Винченци Пенни. Жестокий роман. Книга 2

   Хлоя решила, что со временем поедет в Санта-Барбару и выяснит, в чем дело. Ей очень хотелось думать, что Пирс не солгал и в этом действительно нет ничего плохого.
   Генри Ченслор смотрел на Магнуса через комнату, которую называл своим кабинетом, и пытался сохранить спокойствие.
   — Послушай, ты впутался в очень серьезное дело.
   Один неверный шаг — и тебе конец. Понимаю, как это опасно, но ты должен продолжать работу. Иначе…
   — Да, иначе вы все потеряете кучу денег, а к тому же погубите свою репутацию.
   — Магнус, ты потеряешь больше, чем я: деньги, репутацию и положение.
   — Интересно, сколько же денег я потеряю?
   — Сейчас прикинем. Во-первых, тебе придется вернуть аванс.
   Магнус равнодушно пожал плечами:
   — Я получил только первый чек и даже не притронулся к нему. Я могу вернуть его Боуману хоть завтра.
   — Но это еще не все. Есть еще права на этот сериал.
   — Ничего страшного, — возразил Магнус. — Пока ничего не подписано, и ни одна книга еще не продана.
   — Американцы окажут на Боумана серьезное давление. Он будет просто взбешен. От этого зависит его имидж удачливого издателя. Думаю, он подаст на тебя в суд за потерю огромной прибыли и подрыв репутации.
   Исходя из гонорара твоей последней книги, твои потери составят четверть миллиона фунтов стерлингов. Я никогда не пойду на это.
   Магнус долго смотрел на своего адвоката.
   — Недавно мой дом был разгромлен и разграблен, — спокойно сообщил он.
   Ченслор вытаращил глаза:
   — Они.., они что-нибудь забрали?
   — Не так уж много. Но то, что они искали, было со мной.
   — Магнус, ты спятил! Там нет ничего угрожающего.
   — Как сказать Может, и есть.
   Генри побледнел.
   — Ты имеешь в виду…
   — Да, кто-то, вероятно, пытался таким путем узнать содержание моей книги. Все очень просто.
   — Но это же смешно!
   — Я тоже так считал.
   — Ты сообщил в полицию?
   — Разумеется. Но им ничего не удалось выяснить.
   — Господи, Магнус, ситуация выходит из-под контроля.
   — Похоже на то.
   — Как по-твоему, кто это мог сделать?
   — У меня есть кое-какие соображения, но не волнуйся, Генри, ты не потеряешь свои денежки.
   — Магнус, прости, я не знал… Иначе я так не разговаривал бы с тобой. Значит, это серьезно? Ты действительно хочешь завязать с этим делом?
   — Нет, не думаю, что все нужно бросить. Напротив, такой поворот событий лишь возбуждает меня. Это первая проверка на прочность. Но ты прав: это слегка пугает.
   — Магнус, тебе нужно бросить эту чертову книгу. Я подключу к этому делу лучших адвокатов, и мы поможем тебе. Ты меня очень напугал.
   — Генри, повторяю, я не могу бросить книгу. Мне осталось написать только одну главу. Потерпи, дружище.
   — И о чем же эта глава?
   — О маленьком городке в Калифорнии. Мне придется еще раз съездить туда. После этого я быстро закончу книгу.
   — Господи, Магнус, уже конец января, а мы поклялись сдать книгу в июле.
   — Мы сдадим ее, дружище, даже раньше этого срока.
   — Но, Магнус, если ты серьезно встревожен…
   — Нет, Генри, это не так, хотя я чуть-чуть струхнул.
   Вот и все.
   Через три дня в офисе Генри Ченслора был учинен погром.

Глава 34

Февраль — март, 1972

   Написание и издание книги, как говаривал Магнус, похоже на воспроизведение потомства. Вначале возбуждает сам замысел, затем автор чувствует необычайное удовольствие, а затем наступают мучительные роды.
   Выйдя в свет, книга начинает самостоятельную жизнь, независимую от автора.
   Так случилось и с «Показным блеском». Книга еще не появилась, а в высших кругах общества уже ходили слухи о ней, о знаменитых людях, упомянутых автором, и о скандалах, в которых эти люди замешаны. Слухи вышли далеко за пределы лондонской театральной среды, что неизбежно вызывало ажиотаж читающей публики. Особенно это было характерно для Лондона, Нью-Йорка и Лос-Анджелеса — трех самых харизматических городов в мире. В каждом из них некоторые ожидали выхода в свет книги с напряжением и даже ужасом.
   Флер никогда не принимала наркотики, но знала, как они действуют. Ее наркотиком стал Магнус Филипс, о котором она не могла забыть. Он возбуждал воображение Флер, придавал ей силы и порождал галлюцинации.
   Конечно, Флер понимала, что это нелепо. Магнус не любил ее, да и она не могла сказать, что безумно влюбилась в него. Иногда, забывая о нем. Флер страстно отдавалась Рубену, но потом испытывала отчаяние, тоску, и ее снова преследовал образ Магнуса. Иногда она отправлялась в католическую церковь на исповедь к отцу и обретала покой и душевное равновесие. А Магнус Филипс между тем работал у себя на Терлоу-сквер по восемнадцать часов в сутки, стараясь поскорее закончить книгу. Он не отвечал на письма, телефонные звонки и даже не открывал дверь.
 
   Однажды утром в конце марта, когда Флер ломала голову над рекламным текстом для косметики, зазвонил телефон. Это был Бернард Стобз.
   — Флер, дорогая, у меня завтра вечером будет небольшой прием по поводу выхода моей последней книги. Не можешь ли прийти? Прости, что не успел позвонить раньше, но буду рад тебя видеть.
   — Спасибо, Бернард, с удовольствием.
   — Отлично. Это будет в нашем зале в шесть вечера.
   — Возможно, запоздаю, — сказала Флер, вспомнив о встрече с Сильвией Мортон, женой Сола. Подготовка к свадьбе превратилась в сущий кошмар. И почему нельзя убежать куда-нибудь и спокойно оформить брак?
   — Приходи в любое время.
   — Договорились.
 
   Флер приехала к Стобзу, когда вечеринка была в полном разгаре. Все уже выпили шампанское и весело болтали, повсюду сновали журналисты, пытаясь выведать дальнейшие планы издательства. Агенты убеждали потенциальных покупателей, что вышедшая недавно книга — бестселлер, на который не жалко потратить деньги. Флер потягивала шампанское, когда к ней подошел известный обозреватель газеты «Нью-Йорк тайме»
   Адам Коулмен.
   — Флер Фитцпатрик! Как хорошо, что я встретил вас! Какая удача! Вы давно не появлялись на подобных мероприятиях.
   — Да, к сожалению, я уже не работаю на издательство Стобза.
   — Это печально для всех нас. А что вы думаете о книге?
   — Она великолепна, — уверенно отозвалась Флер о художественном альбоме аэрофотосъемок почти всех штатов — от Нью-Йорка до Среднего Запада.
   — Я тоже так думаю и даже собираюсь написать рецензию. Признаться, я никогда не писал об альбомах, но в этой книге такой добротный текст, что мне трудно удержаться. Вы согласны?
   — Конечно.
   — Да, это одна из самых интересных книг за последнее время. Вот разве что еще «Грудь» Филиппа Рота, Солженицын, сатирический роман «Жены Степфорда», а самое главное — «Показной блеск».
   — Почему вы говорите мне о «Показном блеске», Адам?
   — Да это же просто удивительная книга! Скандалы, секс, театральные слухи, голливудские сплетни.
   К тому же Магнус Филипс — один из самых талантливых писателей, хотя и в определенном жанре. Это, конечно, не моя сфера, но, по-моему, его книга разойдется мгновенно.
   — Похоже, вы много знаете о ней. Уже прочитали?
   — Пока не всю, к сожалению, но, пожалуй, большую часть. Прекрасная вещь.
   — Так расскажите мне о ней.
   — О — смутился Коулмен. — Я не могу выдавать секреты фирмы.
   — А когда вышла эта книга?
   — Она выйдет в октябре, — пробормотал Адам.
   — Кажется, книга посвящена талантливому актеру Пирсу Виндзору, так замечательно сыгравшему Гамлета.
   — Да, но нас ждут большие сюрпризы, касающиеся личной жизни мистера Виндзора и многих других людей. Книга раскрывает тайны Голливуда, включая самые знаменитые скандалы. Там даже упоминаются любимые дети…
   — Любимые дети? — прервала его Флер, вдруг поняв, что в этой книге может быть упомянута и она. Господи, какой кошмар! Это же заденет Каролину, Хлою и других, включая Сола, Мика, Найджела, семью Стейнберга, База Брауни и даже Бернарда Стобза. Прочитав эту книгу, они узнают о Флер и ее отце. А Рубен? Что он подумает? Господи, и как она не подумала об этом раньше?
   — Там немало страниц посвящено знаменитым актерам и их детям. Но самое интересное, что автор пишет о знаменитых проститутках, добившихся известности и славы благодаря своему ремеслу. Это блестящая книга!
   — Ну что ж, рада была поговорить с вами, Адам.
   Мне нужно срочно разыскать Бернарда.
   Флер с трудом добралась до туалета и прислонилась к стене. Ей стало очень страшно.
 
   В ту ночь, так и не уснув, Флер решила позвонить Магнусу. В Лондоне в это время было уже семь утра, но Магнус к телефону не подошел Где же он, черт возьми?
   Интуиция подсказала ей, что он дома.
   — Магнус, это Флер, — сказала она, когда включился автоответчик — Мне нужно срочно поговорить с вами. Пожалуйста, позвоните мне поскорее.
   Он позвонил через пять минут.
   — Да, Флер, что случилось?
   — Магнус, я только что была на вечеринке…
   — Очень рад, но неужели вы вытащили меня из ванной, чтобы сообщить эту новость?
   — Нет. Я встретила там обозревателя газеты «Нью-Йорк тайме». Он сообщил, что прочитал большую часть вашей книги, и назвал вас одним из самых лучших современных писателей.
   — Очень мило.
   — Магнус, этот обозреватель сказал также, что в книге много грязных сцен из жизни Голливуда.
   — Верно. Вы же прекрасно знаете об этом.
   — Нет, я ничего не знала, — возразила Флер. — Я и представить себе не могла, что вы будете писать только об этом.
   — Ну что ж, Флер, значит, вы не правильно представляли себе эту книгу. Вы же знаете, что такое Голливуд и что в нем происходит.
   — Да, но от его рассказов у меня мурашки по телу пошли.
   — Флер, этот разговор немного запоздал. Книга почти закопчена. Это как снежный ком, который нельзя остановить.
   — Понимаю, Магнус, а в вашей книге много написано обо мне?
   — Ровно столько, сколько нужно, чтобы раскрыть тему.
   Негодяй, подумала Флер. А она дала ему столько материала для его вонючей книги!
   — Вы сами прочтете о себе, когда книга будет закончена, — сказал Магнус, угадав ее подозрения.
   — Надеюсь, до выхода в свет?
   — Конечно. Я пришлю вам сигнальный экземпляр.
   — Магнус, мне это не нравится. Я хочу ознакомиться с ней, пока не поздно, внести необходимые исправления.
   — Флер, с меня хватает издателей, которые будут вносить поправки. Как автор я имею право решать, что следует изменять в моей книге.
   — Магнус, я должна знать, что вы написали о моем отце. Это очень важно для меня, и таковы были условия нашего договора.
   — Я что-то не помню, чтобы мы договаривались об этом.
   — Ну что ж, я напомню вам. Вы обещали, что там не будет ничего, порочащего честь моего отца, утверждали, что восстановите его доброе имя.
   — Я ничего не должен показывать вам, Флер.
   — Магнус, но вы же говорили, что моего отца подставили врачи, желавшие его гибели.
   — Так я считаю и теперь. Все будет нормально, Флер.
   Не волнуйтесь.
   — Хорошо. Вы получили какую-нибудь информацию о Пирсе?
   — Да, но совсем немного.
   — Он был в Голливуде?
   — Несомненно.
   — Можете рассказать мне об этом?
   — Не сейчас.
   — Ну и черт с вами! — Флер швырнула трубку. Весь день она пролежала дома, охваченная тревогой.
 
   — Боже милостивый! Мама! Какой сюрприз! Проходи, — сказала Хлоя, увидев Каролину.
   — Я на минутку.
   — Я уже привыкла к тому, что ты приходишь ко мне только на минутку. Хочешь чаю?
   — С удовольствием. Дело в том, что мне нужно показаться гинекологу.
   — Что-нибудь случилось? — озабоченно спросила Хлоя.
   — Нет, все нормально. Просто я решила провериться, а заодно проведать тебя. Я очень волнуюсь за тебя, Хлоя.
   — Кто бы мог подумать! Извини, мама, что я доставила тебе столько хлопот.
   — Не говори глупостей, Хлоя. К чему все это? Я же знаю, что ты пережила трудное время. Даже сейчас ты выглядишь не слишком хорошо. Я понимаю, ты очень расстроилась из-за выкидыша, но это не страшно. У тебя еще будут дети. Самое главное, что у тебя прекрасная семья.
   Хлоя вдруг залилась слезами.
   — О, Хлоя, прости! Я не хотела огорчать тебя. Не плачь.
   — Ничего, мама. Просто все говорят мне об этом, а дело совсем в другом.
   — Я знаю.
   Хлоя удивленно посмотрела на мать.
   — Все дело в ребенке, которого ты потеряла. — Каролина смущенно опустила глаза.
   — Я полагаю, это связано с твоими чувствами к Флер?
   — Хлоя, пожалуйста, не говори о Флер.
   — Почему же, мама? Если бы я узнала об этом раньше, мне было бы гораздо легче привыкнуть к мысли о существовании сестры.
   — Хлоя, не усложняй! Ты все преувеличиваешь.
   — Ничего подобного. Для меня это был страшный удар. Я сразу поняла, что ты всегда любила ее, а меня — нет. У тебя не хватало любви для меня.
   — Какой абсурд! Я всегда любила тебя.
   — Нет, мама, ты делала вид, что любишь меня, но на самом деле только терпела. По-настоящему меня любили отец, Джо и… — Хлоя замолчала, поняв, что зря начала этот разговор.
   — Господи, какая чушь! — воскликнула Каролина. — Я ухожу.
   — Вот так ты всегда и поступала. Как только разговор касался неприятных для тебя вещей, ты уходила.
   Хоть раз ты можешь поговорить со мной откровенно?
   — Повторяю, нам нечего обсуждать. Что для меня Флер? Она в Америке, и мы совершенно не общаемся.
   — Но я знаю, что ты хотела бы общаться с ней, ведь она напоминает тебе о Брендоне. Или ты предпочитаешь называть его Байроном?
   — Я предпочитаю не думать о нем. — Каролина покраснела и стала взволнованно ходить по комнате.
   — Неужели? А зря. Я бы думала о нем на твоем месте. Хотя бы потому, что твой воздыхатель пишет о нем книгу.
   — Перестань, я не видела Магнуса давным-давно.
   К тому же я попросила у тебя прощения за ту гадкую сцену.
   — Да, мне не следовало об этом говорить. — Хлоя пристально посмотрела на мать. — А тебе не кажется, что его книга станет для нас сущим кошмаром?
   — Боюсь, что так.
   — Я стараюсь не думать об этом, но мысли преследуют меня, — мрачно сказала Хлоя. — Иногда мне кажется, что над нами занесен дамоклов меч.
   — А Пирс пытался остановить его?
   — Да, но у него ничего не вышло. Я не очень разбираюсь в законах, но, по-моему, они не могут оградить нас от Магнуса. Во всяком случае, сейчас.
   — Даже не верится.
   — Мне тоже. Но так сказал Пирс, хотя он не желает разговаривать со мной об этом.
   — Он обращался к адвокату?
   — Конечно. Знаешь, мама, давай оставим эту тему.
   Все слишком сложно. Есть вещи… Боже, прости. — Она заплакала, закрыв лицо руками. Каролина села рядом с дочерью и положила руку ей на плечо.
   — Хлоя, скажи, в чем дело?
   — Не могу.
   — Скажи, тебе станет легче.
   — Прости, мама. Это слишком.., слишком личное.
   У меня нет морального права говорить тебе об этом.
   — Ну а Людовик может тебе помочь?
   — Нет, мама, боюсь, он уже никогда не станет помогать нам.
   — Почему? Вы поссорились?
 
   Каролина уехала почти через два часа, сказав, что должна вернуться домой. На самом же деле она отправилась в гостиницу на Бэйзил-стрит с твердым намерением позвонить Людовику и выяснить причину его разрыва с Хлоей. Не застав его дома, она позвонила утром ему на работу. К удивлению Каролины, Людовик охотно согласился встретиться с ней.
   — Рубен, очень жаль, но мне нужно срочно поехать в Лондон.
   — Надолго?
   — На пару дней.
   — Хорошо.
   Флер поцеловала его.
   — Ты лучше всех на свете! А ты не хочешь спросить, зачем я туда еду?
   — Хочу.
   — Это очень длинная история.
   — У нас еще есть время.
   Когда Флер закончила рассказ, он пристально посмотрел на нее.
   — Я поеду с тобой.
   — Нет, Рубен, не надо. Это будет ужасно.
   — Ничего.
   — Я сама справлюсь с этим. Так будет лучше.
   — Ты не поедешь одна.
   — Тебе нужно остаться и закончить все наши дела.
   — Но это более важно.
   — Рубен, я люблю тебя.
   — Я знаю.
 
   Самолет прибыл в аэропорт Хитроу в девять вечера, а в одиннадцать Флер была уже в здании аэровокзала, неподалеку от дома Магнуса.
   — Магнус, привет! Как хорошо, что ты дома!
   — Флер? Господи! Что вы здесь делаете, черт возьми?
   — Об этом нетрудно догадаться.
   Магнус выглядел ужасно — лицо осунулось и заросло многодневной щетиной, глаза провалились. Флер даже показалось, что он похудел фунтов на двадцать.
   — Заходите. Даже не знаю, который час.
   — Половина двенадцатого.
   — Кофе? — спросил он, проходя на кухню. — Вы еще не хотите спать?
   — Нет. Магнус, вы ужасно выглядите.
   — Я и чувствую себя ужасно.
   — Как продвигается работа?
   — Трудная книга. Самая трудная из всех. Две трети почти готовы. Это похоже на длинный заплыв. Я плыву слишком долго, выбился из сил, потерял берег, да и провиант уже закончился. Это ужасно утомляет.
   — Досадно, — усмехнулась Флер.
   Магнус поставил чайник и достал орешки.
   — Я поджарю хлеб. Будете есть? Боюсь, ничего другого я не могу предложить.
   — Нет, не хочу, спасибо. — Она покачала головой. — Меня накормили в самолете.
   Он поставил перед ней чашку кофе.
   — Флер, в чем дело?
   — Я хочу знать, что вы собираетесь написать о моем отце.
   — Я ничего не скажу.
   — Магнус, но ведь я сама рассказала вам о нем. Вы не можете скрывать это от меня.
   — Флер, мне помогали не только вы, но и многие другие. Пирс Виндзор, например. Я никому еще не давал читать книгу. К тому же она не дописана.
   — Чепуха! Мне не нужна готовая книга. С меня хватит отдельных глав, даже черновых набросков.
   — У меня нет черновых набросков, — проговорил Магнус, поглощая третий бутерброд с оксфордским джемом.
   Флер, вспыхнув от гнева, выбила бутерброд из его руки.
   — Покажите мне рукопись, подонок!
   — Нет, — повторил он, усмехнувшись.
   — Никогда не думала-, что мне будет жаль Пирса Виндзора, — сказала Флер. — Я считала его худшим из негодяев, но теперь я вижу, что он сущее дитя по сравнению с вами.
   — И по сравнению со многими другими. Вы убедитесь в этом, прочитав мою книгу.
   — О, Магнус! — вдруг воскликнула Флер. — Когда я впервые встретила вас, мне показалось, что только вы понимаете меня, мое отношение к отцу. Я надеялась с вашей помощью найти ответы на самые мучительные вопросы. Но теперь мне еще хуже, чем прежде. Я ухожу. Но когда-нибудь, Магнус, вы окажетесь в таком же ужасном положении и, возможно, вспомните обо мне.
   — Мне очень жаль, Флер, но я надеюсь, со временем вы поймете и простите меня.
   Флер поразил мягкий голос Магнуса. От ее гнева не осталось и следа. Удивленно глядя на него, она поняла, что страстно желает близости с этим человеком.
   Посмотрев ей в глаза, Магнус все понял.
   — Господи, Флер, это невыносимо!
   Он стал осыпать ее поцелуями, потом его рука скользнула под платье и быстро стянула трусы. В ту же секунду он вошел В нее. Флер затрепетала, испытывая неизъяснимое блаженство и нечеловеческое удовольствие. Он кончил неожиданно быстро., освободившись от напряжения, накопившегося за долгие недели воздержания и каторжной работы. После этого Магнус долго целовал ее лицо, голову, руки и грудь. В его темных глазах Флер увидела восторг и раскаяние, радость и страх, удовольствие и ужас.
 
   Вскоре они уже сидели возле камина в небольшой гостиной. Магнус принес бренди, налил себе и Флер, а потом сел в кресло и долго молчал, глядя на огонь. Флер была счастлива, что наконец-то получила от него то, чего так долго желала. Но последствия этого пугали ее.
   — Извини, Флер, — сказал наконец Магнус. — Мне не нужно было этого делать. Прости.
   Она пожала плечами:
   — Это не походило на изнасилование.
   — Флер, — он взял ее за руку, — я только два раза в жизни говорил эти слова, но сейчас снова скажу: я люблю тебя.
   Она вскрикнула от неожиданности. Это почему-то напугало ее больше, чем все предшествующее.
   — Я почувствовал это уже давно, Флер, и ничего не мог с собой поделать. Я пытался забыть тебя, но у меня не получалось. Мне безумно нравятся твоя храбрость, темперамент, потрясающая честность и твое чертовски красивое лицо. Прости, Флер, может, и не следует говорить это, но я многим обязан тебе.
   Она молчала.
   — Я знаю, ты любишь Рубена и собираешься выйти за него замуж.
   Флер кивнула:
   — Да, это так.
   — Флер, послушай меня, пожалуйста. Мне это очень трудно. Поверь, я не могу рассказать тебе, о чем моя книга. Это.., слишком опасно. Для тебя. Я и сам едва решился на это. Недавно мой дом был разгромлен и ограблен. То же самое случилось с моим издателем. Мне неоднократно угрожали по телефону, и, боюсь, это не пустые угрозы.
   Флер с ужасом уставилась на него:
   — Ограбили? Угрожали? Но это же глупо! Нелепо!
   — Ошибаешься.
   — Почему, Магнус? Кто это сделал?
   — Я не хочу говорить об этом, Флер. Тебе лучше не знать этого, во всяком случае, сейчас.
   — Надеюсь… Неужели ты думаешь, что это сделал кто-то из людей Пирса? Он и впрямь мерзавец, но не могу поверить, что он способен на такое.
   — Флер, прошу тебя, не задавай мне вопросов. Так будет лучше. Я просто хочу, чтобы ты поняла, почему я не могу рассказать тебе, о чем моя книга.
   — А что же полиция?..
   — Флер, это нелепая и странная история. Не закончив книгу, я не могу воспользоваться услугами полиции. В моем кабинете нет ничего, отдаленно похожего на книгу «Показной блеск». Там лежат груды бумаги с невинным названием «История Флит-стрит». Надеюсь, это останется между нами, да?
   — Конечно, это очень разумно, Магнус. Знаешь, это напоминает эпизод из фильма «Звездное небо и хижина».
   — Да, что-то в этом роде. Только едва ли я похож на тех крутых парней. Ну что ж, поживем — увидим.
   Но думаю, ты права. Пирс-Виндзор не сделал бы этого. Тем более что в этом году он ждет посвящения в рыцари. Сэр Пирс! Боже, как нелепо! Вот тогда он развернется вовсю — А твоя книга может помешать ему?
   — Не знаю. Вероятно, может. — Магнус усмехнулся. — Вот это будет настоящий скандал.
   — Магнус! — Флер чувствовала безмерную усталость. — Я просто не знаю, что думать и что делать.
   Все это так тяжело и страшно. Значит, ты не скажешь мне о книге?
   — Нет. Я не хочу подвергать тебя такому риску. Ты и так тревожишь меня.
   — Неужели потому, что ты написал и обо мне?
   — Да.
   — Скажи мне только одно: мой отец замешан в грязных делах?
   — Нет, во всяком случае, не в том, чего ты опасаешься.
   — Магнус, может, лучше не издавать эту книгу, а пойти в полицию, все рассказать и предоставить им самим заниматься этим?
   — Сомневаюсь. Книгу необходимо издать, но вдень ее выхода я передам полиции все собранные мной материалы.
   — Черт возьми, Магнус, ты напугал меня!
   — Все будет хорошо, но ты должна держаться подальше от всего этого. Договорились? Наберись терпения, подожди и во всем положись на меня.
   — Это не так просто, но попытаюсь.
   Флер пошла спать, но долго не могла уснуть.
   Слишком много событий произошло за этот вечер.
   Пожалуй, из всего, что она испытала, самым сильным было чувство страха. Господи, что же он такое написал, если подвергся ограблению и угрозам? Значит, кто-то очень боится за свою репутацию. А может, и не только за нее. Да, эта книга похожа на бомбу, которая может разнести в щепки всех, о Ком она написана.
   Печальные мысли постепенно сменились приятными. Флер вспомнила его неожиданное признание в любви! Она и не мечтала об этом! Конечно, думала Флер, у этой любви нет будущего, но все же… Как жаль, что она не может выйти за него замуж! Замуж? А Рубен? Господи, она ведь не может нарушить слово и предать Рубена! Нет, надо забыть обо всем, вернуться домой и продолжать прежнюю жизнь. Это был всего лишь небольшой эпизод любви, фантазия, не имеющая ничего общего с реальностью. Что делать, такова жизнь! С этим нужно смириться.
 
   ПОКАЗНОЙ БЛЕСК
   Глава десятая
   Случайная смерть
 
   В каждом сюжете есть герой и злодей. Брендон оказался и тем и другим.
   Он был отличным парнем: прекрасным пилотом, верным любовником, нежным сыном и заботливым отцом.
   Его погубили продажность людей и терпимость к ним. Останься он в родном Нью-Йорке, все сложилось бы иначе. Но Брендон отправился в Голливуд, совершенно неприспособленный к его нравам. Там он вел глупую, бессмысленную жизнь, а грязные махинации Наоми Макнайс, Кристи Ферфакс и многих других превратили его в бесчестного и жестокого человека. Конечно, Брендона можно считать жертвой системы, но это не вся правда. Он сам предопределил свой конец.
   Брендон играл в опасные игры, для которых у него не хватало ни ума, ни ловкости. Попав впервые в Голливуд, он был очарован доступностью сексуальных контактов, предоставляемых как женщинами, так и мужчинами. В этом нет ничего нового. В Голливуде всегда царили разврат и похоть. Брендон долгое время не считал себя гомосексуалистом, но внезапно все изменилось. Переспав с каким-то мужчиной, он с удивлением обнаружил, что это не внушило ему отвращения, скорее даже понравилось. Красивый и обаятельный Брендон вскоре оказался в среде людей, упивавшихся развратом.
   Потом он встретил Розу Шарон и влюбился в нее.
   Все шло прекрасно. Он снова стал нормальным человеком, любил и был любим. Но вскоре появилась Наоми Макнайс Она легко сбила его с пути, так как он уже познал глубину падения. Честолюбивый Брендон жаждал славы и денег. Не только для себя, но и для любимой дочери. Поэтому он оставил Розу и полностью подчинился Наоми. Так он вступил на стезю порока. Продавшись Наоми, Брендон беспрекословно выполнял все прихоти своей хозяйки. Награда за покорность была весьма значительной.