Страница:
Брикенс попытался было улизнуть, но загребущая лапа зема настигла его и крепко схватила за ногу.
— Э нет, глазастенький, за киносеанс надо платить.
Коридоры власти местами для земов были слишком узки, но чудовища не обращали на это внимание, продираясь с треском и скрежетом, ломая стены даже. Выбрались все трое в кабинете участкового. Щурясь от ярко-синего солнечного света, земляшка осмотрелась, нашла, что искала, и засунула Брикенса в одну из пазух стола, предварительно вытащив оттуда жестяную коробку. Соглядатай облегченно обмяк. Наиболее страшная участь его миновала, личного присутствия не требуется, а посаженный в густые волосы зема датчик, выглядящий как колтун, зафиксирует все что нужно.
ДАЛЬШЕ.
…В кабинете никого не было. В коридоре тоже. Очевидно, все гвардейцы сейчас находились на площади. Все, кроме двоих у входа. Но что они могли противопоставить чудовищу, неожиданно выпрыгнувшему из дверей участка?..
Противостояние на площади сходило на нет. Открытое пространство было устлано трупами и залито разноцветной кровью.
— Ложись! — крикнул зем своей земляшке, и они разом плюхнулись на окровавленный пластибетон. — Сейчас самое умное прикинуться трупами. Ни в коем случае не шевелись.
Мимо юркнули несколько англайдов системы «харли». Эти маленькие и очень маневренные машинки состояли только из антиграва, системы управления и куцего седла. Со свистом носились они по площади. Их седоки добивали тех, кто еще был жив. Тех, кто шевелился.
Один из летучих боевиков полоснул по раненому, который в нескольких шагах от беглецов пытался отползти за кучу трупов, и луч по касательной задел зема. Он зашипел сквозь зубы, наверняка почувствовав резкую боль в бедре — еще бы, когда в ногу словно втыкается раскаленный лом. Приподнял голову и встревоженно посмотрел на свою женщину; та не двигалась. Мужчина сдавленно застонал и попытался подползти к ней, но, видимо, резкая боль пронзила все его тело, в глазах наверняка потемнело, и он потерял, сознание… Ни звука, помимо обычных шумов боя.
…Широко развернув крылья, огромная птица опускалась по спирали на дно каменной ямы, похожей не то на колодец, не то на расселину. За нею следовала другая. Третья, четвертая… Стая голодных пернатых слеталась на пиршество. Задах крови манил. Их истошные радостные вопли многократно усиливались и, подхваченные эхом, вырывались через горловину колодца в небо. На дне громоздились груды мертвых тел, сброшенных туда похоронной бригадой. К крикам птиц присоединился хруст костей, дробящихся в клювах, и влажный звук разрываемой на куски плоти.
Стражника вверху, на краю расселины, эта картина нисколько не смущала. Он свято верил в традиции непоколебимого древнего культа Искупления и Возвращения. Стражник с восхищением смотрел вниз и улыбался. Снизу его физиономия выглядела диковинным каменным наростом на краю ямы.
Нога у зема, несомненно, горела и ныла. Превозмогая боль, он приподнялся и, судя по ракурсу, посмотрел на рваную опаленную дыру в бедре. Взгляд перенесся и обозрел поверхность, на которой лежало его тело. Еще секунду назад казавшиеся камнями и ветками, окружающие предметы в действительности оказались головами, телами и конечностями мертвецов. В одном из покореженных смертью лиц узнавались черты бригадного атамана, что произвел их арест. Вот и пообщались накоротке.
Попытка встать на ноги привлекла внимание одной из громадных птиц. Ее крылья закрыли солнце и, подняв над ним свой пилообразный клюв, она ринулась вперед, чтобы разорвать облюбованную жертву.
Он увернулся. Клюв ударил в тело, лежавшее под ним. Резкое движение убавило сил, пронзило болью, да так, что и в глазах наверняка потемнело — изображение завибрировало вместе с трясущейся головой носителя датчика. Птица удивленно клекотала. Она не привыкла к тому, что еда двигается и уворачивается. Поэтому она потеряла интерес к странной пище и принялась за пищу привычную — неподвижную. Долбанула клювом в голову бригадира, расколола его и принялась лакомиться .зеленовато-красным мозгом… Многие поколения ее предков .занимались тем, что у рас с другими погребальными обычаями делают черви. Стервятница не знала, что такое охота. Поэтому ЖИВОЙ человек в могильном колодце мог чувствовать себя в безопасности — знай успевай отскакивать вовремя.
Что бывший труп и делал, при этом зачем-то хватая себя за волосы и что-то из них пытаясь вычесать скрюченными пальцами.
…Стражник наверху, сообразив, что видит именно то, что видит, растерялся. Что делать в таких случаях, ни один устав караульной службы не предусмотрел.
А то, что произошло в следующую минуту, вообще показалось гвардейцу галлюцинацией… Дикий крик боли наш нил каменный мешок до краев. Орала птица, не человек. товарки переполошились, встрепенулись и испуганно попрыгали в стороны. Некоторые взлетели. А человек убивал птицу. Черное тело перекинулось вверх лапами. Оказавшийся сверху человек, не обращая внимания на глубокие раны, оставляемые когтями царапающих его лап, рвал брюхо потомственной похоронщицы, точно там, где сердце. И вырвал его! Птица замерла без движения. Человек приподнял голову и посмотрел в небо.Охранник встретился с ним взглядом и в этот миг испугался по-настоящему. Нет, это не галлюцинация, это взаправду, но кому оно надо, такая жуткая правда жизни!
В глазах стыла такая бездонная бездна, что зинкуриец ощутил себя лицом к лицу с самой Вселенной. И Вечность смотрела на него, и Она его видела, Она его замечала, Она его не игнорировала. Она решала, что с ним делать.
— Умрешь ты сегодня, а я завтра, — предупредительно сообщила Вечность, использовав уста ожившего мертвеца.
Боевик-ветеран с таким кошмаром столкнулся впервые в своей насыщенной, полной приключений, некороткой жизни. Видел всякое, но такого… Кто или что бы оно ни было, но это следует уничтожить. Рука потянулась за скорчером, однако в голове появилась мысль, что стрелять он не имеет права, зедь можно ненароком попасть в одну из священных птиц! Рука опустилась на древко ритуальной алебарды. Пока что гвардейцу оставалось только наблюдать.
Уже потом он поймет, что вовсе не опасность подстрелить птицу остановила его. Он понял, что если выстрелит, то Вечность решит его судьбу однозначно — он действительно умрет сегодня, умрет не сходя с места.
Зем тем временем метался по колодцу, распугивая птиц. Он что-то искал среди трупов. К большому удивлению охранника, птицы разбегались, заполошно крича. Они его боялись, а не наоборот! Он же искал, искал что-то среди трупов, но все не находил. И вдруг гвардеец увидел то, что уж никак не могло быть взаправду. Уж это — настоящая галлюцинация! Тело зема начало трансформироваться прямо на глазах. Оно увеличилось в размерах, одежда на нем разорвалась, и вдруг сзади, за спиной, развернулось черное крыло. Второе… Шея удлинилась, голова вытянулась, челюсти превратились в клюв, а ноги в мощные лапы.
Крик огласил колодец, перекрывая вопли других стервятников. Но крик не страха, а торжества. Крылатая галлюцинаций схватила одно из человеческих тел, женское, кажется, зажала труп в лапах и мощным рывком устремилась в небо, унося с собой свой долгожданный трофей.
Оцепеневший охранник долго смотрел галлюцинации вслед. Птицы внизу оправились от испуга и продолжили выполнять свое кровавое, но такое необходимое для круговорота веществ в природе дело. Гвардеец понял, что никому никогда не расскажет о том, ЧТО увидел.
Все равно ему никте никогда не поверит.
РАЗНЫЕ ЛЮДИ
— Э нет, глазастенький, за киносеанс надо платить.
Коридоры власти местами для земов были слишком узки, но чудовища не обращали на это внимание, продираясь с треском и скрежетом, ломая стены даже. Выбрались все трое в кабинете участкового. Щурясь от ярко-синего солнечного света, земляшка осмотрелась, нашла, что искала, и засунула Брикенса в одну из пазух стола, предварительно вытащив оттуда жестяную коробку. Соглядатай облегченно обмяк. Наиболее страшная участь его миновала, личного присутствия не требуется, а посаженный в густые волосы зема датчик, выглядящий как колтун, зафиксирует все что нужно.
ДАЛЬШЕ.
…В кабинете никого не было. В коридоре тоже. Очевидно, все гвардейцы сейчас находились на площади. Все, кроме двоих у входа. Но что они могли противопоставить чудовищу, неожиданно выпрыгнувшему из дверей участка?..
Противостояние на площади сходило на нет. Открытое пространство было устлано трупами и залито разноцветной кровью.
— Ложись! — крикнул зем своей земляшке, и они разом плюхнулись на окровавленный пластибетон. — Сейчас самое умное прикинуться трупами. Ни в коем случае не шевелись.
Мимо юркнули несколько англайдов системы «харли». Эти маленькие и очень маневренные машинки состояли только из антиграва, системы управления и куцего седла. Со свистом носились они по площади. Их седоки добивали тех, кто еще был жив. Тех, кто шевелился.
Один из летучих боевиков полоснул по раненому, который в нескольких шагах от беглецов пытался отползти за кучу трупов, и луч по касательной задел зема. Он зашипел сквозь зубы, наверняка почувствовав резкую боль в бедре — еще бы, когда в ногу словно втыкается раскаленный лом. Приподнял голову и встревоженно посмотрел на свою женщину; та не двигалась. Мужчина сдавленно застонал и попытался подползти к ней, но, видимо, резкая боль пронзила все его тело, в глазах наверняка потемнело, и он потерял, сознание… Ни звука, помимо обычных шумов боя.
…Широко развернув крылья, огромная птица опускалась по спирали на дно каменной ямы, похожей не то на колодец, не то на расселину. За нею следовала другая. Третья, четвертая… Стая голодных пернатых слеталась на пиршество. Задах крови манил. Их истошные радостные вопли многократно усиливались и, подхваченные эхом, вырывались через горловину колодца в небо. На дне громоздились груды мертвых тел, сброшенных туда похоронной бригадой. К крикам птиц присоединился хруст костей, дробящихся в клювах, и влажный звук разрываемой на куски плоти.
Стражника вверху, на краю расселины, эта картина нисколько не смущала. Он свято верил в традиции непоколебимого древнего культа Искупления и Возвращения. Стражник с восхищением смотрел вниз и улыбался. Снизу его физиономия выглядела диковинным каменным наростом на краю ямы.
Нога у зема, несомненно, горела и ныла. Превозмогая боль, он приподнялся и, судя по ракурсу, посмотрел на рваную опаленную дыру в бедре. Взгляд перенесся и обозрел поверхность, на которой лежало его тело. Еще секунду назад казавшиеся камнями и ветками, окружающие предметы в действительности оказались головами, телами и конечностями мертвецов. В одном из покореженных смертью лиц узнавались черты бригадного атамана, что произвел их арест. Вот и пообщались накоротке.
Попытка встать на ноги привлекла внимание одной из громадных птиц. Ее крылья закрыли солнце и, подняв над ним свой пилообразный клюв, она ринулась вперед, чтобы разорвать облюбованную жертву.
Он увернулся. Клюв ударил в тело, лежавшее под ним. Резкое движение убавило сил, пронзило болью, да так, что и в глазах наверняка потемнело — изображение завибрировало вместе с трясущейся головой носителя датчика. Птица удивленно клекотала. Она не привыкла к тому, что еда двигается и уворачивается. Поэтому она потеряла интерес к странной пище и принялась за пищу привычную — неподвижную. Долбанула клювом в голову бригадира, расколола его и принялась лакомиться .зеленовато-красным мозгом… Многие поколения ее предков .занимались тем, что у рас с другими погребальными обычаями делают черви. Стервятница не знала, что такое охота. Поэтому ЖИВОЙ человек в могильном колодце мог чувствовать себя в безопасности — знай успевай отскакивать вовремя.
Что бывший труп и делал, при этом зачем-то хватая себя за волосы и что-то из них пытаясь вычесать скрюченными пальцами.
…Стражник наверху, сообразив, что видит именно то, что видит, растерялся. Что делать в таких случаях, ни один устав караульной службы не предусмотрел.
А то, что произошло в следующую минуту, вообще показалось гвардейцу галлюцинацией… Дикий крик боли наш нил каменный мешок до краев. Орала птица, не человек. товарки переполошились, встрепенулись и испуганно попрыгали в стороны. Некоторые взлетели. А человек убивал птицу. Черное тело перекинулось вверх лапами. Оказавшийся сверху человек, не обращая внимания на глубокие раны, оставляемые когтями царапающих его лап, рвал брюхо потомственной похоронщицы, точно там, где сердце. И вырвал его! Птица замерла без движения. Человек приподнял голову и посмотрел в небо.Охранник встретился с ним взглядом и в этот миг испугался по-настоящему. Нет, это не галлюцинация, это взаправду, но кому оно надо, такая жуткая правда жизни!
В глазах стыла такая бездонная бездна, что зинкуриец ощутил себя лицом к лицу с самой Вселенной. И Вечность смотрела на него, и Она его видела, Она его замечала, Она его не игнорировала. Она решала, что с ним делать.
— Умрешь ты сегодня, а я завтра, — предупредительно сообщила Вечность, использовав уста ожившего мертвеца.
Боевик-ветеран с таким кошмаром столкнулся впервые в своей насыщенной, полной приключений, некороткой жизни. Видел всякое, но такого… Кто или что бы оно ни было, но это следует уничтожить. Рука потянулась за скорчером, однако в голове появилась мысль, что стрелять он не имеет права, зедь можно ненароком попасть в одну из священных птиц! Рука опустилась на древко ритуальной алебарды. Пока что гвардейцу оставалось только наблюдать.
Уже потом он поймет, что вовсе не опасность подстрелить птицу остановила его. Он понял, что если выстрелит, то Вечность решит его судьбу однозначно — он действительно умрет сегодня, умрет не сходя с места.
Зем тем временем метался по колодцу, распугивая птиц. Он что-то искал среди трупов. К большому удивлению охранника, птицы разбегались, заполошно крича. Они его боялись, а не наоборот! Он же искал, искал что-то среди трупов, но все не находил. И вдруг гвардеец увидел то, что уж никак не могло быть взаправду. Уж это — настоящая галлюцинация! Тело зема начало трансформироваться прямо на глазах. Оно увеличилось в размерах, одежда на нем разорвалась, и вдруг сзади, за спиной, развернулось черное крыло. Второе… Шея удлинилась, голова вытянулась, челюсти превратились в клюв, а ноги в мощные лапы.
Крик огласил колодец, перекрывая вопли других стервятников. Но крик не страха, а торжества. Крылатая галлюцинаций схватила одно из человеческих тел, женское, кажется, зажала труп в лапах и мощным рывком устремилась в небо, унося с собой свой долгожданный трофей.
Оцепеневший охранник долго смотрел галлюцинации вслед. Птицы внизу оправились от испуга и продолжили выполнять свое кровавое, но такое необходимое для круговорота веществ в природе дело. Гвардеец понял, что никому никогда не расскажет о том, ЧТО увидел.
Все равно ему никте никогда не поверит.
РАЗНЫЕ ЛЮДИ
…ВРЕМЯ и ТОЧКА… [в нужное время в нужном месте; далекая-предалекая метагалактика «Сеть Миров»; где-то во Вселенной]
—Два, бизнес-класса. Мерихастерррское напрравление. На ближайший, — произнес густой, рокочущий баритон.
Взгляд кассира был прикован к очередному эпизоду бесконечного «Съешь первым». Потому завиггер выполнил необходимые манипуляции, не глядя на говорившего. Подставил пятипалую руку под выдающий раструб принтера и ощутил, как в ковшик ладони улеглись еще теплые билеты. Протянул клиенту микрочипы, вживленные в пластиковые кругляши…
— Спасибо, краса-авчик! — поблагодарил другой голос. Грудной женский, очень сексуально вибрирующее контральто.
Завиггер, как всякий нормальный гуманоид мужского пола, хочешь не хочешь оторвался от забойных похождений Чтьяганука Непобедимого. Рывком поднял голову от экрана. Желая обозреть прелести красотки с голосочком, природой наделенным столь обольстительными обертонами; в полной уверенности, что узрит соплеменницу… Каково же было его удивление, когда прелестница оказалась ЗЕМЛЯШКОЙ!
Ее спутник, также зем, индивид ненормально здоровенный по меркам их расы, криво ухмыльнулся. Расплачиваясь, гривастый блондин швырнул на стойку пестрый ворох бумажек; изрядно мятых, скомканных, будто хранили их, небрежно сунув в какую-нибудь коробку. И загребущим движением чрезмерно мускулистой ручищи смахнул купленные билеты..
— Глазенки попрридержи, паррень. Вывалятся, — рычаше посоветовал кассиру. Девушка издевательски хихикнула, подхватила громилу под необъятный бицепс, и парочка эрсеров устремилась прочь. Курс они держали к выходам в эскалаторные галереи.
Большой длинноволосый зем и маленькая бритоголовая земляшка стремительно пересекали центральный зал ожидания «Измайлово-13» — космической станции, древней, как сплетенная их предками Сеть, — еще имперцами сооруженной во внутреннем пространстве системы Завигг Рулл. Завиггер же — представитель народа местных туземцев — со смешанным чувством омерзения и изумления провожал их взглядом, пока фигуры реальных-эрсеров не растворились в одном из проемов. Кассир впервые в жизни столкнулся с живыми земами, но ни на миг не усомнился в их аутентичности.
Он сокрушенно подумал: «Как жалко, что обладательницей обворожительного голоска оказалась эта грязная тварь!» — и ужаснулся. Ибо перед его внутренним взором внезапно возникла картина: завороженный сладостными речами, не открывая глаз, он влезает в спальный гамак, а там с распростертыми объятиями, слюнявым розовым язычищем облизываясь от предвкушения, подстерегает ЭТА… И вдруг явственно ощутил, что его окатывает волна гадливого презрения. Она проникла извне, словно ухмылка огромного зема материализовалась в едкую кислоту и просочилась в организм сквозь поры. «Ага, счас. Ррраскатал губищу, макака!» Кассир резко вздрогнул, будто очнувшись, и растерянно оглядел наличные, которыми расплатились чудовища. С аверсов банкнот скалились разнообразные градоначальники, все как один свиреполицые гориллоиды, а на реверсах были со знанием дела изображены пыточные орудия и знаменитые тюрьмы. «Ого, — вяло удивился кассир, — неужто агрики, зинкурийские деньги…» «Точно, — вновь раздалось в его голове, отчетливо и насмешливо, — и ка-ак ты только догадался, обезьянчик! Родичей признал?».
На этот раз внутричерепной голос был грудной женский, очень сексуальное контральто. Кассир затравленно зыркнул по сторонам. Глаза его при этом вытаращились чуть ли не дальше надбровий, двумя мощными дугами выступавших из-под узенького и морщинистого, очень красивого лобика. «Вдруг земляшка крадучись вернулась и торчит перед стойкой?!»… Но в пределах видимости не наблюдалось в эту секунду ни единого силуэта гуманоидных очертаний. Двоица разнокалиберных эрсеров уже исчезла, как удушливый предутренний кошмар.
«Страх-то какой! — затрясся всем телом от страха завиггер. — Истинную правду говорят! Близкий контакт с эрсерами, и особенно с их самками, приводит к умопомешательствам, галлюцинациям и сексуальным расстройствам!» Он поспешно опустил голову и вернулся к спасительной реальности: серийной демонстрации подвигов великого завиггера Чтьяганука Йинчча, неизменно побеждавшего кровожадных имперцев, эту заразную чуму космоса.
…Очередной рейсовый лайнер с Мерихастерии II прибыл в орбитальный порт Ларидана по расписанию. Как всегда. Если АА-таран звездолета исправен, иначе и быть не может. Профессиональное внимание тичьянина-секьюрити привлекла пара эрсеров, мужчина и женщина. Следуя инструкции, он сопроводил их неотступно. Пассажиры что-то оживленно обсуждали, спеша к посадочным платформам каботажных челноков, явно собираясь опуститься на поверхность планеты. Агент отчетливо воспринял словосочетание «черная эмкабэшница», но особого смысла в этой тавтологии не уловил. Волонтеры МКБ черны ВСЕ, по определению; так зачем же лишнее слово говорить?.. Тичьянин сообщил куда следовало и, абсолютно уверенный, что те, кому следует, не выпустят земов из-под бдительного надзора, вернулся в свой сектор наблюдения.
На следующий день рынок встревоженно гудел. Средоточие общественной жизни Диара, столицы Ларидана, терялось в догадках. Разноречивые слухи будоражили толпу. В скоплении Леа Блод Лай творилось что-то неладное. Мягко выражаясь. Сообщение с ближайшей соседкой, Мерихастерией, отсутствовало! Раньше ничего подобного не случалось… Когда такое бывало, чтоб человек не имел возможности связаться по личному сетевому терминалу с абонентом, проживающим на планетах системы Мерихастерии? Когда такое бывало, чтоб человек купил билет в Мерих-Сити, но не смог туда отправиться? Когда такое бывало, чтоб импортно-экспортные то-варопотоки прерывались из-за того, что межзвездные грузовики ни туда ни сюда НЕ прокалываются, потому что внезапно сделалось некуда и неоткуда?!
Но ведь есть же! Вчера нет, сегодня — уже да. Особенно муссировались две сплетни: о каком-то странном массовом видении, которое явилось во сне жителям тамошних краев, и о земах-подстрекателях в неуязвимых черных скафандрах, призывавших аборигенов Мерихастерии к восстанию. Достоверную информацию об этом якобы принес пилот корабля, что последним, глубокой ночью по местному времени, прокололся с космостанции на луне близ Мерихастерии IX, внешней планеты исчезнувшей системы. Люди возбужденно спорили, обменивались предположениями, и многие из встревоженных диарцев обращали внимание на этих двоих. Из-за маленькой. Высокая девушка была типичной никомедкой, но ее низкорослая подружка — эрсеровская самочка, породы редчайшей для этих мест. Не в пример территориям, подвластным режиму Мерих-Сити. Это там эрсеров как листьев на лиственнице. Здесь же, в системе Эпсилон Тичьяна, они сотни циклов живьем появляются от силы раз в месяц… Диковинная парочка в разговорах не участвовала, но девушки заинтересованно к ним прислушивались. Потом куда-то запропастились. Куда именно, ведомо было лишь там, где следует.
…А на патологически непросыхающей Баттукаде, как всегда, пушечные раскаты грома в упор расстреливали барабанные перепонки, и молнии, ветвисто растрескав небосвод, на миг заливали раскисшую саванну мертвенно-синим молоком бестеневого света. Неимоверные зарницы вполнеба размерами озаряли землю, будто Творец фотографировал мокрый мир, и блиц-вспышка его аппарата высвечивала результаты творения для ока божественного объектива. Засушливая планетка Гоби, напротив, традиционно встречала гостей невыносимой жарой под семьдесят Цельсия в тени (которую на равнинной поверхности не сыскать в принципе) на дневной стороне и субвакуумическим морозом под минус девяносто Цельсия на ночной обратной, обделенной теплом стороне, не ведающей жарких объятий прямых солнечных лучей. Немудрено, что местные рудокопы обоих миров торчали в недрах, обитая в своих пещерных шахтах безвылазно; да и к тому же на работу далеко ездить не надо… Водный лабиринт НуэваАмасонас простирался на полмира и мог без проблем реализовывать заветные мечты конченных фанатов речных и озерных прогулок; но обычные путешественники где-нибудь на пятой или шестой тысяче миль начинали испытывать устойчивое ощущение, что они лабораторные рыбешки, за перемещениями которых, гаденько ухмыляясь, наблюдает безумный профессор… Стихийно возникающие и точно так же исчезающие дороги Вестернленда 457-го (того из них, который IV планета в системе Бета Нового Индейца) были, как всегда, ужасно пыльными, тряскими, безо всяких указателей и заправок; это! вынуждало ехать наобум, и не существовало никаких гарантий, что достигнутой целью пути будет очередной городок (сиречь, вожделенный шанс снять дорожный стресс в куполе салуна), а вовсе не многочисленные лапы свирепых, категорически негуманоидных аборигенов, само название коих (Йяхахухам'ыксхыкс) примерно переводится на основные интергалактические наречия как «Тот, кто обожает перед трапезой разрывать еду на малюсенькие кусочки»… Проселки пасторальной Супервилледж оказались тем не менее столь же пыльными, и рейсовые «грей-хаунды» этакими дирижаблями плыли в облаках мельчайшей рыжей (серой, белой, красной, коричневой и так далее, в зависимости от специфики состава почв) пылищи намертво закупоренными, тщательно сохраняя искусственный микроклимат, а на станциях долго не размыкали мембраны люков в ожидании пока она уляжется; старейшее транспортное предприятие принципиально выдерживало марку, раз и навсегда подняв качество сервиса на высокий уровень. Автобусная компания «Серая Гончая» была основана на Земле, еще в ту пору, когда земляне с перипетиями космических перелетов и бытовыми нюансами инопланетного образа жизни знакомились разве что на страницах бульварного чтива из популярной категории «фантастика». Корпорация «Интергалактикал Грей Хаунд» являлась живым, здравствующим реликтом доимперской эпохи, ярким примером подтверждая, что какие бы повороты в ходе истории ни случались, туда-сюда-и-обратно ездить людям нужно будет всегда, и предпочтительно с удобствами. Ангбасы разнообразных вмести-мостей, компоновок и моделей, но обязательно серебристо-серые и с легендарным силуэтом растянутой в стремительном беге гончей на бортах, курсируют вдоль шеренг гофрированных павильончиков фирменных остановок по поверхностям многих, миров постимперской Сети; хотя контрольный пакет акций давным-давно принадлежит кому угодно, но только не землянам…! Вездесущий «грейхаунд» на крейсерской скорости уверенно нес пассажиров к пунктам назначения по полям колосящихся злаков НьюСаскачевана и узким горным серпантинам НуэваК.ордильеры, насыпным дамбам Скай Фландрии и свайным эстакадам Ки-Норд, лесным просекам Сайбериана и образцово-показательным автобанам Новой Баварии, уныло-угрюмым пустошам Хай Скотланда и пляжно-прибрежным зонам НьюКалифорнии, тысячемильным улицам-каньонам многочисленных планетарных мегаполисов Новых Областей и дряхлому великолепию старинных имперских полисов в мирах Полустертых Точек, индустриальным комплексам Большого Урала и чистеньким патриархальным городкам Оулу Суоми, бескрайним прериям НьюАризоны и пологим холмам НувельШампани, в общем, по большинству паутинок транспортных сетей миров освоенных давно и полностью, миров обустроенных недавно, но основательно, миров обжитых не целиком, но к этому стремящихся, а также планет, обитаемых частично, и даже по целинным тропам некоторых планет, еще мало или практически не освоенных. Ведь для успешности развития бизнеса главный фактор: приобретение клиентуры; а это дорогого стоит: опередив конкурентов, сквозь расширенные (или наоборот, прищуренные) от изумления органы зрения впечатать в память аборигенов (потенциальных пассажиров) нетленный образ — серебристо-серое чудо со стремительным силуэтом на бортах, которое с подобающим комфортом «Вовремя, без малейших дорожных проблем в нужное место приехать помогает всем!». Проблемы по пути следования, правда, случались, и зачастую далеко не маленькие, что делалось очевидным для людей, немало по нужным местам «поколесившим»; но страховка покрывала издержки, а рты родственников убитых и покалеченных (террористами, пиратами, психопатами, стихийными бедствиями, просто бандитами) наверняка прикрывали солидные компенсации… И все же — по поверхностям многих планет необъятной межгалактической Сети серая гончая еще не пробегала; там имелись другие средства передвижения; по крайней мере чаще все-таки имелись, чем не. Натужный скрип деревянных колес на Паммпло-уне VII едва ли был неприятен более, чем завывания полуголодных ширгов, тащивших фургоны каравана. Боковые корпуса катамаранов зеленокожих островитян Фуифуа III при перекрестном тройном ветре опускались под воду и служили прекрасными килями. Оседланный грифорлан на Шигадзе Х легко переносит всадника через одиннадцатитысячник, но совершить посадку на вершине высочайшей горы, чтобы наездник огляделся и определил вектор дальнейшего полета, его ни за что не заставить — богохульство потому что, нельзя топтать поднебесную Твердь бренными лапами! Тростник в дельтах рек на Меконге вполне годится для связки в плоты, но стебли из верховий тяжелее воды и пригодны разве что для вычинки стволов духовых ружей. Вьючные самки снеголазов студеного Волчьего Хвоста отлично ведут себя при температурах ниже нуля по Фаренгейту, но сипло захлебываются, стоит лишь воздуху прогреться до тридцати двух и достичь отметки, при которой начинает таять кислородно-водородный лед… На своих двоих или больше (у кого сколько) конечностях тоже иногда нелишне попутешествовать. Иначе как узнать, что на Рубиновой Короне после лучевого дождя бодряще пахнет животворной свежестью, и даже самые заядлые ипохондрики начинают сомневаться, что в жизни нет никакого смысла, и бороться с ощущением тщетности всего сущего. Paдуга на Дариане отчетливо восьмицветная, хотя оттенок восьмой полосы каждый человек воспринимает индивидуально. На Хи-гастомеритрее, когда приляжешь вечером у костра, положив гудящие от усталости ноги на отощавший рюкзак, вдруг понимаешь, что «Не звездами едиными жив человек, ощущать под задницей земную твердь тоже в кайф!», — и ты даже вслух поделишься этим ощущением со спутницей… Разве такие мысли взбредут в голову тем, чьи задницы привыкли утопать в мягких креслах звездолетов?.. Хотя рано или поздно вояжеры неотвратимо вынуждены справляться, каким маршрутом проследовать к ближайшему космопорту. Все земные дороги в конечном итоге ведут в небо. Планеты ведь такие маленькие, конечные. Ограниченные длинами диаметров. КРУГЛЫЕ миры.
…Слуедди наслаждалось бездельем. Обычно телодвижений бывало куда больше, но в эту смену отчего-то резко уменьшилось количество «экскрементаторов» — производителей мусора на слэнге профессиональных уборщиков. От нечего делать оно рассеянно принюхивалось к немногочисленным пассажирам. Неожиданная по составу компания уже давно томилась под навесом коктейль-бара, терпеливо дожидаясь объявления своего рейса. Космопорт НуэваФиджи IV помещался на острове, само собой, и сиреневые волны мирового океана виднелись в промежутках между толстыми чешуйчатыми стволами лимозовых пальм. Когда по обширной роще транзитной зоны пропорхали забуфанцы-посыльные, громкими трелями провозглашая долгожданную посадку на круизе? линии «Огненные Горы — Нью-Малайзия», большой гуманоид вбросил в межгубное отверстие тела остатки своего пойла, уронил половинку ореховой кожуры на земляной пол и экзальтированно вскочил. Маленький вел себя не так активно, и к тому же, проигнорировав надпись-напоминание, поставил свою половинку на столешницу. Немолодое тошуази проводило пару медленным, задумчивым движением обонятельного хобота. Интересно все же, почему оластер безропотно сносит общество эрсера? Наверное, существенную роль играет странная особенность, которую двуполые зовут сексуальностью. По внешним вторичным признакам эрсер — самка. Вероятно, оластер переполнен так называемым вожделением. Совершенно непонятное явление, но гуманоиды, рептилоиды, орнитоиды, энтолоиды, ихтиоиды и представители некоторых других биоархетипов утверждают, что для процесса размножения и выживания рас — похоть совершенно необходимый ингредиент. Да уж, трудновато бывает понять этих многополых нормальному человеку, размножающемуся естественно, партеногенетиче-ским способом… Слуедди выбросило из думательного мозга отвлеченные мысли, перекачало центр тяжести личности в мозг двигательный и поползло абсорбировать мусор. Тому, что в запахе эрсера присутствовала несвойственная, явно не эрсеровская примесь, да и оластер припахивал странновато, Слуедди особого значения не придавало. Оно вполне обоснованно сочло эти аномалии пахучим свидетельством мощнейшей сексуальной взаимосвязи, властно притянувшей этих двоих существ друг к другу. Причину возникновения у неоднополых организмов самоубийственного стремления к слиянию в единое целое тошуази понять не могло, конечно; но отлично чуяло его присутствие — сказывался богатейший опыт наблюдения за особями сотен многополых рас. И все же наиболее экзотичный коктейль запахов оно обнаружило, впитывая кожуру, из которой пил оластер. Этот человек потенциально представлял немалую опасность для окружающих: ржаное виски он смешал с земляничным сиропом и полынной настойкой! ,«Бесспорные признаки множественного расщепления личности», — констатировало тошуази, с раздраженным пыхтением громоздясь на столешницу, чтобы утилизировать вторую половинку кожуры. Определив же вкусовые предпочтения маленького гуманоида, обескураженное Слуедди сделало вывод, что ЭТИ двое друг друга стоят: поистине эклектичную, адскую смесь влил в себя тот, кто выглядел эрсером! Разогретое до температуры кипения, жидкое вещество с базовой формулой аш-два-о, известное как Вода, мало того что было смикшировано со сложнейшим органическим соединением растительного происхождения, известным как Сахар, но в эту отраву свихнувшийся гуманоид вдобавок засыпал порошок совершенно неопределимой молекулярной структуры. Рецептуру приготовления жадные эрсеры издревле тщательно скрывают от иных, лишь собственную расу считая богоравной, удостоенной права горячую горько-сладкую смесь употреблять. Сами они зовут это «Божественным Напитком», однако существует и более короткое название: Кофе.
—Два, бизнес-класса. Мерихастерррское напрравление. На ближайший, — произнес густой, рокочущий баритон.
Взгляд кассира был прикован к очередному эпизоду бесконечного «Съешь первым». Потому завиггер выполнил необходимые манипуляции, не глядя на говорившего. Подставил пятипалую руку под выдающий раструб принтера и ощутил, как в ковшик ладони улеглись еще теплые билеты. Протянул клиенту микрочипы, вживленные в пластиковые кругляши…
— Спасибо, краса-авчик! — поблагодарил другой голос. Грудной женский, очень сексуально вибрирующее контральто.
Завиггер, как всякий нормальный гуманоид мужского пола, хочешь не хочешь оторвался от забойных похождений Чтьяганука Непобедимого. Рывком поднял голову от экрана. Желая обозреть прелести красотки с голосочком, природой наделенным столь обольстительными обертонами; в полной уверенности, что узрит соплеменницу… Каково же было его удивление, когда прелестница оказалась ЗЕМЛЯШКОЙ!
Ее спутник, также зем, индивид ненормально здоровенный по меркам их расы, криво ухмыльнулся. Расплачиваясь, гривастый блондин швырнул на стойку пестрый ворох бумажек; изрядно мятых, скомканных, будто хранили их, небрежно сунув в какую-нибудь коробку. И загребущим движением чрезмерно мускулистой ручищи смахнул купленные билеты..
— Глазенки попрридержи, паррень. Вывалятся, — рычаше посоветовал кассиру. Девушка издевательски хихикнула, подхватила громилу под необъятный бицепс, и парочка эрсеров устремилась прочь. Курс они держали к выходам в эскалаторные галереи.
Большой длинноволосый зем и маленькая бритоголовая земляшка стремительно пересекали центральный зал ожидания «Измайлово-13» — космической станции, древней, как сплетенная их предками Сеть, — еще имперцами сооруженной во внутреннем пространстве системы Завигг Рулл. Завиггер же — представитель народа местных туземцев — со смешанным чувством омерзения и изумления провожал их взглядом, пока фигуры реальных-эрсеров не растворились в одном из проемов. Кассир впервые в жизни столкнулся с живыми земами, но ни на миг не усомнился в их аутентичности.
Он сокрушенно подумал: «Как жалко, что обладательницей обворожительного голоска оказалась эта грязная тварь!» — и ужаснулся. Ибо перед его внутренним взором внезапно возникла картина: завороженный сладостными речами, не открывая глаз, он влезает в спальный гамак, а там с распростертыми объятиями, слюнявым розовым язычищем облизываясь от предвкушения, подстерегает ЭТА… И вдруг явственно ощутил, что его окатывает волна гадливого презрения. Она проникла извне, словно ухмылка огромного зема материализовалась в едкую кислоту и просочилась в организм сквозь поры. «Ага, счас. Ррраскатал губищу, макака!» Кассир резко вздрогнул, будто очнувшись, и растерянно оглядел наличные, которыми расплатились чудовища. С аверсов банкнот скалились разнообразные градоначальники, все как один свиреполицые гориллоиды, а на реверсах были со знанием дела изображены пыточные орудия и знаменитые тюрьмы. «Ого, — вяло удивился кассир, — неужто агрики, зинкурийские деньги…» «Точно, — вновь раздалось в его голове, отчетливо и насмешливо, — и ка-ак ты только догадался, обезьянчик! Родичей признал?».
На этот раз внутричерепной голос был грудной женский, очень сексуальное контральто. Кассир затравленно зыркнул по сторонам. Глаза его при этом вытаращились чуть ли не дальше надбровий, двумя мощными дугами выступавших из-под узенького и морщинистого, очень красивого лобика. «Вдруг земляшка крадучись вернулась и торчит перед стойкой?!»… Но в пределах видимости не наблюдалось в эту секунду ни единого силуэта гуманоидных очертаний. Двоица разнокалиберных эрсеров уже исчезла, как удушливый предутренний кошмар.
«Страх-то какой! — затрясся всем телом от страха завиггер. — Истинную правду говорят! Близкий контакт с эрсерами, и особенно с их самками, приводит к умопомешательствам, галлюцинациям и сексуальным расстройствам!» Он поспешно опустил голову и вернулся к спасительной реальности: серийной демонстрации подвигов великого завиггера Чтьяганука Йинчча, неизменно побеждавшего кровожадных имперцев, эту заразную чуму космоса.
…Очередной рейсовый лайнер с Мерихастерии II прибыл в орбитальный порт Ларидана по расписанию. Как всегда. Если АА-таран звездолета исправен, иначе и быть не может. Профессиональное внимание тичьянина-секьюрити привлекла пара эрсеров, мужчина и женщина. Следуя инструкции, он сопроводил их неотступно. Пассажиры что-то оживленно обсуждали, спеша к посадочным платформам каботажных челноков, явно собираясь опуститься на поверхность планеты. Агент отчетливо воспринял словосочетание «черная эмкабэшница», но особого смысла в этой тавтологии не уловил. Волонтеры МКБ черны ВСЕ, по определению; так зачем же лишнее слово говорить?.. Тичьянин сообщил куда следовало и, абсолютно уверенный, что те, кому следует, не выпустят земов из-под бдительного надзора, вернулся в свой сектор наблюдения.
На следующий день рынок встревоженно гудел. Средоточие общественной жизни Диара, столицы Ларидана, терялось в догадках. Разноречивые слухи будоражили толпу. В скоплении Леа Блод Лай творилось что-то неладное. Мягко выражаясь. Сообщение с ближайшей соседкой, Мерихастерией, отсутствовало! Раньше ничего подобного не случалось… Когда такое бывало, чтоб человек не имел возможности связаться по личному сетевому терминалу с абонентом, проживающим на планетах системы Мерихастерии? Когда такое бывало, чтоб человек купил билет в Мерих-Сити, но не смог туда отправиться? Когда такое бывало, чтоб импортно-экспортные то-варопотоки прерывались из-за того, что межзвездные грузовики ни туда ни сюда НЕ прокалываются, потому что внезапно сделалось некуда и неоткуда?!
Но ведь есть же! Вчера нет, сегодня — уже да. Особенно муссировались две сплетни: о каком-то странном массовом видении, которое явилось во сне жителям тамошних краев, и о земах-подстрекателях в неуязвимых черных скафандрах, призывавших аборигенов Мерихастерии к восстанию. Достоверную информацию об этом якобы принес пилот корабля, что последним, глубокой ночью по местному времени, прокололся с космостанции на луне близ Мерихастерии IX, внешней планеты исчезнувшей системы. Люди возбужденно спорили, обменивались предположениями, и многие из встревоженных диарцев обращали внимание на этих двоих. Из-за маленькой. Высокая девушка была типичной никомедкой, но ее низкорослая подружка — эрсеровская самочка, породы редчайшей для этих мест. Не в пример территориям, подвластным режиму Мерих-Сити. Это там эрсеров как листьев на лиственнице. Здесь же, в системе Эпсилон Тичьяна, они сотни циклов живьем появляются от силы раз в месяц… Диковинная парочка в разговорах не участвовала, но девушки заинтересованно к ним прислушивались. Потом куда-то запропастились. Куда именно, ведомо было лишь там, где следует.
…А на патологически непросыхающей Баттукаде, как всегда, пушечные раскаты грома в упор расстреливали барабанные перепонки, и молнии, ветвисто растрескав небосвод, на миг заливали раскисшую саванну мертвенно-синим молоком бестеневого света. Неимоверные зарницы вполнеба размерами озаряли землю, будто Творец фотографировал мокрый мир, и блиц-вспышка его аппарата высвечивала результаты творения для ока божественного объектива. Засушливая планетка Гоби, напротив, традиционно встречала гостей невыносимой жарой под семьдесят Цельсия в тени (которую на равнинной поверхности не сыскать в принципе) на дневной стороне и субвакуумическим морозом под минус девяносто Цельсия на ночной обратной, обделенной теплом стороне, не ведающей жарких объятий прямых солнечных лучей. Немудрено, что местные рудокопы обоих миров торчали в недрах, обитая в своих пещерных шахтах безвылазно; да и к тому же на работу далеко ездить не надо… Водный лабиринт НуэваАмасонас простирался на полмира и мог без проблем реализовывать заветные мечты конченных фанатов речных и озерных прогулок; но обычные путешественники где-нибудь на пятой или шестой тысяче миль начинали испытывать устойчивое ощущение, что они лабораторные рыбешки, за перемещениями которых, гаденько ухмыляясь, наблюдает безумный профессор… Стихийно возникающие и точно так же исчезающие дороги Вестернленда 457-го (того из них, который IV планета в системе Бета Нового Индейца) были, как всегда, ужасно пыльными, тряскими, безо всяких указателей и заправок; это! вынуждало ехать наобум, и не существовало никаких гарантий, что достигнутой целью пути будет очередной городок (сиречь, вожделенный шанс снять дорожный стресс в куполе салуна), а вовсе не многочисленные лапы свирепых, категорически негуманоидных аборигенов, само название коих (Йяхахухам'ыксхыкс) примерно переводится на основные интергалактические наречия как «Тот, кто обожает перед трапезой разрывать еду на малюсенькие кусочки»… Проселки пасторальной Супервилледж оказались тем не менее столь же пыльными, и рейсовые «грей-хаунды» этакими дирижаблями плыли в облаках мельчайшей рыжей (серой, белой, красной, коричневой и так далее, в зависимости от специфики состава почв) пылищи намертво закупоренными, тщательно сохраняя искусственный микроклимат, а на станциях долго не размыкали мембраны люков в ожидании пока она уляжется; старейшее транспортное предприятие принципиально выдерживало марку, раз и навсегда подняв качество сервиса на высокий уровень. Автобусная компания «Серая Гончая» была основана на Земле, еще в ту пору, когда земляне с перипетиями космических перелетов и бытовыми нюансами инопланетного образа жизни знакомились разве что на страницах бульварного чтива из популярной категории «фантастика». Корпорация «Интергалактикал Грей Хаунд» являлась живым, здравствующим реликтом доимперской эпохи, ярким примером подтверждая, что какие бы повороты в ходе истории ни случались, туда-сюда-и-обратно ездить людям нужно будет всегда, и предпочтительно с удобствами. Ангбасы разнообразных вмести-мостей, компоновок и моделей, но обязательно серебристо-серые и с легендарным силуэтом растянутой в стремительном беге гончей на бортах, курсируют вдоль шеренг гофрированных павильончиков фирменных остановок по поверхностям многих, миров постимперской Сети; хотя контрольный пакет акций давным-давно принадлежит кому угодно, но только не землянам…! Вездесущий «грейхаунд» на крейсерской скорости уверенно нес пассажиров к пунктам назначения по полям колосящихся злаков НьюСаскачевана и узким горным серпантинам НуэваК.ордильеры, насыпным дамбам Скай Фландрии и свайным эстакадам Ки-Норд, лесным просекам Сайбериана и образцово-показательным автобанам Новой Баварии, уныло-угрюмым пустошам Хай Скотланда и пляжно-прибрежным зонам НьюКалифорнии, тысячемильным улицам-каньонам многочисленных планетарных мегаполисов Новых Областей и дряхлому великолепию старинных имперских полисов в мирах Полустертых Точек, индустриальным комплексам Большого Урала и чистеньким патриархальным городкам Оулу Суоми, бескрайним прериям НьюАризоны и пологим холмам НувельШампани, в общем, по большинству паутинок транспортных сетей миров освоенных давно и полностью, миров обустроенных недавно, но основательно, миров обжитых не целиком, но к этому стремящихся, а также планет, обитаемых частично, и даже по целинным тропам некоторых планет, еще мало или практически не освоенных. Ведь для успешности развития бизнеса главный фактор: приобретение клиентуры; а это дорогого стоит: опередив конкурентов, сквозь расширенные (или наоборот, прищуренные) от изумления органы зрения впечатать в память аборигенов (потенциальных пассажиров) нетленный образ — серебристо-серое чудо со стремительным силуэтом на бортах, которое с подобающим комфортом «Вовремя, без малейших дорожных проблем в нужное место приехать помогает всем!». Проблемы по пути следования, правда, случались, и зачастую далеко не маленькие, что делалось очевидным для людей, немало по нужным местам «поколесившим»; но страховка покрывала издержки, а рты родственников убитых и покалеченных (террористами, пиратами, психопатами, стихийными бедствиями, просто бандитами) наверняка прикрывали солидные компенсации… И все же — по поверхностям многих планет необъятной межгалактической Сети серая гончая еще не пробегала; там имелись другие средства передвижения; по крайней мере чаще все-таки имелись, чем не. Натужный скрип деревянных колес на Паммпло-уне VII едва ли был неприятен более, чем завывания полуголодных ширгов, тащивших фургоны каравана. Боковые корпуса катамаранов зеленокожих островитян Фуифуа III при перекрестном тройном ветре опускались под воду и служили прекрасными килями. Оседланный грифорлан на Шигадзе Х легко переносит всадника через одиннадцатитысячник, но совершить посадку на вершине высочайшей горы, чтобы наездник огляделся и определил вектор дальнейшего полета, его ни за что не заставить — богохульство потому что, нельзя топтать поднебесную Твердь бренными лапами! Тростник в дельтах рек на Меконге вполне годится для связки в плоты, но стебли из верховий тяжелее воды и пригодны разве что для вычинки стволов духовых ружей. Вьючные самки снеголазов студеного Волчьего Хвоста отлично ведут себя при температурах ниже нуля по Фаренгейту, но сипло захлебываются, стоит лишь воздуху прогреться до тридцати двух и достичь отметки, при которой начинает таять кислородно-водородный лед… На своих двоих или больше (у кого сколько) конечностях тоже иногда нелишне попутешествовать. Иначе как узнать, что на Рубиновой Короне после лучевого дождя бодряще пахнет животворной свежестью, и даже самые заядлые ипохондрики начинают сомневаться, что в жизни нет никакого смысла, и бороться с ощущением тщетности всего сущего. Paдуга на Дариане отчетливо восьмицветная, хотя оттенок восьмой полосы каждый человек воспринимает индивидуально. На Хи-гастомеритрее, когда приляжешь вечером у костра, положив гудящие от усталости ноги на отощавший рюкзак, вдруг понимаешь, что «Не звездами едиными жив человек, ощущать под задницей земную твердь тоже в кайф!», — и ты даже вслух поделишься этим ощущением со спутницей… Разве такие мысли взбредут в голову тем, чьи задницы привыкли утопать в мягких креслах звездолетов?.. Хотя рано или поздно вояжеры неотвратимо вынуждены справляться, каким маршрутом проследовать к ближайшему космопорту. Все земные дороги в конечном итоге ведут в небо. Планеты ведь такие маленькие, конечные. Ограниченные длинами диаметров. КРУГЛЫЕ миры.
…Слуедди наслаждалось бездельем. Обычно телодвижений бывало куда больше, но в эту смену отчего-то резко уменьшилось количество «экскрементаторов» — производителей мусора на слэнге профессиональных уборщиков. От нечего делать оно рассеянно принюхивалось к немногочисленным пассажирам. Неожиданная по составу компания уже давно томилась под навесом коктейль-бара, терпеливо дожидаясь объявления своего рейса. Космопорт НуэваФиджи IV помещался на острове, само собой, и сиреневые волны мирового океана виднелись в промежутках между толстыми чешуйчатыми стволами лимозовых пальм. Когда по обширной роще транзитной зоны пропорхали забуфанцы-посыльные, громкими трелями провозглашая долгожданную посадку на круизе? линии «Огненные Горы — Нью-Малайзия», большой гуманоид вбросил в межгубное отверстие тела остатки своего пойла, уронил половинку ореховой кожуры на земляной пол и экзальтированно вскочил. Маленький вел себя не так активно, и к тому же, проигнорировав надпись-напоминание, поставил свою половинку на столешницу. Немолодое тошуази проводило пару медленным, задумчивым движением обонятельного хобота. Интересно все же, почему оластер безропотно сносит общество эрсера? Наверное, существенную роль играет странная особенность, которую двуполые зовут сексуальностью. По внешним вторичным признакам эрсер — самка. Вероятно, оластер переполнен так называемым вожделением. Совершенно непонятное явление, но гуманоиды, рептилоиды, орнитоиды, энтолоиды, ихтиоиды и представители некоторых других биоархетипов утверждают, что для процесса размножения и выживания рас — похоть совершенно необходимый ингредиент. Да уж, трудновато бывает понять этих многополых нормальному человеку, размножающемуся естественно, партеногенетиче-ским способом… Слуедди выбросило из думательного мозга отвлеченные мысли, перекачало центр тяжести личности в мозг двигательный и поползло абсорбировать мусор. Тому, что в запахе эрсера присутствовала несвойственная, явно не эрсеровская примесь, да и оластер припахивал странновато, Слуедди особого значения не придавало. Оно вполне обоснованно сочло эти аномалии пахучим свидетельством мощнейшей сексуальной взаимосвязи, властно притянувшей этих двоих существ друг к другу. Причину возникновения у неоднополых организмов самоубийственного стремления к слиянию в единое целое тошуази понять не могло, конечно; но отлично чуяло его присутствие — сказывался богатейший опыт наблюдения за особями сотен многополых рас. И все же наиболее экзотичный коктейль запахов оно обнаружило, впитывая кожуру, из которой пил оластер. Этот человек потенциально представлял немалую опасность для окружающих: ржаное виски он смешал с земляничным сиропом и полынной настойкой! ,«Бесспорные признаки множественного расщепления личности», — констатировало тошуази, с раздраженным пыхтением громоздясь на столешницу, чтобы утилизировать вторую половинку кожуры. Определив же вкусовые предпочтения маленького гуманоида, обескураженное Слуедди сделало вывод, что ЭТИ двое друг друга стоят: поистине эклектичную, адскую смесь влил в себя тот, кто выглядел эрсером! Разогретое до температуры кипения, жидкое вещество с базовой формулой аш-два-о, известное как Вода, мало того что было смикшировано со сложнейшим органическим соединением растительного происхождения, известным как Сахар, но в эту отраву свихнувшийся гуманоид вдобавок засыпал порошок совершенно неопределимой молекулярной структуры. Рецептуру приготовления жадные эрсеры издревле тщательно скрывают от иных, лишь собственную расу считая богоравной, удостоенной права горячую горько-сладкую смесь употреблять. Сами они зовут это «Божественным Напитком», однако существует и более короткое название: Кофе.