Вольски Пола. Великий Эллипс

   Подойдя прямо к входной двери, она тронула позолоченное дверное кольцо, и мальчик-слуга тут же открыл дверь. На нем была без единого пятнышка белая одежда, свежая, с иголочки, хотя он и был простым слугой, и к тому же местным. Она неожиданно почувствовала, какой у нее мокрый и грязный подол юбки, какие грязные у нее туфли, а пряди волос все время непроизвольно выбивались наружу непокорными завитками.
   — Мадам? — вопросительно произнес мальчик.
   — Меня зовут Лизелл Дивер, я вонарская путешественница, мне нужно видеть по делу ГишНури Крылатого. Он дома?
   — Входите, мадам, — пригласил он с поклоном.
   Сложив зонтик и опустив капюшон, она переступила порог и вошла в сверкающий мраморный вестибюль. Стройные колонны, высотой в два этажа, поддерживали темно-синий сводчатый потолок с изображенными на нем позолоченными созвездиями. Вот она и попала в дом астромага.
   — Я доложу о прибытии мадам, — вежливо произнес мальчик. — Не желает ли мадам что-нибудь к этому добавить?
   Изложите свое дело, предлагает он ей с изысканной утонченностью, которая не допускает отказа.
   — Мне нужно добраться до ЗуЛайсы, — коротко пояснила она. — Мне сказали, что ГишНури может помочь мне.
   — Я доложу, — повторил мальчик. — Не могла бы много уважаемая мадам подождать?
   Она не могла — время не ждет, — но она склонила голову с такой любезностью, на которую только была способна, и слуга удалился, оставив ее одну. Осторожно усевшись на краешек парчового дивана западного стиля, который мог пострадать от соприкосновения с ее грязной юбкой, она принялась ждать. Минуты шли, и мысли ее заблудились в мозаичных рисунках пола. Неожиданно ее глаз уловил какое-то движение, и она подняла голову. В одно из больших овальных окон она увидела, как повозка, в которой она сюда приехала, направляется прочь от дома ГишНури Крылатого. Возница, устав ждать или испугавшись, что дорога вконец испортится, повернул назад в Афа Хаал.
   Лизелл вскочила и кинулась к двери, началась борьба с незнакомым ей замком. К тому времени, когда она с ним справилась, повозка уже успела отъехать довольно далеко. Она кричала, но возница не обернулся. Даже если бы он и услышал ее голос сквозь шум дождя, он предпочел бы притвориться, что ничего не слышал. Повозка повернула на изгибе дороги и вовсе пропала из виду. Она подавила желание пуститься за ней в погоню.
   Проклиная про себя все на свете, она хлопнула дверью и снова устроилась на диване, где просидела, ерзая, еще пять минут. Несомненно, потерянные минуты. Потерянные часы, уходит впустую драгоценное время. Эта глупая экскурсия в дом какого-то заштатного то ли шарлатана, то ли колдуна с самого начала была ошибкой.
   Мальчик-слуга появился и сообщил:
   — Господин приглашает мадам присоединиться к нему и его гостям в гостиной. Сюда, пожалуйста.
   Его гостям? Так она еще и не вовремя!
   — Могу ли я попросить мадам оставить чемодан и зонтик? — проговорил мальчик, будто просил оказать ему любезность. Она оставила и то и другое и направилась по устланному ковром коридору через анфиладу роскошно убранных комнат, в одной из которых находилась фигура, которая привлекла ее внимание. Это был кто-то высокий и крепкий, на вид очень сильный, одетый в обычный авескийский костюм — мешковатые брюки и свободную тунику — с повязанным на талии кушаком. Менее традиционным был большой капюшон, кожаная маска и кожаные перчатки, скрывающие все его индивидуальные особенности. Рост, объем и ширина плеч позволяли допустить, что это мужчина. Он стоял в темном углу, и Лизелл поразила его полная неподвижность, что-то в ней было особенное и тревожное. На секунду она засомневалась — живой это человек или манекен.
   Видимо, ее сомнения отразились у нее на лице, и мальчик успокоил ее:
   — Мадам не надо беспокоиться, это всего лишь один из людей Покоя моего господина.
   Людей Покоя? Она промолчала. В следующую минуту она увидела еще одну такую же фигуру — задрапированная, безликая статуя в маске стояла в конце зала. Она постаралась не смотреть на нее.
   Мальчик подвел ее к двустворчатой двери полированного эбенового дерева, инкрустированной многочисленными крошечными ромбиками из слоновой кости. Мальчик постучал, и раскатистый голос откликнулся по-вонарски, с легким местным акцентом, позволив ему войти. Открыв дверь, он доложил:
   — Многоуважаемая мисс Дивер.
   Лизелл вошла в богатую гостиную. Дверь за ней закрылась, и мальчик исчез, но она даже не заметила этого, поскольку все ее внимание было тут же захвачено присутствующими в гостиной. Трое мужчин поднялись со своих стульев, когда она вошла. Один из них — авескиец, высокий, импозантный, в великолепных шелковых одеждах красновато-синего цвета, отделанных золотой и черной вышивкой, — скорее всего, и был сам астромаг. Рядом с ним стояли Гирайз в'Ализанте и Каслер Сторнзоф. Вместе. Оба, по всей видимости, в полном здравии. И оба оказались здесь раньше нее. Как?
   Да разве важно — как, главное, что они живы и здоровы. Господин маркиз избежал дорожных артелей. Каслер увернулся от отравленных ягарских стрел. Граничащая с болью благодарность судьбе наполнила ее.
   Гирайз снова был самим собой — чист, хорошо выбрит и подстрижен, одет в хорошего покроя хаки, очень удобное для местного климата. Она почти забыла, как он выглядит по-настоящему, без неряшливой щетины и черных прядей, беспорядочно нависающих над бровями. Он улыбался — должно быть, его развеселило нескрываемое выражение неподдельного удивления на ее лице, а может быть, как и она, он чувствовал облегчение, видя ее живой и в полном здравии. И Каслер… его воздействие на нее оставалось таким же потрясающим. Она вновь удивилась, какой неповторимой голубизны у него глаза и какое в них непостижимое выражение отрешенности.
   — Мисс Дивер, своим присутствием вы оказали честь моему дому, — церемонно нараспев произнес высокий авескиец, и в его интонациях она не уловила того подобострастия, которым грешили все авескийцы, с кем ей пришлось столкнуться за сегодняшний день. Было ясно, что перед ней не простой авескиец. Золотая эмблема на его поясе свидетельствовала о его принадлежности к престижной касте Крылатых. Он говорил как образованный человек, его манеры были безупречны, осанка — царственна. На вид ему было за шестьдесят, об этом говорили его седые волосы, множество морщин, бороздящих его высокий лоб и худощавые щеки, и пигментные пятна, выступающие на красивых руках с длинными пальцами. Но его глаза — необычно большие, глубоко посаженные, черные и блестящие — сияли молодостью. — Я ГишНури Крылатый. Думаю, мои гости вам хорошо знакомы.
   — Да, знакомы, и я рада видеть их в добром здравии. Рада приветствовать ГишНури Крылатого, самого прославленного и любезного астромага, — пропела Лизелл. — Его мудрость широко признана, и его магические способности считаются несравненными. Я пришла с надеждой, что он окажет помощь одинокой, беззащитной женщине в час, когда ее постигла беда. — Она заметила, как у Гирайза опустились уголки губ, а Каслер чуть прищурил глаза.
   — Талант и знания, которыми я обладаю, в распоряжении мисс Дивер.
   — ГишНури Крылатый очень щедр.
   — Я не заслужил ваших похвал. Не желает ли мисс Дивер присесть?
   — Спасибо, — она села, мужчины также опустились на стулья.
   — Не хотите ли подкрепиться? Может быть, чаю?
   — Вы очень любезны, но спасибо, нет, — конечно же, она выпила бы чаю, но она не хотела тратить время на ритуал гостеприимства.
   — Понимаю, вы ограничены во времени, и у вас очень срочное дело, — отечески кивнул головой ГишНури. — Все посетители приходят ко мне в таком состоянии, как будто хотят обогнать саму судьбу. А вы трое — участники Великого Эллипса — хотите всего лишь обогнать друг друга, и именно в этом вам нужна моя помощь. Видите ли, мисс Дивер, ваши соперники, господин в'Ализанте и главнокомандующий Сторнзоф, уже объяснили мне суть дела.
   — Очень кстати, — пробормотала Лизелл, гадая, как они оба оказались здесь раньше нее.
   — Вам нужен транспорт, чтобы попасть в ЗуЛайсу, — продолжал ГишНури, — или, по крайней мере, как можно дальше на восток до деревни Джахул, где поезда уже ходят. И я могу обеспечить вам транспорт.
   — Правда? — обрадовалась Лизелл. — Повозку? Экипаж? Фози?
   — Из этого вам ничего не подойдет, — ответил ГишНури. — Ни одно обычное средство на колесах не перевезет вас через моря грязи, что преградили вам путь на восток. Здесь вам могут помочь только мои люди Покоя.
   — Люди Покоя?
   — Совершенно особые слуги, обладающие весьма необычными свойствами.
   — Что это за необычные свойства?
   — О, они довольно сложны и многообразны. Достаточно сказать, что мои слуги способны пронести паланкины через затопленные земли и доставить вас в Джахул, это путешествие займет сорок восемь часов.
   — Сорок восемь часов? — Лизелл подняла брови, это удивляло и вселяло надежду. — Простите, ГишНури Крылатый, но я смотрела карту и не понимаю, как это можно сделать. Расстояние здесь довольно приличное, и если допустить, что движение ограничено дневными часами…
   — Не существует никаких ограничений, — прервал ее астромаг. — Люди Покоя передвигаются и днем и ночью.
   — Но им потребуется какое-то время на сон.
   — Он им не нужен.
   — А отдых? Пища?
   — Не нужны.
   — А как же маленькие ядовитые змейки?..
   — Они не трогают моих людей Покоя.
   — Понятно, — Лизелл хотелось знать, верят ли Гирайз и Каслер во все это. Украдкой она бросила взгляд в их сторону. Но их лица, обычно такие разные, сейчас были одинаково не проницаемы.
   — Может быть, — предложила она, — вы могли бы пригласить сюда кого-нибудь из ваших людей Покоя, чтобы мы могли поговорить с ними?
   — Это невозможно, мисс Дивер, — ГишНури покачал головой. — Они не говорят по-вонарски. Они вообще не разговаривают.
   И не спят! И не едят! Безумие какое-то! Ей нужно как можно быстрее бежать отсюда, возвращаться в Афа Хаал и не тратить попусту время. А может, она не права? А вдруг предложение астромага очень разумно? Если так, то она не имеет права отказываться от него, в противном случае она позволит Гирайзу и Каслеру вырваться вперед. Ни один из них, она обратила внимание, не выказывают желания отказаться. Они знают что-то, чего не знает она? Лизелл нервно кусала губы.
   — Простите меня, ГишНури Крылатый, но я не понимаю вас, — призналась она.
   — А, рациональный западный ум требует свой любимый костыль — логику. Но вы — в Авескии, мисс Дивер, и те силы, которые действуют на этой земле, могут выходить за пределы вашего опыта. Я мог бы подробно описать природу моих людей Покоя, но, боюсь, это будет слишком серьезное испытание для ваших убеждений.
   — Мои убеждения могут также удивить вас.
   — Возможно, — ГишНури позволил себе чуть заметную улыбку, — но время не терпит, не так ли? Пожалуйста, примите на веру слова человека, которого звезды провели по много численным дорогам тайн, — люди Покоя могут выполнить то, что вам нужно. Господин в'Ализанте и главнокомандующий Сторнзоф предпочли мне поверить. Они уже получили ответы на свои вопросы, подобные вашим, именно поэтому они так спокойно сидят сейчас на своих местах.
   — Совершенно верно, — вступил в разговор Гирайз. — Выбора нет, и я решил попытать счастье и воспользоваться вашими людьми Покоя. И поскольку я хочу немедленно отправиться в путь, я бы хотел прямо сейчас заключить нашу сделку, — и он достал из кармана свое портмоне.
   Лизелл была в шоке. Когда они виделись в последний раз, Гирайз в'Ализанте разговаривал и поступал с ней как ее компаньон. А сейчас и сомневаться не приходится, он — ее соперник. Он даже не смотрит на нее. Вообще не замечает ее присутствия. Должно быть, он все еще злится за то, что она сбежала от него в Юмо Тауне. Ну и пусть злится.
   Она совсем потерялась, когда Каслер выразил то же намерение:
   — И я возьму паланкин.
   Эти двое уверены в том, что делают, это ей на руку. Она, со своей стороны, доверится их решению.
   — И я тоже, — заявила Лизелл. — Ой, а как же быть с водой и едой? На два дня пути нам потребуется…
   — Решение принято единогласно, — прервал ее ГишНури, так деликатно, что его любезность казалась непререкаемой. — Такое единодушие — вещь редкая и драгоценная, как слезы бога. Однако, к сожалению, наступил момент, когда я должен поставить вас в известность о небольшой трудности. Ко мне обратились три путешественника, но у меня только два паланкина и четыре человека Покоя, чтобы нести их. Вы понимаете, в чем затруднение?
   Она прекрасно поняла, но так же хорошо знала, как выйти из этого затруднения:
   — ГишНури Крылатый, я очень хорошо заплачу вам за паланкин и носильщиков. Какова ваша цена?
   — Цена? Ах! — астромаг вздохнул. — Даже не знаю, что вам и ответить, такие вопросы печалят меня. Я полностью полагаюсь на чувство меры и честность мисс Дивер. Что она предложит?
   — Ну что ж, — она задумалась. Она понятия не имела, какая цена будет достаточной, но в такой компании ей не хотелось показаться скрягой. — Сто новых рекко? — предложила она. Это, конечно же, более чем щедро.
   — Привлекательная сумма, — пробормотал ГишНури.
   — Я даю столько же, — быстро предложил Каслер Сторнзоф, — семьдесят пять грейсмарок, они равны ста рекко мисс Дивер.
   Паланкины разобраны, Гирайзу не досталось, — пронеслось в голове у Лизелл. Удача изменила господину маркизу. Теперь ему нужно будет искать альтернативный транспорт или болтаться в Афа Хаале, пока дожди не прекратятся. Какая жалость. Ему надо было открывать рот побыстрее.
   — Сто пятьдесят новых рекко за паланкин и носильщиков, — предложил Гирайз.
   Нечестно играет! Лизелл нахмурилась. Он опоздал, паланкины разобраны! Он должен достойно принять поражение. Астромаг, несомненно, отвергнет его запоздалое предложение.
   — Сто пятьдесят. Это значительная сумма, — задумчиво произнес ГишНури Крылатый.
   Она не собиралась давать спуску Гирайзу.
   — Сто семьдесят пять, — вставила Лизелл.
   К ее неудовольствию, Каслер тут же предложил:
   — Сто пятьдесят грейсмарок.
   Такого она от него никак не ожидала. Куда подевалась его галантность? И сколько нужно назвать, чтобы перебить его предложение? У нее всегда было плохо с математикой, и она плохо считала в уме, а сейчас ей нужно было назвать такую сумму, чтобы выбить одного из мужчин из соревнования.
   — Триста новых рекко, — выкрикнула она, не думая. Она добьется своего. Заоблачная сумма, но игра стоит свеч.
   — Четыреста, — перебил Гирайз.
   Возмутительно. Господин маркиз швыряет деньги, как карты на стол, он думает на этом выиграть. Но не в этот раз. Она покажет ему.
   — Четыреста пятьдесят, — перебила Лизелл.
   — Триста семьдесят пять грейсмарок, — предложил Каслер.
   Это перебило ее последнее предложение? Наверное, да, иначе он бы не утруждался, но как он может быть таким жестоким? Она пронзила его укоризненным взглядом — лицо его осталось непроницаемым, но она заметила, что Гирайз улыбается со своим обычным насмешливым видом, и это мгновенно привело ее в ярость. Не помня себя, она закричала:
   — Шестьсот новых рекко! ГишНури Крылатый, я заплачу вам шестьсот!
   — Шестьсот, — как эхо повторил астромаг. — Я смущен.
   — Восемьсот, — предложил Гирайз с тревожащей беспечностью.
   Он пытается запугать ее. Не получится.
   — Шестьсот грейсмарок, — произнес Каслер.
   Она еще не настолько потерялась в цифрах, чтобы не заметить, что он просто повторил наибольшую названную сумму, не превышая ее. Больше от него, разумеется, ничего и не требовалось, но такая внезапная осторожность Каслера намекала на то, что его средства истощаются. Видимо, он хотел поберечь свои деньги хотя бы до того момента, пока он не вернется в империю. И тут она впервые осознала, что и ее запасы не безграничны, хотя в начале гонок они ей казалось неисчерпаемыми. Ее запас наличных, уменьшившийся за протекшие недели, сейчас терпел серьезные убытки. Это не имело такого уж убийственного значения. Аккредитив, выданный Министерством иностранных дел, откроет подвалы банков в любой части света. Ей нужно только представить его в вонарское представительство в ЗуЛайсе. Но для этого ей следует попасть в ЗуЛайсу.
   — Восемьсот двадцать пять новых рекко, — на этот раз голос Лизелл дрогнул от неуверенности.
   Гирайз в'Ализанте тут же предложил тысячу, Лизелл метнула в него взгляд испуганного удивления. Нет смысла пытаться победить господина маркиза с его бездонными карманами, здесь у нее нет шансов. Но она может перебить Каслера Сторнзофа. Она не знает, сколько у него наличных, но уверена, что у нее кошелек тяжелее.
   А может быть, и нет.
   Торг продолжался, стоимость доставки в ЗуЛайсу подпрыгнула до тысячи восьмисот новых рекко. Невозможно, просто нереально. Кровь у нее застыла, когда Гирайз предложил две тысячи, а Каслер тут же — тысячу четыреста пятьдесят грейсмарок. Тысяча четыреста пятьдесят. Это будет — она лихорадочно считала — что-то около тысячи девятисот новых рекко. Тысяча девятьсот и… и… тридцать… с чем-то. Ей нужно перебить эту цену, чтобы остаться в гонках, и она не уверена, что сможет это сделать.
   — Минуту, — попросила она и достала портмоне, быстро пересчитала его содержимое: тысяча девятьсот двенадцать новых рекко, плюс небольшая коллекция банкнот и монет разных стран незначительного достоинства, которую она собрала за время путешествия. Недостаточно. Недостаточно.
   — ГишНури Крылатый, — начала она очень спокойно, — я готова предложить на сто новых рекко больше самой высокой цены, какой бы она ни была, при условии, что вы согласитесь принять вексель.
   — Боюсь, что это не подойдет, — мягко ответил астромаг.
   — Но я очень аккуратно плачу долги. У меня аккредитив вонарского Министерства иностранных дел. Посмотрите, я покажу вам… — изо всех сил она старалась не выдать своего отчаяния.
   — В этом нет необходимости, мисс Дивер. Я полностью уверен, что он подлинный.
   — Да, и как только я попаду в ЗуЛайсу, я смогу…
   — Я очень сожалею, — перебил он ее сладкозвучным голосом. — Но я не могу принять вексель. Мой опыт подсказывает, что самый старый и простой способ расчета — наилучший, и поэтому я никому не даю в долг и никогда сам не одалживаюсь.
   — Я не предлагаю ни того ни другого. Я только прошу дать мне немного времени, чтобы пополнить свои наличные запасы. Я, конечно же, оставлю залог в размере тысячи восьмисот новых рекко и доплачу остальное, как только я…
   — Я должен отклонить это предложение. И давайте не будем больше к нему возвращаться.
   — Но, — она затравленно огляделась. Каслер выглядел немного смущенным, но Гирайз смотрел на все это со свойственной ему отвратительной веселостью. Он наслаждался ее жалким состоянием, и она безумно его ненавидела, она должна была найти способ сбить эту невыносимую надменную усмешку с его лица.
   — ГишНури Крылатый, я взываю к вашим рыцарским чувствам. Вы принадлежите к высокой и благородной касте, и, конечно, вы должны чувствовать жалость к женщине, попавшей в затруднительное положение — одинокой и беззащитной, беспомощной, потерявшейся в чужой стране, — пустилась Лизелл на бесстыдную лесть. Несколько слезинок не помешали бы, но она не смогла их выдавить. Но ей, однако, удалось добиться жалобного дрожания в голосе. — Помогите мне, ГишНури Крылатый, иначе я погибла.
   Она видела, как Гирайз округлил глаза, но не могла позволить себе отвлекаться на него. Она сконцентрировала все свое внимание на хозяине дома, на лице которого, как ей показалось, появились признаки жалости.
   — Вы тронули меня, мисс Дивер. Честно признаюсь, ваша мольба дошла до моего сердца, — ГишНури склонил голову и вздохнул. — Вы должны понять, что я не могу изменить своим жизненным принципам, чтобы удовлетворить ваши нужды. Но я всей душой желаю вам помочь и верю, что можно найти способ, как это сделать. Да — может быть, это и нарушит правило, но я думаю, я мог бы предложить выход из этой сложной ситуации.
   — Я не сомневалась, что вы сможете найти выход, если захотите, ГишНури Крылатый.
   — Вот мое решение, — с выражением миротворца произнес астромаг, — два моих паланкина и четырех людей Покоя вы берете оптом. Стоимость их услуг — три тысячи восемьсот новых рекко плюс тысяча четыреста пятьдесят грейсмарок.
   Этот бандит живьем сдирает с нас кожу, подумала Лизелл. Но бандит оказывал ей не меньшую услугу, чем себе. Улыбнувшись с чарующей благодарностью, она ответила:
   — Вы разом разрешили все трудности, ГишНури Крылатый.
   — Я так не думаю, — мгновенно вмешался Гирайз. — Два паланкина не смогут вместить трех человек.
   Самодовольство исчезло с его лица, удовлетворенно отметила Лизелл.
   — Носилки вполне вместительные, господин в'Ализанте, — успокоил его ГишНури. — Несомненно, вы сможете разместиться и перетерпеть такой короткий промежуток времени, как сорок восемь часов.
   — Ваше решение неприемлемо. Я предложил две тысячи новых рекко — довольно большую сумму — за отдельный паланкин и носильщиков.
   — Этот вопрос вы решите сами между собой.
   — Я путешествую один, — настаивал Гирайз.
   — В таком случае, может быть господин в'Ализанте предпочитает один за все заплатить? — предложил астромаг.
   У Лизелл перехватило дыхание. Она не думала о таком варианте. Если у него хватит наличных, то господин маркиз имеет возможность загнать в ловушку своих противников, заставив их просидеть бог знает сколько времени в Афа Хаале.
   Гирайз ничего не ответил. Возможно, его карманы были все же не бездонны.
   — Нет? Тогда я должен предположить, что трое моих гостей будут путешествовать все вместе, — астромаг благодушно кивнул. — Думаю, вы горите желанием отправиться прямо сейчас, и я приложу все свои скромные усилия, чтобы ускорить ваш отъезд. Пока мы беседовали, мои слуги подготовили паланкины. А сейчас я пойду и дам указания людям Покоя. Пока меня не будет, прошу вас, располагайтесь здесь как у себя дома. — Шелковые одежды царственно зашелестели, и ГишНури Крылатый широкими шагами вышел из гостиной.
   — У нас есть причина чувствовать себя здесь как дома, — кисло заметил Гирайз. — Суммы, которую этот вымогатель выкрутил из нас, достаточно, чтобы купить весь этот дом. Он одурачил нас.
   — Он восхитительный стратег, — поддержал его Каслер. — Он извлек из нашего соперничества максимальную пользу, и мы уловили его хитрость, когда было уже слишком поздно.
   — Вы уловили ее, — подхватила Лизелл. — Вы пытались удержать торг в разумных пределах, не так ли?
   — Мне это не удалось, — признался Каслер.
   Потому что мы с Гирайзом как с цепи сорвались, подумала она. Но это он все начал. Она взглянула на Гирайза, пытаясь понять, насколько он злится на нее, но по его лицу ничего не смогла прочесть. Он даже не смотрел на нее.
   — Как жаль, что я не одумалась вовремя, — обратилась она к Каслеру. — Если бы мы действовали сообща, мы могли бы сэкономить огромную сумму. Мне так жаль, я совсем потеряла голову. — Забавно, насколько легко ей было признать свою ошибку перед ним. Может быть, благодаря тому, что он никогда не считал ее глупой или незрелой, она могла сказать ему то, в чем никогда не призналась бы господину маркизу.
   Возможно, та же мысль поразила и Гирайза, так как в этот момент он наконец посмотрел на нее — всего лишь короткая вспышка бесстрастных черных глаз — и тут же отвел взгляд.
   — Мы участвуем в гонках, мы должны стремиться обогнать друг друга, — ответил Каслер. — Обычно мы не пытаемся действовать сообща и объединять усилия, это просто не приходит нам в голову.
   — Да, однажды вы говорили мне о чем-то подобном, — она поймала его взгляд, — помните?
   — Очень хорошо.
   Краем глаза она наблюдала за лицом Гирайза. Оно нисколько не изменилось. Казалось, он вообще не слушает. Она испытала что-то похожее на разочарование.
   — Я потеряла ваш след после этого, — продолжала она без паузы. — По моим расчетам, вы должны были уехать из Ксо-Ксо раньше меня, я думала, не съели ли вас живьем дикари из Блаженных племен — в буквальном смысле.
   — Я выжил в лесах Орекса и добрался до Юмо Тауна целым и здоровым. Оттуда я ехал верхом до Дасанвиля, а потом на грейслендском грузовом судне «Победоносный» — до Авескии. На полпути что-то случилось с паровым двигателем, мы встали, чтобы устранить неполадку, и в результате я прибыл в Авескию с опозданием на двадцать четыре часа. В Уль Фуде я отправился на речной причал Кхад-джи и там столкнулся с маркизом. До Афа Хаала вверх по Золотой Мандиджуур мы плыли на барже уже вместе.
   — Вы, получается, оба раньше меня прибыли в Афа Хаал, — заключила Лизелл. Она все еще не могла понять, как это могло случиться. Повернувшись к Гирайзу, она, чувствуя неловкость, спросила: — А вы что делали после того, как… мы виделись в последний раз?
   — Взял лошадь напрокат рано утром, как только конюшня открылась, — коротко ответил он, — и галопом вперед, прибыл в Дасанвиль как раз вовремя, чтобы успеть на последний пароход, идущий на восток.