Винченци Пенни. Жестокий роман. Книга 2

   Ты разочарованная, одинокая и оскорбленная женщина, преданная мужем.
   — Не стоит драматизировать, Людовик. — Хлоя через силу улыбнулась. — Я чувствую себя прекрасно, — добавила она и неожиданно разрыдалась.
   Людовик протянул к ней руки:
   — Иди ко мне, дорогая.
   Хлоя доверчиво прильнула к его груди, заливаясь слезами.
   — Прости меня, — сказала она наконец. — Мне было необходимо выплакаться.
   — Тебе нужно нечто большее, — уточнил Людовик, нежно гладя ее по голове.
   — Ты правда так думаешь? — спросила Хлоя и вытерла слезы.
   — Да. Тебе нужна настоящая любовь. Тебе нужен .человек, который ухаживал бы за тобой, заботился о тебе и защищал тебя. — Он наклонился к Хлое и нежно поцеловал ее. — Тебя следует беречь, целовать и делать все возможное, чтобы ты не забывала о существовании настоящего счастья. А сейчас я хочу спуститься вниз и купить тебе немного бренди…
   — Я ненавижу бренди.
   — Тогда тебе нужно выпить крепкого кофе, принять ванну и привести себя в порядок. А потом мы пойдем куда-нибудь поужинать.
   — Нет, Людовик, ты же знаешь, что я не могу пойти с тобой в ресторан.
   — Почему?
   — Нас могут увидеть.
   — На это я и надеюсь.
   — И Пирс может позвонить.
   — Я и на это надеюсь. Розмари сообщит ему, что мы пошли ужинать. В чем проблемы? Перестань плакать, Хлоя.
   Вытри глаза; я вернусь через несколько минут.
   — Хорошо, — сказала она, поняв, что лучше уступить ему.
 
   — Ну а теперь, Хлоя, — сказал Людовик, когда они уселись за уютный столик в ресторане, — мы должны достичь соглашения.
   — О чем ты говоришь? Какое соглашение?
   — Соглашение со мной, — очень серьезно ответил он. — Я вполне серьезно все эти годы уговаривал тебя выйти за меня замуж. Я влюбился в тебя с первого взгляда, а потом твое отчаянное положение убедило меня, что тянуть нельзя.
   — Да, но с тех пор я сильно изменилась. Я уже ничего не боюсь и чувствую себя гораздо увереннее, хотя нередко впадаю в отчаяние. Я уже зрелая женщина, Людовик, и…
   — Знаю, знаю, — прервал он ее и нежно погладил по щеке. — Ты вполне зрелая, самостоятельная и сильная. Вот поэтому я и люблю тебя.
   — Не опекай меня, Людовик. Я терпеть этого не могу.
   — Я и не опекаю тебя. Боже, ты ничего не поняла!
   Я люблю тебя, Хлоя. Люблю так сильно, что не могу это выразить. А я, между прочим, всегда отличался умением выражать свои мысли. Прошу тебя: взгляни трезво на свою жизнь, на свой так называемый брак и прими решение, о котором, смею надеяться, ты никогда не пожалеешь.
   — Какое же это решение? — улыбнувшись, спросила она.
   — Свяжи свою судьбу со мной.
   — Я не могу, Людовик. Не могу, и ты прекрасно это знаешь.
   — Что тебя останавливает, Хлоя? Ты будешь счастлива со мной. Может, я недостаточно привлекателен?
   — Нет, ты мне очень нравишься, но я никогда не понимала адюльтера.
   — Ну что ж, я переживу и это.
   — Людовик, но я говорю о себе.
   — А ты не говори о себе. Вообще не надо ничего говорить, Хлоя. Надо делать. Переспи со мной. Я уверен, что ты не пожалеешь.
   — Но, Людовик…
   — Послушай, — прервал он ее так страстно, что она даже вздрогнула от неожиданности. — Послушай, Хлоя, я люблю тебя! Очень люблю! Я наблюдаю за тобой уже много лет, стараясь быть сдержанным, любезным и деликатным. Ты очень хорошая — добрая и верная. По-моему, пора перестать быть такой хорошей и доброй.
   Ты заслужила это. Да и я тоже, — добавил он и улыбнулся. — Все эти годы я был верен тебе.
   — Людовик, не смеши меня. После нашей первой встречи у тебя было по меньшей мере три романа с очаровательными созданиями.
   — Они ничего не значили для меня, — возразил он. — Это были лишь короткие эпизоды на долгом пути к тебе.
   Он уговаривал Хлою, пока она не потеряла терпение.
   — Мне пора домой, — сказала она, поднимаясь.
   Людовик отвез ее домой, и Хлоя мгновенно уснула, даже не раздеваясь. Еще не было шести, когда ее разбудил звонок в дверь. На пороге стоял веселый, бодрый и чисто выбритый Людовик с огромным букетом красных роз.
   — Я купил их на рынке, — торжественно объявил он, вручая Хлое цветы, — а еще я люблю тебя и приехал сказать, что все понимаю и ничего больше не скажу, если ты впустишь меня в дом и угостишь чашкой кофе.
   Они прошли на кухню, и Хлоя поставила чайник.
   Людовик нежно поцеловал ее в щеку.
   — Ты красива даже сейчас, после сна. Нельзя ли подняться в гостиную? Я не очень люблю сидеть на кухне.
   В гостиной было еще темно из-за плотных штор, закрывавших окна. Хлоя хотела было поднять их, но Людовик прижал ее к себе.
   — Господи, как хорошо! — страстно воскликнул он. — Я так давно мечтал прикоснуться к твоей груди! — Затем его руки спустились вниз. Хлоя замерла.
   Движения Людовика становились все более требовательными.
   — Не бойся меня, Хлоя, не бойся, — повторял он, поднимая ее платье и осыпая поцелуями ее обнаженное тело.
   Вскоре он запер дверь, сбросил с себя одежду и опустился на пол, увлекая ее за собой.
   — Нет, нет, — бормотала Хлоя.
   — Да, да, — настаивал он. — Скорее, скорей, если ты не согласишься, я начну кричать на весь дом. Что ты тогда будешь делать?
   Хлоя улыбнулась:
   — Людовик, ты ничего не понимаешь. Я.., я не хочу этого.
   — Не бойся, тебе понравится. Быстро снимай трусики, а я скажу тебе, что ты должна делать.
   Преодолевая смущение, Хлоя подчинилась ему ив тот же миг оказалась на нем. Он продолжал ласкать ее грудь и целовать покрасневшее от смущения лицо. Его движения становились все более быстрыми, и вскоре она почувствовала в себе его упругий член.
   Хлоя застонала и закрыла глаза.
   — Молодец! — шептал он. — Хорошо!
   Потеряв контроль над собой, Хлоя следовала ритму его движений.
   — Не спеши, дорогая. Тебе приятно?
   — Да, — простонала она, уже не сдерживая желания.
   — Ну что ж, замечательно. — Он вдруг решительно оттолкнул Хлою. — Думаю, на сегодня достаточно.
   Хлоя изумленно уставилась на него:
   — Что?
   — Я сказал, что на сегодня хватит. Продолжим потом. Но прежде чем уйти, я бы хотел выпить еще чашечку кофе, если ты не возражаешь. — Он с трудом сдерживал смех. Она сидела перед ним нагая, расстроенная и растерянная. Ее лицо было искажено от удивления и гнева.
   — Какой же ты мерзавец! Какой негодяй! Да как ты посмел прийти сюда и.., и.., и опекать меня? Как ты посмел?
   — Посмел, потому что люблю тебя. К тому же это не опека. Я просто забочусь о тебе. И вернусь сегодня вечером.
   — Я не пущу тебя в дом. — Хлоя прекрасно понимала, что не сделает этого.
 
   Роза Шаром имела большой опыт и умела вести себя во время интервью. К тому же она была очень привлекательна, и Джо знал об этом.
   — Вот что, Джо, — начала Роза, — давайте не тратить время на ту ерунду, о которой говорили при первой встрече. Вы помните ресторан «Сад Аллаха»?
   — Конечно. А как насчет Байрона Патрика и всего, что с ним связано?
   — Пожалуйста, но мне не хотелось бы вдаваться в подробности такого давнего прошлого. К тому же это уже известно. Но если угодно, я готова ответить на ваши вопросы.
   — Давайте все же вернемся к этому, — попросил Джо. — Тем более что я когда-то написал о Байроне в своей книге. Думаю, вы не слышали о ней…
   — Напротив, не только слышала, но и внимательно читала ее. По-моему, она написана интересно, увлекательно и правдиво. Признаюсь, это был самый печальный эпизод моей юности. Помнится, вам сообщила об этом Иоланта. Замечательная женщина!
   — Да, она была моим другом. — Джо, взглянув на Розу, достал из портфеля блокнот, карандаш и ручку.
   «Интересно, — подумал он, — неужели Роза действительно любила Иоланту?» Чутье подсказывало ему, что это не так. Скорее всего она притворяется. «Будь осторожен, Джо, — сказал он себе. — С ней иначе нельзя».
   — Вот что, Роза, — начал Джо. — Обещаю вам, что эта статья не будет опубликована без вашего разрешения. Я дам вам ее прочитать, и вы сможете убрать оттуда все, что вам не понравится. Согласен, что это забытая история, но тем не менее интересная. Молодой человек и молодая девушка встречаются в Голливуде и живут в бедности. Это звучит как сказка. Согласны?
   — Конечно.
   — Но прежде ответьте на волнующий наших читателей вопрос: почему вы не вышли замуж, разведясь с Дэвидом Изардом? Ведь вы были замужем только один раз, не так ли?
   Роза рассмеялась:
   — Дорогой Джо, увы, я не знаю ответа на ваш вопрос. Многие голливудские браки длятся не дольше обеда в дорогом ресторане. Дэвид не был похож на других, и я действительно любила его. Но с тех пор я не встречала человека, ради которого стоило бы рисковать покоем и свободой.
   — Но у вас были.., связи?
   — Разумеется, — улыбнулась Роза. — Надеюсь, вы не считаете, что я одинока? Нет, с этим все в порядке, по я не хочу называть никаких имен, Джо. Это тайна.
   — А вы не жалеете, что у вас нет детей?
   — Ну.., да, конечно. Все хотят иметь детей. Ведь истинное бессмертие — это продолжение рода. Но я хотела бы иметь детей от надежного мужа. В известном смысле я старомодна и не считаю возможным счастье без полной семьи. Ребенку нужна не только мать, по и отец. Настоящий отец. Таковы мои убеждения. Дети — дар любви. Надеюсь, вы понимаете различие между сексом и любовью?
   Джо понял, что Роза подготовилась к этому интервью. Интересно, почему? Что она хочет выведать у него? Не для того же она приехала сюда, чтобы говорить ему эти банальности?
   Их беседа продолжалась более двух часов. Джо терпеливо выслушал довольно примитивные взгляды на жизнь, несколько старых анекдотов и заметил стремление Розы к саморекламе, что, впрочем, его не удивило.
   — Джо, у вас есть еще время? Скажем, около часа?
   Мне очень хотелось бы прогуляться с вами. Этот город кажется мне пустым и безлюдным.
   — Об этом я мог только мечтать, — весело сказал Джо. — А вы не боитесь толпы зевак?
   — Нет. Обычно люди не пялят глаза на тех, кто этого не хочет. Так сказал мне сам Лоуренс Оливье.
   — Но ведь все знают, что вы приехали сюда.
   — Ничего. Я могу надеть ваш поношенный плащ, спокойно выйти из гостиницы и направиться в Гайд-парк. Уверяю вас, меня никто не узнает. Готова поспорить с вами на сто долларов.
   — О, это слишком большая ставка для меня! — воскликнул Джо.
 
   Если бы он поспорил с Розой, то проиграл бы ей сто долларов. Она оказалась права. Они вышли через черный ход и спокойно отправились в Сент-Джейм-спарк. Роза была в джинсах, свитере и в плаще Джо. Она смыла косметику и распустила волосы, так что никто не узнал бы ее. В этот прекрасный день они с удовольствием гуляли по парку.
   — Мне очень нравится старый Лондон, но, к сожалению, пора возвращаться в гостиницу, — вздохнув, сказала Роза. — Мне было очень приятно с вами, Джо.
   Джо настороженно посмотрел на нее. Неужели она говорит это искренне? Что побудило ее потратить время на прогулку с ним?
   Он догадался об этом только возле гостиницы.
   — Джо, могу ли я обратиться к вам за советом?
   — Конечно.
   — Некто Магнус Филипс просит меня дать ему интервью. Он пишет какую-то книгу о Голливуде. Можно ли ему доверять?
   — Нет, — уверенно сказал Джо. — Это ужасный человек, хотя и неплохой журналист. Он специализируется на самых грязных историях. Думаю, он вам не понравится.
   — Ну что ж, спасибо. Не сомневалась, что вы дадите мне хороший совет. Но этот Магнус — популярный журналист, не так ли?
   — Да, очень, — ответил Джо. — Его последние две книги стали бестселлерами. Но, честно говоря, он продаст родную мать, чтобы сочинить увлекательную историю. Он уже сказал вам, о чем именно хочет поговорить?
   — Нет, он изъяснялся весьма туманно. Конечно, я держалась с ним настороже, но мне совсем не хочется стать жертвой какой-нибудь дурацкой статьи. Спасибо вам за дружеский совет.
   — Пустяки! — Джо вдруг почувствовал себя обманутым.
   Роза внимательно посмотрела на него.
   — Вы решили, будто я пригласила вас на прогулку. чтобы получить от вас совет?
   — Ну что вы!
   — Уверена, вы подумали именно так, но совершенно напрасно. — Она улыбнулась. — Я могла задать вам этот вопрос несколько часов назад, а пошла прогуляться с вами только потому, что хотела этого. К тому же у меня осталось свободное время. А вечер у меня, к сожалению, занят. Если бы вы пришли немного раньше, я привела бы в порядок вашу рубашку.
   — Я куплю себе новую, — пообещал на прощание Джо.
 
   Поздно вечером того же дня он лежал на роскошной постели в гостинице «Савой», обнимая Розу. Она расслабилась после близости с Джо и заплакала:
   — Ты и не представляешь себе, Джо, как я одинока.
   Ужасно одинока!
 
   Интервью с Перри Брауном, любезно предоставленное им для книги «Показной блеск»
 
   — Признаюсь, я и понятия не имел о том, что Пирс Виндзор был тогда в Голливуде. Если бы я знал об этом, то непременно помог бы ему. Жаль, что никто не познакомил меня с ним. Как я знаю, это великий актер и прекрасный человек. Мы могли бы достичь небывалых высот, мистер Филипс. Это была бы прекрасная команда. Я сделал бы для него все возможное. В те дни у меня были хорошие связи. Вообще-то они и сейчас неплохие, но уже далеко не те, что прежде.
   Вероятно, он был здесь очень недолго, иначе я обязательно встретился бы с ним. Тогда в Голливуде я знал почти всех и принимал участие во всех вечеринках, кстати, более интересных, чем теперь.
   Кристи Ферфакс? Нет, это имя мне ничего не говорит. Очень уж много я повидал молодых людей и девушек, стремившихся к успеху. Вы говорите, она умерла?
   Весьма печально, но должен заметить, что такое нередко случалось. Многие умирали от наркотиков и алкоголя, но чтобы от беременности — нет, не помню. Обычно девушки находили выход из подобного положения.
   А вот Зверна я очень хорошо помню. Симпатичный, даже красивый, с чудесными темными волосами и черными глазами. Прекрасно танцевал. Я познакомился с ним на вечеринке, дал ему свою визитную карточку и предложил помочь ему с прессой. Но он отказался от моих услуг, сославшись на отсутствие денег. Он жил вместе со своей сестрой в Санта-Монике.
   Все-таки один раз мне удалось помочь ему. Одна из моих клиенток. Патриция Дюбарри, вы, должно быть, слышали о ней, решила устроить грандиозный прием, и ей нужна была танцевальная группа. Я рассказал ей о Зверне, и она наняла его. Он прекрасно танцевал и покорял всех. Кроме того, я познакомил его с весьма влиятельными людьми, за что он очень благодарил меня.
   После этого Звери получил небольшую работу. В то время он давал уроки танцев в школе Санта-Моники.
   Иногда я присылал ему учеников. Не знаю, сохранилась ли эта школа сейчас. Тогда она называлась «Тип-Топ-Тап». Я говорил ему, что это название не слишком удачное, и даже предложил ему несколько других, например, «Дверь сцены», но он был так упрям, что и слушать ничего не хотел.
   А потом он неожиданно уехал из города. Я несколько раз звонил ему, но он всегда говорил, что очень занят и позвонит мне позже. Но ни разу не сделал этого. Вскоре он совсем исчез. Его сестра Мишель тоже уехала, не оставив адреса, Вы хотите знать, был ли он связан с Байроном Патриком? Не могу сказать ничего определенного. К тому времени я потерял контакт с Байроном. Он очень неприязненно относился ко мне, особенно когда стал известным. Такого я не прощаю. Он очень был обязан мне. В сущности, я первый сделал ему имя. Не могу сказать, что был рад, когда его постигло несчастье, но и не слишком переживал за него.
   По-моему, единственное связующее звено между Зверном и Байроном — Кевин Клинт. Вы что-нибудь слышали о нем? В пятидесятые годы он был одним из наиболее известных искателей молодых талантов. Кстати, он отыскал Байрона Патрика и перетащил его из Нью-Йорка в Голливуд. Думаю, он сделал ошибку. У Байрона была прекрасная внешность, но он не обладал актерским талантом. Своим успехом ом был обязан только миссис Макнайс. Это она сделала из него звезду. Я тоже немного помогал ей в этом. А он, видимо, отнес успех на счет своего таланта.
   Кевин Клинт хорошо знал Зверна, но не думаю, что он понимал его сложную натуру. Ведь Звери был не только великолепным танцором, но еще и прекрасным актером. Но его талант был неразвит. Я часто убеждал миссис Макнайс заняться им, но она отказалась, говоря, что ее не интересуют танцоры. Впрочем, тогда ее внимание было приковано к Байрону.

Глава 29

1971

   — Она сказала, что не примет вас, — сообщила Флер Магнусу. — Мне очень жаль.
   — Ничего страшного, это не ваша вина. Она объяснила, почему не хочет встретиться со мной?
   — Она утверждает, что не выносит прессу.
   — Странно, — заметил Магнус. — За все эти годы пресса не сделала ей ничего дурного.
 
   Флер вышла из дома вместе с Магнусом. Они тут же поймали такси и поехали на Манхэттен. Флер была разочарована, что Роза отказалась встретиться с ее гостем. Она была уверена, что Роза не откажет ей. Флер так хотелось произвести впечатление на Магнуса, и вот тебе, пожалуйста! Она оказалась в дурацком положении.
   — У меня есть идея, — неожиданно сказала Флер. — Вы можете поговорить с моими тетками. Они, конечно, не Роза Шарон, но кое-что могут рассказать о моем отце.
   — Нет, с вашими тетками я поговорю в другой раз, — ответил Магнус. — Что же касается мисс Шарон, то мой интерес к ней заметно угас.
   — О Боже! — воскликнула Хлоя. — Господи, нет, нет. нет!.. О-о-о! Черт возьми! Пожалуйста! Еще! О-о-о! — С воплем она упала на подушки.
   — Ты очень способная ученица, хотя уверяла меня, что фригидна, — усмехнулся Людовик.
   — Это означает, что ты прекрасный учитель. — Она попыталась высвободиться из-под него. Это движение возбудило в ней новое желание. — Помоги же мне, Людовик!
   — Хлоя, дорогая, я не могу сейчас. Мне нужно отдохнуть.
   — Нет, сделай это еще раз, пожалуйста.
   — Ладно, только для тебя. — Ему очень хотелось еще раз продемонстрировать ей свою мужскую силу.
   Они двигались все более нетерпеливо. Хлоя, шепча его имя, прижималась к нему все теснее. Через несколько минут оба вскрикнули и застыли в изнеможении.
   — Хлоя, ты совершенно измотала меня. Я похож на выжатый лимон. Думаю, что на сегодня с тебя хватит.
   Нужно немного передохнуть.
   Лежа рядом с ним на подушке, Хлоя ощущала счастье и умиротворенность. Никогда она не думала, что секс может доставлять такую радость.
 
   Это было для нее настоящим открытием. Она не могла понять, как жила столько лет, лишая себя такого удовольствия. Хлоя встречалась с Людовиком все чаще и чаще, словно пытаясь наверстать упущенное. Людовик многому научил ее. Да и весь мир для нее преобразился.
   Хлоя была так счастлива, что исчезло даже чувство вины, преследовавшее ее первое время. Для него просто не осталось места в душе.
   Вскоре вернулся Пирс. Он, как обычно, извинялся, говоря, что был завален работой, но Хлою это мало волновало. Она молча кивала и равнодушно выслушивала его, думая о Людовике.
   — Как ты узнал, что я соглашусь? — как-то спросила она Людовика.
   — Все это моя и только моя заслуга.
   — Странно, но я не испытываю ни малейших угрызении совести. — заметила Хлоя, прижимаясь к нему.
   — А почему ты должна их испытывать?
   Рассказывая Людовику о своей жизни с Пирсом, Хлоя утверждала, что всегда жалела этого несчастного человека. Но тот заметил, что ее чувства основаны на ложных представлениях и не следует жертвовать собой ради надуманных нравственных принципов.
   Пирс вернулся из Лос-Анджелеса совершенно издерганным и объяснил это тем, что его новый проект оказался гораздо труднее, чем он предполагал. Пирс стал капризен, нетерпелив, постоянно требовал от Хлои внимания и заставлял ее посещать все приемы. К счастью, ночью он не трогал жену, а, поцеловав ее в щеку, отправлялся спать в гостиную. Она не знала, в чем дело, но не задавала ему никаких вопросов, поскольку сейчас это се вполне устраивало. Хлоя лишь опасалась, как бы он не узнал о ее связи с Людовиком.
 
   Борьба с Магнусом Филипсом приостановилась.
   Людовик и Джо выяснили, что издание книги отложено по крайней мере на полгода, а может, и на год.
   — Не вполне уверен, — сказал Людовик Джо, — но, по-моему, они несколько напуганы. Судебное разбирательство — дорогое удовольствие в наши дни. У издательств нет таких больших денег, как у газет.
   — Нельзя полагаться только на отсрочку, — заметил Джо, — не думаю, что Магнуса так легко напугать.
   — Да, но мы имеем дело не только с Магнусом.
   Кроме него, тут замешаны издатели и их адвокаты. Не исключено, что все это может коснуться и тех, о ком Магнус упоминает в своей книге.
   — Надеюсь, ты прав, — кивнул Джо, — но не могу избавиться от некоторых сомнений. А что говорил об этом Пирс?
   — Почти ничего. Он явно избегает этой темы, заявляя, что полагается на наш опыт. По-моему, он не понимает, как это опасно для его карьеры и репутации.
   — Возможно, это своего рода игра с опасностью, — заметил Джо.
 
   Со временем Флер начала сомневаться в намерениях Магнуса Филипса. Она безотчетно чувствовала: что-то не так — и даже жалела о своей откровенности с ним. Ведь она выложила ему почти все, что знала.
   Больше всего се насторожило то, что Магнус стал избегать встречи с ней, исчезая на несколько дней. При этом он не говорил ей, что делает и с кем встречается, не выражал ни малейшего желания поехать в Лос-Анджелес, на что Флер очень надеялась.
   — А вы раскрываете клиентам свои секреты до завершения рекламной кампании? — спросил Магнус, когда она пыталась расспросить его о деталях расследования.
   — Это совсем другое дело, — возразила Флер.
   — Нет, то же самое. Кстати, начальству понравилась моя идея рекламы холодильников?
   — Не уверена. — Флер уже долго работала над рекламой новых холодильников, но не могла найти ничего конструктивного, ибо они отличались от других только высокой ценой.
   Как-то вечером Магнус застал Флер в глубоких раздумьях. Срок истекал, а она так ничего и не придумала.
   — А вы скажите покупателям прямо: это самые дорогие холодильники.
   — И что из того?
   — А то, что эти холодильники могут купить только богатые люди, а богатым хочется выглядеть каждому, Такая покупка поднимает общественный статус.
   — Гениально! — воскликнула Флер. — Я никогда не думала об этом.
   Ее тетки были очарованы Магнусом, особенно Кейт.
   — Он замечательный человек, — сказала она. — Ему хочется показать Брендона с самой лучшей стороны. К тому же он прислал мне огромный букет цветов и записку, сообщая, что готов встретиться со мной в любое удобное для меня время. По-моему, он настоящий джентльмен. Флер.
   — Увы, сомневаюсь в этом. — Флер настораживала способность Магнуса вызывать людей на откровенность.
   Даже молчаливый Рубен разговорился с ним.
 
   — Мне очень понравился Рубен, — сообщил Магнус Флер на следующий день. — Такие редко встречаются.
   — Рада, что он вам понравился, — сдержанно сказала Флер. — Вы ему тоже понравились.
 
   — Рубен, почему ты никогда не говорил мне, что сходишь с ума от мотоциклов? — спросила Флер.
   — Ты никогда не спрашивала меня об этом.
   — Иногда ты ставишь меня в тупик.
   — Очень жаль.
 
   Магнус так занимал мысли Флер, что она не могла сосредоточиться на работе, а уж тем более генерировать новые идеи. Заметив это, Сол Мортон серьезно заявил ей, что обратится к другому рекламному агентству, если она не будет работать как следует. Тогда Флер взяла себя в руки.
   Все свободное время Флер проводила дома. Рубен стал раздражать ее, и она находила любые предлоги, чтобы не встречаться с ним. Сейчас ей хотелось общаться только с Магнусом. Флер очень интересовали результаты его изысканий. Но Магнус был по-прежнему скрытен, а это раздражало ее еще больше. Кроме того, он подружился с Рубеном, и они часто уезжали за город на арендованных мотоциклах, забыв о ней.
   Однажды Баз Браун пригласил Флер на обед и сказал, что она переутомилась и ей следует взять небольшой отпуск.
   Флер настороженно посмотрела на него. Это был дурной симптом.
   — Надеюсь, вы не имеете в виду старую шутку о двух отпусках, каждый из которых продолжается полгода?
   — Да нет, — улыбнулся Баз, — две недели, не больше. Тебе действительно нужно отдохнуть. Флер, и обрести новое дыхание. Мы хотим, чтобы к осенней кампании ты была в отличной форме.
   Вернувшись домой, Флер увидела письмо от Розы.
 
   "Дорогая Флер!
   Не могла бы ты выручить меня? Попроси, пожалуйста, мистера Филипса, чтобы он перестал преследовать меня. Я понимаю, что ты ни при чем, но мой офис завален его письмами, а секретарша по десять раз на дню вынуждена отвечать на его телефонные звонки. По-моему, он не привык получать отказ. Я не стала бы беспокоить тебя, но знаю, что именно ты посоветовала ему поговорить со мной. Пожалуйста, повлияй на него.
   С любовью. Роза".
 
   Флер тут же набрала телефон гостиницы, где остановился Магнус.
   — Что вы себе позволяете? — набросилась она на Магнуса.
   — Не понял.
   — Почему вы преследуете Розу Шарон? Она просит оградить ее от ваших домогательств.
   — Боже! — удивился он. — Какая недотрога!
   — Магнус, что это значит? У нас с Розой были прекрасные отношения. Она была добра ко мне и…
   — Как?
   — Извините?
   — Как она проявляла доброту к вам?
   — Просто была доброжелательна.
   — А она связалась с вами, когда погиб ваш отец?
   Может, она написала вам о том, что произошло? Или что-то сделала для вас?