— Нет, она даже не знала, где я живу. Магнус, за что вы ненавидите Розу?
   — Это не так, — возразил он. — Но ваше отношение к ней кажется мне несколько странным. Правда, она располагает к себе, но вместе с тем это весьма загадочная особа. Да и ее реакция на мои просьбы тоже удивляет, если не сказать больше.
   — Что?
   — Знаменитые люди редко идут на откровенность, если не ждут от этого какой-либо выгоды.
   — Мы так ни к чему не придем, Магнус.
   — Возможно, но не я начал этот разговор!
   — Но ведь вы досаждали Розе и тем самым вынудили ее написать мне.
   — Ну ладно, не буду больше этого делать. Кстати, я завтра улетаю в Лондон.
   — Надолго?
   — Вероятно, да.
   — Но ведь вы еще не закончили здесь дела.
   — Закончил.
   — А поездка в Лос-Анджелес и Сан-Франциско?
   — Пожалуй, мне не обязательно ехать туда.
   — О Господи, Магнус, это необходимо! — воскликнула Флер.
   — Флер, с вами все в порядке? — спросил Магнус.
   — Да.
   — А по-моему, нет.
   — Все в порядке! — закричала она. — Убирайтесь в Лондон и оставьте меня в покое!
   Она швырнула трубку, быстро разделась и пошла в ванную, надеясь, что душ хоть немного успокоит ее.
   Но тут же раздался звонок.
   — Да?
   — Флер, это Магнус. Я хочу видеть вас.
   — А я — нет, — раздраженно отрезала она и бросила трубку.
   Флер вернулась в ванную и встала под душ. Вскоре прозвучал звонок домофона. Она решила не открывать дверь, но через двадцать минут се нервы не выдержали.
   — Убирайтесь! — крикнула в микрофон Флер.
   — Только после того, как поговорю с вами, — спокойно сказал Магнус.
   — Ну ладно, заходите, черт с вами! Но я в ванной, и вам придется подождать.
   — Хорошо.
   Только сейчас Флер поняла, что ее одежда осталась в спальне. Прикрывшись маленьким полотенцем, она смело вышла в гостиную. Магнус, сидевший в кресле, с любопытством взглянул на нее.
   — Отличное полотенце!
   — Заткнитесь! — грубо оборвала его Флер.
   — Я так поражен, что едва ли смогу произнести хоть слово.
   — Слава Богу. Я не приглашала вас, поэтому не ждите любезностей и гостеприимства.
   — Я уже понял, что от вас не дождешься не только любезностей, но и обычных человеческих слов, — заметил он.
   На глазах Флер появились предательские слезы.
   — Эй, что я вижу? В чем дело? Только не пытайтесь убедить меня, что у вас есть доброе и отзывчивое сердце. Оно сделано из железа, а железо не может плакать.
   — Я и не плачу. — Флер невольно поднесла руку к глазам. При этом полотенце упало на пол. — Проклятие! — вскрикнула Флер, пытаясь поймать его. — Убирайтесь к чертовой матери!
   — Что за выражения? Неужели вы возбуждены? Хороший признак! Сегодня мне по-настоящему повезло.
   — Магнус, пожалуйста! — взмолилась Флер, прикрывая руками обнаженную грудь. Через секунду она разрыдалась.
   Магнус поднялся, поднял полотенце и осторожно обернул им Флер. Затем достал из кармана носовой платок и вытер ей слезы.
   — Вот так, успокойтесь. От вас очень приятно пахнет. А сейчас идите в спальню и набросьте на себя что-нибудь, хотя, признаться, вы мне нравитесь больше в таком виде. А я тем временем приготовлю что-нибудь выпить. Вы должны рассказать мне, что случилось.
   Когда она вернулась в гостиную, Магнус ждал ее с чашкой кофе.
   — Я не буду пить эту гадость, — сразу заявила она. — Я и так страдаю бессонницей.
   — Правда? Я тоже. Удивительно, мы оба не спим по ночам и ничего не знаем друг о друге! Я, например, люблю гонять по городу, когда мне не спится. А вы что делаете?
   — Сажусь за стол и работаю, — мрачно ответила Флер, словно именно он был виноват в этом.
   — Плохо. Голове нужен отдых. Полезно танцевать или слушать приятную музыку. Глаза тоже должны отдыхать.
   — Да, из-за этого я ношу очки.
   — А как насчет секса?
   — Что?
   — Как у вас с сексом? Это отличное средство против бессонницы.
   Флер невольно рассмеялась:
   — Да, это иногда помогает.
   — Мне тоже.
   Тут Флер вспомнила, что Магнус спал с ее матерью, и ей стало мерзко.
   — Ну так что же случилось?
   — Вы сами знаете. Во всяком случае, должны знать.
   — Нет, не знаю. Честно.
   — Ладно, я попробую объяснить популярно. Постарайтесь посмотреть на себя моими глазами. Мне известно, что вы собираете материал для книги, которая… которая отчасти касается меня и моего отца. Признаюсь вам, это самая серьезная проблема в моей жизни. Я доверяю вам с первой встречи, хотя до сих пор не знаю почему. Рассказываю вам обо всем, называю имена людей, раскрываю чьи-то тайны и тому подобное. А вы говорите мне: прекрасно, великолепно, мне это пригодится, спасибо, увидимся потом..
   — Флер, я…
   — Я понимаю, что для вас это только очередная книга о скандалах вроде тех, что уже вышли. А для меня — единственная возможность узнать правду о самом дорогом человеке. Я любила отца больше всех на свете. Мне дорога память о нем. Неужели вы не понимаете этого, Магнус? Я хочу узнать правду и во всем разобраться, а вы где-то пропадаете, с кем-то беседуете, что-то узнаете, а потом говорите мне, что вам здесь больше нечего делать. Как же я должна относиться к этому? Я жалею, что встретилась с вами и рассказала вам все, что знала. Честно говоря, мне страшно от того, что вы собираетесь сделать.
   Флер снова расплакалась. Слезы текли по ее бледным щекам, а голос стал глухим от боли и разочарования. Она подошла к окну и уставилась куда-то невидящими глазами. Когда же это наконец кончится, подумала Флер.
   — Простите меня, — ласково сказал Магнус, подойдя к ней. — Простите. Мне очень жаль, что все так получилось.
   Обернувшись, Флер увидела в его глазах искреннее сочувствие.
   — Флер, я просто не подумал об этом. Ради Бога, простите!
   — Да, не подумали, к сожалению.
   Наступила неловкая пауза.
   — Что вы узнали, Магнус? — спросила она через некоторое время. — Что собираетесь написать о моем отце?
   — Не знаю. Флер. Честное слово, не знаю. Поверьте, я непременно скажу вам об этом. Чем больше я узнаю, тем труднее прийти к какому-то определенному выводу. Пожалуйста, не заставляйте меня говорить об этом раньше времени.
   Флер тяжело вздохнула.
   — Хорошо. Я готова поверить вам и на этот раз.
   — Мне пора. Флер. Могу сказать вам только одно: я очень рад, что мы познакомились. Спокойной ночи. Флер.
   Он нежно поцеловал ее в губы.
 
   Интервью с Линдсей Ланкастер, приведенное в книге «Показной блеск»
 
   — Нет, я не помню Пирса Виндзора. Едва ли мы когда-либо встречались. Он наверняка был здесь в то время, но я его ни разу не видела. Да, я всегда считала, что именно он рассказал о выходках Байрона. Я говорила об этом Розе много лет назад.
   Байрон мне очень нравился. У него были прекрасные манеры. А вот Наоми Макнайс была самой настоящей сукой. Вы слышали о ней? Еврейская принцесса из Манхэттена, училась в школе «Семь сестер», где все закладывали и обманывали друг друга. Такого грубого человека, как она, я никогда не встречала. Она была изощренно груба, но это еще не все. Она была очень умна и чрезвычайно влиятельна в Голливуде. Байрон не подходил для нее. Я даже не понимаю, почему он понравился ей. Правда, он был очень красив и, вероятно, тешил ее тщеславие. К тому же он вел себя как послушный раб. Он всегда следовал за ней на расстоянии трех шагов и на всех приемах вертелся возле нее. Интересно, что он никогда не сказал о ней дурного слова и всегда повторял, что она правдивая женщина. Байрон очень любил честных людей, и именно стремление к честности погубило его.
   Кристи Ферфакс? Нет, ничего не могу о ней сказать. Не помню, что с ней случилось. В этом городе полно подобных историй. Кажется, Байрон никогда не упоминал о ней. Да и зачем? Тогда его осаждали десятки таких девиц. Едва ли он мог хоть чем-то помочь ей.
   Это исключено, ибо Наоми не позволяла ему приблизиться ни к одной девушке. Впрочем, он старался помочь многим людям, ибо был добр, по-настоящему добр.
   Истинный джентльмен.

Глава 30

Осень, 1971
   — Представьте, мистер Виндзор, что вы на исповеди, — убеждал Пирса Николае Маршалл. Обычно такой довод производил впечатление на нервных клиентов, но на этот раз он не помог.
   — По-моему, — заметил Пирс, — не следует вдаваться в подробности.
   — Но, мистер Виндзор, — возразил Маршалл, — .это очень сложное дело. Как я понимаю, книга идет к завершению. Вы очень обеспокоены тем, что она может нанести вам моральный ущерб, и хотите защитить себя. Разве не так? Я могу помочь вам лишь в том случае, если вы объясните мне, в чем дело. Почему вы считаете, что эта книга опасна для вас? Какими источниками располагает автор? Короче говоря, я должен знать, в чем сущность книги. Иначе мы потеряем много времени, а вы.., много денег, уверяю вас.
   — Но.., но об этом очень трудно говорить, — неуверенно начал Пирс.
   — Что именно Вам кажется трудным, мистер Виндзор? Да, вы крепкий орешек. — «Придется непременно обсудить это с Людовиком», — подумал Николае.
   — Кое-что в этой книге может задеть, даже оскорбить меня, — пояснил Пирс. — Но я понятия не имею, что именно и в какой степени. — Он вдруг улыбнулся и смущенно опустил глаза.
   Он очень плохо выглядит, подумал Николае. Бледен, истощен, худ.
   — Так вы считаете невозможным сообщить мне об этом?
   — Я бы не хотел этого делать, во всяком случае, пока. А что вы собираетесь предпринять? И что мне следует предпринять?
   — Вот что, мистер Виндзор, — спокойно заметил адвокат. — Вы окружены слухами и сплетнями. Вам необходимо принять меры до того, как выйдет эта книга. В Америке, например, все иначе. Там вам пришлось бы собрать всевозможные доказательства, прежде чем подавать иск.
   — Ну что ж, — улыбнулся Пирс. — Я располагаю кое-чем, что свидетельствует в мою пользу.
   2. — Не сомневаюсь. Думаю, вам прежде всего нужно встретиться с автором и поговорить с ним прямо и откровенно. Как я знаю, он был вашим другом. На вашем месте я бы попытался убедить его отказаться от этой затеи. Или хотя бы узнать, что он собирается написать о вас. Это было бы неплохо для начала. Вряд ли стоит доказывать вам, что на него необходимо оказать давление. Правда, сомневаюсь, что он пойдет вам навстречу.
   Кажется, Магнус получил солидный аванс. К тому же он упрям и намерен довести дело до конца.
   — Несомненно, — согласился Пирс. — Э-э-э.., не могли бы вы пойти к нему со мной? Или вы полагаете, что лучше поговорить с ним без свидетелей?
   — Думаю, вам следует пойти к нему без меня. Это ведь конфиденциальный разговор, поэтому присутствие адвоката ни к чему. В противном случае мистер Филипс пригласит своего адвоката, и откровенный разговор не состоится.
   — Понятно. А что будет потом?
   — Если исход вашей беседы будет неудовлетворительным, мы можем потребовать, чтобы он предоставил нам копию рукописи. Впрочем, он, конечно, откажется. Понимаете, мистер Виндзор, если издатель уверен, что все факты, приведенные в книге, правдивы, а все источники надежно проверены, никто не испугается наших угроз.
   — Мы можем не прибегать к судебному иску, чтобы избежать публикации книги? Меня это устроило бы больше всего. — Пирс вытер пот со лба. Он еще больше побледнел.
   Нет, что-то здесь не так, подумал Николае. Уж очень он напуган. Ему хотелось помочь Пирсу, но он не знал, как это сделать. Ясно было одно: Виндзор страшно боится этой книги, а это означает, что она правдива.
   — Мистер Виндзор, суд может наложить запрет на издание книги, если она содержит ложные и клеветнические сведения.
   Пирс растерянно посмотрел на него:
   — Но если от этой книги пострадает моя репутация и даже, если хотите, жизнь? Если люди поверят ей, никакие деньги, ничто вообще не изменит их мнение обо мне. Это будет непоправимо.
   — Мистер Виндзор, с точки зрения закона все выглядит иначе. Суд может запретить издание этой книги, если сочтет, что она бездоказательна.
   — Боюсь, этого недостаточно, мистер Маршалл, — сказал Пирс, в отчаянии ломая пальцы. — Грязь, грубо говоря, воняет. Автор книги может выплатить мне огромную сумму за нанесение морального ущерба, но это ничего не исправит. Мы должны сделать все, чтобы эта книга не вышла. Любой ценой.
   — Для этого, мистер Виндзор, нам необходимо доказать, что она лжива, а тем самым оскорбительна для вас.
   Вот поэтому я и прошу вас рассказать мне всю правду.
   Пирс долго смотрел на адвоката, а потом сказал:
   — Пожалуй, я начну с визита к мистеру Филипсу. Я пойду к нему один, а потом сообщу вам о результатах нашей беседы.
   — Очень хорошо, — согласился тот. — Желаю вам удачи.
   — Спасибо, вы очень добры.
   Николае Маршалл долго смотрел ему вслед, анализируя впечатление, которое произвел на него этот человек.
   — Он в чем-то виноват, — заключил Маршалл.
 
   Когда позвонил Пирс, Каролина была в конюшне в крайне дурном настроении. Ей надоел этот проклятый дождь, из-за которого пришлось отложить верховую прогулку. Мысли о Магнусе угнетали ее. Она соскучилась по Джо, Хлое и вообще по нормальному человеческому общению. Отношения с Хлоей внешне остались корректными, но Каролина понимала, что им пришел конец. Хлоя не могла простить матери, что та предала Джо.
   — Я очень люблю его, — сказала Хлоя во время последнего телефонного разговора, — и мне очень больно, что ты так жестоко поступила с ним. — После этого она бросила трубку.
   Каролине было стыдно, что она предала самого верного друга, который всегда хранил верность ей, хотя и не был ее мужем. Она пыталась поговорить об этом с Джеком, но тот лишь сокрушенно покачал головой.
   — Мы все допускаем ошибки, Каролина, — сказал он с укором, — но жизнь обычно помогает исправить их.
   Однако Каролина не знала, как исправить свои ошибки. Она написала Джо о том, что раскаивается, стыдится своего поступка, мучительно переживает и хочет, чтобы все было по-прежнему. Но Джо не ответил ей. Это повергло Каролину в отчаяние. Она чувствовала себя одинокой, брошенной и несчастной.
   Увидев Джо на фотографии с Розой Шарон, она ощутила полный крах.
 
   К телефону подошел Джек.
   — Это мистер Виндзор, — сказал он Каролине.
   — Спасибо, Джек. Скажи, что я возьму трубку в доме.
 
   — Пирс? Что-то случилось?
   — Нет, нет, все в порядке, — ответил тот. — Хлоя и дети чувствуют себя прекрасно. Я хотел попросить тебя об одолжении, Каролина.
   — Конечно, Пирс. Готова помочь тебе чем могу.
   — Спасибо. Не знаю, возможно ли это, но стоит попытаться. Речь идет о книге Магнуса. Надеюсь, ты не забыла его?
   — Ax да, книга, — сказала Каролина, почувствовав вдруг симпатию к Магнусу. Каков наглец Пирс! Ведь он сам привел его в дом.
   — Я.., мне.., мне очень хотелось бы знать, что он собирается написать про меня, — выдавил наконец Пирс.
   — Надеюсь, ты не просишь меня выяснить это? — со злостью спросила Каролина. — Магнус мне ничего не скажет.
   — Я просто подумал, не посоветуешь ли ты мне, что делать. Я возбуждаю против него судебный процесс.
   Мне полезна любая информация.
   — Возможно, Пирс, но я не в силах помочь тебе.
   Мы давно уже не разговариваем с ним.
   Каролина села на диван и задумалась. Ее охватило раскаяние. Ведь эта книга заденет не только Пирса, но и тех, кого она любит, всю ее семью. А Брендон? Неужели Магнус докопается и до него? Господи, что будет, если все окажется ужаснее, чем она предполагала?
   Ведь Брендон был для нее героем! Погрузившись в воспоминания, она отчетливо услышала его голос, интонации, нежные слова, на которые он никогда не скупился. Да, необходимо остановить Магнуса! Надо бороться за Брендона и за Флер. Нельзя допустить, чтобы трепали его имя.
 
   Ее мысли прервал неожиданный звонок Магнуса.
   — Каролина! Как я рад слышать тебя!
   Черт возьми, подумала она, какой же все-таки у него сексуальный голос! Каролина даже закрыла глаза, подумав о днях, проведенных с ним.
   — Тебе передали, что я звонила? Надеюсь, ты догадался, почему я решилась на это?
   — Думаю, да. Либо ты хочешь, чтобы я вернулся к тебе, либо тебя интересует книга. А может, и то и другое вместе.
   — Первое предположение отпадает, — решительно заметила Каролина. — Я не изменила мнения о тебе.
   — Какое мнение? Ах да, ты назвала меня негодяем.
   Это слишком сильное выражение, леди Хантертон, для скромного искателя правды.
   — Не надо, Магнус. Искателем правды тебя можно назвать с большой натяжкой, но уж скромность — твоя последняя добродетель.
   — Дорогая, у тебя неплохо подвешен язык. Зря ты не пробуешь силы в журналистике.
   — Спасибо, Магнус, но это меня не интересует.
   Меня преследовали бы угрызения совести.
   — О, Каролина, я уверен, что твоя бессмертная душа не пострадала бы от этого. Своими бесчисленными добродетелями ты уже искупила все грехи.
   — Весьма любезно с твоей стороны.
   — Значит, ты хочешь узнать, в чем суть моей книги? — спросил Магнус. — Сюжет выходит далеко за пределы твоей семьи, дорогая.
   — Что это значит?
   — В ней сотни персонажей, что соответствует лучшим традициям Голливуда. Никогда еще мне не приходилось иметь дело с таким волнующим и увлекательным сюжетом. Это будет панорама человеческой жизни. Ты удивишься, прочитав книгу. А что тебя, собственно, интересует больше всего?
   Каролина задумалась.
   — Ты же знаешь, дорогая, что я не могу рассказать тебе о книге. Я даже думать об этом не смею.
   — Ты мог бы это сделать.
   — Нет, Каролина, нет. Я допустил бы большую ошибку. Я пишу книгу потому, что все эти факты очень важны для меня. История, над которой я работаю, — образец искажения правды. Чем больше я узнаю, тем большее разочарование меня охватывает. Я хочу рассказать людям правду без прикрас. Это послужит предостережением для многих.
   — Магнус, пожалуйста, не надо!
   — Не надо что?
   — Разрушать нашу жизнь!
   — Каролина, — возразил Магнус, — я ничего не собираюсь разрушать. Обещаю тебе. Многие, с кем мне приходилось встречаться, считают, что ее нужно любой ценой опубликовать. Я не могу бросить начатое. К тому же это стало главным делом моей жизни. Слишком поздно, Каролина!
   Она помолчала и положила трубку.
 
   Магнус смотрел на телефон, неодобрительно покачивая головой. Затем надел очки и сел за пишущую машинку, чтобы закончить главу, посвященную школьным годам Пирса Виндзора.
   — Магнус Филипс, — громко сказал он себе, — похоже, ты чертовски хороший писатель!
   Часа через два он почувствовал тупую боль в голове. Надо немного прогуляться, подумал Магнус.
   Он медленно шел по направлению к мосту, размышляя о Каролине. Все-таки она чертовски привлекательна. Пожалуй, у нее только один недостаток — она очень любит сельскую местность. Жаль, что все так закончилось. Неужели он и в самом деле такое дерьмо, каким его считают? Может, и впрямь бросить все и не наживать себе врагов?
   Магнус остановился, обдумывая эту мысль. Затем. решительно пошел вперед. Нет, это от лукавого. А как же быть с правдой? Ведь кто-то должен защищать ее?
   Да, правда часто неприятна, даже болезненна, но от этого не перестает быть правдой. Хирург делает операцию, не считаясь с болью, ради спасения пациента. Ничего страшного, подумал Магнус, немного успокоившись, переживут. Все они сильные и взрослые люди. Даже Хлоя. Почему даже? Хлоя прежде всего.
   Магнус улыбнулся. Ему очень нравилась эта тихая и милая женщина. Ведь именно из-за нее он решил расследовать всю эту историю. Она очень… Магнус задумался, подбирая нужное слово. Очень добрая. Да, добрая.
   Иначе и не скажешь. Господи, ну зачем она вышла замуж за этого Пирса? Он недостоин ее.
   Вскоре он почувствовал себя лучше. Осталось лишь выпить пару глотков спиртного, и тогда все будет в полном порядке. Он зашел в ресторан «Ритц», выпил немного виски, а потом направился на бульвар, собираясь вернуться домой на метро. Пройдя несколько метров, Магнус увидел стройную женщину и почему-то снова вспомнил о Хлое. Да, жаль, что она связалась с этим стариком. Он сделал еще несколько шагов и остолбенел. Перед ним стояла Хлоя, пытаясь поймать такси.
   «Не может быть! — подумал он. — Почему она здесь в такое позднее время? Где она была?» Ему помогла профессиональная наблюдательность. Ведь он видел, как эта женщина выходила из большого дома «Олбени», что рядом с рестораном.
   «Так-так, — размышлял Магнус. — У кого же она была?» Тут Хлоя наконец остановила такси, быстро вскочила в него и поехала по направлению к дому.
   Магнус смотрел вслед машине, лихорадочно припоминая всех своих знакомых. Через мгновение его осенило. Да, все ясно! Там живет давний поклонник Хлои, старый холостяк и первоклассный адвокат Людовик Ингрем. Магнус заметил, что Хлоя бросила на него из машины испуганный взгляд. Значит, она узнала его и ужаснулась оттого, что он стал невольным свидетелем ее падения.
 
   — Я хочу срочно поговорить с тобой, — твердо и решительно сказал Пирс Магнусу.
   — Ну, конечно, дружище, — осторожно ответил тот, удивившись столь неожиданному звонку.
   — Как можно скорее. Лучше всего завтра утром.
   — Ну что ж, буду рад видеть тебя. Хочешь позавтракать со мной?
   — Нет, спасибо. У меня нет для этого времени.
   — Ладно, тогда заходи ко мне домой часов в десять.
   Договорились?
   — Да. Ровно в десять буду у тебя.
   «Черт возьми, — подумал Магнус, — почему этот негодяй говорил со мной таким уверенным тоном?» Он налил себе немного виски и взял в руки газету. Его внимание привлекла фотография в «Ивнинг ньюс»: группа голливудских звезд, окруживших президента Никсона и губернатора Калифорнии Рональда Рейгана, который сам когда-то был не очень яркой, но все же звездой Голливуда. Рядом с ним стояла его жена Нэнси, тоже бывшая кинозвезда.
   Магнус покачал головой: Рейган уже никогда не получит роль в новом фильме.
 
   Пирс приехал к нему ровно в десять. Магнус сразу заметил, что тот похудел, но одет по-прежнему безупречно. Этот парень серьезно относится к своей одежде, подумал Магнус. Придется поговорить с его портным.
   Не исключено, что тот расскажет ему немало интересного, если, конечно, захочет. Захочет, куда он денется.
   Несколько пятифунтовых купюр решат все проблемы.
   — Заходи, Пирс.
   Пирс сел на стул и долго смотрел на Магнуса, не зная, с чего начать. Магнус с удивлением понял, что чувствует себя несколько неловко от этого взгляда. Неужели он что-то знает?
   — Ну ладно, — решительно начал Пирс. — Перейду к, существу дела. Мои адвокаты посоветовали мне срочно связаться с тобой и попробовать убедить тебя в нецелесообразности издания твоей книги.
   — Ты серьезно? — с наигранным удивлением спросил Магнус.
   — Да, вполне. По крайней мере ты должен рассказать мне о том, что именно собираешься написать обо мне.
   — Почему же я должен это делать?
   — Я знаю, что ты не сделаешь ни того, ни другого.
   — Ты очень догадлив. Пирс.
   — Я так и думал, но мне посоветовали все же попытаться.
   — Увы, Пирс, я не могу этого сделать. Слишком поздно. Издание книги уже невозможно остановить. Что же касается ее содержания, то я никому не рассказываю о нем. Это не в моих правилах.
   — Я знаю. Еще один вопрос. Могу ли я надеяться, что твои материалы тщательно проверены и точны?
   — Все всяких сомнений, Пирс. Я опросил десятки людей, записал на пленку все беседы, проверил факты.
   Честно говоря, во мне открылись недюжинные способности сыщика.
   — Восхитительно! — Пирс едва заметно улыбнулся. — Твоим издателям крупно повезло, — Надеюсь, что так.
   — Ну ладно, Магнус, — сказал Пирс, — вообще-то я пришел предупредить тебя о возможных последствиях.
   — Интересно! — Магнус ощутил легкое беспокойство.
   — Надеюсь, ты знаешь пьесу «Венецианский купец»?
   — Да, хотя и не так хорошо, как ты.
   — Ничего. Хочу напомнить тебе слова из монолога Порции. Они весьма поучительны. — Пирс подошел к окну, потом повернулся и сказал:
   — Признав наконец, что Шейлок имеет право на свой фунт мяса, она сказала: «Но если ты отрежешь хоть на волос мяса больше или меньше фунта и весы покажут это, ты умрешь, а все твои товары будут конфискованы».
   Он произнес это так артистично, что Магнусу показалось, будто перед ним юная и прекрасная дама.
   — Надеюсь, ты понял, что я имею в виду, — промолвил Пирс, пристально глядя на Магнуса. — Твоя книга как тот фунт мяса. Ты имеешь право издать ее, но если она окажется лживой хоть на волос, то все твои книги будут конфискованы. И не забывай, что правда — понятие растяжимое. В ней много составляющих. Не упусти ничего, иначе она превратится в ложь. Вот, пожалуй, и все. Мне пора. Всего доброго, Магнус.
 
   Даже через полчаса Магнус не мог приняться за работу, охваченный смутной тревогой.

Глава 31

1971-1972
   За последние несколько недель отношение Флер к Розе Шарон стало заметно прохладнее. Роза разочаровала ее своим поведением с Магнусом. Конечно, считала Флер, Роза имеет право оберегать свою частную жизнь, не любить журналистов и не подпускать к себе представителей прессы, но ведь речь шла не о какой-то статье в ничтожной газетенке. Почему же она отказалась рассказать о встрече с ее отцом?
   Кроме того, Флер с тоской думала о предстоящем Рождестве, ибо не знала, как провести этот день. Пеппи и Джил пригласили Флер в свою новую квартиру, которую они сняли неподалеку от нее. В иной ситуации это было бы совсем неплохо, но сейчас… Ее размышления прервал телефонный звонок.