Страница:
Челядь перешептывалась, что на самом деле хозяин хочет возвратить антикварный катер, мгновенно сделавшийся легендарным. Такой потрясающий экспонат!
Соседи тоже были бы не прочь прибрать его к рукам, но «серебряный петух» словно под землю провалился или в воде утонул?.. Конечно, он мог бы и в небе раствориться, крылатый все же, но не до такой же степени.
Х-РАЗВЕДЧИК
Соседи тоже были бы не прочь прибрать его к рукам, но «серебряный петух» словно под землю провалился или в воде утонул?.. Конечно, он мог бы и в небе раствориться, крылатый все же, но не до такой же степени.
Х-РАЗВЕДЧИК
…ВРЕМЯ и ТОЧКА… [09:15pm местного, 07 февраля 00:50unt; предположительно середина летнего сезона; Синяя Чаша, новооткрытая планета земного типа; система «желтого» карлика 74/678 скопления 346718 малоисследованной галактики «Ю» Области Андромеда]
Ласковое, неагрессивное солнышко уже клонилось к закату, когда разведывательный «вепрь» легиона первоходцев «СкайФронтир» возвращался обратно. Тупорылая бронированная сигара гравилета держала курс на юг. В его кабине, адаптированной для прямоходящих позвоночных, находились трое людей.
Белый эрсер среднего возраста сидел слева, в кресле резервного пилота. Он неотрывно рассматривал ландшафты, что проносились за стеклопластом иллюминаторов. Вечер окутывал мир полупрозрачным покрывалом сумерек, и лики природы, сверху кажущиеся такими мирными и безмятежными, услаждали взор. Недаром на лице эрсера читалось неподдельное восхищение.
— Не соображу, почему ты так пялишься. Планета как планета, ну красивая, зелено-синяя, и что? — удивлялся сидевший справа леандигс, очень похожий на эрсера внешне, но с большими, заостренными, торчащими ушами и вертикальными кошачьими зрачками раскосых глазок. — Паули, у тебя вид точно у каторжника, который после тридцати лет рудников выжил, освободился, вышел и самку вдруг увидел… Уже тридцать девятые сутки после высадки, а ты все не наглядишься!
— Я столько зелени отродясь не видывал! Неудивительно, что небо синим кажется. Здесь воздух настолько чистый… Прямо заповедник какой-то. Девственный рай! На этой планете можно сделать лучший на свете курорт…
— Ну, уж это не нам решать, райские кущи или промышленная зона, — вставила краснокожая тубирка. Она сидела в среднем, выдвинутом вперед кресле основного пилота. Похожая на бесхвостую и бесчешуйчатую, но очень зубастую ящерицу двухметрового роста, женщина скептически обозрела убегавшую к горизонту райскую местность, цинично оскалилась и уточнила: — Химзаводы какие-нибудь или вообще свалка ядерных отходов. Лично меня сейчас интересует, чего бы пожрать, а до лагеря еще минут пятнадцать лету, плюс то да се, это еще десяток минут… Нет чтобы роботов за грязью, пылью, травкой и микробами посылать! Начальнице, видите ли, непосредственные впечатления понадобились… Зануда старая!
Эрсер и леандигс понимающе переглянулись за спиною пилотессы, но промолчали. Синхронно отвернулись и посмотрели за борта. Там, в нескольких километрах ниже, проносились смешанные лесисто-степные пейзажи, характерные для умеренных широт планет с кислородосодержащей атмосферой. Этот мир и вправду был зелено-синим. А еще голубым, желтым, коричневым, красновато-бурым… Пестрым, Разным. Буйство оттенков и форм поражало взгляды, свыкшиеся с однообразной чернью космоса. Черным лицом Бесконечности. Той, что вечно поджидает вверху, за бело-голубыми занавесями атмосферы.
С каждой секундой приближая посадку, басовито гудел антигравитационный конвертор.
— Как здорово, что Пруклабарда нас в Кругосветный рейд послала, — сказал вдруг эрсер. — Роккус, у тебя бывают вещие сны? — спросил он леандигса.
— Нет, не бывают, — ответил сидящий справа. — Мы вообще сны разве что в детстве видим… После — умнеем.
— А ты когда-нибудь испытывал дежа вю?
— Это что еще за мерзость такая?! Мы такой болезнью не болеем.
— Это состояние, когда тебе стойко кажется, что ты уже здесь когда-то бывал, и все-все тебе знакомо. Ложная память вроде бы.
— Мне сейчас кажется только одно: здесь у меня пусто, ни капельки ложного ощущения в этом нет. Резец гнилой — вставила тубирка Петар, завершив комментарий истинно тубирским ругательством. Сказав это, оторвала трехпалую когтистую конечность от подлокотника и похлопала себя по объемистому брюшку, затянутому черным комбезом. Крокодиловые челюсти лязгнули. Багровые глазки голодно тлели ниже края шлема с пурпурным иксом и эмблемой Легиона «Скай-фронтир».
Ее спутники вновь переглянулись за спиной женщины. Озабоченно. Будто опасаясь, что она может съесть их.
— Кстати, Пауль, должен заметить, далеко не везде такая благодать, как здесь. —Роккус Фэтт ткнул за борт выставленным мизинцем. — На южном полярном континенте, например, морозец нещадный, мягко говоря. Я уж молчу о климате на поверхности того тысячемильного заснеженного пласта кристаллизовавшейся воды, который мы вначале приняли за северный, шестой континент. А громадная пустыня на северной половине экваториального материка треугольных очертаний?.. Так что не на всех пяти континентах курортные ареалы организовывать ты сможешь, если только не рассчитываешь в качестве клиентов пингинян или дроммеров приглашать. Уж эти отмороженные и перегретые — точно отдохнут на славу!
— Или лабистян. Воды-ы сколько! Целых четыре океана, если и северный оледеневший зачесть. Плавай — не хочу! — вставила проголодавшаяся пилотесса.
Женщина, щерясь во все сто два, повернула челюсти к эрсеру, но улыбка недолго задержалась на ее лице. Отсутствующе уставясь в одну точку, мужчина тихонько бормотал что-то себе под нос. Леандигс Роккус Фэтт прислушался, мелодия и слова показались ему смутно знакомыми. И он не ошибся:
ПаульШварц тихонечко напевал запрещенный «Последний Старт».
«…Пусть камни сгорели, расплавился нож. И брызгами в космос летят пирамиды, и ты ни в одном из миров не найдешь такую же точно земную орбиту…» Кажется, второй куплет допевал уже. Если Роккусу не изменяла память.
— МОЙ БОЖЕ, КАК ЭТО НА ЗЕМЛЮ ПОХОЖЕ.
Голос эрсера был негромок, но как-то ухитрился перекрыть гудение анг-конвертора и полностью заполнил кабину. Тубирка судорожно щелкнула пастью, словно пытаясь этим угрожающим лязгом вытеснить сказанное вон. Ее рептилоидное лицо выразило мрачное неодобрение всему происходящему.
А леандигс неожиданно припомнил результаты анализа химических элементов атмосферы. Действительно, проценты содержания поразительно напоминали. И параметры электромагнитных, гравитационных, оптических замеров совпадали с, пугающей идентичностью. И этот удивительно огромный, просто гигантский естественный спутник… он так напоминает легендарную Луну, тренировочное завоевание будущей космической Империи — первую внеземную территорию, захваченную землянами!
— Послушайте, а может, ЭТО и есть Земля?.. — драматическим шепотом вопросил потомок землян.
«У парня явно е головой неладно, переутомился, или высокий уровень атмосферного кислорода влияет. Для рожденного в трущобах планетарного мегаполиса — вредно так много дышать чистым воздухом. Во всяком случае, нужно сменить тему, не то он окончательно свихнется», — подумал Роккус Фэтт.
Внизу промелькнуло небольшое синее пятно воды. Почти правильной круглой формы, словно в метеоритном кратере позднее образовалось озеро. Приметное именно поэтому. Ту-бирка, спохватившись, раздосадованно рыкнула, сбавила скорость и развернула гравилет.
— Законопатил мне шлюзы своей Землей! Из головы вылетело, что наш земноводный доктор просил взять пробу из этой лужи… Рокк, запусти-ка один из своих зондов во-он туда, да постарайся в центр, не то опять грунт вместо воды черпанем, как в той лагуне. Обделались, что салаги какие-то, клык сломанный!
Леандигс сунул руку в сенсорную сферу дистанционки, небольшая ракета выскочила из кассетной обоймы и с тонким свистом устремилась к круглому озеру. Разведмодуль вновь развернулся и продолжал лететь прежним курсом.
— Кстати, хотел спросить, что вы думаете об этой колоритной парочке из исы? — предпринял командир попытку перевести разговор в другой фарватер. Недовольной гримасой за спиной тубирки давая понять ПаульШварцу, чтоб заткнулся.
— Люди как люди. А что? — Эрсер кивнул, принимая смену темы.
— Не-е, научники нормальными не бывают, — не соглашаясь, вставила Петар.
— Вот-вот, и эти «академики» тоже странные какие-то. Кадры бывалые, тертые, сразу видно, но повадки не наши, не цервоходческие, явно не привыкли они к нравам фронтира. Ничего о себе не рассказывают: где были, что видали, чего нюхали. Обычно у новичков рты не закрываются, эти же помалкивают. С самоуверенным видом, как будто всю Сеть пропахали подошвами и самолично открыли сотен пять миров. И щныряют повсюду, высматривают с горящими глазами, вынюхивают, ноздри раздувая. У меня ощущение, что они хотят что-то обнаружить, им одним понятное и ожидаемое. Для чего им понадобилась эта необитаемая планета, спрашивается?
— Откуда они вообще взялись, дотошные такие? — спросил эрсер.
— Главное, не откуда, а каким образом. На транспорте, который их забросил к нам, служит мой давний приятель, ходит вторым навигатором. Вот он мне и выложил такую историю. Шли они транзитом через систему Фхалла…
— Эт где такая? — заинтересованно вставила Петар.
— Галактика Саратога области Андромеда. Отсюда — в пределах прямой видимости… Оттуда стартрековцы к нам прокалываться собирались, напрямик. Заправляются это они на орбитальном космодроме ближайшего к Фхаллу мира, и тут заявляется этот самый далжианин в обнимку с огромной такой сумищей и предъявляет мандат, предписывающий содействовать в испытании нового прибора, да еще с подписью чуть ли не самого Президента Академии. Наша ИСА, конечно, традиционно контора с причудами, но надо ж было до такого додуматься! Нашли где полевые испытания проводить — в самом краю света, на границе исследованной Вселенной! Подарочек, одним словом, преподнесли капитану тот еще… Заправились, значит, транспортеры, станционная таможня добро уж дала, но не успели еще отчалить — появляется в кают-компании невесть откуда эта девица, эрсерка. В парадном костюмчике научного крыла. Усаживается за стол и как ни в чем не бывало требует свою порцию пива… Причем оба в один голос утверждают, что садились вместе. Капитан злится, но ничего поделать не может — оказывается, в мандате действительно указано, что испытателей ДВОЕ.
— У звездолетчиков нормальность тоже понятие относительное, — вставила тубирка.
— Стартовали они к нам, словом, вышли в этой точке, а перед загрузкой в катер новая странность замечена была. Научники на поверхность собрались, а сумища опустела. Прибора секретного — и след простыл, хотя его и так никто не видал… Наша же черно-желтая парочка хором заверяет, что испытание проведено успешно, результаты доложены, сам прибор по инструкции подлежал уничтожению, что и исполнено с помощью корабельного мусоропереработчика. А им теперь, значит, до зарезу необходимо высадиться на эту планету. Аж тряслись, так им хотелось на поверхность. Сюда. Ну что капитан мог с этими чокнутыми «академиками» поделать! И вот они здесь… Заметили, как разглядывают окрестности? Чем-то на тебя похожи, Пауль. Тоже пялятся, будто на чудо.
— Неведомо как на борт попала, говоришь?.. — задумчиво вставила Петар.
— Да врет он, этот твой знакомый, не в сумке же девчонку на корабль пронесли! — махнул рукой эрсер. — Сами знаете, какая всегда суматоха перед стартом. В последний момент подоспела, таможню вмиг прошла, без багажа ведь почти… вскочила в закрывающийся люк, вот никто и не заметил!
Оживленный разговор тройки исследователей прервал свист. Он нарастал, приближался… Раздался глухой лязг. Сработало стыковочное устройство, и в грузовой отсек шлепнул-. ся контейнер, принесенный ракетным зондом, настигшим «вепрь».
На горизонте показались полусферические купола форпоста, соединенные трубчатыми переходами. В свете заходящего 74/678 они казались голубовато-красными, хотя были серыми. Эта планета, ее светило и спутник действительно настолько походили на Землю, Солнце и Луну, хорошо известные по кадрам исторических голографильмов, что создавалась полная иллюзия пребывания на имперской столице. Которая, судя по тем же кадрам, в последние столетия существования выглядела именно так — девственно-натуральной. Императоры возродили экологию поверхности, ограничив видимые свидетельства присутствия цивилизации неизбежным минимумом: наиболее значимыми памятниками культуры и самыми необходимыми надземными элементами инфраструктуры. Поэтому даже пять небольших куполов, органически дополняя пейзаж, выглядели каким-нибудь… охотничьим домиком Послед него Императора.
Скривившись от такой неожиданной ассоциации, леандигс встряхнул головой, точно вытряхивая непрошеные мысли, пошевелил пальцами в «сенсорке» и сказал:
— Сорок третий разведмодуль вызывает базу. Мы на подлете. Говорит командир группы Роккус Фэтт.
— Вас понял, сорок третий эрэм, отворяю шлюз. Как дела, Рокк? — Голос сменной координаторов Дас'ячикч прозвучал отчетливо, словно она находилась в кабине.
— Порядок, все живые, передай Зигеру, что его так называемое озеро мы ему в пробирке целиком несем. Пускай всеми перепончатыми ручонками потирает от предвкушения. Надеюсь, осуществятся его планы устроить в этом ближайшем водоеме первое образцово-показательное купание.
Тубирка и эрсер ухмыльнулись — первая движением носа, второй движением губ.
— С возвращеньицем, ребятки… Здорово, что вас не меньше, чем уходило, — традиционно обрадовалась сослуживица.
В быстро сгустившейся темноте (полная луна осталась в полутора десятках ночей сзади) модуль совершил абсолютно ненужный, но не менее традиционный круг «захода на посадку». Облетев купола, «вепрь» опустился в очерченный куполами и переходами (они же — защитная ограда) расчищенный внутренний «двор». Строго в центре огороженного пятиугольника высилась телескопическая мачта; на ее верхушке гордо реял флаг МКБ, сейчас неразличимый — по причине идентичности основного цвета с окраской здешней ночи. Яркая полоска света прорезала стену одного из куполов, постепенно она становилась все шире — по мере того как размыкался створ. На миг блеснул золотистый косой крест, перечеркнувший постоянно шевелящийся квадрат черноты на верхушке мачты… Гравилет плавно втянулся в сводчатую камеру шлюза. Наружная стена с негромким скрежетом сомкнулась за кормой. Неизбежные минуты послерейдовой обработки, разомкнутый внутренний створ, и летучий разведчик вполз в ангар. Растопырив короткие лапки, прилег на брюхо, сразу же сделавшись похожим на устало развалившегося тюленя, а вовсе не на вепря. Басовитый гул анг-конвертора исчез не сразу, а постепенно, как затихающее гудение выключенного пылесоса.
— Дась, мы на месте, закрывай калитку. — Никакой нужды говорить это не было, но традиции, традиции.,. Не сегодня их вводили, не сегодня отменят. Роккус проворчал: — Финиш, пожиратели территорий. Как раз к ужину успели! — и отстегнулся от кресла. Но тубирка опередила его и оказалась у люка первой. С дрожью нетерпения дожидалась она момента, когда выдвижная лесенка коснется пола ангара. Когда подоспевшие техники открывали грузовой отсек и цепляли шлейфами к системным линкам — намереваясь забирать образцы (добычу исследователей) и затем производить тщательную проверку модуля, вернувшегося из дальнего рейда, — Петар уже бежала к коридору, что вел в жилой купол. Командир только нащупывал ногой верхнюю ступеньку лестницы, .а второй пилот даже с места не встал.
— Там и вправду настолько хорошо, Паули? — негромко обратился к нему старый седой эрсер в замасленном комбинезоне. Леандигс был уже на полпути к выходу, когда его чуткий слух уловил этот вопрос.
— Красота неописуемая, словами и не расскажешь. Столько ВСЕГО! Ботаники ошалеют…
— Слушай, парень, сделай копию видеотрека. Погляжу. Мне из ангара ни черта не видно. Сегодня, хорошо?
— Ладно. Поем, и сразу… — ПаульШварц секунду напряженно молчал, словно решая, говорить или нет. — Дядя Сэм, она так похожа на прародину, что у меня голова кружится! Может быть, ее не стерли? Просто забыли, а мы случайно нашли, как думаешь?
СКАЗАЛ.
Техник Сэм ничего не ответил, только пожал руку молодому эрсеру, как приметил леандигс краешком глаза, выходя из купола ангара. Широкий цилиндрический коридор вел в следующий купол. Тускло светилась белым люминофорная лента, протянутая на потолке из конца в конец. С противоположной стороны, через приоткрытый люк, доносился многоголосый гомон подвахтенных бодрствующей смены. Неспящие и не стоящие сейчас на вахте обитатели форпоста обсуждали итоги тридцать девятых стандартных суток после высадки и гремели ложками в углублениях стандартных пищевых подносов. С этого края жилой купол начинался сегментом столовой.
С мрачной мыслью, что здешний суточный цикл подозрительно подходит к общепринятому в сети универсальному двадцатичетырехчасовому исчислению, леандигс миновал переход ч вошел в треугольный сектор. Помахав рукой всем сразу, подошел к стойке, получил у автоматического раздатчика свой комплект и направился к столику, за которым сидела Петар. Подходя, отметил, что пилотесса успела уплести половину своего ужина. Роккус поставил поднос на столик, сел, но есть не начал. Уперся подбородком в кулак, задумался.
Петар опустила ложку, посмотрела на командира экипажа и, подтолкнув локтем сидящего рядом ксенобиолога-шиарейца Вих'ячикча, громко произнесла:
— Эй, Рокк, мы тут с ребятами посоветовались, ну и вот что решили. Поставим ПаульШварцу здесь хижину, сами свернемся и рванем дальше. А лет через сорок, на обратном пути, его подберем. Он тут все-все рассмотрит, потрогает, вылижет, обнюхает, рапорт подробный составит…
Столовая содрогнулась от взрыва хохота. О неравнодушном отношении ПаульШварца к новооткрытому миру, похоже, с подачи тубирки уже знал весь личный состав форпоста.
— Делать вам нечего, — раздраженно буркнул леандигс и оглянулся, чтобы посмотреть: вошел ли уже второй пилот в зал, слышал ли?..
Кроме него, на люк, ведущий к ангару, никто не смотрел. Поэтому только он заметил появление еще двух человек, в эту минуту пришедших в зал по этому переходу. Далжианин и эрсерка, ничуть не озаботившись причиной всеобщего хохота, подошли к стойке, забрали подносы и огляделись по сторонам. Свободных мест было немало, но два, точнее, три сразу — только за столиком, где сидели Петар, Роккус, шиареец и оружейница Тосар, соплеменница пилотессы.
— Здесь не занято? —спросил далжианин, размашистым шагом очень быстро оказавшийся рядом. — Мы присядем, да?
— Приземляйтесь, новички! — приветливо пригласила тубирка. Несколько утолив голод, она заметно расслабилась и подобрела. — Пополнению всегда рады. Мало кому сейчас в герои-первооткрыватели лезть охота. Раньше, говорят, имперцы трассы одну за другой прокладывали. Целые тучи кораблей Фронтир все дальше отодвигали. Не то что мы… Этот шарик вон почти полгода нащупывали!
— Так долго? — Далжианин, казалось, удивился. На черном лоснящемся лице сверкали белки внимательных глаз.
— А какова вообще технология поиска? — мурлыкающим голоском спросила маленькая спутница, неотступно скользившая в кильватере гиганта-флагмана. Словно планету и луну, их повсюду и всегда видели только вместе… «Такой громила мог бы девчонку не то что в сумке, а за пазухой легко пронести»,. — вдруг подумал Роккус. И с неудовольствием ухватил за кончик уха прискорбное осознание: эта хрупкая тоненькая земляшка с личиком округлым и пухленьким, как у кошечки, его весьма привлекает. Неудержимо влечет как самка, «Ей бы нормальные глазки и ушки, да кое-какие изменения в расположении половых органов, — подумал леандигс, — и получится вылитая кошечка. Впрочем, глазки и так узенькие, как надо, а с тем, что между ножек, особых проблем нет, тоже почти как нормальные, хотя влагалище и спарено с уретрой…»
Он затряс головой, торопясь вышвырнуть из нее вожделение. Этот черный парень явно не будет держать светильник, пока кто-то его шикарную подружку охмурит и завалит. В лучшем случае по морде настучит… что может сотворить с ним этот гигант в случае худшем, Роккусу страшно было даже думать.
— …Штука в том, что само по себе это занятие жутко рискованное. Малейшая ошибка — и поминай как звали, окажешься вне Сети, — тем временем охотно просвещала новенькую пилотесса. — Очень много кораблей вообще пропадает бесследно… Но, собственно, ничего особо сложного и нет. Задается начальный вектор направления, выбираются случайные координаты, делается слепой прокол. Озираемся по-быстрому. Если в этой точке ничего подходящего нета сплошь вакуум, тогда делается прокол второй, третий, четвертый, пятый и так далее. Направление и длительность прыжков фиксируются с максимальной точностью. Вся эта тягомотина продолжается, покуда не наткнешься на планету, более или менее пригодную для обитания хоть какой-нибудь из почти четырех тыщ разумных рас, известных в Сети. Затем при .помощи суммирующих вычислений эта изломанная, как моя жизнь, ха-ха, кривая заменяется прямой траекторией, и трасса, считай, готова к употреблению, если только ты сможешь по ней вернуться в точку старта… но допустим, вернулись. Доложились. Дальше комы легиона комплектуют команду, пригодную для конкретного исследования. Целенаправленно подбирая людей, которые без скафандров, если что, смогут по данной планетке лазить. И вперед с песней, романтика фронтира, все такое прочее. Я доступно изложила?
— Все это она могла бы сама в файлах прочесть… — буркнул шиареец.
— А что, по точным, уже известным координатам — совершить обратный прокол невозможно?
— По точным возможно, да вот, понимаешь ли, точность — понятие относительное. Особенно когда речь идет о внемере. Когда пространство сплющивается в ничто-нигде-никогда, расстояние и время искажаются. Любой ребенок знает, что прямых линий в природе не существует, а любой бортовой компьютер делает исчисления только в идеале, вот и набегает погрешность на каждом разведочном прыжке. А их делается подряд около нескольких сотен тысяч, иначе на поиски одной планеты уйдет столько же времени, сколько займет прогулка до нее пешком. Количество проколов в цикле и без того сократили до минимума, но времени все едино теряется уйма, а риск вылететь неизвестно где в неизвестной Вселенной, все равно остался. Только имперцы были настолько сумасшедшими, чтобы совершать прыжки до тех пор, пока хоть на что-нибудь не наткнутся или пока память бортовой компсети не исчерпает своих возможностей. В этом они, конечно, были героями. Хозяева космических дорог как-никак. Не будь они такими одержимыми пожирателями космоса, не видать нам Сети, как полной банки на третьи сутки попойки. Веселое было времечко, я так думаю! — Багровые глазки кровожадной, но справедливой тубирки светились от зависти. — Звездные войны, захваты и оккупации, тотальное терраформирова-ние, и главное — непрестанные, одно за одним, открытия! А нынче откуда героям взяться, спрашивается? Конфликты малочисленные и вялотекущие, открытия редкие и случайные… я уж молчу о количестве первых контактов! За последнюю тысячу лет на сколько увеличилось число разумных рас?.. Вот именно, на единицу. И кого открыли? Пайпунов, глаза б мои их не видели!
Пожилой, коренастый квалзибанин Шоламм за соседним столиком, внимательно прислушивавшийся к разговору, вдруг решил в него вмешаться.
— Петар, не согласен я с тобой! В наше время тоже есть люди, имена которых будут помнить потомки.
— Эт кого ж, например, клык треснутый? — вдруг спросила до сих пор не проронившая ни звука Тоеар, распахивая пасть и щерясь на Шоламма. У тубирок очень развито чувство ответственности друг за дружку, и малейший намек на несогласие с сестрой может вызвать ответную агрессию — пусть словесную, обузданную правилами организации, но — обязательную. Однако уроженцев Квалзиба, похожих на безборо-'дых гномов суровых обитателей замерзающего мира, не особо испугаешь даже полным оскалом зубастой пасти. Они со снежным волком врукопашную схватываться не страшатся!
— Например? — переспросил немолодой «гном» и насупился, сложив в глубокие складки кожу на лобастой голове, видимо, так ему легче было шарить в памяти, искать примеры. — Ну хотя бы АйвенПолышного и Маштарикс!
Не открывавший рта, но все подмечающий зоркими кошачьими глазами Роккус приметил, как земляшка блеснула узкими глазками, покосившись на далжианина. И то отметил, как прищурились на миг большие глаза чернокожего «флагмана», укололи прицельным взглядом квалзибанина, но тотчас же опять стали распахнутыми и меланхоличными.
— Не слыхала, — сказала желтокожая «сексапилочка», вынудившая пахлеандигса спазматически пульсировать. — Что ж они такого героического совершили, чтоб на памятник заработать?
— О восстании на Новой Москве не слыха-а-али?! — несколько даже удивился Шоламм.
— Новая Москва? Знакомое вроде название… — Земляшка сморщила носик и нахмурилась; казалось, она силилась припомнить. Личико у нее при этом сделалось таким обольстительным, что Роккус едва не облизнулся, проявив внешне свое смятенное состояние. Вылитая кошечка!
— Я помню, — встрял Вих'ячикч. — Мятежные з… эрсеры древний арсенал раскопали. И как он только уцелел в смутные времена?.. Кваркометы исправные, представляете?! Чуть ли не самое убойное оружие Империи. Повстанцы загрузили этот суперкошмар на звездолет и вознамерились просто-напросто прыгать от точки к точке, сколько успеют…
Ласковое, неагрессивное солнышко уже клонилось к закату, когда разведывательный «вепрь» легиона первоходцев «СкайФронтир» возвращался обратно. Тупорылая бронированная сигара гравилета держала курс на юг. В его кабине, адаптированной для прямоходящих позвоночных, находились трое людей.
Белый эрсер среднего возраста сидел слева, в кресле резервного пилота. Он неотрывно рассматривал ландшафты, что проносились за стеклопластом иллюминаторов. Вечер окутывал мир полупрозрачным покрывалом сумерек, и лики природы, сверху кажущиеся такими мирными и безмятежными, услаждали взор. Недаром на лице эрсера читалось неподдельное восхищение.
— Не соображу, почему ты так пялишься. Планета как планета, ну красивая, зелено-синяя, и что? — удивлялся сидевший справа леандигс, очень похожий на эрсера внешне, но с большими, заостренными, торчащими ушами и вертикальными кошачьими зрачками раскосых глазок. — Паули, у тебя вид точно у каторжника, который после тридцати лет рудников выжил, освободился, вышел и самку вдруг увидел… Уже тридцать девятые сутки после высадки, а ты все не наглядишься!
— Я столько зелени отродясь не видывал! Неудивительно, что небо синим кажется. Здесь воздух настолько чистый… Прямо заповедник какой-то. Девственный рай! На этой планете можно сделать лучший на свете курорт…
— Ну, уж это не нам решать, райские кущи или промышленная зона, — вставила краснокожая тубирка. Она сидела в среднем, выдвинутом вперед кресле основного пилота. Похожая на бесхвостую и бесчешуйчатую, но очень зубастую ящерицу двухметрового роста, женщина скептически обозрела убегавшую к горизонту райскую местность, цинично оскалилась и уточнила: — Химзаводы какие-нибудь или вообще свалка ядерных отходов. Лично меня сейчас интересует, чего бы пожрать, а до лагеря еще минут пятнадцать лету, плюс то да се, это еще десяток минут… Нет чтобы роботов за грязью, пылью, травкой и микробами посылать! Начальнице, видите ли, непосредственные впечатления понадобились… Зануда старая!
Эрсер и леандигс понимающе переглянулись за спиною пилотессы, но промолчали. Синхронно отвернулись и посмотрели за борта. Там, в нескольких километрах ниже, проносились смешанные лесисто-степные пейзажи, характерные для умеренных широт планет с кислородосодержащей атмосферой. Этот мир и вправду был зелено-синим. А еще голубым, желтым, коричневым, красновато-бурым… Пестрым, Разным. Буйство оттенков и форм поражало взгляды, свыкшиеся с однообразной чернью космоса. Черным лицом Бесконечности. Той, что вечно поджидает вверху, за бело-голубыми занавесями атмосферы.
С каждой секундой приближая посадку, басовито гудел антигравитационный конвертор.
— Как здорово, что Пруклабарда нас в Кругосветный рейд послала, — сказал вдруг эрсер. — Роккус, у тебя бывают вещие сны? — спросил он леандигса.
— Нет, не бывают, — ответил сидящий справа. — Мы вообще сны разве что в детстве видим… После — умнеем.
— А ты когда-нибудь испытывал дежа вю?
— Это что еще за мерзость такая?! Мы такой болезнью не болеем.
— Это состояние, когда тебе стойко кажется, что ты уже здесь когда-то бывал, и все-все тебе знакомо. Ложная память вроде бы.
— Мне сейчас кажется только одно: здесь у меня пусто, ни капельки ложного ощущения в этом нет. Резец гнилой — вставила тубирка Петар, завершив комментарий истинно тубирским ругательством. Сказав это, оторвала трехпалую когтистую конечность от подлокотника и похлопала себя по объемистому брюшку, затянутому черным комбезом. Крокодиловые челюсти лязгнули. Багровые глазки голодно тлели ниже края шлема с пурпурным иксом и эмблемой Легиона «Скай-фронтир».
Ее спутники вновь переглянулись за спиной женщины. Озабоченно. Будто опасаясь, что она может съесть их.
— Кстати, Пауль, должен заметить, далеко не везде такая благодать, как здесь. —Роккус Фэтт ткнул за борт выставленным мизинцем. — На южном полярном континенте, например, морозец нещадный, мягко говоря. Я уж молчу о климате на поверхности того тысячемильного заснеженного пласта кристаллизовавшейся воды, который мы вначале приняли за северный, шестой континент. А громадная пустыня на северной половине экваториального материка треугольных очертаний?.. Так что не на всех пяти континентах курортные ареалы организовывать ты сможешь, если только не рассчитываешь в качестве клиентов пингинян или дроммеров приглашать. Уж эти отмороженные и перегретые — точно отдохнут на славу!
— Или лабистян. Воды-ы сколько! Целых четыре океана, если и северный оледеневший зачесть. Плавай — не хочу! — вставила проголодавшаяся пилотесса.
Женщина, щерясь во все сто два, повернула челюсти к эрсеру, но улыбка недолго задержалась на ее лице. Отсутствующе уставясь в одну точку, мужчина тихонько бормотал что-то себе под нос. Леандигс Роккус Фэтт прислушался, мелодия и слова показались ему смутно знакомыми. И он не ошибся:
ПаульШварц тихонечко напевал запрещенный «Последний Старт».
«…Пусть камни сгорели, расплавился нож. И брызгами в космос летят пирамиды, и ты ни в одном из миров не найдешь такую же точно земную орбиту…» Кажется, второй куплет допевал уже. Если Роккусу не изменяла память.
— МОЙ БОЖЕ, КАК ЭТО НА ЗЕМЛЮ ПОХОЖЕ.
Голос эрсера был негромок, но как-то ухитрился перекрыть гудение анг-конвертора и полностью заполнил кабину. Тубирка судорожно щелкнула пастью, словно пытаясь этим угрожающим лязгом вытеснить сказанное вон. Ее рептилоидное лицо выразило мрачное неодобрение всему происходящему.
А леандигс неожиданно припомнил результаты анализа химических элементов атмосферы. Действительно, проценты содержания поразительно напоминали. И параметры электромагнитных, гравитационных, оптических замеров совпадали с, пугающей идентичностью. И этот удивительно огромный, просто гигантский естественный спутник… он так напоминает легендарную Луну, тренировочное завоевание будущей космической Империи — первую внеземную территорию, захваченную землянами!
— Послушайте, а может, ЭТО и есть Земля?.. — драматическим шепотом вопросил потомок землян.
«У парня явно е головой неладно, переутомился, или высокий уровень атмосферного кислорода влияет. Для рожденного в трущобах планетарного мегаполиса — вредно так много дышать чистым воздухом. Во всяком случае, нужно сменить тему, не то он окончательно свихнется», — подумал Роккус Фэтт.
Внизу промелькнуло небольшое синее пятно воды. Почти правильной круглой формы, словно в метеоритном кратере позднее образовалось озеро. Приметное именно поэтому. Ту-бирка, спохватившись, раздосадованно рыкнула, сбавила скорость и развернула гравилет.
— Законопатил мне шлюзы своей Землей! Из головы вылетело, что наш земноводный доктор просил взять пробу из этой лужи… Рокк, запусти-ка один из своих зондов во-он туда, да постарайся в центр, не то опять грунт вместо воды черпанем, как в той лагуне. Обделались, что салаги какие-то, клык сломанный!
Леандигс сунул руку в сенсорную сферу дистанционки, небольшая ракета выскочила из кассетной обоймы и с тонким свистом устремилась к круглому озеру. Разведмодуль вновь развернулся и продолжал лететь прежним курсом.
— Кстати, хотел спросить, что вы думаете об этой колоритной парочке из исы? — предпринял командир попытку перевести разговор в другой фарватер. Недовольной гримасой за спиной тубирки давая понять ПаульШварцу, чтоб заткнулся.
— Люди как люди. А что? — Эрсер кивнул, принимая смену темы.
— Не-е, научники нормальными не бывают, — не соглашаясь, вставила Петар.
— Вот-вот, и эти «академики» тоже странные какие-то. Кадры бывалые, тертые, сразу видно, но повадки не наши, не цервоходческие, явно не привыкли они к нравам фронтира. Ничего о себе не рассказывают: где были, что видали, чего нюхали. Обычно у новичков рты не закрываются, эти же помалкивают. С самоуверенным видом, как будто всю Сеть пропахали подошвами и самолично открыли сотен пять миров. И щныряют повсюду, высматривают с горящими глазами, вынюхивают, ноздри раздувая. У меня ощущение, что они хотят что-то обнаружить, им одним понятное и ожидаемое. Для чего им понадобилась эта необитаемая планета, спрашивается?
— Откуда они вообще взялись, дотошные такие? — спросил эрсер.
— Главное, не откуда, а каким образом. На транспорте, который их забросил к нам, служит мой давний приятель, ходит вторым навигатором. Вот он мне и выложил такую историю. Шли они транзитом через систему Фхалла…
— Эт где такая? — заинтересованно вставила Петар.
— Галактика Саратога области Андромеда. Отсюда — в пределах прямой видимости… Оттуда стартрековцы к нам прокалываться собирались, напрямик. Заправляются это они на орбитальном космодроме ближайшего к Фхаллу мира, и тут заявляется этот самый далжианин в обнимку с огромной такой сумищей и предъявляет мандат, предписывающий содействовать в испытании нового прибора, да еще с подписью чуть ли не самого Президента Академии. Наша ИСА, конечно, традиционно контора с причудами, но надо ж было до такого додуматься! Нашли где полевые испытания проводить — в самом краю света, на границе исследованной Вселенной! Подарочек, одним словом, преподнесли капитану тот еще… Заправились, значит, транспортеры, станционная таможня добро уж дала, но не успели еще отчалить — появляется в кают-компании невесть откуда эта девица, эрсерка. В парадном костюмчике научного крыла. Усаживается за стол и как ни в чем не бывало требует свою порцию пива… Причем оба в один голос утверждают, что садились вместе. Капитан злится, но ничего поделать не может — оказывается, в мандате действительно указано, что испытателей ДВОЕ.
— У звездолетчиков нормальность тоже понятие относительное, — вставила тубирка.
— Стартовали они к нам, словом, вышли в этой точке, а перед загрузкой в катер новая странность замечена была. Научники на поверхность собрались, а сумища опустела. Прибора секретного — и след простыл, хотя его и так никто не видал… Наша же черно-желтая парочка хором заверяет, что испытание проведено успешно, результаты доложены, сам прибор по инструкции подлежал уничтожению, что и исполнено с помощью корабельного мусоропереработчика. А им теперь, значит, до зарезу необходимо высадиться на эту планету. Аж тряслись, так им хотелось на поверхность. Сюда. Ну что капитан мог с этими чокнутыми «академиками» поделать! И вот они здесь… Заметили, как разглядывают окрестности? Чем-то на тебя похожи, Пауль. Тоже пялятся, будто на чудо.
— Неведомо как на борт попала, говоришь?.. — задумчиво вставила Петар.
— Да врет он, этот твой знакомый, не в сумке же девчонку на корабль пронесли! — махнул рукой эрсер. — Сами знаете, какая всегда суматоха перед стартом. В последний момент подоспела, таможню вмиг прошла, без багажа ведь почти… вскочила в закрывающийся люк, вот никто и не заметил!
Оживленный разговор тройки исследователей прервал свист. Он нарастал, приближался… Раздался глухой лязг. Сработало стыковочное устройство, и в грузовой отсек шлепнул-. ся контейнер, принесенный ракетным зондом, настигшим «вепрь».
На горизонте показались полусферические купола форпоста, соединенные трубчатыми переходами. В свете заходящего 74/678 они казались голубовато-красными, хотя были серыми. Эта планета, ее светило и спутник действительно настолько походили на Землю, Солнце и Луну, хорошо известные по кадрам исторических голографильмов, что создавалась полная иллюзия пребывания на имперской столице. Которая, судя по тем же кадрам, в последние столетия существования выглядела именно так — девственно-натуральной. Императоры возродили экологию поверхности, ограничив видимые свидетельства присутствия цивилизации неизбежным минимумом: наиболее значимыми памятниками культуры и самыми необходимыми надземными элементами инфраструктуры. Поэтому даже пять небольших куполов, органически дополняя пейзаж, выглядели каким-нибудь… охотничьим домиком Послед него Императора.
Скривившись от такой неожиданной ассоциации, леандигс встряхнул головой, точно вытряхивая непрошеные мысли, пошевелил пальцами в «сенсорке» и сказал:
— Сорок третий разведмодуль вызывает базу. Мы на подлете. Говорит командир группы Роккус Фэтт.
— Вас понял, сорок третий эрэм, отворяю шлюз. Как дела, Рокк? — Голос сменной координаторов Дас'ячикч прозвучал отчетливо, словно она находилась в кабине.
— Порядок, все живые, передай Зигеру, что его так называемое озеро мы ему в пробирке целиком несем. Пускай всеми перепончатыми ручонками потирает от предвкушения. Надеюсь, осуществятся его планы устроить в этом ближайшем водоеме первое образцово-показательное купание.
Тубирка и эрсер ухмыльнулись — первая движением носа, второй движением губ.
— С возвращеньицем, ребятки… Здорово, что вас не меньше, чем уходило, — традиционно обрадовалась сослуживица.
В быстро сгустившейся темноте (полная луна осталась в полутора десятках ночей сзади) модуль совершил абсолютно ненужный, но не менее традиционный круг «захода на посадку». Облетев купола, «вепрь» опустился в очерченный куполами и переходами (они же — защитная ограда) расчищенный внутренний «двор». Строго в центре огороженного пятиугольника высилась телескопическая мачта; на ее верхушке гордо реял флаг МКБ, сейчас неразличимый — по причине идентичности основного цвета с окраской здешней ночи. Яркая полоска света прорезала стену одного из куполов, постепенно она становилась все шире — по мере того как размыкался створ. На миг блеснул золотистый косой крест, перечеркнувший постоянно шевелящийся квадрат черноты на верхушке мачты… Гравилет плавно втянулся в сводчатую камеру шлюза. Наружная стена с негромким скрежетом сомкнулась за кормой. Неизбежные минуты послерейдовой обработки, разомкнутый внутренний створ, и летучий разведчик вполз в ангар. Растопырив короткие лапки, прилег на брюхо, сразу же сделавшись похожим на устало развалившегося тюленя, а вовсе не на вепря. Басовитый гул анг-конвертора исчез не сразу, а постепенно, как затихающее гудение выключенного пылесоса.
— Дась, мы на месте, закрывай калитку. — Никакой нужды говорить это не было, но традиции, традиции.,. Не сегодня их вводили, не сегодня отменят. Роккус проворчал: — Финиш, пожиратели территорий. Как раз к ужину успели! — и отстегнулся от кресла. Но тубирка опередила его и оказалась у люка первой. С дрожью нетерпения дожидалась она момента, когда выдвижная лесенка коснется пола ангара. Когда подоспевшие техники открывали грузовой отсек и цепляли шлейфами к системным линкам — намереваясь забирать образцы (добычу исследователей) и затем производить тщательную проверку модуля, вернувшегося из дальнего рейда, — Петар уже бежала к коридору, что вел в жилой купол. Командир только нащупывал ногой верхнюю ступеньку лестницы, .а второй пилот даже с места не встал.
— Там и вправду настолько хорошо, Паули? — негромко обратился к нему старый седой эрсер в замасленном комбинезоне. Леандигс был уже на полпути к выходу, когда его чуткий слух уловил этот вопрос.
— Красота неописуемая, словами и не расскажешь. Столько ВСЕГО! Ботаники ошалеют…
— Слушай, парень, сделай копию видеотрека. Погляжу. Мне из ангара ни черта не видно. Сегодня, хорошо?
— Ладно. Поем, и сразу… — ПаульШварц секунду напряженно молчал, словно решая, говорить или нет. — Дядя Сэм, она так похожа на прародину, что у меня голова кружится! Может быть, ее не стерли? Просто забыли, а мы случайно нашли, как думаешь?
СКАЗАЛ.
Техник Сэм ничего не ответил, только пожал руку молодому эрсеру, как приметил леандигс краешком глаза, выходя из купола ангара. Широкий цилиндрический коридор вел в следующий купол. Тускло светилась белым люминофорная лента, протянутая на потолке из конца в конец. С противоположной стороны, через приоткрытый люк, доносился многоголосый гомон подвахтенных бодрствующей смены. Неспящие и не стоящие сейчас на вахте обитатели форпоста обсуждали итоги тридцать девятых стандартных суток после высадки и гремели ложками в углублениях стандартных пищевых подносов. С этого края жилой купол начинался сегментом столовой.
С мрачной мыслью, что здешний суточный цикл подозрительно подходит к общепринятому в сети универсальному двадцатичетырехчасовому исчислению, леандигс миновал переход ч вошел в треугольный сектор. Помахав рукой всем сразу, подошел к стойке, получил у автоматического раздатчика свой комплект и направился к столику, за которым сидела Петар. Подходя, отметил, что пилотесса успела уплести половину своего ужина. Роккус поставил поднос на столик, сел, но есть не начал. Уперся подбородком в кулак, задумался.
Петар опустила ложку, посмотрела на командира экипажа и, подтолкнув локтем сидящего рядом ксенобиолога-шиарейца Вих'ячикча, громко произнесла:
— Эй, Рокк, мы тут с ребятами посоветовались, ну и вот что решили. Поставим ПаульШварцу здесь хижину, сами свернемся и рванем дальше. А лет через сорок, на обратном пути, его подберем. Он тут все-все рассмотрит, потрогает, вылижет, обнюхает, рапорт подробный составит…
Столовая содрогнулась от взрыва хохота. О неравнодушном отношении ПаульШварца к новооткрытому миру, похоже, с подачи тубирки уже знал весь личный состав форпоста.
— Делать вам нечего, — раздраженно буркнул леандигс и оглянулся, чтобы посмотреть: вошел ли уже второй пилот в зал, слышал ли?..
Кроме него, на люк, ведущий к ангару, никто не смотрел. Поэтому только он заметил появление еще двух человек, в эту минуту пришедших в зал по этому переходу. Далжианин и эрсерка, ничуть не озаботившись причиной всеобщего хохота, подошли к стойке, забрали подносы и огляделись по сторонам. Свободных мест было немало, но два, точнее, три сразу — только за столиком, где сидели Петар, Роккус, шиареец и оружейница Тосар, соплеменница пилотессы.
— Здесь не занято? —спросил далжианин, размашистым шагом очень быстро оказавшийся рядом. — Мы присядем, да?
— Приземляйтесь, новички! — приветливо пригласила тубирка. Несколько утолив голод, она заметно расслабилась и подобрела. — Пополнению всегда рады. Мало кому сейчас в герои-первооткрыватели лезть охота. Раньше, говорят, имперцы трассы одну за другой прокладывали. Целые тучи кораблей Фронтир все дальше отодвигали. Не то что мы… Этот шарик вон почти полгода нащупывали!
— Так долго? — Далжианин, казалось, удивился. На черном лоснящемся лице сверкали белки внимательных глаз.
— А какова вообще технология поиска? — мурлыкающим голоском спросила маленькая спутница, неотступно скользившая в кильватере гиганта-флагмана. Словно планету и луну, их повсюду и всегда видели только вместе… «Такой громила мог бы девчонку не то что в сумке, а за пазухой легко пронести»,. — вдруг подумал Роккус. И с неудовольствием ухватил за кончик уха прискорбное осознание: эта хрупкая тоненькая земляшка с личиком округлым и пухленьким, как у кошечки, его весьма привлекает. Неудержимо влечет как самка, «Ей бы нормальные глазки и ушки, да кое-какие изменения в расположении половых органов, — подумал леандигс, — и получится вылитая кошечка. Впрочем, глазки и так узенькие, как надо, а с тем, что между ножек, особых проблем нет, тоже почти как нормальные, хотя влагалище и спарено с уретрой…»
Он затряс головой, торопясь вышвырнуть из нее вожделение. Этот черный парень явно не будет держать светильник, пока кто-то его шикарную подружку охмурит и завалит. В лучшем случае по морде настучит… что может сотворить с ним этот гигант в случае худшем, Роккусу страшно было даже думать.
— …Штука в том, что само по себе это занятие жутко рискованное. Малейшая ошибка — и поминай как звали, окажешься вне Сети, — тем временем охотно просвещала новенькую пилотесса. — Очень много кораблей вообще пропадает бесследно… Но, собственно, ничего особо сложного и нет. Задается начальный вектор направления, выбираются случайные координаты, делается слепой прокол. Озираемся по-быстрому. Если в этой точке ничего подходящего нета сплошь вакуум, тогда делается прокол второй, третий, четвертый, пятый и так далее. Направление и длительность прыжков фиксируются с максимальной точностью. Вся эта тягомотина продолжается, покуда не наткнешься на планету, более или менее пригодную для обитания хоть какой-нибудь из почти четырех тыщ разумных рас, известных в Сети. Затем при .помощи суммирующих вычислений эта изломанная, как моя жизнь, ха-ха, кривая заменяется прямой траекторией, и трасса, считай, готова к употреблению, если только ты сможешь по ней вернуться в точку старта… но допустим, вернулись. Доложились. Дальше комы легиона комплектуют команду, пригодную для конкретного исследования. Целенаправленно подбирая людей, которые без скафандров, если что, смогут по данной планетке лазить. И вперед с песней, романтика фронтира, все такое прочее. Я доступно изложила?
— Все это она могла бы сама в файлах прочесть… — буркнул шиареец.
— А что, по точным, уже известным координатам — совершить обратный прокол невозможно?
— По точным возможно, да вот, понимаешь ли, точность — понятие относительное. Особенно когда речь идет о внемере. Когда пространство сплющивается в ничто-нигде-никогда, расстояние и время искажаются. Любой ребенок знает, что прямых линий в природе не существует, а любой бортовой компьютер делает исчисления только в идеале, вот и набегает погрешность на каждом разведочном прыжке. А их делается подряд около нескольких сотен тысяч, иначе на поиски одной планеты уйдет столько же времени, сколько займет прогулка до нее пешком. Количество проколов в цикле и без того сократили до минимума, но времени все едино теряется уйма, а риск вылететь неизвестно где в неизвестной Вселенной, все равно остался. Только имперцы были настолько сумасшедшими, чтобы совершать прыжки до тех пор, пока хоть на что-нибудь не наткнутся или пока память бортовой компсети не исчерпает своих возможностей. В этом они, конечно, были героями. Хозяева космических дорог как-никак. Не будь они такими одержимыми пожирателями космоса, не видать нам Сети, как полной банки на третьи сутки попойки. Веселое было времечко, я так думаю! — Багровые глазки кровожадной, но справедливой тубирки светились от зависти. — Звездные войны, захваты и оккупации, тотальное терраформирова-ние, и главное — непрестанные, одно за одним, открытия! А нынче откуда героям взяться, спрашивается? Конфликты малочисленные и вялотекущие, открытия редкие и случайные… я уж молчу о количестве первых контактов! За последнюю тысячу лет на сколько увеличилось число разумных рас?.. Вот именно, на единицу. И кого открыли? Пайпунов, глаза б мои их не видели!
Пожилой, коренастый квалзибанин Шоламм за соседним столиком, внимательно прислушивавшийся к разговору, вдруг решил в него вмешаться.
— Петар, не согласен я с тобой! В наше время тоже есть люди, имена которых будут помнить потомки.
— Эт кого ж, например, клык треснутый? — вдруг спросила до сих пор не проронившая ни звука Тоеар, распахивая пасть и щерясь на Шоламма. У тубирок очень развито чувство ответственности друг за дружку, и малейший намек на несогласие с сестрой может вызвать ответную агрессию — пусть словесную, обузданную правилами организации, но — обязательную. Однако уроженцев Квалзиба, похожих на безборо-'дых гномов суровых обитателей замерзающего мира, не особо испугаешь даже полным оскалом зубастой пасти. Они со снежным волком врукопашную схватываться не страшатся!
— Например? — переспросил немолодой «гном» и насупился, сложив в глубокие складки кожу на лобастой голове, видимо, так ему легче было шарить в памяти, искать примеры. — Ну хотя бы АйвенПолышного и Маштарикс!
Не открывавший рта, но все подмечающий зоркими кошачьими глазами Роккус приметил, как земляшка блеснула узкими глазками, покосившись на далжианина. И то отметил, как прищурились на миг большие глаза чернокожего «флагмана», укололи прицельным взглядом квалзибанина, но тотчас же опять стали распахнутыми и меланхоличными.
— Не слыхала, — сказала желтокожая «сексапилочка», вынудившая пахлеандигса спазматически пульсировать. — Что ж они такого героического совершили, чтоб на памятник заработать?
— О восстании на Новой Москве не слыха-а-али?! — несколько даже удивился Шоламм.
— Новая Москва? Знакомое вроде название… — Земляшка сморщила носик и нахмурилась; казалось, она силилась припомнить. Личико у нее при этом сделалось таким обольстительным, что Роккус едва не облизнулся, проявив внешне свое смятенное состояние. Вылитая кошечка!
— Я помню, — встрял Вих'ячикч. — Мятежные з… эрсеры древний арсенал раскопали. И как он только уцелел в смутные времена?.. Кваркометы исправные, представляете?! Чуть ли не самое убойное оружие Империи. Повстанцы загрузили этот суперкошмар на звездолет и вознамерились просто-напросто прыгать от точки к точке, сколько успеют…