от имени своей новой клиентки Алисии Клейтон позвонил в ХРГ Гордону Хаффнеру, договорился о встрече на девять тридцать. Ясно дал понять, что клиентка ни в коем случае не желает присутствия своего брата. Они побеседуют с одним мистером Хаффнером, после чего он может уведомить Томаса Клейтона о содержании переговоров.
Все обсудив и устроив, Джек поехал домой, готовясь завершить чрезвычайно удачный уик-энд очередным фильмом с ретроспективы Дуайта Фрая. Возможно, «Вампиром».
Потом звякнул Ириска, вернувшийся с результативной прогулки по Хэнд-Билдинг. Джек было обрадовался, пока не услышал его указаний на завтра...